1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
Но что там? Выстрелы? Пальба?
Где Кристиан? Что это?
(Идет, чтобы взглянуть в глубину.)
Сиpaнo (в отчаянии, про себя).
Не судьба!…
Роксана.
Что происходит там?
Сирано (останавливает ее).
Нет, нет…
Роксана.
Взгляните сами!
Входят гвардейцы; они что-то несут, прикрыв плащом
и закрывая от Роксаны.
Что там у них?
Сирано (не давая ей подойти).
Ах, это… ничего.
Роксана.
Но что же вы сказать хотели мне?
Сирано (торжественно).
Роксана!
Я вам хотел сказать, что гений Кристиана,
Душа, и ум, и красота его –
Все было…
(Замолкает в ужасе от того, что сказал.)
Роксана.
Было?
(Со страшным криком.)
Ах!…
(Бросается вперед, расталкивая всех.)
Сирано.
Все кончено!
Роксана (увидев тело Кристиана, прикрытое плащом).
О боже!
Мой Кристиан! За что, за что же?
Ле Бре (к Сирано).
При первом выстреле врага несчастный пал!
Роксана бросается к Кристиану. Снова выстрелы. Шум.
Тревога. Барабаны. Лязг оружия.
Карбон.
Клади заряд!
(Бежит с гвардейцами на ту сторону откоса.)
Роксана.
Мой милый!
Карбон (за сценой).
Стройся!
Роксана.
Мой Кристиан, я здесь с тобой, не бойся!
Прибегает Рагно, неся воду в каске.
Кристиан (слабым голосом).
Роксана!…
Сирано (быстро и тихо на ухо Кристиану в то время,
как обезумевшая Роксана смачивает в воде лоскут,
оторванный от платья).
Я ей все сказал:
Она тебя лишь любит!
Кристиан закрывает глаза.
Роксана (наклоняясь к нему).
Милый, милый!
(К Сирано.)
Ужели от меня он будет взят могилой?
Карбон (за сценой).
Эй, шомпол вынь!
Роксана.
Ах! Холодеет он!
Мой Кристиан!…
Карбон (командует).
Скуси патрон!
Роксана (найдя на груди у Кристиана письмо).
Письмо! Ко мне! Мой милый!
Карбон.
Целься!
Роксана.
Милый!
(Целует письмо.)
Последнее письмо!
Сирано (в сторону).
Мое посланье!
Карбон (за сценой).
Пли!
Выстрелы, крики, шум битвы.
Сирано (стараясь высвободить свою руку, которую
Роксана держит, стоя на коленях).
Мне увести ее придется силой.
Они совсем уж близко подошли.
(Роксане.)
Однако должен я идти!
Роксана.
Нет! Ради бога!
Останьтесь здесь со мной еще немного.
Он умер – и теперь не все ли мне равно?
Один лишь вы его и знали, Сирано.
(Тихо плачет.)
Не правда ли, он был поэт? Блестящий гений!
На свете не было, не правда ль, никого
Прекраснее его?
Сирано (мягко).
О да!
Роксана.
Я для него
Забыла бы весь мир без сожалений!
Какой был дивный ум!
Сирано.
Да, да!
Роксана.
Как хороша,
Как восхитительна была его душа!
Сирано (твердо).
Да, да, Роксана, да!
Роксана.
И вдруг его не стало!
Он умер, молод так, прекрасен и любим!
О, если бы меня убили вместе с ним!
(Бросается на труп Кристиана.)
Сирано (в сторону, вынимая шпагу, с горькой иронией).
Да, умереть и мне теперь бы не мешало:
Она меня оплакивает в нем!
Вдалеке трубы.
Де Гиш (появляется на откосе, растрепанный, раненный в лоб.)
Сигнал обещанный! То наши! Подкрепленье!
Еще немного – близко избавленье!
Держитесь! Францию спасем!
Роксана.
О! На его письме я вижу кровь и слезы!
Голос (за сценой).
Сдавайтесь!
Голоса гвардейцев.
Никогда!
Рагно (взобравшись на крышу кареты, наблюдает аа боем).
Опасность велика!…
Сирано (де Гишу, показывая ему на Роксану).
Несите прочь ее, пока
Я буду заряжать! Скорей!
Роксана (целуя письмо, слабым голосом).
О! Эти слезы!…
И эта дорогая кровь!
Прости… прости, моя любовь!…
(Падает в обморок.)
Рагно (спрыгивая с кареты).
Она лишилась чувств!
Де Гиш (на валу, гвардейцам, в бешенстве).
Держитесь!
Голоса испанцев.
Что? Угрозы?
Сдавайтесь!
Голоса гвардейцев.
Ни за что!
Сирано (де Гишу).
Вы доказали нам,
Что храбры вы, – теперь бегите
(указывая на Роксану),
Чтобы спасти ее.
Де Гиш.
Сказать я должен вам,
Что вы, сдержав врага, победу нам дадите!
(Поднимает Роксану и уносит ее с помощью Рагно.)
Сирано.
Умрем! Но Францию сумеем мы спасти!
(Кричит вслед уходящим.)
Роксана, милая, прости!…
Шум. Крики. Многие гвардейцы появляются раненые и падают
на сцене. Сирано, бросаясь в бой, сталкивается на гребне
откоса с Карбоном, истекающим кровью.
Карбон.
На помощь, Сирано! На помощь! Мы слабеем!
Я ранен в голову ударом бердыша!
Сирано.
Не бойтесь, мы ответить им сумеем;
Недаром мести требует душа:
Я должен отомстить за Кристиана
И… и за счастие погибшее мое!
(Кричит гвардейцам.)
Вперед! Смелей! На помощь мне, Роксана!
(Втыкает в землю пику с платком Роксаны.)
Вот знамя с шифром дорогим ее!
Гордись же им, счастливое копье!
Вперед, друзья! Смелее!
Играй нам, Бертранду! Так будет смерть милее!
Старый музыкант играет. Раненые гвардейцы поднимаются.
Другие, сбегая с насыпи, собираются вокруг Сирано и его
знамени. Карета наполняется людьми с аркебузами. Некоторые
влезают на крышу, превращая карету в редут.
Первый гвардеец (показываясь, спиной к зрителям, на гребне откоса
и продолжая сражаться, кричит).
Они идут сюда!
(Падает мертвым.)
Сирано.
Ага! Пришли!
Мы их салютом встретим!
Откос мгновенно покрывается массой испанских солдат. Они
разворачивают свои знамена.
Вперед! Смелей! Пли!
Залп.
Испанский офицер.
Пли!
Гвардейцы падают.
(Снимая шляпу.)
Что это за отряд? Солдат, подобных этим,
Я не встречал: здесь каждый смерти рад.
Кто может мне сказать, что это за отряд?
Сирано (под свист пуль).
Дорогу гвардейцам гасконским!
Мы дети одной стороны,
И нашим коронам баронским
И нашим мечам мы верны!
(Бросается в сопровождении нескольких оставшихся
в живых гвардейцев вперед.)
Дорогу, дорогу гасконцам!…
Шум битвы заглушает его слова.
Занавес
* ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ *
«ГАЗЕТА СИРАНО»
Пятнадцать лет спустя, а 1655 году. Парк монастыря сестер Святого Креста в Париже. Великолепные тенистые деревья. Налево дом; широкая терраса, на которую выходит несколько дверей. Посреди сцены огромное дерево, в стороне от других. Направо, на первом плане, среди высоких кустов, полукруглая каменная скамья. Вся глубина сцены занята каштановой аллеей; аллея тянется слева направо и заканчивается совсем в глубине, у церкви, которая виднеется между ветвями. Сквозь листву двух рядов деревьев аллеи видна вся глубина парка – другие аллеи, лужайка, боскеты, небо. За боковой дверью церкви колоннада, обвитая спелым виноградом. Осень. Над зелеными еще лужайками листва деревьев, вся золотая, местами темные пятна зеленых тисов и самшитов. Под каждым деревом – груды желтых листьев. Эти листья устилают всю сцену, шуршат под ногами в аллеях, наполовину покрывают крыльцо и скамьи. Направо, между скамьей и деревом, – большие пяльцы с подставленным к ним маленьким стулом. Корзина, полная клубков и мотков. Начатая вышивка.
При поднятии занавеса монахини в белом прохаживаются по парку. Некоторые сидят на скамье, рядом с пожилой монахиней. Падают листья.
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Мать Маргарита, сестра Мария, сестра Беата, монахини.
Беата (Маргарите).
Да, матушка, сестра Мария
Смотрелась в зеркальце вчера…
Маргарита (Марии).
Замашки скверные какие!
Мария.
Ну, ей бы помолчать пора!
Быть может, я и виновата,
Но, матушка, сестра Беата
Взяла сегодня пирожок второй.
Маргарита (Беате).
О боже правый! Грех какой!
Беата.
Один лишь пирожок…
Мария.
Два беглых взгляда…
Маргарита.
Вас наказать не мудрено:
Сегодня расскажу все это Сирано.
Мария (испугана).
Мать Маргарита! Нет!
Беата.
Пожалуйста, не надо!
Он насмехаться будет без конца!
(Глядя на Марию.)
Его остроты все так метки;
Он скажет, что монахини – кокетки!
Мария (глядя на Беату),
И лакомки!
Маргарита (улыбаясь).
И добрые сердца!
Эх, детки, детки!…
Мария.
Не правда ль, матушка, ведь скоро десять лет,
Как посещает нас он каждую субботу?
Маргарита.
Пожалуй, более, по моему расчету, –
С тех пор, как, навсегда покинув шумный свет,
Его кузина поселилась с нами.
Скрывает здесь она, за мирными стенами,
Свою глубокую печаль.
Беата.
Одежда черная и траурная вуаль
Средь нас ее так выделяют странно;
И кажется она, представьте, постоянно
Мне черным лебедем меж белых лебедей.
Мария.
Один ее кузен веселостью своей
Как будто уменьшает горе,
Что словно замерло в ее печальном взоре.
Монахини.
Ах, он такой смешной! – Он дразнит нас всегда!
– Мы любим все, когда приходит он сюда.
– Ему готовим мы любимое варенье.
Мария (качая головой).
Но он не набожен!
Беата.
Его мы просветим!
Монахини.
Да! Да! Его мы в веру обратим!
Маргарита.
Нет, дети, нет! Все ваши наставленья
Не сделают его другим.
Не мучайте его; покой да будет с ним.
Беата.
Но… бог…
Маргарита.
Поверьте мне, что он угоден богу:
Он в жизни избирал прямую лишь дорогу.
Беата.
Однако он всегда мне говорит: «Сестра!
Я и не думал ведь поститься-то вчера!»
И с гордостью слова он произносит эти.
Маргарита.
Он это говорит? Так слушайте меня:
В последний раз не ел он ничего два дня,
Когда он к нам пришел.
Беата.
О матушка!
Маргарита.
Да, дети.
Он страшно беден.
Беата.
О! Кто это вам сказал?
Маргарита.
Мосье Ле Бре.
Беата.
Ему никто не помогает?
Маргарита.
Он помощи ни от кого б не взял;
Он рассердился бы.
В одной из аллей, в глубине, показывается Роксана, вся в
черном в траурной вуали и вдовьем чепце. Рядом с нею де Гиш,
по-прежнему блестящий, но постаревший.
Маргарита.
А! Вот она гуляет.
Явился посетитель к ней.
Пойдемте же домой скорей,
(Встает).
Беата (Марии, тихо).
Мне кажется, что это маршал…
Мария.
Что ты?
Да, вижу! Это герцог де Грамон.
Однако здесь давно уж не был он…
Монахини.
Он занят. Войны, двор…
Беата (вздыхая).
Житейские заботы…
Монахини уходят. Де Гиш и Роксана останавливаются у пяльцев. Пауза.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Роксана, герцог де Грамон, бывший Де Гиш, потом Ле Бре и Рагно.
Де Гиш.
Итак, останетесь средь этой тишины
Вы вечно в трауре своем глубоком?
Роксана.
Вечно.
Де Гиш.
Ужели, красоты и прелести полны,
Вы тени будете по-прежнему верны
Всегда, упорно?…
Роксана.
Бесконечно.
Де Гиш (после паузы).
Меня простили вы?
Роксана.
Вы видите – я здесь.
Пауза.
Де Гиш.
Так он действительно…
Роксана.
О! Вы его не знали,
Вы в нем лишь красоту наружную видали;
Но душу всю его, весь ум и гений весь –
Их надо было знать!
Де Гиш.
Я знал их слишком мало.
Его письмо на сердце все у вас?…
Роксана.
Оно меня еще не покидало;
Со мною будет и в последний час.
О! Дорогого талисмана
Я не сниму уж никогда.
Он на груди моей, вот здесь со мной всегда.
(Показывает на бархатную ладанку на груди.)
Де Гиш.
Его и мертвого вы любите, Роксана?
Роксана.
Он для меня не умер! Он – со мной!
Он говорит со мной в тиши ночной,
И, надо мной таинственно витая,
Жива, жива любовь его святая!
Де Гиш (после паузы).
А Сирано? Он посещает вас?
Роксана.
Да, очень часто.
Де Гиш.
А!
Роксана.
В неделю раз!
Мой добрый, старый друг!…
Ценю я дружбу эту.
Он заменяет мне газету…
(Смеется.)
Он появляется всегда в известный час,
В известный день. Так, каждую субботу
Здесь жду его я, в руки взяв работу.
В хороший день
Ему сюда выносят кресло в тень.
Часы пробьют – с последним их ударом
Стучит тяжелая уж на террасе трость.
Я даже не смотрю – я знаю, кто мой гость.
Его газетою я назвала недаром:
Садится он сюда, немножко в стороне,
Над вышивкой моей пошутит неизбежно,
И новости потом рассказывает мне.
Так час проходит безмятежно.
Ле Бре появляется на террасе.
Ах, здравствуйте, Ле Бре! Ну, как живет наш друг?
Ле Бре.
Как он живет? Да очень скверно.
Де Гиш.
Что с ним?
Роксана (герцогу).
Напрасен ваш испуг:
Преувеличил наш Ле Бре, наверно.
Ле Бре.
Все, что предсказывал когда-то я ему,
Сбылось, к большому горю моему.
Теперь он в нищете, все от него далеки,
И плакать я над ним готов.
Да, слишком смело уж бичует он пороки
И этим создает везде себе врагов.
Роксана.
Но меч его, как прежде, всех пугает,
И справиться никто не мог бы с ним.
Де Гиш (качая головой).
Кто знает!…
Ле Бре.
Нет! Для него я не врагов боюсь,
Не нападений, вам я признаюсь…
Но одиночество, тоска, декабрьский холод,
Что крадется в его убогое жилье,
Да темнота вокруг, да голод –
Их опасается предчувствие мое.
Вот те враги, что для него опасны;
Бледнеет он, худеет с каждым днем,
Так жалок в стареньком кафтанчике своем…
Де Гиш.
Да! Неудачник он! А все-таки напрасно
О нем жалеть.
Ле Бре (с горькой улыбкой).
О маршал!
Де Гиш.
Да, да, да.
Душа его всегда была горда.
Он жил не кланяясь, он думал что угодно,
И действовал, как мыслил он, – свободно.
Ле Бре (так же).
Но, герцог…
Де Гиш (высокомерно).
Знаю я, что скажете вы мне:
Что у меня есть все, а он бедняк вполне…
Но все же я б пожал ему охотно руку.
(Кланяясь Роксане.)
Позвольте мне проститься…
Роксана.
Как, уже?
Герцог кланяется Ле Бре, Роксана провожает
герцога до крыльца.
Де Гиш (пропуская ее вперед, когда она подходит к
ступенькам крыльца).
Да, стоя уж на рубеже
Грозящей старости, предчувствуя разлуку
Со всем, что я любил, чем жил, –
Я позавидовать готов ему порою.
На что истратил я цвет жизни лучших сил?
Во многом упрекнуть могу себя, не скрою,
Немало низостей, и фальши, и измен
Мой титул тащит за собою,
Как листья желтые влачит ваш черный трен.
Роксана (насмешливо).
Какая лирика!
|
The script ran 0.001 seconds.
Поделиться:
