1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 
Туда я сам найду дорогу.    

Но если б знали вы, как много    

Богатств, забытых по углам,    

Валяется и ждет владельца!    

Вдруг вывернет у земледельца    

Кубышку золотую плуг;    

Со всей бесхитростностью, вдруг,    

Селитру роя на задворках,    

Найдет бедняк червонцы в свертках    

И в страхе выронит из рук.    

Что ж нам сказать про знатока?    

Тот, кто охотится за кладом,    

Взломает своды тайника    

И спустится в соседство с адом    

Через проломы потолка.    

Бокалы, рюмки из рубина,    

Ряды как жар горящих блюд!    

И тут же редкостные вина    

Его отведыванья ждут.    

Вино б могло за долгий срок    

По капле вытечь из бочонка,    

Но винный камень твердой пленкой    

Гнилые бочки обволок.    

Все эти перлы виноделья,    

И эти перстни, ожерелья    

Недаром покрывает тьма.    

Ценить их в блеске дня – не диво,    

Найти их – требует ума.    

     

         Император        

Так напряги свой ум пытливый    

И плугом вытащи на свет    

Кубышку, полную монет.    

Впотьмах, когда все кошки серы,    

Не верю я в твои аферы,    

Потемки – истине во вред.    

     

         Мефистофель        

Возьми лопату сам, владыка,    

Тебя возвысит сельский труд.    

Копай, и под твоей мотыгой    

Стада златых тельцов сверкнут.[122]    

Тогда в лице твоей любезной,    

Разряженной во все цвета,    

Сойдутся в блеске ночи звездной    

Могущество и красота.    

     

         Император        

Скорей! Довольно рассуждений!    

     

         Астролог (по-прежнему)        

Умерь, властитель, нетерпенье.    

Пусть празднество пройдет сперва,    

Не тем забита голова.    

Рассеянным житьем досужим    

Даров небес мы не заслужим.    

Кто блага ждет, пусть будет благ    

В своих желаньях и делах.    

Кто хочет пить, пусть гроздья давит,    

Кто ждет чудес, пусть чудо славит.    

     

         Император        

В забавах время проведем    

Пред наступающим постом    

И кутерьмою беспечальной    

Наполним праздник карнавальный.    

     

         

Трубы. Все расходятся.                Мефистофель        

Им не понять, как детям малым,    

Что счастье не влетает в рот.    

Я б философский камень дал им, –    

Философа недостает.    

     

     Маскарад            

Обширный зал с примыкающими  комнатами, украшенный для маскарада.                    Герольд        

Здесь не тевтонской пляской смерти    

Вас встретят ряженые черти,    

Здесь жизнерадостнее тон.    

В дни римского коронованья    

За Альпами край ликованья    

Монархом нашим в виде дани    

К державе присоединен.    

У папы туфлю лобызая,    

Он с императорским венцом[123]    

Привез другой подарок края –    

Колпак дурацкий с бубенцом.    

С тех пор, благодаря фиглярству    

Переродившись целиком,    

Мы прячем светское коварство    

Под скоморошьим колпаком.    

Но вот и гости вереницей    

Проходят в дом из цветника.    

Еще дурачествам пока    

Нам не приходится учиться:    

Мы от рожденья, где случится,    

Разыгрываем дурака.    

     

         Садовницы (пение под мандолину)        

Чтоб блеснуть на вечеринке    

Щегольством своих обнов,    

Молодые флорентинки,    

Появились мы на зов.    

     

Мы набросили на челки    

Тонкий шелковый покров,    

В локонах у нас наколки    

Из искусственных цветов.    

     

Долговечен цвет поддельный,    

Время не берет его,    

Не завянет в срок недельный    

Рук усердных мастерство.    

     

На цветы пошли обрезки,    

Вместе сшитые тесьмой,    

И теперь явились в блеске    

Симметричности самой,    

     

Мы привлечь умеем чувство    

И не пропадем в тени,    

Потому что суть искусства    

Женской сущности сродни.    

     

         Герольд        

Ну-ка, что у вас, затейниц?    

Дайте бросить взгляд один    

На самих вас, коробейниц,    

И на внутренность корзин.    

Неспроста в аллеях рощиц    

Столько шумной тесноты:    

С миловидностью разносчиц    

Могут спорить их цветы.    

     

         Садовницы        

Только не торгуйтесь с нами,    

Мы сговорчивы с любым    

И крылатыми словами    

Каждый дар сопроводим.    

     

     

         Оливковая ветвь        

Ветвь с плодами, я при этом    

Не завидую букетам.    

Ненавистна мне вражда.    

Я по всей своей природе    

Воплощенье плодородья,    

Миролюбья и труда.    

Я могу наверняка    

Пригодиться для венка.    

Венок из золотых колосьев    

Дар Цереры дамам статным[124]    

Предлагаю в волоса.    

Смесь полезного с приятным –    

Наилучшая краса.    

     

         Странный венок        

С мальвою бумажной сходство,    

Из сухого мха листва,    

Мода терпит сумасбродства    

И не любит естества.    

     

         Странный букет        

Имени мне Теофраст[125]    

Дать не мог бы и не даст.    

Редкостные единицы    

Только могут мной плениться,    

Но в прическу и на грудь    

К моднице какой-нибудь,    

Может быть, попасть случится.    

     

         Вызов        

Пусть искусственность пародий    

Скромности наперекор    

Следует крикливой моде    

И причудой тешит взор,    

Заплетая в кудерьки    

Золотые лепестки.    

     

         Почки роз        

Мы же    

скрылись притаясь.    

Счастлив, кто отыщет нас.    

Розы ждут начала лета,    

Это время их расцвета.    

В это время с ними в лад    

Дышат клятвы и обеты,    

И огнем любви согреты    

Сердце, чувство, ум и взгляд.    

     

         

В крытых зеленых аллеях садовницы со  вкусом раскладывают свой товар.                Садовники (пение под аккомпанемент  теорб)        

Блеск цветов доступен глазу,    

И о них шумит молва.    

А плодов не хвалят сразу,    

Не отведавши сперва.    

     

Взявши что-нибудь на пробу    

И на выбор надкусив,    

Оцените вкус особый    

Вишен, персиков и слив.    

     

Розы могут быть воспеты,    

Чуть распустится их кисть,    

Яблоко же и поэту    

Надо перед тем разгрызть.    

     

Продавщицы, станьте с нами,    

Поместив под общий кров    

Рядом с нашими плодами    

Вашу выставку цветов.    

     

В свежей зелени беседок    

Средь расставленных красот    

Каждый сыщет напоследок    

Почку, лист, цветок и плод.    

     

         

Под звуки гитар и теорб обе группы  продолжают раскладывать свой товар на продажу гуляющим.    

Мать и дочь.                Мать        

Дочка, чуть ты родилась,    

Чепчик обновила.    

И лицом ты удалась    

И фигуркой милой.    

     

И тебе я, дочь моя,    

Богатейшего в мужья    

В мыслях находила.    

     

Годы шли, за годом год,    

Полные заботы.    

Разлетелся хоровод    

Женихов без счета.    

Мы плели им сеть интриг,    

Звали их на бал, пикник,    

Ставили тенета.    

     

Были фанты и лото    

Лишнею затеей.    

Не повис из них никто    

У тебя на шее.    

     

Хоть сегодня не глупи    

И на танцах подцепи    

Мужа-ротозея.    

     

         

К матери и дочери подходят подруги.  Завязывается громкий задушевный разговор. Являются рыбаки и птицеловы с сетями,  удочками и ветками, намазанными клеем для ловли птиц. Они и девушки гоняются  друг за другом, перебрасываясь веселыми шутками.                Дровосеки (входят грубо и развязно)        

Все прочь сойдите    

С дороги ровной.    

Мы валим бревна,    

Таскаем доски.    

При переноске    

Сшибем, смотрите!    

Зато бесспорно:    

Без нас и дюжей    

Работы черной    

Замерзли б в стужу,    

А то и хуже,    

И вы позорно.    

Но мы вас греем    

Теплее шубы,    

Когда потеем    

Мы, дроворубы.    

     

         Полишинели[126](нескладно-придурковато)        

Вы дурачины,    

Что гнете спину,    

А мы умнее,    

Не трудим шеи.    

И наши тряпки,    

Нашивки, шапки    

С горбами всеми    

Ничуть не бремя.    

Встаем с постели,    

Живем в безделье.    

С простонародьем    

По рынкам бродим,    

Предлога ищем    

И вдруг засвищем.    

Столпотворенье!    

Содом! Смятенье!    

А мы в тревоге    

Давай бог ноги!    

И, как с пожара,    

Айда с базара!    

Быть может, плохо,    

Что мы – причина    

Переполоха?    

Нам все едино!    

     

         Паразиты (льстиво и корыстно)        

Вы, дровоколы    

С рукой тяжелой!    

Вы, углевозы,    

Без вас нам – слезы.    

Что б приживалу    

Перепадало    

От принципала    

И доброхота    

За смех, остроты,    

Позор, бесчестье    

И горы лести,    

За исполненье    

Его желаний    

Без дров в чулане?    

Но жгут поленья,    

Трещат камины,    

Не жизнь – малина!    

На кухне варят,    

Пекут и жарят,    

И под котлами    

Бушует пламя.    

И рад сластена,    

Когда дворовый    

Из кухни вносит    

Гостям здоровый    

Кусок жаркого,    

И произносит    

Свой увлеченный    

Тост за патрона.    

     

         Пьяный (в приподнятых чувствах)        

Воле нашей не препятствуй,    

Все мне братья, все друзья.    

Песнь моя – мое богатство,    

Вольный воздух – жизнь моя.    

Выпьем! Что вы присмирели?    

За раздолье, за веселье    

Двинь стаканом о стакан,    

Непонятливый чурбан!    

     

От дражайшей половины    

Вылетел я кувырком.    

Назвала меня скотиной    

И гороховым шутом.    

Эй, шуты и пустомели,    

Выпьем! Что вы присмирели?    

Двинь стаканом о стакан!    

Ты-то пьян, а я не пьян.    

     

Я скажу вам без утайки:    

Мне в трактире счет открыт.    

У хозяина, хозяйки    

И служанки пью в кредит.    

Ну так двинем всей артелью    

За раздолье, за веселье,    

Так, чтоб зазвенел стакан!    

Наклоняй пониже жбан.    

     

Всякому своя дорога,    

И у всякого свой вкус,    

А лежачего не трогай,    

Если я под стол свалюсь.    

     

         Хор        

Выпьем, братцы, друг за друга    

И еще полней нальем!    

Но уже храпит пьянчуга,    

Растянувшись под столом.    

     

         

Герольд объявляет о приходе поэтов  разных направлений, певцов природы, придворных стихослагателей и прославителей  рыцарства. В давке соискателей никто не дает друг другу говорить. Только один  протискивается вперед с немногими словами.                Сатирик        

Я был бы счастья полон,    

Когда б по прямодушью    

Я всем пришелся солон    

И правдой резал уши.    

     

         

Певцы кладбищ и полуночи просят  извинения. В данный момент они отвлечены интереснейшей беседой с одним  новопоявившимся вампиром, из чего в будущем может развиться новый род поэзии.  Герольд принимает это к сведению. Он вызывает к ряженым представительниц  греческой мифологии. Они костюмированы по современному, не теряя своих  особенностей.            

Грации.                Аглая        

Жизнь даря, в ее даянье    

Вкладывайте обаянье.    

     

         Гегемона        

Обаяния печатью    

Наделяйте восприятье.    

     

         Ефросина        

Обаятельней всего    

Благодарных существо.    

     

         

Парки.[127]                Атропос        

Я пришла к вам прясть, старуха,    

Жизни нить, мое изделье.    

Много требуется духу    

За кручением кудели.    

     

Нить кручу я мягче воска,    

Не щадя своих усилий,    

Чтобы лен, смягченный ческой,    

Не рвался на мотовиле.    

     

Здесь, в пиру, не выходите    

Из границ, жалеть придется!    

Помните про тонкость нити,    

Перетянете – порвется.    

     

         Клото        

Ножницы в распоряженье    

Мне даны – такой позор    

Принесло нам неведенье    

Старшей из моих сестер.    

     

Удлиняла без скончанья    

Прозябание калек,    

Жизни, полной обещаний,    

Укорачивала век.    

     

Но и я ведь с молодежью    

Допускала произвол.    

Чтоб держать себя построже,    

Спрячу ножницы в чехол.    

     

Всем даю сегодня волю.    

Трезвым или во хмелю,    

Всем прощаю, всем мирволю    

И ко всем благоволю.    

     

         Лахезис        

Мне, как более смышленой,    

Меру соблюдать дано.    

Постоянно, неуклонно    

Вертится веретено.    

     

Набегая на катушку,    

Нить должна за ниткой течь.    

Я им не даю друг дружку    

Обогнать и пересечь.    

     

Дай себе я миг свободы,    

Гибелью я заплачу.    

Намотавши дни на годы,    

Я мотки сдаю ткачу.    

     

         Герольд        

Вошедших женщин вид неузнаваем,    

Хотя бы изучили вы античность.    

Под ласковостью внешней скрыта личность,    

Которой с вами мы не разгадаем.    

     

Они красивы, молоды и чинны,    

Что это – фурии, никто не скажет.    

Приблизьтесь к ним, и вам они покажут    

Змеиный нрав под маской голубиной.    

     

К их чести, впрочем, здесь они  сегодня,    

Где каждый недостатком щеголяет,    

Овечками себя не выставляют,    

А вслух зовутся карою господней.    

         

Фурии.[128]                Алекто        

Мы – фурии и не хотим таиться.    

Но мы вас усыпим. Наш голос вкрадчив,    

И мы, по-женски с вами посудачив,    

Взведем на ваших милых небылицы.    

     

Мы скажем, что они – кокетки, лживы,    

Нехороши ни кожею, ни рожей,    

Что если вы жених, избави  боже, –    

Помолвку надо привести к разрыву.    

     

Мы пред невестами вас оклевещем.    

Мы скажем: «Перед вашим обрученьем    

Он говорил другим о вас с  презреньем», –    

И вас поссорим карканьем зловещим.    

     

         Мегера        

Игрушки это! Дай им пожениться,    

И я несоответствием пустячным    

Испорчу жизнь счастливым новобрачным,    

Различны времена, несхожи лица.    

     

Всегда желанья с разумом боролись,    

Довольство не спасает от фантазий,    

В привычном счастье есть однообразье,    

Дай людям солнце, захотят на полюс.    

     

Я парами людей губить умею,    

Ни разу пальцем жертв своих не  тронув.    

Я подсылаю в дом молодоженов    

Ночами злого духа Асмодея.[129]    

     

         Тизифона        

Меч и яд, а не злословье    

Подобают каре грозной.    

Каждый рано или поздно,    

За измену платит кровью.    

     

Где ты был в тот миг, в ту пору,    

Как предательство лелеял?    

Ты пожнешь, что ты посеял,    

Не помогут уговоры.    

     

Если даже за бесчестье    

Мир простит и не осудит,    

«Кто неверен, жить не будет!» –    

Камни вопиют о мести.    

         Герольд