1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 
— Да, — сказал Гарри. — Но он напал на Снэйпа без видимых причин, только потому… ну, просто потому, что тебе стало скучно, — закончил он с извиняющимися нотками в голосе.
   
— И я этим вовсе не горжусь, — выпалил Сириус.
   
Люпин искоса глянул на Сириуса, и затем произнес:
   
— Послушай, Гарри, все, что тебе стоит понять, так это то, что твой отец и Сириус были самыми лучшими в школе, чтобы они не делали — все считали их экстра классными…и даже, если иногда они немного перегибали палку…
   
— Ты хочешь сказать, если мы иногда были заносчивыми выпендрежниками, — подсказал Сириус.
   
Люпин улыбнулся.
   
— Он вечно взъерошивал волосы, — с болью в голосе произнес Гарри.
   
Сириус и Люпин засмеялись.
   
— А я и забыл, что у него была такая привычка, — с нежностью ответил Сириус.
   
— А он игрался с Пронырой? — нетерпеливо воскликнул Люпин.
   
— Ага, — Гарри непонимающе глянул на Сириуса и Люпина, целиком погрузившихся в воспоминания. — Ну… мне кажется, он был немного идиотом.
   
— Разумеется, он был немного идиотом! — просиял Сириус. — Мы все были идиотами! Ну… разве что Луни не слишком большим, — мягко добавил он, глядя на Люпина.
   
Но Люпин тряхнул головой.
   
— Разве я не говорил вам отвалить от Снэйпа? Разве я никогда не указывал вам на то, что это добром не кончится?
   
— Ну, да, — ответил Сириус. — Ты иногда стыдил нас… или типа того…
   
— И, — упрямо продолжил Гарри, решив выложить все, что было у него на уме. — Он не отрываясь глядел на девчонок у озера, надеясь, что они посмотрят на него!
   
— О, ну, его всегда переклинивало, стоило Лили оказаться поблизости, — пожал плечами Сириус. — Стоило ему ее увидеть, он сразу начинал выпендриваться.
   
— Как же она вышла за него замуж? — печально спросил Гарри. — Она же его ненавидела!
   
— Да не… — ответил Сириус.
   
— Она стала ходить с ним на свидания на седьмом курсе, — подсказал Люпин.
   
— Однажды у Джеймса мозги встали на место, — произнес Сириус.
   
— И он перестал проклинать людей за просто так, — закончил Люпин.
   
— Что, даже Снэйпа? — удивился Гарри.
   
— Ну, — медленно произнес Люпин. — Снэйп — это особый случай. Хочу сказать, он никогда не упускал возможности запустить проклятием в Джеймса, а ты же не думаешь, что Джеймс стал бы сидеть сложа руки?
   
— А как моя мама на это реагировала?
   
— Сказать по правде, она об этом почти не знала, — ответил Сириус. — Ну, то есть, Джеймс же не таскал Снэйпа с собой на свидания, чтобы демонстративно его проклинать.
   
Сириус слегка нахмурился, видя, что Гарри он так до конца и не переубедил.
   
— Слушай, — сказал он. — Твой отец был самым лучшим моим другом и просто классным человеком. Большинство людей в пятнадцать лет корчат из себя придурков. Он из этого вырос.
   
— Да, понятно, — бросил Гарри. — Просто никогда не думал, что мне будет стыдно перед Снэйпом.
   
— Ах, вот ты о чем, — глубокая морщинка пролегла между бровями Люпина. — И как он отреагировал, когда узнал о том, что ты все видел?
   
— Сказал, что больше не станет учить меня Окклюменции, — безразлично ответил Гарри. — типа, что он сильно разочарован…
   
— Он ЧТО? — так заорал Сириус, что Гарри вздрогнул и наглотался каминной золы.
   
— Ты серьезно, Гарри? — воскликнул Люпин. — Он перестал давать тебе уроки?
   
— Ага, — Гарри был сильно удивлен произведенным его словами эффектом. — Но все нормально, мне все равно, я с облегчением говорю, что…
   
— Мне нужно пойти и сказать пару слов Снэйпу! — зарычал Сириус, и уже было попытался подняться, но Люпин удержал его на месте.
   
— Если кто и поговорит со Снэйпом, то это буду я! — резко бросил он. — Но Гарри, во-первых, ты должен пойти к Снэйпу и сказать, что у него нет права отказывать тебе в занятиях…когда Думбльдор услышит…
   
— Я не могу ему этого сказать, он меня убьет! — испугался Гарри. — Вы не видели его, когда мы вернулись из дубльдума.
   
— Гарри, нет ничего важнее Окклюменции! — сухо отозвался Люпин. — Ты меня понимаешь? Ничего!
   
— Ладно, ладно, — Гарри был жутко раздосадован. — Я…я попытаюсь ему что-нибудь сказать…но это не сработает…
   
Он замолчал. Услышал, как издали приближаются к нему шаги.
   
— Это Кричер спускается по лестнице?
   
— Нет, — оглянулся за спину Сириус. — Должно быть кто-то с твоей стороны.
   
Сердце Гарри мучительно замерло.
   
— Я лучше пойду! — выпалил он и высунул голову из камина на Гриммолд-Плэйс.
   
Несколько секунд его голова кружилась, но вот он снова увидел себя стоящим на коленях перед камином в кабинете Умбридж, и глядящим, как потухают изумрудные огоньки на бревнах.
   
— Быстро, быстро! — услышал он запыхавшийся голос с той стороны двери. — Ах, она оставила ее открытой…
   
Гарри нырнул под плащ-невидимку и только успел запахнуться, как в кабинет ворвался Филч. Вид у него был ужасно довольный, он лихорадочно бормотал что-то себе под нос, проходя по комнате, открыл ящик письменного стола Умбридж и принялся рыться в бумагах.
   
— Разрешение на порку…разрешение на порку… в конце-концов я сделаю это… они на это очень долго напрашивались…
   
Он схватил кусок пергамента, поцеловал его и зашаркал обратно к двери, прижимая листок к груди.
   
Гарри вскочил на ноги, и убедившись, что закутан в плащ-невидимку с головой, рванул к двери вслед за Филчем, который ухрамывал так быстро, как Гарри еще ни разу не видел.
   
Этажом ниже кабинета Умбридж, Гарри решил, что теперь сможет снова стать видимым. Он стянул с себя плащ, запихнул его в сумку и побежал вперед. В Вестибюле стоял шум и бардак. Сбежав вниз по мраморной лестнице, он увидел, что там собралась чуть ли не вся школа.
   
Почти как в ту ночь, когда уволили Трелоуни. Студенты жались по стенам, образовав большой круг (кое-кто был с ног до головы залит чем-то с виду похожим на Смердосок); учителя и привидения тоже смешались с толпой. Кучкой выделялись только члены Инквизиторской Бригады, выглядевшие совершенно удовлетворенными сами собой, а посередине круга виднелись два очень узнаваемых, схваченных с поличным субъекта.
   
— Итак! — радостно провозгласила Умбридж. Гарри понял, что она находится всего несколькими ступенями ниже его, и хищно поглядывает на свою новую жертву. — Итак…думаете, забавно было превращать школьный коридор в болото?
   
— Хех, очень забавно, — без тени страха в голосе ответил Фрэд.
   
Филч, крякая от радости, локтями прокладывал себе дорогу к Умбридж.
   
— Я нашел разрешение, Директриса, — прохрипел он, помахивая куском пергамента, извлеченного из стола. — У меня разрешение и я жду не дождусь, когда выпорю их… ох, позвольте мне сделать это прямо сейчас…
   
— Очень хорошо, Ангус. Вы двое, — продолжила она, сверкая глазами на Фрэда с Джорджем. — Сейчас вы узнаете, что происходит с правонарушителями в моей школе.
   
— Знаете что? — спросил Фрэд. — Не думаю, что мы это узнаем.
   
Он повернулся к своему брату-близнецу.
   
— Джордж, — сказал Фрэд. — Я думаю, мы уже переросли обязательное образование.
   
— Угу, я тоже так думаю, — согласился Джордж.
   
— Не считаешь, что пришло время опробовать наши таланты в реальном мире? — спросил Фрэд.
   
— Определенно, — кивнул Джордж.
   
И прежде, чем Умбридж успела произнести хоть слово, они оба подняли палочки и крикнули:
   
— Ассио метлы!
   
Где-то вдалеке послышался шум. Он глянул налево и вовремя успел увернуться. Метлы Фрэда и Джорджа, одна все еще опутанная тяжелой цепью, с болтающимся на ней стальным колышком, которым Умбридж приковала их к стене, пронеслись по коридору в руки своих хозяев; повернув налево, они промелькнули вниз и остановились прямо перед близнецами — цепь громко звякнула по каменному полу.
   
— Надеюсь, мы вас больше не увидим, — крикнул Фрэд профессору Умбридж, забрасывая ногу на свою метлу.
   
— Да, и не пытайтесь с нами связаться, — добавил Джордж, оседлывая свою метлу.
   
Фрэд обвел взглядом толпу притихших настороженных студентов.
   
— Если кому-то понравились Переносные Болотца, демонстрация которых прошла наверху, приходите в Косой Переулок дом девяносто три, в Волшебный Хохмазин Уизли, — громко возвестил он. — В наше новое владение!
   
— Специальные скидки тем студентам Хогвардса, которые поклянутся, что используют наши товары на то, чтобы избавится от этой старой мерзкой вонючки, — добавил Джордж, указав на Умбридж.
   
— ОСТАНОВИТЕ ИХ! — завизжала Умбридж, но было уже поздно.
   
Стоило Инквизиторской Бригаде приблизится, как Фрэд с Джорджем, оттолкнувшись от пола, взмыли в воздух на пятнадцать футов — внизу остался опасно раскачиваться стальной колышек. Фрэд глянул через зал на полтергейста, висящего над толпой почти на уровне его глаз.
   
— Задай ей перцу и от нас, Дрюзг.
   
И Дрюзг, который никогда прежде не принимал никаких распоряжений от студентов, смахнул со своей головы украшенную колокольчиками шляпу и отсалютовал ею Фрэду с Джорджем, которые, под оглушающие аплодисменты студентов рванули к открытой двери и вылетели прочь — в великолепный закат.
  
  
   
    
Глава 30 ГРАУП
   
   
В течение нескольких следующих дней история побега Фрэда и Джорджа переска-зывалась так часто и обрастала такими подробностями, что скоро вполне могла бы стать легендой Хогвартса. Всего одной недели хватило, чтобы даже очевидцы случившегося поверили в то, будто видели собственными глазами, как близнецы, прежде чем вылететь за дверь верхом на метлах, пикировали на Умбридж, обстреливая ее навозными бомбами.
   
Стоило свершиться побегу, как Хогвардс захлестнула волна пересудов о повторе-нии «подвига». Теперь отовсюду неслось: «Еще пара деньков, и я тоже улечу отсюда», или еще лучше: «Еще один такой урок, и я поступлю как Уизли».
   
Фрэд и Джордж от всей души постарались, чтобы память о них осталась надолго.
   
Они не оставили указаний о том, как убрать болото, занимающее теперь весь кори-дор пятого этажа в восточном крыле. Умбридж и Филч тщетно пытались осушить его. В конце концов, болото огородили, и Филчу пришлось, яростно скрежеща зубами, перево-зить через него учеников.
   
Гарри был уверен, что учителя вроде МакГонаголл или Флитвика могли бы изба-вится от болота в одно мгновение, но, также как и в случае с блуждающими фейерверками Фрэда и Джорджа, казалось, что они предпочитают наблюдать за бесплодными попытка-ми Умбридж со стороны.
   
К тому же теперь, дверь ее кабинета украшали две дыры в форме метел, пробитые Чистомётлами близнецов. Филч вставил новую дверь и убрал Всполох Гарри в подземе-лье, где, по слухам, Умбридж посадила вооруженного охранника-тролля. Однако на этом ее проблемы отнюдь не закончились.
   
Многие ученики, вдохновленные примером Фрэда и Джорджа, теперь стремились занять вакантные места Самых Крутых Смутьянов. Несмотря на новую дверь, кто-то все же умудрился потихоньку засунуть Мохнорылого Нюхлю в кабинет Умбридж, где тот в поисках блестящих предметов быстренько изгрыз все, до чего смог добраться, и даже за-прыгнул на Умбридж, попытавшись стянуть кольца с ее жирных, похожих на сардельки пальцев. В коридорах так часто бросали навозные бомбы и дробинки-вонючки, что появи-лась новая мода: прежде чем покинуть класс применять Заклинание Пузырь-Головы, по-мимо необходимого количества свежего воздуха, оно делало людей похожими на чудиков с надетыми на голову перевернутыми аквариумами.
   
Филч отчаянно мечтал поймать хоть одного безобразника и теперь бродил по кори-дорам с хлыстом в руках, но все бес толку, слишком много было вокруг нарушителе. Ин-квизиторская Бригада пыталась помочь, но почему-то им всегда очень не везло. Уорринг-тон из Слизернской Квиддитчной команды притащился в больничное крыло со страшной сыпью, похожей на кукурузные хлопья, Пэнси Паркинсон пришлось пропустить уроки из-за буйно разросшихся рогов, что привело в неописуемый восторг Гермиону.
   
И только тут до Гарри дошло, сколько Отслаивающихся Батончиков успели сбыть Фрэд с Джорджем, перед своим побегом из замка. Стоило Умбридж войти в кабинет, уче-ники сразу же валились в обморок, их начинало тошнить, поднималась температура, или того хуже — сразу из обеих ноздрей хлестала кровь. Вне себя от гнева, она пыталась доко-паться до сути сей загадочной болезни, но студенты в один голос твердили, что страдают «Умбриджитом». Но даже назначенные в наказание четыре дополнительных урока, ни на йоту не приблизили ее к первопричине, и ей пришлось смириться с тем, что потеющие, падающие в обморок, истекающие кровью и блюющие ученики косяками покидали ее за-нятия.
   
Но потребители Отслаивающихся Батончиков ни в какое сравнение ни шли с Дрюзгом, слишком близко к сердцу принявшим последнее напутствие Фрэда. С неисто-вым гиканьем тот носился по школе, переворачивая парты, взрывая школьные доски, раз-бивая вдребезги статуи вазы, пару раз он даже умудрился запихнуть миссис Норрис в дос-пехи, откуда ее, истошно вопящую от ужаса, извлекал взбешенный хозяин. Дрюзг крушил фонари и задувал свечи, жонглировал над головами студентов зажженными факелами, сваливал в огонь и выбрасывал из окон аккуратно уложенные стопки пергаментов, зато-пил весь второй этаж, отвернув краны в туалете, и вытряхнул целый мешок тарантулов посреди Большого Зала во время завтрака. А когда ему хотелось отдохнуть, он летал за Умбридж и громко пукал, стоило ей открыть рот.
   
Никто из персонала замка, кроме Филча, даже не пытался ей помочь. Где-то через неделю после отбытия Фрэда и Джорджа, Гарри увидел, как профессор МакГонаголл, проходя мимо Дрюзга, старающегося открутить хрустальный канделябр, тихонько про-шептала: «Его надо откручивать в обратную сторону».
   
В довершение, Монтегю так и не оправился после временного пребывания в туале-те, а его крайне рассерженные родители во вторник утром прибыли в замок.
   
— Может, нам стоит что-то сказать? — забеспокоилась Гермиона, прижавшись щекой к окну, чтобы получше рассмотреть, как мистер и миссис Монтегю заходят внутрь. — По поводу того, что произошло с ним? Может, это как-нибудь поможет мадам Помфри выле-чить его?
   
— На фига? Он сам очухается, — отмахнулся Рон.
   
— По любому, чем больше у Умбридж проблем, тем лучше, а? — довольным голосом поинтересовался Гарри.
   
Он с Роном они одновременно легонько стукнули палочками по чашкам, которые им нужно было заколдовать. У чашки Гарри выросли четыре коротеньких ножки, которые не доставали до парты и бессмысленно сучили в воздухе, а у чашки Рона появились четы-ре тоненьких лапки, похожих на паучьи, которые с трудом приподняли её над столом, не-сколько секунд стояли, сильно дрожа, а потом подогнулись, и чашка разбилась.
   
Гермиона бросила:
   
— Репаро! — взмахнула палочкой, и чашка снова стала как новая. — Это все, конечно, замечательно, но что, если *Монтегю неизлечим?
   
— Какая разница? — раздосадовался Рон, а его чашка, пьяно покачиваясь, снова под-нялась, сильно дрожа в коленях. — Монтегю не надо было пытаться снять столько очков с Гриффиндора И вообще, Гермиона, если хочешь за кого-то поволноваться, поволнуйся за меня!
   
— За ТЕБЯ? — Гермиона поймала свою чашку, пытавшуюся резво улепетнуть на своих крепеньких ножках, и возвращая ее к себе. — С какой стати ты должен меня волно-вать?
   
— Когда мамино очередное письмо пройдет, наконец, проверку, — придерживая свою чашку, ножки которой тщетно пытались удержать ее на весу, вымучено произнес Рон. — У меня будут большие проблемы. Я не удивлюсь, если она опять послала мне Крикуна
   
— Но….
   
— Вот увидишь, это я виноват в том, что Фрэд с Джордж смылись, — угрюмо сказал Рон. — Она скажет, что я должен был остановить их, схватить за мантии и повиснуть, или что-то типа того … да, это я во всем виноват.
   
— Ну, если она ДЕЙСТВИТЕЛЬНО скажет такое, то будет совсем не права! То есть, я думаю, если они действительно арендовали помещение под свой магазин в косом Пере-улке, то, наверно, планировали это задолго до теперешних событий.
   
— Да, но откуда у них деньги? — спросил Рон, ударив палочкой по чашке так сильно, что её ножки подломились и она, завалившись на бок, слабо подергивалась. — Это как-то странно, нет? Чтобы арендовать помещение в Косом переулке нужна целая куча галлео-нов. Она захочет узнать, откуда они нарыли столько денег.
   
— Ну, да, меня это тоже интересует, — произнесла Гермиона, чья чашка теперь нама-тывала круги около чашки Гарри, которая всё ещё не могла дотянуться ножками до парты. — Я вот думаю, не втянул ли их Мундунгус в какую-нибудь афёру типа продажи крадено-го.
   
— Нет, — отрезал Гарри.
   
— Откуда ты знаешь? — хором воскликнули Рон с Гермионой.
   
— Потому что… — Гарри все еще мучили сомнения, но казалось, пришло время соз-наться. Если бы он молчал и дальше, Фрэда с Джорджем легко записали бы в преступни-ки. — Потому что я отдал им свой выигрыш прошлым летом.
   
Ответом ему была мёртвая тишина, только чашка Гермионы нырнула со стола и разбилась об пол.
   
— Нет, Гарри! Ты этого НЕ сделал! — воскликнула Гермиона.
   
— Нет, сделал! — с вызовом бросил Гарри. — И ничуть об этом не жалею! Мне были не нужны деньги, а если они откроют магазин, это будет просто супер.
   
— Но это же просто прекрасно! — возбуждённо воскликнул Рон. — Это всё ты виноват, Гарри, мама не сможет меня ни в чём обвинить! Можно, я ей скажу?
   
— Да, наверно, будет лучше если ты скажешь, — грустно ответил Гарри. — Тем более, если она считает, будто они продают ворованные котлы или что-то в этом роде.
   
До конца урока Гермиона не произнесла ни слова, но Гарри подозревал, что скоро её терпение лопнет. Как и следовало ожидать, стоило им выйти из замка и подставить ли-ца нежными лучам майского солнышка, Гермиона уставилась на Гарри своими глазами-бусинками и с решительным видом открыла рот.
   
Но Гарри не дал ей сказать ни слова.
   
— Придираться ко мне не имеет смысла: что сделано, то сделано, — твёрдо произнес он. — Фред и Джордж получили деньги, к тому же потратили довольно много, как мне ка-жется — я не могу и не хочу ничего у них забирать. Так что расслабься, Гермиона.
   
— Я не собиралась говорить ничего о Фреде и Джордже! — обиделась она.
   
Рон недоверчиво фыркнул, а Гермиона одарила его испепеляющим взглядом.
   
— Нет! — вспыхнула она. — Вообще-то я хотела спросить у Гарри, когда он собирает-ся возобновить свои занятия Окклюменцией у Снэйпа?!
   
У Гарри в желудке будто что-то оборвалось.
   
Как только они исчерпали тему столь эффектного отбытия Фрэда с Джорджем, об-суждение которой, вероятно, заняло много времени, Рону и Гермионе захотелось узнать подробности о Сириусе. Так как Гарри не назвал причину, по которой ему хотелось пого-ворить в первую очередь с крестным, потому что просто не смог придумать ничего путно-го, то просто сообщил, что Сириус настаивал на продолжении уроков Окклюменции. Те-перь же он глубоко об этом сожалел, так как Гермиона постоянно поднимала эту тему и делала это именно в тот момент, когда Гарри меньше всего этого ожидал.
   
— Только не говори мне, что тебе больше не снятся странные сны, — сказала Гермио-на. — Потому что Рон рассказал мне, что ты опять разговаривал во сне вчера ночью.
   
Гарри рассерженно посмотрел на Рона, которому хватило такта сделать вид, что ему очень стыдно.
   
— Ну, ты капельку совсем бормотал, — промямлил Рон. — Что-то про «Ещё немного».
   
— Мне снилось, что вы играете в Квиддитч, — нагло соврал Гарри. — И я пытался за-ставить тебя вытянуть руку ещё немного, чтобы поймать кваффл.
   
Уши Рон покраснели. Гарри почувствовал что-то вроде мстительного удовольст-вия: ему, конечно же, ничего подобного не снилось.
   
Прошлой ночью он опять был в коридоре Отдела Тайн. Он прошёл через круглую комнату, потом еще через одну комнату, полную щелчков и пляшущих отблесков света, и оказался внутри комнаты, похожей на пещеру, где на полках вдоль стояли пыльные сфе-ры.
   
Гарри сразу направился к ряду под номером девяносто семь, повернул налево и по-бежал вдоль него. Наверно, именно тогда он сказал вслух «ещё немного», так как почув-ствовал, что вот-вот проснется. Не успел он добежать до конца ряда, как понял, что лежит в собственной кровати и смотрит на её полог.
   
— Ты ведь пытаешься блокировать свои мысли? — спросила Гермиона. — Сам ведь тренируешься в окклюменции?
   
— Ну, конечно же! — попытался изобразить святое негодование Гарри, однако избе-гая встречаться с Гермионой взглядом. Честно говоря, ему было очень интересно, что же спрятано в той комнате с запыленными сферами, поэтому хотелось, чтобы сны продолжа-лись.
   
Но дело было и в том, что до экзаменов осталось меньше месяца, и всё свободное время тратилось на повторение пройденного. У Гарри началась бессонница из-за того, что ему казалось, будто его мозги готовы взорваться от переполнявшей их информацией, а если ему всё же удавалось забыться, то всю ночь напролёт ему снились дурацкие сны об экзаменах. Теперь ему даже казалось, что часть его разума — та, что говорила голосом Гермионы — даже ощущала нечто вроде чувства вины за свои походы по коридору и пыта-лась разбудить его до конца путешествия.
   
— Знаешь, — сказал Рон, уши которого всё ещё пылали, как раскалённые угли, — если Монтегю не поправится до того, как у Слизерина будет игра против Хуффльпуффа, то у нас ещё остается шанс на победу.
   
— Да, мне тоже так кажется, — поддакнул Гарри, обрадовавшийся смене темы разго-вора.
   
— То есть один мы выиграли, один проиграли, — если Слизерин проиграет Хуффль-пуффу в следующую субботу…
   
— Да, именно так! — воскликнул Гарри, даже не зная, с чем соглашается. Чу Чэн только что прошла через дворик, изо всех сил пытаясь сделать вид, что не замечает его.
   * * *
   
Последний матч сезона, Гриффиндор против Равенкло, должен был состояться в последнее воскресенье мая. Хотя Хуффльпуфф с большим трудом и победил Слизерин в последнем матче, никто из гриффиндорцев не питал особых надежд на победу (но никто этого не говорил) из-за Рона, который, наоборот, был полон оптимизма.
   
— Ну, хуже уже не будет? — говорил он друзьям за завтраком перед матчем.
   
— Вообще-то, — сказала Гермиона, идя вместе с Гарри на поле. — Я думаю, Рон может сыграть лучше, потому что нет Фрэда и Джорджа. Это из-за них он был таким неуверен-ным.
   
Луна Лавгуд обогнала их. У неё на голове сидел живой орёл.
   
— О, Господи, я и забыла! — воскликнула Гермиона, наблюдая за бьющим крыльями орлом, когда Луна невозмутимо прошла мимо гогочущих Слизеринцев. — Ведь Чу будет играть.
   
Гарри, который этого не забывал, промычал что-то невразумительное.
   
Они сели в самом последнем ряду на самом верху стадиона. Денек выдался хоро-ший и ясный. У Гарри даже зародилась надежда, что у слизеринцев не будет причин петь «Уизли — наш король».
   
Ли Джордан, крайне огорчённый отъездом Фрэда и Джорджа, как обычно коммен-тировал. Имена игроков, вылетавших на поле, он перечислял не с таким удовольствием.
   
— Брэдли… Дэвис… Чэн, — провещал он, и Гарри почувствовал, как сердце уходит в пятки, когда на поле, с блестящими чёрными волосами, развивающимися на ветру, появи-лась Чу. Даже то, что он оживлённо болтала с Роджером Дэвисом, немного укололо его самолюбие.
   
— И вот они взлетели! — проорал Ли. — Дэвис тот час же берёт Кваффл, Кваффл в ру-ках у капитана команды равенкло, Роджера Дэвиса, он обходит Джонсон, Белл, Спиннет… он собирается забить гол! Готовится.… Бросает… и… и… — Ли громко чертыхнулся. — И забивает!
   
Гарри и Гермиона застонали вместе со остальным гриффиндорцами. Слизеринцы же начали петь:
   
    
     
Не может Уизли ничего,
     
поймать мяча ни одного
    
   
   
— Гарри, — прошептал чей-то хриплый голос ему прямо в ухо. — Гермиона…
   
Гарри обернулся и увидел огромное бородатое лицо Хагрида, зажатое между сидения-ми. Скорей всего, ему пришлось протискиваться между рядами, потому что перво- и вто-роклассники, мимо которых он прошёл, выглядели довольно помятыми. По совершенно непонятной причине Хагрид согнулся вдвое, словно хотел остаться незамеченным, хотя это не очень-то срабатывало — даже пригнувшись, он был выше остальных ростом фута на четыре.
   
— Эй, — прошептал он. — Могете пойти со мной? Щас? Пока все смотрят матч?
   
— Ээээ… а это не может подождать? Пока игра не закончится?
   
— Не, — отрезал Хагрид. — Нет, Гарри, прямо щас… пока все сморят в другую сторо-ну… ну, пожалуйста?
   
Из носа Хагрида капала кровь. Вокруг глаз чернели круги. С тех пор, как он вер-нулся в школу, у Гарри не было случая увидеть его так близко, и выглядел Хагрид ужасно удрученным.
   
— Конечно, — мгновенно отозвался Гарри. — Конечно же, мы пойдем.
   
Они с Гермионой протиснулись вдоль ряда сидений, чем вызвали недовольный ро-пот студентов, которым приходилось вставать, чтобы пропустить их. Люди в ряду, сквозь который пробирался Хагрид, вовсе не хныкали, напротив, они пытались сжаться и сде-латься как можно более компактными.
   
— Я эт ценю, вы, чессно, — добравшись до лестницы, сказал Хагрид. Даже спустив-шись на лужайку, он продолжал нервно оглядываться по сторонам. — Я тока надеюсь, нас никто не засек.
   
— Ты имеешь в виду Умбридж? — спросил Гарри. — Она не могла, она сидела рядом со всей своей Инквизиторской шайкой, разве ты не заметил? Готовятся к неприятностям на матче.
   
— Ага, ну, малость неприятностей не помешает, — Хагрид бросил взгляд на трибуны, чтобы убедиться — лужайка между ними и раздевалкой свободна. — Даст нам побольше времени.
   
— Для чего, Хагрид? — озабоченно спросила Гермиона, пока они быстрым шагом то-пали к лесу.
   
— Вы…. Скора увидите… — на трибунах поднялся шум, и Хагрид оглянулся через плечо. — Эй… а чё, ктой-то забил?
   
— Это Равенкло, — мрачно сообщил Гарри.
   
— Хорошо, хорошо…. — пробормотал Хагрид. — Эт… хорошо…
   
Они легкой рысью промчались по опушке, оглядываясь на каждом шагу. Прибли-зившись к хижине, Гермиона механически повернула к входной двери. Однако Хагрид направился прямиком под сень деревьев на краю леса, где подобрал арбалет. Только тогда он заметил, что возле него никого нет, и оглянулся.
   
— Нам сюда, — дернул он своей косматой головой.
   
— В лес? — изумилась Гермиона.
   
— Ага, — ответил Хагрид. — П’шли, быстрей, пока не засветились!
   
Гарри с Гермионой переглянулись и заковыляли вслед за Хагридом, шагающим пря-мо в зеленый сумрак с арбалетом наперевес. Гарри с Гермионой пришлось перейти на бег, чтобы поспевать за ним.
   
— Хагрид, зачем тебе оружие? — спросил Гарри.
   
— Эт просто предосторожность, — пожал огромными плечами Хагрид.
   
— В тот день, когда ты показывал нам Тестралов, арбалет ты с собой не брал, — проле-петала Гермиона.
   
— Неа, но щас мы чуток дальше идем, — ответил Хагрид. — И по-любому, эт ведь до то-го было, как Фиренц ушел из леса, так ведь?
   
— А в чем разница-то? — спросил Гарри.
   
— Да в том, шо другие кентавры больно злы на меня, вот в чем, — тихо ответил Хаг-рид, оглядываясь. — Они как бы эт сказать…. Ну, короче, друзьями их назвать нельзя бы-ло… но у нас все было нормалек. Они сами по себе, но всегда прислушивались к тому, шо я хотел сказать. Теперича не так.
   
Он тяжело вздохнул.
   
— Фиренц сказал, они зляться из-за того, что он ушел работать к Думбльдору, — Гарри споткнулся о выступающий из земли корень, потому что слишком торопился вслед за Хагридом, чтобы смотреть себе под ноги.
   
— Ага, — мрачно согласился Хагрид. — Зляться — мягко сказано. Они прост в ярости. Если б я не вступился, они б запинали Фиренца до смерти…
   
— Они что, на него напали? — изумилась Гермиона.
   
— Угу, — хрипло бросил Хагрид, прокладывая себе путь сквозь низкорослый кустар-ник. — Пол-стада на него набросилось.
   
— А ты их остановил? — поразился Гарри. — Сам?
   
— Ну конешна, не мог же я стоять и смотреть, как его мочат! — ответил Хагрид. — По-везло, шо я мимо шел…я подумал еще, шо Фиренц должён был эт вспомнить, прежде чем посылать мне эти глупые предупреждения! — вдруг добавил он.
   
Гарри с Гермионой испуганно переглянулись, но Хагрид, нахмурившись, не стал уточнять подробности.
   
— Короче, — сказал он, задыхаясь чуть сильнее обычного, — С тех пор, как кентавры злятся на меня, они тут такого наворотили в Лесу… умнейшие создания.
   
— Мы поэтому здесь, Хагрид? — спросила Гермиона. — Из-за кентавров?
   
— Эээ, нет, — Хагрид отрицательно покачал головой. — Не из-за них. Ну, к’нешна, они могли бы затруднить ситуацию, да…. Но скора вы увидите сами.
   
На этой маловразумительной ноте он замолчал, и зашагал вперед, делая один шаг, когда остальные делали три, так что друзьям пришлось попотеть, чтобы угнаться за ним.
   
Их путь пролегал сквозь невероятные заросли, а деревья росли так близко друг к другу, что в этой части Леса было темно, как в сумерках. Они прошли мимо опушки, на которой Хагрид показывал им когда-то Тестралов, но Гарри не чувствовал тревоги, пока Хагрид внезапно не шагнул в сторону с тропинки и не углубился в самую чащу леса.
   
— Хагрид! — ,пробираясь сквозь густые заросли ежевики, которые Хагрид легко пере-шагнул, позвал Гарри, живо припомнив, что случилось с ним в прошлый раз, когда он ос-мелился уйти с тропинки в лесу. — Куда мы идем?
   
— Маленько совсем осталось, — обернулся Хагрид. — Давай, Гарри… нам щас нельзя теряться.
   
Но чтобы не отбиться от Хагрида, нужно было прилагать неимоверные усилия, ва-лежник и колючки, сквозь которые тот миновал с легкостью, будто те были незаметными, как паутина, но которые цеплялись за мантии ребят, часто запутывались в них, и Гарри с Гермионой иногда приходилось останавливаться, чтобы освободиться. Ноги и руки Гарри покрылись мелкими порезами и царапинами. Они забрались в лес уже так глубоко, что временами Гарри видел лишь темный огромный силуэт Хагрида в сумраке, прямо перед собой. Каждый звук казался угрожающим в вязкой тишине. Хруст веточки отзывался эхом, так же как и любой шорох, возможно, издаваемый невинным воробышком, застав-лял Гарри напряженно всматриваться во мглу. Тут ему на ум пришло, что он не забрался так глубоко в лес, но не встретил ни одного живого существа — и их отсутствие показалось ему чрезвычайно зловещим.
   
— Хагрид, можно мы немного посветим палочками? — прошептала Гермиона.
   
— Ээээ… ну ладно, — прошептал в ответ Хагрид. — На самом деле…
   
Внезапно он остановился и развернулся; Гермиона, которая шла за ним по пятам, пошатнулась назад. Гарри успел поймать ее прежде, чем она шлепнулась на землю.
   
— Может, нам лучше будет остановиться на минутку, шобы я мог… объяснить вам кое-шо, — сказал Хагрид. — Ну, перед тем, как мы туда пойдем…
   
— Хорошо! — отозвалась Гермиона, когда Гарри вернул ее в вертикальное положение. Они оба пробормотали Люмос! и кончики их палочек засветились.
   
Два лучика высветили во тьме лицо Хагрида, Гарри он показался грустным и взвол-нованным.
   
— Хорошо… — произнес Хагрид. — Ну…знаете… дело в том….
   
Он глубоко втянул в себя воздух.
   
— Ну, за это можна в легкую отсюда вылететь, — сказал он.
   
Гарри с Гермионой посмотрели сначала друг на друга, а потом на него.
   
— Но ведь это не может тянуться вечно… — пробормотала Гермиона. — И что заставля-ет тебя думать…
   
— Умбридж считает, шо енто я подсунул Нюхлю ей в кабинет.
   
— А это был ты? — вырвалось у Гарри раньше, чем он смог заткнуться.
   
— Не, это ж глупость какая! — с негодованием воскликнул Хагрид. — Если чё-то связа-но с волшебными существами, так она сразу думает на меня. Она тока и ищет повод, шоб меня вышибить, с того самого дня, как я вернулся. А я не хочу уходить, конешна, но если не эти … ну…специальные обстоятельства, о которых я грю, я б прям щас ушел, пока у нее не появился шанс вытурить меня на глазах всей школы, как она с Трелоуни сделала.
   
Гарри с Гермионой возмущенно засопели, но Хагрид взмахнув огромными руками остановил их.
   
— Это ж не конец мира, и я сразу смогу помогать Думбльдору, как тока отсюда выбе-русь, буду полезен Ордену. А у вас будет эта… Гниллер-Планк… ага… и вы прекрасно сдадите все экзамены…
   
Его голос задрожал и осекся.
   
— Не волнуйтесь из-за меня, — поспешно добавил он, когда Гермиона утешительно похлопала его по руке. Вытащив огромный заляпанный носовой платок из плаща, он про-мокнул им глаза. — Слушайте, я б не стал воаще вам это грить, если б так не думал. Знаете, если я уйду…ну, я не переживу, если… если кому-нить не скажу… потому шта мне… мне нужна ваша помощь. И Ронова тоже, если он согласиться.
   
— Конечно, мы поможем тебе, — согласился Гарри. — Что нам нужно сделать?
   
Хагрид громко шмыгнул носом и молча похлопал Гарри по плечу с такой силой, что тому пришлось опереться о дерево, чтобы не упасть.
   
— Я знал, шо вы согласитесь, — просипел в носовой платок Хагрид. — Но я не хочу… никогда…забывать…ну… тут совсем чуток остался… сами увидите…щас, там крапива…
   
Еще пятнадцать минут они топали в молчании — Гарри уже было собрался спросил далеко ли еще осталось, но тут Хагрид вытянул вверх правую руку, призывая их остано-виться.
   
— Полегше, — мягко произнес он. — А теперича очень тихо….
   
Они тихо прокрались вперед, и Гарри с содроганием узрел большую земляную на-сыпь, высотой, как ему показалось, с Хагрида, которая несомненно была логовом какого-то огромного животного. Вокруг насыпи валялись с корнем вырванные деревья, так что друзья оказались на клочке земли, со всех сторон окруженном грудой стволов и ветвей, представляющих собой нечто вроде баррикад.
   
— Спит, — выдохнул Хагрид.
   
В этом даже не приходилось сомневаться, издали доносился ритмичный гул, изда-ваемый парой огромных легких. Гарри покосился на Гермиону, с открытым ртом тараща-щуюся на насыпь. Выглядела она чрезвычайно напуганной.
   
— Хагрид, — ее шепот был почти не слышен за всеми звуками, производимыми спя-щим существом. — Кто это?
   
Гарри этот вопрос показался странным…. «Что это?» — было бы гораздо уместнее, он именно это и хотел спросить.
   
— Хагрид, ты сказал нам… — палочка дрожала в руке Гермионы. — Ты же сказал, что никто из них не захотел придти!
   
Гарри перевел взгляд с нее на Хагрида, и вдруг до него дошло — глянув на насыпь он чуть не задохнулся от ужаса.
   
Огромная земляная насыпь, на которой легко смогли бы уместиться он, Гермиона и Хагрид, медленно двигалась в такт глубокому размеренному дыханию. И это вовсе не бы-ло насыпью. Это была кривая спина кого-то по-настоящему….
   
— Ну… не… он не хотел приходить, — с безысходностью в голосе ответил Хагрид. — Но мне надо было притащить его сюда, надо!
   
— Но зачем? — голос Гермионы готов был сорваться на крик. — Зачем…что… ох, Хаг-рид!
   
— Я знал, что стоит его сюда притащить, — произнес Хагрид, чуть не плача. — И… и… припадать ему чуток манер…и я смогу показать всем, какой он безвредный!
   
— Безвредный! — взвизгнула Гермиона, и Хагрид бешено замахал руками, потому что огромное существо, лежащее перед ними, хрюкнуло и пошевелилось во сне. — Он же бил тебя все это время, разве нет? Вот откуда у тебя все эти травмы!
   
— Он просто не соизмеряет своей силы! — попытался убедить ее Хагрид. — А теперича он получше стал, кулаками машет уже не так часто …
   
— Так вот почему ты добирался до дома целых два месяца! — дошло до Гермионы. — О, Хагрид, если он не хотел идти, зачем же ты его притащил? Разве не был бы он счастли-вее рядом со своим народом?
   
— Они его задирали, Гермиона, потому шо он мелкий! — ответил Хагрид.
   
— Мелкий? — спросила Гермиона. — Мелкий?
   
— Гермиона, ну не мог я его оставить, — слезы потекли по покрытому синяками лицу Хагрида, теряясь в бороде. — Знаешь…. Он мой брат!
   
Гермиона уставилась на него с открытым ртом.
   
— Хагрид, когда ты говоришь «брат», — медленно произнес Гарри. — Ты имеешь в ви-ду?…
   
— Ну… сводный брат, — поправился Хагрид. — Когда моя мать ушла от отца, она с смоталась другим гигантом, а потому у нее появился Грауп…
   
— Грауп? — переспросил Гарри.
   
— Ага… ну, типа так это звучит по-нашему, — встревожился Хагрид. — Он по-английски не грит…я пытался научить его…но, судя по всему, он ему нравится еще меньше, чем я. Знаете, для гиганши, которая рассчитывает произвести большое потомст-во, он всегда чуток малорослый… всего-то шесть футов…
   
— Да, прям малышка! — саркастически, но с некоторой истерикой в голосе, отозвалась Гермиона. — Натуральный карлик!
   
— Его там все пинали…. И я просто не мог его оставить….
   
— А мадам Максим хотела привезти его? — спросил Гарри.
   
— Она…ну, она б поняла, шо эт правда важно для меня, — Хагрид сжал свои огромные ладони. — Но… но она от него быстро устала, эт понятно…поэтому на обратном пути мы и разделились…она пообещала никому не грить, хотя…
   
— Но какого черта ты притащил его сюда никому ничего не сказав? — воскликнул Гарри.
   
— Ну, вот потому-то это заняло стока времени, — ответил Хагрид. — Мы могли идти тока по ночам и тока по дикой местности, где народу нету. Конешна, он, если хочет, мо-жет шкандыбать быстро, но он все обратно рвался.
   
— Ох, Хагрид, так почему же ты не отпустил его? — Гермиона плюхнулась на пова-ленное дерево, закрыв руками лицо. — Что по-твоему можно сделать с разгневанным ги-гантом, который совсем не хочет здесь находиться?
   
— Ну, знаешь… «разневанный»…эт ты чуток перегнула, — Хагрид по-прежнему взволнованно мял свои руки. — Я б сказал, его малек перекашивает, када он не в настрое-нии, но щас ему уже лучше, намного лучше, успокаивается….
   
— А для чего тогда эти веревки? — спросил Гарри.
   
Он только что заметил веревки, тонкие, как молоденькие деревца, натянутые вокруг стволов самых мощных деревьев, неподалеку от того места, где лежал, свернувшись кала-чиком Грауп.
   
— Ты что еще и связываешь его? — пролепетала Гермиона.
   
— Ну….да… — несколько встревожено ответил Хагрид. — Ну тут… такое дело… я ж грил… он свою силу не рассчитывает.
   
Теперь Гарри понял причины столь подозрительного отсутствия хоть каких-нибудь живых существ в этой части леса.
   
— Так, что ты хочешь, чтобы мы с Гарри и Роном сделали? — нерешительно выгово-рила Гермиона.
   
— Присмарите за ним, — прохрипел Хагрид. — После того, как я уйду.
   
Гарри с Гермионой обменялись печальными взглядами, Гарри почувствовал себя очень неуютно от сознания того, что только что пообещал Хагриду сделать все, о чем тот ни попросит.
   
— А что…. Что именно это включает в себя? — осведомилась Гермиона.
   
— Не еду и ничё такого! — воскликнул Хагрид. — Он сам се может еду найти, без про-блем. Птичек там, оленей, и прочее… не… ему компания нужна. Если я тока буду знать, шо кто-то продолжает ему помогать…. Учить там и все такое….
   
Гарри ничего не ответил, а только обернулся посмотреть на гигантскую тушу, лежа-щую перед ними на земле. В отличие от Хагрида, который был похож на человека-переростка, Грауп был удивительно бесформенным. То, что поначалу Гарри принял за мшистый валун справа от земляной насыпи, на самом деле оказалось головой граупа. По размеру она была много больше человеческой головы, при этом имела идеально круглую форму, и ее густо покрывали вьющиеся густые волосы, цвета папоротника. Виднелся и краешек большого мясистого уха, а голова, почти как у дяди Вернона, казалось, сидела прямо на плечах, словно шею у него не было вообще, либо она была очень коротенькой. Спина, скрытая чем-то, похожим на грязную коричневую спецовку, грубо и неловко сши-тую из шкурок животных, была очень широкой, и когда Грауп спал, казалась наметанной грубыми швами. Ноги были подвернуты под тушу. Видна была только подошва огромной, грязной ступни, большой, как санки.
   
— Ты хочешь, чтобы мы учили его, — глухо пробормотал Гарри. Теперь он понял, что значили предостережения Фиренца. Его попытка не удалась. Ему было бы лучше оста-вить эту затею. Разумеется, остальные существа, населяющие Лес были наслышаны о бесплодных попытках Хагрида научить Граупа английскому.
   
— Ага… ну хоть поговорите с ним чуток, — с надеждой попросил Хагрид. — Потому шо, я считаю, если он сможет грить с людьми, до него допрет быстрее, шо ему хотят ска-зать.
   
Гарри посмотрел на Гермиону, выглядывающую сквозь раздвинутые пальцы, закры-вающие ее лицо.
   
— Может, ты хочешь, чтобы мы и Норберта назад вернули? — спросил он, а Гермиона нервно хихикнула.
   
— А вы шо, это сделаете? — Хагрид, очевидно не понял, что именно сказал Гарри.
   
— Мы… — Гарри ведь уже связал себя обещанием. — Мы постараемся, Хагрид.
   
— Я знал, шо могу рассчитывать на тя, Гарри, — Хагрид прослезился и снова утер лицо платком. — И я ведь не хочу, шобы вы на ся много брали… знаю, шо у вас экзамены…если б вы набросили Плащ-Невидимку, да раз в недельку бы потрепались с ним чуток… Я раз-бужу его, и тада… ну представлю вас…
   
— Что… нет!!! — подпрыгнула Гермиона. — Хагрид, нет, не буди его, правда, не надо…
   
Но Хагрид уже перешагнул через ствол поваленного дерева и направился к Граупу. Не дойдя до него десяти футов, он поднял с земли длинную сломанную ветку, ободряюще улыбнулся через плечо Гарри и Гермионе, и ткнул Граупа в спину кончиком ветки.
   
Гигант издал рев, эхом прокатившейся по всему Лесу — птицы вспорхнули с деревь-ев, щебеча и кружась в воздухе. Между тем, гигант Грауп поднимался с земли, которая задрожала под ним, когда он оперся об нее, вставая на колени. Повернул голову, чтобы взглянуть, что побеспокоило его.
   
— Все путем, Грауп? — произнес Хагрид голосом, который должен был бы звучать ободряюще, и медленно шагнув назад с поднятой длинной ветвью, готовый в любой мо-мент снова ткнуть ею в Граупа. — Хорошо выспался?
   
Гарри с Гермионой отступили, стараясь не терять гиганта из вида. Грауп встал на ко-лени между двумя деревьями, которые еще не успел вырвать с корнем. Они подняли взгляд на его изумительно огромное лицо, похожее на серую полную луну, плавающую над ними во мраке. Казалось, будто все черты высечены из большого каменного шара. Бесформенный обрубок носа, кривой рот, в котором торчали вкривь и вкось желтые зубы, размером с полкирпича; глаза, маленькие даже по стандартам гигантов, были грязного зе-лено-коричневого цвета, и затекшими со сна. Грауп поднял грязные кулаки, каждый сус-тав — размеров с крикетный шар, энергично потер глаза, и тут, внезапно вспрыгнул на но-ги с неожиданной скоростью и проворством.
   
— О боже! — послышался испуганный визг Гермионы.
   
Деревья, к которым тянулись от лодыжек и запястий Граупа веревки, угрожающе за-скрипели. Роста в нем было, как и сказал Хагрид, минимум шесть футов. Прищурившись, Грауп протянул ладонь, размером с пляжный зонтик, схватил птичье гнездо с самой вер-хушки сосны и отбросил с ревом негодования — птички внутри не оказалось; яйца попада-ли на землю, как гранаты, и Хагрид, защищаясь, поднял руки над головой.
   
— Короче, Граупик, — проорал Хагрид, нерешительно глядя вверх, опасаясь, что на не-го вновь посыпятся яйца. — Я привел друзей познакомиться с тобой. Помнишь, я грил, шо смогу? Помнишь, я грил, шо мне надо отлучиться ненадолго, а они приглядят за тобой? Помнишь, Граупик?
   
Но Грауп лишь издал еще один глухой рев — трудно было сказать услышал ли он Хагрида, и вообще распознал ли слова Хагрида, как речь. Он схватил верхушку сосны и потянул вниз, а затем с видимым удовольствием отпустил, только ради, чтобы глянуть, как она разгибается.
   
— Граупик, не делай так! — заорал Хагрид. — Терь понятно, как ты повыдергал все ос-тальные…
   
В подтверждение его слов, Гарри увидел, что земля вокруг корней дерева пошла трещинами.
   
— Я те компанию нашел! — проревел Хагрид. — Вишь, компанию! Вниз глянь, ты, олух царя небесного, я те друзей привел!
   
— Ох, Хагрид, не надо, — простонала Гермиона, но Хагрид уже поднял ветку и ткнул Граупа в колено.
   
Гигант отпустил верхушку сосны, которая угрожающе закачалась, окатив Хагрида дождем иголок, и глянул вниз.
   
— Это, — поторопился выговориться Хагрид, указывая туда, где стояли Гарри с Гер-мионой. — Это Гарри, Грауп! Гарри Поттер! Он может приходить навещать тя, если мне надо буеет уехать, поял?
   
Гигант только-только и заметил, что там были Гарри и Гермиона. Они, трепеща, на-блюдали, как он, опустив мощный валун своей головы, прищурившись, разглядывает их.
   
— А эт Гермиона, вишь? Она…. — Хагрид замялся. Обернувшись к Гермионе, он про-изнес. — Ты не против, если он станет звать тя Герми, а Гермиона? Просто ему бует трудно запомнить такое длинное имя.
   
— Не….не против, — пропищала Гермиона.
   
— Это Герми, Грауп! Она тож бует приходить! Правда классно? А? Сразу два друга ля тя…. ГРАУПИ, НЕТ!
   
Рука Граупа метнулась к Гермионе, Гарри схватил подругу и оттянул за дерево, так что кулак Граупа царапнул по стволу, но ничего не поймал.
   
— ПЛОХОЙ МАЛЕЦ, ГРАУПИК! — завопил Хагрид, а Гермиона, дрожа и всхлипы-вая, крепко прижалась к Гарри. — ОЧЕНЬ ПЛОХОЙ МАЛЕЦ! НЕ ХВАТАЙ… ОЙ!
   
Гарри высунулся из-за ствола, и увидел Хагрида, лежащего на спине, руками тот держался за нос. Грауп, судя по всему, потерявший к нему всякий интерес, уже выпря-мился и занялся раскачиванием сосны.
   
— Хорошо же, — расстроился Хагрид, поднимаясь на ноги — одной рукой он держался за кровоточащий нос, другой схватился за арбалет. — Ну… вот так вот… да…вы с ним по-знакомились… и теперича он узнает вас, когда вы вернетесь… Ага… ну да…
   
Он взглянул на Граупа, который раскачивал сосну с выражением невозмутимого на-слаждения на волуноподобном лице; корни дерева скрипели, когда он вырывал их из зем-ли.
   
— Ну, думаю, для одного дня эт хватит, — сказал Хагрид. — Мы…ээээ… пойдем обрат-но, да?
   
Гарри с Гермионой кивнули. Хагрид забросил на плечо арбалет, и, все еще зажимая нос, стал прокладывать путь назад.
   
Никто не произнес ни слова, пока вдалеке не послышался треск, означающий только одно — Грауп вырвал-таки дерево. У Гермионы было бледное и неподвижное лицо. Гарри не мог придумать ничего, что можно произнести вслух. Какая чертовщина начнется, когда кто-нибудь обнаружит, что Хагрид прячет в Запретном Лесу Граупа? А он ведь пообещал, что они в месте с Роном и Гермионой продолжат бессмысленные попытки Хагрида хоть как-то цивилизовать гиганта. Как мог Хагрид, даже учитывая свою безмерную способ-ность внушить себе, что клыкастые монстры могут быть безобидными симпатягами, об-манывать себя тем, что Грауп когда-нибудь будет в состоянии смешаться с людьми?
   
— Подождите-ка, — вдруг произнес Хагрид, как раз в тот момент, когда Гарри с Гер-мионой продирались вслед за ним сквозь заросли спорыша. Вытащив стрелу из колчана за спиной, он вложил ее в арбалет. Гарри с Гермионой подняли палочки — теперь, когда они остановились, то услышали поблизости легкое движение.
   
— Ох, черт побери! — прошептал Хагрид.
   
— Мне кажется, мы говорили тебе, Хагрид, — произнес глубокий мужской голос, — что-бы ты больше не появлялся здесь?
   
Несколько секунд казалось, что сквозь пятнистую зеленую полутьму к ним плыл об-наженный мужской торс, но затем они увидели, что тот плавно сливается с туловищем гнедого коня. У этого кентавра оказалось гордое, высокоскулое лицо и длинные черные волосы. Как и Хагрид, он был вооружен — через плечо висел колчан, полный стрел и длинный лук.
   
— Как дела, Магориан? — осторожно проговорил Хагрид.
   
Деревья за спиной кентавра зашелестели, из-за них появились еще четыре или пять кентавров. Гарри узнал чернокожего бородатого Бэйна, с которым познакомился четыре года назад в ту же самую ночь, что и с Фиренцем. Бэйн даже бровью не повел, словно ни-когда прежде не видел Гарри.
   
— Итак, — произнес он с неприятными модуляциями в голосе, прежде чем обратиться непосредственно к Магориану. — Думаю, мы договорились, что сделаем с этим человеком, если он еще раз сунется в лес?
   
— «Этот человек», эт типа я? — вспылил Хагрид. — Тока за то, шо я не дал вам совер-шить убийство?
   
— Ты не должен был вмешиваться, Хагрид, — произнес Магориан. — Наши пути, не ваши, и наши законы тоже не имеют к вам отношения. Фиренц предал и обесчестил нас.
   
— Не знаю о чем ты, — нетерпеливо воскликнул Хагрид. — Единственное, шо он сделал, так эт помог Альбусу Думбльдору….
   
— Фиренц пошел в услужение к людям, — сказал седой кентавр с прорезанным глубо-кими морщинами лицом.
   
— Услужение! — съязвил Хагрид. — Он просто сделал Думбльдору одолжение…
   
— Он разбазаривает наше знание и секреты, — тихо произнес Магориан. — И этот позор невозможно смыть.
   
— Ну, если вы так грите, — пожал плечами Хагрид. — Но лично я думаю, шо вы совер-шаете огромную ошибку…
   
— Так же как и ты, человек, — ответил Бэйн. — Вернувшись в наш лес, после того, как тебя предупредили….
   
— А терь вы меня послушайте, — зло крикнул Хагрид. — У меня такие же права на «наш» лес, если вам угодно. И не твое дело, кто сюда уходит и кто сюда приходит…
   
— Но и не твое тоже, Хагрид, — усмирил его Магориан. — Я позволю тебе пройти сего-дня, только потому что ты в сопровождении твоих юных…
   
— Они не его! — презрительно оборвал его Бэйн. — Студенты, Магориан, прямо из школы! Возможно, они уже почерпнули выгоду от обучения предателем Фиренцем.
   
— И тем не менее, — спокойно произнес Магориан. — Резня жеребят ужасное преступ-ление — мы не трогаем невинных. Сегодня, Хагрид, ты пройдешь. Но впредь, держись от-сюда подальше. Ты лишился дружбы кентавров, когда помог предателю Фиренцу сбежать от нас.
   
— Стану я не заходить в лес тока из-за кучки таких старых ослов, как вы! — грохнул Хагрид.
   
— Хагрид, — голосок Гермионы сорвался от страха, стоило Бэйну и седому кентавру, ударить копытами об землю. — Пойдем, пожалуйста, пойдем!
   
Хагрид с поднятым арбалетом двинулся вперед, не сводя угрожающего взгляда с Магориана.
   
— Мы знаем, что ты прячешь в лесу, Хагрид! — крикнул ему вслед Магориан. — И на-ше терпение уже заканчивается!
   
Хагрид развернулся и сделал вид, что направляется прямиком к Магориану.
   
— Вы будете его терпеть стока, скока он здесь будет, это его лес так же, как и ваш! — заорал он — Гарри с Гермионой вдвоем вцепились в его молескиновый плащ, стараясь удержать Хагрида на месте. Нахмурившись, он глянул вниз, и выражение на его лице сменилось удивлением — казалось, он даже не почувствовал, что они вдвоем повисли на нем.
   
— А ну, успокойтесь, оба, — произнес он, повернувшись, чтобы возобновить свой путь. — Проклятые старые ослы, как вам?
   
— Хагрид, — выдохнула Гермиона, обходя буйную поросль крапивы, оказавшуюся на их пути. — Если кентавры не хотят видеть в лесу людей, то, получится ли у нас с Гарри….
   
— А, тока послушайте, шо они грят, — отмахнулся Хагрид. — Не хотят причинять боль жеребятам…. В смысле детям. Короче, мы не можем позволить, шоб нас отсюда выпих-нули.
   
— Обломись, — пробормотал Гарри на ухо упавшей духом Гермионе.
   
В конце-концов они выбрались обратно на тропинку, и не прошло десяти минут, как деревья начали редеть — сквозь просветы в кронах уже виднелись кусочки голубых небес, а в отдалении явственно слышались аплодисменты и крики.
   
— Шо, еще один гол? — спросил Хагрид, когда между деревьями открылся вид на Квиддитчный стадион. — Или матчу уже закончился?
   
— Не знаю, — отмахнулась Гермиона.
   
Как заметил Гарри, выглядела она катастрофически, в волосах торчали хворостинки и листья, мантия в нескольких местах порвалась, а лицо и руки украшали многочисленные царапины. Да и сам он, явно, выглядел ничуть не лучше.
   
— Думаю, закончился! — покосился на стадион Хагрид. — Глядите… уже люди выхо-дят…если поторопитесь, то смешаетесь с толпой, и никто не заметит, шо вас там не было!
   
— Офигенная мысль! — ответил Гарри. — Ну ладно… тогда до встречи, Хагрид.
   
— Я ему не верю, — дрожащим голосом произнесла Гермиона, когда они отошли на достаточное расстояние от Хагрида. — Я ему не верю. Я правда не верю ему.
   
— Успокойся, — сказал Гарри.
   
— Успокоиться! — вспыхнула она. — Гигант! Гигант в Лесу! А нам полагается учить его английскому! Очень самонадеянно считать, что мы сможем пройти мимо толпы кро-вожадных кентавров туда и обратно! Я…. ему…. не верю!
   
— Мы пока ничего не сделали! — тихо попробовал заверить ее Гарри, когда они вли-лись в толпу тараторящих Хуффльпуффцев, возвращающихся в замок. — Он же не просил нас сделать что-то до той поры, пока его не выгнали, а этого может и не произойти.
   
— Ой, да брось, Гарри! — разозлилась Гермиона, затормозив так резко, что идущим вслед, пришлось увернуться, чтобы не врезаться в нее. — Конечно же его вытурят отсюда, и, будем до конца честными, после того, что мы видели, кто сможет осудить за это Ум-бридж?
   
Несколько минут Гарри молча таращился на подругу, а ее глаза медленно наполня-лись слезами.
   
— Ты ведь не это хотела сказать, — тихо произнес Гарри.
   
— Нет… ну…. Хорошо… не это, — она сердито потерла глаза. — Но почему он вечно так усложняет жизнь себе…. И нам?
   
— Не знаю….
   
    
     
Он Кваффл внутрь не пропустил,
    
   
   
— И еще мне хотелось бы, чтоб они прекратили петь эту дурацкую песню, — посетова-ла Гермиона. — Разве они еще не достаточно позлорадствовали?
   
Огромная толпа студентов наводнила лужайку.
   
— Ох, пойдем отсюда, пока не столкнулись со Слизеринцами, — попросила Гермиона.
   
    
     
Уизли можно поручать
     
Кольцо любое защищать,
    
   
   
Вот почему весь Гриффиндор поет:
   
Уизли — наш король, вперед!
   
— Гермиона… — медленно проговорил Гарри.
   
Песня стала громче, но пели ее не одетые в зелено-серебряное Слизеринцы, а толпа в красном и золотом, медленно бредущая к замку, на плечах они несли какого-то человека.
   
Уизли — наш король,
   
Уизли — наш король,
   
Он Кваффл внутрь не пропустил,
   
Уизли всех победил…
   
— Нет? — прошептала Гермиона.
   
— ДА! — проорал Гарри.
   
— ГАРРИ! ГЕРМИОНА! — завопил Рон, помахивая серебристым Пронырой. — МЫ СДЕЛАЛИ ЭТО! МЫ ПОБЕДИЛИ!
   
Когда его проносили мимо, они радостно улыбнулись ему. У двери замка царило столпотворение, и голова Рона чуть не врезалась в дверной косяк, но, казалось, никто и не думал опускать его на землю. Все еще распевая во весь голос, толпа протиснулась в Вес-тибюль и скрылась из вида. Гарри и Гермиона радостно смотрели им вслед, пока вдали не отзвучало последнее эхо «Уизли — наш король». Они повернулись друг к другу, и улыбки на их лицах увяли.
   
— Пожалуй, мы попридержим наши новости до завтра, хорошо? — попросил Гарри.
   
— Да, хорошо, — устало согласилась Гермиона. — Я не тороплюсь.
   
Они вместе поднялись по лестнице. У входной двери, они инстинктивно обернулись посмотреть на Запретный Лес. Гарри не был уверен, что у него не разыгралось воображе-ние, но ему показалось, будто он увидел птичью стаю, взметнувшуюся в воздух над кро-нами, словно бы дерево, на котором они гнездились только что выдернули с корнем.
  
  
   
    
Глава 31 Переводится…
   
   
О правах
   
Текст глав является переводом правомерно обнародованного произведения и может быть использован исключительно в личных целях. Текст перевода произведения публикуется частично, старые главы будут удалены с сайта по мере публикации новых. Публикуется согласно Закона РФ "Об авторском праве и смежных правах" (ст.18).
   
Все переводы размещены исключительно для улучшения знаний английского языка…
   
Все права защищены нашей совестью…
   
Если есть проблемы, пишите snitch@hpn.ru
   
Администрация сайта:
   
snitch@hpn.ru
   
при использовании перевода, ссылка на сайт http://potterrus.hpn.ru обязательна