1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 
     
— Они настоящие!
     
— И экзамен он сдал только потому, что списывал на экзамене и пользовался шпаргалками! — сказал Весельчак У. — Нам рассказывали. Все здесь знают, что ты не получил звания настоящего волшебника, а имеешь право работать только домовым.
     
— О, враги! — возопил колдун. — Завистники! Я их всех уничтожу.
     
— Не шуми, — сказал Крыс. — А то мы всем расскажем, что ты сделал с настоящим владельцем замка, принцем Другонравом.
     
— Если я что и сделал, — ответил колдун дрожащим голосом, — то это из-за моей любви к снегурочке Лизавете. Мое высокое чувство заставило меня пойти на этот шаг!
     
— Ах, надоел он мне! — сказал Крыс.
     
— И мне надоел, — согласился с ним Весельчак У. — Наверное, надо его пристрелить.
     
— Меня нельзя пристрелить! — испугался колдун. — Я же бессмертный!
     
— Вот это мы сейчас и проверим, — сказал Крыс.
     
— Ой, не надо проверять! — закричал колдун.
     
— Тогда иди, работай!
     
— Как работать?
     
— Заколдуй эту девчонку Алису.
     
— А как мне ее заколдовать?
     
— В животное, — сказал Весельчак У. — В какое-нибудь мелкое животное, чтобы я мог его раздавить, ха-ха-ха!
     
— Заколдуй Алису в лягушку, — приказал Крыс.
     
— Помилуйте, ваше сиятельство господин герцог! — взмолился колдун, — но в моей записной книжке все заклинания о земноводных сжевали мыши.
     
— Тогда преврати Алису в таракана! — закричал Весельчак У. — И я ее раздавлю!
     
— Ваше благородие баронесса! — ответил колдун. — Я бы рад вам угодить, но испокон веков запрещено превращать детей в насекомых. Я не могу.
     
— Ладно уж, — сказал Весельчак У, — преврати Алису в крысу.
     
— Это можно, — сказал колдун. — Но очень трудно.
     
— Как это в крысу? — взвыл пират Крыс. — Ты забыл, Весельчак У, как меня зовут? А кто мои ближайшие родственники? Ты что, издеваться надо мной вздумал?
     
— Ха-ха, забыл, прости, старый друг, — ответил Весельчак У. — Ну раз нельзя ей стать крысой, пусть будет кошкой.
     
— Почему? — спросил Крыс.
     
— Наверное, любой крысе приятно над кошкой поиздеваться?
     
— Правильно! — закричал Крыс. — Скорей преврати Алису в кошку. Я над ней буду издеваться.
     
— Сейчас, — послышался голос колдуна. — Сейчас посмотрю в своей книжке-шпаргалке. Сейчас… одну минутку… а где сама девочка? Не могу же я колдовать без клиента!
     
— Сейчас придет, — сказал Крыс. — И еще вместе с профессором.
     
— Почему с профессором? — воскликнул колдун.
     
— А ты чего испугался?
     
— Разве я испугался? Я ничуть не испугался. Только пускай профессор останется в своей комнате…
     
Алиса решила не тратить времени даром. Теперь она знала, что замыслили пираты с колдуном, и спешила встретиться с профессором Колбой, чтобы узнать, что же он об этом думает. Он же взрослый, умный профессор. И как только Алиса его увидит, все станет на свои места.
     
Но Алиса ошиблась.
    
    
     
      
4. Заколдованный профессор
     
     
За красной дверью и в самом деле оказалась комната с низким потолком, освещенная масляной лампой. В комнате сидел профессор Колба.
     
Правда, Алиса узнала его не сразу.
     
На голове у профессора был странный платок, натянутый на проволоку, так что казалось, будто профессор напялил на себя что-то вроде туристической палатки.
     
— Можно к вам? — спросила Алиса.
     
— Конечно! — профессор вскочил со стула и побежал к двери. Он сначала обнял Алису, потом вырвал у нее чемодан и начал вытаскивать из него вещи.
     
— Пальто! — воскликнул профессор.
     
И надел пальто.
     
— Перчатки! Носки! — Он натянул носки и перчатки.
     
— Микроскоп! Какое счастье — микроскоп! Теперь я закончу мои исследования и докажу этим жуликам, что колдовства не существует, если за дело возьмется наука. Любому колдовству есть научное объяснение. А раз есть объяснение, значит, колдовство можно обернуть задом наперед.
     
Профессор сразу поставил микроскоп на стол, а Алиса спросила его:
     
— Простите, Сидор Гаврилович, а что у вас на голове?
     
Профессор почему-то смутился и вместо ответа напустился на Алису.
     
— Ты зачем сюда приехала? Я же просил тебя не приезжать! Нечего здесь делать девочкам. Тут и заколдовать могут.
     
— А вас не заколдовали? — спросила Алиса.
     
И увидела, что профессор поднял руку к палатке на голове, словно хотел проверить, хорошо ли она держится.
     
— Меня не заколдовали! — воскликнул профессор. — Кто посмеет меня заколдовать? И если заколдовали, то чуть-чуть.
     
— Что значит чуть-чуть? — спросила Алиса.
     
Профессор не успел ответить, как в комнату ворвался песик Дружок и кинулся к профессору. Он прыгал вокруг, махал хвостом и лаял. Очень радовался, что наконец-то увидел хозяина.
     
— А ты что здесь делаешь? — спросил профессор. — Ну почему никто меня не слушает? Я серьезно говорю — почему никто меня не слушается?
     
Тут Дружок подскочил так высоко, как собаки и подскакивать не умеют, и вцепился зубами в край палатки.
     
Профессор и ахнуть не успел, как палатка слетела с его головы, и Алиса чуть на пол не села от удивления: на голове профессора красовались могучие завитые бараньи рога.
     
— Сидор Гаврилович, — воскликнула Алиса. — У вас на голове рога.
     
— Неужели? — сказал профессор и пощупал рога руками. — А я думал, что они уже отвалились. Кстати, Алисочка, поскреби немножко мой рог на это стеклышко, я хочу посмотреть на него под микроскопом.
     
Алиса подчинилась профессору, а пока она соскребывала с рога немного пыли, профессор ей все объяснил:
     
— Как только я увидел этого, так называемого колдуна, я понял, что он обычный жулик.
     
— Но это он вас заколдовал? — спросила Алиса. — Значит, он не совсем жулик?
     
— Он колдует по шпаргалкам, — возразил профессор. — Он списал все заклинания у отличников в своем классе, а сам ничего не помнит — память дырявая. Без шпаргалок он полный нуль! Вот именно!
     
— Но эти рога, они тяжелые? — спросила Алиса.
     
— Эти рога самые обыкновенные. Каждый баран их всю жизнь носит и не жалуется. Неужели я, взрослый человек, академик и профессор, буду жаловаться? Но преступление этого негодяя заключается не только в моих рогах…
     
— А на вид он такой безобидный, — сказала Алиса.
     
Профессор уселся за стол и склонил над микроскопом голову, украшенную снизу бородой, а сверху бараньими рогами. И продолжал рассказывать:
     
— Я тут поговорил со слугами, поварами, прачками и прочими простыми трудящимися. И знаете, оказывается, еще недавно в этом замке жил добрый, веселый молодой граф Другонрав. Этот граф получил колдуна из школы волшебников. Оказывается, каждому замку на этой планете положено иметь своего волшебника. Только граф Другонрав был небогатым графом и потому ему прислали колдуна-двоечника, годного только открывать замки, следить за тем, чтобы мыши и тараканы не очень в замке плодились, и выбивать ковры дочиста.
     
Вдруг Дружок завыл, как будто заплакал.
     
— Помолчи, Дружок, — сказал профессор, — ты меня отвлекаешь. Теперь я не помню, на чем остановился. Ах, да! Я остановился на том, что в Новый год в замок, как положено, пришли деды Морозы и снегурочки, что обитают в этих местах. Одна из снегурочек очень понравилась молодому графу Другонраву, а молодой граф понравился снегурочке… как ее зовут?
     
— Лиза, — послышался чей-то голос.
     
Алиса и профессор оглянулись, но в комнате не было никого, кроме Дружка, а Дружок, как известно, говорить не умеет.
     
— Уже мерещится, — сказал профессор. Вздохнул и продолжал: — Значит, молодой граф понравился снегурочке, а снегурочка графу. На этой планете так бывает. Снегурочки даже выходят замуж за людей, и у них рождается много ребятишек. Самых обыкновенных, которые не боятся жары и солнца. Но как назло снегурочку Лизу увидел колдун Парфюмерий. Да перестань рычать, Дружок! Не перебивай меня! Колдун Парфюмерий тоже влюбился в снегурочку и поэтому возненавидел графа Другонрава смертельной ненавистью! Он собрал все свои шпаргалки, три дня колдовал и превратил все-таки несчастного молодого графа в собаку. Он приказал слугам утопить собаку, но те пожалели… собака убежала…
     
Профессор смотрел на Дружка, который сидел, понурившись, и смотрел в пол.
     
— Дружок, — спросил профессор. — Я всегда удивлялся, откуда ты взялся в моей квартире, когда дверь была заперта. Не из шкафа ли ты появился?
     
— Да, — тявкнул песик.
     
— Значит, ты и есть граф Другонрав?
     
Пес кивнул.
     
— Господи, а я с тобой так обращался и даже раз ремнем стегнул, когда ты хотел телевизор смотреть и не шел гулять на улицу! Какой стыд! Я поднял руку на благородного человека!
     
Пес поднялся на задние лапы, положил передние на колени профессору, вытянул вперед голову и лизнул профессора в щеку.
     
Профессор чуть не заплакал.
     
— Теперь я все знаю, — сказал он. — Хватит нас дурачить! Мы их всех разгоним и вернем замок Дружку… то есть, простите, графу Другонраву.
     
Он гладил песика, потом вдруг замер, подумал и сказал:
     
— Где-то тут были ножницы! Дай-ка, Дружок, я отстригу от тебя несколько волосков и посмотрю под микроскопом. Если ты заколдован, мне надо узнать, как устроено твое новое тело. И мы вернем тебе старый облик.
     
— А где же снегурочка? — спросила Алиса.
     
Дружок зарычал.
     
Голос от двери произнес:
     
— Если вы удержите вашу собаку, чтобы она не кидалась на несчастных колдунов, я вам расскажу всю правду о моей несчастной судьбе. — В дверях стоял Парфюмерий. Вид у него был плачевный. Лиловый халат разорван, цилиндр помят, а кончик носа опустился на верхнюю губу.
     
— Дружок, подожди, — попросил профессор. — Я понимаю твои чувства и даже разделяю их. Но пускай сначала этот колдунчик расскажет о своих преступлениях.
     
— Нет, не о преступлениях! — закричал колдун Парфюмерий. — А о моих ошибках! Я в самом деле полюбил снегурочку Лизу.
     
— Убью, — сказал Дружок.
     
— Подожди, не убивай его, — попросила Алиса, совсем не удивляясь, что пес время от времени произносит слова. Ведь он был не пес, а заколдованный граф!
     
— Я был ослеплен любовью! — продолжал колдун.
     
Он закатывал глаза, подвывал и подпрыгивал. Он всего боялся: и собаку, и людей, и конечно же, космических пиратов, которые им командовали.
     
— Я готов был на все, чтобы получить снегурочку. Но она сказала мне, что не может быть моей, потому что тогда ее убьет граф Другонрав. Что он только снаружи такой хорошенький, вежливый и интеллигентный. А внутри он весь сгнил от ненависти к людям и любви к снегурочке.
     
— Ай-ай-ай, — покачал головой профессор. — И вы поверили снегурочке?
     
— Как я мог не поверить любимой девушке?
     
— Значит, вы говорите неправду, — сказал профессор.
     
— Как вы смеете!
     
— Еще как смею, — сказал профессор. — Мы не до конца выяснили отношения.
     
— Но ведь я всегда говорю правду, — сопротивлялся колдун. — Меня за это даже из школы волшебников исключили. Не нужны нам, говорят, правдивые волшебники. И выгнали меня за правду.
     
— Он мне уже надоел, — сказал профессор. — Пускай он лучше скажет, как мне избавиться от рогов.
     
— Одну минутку! — взмолился колдун. — Я должен закончить мою печальную историю. Я поверил снегурочке, я думал, что наша любовь взаимна. И я обещал снегурочке, что я избавлю ее от приставучего графа.
     
«Врет, — понимала Алиса. — Ох и врет же этот колдун!»
     
— Я собрал все силы и заколдовал графа Другонрава. Но не потому, что я этого хотел, а потому что этого хотела моя любимая снегурочка Лизавета. Да-да, я говорю правду. Я выполнял просьбу несчастной девушки! Я хотел, чтобы граф просто ушел из замка — чик-чик и ушел. А он стал собачкой. Но вы же знаете, я работаю по записной книжке, а там порой перепутаны страницы. Я думал, что он уйдет, а он стал собачкой — вот этой самой, гадкой, никуда не годной собачонкой.
     
Алисе пришлось удерживать Дружка, чтобы он не укусил колдуна.
     
— Ты же не собака, — шептала ему Алиса. — Ты же все-таки граф, воспитанный человек, только временно принявший вид собаки. Тебе противно кусаться! Вот когда станешь снова человеком, сразу вызовешь его на дуэль. Я буду твоим секундантом.
     
— Скоро, скоро, — сказал профессор Колба, — твои мучения, Дружок, кончатся. Наука победит!
     
— А зачем ждать? — спросила Алиса. — Пускай колдун Парфюмерий его немедленно расколдует.
     
— Исключено, — возразил колдун. — Расколдовать в десять раз труднее, чем заколдовать.
     
— А вот это мы сейчас попробуем, — сказал профессор и поднялся во весь свой рост. — А ну-ка, сними с меня эти идиотские рога. Небось хотел меня бараном сделать, да не смог до конца доколдовать?
     
— Вы совершенно правы, профессор, — ответил Парфюмерий. — Честно говоря, мне и не очень хотелось… Но вы можете обещать мне, что защитите меня от герцога цу Франкенштейна и этой баронессы Мурло? Они же очень рассердятся, если узнают, что я занимаюсь расколдовством.
     
— Сначала расколдуй. Меня, собаку Дружка и всех, кого ты заколдовал.
     
— Я никого больше не заколдовал!
     
— Ой, верится с трудом. Скажи мне, где твоя любимая снегурочка Лиза?
     
— Это не я! Это они виноваты!
     
— Жалкий колдунишка! — рассердился профессор. — Мне надоело тратить с тобой время! А ну, быстро признавайся!
     
— Но я в самом деле не виноват! — заплакал колдун. — Как только я превратил графа в собаку и хотел бежать к снегурочке, чтобы поведать ей радостную весть, как оказалось, что за мной наблюдали герцог цу Франкенштейн и баронесса Мурло. Я не знаю, откуда они взялись и как проникли в замок. Они сказали, что могут всему миру рассказать о моем преступлении. Ведь я превратил в собаку собственного хозяина! И ради того, чтобы жениться на его невесте. Если об этом узнают остальные колдуны и чародеи, то они в три секунды сделают из меня блоху, если не что-нибудь похуже.
     
— Ты другого не заслужил! — сказал профессор.
     
Тут он увидел что-то настолько интересное под линзой своего микроскопа, что забыл о колдуне.
     
Но Алисе было интересно узнать, что же придумали Крыс с Весельчаком.
     
— Простите, — спросила она. — Что же сказал этот герцог и эта баронесса, когда увидели, что вы преступник?
     
— Они заставили меня заколдовать всех снегурочек и дедов Морозов. Я не хотел, я совсем не хотел! Ведь среди снегурочек была моя любимая Лизочка. Но что я мог поделать… я плакал и колдовал, колдовал и плакал.
     
— Со страху вы заколдовали собственную любимую девушку? — спросила Алиса.
     
— Но вы должны меня понять!
     
Дружок залаял так отчаянно, что Алиса поняла, что он хочет сказать.
     
— А во что вы превратили всех дедов Морозов и снегурочек?
     
— Я не могу сказать. Я боюсь!
    
    
     
      
5. Возвращение снегурочки
     
     
— И правильно делаешь, что боишься, — сказал, входя в комнату, похожий на черного ворона пират Крыс, переодетый герцогом цу Франкенштейном. — Но я тут подслушал, что ты слишком много говорил. Придется тебе поработать, чтобы я на тебя не сердился. А то я отберу у тебя книжку шпаргалок и сам буду колдовать.
     
— Ах, не делайте этого, господин герцог! — взмолился колдун Парфюмерий. — У вас все равно не получится, а я без этой книжки — нуль.
     
— Тогда работай.
     
— Правильно, работай и не мешай работать другим, — сказал профессор. — Я стою на пороге важного открытия, а некоторые личности лезут со своими разговорами.
     
Пират Крыс будто и не слышал слов профессора.
     
— Ты обещал нам заколдовать эту гадкую девчонку Алису. А ну, начинай!
     
— Не обращай внимания, Алиса, — сказал профессор. — Ничего у него не выйдет, по всему судя, он уже и со шпаргалками бессилен.
     
— Сейчас, — повторял колдун. — Сейчас, одну минутку…
     
Он достал из кармана рваного халата растрепанную записную книжку, из которой тут же посыпались на пол листки, и принялся ползать по полу, собирая их.
     
— А ну, скорее! — прикрикнул на колдуна Крыс.
     
— Одну минутку… — так вот, стоя на четвереньках, колдун начал бормотать на непонятном колдовском языке, он говорил все быстрее и громче, все смотрели на него, а колдун начал подпрыгивать, цилиндр упал с его головы, волосы стали дыбом… и вдруг, с последним криком, колдун рухнул на пол и замер.
     
— Вот и все, — сказал профессор. — Как я и предупреждал, ничего не получилось.
     
— Ничего не получилось, — сказала Алиса.
     
И тут она увидела, что собака Дружок смотрит на нее, приоткрыв пасть.
     
— Что случилось? — спросила Алиса. — Где зеркало? Дайте мне зеркало!
     
Тут уж все смотрели на Алису. Некоторые с удивлением, а другие со злобой.
     
— Ничего не можешь сделать, как тебе приказано! — крикнул Крыс колдуну и быстро ушел из комнаты.
     
— Да, — сказал профессор, — ну и дела! Только ты, Алисочка, не расстраивайся. Примерно через полчаса я найду научный способ борьбы с колдунами. И ты примешь старый вид.
     
— Я же старался! — заныл колдун. — Я же хотел как надо, а вышло как всегда.
     
Тут Алиса заметила на стене большое зеркало. Она подбежала к нему и увидела, что на нее глядит из зеркала странное чудовище. У чудовища был кошачий нос и большие, торчком, кошачьи усы, а все остальное осталось от девочки Алисы.
     
— Это безобразие! — закричала Алиса. — Немедленно прекрати, Парфюмерий!
     
Алиса повернулась боком и поняла, что у нее к тому же вырос кошачий хвост.
     
Колдун взвизгнул от страха и побежал к двери.
     
Алиса за ним.
     
Но кто может догнать перепуганного колдуна!
     
Тем более когда по коридорам замка за ним бегут взбешенные пираты, которые хотели, чтобы он превратил Алису в кошку, а он превратил ее в полукошку или даже четверть-кошку.
     
Все, кроме профессора, носились за колдуном по этажам и комнатам замка, пока не услышали голос колдуна из зала, где стоял большой сундук с пиратской добычей, который они собирались утащить с ограбленной планеты.
     
Оказывается, колдун сумел открыть сундук.
     
Конечно же, он сумел открыть сундук — на это его образования хватило.
     
Алиса остановилась в дверях и увидела, как колдун по очереди вытаскивает из сундука куколок.
     
Он поднес первую к глазам и спросил:
     
— Это ты, Лиза?
     
Кукла размахнулась и влепила ему пощечину кукольной ручкой. Колдун разозлился и отбросил куклу в сторону.
     
Он схватил вторую куклу и тоже стал ее разглядывать.
     
Но и ее он отбросил в сторону с криком:
     
— Плеваться-то зачем? Зачем плеваться?
     
Алиса поняла, что колдун ищет среди заколдованных снегурочек свою любимую Лизочку, но никак не может найти. А заколдованные снегурочки, хоть они и куклы, сопротивляются и даже умеют драться, плеваться, царапаться и кусаться.
     
В комнату вбежал пират Крыс.
     
— Это еще что? — закричал он. — А ну перестань наше добро раскидывать! Долой!
     
За ним вбежал Весельчак У в виде баронессы Мурло — он кинулся к снегурочкам и принялся их собирать и кидать обратно в сундук.
     
— Нельзя! — канючил колдун Парфюмерий. — Вы же сейчас улетите и мою снегурочку возьмете с собой.
     
— Вот именно! Мы спешим, мы должны лететь! Нас ждут боевые друзья и сама пиратская мамаша!
     
— Но вы же меня обманули, — плакал колдун. — Вы сказали, что я получу за мою верность свою снегурочку Лизу. А сами ее сложили в сундук. А теперь я ее не могу отличить!
     
— Слушай, Парфюмерий, — сказал Крыс. — Ты летишь с нами. Как только мы будем в безопасности на своей пиратской планете, ты наполовину расколдуешь снегурочек и дедов Морозов и получишь за это свою Лизавету. Понял?
     
Колдун Парфюмерии задрожал.
     
— Как так на пиратской планете? Значит, вы не герцоги и не баронессы, а простые разбойники?
     
— Мы не простые, а очень страшные, космические разбойники! — ответил Крыс и сбросил свой черный плащ. Баронесса Мурло тут же стащила через голову платье и оказалась в простом пиратском наряде.
     
Колдун шатался от ужаса, он рад бы убежать, но ведь надо добыть снегурочку Лизавету!
     
— Нет, — сказал он наконец. — Вы меня обманете.
     
— Может, и обманем, — сказал Крыс. — Это уж как нам захочется.
     
— Тогда берегитесь! — закричал колдун. — Я вас самих заколдую.
     
— Не шали! — велел Крыс. В один прыжок он достал колдуна и вырвал у него записную книжку.
     
— А теперь, — сказал он, — ты можешь с нами и не лететь. Мы и без тебя расколдуем товар.
     
Алиса стояла в дверях, и вся эта сцена происходила у нее на глазах. Пираты и колдун на нее не обращали внимания — ну кому страшна девочка, совершенно без оружия?
     
— А что вы будете делать со снегурочками и дедами Морозами? — спросила Алиса.
     
— Ничего особенного, — откликнулся Весельчак У. — Мы их продадим во дворцы властителей на одной жаркой планете. Пускай изображают Новый год. А когда там Новый год пройдет, мы их отвезем на другую планету. Вот и будем возить с планеты на планету, всюду получать деньги и разбогатеем.
     
Пока Весельчак говорил, пес Дружок на животе вполз в комнату и тихонько пополз к куклам снегурочек, разбросанным по полу. И вдруг Алиса увидела, как одна из куколок приподнялась, села и протянула ручки к собаке.
     
В один прыжок Дружок подскочил к снегурочке, осторожно схватил ее зубами и кинулся прочь из комнаты.
     
В этот момент Крыс увидел, что случилось, выхватил из-за пояса пистолет и принялся палить вслед собаке. Но той и след простыл.
     
— Эх, обидно! — сказал Весельчак. — Самая хорошая снегурочка была.
     
— Это моя Лизавета! — закричал колдун. — Верните ее мне, а то я вам жестоко отомщу! Заколдованный принц утащил снегурочку!
     
— Не расстраивайся, — засмеялся Крыс. — Пускай они так и живут, собака с куклой. Обхохочешься!
     
Весельчак дал колдуну подзатыльник и приказал:
     
— Тащи сундук. Не нам же надрываться!
     
— Мне тяжело, — заныл колдун.
     
— Надо было получше колдовать! — захохотал Крыс. Он стукнул колдуна по голове рукояткой пистолета, и тот потащил сундук к двери.
     
Алиса не знала, что делать — как остановить бандитов.
     
И в этот момент сверху послышался громовой голос:
     
— Внимание, внимание! Говорит радио графского замка. Передаем последние известия! Великому профессору Колбе Сидору Гавриловичу после упорных трудов удалось разгадать секрет колдовства. Теперь он пустил колдовство наоборот. Начинаю отсчет! При счете ноль все колдовство прекратится. Десять, девять, восемь…
     
— Скорее! — испугались пираты. Они тоже вцепились в сундук с добычей и поскорее потащили его наружу.
     
А профессор тем временем считал по радио:
     
— … Семь, шесть, пять, четыре…
     
Пираты натолкнулись на Алису и стали отталкивать ее с дороги.
     
Профессор продолжал:
     
— Три, два, один… ноль!
     
И тут случилось вот что.
     
Крышка сундука откинулась, и оттуда выпрыгнули по очереди тридцать две снегурочки, а за ними тяжело вылезли двадцать шесть дедов Морозов. Ну и шум стоял!
     
Пираты отпрыгнули в сторону.
     
— А где эти негодяи? — спросили хором деды Морозы.
     
Пираты кинулись со всех ног, а колдун не успел за ними, он сел на корточки и бормотал:
     
— Я нечаянно, они меня заставили! Пощадите меня!
     
— Алиса! — по коридору шел высокий молодой человек в белом камзоле, он вел под руку красивую девушку в синей шубке с белым меховым воротником.
     
Алиса удивилась. Она не знала этого молодого вельможу. Но тут же она догадалась.
     
— Неужели это ты, Дружок? — воскликнула она.
     
— Именно так, — сказал молодой граф Другонрав. — А это моя любимая невеста снегурочка Лизавета.
     
Снегурочка поздоровалась с Алисой и кинулась к самому высокому и толстому из дедов Морозов.
     
— Папочка! — закричала она. — Они тебя не помяли?
     
Дед Мороз погладил ее по головке. Тут же рядом с дедом Морозом оказались еще две снегурочки.
     
— Все три — внучки деда Тимофея, — сказал граф Другонрав.
     
Колдун, который сидел, скорчившись, в углу, вдруг спохватился и закричал:
     
— Я люблю тебя, Лизавета! Неужели ты забыла о наших чувствах?
     
— Дружок, — попросила Лизавета у своего жениха, — нельзя ли с ним что-то сделать? Я даже его голос слышать не могу.
     
— Я могу проткнуть его шпагой, — предложил граф.
     
— Нет, не так жестоко! — попросила Лизавета.
     
И тут Алиса вспомнила:
     
— Где его колдовская записная книжка со шпаргалками? Ее пираты отняли.
     
Она оглянулась, но пиратов не было видно.
     
Послышался рев. Даже стены замка задрожали. Алиса поняла, что это поднимается в небо пиратский космический корабль. Убежали все-таки.
     
И увезли с собой записную книжку?
     
И тут Алиса увидела, что книжка валяется на полу.
     
Колдун тоже увидел свою книжку и кинулся к ней. Но Алиса была проворнее. Она схватила книжку и отпрыгнула в сторону. А когда колдун побежал к ней, Алиса перебросила книжку графу Другонраву, а граф перекинул ее снегурочке Лизавете…
     
— Давайте заколдуем его! — сказала Алиса.
     
— Это замечательная мысль, — сказал дед Мороз.
     
— Во что его превратить? — Алиса стала переворачивать страницы записной книжки. — Смотрите, здесь есть мебельное заклинание. Это же замечательно!
     
И Алиса прочла вслух заклинание из книжки:
     
      
       
В небесах плывет кровать,
       
А за ней салфетки.
       
Я хочу заколдовать
       
Зайцев в табуретки!
      
     
     
Все удивились и молчали. Такого заклинания еще не слышали.
     
— Кстати, — заметил один из дедов Морозов, — ваше заклинание совершенно не похоже на заклинание. Это глупый стишок.
     
— Откуда, дядя, тебе знать, какие заклинания настоящие, а какие нет? — спросила Лизавета.
     
В комнату вошел профессор Колба, без рогов, веселый и довольный, потому что все ученые выглядят довольными, если сделают великое открытие.
     
— Я всех вас поздравляю с хорошим концом нашей истории, — сказал он. — Но я не вижу среди вас главного негодяя колдуна Парфюмерия. Где он?
     
Все стали крутить головами, но колдуна не было видно.
     
И тут граф Другонрав показал шпагой на стул, который стоял у стены.
     
И все увидели, как этот стул чуть приподнял одну из ножек и сделал шажок. А как известно, стулья сами не шагают.
     
Все смотрели, как стул медленно идет к двери.
     
— Это вовсе не стул! — воскликнула снегурочка Лизавета.
     
— И я думаю, что не стул, — сказал дед Мороз. — Но если он стул, пускай признается, что он стул, и перестанет ходить по комнате.
     
Стул тут же замер и сделал вид, что он — самый обыкновенный.
     
— Значит, заклинание подействовало, — сказала Алиса. — И я превратила в стул колдуна-недоучку. А вы, уважаемый дедушка Мороз, думали, что это ненастоящее заклинание. Теперь у графа Дружка и снегурочки Лизаветы будет стул-колдун.
     
Все засмеялись, а снегурочка вдруг сказала:
     
— Ни в коем случае! Неужели вы думаете, что я могу сесть на живого человека? А вдруг он меня ущипнет?
     
Граф Другонрав согласился со своей невестой.
     
— Мне бы тоже этого не хотелось, — сказал он. — Особенно если он примется ходить из комнаты в комнату.
     
— Тогда выкиньте его в окно, — заявил профессор Сидор Гаврилович. — В снег!
     
— Как можно! — воскликнула добрая Лизавета. — Во-первых, он ушибется. Во-вторых, он обязательно простудится.
     
— Ни в коем случае! — возразил профессор. — Во-первых, стулья не ушибаются. К тому же под окном растут кусты. А во-вторых, стулья не умеют простужаться. Им же чихать нечем! Пускай полежит с недельку.
     
— Почему с недельку? — спросила Алиса.
     
— Потому что здешнее колдовство непрочное. Через несколько дней стул снова станет колдуном. Но не советую пускать его в замок.
     
— Вы правы, — согласился Другонрав. — Прощай, неуч и предатель!
     
И, размахнувшись, он выбросил стул в окно. Алиса могла бы поклясться, что стул на лету попискивал. Хотя, как известно, стулья не пищат.
     
— Вот и все, — сказал граф Другонрав. — Я хотел сказать большое спасибо моим новым друзьям. Без вашей помощи мне бы не вернуть мою любимую Лизавету и мой замок.
     
— И мы бы сгинули по чужим планетам, — хором сказали деды Морозы.
     
— Жалко, — сказал профессор. — Мне очень жалко, что ты, Дружок, оказался не собакой, а графом. Я к тебе привык… как к собаке.
     
— Мы подарим вам щеночка, — сказала снегурочка Лизавета.
     
— А чего бы ты хотела, Алиса? — спросил граф.
     
— Вы же знаете, — сказала Алиса. — Вы же помните, о чем меня просила наша учительница Полина?
     
— Конечно! — воскликнул молодой граф. — Как же я мог забыть?
     
Он обернулся к отцу Лизаветы и сказал:
     
— Алису очень просили пригласить в Москву на Новый год настоящего живого деда Мороза и настоящую снегурочку. Можно ли мне вас попросить сходить на Землю. Это недалеко — у меня в замке есть шкаф, через который можно попасть на Землю.
     
— И не думай просить! — сказал дед Мороз.
     
И Алиса испугалась, что он сейчас откажется.
     
— И не думай меня просить, — повторил дед Мороз. — Ведь дед Мороз — это благородная обязанность. Все деды Морозы с удовольствием выступают перед детьми и приносят им подарки. Мы все собираемся в путь. И будем счастливы начать со школы, в которой учится наш друг Алиса.
     
Дед Мороз взял Алису за руку.
     
Снегурочка Лизавета взяла Алису за другую руку.
     
Профессор Колба, обнимая микроскоп, пристроился сзади.
     
Граф Другонрав раскрыл дверь волшебного шкафа, и они по очереди вошли в него.
     
Граф закрыл дверцы. И крикнул вслед:
     
— Лизавета, возвращайся поскорее! Я скучаю без тебя.
     
— Жди, вернемся! — ответила Лизавета.
    
   
   
Алиса на планете загадок [1998]
   
    
Алиса Селезнева с папой возвращались на корабле «Пегас» из космической экспедиции за редкими животными для Московского Космозо.
    
Может быть, вы еще не знаете, что Космозо — это космический зоопарк, который откроют в Москве через сто лет. Космозо — одно из самых удивительных мест в Галактике. Сюда прилетают туристы и ученые со всего Млечного Пути.
    
Для того чтобы поддержать славу Космозо, каждый год его директор профессор Селезнев улетает в экспедицию на дальние планеты. Иногда он берет с собой дочку Алису.
    
Вот и на этот раз экспедиция была удачной. Настолько удачной, что даже механик Зеленый, страшный пессимист, от которого радостного слова не услышишь и который вместо «Как поживаете?» всегда говорит: «Что у нас плохого?», на этот раз заявил, что бывал в экспедициях и похуже. А это в его устах — похвала высшего разряда!
    
В клетках, аквариумах, на мягких подушках и на искусственных облаках в Космозо летели шестьдесят шесть животных. Обо всех и не расскажешь. Но о некоторых стоит хоть два слова сказать.
    
Например, вы когда-нибудь слышали о Пузике Гигантском? Я тоже раньше о нем не слышал. Он лежит на полке в трюме «Пегаса». Похож он больше всего на синюю горошину с глазками. Но стоит ему увидеть страшный сон, Пузик глубоко вздыхает и надувается воздухом. Он становится шаром размером с медведя. В такие грустные моменты к нему ни в коем случае нельзя подходить. Ведь у него такая тонкая шкурка, что дотронешься пальчиком — лопнет редкое животное!
    
В том же трюме в уголке спряталась Чихалка с Валипуки Двойной. На Валипуке, как всем известно, — страшные сквозняки. От этого чихалки всегда простужены. И чихают они так сильно, что выворачиваются наизнанку. А чтобы не погибнуть, они вырастили себе ноги, глаза, уши и даже короткую шерсть внутри тела. Так что теперь им нестрашно: чихнул, вывернулся наизнанку и дальше побежал. Снова простудился, снова чихнул, снова вывернулся наизнанку…
    
В отдельной каюте на двух подстилках лежат половинки собак с планеты Пенелопа. Именно так! На той планете живут собаки, которых целиком никогда не увидишь. Передняя половинка собаки живет сегодня, а задняя — вчера. Они и сами себя никогда еще целиком не видали.
    
О ком еще рассказать? Есть на «Пегасе» клетка с редчайшим животным — Бумбаисиком непрозрачным. На клетке написано: «К сожалению, Бумбаисик непрозрачный вымер. Последнего убили охотники тридцать лет назад». Сами понимаете — никого в той клетке нет.
    
А вот в клетке Стрелка желтоголового висит пробочная мишень. Стрелок похож на дикобраза. У себя на родине он охотится так: увидит мышь — поворачивается к ней боком, стреляет длинной иголкой. И убил! Стрелок желтоголовый может попасть иглой в мышь на расстоянии в сто шагов. А так как на корабле ему скучно, он тренируется, стреляет иголками в мишень.
    
Всего животных на корабле было шестьдесят шесть. И всех надо было купать, кормить, чистить, развлекать, так что члены экипажа «Пегаса» — профессор Селезнев, его дочь Алиса, механик Зеленый и капитан Полосков — были заняты с утра до вечера.
    
А когда подлетали к Солнечной системе и уже вздохнули с облегчением, надеясь как следует выспаться дома, приемник космической связи включился и на его экране появилось чудовище, подобного которому даже в Космозо нет.
    
— Кто живой на «Пегасе»? — громовым голосом спросило чудовище. — Почему никто не радуется, что я вам позвонил?
    
— Еще как радуемся, Громозека! — закричала Алиса. — Где ты, что делаешь, когда прилетишь в гости?
    
Большой друг Селезневых космический археолог Громозека расхохотался от радости. Он обожает Алису.
    
Громозека немного похож на лилового слона, только вместо передних ног у него несколько пар толстых щупальцев, у него восемь круглых глаз, каждый с яблоко, а в его пасти мог бы уместиться мотоцикл, если бы Громозека питался мотоциклами.
    
Незнакомые с Громозекой люди и инопланетяне обычно падают в обморок от ужаса, когда в первый раз видят этого ученого. Громозека специально возит с собой бутыль валерьянки, чтобы отпаивать случайных знакомых. Сам он тоже пьет валерьянку, но не больше чем четыреста капель сразу, чтобы не нервничать на работе.
    
Зато друзья Громозеки, а их в нашей Галактике 321 678, знают, что добрее, веселее и вернее друга им никогда не найти.
    
Всю жизнь Громозека летает от планеты к планете, раскапывает погибшие и забытые города и дворцы, устраивает всюду музеи и выставки, выступает на конгрессах, конференциях и в детских садах. Лишь изредка ему удается попасть на родную планету Чумароз к жене и детишкам. Но не успеет он умять пирог с малиной, который лучше всех на свете печет его жена, запить валерьянкой и улечься с книжкой у телевизора, как у него в кармане звонит телефон и слышен чей-то голос: «Громозека, спеши сюда, ты нам нужен!» Жена плачет, дети стонут, а Громозека целует семью на прощание и улетает за тысячу парсеков спасать какого-нибудь котенка или откапывать подводный город.
    
Вот этот лучший друг Селезневых вызвал их по космической связи и сказал:
    
— Дорогие друзья! Мне удалось отыскать удивительно интересный город. Ничего более загадочного я в жизни не видал. Селезнев, загляни ко мне по дороге, не пожалеешь.
    
— Прости, Громозека, — ответил профессор Селезнев. — Но «Пегас» переполнен зверями, о которых надо заботиться, и я не могу их покинуть.
    
— Какая жалость! — взревел Громозека.
    
Он достал бутыль валерьянки и отхлебнул из нее ровно четыреста капель. И тут у Громозеки появилась идея:
    
— Селезнев! — сказал он. — Отпусти ко мне Алисочку. Клянусь всеми моими щупальцами, ей будет очень интересно. И я очень хочу, чтобы Алиса подружилась с моим сынишкой Оромозиком, которого я взял с собой на раскопки. Пора ему приучаться к отцовской профессии.
    
— А как Алиса доберется до тебя и вернется потом домой? — спросил Селезнев.
    
Алиса даже подпрыгнула от радости. Если папа спрашивает о том, как ей возвращаться домой, значит он уже решил отпустить ее к археологам. А ей, как вы понимаете, очень хотелось посмотреть на загадочный город и познакомиться с Оромозиком.
    
— Я все рассчитал, — ответил Громозека. — Через полчаса мимо вас пролетит крейсер Галактического патруля, я уже договорился с капитаном, что он возьмет с собой маленькую девочку, без которой я так скучаю, и завезет ее ко мне, а через пять дней я лечу в Москву на конференцию по каменным топорам и возьму Алисочку с собой.
    
— Ах ты, старый хитрец! — засмеялся Алисин папа. — Значит, ты с самого начала знал, что я не смогу полететь, но отпущу к тебе Алису?
    
— А то как же! — ответил Громозека и захохотал так, что космическая связь отключилась.
    
Так Алиса попала в экспедицию Громозеки на безымянной и совершенно пустынной планете.
    
Громозека был безмерно счастлив, что видит свою любимицу. Он подхватил гостью щупальцами и понес в столовую. Ведь он считает, что все гости умирают с голода. Сам-то он не только валерьянкой питается. Он съедает четыре обеда в день и еще ночью встает, чтобы пошарить в холодильнике.
    
Остальные археологи, которые как раз сидели в столовой и доедали компот, обрадовались гостье. Ей принесли чашку, которую даже поднять было нелегко. Алиса только хотела попросить чего-нибудь поменьше, как услышала голос:
    
— Я тебе помогу.
    
На соседнем стуле сидела маленькая копия Громозеки. Копия взяла чашку и залпом ее осушила.
    
— Как тебе не стыдно, Оромозик! — закричал Громозека.
    
— Гостям надо помогать, — ответил его сын.
    
Так Алиса познакомилась с сыном Громозеки, которого папа учил археологии. Но Оромозик не хотел учиться. Он решил стать великим певцом. К сожалению, голос у него был хоть и громким, но не очень красивым, и когда он начинал петь, археологи разбегались с раскопок, птицы улетали за горный хребет, рыбы уходили на глубину, даже муравьи прятались в муравейниках.
    
После обеда Громозека повел Алису смотреть на раскопки.
    
По дороге он рассказал ей:
    
— Археологи раскапывают древние города и крепости, они помогают историкам понять, как раньше жили люди, как они одевались, на каких кроватях спали и из каких кувшинов пили воду.
    
— Я знаю, — сказала Алиса.
    
— Я тоже знаю, — сказал Оромозик, который увязался за ними.
    
— Планета, на которую мы попали в этот раз, — продолжал Громозека, — меня очень удивила. Я уверен, что на ней никогда никто не жил. Населен был только большой остров в середине океана. На нем мы с тобой и находимся. На этом острове мы раскопали много интересных и таинственных вещей. Я тебе все это сейчас покажу. Но главное — никто из нас не может понять, что эти вещи означают.
    
Громозека остановился на краю поля, с которого роботы сняли траву и землю. А под землей они нашли остатки разных зданий.
    
— Видишь, Алиса, — сказал Громозека. — Вон там был круглый дом, который мы называем цирком. Вон там дальше остатки большого зала. Он похож на театр. А вон там всевозможные круги и полосы, как будто кто-то строил здесь карусели. И ты не поверишь, но мы до сих пор не нашли ни одного дома, в котором можно жить, не нашли ни одной фабрики или завода. Совершенно непонятно, где жители этой планеты работали и ночевали.
    
— Они никогда не работали, — сказал Оромозик, — они целыми днями пели. Как жалко, что они меня не дождались! Я бы стал петь вместе с ними.
    
— Оромозик, умоляю, только не пой! — попросил его отец. — Когда ты поешь, у меня все мысли вылетают из головы.
    
Оромозик не обиделся, а быстро полез по ноге отца, забрался в большой боковой карман, и оттуда послышалось хрустение.
    
— Мой мальчик так любит ванильное печенье, — сказал Громозека, — что я всегда с собой его ношу.
    
Показав раскопки, Громозека повел гостью смотреть на вещи, которые экспедиция выкопала из земли.
    
Вещи лежали на большом длинном белом столе в самой большой палатке.
    
— Это совершенно необыкновенные находки, — сказал Громозека. — Что мы обычно находим? Разбитые кувшины, ножницы, бусы, водопроводные трубы, гвозди, прекрасные статуи и ночные горшки.
    
— Папа! — послышался голос из кармана Громозеки. — Я запрещаю тебе говорить при нашей гостье о таких ужасных вещах, как ночные горшки и памперсы.
    
— Ах, прости, Алиса, я не подумал!
    
— А я и не обиделась, — сказала Алиса. — Рассказывай дальше, Громозека.
    
— Погляди, что мы здесь раскопали, — продолжал Громозека.
    
Алиса пошла вдоль стола, рассматривая находки археологов.
    
— Что это? — спросила Алиса, показав на целую армию стаканчиков.
    
— Это просто стаканчики для лимонада и других сладких напитков. Здесь их тысячи.
    
— А это похоже на компьютерную игру, — сказала Алиса.
    
— Правильно, — сказал Громозека. — Только она сломанная, и потому ее бросили или забыли. А вот это все — фантики от конфет. А это…
    
Оромозик высунулся из кармана и крикнул:
    
— Это кепочка от солнца, я знаю! Только козырек потерялся.
    
Потом Алиса увидела много мячей, от большого, в обхват, до совсем маленьких. Они были разноцветные, некоторые разорваны, раздавлены, а другие почти как новые.
    
— А на самом дальнем конце раскопок, — сказал Громозека, — мы отыскали коробку. Хочешь поглядеть?
    
Громозека протянул Алисе большую плоскую коробку. Совсем новую. Внутри коробки лежали толстые фломастеры. Шесть фломастеров: голубой, зеленый, желтый, красный, лиловый и черный.
    
Алиса любит рисовать, и ей захотелось попробовать ископаемые фломастеры, но она знала, что археологические находки нельзя хватать руками.
    
Сначала надо узнать, кто жил раньше на планете, куда эти жители делись и зачем им понадобились фломастеры. Может, они раскрашивали лица на маскараде? А потом они погибли или улетели?
    
Алиса положила коробку на стол и принялась смотреть на другие находки. Она разглядывала их, но все время снова оборачивалась к коробке с фломастерами — уж очень они ей понравились.
    
Оромозик высыпал из кармана отца крошки от ванильного печенья, потом вывалился сам, грохнулся на землю, но не ушибся, подкатился к Алисе и сказал:
    
— Гулять пойдем или как?
    
Алисе не хотелось обижать малыша, и она согласилась:
    
— Пойдем, погуляем.
    
— Только далеко не отходите, — сказал Громозека.
    
— Разве здесь есть опасные звери? — спросила Алиса.
    
— Здесь нет никаких зверей — ни опасных, ни безопасных.
    
Алиса с Оромозиком пошли по тропинке, которую протоптали археологи, и вышли на берег озера с теплой водой. На берегу озера сидел котенок с одним большим голубым глазом посреди лба.
    
— Здравствуй, Алиса, — сказал котенок. — Мы с тобой незнакомы, но нам придется еще не раз встретиться. Меня зовут Рррр, я археолог и друг Громозеки. Я не смог тебя встретить, потому что я заядлый рыболов и все свободное время провожу с удочкой.
    
— А рыбы в озере нет! — закричал Оромозик.
    
— Попрошу потише, — обиделся котенок Рррр. — Правда, я еще не поймал ни одной рыбки, но ведь это ничего не значит. Может, мне просто не везет.
    
— А на что ловите? — спросила Алиса.
    
— Обычно я ловлю на червя, — сказал археолог, — но здесь черви не водятся, так что я ловлю на голый крючок.
    
Археолог Рррр вытащил крючок из воды, поплевал на него и закинул снова в озеро.
    
— Вы не будете возражать, — спросила Алиса, — если мы с Оромозиком искупаемся?
    
— Купайтесь, дети, — ответил археолог, — только отойдите подальше, а то вы мне всю рыбу распугаете.
    
Он подумал немного, вздохнул и добавил:
    
— Если она в этом озере есть.
    
Алиса быстро нашла небольшой песчаный пляж. Отличное место для купания.
    
Вода в озере была теплой и щекотала кожу, потому что со дна озера били роднички, отчего вода пенилась.
    
Оромозик тоже пошел купаться, но ему очень трудно плавать. Он ведь круглый и очень легкий. Он не мог погрузиться в воду, а плавал, как футбольный мяч.
    
Так что Алиса плыла вперед и подталкивала Оромозика перед собой.
    
Плыть было приятно, спешить некуда, и поэтому они разговаривали.
    
Оромозик рассказал, как здесь работают археологи, и признался, что будет знаменитым певцом. Алиса рассказала про экспедицию за космическими животными и о том, что она хочет стать биологом, то есть изучать животных.
    
— А еще я знаю, — сказал Оромозик, — что ты любишь рисовать.
    
— Почему ты так решил?
    
— Нет, ты признайся, любишь рисовать или как?
    
— Люблю.
    
— Я догадался, потому что ты по-особенному на фломастеры смотрела. Как на коробку с конфетами. Хочешь я их для тебя утащу у папы?
    
— Ни в коем случае! — испугалась Алиса. — Ты можешь нанести вред науке. К тому же брать чужие вещи нехорошо!
    
— Но ты порисуешь, а потом мы положим фломастеры на место. И никто даже не заметит.
    
— Нет, нельзя.
    
— А если спохватятся, то я скажу, что это я взял. Пускай меня отшлепают. Мне не больно.
    
— Лучше я потерплю до дома и там возьму собственные краски.
    
— Значит, не хочешь или как?
    
— Не хочу и никак.
    
— Тогда давай нырнем.
    
— Как же ты нырнешь?
    
— А ты надави мне на голову. Как следует.
    
Алиса попыталась затолкать Оромозика в воду, но он погрузился только наполовину, и тут вода с такой силой вытолкнула шар, что он подпрыгнул над водой и Алиса выскочила из воды по пояс.
    
— Спасибо, — сказал Оромозик. — Теперь я тебе за это спою что-нибудь громкое.
    
И он запел таким противным голосом, что Алиса не вытерпела, нырнула и проплыла под водой метров пятьдесят. Но даже на таком расстоянии все было слышно. Какое счастье, подумала Алиса, что в озере не водится рыба, а то бы она сдохла от этой песни.
    
— Я больше не могу! — закричал с берега археолог Рррр. — Я сматываю удочки!
    
Но Оромозик ничего этого не слышал. Бывают такие певцы, особенно среди птиц, которые, когда поют, ничего вокруг не слышат — подходи и бери голыми руками. Поэтому, кстати, глухаря и зовут глухарем.
    
После купания Алиса вернулась на раскопки.
    
Громозека разрешил ей поработать, чтобы не сидела без дела.
    
Алисе дали лопатку и широкую упругую кисть. Перед Алисой шел робот, который раскапывал и рыхлил землю. Если попадалось что-то новое, робот отходил в сторону и замирал, а Алиса приступала к настоящим раскопкам.
    
Она начинала тщательно отчищать вещь от земли.
    
Сначала ей попалась золотая монета с не известной никому надписью, потом черепок от чашки с цветочком.
    
Узнав о черепке, притопал Громозека.
    
— Ты сделала замечательное открытие! — проревел он. — Ведь по этому цветочку мы сможем отыскать планету, где он растет, и открыть тайну этого пустыря.
    
Громозека называл планету, на которой вел раскопки, пустырем, раз на ней не было ни одного города, завода или дворца.
    
Черепок отнесли к компьютеру, чтобы тот занялся поисками.
    
Стало жарко. Алиса почувствовала, что устала. Она отошла в тень куста.
    
Тут прибежал Оромозик, который на жару не обращал внимания.
    
— Отдыхаешь? — спросил он.
    
Алиса кивнула.
    
— Лимонаду тебе принести?
    
— Спасибо, я сама схожу.
    
Оромозик сложил на пузе щупальца и задумался.
    
— Понимаешь, в чем проблема! — произнес он наконец. — Ты мой лучший друг. Я голову сломал, чтобы придумать, чем бы тебя порадовать. Но до сих пор почти ничего не придумал. Скажи, что мне сделать, чтобы ты меня полюбила хотя бы в десять раз меньше, чем я тебя люблю. Хочешь, я буду петь для тебя с утра до вечера?
    
— Только не это! — воскликнула Алиса. Но ей не хотелось обижать Оромозика, и поэтому она сказала неправду: — Когда я тебя слушаю, я забываю обо всем остальном.
    
— Ладно уж, — сказал Оромозик, который уж было приготовился петь и раскрыл пасть, слишком большую для такого маленького ребенка. — Я все равно придумаю для тебя чудесный подарок.
    
Он ушел, а Алиса прилегла на жидкую травку, солнце припекало, его лучи пробивались сквозь листву куста, жужжали какие-то мелкие насекомые, которым и дела не было до людей… И Алиса незаметно для себя заснула.
    
Надо тут признаться, что Алиса тысячу раз старалась поймать тот момент, когда она засыпает. Вот, бывает, хочется ей спать, она лежит и не спит. Она считает до ста — и не спит, а потом вдруг просыпается. Как проснулась — помнит. А как заснула — ни разу не поймала этого момента.
    
Вот и в тот раз — она проснулась.
    
Не заметив, как заснула.
    
Небо затянуло облаками, надвигался вечер, от столовой доносился звон ножей и вилок. Мимо прошел археолог Рррр, который нес поднос с находками. Значит, он не все время рыбачит!
    
Алиса вскочила и побежала умыться.
    
Потом она увидела голову Громозеки, который не помещался в раскоп. Он трудился как экскаватор, только поток земли ложился валиком рядом с ним.
    
— Как дела? — спросила Алиса.
    
— Кажется, я нашел стул, — сказал археолог. — Надо его очистить и достать до ужина.
    
Солнце клонилось к закату.
    
Где же мой друг Оромозик?
    
Оромозика нигде не было видно.
    
Наверное, он тоже лег поспать.
    
— А где твой сын? — спросила она Громозеку.
    
— Только что тут был, сорванец, — ответил Громозека. — Если его увидишь, скажи, чтобы руки мыл и спешил обедать.
    
Громозека вздохнул и добавил:
    
— Я ума не приложу, что скажу нашей маме, когда мы вернемся из экспедиции. Боюсь, что Оромозик так похудел, что его придется класть в больницу!
    
— Неужели он был еще толще, чем сейчас! — воскликнула Алиса.
    
Громозека задумался.
    
— Значит, ты не думаешь, что мой мальчик исхудал?
    
— Я так не думаю.
    
— А ты сама еще не обедала. Ты сама исхудала! — переключился Громозека на Алису. Он вылез из раскопа и велел Алисе следовать за ним в столовую.
    
— Сейчас я заставлю тебя есть суп, — сообщил он. — Я знаю, что все дети не любят суп, я сам был ребенком и сам его не выносил. Я прослежу, чтобы вы с Оромозиком питались полноценно. Кстати, где мой малыш? Ты его не видела?
    
— Я же говорила…
    
— Ах да, ты его сама искала… И это становится тревожным. И знаешь почему?
    
— Почему?
    
— Потому что на этой планете совершенно невозможно потеряться или заблудиться.
    
Громозека говорил громко, как будто себя уговаривал. А на самом деле разволновался так, что посинел.
    
— Оромозик! — закричал он так, что горы на горизонте зашатались. — Немедленно иди домой, паршивый мальчишка!
    
Никакого ответа. Все замерло, даже солнце остановилось и не опускалось к горизонту, чтобы не наступила темнота. Даже природа перепугалась. Помолчав минуты две, все начали кричать снова.
    
— Оромозик! — разносилось над планетой. — Оромооооо-зик!
    
И эхо повторяло:
    
— Оромозик! Домой немедленно!
    
Вдруг все побежали в палатку, где спали Громозека с сыном. Палатка была большая, как сарай.
    
В палатке царил беспорядок. Круглое лежбище Оромозика было измято, подушки разбросаны по полу…
    
— Профессор Громозека! — воскликнул археолог Рррр. — Обратите внимание.
    
И тут все увидели, что на песчаном полу палатки палочкой нацарапано:
    
МЕНЯ УРКАЛИ…
    
— Он успел написать почти без ошибок, — зарыдал Громозека. — Его тащили, а он продолжал писать, отличник ты мой дорогой!
    
Пытаясь перекричать рыдания Громозеки, Алиса спросила у Рррр:
    
— Вы уверены, что на этой планете нет разумных существ?
    
— Разумеется, — ответил Рррр, — перед тем как начать раскопки, мы все проверили. Если здесь и были когда-то разумные существа, то последнее из них улетело или сгинуло тысячу лет назад. И как вы уже знаете, Алисочка, здесь даже махонькой рыбки не поймаешь, даже комаров почти не осталось.
    
— Значит, Оромозика некому было похитить?
    
— Совершенно некому.
    
— А вдруг сюда незаметно прилетели космические пираты? — спросила Алиса.
    
— Наши приборы наверняка бы их засекли, — сказал котенок Рррр. — Да и зачем им сюда прилетать? У нас ведь грабить нечего.
    
— Я не согласна. Они могут прилететь сюда, украсть Оромозика или хотя бы меня, а потом потребовать выкуп.
    
— Ах, Алиса, не нервируй меня, — вмешался Громозека. — Никого здесь нет, никого, кроме нас. И это ужасно. Потому что мы не знаем, кто виноват.
    
— А может, его никто не похищал? — спросила Алиса.
    
— Если никто не похищал, то почему он написал эти страшные слова на песке?
    
Тут все встрепенулись и разбежались в разные стороны искать Оромозика. Громозека велел Алисе не отходить от него ни на шаг. Он совсем не желал, чтобы ее тоже похитили.
    
До самой темноты археологи бегали и ездили на вездеходах по окрестностям, обследовали весь лес и озеро, голоса сорвали, крича, но никаких больше следов малыша не обнаружили.
    
Только когда стемнело, возвратились в лагерь.
    
Вокруг летали светлячки и золотые цикады, горели фонари, было тихо, уютно, но все были так расстроены, что даже ужинать почти не стали.
    
Так, выпили по чашке чаю и улеглись по палаткам.
    
Только не спалось.
    
Тяжело вздыхал и сопел Громозека, представляя, каково его малышу спать в холодном лесу на скользких камнях, мяукал от кошмаров археолог Рррр, ворочались и стонали остальные археологи.
    
Утром обнаружилось, что Громозека за ночь так похудел, что у него с ног на каждом шагу падали ботинки.
    
Помывшись, археологи побрели в столовую.
    
И вдруг Рррр, который шел первым, вскочил на стул и схватил со стола бумажку.
    
— Записка! — сообщил он.
    
Громозека тут же отобрал у него записку и прочел вслух:
    
«МЕНЯ ОХИТИЛИ ТРЕБУЮТ ВЫКУП ЦВИТНЫЕ ФЛАМАСТЕРЫ С РАСКОПОК ПОЛОЖИТЕ ВЫКУП НА КАМЕНЬ ЗА ОЗЕРОМ НО НЕ ПОДГЛЯДЫВАЙТЕ ПУСКАЙ ВЫКУП ПРИНЕСЕТ АЛИСА В СЕМЬ ТРИДЦАТЬ УТРА ЕСЛИ БУДЕТЕ ВЫСЛЕЖИВАТЬ АЛИСУ ОНИ МЕНЯ НЕ ПОЖАЛЕЮТ И УБЬЮТ МЫ ВСЕ ПОД НАБЛЮДЕНИЕМ ПРОЩАЙ ПАПОЧКА ТВОЙ ОРОМОЗИК».
    
Пришлось потратить минут десять, прежде чем удалось утешить Громозеку. От его слез началось небольшое наводнение и затопило кухню.
    
— Это почерк моего сына! — кричал Громозека. — Это его любимые грамматические ошибки, из-за которых его чуть было не оставили на второй год в первом классе. Я найду этих злодеев и задушу собственными щупальцами!
    
— О нет! — закричали археологи. — Не надо их искать. А то они растерзают нашего любимого Оромозика.
    
— Я схожу и отнесу фломастеры, — сказала Алиса. — И ничего не случится. Потому что на планете никого нет.
    
— Я не допущу! — Громозека сгреб Алису в объятия и попытался убежать с ней в палатку, но Алиса знала, как обращаться с Громозекой. Она начала щекотать его под щупальцами, и Громозека не выдержал, захихикал и отпустил девочку.
    
Алиса кинулась было к складу, где хранились находки, но Громозека ее перехватил.
    
— Что я скажу твоему папе? — спросил он.
    
— Ничего особенного.
    
— Оставайся здесь, я пойду к этим негодяям сам, отдам им фломастеры и скажу: ешьте меня вместо Алисы и Оромозика!
    
— Мы принесем фломастеры обратно, — сказала Алиса.
    
— Нет, нельзя, — вздохнул Громозека. Он уж было почти сдался, но тут вспомнил: — Нельзя их уносить — это не наша собственность.
    
— Уважаемый Громозека, — вмешался Рррр, — я тебе обещаю: мы будем искать с утра до вечера, мы всю планету перекопаем, но найдем другую коробку с фломастерами.
    
— Да! — поддержали его остальные археологи. — Жизнь Оромозика дороже всех фломастеров мира.
    
Но Громозека не сдавался, он рвался спасать сына, но фломастеры не отдавал и Алису в лес не пускал. Что делать? Непонятно.
    
Пришлось совершить преступление.
    
Алиса сговорилась с археологами, они достали из аптечки сто снотворных таблеток и подсыпали Громозеке в его гигантскую кружку с чаем. Громозека выпил чай одним глотком, поставил пустую кружку и сказал, что будет сидеть за столом, пока не наступит утро. И потом пойдет на озеро вместо Алисы.