1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 
     
— Я еду в лесничество!
     
— Что? — Королева вскочила с кресла и смертельно побледнела. — Что с мальчиками?
     
— Она мне сказала! — Алиса показала на кошку и отпустила ее.
     
Кошка легко вспрыгнула на кресло. Она встала, подняв хвост, и только самый кончик хвоста подрагивал.
     
— Что это за животное? — спросила королева.
     
— Ты ее на помойке подобрала? — брезгливо поморщилась Лиззи
     
— Вы ее не знаете. — Алиса остановила принцессу, которая уже хотела согнать кошку с кресла. — Это та самая кошка, которая спасла жизнь Генри Уайту. Она ловила голубей и приносила ему.
     
— Как же, слышали, — улыбнулась королева. — И зачем она пожаловала к нам?
     
— Я думаю, что это фея, — сказала Алиса. — У короля Ричарда есть подруга — фея Моргана. А у нас с вами есть в друзьях добрая фея, только мы не знаем, как ее зовут.
     
— Мяу, — с достоинством сказала кошка. Именно сказала, а не мяукнула.
     
И все поняли, что имеют дело с разумной кошкой, может быть, с заколдованной феей, которая не умеет говорить, так как у кошек рот не приспособлен для говорения, но думают они не хуже самого умного человека.
     
— Кошка мне сказала, что принцам грозит опасность, — сказала Алиса.
     
— Только не это! — воскликнула королева. — Я так устала бояться за мальчиков!
     
Кошка молча слушала эти слова. Только чуть склонила голову набок, чтобы лучше слышать.
     
— Давай договоримся, — сказала кошке Алиса. — Если ты согласна, то кивнешь головой.
     
— Ой, не смеши меня! — воскликнула Лиззи. — Никогда не поверю, чтобы помоечная кошка кивала головой!
     
Кошка мяукнула коротко, будто прикрикнула на Лиззи. И Алиса сразу поняла, что эта кошка совсем не такая маленькая и добренькая — может быть, это даже очень старая и строгая кошка.
     
Но самое удивительное — и Лиззи поняла, что кошка хотела сказать. Она мало кого слушалась, но перед кошкой спасовала.
     
— С принцами что-то случилось? — спросила Алиса.
     
Королева тихо ахнула. Она уже заранее ждала самого плохого ответа.
     
Кошка отрицательно качнула головой.
     
— Но им угрожает опасность? — догадалась спросить Алиса.
     
Кошка наклонила голову.
     
— В доме лесничего?
     
Снова наклон головы.
     
— Нам надо ехать туда?
     
Кошка не ответила. Она в упор смотрела на Алису. И если бы могла пожать плечами, то пожала бы: решайте сами.
     
— Кошечка, скажи, пожалуйста, — попросила королева, — герцог Глостер узнал, где они прячутся?
     
Никак не могла Елизавета заставить себя назвать Ричарда королем. И она была права.
     
— Нет, — молча ответила кошечка.
     
— Но кто-то узнал?
     
Кошка кивнула.
     
— Я знаю! — Алиса вздрогнула от холодного ужаса. — О том, где они прячутся, догадалась фея Моргана?
     
И кошка снова кивнула.
     
— Это хуже, чем Ричард! — воскликнула королева.
     
— Я сейчас же еду туда, — сказала Алиса.
     
— Одна? — испугалась королева. — Это невозможно. Что может сделать одна девочка против феи, а может, и всей армии Ричарда?
     
— Я могу сделать больше, чем целая армия. Меня не заметят, меня не остановят, я смогу пройти там, где не пройдет ни один взрослый рыцарь. И еще я умная.
     
— С этим можно поспорить, — заявила Лиззи, а ее мать заметила:
     
— Если бы ты не была принцессой Англии, я бы надавала тебе подзатыльников. Не улыбайся, я попрошу твоего будущего мужа сделать это за меня.
     
— Я выйду за Генри? — воскликнула Лиззи.
     
— Глупышка, — вздохнула королева, — разве я знаю? Я даже не понимаю, хорошо это или плохо для моих сыновей.
     
И Алиса с ней согласилась.
     
Трон Англии — это не лодка для всех желающих.
     
— Я поехала, — сказала Алиса. — Я возьму Ланселота.
     
— У нас всего два коня осталось, — улыбнулась королева. — Так что выбирать не из чего.
     
— Возьми кинжал, — посоветовала Лиззи.
     
— Что я буду с ним делать? — удивилась Алиса.
     
— А вдруг нападут волки?
     
Лиззи не сказала, что Алиса должна с кем-то сражаться. И то хорошо.
     
— Взять кинжал? — спросила Алиса у кошки. Словно кошка могла решить что-то за людей.
     
Кошка кивнула.
     
— Ты все же не кошка, — сказала королева. — Но почему ты нам помогаешь? Сначала сэру Уайту, потом мне.
     
Кошка посмотрела на нее в упор.
     
Словно пожала плечами.
     
Она не хотела отвечать.
     
В этот момент в комнату заглянула фрейлина Джейн.
     
— К вам монах, ваше величество, — произнесла она так, словно это был не монах, а по крайней мере иностранный герцог.
     
— Пускай войдет.
     
— Мне уйти? — спросила Алиса.
     
— Надеюсь, что больше нам таиться не придется, — радостно ответила Елизавета.
     
В комнату вошел высокий монах, который, наверное, никогда не слышал о слове «смирение».
     
— Ваше величество, — монах чуть наклонил голову, — я принес вам долгожданную весть. Сегодня на рассвете сэр Генри Ричмонд высадился со своей армией возле Дувра. И сейчас он уже на берегу залива Митфорд-Хэвен. Он опустился на колени и поцеловал английскую землю, затем перекрестился и приказал отрядам идти вперед во славу Бога и святого Георгия.
     
— И много у него рыцарей? — спросила королева.
     
— Всего две тысячи, но он надеется на народ и баронов королевства. Он надеется на вас, ваше величество. И мы все на вас надеемся.
     
— У меня заготовлено письмо с советами для моего юного друга, — сказала королева.
     
И когда она поднялась с кресла, Алиса увидела, что Елизавета за несколько минут стала выше ростом, ее громадные глаза загорелись священным огнем. Куда делась тихая и покорная, страдающая немолодая женщина?
     
Даже Лиззи была поражена переменой, произошедшей с матерью.
     
— Уже третий день, — сказала королева, — мои посланцы ждут сигнала.
     
Она подошла к окну, распахнула его и махнула белым платком. Рядом стояла клетка с голубями, над которыми так недавно издевался король Ричард.
     
Королева открыла дверцу клетки и голосом самой судьбы произнесла:
     
— Летите, птицы — вестники победы! Поднимайтесь над облаками в солнечную синеву, трубите всеобщий сбор отрядов и армий! Пусть каждый, кто может взять в руки оружие, каждый, кто способен держать в руках меч, пойдет в бой против злодея и узурпатора, убийцы детей и родных братьев! Летите, вестники победы! Несите весть о восстании в свои города и замки!
     
Один за другим голуби поднимались к небу.
     
Монах откинул капюшон, затем, спеша и путаясь в складках, стянул с себя рясу через голову. Это могло бы показаться смешным, но никто даже не улыбнулся.
     
Под монашеским одеянием был кожаный колет, ноги лжемонаха были затянуты в кольчужные штаны, на плечах и локтях блестели металлические щитки.
     
— Ты останешься здесь, граф, — приказала королева. — Мне нужен опытный воин, который сможет отвечать на вопросы добровольцев и командовать их действиями. Джейн, принеси карту.
     
Джейн расстелила на столе большую карту Англии.
     
— Я думаю, братец Ричард уже кинулся навстречу Генри со своей гвардией. Ему нельзя отказать в быстроте и упорстве. Будьте осторожны с этим волком, друзья, потому что, если его ранить, он станет очень опасным.
     
Королева обернулась к Алисе.
     
— Как только будет возможность, я пришлю тебе помощь, — сказала она. — Постарайся успеть туда до темноты.
     
— Почему?
     
— Фея Моргана, как и все злые волшебники, сильна в ночи, в темноте. А пока на небе солнце, силы зла осторожны, они прячутся в лесах и пещерах. Спеши, Алиса.
     
— Я пошла, тетя Лиза.
     
Королева поцеловала Алису в лоб. Лиззи выбежала ее проводить.
    
    
     
      
Глава двадцать шестая. Нападение лесной нечисти
     
     
Сначала Алиса держала кошку на руках, но потом та сама перескочила на плечи и легла как пушистый воротник. Даже приятно было.
     
Дорога оказалась недолгой, день выдался теплый, но неровный. Так бывает летом в Лондоне — десять минут солнца, потом налетят облака и выплеснут воду, которую они набрали где-то в тысяче миль отсюда, над океаном.
     
Алиса хотела по дороге поговорить с кошкой. Но ведь это не человек. И дело не в том, что кошка не умеет говорить. Важнее другое: это же не кошка, а волшебная фея, и она знает то, чего нельзя знать людям. И если она позвала Алису в Сиднем, к лесничему, если сказала, что принцам грозит опасность, значит, когда подойдет время, она скажет, что же делать дальше.
     
Так рассуждала Алиса, не зная, что именно в этот момент отряд Ричмонда остановился перед сильным войском уэльского князя Хриса ап Томаса, который заявил, что дал клятву верности королю Ричарду и не может ее нарушить. Кто желает сделать хоть шаг, должен будет переступить через его тело!
     
Так он объяснил все епископу храма Святого Давида, который подошел к князю, чтобы уговорить его не мешать справедливому делу.
     
— Но что мне делать? В нашем роду еще никто не нарушал клятвы. Лучше я погибну!
     
— Но на самом-то деле твое сердце на чьей стороне?
     
— Мое сердце, как и сердца всех честных британцев, на стороне юного Ричмонда. Пускай он отомстит за погибших принцев!
     
— Тогда у меня есть к тебе некое предложение, — осторожно сказал епископ. — Как ты думаешь, минута позора может перевесить целую честную и благородную жизнь?
     
— Ни в коем случае! — возопил сэр Хрис ап Томас.
     
— Тогда ложись на землю, — приказал старый мудрый епископ.
     
— Зачем?
     
— Затем, чтобы Генри Ричмонд мог переступить через твое тело, после чего ты будешь освобожден от своей неосмотрительной клятвы.
     
— Минута позора? — переспросил Хрис.
     
— Может, и меньше.
     
— Войско! — закричал Хрис ап Томас. — Кру-у-гом! Двадцать шагов вперед, ать-два!
     
Пока его войско разворачивалось и тяжело топало в обратную сторону, вождь быстро рухнул на землю и закричал Генри Ричмонду:
     
— А ну, переступай через мой живой труп! Только побыстрее, пока никто не видит!
     
Что Генри Ричмонд и сделал.
     
И через полчаса два отряда двигались от берега вместе, и два командира ехали бок о бок и мирно беседовали. Чуть позади трусил на муле епископ храма Святого Давида и дремал в седле.
     
Король Ричард, опасаясь, как бы к Ричмонду не присоединились ополчения из городов и отряды баронов, приказал сэру Стенли, известному генералу, перекрыть дорогу Ричмонду и разгромить его прежде, чем он наберет силы.
     
Стенли не двинулся с места.
     
Тогда Ричард предательски захватил в заложники его младшего сына и велел передать отцу, что, если тот не победит Ричмонда, он сам лично отрубит юноше голову.
     
И тогда сэр Стенли со своими отрядами двинулся дальше навстречу бунтовщикам.
     
Армии противников сближались.
     
Они сами еще не знали, где встретятся, но Алиса хорошо помнила урок истории и название деревни, у которой произойдет решительный бой. Деревня эта называлась Маркет-Босворт…
     
Алиса переправилась на правый берег Темзы на пароме. Там она поскакала по накатанной широкой людной дороге. Когда она остановилась у придорожного родника, чтобы напиться и напоить Ланселота, кошка соскочила с ее плеч и исчезла в кустах. Пришлось ждать довольно долго — к роднику выстроилась очередь. Все спешили на рынок в Лондон, потому что земля уже полнилась слухами о начавшейся войне между злым королем и славным юным принцем, который идет спасти королеву Елизавету и молодую принцессу Лиззи. Но война — это всегда горе, поэтому одни спешили запастись провизией, а другие хотели продать лишнее, пока война не остановит все движение по дорогам.
     
И хоть армия Ричмонда только-только отошла от моря и двигалась к Лестеру, слухи распространялись невероятно быстро. У каждого родника, в каждом трактире, на каждом постоялом дворе рассказывали о том, как Генри Ричмонд переступил через Хриса ап Томаса.
     
Когда Ланселот отдохнул, Алиса собралась двигаться дальше. Отъехав на несколько ярдов, она остановилась, поджидая кошку.
     
И та не заставила себя ждать.
     
Она выбежала из придорожных кустов, в один прыжок оказалась у Алисы на коленях, а оттуда перебралась ей на плечи.
     
И они двинулись дальше.
     
Вскоре Алиса свернула с главной дороги и поехала лесом.
     
День клонился к закату, но до захода солнца оставалось еще часа три. К дому лесничего надо было успеть до наступления темноты.
     
Алиса ехала и думала, что она не выполнила школьного задания и совсем забыла о том, что ее сюда послали снимать фильмы, изучать туземцев и разгадывать исторические тайны.
     
А вместо этого она уже вмешалась в прошлое. И ее оправдание лишь в том, что принцы и так, без ее вмешательства, исчезли. А она ничего не изменила.
     
Тетю Лизу, королеву Англии, Алисе было безмерно жаль.
     
К тому же, как ученый-биолог и историк, она не могла верить в чудеса, ведьм и фей. Потому что те вымерли уже много тысяч лет назад. А они, как назло, существуют, и даже разумная кошка, которая уже спасла от голодной смерти сэра Генри Уайта и намерена помочь принцам, оказавшимся в опасности, лежит у нее на плечах как пушистый воротник.
     
В лесу послышался вой волка.
     
Кошка напряглась, и ее коготки больно впились Алисе в шею.
     
— Может, не будем меня пугать? — спросила Алиса. — У меня ведь кожа, а не кора дубовая.
     
Низко над ними пролетела сова, за ней — ворон.
     
— А это уже похоже на разведчиков, — сказала Алиса. Она ударила пятками в бока Ланселота, и тот, словно поняв, что Алиса испугана и ей надо помочь, перешел на рысь.
     
Солнце еще не зашло, но высокие ели, что сошлись к дороге, закрывали небо, и поэтому на тропе царили сумерки.
     
Алисе показалось, что рядом с дорогой бежит какое-то животное, скрываясь в кустах, но достаточно близко, чтобы прыгнуть, если захочет.
     
Ланселот поскакал еще быстрее.
     
И вдруг на дорогу перед ними выбежал волк.
     
Могучий седой зверь.
     
Он чуть присел на задние лапы и так страшно оскалился, что нервы у коня не выдержали, он сорвался с бега, затоптался на месте и готов был повернуть назад, несмотря на крики и просьбы Алисы.
     
И вдруг Алисе стало совсем легко — она даже не сразу сообразила, что кошка спрыгнула с ее плеч и кинулась на волка. По сравнению с ним она была махонькой, но неслась на него так яростно, что волк еле успел отпрянуть в сторону, поджал хвост и кинулся в чащу.
     
Кошка больше не стала возвращаться к Алисе, а побежала вдоль дороги. В надвигающихся сумерках Алиса видела, как ее серая тень возникала на обочине, а потом пропадала в зеленой листве.
     
Лес все более оживал. Из него долетали странные звуки, будто кто-то большой и тяжелый топал в кустах, ломая ветки. Потом над кронами деревьев, раскачивая лапы елок, пролетели какие-то невидимые птицы. Дуновение внезапно налетевшего ветра было кислым и ледяным.
     
Ланселот мчался из последних сил.
     
И, только выскочив на поляну, где стоял просторный дом лесничего, конь перешел на шаг, а потом и вовсе стал. Его шатало.
     
Кошка пропала, но Алиса знала, что она обязательно вернется.
     
Она соскочила с коня и побежала к дому.
     
Дом казался пустым. И это было странно, потому что обычно он кипел жизнью. Многочисленные его обитатели, жильцы и приживалки, слуги и хозяева, лесники и йомены, то есть вольные крестьяне, беспрерывно сновали вокруг дома и по его многочисленным комнатам и коридорам.
     
А сейчас двери были заперты, окна закрыты ставнями. На втором этаже кто-то даже заложил окна изнутри досками и подушками.
     
— Эй! — закричала Алиса. — Есть кто живой? Это я, Алиса, приехала вас проведать!
     
Молчание.
     
— У меня для вас хорошие новости! — кричала Алиса. — Граф Ричмонд высадился на английском берегу и идет на Лондон.
     
И вдруг в тишине из леса донесся глухой, нечеловеческий голос:
     
— Это ложь!
     
— Кто сказал — ложь? — громко спросила Алиса. — Об этом уже знает вся Англия. Со всех сторон к Генри Ричмонду стекаются помощники и друзья.
     
На этот раз откликнулся дом.
     
Стали открываться окна, из них высовывались испуганные, но радостные физиономии обитателей дома.
     
— Эй! — из окошка под самой крышей закричал принц Дик. — Алиса, скорей беги к нам! Как хорошо, что ты приехала!
     
— А как мама? — крикнул из соседнего окошка Эдди.
     
— А как моя дочь? — спросил мистер Дайн.
     
Тут распахнулась дверь, из нее выбежали шестеро внуков мистера Дайна и, окружив Алису, принялись ее обнимать.
     
Они потащили ее к дому, и все одновременно пытались рассказать ей, что же здесь произошло, но мешали друг дружке и так шумели, что Алиса вырвалась из их объятий и вбежала в дом первой.
     
Там ее и встретил мистер Дайн.
     
А потом сверху спустились принцы и с ними паж Грини, который старался ни на шаг не отходить от своих подопечных.
     
Потому что основания беспокоиться за мальчиков были.
     
— Вчера ночью, — рассказал мистер Дайн, когда Алису посадили за стол, поставили перед ней миску с горячей похлебкой и целый кувшин молока, — в дом постучала монахиня. И попросилась переночевать.
     
— В обычное время мы бы, конечно, не отказали в приюте монахине, — перебила мужа миссис Дайн, — но если она выходит из леса, а вокруг ни одного монастыря на десять миль в округе, поневоле начнешь сомневаться.
     
— У нас же мальчики живут, — снова вступил в разговор лесничий. — А вдруг кто-то из врагов про них пронюхал?
     
— Какая была эта монахиня? — спросила Алиса.
     
— Капюшон опущен, а глаза горят черным пламенем.
     
— Это она, — сказала Алиса.
     
И вдруг сзади раздалось шипение — так шипят кошки, когда на них нападет злая собака. Спина дугой, хвост, как струна, зубы оскалены — кошка готова сражаться до последнего патрона!
     
Все обернулись.
     
Посреди комнаты стояла серая кошка с белой мордочкой и белыми лапами.
     
— Откуда еще кошка здесь?! — рассердилась миссис Дайн. — Выгоните ее кто-нибудь!
     
Сама миссис Дайн, хоть и сердилась, была совершенно неспособна выгнать из дома животное.
     
— Не надо, — сказала Алиса. — Это не совсем обыкновенная кошка, а волшебная и, может быть, добрая фея.
     
Алиса в двух словах рассказала о том, как эта кошка спасла от голодной смерти отважного рыцаря сэра Генри Уайта, а потом позвала ее сюда, в дом лесничего.
     
Тут все кинулись гладить и ласкать кошку, которой, как и всякой самостоятельной кошке, это вовсе не понравилось. Она сиганула в окно и пропала в крапиве.
     
— Расскажите мне, что было дальше, — попросила Алиса.
     
— А дальше монахиня так настойчиво просилась переночевать, что я почуял неладное, — сказал мистер Дайн. — Она даже стала отталкивать меня. А я ей тогда сказал: «Уважаемая монахиня, разве вам к лицу толкаться? Ведь я мужчина, хоть и в летах, но отличаюсь немалой силой и могу вас просто вытолкать наружу!»
     
— Тут она как закричит! — снова вмешалась добрая миссис Дайн. — Как начнет обзывать моего мужа злобными словами! Мне пришлось ее взять за пояс и вынести на улицу.
     
Другой удивился бы, что миссис Дайн смогла сделать то, что оказалось не под силу здоровяку лесничему. Но вы бы поглядели на миссис Дайн! Она не уступит самому могучему силачу во всем графстве Кент. А обнять ее никому еще не удавалось — не появился еще на свет человек с такими длинными руками.
     
— Моя драгоценная супруга выбросила монахиню на улицу, и та тут же принялась молотить в дверь. И это было бы еще ничего, но она стала угрожать нам страшными проклятиями:
     
— Я знаю ее, — перебила лесничего Алиса. — Я ее уже видела. Это фея Моргана.
     
— Быть того не может! — ахнула миссис Дайн. — Она же умерла тысячу лет назад!
     
— Она жива. Она — злая фея.
     
— Значит, за нас добрая фея! — воскликнул Эдди. — И мы наверняка победим!
     
— Зло сильнее добра, — покачал головой мистер Дайн. — Потому что добро уговаривает, а зло убивает.
     
— Сейчас войска Генри Ричмонда и Ричарда сближаются. И скоро грянет решительный бой.
     
— Скорее бы победил Ричмонд, — сказал лесничий. — Тогда королева могла бы прислать рыцарей нам на помощь.
     
— Она не успеет, — покачала головой его жена. — Скоро настанет вечер, и нечистая сила соберется со всех сторон света, чтобы расправиться с нами.
     
— Им нужны наши мальчики, — вздохнул лесничий. — Но я не совсем понимаю, почему именно они? Что они сделали плохого фее Моргане?
     
— Ничего, — ответила Алиса. — Просто Моргана дружит с Ричардом. И он обещал ей посох Мерлина, если она расправится с принцами.
     
— Но ведь все знают, что мальчики погибли!
     
— Все, но не фея Моргана. Она знает, что они живы. Для всех они мертвы, даже для Генри Ричмонда, а для нее живы.
     
Алиса посмотрела вокруг. Она почувствовала, что в комнате кого-то не хватает. Эдуарда! Алиса почуяла недоброе.
     
— Простите, — сказала она и выбежала из комнаты. Она остановилась, прислушиваясь.
     
Издали донесся плач.
     
Алиса взбежала на второй этаж и в маленькой комнатке, спальне принцев, нашла Эдуарда.
     
— Что случилось, Эдди? — спросила она.
     
— Я никому не нужен, — всхлипывал мальчик. — Все считают меня мертвым. Может, было бы лучше, если бы злая фея меня убила? Тогда я исчез бы…
     
— Тебе не нужно исчезать, — сказала Алиса.
     
— Но ты ведь не скажешь «ваше величество»?
     
— Если хочешь…
     
— Не хочу, не хочу, не хочу! Разве я не понимаю, что если Генри победит герцога Глостера, то английский трон достанется ему? И если я появлюсь и скажу: «Нет, это я законный король Англии!» — мне мало кто поверит. А если кто-то и поверит, то сразу начнется война, и меня все равно убьют. Ведь Генри получит трон в борьбе, заслуженно: Он взрослый, он сможет править Англией: А я просто мальчик!
     
Эдди говорил как взрослый.
     
И он говорил правду.
     
Перед Алисой сидел ребенок, который никому не был нужен. Даже его мать и сестра, наверное, не знали — лучше, чтобы он был жив или чтобы его не было вовсе.
     
Матери надо, чтобы ее дети были живы.
     
И чтобы убийца ее мужа и злодей был уничтожен.
     
Сделать это мог только Генри Ричмонд.
     
Мальчикам не оставалось места в английской истории.
     
— Давай не будем сейчас думать об английской короне, — сказала Алиса.
     
— Но ведь я — король!
     
— Но при этом ты мальчик! И впереди у тебя долгая жизнь. Давай думать об этом. И о том, как нам одолеть фею Моргану.
     
— У меня есть меч!
     
— Это хорошо, — вздохнула Алиса. — Из тебя вырастет настоящий рыцарь. Но я на твоем месте не лезла бы вперед. Если ты останешься жив — это уже победа. Ведь они тогда не смогут добиться чего хотели.
     
— Я понимаю, Алиса, — прошептал маленький король.
     
Они спустились в гостиную как раз к ужину. Миссис Дайн велела всем подкрепиться, потому что предстояла трудная ночь.
     
Солнце опустилось за вершины старых елей.
     
Из леса потянуло могильным холодом.
     
Совсем близко завыл волк.
     
За длинным, отполированным локтями многих поколений Дайнов столом сидели не только члены семейства и гости, но и полдюжины лесников из йоменов. Они ели жареных кур, макая куски в острый соус. Их большие, в человеческий рост, луки стояли прислоненные к стене. Именно из таких луков стреляли английские лучники в битве при Кресси, когда им удалось уничтожить весь цвет французского рыцарства.
     
— Они идут, — сказал Грини, который стоял у окна и глядел сквозь щелку в ставнях.
     
Алиса подошла к соседнему окну.
     
На опушке леса дергались, прыгали, перемещались огоньки, словно к дому лесничего приближалась армия со свечками в руках.
     
В синем небе кружились вороны, но это были не настоящие птицы, потому что они молчали.
     
Молчали и волки, вышедшие из леса и шедшие рядом с феей Морганой, глаза которой светились из-под капюшона, как зеленые огоньки на пульте космического корабля. Хотя никто здесь, кроме Алисы, никогда не видел космического корабля.
     
Фея взмахнула рукой, и синий камень в ее перстне испустил яркий луч.
     
— Отдайте мне мальчишек, — произнесла грудным голосом фея Моргана. — И я обещаю, что не причиню никому вреда!
     
Миссис Дайн смело подошла к двери, отодвинула засов и отворила ее. По обе стороны от нее, невидимые фее Моргане, затаились лесники с луками.
     
Позади встала Алиса.
     
— Убирайся отсюда, фея Моргана, — сказала миссис Дайн. — Тебе не нужна кровь принца и короля Англии. Твой покровитель в ближайшие часы будет разбит настоящими англичанами. Он даже не успеет выполнить своих обещаний. И тебе не видать посоха Мерлина как своих ушей.
     
Фея замерла, как громом пораженная. Она не ожидала, что ее узнают. И уж тем более не ждала, что кто-то здесь знает о короле Ричарде и посохе Мерлина.
     
— Как прискорбно, — произнесла она через минуту. — Как прискорбно, что теперь мне придется уничтожить вас всех, без исключения. Вы слишком много знаете и можете рассказать другим. Вы можете раскрыть тайну, раскрывать которую нельзя даже мне.
     
Она подняла руки, и по этому сигналу на дом лесничего ринулись сонмища нечистой силы.
     
Впереди неслись стаи волков. Они бились о ставни, старались разгрызть двери. Их атака была бы не опасна, если бы люди отсиживались в каменном замке. Но и дом, и ставни были деревянными. Хоть они и выдержали первый удар, это не значило, что они продержатся долго.
     
Миссис Дайн решила, что нет смысла тратить ценные стрелы на волков. Неизвестно, кто окажется следующим врагом. Поэтому дверь закрыли на большой засов. Она содрогалась под ударами мощных волчьих тел, но держалась.
     
Тучи воронья и летучих мышей налетели на дом сверху. Они колотили клювами и когтями по соломенной крыше. Солома давно уже слежалась, но тысячи ударов начали ее размягчать и разрыхлять.
     
Когда через несколько минут Алиса поднялась на второй этаж, чтобы посмотреть, что там творится, она увидела первые, пока еще узкие щели в соломенной крыше. И поняла, что враги скоро прорвутся.
     
Позвать сюда лучников? А какая от них польза против злобных птиц?
     
Вдруг дом вздрогнул. Даже пошатнулся.
     
Алиса кинулась к окну и увидела, что от дома отступает колоссальный дикий бык, тур. Такие быки были перебиты охотниками лет за пятьсот до рождения Алисы. Их даже ни в одном зоопарке не осталось. Где же фея Моргана такого добыла?
     
Бык развернулся и, набирая скорость, помчался к дому.
     
Алиса увидела, как в хребет и морду быка вонзаются тяжелые стрелы. Он мотает головой, чтобы отделаться от них, но скорости не снижает.
     
Алиса внутренне сжалась.
     
Удар!
     
Дом вздрогнул.
     
Какая-то птица пробилась сквозь дыру в крыше и попыталась напасть на Алису. Она не могла как следует набрать скорость в комнате, но отчаянно била крыльями и металась, словно бешеная муха.
     
Сумерки сгустились настолько, что Алиса не могла разобрать, какая птица на нее напала — ворона или голубь. А может быть, утка? Кого только не подняла против людей эта фея!
     
«А где же наша кошка?» — подумала Алиса.
     
Ведь пора бежать. Дом не устоит.
     
Алиса сбежала вниз, в общую комнату.
     
Там было темно. Свечей и факелов не зажигали, чтобы лучше видеть, что происходит снаружи.
     
— Может, пугнем их факелами? — предложил мистер Дайн.
     
— Потерпи, — возразила его жена. — Если ворвутся сюда, вот тогда мы и возьмемся за факелы.
    
    
     
      
Глава двадцать седьмая. Битва у Маркет-Босворта
     
     
Уже стемнело, когда армия Ричарда остановилась у Маркет-Босворта. На обширной долине загорелись костры, солдаты и рыцари готовили ужин.
     
Ричард со своими помощниками ужинал в шатре в центре лагеря.
     
— Сколько людей в нашей армии? — спросил он у верного герцога Норфолка.
     
— Десять тысяч, милорд.
     
— Больше десяти тысяч или меньше?
     
— Примерно десять.
     
— А у бунтовщиков?
     
Король и без Норфолка знал, что у Ричмонда нет даже пяти тысяч солдат, но ему нужно было услышать подтверждение своим мыслям.
     
— Вдвое меньше, милорд.
     
— Значит, завтра с утра мы их раздавим.
     
Соратники начали наперебой расхваливать таланты короля и подтверждать его хвастливые слова.
     
Ричард слушал баронов, а сам был встревожен.
     
С каждой минутой к Ричмонду подходили все новые отряды. У некоторых на знаменах были вышиты портреты принцев и написаны призывы отомстить за смерть детей.
     
А Ричард знал, что его войско будет таять.
     
До завтрашнего утра его железный кулак еще удержит командиров, а завтра многие начнут перебегать к Ричмонду. Никому нельзя верить!
     
Нечаянно Ричард произнес эти слова вслух.
     
За столом наступила тишина.
     
— Как дела у сэра Стенли? — спросил Ричард. — У него ведь три тысячи всадников, и он занимает холмы на нашем правом фланге.
     
— Сэр Стенли молчит, — ответил Кейтсби, жестокий барон, за голову которого Генри Ричмонд назначил высокую цену.
     
— Пошлите к нему человека, — приказал Ричард. — Напомните, что его сына повесят, если отец воздержится от боя.
     
— Вы отвращаете от себя лучших людей королевства, — сказал граф Нортумберленд. Он присоединился к Ричарду лишь для того, чтобы в Англии не разгорелась гражданская война, но никакой симпатии к королю не питал.
     
И Ричард, глядя на него, подумал, что отряд Нортумберленда ненадежен. Значит, минус еще две тысячи человек.
     
— Я отдаю приказ только один раз, — сказал король. — Проверьте караулы и помните: мы пойдем в бой первыми, как только встанет солнце. Потому что оно будет светить в лицо врагу.
     
Командиры королевской армии расходились в тишине. Их войско было сильнее, чем у Генри Ричмонда, но никто из них не верил в победу, а многие ее не желали.
     
Ричард смотрел вслед баронам и вдруг крикнул:
     
— Каждого, кто побежит с поля боя, убью сам!
     
Никто не обернулся.
     
Тайрелл остался с королем.
     
— Отдай Стренджа Стенли верным офицерам, которые не побоятся обагрить меч кровью герцога.
     
— И которые не испугаются мести отца, — усмехнулся Тайрелл. Но мысленно он уже предал своего короля. И поэтому добавил: — Никто не достоин вашего доверия, король. Я сам отрублю голову маленькому Стенли.
     
Ричард кивнул.
     
В лагере короля наступила тишина. Догорали костры. Дозорные объезжали передний край.
     
На другой стороне долины в лагере Генри Ричмонда тоже еще не ложились.
     
Сам Генри, высокий, светловолосый рыцарь с коротко подстриженной бородкой, которую поклялся не сбривать, пока Англия не освободится от власти убийцы и тирана, стоял перед столом и смотрел на грубо нарисованную схему местности. На ней рукой Ричмонда была нанесена позиция его небольшой армии. Войска стояли перед склоном пологого холма, вершину которого занимал передовой отряд Ричарда. В первой линии ричмондовских войск протянулись цепи лучников — знаменитых английских лучников, чьи стрелы пробивали даже железные рыцарские латы. За ними располагались отряды пехоты — впереди воины графа Оксфорда, затем отряд самого Ричмонда. И наконец, сзади стояла конница, которую Генри оставил в резерве.
     
Затем взгляд Ричмонда сдвинулся правее. Вершину холма полукругом занимали лучники Ричарда, сразу за ними стоял передовой отряд графа Норфолка. Основные силы короля Ричарда располагались по ту сторону холма, их из лагеря Ричмонда не было видно. Резервом короля командовал граф Нортумберленд.
     
— Не в них дело, — произнес Генри Ричмонд.
     
— Разумеется, не в них, — поддержал его только что вернувшийся из Лондона, от королевы Елизаветы, сэр Джон Чини. — Все дело в отрядах лорда Стенли.
     
— На него мало надежды, — сказал Генри. — Мне только что донесли, что герцог Глостер захватил в заложники его любимого сына и заявил, что отрубит ему голову, если отец не придет на помощь войску Ричарда.
     
— Значит, мы не можем рассчитывать на лорда Стенли, — вздохнул сэр Чини. — Но я надеюсь на то, что Нортумберленд с резервом не будет спешить на помощь своему господину.
     
— Мы не можем рассчитывать на перевертышей и предателей, — резко оборвал его Генри.
     
— Ричард безжалостен, — произнес сэр Брендон, знаменосец Ричмонда. — Лучше надеяться на свои силы.
     
— В таком случае на каждого нашего солдата приходится двое королевских, — задумчиво сказал Генри. — То есть герцога Глостера.
     
— И наши устали после долгого похода, — добавил сэр Чини. — Лошади не кормлены, солдаты не выспались.
     
— Но нас ведет правое дело, — возразил Ричмонд. — И каждый наш солдат знает, что должен освободить Англию от тирана и убийцы детей.
     
У шатра заржал конь, далеко у костра кто-то затянул заунывную песню.
     
— Кстати, — сказал Джон Чини, — в Лондоне ходят слухи, что принцев не удалось убить. Их выкрали верные люди и прячут в лесу.
     
— Это хорошая весть, — отозвался Ричмонд. И задумался. Помолчав, он добавил: — И плохая одновременно.
     
Мудрый сэр Брендон произнес:
     
— На месте Ричарда Глостера я бы обрадовался такому повороту дела.
     
Ричмонд кивнул.
     
— Я не понял, — удивленно сказал сэр Чини.
     
— Что может быть хуже для общего дела, чем соперничество союзников? — ответил сэр Брендон. — Наш лагерь, еще не победив, сражается за разных королей. Мы приплыли из Франции с сэром Генри и хотим видеть его королем — сильного, молодого смелого воина, который будет железной и справедливой рукой управлять нашим государством.
     
— Не забудь, — вмешался Генри, — что наша армия собрана, вооружена и привезена сюда на деньги королевы Елизаветы. А ее дочь — моя невеста. И я люблю Лиззи.
     
— К нам идут союзники, отряды горожан, рыцари, йомены. Но эти люди считают, что король Англии — Эдуард Пятый. То есть принц Эдди, который был королем, но не успел короноваться, — рассуждал вслух сэр Брендон. — Граф Ричмонд для них — мститель за смерть маленького короля. И они тоже идут мстить за принцев, за покойного короля Эдуарда, за убитых и замученных людей. И Генри для всех этих людей, без помощи которых нам никогда не одолеть Ричарда Глостера, не король, а исполнитель воли короля и народа Англии. Если окажется, что мальчики чудом остались живы, то за кого сражаться нашим союзникам? Не окажемся ли мы сразу врагами друг другу?
     
— И подумайте о королеве Елизавете, — сказал Генри Ричмонд. — Она сделала все, чтобы я вернулся в Англию и победил. И не из-за меня, а ради Лиззи, которую она хочет видеть королевой. И в первую очередь ради того, чтобы отомстить Ричарду. Она пожертвовала всем — от драгоценностей до чести, — чтобы приблизить час мести. И вдруг окажется, что я — враг ее мальчиков. Ведь один из них должен стать королем…
     
Ричмонд замолчал.
     
И все молчали.
     
Наконец сэр Брендон произнес:
     
— Мальчиков быть не должно.
     
Генри потянулся. Он страшно устал за последние дни, ноги не держали, а завтра — в бой. И может быть, послезавтра для него уже не наступит.
     
— Будем считать, — сказал он, — что это только слух. Не думаю, что герцог Глостер выпустит кого-нибудь из своих острых когтей. И мои маленькие соперники погибли. Мир им…
     
Он проводил своих соратников до выхода из шатра. А сам подумал: «Надо бы проверить караулы…»
     
Но ноги его подкосились, завтрашний полководец упал на медвежью шкуру, лежавшую рядом с входом в шатер, и заснул как убитый.
     
…Как только солнце выбралось на край холма, что скрывал армию Генри Ричмонда от взоров короля Ричарда, лагерь Ричмонда начал просыпаться. Люди вставали еле-еле, через силу. Тем более что и завтракать было нечем — одни серые сухари и холодная вода.
     
За ночь ничего не изменилось. Никто не подошел на помощь Ричмонду, никто не ушел от короля.
     
Зато солдаты Ричарда плотно позавтракали, их кони тоже были сыты. К тому же король приказал каждому солдату выдать по чарке крепкой браги.
     
Он выехал перед строем пехоты на огромном белом коне, поднял меч и пронзительно закричал:
     
— Мы их раздавим, мы их изрубим, мы их затопчем!
     
Шеренги солдат взревели, готовые идти хоть в ад за своим королем.
     
Совсем не так себя чувствовал лорд Стенли, который слышал рев войска, рвущегося в бой. Ведь в шатре на холме лежал связанный его сын Стрендж.
     
Первыми Ричард послал в бой шеренги лучников.
     
С холма он увидел, как спешно выстраиваются лучники Ричмонда. Они запаздывали развернуться в цепь.
     
Их было меньше.
     
Тучи стрел полетели к рядам войска Ричмонда.
     
Лучники Ричмонда ответили залпом.
     
Пока что расстояние оставалось таким, что лучники поражали лишь друг друга.
     
И, видя, как отходят, отстреливаясь, лучники Ричмонда, король поднял руку в железной перчатке, приказывая пехоте идти вперед.
     
Этот сигнал должен был увидеть и лорд Стенли, три тысячи солдат которого стояли по ту сторону низины, готовые сбоку ударить по отрядам Ричмонда.
     
Пехота Ричарда двинулась следом за лучниками, которые трусцой сбегали с холма, стреляя на ходу. Сразу за ними, дыша в затылок, шли латники герцога Норфолка и, догоняя их, спешили основные силы — гвардейцы короля Ричарда.
     
Удар был таким яростным и быстрым, что пехотинцы Ричмонда и Оксфорда стали отступать. Центр их войска прогибался внутрь, как яма, в которую вливались молодцы Ричарда.
     
От звона оружия, криков раненых, ржания коней, свиста стрел воздух колебался и даже помутнел.
     
Король Ричард, который следовал в тылу за своими отрядами, придержал коня на склоне холма. На нем были латы дамасской стали, а к шлему прикреплена золотая королевская корона. Он не боялся, что его узнают. Он хотел, чтобы его узнавали, чтобы свои становились смелее и сильнее, а враги трепетали.
     
Пока что бой шел по его плану. Ричмонд и Оксфорд отходили. Еще немного, и они обратятся в бегство. Не хватало последнего усилия. В тылу Ричарда оставался Нортумберленд со своим корпусом, но от него пока было мало пользы, потому что его пехота и конница должны были пробиваться сзади сквозь ряды гвардейцев. Зато роль отрядов Стенли становилась решающей.
     
— Давай же! — закричал Ричард, хотя на таком расстоянии его голос конечно же не был слышен.
     
Посланец Ричарда поскакал к лорду Стенли, который стоял перед своим отрядом.
     
— Король Ричард передает приказ: если немедленно не ударите во фланг бунтовщикам, ваш сын будет тут же казнен.
     
Лорд Стенли молчал минуты две. Три тысячи воинов, затаив дыхание, ждали, что скажет старый командир.
     
— У меня осталось еще два сына, — произнес наконец лорд Стенли.
     
И остался недвижим.
     
Когда посланец вернулся к Ричарду и повторил ответ лорда Стенли, тот указал перчаткой на шатер, где держали молодого Стренджа Стенли, и крикнул Тайреллу:
     
— Казни его! Сейчас же!
     
И пришпорил коня, погоняя его в кипение битвы.
     
Затем обернулся и увидел, что Тайрелл не двинулся с места.
     
— Ты что же? — крикнул король. — Струсил?
     
— Я не струсил, просто я разумен, — ответил Тайрелл. — Бой еще не закончен. Вина отца еще не доказана.
     
— Когда докажем, будет поздно!
     
— Но если мы казним сына, то он уж наверняка перейдет к Ричмонду. Мы всегда успеем казнить мальчишку.
     
Ричард выругался, но ему некогда было возвращаться. Слева нарастал рев трех тысяч глоток — корпус лорда Стенли надвигался через низину, приближаясь к месту боя.
     
Все должно было решиться в ближайшие минуты.
     
«Успеть бы, — думал Ричард, — успеть бы сокрушить линии Ричмонда».
     
И он поскакал туда, чтобы самому возглавить свои войска.
     
А адъютантов погнал назад, потому что Нортумберленду пора было вступать в бой, чтобы поддержать авангард.
     
Но Нортумберленд так и не двинулся с места. Половина армии Ричарда весь бой простояла в тылу, не потеряв ни одного человека и никого не поразив.
     
Ричард рвался в бой. Топча своих, он пробился к центру схватки.
     
— Где этот трус Ричмонд? — кричал он. — Пусть выйдет со мной на бой!
     
В этот момент корпус лорда Стенли ударил во фланг войску короля.
     
И тем решил исход битвы. Под ударами с двух сторон солдаты Ричарда начали разбегаться и сдаваться в плен. Сражение быстро превратилось в бойню.
     
Говорят, что в том бою армия Ричмонда, а также отряд лорда Стенли потеряли убитыми двести человек, тогда как потери королевских сил исчислялись тысячей.
     
Сам король Ричард сражался до последнего.
     
Он казался заговоренным — столько отчаяния, злобы и силы было в его ударах.
     
На пути Ричарда стал сэр Брендон и после короткой схватки упал, разрубленный мечом короля. Ричард приблизился к Генри Ричмонду, который рубился как самый обыкновенный рыцарь, но на его пути очутился могучий Джон Чини. И сэр Джон тоже пал в бою.
     
Ричард крутился, как медведь, затравленный собаками.
     
Он был окружен всадниками. В синих камзолах и плащах сражались добровольцы Ричмонда, в красных плащах и накидках — воины лорда Стенли.
     
Рука Ричарда устала.
     
А до Ричмонда оставалось еще несколько ярдов.
     
— Я иду к тебе! — кричал Ричард.
     
— Расступитесь! — приказал Ричмонд своим всадникам. — Я сам его убью!
     
Схватка была короткой.
     
Ричард, пронзенный мечом Генри Ричмонда, упал с коня, и его золотая корона покатилась к кустам.
     
Кто-то из воинов нагнулся, поднял ее, вытер о рукав и протянул Генри Ричмонду. Другой отрубил Ричарду голову.
     
Так король Генрих VII был коронован на поле боя.
     
Лорд Стенли ускакал к королевским шатрам. Он ворвался туда, когда Тайрелл развязывал Стренджа. Предусмотрительный Тайрелл дождался момента, когда исход битвы стал ясен, чтобы обеспечить себе жизнь. И это ему удалось.
    
    
     
      
Глава двадцать восьмая. Алиса уходит из леса
     
     
Еще какое-то время лесничему и его небольшому отряду удавалось отсидеться на первом этаже. К счастью, лестница на второй этаж блокировалась деревянной крышкой. В те неспокойные времена порой бой мог идти на одном этаже, а на другом отсиживались домочадцы.
     
Крышку захлопнули. Птицы и нетопыри не могли пробиться вниз. И двери со ставнями тоже оказались крепкими, а тура удалось отогнать стрелами. А потом защитники дома зажгли факелы. Ведь волки-оборотни, как и прочая лесная нечисть, огня боятся.
     
«Вот и продержались мы до рассвета, — подумала Алиса. — А что потом?»
     
Надо куда-то спрятать принцев, отвезти подальше — им нельзя оставаться у лесничего. Следующей ночью фея Моргана и ее войско обязательно до них доберутся. И как проехать сквозь дремучий лес до Темзы?
     
Но куда бежать? Где спрятать Эдди и Дика?
     
Сама Алиса решить эту задачу не смела, да и не знала ее решения.
     
Надо было посоветоваться.
     
Совет можно было получить только в Лондоне.
     
Как же добраться до столицы?
     
— Алиса, — сказала кошка.
     
Это был голос кошки. Но ведь кошки, даже волшебные, не говорят?
     
Кроме Алисы, никто голоса не услышал, потому что в тот момент случилась передышка и все рухнули — задремали, кто где смог пристроиться. Не спали только Алиса и миссис Дайн. Жена лесничего сидела у щели в ставнях и смотрела наружу, чтобы нечисть не могла напасть неожиданно.
     
Алиса обернулась.
     
В углу у лестницы стояла невысокого роста женщина в белом бархатном платье и сером плаще до самой земли. На голове у женщины была меховая шапочка с перышками по бокам, которые торчали, как белые ушки.
     
Но несмотря на такой странный наряд, женщина не казалась смешной. От нее исходила спокойная строгость учительницы, хоть Алиса и была выше ее на полголовы.
     
— Вы кошка? — спросила Алиса.
     
Женщина прижала тонкий пальчик к маленьким губам. Но миссис Дайн не слышала. Она задремала, прижавшись лбом к ставням.
     
— Следуй за мной, — прошептала фея-кошка.
     
Они прошли на кухню. Там было пусто, очаг потух, сквозь щели в ставнях мерцал голубой рассвет.
     
— Тебе надо спешить в Лондон, — сказала фея.
     
— Как вас зовут? — спросила Алиса.
     
— Я — Озерная фея.
     
— Странное имя, — удивилась Алиса.
     
— Может, ты слышала обо мне, — сказала фея. — Когда-то давным-давно, в эпоху легенд, фея Моргана обиделась на короля Предигора, который забыл пригласить ее на праздник по случаю рождения дочери. За это фея приговорила принцессу к смерти. А я, которая всегда вставала на пути феи Морганы, не смогла совсем уничтожить ее заклятие, но сумела заменить смерть на сон.
     
— И потом пришел принц и поцеловал Спящую красавицу, — догадалась Алиса. — Об этом много написано.
     
— Вся моя жизнь — борьба с феей Морганой. Лет двести назад я попалась в ее ловушку, и она смогла превратить меня в кошку. И лишила голоса. Лишь на несколько минут на рассвете я могу принять свой настоящий облик.
     
— А когда это кончится? — спросила Алиса.
     
— Когда исполнится предсказание Мерлина:
     
      
       
Два мальчика, спасенные из ада,
       
Озерной фее сбудутся наградой.
       
Когда в туман проклятье улетит,
       
Волшебный посох фея возвратит.
      
     
     
— Когда же пропал этот посох? — спросила Алиса.
     
— Давным-давно.
     
— И вам он тоже нужен?
     
— Да. Я должна выбросить его в глубокое озеро. Он ведь из железного дерева и тонет, а с ним исчезнет и злая сила феи Морганы.
     
— А в чем ваша сила?
     
— Я могу наслать на человека или целую армию неожиданный сон, и он будет длиться, пока я не пожелаю его прекратить.
     
— Это очень хорошо, дорогая фея, но как вы поможете мне добраться до Лондона? Я должна быть уверена, что за это время с принцами не случится ничего дурного.
     
— Сейчас ты уйдешь отсюда, — сказала фея, — чтобы не попасть под действие моих чар. А я накрою подушкой сна и дом лесничего, и лес вокруг, и всех зверей, и нечисть, которую согнала сюда фея Моргана. И даже сама она заснет, потому что нет силы, способной противостоять волшебному сну. И все — от принцев до Морганы — будут спать, пока ты не возвратишься. Это моя волшебная специальность. Остальное зависит от тебя, Алиса.
     
— А как далеко я должна отойти отсюда, чтобы не заснуть? — спросила Алиса, которая быстро поняла, что ей надо делать.
     
— Ты должна добежать до речки. Выберешься через задний ход и пробирайся зарослями крапивы. Она будет жечь тебя, а ты терпи.
     
— Вытерплю, — улыбнулась Алиса.
     
— Через сколько дней вернешься?
     
— Думаю, через неделю. Если вы обещаете, что с принцами ничего не случится.
     
— Не больше, чем со Спящей красавицей, — успокоила ее фея. — Все будут ждать тебя, не замечая, как летит время.
     
Медленно и осторожно Алиса отодвинула засов на задней двери, приоткрыла дверь и прислушалась. Густой туман стелился по земле.
     
— Возвращайся, Алиса, — прошептала сзади Озерная фея.
     
Пригибаясь, Алиса побежала к реке. Трава была мокрой, потом пошли заросли крапивы. У земли листьев было меньше, и они не так больно обжигали.
     
Алиса пробиралась вперед, как в молочном киселе.
     
Что-то шуршало рядом, но если лесные жители и искали Алису, они не могли ее увидеть.
     
Начался спуск к реке.
     
Алиса выпрямилась, чтобы бежать быстрее, и со всего размаху врезалась лбом в ствол толстой ветлы, что росла на берегу речки. Алиса представляла себе, что речка выведет ее к Темзе, в которую впадает.
     
— Счастливо, Алиса, — услышала она беззвучный голос Озерной феи. — Счастливого пути, береги себя, мы ждем…
     
— Я вернусь, — пообещала Алиса.
     
Неожиданный сюрприз заставил Алису замереть от счастья.
     
Вот уж не ожидала такого подарка от Озерной феи!
     
На берегу речки за мельничной плотиной пасся ее вороной конь Ланселот.
     
Как он пережил эту ночь? Как выбрался сюда?
     
Наверняка не обошлось без помощи феи-кошки.
     
— Ланселот! — позвала Алиса.
     
Конь заржал и, осторожно переступая по мокрой траве, пошел к промокшей после путешествия по росе Алисе.
     
И в этот момент Алиса услышала глубокий и счастливый вздох тысяч существ: людей, зверей, птиц и насекомых — всех тварей, которые одновременно и мгновенно заснули, подчиняясь колдовству Озерной феи.
     
И началась скачка к старому дубу, который растет в непроходимой чащобе за скалами Бедфорда, за пустошью Макфайера, за трясиной Блеквуда.
     
Алиса добралась туда на второй день к вечеру.
     
Вы, наверное, удивились, почему Алиса поскакала не к Лондону, а в противоположную сторону? Ведь ей надо было поговорить с королевой, решить важные вопросы с тетей Лизой.
     
На самом же деле Алиса приняла решение, которое подсказала ей, сама того не зная, Озерная фея.
     
Спящее царство может существовать и день, и два, и неделю…
     
И за эту неделю должна решиться судьба Англии.
     
Оставив коня в ближайшей деревеньке, Алиса дала крестьянину два шиллинга, чтобы тот присматривал за Ланселотом до ее возвращения.
     
Она нашла в лесу дуб, нажала на невидимый снаружи сучок, и часть ствола отъехала в сторону, словно кто-то оторвал от дерева кусок коры.
     
Алиса вошла в дупло и оказалась внутри временной камеры.
     
Такие камеры установлены в нескольких самых неожиданных местах земного шара. Через них люди из далекого будущего могут попадать в другие века.
     
Этой камерой Алиса пользовалась уже не первый раз.
     
И сейчас она набрала код «Возвращение».
     
Через две минуты независимого времени дверца камеры открылась, и Алиса оказалась в белом круглом зале Института времени в Москве, в самом конце XXI века.
     
Конечно, ей хотелось сбегать домой, узнать, как там дела, вернулась ли мама с Плутона, что нового в Космозо у отца, как дела в школе, кто звонил, что говорил и не скучает ли о ней домашний робот Поля, которого все называют домроботником.
     
Но Алиса отогнала эти мысли. Домой она еще успеет, а в Англии идет война, мирный дом лесничего окружен стаей нечисти, а несчастная королева Елизавета не знает, живы ли ее сыновья. Сколько раз можно хоронить собственных детей?
     
Алиса тут же вызвала по внутренней связи своего старого друга, робота Вертера, который отлично разбирался в тонкой бионике институтских приборов.
     
— Вертер, душечка, — взмолилась она. — Настрой мне возвращение в Англию ровно через неделю после моего отлета. А то, когда я сама настраиваю, то промахиваюсь на месяц, если не на год.
     
— Что за спешка? — ответил Вертер. — Лучше пойди домой, прими ванну, как следует поужинай, выспись, и завтра с утра мы все сделаем. Ведь ты же все равно попадешь, куда надо.
     
— Нет, — сказала Алиса. — У меня совершенно неподходящее настроение, чтобы ужинать и спать. Фея Моргана может такого натворить, что ты и не представляешь. От меня зависит судьба принцев, один из которых был королем Англии.
     
— Ты меня запутала, — сказал Вертер.
     
— Ну прошу тебя!
     
— Хорошо, хорошо… А может, мне вызвать сюда директора института? Уж очень ты взволнована. И неизвестно, можно ли тебя в таком состоянии отпускать в Средневековье.
     
Но хоть Вертер и ворчал, за эти минуты он успел настроить машину времени.
     
И еще через несколько минут Алиса вышла из дуба, который растет в непроходимой чащобе за скалами Бедфорда.
    
    
     
      
Глава двадцать девятая. Расставание с принцами
     
     
Алиса въехала в Лондон, кипевший предпраздничной суетой. Радовались все — и бедняки, и богачи, и монахи, и бродяги, и бароны, и нищие. Еще бы: повержен и убит узурпатор, зловещий демон Англии, и на днях будет короноваться отважный красавец, жених нашей принцессы Лиззи, славный Генри Ричмонд, а с завтрашнего дня — король Англии Генрих VII Тюдор, по его родовому имени. И на этом кончится многолетняя кровавая война Алой и Белой роз — то есть династий Йорков и Ланкастеров. И в единой Англии наступит мир.
     
Алиса пару раз останавливалась на площадях и прислушивалась к разговорам, а потом, как бы невзначай, спрашивала, где же сейчас королева Елизавета. Оказывается, все в Англии знали, что королева отказалась переехать в Тауэр, где остановился Генри Ричмонд, только вчера добравшийся до Лондона, где готовилась его коронация, а заодно и свадьба с принцессой Лиззи, которая теперь и будет именоваться королевой Англии, Шотландии и Уэльса.
     
А переехала королева в скромный городской дом сэра Генри Уайта. Ричард заточил сэра Генри в Тауэр за то, что тот отвез драгоценности королевы Ричмонду, чтобы он на эти деньги снарядил и вооружил армию.
     
Все известно в городе Лондоне!
     
Удивительно, как быстро путешествуют новости и как часто они оказываются правдивыми!
     
У входа в дом стояла стража — по приказу Ричмонда королеву и Лиззи тщательно охраняли. Генри беспокоился, как бы тайные сторонники Ричарда Глостера не отомстили Елизавете за то, что именно эта тихая, скромная женщина стала главой заговора, возведшего на трон Генриха VII.
     
Стража не хотела пускать незнакомую усталую девочку на взмыленном коне во двор окруженного каменной стеной дома, но тут Алису увидела Джейн Дайн и кинулась к ней.
     
— Алиса! Ты жива! — воскликнула добрая фрейлина. — А мы так за тебя боялись! Королева немедленно посылает к моему отцу целый рыцарский отряд вам на выручку!
     
— Все в порядке, Джейн, — ответила Алиса. — Как ее величество?
     
— У нас все хорошо. А что случилось в лесу?
     
— Ваши родители здоровы и спят, — сказала Алиса. — Не беспокойтесь.
     
— Почему они спят? — удивилась Джейн. — Ведь сейчас полдень.
     
— Это я так пошутила! — спохватилась Алиса.
     
Она взбежала по широкой лестнице наверх и с разбегу врезалась головой в круглый живот сэра Генри Уайта. По его фигуре было заметно, что он уже забыл, как голодал, а кошка спасала его от голодной смерти.
     
— Девочка! — сказал он. — Мне никто не верит, что кошка спасла мне жизнь! Представляешь? Но ты же подтвердишь мои слова? Ты же видела кошку?
     
— И не только видела, — сказала Алиса. — Я даже разговаривала с ней и надеюсь встретиться вновь.
     
От таких слов сэр Уайт даже пошатнулся.
     
— Ты здорова, Алиса? — спросил он. — Может быть, трудная дорога тебя подкосила?
     
— Все в порядке, сэр, — улыбнулась Алиса. — И я не шучу. Но сначала…
     
— Сначала ты поговоришь со мной, моя девочка, — сказала королева, появившаяся в дверях. — Я услышала твой голос и возрадовалась. И по твоему лицу я вижу, что ничего дурного не произошло?
     
— Ничего не произошло!
     
— Но что же тебя так задержало? Неужели ты не могла приехать раньше? У меня до сегодняшнего дня не было рыцарей, и я только утром послала отряд в лесничество. И они исчезли. Ни слова, ни весточки.
     
— Ясно, — кивнула Алиса. — Они спят. Все в порядке.
     
Королева посмотрела на Алису так же, как только что смотрел на нее сэр Уайт, но ничего не сказала, а жестом пригласила ее к себе в кабинет.
     
— Садись, — сказала она.
     
И тут, подобно смерчу, самуму и торнадо, в комнату ворвалась Лиззи.
     
Ох уж и разодета и разукрашена была эта девушка! Ох и размалеваны были ее щеки, губы и даже лоб!