1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 
Быка. Сначала
медитируйте
на нем и добейтесь
его Милости.
Моя помощь
последует как
само собой
разумеющееся».
У Натеши Мудальяра
дома было
изо­бражение
Бога Махешвары,
едущего на
быке, и он взял
его как поддержку
в медитации.
Несколькими
днями позже
пришел ответ
на письмо: «Махарши
не отвечает
на письма; вы
можете прийти
и увидеть его
лично».

Натеша
Мудальяр написал
еще раз — надо
быть уверенным,
что письмо
составлено
по приказанию
Шри Бхагавана,
— и затем отправился
в Тируваннама­лай.
Следуя курсу,
предписанному
в сновидении,
он сначала
пошел в Великий
Храм города,
где имел дар­шан
(наслаждался
Присутствием)
Господа Арунача­лешвары
и провел всю
ночь. Один из
брахманов,
ко­торых он
встретил там,
старался отговорить
его от встречи
с Махарши.

«Послушай,
я провел шестнадцать
лет около Ра­маны
Махарши, напрасно
пытаясь получить
его ануг­рахам
(Милость).
Он равнодушен
ко всему. Даже
если ты расколешь
свою голову,
он не поинтересуется
спро­сить о
причине. Так
как его Милость
получить невоз­можно,
то в твоем визите
нет никакого
смысла».

Все это
замечательно
иллюстрирует
то Понимание,
которое Шри
Бхагаван требовал
от своих преданных.
Открытые сердца
найдут его
более заботливым,
чем мать, и будут
трепетать от
благоговения,
тогда как су­дящий
по внешним
знакам не найдет
ничего. Натеша
Мудальяр был
не из тех, кто
откладывает
намеченное.
Поскольку он
все-таки настаивал
на своем, другой
брахман сказал
ему: «Во всяком
случае таким
спосо­бом ты
можешь узнать,
будет ли тебе
огромное счастье
получить его
Милость. На
Горе есть Свами
по имени Сешадри,
который ни с
кем не общается
и имеет обыкновение
выпроваживать
людей, пытающихся
об­ратиться
к нему. Если ты
сможешь получить
от него хоть
какой-то знак
расположения,
то это будет
хоро­шим признаком
успеха».

На
следующее утро
Мудальяр встретился
с Д.
В. Субраманья
Айяром, коллегой
по профессии,
что­бы
отыскать
ускользающего
Сешадрисвами.
После долгих
поисков они
увидели его
и, к облегчению
и удивлению
Мудальяра, тот
сам подошел
к ним. Не нуждаясь
в рассказе об
их проблемах,
он обратился
к Натеше:
«Мое бедное
дитя! Почему
ты озабочен
и горюешь? Что
есть джняна
(Знание)?
После того как
ум отвергает,
один за другим,
все объекты
как пре­ходящие
и нереальные,
ТО, которое
переживет это
устранение,
и есть джняна.
Джняна есть
Бог. Всё есть
ТО и только ТО.
Глупо бегать
то туда, то сюда,
считая, что
джняну
можно
достичь только
посещение горы
или пещеры. Иди
без страха».
Таким образом,
Сешад­рисвами
дал не свою
упадешу
(наставление),
а именно Шри
Бхагавана и
теми же словами,
которые мог
упот­ребить
Бхагаван.

Воодушевленные
этим благоприятным
пророчест­вом,
они стали подниматься
по горному
склону к Скан­дашраму
и около полудня
достигли его.
Пять или шесть
часов Мудальяр
просидел перед
Шри Бхагава­ном,
и ни одно слово
не прозвучало
между ними.
Когда была
готова вечерняя
пища и Шри Бхагаван
поднялся, чтобы
уйти, Д. В. С. Айяр
сказал ему:
«Это человек,
который писал
те письма». Шри
Бхагаван пристально
посмотрел на
Мудальяра,
повернулся
и ушел, все еще
безмолвствуя.

Месяц
за месяцем
Натеша возвращался
на целый день
и сидел здесь,
умоляя в молчании,
но Шри Бха­гаван
никогда не
говорил с ним,
а он не осмеливался
заговорить
первым. После
целого года,
прошедшего
таким образом,
Мудальяр не
мог дольше
выдержать этого
и, наконец, сказал:
«Я хочу узнать
и пережить, что
есть Милость
Бхагавана, так
как люди различаются
в своих описаниях
ее».

Шри Бхагаван
ответил: «Я
всегда даю свою
Ми­лость. Если
вы не можете
постичь ее, то
что мне де­лать?»

Даже
сейчас Мудальяр
не понял молчаливой
упа­деши
(руководства)
и все еще пребывал
в замешатель­стве
по поводу того,
какому пути
он должен следовать.
Вскоре
после этого
Шри Бхагаван
явился ему во
сне и сказал:
«Пусть ваше
видение будет
единым и уда­ленным
от объектов,
как внешних,
так и внутренних.
Таким образом,
по мере того
как различия
исчезают, вы
будете продвигаться».
Мудальяр понял
совет при­менительно
к своему физическому
взгляду и ответил:
«Это не кажется
мне подходящим
путем. Если
такой незаурядный
человек, как
Вы, дает мне
подобный со­вет,
то кто посоветует
правильно?»
Но Шри Бхагаван
заверил его,
что это был
правильный
путь.

Дальнейшее
развитие событий
Мудальяр описал
сам: «Некоторое
время я следовал
этой упадеше,
по­лученной
во сне, а затем
увидел другой
сон. Шри Бха­гаван
появился передо
мной в то время,
когда мой отец
стоял
рядом, и спросил,
указывая на
него: „Кто это?”
С некоторым
сомнением в
философской
точ­ности ответа
я сказал: „Мой
отец”. Махарши
много­значительно
улыбнулся мне,
и я добавил:
„Мой ответ
соответствует
обычному языку,
но не философскому”,
потому что
вспомнил, что
я был не тело.
Махарши привлек
меня к себе и
положил свою
ладонь сначала
мне на голову,
а затем на правую
сторону груди,
на­давливая
пальцем на
сосок, что ощущалось
довольно болезненно,
но поскольку
было его Милостью,
я вы­терпел
это спокойно.
Я не знал тогда,
почему он давил
на правую сторону
груди вместо
левой» 1.

Таким
образом, потерпев
неудачу в приеме
безмол­вного
посвящения,
Мудальяр получил
все-таки, пусть
даже и во сне,
посвящение
прикосновением.

Он
был одним из
тех, чей пыл и
желание постоянно
делать духовное
усилие приводили
к мысли отречься
от
домашней жизни
и быть нищим
странником.
Как и в других
случаях, Шри
Бхагаван не
поощрял это:
«Точно так же
как вы избегаете
домашних забот,
на­ходясь здесь,
идите домой
и попробуйте
быть равным
образом незаинтересованным
и безучастным
там». Му­дальяру
все еще недоставало
полного доверия
и убеж­денности
ученика по
отношению к
своему Гуру,
и он выполнил
отречение,
несмотря на
ясную установку
Шри Бхагавана.
Он обнаружил,
как и предсказывал
Шри Бхагаван,
что трудностей
на его пути
стало боль­ше,
а не меньше, и
через несколько
лет возвратился
к семье
и снова принялся
работать. После
этого его преданность
углубилась.
Он сочинил
несколько
стихо­творений
на тамили в
честь Шри Бхагавана.
И, на­конец, он
получил, более
полно чем большинство
дру­гих, устные
наставления,
по которым так
тосковал, ибо
это
он был получателем
большей части
разъяснений,
собранных в
«Духовном
наставлении»,
в которых дано
самое замечательное
изложение
доктрины Гуру
и его Милости.
Ганапати
Шастри

Во всех
отношениях
выдающимся
среди преданных
был Ганапати
Шастри, известный
также как Ганапати
Муни (т. е. «Мудрец
Ганапати») и
получивший
почет­ный титул
Кавьякантха
(человек, чья
речь звучит
как поэзия) за
свое превосходство
в импровизации
сан­скритских
стихов на диспутах.
Это был человек
вы­дающейся
одаренности,
которая выдвинула
бы его в самый
первый ряд
современных
писателей и
ученых, имей
он достаточное
честолюбие,
и сделала бы
его великим
духовным Учителем
при полном
отсутствии
честолюбия,
но он остался
между этими
двумя. Слиш­ком
сильно обращенный
к Богу, чтобы
искать успеха
или славы, он
был, тем не менее,
слишком озабочен
помощью человечеству
и его духовным
подъемом, что­бы
ускользнуть
от иллюзии
Я-есть-делатель.

Во
время рождения
Шастри в 1878 году
(годом раньше,
чем родился
Шри Бхагаван)
его отец был
в Бенаресе
перед образом
Бога Ганапати
и имел виде­ние
ребенка,
подбегающего
к нему от Бога,
и поэтому он
назвал сына
Ганапати. В
первые пять
лет своей жизни
Ганапати был
молчалив, подвержен
эпилепти­ческим
припадкам и
казался кем
угодно, но не
мно­гообещающим
ребенком. После
этого его лечили,
го­ворят, что
прикладыванием
каленого железа,
и он не­медленно
начал выказывать
свои изумительные
способности.
В десятилетнем
возрасте он
написал сти­хотворение
на санскрите,
подготовил
астрологический
календарь,
изучил несколько
санскритских
произведе­ний
(кавий)
и
грамматик. В
четырнадцать
Ганапати освоил
стихосложение
и главные книги
по риторике
санскрита
и его просодике
*,
прочел Рамаяну
**
и
Ма­хабхарату
***,
некоторые из
Пуран.
Он
уже мог бегло
говорить и
писать на санскрите.
Подобно Шри
Бха­гавану,
Ганапати имел
феноменальную
память. Он за­поминал
все, что читал
или слышал и,
опять словно
Шри Бхагаван,
обладал способностью
аштавадханы,
то
есть мог в одно
и то же время
обращать внимание
на множество
различных
вещей.

Рассказы
о древних риши
зажгли
его духовной
жаж­дой,
и с восемнадцати
лет, почти сразу
после женить­бы,
он начал путешествовать
по Индии, посещая
свя­тые места,
повторяя мантры
(священные
фразы) и со­вершая
тапас
(аскёзу).
В 1900 году он
присутствовал
на встрече
санскритских
пандитов
в
бенгальском
го­роде Надья,
где необычайная
способность
к стихотвор­ной
импровизации
и блестящее
философское
диску­тирование
завоевали ему
титул Кавьякантха,
о котором уже
говорилось
выше. В 1903 году
он приехал в
Ти­руваннамалай
и дважды посетил
Брахману Свами
на Горе. Некоторое
время Ганапати
работает школьным
учителем в
Веллоре, расположенном
в нескольких
ча­сах езды
по железной
дороге от
Тируваннамалая.
Здесь он собрал
вокруг себя
группу учеников,
чтобы, исполь­зуя
мантры,
развивать
шакти
(силу
или энергию)
каж­дого из
них до степени,
которая позволяет
ее тонкому
влиянию проникать
и духовно поднимать
целую на­цию,
если не все
человечество.

Жизнь
учителя не
могла надолго
удержать его.
В 1907 году он снова
возвращается
в Тируваннамалай.
Но сейчас сомнения
начали одолевать
Ганапати. Он
уже подходил
к среднему
возрасту, но
при всех своих
блестящих
и обширных
познаниях, всех
своих мантрах
и
тапасе
все
еще не достиг
успеха ни в
Боге, ни в миру.
Он чувствовал,
что подходит
к смертному
концу. На девятый
день празднества
Картикай Шастри
вдруг вспомнил
о Свами на Горе.
Несомненно,
он должен получить
ответ. Как только
побуждение
пришло, Га­напати
Шастри начал
действовать
в этом направлении.
Под жарким
полуденным
солнцем он
взбирается
по горе к пещере
Вирупакша.
Свами сидел
один на тер­расе
пещеры. Шастри
пал ниц перед
ним, обнимая
его стопы
протянутыми
руками. Голосом,
дрожащим от
волнения, он
сказал: «Я прочел
всё, что должен
был прочесть.
Даже Веданта
шастру я
понял полностью.
Я
выполнял джапу
(призывание
Бога) до полного
удов­летворения.
Однако я до сих
пор не понял,
что такое есть
тапас.
Поэтому
я ищу убежища
у Ваших стоп.
Умоляю просветить
меня, раскрыв
природу тапаса».

Свами
обратил на него
свой пристальный
взгляд и после
пятнадцати
минут молчания
ответил: «Если
че­ловек наблюдает,
откуда возникает
понятие „я”,
ум по­гружается
в ТО. Это есть
тапас.
Когда
при повторении
мантры
наблюдается
Источник, из
которого происхо­дит
ее звук, ум
погружается
в ТО. Это есть
тапас».

Было
сказано не так
много слов, но
они насытили
Ганапати радостью,
ведь Милость
излучалась
от Сва­ми. С
бьющей через
край жизненной
энергией, кото­рую
он вкладывал
во всё, Шастри
написал друзьям
о полученной
упадеше
и
начал сочинять
стихотворные
восхваления
Свами на санскрите.
Он узнал от
Пала­нисвами,
что Свами раньше
носил имя
Венкатараман,
и объявил, что
отныне тот
должен быть
известен как
Бхагаван Шри
Рамана и как
Махарши. Имя
«Рамана» получило
употребление
немедленно.
Точно так же
и титул
Махарши (Маха-ршии,
великий
риши).
Долго
бы­ло
привычным
называть его
в речи и письменно
«Ма­харши».
Однако постепенно
среди почитателей
рас­пространилась
практика обращения
к нему в третьем
лице: «Бхагаван»,
что означает
«Божественный»,
или просто
«Бог». Сам Шри
Бхагаван обычно
говорил без­личностно,
избегая употреблять
слово «я». Например,
он
на самом деле
не говорил: «Я
не знал, когда
солнце поднимается
или садится»,
как цитировалось
в главе
5. Фраза звучала
так: «Кто знал,
когда солнце
поднимается
или садится?».
Иногда он также
ссылался на
свое тело как
«это». Только
в утверждениях,
где сло­во
«Бог» было бы
предпочтительным,
он использовал
слово «Бхагаван»
и говорил в
третьем лице.
Например, когда
моя дочь уходила
в школу и просила
его вспо­минать
о ней, пока ее
не будет, ответ
был следующий:
«Если Китти
вспоминает
Бхагавана, то
Бхагаван будет
вспоминать
Китти».

Ганапати
Шастри также
любил ссылаться
на Шри Бхагавана
как на проявление
Бога Субраманьи,
но в этом почитатели
справедливо
отказывались
ему сле­довать,
чувствуя, что
рассматривать
Шри Бхагавана
проявлением
какого-либо
одного божественного
ас­пекта — значит
пытаться ограничить
Неограниченное,
И сам Шри Бхагаван
не соглашался
с таким отож­дествлением.
Один из посетителей
как-то спросил
его: «Если Бхагаван
является аватаром
Субраманьи,
как говорят
некоторые, то
почему он открыто
не ска­жет
нам об этом,
чтобы мы не
терялись в
догад­ках»?

Он
ответил: «Что
такое аватар?
Аватар — это
толь­ко
проявление
одного аспекта
Бога, тогда как
джняни
есть
Бог Сам».

Приблизительно
через год после
встречи со Шри
Бхагаваном
Ганапати Шастри
испытал замечательное
проявление
его Милости.
При медитации
в храме Га­напати
города Тирувотияра
он почувствовал
отвлече­ние
внимания и
пылко устремился
к Присутствию
и Руководству
Шри Бхагавана.
В этот момент
Шри Бха­гаван
вошел в храм.
Ганапати Шастри
простерся перед
ним и, словно
поднимаемый
неведомой
силой, почув­ствовал
руку Шри Бхагавана
на своей голове
и не­обычайную
жизненную силу,
льющуюся через
его тело от
этого прикосновения.
Таким образом
он тоже по­лучил
Милость прикосновением
от Учителя.

Впоследствии,
говоря об этом
происшествии,
Шри Бхагаван
сказал: «Однажды,
несколько лет
назад, я ле­жал
и проснулся,
когда ясно
почувствовал,
что мое тело
поднимается
все выше и выше.
Я мог видеть,
что фи­зические
объекты внизу
становятся
все меньше и
мень­ше, пока
они совсем не
исчезли и все
вокруг меня
не стало безграничным
пространством
ослепительного
света. Через
какое-то время
я почувствовал,
что тело медленно
снижается и
физические
объекты внизу
на­чали появляться.
Я так полно
сознавал
происходящее,
что окончательно
сделал вывод:
именно этим
способом Сиддхи
(Мудрецы,
обладающие
сверхобычными
сила­ми) путешествуют
на огромные
расстояния
в короткое
время, появляются
и исчезают
таким таинственным
способом. В то
время, как тело
таким образом
опу­стилось
на землю, и
случилось, что
я оказался в
Ти­рувотияре,
хотя никогда
ранее и не видел
этого места.
Я находился
на дороге и