1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 
— Я не желаю вам зла, прекрасные дамы, — сказал доктор Флибустьер. — У меня самого жизнь не сложилась. Но я креплюсь.
     
Алиса крепко схватила Орлеанскую деву за руку и спросила доктора:
     
— А что вы знаете про мою тетю?
     
— Я знаю, что она была в тюрьме, где ее пытали, как поступают со всеми ведьмами. Потом ее выпустили на волю, наверное, ее выкупил кто-то из родственников или она убежала.
     
— Почему вы так решили?
     
— Очень просто — у нее шрамы на ноздрях и ушах.
     
— Это у меня с детства! — воскликнула Жанна.
     
— Можете не прятать лицо. Я вас не выдам.
     
— Хватит! — крикнула Орлеанская дева. — Пойдем отсюда, Алиса. Я никогда не сидела в тюрьме и не была преступницей, и…
     
— Жанночка, — прервала ее Алиса. — Можно я спрошу доктора о том, ради чего мы пришли.
     
Доктор обернулся к Алисе.
     
— Мы ищем дракона, — сказала Алиса.
     
— Наконец-то! — рассмеялся Флибустьер. — Девочка ищет дракона. Ни больше ни меньше — дракона. Какого тебе подать? Одноглавого, трехглавого или семиглавого? Морского, речного? Огнедышащего?
     
— Одноголового и огнедышащего, пожалуйста, — попросила Алиса, чем очень удивила доктора Флибустьера.
     
— И что ты еще скажешь?
     
— А может быть, вы мне что-нибудь скажете?
     
— Сначала объясни мне, зачем тебе, такой пигалице, понадобился дракон?
     
— Честно говоря, — сказала Алиса, — я ищу не столько дракона, сколько мою подругу, которая должна находиться где-то неподалеку от него.
     
— Садись-ка, Алиса, — сказал доктор. — Садись и рассказывай мне все по порядку.
     
— Нет, — вмешалась Жанна. — Сначала вы нам расскажите, что знаете про дракона. А то Алиса вам все скажет, вы вызовете стражу и обвините нас в колдовстве. А потом нас сожгут на костре, а вы захватите дракона.
     
— Что-то вы слишком много выдумываете, миледи, — сказал доктор. — Теперь я не сомневаюсь, что вас уже обвиняли в колдовстве.
     
— Донесете на нас? — испугалась Жанна.
     
— Я никогда не был доносчиком, — обиделся доктор.
     
— Пожалуйста, не ссорьтесь, — попросила Алиса. — Мы же пришли поговорить о драконе, и доктор Флибустьер обещал нам рассказать все, что он знает.
     
— В самом деле?
     
Доктор задумался. Он молчал целых две минуты и наконец произнес:
     
— Садитесь, я вам все расскажу. А ты, Чарли, отойди от двери, хватит подслушивать, ты же все равно глухой на одно ухо и так глуп, что даже не помнишь, на какое ухо оглох! — С этими словами доктор Флибустьер подошел к двери и распахнул ее. Дверь растворилась внутрь, и в комнату упал сутулый старик, который открывал Алисе дверь.
     
Как ни в чем не бывало доктор Флибустьер помог старику подняться и крикнул ему в ухо:
     
— Принеси нам чаю! Целый чайник. С сахаром. И не забудь помыть чашки для гостей.
     
— Слушаюсь, сэр, — сказал старик.
     
— А мне принеси сам знаешь что.
     
— Знаю, — проскрипел старик, — как не знать. Только зря вы меня, сэр, на этот раз уронили.
     
— До свадьбы заживет, — сказал бесчувственный доктор и подтолкнул старика к двери.
     
Когда старик удалился, Флибустьер объяснил:
     
— Он бывает несносен, но выгнать его нельзя, потому что он еще моему дедушке служил. Как бы фамильное наследство. Все остальное папа прокутил с друзьями, а потом погиб в битве при Азенкуре. Слышали о такой битве?
     
— Разумеется, — сказала Жанна. — Я тогда была еще маленькой.
     
— Я тоже, — сказал доктор. — Мы разбили этих лягушатников. Наш славный король Генрих стал наследником французского престола, но мой папа никаких выгод для себя не получил. Я тоже.
     
— Это была последняя победа англичан, — произнесла Жанна.
     
— Ну уж не последняя, — возразил доктор Флибустьер. — Мы еще лет пятнадцать громили французов, пока они не отыскали где-то эту уродливую страшную ведьму Жанну.
     
— Уродливую? — Жанна готова была растерзать доктора. — Ведьму?
     
— Нет, вы точно француженка, — сказал Флибустьер. — Иначе чего так сердиться?
     
Алиса изо всех сил наступила на ногу Орлеанской деве.
     
— Больно! — ойкнула та.
     
— Не перебивай доктора! — сказала Алиса. — Он же старается, рассказывает нам свою биографию.
     
— Рос я в благородной бедности, — продолжал доктор. — Но все же кончил школу и потом поступил в университет. В молодости я обошел пешком всю Францию, Бургундию и даже побывал в Италии. Я стал бакалавром медицины и до сих пор врачую несчастных бедняков. Но к счастью, одна из моих тетушек скончалась и оставила мне этот дом и сто фунтов дохода. И я смог заняться любимым делом.
     
— А какое у вас любимое дело? — поинтересовалась Алиса.
     
— Пресмыкающиеся, — ответил доктор. — То есть змеи, ящерицы, полозы, черви и драконы.
     
— Фу! — возмутилась Жанна, но больше не произнесла ни слова.
     
Вошел сутулый старик с подносом и поставил его на столик. На подносе стояли три чашки, вазочка с печеньем и два чайника.
     
Алиса видела, как старик налил из одного чайника в две чашки, а потом из другого чайника в третью чашку.
     
— Садитесь, — пригласил доктор, — и угощайтесь.
     
Алиса села. Кресло было жестким. Но ее смутило не это.
     
Нос Алисы уловил знакомый запах, которого здесь быть не должно!
     
Запах кофе!
     
Жанна спокойно отпила глоток из своей чашки, но Алиса пить не смогла. Ее раздирало любопытство.
     
— А что вы пьете, доктор? — спросила она.
     
— Ах, это напиток, который мне привозят из дальних земель.
     
— Как он называется?
     
— Ну какая ты любопытная! Никак не называется! Туземцы зовут его кавой, а может, я ошибаюсь.
     
— Почти не ошибаетесь, — сказала Алиса. В чашке доктора Флибустьера действительно был кофе!
     
— А где же живут туземцы, которые выращивают эту… каву?
     
— Далеко, — отмахнулся доктор, — за океаном.
     
— В Америке?
     
— Что такое Америка?
     
Алиса прикусила язык. Конечно же, если она находится сейчас в середине пятнадцатого века, то Америку откроют лет через пятьдесят. Но откуда же у доктора кофе?
     
— Это секретная земля, — объяснил доктор. — До нее надо два месяца плыть через океан. Когда-то туда плавали отважные викинги, а теперь плавают английские пираты. Они привозят из тех краев золото, вот этот напиток каву, золотые фигурки и нефритовых божков. Но эти путешествия мы держим в глубокой тайне, чтобы не догадались наши враги, испанцы и португальцы, а то они быстренько пошлют туда свои корабли.
     
— А почему же вы не послали туда целый флот?
     
— Пираты не говорят, куда точно надо плыть, а наши капитаны не смеют плыть в неизвестные моря. Они предпочитают торговать с германцами, бургундцами, а главное, с гипербореями, то есть с русскими дикарями из Московии.
     
— Вот я и приехала оттуда, — сказала Алиса.
     
Доктор посмотрел на нее и вздохнул:
     
— Теперь меня уже ничем не удивишь.
     
Он отхлебнул горячего кофе и продолжал:
     
— Я с детства повсюду изучаю змей, их повадки, пищу и конечно же яды. Я знаю о пресмыкающихся все. Я написал о них десять книг и все жду, когда кто-нибудь изобретет книгопечатание, чтобы мои книги могли прочитать не только в Лондоне, но и во всей Европе. Я знаю, как ползают, карабкаются, размножаются и нападают на людей любые гады. Я изучил все яды и противоядия на свете. Если вас укусит змея, спешите ко мне. Я спасу вас от неминуемой смерти.
     
— Значит, вы специалист по ядам? — переспросила Жанна.
     
— Разумеется, я крупнейший в Европе специалист по ядам. Ко мне приезжают за советом даже из Германии и Бургундии. Вот вчера у меня был Ричард, герцог Йоркский. И предлагал любые деньги за то, чтобы я дал ему яда для одной знатной особы. Конечно, я ему отказал, но иногда… — Доктор Флибустьер развел руками. — Иногда я принимаю заказы. Жить-то надо. Кушать хочется. Но конечно же не против людей! Например, если вам нужно вывести крыс или тараканов — милости прошу ко мне!
     
Доктор Флибустьер говорил быстро, громко, но в глаза не смотрел, а все норовил поглядеть в камин или на потолок.
     
И Алиса вдруг поняла: он говорит неправду! Он делает яды и продает их разным людям. Недаром хозяйка гостиницы послала ему конверт с монетой.
     
— А что вы нам можете сказать о драконе? — спросила Алиса.
     
— Я его еще не видел, — признался доктор Флибустьер. — Мне сообщили, что его встречали в лесу на окраине Ноттингема, там, где шумит Шервудский лес. Но вряд ли он живет в лесу — наверное, скрывается где-то в горах Шотландии. Должен вам сказать, что, как настоящий ученый, я в сказки о драконах не верю. Но один человек привез мне вот это.
     
И доктор Флибустьер показал Алисе и Жанне кусок зеленой клеенки в углу кабинета.
     
— Знаете, что это такое? Вот именно: кусок шкуры дракона. Ведь, как и все змеи, драконы растут и сбрасывают шкуру. А раз есть шкура, значит, есть и дракон?
    
    
     
      
Глава восемнадцатая. Поход на дракона
     
     
Старый слуга сунул голову в дверь и страшным шепотом произнес:
     
— Она пришла!
     
— Что? Что ты говоришь? — Доктор Флибустьер побледнел и вскочил. — Что делать? Я погиб!
     
Доктор указал Жанне и Алисе на портьеру, прикрывавшую боковую стену. Они все поняли и кинулись туда. Доктор не шутил — он явно был испуган.
     
— Вы заставляете меня ждать, — произнес женский голос. И не просто женский голос, а особенный, которым говорят только настоящие королевы. Есть музыкальный инструмент виолончель — вот у нее такой же тембр, как у королевского голоса.
     
— Вот именно, мой дорогой друг, — снова произнес голос. — Я подозреваю, что вы не выполнили моей маленькой просьбы и стесняетесь в этом признаться.
     
— Садитесь, ваше величество, — предложил доктор Флибустьер.
     
— Мне некогда. К тому же, как я вижу, у вас были другие гости. Куда же они делись?
     
Алиса выглянула в щелку между портьерами и увидела высокую стройную женщину, лицо которой трудно было назвать правильным или даже красивым, но стоило на него взглянуть, и уже трудно оторвать взгляд. Жанна д'Арк, например, тоже красива, но красоту ее не назовешь королевской. Кожа королевы была ослепительно белой, нос невелик и прям, огромные глаза бездонны и так черны, словно ты заглянул в озеро глубиной тысячу метров. Шла королева прямо, как ходят балерины, но конечно же совсем не по-балетному. Боюсь, что я рассказал о королеве недостаточно понятно, но я старался передать мысли и чувства Алисы. А они у нее были спутанными, как клубок шерсти после того, как им поиграл котенок.
     
— Я подозреваю, — сказала королева, — что ваши гости спрятались вон за той портьерой. И мне достаточно ее раскрыть, чтобы их увидеть. Я, конечно, могу вызвать стражу, и от вас, доктор, с вашими таинственными гостями останется мокрое место. Но я королева и делать этого не буду. Вы представите мне своих знакомых. Я не могу говорить, если меня подслушивают.
     
И тогда Жанна сама вышла из-за портьеры, а Алиса шагнула за ней следом.
     
Жанна поклонилась королеве, и Алиса тоже поклонилась королеве.
     
Хотя, конечно, она, как девочка из далекого будущего, навидалась всяких королев на своем веку. И даже сама была королевой на одной отдаленной планете. Но женщина, которая пришла к доктору Флибустьеру, была самой настоящей, редкой королевой из той породы, которая давно уже вывелась.
     
— Извините, ваше величество, — сказал доктор Флибустьер, — мои посетительницы никому не угрожают, но они оробели и при звуке ваших шагов спрятались за портьеру. Простите их.
     
— Простить надо вас, — усмехнулась королева. — Они никогда не стали бы прятаться, если бы вы им не велели. И помолчите. Здесь я сама задаю вопросы. Скажи мне, девочка, зачем вы сюда пришли? Какой яд вам понадобился?
     
— Нам не нужен яд, — сказала Алиса. — Честное благородное слово, мне просто нужно найти подругу, а найти ее я могу, только если найду огнедышащего дракона, о котором должен знать доктор Флибустьер.
     
— Это правда? — спросила королева у доктора.
     
— Этих женщин я вижу впервые в жизни, — сказал доктор Флибустьер. — И пусть разразит меня гром, если я посмею обмануть ваше величество.
     
— Уж не тот ли это дракон, на которого готовится большая охота? — спросила королева.
     
— Полагаю, вы правы, миледи, — ответил доктор.
     
— Значит, известно, где его искать? — обрадовалась Алиса
     
— Я вас прощаю, — сказала королева, — и постараюсь вам поверить. Давайте флакон. Я спешу, меня ждут охотники.
     
— Прошу вас, ваше величество. — Доктор Флибустьер склонился в глубоком поклоне и протянул королеве маленький флакон зеленого стекла.
     
— Только посмей меня обмануть, — пригрозила королева. — Ты проживешь не больше часа. Понял, змеелюб?
     
— Так точно, ваше величество.
     
Не попрощавшись с Алисой и Жанной, королева вышла из комнаты. Длинный лиловый плащ с капюшоном летел за ней, как крыло гигантской птицы.
     
Сразу стало тихо. Только слышно было, как по лестнице стучат каблучки.
     
— Боюсь, что жить мне осталось совсем немного, — вздохнул доктор Флибустьер.
     
— Это королева Англии? — спросила Алиса.
     
Флибустьер кивнул:
     
— Это Маргарита Анжуйская, самый влиятельный политик в нашей стране. Она глава всех Ланкастеров, вождь партии Алой розы.
     
— Простите, — сказала Алиса, — но мы в школе этого еще, кажется, не проходили. Я не знаю, кто такие Ланкастеры и что такое партия Алой розы. Правда, в Лондоне мы уже видели флаги с разными розами.
     
— Откуда вы приехали, если не знаете самых простых вещей? — удивился доктор Флибустьер.
     
— Из Франции, — честно призналась Алиса.
     
— А там этого не знают?
     
— Может, где-нибудь и знают, — ответила Жанна, — а где-то не знают. В моем замке об этом не слышали.
     
— Тогда слушайте. Вот уже пятьдесят лет трон в нашей старой доброй Англии занимают короли из семейства Ланкастеров. Сейчас царствует король Генрих Пятый. Он немного сумасшедший, немного святой, и в дела государственные почти не вмешивается. А правит страной ее величество Маргарита Анжуйская, дочь сицилийского короля, племянница короля Франции, первая красавица Европы и женщина железной воли. Понятно?
     
— И этой женщине железной воли нужен яд? — спросила Жанна.
     
— Ее слуги должны будут подлить яд в кубок герцога Ричарда Йоркского, когда он будет охотиться на дракона.
     
— И вы ей дали яд? — Жанна была очень сердита.
     
— Надеюсь, что у нее ничего не выйдет, — с кривой усмешкой ответил доктор Флибустьер. — А то как бывает в жизни? Травят господа, а казнят за это слуг.
     
— Значит, герцог Ричард Йоркский едет охотиться на дракона? — спросила Алиса.
     
— Вот именно.
     
— И куда же?
     
— Запомни название города — Ноттингем, — сказал доктор. — Потом я тоже туда приеду.
     
— Зачем? — спросила Жанна.
     
Ей доктор ужасно не нравился, она ни одному его слову не верила.
     
— Когда они убьют дракона, — объяснил доктор, — я выкуплю его шкуру. Я же ученый! Я сделаю чучело дракона, и ученые со всего мира будут съезжаться сюда, чтобы поглазеть на последнее чудовище. Я прославлюсь!
     
Доктор Флибустьер встал в красивую позу, словно позировал для своей будущей статуи. Он уже почти стал великим человеком.
     
— А может, все же занялись бы наукой? — спросила Жанна. — И забыли бы о ядах.
     
— А как жить? Жить как прикажете? — удивился доктор Флибустьер. — У нас времена тревожные, жестокие. Хочешь жить, умей крутиться.
     
Алиса с Жанной попрощались с доктором и поспешили по узкой лестнице вниз.
     
— Все-таки мы не зря сюда приходили, — сказала Алиса.
     
Жанна не ответила. Уж очень зла она была на ученого, который торгует ядами. Может, они и не совсем смертельные, но все равно яды.
     
— Где этот бездельник? — раздался крик.
     
Хлопнула дверь, по лестнице застучали сапоги. Алиса с Жанной еле успели отпрянуть в темноту, когда мимо них, как стадо буйволов, протопали какие-то люди.
     
Доктор Флибустьер выскочил на лестничную площадку и сладким голосом возопил:
     
— Господин герцог! Я ждал вас, ваша милость!
     
— Готов ли яд для этой анжуйской ведьмы? — спросил мужчина, который шел первым. За ним шагали два рыцаря в кирасах и шлемах.
     
— Видишь, — продолжал мужчина, переводя дух, — видишь, как мне приходится по родному Лондону ездить из-за нее! Каждую минуту опасаюсь покушения! И кого только она ко мне не подсылала! Я даже к собственным сыновьям отношусь с подозрением.
     
— Заходите, ваша милость! — пригласил герцога доктор.
     
— Только посмей сказать, что яд еще не готов! — взревел рыцарь. — Хоть я и тороплюсь на охоту, голову тебе срубить успею!
     
— Все готово, господин герцог, не беспокойтесь! — Флибустьер отступил в свою комнату, и герцог вошел за ним.
     
Когда они скрылись в кабинете, Жанна с Алисой кинулись прочь.
     
Старый слуга быстро выпустил их на улицу. На прощание он дал им по розе.
     
— Почему вы дарите нам цветы? — удивилась Жанна.
     
— Потому что мне жалко вас, глупеньких. Это ведь белые розы.
     
— И что?
     
— По эту сторону Темзы белая роза будет вам охраной и пропуском. Но ближе к Тауэру спрячьте белые розы и найдите где-нибудь красные. Потому что там власть Ланкастеров — то есть Алой розы.
     
— Но почему именно розы? — спросила Алиса.
     
— Очень просто, — проскрипел старик. — У Ланкастеров на гербе алая роза. Ланкастеры — это наш любимый, но сумасшедший король, королева Маргарита и ее свита. Белая роза нарисована на гербе Йорков. Главный у них — герцог Ричард, тот самый, который пришел к моему господину за ядом.
     
— Чтобы отравить королеву! — догадалась Алиса.
     
— Мой молодой господин — гуманист, — сказал старик.
     
— Что это значит?
     
— А то, что его яды только по названию страшные, а на самом деле от них бывает только понос.
     
— Так почему же за его ядами все так охотятся? — удивилась Жанна.
     
— Потому что у доктора Флибустьера жуткая репутация. Репутация убийцы и волшебника. А на самом деле его интересует только наука. Он готов всю жизнь считать позвонки у змеи и чешуйки у дракона. Но никто в это не верит. Вот и приходится нам торговать ядами, приворотным зельем и всякой чепухой… — С этими словами старик выпустил Алису и Жанну на улицу и еще раз напомнил: — Приколите белые розы к волосам. Останетесь живы.
     
Старик оказался прав. Не прошли они и десяти шагов, как их остановил патруль.
     
Патруль состоял из двух мужиков в кольчугах под плащами. С ними была их начальница — женщина махонького росточка и зычного голоса. Плащ ей достался с большого человека, и потому она заткнула его за пояс. Мужики вооружились алебардами — то есть копьями с большими загнутыми остриями, а их начальница выбрала себе большой меч, который она поднять не могла, а тащила за собой по камням. У мужиков были еще и щиты — треугольные щиты красного цвета, на которых красовались белые розы. Маленькая же начальница белую розу, сделанную из тряпок, кокетливо приколола к груди.
     
— Кто такие? — крикнула начальница. — Говорите пароль!
     
Алиса сразу догадалась, что надо делать. Она показала на белую розу, приколотую к волосам.
     
— Вот наш пароль, — сказала она.
     
— Это не пароль, — возразила маленькая начальница, — но лучше, чем ничего. Значит, вы за Белую розу?
     
— Мы за Белую розу, — подтвердила Алиса.
     
— А точнее? — спросила начальница.
     
— А точнее — мы за герцога Ричарда Йоркского!
     
— Ура! — крикнула маленькая начальница.
     
— Ура! — поддержали ее оба мужика.
     
— Мы вас до угла проводим, — сказала маленькая начальница, — а то кто-нибудь из наших не разберется спьяну и пристрелит. У нас это бывает.
     
Алиса не стала спорить. Они шли по улице, редкие прохожие норовили спрятаться в подворотнях, а то и убегали со всех ног, едва завидев патруль.
     
Так они дошли до угла.
     
— Дальше нам нельзя, — сказала маленькая начальница. — И вам не советуем.
     
— Но нам надо пройти на постоялый двор, где мы остановились, — сказала Алиса.
     
— И где же вы остановились?
     
— В «Новом Константинополе».
     
— Ох и подозрительное местечко! Будьте осторожны.
     
— А что там подозрительного?
     
— Хозяйка там розовая! Ни нашим, ни вашим. Мы до нее доберемся.
     
Маленькая начальница со своими помощниками осталась за углом, а Алиса с Жанной поспешили дальше.
     
Вдали на площади они увидели такой же патруль, как тот, с которым они только что расстались. Но этот патруль шагал под знаменем с красной розой.
     
Что делать?
     
И тут из какой-то щели выскочил грязный мальчишка.
     
— Пароль нужен? — спросил он.
     
— Какой пароль? — не поняла Жанна.
     
— Нужен, — быстро сказала Алиса. — Сколько?
     
— Пенни за штуку.
     
Алиса достала две монетки и протянула их оборвышу. А тот в обмен дал Алисе две помятые красные розы и скрылся в той же щели.
     
— Меняем розы, — скомандовала Алиса. — На войне как на войне!
     
К ним уже спешили патрульные из соседнего квартала.
     
— Да здравствует королева! — кричали они.
     
— Да здравствует королева! — отозвалась Алиса.
     
— Это неблагородно! — рассердилась Жанна. — У тебя, Алиса, совсем нет принципов.
     
— Ошибаешься, Орлеанская дева, — ответила Алиса. — Но когда я в экспедиции в далеком и диком прошлом, то оставляю принципы дома. Меня здесь все равно никто не поймет, а навязывать свои принципы людям я не хочу.
     
— Ты рассуждаешь совсем как взрослая, — сказала Жанна. — И это мне удивительно. Где ты научилась таким словам?
     
— Как ты со мной говоришь, — ответила Алиса, — так я и отвечаю. К тому же в моей школе я училась предметам, о которых ты и не подозреваешь.
     
— Значит, ты благородная?
     
— У нас все благородные.
     
— А кто же землю пашет?
     
— Машины.
     
— Ты, оказывается, любишь пошутить!
     
Алиса не успела ответить, потому что к ним уже подбежал патруль и пришлось размахивать красными розами, чтобы доказать патрульным, какие они хорошие. Этот патруль отличался от предыдущего только цветом щитов и роз на них, и начальником над ними был рыцарь средних лет на костыле.
     
На всякий случай патрульные спросили Жанну:
     
— Вы готовы сражаться за правое дело, миледи?
     
— Разумеется, — чистосердечно ответила Жанна. — Только этим я всегда и занималась.
     
— Правильно! — согласился рыцарь средних лет. — Так и надо себя вести.
     
Теперь до гостиницы осталось совсем недалеко.
     
Хозяйка — миссис Помидор — ждала их у дверей. Но не потому, что беспокоилась. Ей не терпелось узнать, принесли ли они яд для истребления неугодного соседа. Но вместо яда Алиса вернула ей монету.
     
— Сейчас не время, — сказала она хозяйке шепотом. — Вот кончится вражда Алой и Белой роз, тогда и займемся ядами. Так доктор и велел вам передать.
     
Хозяйка вздохнула и подумала вслух:
     
— Ну, хоть деньги вернул, и то слава богу…
     
Наступил вечер.
     
Солнце спряталось за городские стены, по небу летали громадные стаи ворон, которые устраивались на ночлег. Где-то слышались крики и звон мечей — наверное, дрались сторонники Белой и Алой роз.
     
Перед тем как подняться в свою комнату, Алиса спросила хозяйку:
     
— Может, вы знаете, в чем разница между Алой и Белой розами?
     
— Одни у власти, — сказала хозяйка, — а другие хотят власть отнять. Тогда они сами будут собирать налоги и брать взятки. Вот и воюют.
     
Это было мнение простой горожанки.
     
Жанна, которая всегда говорила умные вещи, заметила:
     
— Так было всегда и везде. Странно только, что они называют себя розами.
     
Попрощавшись с хозяйкой, они поднялись к себе.
     
Алиса оставила еще одну монету на столике у кровати, потом они открыли окошко и вытолкнули на задний двор свернутый в трубку ковер. Алиса велела ковру развернуться.
     
Ковер развернулся и повис перед окном.
     
Жанна и Алиса вылезли в окошко и забрались на ковер.
     
— Лети на север, — приказала Алиса. — К городу Ноттингем.
     
— А на карте он есть? — спросил ковер.
     
— Есть, только маленькими буквами, — ответила Алиса.
    
    
     
      
Глава девятнадцатая. В подвале с дракошей
     
     
Пока Алиса с Жанной д'Арк летят над английскими лесами и пастбищами на север к городу Ноттингем и к Шервудскому лесу, мне хочется вернуться к Магдалине. Ведь из-за нее же весь сыр-бор разгорелся.
     
Что случилось с ней и с ее динозавром, пока Алиса разыскивала их по всей Европе?
     
Магдалина жила в большом подвале под главной башней замка. Да-да, прямо в подвале, потому что именно туда рыцарь Гай Гисборн приказал отнести яйцо динозавра.
     
С одной стороны, ему конечно же хотелось иметь собственного дракона — то-то он показал бы соседям! Но поверить в такое чудо было нелегко, и уж очень странная пигалица попалась ему вместе с яйцом. Может, она его хочет перехитрить, отравить, уничтожить и завладеть его замком?
     
Люди устроены интересно. Они готовы видеть в других те же недостатки, которыми обладают сами. Если человек жулик — он думает, что все вокруг жулики. А если он трус, то ему кажется, что весь мир полон трусов.
     
Рыцарь Гай Гисборн был трусливым, подлым, жестоким и жадным. Вот ему и казалось, что весь мир такой.
     
Он даже своим друзьям не доверял. Рыцарь Гай думал: им пальца в рот не клади, сразу откусят. Но одному безобразничать скучно, да и страшно порой. Вот он и злодействовал за компанию с шерифом Ноттингемским и настоятелем тамошнего монастыря.
     
До поры до времени Гай Гисборн даже дружкам своим не признавался, что держит в подвале замка пленницу, которая нянчит драконье яйцо. Поэтому он не выпускал Магдалину из подвала, и входить туда могли только его верные слуги да он сам.
     
В подвале было темновато, сыро, но, правда, тепло, потому что там всегда топилась печь. Возле печи соорудили гнездо, в гнезде лежало яйцо, накрытое одеялом, а рядом стояла койка, на которой спала Магдалина.
     
И так Магдалина провела не день, не два, а несколько недель.
     
Потому что динозавр не спешил выводиться. Рыцарь уже стал сердиться и грозился выкинуть Магдалину и яйцо динозавра из замка, но, конечно, этого не сделал.
     
И оказался прав.
     
Динозавр вылупился утром, на рассвете. Магдалина еще спала. Она проснулась от того, что громыхнул засов и в подвал вошел рыцарь Гай Гисборн.
     
Он каждое утро приходил посмотреть на яйцо.
     
Магдалине хотелось еще поспать, и она накрылась с головой козлиной шкурой, которая служила ей одеялом.
     
Но заснуть снова ей не удалось, потому что над самым ухом раздался громовой голос рыцаря:
     
— Это что еще такое! Ты куда дела моего дракона?
     
Магдалина подскочила как ужаленная. Рядом с ее койкой лежали скорлупки яйца. Дракона не было!
     
— Ты как посмела заснуть? — Рыцарь схватил младшего научного сотрудника Института космической геологии за ухо и дернул так, словно хотел это ухо оторвать. — Если мой дракон убежал, я тебя убью! Его же перехватят мои враги!
     
И тут Магдалина услышала шипение в углу подвала.
     
— Он там, — сказала она, морщась от боли.
     
И в самом деле, из темного угла к ним подбежала ящерица размером с собачку. Ящерица разинула пасть, оттуда пошел дымок.
     
Дракончик — а это был он — кинулся на рыцаря. Видно, он хотел спасти свою хозяйку, но Гай Гисборн не испугался. Он выставил вперед ногу в тяжелом сапоге, и дракончик налетел на нее мордой, сел на задние лапы и взвыл от боли и обиды. Ведь драконы не привыкли к тому, чтобы их били сапогами в морду.
     
— И это дракон! — расхохотался рыцарь. — Да я его плеткой перешибу!
     
— Рыцарь Гай! — строго сказала Магдалина. — Неужели вы не знаете, что каждая живая тварь рождается маленькой и растет постепенно?
     
— Он должен быть крупнее! — упрямо возразил рыцарь. — Из такого получится собака, не больше того.
     
— И много вам приходилось выращивать драконов? — спросила Магдалина.
     
Рыцарь Гай вынужден был согласиться со строгой геологиней, хоть и был очень недоволен, словно она нарочно уменьшила дракона.
     
— И скоро эта тварь станет настоящим драконом? — спросил он.
     
— Этого никто не знает. Даже змея не раз сбрасывает шкуру, прежде чем вырастет.
     
— Ну ладно, — сказал рыцарь. — Сиди с ним, не отходи ни на шаг. По крайней мере, я тебя пока не казню.
     
— А меня-то за что казнить? — удивилась Магдалина.
     
— Если бы из этого яйца вывелся гусь или страус, я бы тебя тут же казнил. Не люблю, когда меня обманывают.
     
— Но теперь вы убедились?
     
— Теперь я убедился, что ты меня не обманула в главном, но обманула в размере дракона. Так что я приказываю: чтобы через полгода он стал настоящим чудовищем!
     
— Тогда хоть кормите его по-настоящему! Любому живому существу нужны калории.
     
— Кто? Что? Какие еще калории?
     
— Калории — это хорошая пища.
     
— Ладно, так и быть. А какая пища?
     
— Будем пробовать, — сказала Магдалина, которой страшно надоело сидеть на сухом хлебе и воде — другой еды ей в замке Гисборна не давали. С помощью дракона она хоть поест получше.
     
Рыцарь ушел, дверь за ним закрылась, загремел засов. Но теперь, когда дракон все же родился на свет, Магдалина надеялась, что сумеет вернуть себе свободу.
     
Так и случилось.
     
Правда, не сразу.
     
Сначала по приказу рыцаря в подвал стали приносить разные кушанья. О драконе Гисборн заботился куда лучше, чем о девушке.
     
Магдалина уже знала, что драконозавры — вегетарианцы и варят овощи и траву во рту, отчего из их пасти идет дым.
     
Магдалине это понравилось. Ведь ей-то никто горячей пищи не давал.
     
Когда приносили какие-нибудь овощи — репу или тыкву, — она клала их в пасть Дракоше, чтобы он их разогревал. Когда вода во рту закипала, она брала оттуда репку, часть тыквы или еще чего-нибудь. Дракоша был не жадным и всем делился со своей хозяйкой. Он вообще думал, что Магдалина — его мама, и заботился о ней, как умел.
     
Порой слуги рыцаря приносили дракону курицу или рыбу. Ему это не нравилось. Но он послушно варил их во рту для Магдалины. Так что теперь она питалась хорошо и даже поправилась. Только устала жить в подвале.
     
Поэтому она сказала сэру Гаю, что дракону полезно гулять.
     
С тех пор по вечерам всех слуг загоняли в хижины, стражники забирались на стены, а в пустой двор выходила Магдалина с Дракошей. Гулять он любил, бегал и прыгал, как щенок.
     
Магдалина сшила ему из тряпок мяч. Дракоша гонял по двору, ловил его и приносил хозяйке, чтобы она кинула мяч снова.
     
Сам рыцарь Гай выходил на галерею и смотрел на дракона сверху. Он был недоволен — слишком медленно растет его чудовище! Рыцарь требовал, чтобы Магдалина ставила Дракошу к стенке и мерила, насколько он вырос за день. Он кричал:
     
— Мало! Мало! Я ему барана принесу!
     
— Только не это! — отвечала Магдалина. — Он же еще ребенок.
     
Когда прошло недели три, Магдалина сказала, что дракону требуются прогулки по лесу. Он тихий, смирный, она ему намордник сошьет, а жителям замка можно приказать, чтобы не высовывались.
     
Сначала сэр Гай наотрез отказался — а вдруг кто-то увидит и узнает, что дракон вовсе не так велик и страшен, как кажется. Ведь хочешь не хочешь, но слухи о каком-то чудовище, которого держит в подвале замка рыцарь Гай Гисборн, расползлись по округе.
     
Но потом он согласился, чтобы Магдалина гуляла с драконом за замком на поляне в стороне от дороги, правда, вокруг нее в лесу хоронились солдаты рыцаря. Притом гулять Магдалине разрешалось только на закате, когда уже плохо видно, но еще не совсем темно.
     
Для начала ее и это устроило. Дракоша в первое время буквально с ума сходил от радости. Он же мог пощипать свежую травку и листочки — ну что может быть слаще для драконозавра!
     
Наступило лето, деревья покрылись листвой и совсем укрыли поляну. Да и солдаты уже не так пристально следили за Магдалиной. Порой они устраивались в холодке под березой и дремали, а если шел дождь, то прятались под кроной дуба.
     
Однажды Дракоша ускакал в кусты, и Магдалина побежала за ним.
     
— А ну, баловник! — кричала она. — Ты куда помчался? Вот нашлепаю тебя хворостиной по хвосту, будешь жалеть, что так себя вел!
     
Дракону эти слова нравились. Он понимал юмор, хоть и не умел говорить.
     
И вдруг он удивленно фыркнул.
     
Магдалина добежала до ящера и увидела, что он смотрит на толстый старый дуб, а прямо над Дракошей с толстого сука свисают чьи-то ноги в зеленых чулках.
     
— Ты кто? — спросила Магдалина.
     
— Тише, — ответил голос сверху. — Оттащи в сторону свою крысу, я спрыгну.
     
С дерева спрыгнул молодой человек, в котором Магдалина сразу узнала юношу, которому весной помогла убежать.
     
— Привет, — сказал юноша.
     
За это время он сильно изменился. Сейчас на нем была зеленая куртка, зеленые чулки и зеленая шляпа, похожая на клюв. За пояс молодого человека был заткнут короткий меч, на плече висел большой лук, на перевязи — колчан со стрелами.
     
— Мы давно не виделись, — сказала Магдалина.
     
Молодой человек потянул ее за руку, и они спрятались от глаз солдат за могучим стволом.
     
— Я больше не изгой, не гонимый и несчастный наследник, которого лишили всего гнусные грабители, шериф Ноттингемский и рыцарь Гай Гисборн. Теперь я разбойник Шервудского леса, — сказал он гордо.
     
— Я знаю, как тебя называют! — воскликнула Магдалина.
     
— Ты не можешь этого знать. Я никому о себе не рассказываю.
     
— И все же ты — Робин Гуд!
     
— Как ты догадалась?
     
— Я читала о тебе книги и смотрела кино.
     
— Прости, но я тебя не понимаю.
     
— А я не могу тебе всего объяснить.
     
— Хорошо, в следующий раз. А что это у тебя за ящерица?
     
— Это мой друг и воспитанник, — сказала Магдалина. — Это дракончик. Я его вывела из яйца и теперь выращиваю.
     
— И какой же он будет?
     
— Точно не знаю, но, вернее всего, больше этого дерева.
     
— Никогда бы не поверил! И когда же эта ящерица станет чудовищем?
     
— Вот этого никто не знает. Боюсь, что он вырастет только через несколько лет.
     
— Значит, он нам не угрожает?
     
— Он никому не угрожает. Он не ест разбойников, — засмеялась Магдалина. — Дракоша питается только овощами и травами. Это настоящая корова в чешуйках.
     
Дракоша недовольно заворчал. Он всегда радовался, когда шутили или смеялись над другими, но шуток над собой не признавал.
     
— Эй, молодая госпожа! — послышался голос солдата. — Вы куда делись?
     
— Тебя хватились, — прошептал разбойник. — Но теперь я тебя не покину. Буду в гости приходить. А если захочешь меня увидеть, иди прямо в лес и позови меня. Я услышу!
     
— Спасибо за приглашение, — сказала Магдалина.
     
И в это же мгновение из-за кустов выскочили солдаты. Они размахивали копьями и мечами, но не увидели ничего подозрительного.
     
А Магдалина была рада, что встретила разбойника. По крайней мере, один хороший человек здесь нашелся.
     
Хоть Магдалина и верила в то, что ее обязательно разыщут, она не знала, когда это случится, и очень скучала по хорошим людям.
     
Она вернулась в замок, напевая веселую песню, и Дракоша старался подпевать ей, но, конечно, у него это не получалось. Рев стоял такой, что рыцарь Гай выскочил на галерею узнать, что произошло.
     
Когда он понял, что это поет Дракоша, он не рассердился, а крикнул сверху:
     
— Давай рычи, пугай дураков! Чем больше народа поверит в это страшное чудовище, тем сильнее будут тебя бояться. А мы используем тебя в своих целях.
     
— В каких? — спросила Магдалина.
     
— Важно, что у меня есть дракон! — крикнул Гай Гисборн, раздувая щеки и топорща черную бороду. — Он будет громадным завтра, но все начнут трепетать сегодня!
     
— А как вы это сделаете? — спросила Магдалина.
     
— А это ты придумаешь. Я же вижу — ты умненькая, ты читать умеешь, дракона колдовством усмиряешь. Пока мне дракон нужен, я тебя не трону. Но как только нужда в драконе пропадет, я тебя сразу инквизиции сдам. Пускай тебя сожгут как ведьму.
     
— Вы не очень хороший человек, — сказала Магдалина.
     
— Не то слово! — откликнулся рыцарь. — Я иногда ночью просыпаюсь и думаю: ну как в хорошей рыцарской семье на чистом воздухе мог вырасти такой негодяй? И не нахожу ответа.
     
Рыцарь расхохотался.
     
— Но я не знаю, как превратить дракона в чудовище, — сказала Магдалина. — Он же у нас добрый.
     
— А вот доброго дракона я у себя в замке не потерплю! — рассердился Гисборн. — Такого позора благородный рыцарь не допустит!
     
Дракоша покачал головой, ему было неприятно слушать такие слова.
     
— Дракон должен быть свирепым, безжалостным, хищным и страшным. Он должен пожирать детей и стариков, терзать красавиц и уничтожать отважных рыцарей.
     
Дракоша печально вздохнул, наверное, подумал, какими глупыми бывают люди!
     
— Значит, так, — сказал рыцарь. — Я приглашаю в замок нескольких соседних рыцарей, тем более что они давно напрашиваются в гости. Прознали про мою тайну, дрожат от нетерпения. Учти, им следует показать твоего дракончика. Но так, чтобы они решили: вот чудовище! Думай. У тебя весь завтрашний день впереди. Не придумаешь — отрублю тебе голову. И твоему ящеренку тоже. Надоело мне вас кормить!
     
Магдалина с Дракошей спустились к себе в подвал и стали думать.
     
Вернее, думала Магдалина, а Дракоша бродил по подвалу, тяжело вздыхал и всячески ей мешал.
    
    
     
      
Глава двадцатая. Дракон и гости
     
     
На следующий день слуга принес Магдалине с Дракошей завтрак — ведро репы, огурцов и большую тыкву, а также полкаравая пропеченного хлеба и кувшин молока. Царский был завтрак, сказочный. И зловещий. Потому что он был намеком: «Может быть, это ваш последний завтрак?»
     
Но Магдалина уже придумала, что надо сделать. Она сказала слуге:
     
— Передай господину, чтобы мне немедленно принесли ящик разноцветных тряпок, пуд хорошей глины, портновские ножницы и нитки с иголками.
     
Через час просьбу Магдалины выполнили.
     
И она принялась за работу.
     
Весь день она трудилась не покладая рук, а Дракоша охранял ее покой. И когда рыцарь Гай сунул было нос в подвал — даже злобным рыцарям свойственно любопытство, — Дракоша так рявкнул на него, что рыцарь отпрыгнул от двери и пошел прочь, приговаривая на ходу:
     
— А ты молодец, дракончик! Расти, моя ящерица, на страх врагам!
     
На закате Магдалина свой труд закончила и велела отвести ее на поляну, где она обычно гуляла с драконозавром.
     
Туда же пришел и рыцарь, который даже обедал без аппетита, так ему не терпелось узнать, что она придумала.
     
Магдалина рассказала ему о своем плане. Рыцарь заявил:
     
— Если не получится, пеняй на себя!
     
Но остался доволен.
     
Наступило утро следующего дня. Магдалина, покормив дракона, вывела его на полянку и привязала к дереву на длинной прочной бечевке.
     
А тем временем к сэру Гаю съезжались гости — шериф Ноттингемский, граф Сэмбери, братья Роджер, настоятель монастыря Святой Полинации и еще два-три соседа. Они не выносили сэра Гая, но предпочитали не ссориться с ним, потому что он был дикого нрава и великой подлости. К тому же уже чуть ли не в Лондоне говорили, что рыцарь Гай Гисборн завел себе живого дракона невероятной силы и злобности. Конечно, все отмахивались от таких слухов и повторяли:
     
— Конечно, этого быть не может, драконы если и водились в древние времена, то в наш цивилизованный пятнадцатый век они все вымерли.
     
Но все же побаивались — чего только этот Гисборн не придумает!
     
А шериф Ноттингемский даже хотел бы, чтобы Гай завел дракона — так им будет легче вдвоем запугивать все графство.
     
Утром соседи съехались к замку. Там их встречали слуги и вели в зал, где был подан легкий завтрак. Легкий-то он, конечно, был легкий, но с крепким вином, джином и виски да с жареным поросенком, с фазанами, нашпигованными соловьями, с тушеными цыплятами и фаршированной щукой.
     
Вы понимаете, почему я об этом пишу? Просто чтобы вам стало ясно, что к полудню все гости были пьяны и обожрались так, что стыдно сказать.
     
И тогда рыцарь предложил:
     
— Желающие поглядеть на мое новое приобретение, на маленького, совершенно безвредного и безопасного дракончика, прошу последовать за мной на башню. Оттуда можно увидеть, как он гуляет.
     
Шатаясь и громко хохоча, гости поднялись на башню, и Гай Гисборн пригласил их к зубцам северной стороны, откуда открывался вид на лес.
     
Сверху была видна поляна, посреди которой медленно прогуливался дракон. Иногда он поднимал голову, и раздавался рев, который доносился до башни. Люди, сопровождавшие чудовище на прогулке, стояли вокруг поляны. Было видно, что они не достают ему и до колен. И вдруг дракон открыл пасть, и оттуда вырвалось облако пара, дым, показались языки пламени. Это было настолько страшно, что некоторые из гостей зажмурились и побежали к лестнице, чтобы не видеть такого ужасного зрелища.
     
А те, кто остался, стали свидетелями еще более страшной сцены.
     
Вдруг дракон, которому надоело гулять на поляне, протянул шею и схватил одного из людей, что жались к деревьям.
     
На испуганные крики гостей рыцарь Гай спокойно ответил:
     
— Это мои слуги и рабы — нечего их жалеть. Всех не пережалеешь.
     
— Да, мой рыцарь, — заметил шериф Ноттингемский, — ты прав. Есть люди, которых жалеть и не стоит.
     
А дракон тем временем вошел во вкус и начал кидаться на остальных людей.
     
— Они у вас что, к кустам привязаны? — спросил настоятель монастыря.
     
— Почему вы так решили, отец мой? — удивился Гай Гисборн.
     
— Они бы успели убежать, если бы хотели.
     
— Ах, это такое дурачье! — отмахнулся рыцарь.
     
Дракон расправился с людьми, умаялся, лег посреди поляны и положил голову на лапы. Заснул.
     
— Теперь вы понимаете, — сказал рыцарь гостям, — почему я не подпустил вас ближе к этому чудовищу?
     
Все согласились, что рыцарь берег их жизнь.
     
— Скажите, Гай, — спросил граф Сэмбери, нежный, словно девочка, — а есть ли на вашего дракона управа? Я так его испугался!
     
— Вместе с драконом, которого я раздобыл на Востоке во время крестового похода, я получил рабыню, которая на вид кажется обыкновенной девушкой, а на самом деле — злобная колдунья, к счастью, еще молодая, так что я с ней справляюсь. Она же от меня без ума!
     
— Она командует драконом?
     
— Она за ним следит, кормит его телячьими головами и целыми баранами, а если повезет и приедут торговцы из Африки, то и небольшими крокодилами.
     
— Кто такие крокодилы? — хором спросили гости. Никто из них такого зверя раньше не видел.
     
— Когда будут, покажу, — пообещал рыцарь. — Но учтите — это зрелище не для слабонервных! А теперь пошли, чайком побалуемся. — С этими словами Гай Гисборн повел гостей вниз, где они снова уселись за стол пить английскую самогонку под названием «виски».
     
А когда гости разъехались, рыцарь, пошатываясь, спустился в подвал, где Магдалина уже сладко спала, положив голову Дракоше на брюхо. Он толкнул ее сапогом и разбудил.
     
— А ты мне не нравишься, — сказал он.
     
Магдалина вскочила.
     
— Вы мной недовольны? — спросила она.
     
— А чему радоваться? Ты слишком умная. Всех моих гостей, уважаемых людей, богачей, провела, как мальчишек. Они поверили, что твоя мелкая ящерица может любого человека проглотить.
     
— Разве мы с Дракошей не старались?
     
— Перестарались, — проворчал рыцарь. — Теперь до Лондона слава докатится, а там и от короля приедут, отнимут мою крошку.
     
Магдалина обняла Дракошу за шею и снова заснула.
     
А рыцарь хоть и встревожился, не замышляет ли Магдалина какой-нибудь заговор против него, но был доволен тем, что теперь все соседи будут его бояться и трижды подумают, прежде чем угрожать Гаю Гисборну.
     
Когда рыцарь поднялся наверх, там его ждал последний из гостей, который в общем и не был гостем, а приехал по делу.
     
Этим гостем оказался толстый, неопрятный, грубый и жестокий шериф Ноттингемский.
     
Мы, может быть, никогда и не вспомнили бы об этом человеке, если бы он не был злейшим врагом разбойника Робина Гуда. А Робин Гуд, как известно, жил в Шервудском лесу, охотился там на оленей и кроликов, а иногда грабил торговцев и плохих людей, которые осмеливались проехать по дороге через лес, направляясь в Ноттингем, где и сидел этот проклятый шериф.
     
Конечно, мы знаем и любим Робина Гуда. Он очень веселый, поет песни, отлично стреляет из лука, никого не боится, грабит богачей и защищает бедняков. Ведь его самого выгнал из родного замка рыцарь Гай Гисборн.
     
Мы-то знаем, что шериф — личность неприятная. Но сам шериф об этом не подозревает, а его друг Гисборн если и подозревает, то никому об этом не рассказывает.
     
Когда рыцарь вернулся в столовую, шериф как раз доедал компот прямо из огромной кастрюли. Он был ужасным лакомкой.
     
— Ну как, отдыхает твой людоед? — спросил шериф. — Честно говоря, я тоже испугался. Ты уж будь поосторожнее, а то он невзначай тебя проглотит.
     
— Никого он не проглотит, — проворчал Гай Гисборн и вырвал из лап шерифа кастрюлю, в которой осталась одна гуща. — Мелкий он, чтобы глотать. Дай бог ему кролика слопать.
     
— Не скажи! — возразил шериф. — Я сам видел, как он людей пожирал.
     
— Эх, никому я не открою эту тайну, кроме тебя. — С этими словами Гай Гисборн вынул руку из-за спины. В ней была зажата грубо слепленная из глины кукла в локоть длиной, в платье из тряпок. — Вот кого он пожрал!
     
— Я чего-то не понял, — сказал шериф.
     
— Чего уж тут понимать. Дракончик мой недавно родился, ему еще и года нет. И растет он еле-еле, может быть, я и не доживу до того дня, когда он станет настоящим чудовищем.
     
— Объясни понятней, — попросил шериф. — А то я себя каким-то тупым чувствую.
     
— Все проще простого. Та ведьма, которая дракона воспитывает, придумала, как мне соседей провести и пугнуть. Она слепила эти куклы, расставила их по краям полянки, выпустила на нее дракона, и он принялся резвиться. Резвился, резвился да и сожрал невзначай кукол. Магдалина боится, что у него теперь желудок от глины испортится.
     
— Значит, мы сверху смотрели на ящерицу?
     
— Потому-то я и показывал вам дракона сверху и издали. Вы его с куклами сравнивали, и он вам показался большим.
     
— Ну вы и молодцы! — восхитился шериф. — Веревка по вас плачет!
     
— Это военная хитрость, — сказал Гай Гисборн. — Пускай слухи о моем драконе по всему свету катятся, мне спокойнее.
     
Шериф вздохнул и сказал:
     
— Ты меня огорчил, дружище. Как же это получается? Я так на тебя рассчитывал.
     
— Зачем?
     
— Я хотел с твоим драконом на проклятого Робина Гуда поохотиться. Пускай, думаю, дракон его растерзает. А то он вчера опять оленя свалил.
     
— Не может быть! Королевского оленя?!
     
— И когда только это кончится! — опечалился шериф. — Люди в лес боятся заходить: ограбят, обидят, разденут. Полцарства бы отдал тому, кто его заманит.
     
Гай Гисборн тоже задумался. Он понимал огорчение шерифа. Только понадеялся на дракона, а дракон оказался ящерицей!
     
— Тут нужна хитрость, — сказал рыцарь.
     
— Вижу, ты у нас мастер по части хитростей, — проворчал шериф. — Опять свою ведьму позовешь?
     
— Ей ни слова не скажу. Пускай сидит со своей ящерицей. Я сам все придумаю.
     
— И что же надо сделать?
     
— Надо устроить ловушку для Робина Гуда.
     
— Он не попадется, он хитрый.
     
— А мы должны стать еще хитрее. Мы должны найти у него слабое место.
     
— Какое?
     
— Он из лука стреляет?
     
— Еще бы! Он себя считает лучшим лучником во всей Англии.
     
— Вот и замечательно. Мы устроим состязание лучников и пригласим всех желающих.
     
— А он не пожелает.
     
— Не пожелает? Тогда мы назначим такой первый приз, что он не сможет отказаться.
     
— Чем же ты его соблазнишь?
     
— А тем, что победитель состязаний получит серебряную стрелу с золотым наконечником. Все лучники Англии умрут от зависти.
     
— А где мы достанем такую стрелу?
     
— А вот это, шериф, — сказал Гай Гисборн, — уже твои проблемы. Я тебе подарил идею, а уж ты поработай, займись приготовлениями.
     
— Но ведь стрела денег стоит!
     
— Шериф, если будешь жадничать, — сказал рыцарь, — никогда тебе Робина Гуда не поймать. Ты забыл, сколько золотых обещано в Лондоне за его голову? Ты забыл, какие сокровища спрятаны у него в пещере? Да ты озолотишься!
     
Шериф задумался. Думал он долго, даже голова поскрипывала, как спелый арбуз. Наконец он глубоко вздохнул, попрощался с рыцарем и ушел.
    
    
     
      
Глава двадцать первая. Ловушка для Робина Гуда
     
     
Через несколько дней по Ноттингему и окрестным городам и селениям разнесся слух: в городе будут устроены состязания на звание лучшего в графстве стрелка из лука. В них может принять участие любой желающий.
     
А наградой победителю будет почетная серебряная стрела с золотым наконечником.
     
Разумеется, все мужчины и мальчики от десяти до ста лет через три дня знали об этом, и каждый, у кого был лук, начал тренироваться. Вы бы знали, сколько перебили воробьев и кошек за время этих тренировок!
     
Рыцарь Гай Гисборн проговорился Магдалине о состязании, и она упросила рыцаря взять ее с собой. Рыцарь согласился и даже разрешил Магдалине перешить для себя одно из старых платьев покойной матушки, которое хранилось в дубовом сундуке.
     
На большом зеленом поле за городской стеной, где обычно паслись стада овец, принадлежавшие горожанам, соорудили места для знатных гостей. По обе стороны поля за веревками собрались тысячи зрителей. Слева толпой стояли лучники, справа разместилась большая мишень. На щите, сбитом из досок, был нарисован белый круг, внутри его круг желтый, внутри желтого — зеленый, внутри зеленого — синий, в центре синего — черный, размером с вишню.
     
Шум стоял невероятный! В толпе бегали продавцы сладкой воды и семечек, играл оркестр, а все знатные и богатые люди графства старались перещеголять друг дружку, кто лучше одет и богаче разукрашен. Особенно это касалось знатных дам.
     
Шериф Ноттингемский сидел на центральном помосте, а графы и бароны занимали места по обе стороны от него.
     
Магдалина нашла себе местечко у самой веревки, поближе к цели, куда должны были стрелять лучники.
     
По знаку шерифа его помощник Мэддок ударил в гонг, первый из лучников, сделав шаг вперед, натянул тетиву и выстрелил. Стрела просвистела рядом с белым кругом и упала на траву.
     
Трибуны встретили неудачный выстрел хохотом и веселыми криками.
     
Следующему лучнику повезло больше. Его стрела уткнулась в желтый круг.
     
Судьи, одетые в желтые камзолы, показывали лучникам, куда идти. Те, кто попал в цель, шли направо, неудачники — налево.
     
Наконец первая серия выстрелов кончилась. Участникам разрешили выпустить еще по две стрелы. Состязания затягивались, ведь лучников было несколько десятков, но никому не было скучно.
     
Когда все выпустили по три стрелы, осталось двадцать лучших, тех, кто не промахнулся ни разу.
     
Начался следующий тур. Для этого мишень оттащили еще на пятьдесят шагов. Магдалине показалось, что так далеко не только что попасть в мишень, а даже дострелить из лука невозможно!
     
Все двадцать стрелков посылали свои стрелы точно в белый круг, но вот в синий и черный попадали немногие.
     
Зрители уже выбрали для себя любимцев.
     
Особенно хорошо стреляли двое: плотный широкоплечий парень с непокрытой головой и одетый во все зеленое высокий худой мужчина, лицо которого скрывала низко надвинутая шляпа.
     
Эти два стрелка и остались лучшими из двадцати.
     
И когда все остальные отошли в сторону, главный судья подошел к финалистам поближе и о чем-то их спросил.
     
Потом громким голосом воскликнул:
     
— Начинается последний, решительный тур! В нем участвуют вольный каменщик Хьюберт из Оксфорда…
     
Плотный парень с непокрытой головой сделал шаг вперед и поклонился трибуне.
     
Знатные зрители захлопали в ладоши.
     
Судья обернулся ко второму финалисту и крикнул:
     
— Второй участник состязаний — Локсли, слуга графа Сэмбери.
     
Человек в зеленом дотронулся до шляпы, словно хотел ее приподнять, но в последний момент раздумал и лишь немного наклонил голову.
     
«Ну и гордец! — подумала Магдалина. — Здешние рыцари таких гордецов не выносят. Но, может быть, его хозяин такой знатный граф, что они перед ним робеют?»
     
На этот раз перед мишенью в землю воткнули тонкий прут.
     
Первым стрелял Хьюберт. Он долго целился и наконец выстрелил.
     
Его стрела расщепила прут пополам, а потом вонзилась в деревянный щит мишени.
     
Все зрители ахнули и стали хлопать в ладоши. Такой меткости здесь еще не видывали.
     
Хьюберт гордо отошел в сторону. Он уже решил, что выиграл.
     
Но Локсли это не смутило. Он не спеша поднял лук, вложил в него стрелу и выстрелил, почти не целясь.
     
Чудо!
     
Его стрела пролетела сквозь расщепленный прут, а потом ударила в стрелу Хьюберта так, что расколола ее пополам.
     
Стало так тихо, что было слышно, как половинки стрелы каменщика упали на траву.
     
А потом трибуны взорвались от восторга. Когда все успокоилось и аплодисменты стихли, Хьюберт обернулся к своему сопернику и пожал ему руку.
     
— Такого стрелка я еще не видел, — сказал он.
     
— Ты тоже славный лучник, — ответил Локсли.
     
Шериф встал и поднял над головой серебряную стрелу.
     
— Подойди ко мне, достойный победитель состязаний, — крикнул он, — и прими заслуженную награду!
     
Победитель направился к помосту.
     
«Что он делает!» — ахнула Магдалина. Она уже узнала Робина Гуда.
     
Робин Гуд подошел к помосту и протянул руку за призом. При этом он низко наклонил голову, словно кланяясь шерифу, но на самом деле пряча от него лицо.
     
Шериф отдал стрелу победителю и пожал ему руку.
     
Тысячи зрителей на поле хлопали в ладоши и славили искусство лучника.
     
Как только приз был вручен, зрители стали расходиться. Робин Гуд проталкивался через толпу, пожимал руки, перекликался с болельщиками. На поле образовалась такая неразбериха, такая толкучка, что даже Магдалина, которая старалась не выпускать Робина Гуда из виду, его потеряла.
     
Вот тогда-то его и схватили стражники шерифа.
     
Шериф со своего помоста увидел, как схватили разбойника, и пожал руку Гаю Гисборну.
     
— Ты молодец, Гай, — сказал он. — Из тебя вышел бы настоящий полководец. Не пора ли тебе пойти воевать с турками?
     
— Успею, — с усмешкой отозвался рыцарь. — Когда будем судить негодяя?
     
— А зачем его судить? — удивился шериф. — Завтра с утра и повесим.
     
Магдалина готова была заплакать, но тут Гисборн ее заметил и крикнул: