1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 
    
    
Глава 9. Латы в металлолом
     
Алиса была уверена, что ей попался старый тихоходный корабль, а не прошло и трех минут после старта, как впереди зажглась надпись:
     
«Внимание! Приступаем к супергиперпрыжку».
     
Тревожное жужжание заполнило корабль. Алиса устроилась поудобнее в кресле, проверила, хорошо ли держат ремни, а когда снова взглянула вперед, там уже горела другая надпись: «Начинаем посадку».
     
Загорелся тусклый свет. И прежде чем Алиса успела опомниться, надпись сменилась третьей: «Полет закончен».
     
Алису одолело сомнение: а вдруг все это злая шутка носатого старика? Пашки он и в глаза не видел, а загнал Алису на какой-нибудь ближний астероид.
     
Алиса стояла в нерешительности, держа в руках платье и туфли жены Фуукса. Переодеться или сначала поглядеть, куда ее занесла судьба?
     
И тут Алиса заметила, что на полу что-то блестит. Она нагнулась и подняла значок: мальчик на дельфине. Значок мог обронить только Пашка. Значит, старик Фуукс не обманул. Пашка здесь был. И на том спасибо.
     
Алиса натянула платье поверх комбинезона. Платье было велико, но не очень — правда, оно волочилось по полу и в нем не побегаешь. Нет, лучше слушаться Фуукса. А вдруг здесь принцесс узнают по туфлям?
     
Вот и все. Алиса прошлась по каюте. Не очень удобно, но терпимо.
     
Она подошла к люку и толкнула его. Люк со скрежетом распахнулся, сорвавшись с петли. «Хорошо еще, что это случилось не в космосе», — подумала Алиса.
     
Она ожидала увидеть космодром и встречающих. Даже приготовила кубик и розовую бумажку.
     
Но оказалось, что корабль опустился на поляне в лесу. Близко подступали деревья и кусты, с одной стороны между ними виднелась покосившаяся изгородь.
     
День был сумрачный, облака бежали низко над лесом, вот-вот мог начаться дождь. Тихо. Лишь стрекочет кузнечик и ветер шуршит листвой.
     
Алиса подобрала длинное белое платье, спрыгнула с люка и обошла ракету кругом. Ни души.
     
Поляну пересекала тропинка, которая пробегала как раз под кораблем.
     
Алиса поглядела под ноги — нет ли значка. Может, Пашка догадался оставлять следы, как Мальчик-с-пальчик. Нет, не догадался.
     
Алиса прикрыла люк, сжала в кулаке кубик, обернутый в розовую бумажку с гербом. Только бы дождь не начался — хороша будет зарубежная принцесса в мокром платье!
     
Направо тропинка скрывалась в кустах. Налево — вела к прогалине между деревьев. Туда Алиса и пошла.
     
Дождь здесь, видно, лил с утра. Тропинка была скользкой, в углублениях стояли лужи, высокая трава склонялась под тяжестью капель воды, приходилось подбирать платье, но все равно туфли и подол промокли. Алиса смотрела под ноги и поэтому заметила двух женщин, собиравших хворост, только когда до них оставалось шагов десять. Алиса остановилась, разглядывая их.
     
Женщины были босые, одеты в лохмотья. При виде Алисы они замерли, словно увидели тигра.
     
— Простите, — сказала Алиса, — я принцесса из соседнего государства. Здесь не проходил мальчик?..
     
Звук голоса словно разбудил женщин. Мелькая мокрыми пятками, они кинулись в кусты.
     
— Стойте! — крикнула им вслед Алиса.
     
Но разве их догонишь? Особенно в таком идиотском платье. Может, Пашка здесь чего-нибудь уже натворил?
     
Рыцарей Алиса пока что не встречала, а вот женщины здесь запуганные.
     
Тропинка влилась в проселочную дорогу, идти стало легче. Алиса даже опустила край платья. Карету бы найти какую-нибудь. Интересно, здесь есть извозчики?
     
Из-за туч выглянуло солнце, сразу начало парить. Лес кончился, дорога потянулась через обширную пустошь.
     
Пустошь была вытоптана словно стадом слонов, деревья и кусты, которые кое-где поднимались из грязи, стояли без листьев, веток, а то и без коры. Потом Алиса увидела, что по земле разбросаны какие-то железки и тряпки. Железки поблескивали на солнце, и от них поднимался пар. Вблизи оказалось, что это части рыцарских доспехов: шлемы с поломанными страусовыми перьями, нагрудники и налокотники, копья, мечи, обрывки плащей, попон и флагов и даже подковы.
     
Под дубом у дороги стояла большая тачка, наполненная шлемами и латами. На тачке, свесив ноги, сидел человек с трубкой в зубах и в странном костюме. Выше пояса его камзол был поделен надвое: справа — красный, слева — синий. А вот рейтузы были раскрашены наоборот: правая штанина — синяя, левая — красная. Заканчивался этот костюм тапочками с сильно вытянутыми носками: правый — красный, левый — синий.
     
Человек был немолод. Пегие пряди волос были зачесаны на лысину, голубые глазки окружены множеством морщинок, а кончик острого носа чуть свешивался вниз, к тонким губам.
     
— Здравствуйте, — сказала Алиса.
     
— Добрый день, принцесса, — ответил человечек. — Гуляешь? Ноги не промочила?
     
— Не беспокойтесь, сегодня не холодно. А что здесь случилось?
     
— Здесь позавчера битва была. Большое сражение.
     
— Почему?
     
— А почему битвы бывают? Как обычно, из-за пустяков. Граф Визислон Двурогий спьяну назвал барона Крипта Синеусого, рыцаря Синей Ямы, безнадежным болваном.
     
— Ой, как нехорошо! За что же?
     
— За дело. Каждый в королевстве знает, что это чистая правда.
     
— А барон?
     
— Барон, конечно, ответил, что от болвана и слышит. Это, кстати, тоже всем известно.
     
— И они вдвоем так насорили?
     
— Что ты, принцесса! Сразу видно — зарубежная. За графа Визислона вступилась вся Уймитская конфедерация, а воинствующий орден Кольца и Веревки встал стеной за барона Крипта. Вот и сражались от рассвета до заката.
     
— И кто победил?
     
— Ты еще спроси — с каким счетом, — захихикал двухцветный человечек. — Конечно, никто не победил. Собрали убитых и раненых и разъехались по своим замкам. Устроили перерыв перед большим турниром. Ты ведь тоже, наверно, на турнир явилась?
     
— Нет, я знакомого ищу.
     
— Кого же? Я тут, почитай, всех знаю. Он из благородных?
     
— Он рыцарь. Только вы вряд ли его знаете. Он тоже приезжий.
     
— Так опиши его своими словами.
     
— На вид он еще мальчик, в синей шапочке с козырьком…
     
— Ага, на мальчика похож! Знаю. Павлом зовут. Час назад здесь проходил. С космодрома шел. Как увидел латы и копья — прямо затрясся. Давай, говорит, меняться.
     
— И вы поменялись?
     
— Он взял латы, копья, щит, меч, а мне значков с дельфином дал. Штук десять. Честно говоря, я значков не собираю, но уж очень парень был настойчивый.
     
— Разве можно было ему настоящее оружие давать? Он еще мальчик.
     
— Сама же говорила, что рыцарь. И он мне подтвердил, что рыцарь. И документы показал. Все как в аптеке. Рыцарь Красной стрелы. У меня как раз баночка красной краски нашлась — мы с ним на щите эту стрелу и нарисовали.
     
— А разве это ваши доспехи?
     
— Теперь мои. Бой вничью кончился, а земля мне принадлежит. Еще покойным королем-отцом подарена. Очень выгодное владение. По крайней мере раз в неделю какое-нибудь сражение здесь происходит.
     
— А за что вы эту землю получили?
     
— За службу. Я на королевской службе. Шутом работаю. Но разве на одну зарплату у нас проживешь?
     
Алиса совсем расстроилась. Оказывается, Пашка уже и латы себе раздобыл. Теперь обязательно чего-нибудь натворит.
     
— А куда он дальше пошел? — спросила она.
     
— В город, куда же. Только сначала ему надо коня раздобыть. Без коня — какой рыцарь?
     
— Но у него денег нет. И значки, наверно, кончились.
     
— Настоящий рыцарь все без денег возьмет. Такой у рыцарей обычай.
     
— Но Пашка не такой…
     
— Может, он раньше был не такой, а как попал в рыцари — станет как все. Грабителем, угнетателем сирот и бедных, бездельником и бандитом.
     
— Нет! Вы просто не любите рыцарей.
     
— За что мне их любить?.. Ну ладно, в город пора.
     
— А можно, я с вами? А то я здесь в первый раз…
     
— Иди, принцесса. У тебя пропуск есть?
     
— Есть. Вот он.
     
Шут развернул розовую бумажку и стал разглядывать герб.
     
— Смотри-ка, — сказал он наконец. — Да ты, оказывается, из хорошей семьи. И нашей вдовствующей королеве-мачехе приходишься внучатой племянницей. Правильно?
     
— Мне об этом говорили, — согласилась Алиса. — Только я ее совсем не помню.
     
— Ну конечно, ничего удивительного. Ведь королева Изабелла от вас совсем молоденькой уехала. Ты, наверно, тогда под стол пешком ходила. Держи свои документы. Все в порядке. Можно идти в город.
     
Шут взялся за длинные ручки, с трудом приподнял тачку и тут же бросил. Схватился за поясницу и замер в изогнутой позе.
     
— Какое горе! — простонал он. — Опять меня скрутил радикулит. Что делать, что делать?
     
— А зачем вам эти латы? Они же гнутые, ломаные.
     
— Вот и сдам их в металлолом. Гроши заплатят, но все равно деньги. При нашей-то бедности…
     
На глазах у шута выступили две большие слезы и медленно покатились по щекам. И весь он съежился, стал маленьким и старым.
     
— Я вам помогу, — пожалела его Алиса.
     
Она подхватила тачку. Старый шут пожадничал, навалил на тачку не меньше центнера. Уже через десять шагов Алиса все руки себе оттянула.
     
— Ты потерпи, — уговаривал ее шут. — Вон до того бугорка, а дальше я сам повезу. Пройдет приступ, и сменю тебя. Ты не думай…
     
Шут бодро вышагивал рядом с Алисой, даже забегал вперед, чтобы убрать с дороги камень или ветку.
     
— Надолго к нам? — спросил он голосом любезного хозяина. — Да ты не спеши, не надрывайся. В твоем общественном положении надрываться необязательно.
     
— Найду Пашку — и сразу обратно, — сказала Алиса.
     
— Это правильно, — сказал шут. — Нечего у нас задерживаться. Отстало живем, темные мы люди. Горстка рыцарей и князей угнетает простой народ, который живет в нищете и бесправии. Просто безобразие. Ждем не дождемся, когда начнется Возрождение. Может, тогда вздохнем немного. А у вас какая обстановка?
     
— У нас лучше, — сказала Алиса, стараясь дышать глубоко, как во время бега на три километра.
     
— Воевать с нами не собираетесь?
     
— Ни с кем не собираемся воевать.
     
— Вот это зря. Нас, я тебе скажу, можно голыми руками взять.
     
— Вот уже и бугорок, — сказала Алиса, напоминая шуту о его обещании.
     
— Что-то у меня сердце прихватило, — ответил шут. — Давай втащим тачку наверх и передохнем немножко. Ты не возражаешь?
     
Он взялся за ручку и сделал вид, что помогает Алисе, хотя от его помощи не было никакого толку. И глазки у него были такие хитрые, что Алиса заподозрила: может, он нарочно подстерегал какого-нибудь простака, чтобы самому тачку не тащить?
     
— А чего вы лошадь не купите? — спросила Алиса. — И работа у вас есть, и участок земли, и металлолом сдаете.
     
— Нельзя, — сказал шут. — По причине неблагородного происхождения. Рад бы, да нельзя. Есть у меня, правда, осел, но я его напрокат сдал в королевский зоопарк, на нем принцы катаются, а мне за это денежки идут. Лучше уж я попотею, сам тачку потаскаю, зато деньги целы будут. Бережливость — вот мой лозунг, коль не пришлось благородным родиться.
     
На вершине холма Алиса поставила тачку и поглядела вперед. Там, в долине, стоял город. Он был обнесен каменной зубчатой стеной, по углам возвышались башни, а в стене у открытых ворот дежурили стражники. Их латы поблескивали под солнцем. Между путниками и городом расстилались вспаханные поля, кое-где темнели хижины под соломенными крышами. От города доносился далекий колокольный звон.
     
— Красота, — вздохнул шут. — Люблю природу. Ну что, отдохнула? Пойдем дальше.
     
— Еще минуточку, — сказала Алиса.
    
    
Глава 10. Обиженный маркиз
     
Послышался стук копыт, звон оружия, и на вершину бугра выскочил богато разодетый толстый рыцарь с обнаженным мечом. Забрало шлема было поднято, и оттуда, как из окошка, торчали красный нос и рыжие кошачьи усы. Сзади, положив поперек седла длинное рыцарское копье, скакал юный лохматый оруженосец в кожаной куртке.
     
— Где он? — завопил рыцарь, осаживая коня перед Алисой. — Где этот мерзавец?
     
— Вы о ком, уважаемый маркиз Фафифакс? — спросил шут.
     
— Я его растерзаю на четырнадцать частей! Или даже больше, на восемь! — кричал рыцарь.
     
— Какая потрясающая неграмотность, — прошептал шут Алисе. — Полагаю, что ему вообще не приходилось ходить в школу. Представляете?
     
Алиса кивнула.
     
— Вы чего бормочете? — спросил рыцарь. — Со мной шутки плохи. Может, вы его спрятали! Грико, погляди в тачке.
     
Оруженосец не спеша подъехал поближе, но в тачке копаться не стал.
     
— Осторожнее, маркиз, — сказал шут. — Вы забыли, что тачка принадлежит мне, а я — любимец его величества.
     
— Мне на всех наплевать, — сообщил рыцарь, — пока я не отыщу негодяя, который освободил из цепей моих рабов. Что еще за вольности с чужой собственностью? Кто дал ему право?
     
— Может, это право сильного? — спросил шут.
     
— Сильный — это я. Вчера не слезал с седла тридцать один час, свалил трех великанов и обезглавил одного дракона. Не слыхали?
     
— Кто не знает об этом, господин маркиз? — согласился шут. — Вот зарубежная принцесса специально прибыла полюбоваться вами на большом турнире.
     
— Грико, подставляй спину! — закричал рыцарь. — Я должен поздороваться с принцессой.
     
Оруженосец подмигнул Алисе — он был худой, поджарый и загорелый, совсем еще юный, даже без усов. Он соскочил на землю и нагнулся у рыцарского коня, чтобы господину было на что поставить ногу.
     
Рыцарь тяжело перевалился через седло, со всей силой наступил сапогами на спину оруженосца. Алисе страшно стало — не сломал бы он парню позвоночник. Но Грико как ни в чем не бывало выпрямился и, пока маркиз поправлял сбрую, сказал Алисе:
     
— Не обращай внимания. Я крепкий, на мне воду возить можно.
     
Рыцарь подошел к Алисе, разгладил железной перчаткой рыжие усы и сказал:
     
— Рад приветствовать вас, принцесса. Вы не замужем?
     
— Нет, — сказала Алиса. — И не собираюсь.
     
— Не желаете ли стать моей дамой сердца? — спросил маркиз.
     
— Я об этом как-то не думала, — сказала Алиса. — К тому же я здесь проездом.
     
Рыцарь подошел поближе и подцепил перчаткой рукав платья.
     
— Какая ткань! — воскликнул он. — Такого у нас не делают. Заграничная работа. Вы прекрасны, мадемуазель.
     
— Не обращай внимания, — сказал оруженосец.
     
— Простите, маркиз, — сказал шут. — Вы тут жаловались на какого-то рыцаря.
     
— Ах, даже вспоминать неприятно. Тем более в такой момент. Какой-то молокосос увидел моих рабов, которых вели на продажу, и посмел их освободить.
     
— А рыцарь-то местный?
     
— Нет, чужой. Герб у него — Красная стрела.
     
Шут обернулся к Алисе и сказал тихо:
     
— Это он.
     
Алиса уже поняла.
     
— А куда он поехал? — спросил шут.
     
— Куда поехал? Если бы я знал, то догнал бы и разорвал. — Маркиз пошевелил усами и продолжал спокойнее: — Наверно, в город. Я на него королю пожалуюсь, будет знать, как хулиганить. Но не в этом дело…
     
Рыцарь снова обернулся к Алисе и торжественно заявил:
     
— Желаю встать перед вами на колено.
     
— Нельзя, ваша милость, — сказал оруженосец, — у вас левое колено заржавело.
     
— Я на правое встану.
     
— Что вы, маркиз, — вмешался шут. — На правое колено встают только перед королем. Кто-нибудь узнает, донесет его величеству.
     
— Кто же донесет? — удивился маркиз.
     
— А я на что? — спросил шут. — Обязательно донесу.
     
— Да, правильно, ты, конечно, донесешь, — согласился рыцарь. — Простите, принцесса, преклонение отменяется.
     
— Пожалуй, я все равно донесу, — сказал шут сладким голосом.
     
— Но ведь я не вставал!
     
— Но хотел.
     
— Это неблагородно!
     
— А я неблагородный. Я деньги люблю.
     
— Шут, откуда у меня деньги? — удивился рыцарь. — У меня меч и копье. Ими я добываю славу.
     
— А еще людьми торгуете, — заметил шут.
     
— Долги отдавать пришлось. А свободных денег — ни монетки. Вот и продал. Они все равно ленивые.
     
— Ладно уж, не буду доносить, — согласился шут. — Только при одном условии. У меня тачка тяжелая, до города не дотащить. Пусть ваш оруженосец нам поможет.
     
— А кто же мое копье повезет? — удивился маркиз. — И мне, кстати, без свиты ездить не положено.
     
— Положено, — вмешался тут оруженосец. — Вчера весь день без меня ездили: к вашей мамаше за деньгами ездили, потом в карты играть ездили и ужинать ездили. И все без меня.
     
— Вчера я с великанами воевал, — возразил маркиз.
     
— Все, — сказал шут стальным голосом. Алиса даже удивилась, откуда у шута появился такой голос. — Поезжайте, маркиз. Мы вас найдем во дворце.
     
Маркиз все еще колебался, хотя на шута поглядел с опаской.
     
Алиса представила, каково ей одной тащить тачку с металлоломом, и взмолилась:
     
— Маркиз, я вас лично прошу, оставьте нам своего оруженосца.
     
Это был выход. Одно дело подчиняться шуту, другое — иностранной принцессе.
     
— Не могу отказать прекрасной даме. Берите, пользуйтесь.
     
Все втроем они помогли рыцарю взгромоздиться на коня. Грико протянул ему копье.
     
— Тяжело, — признался рыцарь.
     
— А вы не спешите, — сказал шут. — Потихонечку, полегонечку. Турнир еще не начинается. Может, даже соснете часок где-нибудь в тени.
     
— Отдыхайте, маркиз, — поддержала шута Алиса. Она поняла, что чем позже рыцарь приедет в город, тем лучше для Пашки. — Спасибо за помощь.
     
— Во дворце увидимся, — сказал маркиз и повернул коня в сторону.
     
Шут подождал, пока маркиз скрылся за поворотом, и сказал:
     
— Поехали, что ли?
     
— Поехали, — согласился Грико. — Возьмите моего коня.
     
Они пошли вниз, к городу. Впереди оруженосец вез тачку и порой смотрел на Алису и улыбался. Алиса шла чуть сзади, придерживая за край свое заграничное платье. Шут вел на поводу коня и тихо напевал:
     
      
       
Все съезжались на турнир
       
В славный город Жангленир.
       
Мы храбрейшего узнаем
       
На турнире в Жанглезае.
      
     
     
— Простите, — обернулась к нему Алиса. — Разве этот город тоже называется Жангле-многоточие?
     
Шут пожал плечами:
     
— Каждый называет этот город как хочет. А виной тому поголовная неграмотность.
    
    
Глава 11. Другой Жангле…
     
Мост через ров у городской стены был опущен, решетка ворот поднята. Мимо стражников, стоявших по обе стороны входа, проходили крестьяне с мешками и связками хвороста, горожане в высоких шляпах, горожанки в пышных юбках, монахи в черных рясах, подпоясанных веревками. Медленно брела вереница полуголых людей, скованных общей цепью.
     
— Вот видишь, Алиса, — сказал шут, пока они стояли у моста, ожидая своей очереди войти в город, — некоторые молодые люди стремятся в средневековые времена и думают, что там была увлекательная приключенческая жизнь — рыцари скакали по полям и осаждали замки. А рыцари, скажу тебе, были довольно темными и жестокими людьми. И для многих здесь жизнь не сахар.
     
— Я знаю, — сказала Алиса. — Мы в школе проходили.
     
— Можно по-разному проходить, — сказал шут. — Ты, может, и запомнила что-то, а твой друг почти все пропустил мимо ушей. Ты не представляешь, сколько лишнего беспокойства и неприятностей происходит от невнимательных романтиков.
     
— А вы много знаете, — сказала Алиса.
     
— Я уже немолодой шут… Ну, пошли дальше.
     
Стражники опустили алебарды, преграждая дорогу.
     
— Кто такие? — спросил один из них.
     
— Не узнаешь, деревенщина? — рявкнул шут басом.
     
— Ты похож на королевского шута Фу-фу, — сказал стражник. — Но полной уверенности у нас нет. И к тому же откуда у тебя лошадь?
     
— Лошадь не моя, а маркиза Фафифакса. А это его оруженосец.
     
— Правильно, — сказал второй стражник. — Остается выяснить личность этой девушки.
     
— Вот. — Алиса протянула им бумажку и кубик.
     
Стражник взвесил кубик на ладони и вернул обратно.
     
— Настоящий, — сказал он.
     
Потом развернул розовую бумажку, покрутил ее так и этак и крикнул:
     
— Эй, начальник! Погляди, кто пришел.
     
Из двери, спрятанной в стене, выскочил третий стражник в каске с петушиными перьями. Он выхватил бумажку из рук своего подчиненного и сказал:
     
— Ты что, слепой, что ли? Не отличаешь розового пропуска от простого? Это же как минимум принцесса.
     
— И притом заграничная, — сказал шут.
     
— Вижу, что заграничная. Я своих всех наперечет изучил. Уж не будете ли вы, ваше высочество, двоюродной внучатой племянницей ее вдовствующему величеству?
     
— Ясное дело, — сказал шут.
     
Сзади уже скопилась длинная очередь, и некоторые начали ворчать: «Что нам здесь, до вечера ждать, что ли?»
     
— Молчать! — рявкнул начальник караула. — Мы на посту! Мы при исполнении!
     
И совсем другим голосом он продолжал:
     
— А вам, ваше высочество, надо проследовать в ваши апартаменты во дворце, номер с ванной. Вот ключ.
     
Начальник стражников достал большой позолоченный ключ и передал Алисе.
     
— Добро пожаловать в гостеприимный Жанглепуп!
     
А когда оруженосец уже подхватил тачку, чтобы следовать дальше, начальник наклонился к уху Алисы и прошептал:
     
— Если привезли контрабандный чай или кружева, я дам лучшую цену.
     
Шут услышал и усмехнулся:
     
— Поздно. Я уже все перекупил.
     
— Ну конечно, — расстроился начальник караула. — С тобой разве можно состязаться? Небось у самой границы караулил?
     
Перейдя площадь у ворот, спутники попали на узкую улицу, чем-то похожую на Сувенирную улицу в другом Жангле-многоточии. Шут сказал:
     
— Ты, Алиса, не обижайся. Но иначе от него не отвязаться. Разве бы он поверил, что заграничная принцесса может приехать без всякой контрабанды?
     
— Мертвый номер, — подтвердил оруженосец. — Дальше куда?
     
— Поможете мне довезти груз до металлолома, а потом — во дворец.
     
— А может, мне не надо идти во дворец? Я здесь жить не собираюсь. Мне только Пашку Гераскина найти — и сразу обратно.
     
— А где ты его сейчас искать будешь? Без моей помощи не обойтись. Сделаем так: ты пойдешь к себе, а я разузнаю, чего еще успел твой друг натворить. Как только найду его, сразу сообщу. Я — твой первый союзник. Ты мне нравишься, а здешние порядки совсем не нравятся.
     
— Слушайся шута, принцесса, — сказал оруженосец. — Он такой пройдоха — второго во всем королевстве не сыщешь.
     
— А оруженосец с тобой побудет, — сказал шут. — На всякий случай. Он — парень веселый и честный. Я его с детства знаю. Мы с его родителями были соседями.
     
— Да, мама до сих пор о вас очень тепло отзывается, — сказал оруженосец.
     
— Только без этих нежностей! Я, придворный интриган, этого не люблю.
     
Они свернули в узкий темный переулок, над которым почти смыкались крыши домов, и остановились перед воротами. Над ними косо висела ржавая вывеска:
     
      
ПРИЕМ МЕТАЛЛОЛОМА
      
Сдавайте старые кастрюли, доспехи, котлы, чешую
      
драконов, щиты и прочий лом черных и цветных металлов.
      
Цены по соглашению.
     
     
— Тут я с вами прощаюсь, — сказал шут. — Грико выведет тебя ко дворцу, а я вступлю в бой — за каждый шлем придется торговаться. Как я этого не люблю…
    
    
Глава 12. Номер с ванной для принцессы
     
— Далеко до дворца? — спросила Алиса у оруженосца.
     
— Нет, минут десять ходу. — Грико был почти на голову выше Алисы, очень стройный. Наверно, из него получился бы хороший спортсмен.
     
— Ты каким-нибудь видом спорта занимаешься?
     
— Если повезет, стану рыцарем.
     
— Ну, это еще не спорт, — сказала Алиса.
     
— Может быть. Но это жизнь. А ты чем занимаешься?
     
— Я принцесса.
     
— Ну конечно. Выйдешь замуж и будешь сидеть в башне.
     
— Не думаю. У нас совершенно другое отношение к людям. Ты, кстати, в школе учился?
     
— Один год учился, у монахов. Даже читать умею. Если печатными буквами. Но я это от моего маркиза скрываю. Он бы меня выгнал. И так с трудом удалось место найти. Ты не представляешь, сколько мои родители бились, прежде чем такое благородное место для меня нашли!
     
— А может, лучше бы дальше учиться?
     
— А потом куда? Писарем? Или в монастырь?
     
— Да, выбор маленький. И все-таки я бы на твоем месте поискала себе другую работу. В моряки бы пошла, в путешественники.
     
— Слушай, — обиделся оруженосец. — Ты что думаешь, если ты благородного происхождения, то можешь мужчину учить?
     
Алисе стало смешно.
     
— Ты чего? — спросил оруженосец. В общем, он оказался славным парнем.
     
— Странно все это слышать.
     
Им пришлось посторониться и прижаться к стене, потому что четверо слуг несли крытые носилки с гербом на занавесках. Слуги тяжело дышали, один даже прихрамывал.
     
— А кто тебе этот рыцарь? — спросил Грико. — Жених, что ли?
     
— Нет, товарищ, — сказала Алиса. — Мы с ним вместе научной работой занимаемся.
     
— Звезды считаете или колдуете? — спросил оруженосец. — А то еще окажется, что ты ведьма, беды не оберешься.
     
— Разве я похожа на ведьму?
     
— Они хитрые. Если бы ведьмы были похожи на ведьм, то сожгли бы всех, и дело с концом.
     
— Нет, я не ведьма, честное слово, — сказала Алиса. — Да и мой Пашка вовсе не рыцарь. Он только вообразил, что, если попадет на рыцарскую планету, отыщет всякие волнующие приключения.
     
— А у вас что, своих рыцарей нет?
     
— Все вывелись.
     
— Ну и скучно же вы живете.
     
— Веселее, чем вы. Может, как-нибудь к нам выберешься, поглядишь?
     
— Нет, я опасаюсь за границу ехать. Там у вас драконы и колдуны на каждом шагу.
     
Алиса поняла, что спорить с Грико невозможно. Как ему объяснишь, чего он никогда не видел. Ей кажется, что в его мире скучно, а ему — наоборот.
     
— Но ты мне поможешь, если нужно?
     
— Конечно, помогу, — сказал оруженосец. — Особенно если твой друг с моим маркизом враги — я, честно говоря, хоть и у него на службе, этого толстого борова не выношу. Дурак, жадный, пьяница, картежник. Половину своих крестьян в рабство продал. Но надо его опасаться. Он дурак-дурак, но хитрый. Ты думаешь, он нас послушался, отдыхать поехал? Как бы не так! Наверняка уже у короля сидит, ябедничает, чтобы твоего друга в тюрьму упекли.
     
— Что же делать?
     
— Без шута нам ничего не поделать. Фу-фу хоть и придворный, но неплохой человек. Мы с ним соседи по Кривой улице. Всего своим трудом добился.
     
Дворец оказался бестолковым зданием, с массой пристроек. Казалось, сначала кто-то возвел трехэтажный дом с колоннами и башнями, потом, когда понадобились новые комнаты, пристроил к нему двухэтажные флигеля по краям, а уже после каждый кому не лень дополнял дворец флигелями, переходами, крыльями, башенками.
     
Закованный в латы страж — только нос наружу, чтобы дышать, и уши, чтобы слышать, — поглядел на Алисины документы и сказал:
     
— Вам, принцесса, через третий подъезд, по лестнице на второй этаж, потом направо до конца коридора. Номер шестнадцать. А вот вашему пажу придется переночевать в коридоре, мы ему подстилку дадим.
     
Алиса хотела сказать, что Грико — не ее паж, но тот ее успел ущипнуть — она поняла и промолчала.
     
— Больно щиплешься, — сказала она Грико, когда они отошли от стража. — Синяк будет.
     
— Извини, но если бы не ущипнул, оставили бы меня на дворе маркиза ждать. А я ведь тебе могу пригодиться.
     
Дворец давно не ремонтировали, краска слезла, штукатурка кое-где осыпалась, а стекол в окнах вообще не было.
     
Они поднялись по темной лестнице на второй этаж и еле отыскали в конце коридора шестнадцатую комнату. Дверь была не заперта, но Грико пришлось поднатужиться, чтобы ее открыть. Вся рассохлась.
     
В комнате было много ковров — весь пол и стены в коврах. В одном углу стояла кровать под лиловым балдахином, расшитым двухвостыми птицами. На кровати можно было бы уложить весь Алисин класс. Правда, простыни на ней не оказалось. Зато рядом лежали звериные шкуры. Кроме кровати, в комнате стояли два деревянных стула с очень высокими резными спинками и длинный сундук. Вот и вся мебель. Открытая дверь вела в соседнюю комнату. Алиса сразу сунула туда нос.
     
— И это называется ванная! — воскликнула она.
     
— А что? — спросил Грико, стараясь пригладить непослушные лохмы. — Роскошно будешь жить, принцесса.
     
Ванна оказалась деревянным чаном. Рядом с чаном на полу стоял ночной горшок.
     
— Совмещенный санузел, — сказала Алиса.
     
— Чего? — спросил Грико.
     
— Сами живите в такой роскоши, — сказала Алиса. — Тоже мне, королевский дворец!
     
— Но у нас же средние века! — сказал Грико.
     
— Слишком уж средние, — возразила Алиса, вернулась в комнату и подошла к окну. Окно было затянуто частым деревянным переплетом, но без стекол. Оно смотрело по другую сторону дворца. Там был стадион.
     
Невысокие деревянные трибуны окружали поле без ворот.
     
— Здесь у вас в футбол играют? — спросила Алиса.
     
— В какой еще футбол, принцесса? — удивился оруженосец.
     
— А что тогда на этом поле делают?
     
— Это же площадка для турниров, на которых не на жизнь, а на смерть сражаются доблестные рыцари, — сказал Грико. — Даже младенцы об этом знают.
     
— Я же тебе сказала, что у нас рыцари вывелись.
     
Глаза оруженосца сверкали, смуглые ноздри раздулись. Он глядел на это вытоптанное пыльное поле, как голодный обжора на коробку шоколадных конфет.
     
— Счастливый твой друг, рыцарь Красной стрелы, — сказал Грико. — Он уже имеет право помериться силами с великими рыцарями. Если бы мне происхождение позволило, я бы отсюда вообще не вылезал.
     
— Ну и дурак, — сказала Алиса. — Прихлопнут еще без пользы.
     
— Ну и пускай, лучше умереть на поле славы, чем влачить скучную жизнь.
     
Алиса не успела ответить этому отсталому юноше, потому что услышала знакомый скрипучий голос:
     
— Ну, как устроилась, принцесса, не скучала?
     
— Ой! — Алиса бросилась к старому знакомому: — Вы что-нибудь узнали?
     
Шут был одет как прежде, только сменил шляпу на высокий, с двумя верхушками колпак, увешанный бубенчиками.
     
Шут отрицательно покачал головой, и бубенчики зазвенели тонкими голосами.
     
— В городе я ничего узнать не смог и поспешил во дворец, чтобы опередить маркиза. Когда я примчался к их величеству, они мыли руки. Это новая заморская мода. Если король моет руки, его нельзя отвлекать.
     
— И вам ничего не удалось сказать?
     
— Не только мне, но и маркизу, который сунулся было со своей жалобой. Ему велели подождать до конца обеда. Так что собирайся, и побежали в столовую. Я сказал о твоем приезде королеве-мачехе. Она в принципе порядочная женщина, тоскует здесь. Ей будет о чем с тобой поговорить — общие друзья, родственники…
     
Алисе показалось, что шут смотрит на нее с усмешкой.
     
— А она меня помнит? — спросила Алиса.
     
— Еще бы. Малюткой она тебя качала на коленях. А когда твоя мама сопровождала твоего папу в походах, тебя обычно отдавали на сохранение твоей тетушке Изабелле. Так что я надеюсь на ее помощь.
     
«Плохо дело, — подумала Алиса. — Ну и влипла же я с этой рыцарской страной! Вернусь, неделю с Пашкой разговаривать не буду. Если вернусь…» Вернее всего, эта старуха королева обязательно Алису узнает, и тогда уже не убежишь… Не объяснишь же им, откуда ты в самом деле. Сожгут, как ведьму.
     
— Ну, чего мы ждем? — спросил шут. — Все уже за столом. А ты, Грико, иди на двор, к другим слугам, там тебя чем-нибудь накормят. Увидимся на турнире.
     
— Счастливо, Алиса, — сказал оруженосец.
     
Алиса протянула ему руку, но он не посмел до нее дотронуться, поклонился и убежал.
     
Алиса с шутом долго шли темными коридорами и еле освещенными лестницами, в одном месте дорогу им перебежала крыса, в другом — спугнули сову. Шут нес перед собой керосиновую лампу, и от ее света возникали длинные, подвижные, страшноватые, словно живые тени. Шут размышлял вслух:
     
— Надо же было твоему дружку отпускать на свободу рабов! Ну ладно бы увел чужую лошадь, избил кого-нибудь, ограбил, наконец. Это у рыцарей не большой грех. Но отпускать на волю рабов — преступление. Как его выручить, не представляю…
     
— А разве вы на его месте не стали бы освобождать рабов? — спросила Алиса. Она, конечно, догадывалась, что ответит шут.
     
— Это чепуха! — заявил он. — Это война с ветряными мельницами, как у Дон Кихота.
     
— У кого? — удивилась Алиса. Вот уж не думала, что здесь кто-нибудь слышал об этой книге.
     
— Был такой рыцарь. Хотя, может, его иначе звали. А что?
     
— Ничего.
     
— Чужого раба освободить — все равно что соседу в карман залезть. Никогда бы я не стал чужих рабов освобождать.
     
— Но ведь у Пашки совсем другое воспитание. Нет на Земле рабов, понимаете? Вы бы к нам попали, еще бы не того натворили. Что же вас, на костре жечь?
     
— Меня нельзя — я на королевской службе. Только их величество могут меня сжечь. Ладно, не печалься. Придумаем чего-нибудь. Мир не без добрых людей.
    
    
Глава 13. Королевский обед
     
— Осторожней, здесь приступочка, — предупредил шут, когда они вошли в высокий, темный, кое-как освещенный дымными факелами и свечами зал. Чуть ли не половину зала занимал стол в виде буквы «П». Он был уставлен яствами, а вдоль него на скамьях без спинок сидело человек сто, не меньше. Во главе стола, на троне, восседал король, рядом — его приближенные.
     
Вокруг стола бегали слуги с подносами. На подносах лежали гуси и поросята. За слугами носились охотничьи собаки, которые следили, не свалится ли что-нибудь вкусное с подноса.
     
— Ну, держись, принцесса, — сказал шут. — Начинаем представление.
     
Вдруг он встал на руки, так что концы колпака волочились по каменному полу, и пошел к столу, пронзительно вереща:
     
— Я привел с собой принцессу, которая перевернула мне душу и тело! Ай-ай! Я теперь никогда не смогу встать на ноги!
     
Его последние слова заглушил громовой хохот рыцарей и вельмож, которые сидели за столом. Хохот метался под сводами зала, словно заблудившаяся стая ворон.
     
— А если я прикажу тебе на ноги встать, — закричал бородач в золотой короне, — ты встанешь или нет?
     
— Я рад бы! Я рад бы! — ответил шут. — Но не могу. Придется мне руки отрубить.
     
— Ну и чувство юмора, — вздохнула Алиса.
     
— Тогда пускай твоя принцесса идет сюда, — сказал бородач. — У нас для нее найдется свободное место.
     
Он поднял широкую ладонь и стукнул по шее худого старикашку, который сидел рядом. Старикашка свалился со стула. Гости захохотали пуще прежнего.
     
Алиса послушно пошла к столу, хотя ноги у нее подгибались. Она жутко струсила. Главное, не забыть, что ты принцесса и всю жизнь провела в таких вот компаниях.
     
Особенно неприятно было идти мимо вереницы усатых, бородатых, тонких, толстых, лысых, волосатых, молодых, старых физиономий — они даже жевать перестали, глазея на гостью.
     
Король до самых глаз зарос черной бородой, но все равно видно было, что лицо у него приплюснутое, словно кто-то ударил его по голове, — от этого глаза выпучились, зубы вылезли вперед, нос задрался кверху. Руки у короля были заняты: он держал баранью ногу. Поэтому здороваться с принцессой он не стал, а только спросил:
     
— Чего пожаловала? Мы тебя вроде не приглашали.
     
— На турнир, ваше величество, — сказала Алиса.
     
— Молодец. Девчонка, а смелая. Ну, тогда садись. Можешь звать меня дядей. Эй, дайте сюда гуся помоложе. Моя племянница проголодалась.
     
Прибежал слуга с золотой тарелкой, на которой лежала гусиная нога.
     
— Жуй, — сказал король. — У нас все попросту.
     
Алиса не знала, с какой стороны взяться за такую ножищу, тем более что есть не хотелось.
     
Виночерпий налил Алисе бокал красного вина.
     
— И выпей, — сказал король. — Не обижай наше величество.
     
Все внутри у Алисы сжалось, как от мороза.
     
И тут она услышала тихий, мелодичный голос:
     
— Не стесняйся, девочка. Только вина тебе пить, пожалуй, не стоит. Ты сделай вид, что пьешь.
     
Алиса обернулась. Справа от нее сидела молодая женщина изумительной красоты. У нее были пушистые вьющиеся темные волосы, синие глаза в черных ресницах. Она была бледной и грустной. Платье у этой женщины было темно-синим с серебряным шитьем, а на голове горела небольшая корона.
     
— Ты меня не узнаешь, Алиса? — спросила женщина.
     
— Я… наверно, я забыла…
     
— Конечно, ты была совсем маленькая. Я — королева Изабелла, твоя внучатая тетка по матери. И еще меня называют вдовствующей королевой-мачехой.
     
— Ой, извините, — сказала Алиса. — А я думала, что королева-мачеха обязательно должна быть старой и злой. Ведь сам король тоже немолодой.
     
— Его отец взял меня в жены четыре года назад, — сказала королева-мачеха. — Я была младше его на тридцать четыре года. А вскоре он умер, на престол взошел его сын, а я стала пленницей в этом дворце. Так мне и придется, видно, провести здесь остаток моих дней, если враги не отравят.
     
Король громко чавкал, пожирая баранью ногу, и запивал вином из кубка размером с ведро. К счастью, он сразу позабыл про Алису.
     
— Как твоя мамочка? — спросила Изабелла.
     
— Спасибо, здорова, — сказала Алиса. Она вообще врать не любила, а врать такой грустной и приятной женщине было втрое противно.
     
— А папа?
     
— Папа тоже здоров.
     
— Он оправился от ран?
     
— Оправился.
     
— Ему, кажется, дракон ногу откусил в битве за волшебную чашу? — спросила Изабелла.
     
— Да, кажется, — сказала Алиса и почувствовала, как краснеет, хорошо еще, что здесь не очень светло.
     
— А как твой братишка? — продолжала расспросы королева-мачеха.
     
Нет, все-таки правду говорили в сказках, что мачехи в королевском чине — самые коварные люди на свете. И что ей приспичило допрашивать гостью о родственниках?
     
— По-старому, — сказала Алиса.
     
— Как его зовут, я забыла? — упорствовала королева Изабелла.
     
Алиса в отчаянии так вгрызлась в гусиную ногу, что даже зубы застряли. Теперь, если бы Алиса захотела ответить, все равно ей не вытащить зубы из жесткого мяса.
     
А над ухом все журчал голос королевы-мачехи:
     
— Да, конечно, его зовут Венедиктом. Рыцарем Венедиктом. Или Павлом? Может, Павлом?.. Кажется, я его звала Павликом… Это он победил оборотня в битве у Заупокойного озера? Конечно же, вторая голова оборотня всегда висела в библиотеке твоего папы над письменным столом…
     
Изабелла посмотрела на Алису, подняв брови. Ничего не оставалось, как кивнуть головой. Такой ответ Изабеллу вполне удовлетворил.
     
— Правильно, — сказала она, — все сходится. Узнаю в тебе славную дочь бурного рода королей Актианских.
     
В этот момент король отложил баранью ногу, вытер ладони о живот и вспомнил о заграничной принцессе.
     
— Ну, как ты устроилась, ванна тебе понравилась? — спросил он. — У вас тоже теперь руки перед едой моют?
     
Алиса попыталась освободить зубы из гусиной ноги, но ничего не вышло. Алиса извивалась в борьбе с проклятой ногой. А вдруг король решит, что она притворяется?
     
Но король все понял. Одной рукой он ухватился за кость, а другой крепко взял Алису за волосы и дернул.
     
Слезы брызнули из глаз Алисы, в ушах зазвенело, со страшным всхлипом гусиная нога вырвалась наружу, и король поднял ее вверх как знамя.
     
— Повара! — закричал он. — Повара ко мне!
     
Изабелла достала кружевной платочек и вытерла Алисе слезы.
     
— Вот видишь, — сказала она, — какие у нас грубые нравы.
     
— Где повар? — вопил король.
     
Все молчали. Вдруг из-под стола показался колпак шута.
     
— Не извольте гневаться, ваше величество, но повара только на той неделе казнили, — сказал он.
     
— А где его помощник?
     
— Он убежал в лодке в открытое море.
     
— Кто же тогда готовил гуся, которым чуть не загубили нашу именитую гостью?
     
— Ученики кулинарной школы, ваше величество.
     
— Пусть их всех казнят.
     
— Ой, не надо, ваше величество! — закричала Алиса.
     
— Принцесса права, — сказал шут. — Эти ученики — наша последняя надежда. Если мы их казним, придется переходить на консервы.
     
— Ты так думаешь? — спросил король. — Ненавижу консервы. В последнем походе на мумизматов мы консервными банками из катапульты стреляли. Триста убитых, остальные раненые. Полная победа!
     
Король метнул гусиной ногой в собаку, и она убежала, воя на весь зал.
     
— Подайте компот! — велел король. — И перейдем к делам. А то до турнира не управимся. Камергер, какие у нас дела?
     
Грузный мужчина с маленькой головой подбежал к трону, вытирая рукавом губы.
     
— Государственных дел на сегодня нет, — сказал он.
     
— А жалобы есть?
     
— Жалобы есть.
     
— От кого и на кого?
     
— От знатных людей, — сказал камергер. — На неизвестного рыцаря.
     
— Ну, начинай.
     
Король взял чашку с компотом и откинулся на троне.
    
    
Глава 14. Жалобы на рыцаря
     
— У кого жалобы, поднимайте руки! — воскликнул камергер.
     
Над столом поднялось несколько рук.
     
Шут вылез из-под стола и втиснулся между Алисой и королем.
     
— Ты чего? — спросил король.
     
— Буду советы давать.
     
— Так ты ж дурак.
     
— Один дурак от такого отсоветует, чего десять умников насоветуют, — сказал шут.
     
— Ладно, посмотрим. Начинай жаловаться, маркиз Фафифакс.
     
Рыжий толстяк с красным носом встал в дальнем конце стола.
     
— Известный склочник, — сказала королева-мачеха.
     
— Ваше величество, — зашевелил рыжими усами толстяк, — приношу жалобу на ограбление, воровство, обиду и оскорбление.
     
— Кто посмел обидеть моего верного слугу?
     
— Рыцарь Красной стрелы.
     
— В чем его вина?
     
— Он увидел моих рабов, которых вели на продажу, разбил мечом их оковы и избил стражников.
     
— Серьезное преступление, — сказал король. — А куда он увел рабов?
     
— Маркиз думает, как бы получше соврать, — сказал шут. — Рабов-то у него не уводили. Тот рыцарь просто пошутил. Разбил оковы и уехал дальше. А рабов маркиз потом поймал и все равно продал.
     
— Это правда? — спросил король. — Ненавижу, когда меня обманывают по мелочам. Неужели до сих пор не поняли?
     
— Но это же грабеж! — закричал маркиз.
     
— Баловство, а не грабеж. Каждый рыцарь имеет право испытывать свое оружие на неблагородных. А он даже никого не убил. Садись. Следующий.
     
Следующим поднялся мужчина в меховой шапке, которую он даже за столом не снял.
     
— Ваше величество, я приношу жалобу на рыцаря Красной стрелы.
     
— Что случилось, торговец Пузанелло?
     
— Он украл коня из моего табуна.
     
— Как так?
     
— Он встретил табун лошадей, вскочил на одного из коней и оставил пастухам расписку, что конь взят взаймы, потому что рыцарю нельзя появляться без коня на турнире. — Торговец помахал бумажкой.
     
— Ну-ка дай сюда, — приказал король.
     
Бумажку передали по рукам. Король повертел ее в руках и сказал:
     
— Почерк непонятный, неблагородный почерк. Если ты благородный, то пиши квадратными буквами. Я правильно говорю?
     
— Правильно! — закричали рыцари и вельможи.
     
— Разрешите, я прочту, — сказала Алиса. — Я этот почерк разбираю.
     
— Ты? — удивился король. — Видно, у вас в королевстве распустились, принцесс уже начали грамоте учить. Была бы ты моя дочь, я бы тебя выпорол, не посмотрел бы, что голубая кровь.
     
— Не обращай внимания. Это он для вельмож выступает, чтобы своих дочерей не учили, — прошептала королева-мачеха. — А то добьются равноправия — и погибнет рыцарство.
     
На листке, вырванном из блокнота, Пашкиной рукой было написано:
     
«Взят взаймы из табуна 1 конь (один). Верну его вечером со всеми трофеями, которые добуду на турнире. П. Гераскин, рыцарь Красной стрелы».
     
— Ай-ай-ай, — сказал король. — На трофеи рассчитывает.
     
— Ничего преступного, — вмешался шут. — Как же еще благородному рыцарю получить коня, если не взять взаймы? Вы же сами, ваше величество, когда в том году воевали, три миллиона у ростовщика взяли.
     
— А в самом деле! — закричал король. — Ну-ка, плесните мне компота! Не может же рыцарь на турнир без коня приехать.
     
— А вдруг не вернет? — упорствовал торговец.
     
— А если не вернет? — спросил король у шута.
     
— Вернет, — сказала Алиса. — Я за него ручаюсь.
     
— А если не вернет, — прищурился шут, — то придется ему сделать с торговцем Пузанелло то же, что вы сделали с ростовщиками, когда они после войны попросили вас вернуть долг.
     
— А что я сделал? — спросил король.
     
— Вы же их всех утопили.
     
Король так расхохотался, что поперхнулся компотом. Пока шут с камергером били его по спине, торговец вскочил из-за стола и исчез.
     
— Ну, есть еще жалоба? — спросил король, откашлявшись.
     
— У меня жалоба, ваше величество, — поднялся со своего места рыцарь в золотых латах. У него был острый нос, острые глаза, острые уши, а изо рта на сантиметр вылезали клыки. На груди у него был нарисован герб — черный клыкастый волк.
     
— Говори, благородный рыцарь Черного волка.
     
— Я приношу жалобу на рыцаря Красной стрелы.
     
— Опять! — возмутился король. — Чего он еще натворил?
     
— Я стоял на улице и наводил порядок.
     
— Какой же ты порядок наводил?
     
— Я лупил палкой служанку, которая пережарила кашу.
     
— Правильно. И что же дальше?
     
— Мимо проезжал рыцарь Красной стрелы, он вырвал у меня палку и этой палкой меня ударил. Видите ли, женщин бить нельзя.
     
— Молодец, — сказала Алиса.
     
— Как нельзя? — удивился король. — Ну, может, принцесс еще нельзя, но служанок обязательно надо бить!
     
— Как мудро! Какой государственный ум! — раздались возгласы в зале.
     
— Если каждый будет чужих служанок выручать да чужих рабов освобождать, — сказал камергер, — порядок погибнет.
     
— Разрешите дураку слово сказать! — закричал шут.
     
— Говори!
     
— Думаю, нам с вами, король, в это дело вмешиваться смешно. Если наши рыцари за себя постоять не смогут, кому они такие нужны? Не надо было спину подставлять.
     
— Так я же в одной пижаме был! — сказал рыцарь Черного волка. — А пока за мечом сбегал, его и след простыл.
     
— Все это похоже на склоку, — сказал король. — Сам ищи обидчика.
     
— Что-то мой пасынок сегодня добрый, — сказала Изабелла. — Повезло нам, не будут твоего Пашку наказывать. Обошлось. — И только она это произнесла, словно сглазила — по другую сторону короля поднялся высокий, похожий на ворона человек в черной одежде с золотым поясом и в высокой красной шапке.
     
— Я тоже приношу жалобу на рыцаря Красной стрелы, — сказал он. — Я надеюсь, что на этот раз никто его не сможет защитить.
     
— Слушай, епископ, мы утомились. Может, отложим на следующий раз?
     
— Нет, ваше величество. Он совершил страшное преступление.
     
— Ну, тогда говори, епископ.
     
— Мы хотели сжечь одну ведьму. Вдруг появился этот рыцарь, разогнал стражу, затоптал костер, освободил ведьму, посадил ее на коня и ускакал!
     
В зале наступило гробовое молчание. Алиса поняла, что этого преступления Пашке не простят.
     
— Он дьявол, — в полной тишине раздался голос камергера.
     
И все зашептали:
     
— Дьявол, дьявол…
     
— На плаху его! — рычал король, отбрасывая жбан с компотом. — На костер! Никакой пощады! Он мое государство хочет загубить!
     
— Плохо дело, — сказал шут.
     
— Разрешите, я спрошу, — услышала Алиса тихий голос вдовствующей Изабеллы. — А где же тот рыцарь? Кого вы будете жечь и казнить?
     
— Да, кстати, где он? — спохватился король. — Почему его до сих пор не привели? Почему я его не знаю? И вообще, откуда он к нам явился?
     
— Вот видите, — сказала Изабелла. — У меня возникло подозрение, что это просто-напросто романтически настроенный юноша из другого королевства. Он еще не научился отличать настоящие рыцарские подвиги от баловства. А ведьма его, наверно, околдовала. Вы же знаете, как легко опытной ведьме околдовать юного рыцаря.
     
— Не слушайте, король, — сказал епископ. — Во-первых, это неопытная ведьма. Ей всего три года. А во-вторых, давно пора присмотреться к королеве Изабелле. Она ведь тоже из другого королевства.
     
— Да, надо разобраться… — растерялся король.
     
Но тут на помощь королеве-мачехе пришел шут:
     
— Осторожнее, ваше величество. Сегодня они съедят вашу мачеху, а завтра за вас примутся.
     
— Правильно! — закричал король. — Не сметь обижать мою любимую матушку. И вообще, разбор жалоб окончен. Поймаем рыцаря, тогда и займемся им.
     
Все начали вставать из-за стола.
     
— Созывайте рыцарей! — приказал король. — После третьего гонга чтобы все были на стадионе. Не терплю опозданий.
     
— Ох, отравил бы я вас, — сказал злобно епископ, проходя мимо Изабеллы.
     
— Не удастся, — ответила королева-мачеха с улыбкой. — Я сама себе готовлю.
    
    
Глава 15. Начинается турнир
     
Изабелла провела Алису через специальный вход «Для знатных лиц», но все равно по дороге у них несколько раз спрашивали, нет ли лишнего билетика.
     
В толпе, стекавшейся к стадиону, мелькали продавцы мороженого и пирожков, звенели кружками торговцы сладкой водой, зазывали покупателей хозяева пивных ларьков. Шум стоял невообразимый.
     
Густая толпа скопилась перед большой доской, на которой лесенкой были нарисованы фигуры рыцарей: выше всех тот, кто больше всех побеждал в прошедших турнирах. Его Алиса узнала — это был обиженный Пашкой рыцарь Черного волка в золотых латах. А где же толстый маркиз Фафифакс? Вот он, в середине таблицы.
     
— Слышал о новом рыцаре? — донеслись до Алисы слова какого-то болельщика.
     
— Кто такой?
     
— Рыцарь Красной стрелы. Выступает вне конкурса.
     
— Иностранец?
     
— Говорят, что приехал из-за границы.
     
— Его не допустят, — сказал торговец в меховой шапке, у которого Пашка занял коня. — Он неблагородный. Даже не рыцарь, а обыкновенный колдун и проходимец.
     
«Ой, Пашка! Ведь обязательно приедет на турнир, — подумала Алиса. — И тут его схватят. Правда, шут побежал его искать, чтобы предупредить, но вдруг они разойдутся? Или Пашка шута не послушается?»
     
— Может, я подежурю у входа? — спросила Алиса.