1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 
Улетело, скользя, в тишине.      

       

Лишь на миг, лишь на миг только   правды хочу я!      

Задержать переменность твою…      

Словно что-то возможное чуя,      

Я ловлю световую струю!      

       

Здесь! И нет! Но я знаю, я   знаю —      

Сердце было мгновенно светло…      

Я был близок к расцветшему Раю…      

И мое! И твое! — И ушло!      

       

4 апреля 1905      

       

Вновь      

       

       

Я плачу вновь. Осенний вечер.      

И, может быть, — Печаль близка.      

На сердце снова белый саван      

Надела бледная рука.      

       

Как тяжело, как больно, горько!      

Опять пойдут навстречу дни…      

Опять душа в бездонном мраке      

Завидит красные огни.      

       

И будет долго, долго слышен      

Во мгле последний — скорбный плач.      

Я жду, я жду. Ко мне во мраке      

Идет невидимый палач.      

       

16 апреля 1905      

 Отшельник      

       

       

Горьки думы о земном,      

О потерянном Великом.      

Робко шепчут об ином      

Три свечи пред тёмным ликом.      

       

Смутно плачет о больном      

Безотрадный вой метели.      

Навсегда забыться сном      

В тишине безмолвных келий.      

       

За решётчатым окном      

Занесённый снегом ельник.      

О спасении земном      

Помолюсь и я, отшельник.      

       

29 апреля 1905      

Лидино      

       

С простора      

       

       

Я не люблю вас, люди, люди,      

Из серокаменных домов!      

Вы не участвуете в чуде      

Пророчества и вещих снов.      

       

Но вы мне близки, люди, люди!      

Немые облики теней!      

Вам больно жить на жесткой груде,      

На ребрах городских камней.      

       

По ним влачась, о люди, люди!      

Изранили вы ноги в кровь.      

Как бледны лица, чахлы груди!      

В вас узнаю себя я вновь.      

       

Я вас покинул, люди, люди!      

Но между вас идет мой след.      

Я Чуду крикнул: буди! буди!      

Но вы — мой пережитый бред.      

       

2 мая 1905      

Лидино      

       

Белые башни      

       

       

Грустный вечер и светлое небо.      

В кольце тумана блестящий шар.      

Темные воды — двойное небо…      

И был я молод — и стал я стар.      

       

Темные ели, обрывный берег      

Упали в воды и вглубь вошли.      

Столб серебристый поплыл на берег,      

На дальний берег чужой земли.      

       

Сердцу хочется белых башен      

На черном фоне ночных дерёв…      

В выси воздушных, прозрачных башен      

Я буду снова безмерно нов!      

       

Светлые башни! Хочу вас видеть      

В мерцанье призрачно-белых стен.      

В небо ушедшие башни видеть,      

Где сердцу — воля и сладкий плен!      

       

Белые башни! Вы — знаю — близко,      

Но мне незримы, и я — один…      

…Губы припали так близко, близко,      

К росистым травам сырых ложбин…      

       

3 мая 1905      

Лидино      

 Счастье      

       

       

Солнце! Солнце! Огнь палящий!      

Солнце! Ярый кат небес!      

Ты опустишь меч разящий,      

Взрежешь облачность завес.      

       

Но не воплем, но не плачем      

Встречу огненный удар.      

Что мы знаем? Что мы значим?      

Я, незрячий, сед и стар.      

       

На колени! Прочь, корона!      

Упадай, порфира, с плеч!      

О, губящий! Я без стона      

Принимаю тяжкий меч.      

       

Пред народом, умиленный,      

Первым пал последний царь!..      

Над главою убеленной      

Меч взнесен. Я жду. Ударь!      

       

12 мая 1905      

Лидино      

       * * *      

       

Если сердце захочет плакать,      

Я заплачу — и буду рад.      

Будет сладко, и будет грустно:      

Знаю — близок возможный брат.      

       

Слезы горьки, но небо чисто.      

Кто-то скорбный пришел ко мне,      

Скорбный, бледный, но вечно милый.      

Мы виновны в одной вине.      

       

Мы виновны в грехе рожденья,      

Мы нарушили тишину,      

Мы попрали молчанье Смерти,      

Мы стонали в земном плену.      

       

Если сердце захочет плакать,      

Я заплачу — и буду рад.      

Будут наши страданья чисты:      

Тайну знаю лишь я — да брат.      

       

13 мая 1905      

Лидино      

 У людей      

       

       

О, как мне скучно, скучно, скучно!      

Как неустанна суета!      

Как всё вокруг спешит докучно      

И бредит сонная мечта.      

       

Как будто кто-то, грозный, темный,      

Крылами навевает жар…      

В провалах мысли исступленной      

Горит невидимый пожар.      

       

Я не хочу сгорать незримо!      

Незримый жар стократ страшней,      

Чем тот, что мчит неугасимо      

Безумства блещущих огней…      

       

О нет, спасите! К краю кубка      

Припасть устами… Пью! Мое!..      

Опять измена!.. Уксус, губка —      

И ненавистное копье!..      

       

Январь 1905, Москва      

15 мая 1905, Лидино      

       

Вечером в детской      

       

Вале Х.      

       

       

    О детках никто не   заботится.      

    Мама оставила с   нянькой.      

    Плачут, сердечки колотятся…      

«Дети, не кушайте перед банькой».      

       

    Плачут бедные   дети.      

    Утирают слезы   кулачиком.      

    Как больно живется   на свете!..      

«Дети, играйте мячиком».      

       

    Скучно. Хочется   чудной сказки,      

    Надоела старая   нянька.      

    Просят утешения   грустные глазки…      

«Глядите: вот Ванька-встанька…»      

       

16 мая 1905      

Лидино      

 Песня      

       

       

Над рекою      

Голубою      

Я стою…      

На холме я,      

Сладко млея,      

Запою.      

       

Ветер дышит,      

Чуть колышет      

Лепестки,      

Обвевает,      

Налетает      

От реки.      

       

Песня льется,      

Донесется      

До людей…      

Пусть вздыхают,      

Пусть внимают      

Тихо ей.      

       

16 мая 1905      

Лидино      

       

Deo Ignoto      

       

О mon Dieu, votre crainte m'a   frappé.      

P. Verlaine      

       

       

О творец, ослепшей жизни      

Погрузивший нас во мглу,      

В час рожденья и на тризне      

Я пою тебе хвалу.      

       

Неизведанный губитель      

Вечно трепетных сердец,      

Добрый пастырь, правый мститель,      

Ты — убийца, ты — отец.      

       

Если правда станет ложью,      

Бог, тебя я восхвалю      

И молитвы смутной дрожью      

Жажду сердца утолю.      

       

О, поставь слепую душу      

На таинственный рубеж!      

Я смиренья не нарушу,      

Погуби — или утешь!      

       

Был я робок и опаслив,      

Но на радостной заре      

Буду светел, буду счастлив      

Жертвой пасть на алтаре!      

       

17 мая 1905      

Лидино      

 Диск      

       

       

Чело в лучах и члены гибки.      

Бросаю в воздух звонкий Диск.      

Кружась, летит, и блески зыбки.      

В струях зефира — свист и визг.      

       

Смотрю: взметнулись в синем небе      

Два Солнца: Диск и Аполлон.      

Я посвящаю юной Гебе      

Размах руки и меди звон.      

       

Взлетел. Дрожит… Сейчас сорвется.      

И вот — упал к моим ногам.      

Еще удар — опять взовьется      

Навстречу блещущим лучам.      

       

23 мая 1905      

Лидино      

       * * *      

       

Ухожу. На сердце — холод млеющий,      

Высохла последняя слеза.      

Дверь закрылась. Злобен ветер веющий,      

Смотрит ночь беззвездная в глаза.      

       

Ухожу. Пойду немыми странами.      

Знаю: на пути — не обернусь.      

Жизнь зовет последними обманами…      

Больше нет соблазнов: не вернусь.      

       

23 мая 1905      

Лидино      

       

Жизнь — полководец      

       

Marche funebre      

       

       

Тяжки шаги моих солдат.      

Мерно идет за рядом ряд.      

       

Едкая пыль… «Вперед! Вперед!»      

Каждый из вас убьет, умрет.      

       

Гром барабанов. Стук костей.      

Жизнь неустанна… «Марш, смелей!»      

       

Пройдены версты. Смерть не ждет.      

Призрак возник… «Вперед, вперед!»      

       

Верны шаги слепых солдат.      

К смерти идет за рядом ряд.      

       

24 мая 1905      

Лидино      

 Горгона      

       

       

Внимая дикий рев погони,      

И я бежал в пустыню, вдаль,      

Взглянуть в глаза моей Горгоне,      

Бежал скрестить со сталью сталь.      

       

И в час, когда меня с врагиней      

Сомкнуло бранное кольцо, —      

Я вдруг увидел над пустыней      

Ее стеклянное лицо.      

       

Когда, гремя, с небес сводили      

Огонь мечи и шла гроза —      

Меня топтали в вихрях пыли      

Смерчам подобные глаза.      

       

Сожженный молнией и страхом,      

Я встал, слепец полуседой,      

Но кто хоть раз был смешан с прахом,      

Не сложит песни золотой.      

       

24–25 мая 1905      

Лидино      

       

Друзьям      

       

       

Друзья! В тот час, когда, усталый,      

Я вам скажу, что нет Мечты,      

Залейте кровью, ярко-алой,      

Мои позорные черты.      

       

И в этом будет правда — знайте.      

Свой приговор изрек я сам.      

Мой труп проклятый растерзайте      

И на съеденье бросьте псам!      

       

И ныне я, завету верен,      

В того, кто снял с чела венок,      

Кто перед Жизнью — лицемерен, —      

Вонжу отравленный клинок!      

       

29 мая 1905      

Лидино      

       

Ликующие      

       

       

Затянут тиной темный пруд.      

Смотрю в него. Лицо так бледно.      

А за стеной уже несут      

Светильник свой. Поют победно.      

       

Боюсь их пенья. Там, за мглой,      

Предстанет ужас пробуждеиья…      

В ответ на радость под землей      

Чуть шепчут песни погребенья…      

       

Уйдите, ах, уйдите прочь!      

Я слышу смерть, вам нет надежды.      

О, как ужасно смотрит ночь      

На эти брачные одежды.      

       

Скорее, плачьте. Зной сокрыл      

Провал. С улыбкой пенью внемлет      

И дуновеньем темных крыл      

Огонь светильника колеблет.      

       

7 июля 1905      

Лидино      

 Пилат      

       

М.      

       

       

Заслышав голос прорицанья,      

Я Сына Божия казнил.      

Хвалите Бога за избранье!      

Меня покой не соблазнил.      

       

О, вынул тот жестокий жребий,      

Кто над Царем взнесет удар!      

Но разве не был в дальнем небе      

На землю сброшенный Икар?      

       

Омыты руки пред толпою,      

Но перед Небом, я — судья, —      

Кровавых пятен с них не смою! —      

Я ими свят. Несись, ладья!      

       

Тому, кто верен Вечной Воле,      

Дорогой торной не идти.      

Отныне я — единый в поле,      

На непроложенном пути.      

       

Стучался я у тайной двери.      

За ней — спасенье или смерть.      

И мне в неколебимой вере      

Предстала вскрывшаяся твердь.      

       

И ныне знаю: в час желанный —      

За миг мученья — вознесусь.      

Последней Правдой осиянный,      

Меня обнимет Иисус!      

       

15–16 июля 1905      

Лидино      

       * * *      

       

Только вечером нежное      

Мне понятно и близко…      

Говорит Неизбежное      

В блеске Лунного Диска.      

       

В ленте, медленно тающей,      

Озаренных туманов      

Словно блеск замирающий      

Голубых океанов…      

       

Только вечером нежное      

Сердцу тяжкому близко…      

Как всегда Неизбежное —      

Тайне Лунного Диска…      

       

10 сентября 1905      

Москва      

       * * *      

       

Ал. Брюсову      

       

Меня роднят с тобою дни мечтаний,      

Дни первых радостей пред жертвенным   огнем…      

И были мы во власти обаяний,      

И сон ночной опять переживали днем.      

       

Ты отступил от жертвоприношений,      

Богам неведомым. Ушел в страну отцов,      

Вершить дела домашних устроений,      

Заботы будущих и прежних мертвецов.      

       

Я вышел в жизнь. Быть может, мой   удар —      

Защитник от Судьбы — и робок, и не   меток.      

Но жизнь благодарю за то, что я — не   стар      

И не герой в театре марьонеток.      

       

12 сентября 1905      

Москва      

       * * *      

       

Навсегда разорванные цепи      

Мне милей согласного звена.      

Я, навек сокрытый в темном склепе,      

Не ищу ни двери, ни окна.      

       

Я в беззвучной темноте пещеры      

Должен в землю ход глубокий рыть.      

И, изведав счастье новой веры,      

Никому объятий не раскрыть.      

       

25 октября 1905      

Лидино      

       * * *      

       

Мы все изнываем от жизненной боли.      

И нет исцеленья. Нам больно, нам   больно.      

Я тысячи раз умирал против   воли —      

И тысячи раз воскресал подневольно.      

       

Как будто бы взор, неестественно   меткий,      

Нас издали знаком мучений отметил.      

Я долго махал призывающей веткой,      

Кричал над морями — никто не ответил.      

       

Прошли корабли, не меняя дороги,