1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 
Умрет язык, на котором написаны стихи. 
      
Умрет, вращенье оборвав, планета, где все это 
      
происходило, 
      
А где-нибудь в галактиках иных подобное человеку 
      
существо 
      
По-прежнему будет создавать подобия стихов и стоять 
      
у подобия витрины, 
      
Одно всегда напротив другого, 
      
Одно так же никчемно, как другое, 
      
И невозможное так же нелепо, как действительное, 
      
И тайна глубины так же непреложна, 
      
как тайна поверхности, 
      
Всегда одно или другое или ни того, ни другого. 
      
Но вот заходит в лавку покупатель (за сигаретами?), 
      
И на голову мне обрушивается благотворная 
      
действительность, 
      
И я, убежденный и очеловеченный, обретаю силы, 
      
и привстаю, 
      
И пытаюсь записать стихи, в которых говорю совсем 
      
обратное. 
      
В раздумье над листом бумаги я закуриваю 
      
И вместе с ароматом дыма наслаждаюсь 
      
освобождением всех мыслей. 
      
И слежу за струйкой дыма, как за дорогой верной, 
      
И в этот миг, как чувственник-знаток, 
      
Смакую освобождение от всех спекуляций 
      
И соглашаюсь с тем, что философствование есть лишь 
      
следствие дурного настроения. 
      
Потом, откинувшись на спинку кресла, 
      
Опять курю. 
      
Что ж, покурю, пока Судьба мне это позволяет. 
      
А если бы женился я на дочери моей прачки, 
      
Наверно, счастлив был бы. 
      
И подымаюсь с кресла. Подхожу к окну. 
      
Выходит человек из лавки. (В свой кошелек 
      
пересыпая сдачу?) 
      
Да это же Эстевес, мой знакомый. Он напрочь 
      
метафизики лишен. 
      
(Хозяин лавки снова у дверей.) 
      
И тут, как будто вдохновленный свыше, Эстевес, 
      
оборачиваясь, видит меня. 
      
И машет мне рукою на прощанье. И я ему кричу: 
      
"Прощай, Эстевес!" 
      
И мироздание воссоздаю уже без идеала, без надежды, 
      
Хозяин лавки шлет улыбку мне. 
     
    
   
   
    
     
Примечание. Перевод В. Цыбина  
    
    
     
      
Не транжирить времени! 
      
Но что такое оно, чтобы его не транжирить? 
      
Не транжирить времени! 
      
Ни дня без строчки... 
      
Работа честная и святая, 
      
Как у Вергилия или Мильтона. 
      
Но так трудно быть честным или святым 
      
И так невозможно стать Вергилием или Мильтоном! 
      
Не транжирить времени! 
      
Из души выволакивать нежные клетки - не больше, 
      
не меньше 
      
И кубики складывать, 
      
А из кубиков делать картинки 
      
(Перевернешь кубик - на его изнанке тоже 
      
невидимая картинка)... 
      
Возвести картонный домик из своих чувств, 
      
жалкий Китай - вечерние грезы, 
      
А из мыслей - костяшка к костяшке - ленту домино, 
      
А из воли - ударный, бильярдный шар... 
      
Миражи игр, пасьянсов и развлечений 
      
Миражи жизни, миражи жизней; миражи Жизни. 
      
Словобредовие! 
      
Конечно, словобредовие... 
      
Не разбазаривать времени! 
      
Отчитываться перед сознанием о каждой минуте, 
      
Отчитываться перед сознанием о каждой схватке, 
      
Отчитываться перед сознанием о каждом движении 
      
к цели. 
      
Тонкие манеры души... 
      
Элегантность упорства. 
      
Не транжирить времени! 
      
Мое сердце устало, как истинный нищий, 
      
Мой мозг - как тюк, закинутый в угол. 
      
Мой угол (словобредовие) такой как есть и печален. 
      
Не транжирить времени! 
      
Пять минут прошло, как я начал писать. 
      
Я их потерял или все-таки нет? 
      
Если не знаю, потерял или все-таки нет, 
      
что я знаю о минутах других? 
      
(Ты, попутчица по одному купе столько раз 
      
В пригородном поезде, 
      
Заинтересовалась ли мной? 
      
Растранжиривал время я, когда глядел на тебя? 
      
Каким был в нас ритм покоя в несущемся поезде? 
      
Каким было родство, которое не состоялось у нас? 
      
Какой была жизнь, заключенная в этом? 
      
И чем это для жизни?) 
      
Не транжирить времени! 
      
Ах, дайте мне растранжирить все! 
      
И время, и бытие, и память о времени и бытии. 
      
Дайте мне стать зеленым листком, легко-ласковым 
      
ветерком, 
      
Безвольной и одинокой дорожною пылью, 
      
Стать ручейком, что остался от ливня, 
      
Юлой малыша, которая вместе с землей 
      
Всколебнется внезапно, 
      
И вместе с душою дрожит, 
      
И, словно поверженные идолы, падает на пол Судьбы. 
     
    
   
   
    
     
Демогоргон. Перевод В. Цыбина  
    
    
     
      
На улице, солнцем бродячим залитой, 
      
есть остановившиеся дома и спешащие люди. 
      
Полная страха печаль меня холодит. 
      
Предчувствую: что-то происходит на той стороне 
      
фасадов и спешки. 
      
О нет, только не это! 
      
Все что угодно, но только не знать, из чего создана 
      
тайна! 
      
Поверхность Вселенной, о, никогда не поднимайтесь, 
      
Опущенные Веки. 
      
Конечно, не вынести взгляд Истины 
      
в Последней Инстанции! 
      
Дайте мне жить, ничего не зная, и умереть, 
      
ничего не зная! 
      
Первопричина бытия, первопричина существований, 
      
первопричина всего 
      
Безумие родит большее, 
      
чем бездны меж душами и созвездьями. 
      
Нет, нет, это не Правда! Оставьте мне эти дома, 
      
этих людей 
      
Такими как есть, без всего остального эти дома, 
      
этих людей. 
      
Какой холод и страх дыханья сковал закрытые 
      
мне глаза? 
      
Не хочу открывать их, чтоб жить! О Правда, 
      
забудь обо мне! 
     
    
   
   
    
     
Бессонница. Перевод В. Цыбина  
    
    
     
      
Я не сплю, не надеюсь уснуть, 
      
Я и мертвый не надеюсь уснуть. 
      
Меня окружает бессонница шириною с созвездья 
      
И бессвязный зевок длиной с мирозданье. 
      
Я не сплю: я читать не могу, когда ночью проснусь, 
      
О Господи, я даже мечтать не могу, когда ночью 
      
проснусь! 
      
Ах, опиум ощущения себя кем-то другим! 
      
Я не сплю, я покоюсь, пробудившийся труп, 
      
и чувствую, 
      
И чувство мое - это палые мысли. 
      
Сквозь меня в перевернутом виде проходит все, 
      
что со мной не случилось. 
      
Все, в чем каюсь и чувствую, что виноват. 
      
Сквозь меня в перевернутом виде проходит ничто. 
      
Даже в этом я каюсь и чувствую, что виноват, 
      
и не сплю. 
      
У меня зажечь сигарету сил нету. 
      
Я смотрю на белую стену перед собой, 
      
как на вселенную. 
      
Там, снаружи, безмолвье пронизало все, 
      
Громада безмолвья, 
      
что во время оно испугало б меня, 
      
Во время оно, когда бы я чувствовал что-то. 
      
Я слагаю воистину милые стихи, 
      
Стихи, которые говорят, что нечего мне говорить, 
      
Стихи, которые упорствуют, говоря про это, 
      
Стихи, стихи, стихи, стихи... 
      
Столько стихов. 
      
Вся правда, вся жизнь вне этих стихов и меня! 
      
Я спать хочу, но я не сплю и чувствую, не зная, 
      
что я чувствую, 
      
Я - просто ощущенье, не соответствующее людям, 
      
Абстракция самосознанья ничего, 
      
Помимо необходимости сознанья ощущать, 
      
Помимо - сам не ведаю - помимо же чего. 
      
И я не сплю. И я не сплю. И я не сплю. 
      
Сон охватил всю голову мою, глаза и душу. 
      
Как огромный сон нисходит на меня, но я не сплю. 
      
О, как опаздываешь ты, рассвет... Приди... 
      
Приди, чтоб неизвестно для чего мне принести 
      
День - прежнего двойник, ночь - прежней двойника. 
      
Приди, чтоб принести мне радость 
      
этого печального ожиданья, 
      
Ведь радостен всегда ты и всегда несешь надежду, 
      
Если верить литературе старой о мире чувств. 
      
Приди, надежду принеси, приди, надежду принеси. 
      
Моя усталость сквозь матрац проходит вся наружу, 
      
Болит спина, ведь я лежу не на боку, 
      
А если б на боку лежал - спина б болела 
      
от лежанья на боку. 
      
Приди, рассвет, спеши! 
      
Не знаю, сколько времени, не знаю. 
      
Нет у меня энергии, чтоб дотянуться до часов. 
      
Нет у меня энергии ни на что больше, ни на что... 
      
Лишь на стихи, написанные на следующий день. 
      
Да, на стихи, написанные на следующий день, 
      
Ведь все стихи пишутся на следующий день. 
      
Глубь ночи, глубь покоя там, на улице. 
      
Покой во всей природе. 
      
Человечество отдыхает, забыв про огорчения свои. 
      
Все совершенно верно. 
      
Человечество забывает радости и огорченья, 
      
Человечество забывает, забывает, да, забывает. 
      
И даже проснувшись, человечество забывает. 
      
Совершенно верно. Но я не сплю. 
     
    
   
   
    
     
Многоточие. Перевод В. Цыбина  
    
    
     
      
Разложить жизнь по полочкам: эта - для желаний, 
      
эта - для действий. 
      
Ныне сделаю это, как хотелось всегда, с одним 
      
и тем же итогом, 
      
Как хорошо иметь ясную цель'- твердую в ясности 
      
что-нибудь сделать! 
      
Сложу-ка я вещи раз и навеки. 
      
Организую Алваро де Кампоса. 
      
И завтра буду, где был позавчера, в вечном позавчера... 
      
Я улыбаюсь от вещего знанья о "ничто", которым 
      
я стану. 
      
Я улыбаюсь, по крайней мере, всегда есть чему 
      
улыбаться. 
      
Все мы - продукт романтичности. 
      
А если не были б романтиками - наверно, 
      
были б ничем. 
      
Час делается литература. 
      
Господи Святый, так делается и сама жизнь! 
      
Другие - тоже романтики. 
      
Другие тоже ничего не свершают и являются богачами 
      
и нищими, 
      
Другие тоже всю жизнь собираются вещи сложить, 
      
Другие тоже спят возле ненаписанных строк. 
      
Другие - это тоже я. 
      
Уличная торговка, слагая гимн своему товару, 
      
Шестеренка в часовом механизме политэкономии, 
      
Мать нынешних или грядущих, мертвых 
      
этой скорлупы Империй. 
      
Твой голос во мне как призыв в никуда, 
      
как безмолвие жизни... 
      
Я смотрю на листы, что хотел положить на окно, 
      
откуда не видно, но слышно торговку, 
      
И моя нескончаемая улыбка включается 
      
в метафизическую критику 
      
У письменного стола, складывая листы, 
      
я не верил ни в одного бога, 
      
Я смотрел в лицо всех улыбок, 
      
слушая голос торговки, 
      
И усталость моя - умирающий, ветхий корабль 
      
на пустом берегу, 
      
Этим образом какого-то поэта завершаю стихи 
      
и отхожу от стола... 
      
Словно я ничего не сложил, ничего не довел до конца. 
     
    
   
   
    
     
День рождения. Перевод В. Цыбина  
    
    
     
      
В каждый праздничный день моего рожденья 
      
Я был счастлив и все были живы. 
      
В доме старинном праздновали дни моего рожденья, 
      
И радость всех, и моя, как чья-то религия, 
      
бесспорной была. 
      
В каждый праздничный день моего рожденья 
      
Во мне жило, как здоровье, непонимание всего. 
      
Умная и здоровая жизнь в семье, 
      
Здоровое безнадежье, взваленное на меня. 
      
Когда же пришли надежды, я знал, что лучше их 
      
не иметь, 
      
Когда же взглянул на жизнь - вкус к жизни 
      
я потерял. 
      
Да, все надежды, возложенные на меня, 
      
Все, мне родственное и сердечное, 
      
Все - вчера полупровидец, все! 
      
Вся любовь на все мои детские годы, 
      
Все, что было, о Господи, только сегодня я знаю, 
      
что было... 
      
На каком расстоянии!.. 
      
(Трудно представить себе...) 
      
О, это время празднования дней моего рожденья... 
      
То, чем сегодня я стал, это как сырость дальнего 
      
коридора, 
      
Портящая стены... 
      
То, чем сегодня я стал - это продали дом 
      
И умерли все. 
      
А я самого себя пережил, как холодная спичка... 
      
В каждый праздничный день моего рожденья 
      
Я люблю эти праздники, как человека! 
      
Сердце тянется там побывать еще раз, 
      
Совершить путешествие в грезах и в яви одновременно 
      
С таким же двойным бытием, как я сам... 
      
Съесть былое, не мешкая, как голодный ест хлеб, 
      
о масле забыв! 
      
Я все вижу опять в ослеплении счастья былого... 
      
Стол, приборы на нем и рисунки на звонкой посуде 
      
Изобилие лакомств, сладости, фрукты и еще 
      
что-то там - разглядеть не могу. 
      
Мои старые тетки, кузены - из-за меня собрались 
      
В то время, как праздновали день моего рожденья... 
      
Сердце, стой! 
      
Сердце, стой и не думай! Пусть думает голова! 
      
Господи, Господи, Господи! 
      
Сейчас я не праздную дни своего рожденья, 
      
Я существую, 
      
Дни прибавляя друг к другу. 
      
В сроки свои я состарюсь. 
      
Только всего! 
      
Я бешусь - ведь былое у меня из кармана украли... 
      
О время, когда праздновали дни моего рожденья... 
     
    
   
   
    
     
Тряпка. Перевод В. Цыбина  
    
    
     
      
Днем разразился дождь, 
      
Хотя с утра высь голубела. 
      
Днем разразился дождь, 
      
С утра я был чуть-чуть печален. 
      
Не знаю: грусть? Чутье? Мираж? 
      
Но только грустным я проснулся, 
      
Днем разразился дождь. 
      
Я знаю: элегантна мгла дождя. 
      
Я знаю: солнце элегантность эту гнетет. 
      
Я знаю: чувствовать погоду не элегантно. 
      
Но кто сказал и солнцу и другим, 
      
что я хочу быть элегантным? 
      
Мне голубое небо дайте и дайте мне 
      
увидеть солнце. 
      
Дождь, мгла, туман - все это 
      
имеется во мне. 
      
Сегодня я хочу покоя себе сейчас лишь одного. 
      
Я б полюбил очаг домашний, поскольку 
      
не имел его. 
      
Я то и дело засыпаю - вот как покоя я хочу. 
      
И преувеличивать не надо 
      
Спать я действительно хочу. 
      
Днем разразился дождь. 
      
Тепло? Привязанности? Ласки? Они 
      
воспоминаний груз. 
      
Но надо быть ребенком, чтобы иметь их. 
      
Мое утраченное утро, моя небес голубизна! 
      
Днем разразился дождь. 
      
У управляющего дочки красивый рот, 
      
Фруктовая начинка сердца, которую съесть 
      
предстоит. 
      
Когда же это было? Не знаю я... 
      
В то утро, когда небо было синим. 
      
Днем разразился дождь. 
     
    
   
   
    
     
Реальность. Перевод В. Цыбина  
    
    
     
      
Да, сколько раз я проходил здесь двадцать лет 
      
тому назад... 
      
Все так, как было, или я не замечаю перемен 
      
Вот в этой части города?.. 
      
Да, двадцать лет тому назад!.. 
      
Каким тогда я был, каким? Что ж, был другим я, был 
      
другим... 
      
Да, двадцать лет! Родимый дом совсем 
      
не ведает о том... 
      
Да, двадцать бесполезных лет. (А может, 
      
все-таки и нет? 
      
Откуда знать, в чем польза есть иль нет?) 
      
Да, двадцать лет - а где их след? (И как их можно 
      
потерять?) 
      
И я пытаюсь воссоздать в воображении своем, 
      
Каким я был, каким меня запомнил 
      
Двадцать лет назад мой дом... 
      
Но я не помню ничего и вспомнить не могу того. 
      
О, если бы и ныне жил, кто здесь когда-то проходил, 
      
Он вспомнил бы, наверно, всех... 
      
О, скольких же героев книг я изнутри узнал, постиг, 
      
Чем одного я, чем того, кем был, 
      
когда здесь проходил, 
      
здесь, двадцать лет тому назад! 
      
Да, тайна времени здесь есть. 
      
Да, это ничего не знать. 
      
Да, это то, что мы во мгле рождаемся на корабле. 
      
Да, да, вместе все или еще об этом иначе сказать. 
      
Из этого окна второго этажа - оно все то же, 
      
то окно, 
      
Глядела девушка, меня постарше, в платье голубом. 
      
Вся в голубом, а где сейчас? Кто там за пасмурным 
      
окном? 
      
Представить можно все, о чем не знаем даже ничего. 
      
Моя душа и плоть моя - недвижны 
      
и знать об этом не хотят... 
      
Был день, когда по улице я подымался здесь 
      
и о грядущем думал всласть, 
      
Ведь позволяет Бог о том, что не было, 
      
мечтать. 
      
И вот спускаюсь я по ней - и все невесело, в былом... 
      
Но я не думаю о нем... 
      
Мне кажется, что две судьбы столкнулись здесь 
      
и не сейчас и не тогда, 
      
Но только здесь, не помешав друг другу, здесь. 
      
Мы поглядели друг на друга и равнодушно разошлись. 
      
И я тот, прежний, поднимался к подсолнуху грядущих 
      
дней, 
      
А нынешний - стал опускаться по улице и в никуда. 
      
Наверно, это так и было... 
      
Наверно, так произошло... 
      
Да, в самом деле так и было... 
      
Да, все возможно... 
     
    
   
   
    
     
"В воскресенье я пойду в сад в обличий других..." Перевод В. Цыбина  
    
    
     
      
В воскресенье я пойду в сад в обличий других, 
      
И безликости своей буду радоваться я. 
      
В воскресенье буду счастлив - я, то есть все они 
      
и я... 
      
В воскресенье... 
      
А сейчас четверг недели той, 
      
где нету воскресенья. 
      
Никакого воскресенья,
      
И не будет никогда воскресенья, воскресенья. 
      
Но всегда по воскресеньям в сад приходит 
      
кто-то, бродит. 
      
Так и жизнь вот так проходит, 
      
Жизнь идет неуловимо, кто ее умеет слышать 
      
Более-менее, проходит для того, кто любит 
      
думать: 
      
Ведь всегда по воскресеньям возится 
      
в садах тех кто-то, 
      
Пусть не в наше воскресенье, 
      
В воскресенье не мое, 
      
В воскресенье... 
      
Но всегда другие будут в сад спешить 
      
по воскресеньям, 
      
Воскресеньям... 
     
    
   
   
    
     
Отдых за городом. Перевод В. Цыбина  
    
    
     
      
О, спокойствие ночи и за городом отдых! 
      
О, спокойствие, которое кажется глубоким таким. 
      
Лай собак, пронизающий ночь. 
      
О, спокойствие, что подчеркнуто еще более тем, 
      
Что ничто в темноте не кружит и не шепчет... 
      
Как гнетет меня это! 
      
Как счастье гнетет! 
      
И такая идиллия для кого-то - не для меня. 
      
Без жужжанья, без шепота, 
      
Под небом, усыпанным веснушками звезд, 
      
С громким лаем собак, сдабривающим этот покой. 
      
Я приехал сюда отдыхать, 
      
Но дома оставить себя позабыл. 
      
Я привез с собой шип, вонзенный 
      
в однотелое существо, 
      
Тошноту кочевую и болезнь ощущенья 
      
себя самого. 
      
Непокой этот вечен, расщепленный на крошки, 
      
Словно хлебная корка, что крошится в руках. 
      
Эта немощь вечна, я ее выпиваю глотками, 
      
Как вино для пьянчуги, кого тошнотой не удержишь. 
      
Вечно, вечно, вечно... 
      
Этот дефект кровообращения во глубях души, 
      
Этот обморок чувств, 
      
Все это, все это... 
      
Твои тонкие руки немного бледны и немного мои 
      
Упокоены были в тот день, ты сидела, 
      
Держа ножницы в правой, на другую 
      
наперсток надев, 
      
Погрузившись в раздумья, 
      
ты смотрела, не видя меня. 
      
Крошка памяти, которую можно забыть. 
      
И вот полувздохнула, выходя из покоя, 
      
Ты взглянула, увидев меня, и сказала: 
      
"Жаль, что все дни не такие". 
      
Как будто в тот день ничего не случилось... 
      
Ах, не знала, 
      
К счастью, не знала, 
      
Что было бы жаль, если б дни все были такие. 
      
Но плохо, что в счастье своем и несчастье 
      
Душа наслаждается или болит 
      
в отвращении ко всему, 
      
Сознательно или в беспамятстве, 
      
Мысля или не мысля, 
      
Плохо вот это как раз. 
      
С точностью снимка я вспоминаю 
      
недвижные руки твои, 
      
Нежно вытянутые. 
      
Сейчас вспоминаю я их - не тебя. 
      
Что случилось с тобой? 
      
Я знаю - в прекрасных просторах судьбы 
      
Ты замужем. Видимо, матерью стала. 
      
И счастлива, может. 
      
Почему и не быть бы счастливой тебе? 
      
Лишь по ошибке... 
      
Да, это было бы несправедливо...