1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 
Не  страдает тело    

Лишь  потому, что пищу я найду    

Всегда в  душе своей!…    

Гвардеец.    

Что ж  для тебя еду    

Могло бы  заменить?    

Сирано (бросая ему книгу).    

Вот видишь  – «Илиада»!    

Первый  гвардеец.    

Да,  нечего сказать, отличная услада.    

Второй  гвардеец.    

Однако  ведь теперь в Париже кардинал    

Обедает  и пьет по-прежнему исправно.    

Сирано.    

А ты бы  не хотел, чтоб он тебе прислал    

Сюда  бургундского? Вот это было б славно! Первый гвардеец.    

А почему  же нет? Он пьет вино, злодей!    

Сирано.    

Но  кардинал есть власть, а ты слыхал, наверно,    

Что это  очень скверно,    

Коль  опьяняет власть людей.    

Первый  гвардеец (пожимая  плечами).    

Всегда  остроты!    

Сирано.    

Да,  остроты.    

Люблю я  прелесть этих метких стрел.    

Когда  придется мне сводить земные счеты,    

С  остротой на устах я б встретить смерть хотел.    

Да! Вот  мечта! В румяный час заката.    

Сражен  рукою честного солдата,    

На поле  битвы я хотел бы лечь, –    

Не от  болезни под домашним кровом,    

И,  принимая в сердце острый меч,    

Ответить  смерти острым словом.    

Все.    

Мы  голодны! – Нас голод подкосил! –    

Мы  голодны! – Терпеть нет больше сил!    

Сирано (скрестив руки на груди).    

Так  больше ни о чем вы думать не хотите,    

Как  только о еде, о вашем аппетите?    

Приблизься,  Бертранду. Ты прежде был пастух, –    

Потешь  жe песенкой родной страны наш слух.    

Поди  сюда, старик, и песен не жалей ты,    

Все  звуки извлеки из этой тонкой флейты;    

Припомни  с ней теперь тот сладостный язык,    

Которым  говорил в твоих устах тростник.    

     

Старик  садится и собирается играть.    

     

Заставь  ее забыть военные мотивы;    

Пусть  песни родины, и нежны и ленивы,    

Слетают  с уст твоих, как птиц воздушный рой,    

И снова  нам звучат, как давнею порой!    

     

Старик  начинает играть старые лангедокские мотивы.    

     

Где же  наш лагерь? Я вижу равнины,    

Вижу  цветущие мирно долины;    

Старого  леса дубы-исполины    

Шепчутся  важно, и речь их тиха.    

Вечером  пахнут душистее розы,    

Реют над  речкой зеркальной стрекозы,    

Где– то  бубенчиком звякают козы, –    

Слышите  мерный рожок пастуха?    

Вот он и  сам, мальчуган загорелый,    

В красном  берете, проворный и смелый!    

О  пастушок мой, играй!…    

Песенка  нежная, песня унылая!…    

Слышите?  Это Гаскония милая,    

Это  родимый наш край.    

     

Все  головы склонились; в глазах – мечтательное выражение;    

многие  отирают слезы, кто рукавом, кто плащом.    

     

Карбон (к Сирано, тихо).    

Их слезы  вызвали те песни дорогие!    

Сирано.    

О голоде  забыть заставит ностальгия.    

Карбон.    

Но не  боишься ты им слабости придать?    

Сирано.    

Дано  опасности отвагу пробуждать.    

     

Барабанный  бой.    

     

Все (вскакивая и хватаясь за  оружие).    

А? –  Что это? – Тревога?…    

Сирано (улыбаясь).    

Вот  видишь ты?    

Для них  не нужно было много,    

Чтоб  позабыть и слезы и мечты.    

Первый  гвардеец (смотря  в глубину),    

Вот граф  де Гиш!    

Гвардейцы (ропщут).    

О!… О!…    

Сирано (улыбаясь).    

Не  лестен их прием!    

Второй  гвардеец.    

Как он  нам надоел!    

Третий  гвардеец.    

Вот он  идет в своем    

Воротнике  из тонких кружев!    

Четвертый  гвардеец.    

Закрыв  кирасу…    

Пятый  гвардеец.    

Да, но  глупость обнаружив.    

Шестой  гвардеец.    

Уж нет  ли чирея на шее у него?    

Первый  гвардеец.    

Пустое  существо!    

Второй  гвардеец.    

Всегда  Амура неудачный данник!…    

Третий  гвардеец.    

Фальшивый  куртизан!…    

Четвертый  гвардеец.    

Гм!  Дядюшкин племянник!…    

Карбон.    

Однако  он ведь наш земляк!    

Первый  гвардеец.    

Фальшивый!  Суждено уж так:    

Гасконец  должен быть безумным;    

Гасконцам  доверять нельзя благоразумным.    

Ле  Бре.    

Как  бледен он!…    

Второй  гвардеец.    

Он  голоден, как все;    

Зато он,  как всегда, во всей своей красе:    

На  солнце весь сверкает,    

Как  вычищенный медный таз.    

Сирано (живо).    

Пускай и  мысли он не допускает,    

Что  кто-нибудь страдает здесь из нас,    

Пускай  он бесится от злости!    

Скорей  берите трубки, кости;    

Немедленно  колоду карт!…    

     

Все  принимаются за игру, усевшись на барабанах, на табуретках    

или  прямо на земле, разостлав плащи, и зажигают свои    

длинные  трубки.    

     

А я  примусь читать. На помощь мне, Декарт!    

(Прохаживаясь  взад и вперед, читает маленькую    

книжку,  вынутую из кармана.)    

     

Входит  де Гиш. Все делают вид, что очень довольны и заняты своим делом. Де Гиш, очень  бледный, подходит к Карбону.    

 ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ    

     

Те же и Де Гиш.    

Де  Гиш (Карбону).    

Привет  вам, капитан!    

Оба пристально  смотрят друг на друга.    

Де  Гиш (в  сторону, с удовлетворением).    

Он  выглядит ужасно.    

Карбон (также, в сторону).    

Он весь  позеленел от голода. Прекрасно!    

Де  Гиш (глядя на  гвардейцев).    

Так вот  они, бунтовщики? Да, да.    

Со всех  сторон я слышу, господа,    

Что нет  у вас довольно выражений,    

Чтоб  выразить ко мне свое пренебреженье,    

Что  отзываетесь вы обо мне всегда    

Как о  фальшивом интригане,    

Вы все,  беарнские бароны и дворяне, –    

Что вам  мешает мой изысканный язык,    

Что не  по вкусу вам мой тонкий воротник,    

Что, наконец,  гасконцам благородным    

Ужасно  трудно примириться с тем,    

Что  можно быть гасконцем, но совсем    

Не  неизбежно быть бездельником негодным!    

     

Молчание.  Играют. Курят.    

     

Я добр  еще, что не даю приказ    

Вас  строгому подвергнуть наказанью.    

Карбон.    

Простите,  но предупреждаю вас:    

Подобному  не должен приказанью    

Повиноваться  вовсе я.    

Де  Гиш.    

Как так?    

Карбон.    

Обязанность  моя –    

Повиноваться  лишь военному приказу.    

Де  Гиш.    

Простите,  я не понял эту фразу.    

Карбон.    

Я  заплатил за свой отряд.    

Он мне  принадлежит.    

Де  Гиш.    

Ах так?  Я очень рад.    

(Обращаясь  к гвардейцам.)    

Но смело  я сношу насмешливые взгляды    

И вашей  не боюсь презрительной бравады.    

Все  знают хорошо, как драться я могу, –    

Вчера в  сражении с какой отвагой смелой    

С налета  я ударил по врагу,    

Вблизи  Бапома, да!…    

Сирано (не отводя глаз от книги).    

А шарф  ваш белый?…    

Де  Гиш (удивлен  и доволен).    

А, вы уж  знаете? Да, да!    

Вчера  грозила мне беда.    

В пылу  сражения случайно    

Я  залетел вперед. Еще хоть два шага –    

И я  наткнулся бы, конечно, на врага.    

Опасная  была минута чрезвычайно:    

Меня  могли схватить и расстрелять!    

И что ж?  Я догадался снять    

Свой  белый шарф – невольную причину,    

Что  возбудить могла вниманье к чину.    

Военной  степени моей коварный знак    

Я  сбросил на землю, и так    

Я  незамеченный успел пробраться мимо    

К отряду  моему.    

Там подкрепленье  подошло к нему,    

И вновь  мы на врагов пошли неустрашимо.    

А? Что  вы скажете на это? Не умно ль?    

     

Гвардейцы  делают вид, что не слушают, но видно, они чего-то    

ждут,  так как карты и кости застывают у них в руках, а табачный    

дым не  вырывается изо ртов.    

     

Сирано.    

Я вам  скажу, что Генрих, наш король.    

Не  согласился бы, спасаясь и от смерти,    

Покинуть  белый свой султан, поверьте!    

     

Безмолвная  радость. Карты опускаются, кости падают, дым    

вырывается  изо ртов.    

     

Де  Гиш.    

Но  хитрость удалась!    

     

То же  молчаливое ожидание.    

     

Сирано.    

Вот мне  так дорога    

Была бы  честь служить мишенью для врага!    

     

Карты  опускаются, кости падают, дым весело вырывается изо ртов.    

     

Мы с  вами сходимся в понятиях едва ли;    

Но, если  б я был там, когда вы шарф сорвали,    

Я б  поднял и надел немедленно его.    

Де  Гиш.    

Вот  хвастовство гасконца!    

Сирано.    

Хвастовство?    

Позвольте  мне ваш шарф, и я его надену,    

Когда  пойдем мы приступом на стену.    

Де  Гиш.    

Опять же  хвастовство! Ну да! Известно вам,    

Что я  мой шарф оставил там,    

На  месте, взрытом пушечной пальбою,    

И где враги  со всех сторон, –    

А там  найти его и взять с собою    

Никто б  не мог!    

Сирано.    

Никто?  Вот он!    

(Вытаскивает  из кармана белый шарф и подает его    

Де  Гишу.)    

     

Пауза.  Гвардейцы едва удерживаются от смеха, уткнувшись    

носом в  карты н кости. Де Гиш оборачивается и смотрит на    

них; они  немедленно принимают серьезный вид и снова    

берутся  за карты и кости. Один из них равнодушно    

насвистывает  песенку, которую играл старый музыкант.    

     

Де  Гиш (беря  шарф).    

Благодарю!  Поступок ваш любезен,    

Мне этот  белый шарф сейчас весьма полезен.    

Решаться  мне иль нет – я ранее не знал,    

Но с  помощью его теперь я дам сигнал.    

(Идет к  откосу, взбирается на него и несколько раз    

машет  шарфом.)    

Все.    

Что это  за сигнал? – Что это означает?    

Часовой (на гребне откоса).    

Какой-то  человек там быстро убегает.    

Де  Гиш (спускаясь).    

Шпион  испанский вто. Да, шпион;    

Но им он  изменил, теперь мне служит он.    

Те  сведенья врагам он доставляет,    

Какие я  ему даю.    

Сирано.    

Презренный,  предает он родину свою!    

Де  Гиш.    

Для нас  удобство это представляет.    

(Небрежно  повязывается шарфом.)    

Ах да, я  и забыл,    

Что  рассказать вам должен был.    

Наш  квартирмейстер вместе с интендантом    

Отправился  для нас за провиантом;    

Пройдет  в обход через поля    

Он к  маркитантам короля.    

Но, чтоб  вернуться без помехи всякой,    

Он взял  с собой войска в количестве таком,    

Что нас  теперь немедленной атакой    

Испанцы  бы разбить могли с одним полком!    

Он  войска в лагере оставил слишком мало.    

Карбон.    

Да, если  бы врагам известно стало    

Его  отсутствие, пришлось бы плохо нам.    

Но  неизвестно им…    

Де  Гиш.    

Известно,  к сожаленью:    

Враги  готовятся усердно к нападенью.    

Карбон.    

Вот как!    

Де  Гиш.    

Скажу я  больше вам:    

Предупредил  меня (конечно, под секретом,    

Согласно  званью своему)    

Любезный  мой шпион об этом    

И  предложил, чтоб я сказал ему,    

С какого  пункта им начать атаку,    

Тогда  испанцам скажет он,    

Что этот  пункт всех меньше защищен.    

По  моему, надеюсь, знаку    

(Что  подал я ему сейчас)    

Вы  поняли, что выбор пал на вас?    

Карбон (гвардейцам).    

Готовьтесь,  господа!    

     

Все  встают. Звон шпаг и потрескивание застегиваемых портупей.    

     

Де  Гиш.    

Вам час  еще остался.    

Первый  гвардеец.    

А! Это  хорошо, а то я проигрался.    

     

Все  усаживаются и возобновляют игру.    

     

Де  Гиш (Карбону).    

Должны  сегодня до ночной поры    

Вы время  выиграть, пока войска вернутся.    

Карбон.    

Как  выиграть его?    

Де  Гиш.    

Ведь в  бой гасконцы рвутся, –    

Пускай  же будут так добры    

И  перебить себя дадут без размышлений.    

Сирано.    

Я  понимаю – это ваша месть!    

Де  Гиш.    

Конечно,  не без сожалений    

Я вам бы  предоставил эту честь,    

Когда б  к вам полон был симпатии особой.    

Но в  данном случае я королю служил,    

Не  руководствуясь своею личной злобой;    

Всем  вашей храбрости известен пыл, –    

Не  пожалеете вы для защиты силы,    

И это  принял я в расчет, конечно.    

Сирано.    

Я вас  благодарю за всех чистосердечно.    

Де  Гиш.    

Вы  любите один сражаться против ста, –    

Теперь  не скажете, что было мало дела!    

(Отходит  в глубину с Карбоном.)    

Сирано (гвардейцам).    

Что ж,  видно, наградить судьба нас захотела!    

В гербе  Гасконии изменятся цвета,    

И золото  его с лазурью – нашей славой    

Теперь  украсится, как полосой кровавой.    

     

Де Гиш  тихо разговаривает с Карбоном де Кастель-Жалу, Делаются    

приготовления  к бою, отдаются приказания. Сирано подходит к    

Кристиану  – тот сидит неподвижно, скрестив руки.    

     

Сирано (кладя ему руку на плечо).    

Мой  бедный Кристиан!    

Кристиан (в отчаянии).    

Роксана!    

Сирано.    

О мой  бог!    

Кристиан.    

Когда бы  я по крайней мере мог    

Ей  выразить в письме прощальном    

Все то,  что в сердце чувствую печальном!    

Сирано.    

Я знал,  что этот день нам принесет конец,    

И  приготовил к ней письмо.    

(Вынимает  письмо из-под плаща.)    

Кристиан.    

О мой  творец!    

Оно  готово!    

Сирано.    

Да. В  нем все твои мученья    

Я живо  высказал.    

Кристиан.    

Дай мне  его сюда.    

Сирано.    

Прочесть  ты хочешь?    

Кристиан (беря письмо).    

Без  сомненья.    

(Читает,  останавливается.)    

Что это?  Будто капнула вода?    

Сирано (быстро беря письмо, наивно).    

Быть  может, капнул я водой неосторожно…    

Кристиан.    

Здесь  капнула слеза.    

Сирано.    

Слеза?  Весьма возможно.    

Чужою  горестью я сам себя увлек, –    

Недаром  я рожден поэтом.    

Не мог  спокойно я писать подобных строк,    

Такая  грусть в посланье этом!    

Над ним  невольно плакал я.    

Кристиан.    

Ты  плакал?    

Сирано.    

Да…  Признаюсь, не тая,    

Не мог я  удержать волненья.    

Вот  видишь… Смерть мне не страшна:    

В ней –  весь покой отдохновенья.    

Приятна  будет мне она.    

Но  мысль, что никогда, быть может,    

Я…    

     

Кристиан  смотрит на него. Сирано поправляется.    

     

Мы…    

(Делает  над собой усилие.)    

Ты не  вернешься к ней –    

Вот что  мне больно сердце гложет.    

Кристиан (вырывая письмо),    

Отдай же  мне письмо скорей!    

     

Вдали, в  лагере, шум.    

     

Голос  часового. Эй,  кто идет?    

     

Выстрелы.  Шум голосов, звон бубенчиков.    

     

Карбон.    

Что там  еще?    

Часовой (с откоса).    

Карета!    

     

Все  бросаются, чтобы посмотреть.    

     

Что? –  В лагере? – Откуда новость эта?    

– Въезжает  в лагерь? – О! – Со стороны врага?    

– Стреляйте  в них, когда им жизнь не дорога!    

Что  может быть? – Вот уж была охота!    

– Ишь,  как летят! – Дрожит земля!    

– Постойте! –  Кучер крикнул что-то!    

– Что  крикнул кучер? – «Поезд короля!»    

Де  Гиш.    

Что?  Поезд короля?    

     

Все  выстраиваются.    

Карбон.    

Снимайте  шляпы ниже!    

Де  Гиш.    

Что  значит это? Ведь король еще в Париже!    

Ужели  он?… Сюда?… Особою своей?…    

(Кричит  солдатам.)    

Его  величество приветствуйте скорей!    

     

Карета,  покрытая грязью и пылью, быстро въезжает и останавливается.    

Занавески  ее опущены. Сзади два лакея.    

     

Карбон (кричит).    

Равняйся!  Бейте в барабаны!    

     

Бьют  барабаны; все гвардейцы сняли шляпы и стоят, низко    

склонившись.    

     

Де  Гиш.    

Спустить  подножку, вы!    

     

Два  человека бросаются к карете. Ее дверца распахивается.    

     

Роксана (выпрыгивая из кареты).    

Привет  вам, господа!    

     

Услышав  женский голос, все мгновенно поднимают низко склоненные головы. Всеобщее  изумление.    

 ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ    

     

Те же и Роксана.    

     

Де  Гиш.    

Как! Это  вы?    

Роксана (смеясь).    

Да, да!    

Не  ожидали вы Роксаны?    

Де  Гиш.    

Да, но  король… король…    

Роксана.    

Да,  истинный король,    

Которому  служу покорною рабою, –    

Любовь!    

Кристиан (бросаясь к ней).    

Тебя ль  я вижу пред собою?    

Сирано.    

О боже  мой! Роксана!    

Кристиан.    

Но  позволь    

Спросить  тебя…