1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 
Говорила она на космолингве — галактическом языке, который отлично знала.
     
Космонавт сморщил лоб, потер виски — казалось, он собирался с мыслями.
     
— Садитесь, — сказала Алиса, показывая на кресло. — Вам надо прийти в себя. Сейчас я отправлюсь за помощью, и вас поднимут на поверхность.
     
Пришелец ничего не ответил, но в кресло сел.
     
— Вы меня не понимаете или так давно упали, что еще космолингвы не было?
     
Алиса говорила медленно, тихим голосом. Ведь это же трагедия — столько лет провести под водой на чужой планете, без надежды, что тебя отыщут.
     
— Я все понимаю, — проскрипел космонавт, словно его голос заржавел.
     
— Когда ваш корабль упал, — сказала Алиса, — сверху свалился камень и заклинил люк?
     
— Да, — сказал космонавт.
     
— И вы решили погрузиться в анабиоз и подождать, пока вас найдут?
     
— Да.
     
— Какое счастье, что я на вас натолкнулась…
     
— Да.
     
— Вы издалека к нам прилетели?
     
— Да.
     
— И давно?
     
— Да.
     
Космонавт попался неразговорчивый.
     
Чтобы не быть навязчивой, Алиса сказала:
     
— Я поплыву позову помощь, чтобы ваш корабль подняли. Тут недалеко археологи работают, у них оборудование есть. Через час будете на берегу. Не беспокойтесь.
     
Космонавт ничего не ответил. Алиса пошла к двери.
     
Дверь была закрыта.
     
— Откройте, пожалуйста, — сказала Алиса.
     
Космонавт молчал.
     
— Так что же вы? — спросила Алиса.
     
Космонавт медленно поднялся с кресла и подошел вплотную к Алисе.
     
Она не успела опомниться, как он больно вцепился в ее плечо костлявыми пальцами и отбросил к стене.
     
— Стой здесь, — сказал он тихо.
     
— Что вы? — удивилась Алиса.
     
— Я не люблю повторять, — сказал космонавт. Он возвышался над Алисой как живой скелет. От него попахивало гнилью. — Я прилетел сюда, чтобы покорить Землю. Это было две с половиной тысячи лет назад. Мой корабль приняли за падающую звезду, а буря, которая поднялась, когда я упал в море, погубила целый флот. Но, как назло, меня завалило огромными скалами…
     
При воспоминании об этом космонавт поморщился.
     
— А зачем вам покорять Землю? — спросила Алиса.
     
— Потому что меня изгнали с моей собственной планеты, объявив тираном. Я хотел покорить Землю, набрать здесь армию и жестоко наказать тех, кто посмел поднять на меня руку…
     
— Но теперь-то поздно… — сказала Алиса.
     
— Никогда не поздно, — ответил тиран.
     
— Да и Земля уже не та, что была раньше. Вряд ли нас можно покорить.
     
— Да, Земля уже не та… — сказал тиран. — В первую тысячу лет я поклялся, что тому, кто меня спасет, я подарю половину сокровищ Земли. Во вторую тысячу лет я решил, что оставлю ему жизнь. А в третью тысячу лет…
     
— Вы поклялись убить спасителя, — подсказала Алиса.
     
— Молчи. Сейчас убедишься, как близка твоя догадка к правде.
     
— А какой смысл меня убивать? — спросила Алиса.
     
— Смысл есть, — ухмыльнулся космонавт. — Я убью тебя и приму твой облик. Мне нелегко завоевать Землю в собственном обличье. А вот в твоей шкуре это будет нетрудно сделать.
     
— Да вы про меня ничего не знаете, — сказала Алиса. — Даже смешно.
     
— Я изучу твой мозг, прочту твои мысли, я разберу тебя на атомы и соберу снова. И всего-то мне на это понадобится час. Потом я поднимусь на поверхность, и судьба Земли будет решена.
     
Тиран подошел к стене, нажал кнопку, и стена раздвинулась. Там обнаружилась ниша с множеством приборов.
     
— Не пытайся сопротивляться, — сказал он, — тебе меня не одолеть. Никто не придет тебе на помощь. Никто не знает, что ты здесь… И гордись тем, что в твоем бывшем теле будет жить и действовать величайший тиран всех времен и народов.
     
— Нет, — быстро сказала Алиса, — когда я уплывала, я оставила записку, где меня искать. Мои друзья обязательно приплывут сюда.
     
— Тебя в то время уже не будет в живых, — сказал тиран. — Я их встречу в твоем облике и скажу, что нашел космический корабль, а в нем мертвого космонавта — мое бывшее тело. Все продумано, девочка.
     
Космонавт начал готовить приборы, но в то же время не спускал с Алисы заднего глаза. Две руки трудились, две другие были предостерегающе протянуты к Алисе.
     
— Ничего у вас не получится, — сказала Алиса. — Мои друзья куда образованнее вас. Даже если вы меня убьете, вас через два дня разоблачат.
     
— Что же, немало, — сказал тиран. — За два дня можно многое сделать.
     
— Вы даже не успеете вылезти наружу…
     
— Успею. Пока я лежал в анабиозе, мои приборы наблюдали за всем, что творится вокруг. Я даже знаю, что ты плыла сюда с двумя громадными рыбинами. Тебе нельзя отказать в смелости.
     
— Это же ручные дельфины, чего их бояться? — сказала Алиса.
     
— Если они тебя не жрут, значит, они тебя боятся, — ответил тиран. — Другого пути нет. Все живые существа делятся на слабых и сильных, умных и глупых. Глупым и слабым положено быть в рабстве у сильных. Эти рыбы в рабстве у тебя, а ты у меня…
     
— Неправда! — воскликнула Алиса. — Ведь есть еще дружба….
     
— Дружба, — отмахнулся тремя руками тиран. — Это утешение для слабых. Дружба с рыбами!
     
Он заскрипел, захохотал и стал приближаться к Алисе, протягивая тонкую иглу с едва мерцающим на конце белым огоньком.
     
— Не бойся, — говорил он. — Ха-ха-ха! — Он все еще не мог насмеяться. — Все будет мгновенно: удар тока — и тебя нет.
     
В это время в дверь постучали. Сильно и уверенно.
     
Тиран замер.
     
— Ты здесь, Алиса? — послышался голос Стаса.
     
Тиран отбросил иглу, схватил Алису и прошептал:
     
— Молчи!
     
— Что случилось? — спросил Стас. — Почему ты не выходишь?
     
— Алиса у меня в плену, — сказал тиран. — Вы слышите? И если вы сюда войдете, она погибнет. Мне нечего терять.
     
— Я хочу услышать голос Алисы, — сказал Стас.
     
— Я здесь, — сказала Алиса. — Извини, Стас, но я в самом деле у него в плену. Я не думала, что он хочет завоевать Землю.
     
— Все нормально, — сказал Стас. — Я советую вам, любитель приключений, немедленно отпустить девочку и открыть дверь. Земля — не место для опытов над людьми.
     
— Соглашайтесь, — сказала Алиса. — Стас шутить не любит.
     
— А где гарантия? — спросил тиран.
     
— Мне надоело ждать, — сказал Стас. И в то же мгновение по металлу двери кольцом прошла золотая искра, и круг металла диаметром в метр выпал внутрь каюты. За дверью стоял Стас с лазерным резаком в руке.
     
— Алиса, иди сюда, — сказал он.
     
Хватка тирана ослабла. К счастью, он не настолько обезумел, чтобы решиться на глупость.
     
За люком на дне стояли три археолога и Пашка Гераскин. Ждали. Поодаль крутились дельфины.
     
Гришка бросился к Алисе. Он выглядел виноватым — еще бы, не усмотрел.
     
Когда все, включая пленного тирана, поднялись в катер, ожидавший на поверхности, Алиса сказала:
     
— Я виновата перед дельфинами.
     
— Да, уж они-то переволновались, — сказал Стас.
     
Пашка добавил:
     
— Гришка с Медеей примчались к нам как сумасшедшие и бормочут, что с тобой беда. На них лица не было.
     
Мрачный тиран сидел, уткнув лицо в четыре руки.
     
— Как же они успели прибежать? Ведь все было рассчитано! — бормотал он в отчаянии.
     
— Неужели вы ничего не поняли? — удивилась Алиса. — Не все делятся на господ и рабов. Дельфины — мои друзья.
     
— Если бы не они, — добавил Пашка Гераскин, который завидовал, что не на его долю выпало такое удивительное приключение, — то завтра ты, Алиса, завоевала бы всю Землю. Была бы ты девочка-тиран.
    
   
   
Заграничная принцесса [1976]
    
Глава 1. Мы летим в джунгли Пенелопы!
     
В тот день Алиса Селезнева примчалась на станцию юных натуралистов, словно за ней гналась стая космических драконов, и от самого входа закричала:
     
— Все в порядке!
     
Казалось бы, ничего особенного.
     
Но нормальная жизнь станции сразу нарушилась.
     
Джавад, который кормил обезьян, вырвал банан из рук питекантропа Геракла и съел вместе с кожурой.
     
Аркаша Сапожков рассыпал семена моментального гороха, они тут же проросли, и через десять секунд стебли опутали Аркашу, словно змеи древнегреческого героя Лаокоона.
     
Маша Белая, которая каталась на дельфине Гришке по бассейну, упала в воду, и дельфинам пришлось нырять за ней, искать на дне и выталкивать носами на поверхность.
     
А Павел Гераскин, который в этот момент сидел в лаборатории и выводил гигантскую стрекозу, свалил на пол электронный микроскоп и перепутал гены, которые с утра сортировал по размеру.
     
Юные биологи окружили Алису и наперебой спрашивали:
     
— Неужели разрешили?
     
— А когда мы летим?
     
— А что с собой брать?
     
— Когда вернемся?
     
— Спокойствие, коллеги! — сказала Алиса. — Объясняю все по порядку. Нам разрешили лететь на планету Пенелопа. На все каникулы. Будем жить в джунглях, собирать растения и животных для нашего музея, а если повезет, делать открытия. И еще будем купаться, загорать и так далее. Ясно?
     
— Ясно!
     
— Вылетаем послезавтра. Сначала на Плутон, а оттуда на звездном лайнере до самой Пенелопы. С собой ничего лишнего не брать. Мой отец договорился, что там нам дадут все, что нужно.
     
— А кто из взрослых полетит?
     
— К счастью, никто. Но на Пенелопе нас встретит папина знакомая и поедет с нами в джунгли.
     
— Жалко, — сказал Пашка Гераскин. — Я люблю свободу.
     
— Не обращай внимания, — сказала серьезная Машенька Белая. — Ты же знаешь Пашкину маму. Она его вообще может не отпустить.
     
— Я пользуюсь самостоятельностью, — возразил Пашка. — В разумных пределах.
     
Питекантроп Геракл, которому надоело ждать, пока о нем вспомнят, потянул Джавада за рукав и сказал:
     
— Ба-нан.
     
Геракла уже полгода учили говорить, но он не хотел произносить ничего, кроме съедобных названий.
     
— Я возьму с собой гербарные папки, — сказал Аркаша. — У них на Пенелопе наверняка хуже.
     
— А я — свой батискаф, — сказала Маша.
     
— А я, — заявил Пашка, — считаю нужным вооружиться. В джунглях могут встретиться опасности.
     
— Если были бы опасности, нас бы не пустили, — сказала Алиса.
     
— Со львом не справишься голыми руками, — не согласился Пашка.
     
— Не слушайте его, — сказала Маша. — Я вообще не понимаю, как такой человек может заниматься биологией. Ему надо уехать в прошлое и воевать с Юлием Цезарем.
     
— Надеюсь, — возразил Пашка, — на мой век хватит опасностей в открытом космосе. Сами еще прибежите ко мне с криками: «Спаси, Пашенька!»
     
— Вы только на него поглядите! — сказала Маша. — Рыцарь!
     
Пашка раскраснелся, русые волосы растрепались, глаза сверкали. Он подскочил к Джаваду, оторвал банан от грозди, которую тот держал в руке, и прицелился из банана в дельфина Гришку, который, сгорая от любопытства, высунулся из бассейна.
     
— Лапы вверх, чудовище! — воскликнул Пашка. — Отважный рыцарь сэр Ланселот вызывает тебя на поединок!
    
    
Глава 2. Пенелопа и Жангле-многоточие
     
Теперь надо сказать, почему юные биологи так хотели попасть на Пенелопу.
     
Лет за двадцать до того космический корабль «Малая Медведица» под командованием Полугуса Земфирского летел к своей родной Пилагее и вдруг у известной звезды Кассандра открыл планету, которой никто раньше не видал, хотя по этому пути пролетали тысячи кораблей. Разумеется, Полугус Земфирский приказал припланетиться. На планете были зеленые леса, белые снежные горы, синие океаны. Над полянами летали бабочки и птицы с хвостами длинными, загнутыми, раздвоенными, растроенными и даже расчетверенными. Под деревьями скакали синие, зеленые и оранжевые белки, в траве прыгали золотые кузнечики.
     
Прохладной ночью вода в речках была теплой, а в жару становилась холоднее. Все фрукты на деревьях были только спелые, дождь шел только в стороне от людей, а ветер бывал только слабый до умеренного.
     
Полугус Земфирский провел на планете два месяца, каждый день купался в прозрачных речках, катался на лыжах со снежных гор, загорел и поправился на тридцать килограммов, но не нашел ни одного человека, ни одного хищника и даже ни одного комара. Наконец Полугус Земфирский с трудом собрал по лесам и полям команду своего корабля и еле уговорил друзей вернуться домой.
     
Со вздохами и стонами покидали космонавты гостеприимную планету.
     
— Жди нас, — повторяли они, словно боялись, что планета сойдет с орбиты и умчится в другой конец Галактики. — Жди нас, как Пенелопа древнегреческого путешественника Одиссея. — И они назвали планету Пенелопой.
     
Когда Полугус рассказал на Пилагее об открытой планете, ему сначала не поверили. Тогда отважный капитан разделся до трусов, и все увидели, каким сказочным бронзовым загаром покрыто его мускулистое тело.
     
— Где я мог так загореть, если только вчера вернулся из длительной космической командировки? — спросил он скептиков.
     
Тогда все поверили в существование планеты Пенелопа.
     
На Пенелопу полетели несколько экспедиций. Восторженный рассказ Полугуса Земфирского полностью подтвердился, и было решено сделать Пенелопу туристским заповедником.
     
Но у Пенелопы нашелся один недостаток. Она лежит в стороне от других звездных систем. Далеко не всякий полетит сюда в отпуск: пока долетишь да вернешься, весь отпуск пройдет. Поэтому в построенном на ней туристском городке большинство гостиниц пока пустует, только роботы-уборщики бегают по коридорам, стирают со столов пыль и меняют простыни в номерах.
     
Специальная комиссия, которая придумала и спланировала город — столицу туристской Пенелопы, долго решала, как этот город назвать. Кто-то предложил сложить название из первых букв планет, которые его строили. Получилось: ЗПППКРСТФКУГ. Это означало: Земля, Плутон, Пилагея, Попокатепепо и так далее. Попробуйте произнести, тем более быстро! Был другой вариант: взять первые слоги от названий планет. Получилось — Землплпипокерасотрфукауггр. Конечно, это слово произнести легче, чем первое. Но все-таки… А как сделать, чтобы никого не обидеть? Тогда приказали электронному мозгу сказать первое попавшееся красивое слово на любом из галактических языков. Машина сказала — «ЖАНГЛЕ», что по-пилагейски означает «Светлый ветер, дующий с высокой горы».
     
Всем название понравилось. Его передали художникам и поэтам, чтобы оповестить Галактику, где лучше всего отдыхать. Через два дня поэты и художники принесли свои произведения. Первый художник показал картину будущего города, окруженного лесами и озерами, а поэт прочел надпись к картине:
     
      
       
Поскорее прилетай
       
В славный город Жанглетай!
      
     
     
— Что такое? — раздался возмущенный голос. — Город называется Жангле!
     
— Ничего страшного, — ответил поэт. — Города еще нет. Попробуйте придумать рифму к слову Жангле. Не получается? Зато прислушайтесь, как красиво звучит: «Жанглетай, Жанглетай, поскорее прилетай!»
     
— А почему бы и в самом деле не назвать город Жанглетаем? — спросил делегат с планеты Фукрук. — Пускай будет: «Жанглетай, Жанглетай, поскорее прилетай!»
     
Остальные члены комиссии согласились и позвали второго поэта и второго художника.
     
Художник развернул изумительное полотно. На нем был изображен объемный движущийся музыкальный карнавал. Раздались аплодисменты, и все обернулись к поэту, ожидая, какие он прочтет стихи. Он прочел:
     
      
       
Прилетай на карнавал
       
В славный город Жанглевал!
      
     
     
— Как так? — удивилась комиссия, — Ведь город называется Жанглетай! Ну в крайнем случае Жангле.
     
— А как вы прикажете рифмовать Жангле со словом «карнавал»? — удивился поэт. — К тому же города еще нет, и неважно, как он называется.
     
— Придется поискать рифму, — сказал фукрукец. — У города уже есть название.
     
— Ах так! — воскликнул художник. — Я забираю свою картину обратно, потому что меня вполне устраивают стихи.
     
— Давайте отложим наше окончательное решение до следующего художника, — сказал Иван Тристанович Сингх — делегат Земли.
     
Вошел третий художник. Его картина изумляла своими яркими и даже необычными цветами. Неважно, что на ней было изображено, но — нечто очень привлекательное.
     
— Замечательно! — послышались голоса. — Любой человек, увидев эту картину, устремится в Жангле… — И все опасливо замолчали, потому что не знали, чего ждать от третьего поэта. А тот прочел:
     
      
       
Вот какую красоту
       
Ты увидишь в Жанглету!
      
     
     
— И это тоже название? — спросил Иван Тристанович.
     
— А чем оно хуже других? — спросил поэт.
     
Комиссия не стала с ним спорить, а вызвала четвертого поэта, который предложил следующее:
     
      
       
Коль устал ты, прилети
       
В славный город Жанглети!
      
     
     
Пятый поэт прочел:
     
      
       
Если ты утомился и тоскуешь притом,
       
Приезжай отдыхать поскорей в Жанглетом!
      
     
     
— Все ясно, — сказал Иван Тристанович. — Прослушивание стихов прекращается. Комиссия удаляется на совещание.
     
Три часа комиссия совещалась без перерыва. А потом Галактика узнала о ее решении.
     
Так как в конкурсе участвовали достойные поэты и написали достойные стихи, то комиссия решила никого не обижать. Отныне столицу планеты Пенелопа каждый имеет право называть как ему вздумается при условии, чтобы название начиналось со слова Жангле. А дальше — как удобнее.
     
Все имеют такое право. Даже читатели этой повести. И даже те, кто жил в XIX веке до нашей эры.
     
В официальных документах и на звездных картах название столицы планеты Пенелопа пишется так: «Жангле…» — то есть Жангле-многоточие. Обитатели Галактики зовут этот город Жанглепупом, Жанглетоном, даже Жанглекоком. А уж что с этим словом делают поэты — страшно подумать!
     
      
       
Любой поэт придумает стихи
       
Про город Жанглехи — хи-хи-хи-хи!
      
     
    
    
Глава 3. Все беды от романтики
     
Больше всего забот у Алисы было из-за Пашки Гераскина.
     
Он в первый раз попал в космос — раньше мама не пускала, словно в наши дни можно удержать человека на Земле. Вот и передержала.
     
Уже на космодроме при погрузке, когда ребята сдавали все лишние вещи и домашние пирожки, потому что вес ограничен, Пашка умудрился протащить на корабль свой знаменитый нож с тридцатью тремя лезвиями, пилой и даже садовыми ножницами. Ну ладно бы протащил, но ведь он еще и воспользовался им на Плутоне.
     
Там, пока ждали пересадки на звездный лайнер, пошли гулять вокруг базы. Все были на тросах. На всякий случай ребят сопровождал один тамошний геолог. Казалось бы, что может случиться на обжитом Плутоне с нормальными школьниками? Но случилось. И, конечно, с Пашкой.
     
Как известно, на Плутоне живут снеговики. Поймать их еще не удавалось, хотя их немало, любому гостю показывают издали.
     
Почему снеговика трудно поймать? Потому что он двуликий. Живут снеговики на границе солнца и тени. Если за ними погонишься по теневой стороне, сразу перелетают на солнце и испаряются, взлетают облачком пара — только его и видели. А когда опасности нет, они пасутся себе в тени в виде сверкающих, почти прозрачных шаров из мелких замерзших кристаллов. Удивительное зрелище!
     
Когда ребята пошли на прогулку по Плутону, они заметили снеговиков и стали их фотографировать. Тут Пашка увидел, что один из снеговиков забрался далеко в тень.
     
Пашка отлично понимал, что на тросе он как щенок на поводке — не погонишься за снеговиком, сразу назад вернут. Свой утаенный нож он прятал в кармане скафандра и, когда на него никто не смотрел, перекусил садовыми ножницами трос, освободился и бросился вслед за таинственным плутонским жителем.
     
Хватились его минуты через три. Трос обрезан, а юного биолога и след простыл — он успел далеко умчаться за снеговиком, который хоть и неразумен, но, видно, сообразил, что преследователь неопасен, и решил поводить его за собой среди скал.
     
На Плутоне объявили всеобщую тревогу. Сотни людей были оторваны от дел, все механизмы и планетарные катера были высланы на спасение исчезнувшего ребенка. А ребенок между тем и не подозревал, что он — источник тревоги.
     
Когда его нашли, он еще отбивался и кричал, что он на грани великого открытия — чуть-чуть не поймал голыми руками снеговика, а ему помешали.
     
И потом, уже на пути на Пенелопу, он нет-нет да и вздыхал и говорил с печалью:
     
— Эх, если бы не плутонские перестраховщики, был бы живой снеговик в нашем зоопарке.
     
— Ты бы его в кармане привез? — спрашивала ехидно Машенька Белая.
     
— Наивно, — отвечал Пашка. — Я его испаряю и загоняю в банку. В банке и везу. Дома снова замораживаю. У меня все рассчитано.
     
Пришлось группе поручиться, что Пашка больше не будет позорить биологию и устраивать из научной экспедиции детский сад. Хотя ученые с Плутона предупреждали: «Зря вы ему верите. Он сейчас искренний, а потом забудет о своих обещаниях. Не потому, что он лживый или плохой человек, а потому, что слишком увлекающийся. Таким в космосе не место».
     
Ну ладно, пожалели.
     
В лайнере «Солнечная система — система Кассандры» Пашка вел себя почти идеально, лишь ворчал, что прошли времена приключений и корабль, на его взгляд, слишком цивилизованный. Хотя сам купался в корабельном бассейне, играл в футбол на корабельном стадионе и даже учился скакать верхом на синтетических конях в корабельном манеже.
     
Когда прилетели на Пенелопу, ребята почти забыли о плутонском снеговике, хотя Алиса не очень доверяла Пашке и решила за ним присматривать, когда они попадут в джунгли. В городе ему вроде бы ничто не грозило. Романтика там в основном туристская, безопасная.
     
В первый день ребят повезли на экскурсию по городу Жанглетону и показали некоторые достопримечательности. Достопримечательности были, например, природные. Самое интересное — скала с круглой дырой. Если смотреть сквозь дыру, то видишь озеро, от которого до скалы тридцать километров, а стоит тебе сквозь дыру пройти, как озеро исчезает и за скалой оказывается непроходимый лес. Есть там и целебные источники, которые в три минуты заживляют всякую рану. Только они кипящие, и если сунуть порезанный палец в источник, не остудив воду, то вместо маленькой царапины получишь большой ожог. Потом ездили к «Малой Медведице», которая открыла эту планету. «Малую Медведицу» три года тому назад списали за старостью, привезли в Жангле-многоточие и поставили на одной из площадей. Правда, пока что эта площадь не обстроена домами, и, если не знаешь, что это городская площадь, можно подумать, что корабль стоит на поляне в лесу.
     
Все остальные достопримечательности — специально туристские.
     
Во-первых, гостиницы. Обыкновенные, если не считать гостиницы для крокосов. Эта гостиница — прозрачный шар, внутри которого крокосы будут плавать и любоваться окрестностями. Правда, еще ни один крокос на Пенелопу не прилетел, поэтому гостиница стоит пустая, а рядом — цистерны с одеколоном, который для крокосов заменяет воздух. Когда-нибудь гостиницу доверху нальют одеколоном.
     
В Жанглеграде разбит также великолепный парк с аттракционами, свезенными с разных планет. Аттракционы пока не работают, но когда заработают, найдется развлечение для любого жителя Галактики: подземные туннели с сюрпризами и привидениями, качели со скоростью света, карусели на воздушной подушке, комнаты плача и хохота, фонтан с апельсиновым соком, бассейн для схватки с осьминогом, площадка для соревнований по сбору мухоморов, живая библиотека и многое другое.
     
Особенно Пашке понравился будущий аттракцион — рыцарский турнир. Его участники должны надевать латы, взбираться на коней и сражаться копьями. Пашку с трудом оттащили от аттракциона, и то только когда робот-экскурсовод сказал, что кони и латы искусственные, а копья — из мягкого пластика.
     
— Это для детей, — заявил Пашка. — Подделок я не терплю. Подождем до джунглей.
     
— Но в джунглях нет рыцарей, — сказал ему экскурсовод, который, разумеется, принимал Пашку всерьез.
     
— Может, и нет, — согласился Пашка. — Но в джунглях могут быть другие опасности. Встречи с дикими зверями и так далее.
     
— Опасных зверей пока не нашли, — сказал экскурсовод.
     
— Вот именно, что пока, — ответил Пашка. — К этому надо быть готовым.
     
Машенька Белая тяжело вздохнула, потому что считала Пашку почти ненормальным. Она была уверена, что самое лучшее приключение — это сделать какое-нибудь открытие в биологии, а все остальные приключения получаются только от глупости. О них даже и думать не стоит.
     
В гостинице ребят ждала записка от местного биолога Светланы, где говорилось, что она заедет на своей машине в семь часов вечера, чтобы до ужина успеть на лесную станцию, где она работает и около которой будет разбит лагерь юных биологов.
     
Ребята пообедали. Потом Аркаша сел писать дневник. Джавад лег спать, а Машенька с Алисой принялись сочинять письма домой.
     
Прошел час, потом Алиса спросила:
     
— А где Пашка?
     
— Спит, наверно, — сказала Машенька.
     
— Что-то неладно у меня на душе, — сказала Алиса. — Как бы он не побежал искать приключений.
     
— Не обращай внимания, — сказала Машенька. — Он сидит у себя в комнате и думает, где раздобыть космическую пушку, чтобы убить из нее стрекозу или муху.
     
Это Алису не успокоило. Она провидеофонила в комнату Пашки, но там никто не ответил. Потом она выбежала в коридор и заглянула к ребятам. Пашки и там не было.
     
Она решила не беспокоить зазря Машеньку, вернулась в номер и сказала:
     
— Пойду подышу свежим воздухом. Через час вернусь.
     
— А письмо?
     
— Мне писать пока нечего. Летели, летели и долетели. Передавай в своем письме привет от меня. Хорошо?
     
— Хорошо, — сказала Машенька.
     
Алиса обежала все этажи, расспросила всех встречных и узнала, что мальчик, о котором она спрашивает, час назад вышел из гостиницы и не возвращался.
     
До прихода Светланы оставалось полтора часа.
    
    
Глава 4. Свня Ула
     
При виде Алисы двери в гостиницу разошлись и выпустили ее наружу.
     
На площади светило солнце, щебетали птицы, с голубых недалеких гор слетал освежающий ветерок. Туристы усаживались в автобус, чтобы ехать на целебные воды. Другие не спеша гуляли по площади.
     
Несколько человек стояли посреди площади под громадным висящим в воздухе шаром. Они глядели на шар и спорили.
     
Шар был указателем. На его боках было написано, куда пойти.
     
К сожалению, этот шар очень понравился птицам. Некоторые успели уже прилепить к его бокам гнезда, другие стайками гонялись друг за другом вокруг шара так быстро, что в глазах рябило. Сверху шар был уже покрыт шапкой птичьего помета, словно арктическим льдом. От шапки к тропикам тянулись языки ледников. В общем, разобрать, что написано на шаре, было трудно.
     
На другой планете прогнали бы птиц, вымыли шар, и все в порядке. Но на Пенелопе есть закон: птиц нельзя беспокоить. Поэтому жанглетонцы решили загубленный шар подарить птицам, а рядом повесить еще один, такой скользкий, что на нем ничто не удерживается. Пока суд да дело, поставили под шаром списанного по старости робота-уборщика, который как местный старожил давал разъяснения.
     
— Что там написано черными буквами? — спросил турист с Альдебарана, которого Алиса без труда отличила от человека, потому что у него колени сзади, а локти спереди.
     
Маленький блестящий робот отъехал в сторону, подумал и сказал:
     
— Пенелопская Швейцария.
     
— А что такое Швейцария? — спросил турист с Альдебарана.
     
— Это планета, где живут швейцары, — ответил робот.
     
Робот был похож на кастрюлю на ножках и говорил хриплым голосом.
     
Алиса знала, что робот ошибся, но не стала вмешиваться, чтобы не обижать старика. Сама она в Швейцарии еще не бывала, живого швейцарца не видела, но знала, что в Швейцарии живут не швейцары, а швейцарцы. А это большая разница.
     
— Простите, — сказала она, обращаясь к роботу. — Вы не видели здесь мальчика?..
     
— Сколько ног? Сколько рук? С какой планеты? — перебил робот.
     
— Две руки, две ноги, одна голова, на голове синяя шапочка с козырьком.
     
Туристы расступились, чтобы роботу с Алисой было удобно обойти шар вокруг.
     
— Вот, — сказал робот, — он пошел туда.
     
Алиса попыталась прочесть надпись на боку шара, которая выглядела так: «С — гнездо — В — спящая птица — Н — стая бабочек — Я УЛ — гнездо — А».
     
— Ничего не понимаю, — сказала Алиса.
     
— К сожалению, я тоже забыл, — сказал робот.
     
— Может, это Свиная улица? — спросила Алиса.
     
— Нет, — обиделся робот, — у нас не может быть такого названия.
     
— Улица Свидания, — подсказал турист с Альдебарана.
     
— Нет, — сказал робот, — для свиданий у нас парк, а не улица.
     
— Все просто, — сказал турист-двадцатитрехног. — Это Северная улица.
     
— Нет, — возразил робот, — север у нас совершенно в другой стороне.
     
Каждый из туристов старался помочь Алисе и предложить свое название. Когда исчерпались все названия на космическом языке, некоторые стали предлагать слова на своих родных языках.
     
— Совенкуня улица! — кричал двухголовый веганец.
     
— Улица Справгенупяря?
     
— Улица Сдерв-ван-ни-ван-ня?
     
— Может, это Справочная улица? — спросила Алиса.
     
Робот замолчал. Он, видно, не подозревал, что может быть так много улиц.
     
И неизвестно, сколько бы времени это продолжалось, если бы какой-то мальчишка не кинул бутербродом в шар, да так метко, что попал точно в стайку бабочек. Бабочки взлетели, и оказалось, что они скрывали собой буквы «ИРНА».
     
Получилось: «С В НИРНАЯ УЛ А».
     
— Вспомнил! — воскликнул робот. — Это Сувенирная улица!
     
— Я теперь и без вас вижу, что Сувенирная, — согласилась Алиса. — А как мне туда попасть?
     
— Вот это уж проще простого. Идите в ту сторону и увидите.
     
А когда Алиса отошла, робот крикнул ей вслед:
     
— Этот мальчик с двумя ногами, двумя руками и одной головой в синей шапочке с козырьком спрашивал меня, где продается оружие или боевые кони.
    
    
Глава 5. Все для шпиона
     
Пройдя через парк, где замерли в ожидании гостей аттракционы, Алиса остановилась перед большой, в тяжелой золотой раме, вывеской. На вывеске было написано:
     
      
«СУВЕНИРНАЯ УЛИЦА».
     
     
Алиса ступила под вывеску и замерла от удивления: этого она не ожидала увидеть даже на планете Пенелопа в славном городе Жанглечуде!
     
Улицу сделали нарочно. Для туристской романтики.
     
Это была очень узкая, извилистая улица, составленная из старинных домов. Первый дом справа был каменный, с узкими высокими окнами. Его второй этаж выдавался над первым, а третий — над вторым. А над третьим этажом нависала крутая крыша из красной черепицы. Напротив возвышался дом, составленный из множества тесно стоящих колонн. Колонны были покрыты резьбой, и двери на первом этаже были такими узкими, что внутрь можно было попасть только боком, выпустив из себя весь воздух. И так далее…
     
Первые этажи домов были заняты магазинами и лавками, над ними висели вычурные вывески, вдоль улицы тянулись фонарные столбы с керосиновыми фонарями, к одному из столбов была приставлена лестница, на ней стоял человек в черном цилиндре и, открыв фонарное стекло, зажигал свет.
     
Только тут Алиса поняла, что уже смеркается и надо спешить. И так она потеряла минут десять у шара на площади.
     
— Простите, — обратилась она к фонарщику. — Вы не видели здесь мальчика с двумя ногами?..
     
Фонарщик закрыл стекло фонаря и поглядел вниз.
     
У него были длинные грустные усы.
     
— Видел. Он спросил у меня, где продают оружие и охотничьи припасы.
     
— Правильно. Это он!
     
— Мальчик оскорбил меня.
     
— Как?
     
— Он назвал меня фонарщиком.
     
— Разве вы не фонарщик?
     
— Я — трубочист. Это и слепому видно.
     
— А почему вы тогда зажигаете фонари?
     
— Ах, девочка! — Фонарщик спустился с лестницы и достал из кармана трубку. Осторожно разжигая ее, чтобы не подпалить усы, он продолжал: — В славном городе Жанглешуне решили сделать Сувенирную улицу для романтиков. Все здесь должно быть старинным и настоящим. По всей Галактике стали искать чудаков, которые согласились бы жить в старинных домах, топить печки и камины и торговать сувенирами. Меня тоже нашли. Последнего настоящего трубочиста на Земле. Я обрадовался, что могу поработать по специальности, потому что вот уже восемнадцать лет мне приходилось тренировать альпинистов — ведь на всей Земле не осталось ни одного действующего дымохода. И что же оказалось? Чудаков, которые согласились бы жить на романтической улице, топить печи, пользоваться керосиновыми лампами и готовить себе пищу на плите, нашлось всего два. Я и Фуукс.
     
— Это совсем неудивительно, — сказала Алиса.
     
— Неудивительно, но обидно. И что тогда сделали? Оставили фонари только на улице, а внутри домов все сделали совершенно обыкновенно — с пищедоставкой, телекорами, пенованнами и всякой современной требухой. Но не уезжать же мне обратно! Хоть фонари стоят. Вот я и работаю. Обещают в будущем году сделать специально для меня одну большую трубу. Этой надеждой и живу.
     
— Но куда пошел тот мальчик, который назвал вас фонарщиком?
     
— Он пошел дальше по улице.
     
— И давно это было?
     
— Почти час назад. Я успел уже зажечь восемь фонарей и долить в них керосин.
     
— И обратно он не возвращался?
     
— Нет.
     
— А он мог пройти дальше?
     
— У этой улицы нет второго конца, — сообщил трубочист. — Загляните в магазин старика Фуукса. Я на месте романтически настроенного мальчика обязательно зашел бы в тот магазин. И, может, даже не вышел бы обратно.
     
— Что вы этим хотите сказать?
     
— Зайдите — узнаете, — сказал трубочист. — Передавайте от меня Фууксу привет. Только умоляю, не верьте ему!
     
— Не верить?
     
— Ни в коем случае! Это очень рискованно.
     
Смеркалось. От желтых фонарей на узкой улице казалось темнее. Воздух стал синим. На нижних этажах старинных домов ярко горели витрины с сувенирами. Только покупателей пока что было мало. Раз или два Алиса встретила прохожих, глазевших на экзотические витрины и вывески. Она шла довольно медленно, потому что забыла спросить, как называется магазин старика Фуукса, которому нельзя верить. К тому же Пашка мог застрять в каком-нибудь совсем другом магазине. Или даже на выставке сирианских марок, которая разместилась в круглой башне с зубцами поверху.
     
Дом Фуукса Алиса прозевала. Он был сдавлен двумя соседними домами — один был пузатый, как самовар, и сверкал оранжевым блеском, а другой был похож на старинный паровоз. Седой бревенчатый домик между ними был почти незаметен. Да и витрина в нем освещалась одной керосиновой лампой. Скудный свет падал на квадратный лист белой бумаги.
     
Алиса миновала уже этот магазин, но вдруг остановилась и обернулась. Ведь трубочист говорил, что на улице всего два ревнителя старины — он и Фуукс. А в витрине горит керосиновая лампа!
     
Алиса вернулась обратно.
     
Так и есть. Над узкой дверью маленькая жестяная вывеска: «Магазин Фуукса».
     
Алиса наклонилась к самому стеклу витрины, чтобы при слабом свете керосиновой лампы прочесть, что там написано.
     
      
ВСЕ ДЛЯ ШПИОНА!
      
Продаем и покупаем государственные тайны!
      
Меняем секретные документы на секретные документы.
      
Обеспечиваем тайный проезд в любую точку Галактики! Имеются в продаже подлинные документы всех планет и звездных систем!
      
Шпионы и авантюристы, спешите к нам!
      
Только в магазине Фуукса в славном городе Жанглебумсе!
      
То, что забыто в Галактике, можно вспомнить у нас!
      
Последние рыцари Большой дороги и авантюристы звездных трасс, СПЕШИТЕ К НАМ!
     
     
— Если Пашки здесь нет, то он здесь был обязательно, — сказала Алиса вслух и направилась к двери в магазин.
    
    
Глава 6. Два лица Фуукса
     
Дверь громко заскрипела, и внутри магазина отозвался колокольчик. Магазин оказался длинной, вытянутой в глубь дома комнатой.
     
На боковых стенах висели старые, потертые на сгибах карты неизвестных островов и заливов, под стеклами — гравюры с парусными кораблями под пиратским флагом.
     
Гравюры были засижены мухами и потускнели от времени, а казалось, что корабли окутаны пороховым дымом. Посреди магазина стояла бочка, возле нее — три табуретки, а дальний конец зала был перегорожен прилавком, на котором выстроились в ряд стаканы, чашки, несколько старинных бутылок и грудой валялись растрепанные книги. На полу посреди магазина почему-то стоял детский ночной горшок с незабудками на боках.
     
Откуда-то из-за прилавка бесшумно вышел раскормленный рыжий кот с красным носом, поглядел на Алису и улегся в углу, не спуская с нее глаз, словно боялся, что она обокрадет магазин.
     
— Есть здесь кто-нибудь? — спросила Алиса.
     
Никакого ответа. Старинные часы пробили шесть раз.
     
Алиса сделала несколько шагов к прилавку. Половицы громко заскрипели, а сидевшее на прибитом к стене сухом суку чучело совы вдруг зашаталось и перевернулось вниз головой.
     
Алиса подошла к прилавку, поглядывая на сову, — вдруг оживет? В таком магазине Алисе еще не приходилось бывать.
     
Вдруг из-за двери, которая вела в заднюю комнату, послышался детский плач, потом громкий голос спросил:
     
— Куда запропастилась эта проклятая посудина?
     
Тут же из двери выскочил в магазин маленький лысый человек в черных очках, с очень длинным и массивным носом, который тянул его книзу, и оттого человек бежал, как охотничья собака, почуявшая добычу.
     
Он не заметил Алису, а устремился к ночному горшку с криком: «Вот он!» — словно открыл Америку.
     
За ним в магазин вбежал мальчик лет пяти, по пояс измазанный вишневым вареньем. В руке словно шпагу он нес длинный полосатый леденец.
     
— Папочка! — промяукал мальчик. — Памила снова сорвала занавеску и ее жует.
     
Лысый человек увидел Алису и тихо сказал: «Ах!»
     
Он подхватил горшок, кинулся к ребенку, приподнял его за шиворот и громко прошипел:
     
— Разве ты не видишь, что у нас покупатель?
     
С этими словами он исчез, лишь из-за двери слышался топот и писк. Рыжий кот вздохнул, вспрыгнул на прилавок и устроился среди бутылок.
     
Алиса подумала, что чучелу совы неудобно висеть вниз головой. Она встала на цыпочки и постаралась поставить сову на место, но чучело тут же перевернулось снова.
     
За этим занятием Алиса не заметила, как носатый человек вернулся в магазин.
     
Если бы не нос и не черные очки, никогда бы не догадаться, что это он только что бегал по магазину с ребенком и горшком в руках.
     
Человек успел накинуть черный халат с вышитыми на нем звездами, а на голову надеть черную шляпу из соломки.
     
— К вашим услугам, мадемуазель, — произнес он натужным голосом. — Что вы желаете приобрести, продать или променять?
     
— Здравствуйте, — сказала Алиса, стараясь не улыбаться. — Вы — директор этого магазина Фуукс?
     
— Бальтазур Фуукс, магистр черной, белой и зеленой магии, к вашим услугам, — поклонился ей человечек, но тут нос перевесил, и Алисе пришлось подхватить Фуукса, чтобы он не стукнулся носом о бочку.
     
— Спасибо, вы очень любезны, — сказал Фуукс серьезно.
     
— Вам привет от трубочиста, — сказала Алиса.
     
— Вы с ним знакомы?
     
— Недавно познакомились.
     
— Тогда при случае передайте ему привет. Я должен вас предупредить, что простыми сувенирами мы здесь не торгуем.
     
— Скажите, пожалуйста, к вам не заходил недавно мальчик?..
     
— В синей кепочке?
     
— Вот именно.
     
— К сожалению, это тайна.
     
В этот момент из-за прилавка послышались глухие страшные стенания. Забыв обо всем, Фуукс бросился туда и извлек пузатую вазу, из которой торчали маленькие ноги в красных носках.
     
Держа вазу под мышкой, Фуукс попытался вытянуть ребенка наружу, но тот или застрял, или не хотел вылезать, хотя ревел как бык, потому что звуки отражались от внутренних стенок вазы и усиливались ужасно. Кот выгнул спину и от страха сиганул в открытую дверь.
     
— Это кто из вас? — спросил Фуукс, засовывая в вазу нос.
     
— Я-а-а! — ответил ему рев.
     
— Не угадываю! Но это неважно, — опечалился Фуукс. — Придется разбивать вазу молотком. Забудем о ее ценности. Дети дороже.
     
Фуукс поставил вазу на пол и исчез за внутренней дверью. Тут же в магазине появились два мальчика; одного Алиса знала — он был измазан вареньем, а второго раньше не видела — он был измазан яичным желтком.
     
— Это Памила полезла за медом, — сказал мальчик в вишневом варенье.
     
— Это мы ей сказали, что там мед. А там меда нет, — сказал второй.
     
— Тут гооорчица! — раздался гулкий глухой голос из вазы.
     
— Давайте ее вынем, пока она там не отравилась, — сказала Алиса.
     
— А папа побежал за молотком, — сказал вишневый мальчик.
     
Алиса подошла к вазе и потянула Памилу за ноги. Памила оказалась тяжелой и плотной девочкой, притом она сопротивлялась, а мальчишки прыгали вокруг и мешали Алисе.
     
— Пускай папа молотком! — кричали они. — Это же интереснее.
     
Алиса положила вазу на бок, сама села на пол, уперлась ногами в крутые бока вазы и стала тянуть девочку на себя. Мальчишкам это понравилось, и они вцепились в Алису, как в сказке о репке.
     
Ваза сказала: уух!
     
Памила вылетела из нее как пробка, Алиса и мальчишки отлетели к стене, а Памила метров пять проехала носом по полу. Она была так измазана горчицей, что у Алисы даже в горле запершило.
     
В магазин вбежал Фуукс — полы халата развевались, черные очки сверкали. Он тащил громадный молоток.
     
— Ээх! — крикнул он от прилавка и замахнулся.
     
— Остановитесь! — закричала Алиса. — Памила уже на свободе.
     
Но остановиться Фуукс не успел. Молоток опустился на вазу — ваза вдребезги, а мальчишки в восторге закричали:
     
— Ура! Теперь еще чего-нибудь!
     
— Где мой ребенок? — приговаривал Фуукс, ползая на коленях среди черепков. — Я тебя заодно не разбил?
     
— Я здесь, папочка, — сказала Памила.
     
Фуукс поднял голову и увидел, что Памила сидит у Алисы на руках.
     
— Ты жива? — удивился он. Забыв подняться на ноги, он перебежал комнату на четвереньках и принял Памилу из Алисиных рук. Но тут запах горчицы пронизал все его тело, и он принялся так отчаянно кашлять и чихать, что Памила вырвалась у него из рук и вместе с братьями умчалась из магазина.
    
    
Глава 7. Где Пашка Гераскин?
     
Откашлявшись и отчихавшись, Фуукс сообщил Алисе:
     
— У меня аллергия на горчицу. Чем могу служить?
     
— Я вас спрашивала о мальчике.
     
— А, в синей шапочке? Простите, я только закрою дверь. Моя жена, простите, на конференции, и я совсем один с детьми.
     
— А разве у вас нет роботов?
     
— Вы с ума сошли! Неужели я допущу, чтобы моих кровных детей воспитывали пластиковые монстры? Детям нужно человеческое тепло.
     
Фуукс запер дверь на железный засов, и дети тут же начали в нее молотить.
     
— Не обращайте внимания, — сказал Фуукс, — они у меня упорные.
     
— Я и не обращаю, — сказала Алиса. — Вазу жалко.
     
— Какую вазу? Эту? Ничего страшного. Раньше в ней жил джинн, но я отпустил его на свободу, и вряд ли он вернется. Что вы мне предложите?
     
— Ничего. Мне нужно узнать, куда делся мой товарищ по имени Павел?
     
— Рыцарь Павел? Как же, я с ним отлично знаком. Но ничем не могу помочь. В нашей конторе умеют хранить тайны. Правда, вы можете у меня эту тайну купить. Любую тайну можно купить.
     
— Но у меня нет денег. И я даже не знаю, какие здесь деньги.
     
— При чем здесь деньги! — Фуукс щелкнул себя по носу, и звук получился гулким, словно нос был картонный. — Разве в наши дни стоящую тайну за деньги купишь?
     
Фуукс уселся на табуретку и подвинул Алисе вторую.
     
— Садитесь, пожалуйста. Вы здесь в качестве шпионки?
     
— Никакая я не шпионка, — возмутилась Алиса. — Разве я похожа на шпионку?
     
— Если шпионы будут похожи на шпионов, тогда их не надо искать. А что вы здесь делаете?
     
— Мы на экскурсии. Через час нам надо уезжать в джунгли, а Пашка исчез.
     
— А вам-то до него что за дело?
     
— Мы вместе приехали, и я несу ответственность перед его родителями. Вы не представляете, какая у него строгая мать. Она и так его еле отпустила, а если узнает, что он пропал, она этого не переживет.
     
— Ужасная история! Он скрыл это от меня! Он сказал, что приехал искать приключения! — воскликнул Фуукс. — У меня сердце разрывается от жалости к его несчастным родителям. Я сам родитель! Но я ничем не могу вам помочь, потому что вашего друга нет на Пенелопе.
     
— Как нет? Вы не шутите?
     
— К сожалению, я лишен чувства юмора и никогда не шучу. Ваш друг по доброй воле покинул Пенелопу и отправился на другую планету.
     
— Вот этого я и боялась. Он абсолютный авантюрист, наверное, потому, что его воспитывали в строгости. До сих пор его в школу провожает бабушка. Что же теперь делать?
     
— Ума не приложу! — Фуукс развел руками и стал похож на большую черную птицу. — Я даже не знаю, когда он вернется… и вообще, вернется ли…
     
— Как же вы могли допустить такое безобразие? — возмутилась Алиса. — Вы же взрослый человек!
     
— Вы уверены? — спросил Фуукс. — Моя жена в этом сомневается.
     
Фуукс грустно замолк, и только слышно было, как дверь сотрясается от детских ударов.
     
— Как вы думаете, чем мои крошки молотят в дверь? — спросил Фуукс.
     
— Наверно, тараном, — сказала Алиса.
     
— Нет, больше похоже на мясорубку. Так на чем мы остановились?
     
— Вы мне не сказали, куда дели Пашку.
     
— Он сам делся. И теперь, когда я узнал всю правду о вашей экскурсии и его строгих родителях, я вне себя от горя.
     
Фуукс поднялся с табурета, подошел к прилавку, налил два стакана лимонада и вернулся к бочке.
     
— Выпейте, — сказал он. — Это бодрит…
     
Сам он залпом выпил свой стакан и продолжал:
     
— Представляете, дети плачут, манная каша подгорает, а ваш друг требует настоящих рыцарских приключений. Я продал ему за бесценок документы и билет на ту планету, куда он стремился. Какой ужас! Что скажет моя жена, когда узнает?
     
Горе и раскаяние Фуукса могли бы показаться искренними, если бы его губы при этом не улыбались. Так что Алиса ему и верила, и не верила.
     
— Верните Пашку обратно! — сказала она.
     
— Не могу! — воскликнул Фуукс. — Ни минуты свободной. Пора готовить ужин. Кроме того, ваш друг честно расплатился за билет и документы. Вот, смотрите.
     
Фуукс откинул полу халата и достал из кармана брюк пять одинаковых значков, изображавших мальчика на дельфине, — это были значки общества юных биологов — Пашка захватил их с собой целую горсть.
     
— Чепуха какая-то, — сказала Алиса. — Вы меня, наверно, разыгрываете. Значки как значки…
     
— Ни в коем случае, — сказал Фуукс. — Для вас это значки, а для меня — великая ценность. Один человек обещал мне за них настоящую пиратскую карту с кладом.
     
Ну что на это скажешь? Понятно, что Алиса промолчала.
     
Не дождавшись ответа, Фуукс продолжал:
     
— Есть один вариант… Не знаю только, устроит ли он вас?
     
— Какой вариант?
     
— Если у вас найдется немного времени, может, вы слетаете за вашим другом?
     
— Как же так? Через час мы должны быть в гостинице!
     
— Я вам бесплатно документы дам. И билет.
     
— Но у меня только час времени! До космодрома больше часа ехать.
     
— Корабль ждет во дворе моего магазина.
     
— Как? Прямо здесь?
     
Фуукс протянул руку и взял Алисин стакан с лимонадом.
     
— У нас солидная фирма, — сказал он, — очень солидная. Ее знают по всей Галактике.
     
— Но я должна хотя бы вернуться в гостиницу и сказать ребятам, — не сдавалась Алиса.
     
— Вот тогда уж вы точно никуда не успеете. А если решитесь ради вашего товарища слетать на другую планету, то, может быть, через час-другой вернетесь обратно.
     
— Вы не шутите?
     
— Я уже говорил, что никогда не шучу. Все в нашем мире относительно. И время, и расстояния… и верность друзьям, и отвага, и трусость. А может быть, в самом деле вам лучше вернуться в гостиницу и подождать вашего друга. Если он, конечно, вернется.
     
— Чего же мы теряем время? — спросила тогда Алиса. — Ведите меня к кораблю.
    
    
Глава 8. Документы для принцессы
     
— Погодите, — сказал Фуукс. — Так дела не делаются. Не можете же вы лететь на другую планету без документов.
     
— Почему? — спросила Алиса. — Сюда мы прилетели просто так.
     
— Не спеши, девочка. Это на цивилизованных планетах документы отменили, а на некоторых даже еще не придумали. Твой друг просился на особенную планету — планету с рыцарями, приключениями и так далее. Там документы в ходу. Поэтому держи! — Он кинул на бочку деревянный кубик.
     
— Это что такое? — спросила Алиса.
     
— Бери. Это пропуск в город.
     
— Но на нем ничего не написано.
     
— И не должно быть написано. Там у них с грамотностью плохо.
     
— Ну, можно идти? — спросила Алиса.
     
— Опять двадцать пять. Идти — легче легкого. Даже твой непутевый друг оказался сообразительней тебя. А кем ты, простите за нескромность, там будешь?
     
— Как так кем? Сама собой.
     
— В таком случае ты и двух шагов не сделаешь. Нужна маскировка.
     
— А Пашка?
     
— Он в лучшем виде. Странствующий рыцарь. Этого ему и хотелось. Но ты не можешь быть странствующим рыцарем…
     
Фуукс вытащил из кармана стопку разноцветных бумажек и разложил бумажки на бочке. Он водил по ним носом и бормотал:
     
— Сделать тебя камеристкой… нет, ты не умеешь прислуживать… крестьянкой… нет, еще кто-нибудь тебя обидит, да и во дворец тебе не попасть… ведьмой… сожгут невзначай… Ага!
     
Фуукс выхватил из стопки розовый листочек и помахал им перед носом Алисы:
     
— Вот! То, что нам нужно, держи.
     
На листке был нарисован герб: щит с пятью розами и тремя аистами, его придерживают два голых великана с дубинками. И никакой подписи.
     
— А это что такое? — спросила Алиса.
     
— Это твои документы. И твой герб.
     
— Но кто я такая?
     
— Ты — зарубежная принцесса. Приехала с неофициальным визитом. Если не ошибаюсь, ты даже дальняя родственница вдовствующей королевы-мачехи.
     
— Ой, может, чего-нибудь попроще?
     
— Хватит. Или ты едешь, или ты не едешь. Я лучше знаю, какие тебе давать документы. И так уж я из-за тебя вазу разбил, детей без ужина оставил, а жена вот-вот с конференции вернется. Что мы тогда ей скажем?
     
Фуукс вскочил и бросился к внутренней двери.
     
Пришлось Алисе пойти за ним.
     
Фуукс откинул щеколду и потянул дверь к себе. Дверь резко отворилась, и все его дети высыпали им под ноги.
     
Фуукс резво перескочил через них и потянул Алису в комнату, где у стены стоял старинный деревянный шкаф. Шкаф был распахнут, и из него горой вывалились всевозможные платья, рубашки, халаты и полотенца. На этих вещах мирно спал толстый рыжий кот.
     
— Ах, шалуны, — расстроился Фуукс, — все-таки сняли замок. Чем же это они?
     
— Топориком, папочка, — раздался голос от двери.
     
Но Фуукс уже не слышал, он, к возмущению кота, зарылся в вещи и через минуту выхватил из груды белое платье.
     
— Скорей! — крикнул он, протягивая платье Алисе. — Это свадебное платье моей супруги. Когда-то она была худенькой.
     
— Не верьте папочке, — пискнул от двери детский голосок.
     
— А ты и не видел, — возразил Фуукс.
     
Алиса схватила платье в охапку, Фуукс сунул ей еще серебряные туфельки, они пробежали через кухню, где на плите выкипал суп, и выскочили во двор.
     
Двор был большой, он зарос полынью, лопухами, репейником. Над сорняками в вечернем сумраке суетились птицы и бабочки. Поодаль возвышалась довольно ржавая старинная ракета, какие давно уже сняты даже с околоземных трасс. Люк в ракету был распахнут и держался на одной петле.
     
— Скорей! — торопил Алису Фуукс. — Осталось всего две минуты. Сейчас с работы вернется моя жена, и все погибло.
     
Он подхватил валявшуюся в траве табуретку и первым подбежал по узкой тропинке к ракете. Алиса за ним. Все случилось так быстро, что она даже не успела сказать, что на такой ракете опасно выходить в открытый космос.
     
Фуукс приставил к люку табуретку и подсадил Алису. При этом он без умолку говорил:
     
— Ракета автоматическая, доставит куда надо. Иди, иди, не бойся, там совершенно безопасно, не заблудишься. Да скорей же! Дай я помогу тебе закрыть люк. Ты летала, ты знаешь, как пристегнуться?..
     
Алиса согнулась и вошла в полутемный корабль. Навстречу выскочил рыжий кот. Морда у него была обиженная, усы во все стороны. Еще бы, не дают спокойно отдохнуть!
     
Фуукс, стоя на табуретке, прилаживал люк.
     
— Эй, принцесса! — крикнул он ей. — Ты меня слышишь?
     
— Слышу.
     
— Учти только, что не всему надо верить. Если не всему верить, то обойдется. Я об этом говорил Пашке, но он, по-моему, плохо слушал. Ты ему напомни, чтобы не всему верил. Слышишь?
     
— Слышу.
     
— И не задерживайся. Потому что чем дальше, тем труднее не верить.
     
— Постойте! — крикнула Алиса, увидев, как уменьшается щель люка. — А когда я смогу вернуться? Ведь нас ждут.
     
— Не беспокойся, я придержу время, — ответил Фуукс. — Сколько бы вы там ни были — здесь не пройдет больше часа. Фирма гарантирует.
     
Люк захлопнулся, и последнее, что услышала Алиса, — это далекий тонкий крик кого-то из детей Фуукса:
     
— Не верь папочке, Алиса!
     
И звук шлепка.
     
Алиса кое-как отыскала стартовое кресло, уселась в него и пристегнулась пыльными ремнями.
     
Впереди загорелась надпись:
     
«До старта десять секунд».
     
И тут же в окошечке начали выскакивать цифры: «7… 6… 5… 4… 3… 2… 1…»