1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 
на некотором
определенном
центре, или
чакре?

М.
Йога-шастры
говорят,
что сахасрара
является
место­пребыванием
Самости. Пуруша-Сукта
заявляет,
что Сердце есть
ЕЁ местообитание.
Чтобы дать
воз­можность
садхаку
избежать
возможных
сомнений,
я предписываю
ему взяться
за „нить”, или
ключ, чувства
„я”, или „я есмь”,
и следовать
за
ней
до
его Источника.
Это делается
потому, что
никто не питает
сомнений относительно
своего чувства
„я”, а также
потому, что
конечной целью
любой садханы
является
осуществление
Источника
„я
есмь”-нос­ти
— исходного
факта вашего
переживания.

Поэтому
если вы будете
практиковать
Атма-вичару,
то достигнете
Сердца, которое
есть Самость.

VI
АХАМ
И АХАМ-ВРИТТИ

У. Каким
образом исследование,
начатое эго,
может об­наружить
его собственную
нереальность?

М. Вы
выходите за
пределы феноменального
существо­вания
эго, когда
погружаетесь
в Источник, из
которо­го
поднимается
ахам-вритти,
чувство
„я есмь”, или
„я есмь”-ность.

У. Но
не является
ли
ахам-вритти
только
одной
из
трех форм,
в которых эго
проявляет себя?
Йога-Васиштха
и другие
древние тексты
описывают эго
как имеющее
тройственную
форму.

М. Да,
эго описывается
как имеющее
три тела — грубое,
тонкое и причинное,
— но это делается
только для
аналитического
объяснения.
Если бы метод
иссле­дования
зависел от
формы эго, то
вы нигде не
смогли
бы его применить,
так как эго
может при­нимать
легион форм.
Поэтому для
целей джняна-вичары
вы должны
исходить из
того, что эго
имеет только
одну форму, а
именно — ахам-вритти.

У. Но
этот метод
может оказаться
все-таки недостаточным
для осуществления
джняны.

М.
Само-исследование
слежением за
путеводной
нитью ахам-вритти
как раз
напоминает
выслеживание
собакой своего
хозяина по его
запаху. Хозяин
может находиться
далеко, в неизвестном
месте, но это
вовсе не мешает
собаке выслеживать
его. Хозяйский
запах является
безошибочным
ключом для
животного, и
ничего,
кроме этого,
например одежда,
телосложение,
рост и т. п., не
имеет значения.
Этого запаха
собака держится,
не отвлекаясь,
в течение всего
поиска и в конце
концов достигает
цели.

Подобным
образом в вашем
поиске Самости
единст­венно
надежной нитью
является ахам-вритти,
„я есмь”-ность,
которая суть
исходный факт
вашего переживания.
Ничто иное не
может вести
вас непос­редственно
к Само-осуществлению.

У.
Но мне
все еще неясно,
почему поиск
Источника
ахам-вритти
как
выделенного
среди
других
мыс­лей
— вритти
должен
рассматриваться
прямым сред­ством
Само-осуществления.

М.
Слово „Ахам”
само
по
себе
наводит
на
размышле­ния.
Две
буквы
этого
слова,
а
именно

(А)
и

(ХА) являются
соответственно
первой и последней
буквами санскритского
алфавита. Содержание,
вы­ражаемое
этим словом,
таково,
что
оно
заключает
в себе
все. Каким образом?
Потому что Ахам
оз­начает
само существование.

Хотя
чувство „я
семь”, или „я
есмь”-ность
обычно известно
как ахам-вритти,
на самом
деле оно не
является вритти,
подобным
другим вритти
ума. Бу­дучи
не похожей на
другие вритти,
которые
не имеют
существенных
взаимоотношений,
ахам-вритти
одинаково
и по существу
связана с абсолютно
каж­дой вритти
ума. Без
ахам-вритти
не может
быть никакой
другой вритти,
но ахам-вритти
может
жить сама
по себе, независимо
от других вритти
ума.
Следовательно,
ахам-вритти
коренным
образом от­личается
от остальных
вритти.

Поэтому
поиск Источника
ахам-вритти
есть не
просто
поиск основы
одной из форм
эго, но самого
сущ­ностного
Источника, из
которого возникает
„я есмь”-ность.
Другими словами,
поиск и осознание
Источ­ника
эго в форме
ахам-вритти
необходимо
подра­зумевает
в
себе
выход
за
пределы
эго
в
каждой
из его
возможных форм.

У.
Признавая, что
ахам-вритти
по сути
охватывает
все формы эго,
почему все же
следует выбрать
именно эту
вритти
как средство
Само-исследования?

М. Потому
что именно
чувство „я
семь” является
един­ственной
неразложимой
данностью
вашего пережи­вания,
а розыск его
Источника —
это единственно
осуществимый
курс к вашему
Само-осуществлению.
Говорят, что
эго имеет причинное
тело, по как вы
можете сделать
именно его
целью исследования?
Ведь когда эго
принимает эту
форму, вы погружены
в темноту глубокого
сна.

У. Но
разве эго в его
тонкой и причинной
формах не яв­ляется
неуловимым
даже при энергичном
поиске Ис­точника
ахам-вритти,
проводимом
в бодрственном
состоянии ума?

М.
Нет. Поиск
Источника
ахам-вритти
касается
само­го
существования
эго. Поэтому
тонкость форм
эго
не является
существенным
обстоятельством.

У.
Каким образом
исследование,
касающееся
эго в форме
ахам-вритти,
может
быть полезным,
когда един­ственной
целью является
осуществление
ничем не обусловленного,
чистого Бытия
Самости, которое
никоим образом
не зависит от
эго?

М. С
функциональной
точки зрения
форма, активность
или как
бы вы еще не
назвали его
(оно невеществен­но,
поскольку
быстро исчезает),
эго имеет
одну-единственную
характерную
особенность.
Эго функ­ционирует
как узел между
Самостью, которая
есть чистое
Сознание, и
физическим
телом, инертным
и бесчувственным.
Поэтому
эго и названо
чит-джа­да-грантхи.
В своем
выслеживании
Источника
ахам-вритти
вы используете
Чит,
Сознание,
являюще­еся
неотъемлемым
аспектом эго,
и поэтому
иссле­дование
должно вести
к осуществлению
чистого Сознания
Самости.

У.
Какова связь
между чистым
Сознанием,
осуществлен­ным
джняни,
н
„я есмь”-ностью,
которая
приз­нается
исходным фактом
жизненного
опыта?

М.
Неразличенное
Сознание чистого
Бытия есть
Сердце, или
Хридаям,
которым
вы в действительности
являетесь,
что
означает
и
само
слово
(Хрит
+
+
Аям
=
Сердце
есмь Я).
Из
Сердца
возникает
„Я
есмь”-ность
как первичная
данность чьего-либо
переживания,
которая сама
по себе есть
чистота, или
шуддха-саттва,
по
характеру.
Именно в этой
шуд­дха-саттва
сварупе (то
есть в форме,
не загряз­ненной
раджасом
и тамасом)
это
„я” появляется,
чтобы жить в
джняни...

У.
В джняни
эго
существует
в
саттвической
форме
и,
следовательно,
оно появляется
как нечто
реаль­ное.
Я прав?

М.
Нет. Существование
эго в любой
форме, будь то
в джняни
или в
аджняни,
само по
себе есть
види­мость.
Но для аджняни,
обманутого
мыслями о реальности
бодрственного
состояния и
мира, эго также
кажется реальным.
Так как он видит,
что джняни
действует
подобно другим
личностям, он
вынужден относить
некоторые
понятия об
инди­видуальности
также и к джняни.

У. Как
же тогда ахам-вритти
действует
в джняни?

М. Она
в нем не действует
совсем. Мишенью
(лакшья),
на которой
джняни
фокусирует
свое внимание,
является само
Сердце. Поэтому
он един
и
тождест­вен
этому однородному,
чистому Сознанию,
относи­мому
в Упанишадах
к ПРАДЖНЯНЕ.
Праджняна есть
воистину Брахман,
Абсолют,
и не существует
Брахмана
иного,
нежели Праджняна.

У.
Каким образом
тогда неведение
этой единой
и единст­венной
Реальности
возникает, к
несчастью, в
случае аджняни?

М.
Аджняни
видит
только ум, который
есть простое
отражение Света
Чистого Сознания,
возникающего
в Сердце.
О Сердце как
таковом он
находится в
не­ведении.
Почему? Потому
что его ум направлен
нару­жу
и никогда не
искал своего
Источника.

У. Что
препятствует
безграничному,
неразличенному
Све­ту Сознания,
поднимающемуся
из Сердца, самому
открыться для
аджняни?

М. Как
вода в горшке
отражает громаду
солнца внутри
уз­ких пределов
горшка, так и
васаны,
или скрытые
тенденции ума
личности, действуя
как средство
отра­жения,
ловят всепроникающий,
безграничный
Свет Сознания,
идущий из Сердца,
и преподносят
в форме
отражения
феномен, называемый
умом. Наб­людая
только
это
отражение,
аджняни
вводится
в заблуждение
верой, что он
есть конечное
существо, джива.

Если
ум обращается
вовнутрь путем
поиска
Источ­ника
ахам-вритти,
то васаны
угасают
и в отсут­ствие
средства отражения
феномен отражения
— ум
— также исчезает,
поглощенный
Светом этой
Единой Реальности,
Сердца.

Это
итог и сущность
всего, что
стремящемуся
к Истине
необходимо
знать. Категорическое
требование
к не­му
— вести ревностный
и однонаправленный
поиск
Источника
ахам-вритти.

У.
Однако любые
усилия, которые
он может предпринять,
ограничены
бодрственным
состоянием
ума. Как та­кой
поиск, проводимый
только в одном
из трех состоя­ний
ума, может разрушить
сам ум?

М.
Поиск Источника
ахам-вритти,
несомненно,
начина­ется
садхаком
в бодрственном
состоянии ума.
Нельзя сказать,
что в нем ум
уже разрушен,
но
сам
про­цесс
Само-исследования
обнаружит, что
чередова­ние
или превращение
трех состояний
ума, так
же
как и сами
три состояния,
принадлежат
миру фено­менов,
который не
может задеть
его интенсивного
внутреннего
поиска.

Само-исследование
реально возможно
только пос­редством
интенсивного
обращения ума
вовнутрь.
То,
что окончательно
осознается
результатом
тако­го
поиска Источника
ахам-вритти,
есть
поистине Сердце
как неразличённый
Свет чистого
Сознания,
в котором
отраженный
свет ума полностью
поглощен.

У. В
таком случае
для джняни
уже не
существует
различий между
этими тремя
состояниями
ума?

М. Какие
могут быть
отличия, когда
сам ум растворен
и утрачен в
Свете Сознания?

Для
джняни
все
три
состояния
равно
нереальны.
Но
аджняни
не способен
постигнуть
это, пос­кольку
для него мерой
реальности
является
бодрст­венное
состояние,
тогда как для
джняни
мерой
Реальности
является Сама
Реальность.
Эта Реаль­ность
чистого Сознания
является по
Своей природе
вечной
и поэтому существует
одинаково в
течение то­го,
что вы называете
бодрствованием,
сном со сновидениями
и глубоким
сном. Для того,
кто един
с этой
Реальностью,
не существует
ни ума, ни его
трех состояний,
а следовательно,
нет и обращения
ума вовнутрь
или наружу.

Бодрственное
Состояние
принадлежит
ему всегда, ибо
он Пробужден
для вечной
Самости. Он
всегда пре­бывает
в Состоянии
сна со сновидениями,
поскольку мир
для него есть
просто очередное
сновидение.
Он всегда пребывает
в Состоянии
глубокого сна,
ибо все
время не имеет
сознания „тело
есть Я”.

У. Должен
ли я рассматривать
Шри Бхагавана
как го­ворящего
со мной в
бодрственно-дремотно-спящем
состоянии?

М.
Поскольку ваше
сознательное
переживание
сейчас ограничено
продолжительностью
направленности
ума вовне, вы
называете
настоящий
момент бодрст­венным
состоянием,
тогда как
все это время
ваш
ум спит
относительно
Самости, а потому
вы сейчас на
самом деле
крепко спите.

У. Для
меня глубокий
сон есть просто
пустота.

М. Это
потому, что
ваше бодрственное
состояние есть
простое вскипание
беспокойного
ума.

У. Под
пустотой глубокого
сна я понимаю
трудность
осознания в
нем чего-либо,
то есть он для
меня идентичен
несуществованию.

М. Но ведь
вы существовали
во время глубокого
сна.

У. Если
я и существовал,
то не осознавал
этого.

М. Не
хотите ли вы
сказать со всей
серьезностью,
что прекратили
существовать
в течение глубокого
сна! (Смеется).
Если вы отправились
спать как мистер
Икс, то не
поднялись ли
после него как
мистер Игрек?

У. Я узнаю
свою личность,
может быть, за
счет действия
памяти.

М. Допустим,
но возможно
ли это без
непрерывности
осознания?

У. Но я не
отдаю себе
отчета в этом
осознании.

М.
Нет, вы ошибаетесь.
Кто говорит,
что вы ничего
не осознаёте
в глубоком сне?
Говорит ваш
ум. Но ведь
в глубоком
сне ума не было?
Какую же ценность
имеет устное
показание ума
о вашем существовании
или переживании
в глубоком сне?
Привлечение
пока­заний
ума для опровержения
вашего существования
или осознания
в глубоком сне
в точности
напоминает
вызов вашего
сына в свидетели
с целью опровергнуть
факт вашего
рождения!

Вы
помните, я говорил
вам ранее,
что
существо­вание
и осознание
не являются
двумя разными
вещами, но суть
одно и то же?
Если по какой-либо
причине вы
почувствуете
необходимость
допустить факт
своего существования
в глубоком сне,
будьте уверены,
что вы также
и сознавали
это существо­вание.

Что
вы действительно
не осознаёте
в глубоком сне,
так это существование
своего тела.
Вы смешиваете
это осознание
тела с истинным
Осознанием
Самости, которая
вечна. Праджняна,
являющаяся
Источни­ком
чувства „я
есмь”, всегда
живет, не
затраги­ваемая
тремя скоропреходящими
состояниями
ума, давая вам,
таким образом,
возможность
сохранять свое
тождество
неповрежденным.

Праджняна