1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 
    
Мартин подумал, что такой светлый взгляд на жизнь присущ только людям незаурядным, которые в любом каторжнике видят смесь Робин Гуда с Жаном Вальжаном.
    
– Вы хороший человек, – искренне сказал он. – Нет, Иринка не собиралась наживаться на фальшивом ключе. Хотела выманить на разговор кого-нибудь знающего…
    
– Молодость, молодость… – вздохнул Юрий, отбросил со лба густые пряди светлых волос. – Лёгких путей не ищем… – Он печально посмотрел в зеркальное стекло бара, пробормотал: – И чего я у аранков не попросил двадцать сантиметров роста? Отбил бы у тебя девчонку… извини, но обязательно бы отбил!
    
– Я бы не отдал, – покачал головой Мартин.
    
– Тогда стрелялись бы, – сказал Юрий. – Хотя я и стрелять-то не умею… Так что, узнали вы тайну?
    
Мартин покачал головой.
    
– По электричеству ходим, а до главной тайны никто не может докопаться, – вздохнул Юрий. – Тебе небось говорили, что кто-то тайну открыл, стал всемогущим, да и отправился вершить великие дела? Я спорить не стану, всякое в жизни бывает. Но из тех, кто ныне Талисман ногами топчет, никто тебе не поможет…
    
Он поднял бокал, допил коньяк, вздохнул:
    
– Закоснели мы. Глаза у нас зашорены. Свежая кровь нужна, тогда Талисман свои тайны и откроет…
    
– Спасибо, – сказал Мартин.
    
Юрий махнул рукой:
    
– Да ладно, пустое… Хочешь ещё коньяка?
    
– Я не за коньяк благодарю, – пояснил Мартин. – Вы мне глаза открыли. Хотя от глоточка не откажусь.
    
Хозяин таверны плеснул ему ещё немного. Строго погрозил пальцем:
    
– А кнопку больше не нажимай. Это же тревожная сигнализация, дубина! На случай бандитского налёта.
    
– Случались? – спросил Мартин.
    
– Тут тихо, – уклончиво ответил Юрий. – Всё, пойду досыпать. Светает уже…
    
Мартин посмотрел в окно – но так и не сумел найти каких-то различий в подсвеченной фонарями молочной мгле. Наверное, надо прожить здесь годы, чтобы чувствовать зарю сквозь плотное одеяло тумана.
    
Юрий ушёл. Чашка кофе, к которой он так и не притронулся, стыла на барной стойке. Мартин взял её и выпил кофе – чуть тёплый, неприятный. Сказал, глядя в окно:
    
– Глаза зашорены…
    
Его слегка зазнобило – не от холода, климат Талисмана был очень ровным. От волнения. Горькие плоды с Древа Жизни валялись под ногами, а их никто не подбирал!
    
– Не может быть всё так просто, – самому себе сказал Мартин и сам же ответил: – Но иначе и быть не может.
    
Он быстро поднялся по лестнице, открыл дверь в комнату Ирины – она не заперлась. На цыпочках подошёл к кровати.
    
– Ты? – сонно спросила девушка.
    
– Я, – прошептал Мартин. От его сонливости уже не осталось и следа. – Ирина, а ларчик просто открывался!
    
– Какой ещё ларчик? – Ирина завозилась в постели. Мигнула светло-зелёным подсветка её часов. – Слушай, я только заснула…
    
– Я знаю, как активировать «сейфы», – сказал Мартин. – Тебе ещё нужны волшебные туфельки?
    
Вспыхнул свет. Ирина уселась на кровати. Пристально посмотрела на Мартина:
    
– Ты не пьян?
    
Мартин улыбнулся, покачал головой:
    
– Нет, и даже не собираюсь. Я пьянею от восторга. И от страха, конечно.
    
– Как? – воскликнула Ирина. Глаза у неё загорелись.
    
– О! – Мартин засмеялся. – Это страшная тайна, её многие тысячи лет хранили мудрецы Шамбалы. Потом тайну украли коварные масоны, но у них её выкупил за огромные деньги один русский олигарх…
    
– Ну, Мартин! – Ирина вскочила, принялась торопливо одеваться. – Не мучай меня, рассказывай…
    
Она вдруг застыла – полуголая, с блузкой в руке. Пытливо посмотрела в лицо Мартину. И спросила:
    
– Ты не хочешь говорить, да? Это будет только для тебя?
    
И на один бесконечно короткий миг Мартин почувствовал в себе что-то, призывающее шепнуть: «Да, это только моё! Разделённое всемогущество ничего не стоит!»
    
– Всё очень просто, – отгоняя наваждение, воскликнул Мартин. – Ты будешь смеяться, как всё просто! Аранкам и в голову не могло прийти, они слишком разумны… и у них никогда не было суеверий.
    
– Подожди! – Ирина вдруг бросилась к окну. Распахнула створки – в комнату поплыл туман, и впрямь уже светлый, согретый приближением солнца. – Мартин!
    
Откуда-то издалека шёл ровный гул. И он приближался, усиливался.
    
– Что это? – Мартин подбежал к окну. Обнял Ирину, и несколько секунд они стояли, вглядываясь в мутную пелену. Послышались голоса – просыпались и другие постояльцы «Дохлого пони». Хлопнули окна. Кто-то исполненным мукой голосом потребовал дать ему хоть немного покоя.
    
– У аранков нет суеверий, – прошептала Ирина. – Зато есть вертолёты. Мартин!
    
Они в ужасе посмотрели друг на друга.
    
– Шпионят за старателями, – повторил Мартин слова японца. – Идиоты… при их технологии можно упрятать передатчик в пылинку… и уронить пылинку на одежду…
    
Ирина принялась судорожно отряхивать Мартина, потом – себя.
    
– Поздно! – хватая со стола тепловое ружьё и забрасывая на плечо винчестер, воскликнул Мартин. – Бежим! Да брось ты вещи!
    
Гул наплывал, начали подрагивать стекла. Они успели выбежать из гостиницы – мимо возмущённого Юрия, вокруг которого суетились парень-официант и дородная женщина-повариха, мимо каких-то людей, вбегающих в гостиницу, когда сквозь туман показались вертолёты аранков.
    
Впрочем, вертолёты они напоминали лишь отчасти. Никаких винтов не было, хвостового оперения тоже, лишь из обтекаемого овального корпуса выдвинуты на решётчатых пилонах цилиндрические турбины. Да и летели эти аппараты без характерного вертолётного наклона – а совершенно прямо, будто самолёт, научившийся вдруг отрываться от земли на скорости в полсотни километров в час.
    
– Сюда! – волоча Ирину, крикнул Мартин, и они нырнули за соседнее здание – нежилое, с маленькими зарешеченными окнами. А летательные аппараты аранков уже взяли гостиницу в кольцо, залили ослепительным прожекторным светом, зависли на высоте десяти – двенадцати метров. В брюхе у них открылись люки – и оттуда скользнули на почти невидимых тросах фигуры в чёрном, громоздком, футуристическом, будто из Голливуда сворованном обмундировании.
    
– Шесть вертолётов, пять десантников в каждом, – выглядывая из-за угла, сказал Мартин. – Тридцать…
    
Уже метнувшиеся к гостинице десантники остановились – будто услышав приказ. И быстро двинулись от гостиницы – расширяющимся кольцом.
    
– Не знаю, можешь ли ты мне ответить, Доггар, – сказал Мартин. – Но ты меня слышишь, сволочь. Если твои охотники не остановятся, их остановлю я!
    
Десантники попадали, залегли.
    
А из одного из «вертолётов» раздался усиленный динамиками голос:
    
– Мартин, не надо делать глупостей. Вернитесь в гостиницу, нам есть что обсудить.
    
– Пусть охотники уйдут, – предложил Мартин, отряхивая рубашку, джинсы, ероша на себе волосы. – Тогда поговорим. Один на один.
    
Раздался смех – и голос Доггара:
    
– Мартин, прекрати хлопать по одежде. Тебе даже химчистка не поможет. Датчик был посажен на кожу и уже успел погрузиться под эпидермис.
    
– Мразь, – выругался Мартин. – Очень умная и технически оснащённая мразь!
    
– Не надо ругаться, – попросил Доггар. Его тон показался бы мягким, не разноси его динамики на весь Амулет. – Всё слишком серьёзно, и ты это понимаешь. Давай поговорим мирно. Альтернативный вариант тебе не понравится, честное слово!
    
– И всё-таки меня интересуют альтернативы! – крикнул Мартин, непроизвольно повышая голос.
    
– Она всего одна. Мы будем вынуждены уничтожить и тебя, и девушку.
    
– А как же тайна? – возмутился Мартин. – Её знаю только я!
    
– Мы просчитаем весь твой сегодняшний день, – объяснил Доггар. – Все слова, которые ты сказал и услышал, всё, что ты увидел. И мы поймём то, что понял ты.
    
Ирина коснулась Мартина, прошептала:
    
– А ведь он не врёт… они, наверное, смогут…
    
– Я сотрудник русской госбезопасности, – крикнул Мартин. – Так что это недружественный акт против всего нашего государства!
    
Доггар вновь засмеялся.
    
– Никакого уважения, – поглядев на Ирину, сказал Мартин. – Громкая слава КГБ до Аранка дойти не успела… Ну, как угодно.
    
В следующий миг он поднял тепловое ружьё, сдвинул предохранитель на минимальную мощность – как показывал Гатти, и выстрелил в турбину ближайшего «вертолёта».
    
Луч был невидим, и первую секунду казалось, что ничего не происходит. Потом «вертолёт» клюнул носом, турбина на левом пилоне выбросила длинный язык пламени и загрохотала, как набитая металлоломом железная бочка. «Вертолёт» тяжело пошёл вниз, но перед самым касанием земли будто окутался облаком радужной пены – миллионом мыльных пузырей размером с кулак. Огонь мгновенно погас, машина осела на землю мягко, будто в пуховую перину. Остальные «вертолёты» мгновенно взмыли вверх.
    
А Мартин, вновь схватив Ирину за руку, молча побежал прочь.
    
– Ты сделал свой выбор, – со вполне отчётливой грустью сказал Доггар. – Мне очень жаль.
    
– Они же следят за нами, они знают, где мы! – крикнула Ирина. – Мартин, нам не добежать до Станции! А на Талисмане нет никого сильнее аранков!
    
Мартин не отвечал.
    
Они бежали прочь от «главной улицы» Амулета, мимо вбитых в скалы ломов, качающих дармовое электричество, мимо беспорядочно разбросанных хибарок из жести и досок, откуда выползали растерянные, перепуганные люди и Чужие. В общей суматохе на Мартина и Ирину никто внимания не обращал.
    
За спиной снова завыли турбины «вертолётов».
    
– Да на что мы можем рассчитывать? – крикнула Ирина.
    
– На всемогущество! – огрызнулся на бегу Мартин, и девушка поняла, замолчала. Теперь они бежали рядом, целиком погруженные в животную борьбу за жизнь.
    
И выбежали прямо на группу вооружённых старателей, идущих к гостинице. Среди них был и старый японец, и Матиас, и двое геддаров.
    
Мартин остановился, тяжело дыша. Потянул Ирину назад, за спину.
    
– Ты нашёл, – сказал японец. – Так?
    
Мартин кивнул.
    
– Где детонатор? – резко спросил один из геддаров.
    
– Если я умру, он будет у аранков. У всей планеты сразу, они знатные коллективисты. Если я успею уйти – вы откроете тайну сами. Когда-нибудь, – сказал Мартин, переводя дыхание. – Решайте.
    
Геддар потянул из-за плеча меч, но японец что-то резко произнёс – не на туристическом, а на языке геддаров. Склонив голову, геддар отступил назад.
    
– Ты не скажешь… – грустно сказал японец.
    
Мартин покачал головой.
    
– Тогда не отдай им тайну, – буркнул Матиас. – Этим должен владеть кто-то один. Или все сразу! Но не одна-единственная раса!
    
Он посмотрел на геддаров – и те кивнули. Не произнося больше ни слова, старатели двинулись вперёд, обходя Мартина и Ирину. Лишь японец, держащий в руке маленький «узи», обернулся и сказал:
    
– Мы сможем дать тебе совсем немного. Если повезёт – пятнадцать минут.
    
– Мне нужно хотя бы двадцать четыре с половиной, – серьёзно сказал Мартин.
    
Японец кивнул и скрылся в тумане.
    
– Это очень глупое решение, – донеслось из облаков. – Раса аранков не собирается властвовать над Вселенной. После всестороннего изучения детонаторы будут доступны всем разумным расам.
    
– Свежо предание… – вновь бросаясь бежать, сказал Мартин.
    
Над головами зашипело, и туман прорезали столбы голубого света – будто «вертолёты» включили прожекторы и носились теперь над посёлком.
    
– Не будет у тебя двадцати четырёх минут… – сказала Ирина на бегу.
    
– Они всех убили? – спросил Мартин.
    
– Это другое… я видела на Аранке… мышечные парализаторы… повезло, что нас не зацепили…
    
Мартин имел другое мнение насчёт «повезло», но объяснять Ирине происходящее было нельзя. Пусть аранки и дальше пребывают в уверенности, что им досталась глупая дичь.
    
С неба донеслось:
    
– Мы не склонны к излишней жестокости. Мы не хотим ничего плохого. У вас ещё есть шанс сдаться.
    
Они как раз успели выбежать из района трущоб, когда где-то высоко в небе прошёл вертолёт, поливая лачуги столбом голубого света. Раздалось несколько выстрелов – слепых, бессильных выстрелов в мутное небо, но они быстро смолкли. Мартин даже успел заметить, как падают мечущиеся из стороны в сторону старатели. Кое-кто наверняка успел выскочить за пределы посёлка, но ждать от них помощи не приходилось.
    
– Что тебе нужно? – крикнула Ирина. – Что?
    
– «Сейф»! И лучше бы быстрый!
    
Они перешли вброд неглубокую речушку, по берегам которой в чахлых пластах плодородной почвы росли местные деревца. Сразу стало понятно, почему посёлок не расширялся в эту сторону: поверхность, казалось, состояла из сплошных скал – от маленьких, не выше человека, и до уходящих вверх к самой границе тумана.
    
– Ищи вешки! – скомандовала Ирина. – Вон чья-то тропа…
    
По цепочке зелёно-синих вешек они добежали до очередного скопления «сейфов». Не слишком богатого и вряд ли носящего громкое имя.
    
– Медленный, медленный, медленный… – склоняясь над крышками «сейфов» и читая номера, говорила Ирина. – Все медленные! У быстрых – буква «S» после номера!
    
– Вон ещё, – махнул Мартин рукой, и они бросились к другой группе вешек, окольцовывающих группу «сейфов». Им оставалось метров триста, когда на миг в воздухе возник гул, и туман пронзила колонна голубого света.
    
– Разбегаемся! – крикнула Ирина, но разбежаться они не успели. Колонна мазнула по Ирине – самым краем светового пятна – и унеслась вдаль.
    
Мартин выстрелил в воздух вслед «вертолёту», но это было лишь выходом эмоций. Когда он склонился над Ириной, та неловко елозила на камнях, пытаясь ползти. У неё отнялась правая половина тела.
    
– Как не повезло… – прошептала девушка. Уголок рта не двигался, и слова были едва понятны. – Беги! Успей!
    
Мартин мог бы объяснить ей, что везение и невезение тут совершенно ни при чём. Просто у аранков были очень хорошие стрелки и очень хорошие системы наведения. Сковать убегающего врага ранеными – тактика, известная тысячи лет.
    
– Беги! – касаясь левой рукой Мартина, сказала Ирина. И он почувствовал, как девушка тянет из его кобуры револьвер. – Я задержу их!
    
– Не глупи! – останавливая её руку, воскликнул Мартин. – Сдавайся им, поняла?
    
Он коснулся её губ быстрым поцелуем – и побежал по скользкому чёрному камню. В душе даже не было злости. Аранки и впрямь не отличались лишней жестокостью. Не убивали. Не врали. Всего лишь методично и целенаправленно добивались своего.
    
Быть может, они даже поделятся с другими расами тайной Талисмана. Вот только аранки не учитывают, что может случиться в промежутке…
    
Вторая группа «сейфов» оказалась куда богаче. Не меньше десятка каменных люков, и на первом же после номера шла буква «S».
    
Мартин сел у люка. Перевёл дыхание. Достал нож – верную армейскую «Осу». Спросил в пространство:
    
– Интересно, да? Компьютеры компьютерами, но чего-то вам не хватает…
    
Доггар не отзывался. Вертолётные турбины не гудели.
    
Мартин усмехнулся. Даже земные вертолёты не летали с таким грохотом. А уж транспорт аранков был абсолютно бесшумным…
    
Он взял тепловое ружьё, выставил предельную мощность и сдвинул рычажок фокусировки, чтобы зацепить лучом как можно большее пространство.
    
А потом в течение двадцати секунд вслепую расстреливал туманное небо, где бесшумно висели «вертолёты», ожидая, пока глупый человек откроет мудрым аранкам тайну Талисмана.
    
Мартин заметил три взрыва в небе и услышал падение пяти машин – причём одна из них упала гулко, даже туман не смягчил скрежета металла по скалам. То ли защитная пенка не сумела амортизировать падение с большой высоты, то ли спасательная система оказалась столь же чувствительной к удару теплового ружья, как и вынесенные на пилонах двигатели.
    
– Ну извините, – отбрасывая ружьё, на прикладе которого загорелся красный огонёк, сказал Мартин. – Только это вы первые начали.
    
В ответной реплике Доггара, которая шла от самой земли, была ярость:
    
– Мартин! Если мои люди пострадали, я выцежу из тебя всю кровь по капле!
    
– Спасибо, я сам, – сказал Мартин, отворачивая крышку «сейфа».
    
В «сейфе» лежала «схемка» – полупрозрачная, будто из мутного стекла, треугольная пластина. Детонатор для какой-то неведомой расы… Мартин выбросил её.
    
А потом полоснул по руке ножом – и стряхнул несколько капель крови на дно каменной чаши.
   
   
    
     
5
    
    
Это была не логика – старая добрая логика, лучший друг разума. И не интуиция – верные костыли рассудка.
    
Всего лишь ощущение на грани сна и яви.
    
Должно быть так!
    
Любой может прийти и получить своё всемогущество. Любой должен нести в себе пароль – и что послужит им лучше крови?
    
Со времён первых маленьких богов, перед которыми склонялись первобытные пращуры. Со времён жестоких богов, так любивших вкус крови.
    
Древняя память человечества хранила эту правду – быть может, с первого визита ключников. И когда связь миров была разорвана, когда Талисман стал недоступен, всё так же лилась кровь на жертвенниках и алтарях – в тщетной мольбе к молчаливым небесам.
    
Мартин завернул каменную крышку «сейфа». Выставил на часах время – двадцать четыре с половиной минуты. И лёг ничком, сжимая в руках «ремингтон». Он не знал, могут ли аранки следить за его действиями, но прекрасно понимал – ему постараются помешать.
    
– Ты уверен, что всё так просто? – донеслось из тумана. Усиленный голос терял часть интонаций, но всё-таки любопытство Мартин уловил. Чистое и незамутнённое любопытство естествоиспытателя.
    
– Уверен, – сказал Мартин. – Ну что, мир?
    
Доггар невесело засмеялся:
    
– Не могу. Ты зашёл слишком далеко. Не могу сказать о тебе ничего плохого, анкета в нашей базе данных очень положительная… но ты не аранк.
    
– Не аранк, – согласился Мартин. – Уж извини.
    
– Ты же понимаешь, что не продержишься против тридцати профессионалов, – продолжал увещать его Доггар. – Тем более заряд в тепловом ружье должен уже кончиться.
    
– А ты проверь, – посоветовал Мартин. Повёл стволом, пытаясь поймать в оптический прицел хоть что-нибудь, кроме молочной пелены. Проклятие… он был практически слеп. – Кстати, что ты там сказал о профессионалах? Разве это не молодые учёные?
    
– Специалист подобен флюсу, – ответил Доггар. – А гармонично развитая личность должна уметь всё. Мартин… у меня есть хорошее предложение!
    
– Ну? – воскликнул Мартин. Они оба тянули время, и это могло означать только одно – к нему приближаются невидимые в тумане гармонично развитые аранки.
    
– Сдавайся. Мы сохраним жизнь тебе и твоей женщине. Временная ссылка… в каком-нибудь приятном уголке нашей планеты. А когда мы откроем всеобщий доступ к Талисману, вы получите свободу.
    
– Заманчиво… – сказал Мартин. Едва заметная тень проступила в тумане, и он поймал её в прицел.
    
– Ну как?
    
– Нет, – нажимая на спуск, сказал Мартин. Короткий крик убедил его в том, что движение не привиделось.
    
– Какой же ты идиот… – печально сказал Доггар. – Стреляя по моим людям, ты ничего не добьёшься.
    
– Попал? – заинтересовался Мартин.
    
– Попал, – признал Доггар.
    
– Понял, – сказал Мартин. – А-четыре!
    
И выстрелил в ещё одну мелькнувшую тень.
    
– Ранил, – прокомментировал Доггар. – Но пока никого не убил. И шанс у тебя есть.
    
– Чего ты тянешь? – вертясь на месте, воскликнул Мартин. – Не хочешь терять своих? Духу не хватает?
    
Туман… сплошной белый туман вокруг. И капли крови в «сейфе» – в наивной надежде, что кровь обернётся детонатором.
    
– Да не хочу я тебя убивать, – спокойно ответил Доггар. – Ты молодец. Ты докопался до тайны Талисмана. Ты явно интересуешь ключников… их мнение скоро утратит важность, но всё-таки… Зачем уничтожать врага, когда можно сделать из него друга?
    
Мартин молчал. Доггар, похоже, не врал, вот в чём беда… и как-то мучительно трудно было в такой ситуации стрелять по неплохим в общем-то аранкам…
    
– Я могу отдать приказ, – продолжал Доггар, – и здесь всё запылает. Понимаешь? Мне даже нет нужды посылать своих ребят в рукопашную. Один залп из плазмомета… и я тебя уверяю, что руки у стрелка прямо-таки чешутся!
    
– Тогда чего ты ждёшь? – спросил Мартин. Оставалось ещё двенадцать минут. Почти вечность.
    
Какой-то слабый шум и приглушённый, неразборчивый разговор заставил Мартина насторожиться. Потом Доггар заговорил куда веселее:
    
– Ситуация изменилась, Мартин. У нас твоя женщина.
    
– Врёшь, – сказал Мартин. Надо же было что-нибудь сказать.
    
– Ирина-кен, скажите что-нибудь, – вежливо попросил Доггар.
    
– Мартин, не выходи! – раздался в тумане голос Ирины. – Ничего они мне не сделают!
    
– Быть может, – сказал Доггар. – Но уверен ли он? И уверена ли ты?
    
– А это гнусно! – крикнул Мартин. – Брать женщину в заложники…
    
– Если это сохранит две жизни – почему бы и нет? – удивился Доггар. – Итак, я предлагаю тебе подняться и пойти вперёд. Оружия в твоих руках быть не должно.
    
Мартин закрыл глаза. Погладил тёплый камень люка, под которым зрел детонатор.
    
– Мартин! – сказала Ирина.
    
– Я здесь, – сказал Мартин, не открывая глаз.
    
– Они и вправду могут тебя накрыть из плазмомета, – печально сказала Ирина. – «Вертолёт» Доггара упал на скалах, у обрыва… очень удобно.
    
– И что ты предлагаешь? – спросил Мартин.
    
Ирина засмеялась.
    
– Я тебя люблю. Не выходи, Мартин!
    
Шум – совсем лёгкий, – и наступила тишина.
    
– Доггар-кен, пусть Ирина что-нибудь скажет, – попросил Мартин, поднимая голову.
    
Доггар ответил не сразу:
    
– Мартин-кен, мне, право, очень жаль. Ирина не солгала. Мы на господствующей высоте. Она… возможно, последствия парализатора…
    
Мартин попытался прицелиться на звук. В душе было пусто.
    
– Мне очень жаль, – повторил Доггар. – Она шагнула с обрыва. Я её вижу… смутно. Если ты сейчас выйдешь – мы постараемся её поднять. Наша медицина…
    
– Она просила не выходить, – сказал Мартин и открыл огонь.
    
То ли удача ему изменила, то ли туман мешал определить направление – Доггар лишь вздохнул. И сказал:
    
– Мне очень, очень жаль…
    
А в следующий миг ударили пулемёты.
    
Почему-то Мартин ожидал, что в него станут стрелять из тепловых ружей. Но то ли это оружие не пользовалось у аранков популярностью, то ли пули сочли более надёжными – по камням загрохотало, будто тяжёлый летний град просыпался на жестяную крышу. В основном трассы шли над головой – высота была не столь уж и господствующей… но прямо перед лицом Мартина вонзилась в камень тонкая длинная стрелка из серебристого металла. Другая отколола чёрный хрусталь скалы, осыпав его каменными брызгами. Третья пронзила левую руку – он не почувствовал боли, лишь пальцы, меняющие обойму, оказались липкими, окровавленными.
    
И тут ударили молнии.
    
Первый разряд Мартин счёл каким-то новым оружием, которое применил нетерпеливый аранк. Над головой зазмеилась белая ломаная черта, вонзилась – высоко-высоко, в чёрную скалу. Ударил гром, а от скалы будто пошёл густой гул.
    
Второй разряд прошёл горизонтально над землёй – красивая, небывалая, сиреневая молния, от горизонта к горизонту, будто окольцовывающая планету. Запахло озоном, и волосы на голове затрещали от статического электричества.
    
– Что это? – воскликнул Доггар. Пулемётный треск стихал – аранки, очевидно, приписали происходящее действиям Мартина.
    
И Мартин засмеялся – поскольку так оно и было.
    
Талисман заработал.
    
Древний завод получил новую программу. И начал производство нового детонатора – для людей…
    
Или – только для Мартина?
    
Молнии стали меньше, зато били теперь непрерывно. Небо покрылось огненной сеточкой, небо ревело и гневалось, будто Юпитер-Громовержец. Чёрные скалы засветились – тусклым, режущим глаза светом, туман стал чуть прозрачнее. Подул ветер – резкий, но неуверенный, никак не желающий определяться с направлением. Зародился от удара молнии и пронёсся со скоростью экспресса маленький, бешено крутящийся вихрь.
    
Снова застрочил пулемёт – но неуверенно, фальшиво, будто стеснялся тягаться с буйством стихии. Мартин погладил каменный люк – тот был горячим.
    
И в этот миг в него вошли сразу три пули. Первая пробила руку у самой кисти, пригвоздив её к люку, вторая вошла в спину под правой лопаткой, третья клюнула в ногу.
    
Мартину очень хотелось кричать, но, до крови прикусив губу, он сдержался.
    
Ирина ведь не закричала, шагая с обрыва – навстречу своей седьмой и последней смерти…
    
– Мартин, ты не оставил нам выхода… – сказал Доггар.
    
Мартин посмотрел на часы. Доггар тоже считал время – не мог не считать. И он не даст ему шанса достать детонатор. А оставалось ещё четыре минуты…
    
Молния – ветвистая и роскошная, молния в стиле барокко, с финтифлюшками и завитушками, в гроздях шаровых молний, в сполохах синих огней, птицами разлетевшихся по небу, – ударила над самой головой.
    
И Мартин увидел чётко и явственно, как цифры на «Casio-tourist» ускорили бег и за мгновение перескочили на четыре минуты вперёд.
    
Тогда Мартин засмеялся.
    
Люк был скользким от крови, и руки проскальзывали. Он отворачивал один-единственный несчастный виток больше минуты.
    
Прежде чем сдвинуть каменную крышку, ему пришлось передохнуть.
    
– Мартин, сдавайся! – донёсся до него голос Доггара. – Твою женщину ещё можно спасти! Вставай, мы тебя не тронем!
    
– Русские не сдаются, – пробормотал Мартин, рывком спихивая люк.
    
На дне «сейфа» подрагивал шарик золотистого желе. Он светился внутренним светом – чистым и ясным, будто на него падал луч настоящего, земного Солнца.
    
Мартин подцепил шарик – тот будто сам вкатился на ладонь. Детонатор для человека оказался тёплым и мягким, по пальцам от него шло лёгкое покалывание. Мартин перевернулся на спину.
    
Белый туман над головой кипел. Ветвились молнии, колотили в вершины чёрных скал. Временами в тумане возникали прорехи и бешено крутящиеся смерчи. Колючий свет злой звезды пробился в разрыв тумана и уколол Мартина в глаза.
    
Мартин открыл рот и бросил золотистый шарик на язык.
    
По горлу покатилась тёплая волна.
    
– Мартин, даём тебе три секунды! Одна!
    
Самое обидное – он не знал, как быстро подействует детонатор. Сутки, час? Да хоть бы и минута…
    
– Иринка, я всё время не успеваю… – пробормотал Мартин. По телу прошла судорога, и он вдруг увидел чужое солнце сквозь облака.
    
– Две!
    
Ему показалось, что тело выворачивается наизнанку – будто отвергая непрошеное угощение, протестуя, всеми своими животными инстинктами цепляясь за простоту и безмятежность человеческого существования. Мартин скрючился, давя тошноту.
    
– Три!
    
Сердце гулко стукнуло в груди – и застыло. Мартин лежал, жадно глотая ненужный воздух.
    
А на вершине холма уже знакомо зашелестело – и туман над головой вспыхнул.
    
Вначале над Мартином прошла электромагнитная волна. Переливаясь всеми цветами радуги – и уходя в те части спектра, которые не положено видеть рождённому человеком. Потом пошёл поток жёсткого излучения. Мартин поднял руку и подставил ладонь под поток гамма-лучей. Почувствовал, как они дождём барабанят по коже.
    
И только потом воздух вскипел, и ударила плазма.
    
Мартин встал…
    
…коснулся Ирины – соединяя разорванные ткани, запуская сердце, вычищая из тела продукты распада. Часть нейронов Библиотеке, и объясняет бывшему завхозу, что расшифровка имён в некрополе – не более продуктивна, чем гадание на птичьих костях…
    
…сплющивая плазмомет в аккуратный кубик, уминая его
    
…испугался…
    
в душу» из альбома «Ультразона» 1999 года, не удержался – и послушал песню вживую…
    
…отбрасывая всё то глупое, пылающее, деструктивное, что
    
…заглянул в квартиру дяди – тот стоял перед восседающим в кресле человеком в штатском и вдохновенно рассказывал, на основании каких
    
мельтешило вокруг, плавило камни, пыталось обжечь…
    
…укоризненно заглядывая в лица аранков и лёгкими
    
статей конституции он не обязан отвечать на вопросы о любимом племяннике…
    
…допивая глоток холодного пива в «Дохлом пони», слушал, как висит в воздухе аккорд, виртуозно взятый Стивом Вайем в композиции «Окно
    
всё плотнее и плотнее, так, что недовольно скрипнули атомы…
    
…испугался…
    
уже погибла – и он чуть-чуть отступил по оси времени, копируя их структуру и создавая заново…
    
…наконец-то выяснил, каким образом запихивают в тюбики трёхцветную зубную пасту…
    
пинками придавая им верный вектор движения – к Станции ключников…
    
…нашёл на Голубых Далях немолодую, некрасивую и не слишком-то умную женщину по имени Галя, в сотый раз пытающуюся рассказать ключникам что-нибудь дельное, и тихо-тихо, чтобы услышало
    
написанных «Трёх мушкетёрах» с очень похожим сюжетом…
    
…испугался…
    
…прочитал второй роман Дождавшегося Друга – «Четыре дознавателя» и решил, что не станет огорчать Ди-Ди известием о давным-давно
    
девяносто седьмого года, которые всё никак не решался купить – жаба давила…
    
…вздохнул, обнаружив, что маленький Гатти стоит напротив директора Клима, в посёлке Энигма на
    
…попробовал «Шато Лафит» девяносто четвёртого и «Шато Теньяк»
    
лишь её сердце, рассказал историю про мужчину, изо дня в день стоящего у московской Станции с плакатом…
    
…осмотрел свой организм, кое-чем остался недоволен и внёс исправления…
    
Всё сразу,
    
одновременно и
    
вперемешку.
    
Потому что время больше не имело значения.
    
А потом Мартин остановился и посмотрел в небо.
    
В глаза ключников.
    
И услышал их голос – хор тысяч голосов.
    
«Что ты станешь делать теперь, Мартин?»
    
«Я не знаю».
    
«Ты понял, что можешь всё. Даже сделать свой собственный мир. И ты знаешь, что это тупик. Но ты можешь стать одним из нас, Мартин».
    
«Но я не знаю, кто вы».
    
«Так пожелай узнать».
    
И Мартин понял, что теперь он знает ответ.
    
«Теперь ты решил?»
    
Он пожелал – и стало тихо. Так тихо, что смолк даже треск реликтового излучения, плывущего сквозь пространство с момента Творения.
    
И тогда Мартин прислушался.
    
На маленькой планете Талисман, созданной пятьсот сорок тысяч триста шестьдесят два года три месяца два дня четыре часа восемь минут пять секунд и шестнадцать неделимых единиц времени назад, стоял посреди пылающих скал бывший человек по имени Мартин. И время терпеливо ожидало, пока он сделает свой выбор.
   
  
  
   
    
Эпилог
    
Белый
   
   
– Потом человек по имени Мартин склонил голову, – сказал Мартин. – Скала под ногами была раскалённая и жгла даже через ботинки. А потом он пошёл к женщине, которую любил. И когда он наконец подошёл к ней, у него прогорели подошвы ботинок.
   
– Здесь грустно и одиноко, – сказал ключник. – Я слышал много таких историй, путник.
   
– Твою чешуйчатую мать! – завопил Мартин, вскакивая. – Да ты издеваешься!
   
Ключник засмеялся, попыхивая трубкой. Это был рослый крепкий ключник с лоснящимся чёрным мехом, скрывающим чешую, с мягким, успокаивающим голосом.
   
– Я не издеваюсь, я смеюсь. Что, нельзя пошутить?
   
– Я же шесть часов рассказывал… даже семь! – с чувством сказал Мартин, усаживаясь в кресло. – Шутки… часто вы так шутите?
   
– Редко. Но и случай особый.
   
– Ты ответил! – воскликнул Мартин. – Всё, теперь ты совершенно явно – ответил! Я тебя поймал!
   
– Мы всегда отвечаем, – с достоинством произнёс ключник. – Надо только понять, что это ответ.
   
Мартин кивнул. Протянул руку – и ключник вложил в неё старую обкуренную трубку, самую любимую, которую Мартин оставил на Земле, да и вообще – никогда не выносил из кабинета.
   
Но Мартин закурил не сразу. Вначале он посмотрел на ключника и спросил:
   
– Что там? Дальше?
   
Ключник вздохнул.
   
– Для того чтобы понять, ты должен сделать следующий шаг. Перестать быть разумным и подняться на ступень. А ты…
   
– Я испугался. Как и вы… – горько признал Мартин.
   
Ключник покачал головой:
   
– Нет. Ты не испугался. Напротив, ты был настолько отважен, что повернул назад. Мы – не решились. Мы взяли всё, что может дать разум. Всё, что разум вообще способен выдержать.
   
– И вдохнул Илья Муромец чуть-чуть силы от Святогора-богатыря, – сказал Мартин. – Так, чтобы земля смогла его удержать…
   
– Я знаю эту историю, – кивнул ключник.
   
– Это сказка, – поправил его Мартин.
   
– Все сказки мира – не больше и не меньше, чем правдивые истории, – ответил ключник. – Ты же знаешь – история говорит лишь о рассказчике.
   
– И какую историю мне рассказать на своей планете? – спросил Мартин.
   
– Расскажи правду, Мартин. Расскажи, что есть два пути. Один из них даёт всё, что ты можешь пожелать. Второй – что-то большее, но ты не сможешь понять что.
   
– Я знаю, каким будет выбор, – сказал Мартин и стал набивать трубку.
   
Ключник покачал головой. И сказал:
   
– Ты уверен? Ведь ты сам отказался. Кстати, почему?
   
– «Шато Лафит», – ответил Мартин. – Вино как вино…
   
Ключник нахмурился.
   
– Это было неправильно, – пояснил Мартин. – Понимаешь? Слишком просто и потому слишком пресно. Я понял, почему боги на Олимпе пили лишь амброзию – человеческие вина их уже не восхищали.
   
– Всё-таки не понимаю тебя, – признался ключник.
   
– Я люблю жизнь, – просто сказал Мартин. – Пусть даже я сноб. Но я люблю хорошую музыку и редкое вино, интересную книгу и умного собеседника. Люблю, когда восходит солнце и когда ночью океан бьёт о берег. Ну как можно всё это получить сразу? Выпить все вина одним глотком и прочитать все книги в один миг? Обрести силу бога – и остаться с мечтами человека? Да это каторга, а не счастье! Всё равно что сидеть в большом манеже вместе с младенцами и гордиться, что можешь дотянуться до любой погремушки.
   
– И всё-таки это не главная причина, – сказал ключник.
   
Мартин кивнул:
   
– Да, не главная. Просто я представил себе, как брожу с планеты на планету… вершу великие дела… помогаю хорошим и наказываю плохих… приятно, конечно. А потом вслед за мной начинают бродить такие же – всемогущие, неуязвимые, бессмертные… люди, аранки, геддары… и мы ревниво оберегаем последних обычных разумных, потому что всё, что мы имеем, – тщеславие и чувство своего превосходства перед ними… а потом мы начинаем лезть от тоски на стену…
   
– Мне кажется, даже это не является основным, – покачал головой ключник. – Ведь верно?
   
– Хорошо, тебя не обманешь. – Мартин усмехнулся. – Не это главное. Я с самого начала… ну, когда Ирина рассказала мне об эволюции, о катаклизмах, что наказывают за остановку… чувствовал неправду. Одну-единственную, но огромную неправду. Эти апокалипсисы… слишком разумно для слепой природы и слишком слепо для над-разума. Ну какое дело до нас законам природы? Бегаем мы за мамонтами, взрываем атомные бомбы или прыгаем через пространство и время – не изменит это ничего в мироздании. То, что недопустимо, мы всё равно сделать не сможем. Вот скажи, есть на самом деле планета, где число «пи» имеет иное значение?
   
– Ты в школе учился? – спросил ключник. – Это же константа. В нашей Вселенной она иной быть не может. Не нравится – придумай себе другую математику.
   
Мартин усмехнулся.
   
– Во-во… А представить себе бога, что вначале дал возможность сравниться с собой, а потом лупцует осмелившихся… Это не бог получается. Это самозванец, не уверенный в прочности трона.
   
– К примеру, ключник-полубог, вкусивший всемогущества по полной программе? – спросил ключник. Кивнул. – Не осуждай их, прошу. Ты же знаешь теперь нашу историю.
   
Мартин кивнул:
   
– Знаю. Потому и не осуждаю… Так вот, когда я понял, что весь прошлый апокалипсис – ваших рук дело… вот тогда я успокоился. Пусть я не знаю, что там – за гранью разума. Но там что-то совсем другое. Что-то большее. То, что не взрывает звёзды и не швыряет молнии с небес.
   
– Я уже говорил тебе – боги не сжигают мостов, для этого есть люди, – кивнул ключник. – Однажды мне тоже захочется узнать, что там, дальше. Так сильно захочется, что я перестану быть бессмертным. Но у меня есть тысячи лет впереди. А если я не устану – то и миллионы.
   
– Тысячи, миллионы… Что это по сравнению с вечностью? – Мартин поднялся. – Я могу пройти на Землю?
   
– Конечно. Ты можешь пройти куда вздумается. – Ключник подумал и торжественно добавил: – Кстати, тебе больше не обязательно придумывать истории.
   
– Ничего, я уже привык платить за проезд, – сказал Мартин. – Пока.
   
– До встречи, – кивнул ключник. – Да.
   
– Что «да»?
   
– Ты же хотел спросить, закончила Ирину свою историю или нет? Давным-давно закончила. Она на втором этаже, в шестой комнате.
   
Мартин улыбнулся и вышел.
   
   
День был жарким и ослепительно солнечным. Мартин даже охнул, выходя из Станции.
   
– Ты уверен, что мы в Москве, а не во Флориде? – спросила Ирина, щурясь.
   
– Уверен, – выловив взглядом машину Юрия Сергеевича, сказал Мартин. – Бедолага… у него ведь даже кондиционера нет… Это я про одного знакомого таксиста.
   
– Ну-ну, – недоверчиво сказала Ирина.
   
Они прошли через пропускной пункт, и Мартин уверенно направился к машине подполковника. Юрий Сергеевич сидел за рулём – потный, красный, в расстёгнутой клетчатой рубашке. И смотрел на Мартина взглядом, одновременно нетерпеливым и покорным. Мартин даже пожалел, что в краткий миг всезнания не выяснил досконально, что гэбэшник знает, а о чём и не догадывается. Понимает ли он, кто мог прийти на Землю в обличье Мартина? Ждал ли этого с безнадёжной обречённостью – «не самый худший вариант», или тешил себя иллюзиями о библиотеках вселенских знаний, ключ от которых доставит ему свежеиспечённый майор?
   
– Привет, – пожимая влажную руку, сказал Мартин. – Домой.
   
Юрий Сергеевич сглотнул, но принялся заводить мотор. Перегретый двигатель заводился неохотно.
   
– Мартин, – вполголоса спросила Ирина. – А тебе не страшно?
   
Мартину показалось, что уши Юрия Сергеевича вывернулись назад, стараясь не упустить ни слова.
   
– А чего мы можем бояться? – спросил Мартин.
   
– Того, кто следующим найдёт ключ к Талисману, – серьёзно сказала Ирина. – Ну, ты отказался… а если следующим будет обычный подонок, мечтающий о всемогуществе?
   
Мартин подмигнул Юрию Сергеевичу в зеркало заднего вида. Сказал:
   
– Ира, всё не так просто. Когда тысячи лет назад ключники нашли Талисман… что, не заводится?
   
Юрий Сергеевич вздрогнул, вдавил педаль и выехал со стоянки. Мартин заговорил погромче:
   
– Когда ключники нашли Талисман, планетой уже воспользовались как минимум две расы. Обе, кстати, совершенно негуманоидной природы… и, кажется, я догадываюсь почему. Во Вселенной в то время просто не было условий для органической жизни. Ключники пришли в восторг от нежданного подарка. Даже не задумались – а где же теперь их предшественники? Ключники ведь тоже шли этим путём – максимально использовать то, что даёт разум, оттянуть следующий скачок эволюции. Они настроили Талисман на себя, обрели всемогущество и только тут поняли, в чём подвох. Всемогущество превышало потребности обычного разума. Разуму просто нечего было делать с новыми возможностями! Большинство, наверное, осознало это очень быстро и…
   
– И они умерли, – сказала Ирина.
   
– Перешли на новый этап. Впрочем, с нашей точки зрения это одно и то же. А меньшинство, хочу надеяться, что меньшинство, принялось беситься. Играть в божков, немножко воевать, путешествовать, тешить любопытство… не жажду познания, заметь, а всего лишь животное любопытство!
   
– То, о чём я говорила? – спросила Ирина. – Ты знаешь, а я поняла. Это ведь не потребности разума. Это предыдущая ступень. Инстинкты! Быть самой-самой красивой, могущественной, чтобы все любили и боялись… Мартин, а ведь я вправду этого хотела!
   
Машина вильнула, Юрий Сергеевич чертыхнулся и затих, вцепившись в руль.
   
Мартин улыбнулся, глядя на Ирину.
   
– Умница. Именно инстинкты. Это шок человека, которого коснулось дыхание Бога. Остаться прежним почти невозможно… либо тянись в небо, либо падай в грязь. Всегда найдутся и те, и другие. Вот тогда мир и вздрогнул. Вот тогда рухнули цивилизации и развалилась первая транспортная сеть ключников. Сотни миров – в каждом творят что хотят полоумные божки… первым делом уничтожившие транспортную сеть, чтобы не плодить конкурентов. Сотни миров со своими маленькими Олимпами и своими очень-очень маленькими богами… И вернувшиеся назад к своей родной планете, объединившие свои сознания в единый разум, хоть как-то способный использовать новую силу, средние ключники. Те, кто не готов был к дальнейшей эволюции – но и откатиться к инстинктам не пожелал. И лишь когда божки успокоились – кто-то прозрел достаточно, чтобы уйти вверх, а кто-то просто утратил смысл существования и исчез, – лишь тогда ключники повторили свою попытку. Вернулись в миры, уже обожжённые первым испытанием всемогущества. В миры, где сложены предания о вавилонских башнях, о том наказании, что следует за попыткой стать богом. В миры, иные из которых панически боятся самой мысли о развитии.
   
– Если это повторится? – спросила Ирина. – Не всё ли равно, от кого получать по загривку – от настоящего Бога или спятившего полубога?
   
– Всё не так просто, Ира. – Мартин взял её за руку. – Ты что, считаешь, я был первым, кто понял Талисман за эти годы? Ключники сделали свои выводы. Теперь Талисман работает с каждым претендентом индивидуально. Те, кто не дорос, детонатора не получат. Хочешь – пройди свой путь. Реши, для чего тебе дан разум. Чего в тебе больше – зверя или человека. И прими результат. Не стоило мне воевать с аранками… следите за дорогой, пожалуйста, вот же мой дом!.. всё равно бы они ничего не достали из сейфа.
   
– Но ведь ты сам получил детонатор? Получил, хотя и отказался?
   
Мартин пожал плечами:
   
– Наверное, иногда его дают именно для того, чтобы ты мог отказаться. Зайдёшь ко мне, Иринка?
   
– Меня дома убьют, – виновато сказала девушка.
   
Мартин усмехнулся:
   
– Тебе что, привыкать? Позвонишь, успокоишь. Скажешь, что уже на Земле.
   
– Где «на Земле»?
   
– У жениха, – ляпнул Мартин и прикусил язык.
   
– Это надо обдумать, – мрачно сказала Ирина. – Это слишком неожиданно.
   
– Правда?
   
– Ирина Эрнестовна, – сказал Юрий Сергеевич, не оборачиваясь. – Давайте я и впрямь довезу вас домой. Вашему потенциальному жениху всё равно придётся сидеть дома и писать рапорт.
   
– А устный доклад, который он так непринуждённо произнёс, не записывался? – усмехнулась Ирина. – Мартин, я поеду домой. Будут ругать – удеру к тебе. Или на Талисман, чтобы стать великой и ужасной…
   
– Тебе пока не стоит, – не удержался Мартин, вылезая из машины. – Подожди хотя бы лет сорок.
   
   
Каждый воспитанный человек знает, что навещать пожилых родственников – не только утомительная морока, но отчасти и приятное занятие. Особенно если пожилой родственник ещё не утратил вкуса к жизни и жалобы на плохое здоровье перемежает бодрыми воспоминаниями о былых подвигах.
   
– Нашёл чем гордиться, – появляясь из кухни со сковородкой в руках, сказал дядя. – В ином мире он побывал, надо же…
   
Мартин втянул носом запах пьяной свинины, жарившейся сколько положено в красном вине – причём перед самым снятием с огня надо не забыть добавить свежего вина взамен испарившегося. Сказал:
   
– Да я, собственно, не горжусь…
   
– Вот и не гордись! – велел дядя. – Турист… ясное дело, нынче это просто. А вот ты бы попробовал в советские годы в Болгарию съездить! Все справки собрать, доказать, что не собираешься в Турцию саженками уплыть… Вот это – настоящее приключение!
   
Мартину смутно думалось, что процедура посещения Болгарии даже в таинственные советские времена была не столь сложной. Но спорить он не стал, сказал дипломатично, пусть и банально:
   
– Каждому времени – свои приключения. А ты не собираешься куда-нибудь отправиться?
   
– В мои годы только в одно место и можно собираться, – кисло сказал дядя. – Вино в холодильнике, принеси-ка…
   
Когда Мартин вернулся с парой бутылок молдавского «Каберне» – последние годы то ли лоза в Молдавии стала лучше, то ли руки прямее, но стали появляться вина по-настоящему выдержанные, с хорошим содержанием алкоголя и стабильным вкусом, – дядя сидел за столом, прямой, будто штык от трёхлинейки, и держал в руках Гарнеля-Чистякову.
   
– Читал? – придирчиво спросил дядя, потрясая энци-клопедией.
   
– Чего… да, доводилось, – осторожно кивнул Мартин.
   
– Говоришь, на Библиотеке был… – Дядя полистал разлохмаченный томик. – Что за ерунда… нашёл, на что истории тратить! Кладбище – оно и в галактике кладбище… ещё належимся. Я вот что… – Он поморщился и признался: – Пенсию мне выплатили, но скакать по трёхзвёздочным отелям, как студент, не собираюсь… нет, молчи! Племянника обирать на старости лет тоже не буду! Я тут приглядел одну планету, вот это и впрямь интересно.
   
Мартин посмотрел на открытую страницу и ничего не сказал.
   
– «Талисман! – с чувством прочёл дядя. – Получила своё название после обнаружения так называемых сейфов – объектов неизвестной природы, в которых периодически обнаруживаются артефакты одного из трёх типов – багровый порошок, „спиральки“, „схемки“…» Так. Это всё ерунда… «Планета покрыта двухсотметровым слоем плотного тумана сложной структуры». Это даже хорошо! Солнышка нынче и в Москве хватает. Возьму с собой для торговли каких-нибудь деликатесов, табака, свежих газет, патронов… возьму специй… молодёжь не понимает, а ведь специи ещё со средних веков дороже золота были!
   
– Дядя, а почему именно туда? – спросил Мартин, разливая вино.
   
Дядя на миг задумался, раскладывая по тарелкам свинину. Наконец сказал с лёгким смущением:
   
– Даже и не знаю. Тянет…
   
На миг Мартину стало холодно и грустно. Так, как бывает с любым человеком, сознающим, что разлука с ближними неизбежна. Но он нашёл в себе силы улыбнуться и сказал:
   
– Ну, раз тянет… значит – надо.
   
– Может, присоединишься? – спросил дядя смущённо.
   
– Не сейчас. Как-нибудь потом – обязательно. А ты когда на Талисман собрался?
   
Дядя подумал, пробуя вино. Удовлетворённо кивнул, сказал:
   
– Через месяц-два. К осени.
   
– Хорошо, – сказал Мартин.
   
И налил себе ещё вина – ведь каждый охотник, будь он охотником на людей или охотником до жизненных удовольствий, твёрдо знает – нет ничего лучше дома, куда ты однажды обязательно вернёшься.
   
    2001–2002 гг.