1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 
Под кущей обновленной сени.    

С приветствием,    

Вас помнящий всегда    

Знакомый ваш    

Сергей Есенин.    

     

    

 Какая ночь! Я не могу.    

     

     

Какая ночь! Я не могу.    

Не спится мне. Такая лунность.    

Еще как будто берегу    

В душе утраченную юность.    

     

Подруга охладевших лет,    

Не называй игру любовью,    

Пусть лучше этот лунный свет    

Ко мне струится к изголовью.    

     

Пусть искаженные черты    

Он обрисовывает смело, ‑    

Ведь разлюбить не сможешь ты,    

Как полюбить ты не сумела.    

     

Любить лишь можно только раз.    

Вот оттого ты мне чужая,    

Что липы тщетно манят нас,    

В сугробы ноги погружая.    

     

Ведь знаю я и знаешь ты,    

Что в этот отсвет лунный, синий    

На этих липах не цветы ‑    

На этих липах снег да иней.    

     

Что отлюбили мы давно,    

Ты не меня, а я – другую,    

И нам обоим все равно    

Играть в любовь недорогую.    

     

Но все ж ласкай и обнимай    

В лукавой страсти поцелуя,    

Пусть сердцу вечно снится май    

И та, что навсегда люблю я.    

     

30 ноября 1925    

 Не гляди на меня с  упреком,    

     

     

Не гляди на меня с упреком,    

Я презренья к тебе не таю,    

Но люблю я твой свор с поволокой    

И лукавую кротость твою.    

     

Да, ты кажешься мне распростертой,    

И, пожалуй, увидеть я рад,    

Как лиса, притворившись мертвой,    

Ловит воронов и воронят.    

     

Ну, и что же, лови, я не струшу.    

Только как бы твой пыл не погас?    

На мою охладевшую душу    

Натыкались такие не раз.    

     

Не тебя я люблю, дорогая,    

Ты лишь отзвук, лишь только тень.    

Мне в лице твоем снится другая,    

У которой глаза – голубень.    

     

Пусть она и не выглядит кроткой    

И, пожалуй, на вид холодна,    

Но она величавой походкой    

Всколыхнула мне душу до дна.    

     

Вот такую едва ль отуманишь,    

И не хочешь пойти, да пойдешь,    

Ну, а ты даже в сердце не вранишь    

Напоенную ласкою ложь.    

     

Но и все же, тебя презирая,    

Я смущенно откроюсь навек:    

Если б не было ада и рая,    

Их бы выдумал сам человек.    

     

1 декабря 1925    

 Разве я немного не  красив?    

     

     

Ты меня не любишь, не жалеешь,    

Разве я немного не красив?    

Не смотря в лицо, от страсти млеешь,    

Мне на плечи руки опустив.    

     

Молодая, с чувственным оскалом,    

Я с тобой не нежен и не груб.    

Расскажи мне, скольких ты ласкала?    

Сколько рук ты помнишь? Сколько губ?    

     

Знаю я – они прошли, как тени,    

Не коснувшись твоего огня,    

Многим ты садилась на колени,    

А теперь сидишь вот у меня.    

     

Пусть твои полузакрыты очи    

И ты думаешь о ком‑нибудь другом,    

Я ведь сам люблю тебя не очень,    

Утопая в дальнем дорогом.    

     

Этот пыл не называй судьбою,    

Легкодумна вспыльчивая связь, ‑    

Как случайно встретился с тобою,    

Улыбнусь, спокойно разойдясь.    

     

Да и ты пойдешь своей дорогой    

Распылять безрадостные дни,    

Только нецелованных не трогай,    

Только негоревших не мани.    

     

И когда с другим по переулку    

Ты пройдешь, болтая про любовь,    

Может быть, я выйду на прогулку,    

И с тобою встретимся мы вновь.    

     

Отвернув к другому ближе плечи    

И немного наклонившись вниз,    

Ты мне скажешь тихо: «Добрый вечер!»    

Я отвечу: «Добры вечер, miss».    

     

И ничто души не потревожит,    

И ничто ее не бросит в дрожь, ‑    

Кто любил, уж тот любить не может,    

Кто сгорел, того не подожжешь.    

     

4 декабря 1925    

 Может, поздно, может,  слишком рано,    

     

     

Может, поздно, может, слишком рано,    

И о чем не думал много лет,    

Походить я стал на Дон‑Жуана,    

Как заправский ветреный поэт.    

     

Что случилось? Что со мною сталось?    

Каждый день я у других колен.    

Каждый день к себе теряю жалость,    

Не смиряясь с горечью измен.    

     

Я всегда хотел, чтоб сердце меньше    

Вилось в чувствах нежных и простых,    

Что ж ищу в очах я этих женщин ‑    

Легкодумных, лживых и пустых?    

     

Удержи меня, мое презренье,    

Я всегда отмечен был тобой.    

На душе холодное кипенье    

И сирени шелест голубой.    

     

На душе – лимонный свет заката,    

И все то же слышно сквозь туман, ‑    

За свободу в чувствах есть расплата,    

Принимай же вызов, Дон‑Жуан!    

     

И, спокойно вызов принимая,    

Вижу я, что мне одно и то ж ‑    

Чтить метель за синий цветень мая,    

Звать любовью чувственную дрожь.    

     

Так случилось, так со мною сталось,    

И с того у многих я колен,    

Чтобы вечно счастье улыбалось,    

Не смиряясь с горечью измен.    

     

13 декабря 1925    

 До свиданья, друг мой,  до свиданья.    

     

     

До свиданья, друг мой, до свиданья.    

Милый мой, ты у меня в груди.    

Предназначенное расставанье    

Обещает встречу впереди.    

     

До свиданья, друг мой, без руки, без слова,    

Не грусти и не печаль бровей, ‑    

В этой жизни умирать не ново,    

Но и жить, конечно, не новей.    

     

1925