1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 
— Ну ладно, Френк, я думаю, пора тебя осмотреть, а потом, Джим, я займусь тобой.
     
— Док, со мной там ничего не случилось.
     
— Я пока позабочусь о Френке, а ты свари побольше кофе. — В комнате находилось лучшее диагностическое оборудование, но Мак-Рэй не стал возиться с ним. Он запрокинул голову Френка, заставил его сказать “а-а-а-а!”, постучал по грудной клетке и прослушал сердце. — Будешь жить, — решил он. — Любой ребенок, который смог бесплатно проскочить из Зыбучих Песков в Чаракс, будет жить долго.
     
— Бесплатно проскочить? — переспросил Френк.
     
— Так, как это сделали вы. Это выражение использовалось много лет назад. Джим, твоя очередь. — Чтобы разделаться с Джимом, ему почти не потребовалось времени. Затем три друга расположились в гостиной.
     
— Я хочу побольше узнать о той ночи, которую вы провели в пустынной капусте, — сказал док. — Виллис, вероятно, вспомнил, что какое-то марсианское создание, способное потреблять минимальное количество воздуха, скрывалось в ней. Но, право, вы могли оба задохнуться. Растение закрылось полностью?
     
— О да, — заверил его Джим и в деталях рассказал все, что произошло. Когда он упомянул о фонарике, Мак-Рэй остановил его.
     
— Так вот в чем дело! Раньше вы не говорили об этом. Сынок, ваши жизни спас фонарик.
     
— Как? Почему?
     
— Фотосинтез. Вы осветили зеленые листья, а для того, чтобы поглощать выдыхаемую вами двуокись углерода и выделять кислород, больше ничего не требуется, — доктор посмотрел в потолок, и его губы беззвучно зашевелились, словно он что-то вычислял. — Поверхности зеленых листьев было недостаточно; там, должно быть, было очень душно, в любом случае. Какой у вас был фонарик?
     
— “Джи. И. “Полуночное солнце”. Там действительно было ужасно душно.
     
— “Полуночное солнце” имеет хорошую мощность луча. В будущем, если мне придется отойти от своего крыльца дальше чем на двадцать футов, я буду брать с собой такой фонарик. Вы здорово придумали.
     
— Вот что мне непонятно, — сказал Джим, — как я за три — четыре часа смог увидеть кино, которое минуту за минутой, ничего не упуская, охватило все время, что Виллис находился со мной?
     
— Ну, — тихо сказал док, — это совсем не загадка. Вопрос в другом, ПОЧЕМУ тебе это показали?
     
— Почему?
     
— Я тоже хочу знать это, — вставил Френк. — Виллис, в общем-то, незначительное существо — только не кипятись, Джим! Зачем Джиму повторили его биографию? Как вы думаете, док?
     
— Единственная гипотеза, которая по этому поводу пришла мне в голову, настолько фантастична, что я лучше оставлю ее при себе, а что касается времени… Джим, ты знаешь какой-нибудь способ, чтобы сфотографировать свою память?
     
— Конечно, нет.
     
— Я иду дальше и категорически заявляю, что это возможно. Тебе показывали то, что запомнил Виллис. Это не наводит тебя на какую-нибудь мысль?
     
— Нет. Это ставит меня в тупик, но я ВИДЕЛ это.
     
— Конечно, видел — но видел не глазами, а мозгом. Я могу закрыть глаза и “видеть” Большую Пирамиду, мерцающую в знойной пустыне. Я могу “видеть” ослов и “слышать” крики погонщиков. Я вижу это? Вздор. Я могу чувствовать запахи — но это все в памяти. Теперь вернемся к тому, о чем говорил Джим. Только одна гипотеза перекрывает все факты, и тебе придется согласиться со мной. Ты видел то, что хотел показать тебе старый марсианин. Это называется гипнозом.
     
— Но… Но… — Джим негодовал; он сравнивал это с атакой на свое внутреннее существование. — Но я действительно все видел, говорю же вам. Я был там.
     
— Я согласен с доктором, — сказал Френк. — Когда мы ехали домой, у тебя еще продолжались галлюцинации.
     
— Старый марсианин ехал с нами; если бы ты открыл свои глаза, ты бы тоже увидел его.
     
— Ну-ну, полегче, — предостерег док. — Если хотите подраться, то выйдите отсюда. Вам не приходила такая мысль, что вы оба можете быть правы?
     
— Что? Как это может быть? — возразил Френк.
     
— Я не хочу спорить об этом, но могу кое-что сказать. Я прожил довольно долго и знаю, что человек не может долго прожить без хлеба, а труп — я проводил вскрытия и имею об этом представление — уже не является человеком. Материализм — наиболее дикая философия невозможного. Остановимся на этом.
     
Френк снова хотел возразить, но сигнализация переходной камеры показала, что пришли гости; это вернулись родители мальчиков.
     
— Входите, входите, джентльмены, — заревел доктор. — Вы появились вовремя. Мы добрались до солипсизма. Проходите сюда и устраивайтесь поудобнее. Кофе?
     
— Солипсизм, что это? — спросил мистер Саттон. — Френк, освежи память старого язычника. Вы наслушались проповедей отца Клири?
     
— Он не освежит вам память, — ответил Мак-Рэй. — Мы немного поспорили с ребятами. А как ваши дела, договорились с Лордом Верховного Палача?
     
— Крюгер свяжется с Бичером, — усмехнулся мистер Мэрлоу.
     
     
Собрания колонистов обычно проходили в большом зале центрального здания, имеющего форму звезды. Мистер Мэрлоу и мистер Саттон — устроители собрания — пришли пораньше. Они увидели, что двери зала закрыты, и перед ними стоят два проктора Крюгера. Проигнорировав тот факт, что всего несколько часов назад они пытались арестовать Френка и Джима, мистер Мэрлоу подошел к ним и, вежливо пожелав доброго вечера, сказал:
     
— Откройте, пожалуйста, двери. Через несколько минут начнут собираться люди.
     
Прокторы не двигались.
     
— Сегодня вечером здесь не будет собрания, — объявил старший из них, по имени Дюмонт.
     
— Что? Почему не будет?
     
— Приказ мистера Крюгера.
     
— Он не объяснил, почему?
     
— Нет.
     
— Это собрание созвано по всем правилам, — сказал мистер Мэрлоу, — и оно будет проведено. Отойдите в сторону.
     
— Мистер Мэролу, не делайте того, о чем вы впоследствии пожалеете. Я получил приказ и…
     
Мистер Саттон продвинулся вперед.
     
— Джеймс, дайте я поговорю с ним.
     
Он положил руку на пояс. Френк, стоявший сзади, с усмешкой взглянул на Джима и тоже положил руку на пояс. Все четверо были вооружены. Прокторы тоже. Родители мальчиков решили не зависеть от приказов Крюгера, ждущего инструкции из Малых Зыбучих Песков.
     
Дюмонт нервно посмотрел на Саттона. В колонии не было полицейских; эти двое были служащими Компании, а когда приказывал Крюгер, выполняли обязанности прокторов.
     
— Вам нет необходимости бегать по колонии вооруженными до зубов, — выразил он недовольство.
     
— Ну и что из этого? — сладко спросил мистер Саттон. — Я могу обойтись без оружия. Френк, иди сюда, подержи мой бластер, — с пустой кобурой он двинулся на них. — Хотите, чтобы вас выкинули отсюда, или предпочитаете отойти?
     
Вероятно, в прежние годы, до того, как попасть на Марс, мистер Саттон в ранге строительного инженера научился обращению с подобными людьми. Он был не намного выше Дюмонта, но неизмеримо сильнее. Дюмонт отступил назад и наступил на ногу своего напарника.
     
— Послушайте, Саттон, вы не… Эй, мистер Крюгер!
     
Все оглянулись. К ним приближался Представитель Компании. Он приблизился к месту действия и быстро проговорил:
     
— Что такое? Саттон, вы толкаете моего человека?
     
— Вы не правы, — возразил мистер Саттон. — Это они толкают меня. Скажите им, пусть отойдут.
     
Крюгер покачал головой.
     
— Собрание отменяется.
     
Мистер Мэрлоу шагнул вперед.
     
— Кем?
     
— Я отменил его.
     
— По какому праву? Собрание одобрили все члены Совета. Если вам необходимо, я назову имена двадцати колонистов, требующих созыва собрания, — по правилам колонии двадцать колонистов могли созвать собрание без разрешения Совета.
     
— Дело не в этом. Правила гласят, что собрание собирается по вопросам “общественных интересов”; агитация за людей, обвиненных в преступных действиях, не может толковаться как “общественные интересы”, и я не позволю вам использовать правила в своих интересах. У меня все. Я не хочу подчиняться науськанной распропагандированной толпе.
     
В коридоре уже толпилась небольшая группа людей; колонисты шли на собрание.
     
— Вы закончили? — спросил Мэрлоу.
     
— Да, осталось только сказать, чтобы вы и все остальные расходились по домам.
     
— Так же, как и я, они будут делать то, что захотят. Мистер Крюгер, я слушал вас и удивлялся. Вы хотите сказать, что дело о гражданских правах не касается общественных интересов? Многие колонисты имеют детей, которые находятся под опекой — если, конечно, это можно так назвать — директора школы Хове, и им интересно узнать, как развлекаются их сыновья. Но тем не менее не это является причиной собрания. Я даю вам слово, что ни я, ни мистер Саттон, не намерены говорить с колонистами относительно обвинений, выдвинутых против наших сыновей. Мы не будем призывать ни к каким действиям. Если вас удовлетворяет это, уберите своих прокторов.
     
— Какие тогда у вас намерения?
     
— Этот вопрос крайне интересен каждому члену колонии. Я буду обсуждать его в зале.
     
— Ну-у-у!
     
К этому времени подошли несколько членов Совета. Один из них, мистер Джуан Моунтз, шагнул вперед.
     
— Одну минуту. Мистер Мэрлоу, когда вы позвонили мне и сказали о собрании, я не знал, что Представитель возражает.
     
— В этом деле Постоянный Представитель не имеет решающего голоса.
     
— Ну, такого раньше никогда не было. Он наложил вето на деятельность собрания. И почему бы вам не сказать нам, зачем, вы нас собрали?
     
— Не делайте этого, Джеймс! — это был доктор Мак-Рэй, протиснувшийся вперёд. — Неужели вы такой простофиля, Моунтз? Я начинаю жалеть, что голосовал за вас. Мы собираем собрание, когда это нужно нам, а не когда разрешит Крюгер. Что скажете, люди?
     
Послышался ропот одобрения.
     
— Я ничего не скажу ему, док, — заверил мистер Мэрлоу. — Я начну говорить только тогда, когда все соберутся в зале и двери будут закрыты.
     
Моунтз смешался с толпой колонистов. Вперед вышел Хендрике, Председатель Совета.
     
— Мистер Мэрлоу, давайте действовать по порядку; вы скажете Совету, зачем хотите собрать собрание?
     
Отец Джима отрицательно покачал головой.
     
— Вы согласились на проведение собрания, в противном случае, я соберу двадцать подписей и все равно проведу собрание. Не можете вы отойти к Крюгеру?
     
— Они не нужны нам, Джеймс, — заверил его Мак-Рэй и повернулся к быстро растущей толпе. — Кто за собрание? Кто хочет услышать, что скажет нам мистер Мэрлоу?
     
— Я хочу! — раздался крик.
     
— Кто это? О, Келли. Все нормально. Я и Келли — стало двое. Найдется здесь еще восемнадцать человек, которые чихали на разрешение Крюгера? Говорите.
     
Послышались еще выкрики, и еще.
     
— Это три… и четыре… — через несколько секунд он выкрикнул “двадцать” и повернулся к Представителю. — Уберите ваших людей от дверей, Крюгер.
     
Крюгер шипел. Хендрике пошептался с ним, и они убрали прокторов с поста. Прокторы были рады выполнить новый приказ Крюгера, и толпа влилась в зал.
     
Крюгер, обычно сидевший около Председателя, сейчас уселся в задних рядах зала.
     
Отец Джима увидел, что никто из членов Совета не желает председательствовать, и сам поднялся на сцену.
     
— Нам надо избрать председателя собрания, — объявил он.
     
— Займись этим сам, Джеймс, — сказал Мак-Рэй.
     
— Пожалуйста, соблюдайте порядок. Есть кандидаты?
     
— Мистер Председатель…
     
— Да, мистер Конски?
     
— Я выдвигаю вас.
     
— Очень хорошо. Другие кандидатуры будут? — больше никого не было, и, с единого согласия, он оставил председательский молоток у себя.
     
Мистер Мэрлоу сказал, что до него дошли новости, которые затрагивают жизненные интересы колонии; Затем он кратко изложил, как в руки Хове попал Виллис. Крюгер вскочил с места.
     
— Мэрлоу!
     
— Пожалуйста, обращайтесь как положено.
     
— Мистер Председатель, — кисло поправился Крюгер, — вы говорили, что не будете на собрании возбуждать симпатии к своему сыну. Вы просто пытаетесь защитить его. Вы…
     
Мистер Мэрлоу ударил молотком.
     
— Вы лишаетесь слова. Садитесь.
     
— Я не сяду. Вы даже не пытаетесь прикрыть свои…
     
— Мистер Келли, я назначаю вас вооруженным сержантом. Следите за порядком. Подберите себе помощников.
     
Крюгер сел, а мистер Мэрлоу продолжил:
     
— Это собрание не имеет ничего общего с обвинениями, выдвинутыми против моего сына и против сына Пэта Саттона, но все новости я узнал от них. Вы все видели марсианских круглоголовиков — ребята называют их прыгунами — и знаете об их изумительной способности повторять звуки. Большинство из вас, вероятно, слышали представления, которые давал любимец моего сына. Так случилось, что этот круглоголовик услышал один разговор, содержание которого должны узнать все колонисты. Джим, принеси сюда своего любимца.
     
Джим, чувствуя к себе всеобщее внимание, поднялся на сцену и посадил Виллиса на трибуну. Виллис осмотрелся вокруг и быстро задраил все люки.
     
— Джим, — настойчиво прошептал его отец, — сделай что-нибудь.
     
— Я попробую, — согласился Джим. — Сюда, мальчик. Никто не обидит Виллиса. Развернись; Джим хочет с тобой поговорить.
     
Тем временем его отец обратился к аудитории.
     
— Эти существа очень робки. Пожалуйста, соблюдайте тишину, — он повернулся к Джиму. — Ну, что с ним?
     
— Я делаю все возможное.
     
— Черт возьми, нам надо было все записать на магнитофон.
     
В эту минуту Виллис выставил свои глазки.
     
— Слушай, мальчик Виллис, — продолжил попытку Джим. — Я хочу, чтобы ты говорил. Все хотят, чтобы Виллис говорил. Повторяй за мной — “Добрый день. Добрый день, Марк”.
     
Виллис подхватил.
     
— Садитесь, мой мальчик. Всегда рад вас видеть, — и он продолжал раскручивать весь разговор между Хове и Бичером.
     
Кто-то узнал голос Бичера, и по залу пронеслось громкое восклицание. Мистер Мэрлоу стукнул молотком, призывая к тишине.
     
Когда Виллис дошел до места, где Бичер излагал свою теорию о “законной взятке”, Крюгер поднялся. Келли положил руку ему на плечо и рывком усадил его на место. Крюгер начал протестовать, но Келли прикрыл его рот своей рукой. Крюгер затих; это был первый случай, когда он хотел что-то сказать и ему не дали, с тех пор как его назначили Представителем Компании в колонии.
     
В перерыве между разговорами аудитория зашумела, но мистер Мэрлоу жестом дал понять, что лучшее еще впереди. Но он мог не беспокоиться: разговорившегося Виллиса было так же трудно остановить, как тяжело груженный паровоз.
     
Когда он закончил, в зале некоторое время стояла изумительная тишина, затем послышался шепот, переросший в рычание. Поднялся невообразимый шум; все пытались говорить одновременно. Мэрлоу бешено колотил своим молотком, призывая к порядку. Виллис свернулся. Слово взял молодой техник Андревс.
     
— Мистер Председатель… это действительно очень важно, если, конечно, все это правда. Мы можем положиться на эту бестию?
     
— Что? Я не думаю, чтобы кто-нибудь из присутствующих мог сделать подобную СТЕНОГРАММУ. Есть здесь эксперты-психологи, которые могли бы объяснить ситуацию? Доктор Айбениз, вы можете что-нибудь сказать?
     
— Да, мистер Мэрлоу. На своем уровне умственного развития круглоголовик может говорить, но говорить только то, что услышал. Точно так же, как попугай повторяет услышанное. Я сомневаюсь в возможности видоизменения записи, если это можно так назвать, отпечатанной в нервной системе животного; это непроизвольный рефлекс — сложный и прекрасный, но все же рефлекс.
     
— Энди, вас удовлетворил ответ?
     
— О нет. Все знают, что прыгун — это обыкновенный суперпопугай и у него не хватит ума солгать. Но действительно ли этот голос принадлежит Генеральному Представителю? Звучит похоже., но я слышал его только по радио.
     
— Это Бичер, — выкрикнул кто-то. — Когда я жил в Малых Зыбучих Песках, мне часто доводилось слушать его пустую болтовню.
     
Андревс покачал головой.
     
— Конечно, звучит похоже, но мы должны быть УВЕРЕНЫ. Возможна, что это просто талантливый актер.
     
Крюгер сидел тихо, словно в шоке. Он считал, что если бы предполагалось нечто подобное, Бичер непременно поставил бы его в известность. И все же Крюгер был неспокоен. Документация, проходившая через его руки, подтверждала, что отчет Виллиса был точен. Ежегодно перед началом миграции в планетарную службу поступает ряд однотипных приказов. Он знал, что в этот раз никаких подобных приказов не поступало и вряд ли миграция была отложена только на две недели. Но замечание Андревса позволило ему ухватиться за соломинку. Он встал и сказал:
     
— Я рад, что у кого-то хватило ума не поддаться мошенничеству. Мэрлоу, сколько времени вам потребовалось, чтобы научить его этому?
     
— Шеф, вставить ему кляп? — спросил Келли.
     
— Нет. Это заявление можно опровергнуть. Весь вопрос в том, верите вы мальчикам или нет. У кого-нибудь есть к ним вопросы?
     
Худой, долговязый индивидуум поднялся с задних рядов.
     
— Я могу помочь в этом.
     
— Да? Очень хорошо, мистер Тоуленд, вы разрешите все наши вопросы.
     
— Мне нужна аппаратура. Это займет несколько минут. — Тоуленд работал инженером-электроником и звукотехником.
     
— О, кажется, я понимаю, что вы имеете в виду. Вы хотите сравнить голос Бичера с воспроизведением Виллиса? Или нет?
     
— Совершенно верно, но сначала мне надо получить необходимую аппаратуру. Всякий раз, как Бичер закатывал речь, Крюгер требовал, чтобы я ее записал.
     
Несколько добровольцев вызвались помочь Тоуленду. Тем временем Мэрлоу предложил остальным немного отдохнуть. Сразу же поднялась миссис Поутл.
     
— Мистер Мэрлоу!
     
— Да, миссис Поутл. Тихо все.
     
— Я хочу только сказать, что не намерена больше ни одной минуты оставаться здесь и выслушивать весь этот вздор! Выдвинуть такое обвинение против дорогого мистера Бичера! И не говорите мне ничего! Как вы позволяете этому ужасному Келли так обращаться с мистером Крюгером! А что касается этого зверя… — она указала на Виллиса, — я прекрасно знаю, что он всегда врет. — Она фыркнула и сказала мистеру Поутлу: — Идем, дорогой, — и стала выбираться из зала.
     
— Келли, остановите ее! — спокойно сказал мистер Мэрлоу. — Я надеюсь, что ни один человек не покинет колонию до того, как мы примем какое-нибудь решение. Если колонисты решат действовать, то нам будет выгодно, если это окажется для всех неожиданностью. Уполномочит ли меня собрание предпринять некоторые шаги, чтобы ни один скутер не покинул пределы колонии до тех пор, пока вы не придумаете выхода из создавшегося положения?
     
Поступило только одно “нет” — от миссис Поутл.
     
— Мистер Келли, мобилизуйте себе помощников, — приказал мистер Мэрлоу, — и выполните волю собрания.
     
— Хорошо, шеф.
     
— Теперь вы можете уйти, миссис Поутл. Мистер Крюгер, вы останьтесь.
     
Мистер Поутл поколебался некоторое время и рысью побежал за своей женой.
     
Тоуленд вернулся и установил аппаратуру на сцене. С помощью Джима Виллиса убедили еще раз продемонстрировать свои способности, но на этот раз стали записывать на магнитофон. Через некоторое время Тоуленд поднял руку.
     
— Достаточно. Сейчас я подберу подходящие слова.
     
Из выступления Виллиса он отобрал слова: “добрый день”, “колония”, “компания” и “марсианский”, потому что их легко было обнаружить в любой радиоречи Генерального Представителя. Каждое слово он внимательно сверил с оригиналом; на ярком экране осциллоскопа бились разнообразные волны, определяющие индивидуальные особенности тембра голоса, как отпечатки пальцев отождествляют принадлежность к телу.
     
Наконец он поднялся.
     
— Это голос Бичера, — категорически заявил он.
     
Отец Джима снова ударил молотком, призывая к порядку. Когда порядок восстановился, он сказал:
     
— Очень хорошо… какие будут предложения?
     
— Давайте линчуем Бичера! — выкрикнул кто-то.
     
Председатель попросил, чтобы они придерживались реальных предложений.
     
— Что на это скажет Крюгер? — крикнул кто-то другой.
     
Мэрлоу повернулся к Крюгеру.
     
— Мистер Постоянный Представитель, вы говорите от имени Компании. Что вы можете сказать?
     
Крюгер облизал губы.
     
— Ну, если вы допускаете, что зверь действительно передал разговоры Генерального Представителя…
     
— Хватит увиливать!
     
— Тоуленд доказал это!
     
Глаза Крюгера быстро осмотрели зал; он оказался перед лицом неразрешимой для него задачи.
     
— Ладно, это не мое дело, — сердито сказал он. — Я предлагаю перенести собрание на завтра.
     
Поднялся Мак-Рэй.
     
— Мистер Крюгер, вы отвечаете за наше благополучие. Вы хотите сказать, что не собираетесь отстаивать наши права?
     
— Ну, доктор, сейчас я работаю на Компанию. Если Компания за такую политику — а я не допускаю этого — вы не можете надеяться, что я пойду против.
     
— Я тоже работаю на Компанию, — проворчал доктор, — но не продал ей тело и душу, — его глаза обратились к собравшимся: — Люди, что вы скажете на это? Нужен нам такой Представитель?
     
Мэрлоу призвал к порядку.
     
— Садитесь, доктор. У нас нет времени, чтобы тратить его зря.
     
— Мистер Председатель…
     
— Да, миссис Пэлмер?
     
— А по-вашему, что мы должны делать?
     
— Я бы предпочел, чтобы предложения исходили от собравшихся.
     
— Это нонсенс. Вы больше нас знаете об этом, и если можете что-то предложить, — говорите.
     
Мэрлоу увидел, что ее желание поддерживают многие.
     
— Ну хорошо, я буду говорить за себя и за мистера Саттона. По контракту мы имеем право на миграцию и Компания обязана провести ее. Я предлагаю незамедлительно начинать миграцию.
     
— Я поддерживаю!
     
— Я тоже!
     
— Вопрос! Один вопрос!
     
— Есть возражения? — спросил Мэрлоу.
     
— Один момент, мистер Председатель… — высказаться решил Хамфри Гиббс, маленький аккуратный человечек. — Мы действуем слишком поспешно и, если я могу так выразиться, не в соответствии с процедурой. Мы не должны начинать миграцию. Нужно связаться с мистером Бичером. Возможно, для проведения антимиграционной политики появились веские причины…
     
— Вам очень нравится температура ниже ста, градусов?
     
— Мистер Председатель, я прошу навести порядок.
     
— Дайте ему высказаться, — приказал Мэрлоу.
     
— Как я уже говорил, там могут быть веские причины для этого, но руководство Компании на Земле, возможно, не совсем представляет, какое здесь положение. Если мистер Бичер не сможет помочь нам, мы свяжемся с руководством и обсудим вопрос с ними. Мы не должны поворачивать закон по своему усмотрению. У нас есть контракт; в худшем случае, мы всегда сможем заставить выполнить его судебным порядком, — он сел.
     
Снова поднялся Мак-Рэй.
     
— Вы не против, если я скажу? Я не хочу влезать в судопроизводство, — стояла одобрительная тишина, и он продолжил: — Некоторые слюнтяи хотят заставить их судебным порядком! Когда они “исчерпают все средства”, здесь будет сто тридцать градусов ниже нуля и почва промерзнет на несколько футов, а мы будем должны подстраиваться под календарь земного судьи и нанимать адвоката!
     
— Если вы хотите, чтобы контракт выполнялся, то должны сделать это сами. Вы знаете, что за всем этим стоит ложь; придет время, когда они начнут экономить на содержании хозяйства и перепишут излишки личного имущества. Я предупредил вас, но когда это случится, руководство будет находиться в сотнях миллионов миль отсюда и вы скорее заплатите за все, чем станете драться за свои права. Компании поперек горла стоят издержки на миграцию, но им важнее отправить сюда новых эмигрантов, и быстрее, чем мы сможем их принять. Они считают, что вместо строительства новых зданий дешевле сохранять Южную и Северную Колонии постоянно заселенными. Как выразился Гиббс, они не совсем представляют здешнее положение и не знают, что мы не сможем эффективно работать в зимних условиях.
     
— Вопрос не в том, сможем мы или нет выдержать полярную зиму; эскимосы — смотрители зданий — делают это каждый сезон. И дело не в контракте. Вопрос в том, или мы останемся свободными людьми, или позволим принимать решения за нас человеку с другой планеты, нога которого никогда не ступала на Марс!
     
— Еще минутку… разрешите мне закончить! Мы — только авангард. Когда работы по атмосферному проекту завершатся, миллионы других людей последуют за нами. Ими тоже будут управлять руководители, живущие на Земле? Марс останется земной колонией? Пришло время принимать решение!
     
Мертвая тишина рассыпалась аплодисментами.
     
— Кто-нибудь еще хочет выступить? — спросил Мэрлоу.
     
Поднялся мистер Саттон.
     
— Док все сказал. В моей крови никогда не было любви к земному руководству.
     
— Ты прав, Пэт! — крикнул Келли.
     
— Я призываю вас сохранять порядок, — сказал отец Джима. — Осталось только одно приемлемое предложение. Вы готовы принять решение?
     
Они были готовы и единогласно поддержали предложение. По крайней мере, даже если кто-то и воздержался от голосования, ни один не голосовал против. Вопрос был решен. Следующим голосованием они учредили чрезвычайный комитет; решения председателя утверждаются комитетом, и в то же время комитет действует с одобрения колонистов.
     
Джеймс Мэрлоу-старший был выбран председателем. Выдвигалась кандидатура доктора Мак-Рэя, но он отказался, и это было принято во внимание. Мистер Мэрлоу ввел его в комитет и тем самым не дал ему увильнуть от работы.
     
     
В Южной Колонии было пятьсот девять человек, включая младенцев и старого доктора Мак-Рэя. Там находилось одиннадцать скутеров; для того, чтобы двинуться всем одновременно, этого было достаточно, ко при условии, что они оставят свои вещи здесь и возьмут с собой только несколько фунтов ручной клади. Обычно с началом миграции из Малых Зыбучих Песков присылали дополнительные скутера и весь процесс завершался в три-четыре приема.
     
Отец Джима решил двинуться всем одновременно и надеялся, что последующие события позволят им вернуться назад за личным имуществом колонистов. Крику было много, но он стоял на своем; комитет поддержал его, и никто не попытался собрать общее собрание. Отправление он назначил на понедельник.
     
Крюгеру было разрешено находиться в его офисе; Мэрлоу предпочитал оставить вещи на своих местах, но Келли, который стал шефом полиции, было поручено постоянное наблюдение за ним. В воскресенье, в полдень, Келли позвонил Мэрлоу.
     
— Привет, шеф. Вы ничего не знаете? Два полицейских Компании прибыли на скутере, чтобы забрать в Малые Зыбучие Пески вашего сына и мальчика Саттона.
     
Мэрлоу принял это во внимание. Он решил, что Крюгер мог переговорить с Бичером по телефону, когда услышал, что мальчики вернулись домой.
     
— Где они сейчас?
     
— Здесь, в офисе Крюгера. Мы арестовали их.
     
— Приведите, я хочу с ними поговорить.
     
— Хорошо.
     
Вскоре в сопровождении Келли и его подручного появились два безоружных человека; у них было очень плохое настроение.
     
— Прекрасно, мистер Келли. Нет, оставаться не надо — я вооружен.
     
Когда Келли и его ассистент вышли, один из полицейских Компании сказал:
     
— Вы знаете, этим ничему не поможешь.
     
— Вам не причинили вреда, — спокойно сказал Мэрлоу, — и сейчас вам вернут ваше оружие. Я только хочу, чтобы вы ответили на некоторые вопросы.
     
Но все, что он смог добиться От них несколько минут спустя, было рядом скудных отрицательных ответов. Снова зазвонил видеотелефон, и на экране появилось лицо Келли.
     
— Шеф? Вы не поверите…
     
— Чему не поверю?
     
— Старая лисица Крюгер впрыгнул в скутер этих двух перелетных птиц. Я даже не знал, что он может управлять им.
     
На спокойном лице Мэрлоу его чувства не отразились и после короткого раздумья он ответил:
     
— Время отъезда переносится на сегодняшний вечер. Бросайте все и оповестите людей, — он сверился с диаграммой. — Заход солнца будет через два часа десять минут.
     
Крик поднялся даже больше, чем раньше. Как бы то ни было, когда солнце коснулось горизонта, первый скутер отправился в путь. Остальные следовали за ним с тридцатисекундным интервалом. Когда солнце скрылось, последний скутер оставил колонию. В сезонной миграции колонисты направлялись на север.
    
    
     
      
10. “МЫ ОКРУЖЕНЫ!”
     
     
Четыре скутера были устаревшей конструкции и могли развить скорость чуть менее двухсот миль в час. Их поместили в авангард, и они задавали скорость всей колонны. Около полуночи в одном и? них забарахлил двигатель; движение колонны замедлилось. Около трех он совсем остановился, и надо было разместить пассажиров в других скутерах — рискованное занятие, к тому же на морозе.
     
Мак-Рэй и Мэрлоу забрались в штабной скутер, последний в колонне. Когда скутер снова тронулся, доктор посмотрел на него и спросил:
     
— Шкипер, будем планировать остановку в Гесперидуме? — станцию Циния они миновали без остановки; Гесперидум располагался примерно в семистах милях от Малых Зыбучих Песков, и они были уже недалеко от него.
     
— Я бы не хотел этого делать. Если мы остановимся в Гесперидуме, нам придется потерять целый день, потому что с восходом солнца лед может испортиться. Крюгер опередил нас, и за целый день Бичер может придумать способ, чтобы нас остановить. Если бы у меня была уверенность, что лед будет способен достаточно долго держать скутера, чтобы мы успели добраться туда… — он задумчиво пожевал губу.
     
В Южной Колонии уже наступала ранняя зима, и лед в канале не растает уже до следующей весны, но сейчас они были вблизи экватора; здесь каналы замерзали каждую ночь и оттаивали каждый день, чему способствовали ежедневные резкие перепады температур. С северной стороны экватора, куда они сейчас направлялись, уже началось весеннее половодье; каналы заполнялись водой с таявшей полярной шапки и только ночью покрывались небольшим слоем плавучего льда, медленно дрейфующего к экватору.
     
— Предположим, вы пройдете мимо, Шкипер. Каковы ваши дальнейшие планы? — снова спросил Мак-Рэй.
     
— Подойдем на скутерах к лодочной станции и заберем все лодки, какие там окажутся. Как только лед растает и лодки смогут плыть, двинемся к северу. Я хочу отплыть из зоны Малых Зыбучих Песков к северу раньше, чем Бичер придет в себя от неожиданности. У меня нет никакого реального плана. Я хочу только, чтобы развитие событий не оставило ему времени составить собственный план. Я хочу, чтобы он всегда оказывался перед свершившимися фактами.
     
Мак-Рэй кивнул.
     
— Наша ставка — дерзость. Двигаем вперед, и только вперед.
     
— Правильно, но меня волнует лед. Если скутер провалится, могут быть убитые, и это будет моя вина.
     
— Наши водители не новички. У них хватит ума рассредоточиться, когда поднимется солнце. Джеймс, я давно понял, что в жизни вы любите рисковать. Сейчас пришло время рискнуть, иначе мы попадем как овощ в горшок с супом, — он посмотрел в лобовое стекло. — Впереди виден свет; это, должно быть, Гесперидум. Соберись с мыслями, Джеймс.
     
Мэрлоу не ответил. Через некоторое время свет оказался позади них.
     
Когда взошло солнце, Мэрлоу попросил своего водителя выдвинуться из колонны и показывать остальным дорогу. Было около девяти, когда они прошли мимо станции Малых Зыбучих Песков без остановки. Они миновали космический порт и свернули к лодочной станции. Это была конечная станция главного северного канала. Водитель штабного скутера плавно вывел его на уклон и на пониженной скорости повел вниз. Ведущий скутер сполз с уклона и встал на стоянку; другие остановились возле него.
     
Из штабного скутера выбрались Мэрлоу, Келли и Мак-Рэй. За ними вылез Джим с Виллисом на руках. Открылись двери других скутеров и начали выходить люди.
     
— Келли, скажите им, пусть никто не выходит, — сердито сказал мистер Мэрлоу. Услышав это, Джим попытался не привлекать внимание отца и встал за его спиной.
     
Мэрлоу раздраженно Смотрел на бухту. В ней не было ни одной лодки, только один маленький баркас со снятым двигателем был вытащен на берег. Наконец Мэрлоу повернулся к Мак-Рэю:
     
— Ладно, док. Я взобрался на дерево; как мне теперь спуститься вниз?
     
— Наше положение не хуже, чем если бы мы остановились в Гесперидуме.
     
— Но и не лучше.
     
Из-за складов, окружающих бухту, вышел человек и приблизился к ним.
     
     
— Что все это значит? — спросил он, бросив взгляд на припаркованные скутера. — Цирк?
     
— Сезонная миграция.
     
— Удивительно! Ваши люди уже здесь, а я об этом ничего не слышал.
     
— Где все лодки?
     
— В разных местах. Я полагаю, большая часть находится в лагерях Проекта. Здесь нет моей вины. Вам лучше связаться с транспортной службой.
     
Мэрлоу нахмурился.
     
— Ну хорошо. А вы можете мне сказать, где устроены временные убежища для колонистов? — перед каждой миграцией, заботясь о семьях колонистов, Компания освобождала несколько складов и переоборудовала их в бараки; единственная гостиница Компании, “Отель Марсиолис”, вмещала только двадцать коек.
     
Человек был озадачен.
     
— Я не знаю. Здесь не было никакой подготовки к миграции и не делалось ничего, о чем вы говорите. Выглядит, словно все распорядки были нарушены.
     
Поняв, что вопрос был довольно глупым, Мэрлоу выругался. Конечно же, Бичер не готовился к миграции, потому что не собирался ее проводить.
     
— Здесь есть телефон?
     
— Там, в моек конторе, — я кладовщик. Можете позвонить.
     
— Благодарю. — сказал Мэрлоу и пошел в указанном направлении, за ним последовал Мак-Рэй.
     
— Какие у тебя планы, сынок?
     
— Я хочу вызвать Бичера.
     
— Думаешь, это правильное решение?
     
— Черт возьми, люди не могут жить в скутерах, среди них малыши… и женщины
     
— На них можно положиться.
     
— Послушайте, док, раз мы оказались здесь, Бичер должен ЧТО-ТО сделать для нас.
     
Мак-Рэй пожал плечами.
     
— Вы заварили эту кашу.
     
После долгих переговоров с несколькими секретарями, Мэрлоу наконец увидел на экране Бичера. Генеральный Представитель посмотрел на него, не узнавая.
     
— Да? Говорите, мой дорогой, какое у вас неотложное дело?
     
— Меня зовут Мэрлоу. Я председатель чрезвычайного комитета Южной Колонии. Я хочу знать…
     
— Ах, да! Знаменитый мистер Мэрлоу. Мы видели, как прибыло ваше лохматое войско, — Бичер отвернулся и что-то спросил. Ему ответил голос Крюгера.
     
— Ну ладно, мы все равно уже здесь, что вы будете делать?
     
— Делать? Вот это не ясно. Когда сегодня вечером лед окрепнет, вы можете развернуться и возвращаться туда, откуда пришли. Все, за исключением вас — вы предстанете перед судом. И, если я правильно вспомнил, ваш сын тоже.
     
Мэрлоу сдержался.
     
— Я не это имел в виду. Нам нужно помещение с кухней и туалетом, где можно разместить пятьсот человек.
     
— Пусть остаются там, где сейчас, — махнул рукой Бичер. — Один день в таких условиях им не повредит а на будущее будет уроком.
     
Мэрлоу хотел возразить, но телефон отключился.
     
— Вы были правы, док. Не было никакой необходимости говорить с ним.
     
— Ладно… хуже от этого не стало.
     
Они вышли и увидели, что Келли со своими помощниками выстроились в линию вокруг скутеров.
     
— Шеф, когда вы ушли в контору, я решил расставить вокруг своих мальчиков.
     
— Из вас выйдет лучший генерал, чем из меня, — сказал Мэрлоу. — Что-нибудь случилось?
     
— Показался один полицейский Бичера и снова ушел.
     
— Почему вы его не задержали? — спросил Мак-Рэй.
     
— Я хотел задержать, — ответил Келли, — но когда окликнул его, он не остановился. Чтобы остановить его, пришлось бы стрелять, поэтому я дал ему уйти.
     
— Могли бы его только ранить, — сказал Мак-Рэй.
     
— А надо было? — спросил Келли у Мэрлоу. — У меня было искушение, но я не знаю нашего положения. То ли мы вышли на тропу войны, то ли просто поссорились с Компанией?
     
— Вы поступили правильно, — ответил Мэрлоу. — Если Бичер не начнет первым, мы не будем стрелять, — Мак-Рэй фыркнул, и Мэрлоу повернулся к нему. — Вы не согласны?
     
— Джеймс, просто вы напомнили мне случай, который произошел в Западной Америке. Уважаемый горожанин выстрелил в спину профессионального убийцы. Когда его спросили, почему он не предоставил парню шанс выжить, он ответил, что в противном случае убит был бы он сам. Джеймс, если вы проявите порядочность к известному негодяю, то сами окажетесь в ужасно невыгодном положении.
     
— Доктор, сейчас не время обмениваться байками. Я должен как можно быстрее обеспечить людей жильем.
     
— Вы не правы, — упорствовал Мак-Рэй. — Надо не искать жилье, а сделать что-то другое.
     
— Что же тогда?
     
— Надо отобрать лучших стрелков и послать их захватить Бичера и офис Компании. Я сам поведу их.
     
Мэрлоу сердито отмахнулся.
     
— Я даже не хочу это обсуждать. Сейчас мы группа обычных граждан, которые требуют выполнения своих законных прав. Выполнив ваше предложение, мы окажемся вне закона.
     
Мак-Рэй покачал головой.
     
— Вы просто не видите, но по логике вещей, мы уже вне закона. Вы знаете, что вода потекла с горы, но думаете, что она никогда не дотечет до конца. В книгах Бичера вы сейчас объявлены вне закона. И все мы.
     
— Нонсенс, мы только выполняем контракт. Если Бичер начнет действовать, мы тоже будем действовать.
     
— Говорю вам, сынок, — крапиву надо вырывать решительно и безжалостно.
     
— Доктор Мак-Рэй, если вы лучше меня знаете, что надо делать, почему вы отказались принять руководство?
     
Мак-Рэй покраснел.
     
— Извините, сэр. Какие будут приказы?
     
— Вы знаете Малые Зыбучие Пески лучше меня. Где здесь здания, которые мы могли бы реквизировать под жилье?
     
Джим решил, что пришло время ему выйти на сцену.
     
— Папа, — сказал он, выходя из-за спины отца. — Я знаю, где мы находимся и где находится школа…
     
— Джим, у нас нет времени на болтовню. Вернись в скутер.
     
— Но папа, до школы только десять минут ходьбы!
     
— Я думаю, он дело говорит, — вставил доктор. — В школе есть кровати и кухня.
     
— Гммм… это хорошо. Возможно, мы сможем использовать обе школы, женщин с детьми поместим в школу девочек.
     
— Джеймс, — сказал доктор, — я рискую снова получить по ушам, но все же скажу — нет. Не надо разделять наши силы.
     
— Я и сам не хочу этого. Келли!
     
— Да, сэр?
     
— Выведите людей из скутеров и в каждой команде назначьте ответственного. Мы вес уходим.
     
— Хорошо.
     
На улицах земного поселения Малых Зыбучих Песков практически не было никакого движения, пешеходы предпочитали ходить по тоннелям. Они встретили нескольких напуганных людей, но ни один не попытался их остановить.
     
Переходная камера школы могла вместить одновременно около двадцати человек. Когда дверь открылась для второй загрузки, из нее вышел Хове.
     
— Что все это значит? — спросил он требовательным тоном.
     
Виллис бросил на него один взгляд и свернулся. Джим спрятался за спину отца. Мэрлоу вышел вперед.
     
— Извините, но мы вынуждены использовать школу как убежище.
     
— Вы не можете этого сделать. Во всяком случае, кто вы?
     
— Мое имя Мэрлоу. Я ответственный за миграцию.
     
— Но… — Хове вдруг повернулся и, пробравшись через толпу, скрылся в переходной камере.
     
Примерно через полчаса Мэрлоу, Мак-Рэй и Келли с последней партией вошли в школу. Мэрлоу приказал Келли выставить около дверей охрану. Мак-Рэй хотел предложить выставить вооруженную охрану вокруг здания, но сдержал свой язык.
     
Мистер Саттон ожидал Мэрлоу в холле.
     
— Шеф, пришли новости от миссис Пэлмер. Она просила передать вам, что пища будет готова через двадцать минут.
     
— Хорошо! Я и сам не против чего-нибудь перекусить.
     
— Школьная повариха ругается в столовой. Она хочет поговорить с вами.
     
— Разбирайтесь с ней сами. Где Хове?
     
— Будь я проклят, если знаю. Он пронесся здесь, словно ангел разрушения.
     
В холле собрались не только колонисты, но и студенты. Произошло великое воссоединение между родителями и их сыновьями. Келли колотил по спине свою точную уменьшенную копию, которая в ответ тоже колотила его. Стоял оглушительный шум. Вперед пробрался какой-то человек, подошел к Мэрлоу и, наклонившись к его уху, сказал:
     
— Мистер Хове в своем кабинете. Он заперся там; я пытался с ним увидеться и сейчас иду прямо оттуда.
     
— Пусть там и остается, — решил Мэрлоу. — Кто вы?
     
— Ян ван дер Линден, учитель естественных наук. Могу я спросить, кто вы?
     
— Мое имя Мэрлоу. Я отвечаю за этот сумасшедший дом. Послушайте, вы можете собрать мальчиков, которые живут в городе? Мы пробудем здесь день или, по крайней мере, два дня. Пожалуйста, отправьте городских мальчиков домой… и учителей тоже.
     
Учитель недоверчиво посмотрел на него.
     
— Мистер Хове не любит, когда мы уходим без его разрешения.
     
— Во всяком случае, сделайте это поскорее. Всю ответственность я беру на себя.
     
Джим увидел свою мать и, не дожидаясь конца разговора, стал пробираться через толпу. Она устало прислонилась к стене, держа на руках Оливера, Филлис стояла около нее. Джим выбрался из толпы.
     
— Мама!
     
Она подняла глаза.
     
— Что, Джим?
     
— Идемте со мной.
     
— Ох, Джим, я слишком устала, чтобы двигаться.
     
— Идемте! Я знаю место, где можно прилечь, — и через несколько минут он привел их в комнату, которую они с Френком оставили неделю назад. Мать опустилась на койку.
     
— Джим, ты ангел.
     
— Устраивайтесь поудобнее, а Фил принесет вам что-нибудь поесть. Я вернусь назад и посмотрю, что происходит, — он пошел к двери, но остановился. — Фил, ты не можешь позаботиться о Виллисе?
     
— Почему я? Я тоже хочу посмотреть, что происходит.
     
— Ты девчонка, и. тебе лучше не путаться под ногами.
     
— Но я хочу! Думаю, для меня тоже дела найдутся…
     
— Дети, прекратите ругаться. Джим, мы присмотрим за Виллисом, а ты скажи отцу, где мы находимся.
     
Джим передал сообщение и встал в очередь за едой. Поев немного, он почувствовал себя бодрее. Через некоторое время он увидел, что колонисты собираются в школьном актовом зале. Он вошел и, заметив Френка с доктором Мак-Рэем, протиснулся к ним.
     
Его отец, используя вместо молотка рукоятку бластера, колотил по столу, призывая к порядку.
     
— Слово имеет мистер Линшикум.
     
Слово взял человек лет тридцати с раздражающе агрессивными манерами:
     
— Я говорю, доктор Мак-Рэй прав: нам не до шуток. Чтобы отправиться в Копи, нам нужны лодки. Правильно? Бичер не дает их нам. Правильно? Всю силу Бичера составляет отделение полиции. Правильно? Даже если он мобилизует всех жителей Малых Зыбучих Песков, у него будет около ста пятидесяти ружей. Правильно? Мы имеем в два раза больше. Кроме того, Бичер не в состоянии заставить всех жителей драться с нами. Что же нам делать? Надо выйти и взять его за горло, тогда все будет так, как мы захотим. Правильно? — он торжествующе сел.
     
— Избави меня Боже от таких друзей, — пробормотал Мак-Рэй.
     
Несколько человек хотели говорить, но Мэрлоу выбрал одного.
     
— Слово имеет мистер Гиббс.
     
— Мистер Председатель… соседи… Мне редко приходилось, слышать более безрассудную и провокационную речь. Мистер Мэрлоу, вы убедили нас погрузиться в эту авантюру, которую я никогда не поддерживал…
     
— Вы зарываетесь! — выкрикнул кто-то.
     
— Соблюдайте порядок! — воззвал Мэрлоу. — Продолжайте, мистер Гиббс.
     
— …но я присоединился к большинству. Теперь спешка и раздражительность может привести к открытому насилию. Но раз уж мы оказались здесь, самая очевидная вещь для руководства, это выполнить нашу просьбу и загладить обиду.
     
— Мистер Гиббс, если вы хотите просить Бичера отправить нас в Копи, то я уже сделал это.
     
— Извините меня, мистер Мэрлоу, — вяло улыбнулся Гиббс, — но разве личность просителя не влияет на результат? Как я понимаю, здесь находится мистер Хове, директор Школы, который имеет влияние на Генерального Постоянного Представителя. Может, будет разумнее попросить его обратиться к Генеральному Представителю?
     
— Это последний человек на Марсе, которого я попросил бы говорить за меня! — крикнул мистер Саттон.
     
— Пэт. надо обращаться к Председателю, — предостерег Мэрлоу. — Мне самому это не нравится, но если народ хочет, я против не пойду, — он обратился к аудитории: — Хове еще здесь? Я не видел его.
     
Поднялся Келли.
     
— Он еще здесь, заперся в своем кабинете. Я сказал ему через вентиляционную трубу, что, если он только выйдет, я из него сделаю взбитые сливки.
     
Мистер Гиббс был шокирован.
     
— Прекрасно!
     
— Это мое личное дело, мальчик мой, — объяснил Келли.
     
Мэрлоу ударил по столу.
     
— Я полагаю, если народ захочет, чтобы Хове говорил от их имени, мистер Келли откажется от своих намерений. Какие будут предложения?
     
Гиббс повторил свое предложение; в конце концов за него проголосовали только он сам и супруги Поутл. После голосования поднялся Джим.
     
— Папа!
     
— Сынок, обращайся как положено. Что у тебя?
     
— Мистер Председатель… у меня появилась идея. Раз мы не смогли получить лодки, так почему бы нам не отправиться в Копи таким же способом, каким я и Френк вернулись в Чаракс, — при помощи марсиан, — он подумал и добавил: — Если люди захотят, я думаю, мы с Френком найдем Гекко и попробуем поговорить с ним об этом.
     
Наступила тишина, затем послышались вопросы: “О чем он говорит?” Несмотря на то что почти все колонисты слышали рассказ двух мальчиков, они приняли к сведению, но не поверили, или просто проигнорировали, или не приняли в расчет. Рассказ казался слишком невероятным, а большинство колонистов так же увязли в болоте “здравого смысла”, как и их земные родственники. Мэрлоу нахмурился.
     
— Мы не знаем, имеют ли аборигены подобное транспортное сообщение с Копями…
     
— Держу пари, имеют!
     
— …и даже если имеют, мы не знаем, разрешат ли они нам этим воспользоваться.
     
— Но папа, Френк и я…
     
— Мистер Председатель, у меня вопрос! — это снова поднялся Гиббс. — По какому праву вы разрешаете говорить ребенку на собрании взрослых?
     
Мистер Мэрлоу был смущен, а доктор Мак-Рэй громко сказал:
     
— Мистер Председатель, у меня тоже вопрос. До каких пор этот набитый дурак… — он показал на Гиббса.
     
— Соблюдайте порядок, доктор.
     
— Поправка. Я хочу сказать, когда этот милый здоровый горожанин Гиббс поймет, что Френк и Джим, да и другие вооруженные малыши, давно уже не дети? Могу добавить, что когда я уже был взрослым человеком, Гиббс все еще распускал слюни на свой нагрудничек.
     
— Соблюдайте порядок!
     
— Извините. Я хотел сказать, прежде чем он достиг этой стадии. И теперь этот человек, считающий себя достаточно взрослым, будет решать, что можно делать этим ребятам, а что нет — и достаточно ли взрослая какая-нибудь девочка, чтобы варить обед и присматривать за малышом. Люди, знаете вы это или нет, но мы вступили в период, когда придется драться за свои права. Юнцы желают драться, и вы должны удовлетворить их желание. Возможно, там, на Земле, и правильно считается зрелым возраст в двадцать пять лет, но здесь мы должны жить по своим законам.
     
Мистер Мэрлоу стукнул по столу бластером.
     
— Вопрос снимается с обсуждения. Джим, увидимся позднее. Есть какие-нибудь реальные предложения? Будем вести переговоры или прибегнем к силе?
     
— Если возникнет необходимость, я поддержу вас, — сказал мистер Конски, — но сейчас в применении силы нет никакой необходимости. Мистер Мэрлоу, вы ке могли бы снова позвонить мистеру Бичеру? Вы объясните ему, что у нас достаточно сил, чтобы с ним справиться, и, возможно, он увидит основание пересмотреть свою позицию. Вот мое предложение.
     
Его поддержали. Мистер Мэрлоу предложил, чтобы от их имени поговорил кто-нибудь другой, но это предложение было отклонено. Он спустился с кафедры и прошел к комнате переговоров. Но прежде чем попасть туда, ему пришлось сломать замок, который повесил Хове.
     
Бичер казался очень довольным собой.
     
— Ах, да… мой дорогой друг, Мэрлоу. Вы позвонили, чтобы сказать, что решили сдаться?
     
Мэрлоу вежливо объяснил Бичеру цель своего звонка.
     
— Вам нужны лодки, чтобы отправиться в Копи? — Бичер засмеялся. — К наступлению ночи будут готовы скутера, чтобы забрать колонистов в Южную Колонию. Все, кто будет готов к тому времени, смогут избежать последствий своих поспешных действий. Вы, конечно, нет.
     
— Позвольте мне напомнить вам, что нас здесь гораздо больше, чем вы сможете собрать в Малых Зыбучих Песках. Мы не намерены отступать от контракта. Если вы вынудите нас применить силу, мы применим.
     
Бичер усмехнулся на экране.
     
— Мэрлоу, ваши угрозы меня не пугают. Полная капитуляция. Выходите по одному, безоружные и с поднятыми вверх руками.
     
— Это ваше последнее слово?
     
— Еще одно. Вы держите в плену мистера Хове. Немедленно отпустите его, или я обвиню вас в похищении.
     
— Хове? Он не пленный; он свободен и может уйти в любое время.
     
Бичер спросил о некоторых деталях.
     
— Ну, это личное дело Келли и Хове, — ответил Мэрлоу. — Вы можете позвонить в кабинет к Хове и передать ему это.
     
— Вы обязаны обеспечить ему безопасность, — настаивал на своем Бичер.
     
Мэрлоу покачал головой.
     
— Я не хочу вмешиваться в личные ссоры. Хове в безопасности там, где он находится сейчас; почему я должен беспокоиться о нем? Бичер, я предлагаю вам воспользоваться возможностью и мирно снабдить нас лодками.
     
Бичер посмотрел на него и молча отключился.
     
— Шеф, вы, кажется, бросили меня на растерзание волкам, — сказал Келли.
     
— Не думаю. Я не могу держать заложника, но пока здесь находится Хове, мы в безопасности. Насколько я знаю, в Малых Зыбучих Песках нет ни бомб, ни любого другого тяжелого оружия. Интересно, почему Бичер так уверен в себе?
     
— Он блефует.
     
— Если бы это было так.
     
Мэрлоу вернулся назад и передал содержание разговора колонистам.
     
Поднялась миссис Поутл.
     
— Хорошо, мы сразу принимаем милостивое предложение мистера Бичера! Держать в плену бедного мистера Хове — просто прекрасная идея! Я надеюсь, что вас хорошенько накажут, и этого грубияна Келли тоже. Идем, дорогой! — она величественно прошла к выходу, и мистер Поутл рысью последовал за ней.
     
— Кто еще желает сдаться? — спросил Мэрлоу.
     
Гиббс неуверенно осмотрелся вокруг и последовал за ними. Пока они не ушли, никто не произнес ни слова, затем поднялся мистер Тоуленд.
     
— Я думаю, нам пора переходить к действиям.
     
— Второе! Второе предложение!
     
Никто не хотел обсуждать вопрос и поэтому проголосовали сразу. Тоуленд предложил выбрать Мэрлоу капитаном с правом назначать офицеров. Это тоже было поддержано.
     
В этот момент вернулся запинающийся Гиббс. Его лицо было белым и руки дрожали.
     
— Они мертвы! Они мертвы! — кричал он.
     
Мэрлоу понял, что восстановить порядок невозможно. Вместо этого он пробрался через толпу к Гиббсу.
     
— Кто мертв? Что случилось? — спросил он.
     
— Мистер и миссис Поутл. Меня самого чуть не убили, — он немного успокоился и все рассказал. Втроем они надели маски и вышли в переходную камеру. Миссис Поутл, не глядя по сторонам, выскочила на улицу, а ее муж следовал за ней. Едва они вышли из дверного проема, как были обстреляны из бластеров. Их трупы до сих пор лежат перед школой. — Это ваша вина! — пронзительно закричал он в лицо Мэрлоу. — Вы втянули нас в это!
     
— Один момент, — сказал Мэрлоу, — они выполнили требование Бичера? Руки вверх, по одному и так далее? Поутл был вооружен?
     
Гиббс кивнул головой и отвернулся.
     
— Не в этом дело, — жестко сказал Мак-Рэй. — Пока мы здесь спорили, Бичер окружил нас.
    
    
     
      
11. ОСАДА
     
     
Правда эта сводила с ума и вскоре подтвердилась. Главный и задний входы были перекрыты вооруженными людьми — предположительно полицейскими Бичера — которые, чтобы самим не попасть под огонь, были готовы обстрелять любого, выходящего из здания. Устройство переходной камеры сделало спешку убийственной.
     
Школа располагалась на некотором расстоянии от домов, поэтому к ней не провели тоннель и в ней не было окон. Колонисты имели сотни вооруженных бойцов, но все же горстка людей с бластерами могла удержать их внутри, расстреливая выходящих по одиночке.
     
Под влиянием ревущего голоса доктора Мак-Рэя собрание вернулось к работе.
     
— Прежде я хочу услышать, — сказал Мэрлоу, — не хочет ли кто-нибудь сдаться? Я совершенно уверен, что мистер и миссис Поутл были убиты потому, что вышли без предупреждения. Если вы крикните и помашете чем-нибудь белым, я думаю, вас пропустят.
     
Он подождал. Поднялся один человек со своей женой, затем другой. Несколько человек вышли в мертвой тишине.
     
Когда они ушли, капитан Мэрлоу продолжил организацию людей. Главным интендантом он утвердил миссис Пэлмер, на должность исполнительного офицера назначил доктора Мак-Рэя, а Келли определил как офицера, отвечающего за внутреннюю охрану. Саттон и Тоуленд занялись работой по изготовлению портативного экрана, способного блокировать прицельный огонь, под который попали мистер и миссис Поутл. Джим следил за всем с неослабевающим интересом. Наконец его отец решил использовать мальчиков в качестве бойцов. Из студентов сформировали два взвода, но потом их определили в резерв и распустили. Джим держался неподалеку от отца, пытаясь переговорить с ним. В конце концов он перехватил его взгляд.
     
— Папа…
     
— Не мешай мне сейчас, Джим.
     
— Но папа, ты ХОТЕЛ поговорить со мной о том, как нам добраться в Копи с помощью марсиан.
     
— Марсиан? Ах да, — он подумал об этом, а затем сказал: — Забудь об этом, Джим. Пока мы не выберемся отсюда, не сработает ни эта, ни любая другая схема. Иди посмотри, что делает наша мама.
     
Получив отказ, Джим опечаленно повернулся и пошел прочь. Его догнал Френк.
     
— Знаешь, Джим, оказывается, ты не такой пустой болван, каким иногда кажешься.
     
Джим подозрительно посмотрел на него.
     
— Если это комплимент — то благодарю.
     
— Не комплимент, Джим, так оно и есть. Я редко одобряю твои утомительные намерения, но сейчас, должен признать, тебя осенила яркая мысль.
     
— Перестань болтать и переходи к делу.
     
— Хорошо. Дело в твоей прекрасной идее попросить помощи у марсиан.
     
— Что? Ладно, благодарю тебя, но я не вижу, чем она такая прекрасная. Как сказал отец, мы ничего не сможем сделать для ее выполнения, пока не найдем способ выбраться отсюда. А когда выберемся, я думаю, нам уже не понадобится их помощь.
     
— Ты думаешь слишком поспешно. Как сказал бы док, сначала проанализируй ситуацию. Во-первых, твой отец завел нас в окружение…
     
— Ты клевещешь на моего отца!
     
— Я ничего не имею против твоего отца. Твой отец мировой парень. Он действовал как джентльмен, но нас загнали в тупик, и мы не можем выбраться. Я не порицаю его, но ситуация так сложилась. И что они собираются делать? Твой отец поручил моему старику и Тоуленду сделать щит, своего рода броню, которая позволит выйти из переходной камеры на открытое пространство, где мы могли бы вести бой. Ты считаешь, они сделают такой щит?
     
— Ну, я не думал об этом.
     
— А я думал. Они точно не сделают. Отец хороший инженер. Дай ему оборудование и материалы, и он создаст все, что угодно. Но с чем он работает сейчас? Он занял школьную мастерскую, а ты знаешь, в каком плачевном состоянии она находится. Компания никогда не тратила денег на ее оборудование; там можно только подклеивать книги. Материалы? Из чего они сделают щит? Из крышек от столов? Бластер разрежет крышку стола, словно мягкий сыр.
     
— Возможно, здесь найдется что-нибудь, что они смогут использовать.
     
— Назови, что.
     
— Ладно, что ты предлагаешь? — раздраженно спросил Джим. — Сдаваться?
     
— Конечно, нет. Старики действуют по шаблону. Мы проявим ловкость и используем твою идею.
     
— Брось называть это моей идеей. У меня нет никаких идей.
     
— Ладно, весь кредит я забираю себе. Мы передадим сообщение Гекко, что нуждаемся в его помощи. Он наш друг по воде и поможет нам.
     
— Чем Гекко поможет нам? Марсиане не дерутся.
     
— Верно, но как гласит геометрия, главное — результат. Люди никогда не станут драться с марсианами, НИКОГДА. Бичер не рискнет обидеть марсиан. Все знают, сколько времени Компания потратила на уговоры марсиан, чтобы те разрешили нам основать здесь колонию. Теперь предположим, что двадцать или тридцать марсиан — или даже один — притопают к дверям школы. Что сделают полицейские Бичера?
     
— Что?
     
— Они прекратят огонь, вот что, и мы сможем спокойно выйти. Гекко сделает это для нас, и Бичер будет вынужден отвести своих бойцов. И он СДЕЛАЕТ это.
     
Джим задумался. В этом было рациональное зерно. В каждого человека, прибывающего на Марс, вдалбливалось, что нельзя мешать аборигенам и нарушать их обычаи — запрещалось все, что могло повредить им. Люди, незнакомые с историей первого контакта с марсианами, должны были подчиняться основному закону колонистов Марса. Джим даже не мог представить себе, что Бичер или полицейские Компании решатся нарушить этот закон. В обычное время основной обязанностью полиции было следить за соблюдением этого закона. Им приходилось иметь дело, в основном, с туристами с Земли, которым никогда не разрешалось входить в контакт с аборигенами.
     
— Здесь только одна ошибка, Френк. Предположим, что Гекко и его друзья согласятся, но как они узнают, что нам нужна помощь? Мы не можем позвонить им по телефону.
     
— Нет, не можем, но выход есть. Ты можешь отправить им сообщение.
     
— Как?
     
— Через Виллиса.
     
— Ты сошел с ума!
     
— Я? Предположим, ты вышел из переходной камеры — фссст! — и ты погиб. Но предположим, выйдет Виллис. Кто станет стрелять в прыгуна?
     
— Мне это не нравится. Они могут повредить Виллиса.
     
— Если мы будем здесь сидеть и ничего не делать, ты со временем пожалеешь, что он не мертвый. Бичер отправит его в Лондонский зоопарк.
     
— Во всяком случае, — ответил Джим, — в твоей схеме полно дыр. Даже если Виллис благополучно выберется отсюда, он не сможет разыскать Гекко и без посторонней помощи прочитать послание. Вернее всего, он начнет петь или декламировать ни на что ни годные шутки доктора. У меня есть лучшая идея.
     
— Убеди меня в этом.
     
— Держу пари, что остолопы Бичера и не думают следить за мусорной свалкой. Я сам передам сообщение Гекко.
     
Френк обдумал предложение.
     
— Нет. Даже если они не следят за свалкой, они заметят тебя с того места, откуда наблюдают за задним входом. Они пристрелят тебя раньше, чем ты поднимешься на ноги.
     
— Я дождусь темноты.
     
— Ммм… будет холодновато. Только это сделаю я. Я немного половчее, чем ты.
     
— Кто это говорит!
     
— Ладно! Мы оба сделаем это, но порознь, с разницей в один час, — сказал Френк. — Но это не освобождает Виллиса. Он тоже попробует. Один из троих сможет добраться. Подожди минутку — ты просто недооцениваешь своего маленького друга. Мы научим его, что он должен сказать, затем ты скажешь ему, чтобы он шел в город марсиан, остановил первого встречного аборигена и прочитал свою роль. Остальное сделает марсианин, потому что в сообщении мы попросим передать это Гекко. Вопрос только в том, хватит ли у Виллиса ума сделать все так, как ты ему скажешь. У меня возникли серьезные сомнения. Джим ощетинился.
     
— Ты всегда пытаешься изобразить Виллиса глупым, а он не глупый; ты просто не понимаешь его.
     
— Хорошо, значит он сможет найти дорогу в город и передать сообщение. Или нет?
     
— Ну… я не хочу этого.
     
— Что ты предпочитаешь: немного рискнуть с Виллисом или чтобы твоя мать и младший брат перезимовали в Южной Колонии?
     
Джим закусил губу. ’ — Хорошо, мы попробуем. Пошли за Виллисом.
     
— Не спеши. Ни ты, ни я не знаем марсианский язык так хорошо, чтобы составить наше сообщение, а доктор знает. Он поможет нам.
     
— Во всяком случае, это единственный взрослый, кому я могу довериться. Идем.
     
Они нашли доктора Мак-Рэя, но не смогли сразу поговорит!? с ним. Он сидел перед экраном связи в комнате переговоров. Они могли слышать конец его разговора.
     
— Я хочу поговорить с доктором Рэвлингсом. Хорошо, соедините с ним — и не жуйте свой карандаш! Передайте, что это доктор Мак-Рэй… Ах, добрый день, доктор… Нет, я перебрался сюда… Как дела, доктор? Все еще снимаете сливки со своих заблуждений?.. Ладно, кто не ошибается?.. Извините, не могу, я заперт… Я сказал, заперт… З… А… П… Е… Р… Т… словно недисциплинированный алкоголик… Вообще никаких оснований. Эта идиотская обезьяна Бичер… Да, вы не слышали? Всю колонию загнали в здание школы… если мы высунем нос, начинают постреливать… Нет, я не шучу. Вы знали Скани Поутла? Он и его жена застрелены не более двух часов назад. Придите и сами увидите, какой сумасшедший управляет вами… — экран внезапно погас. Мак-Рэй выругался и попытался восстановить связь.
     
Немного поэкспериментировав, он понял, что связь не восстановится, пожал плечами и вышел.
     
— Кажется, они в конце концов поняли меня, — сказал он, ни к кому не обращаясь, — но все же я успел переговорить с тремя влиятельными людьми.
     
— Чем вы занимаетесь, док? — спросил Джим.
     
— Организую пятую колонну в тылу Бичера. Везде есть хорошие люди, сынок, надо только сказать им об этом.
     
— Послушайте, док, вы не могли бы уделить нам немного времени?
     
— Зачем? Твой отец, Джим, и так дал мне слишком много работы.
     
— Это очень важно, — и, отведя Мак-Рэя в сторону, они объяснили свой план.
     
Мак-Рэй задумался.
     
— Это может сработать. Френк, это блестящая идея использовать иммунитет к марсианам; ты должен стать политиком. Что касается другого трюка — десантирования через мусорный сброс — твой отец будет против, если вы его спросите.
     
— Может, вы сами поговорите с ним? Вас он может послушать.