1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 
    
— А меня зовут Лапкой. Я не могу превратиться в тебя, Алиса. Только если я в тебя влюблюсь или буду очень переживать, то это случится. Может, ты заметила, что мы начали превращаться в певца Венченто, когда нам ужасно понравилось, как он поет? Мы сами не отдавали себе отчета…
    
— Ой, — сказала Алиса, — а когда мы сюда прилетели, то все вы были…
    
— Футболистами! — откликнулась Лапка. — Все болели за нашу футбольную команду. Два часа назад я сама была центральным защитником Лукавым. А теперь обо всем забыла. И знаешь почему?
    
— Знаю, — ответила Алиса. — Вы проиграли.
    
— За две минуты до конца матча мы пропустили гол!
    
— Но это очень опасно, — сказала Алиса. — Этим могут пользоваться преступники…
    
— Конечно, всякое бывает, особенно если два человека влюбятся в одну девочку… Но мы строго следим, чтобы этого не случалось!
    
«Чего только природа не придумает!» — подумала Алиса. На скольких планетах она уже побывала, но никогда не перестает удивляться.
    
Девочки уселись за столиком в баре. Лапка попросила принести им мороженого, и они с Алисой довольно долго болтали, потому что двум девочкам, даже если одна старше другой, всегда есть о чем поговорить.
    
Тут к ним подошли папа с Полосковым, и профессор сказал:
    
— Никогда не видел, чтобы две девочки съели по восемь порций мороженого. Что же такое особенное здесь в него кладут?
    
Лапка не ответила. Она во все глаза смотрела на капитана Полоскова. Полосков даже смутился.
    
Алиса тоже посмотрела на капитана. «А ведь он у нас очень красивый и мужественный, — подумала она. — Высокий, подтянутый, лицо строгое, но справедливое, на мундире золотые нашивки капитана дальнего следования, на груди — золотая комета. Капитан что надо!»
    
Лапка повела гостей гулять в городской парк, на ярмарку развлечений, и никак не хотела расставаться с землянами. Алиса-то понимала, что ей очень понравился капитан, что она стесняется в этом признаться. А вот капитан Полосков вел себя совершенно равнодушно. Нет, он, конечно, был вежливым, воспитанным, сам задавал вопросы и отвечал на вопросы Лапки, смеялся и шутил, но Алиса понимала, что Лапка не произвела на капитана никакого впечатления. Она даже немного огорчилась из-за этого — ей хотелось, чтобы Лапка не грустила.
    
А Лапка расстроилась.
    
А тут еще они встретили в парке целую стайку Лапкиных приятельниц. Лапка познакомила их с гостями с Земли, и девушки не могли оторвать глаз от капитана Полоскова. Так он им понравился!
    
Только когда совсем стемнело, девушки проводили землян до гостиницы и договорились встретиться завтра.
    
Может, все и кончилось бы хорошо, если бы не случайность.
   
   
    
     
Глава 8. Красивая мама
    
    
После ужина путешественники собрались в комнате у Алисы. Она рассказала старшим об особенностях жителей Завыдковой, и Селезнев решил с утра посетить местный музей, чтобы побольше разузнать об этом. Не мешало бы заглянуть и в зоопарк — а вдруг на Завыдковой водятся какие-нибудь необычные животные.
    
А Полосков рассказал, что его мама, которая живет в деревне Кустоцветово на Оке, замечательная актриса и пародистка. Она даже с концертами выступала, в мультфильмах играла и говорила то за пчелу, то за медведя, а то и за мамонта. Полосков показал друзьям фотографию мамы, которую всегда возил с собой. Мама оказалась милой, пожилой женщиной, очень высокой и худой.
    
— Мама в баскетбол играла за нашу деревню, — с гордостью сказал Полосков. — Ее даже в Америку звали выступать, но она отказалась.
    
— Удивительная мама, — сказал профессор Селезнев. — Я вам завидую.
    
Капитан попрощался и ушел к себе. Потом Селезневы позвонили по космосвязи своей маме. Мама еще не спала и сказала, что не ожидала, что муж и дочка позвонят ей так скоро. Обычно они на пару недель о маме забывали. Папа с Алисой начали говорить, что ужасно соскучились, но не признались, хитрецы, что им просто стало стыдно перед капитаном Полосковым. Потом папа попросил маму передать привет бабушке Лукреции, а Алиса вспомнила о домашнем роботе Поле и тоже передала ему привет.
    
— Я растрогана, — сказала мама.
    
Папа и Алиса остались собой довольны.
    
Алиса приняла душ и уже собиралась ложиться, как вдруг заметила, что капитан Полосков забыл на журнальном столике фотографию своей любимой мамочки. Отдам завтра, подумала Алиса. Вряд ли он сейчас ее ищет. До утра мамочкина фотография капитану не понадобится.
    
С этими мыслями Алиса погасила свет и нырнула под одеяло.
    
Она сразу заснула, но вскоре ее разбудил странный шум. Кто-то открыл балконную дверь и вошел в комнату.
    
Черный силуэт выделялся на фоне ночного неба.
    
Незваный гость стоял неподвижно.
    
Алисе стало страшно. Все-таки чужая планета, мало ли какие здесь водятся бандиты!
    
Она даже не спросила, кто к ней залез. Сжалась под одеялом и молчала.
    
Черная фигура сделала шаг, и тонкий женский голос произнес:
    
— Простите, Алиса здесь спит?
    
Это совсем не было похоже на бандитский налет.
    
— Здесь, — ответила Алиса и села на кровати. — А вы кто?
    
— Ты меня не узнала? Это я, Лапка. Мне нужно с тобой срочно поговорить.
    
— Что случилось? — Алиса зажгла лампу у кровати.
    
Рыженькая Лапка присела возле Алисы на корточки. Она говорила шепотом:
    
— Нам нельзя приходить ночью в гостиницу. Это совершенно неприлично. Но я должна с тобой поговорить.
    
— О чем?
    
— О любви! Меня охватило горячее чувство любви к капитану Полоскову. Что мне делать?
    
Алисе было бы смешно, когда бы не было так скучно. Теперь, когда оказалось, что это не бандит, а влюбленная девушка, ей сразу захотелось спать.
    
— Он такой красивый! — вздохнула Лапка. — Он такой мужественный! Как жалко, что у нас на планете еще нет космических путешествий и нет таких красивых капитанов!
    
— Но у вас, наверное, есть летчики и морские капитаны.
    
— Разве их мундиры могут сравниться с мундиром капитана Полоскова?! — воскликнула Лапка. — Девочки из моего класса, которые его видели, тоже по уши влюбились. И ты нам должна помочь.
    
— Как же я могу вам помочь?
    
— Он на меня не смотрит! Даже внимания не обращает!
    
— И что же я должна сделать?
    
— Он должен обратить на меня внимание! — убежденно сказала Лапка. — Ты все знаешь.
    
— Что я знаю?
    
— Каких девушек любит капитан Полосков! Если он увидит перед собой девушку своей мечты, он обязательно обратит на меня внимание.
    
Тут Алиса поняла, что Лапка просто дурочка. Она таких и на Земле встречала. Увидят какого-нибудь поп-певца, или культуриста, или просто мальчика, про которого все говорят: «Ах, какой он красивый и сильный!» — и сразу в него влюбляются! Проходу ему не дают.
    
— Но я не знаю, каких девушек он любит, — честно призналась Алиса.
    
— Учти, — сказала Лапка, — я от тебя не уйду! Хоть всю ночь здесь просижу. Немедленно отвечай!
    
Это уже было не смешно. Что делать? Как избавиться от этой дурочки?
    
И тут взгляд Алисы упал на фотографию мамы Полоскова.
    
Лапка перехватила взгляд Алисы.
    
— Кто это? — спросила она.
    
— Женщина, которую капитан Полосков любит больше всех на свете, — честно ответила Алиса. И это было чистой правдой.
    
— Я возьму эту фотографию.
    
— Прости, Лапка, — сказала Алиса, — но это не моя фотография, а Полосков никому ее не дает.
    
Такой ответ только подлил масла в огонь.
    
Подобно пантере, Лапка бросилась на фотографию, прижала ее к груди и кинулась на балкон.
    
— Ну и пожалуйста, — пробормотала Алиса, повернулась на другой бок и заснула сладким сном.
    
Утром ее разбудил отец.
    
— Ты проснулась? Спускайся вниз, позавтракаем.
    
— А где капитан? — спросила Алиса.
    
— Сейчас я его подниму, — ответил Селезнев.
    
Они встретились возле ресторана.
    
— Алиса, — сказал Полосков, — я, случайно, не забыл вчера у тебя мамину фотографию?
    
— Понимаешь… — начала было Алиса. Но не договорила.
    
Потому что к Полоскову, ласково улыбаясь, приближалась женщина с фотографии — его любимая мамочка.
    
— Мама! — ахнул капитан. — Ты как сюда попала? Что-нибудь случилось? Шарик заболел? Тетя Сима поскользнулась?
    
— Оу! — взвыла в ответ мама Полоскова. — Ты мое сокровище! Любишь ли ты меня?
    
— Мама, только не волнуйся! — Капитан кинулся к мамочке и схватил ее за руки. — Мама, расскажи мне все не таясь!
    
Мама прижалась к капитану. Алисе бы прекратить это представление, но она не смогла удержаться от смеха. Она просто корчилась от хохота. А звездный пес прыгал вокруг нее в полном восторге.
    
Мама не спешила вырвать руки у Полоскова. Она прижалась к сияющей золотыми нашивками груди капитана и визжала от удовольствия. Полосков стоял, как столб. И не только потому, что ему было приятно обниматься с любимой мамочкой, но и потому, что за ее плечом он увидел еще одну маму. Точно такую же, которая манила его пальчиком и повторяла:
    
— Ах ты, мой любимец, ах ты, мое сокровище!
    
Тут из-за колонны выбежали еще две мамы Полоскова и стали отталкивать первых двух мам. Они старались вырвать капитана из объятий первой мамы.
    
— Алиса! — профессор Селезнев обернулся к дочери, потому что совершенно ничего не понимал.
    
— Папа, я тебе все объясню! — сквозь смех крикнула Алиса и побежала к Полоскову.
    
Она схватила первую из мамочек и сказала ей:
    
— Это ты, Лапка? Немедленно отдай фотографию, а то я расскажу о твоем ужасном поведении родителям и учительнице в школе. Кстати, девочки, — повернулась она к остальным мамам, — я вам тоже советую прекратить эти шалости!
    
Все замерли, и тогда из ресторана вышел директор гостиницы, который заодно работал и главным поваром. Он был одет в белый халат, высокий колпак, а в руке держал самый настоящий тесак — наверное, капусту рубил, потому что с широкого лезвия свисали капустные стружки.
    
— Вы слышали, что вам говорит наша гостья? — строго спросил директор. — Немедленно отдайте фотографию.
    
Раздался рев. Полосковские мамочки превратились в девушек и со всех ног кинулись бежать прочь.
    
На полу осталась фотография мамы капитана Полоскова.
    
Алиса подобрала фотографию и отдала капитану.
    
— Но кто мне объяснит?.. — воскликнул капитан.
    
— Я объясню, — сказал директор гостиницы. — Отойдем в сторонку.
    
Все уселись на диваны в холле гостиницы, и директор сказал:
    
— Вы уже, наверное, знаете, что мы умеем принимать облик других людей. И когда наши девушки увидели такого красивого и неотразимого космического волка, как ваш капитан…
    
— Ну какой из меня волк! — смутился Полосков.
    
— …они все в вас влюбились.
    
Тут в разговор вмешалась Алиса. Ей не терпелось все объяснить.
    
— Лапка и ее подруги не знали, какими они должны стать, чтобы понравиться капитану. И я во всем виновата. Когда ночью Лапка забралась в мою комнату и спросила, какая женщина — идеал капитана, я спросонья ответила, что это — его мама. Ведь это правда?
    
— Правда, — признался капитан.
    
— К тому же он забыл мамину фотографию у меня на столике. Я почти не заметила, как Лапка ее взяла. Видно, утром она не удержалась и похвасталась перед подружками. Вот и оказалось, что не одна мама появилась в гостинице, а сразу несколько!
    
— С ума сойти! — вздохнул капитан Полосков.
    
— Я виновата, — сказала Алиса.
    
Но папа посмотрел на Алису так, словно не совсем поверил в ее раскаяние.
    
А вечером, когда они уже были на борту «Пегаса» и их никто не слышал, он спросил:
    
— А ну-ка, признавайся честно: ты нарочно подсунула ей фотографию полосковской мамочки?
    
— У меня же не было фотографии Клеопатры или Мерилин Монро, — ответила Алиса.
    
Кстати, когда вся история с мамами закончилась, профессор Селезнев спросил у директора гостиницы:
    
— Скажите, а климат на вашей планете в последнее время не менялся? Может быть, у вас похолодало?
    
— С чего вы это взяли? — удивился директор.
    
— Наш друг Громозека, — сказал Селезнев, — видел, что месяц назад у вас стояла жара, а позавчера все ходили в шубах.
    
Директор засмеялся:
    
— Это обычная наша история. Показывали фильм о путешествии к Северному полюсу. Очень интересный фильм. И вот многие зрители, выйдя из кинотеатра, приняли облик арктических путешественников. Но уже на следующий день все об этом забыли.
    
— Ох и трудная у вас жизнь! — сказал Полосков, который все еще переживал встречу со своими мамами.
    
— Зато интересная какая! — ответил директор гостиницы и превратился в Алису.
    
На этой Алисе были белый халат и высокий поварской колпак. А в руке она держала тесак, с которого свисали стружки капусты. Она пошла на кухню, у дверей оглянулась и подмигнула настоящей Алисе.
    
Настоящая Алиса захлопала в ладоши.
    
Звездный пес очень удивился. Ему на Завыдковой не очень нравилось, потому что он не понимал, что же происходит. А как вы знаете, собаки и кошки не любят, когда видят что-то необычное. Им хочется, чтобы все вокруг было просто и понятно и чтобы их кормили по часам и вкусно.
   
   
    
     
Глава 9. Теплица без солнца
    
    
Весь следующий день капитан Полосков был обижен на Алису, но старался, чтобы никто об этом не догадался, потому что взрослые на детей обижаться не должны. Ведь он сам забыл мамину фотографию в комнате у Алисы.
    
А «Пегас» между тем взял курс на Теплицу.
    
Как говорил Селезнев, «давно я туда собирался, да все мимо пролетал».
    
Теплица — это странное место. Рай для огородников.
    
Это астероид, созданный неизвестно когда и неизвестно кем, вокруг которого кружится микрозвезда, тоже кем-то и когда-то сделанная. На Теплице существует атмосфера, весьма плотная, несмотря на то что астероид небольшой. Он так густо зарос растениями, что там можно устроить лесной курорт. А растения на Теплице необыкновенные. Когда-то кто-то развел там сады и огороды, а потом огородники исчезли. Огурцы, помидоры, тыквы, арбузы, рябина, клубника, яблони, ананасы, бананы, редиска, лук репчатый и множество других домашних растений за тысячелетия одичали, перемешались с крапивой и другими сорняками и разрослись так, что получились совершенно непроходимые джунгли и заросли.
    
Говорят, что в последние годы кое-кто хотел там обосноваться. Сначала на астероиде высадились сотрудники фирмы «Свежие овощи от Ванини». Но оказалось, что тамошние плоды давно уже несъедобны, а для того чтобы разбить новые сады и огороды, надо вытравить все растения, привезти новую почву и все начинать сначала. Ну кому захочется?
    
Вот и осталась Теплица ненаселенным астероидом. Иногда туда забирались любители приключений, но многие пропадали без вести, так как на Теплице в непроходимых зарослях развелись какие-то непонятные и загадочные животные. Известный путешественник Полугус Земфирский во время своего знаменитого третьего с половиной путешествия посетил Теплицу и попытался охотиться на местных животных. Именно он застрелил там нескольких зверей и привез домой их шкуры. По всему судя, это оказались бывшие кошки, которые выросли до размеров тигра, бывшие мышки, ставшие крупнее котов, и бывшие кролики ростом больше собаки. Ну и наконец, одна бывшая собака, которая стала такой, что с ней, если ты не в танке, лучше не встречаться.
    
Полугус Земфирский намеревался устроить еще одну экспедицию специально на Теплицу, но экологи на его планете, узнав о том, что он охотился без разрешения на неизвестных зверей, так на него рассердились, что Полугусу на три года было запрещено выходить в открытый космос. И уж конечно, на Теплицу он с тех пор — ни ногой!
    
Теплица была объявлена заповедником, но летать туда не рекомендовалось, особенно после бесследной пропажи нескольких путешественников.
    
Рассказывали, что космические пираты нашли себе там пещеру, где зарыли награбленные сокровища. Правда, эту сказку рассказывают про все далекие планеты.
    
Профессор Селезнев как специалист по космическим зверям, конечно же, получил разрешение в Галактическом центре отловить, если удастся, на Теплице любых зверей и отвезти их в зоопарк. Но, честно говоря, Селезнев не знал наверняка, кого он ищет и кого он там встретит.
    
Алисе это было особенно интересно. Представляете — они летели на планету, где водится неизвестно кто! И, может быть, очень страшный.
    
Тем более что, по словам папы, тепличные животные попали туда вместе с овощами. Кто-то когда-то сажал на Теплице ананасы и привез с собой кошечку, чтобы не скучать, собаку, чтобы она лаяла и его охраняла, а мышки и кролики сами туда пробрались в грузовом отсеке корабля.
    
На третий день после завтрака капитан Полосков позвал профессора на мостик.
    
Алиса мыла посуду и слышала, как разговаривают взрослые.
    
— Странная вещь происходит с Теплицей, — сказал Полосков. — Я ее не вижу.
    
— А на экране?
    
— Радар ее засек, приборы ее видят, все правильно, но мои глаза ее не видят. Мы должны видеть Теплицу в иллюминаторе, как звезду третьей величины.
    
В иллюминатор были видны звезды — миллионы звезд, а вот на месте Теплицы чернела пустота.
    
Это было очень странно. Настолько странно, что капитан Полосков заранее снизил скорость «Пегаса» и шел вперед, словно на ощупь.
    
И вдруг Полосков воскликнул:
    
— Вижу! Есть Теплица! Только я сомневаюсь, что это и есть наша Теплица.
    
Смысл этой загадочной фразы стал ясен, когда они приблизились к планетке на тысячу километров.
    
Искусственная звезда, которая давала Теплице свет и тепло, погасла или исчезла.
    
«Пегас» осторожно замер рядом с планеткой. Полосков направил на поверхность лучи прожекторов.
    
И в их свете можно было разглядеть, что никаких лесов, кустарников и садов на планетке не осталось. Лишь сухие замерзшие ветки и голые стволы поднимались над снегом и льдом.
    
Полосков остался на борту, а Селезнев с Алисой надели скафандры и на посадочной шлюпке спустились на Теплицу.
    
А искусственную звезду так и не нашли. Она попросту пропала, словно ей надоело кружиться вокруг астероида. Но такого быть не могло, потому что это нарушало бы все законы небесной механики.
    
Мертвый холод захватил планету в плен. Еще вчера Алиса смотрела фильм про Теплицу и поражалась тому, какая бурная жизнь кипит на этом небольшом астероиде.
    
Что же могло случиться?
    
Алиса медленно и осторожно шла вслед за отцом, пробираясь сквозь заросли замерзших деревьев и кустов. Ветки ломались, стоило лишь к ним прикоснуться, потому что промерзли так, что стали словно стеклянные.
    
Селезнев снимал все миниатюрной кинокамерой.
    
— Смотри, папа! — Алиса показала вперед.
    
Среди сучьев лежала замерзшая пантера. А может быть, тигрица. Громадная хищница.
    
— Это домашняя кошка, та самая, которую мы с тобой хотели взять для нашего зоопарка.
    
— Неужели здесь погибли все звери? — расстроилась Алиса.
    
— К сожалению, ни одно живое существо не сможет выжить при температуре, близкой к абсолютному нулю. А если здесь и остался кислород и другие газы, что были в атмосфере, они тоже стали твердыми и превратились в порошок, по которому мы с тобой ступаем.
    
— Какой ужас! И никаких растений не осталось?
    
— Не надо отчаиваться, — сказал Селезнев. — Мы с тобой соберем как можно больше семян и постараемся их прорастить. Или, в крайнем случае, привезем их домой, и там в лаборатории генетики их восстановят.
    
Далеко от места высадки Алиса с папой не отходили. Они два часа потратили на съемки и сбор семян растений. Потом Алиса нашла замерзшую мышь размером с кошку.
    
— Какая странная катастрофа! — сказал Селезнев. — Никогда не слышал ни о чем подобном. А ты, капитан?
    
— Я уже включил корабельную память, — отозвался с «Пегаса» Полосков. — Но и там ничего подобного не нашел.
    
— Хорошо еще, что здесь не было людей, — сказал Селезнев. — Судя по всему, гибель планеты была очень быстрой. А еще меня смущает, куда могла деться искусственная звезда. Это же не бочонок с пивом! Я еще допускаю, что она могла взорваться или погаснуть. Но исчезнуть!.. Ума не приложу…
    
Алиса с отцом вышли на поляну.
    
Грустное, но прекрасное зрелище открылось их взгляду.
    
Поляна заросла большими белыми хризантемами. Они замерзли, но лепестки и листья не облетели.
    
Казалось, что перед путешественниками расстелилось целое поле живых цветов.
    
Селезнев подошел к крайнему цветку и дотронулся до него. Раздался легкий хруст (хотя, скорее всего, Алисе так показалось, потому что в вакууме звуков нет), лепестки превратились в пыль. Медленно разлетаясь, эта пыль дотрагивалась до других цветов, которые осыпались от прикосновения даже одной пылинки. И вот вместо поляны белых хризантем перед Алисой оказался запорошенный снегом пустырь. Из снега торчало множество палочек — стеблей замерзших хризантем.
    
— Жалко, — вздохнул Селезнев.
    
— Ты успел снять? — спросила Алиса.
    
— Успел, — ответил папа.
    
А вот и бывший прудик. Он промерз до самого дна, и в прозрачном льду были видны водоросли и рыбы.
    
— Сюда надо будет прислать специальную экспедицию, — вслух подумал Селезнев.
    
Алиса нагнулась, потому что увидела во льду что-то яркое.
    
— Смотри, — сказала она папе. — Кто-то значок забыл. Тут были люди.
    
— Ничего удивительного, — ответил Селезнев. — Здесь бывали огородники и путешественники, а значок, наверное, забыл какой-нибудь рыболов.
    
Алиса легонько ударила по льду ледорубом, и по поверхности пруда разбежались длинные трещинки.
    
Алиса наклонилась и отбросила несколько острых льдинок. А потом подняла и значок.
    
Странный значок.
    
Черная пятилучевая звезда в желтом круге. А внутри ее пылает огонек.
    
Очень странный значок.
    
— Пошли назад. Пора возвращаться, — сказал папа. — Здесь мы больше ничего не найдем.
    
«Здесь холодно, — думала Алиса. — И звездному псу было холодно… А вдруг он побывал на этой Теплице?»
    
И тут Алиса увидела детские следы. Может, и не детские, но наверняка маленькие.
    
— Папа, погляди! — крикнула она. Следы были отчетливо видны на инее, покрывшем землю, но в мертвых зарослях они пропали.
    
— Ты здесь раньше не проходила? — спросил Селезнев.
    
— Что ты, папа? Мы же с тобой идем совсем с другой стороны.
    
Селезнев снял следы на кинокамеру. Но он все равно сомневался, не оставила ли их Алиса.
    
Они с Алисой провели на Теплице еще полчаса: собирали замерзшие семена, брали образцы почвы, хотя, конечно же, основательно здесь будет работать специальная экспедиция.
    
Потом они вызвали посадочную шлюпку.
    
Через пять минут она мягко опустилась возле Алисы. Когда шлюпка понеслась к кораблю, Алиса с грустью посмотрела на погибшую Теплицу. Нет, ей уже никогда не ожить! Все замерзло. Слишком холодно.
    
Вечером они смотрели фильм, привезенный с замерзшей планетки. Вдруг пес, который все норовил что-то сказать, тявкнул:
    
— Холодно!
    
То же самое слово!
    
— Ты слышал, папа?
    
Селезнев кивнул.
    
— Пес слышал наш разговор и узнал слово, — сказал он.
    
Алиса посмотрела на шарик, висевший под потолком.
    
Шарик на секунду вспыхнул. И погас.
    
— А это, наверное, случайность, — сказал капитан Полосков.
   
   
    
     
Глава 10. Вулкан погас
    
    
— Куда курс держим? — спросила Алиса у капитана Полоскова.
    
— К Новому Неаполю! — ответил капитан.
    
— Да здравствует Новый Неаполь! — воскликнула Алиса. — Ура!
    
Ей давно хотелось побывать на знаменитом курорте.
    
Может, вы забыли или по болезни пропустили тот урок географии, когда учительница рассказывала про Новый Неаполь? Давайте я напомню.
    
На берегу Бурного океана на планете Изора, там, где зеленые отроги Каскадных гор спускаются к белым барашкам прибоя, лежит курорт Новый Неаполь.
    
Воздух в нем считается самым целебным во всей галактике, потому что рядом постоянно дымит вулкан Новый Везувий.
    
Этот дым разносится по всему побережью, и он совсем не противный, а приятный, потому что пахнет пряными травами и цветами, которые, как говорят, растут в больших залах внутри Изоры.
    
К тому же этот дым даже в самых малых дозах прочищает горло, гонит прочь насморк и кашель и лечит множество других болезней.
    
Неудивительно, что на берегу моря, а также в лесу возле Нового Везувия построили много санаториев. Ночуют пациенты на пляже или на лесных полянах, чтобы всю ночь вдыхать теплый аромат подземных цветов.
    
Много раз пробовали сделать из этого дыма концентрат, чтобы вывозить его на другие планеты. Но все впустую. Потому что через два дня дым терял свои целебные свойства.
    
Химики тоже не смогли выяснить формулу дыма — уж очень он сложный.
    
В общем, хочешь лечиться — поезжай на Изору!
    
Ученые не раз совершали походы и даже длительные экспедиции к жерлу вулкана, чтобы заглянуть внутрь. Вулкан ничего против не имел и не мешал ученым. Сверху можно было увидеть, как в глубине метались языки пламени и зарождались клубы сиреневого дыма.
    
И вот, когда одна из экспедиций изучала материалы, собранные в жерле Нового Везувия, при этом присутствовал знаменитый ученый с Земли из города Великий Гусляр.
    
— А ну-ка, — сказал тот ученый, — я желаю еще разок посмотреть на пламя в вулкане, только пустите пленку помедленнее и увеличьте сами огоньки.
    
И когда это было сделано, ученый громко сказал:
    
— Так я и предполагал!
    
— Что? Что? — спрашивали его ученики и ученики его учеников, потому что этому ученому, Льву Христофоровичу Минцу, исполнилось уже сто пятьдесят или двести лет. Когда-то он изобрел не то чтобы бессмертие, но жизненное замедление. Другие люди проживут десять лет, а Лев Христофорович только год. А раз он с самого начала был очень талантливым и мудрым, то с годами стал еще мудрей и порой сам себя не очень понимал — слишком сложно работал его гениальный мозг. Он с утра собирал своих учеников и учеников своих учеников и говорил им:
    
— Сейчас я буду объяснять вам мое самое свежее открытие, которое я совершил сегодня под утро, а вы попытайтесь понять, что же я такого наоткрывал. И как бы от моего открытия не погибло все человечество.
    
Вот такой ученый велел еще раз показать ему пламя и искры в вулкане Новый Везувий и уверенно заявил:
    
— Это не совсем пламя и не совсем огоньки. Когда-то, лет сто назад, в лесочке возле моего города появился вулкан. А вырос он потому, что в его лаве жили существа…
    
Тут профессор замолчал и заснул. А ученики и ученики учеников стали приглядываться к огонькам в лаве и сообразили, что Лев Христофорович, как всегда, прав.
    
В лаве вулкана жили огневики!
    
Науке про них мало что известно. Ведь огневики не могут вылезти на поверхность — сразу замерзнут, превратятся в пар или в пепел. А к ним не спустишься — не только потому, что лава очень горячая и плавит любой металл, но она еще и густая, как кисель. К тому же выяснилось, что огневики в Новом Неаполе неразумные, это животные, подобные ящерицам. От них и пошли всякие сказки об огненных существах — драконах или саламандрах.
    
Неудивительно, что профессор Селезнев хотел обязательно заглянуть в вулкан, посмотреть на огневичков поближе и, если можно, понять, как они живут, передвигаются, дружат, любят и общаются между собой. Ведь до сих пор неизвестно даже, что они едят и как спят. А уж понять, сколько у них бывает детей, как они быстро растут и как долго живут, ученые и не мечтали.
    
Когда «Пегас» опустился неподалеку от Нового Неаполя, Алиса первым делом поглядела в сторону вулкана. Она знала, что над ним всегда поднимается столб сиреневого дыма высотой в десять километров.
    
Но оказалось, что в тот день дыма не было.
    
— Наверное, у них профилактика, — предположил капитан Полосков. — Ведь надо проверить системы, посмотреть на тоннели и котлы…
    
— Ты шутишь, Полосков? — спросила Алиса. — Или издеваешься надо мной?
    
— Я не люблю шутить и совсем не умею издеваться, — ответил капитан. — Я просто рассуждаю, что могло случиться с целым вулканом. И если он периодически не извергается, значит, он просто погас.
    
— Разве так бывает? — удивилась Алиса.
    
— Вулканы непредсказуемы, — сказал профессор Селезнев. — Они могут сто лет дымить, а в один прекрасный момент погаснуть.
    
— Сразу?
    
— Чаще — постепенно… Впрочем, это зависит от того, что происходит внутри вулкана.
    
— А мы посмотрим?
    
— Попытаемся, — ответил папа.
    
У корабля их ждала машина директора Изорского музея. Директор оказался бородачом небольшого роста в длинном пальто и в шляпе, надвинутой на глаза.
    
— Не вовремя вы приехали, — сказал он. — У нас беда.
    
— Расскажите, что у вас произошло, — попросил Селезнев.
    
Он первым соскочил на землю, за ним — Алиса. Полосков остался на «Пегасе», но внимательно следил за тем, что происходит снаружи. Так положено делать, если твой корабль опустился на чужую планету, где происходит что-то подозрительное.
    
Алиса поежилась. Дул пронизывающий, холодный ветер, он приносил с собой мокрые брызги то ли с неба, то ли с моря.
    
— Погас вулкан, — грустно сказал директор музея, кутаясь в пальто. — Наступили холода. Стало холодно.
    
Вдруг звездный пес, который сидел в открытом люке «Пегаса» и не спешил спрыгнуть вниз, что-то сказал.
    
Алиса посмотрела на него.
    
Он опять отозвался на слово «холодно». Открыл пасть, зевнул и тихо произнес:
    
— Холодно.
    
— Вот именно, — сказал директор музея, который, видно, подумал, что эти слова произнесла Алиса.
    
Алиса снова поежилась. Уж очень таинственная получается история. Куда ни попадешь, везде холодно. А тут еще этот пес с его единственным словом.
    
— Вчера днем, — сказал директор, — совершенно неожиданно вулкан погас.
    
— Как же это случилось? — спросил Селезнев.
    
— Давайте я подвезу вас поближе к вулкану, а по дороге все расскажу.
    
Алиса с папой сели в машину директора. Директор сразу поднял стекла и включил обогреватель.
    
— Мы тут привыкли, — сказал он, — что у нас всегда тепло — от вулкана. У нас в домах нет ни печек, ни каминов. Даже теплых вещей — и то нет. И вдруг — нате вам…
    
Машина выехала на набережную.
    
Холодные волны разбивались о гранитные плиты, соленые брызги летели над пустынной набережной. Отдыхающих не было видно. Только полицейский стоял на посту и регулировал движение, которого, впрочем, тоже не было.
    
— Это катастрофа, — сказал директор. — Сто лет ничего не случалось, и вдруг — нате вам!
    
— И вы ни о чем не догадывались? — спросил Селезнев. — Разве у вас нет службы наблюдения за вулканом?
    
— Конечно, служба есть. На набережной каждый день вывешивали объявление, какой высоты сегодня столб дыма, от каких болезней он лучше всего помогает и прочие сведения…
    
— И служба не предсказала?
    
— Они клянутся, что все было как всегда.
    
Машина остановилась у подножия вулкана перед большим щитом, на котором было написано:
    
ПРОСЬБА ДАЛЬШЕ НЕ ХОДИТЬ,
    
НА ВУЛКАН НЕ ЗАБИРАТЬСЯ!
    
ОПАСНО!
    
— Пойдемте наверх, — предложил директор музея.
    
— Может быть, Алисе лучше остаться? — спросил папа.
    
Алиса готова была его убить!
    
Но, к счастью, директор музея только удивился.
    
— Ничего не может случиться! — воскликнул он. — Неужели бы я пустил гостей наверх, если бы не был уверен, что вулкан погас навсегда и окончательно? Это национальная катастрофа!
    
Они поднимались по тропинке. Вулкан был высокий, и Алиса даже подумала, не лучше ли было бы подлететь на флаере?
    
Но директор одновременно вел экскурсию для гостей. Он показывал Селезневу растения, растущие на склонах Нового Везувия, даже погнался за вулканическим кроликом, заметив его в кустах. Селезнев, который, как вы знаете, тоже совершенно сумасшедший космозоолог, вместе с директором бегал среди кустов, гонялся за кроликом и за какой-то маленькой синей черепашкой. Одна Алиса все время помнила о том, зачем они идут к жерлу вулкана, и только Алису беспокоило проклятое слово «холодно».
    
— Скажите, пожалуйста, — спросила она, — неужели перед тем, как вулкан погас, не произошло ничего особенного?
    
— Произошло, произошло! — отозвался директор.
    
Он поймал небольшую жемчужную ящерицу и посадил ее в шляпу. Селезнев тоже поймал такую ящерицу и тоже посадил ее в директорскую шляпу.
    
— Замечательный экземпляр! — воскликнул он. — Алиса, не отвлекай нас! Мы же работаем!
    
Они поднимались все выше. Навстречу им опустился туман, и стало еще холоднее. Директор музея повязал на голову носовой платок, потому что в его шляпе профессор Селезнев нес ящериц и черепашку.
    
— В шестнадцать двадцать мы увидели, как столб дыма, который всегда поднимался над вулканом, стал светиться. Он светился все ярче, и люди начали волноваться. Потом этот светящийся столб превратился в веретено, которое вращалось с бешеной скоростью. Оно оторвалось от вулкана и улетело к звездам.
    
— И что еще?
    
— Еще стоял страшный шум, даже уши закладывало.
    
— А потом?
    
— Потом стало темно. Люди успокоились и пошли по домам, но тут нам стали звонить дежурные со станции наблюдения на вершине вулкана. Они сообщали, что из вулкана перестал идти дым, а если заглянуть внутрь…
    
Они дошли до вершины вулкана, и директор музея закончил свой рассказ так:
    
— Вы сами можете заглянуть внутрь жерла и убедиться в том, что наш вулкан умер.
    
Пологий склон, по которому они поднимались, крутым обрывом скатился вниз, в глубокую пропасть. Именно оттуда, как поняла Алиса, всегда поднимался дым. Но сейчас можно было посмотреть вниз и увидеть черное дно вулкана.
    
— Вы не поверите, — раздался голос директора, — но термометры, которые мы опускали на дно, на глубину больше километра, показывают, что жерло совершенно холодное. И стены тоже. Лава застыла.
    
— Но ведь так быть не может. Раскаленная лава остывает много дней! — удивился Селезнев.
    
— Я знаю, — сказал директор музея, — но это факт. Нате вам!
    
— А как же огневики? — спросила Алиса.
    
— Надеюсь, что не все огневики погибли, — сказал директор. — Думаю, когда вулкан начал остывать, они успели спуститься внутрь планеты, в ее раскаленное ядро.
    
— Очень неправдоподобно, — покачал головой профессор Селезнев.
    
— Очень даже правдоподобно, — ответила Алиса. — Если дым, лаву и все тепло из вулкана украли.
    
— Как так украли? — удивился Селезнев.
    
— Это только теория, — сказала Алиса. — Совсем не научная теория. А скажите, пожалуйста, вы не видели здесь чужих детей?
    
— Каких еще детей? — не понял директор.
    
— А вот таких, — сказала Алиса и показала на цепочку маленьких следов, которые тянулись рядом с тем местом, где она стояла, и обрывались у края обрыва.
    
— Может, это какая-нибудь экскурсия поднималась? — неуверенно сказал директор музея.
    
— Вы пускаете на вершину вулкана детей? — удивился Селезнев.
    
— Только в сопровождении роботов-спасателей и специально подготовленных воспитателей. Но это бывает довольно редко.
    
— Значит, у вас работают карлики, — сказала Алиса.
    
— Алиса, — остановил ее отец, — ну что ты пристала к человеку?
    
Но директор музея ответил:
    
— Карликов у нас нет. Я бы заметил.
    
— Ну, значит, ты сама здесь проходила, — сказал Селезнев. Он так не любит тайн и загадок! Он считает, что тайны и загадки надо немедленно решать, чтобы они не мешали людям жить.
    
— Папочка, но я же не подходила к краю! А эти следы идут до обрыва.
    
— А ну-ка, дочка, наступи на след, — сказал отец.
    
Алиса послушалась. Ее башмак точно совпал со следом.
    
— Вот видишь, — улыбнулся Селезнев. — Теперь ты не будешь спорить?
    
— А вдруг они здесь давно? — не уступала Алиса.
    
— Нет, — возразил директор музея. — Вчера вечером был дождь.
    
— А скажите, — спросила Алиса, — вам не приходилось видеть такой герб?
    
Она вынула из кармана желтый значок с черной звездой.
    
— Странно, — произнес директор. — Вчера, как раз перед гибелью вулкана, я видел на набережной детскую экскурсию, и у всех детей были точно такие же значки. Что бы это значило?
    
— Если бы я знала! — воскликнула Алиса.
    
Обратно они спустились без приключений. Директор был встревожен и все поглядывал на Алису, словно она могла ему чем-то помочь. Но Алиса ничем не могла помочь ни директору, ни всему Новому Неаполю.
   
   
    
     
Глава 11. Судьба Милодара
    
    
— Шарик не загорался? — спросила Алиса у капитана, когда они собрались на корабле и «Пегас» стартовал.
    
— Если и загорался, то когда я на него не смотрел.
    
Капитан Полосков человек хороший, но очень серьезный.
    
— Папа, — сказала Алиса, — можно я воспользуюсь галактической связью?
    
— Решила друзьям позвонить?
    
— В некотором смысле, — уклончиво ответила Алиса и села за пульт.
    
Она набрала код Земли, потом номер Галактической полиции. Нежный голос ответил ей: «Абонент недоступен или временно не отвечает».
    
— Оставьте сообщение, — сказала Алиса. — Селезнева, космический корабль «Пегас», окрестности Изоры. Срочная связь.
    
Отец покосился на Алису, но даже слова не сказал. Он, правда, был занят, кормил жемчужных ящериц. Синяя черепашка ждала своей очереди. Хоть и с запозданием, коллекция животных для Космозо начала пополняться.
    
Алиса уселась возле компьютера. Она стала просматривать все файлы, связанные с гербами и символами. Догадались почему? Ее очень интересовало, кому принадлежит герб: черная звездочка с пламенем в серединке.
    
Прошло немного времени. Вдруг звездный пес громко зарычал.
    
Все обернулись к нему.
    
Оказалось, пес рассердился не зря: посреди кают-компании стоял полупрозрачный человек с буйной черной шевелюрой, пышными усами, в голубом парчовом халате и тапочках с загнутыми вверх острыми носами.
    
— Комиссар Милодар? — удивился Селезнев. — Вы что здесь делаете?
    
Комиссар пошевелил губами, но никто ничего не услышал. К тому же и сам Милодар растворился в воздухе, словно привидение.
    
Отец обернулся к Алисе:
    
— Твоя работа?
    
— Да, папочка, я его вызывала. На мой взгляд, положение очень тревожное.
    
— Что же тебя тревожит?
    
— Я обнаружила сходство между ситуацией на Теплице и на Новом Неаполе. А вот Завыдковая тут совершенно ни при чем.
    
— Какое сходство?
    
Комиссар Милодар снова появился посреди кают-компании. На этот раз он был не таким прозрачным.
    
— Я прибавил энергии. Теперь вы меня слышите? — спросил он.
    
— Мне надо с вами серьезно поговорить, — сказала Алиса.
    
— Говори, — разрешил комиссар, хотя, конечно, это был не комиссар, а только его объемное изображение, голограмма.
    
— Я скажу, если папа не будет смеяться, — вздохнула Алиса.
    
— Дело серьезное, — сказал Милодар. — Я это чувствую всей шкурой. Профессор Селезнев не посмеет даже улыбнуться. Пускай он продолжает кормить своих черепах и лягушечек. У нас с Алисой дела поважнее.
    
К счастью, у папы есть чувство юмора, и он не обиделся.
    
— Послушайте, Милодар, — начала Алиса, — сначала ко мне прибегает звездный пес и говорит: «Холодно!»
    
Милодар кивнул, словно в первый раз об этом слышал.
    
— Потом мы летим на Теплицу. Теплица погибла. Там все выморожено, потому что куда-то исчезла искусственная звезда, которая ее освещала и согревала. И на этой холодной Теплице я увидела детские следы.
    
— А может быть, следы карлика, — заметил Селезнев, который, оказывается, внимательно слушал разговор дочки с комиссаром.
    
— Может быть, — согласилась Алиса. — Мы их сняли на кинокамеру.
    
— Спасибо, — поблагодарил комиссар.
    
— Потом, — продолжала Алиса, — мы попали на Изору, на курорт Новый Неаполь, а там как раз перед нашим прилетом погас целебный вулкан, который дымил уже тысячу лет.
    
— С вулканами это бывает, — снова вмешался Селезнев.
    
— Но не так! — возразила Алиса. — Этот не просто погас, но и слишком быстро остыл. Куда делось все тепло?
    
Милодар пожал плечами. Этого он не знал.
    
— А знаете ли вы, что на самой вершине вулкана, у кратера я увидела детские следы?
    
— Алиса! — не выдержал профессор Селезнев. — Но это же были твои собственные следы! Они полностью совпадают.
    
— Но я их не оставляла! — воскликнула Алиса.
    
Милодар Селезневых не перебивал, а когда они замолчали, произнес:
    
— Очень любопытно. Что еще ты хотела мне рассказать?
    
Алиса вытащила из кармана желтый значок с черной звездочкой в центре. Внутри звездочки мерцал огонек.
    
— А это я нашла на Теплице, — сказала Алиса.
    
Комиссар нахмурился. Он долго и пристально смотрел на значок.
    
— Что же вы замолчали? — спросила Алиса.
    
— Я думаю. Я очень встревожен. — Комиссар повернулся к Селезневу. — Куда вы держите путь дальше?
    
— Я бы хотел заглянуть на планету Блук. Там у города Палапутра есть рынок зверей.
    
— Все ясно, — сказал комиссар и растворился в воздухе.
    
— Удивляют меня манеры вашего друга, — заметил капитан Полосков. — Он никогда не здоровается и не прощается.
    
Никто не стал защищать Милодара. Он и на самом деле плохо воспитан. А что ему оставалось делать? Как выяснилось, он был последним беспризорником и подкидышем на Земле. Мама Милодара, которую он не помнил, была большой модницей. Вскоре после того, как родился ее мальчик, она положила его в коляску и повезла гулять. Гуляя, она оставляла коляску у магазина, а сама шла примерять шляпки или туфли. А когда коляску украли последние бродячие цыгане на Земле, она спохватилась далеко не сразу. И так и не смогла вспомнить, у какого из магазинов ее оставила.
    
Цыганам мальчонка понравился, тем более что он был курчавым брюнетом.
    
Вот его и усыновили в таборе, с которым за детские годы он прошел всю Штирию, Румелию, Моравию, Монтенегро, Славонию и доходил до Высоких Татр.
    
Цыгане не разрешали любознательному мальчику ходить в школу, а заставляли воровать коней и велосипеды. Милодар полюбил животных. Когда он тайком от табора закончил вечернюю школу в селе Верхни Падрубики в Валахии, то отправился по свету искать свою маму. Не нашел и устроился в питомник певчих сверчков.
    
Его сверчки были лучшими в мире, и, возможно, Милодар остался бы в питомнике навсегда, если бы не ограбление: бурной октябрьской ночью украли двенадцать лучших сверчков. Кражу певчих сверчков пытались раскрыть ведущие сыщики планеты, но удалось это сделать лишь молодому сотруднику питомника Милодару Фетру.
    
Оказалось — вы не поверите! — это была заказная кража. Речь шла о высоких ставках на тараканьих бегах в трущобах Будровника. Некий Жако, глава мальтийской триады, с помощью пластических операций намеревался замаскировать сверчков под тараканов и выиграть приз герцога Огуречекно.
    
Я не буду сейчас рассказывать, как Милодару удалось с помощью дедуктивного метода вычислить грабителя и как он спас жизнь и внешний облик похищенных сверчков, обнаружив в себе талант не только детектива, но и пластического хирурга.
    
Глава триады, потерпевший поражение в этой схватке с молодым человеком, ясное дело, поклялся расправиться с ним всеми возможными дикими способами. И Милодар, чтобы спастись от бесславной смерти, поступил в Галактическую полицию. Там он сначала был стажером, но его многочисленные таланты не позволили ему засидеться на такой мелкой должности. Еще не успели поседеть его черные кудри, как Милодар — гроза разбойников, взяточников, воров, убийц и пиратов — стал комиссаром и начальником Земного отдела Галактической полиции.
    
Его боялись преступники.
    
Ему стремились отомстить самые страшные бандиты и бывшие жены.
    
Так что не удивляйтесь тому, что комиссар Милодар предпочитал проводить дни и месяцы под двухметровым слоем льда в Антарктиде и всюду посылал вместо себя голограмму.
    
Правда, у голограммы есть один недостаток. Она не может драться и даже листок бумаги держит в руках с трудом.
    
Поэтому если Галактической полиции требовалось послать куда-нибудь агента, который умеет драться, стрелять и гоняться за преступниками, чаще всего комиссар выбирал для этого свою любимицу, загадочную воспитанницу приюта для космических найденышей Кору Орват.
    
Может быть, потому, что она была спортсменкой, умницей и отважной девушкой, а может быть, и потому, что оба они с комиссаром были сиротами.
    
А это сближает.
    
Так что вы, наверное, уже догадались, что в следующей главе этой повести вы встретитесь с агентом 003 ИнтерГалактической полиции Корой Орват.
   
   
    
     
Глава 12. Шкомерздет
    
    
Профессор Селезнев снова намеревался побывать на планете Блук, где возле города Палапутра раз в неделю собирается базар коллекционеров. Там торгуют значками и спичечными этикетками, дискетами и световодами, ракушками и древнегреческими амфорами, почтовыми марками и голубями, картинами Маймазовского, склиссами, валдайскими колокольчиками, ядовитыми скорпионами, разноцветными микробами, мамонтовыми бивнями, черноглазыми роботорабынями, попугаями-переводчиками и многим другим.
    
«Пегас» опустился на космодроме Палапутры среди тысяч кораблей с разных планет галактики. Алиса поставила будильник на шесть утра, потому что на базар в Палапутре лучше всего отправляться пораньше — можно купить какое-нибудь редкое животное или сделать биологическое открытие. Да и народу в это время поменьше. Ленивые коллекционеры собираются на базаре к полудню, когда опытный человек уже купил или выменял все самое интересное.
    
Двадцать шестого июля в шесть пятнадцать Алиса уже приняла душ и поставила кофе. На сковороде шкворчала яичница, звездный пес на всякий случай ходил вокруг Алисы и стучал хвостом ей по ногам — чтобы не забыла, что собак тоже кормят рано утром, а потом ведут гулять.
    
Тут в люк постучали.
    
Алиса взглянула на экран у входа.
    
Над космодромом собрались тучи, капал мелкий дождик, корабли блестели от воды.
    
У трапа «Пегаса» стояла девушка под полосатым, красным с желтыми разводами зонтиком.
    
— Ах! — воскликнула Алиса. — Какая радость!
    
Она распахнула люк и скатилась вниз, прямо в объятия к Коре Орват, подруге и агенту 003 ИнтерГалактической полиции.
    
Не обращая внимания на дождь, Алиса с Корой прыгали по полю, кружились, как в вальсе, топали по лужам, а звездный пес тоже радовался и носился кругами.
    
И тут из открытого люка послышался голос Полоскова:
    
— Девушки, немедленно войдите в корабль! Не позорьте образ земного человека перед инопланетянами!
    
Я уже говорил, что Полосков, к сожалению, очень серьезный человек. К тому же он не был раньше знаком с Корой Орват и не знал о ее подвигах.
    
Алиса с Корой взбежали по трапу в «Пегас», и Кору встретил профессор Селезнев. Он поздоровался с ней и спросил:
    
— Вас прислал Милодар?
    
— От вас ничего не скроешь, — улыбнулась Кора. — Но, честно говоря, я оказалась на Блуке по своим делам, а комиссар сказал мне, что вы собирались сюда прилететь. Не могла же я с вами не встретиться!
    
Алиса познакомила Кору с Полосковым, и они пошли завтракать.
    
— Сейчас я отправлюсь на сборище коллекционеров, которые разводят черепах, — сказал Селезнев. — Надеюсь узнать там много для себя полезного. Если кто-нибудь хочет меня сопровождать, милости прошу. Если у вас свои планы, встретимся за ужином.
    
Он посмотрел на Алису.
    
Алиса посмотрела на Кору.
    
А Полосков сказал:
    
— Займусь-ка я профилактикой. Все-таки неделя в космосе — это вам не Канарские острова.
    
И все с ним согласились.
    
— А я хотела, если вы не против, свозить Алису к моим друзьям, — сказала Кора. — Так что встретимся за ужином.
    
Отец собрал свою сумку, а потом вспомнил:
    
— Кстати, а как дела с похолоданием? Комиссар обещал сообщить нам что-то новое.
    
— Комиссар? — удивилась Кора.
    
Вроде бы она и не спорила с Селезневым, но и не согласилась.
    
Профессор засмеялся, потому что он раскусил хитрость Коры, и сказал:
    
— Гуляйте, только чтобы к ужину не опаздывать.
    
Он поспешил на сборище любителей черепах, а Полосков уселся за компьютер. В корабле наступила тишина.
    
— Здесь поговорим или погуляем? — спросила Кора, направляясь к люку. Ясное дело — она не собиралась говорить о серьезных вещах в «Пегасе».
    
— Лучше погуляем, — согласилась Алиса.
    
Первым из корабля выскочил звездный пес. Ему хотелось побегать.
    
Девушки спустились на поле. Дождик перестал, но было облачно и сыро. Алиса с Корой побежали к открытой веранде, где стояли белые столики и кресла с ажурными спинками. В автомате они взяли по три порции мороженого.
    
— Все-таки без взрослых свободнее, — сказала Алиса. — Разве папа разрешил бы мне есть мороженое на ветру?
    
— Хорошо, что я сирота, — заметила Кора. — Но даже комиссар Милодар не разрешает полевым агентам больше двух порций мороженого за раз.
    
Звездному псу тоже досталась порция мороженого. Он забрался под стол и принялся лизать стаканчик. Пес что-то проворчал из-под стола, хотел сказать, что и ему бы никто не разрешил есть мороженое в такую погоду.
    
Кора осмотрелась. Кроме них, никого в кафе не было.
    
— Послушай, Алиса, — произнесла она серьезно, — тебе предстоит выполнить важное задание Галактической полиции. От этого зависит судьба многих планет. Комиссар не разрешил просить тебя о помощи…
    
— Разумеется! — воскликнула Алиса. — Он безнадежно взрослый и думает, что дети ни на что не годятся. Как ужасно быть взрослым!
    
— Честно говоря, — вздохнула Кора, — я уже тоже безнадежно взрослая. Мне скоро стукнет четверть века! Я почти старуха.
    
— Почти, но не совсем, — возразила Алиса. Она принялась уже за третью порцию.
    
— Дело очень серьезное, — повторила Кора.
    
Ветер взлохматил ее пышные, совершенно голубые волосы. Дело в том, что Кора только что вернулась с опасного задания в логове Беспощадных Амазонок. Чины у этих амазонок различаются по цвету волос. Кора у них была капитан-сержантом-плюс.
    
Но Алиса не знала, почему Кора носит волосы такого цвета, и решила, что это новая мода. Ведь Кора — большая модница.
    
— Комиссар Милодар узнал герб, — сказала Кора.
    
— Какой герб?
    
— Алиса, что с тобой? Ты же сама его комиссару показала. Помнишь значок, который ты нашла на Теплице?
    
— Черная звездочка?
    
— Черная звезда на желтом круге, а в середине ее горит махонький костер.
    
— И что же?
    
— Это не значок. Это герб самого Бесфа.
    
— Я не знаю никакого Бесфа.
    
— А многие, к сожалению, его знают. И отца его, и тетку, и бабушку. Род Бесфов уже много лет правит Стаей Бродячих Астероидов. Их племя зовется бродягами космоса. На самом деле это даже не племя…
    
— Они — космические пираты?
    
— Пиратством они тоже занимаются. Но чаще всего они нанимаются на службу ко всяким диктаторам, королям и завоевателям. Они всегда рады выполнить самую грязную работу. Они и мучители, и палачи, и грабители.
    
— Почему же их до сих пор не поймали?
    
— А твоих знакомых пиратов Весельчака У и Крыса поймали?
    
— Нет еще.
    
— Галактика велика, в ней много неисследованных и таинственных мест. Да и злых королей осталось немало.
    
— Я возьму еще по порции мороженого? — спросила Алиса.
    
— Возьми. Себе одну, а то простудишься. А мне три, я уже взрослая.
    
Алиса пошла к автомату и принесла себе три порции, а Коре шесть.
    
— Ты с ума сошла! — воскликнула Кора. — Это опасно для твоего здоровья!
    
— А о себе ты не думаешь? — спросила Алиса.
    
Кора не ответила, а взяла ложечку и принялась за мороженое. Минут через пять она продолжила рассказ:
    
— Последний Бесф скрывается где-то в районе Серой дыры. Он сейчас без дела. Но что-то затевает. Мы думаем, что для какой-то цели он ворует энергию. Из-за этого он оставляет без тепла и света города, страны и целые планеты. Ему никого не жалко.
    
— Но зачем ему столько энергии?
    
— Может быть, он решил перебраться в другую галактику? — сказала Кора. — Точнее я не скажу. И это предстоит выяснить тебе.
    
Алиса замерла, поднеся ко рту ложку с мороженым.
    
— Как же я это сделаю?
    
— Сделаешь, если не струсишь.
    
— Ладно, — согласилась Алиса. — Мы не из трусливых, как говорит мой друг Гераскин.
    
— Слушай внимательно, — сказала Кора. — Уже несколько недель везде, где пропала энергия, мы находим маленькие следы. Но теперь ты обнаружила рядом со следами знак Бесфа. У нас почти нет сомнений, что эти преступления по приказу Бесфа совершают ученики ШКОМЕРЗДЕТА.
    
— Это еще что такое?
    
— Ты не поверишь, но это школа, в которой из плохих детей воспитывают совершенно гадких, мерзких, безнадежных детей. И я хочу, чтобы ты поступила в эту школу и стала ее лучшей ученицей.
    
— Кора, объясни, пожалуйста!
    
— Мы думаем, — сказала Кора, — что именно помощники Бесфа по его приказу учредили маленькую, тихую, незаметную школу для особо испорченных детей прямо в Галактическом центре.
    
— Но зачем?
    
— У них все продумано, — ответила Кора. — Ты знаешь, что означает слово «ШКОМЕРЗДЕТ»?
    
— Что-то плохое, — сказала Алиса. — Очень противное слово!
    
— Вот именно! ШКОЛА для МЕРЗКИХ ДЕТЕЙ! ШКОМЕРЗДЕТ!
    
Алиса даже не стала доедать мороженое.
    
— Неужели у них взрослых бандитов не хватает? — удивилась она.
    
— Есть преступления, для которых лучше подходят дети, — объяснила Кора. — Во-первых, детям больше доверяют. Если к тебе подойдет такая же, как ты, девочка, ты не испугаешься.
    
— А у меня бластер! — догадалась Алиса. — Я подошла, ба-бах! И ты с катушек!
    
— Ты прямо на глазах становишься мерзкой девчонкой! — похвалила ее Кора. — Тебе место в ШКОМЕРЗДЕТЕ!
    
— А потом я могу пройти в секретное место. Меня просто не заметят, — сказала Алиса.
    
— К тому же, — добавила Кора, — дети смелее взрослых. Они не думают об опасности. Взрослый тысячу раз подумает, прежде чем лезть в вулкан за конфеткой.
    
— А вот Пашка Гераскин, — сказала Алиса, — и без конфетки в любой вулкан полезет, если ему сказать, что это и есть приключение для настоящего рыцаря.
    
— Видно, Бесфу и его подручным хочется использовать малолетних преступников для секретных поручений. Но для этого их нужно кое-чему научить. Вот их и разыскивают по всему миру, а потом свозят в ШКОМЕРЗДЕТ.
    
— А если я туда попаду, — спросила Алиса, — что изменится?
    
— У тебя будет шанс узнать, где скрывается сам Бесф. Иначе нам никак его не отыскать. Я вживлю в тебя микролокатор, который будет показывать, где ты находишься. Но ты обязательно должна стать первой ученицей в школе, чтобы тебя заметили и оценили.
    
— Я согласна! — выпалила Алиса.
    
Как вы понимаете, она совсем не испугалась. Ей даже было интересно пережить новое приключение. Ведь любая нормальная девочка больше всего на свете хочет пережить рискованное приключение.
    
— Пошли? — спросила Кора.
    
— А как же папа? Он хватится меня и перепугается. Ты же знаешь, как устроены все родители.
    
— Нет, не знаю. Я сирота и выросла в детском доме для космических подкидышей. У меня есть только бабушка, но и та не родная.
    
— А у меня родители. Их даже больше, чем у всех других людей. И я знаю, как они все пугаются, когда я исчезаю.
    
— Алиса, гарантирую — тебе почти ничего не грозит. Неужели ты думаешь, что я решилась бы послать тебя на задание, в котором тебе что-то угрожало бы?
    
— Кора, не заговаривай мне зубы. Что ты придумала, чтобы мой папа не испугался?
    
— Для этого мы изобрели очень простой ход, — улыбнулась Кора. — Пошли дальше, вон к той горушке. И ты все узнаешь.
   
   
    
     
Глава 13. Несчастное животное
    
    
Горушка отделяла поле космодрома от леса, окружавшего город.