1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 
   
— Это издевательство! — воскликнула медсестра. — Ты что, хочешь окончательно погубить нашего доктора?
   
Медвнучата и медплемянники сбежались дружной толпой, чтобы помочь доктору подняться. Но они так шумели и мешали друг другу, что доктор продолжал лежать и стонать.
   
Медсестра разогнала всю семейку.
   
Доктор сел и сообщил ей:
   
— Результаты исследования клумбы положительные. Пульс нормальный, дыхание ровное, вернее, совсем отсутствует. Мне дали понять, что, чем скорее мы обезвредим эту гадкую и вредную девочку, тем скорее придет покой и порядок на нашу многострадальную планету.
   
Доктор встал на ноги.
   
Он вытащил из кармана халата голубой носовой платок. И поднял руку с платком, как судья, который намерен отправить в путь велосипедистов.
   
Он строго посмотрел на Алису, и той стало не по себе. Плохо, если от тебя собираются отделаться.
   
Медсестра подошла к клумбе и приподняла лопату, чтобы удобнее вонзить ее в землю.
   
У Алисы мурашки пробежали по спине.
   
— Давай! — закричал доктор.
   
Он взмахнул платком.
   
Медсестра начала быстро копать яму. Только земля летела во все стороны.
   
— Держись, Алиса! — сказал доктор. — Осталось немного потерпеть, и станет лучше. Тьма всегда сгущается перед рассветом.
   
Медсестра выкопала яму за три минуты.
   
— Ну и как? — спросила она.
   
— Отлично! — ответил доктор.
   
— Приступить к посадке! — приказала медсестра.
   
Пес снова принялся стучать в барабан.
   
Медбратья подняли с носилок саженец дуба и, держа его вчетвером, поставили в яму.
   
Медвнучата принялись сыпать в яму чернозем, а медплемянник ждал поодаль, чтобы полить саженец из лейки.
   
«Ну и что? — хотела спросить Алиса. — Зачем вы все это делаете?»
   
Но она не спросила, потому что ее опередил доктор.
   
— Как самочувствие, пациент? — спросил он. — А ты шмыгни носом, шмыгни, не стесняйся, здесь все свои, все медики.
   
Алиса шмыгнула и сказала:
   
— Кажется, мне лучше. Я уже могу дышать носом.
   
— Вот именно! — обрадовался доктор. — Наша медицина — лучшая в Галактике.
   
Медсестра проверила, хорошо ли посадили дубок.
   
Потом доктор подошел к дубку. Он позвал Алису.
   
— Ну и как? Нравится тебе наше лекарство? — спросил доктор.
   
— Нравится. А почему это дерево называется лекарством?
   
— А потому что ты уже выздоровела. Можешь выкинуть на помойку свой носовой платок.
   
И в самом деле — следа от насморка не осталось!
   
— Если это вы сделали, — сказала Алиса, — значит, у вас и на самом деле замечательные лекарства.
   
— Тогда пошли пообедаем, — сказал доктор. — Я страшно проголодался.
   
Алиса согласилась с доктором. Она тоже проголодалась. Пока у нее был насморк, есть не хотелось, а сейчас — даже кастрюлю супа бы съела, а как вы знаете, ни один нормальный ребенок добровольно суп есть не будет. Когда я был маленький, то мама говорила: «Надо обязательно есть суп, это полезно!» А когда я отказывался, она добавляла: «Не могу же я тебя одними сосисками кормить!» Как вы понимаете, я любил сосиски и не любил суп.
   
Стол был накрыт в саду в тени яблони.
   
— Как ты относишься к блинам со сметаной? — спросил доктор.
   
— Отлично отношусь.
   
Тут же к столу подошла медсестра, только она уже переоделась в нормальное платье. Она несла миску, в которой целой горой лежали горячие блины. За ней шли два медбрата. Первый нес миску со сметаной, а второй — масло и большую банку варенья, которое пахло земляникой так сильно, что Алиса чуть было не вырвала банку из его рук.
   
— Погоди, — сказал доктор Ужнеболит. — Сначала спой.
   
— Но я не знаю ваших песен!
   
— Спой земную песню, только погромче. Я тебя прошу и даже умоляю.
   
Из-за куста выскочила собака. Она встала на задние лапы. В передних она держала гитару.
   
Алиса не очень хороший певец, но нельзя же отказать хозяевам дома, которые тебя вылечили от ужасной болезни.
   
— Вы хотите что-нибудь современное, — спросила Алиса, — или вам спеть старинную песню?
   
Доктор ответил не сразу. Как будто прислушивался.
   
Потом решительно ответил:
   
— Что-нибудь горячее, мексиканское! Мы слышали о таком народе, который пляшет и поет.
   
Алиса было удивилась, ведь отсюда так далеко до Земли!
   
Но собака, которая уже начала играть на гитаре, негромко сказала:
   
— Ничего удивительного. К нам привозят мексиканские сериалы. Поэтому мы с интересом следим за жизнью дона Хуана с сеньорой Хуанитой.
   
Алиса не сразу вспомнила мексиканскую песню. Не так уж часто ей приходится петь, а уж мексиканские песни совсем редко. Но потом она вспомнила, что, когда она была маленькой, домашний робот Поля укачивал ее песней «Кукарача», которая совершенно не годилась в колыбельные, зато нравилась всем роботам.
   
— «Ах, кукарача!» — начала она, и собака тут же подхватила песню на гитаре, а стая черных орлов спустилась на ветки деревьев и стала покачиваться на ветвях.
   
Когда Алиса кончила петь, с яблони посыпались небольшие красные яблоки.
   
— А теперь ешь блины, — сказал доктор.
   
Но есть было трудновато, потому что орлы тоже стали петь «Кукарачу».
   
— Не обращай внимания, — сказал доктор. — Наша жизнь имеет преимущества, но и недостатки. Не бывает же, чтобы все было хорошо.
   
При этих его словах птицы перестали петь и, шумно ударяя крыльями по воздуху, понеслись к облакам, собака перестала играть на гитаре и скрылась в кустах, а солнце зашло за тучу.
   
Стало темнее. Собирался дождь.
   
— Доедай быстрее, — попросил доктор, — и пошли в дом.
   
Алиса положила на тарелку еще три блина и полила их сметаной.
   
— Скорей! — приказал доктор. — Будет дождь. Она, видите ли, обиделась!
   
— Кто обиделся? — Алиса уже устала от этих загадок.
   
— Планета. Не стоило мне о недостатках говорить.
   
Они только успели войти внутрь больницы, как по стеклам застучали капли дождя.
   
Алиса доедала блины в кабинете доктора.
   
Сам доктор стоял у окна, смотрел на газон, на дубок, только что посаженный медсестрой, и напевал себе под нос: «Ах, кукарача, ах, кукарача…»
   
— Доктор Ужнеболит, — спросила Алиса. — Скажите, а как вы мой насморк вылечили?
   
— Просто посадили дубок, вот насморк и прошел.
   
— Я ничего не понимаю, — сказала Алиса. — Может, я совсем глупая стала. А то получается, в огороде бузина, а в Киеве дядя.
   
— Красиво говоришь, но загадочно, — сказал доктор. — Я не знаю, что делает твой дядя в Киеве. Что такое огород — я слышал, там морковка растет, а что в Киеве растет?
   
— Арбузы, — сказала Алиса.
   
— А что такое арбузы?
   
Алиса не стала дальше объяснять, а сказала:
   
— Расскажите мне про насморк, и тогда я вам расскажу про арбузы.
   
— Что ж, справедливо, — ответил доктор. — Ведь сколько планет, столько проблем. Маленькая планетка — маленькая проблемка, а большая планета — жуткая проблема.
   
— А вы?
   
— А мы — средних размеров планета. Даже, скорее, небольшая. Хотя и население у нас относительно небольшое. Редкое, можно сказать, население. Правда, раньше было иначе.
   
И доктор Ужнеболит грустно вздохнул.
   
— Через шесть минут дождик кончится, — сказал он наконец. — Тогда можешь пойти погулять.
   
Алиса удивилась:
   
— Откуда вы знаете, что дождь кончится через шесть минут?
   
— Потому что, когда планета нами недовольна, она устраивает десятиминутный дождик или еще какую-нибудь мелкую пакость.
   
— Так не бывает, — засмеялась Алиса.
   
— У нас все не как у других, — сказал доктор.
   
Алиса решила не перебивать больше доктора, а то он никогда не раскроет тайны этой планеты.
   
— Наша история, — сказал доктор, — насчитывает не так много лет. Наши предки прилетели сюда двести лет назад. Они построили города, заводы, дачи и плотины, стали охотиться на оленей, делать сумки из крокодиловой шкуры и гребенки из черепах. Все как у людей!
   
Тут уж Алиса не выдержала.
   
— Я с вами не согласна, — сказала она. — На цивилизованных планетах теперь охраняют природу. Потому что человек — это часть природы, и если он загубит речки и моря, то и сам умрет.
   
— Твоими бы устами да мед пить, — сказал доктор. — Только я думаю, что на твоей Земле не сразу до такой умной мысли дошли.
   
— Еще как не сразу! — согласилась Алиса. — Некоторые животные умерли, а озера отравились до самого дна.
   
— То же самое случилось на Унионе, — сказал доктор. — Но у нас все это кончилось куда хуже. Люди начали болеть. И особенно сильно они болели в тех местах, где плохо обращались с природой. А потом начались страшные эпидемии. И против них нельзя было отыскать лекарств. Люди умирали, их становилось все меньше… — Тут доктор замолчал, потом горько вздохнул и добавил: — Мой папа тоже умер. Он был шахтером, и они рыли глубокую шахту к центру нашей планеты, чтобы вытащить оттуда алмазы и золото. И тут порода сжалась, и всех наших шахтеров завалило. Стали рыть другую шахту — и там случилось то же самое. А в третьей шахте уж никто не захотел работать. Шахтеры стали говорить, что сама планета не хочет, чтобы люди так с ней обращались. И еще шахтеры стали рассказывать, что они слышали под землей странные голоса, будто сами скалы пытались что-то сказать людям.
   
— Это сказки? — спросила Алиса.
   
— Это не сказки и даже не галлюцинации, — ответил доктор. — Но мы сначала не сообразили, что же происходит. Мы продолжали жить как прежде, только очень сердились на природу. Построим мы плотину, загубим реку, и тут же начинается страшное наводнение, плотину уносит в море, река выходит из берегов и затопляет город…
   
— Ой, — сказала Алиса. — Я догадалась! Это живая планета!
   
— Правильно, — ответил доктор. — Вот видишь, ты догадалась, а мы думали, что это самая обыкновенная планета. И продолжали ее мучить.
   
— А когда же вы догадались?
   
— Как-то начали мы взрывать скалы, чтобы проложить дорогу. И вот оказалось, что у всех рабочих, которые там трудились, и у всех людей, которые жили по соседству, после взрывов пропал слух. Все оглохли. А потом был еще случай — начали рубить лес на перевале, и у всех лесорубов заболели колени так, что они из дома выйти не могли.
   
— Почему же планета раньше вам ничего не сказала? — спросила Алиса.
   
— Она же не человек, — сказала медсестра, которая стояла у дверей и все слышала. — Она как бы спала… и только когда ей стало очень больно, она проснулась.
   
— Даже тогда мы не догадались, — сказал доктор. — Ну как догадаешься, что планета защищается… Ведь другие планеты не защищаются.
   
Алиса подумала, что, наверное, доктор не совсем прав. Планета такая большая и так отличается от людей, что мы можем и не догадаться, что она защищается от нас. А если дождик пошел, неужели это планета плачет? А если ветер подул, неужели это планета вздохнула? А может, все планеты живые? Только не всем приходится воевать с людьми, которые там живут.
   
— Мы догадались, — сказала медсестра, — когда случился потоп.
   
— У вас был потоп?
   
— Особенный потоп. Мы в нем сами виноваты.
   
Доктор взмахнул руками и запел:
   
    
     
Супертанкер «Тамерлан»
     
Вез мазут из дальних стран,
     
Налетел на крейсер «Вольный»,
     
Раскололся пополам.
    
   
   
Медсестра дождалась, когда доктор допел куплет, и подхватила:
   
— Все море было залито мазутом. На много миль разлилась тонкая пленка. Под ней задохнулись миллионы рыб. Птицы тоже погибли.
   
— И вдруг во всем мире наступила зловещая тишина! — сказал доктор. — И в этой тишине посреди океана поднялась волна высотой в двадцатиэтажный дом и помчалась к берегу. Люди успели только увидеть зеленую стену воды, как она обрушилась на порт, на город и на окрестные поселки. Почти никто из жителей города не успел спастись. Какое счастье, что за день до этого моя мама взяла меня в горы к тете Магде! Представляешь, мы вернулись обратно — города нет. Мама сначала подумала, что мы сошли с поезда не на той станции. Но оказалось, что дальше нет ни станций, ни рельсов.
   
Все замолчали. Алиса тоже молчала и ждала, когда же доктор и медсестра кончат переживать и расскажут, чем закончилась эта ужасная история.
   
А они обернулись к стене. На стене висел портрет мальчика.
   
Мальчик был очень рыжий, весь в веснушках, глаза у него были зеленые, как трава. Он улыбался.
   
— Кто это? — спросила Алиса.
   
— Это Василий дель Базилио, наш президент, — сказала медсестра.
   
Тут в коридоре послышались громкие шаги, дверь в кабинет распахнулась, и в кабинет вошел, а вернее, вбежал человек, который, судя по всему, не умел ходить медленно.
   
На вид ему было лет шестнадцать. А может, чуть больше. И он во всем был похож на мальчика, изображенного на портрете. Он был такой же рыжий, веснушчатый и зеленоглазый.
   
— Привет! — воскликнул он. — Здравствуй, Алиса.
   
— Здравствуйте, наш президент, — сказали хором доктор и медсестра.
   
В окне показались рожицы медвнучат, которые стали кричать:
   
— Да здравствует наш президент Вася!
   
Президент протянул Алисе руку и сказал:
   
— Официально меня называют Василием дель Базилио, но на самом деле я остался в сердце тем же Васей, что и пять лет назад, когда я догадался, как люди могут помириться с планетой. Тебя вылечили?
   
— Да, спасибо, — сказала Алиса.
   
Президент Вася уселся на стул и попросил всех остальных тоже садиться.
   
— А вы один ходите? — удивилась Алиса. — Сколько мне приходилось видеть президентов, они все водили за собой охрану.
   
— От кого же меня охранять? — удивился Вася. — Может, только от учительницы химии, которая меня невзлюбила и на той неделе поставила мне сразу три двойки.
   
— А вы учитесь? — удивилась Алиса.
   
— Если мне пятнадцать лет, то приходится учиться. Мне, конечно, хочется отменить все школы, но тогда все догадаются, что я не настоящий мудрый президент, а простой мальчишка, да еще и лентяй.
   
Все засмеялись, а громче всех смеялся президент планеты.
   
— Доктор Ужнеболит, — спросил президент. — А у вас компот остался?
   
— Ох, — вздохнул доктор. Он был расстроен, но пошел к высокому белому шкафу и достал оттуда большую трехлитровую банку с черешневым компотом.
   
— Вы не думайте, что мне жалко, — сказал доктор. — Но у меня так мало его осталось, а черешня уже сошла.
   
— Видишь, Алиса, — сказал, улыбаясь, президент, — с кем мне приходится жить и работать. А ведь доктор Ужнеболит — не самый плохой из моих подданных. Я думаю, что мне надо будет ввести монархию, объявить себя королем и ввести смертную казнь и даже каторгу.
   
— Твои шутки, Василий, мне иногда надоедают, — сказала медсестра. — Я серьезно поговорю с учительницей. Может, тебя придется оставить на второй год.
   
— Познакомьтесь, — сказал президент. — Это моя тетя, потому что в остальном я остался сиротой.
   
Они стали пить компот, который оказался очень вкусным, а президент Василий дель Базилио рассказал Алисе, как он стал президентом.
   
— Это случилось, — сказал он, — после того, как я разгадал тайну планеты и даже с ней подружился. Но сначала я стал сиротой, потому что мои папа и мама погибли во время морского потопа. И я был очень зол на планету, которая так жестоко губит людей. Меня отправили к прадедушке, который жил в горах. В той деревне жило несколько стариков, которые за свои сто лет ни разу ничем не болели. Я стал их спрашивать, наверное, вы пьете козье молоко и едите овечий сыр? Ничего подобного, ответили мне старики, мы пьем что придется, но чаще всего пиво и кофе без молока, едим чего захотим, даже ездим в соседние деревни в гости. Я тогда спросил стариков, чем же они отличаются от других людей. А они мне ответили — лесом!
   
Доктор повторил:
   
— Лесом!
   
— Это же надо, — сказала медсестра. — Ну и племянник у меня! Сразу задал самый главный вопрос. И получил самый главный ответ.
   
— И тогда старики повели меня в лес. Лес начинался сразу за деревней, на месте, где еще недавно была пустошь. Лес был молодой, просторный и веселый. На ветвях деревьев пели птицы, а под деревьями росли рыжики и земляника.
   
— Я там была, — сказала медсестра. — И подтверждаю слова моего племянника. А теперь такие леса растут у каждого города.
   
— Подожди, тетя, — остановил ее президент. — Не путай. Дай мне все рассказать Алисе по порядку. Хоть Алиса и великая путешественница, ей не все известно. Я хочу, чтобы она в своих записках обязательно упомянула о нашей планете Унион. Наверняка у других народов бывают такие же проблемы. Пускай учатся.
   
— Пускай учатся, — согласился доктор.
   
— Оказалось, что еще до моего приезда, а можно сказать, совсем давно, у одного из стариков, у дяди Мухтаба, заболела нога. И он подумал, дай-ка я посажу за деревней дерево, а то ноги совсем отнимутся и мне уже никогда не посадить дерева. Так он и сделал. Пошел на пустошь и посадил дерево. Нога тут же прошла. Посмеялся старик, который тогда еще не был стариком, и рассказал об этом своему соседу. А у соседа голова болела, спать не мог. Вот сосед и посадил ореховый куст. Голова тут же прошла. С тех пор все жители этой деревни ухаживали за своим лесом. И стоило кому-то заболеть, он сажал еще одно деревце.
   
— Все не так просто, — вмешалась тетя-медсестра. — Старики узнали, что теперь они тоже связаны с жизнью своего леса. Однажды пришли туда туристы, разожгли костер, стали рубить молодые деревца, чтобы сделать колышки для палаток. А у стариков в деревне тут же началась эпидемия чесотки, коклюш, лихорадка… Они догадались, что случилась беда с лесом. И кинулись туда. Кинулись, а в лесу безобразничают туристы. И тогда старики догадались, что мало посадить дерево, его еще надо беречь.
   
— Должен сказать, что я был неглупым мальчишкой, — сказал президент. — И я задумался, может быть, это сама планета хочет нам сказать: давайте дружить! Давайте заботиться друг о друге. Но, конечно, я был тогда еще почти обыкновенным мальчиком. Я начал думать, но потом побежал играть в футбол и не додумал до конца.
   
— Вскоре нашего Васю отдали в детский дом, — сказала медсестра.
   
— Вскоре меня отдали в детский дом, — согласился президент Василий дель Базилио. — Это был самый обыкновенный детский дом. Он стоял за городом. И у нас в детском доме был класс глухонемых детей. Как я приехал в детдом, то увидел, что вокруг него все забросано консервными банками, обертками от сникерсов и памперсов. Мне стало противно смотреть на это безобразие. Я пошел к директору и говорю: почему мы живем в такой грязи? А директор мне говорит — денег нет, чтобы дворников нанимать. А я говорю — позовите детей, дети сами все сделают. А директор только смеется. Ну ладно, думаю. Пошел я по палатам, поднимаю ребят и говорю им: кто хочет получить велосипед, кто хочет исполнения небольшого желания, пойдет с утра на большую уборку. Некоторые посмеялись надо мной, некоторые задумались. Ведь я умею людей уговаривать, иначе как бы мне стать президентом целой планеты уже в тринадцать лет? И два года продержаться на посту, который хочется получить многим взрослым.
   
С рассвета я вывел детей на большую уборку. Мы вырыли ямы для мусора, мы собрали все бутылки и бумажки, мы сделали клумбы и грядки для цветов, мы даже очистили от гадости пруд на территории нашего детского дома. И я должен сказать: до того момента три дня лил холодный дождик, а когда мы начали трудиться, вышло солнце. И больше того, оно не заходило, пока мы не кончили работать, и висело точно над головой.
   
— Другими словами, — добавил доктор, — планета перестала вращаться, чтобы детям было удобнее работать. Это ненаучный факт, но факт.
   
— Так и было, — сказал президент Василий, — и я должен признать, что постепенно, один за другим к нам присоединялись преподаватели, даже бухгалтер и истопник. Только директор не сдался и остался сидеть в своем кабинете. Наконец мы оглянулись вокруг и поняли — все убрано, все чисто, все замечательно. И мы увидели сказочное зрелище: на вскопанных нами грядках и клумбах у нас на глазах появились зеленые ростки. И начали распускаться цветы.
   
— А когда вы вернулись в дом… — поторопила рассказчика Алиса, — что там было?
   
— Как и договаривались, — засмеялся Василий дель Базилио. — У каждой кровати стояло или лежало то, что воспитанник детдома хотел получить. Или велосипед, или ролики, или новая фуражка, или кроссовки — каждому по желанию. И кто это мог сделать?
   
— Ты подумал, что директор, — подсказала медсестра.
   
— Я сомневался, что это мог сделать директор, он был слишком плохим человеком. Но надо было проверить. Я пошел к директору и спросил его, подарил ли он нам по велосипеду? Директор начал на меня кричать и выгнал из кабинета. И я понял, что он ни при чем. Да и воспитатели подтвердили. Они тоже получили от кого-то неплохие подарки, но точно знали, что не от директора, который скорей лопнет, чем сделает что-нибудь для других.
   
— Ты понимаешь, откуда были подарки? — спросила медсестра.
   
— Я думаю, что эти велосипеды подарила планета, — сказала Алиса. — Я бы на ее месте поступила точно так же. Но только я не понимаю, откуда планета взяла велосипеды.
   
— Молодец, Алиса! — воскликнул юный президент. — Я не сразу догадался, что планета не умеет делать велосипеды и кроссовки. Конечно же они пропали со склада! Но хитрая планета не хотела, чтобы у меня или детдомовцев были неприятности. Она лишила кладовщиков памяти на тот день. И все обошлось.
   
— А помнишь, президент говорил, что в детдоме был класс глухонемых детей? — спросил доктор Ужнеболит.
   
— Ах, да! Совсем забыл сказать: той же ночью, когда все наконец-то накатались на велосипедах и роликах и заснули, вдруг мы слышим — где-то рядом поет хор.
   
Мы вскочили, побежали на лужайку перед домом. И видим. Стоят глухонемые ребята и поют хором песню: «Нам нет преград, ни в море, ни на суше, нам не страшны ни льды, ни облака…»
   
И доктор Ужнеболит, который знал все стихи и песни, потому что это помогало ему составлять кроссворды, подхватил:
   
    
     
Лучше ребят
     
Настойчивых и дружных
     
Ты не найдешь
     
Нигде и никогда!
    
   
   
— А над лужайкой, на которой стояли и пели глухонемые ребята, летали черные орлы и кидали им в руки сладкие сливы, — сказал Василий. — И вот тогда, когда все кричали: «Ах, какое чудо!», я понял, что никакого чуда нет. Просто планета Унион более живая, чем другие планеты. И когда ей больно, она делает больно людям, которые в этом виноваты. А когда ей хорошо, она говорит спасибо.
   
— Планета оказалась лучше людей, — сказала медсестра. — Она не стала нам мстить. Как только она поняла, что мы хотим жить с ней дружно, она стала нам помогать.
   
— Ясно, — сказала Алиса. — С тех пор вы стали думать, прежде чем делать.
   
— Ура, Алиса! — воскликнул президент Василий дель Базилио. — Я могу тебя взять в вице-президентки. Ты быстро и правильно думаешь. Да, мы стали рассуждать, прежде чем делать. Но оказалось, что не все так просто. Без помощи планеты нам бы никогда не справиться.
   
— Когда пришел мальчишка, — сказал доктор, — да еще рыжий! и стал всех учить, то многие взрослые, солидные люди закричали, что он глупый хулиган, которого надо выслать с планеты.
   
— Чаще всего это были те люди, которым было невыгодно дружить с планетой, — добавила медсестра. — Это были директора заводов, которые отравляли воздух, это были браконьеры, которые уничтожали рыбу, это были торговцы ценными породами дерева… Оказалось, что таких людей немало!
   
— Но в конце концов мы победили! — сказал Василий дель Базилио. — Меня избрали в президенты, и мы забыли, что такое опасные болезни и стихийные бедствия. Конечно, бывает, кто-то из нас недоволен, а то и планета обидится. Но мы всегда можем договориться. Планета, дружище, подтверди!
   
И в ответ на просьбу президента в раскрытое окно влетела большая золотая бабочка и села на плечо Васе.
   
Вася погладил бабочку по голове, и она засвистела, как маленькая птичка.
   
Алиса теперь поняла, почему ее насморк вызвал здесь такую тревогу. Ведь планете было страшно, когда Алиса чихала, и она вздрагивала от неожиданности. А что значит, когда планета вздрагивает? Это значит, что происходит небольшое землетрясение.
   
Алиса догадалась, почему доктор уходил внутрь большого дуба — он советовался с планетой, как лучше вылечить Алисин насморк. А потом медсестра, медбратья, медплемянник и медвнучата посадили дубок — и тут же Алиса выздоровела. Значит, это было правильное лечение!
   
И как бы угадав, о чем она думает, доктор Ужнеболит сказал:
   
— Нам оказалось не так легко справиться с твоим насморком. Болезнь для нас необычная, случай тяжелый… пришлось подумать!
   
Президент Василий встал и протянул Алисе руку.
   
— Рад был познакомиться. Мне пора возвращаться в мою контору. У меня немало работы, к тому же и в школу надо ходить, и спортом заниматься.
   
Алиса с медиками пошла проводить президента.
   
Его ждала повозка, запряженная вороной лошадкой.
   
— Конечно, у нас есть автомобили и самолеты, — сказал президент, — но я предпочитаю экологически чистый транспорт.
   
Он взобрался на облучок, взял в руки поводья, но в этот момент сверху опустился серый вертолет. В нем открылся люк, и оттуда высунулось злое лицо усатого мужчины в черной шляпе.
   
— Ты узнаешь меня? — воскликнул усач, стараясь перекричать шум вертолетного мотора. — Посмотри на меня! Пришел твой последний час!
   
— Ой! — воскликнула медсестра. — Это директор детского дома! Он был соперником нашего Васи на президентских выборах!
   
Директор направил на Васю ствол гранатомета.
   
Вася не стал терять время даром и крикнул лошадке, чтобы не задерживалась.
   
Алисе показалось, что он не успеет ускакать. Да и как на лошади убежишь от вертолета!
   
Но в этот момент могучий черный орел спикировал с неба и грудью ударил по гранатомету.
   
Ствол гранатомета повернулся кверху, и выстрелом разнесло винт вертолета.
   
Орел упал на землю.
   
Вертолет пролетел еще несколько метров и тоже рухнул вниз.
   
Ослепительный столб огня поднялся на том месте.
   
Президент соскочил с повозки и побежал к упавшему вертолету.
   
Доктор догнал юношу и крепко его схватил.
   
— Это опасно! — кричал он. — Не смей, Вася!
   
Они покатились по земле.
   
Когда Алиса подбежала к ним, Василий горько плакал.
   
— Я уйду из президентов, — повторял он. — Я не хочу, чтобы погибали люди.
   
— Никуда ты не уйдешь, — сказала медсестра. — Мы и планета очень на тебя надеемся.
   
Алиса подошла к орлу, который пожертвовал собой, чтобы спасти Васю. Ей было ясно, почему президенту здесь не нужны охранники и телохранители.
   
Орел был жив.
   
Алиса осторожно подняла его голову, положила себе на колени и погладила.
   
— Пииить, — сказал орел.
   
Медвнучата уже несли чашку с водой.
   * * *
   
На следующий день доктор Ужнеболит взял Алису с собой в полет над планетой.
   
Полетели они на воздушном шаре.
   
Планета, конечно же, догадалась, что Алиса с доктором хотят побольше увидеть. Поэтому в небе не было ни облачка, ветер был теплый и попутный. Если внизу не было ничего интересного, то шар несся со скоростью самолета, а когда появлялось на что поглядеть, то ветер стихал и шар еле плыл над городом, озером или островами в океане.
   
Они посмотрели на горы, реки, поля, потом вылетели к берегу моря. Там Алиса увидела город, который несколько лет назад был разрушен громадной волной. После этого страшного бедствия его не стали восстанавливать, а вместо него вдоль берега построили несколько городков. Эти города состояли из небольших белых домиков, окруженных садами и виноградниками. Они были такими чистыми, что даже сверху было ясно, что их жители даже бумажек не кидают на мостовую.
   
— Интересно, — сказал доктор Ужнеболит, — что море кормит жителей этого города свежей рыбой. Вон видишь на берегу бассейн? Море каждый день выкидывает туда столько рыбы, сколько нужно жителям города на обед.
   
Тут шар пошел вниз и замер над самой водой.
   
Алиса удивилась: почему планета так сделала? Что она хочет показать?
   
И скоро поняла, в чем дело, — оказывается там, внизу, шли соревнования. Дети верхом на дельфинах неслись к скалам, торчащим из воды. А на берегу шумели, кричали и веселились их болельщики — родители и друзья. И никто за детей не боялся.
   
Вечером доктор привез Алису обратно, и она решила погулять.
   
Скоро она вышла на берег озера.
   
Было тепло и тихо.
   
Солнце уже село. Далеко-далеко пел соловей.
   
Алиса подумала: наверное, все планеты живые. Но не как люди, а по-своему, по-планетному. Только люди не всегда это понимают, а планеты не всегда умеют или хотят в этом признаться.
   
И бывают из-за этого трагедии. Иногда люди уничтожают планету — на ней ничего не остается живого. Но тогда и люди погибают. Ведь планеты защищаются, как могут. Хорошо еще, что здесь, на Унионе, люди вовремя спохватились.
   
Вдруг Алиса услышала шорох.
   
Из густых кустов, что росли повыше на откосе, выскочила кенгуру. Она в два прыжка оказалась возле Алисы.
   
Кенгуру запустила лапу в карман на своем животе и вынула оттуда книгу. Книга была старая, потрепанная.
   
Кенгуру протянула Алисе книгу, а сама уселась неподалеку.
   
Алиса раскрыла книгу.
   
На первой странице было написано:
   
    
М. Ю. Лермонтов
    
СТИХОТВОРЕНИЯ
   
   
— Спасибо, — сказала Алиса. — Я эту книгу уже читала.
   
Над ней пролетела чайка.
   
— Читай! — крикнула чайка пронзительным голосом.
   
Из моря высунулась голова кита. Кит тоже хотел послушать стихи Лермонтова.
   
Алиса увидела, что одна из страниц заложена зеленым листом.
   
Она раскрыла книгу на этой странице. Там было напечатано стихотворение «Парус». Очень красивое стихотворение.
   
Уже стемнело, и Алиса приблизила книгу к самым глазам. Как жаль, подумала она, что я не помню его наизусть. Даже стыдно перед этой планетой.
   
— Темно, — сказала Алиса. — Давайте я вам утром прочитаю.
   
Кенгуру отрицательно помотала головой.
   
И тут начало светать.
   
Алиса увидела, как в том месте, где опустилось Солнце, разгорается розовое небо.
   
И вдруг над морем показался край Солнца.
   
Еще минута — и солнце вновь взлетело на небо.
   
Заблестели искры на верхушках волн, запели птицы, которые решили, что уже наступило утро.
   
— Ну, ты молодец! — рассмеялась Алиса.
   
Она стала читать стихотворение:
   
    
     
Белеет парус одинокий
     
В тумане моря голубом.
     
Что ищет он в стране далекой?
     
Что кинул он в краю родном?
     
Играют волны — ветер свищет,
     
И мачта гнется и скрипит…
     
Увы! Он счастия не ищет
     
И не от счастия бежит!..
    
   
   
Когда Алиса кончила читать, загудел ветер, и деревья захлопали ветками, словно стучали в ладоши.
   
Солнце медленно опустилось обратно в море, птицы замолкли, кенгуру протянула лапу и взяла у Алисы книгу.
   
Алиса пошла к дому доктора.
   
Перед ней летели стаей светлячки, чтобы освещать дорожку, а кукушка куковала без передышки до самого дома.
   
Сто двадцать шесть раз!
   
В кабинете доктора горел свет. Он сидел за столом и писал.
   
Он услышал, что Алиса вернулась, и спросил:
   
— Алиса, ты не брала случайно книжку стихотворений Лермонтова? Я ею очень дорожу. Мне ее подарила мама по случаю благополучного окончания третьего класса.
   
Алиса не успела ответить, потому что в открытом окне кабинета появилась лапа кенгуру с зажатой в ней книгой стихов.
   
Лапа положила книжку на стол.
   
— Спасибо, дружок, — сказал доктор, который не видел кенгуру, — ты никогда не догадаешься, чем мне так дорога эта скромная книжка. А дорога она мне тем, что именно благодаря ее стихотворению я придумал свою первую шараду. Хочешь послушать?
   
Алиса и ответить не успела, как доктор уже начал читать шараду вслух:
   
    
     
— Мое первое — лес, а второе:
     
Ваш покорный слуга в том лесу.
     
Что воскликнет он, встретив лису, —
     
Это третий мой слог. А все вместе —
     
Небольшая поэма о чести.
    
   
   
Доктор Ужнеболит перевел дух и замолчал. Он, видно, ждал, что Алиса попытается разгадать шараду, у нее ничего не получится и она прибежит к нему за помощью.
   
Алиса, как и вы, мой дорогой читатель, разгадала шараду в первые две минуты. Но не спешила с ответом.
   
— Ну что, что? — спросил доктор. — Почему задумалась? Неужели не догадываешься?
   
— Почему не догадываюсь, — возразила Алиса, — очень даже догадалась. Только не знаю, какой приз.
   
— Зачем тебе приз? — удивился доктор. — Ты сама приз!
   
— Тогда не буду разгадывать.
   
— Это что же получается? Неужели на Земле все дети такие испорченные?
   
— И еще хуже бывают, — сказала Алиса.
   
— Значит, не догадалась?
   
— Почему не догадалась? Первый слог — «бор». Второй слог — «один». Потому что вы в лес один пошли, а когда увидели лису, то сказали: «О». А все вместе это поэма Лермонтова «Бородино». «Скажи-ка, дядя, ведь недаром Москва, спаленная пожаром, французам отдана?»
   
— Ну вот, — расстроился доктор. — Ты, наверное, подслушала, когда я репетировал.
   
— Но меня же не было на вашей планете! — воскликнула Алиса.
   
— Не знаю, не знаю, я уже давно ничего не знаю! Ты всегда могла сговориться с планетой, и вы замыслили какую-нибудь каверзу. Ложись спать, Алиса, — сказал доктор. — Некогда мне с тобой рассусоливать. Я обещал к завтрашнему дню в детскую газету придумать кроссворд про насекомых. А это нелегкая работа.
   
— Сейчас иду, — сказала Алиса. — Только я хотела задать один вопрос.
   
— Задавай. И попрошу быстрее.
   
— Как там Василий дель Базилио, ваш молодой президент? Он справляется с работой?
   
— У него неприятности. Он подал в отставку, — сказал доктор.
   
— Что случилось?
   
— Он опять получил двойку по химии. И решил, что недостоин управлять планетой, если им недовольна учительница.
   
— И что же?
   
— Парламент не принял отставку президента, но вынес ему строгий выговор. И самое последнее предупреждение. Это чуть было не кончилось трагически.
   
— Что же случилось?
   
— Президент страшно расстроился, потому что последнее предупреждение парламента означает, что президенту до конца недели запрещено есть мороженое. И тогда планета…
   
— Она что-то сделала с учительницей?
   
— К сожалению, ты, Алисочка, права. Куда-то делись сразу три ступеньки из лестницы, по которой спускалась учительница химии, и она провалилась на этаж ниже.
   
— И разбилась?
   
— Президент Василий дель Базилио подозревал, что так может случиться. Он успел подхватить учительницу на нижнем этаже. Учительница отделалась испугом, а президент синяками. Только прошу тебя — никому ни слова! Это государственная тайна.
   
— Понимаю, — согласилась Алиса. — И в самом деле, несерьезно, когда президент планеты ловит учительниц химии. А что сказала учительница?
   
— Учительница велела президенту завтра с утра прийти на дополнительные занятия. Поэтому пришлось отложить совещание по сельскому хозяйству и прием делегации писателей с планеты Паталипутра.
   
Алиса улыбнулась и пошла спать.
  
  
Алиса в Гусляре [2000]
   
   
Перед зимними каникулами учительница истории Каролина Павловна спросила:
   
— Где и когда вы хотите побывать?
   
— Я хочу познакомиться с Александром Македонским, — сказал Паша Гераскин. — Может, он меня в поход возьмет.
   
— А я хотел бы участвовать в открытии Америки, — сказал Аркаша Сапожков, человек серьезный и отличник.
   
— А ты, Алиса Селезнева?
   
— А мне хочется побывать в двадцатом веке, — ответила Алиса. — Сто лет назад.
   
— Она хочет увидеть запуск первого космонавта, — сказала Маша Белая.
   
— Нет, — возразила Алиса. — Мне надо побывать в городе Великий Гусляр в конце двадцатого века.
   
— Я никогда не слышала о таком городе, — удивилась Каролина Павловна.
   
— Этот город придумал писатель Кир Булычев, — сказала Алиса. — Я читала очень смешные рассказы о жителях Гусляра. Вы знаете, что в Великом Гусляре пришельцы из космоса появились раньше всех других мест? А житель города Корнелий Удалов — галактическая знаменитость.
   
— Если этот город придумал писатель, — сказала Каролина Павловна, — может, его на самом деле и не существует?
   
— Вот это мне и надо проверить, — сказала Алиса.
   
После Алисы говорили другие ученики, и в конце концов Каролина Павловна сказала, что завтра все могут прийти в Институт времени и отправиться на два дня в прошлое — каждый куда хочет. При условии, что все себя будут хорошо вести, ничего не трогать и не брать в свое время.
   
Так Алиса Селезнева, девочка из будущего, попала в наше с вами время и оказалась на окраине города Великий Гусляр ранним утром, когда почти все еще спали.
   
Она вышла на набережную реки Гусь и решила погулять по ней, пока горожане проснутся.
   
Вдруг над ее головой появилось что-то темное и круглое. Алиса подняла голову и увидела, что это — инопланетная летающая тарелочка. Ну вот, подумала Алиса, начинается. Не успела я приехать в Великий Гусляр, как вижу пришельцев.
   
Алиса помахала тарелочке рукой и пошла дальше, к городскому парку, который раскинулся на высоком берегу.
   
И вот когда она шла по аллее парка, ее схватили сзади за локти железными пальцами.
   
Оказалось, что это — роботы. Довольно старой конструкции, потрепанные и исцарапанные.
   
— Ты здесь живешь, девочка? — спросил один из роботов.
   
— На глупые вопросы я не отвечаю, — сказала Алиса.
   
— Ничего, — сказал второй робот. — Сейчас доберемся до нашего боевого корабля, заговоришь по-иному!
   
Они подхватили Алису на руки и понесли ее прочь от города.
   
Минут через пять они остановились в кустах. Там стояла инопланетная летающая тарелочка.
   
— Залезай! — приказал первый робот.
   
— Зачем?
   
— А затем, что тебя никто не спрашивает. Не полезешь — будем мучить и колотить, пока добровольно не полезешь.
   
Роботы крепко держали Алису, и Алиса поняла, что лучше не сопротивляться.
   
А потом, когда время подойдет, она им всем покажет.
   
Алиса забралась в тарелку.
   
Внутри было пусто и пыльно, словно никто здесь давно не жил.
   
Один из роботов потянул на себя люк, и тот со скрипом закрылся.
   
Второй приказал:
   
— Садись и читай.
   
— Что это такое?
   
— Ты что, читать не умеешь?
   
— Умею.
   
— Нам надо знать, что здесь написано.
   
Алиса прочла. Крупными буквами сверху было написано: «ГУСЛЯРСКОЕ ЗНАМЯ». Мелкими буквами пониже: «6 августа 1980 года».
   
— Ну говори, говори!
   
— Это кусок старой газеты, — сказала Алиса. — Где вы его нашли?
   
Один из роботов наклонился к Алисе и сказал:
   
— Мы нашли это в зале ожидания на Паталипутре.
   
Робот указал железным пальцем на фотографию. На ней была видна человеческая рука, которая держала небольшую фляжку.
   
— Что тут сказано об этом? — Робот ткнул пальцем в фляжку.
   
— «Находка в озере», — прочла Алиса.
   
— Дальше!
   
— «Много рыбаков собираются по воскресным дням на берегах богатого рыбой озера Копенгаген в лесу под Великим Гусляром, — прочла Алиса. — И всеобщее удивление вызвал крик одного из рыболовов: „Смотрите, что мне попалось на удочку!“ Оказалось, что это фляжка, судя по форме и отсутствию надписей — инопланетного происхождения. Новый владелец фляжки…»
   
— Дальше!
   
— Дальше нельзя, — сказала Алиса. — Дальше — оторвано.
   
— Значит, так, — сказал робот. — Хочешь жить — спустишься в город, узнаешь, кто нашел фляжку, и немедленно принесешь ее сюда.
   
— И не подумаю.
   
— Мы тебя растерзаем!
   
— Растерзаете — кто вам фляжку принесет?
   
Роботы замолчали и стали думать — у них мозги поскрипывали.
   
— Это наше национальное достояние, — сказал первый робот.
   
— Тогда тем более все просто, — сказала Алиса. — Великий Гусляр — городок небольшой. Наверное, каждый второй знает, где лежит эта фляжка. Спускайтесь и спрашивайте.
   
Робот развел руками и воскликнул:
   
— Неужели ты не понимаешь? Как мы пойдем по городу спрашивать про фляжку? Мы подойдем к первому человеку, и тот в лучшем случае отправит нас в тюрьму или расстреляет…
   
— Расстреляет на месте, — сказал второй робот.
   
— Но вы издали кричите, что вам нужна только фляжка!
   
— Они издали нас и расстреляют, — сказал робот. — Не можем мы, Алиса, так рисковать. Мы слишком ценные экземпляры.
   
— Ну, не очень ценные, — заметила Алиса.
   
— Ты не понимаешь! Каждый из нас стоит сотни лучших умов планеты! Так что не отказывайся, Алиса, спустись и достань для нас фляжку.
   
— Не пойду я, — сказала Алиса.
   
— Надо!
   
— Не надо.
   
— Тогда прощайся с жизнью.
   
— Прощаюсь, — сказала Алиса. — Убивайте меня. Только учтите, что я буду визжать как недорезанная.
   
— Мы пошутили, — быстро сказал робот. — Никого мы не хотим убивать. И даже не можем этого сделать. Мы хотим спасать.
   
— Почему я должна вам верить?
   
— Потому что мы все тебе честно расскажем. И если ты найдешь в Великом Гусляре заветную фляжку со средством номер два, мы тебе гарантируем вечную благодарность всего нашего несчастного населения.
   
— Я еще не согласилась, — сказала Алиса.
   
— Сейчас согласишься. Ты, насколько мы знаем, человек добрый и отзывчивый.
   
— Рассказывайте, — сказала Алиса. — Только покороче.
   
— Ты думаешь, что видишь перед собой роботов, — сказал один из них, — а на самом деле все куда сложнее. Мы — жители планеты Инсектуди, которая лежит в стороне от звездных трасс. Мы бедный, но любознательный народ. Как ты знаешь, межзвездные путешествия — очень дорогое удовольствие, потому что сами корабли ужасно много стоят, а топливо еще дороже. И мы тогда раздобыли замечательное средство номер один. Если ты его принимаешь, то уменьшаешься в сто раз. У нас на всю планету был всего один космический корабль. Но когда нужно было лететь, то в него умещалось не сто пассажиров, как обычно, а сто раз по сто, то есть десять тысяч. И в сто раз мы экономили на обедах и ужинах, подушках и матрасах и даже на компоте.
   
— Погоди, — сказал другой робот. — Алиса, может, не все поняла. Я объясню подробнее. Каждый, кто покупает билет на космический корабль, прощается с семьей, принимает каплю средства номер один и тут же занимает свое маленькое местечко на борту. Но когда мы подлетаем к другой планете, то перед выходом каждый выпивает по капле средства номер два. И становится снова таким же большим, как ты, Алиса.
   
— Понятно, — сказала Алиса.
   
— И вот как-то один из наших кораблей летел в космосе. И никто на борту не знал, что нас выследили космические пираты, которым очень пригодилось бы для их подлых дел средство номер два.
   
Пираты подстерегли нас, высадились на борт нашего корабля, и началась рукопашная схватка. Но какая может быть схватка, если мы в сто раз меньше, чем пираты? Только капитан корабля и его помощник были настоящего размера, понимаешь почему?
   
— Конечно, понимаю, — ответила Алиса. — Чтобы давать малюткам средство номер два.
   
— В завязавшемся бою капитан и его помощник погибли, но капитан успел выкинуть фляжку со средством номер два за борт, и она пропала в космосе. Пираты остались ни с чем. Но мы тоже остались ни с чем. Мы вернулись на родную Инсектуди, но ведь там не было больше средства номер два — все запасы оставались на борту. А средство номер один…
   
— Средство номер один нам помогло, но это тоже печальный рассказ, — сказал второй робот.
   
— Представь себе, Алиса, что домой прилетело десять тысяч микроскопических существ. Оказывается, что я теперь в сто раз меньше своей жены, а моя мама в сто раз крупнее собственного сына. Это была трагедия. Десять тысяч малышей остались жить в космическом корабле, но их число постепенно увеличивалось, потому что оставалось средство номер один.
   
И мама, которая тосковала по сыну, прощалась со своими родными и становилась махонькой, а жена выпивала каплю средства номер один и тоже уменьшалась… семьи воссоединились, но какой ценой! Мы уже много лет оторваны от нормальной жизни, мы даже в театр сходить не можем, потому что слишком малы. Хотя теперь в театрах и кинозалах нашей планеты сделаны специальные сиденья с веревочными лесенками для самых маленьких, а в домах есть скоростные лифты на второй этаж.
   
— Все эти годы мы не переставали искать фляжку со средством номер два, — добавил второй робот. — И вдруг увидели эту газету!
   
— Где же вы ее увидели?
   
— Она была забыта на диване в зале ожидания на Паталипутре. Видно, какой-то житель Великого Гусляра попал туда проездом…
   
— Скажите, — попросила Алиса, — а можно ли посмотреть на вас?
   
— А ты на нас смотришь, — сказал робот. — Сто самых сильных и ловких из нас сидят в роботе номер один.
   
— И сто — во мне, — сказал второй робот. — Иначе как бы нам управиться с кораблем? Мы как арбузы, внутри — много-много косточек.
   
Алисе стало жалко этих существ. Какая ужасная судьба — взбираться в театре на кресло по веревочной лестнице!
   
— Хорошо, — сказала она, — я согласна вам помочь.
   
— Спасибо, смелая девочка, — поблагодарили хором роботы.
   
Корабль несчастных инсектудиков медленно плыл в облаках над Великим Гусляром, не снижаясь, чтобы его раньше времени не засекли. Роботы выискивали место, в котором лучше всего высадить Алису.
   
— Смотрите, скверик, — сказал один из роботов.
   
— А в нем пригорок, — сказал второй.
   
— А на пригорке сидит одинокий местный житель, который дышит свежим воздухом, несмотря на ранний час, — сказал первый робот.
   
— Вот с ним ты, Алиса, и поговоришь, — сказал второй робот. — Ты подойдешь к нему и как будто невзначай спросишь: «А где наша фляжка?»
   
— Не учите меня спрашивать про фляжки, — сказала Алиса. — Потому что как только ваша тарелочка снизится над сквером, этот одинокий человек умчится со всех ног.
   
— А мы тебе вот что дадим! — Робот вытащил из шкафа несколько шариков, похожих на детские воздушные шарики.
   
— Они наполнены газом с отрицательным весом. То есть они легче невесомости. И могут удержать даже двух таких девочек, как ты. Вот мы и опустим тебя из облаков, и в крайнем случае, если этот одинокий человек увидит тебя, он скажет себе: «Какая милая девочка-резвушка спускается с неба на воздушных шариках!» И не испугается.
   
Алиса взяла шарики и подошла к краю люка. Конечно, ей было немного страшновато. А вдруг эти шарики рассчитаны только на махоньких инсектудиков? Но показывать свой страх Алиса терпеть не могла. Она покрепче взяла шарики и шагнула в воздух.
   
Несколько метров она пролетела как пуля, но потом шарики так сильно дернули ее за руку, что Алиса их чуть было не выпустила.
   
Дальше она опускалась медленно, и ей приходилось все время подгребать свободной рукой, чтобы ее не отнесло в сторону.
   
Человек, который сидел на пригорке посреди сквера, давно уже увидел ее и махал рукой.
   
— Давай, — крикнул он, — сворачивай сюда! Издалека летим-то?
   
Алиса снизилась точно возле пригорка, отпустила шарики, они сразу взмыли в небо и вскоре скрылись в облаках.
   
— И что же тебе, десантница, понадобилось в нашем городе? — спросил человек.
   
Он оказался стареньким старичком с серьезным и даже капризным лицом. Видно было, что этот старик любит и умеет критиковать и ругать все на свете.
   
— Я к вам по делу, — сказала Алиса. — Мне нужно узнать, как пройти в редакцию газеты.
   
— Этого я тебе не скажу, — ответил старик. — И знаешь почему?
   
— Почему?
   
— Потому что в Великом Гусляре каждая собака знает, как пройти в редакцию. А если ты не знаешь такой простой вещи, значит, тебя плохо готовили в твоей шпионской школе. И теперь, шпионка, выпавшая из облаков, признавайся, что тебе надо в нашей беззащитной газете?
   
— Узнать, где фляжка.
   
— Фляжка? Ты водку пьешь?
   
— Ой, вы меня рассмешили! Конечно же нет. Мне нужна совсем необыкновенная фляжка, которая только похожа на фляжку.
   
— А причем тут газета?
   
— Мне надо узнать, кто написал там статью.
   
— Рано тебе еще про статьи узнавать, — сказал старик.
   
Алиса подумала: наверное, это очень знающий старик. А вдруг он мне поможет?
   
Она посмотрела в небо. Ей показалось, что в просвете между облаков мелькнул космический корабль и скрылся.
   
— Простите, пожалуйста, — сказала Алиса. — Шестого августа тысяча девятьсот восьмидесятого года в озере Копенгаген кем-то была выловлена фляжка… — сказала Алиса.
   
— Инопланетная? — спросил старик.
   
— А вы знаете?!
   
— Я ничего не знаю. Меня только интересует, кого могла заинтересовать эта фляжка. Может быть, ты, девочка, вовсе не девочка! Подумать только — всего три дня как Корнелий Удалов эту фляжку отыскал, а ты уже к нам добралась. Может, на парашюте спустилась?
   
— Нет, — честно ответила Алиса. — На воздушных шариках.
   
— Я так и думал! — воскликнул старик. — А ну-ка, давай сядем поближе, крошечка, и ты все как на духу расскажешь. И кто ты, и откуда, и как попала к нам в город Великий Гусляр.
   
Скамеечки рядом не оказалось, но старик отыскал холмик и уселся, посадив рядом Алису. Он крепко держал ее левой рукой, а правой пугал ее, как пугают маленьких ребятишек, — показывал ей пальцами «козу». Совсем на старости лет разучился разбираться в людях.
   
Но Алиса, конечно же, старика не испугалась, а спросила:
   
— А вас как зовут?
   
— Можешь называть меня Николаем Николаевичем, товарищем Ложкиным, — сказал старик. — Так будем признаваться или будем в молчанку играть?
   
— Мне все это просто смешно, — раздался мужской голос. — Зачем ты, старик Ложкин, к ребенку пристаешь?
   
Алиса поглядела в сторону говорившего и увидела высокого, лохматого, худого мужчину с веселыми глазами.
   
— Ах, отстань, Саша, — отмахнулся старик. — Ты, Грубин, мало жил во вражеском окружении и не представляешь, на что только не идут наши враги, чтобы тайну нашу узнать.
   
— Какие же это враги? — спросил Саша.
   
— Ах, Грубин, — вздохнул Ложкин. — А марсиане? А башибузуки? А американцы или вологодчане, наконец? Зачем она про фляжку, которую Корнелий из озера вытащил, спрашивает?
   
— А ты у нее бы и спросил.
   
— Боюсь, — сказал Ложкин. — Я ее спрошу, а она меня на Марс к себе утащит. Я ведь тебе правду скажу — я видел, как она к нам из летающей тарелочки на воздушных шариках спустилась. Сама признается.
   
— Ну ты, старик, совсем рехнулся, — сказал Саша Грубин. — Ну ладно тарелочка, ну ладно прилетела из космоса, но чтобы на детских шариках спустилась — это сказка.
   
Неизвестно, сколько бы они пререкались, но, на Алисино счастье, на дорожке появилась полная старуха, которая закричала еще издали:
   
— Обед на столе, лекарства уже отсчитаны, отмерены, телевизор на передачу «Скажите, девушки» уже включен. А ты с девушками в сквере обнимаешься! Вот сейчас я тебе покажу!
   
В ужасе старик Ложкин отпустил Алису и, прикрывая голову обеими руками, кинулся домой, старуха за ним.
   
Когда стало тихо, Саша Грубин спросил:
   
— А на самом-то деле чего тебе нужно, девочка?
   
Саша Грубин был таким приятным человеком, что Алиса тут же ему рассказала всю правду о несчастных инсектудиках. И, что характерно, Саша Грубин сразу и безоговорочно ей поверил. И сказал:
   
— Фляжку выловил Корнелий Удалов, мой друг и сосед, написал о ней Миша Стендаль из нашей городской газеты, а фляжку и Удалова ты, вернее всего, отыщешь на озере Копенгаген, потому что он сегодня с рассвета снова туда намылился.
   
— А как я туда попаду? — спросила Алиса.
   
— Конечно, проще всего твоим новым знакомым помахать, — наверное, они за нами наблюдают. Пускай они нас куда надо перевезут. Давай им махать!
   
Алиса с Сашей Грубиным вышли на открытое место, Грубин поднял Алису на руки, и она стала звать пришельцев. Минут пять звала, но без толку. Тогда Грубин вздохнул и сказал:
   
— Придется использовать мое средство транспорта. Жди.
   
Минут через десять он подъехал к скверу в стареньком «Запорожце». Машина фыркала, чихала и кашляла.
   
— Хронический бронхит, — сказал Саша, — садись, прокачу!
   
Он дал газ, машина выпустила облако черного дыма, и они покатили по шоссе к лесу, где лежало озеро Копенгаген.
   
Погода не баловала рыбаков, поэтому на берегу озера почти никого не было. И Саша Грубин сразу показал на одинокую фигурку, сидевшую в лодочке метрах в десяти от берега.
   
— А вот и наш Корнелий собственной персоной, — сказал он. — У него мы средство номер два и получим.
   
Они подошли поближе.
   
Удалов оказался небольшого роста полным человеком с такой круглой и блестящей лысинкой, словно у него была не голова, а большой бильярдный шар, вокруг которого кучерявились кудряшки.
   
— Корнелий, — сказал Грубин. — К тебе гости издалека.
   
Корнелий поднялся и, не выпуская из рук удочки, тихо сказал:
   
— Первое, и главное, — не шуметь. Рыба этого не любит. Второе — говорите быстро и толково: у меня самый клев начинается.
   
— Да забудь ты на минутку о рыбалке! — сказал Грубин. — Галактической важности проблема. Надо помочь братьям по разуму.
   
— Так бы и говорили, — сказал Удалов. — Ждите.
   
Он направил лодочку к берегу. Когда она ткнулась носом о песок, он сказал:
   
— Продолжай, Саша.
   
Но Грубин сам говорить не стал, а обернулся к Алисе.
   
— Корнелий Иванович, — сказала Алиса, — вы три дня назад выловили в этом озере фляжку.
   
— Инопланетного происхождения, все в городе уже знают, — сказал Удалов.
   
— Она очень нужна одной несчастной цивилизации, — сказала Алиса.
   
— Говори, девочка, говори! — потребовал Удалов.
   
— Фляжка цела?
   
— Как же ей не быть целой, — обиделся Удалов. — Мы же не отсталые дикари. Если нам попадется что-нибудь утерянное в космосе, мы всегда ждем настоящих хозяев.
   
— Отдайте нам эту фляжку, — попросила Алиса.
   
— А ты ей хозяйка?
   
— Нет, хозяева в небе над нами кружатся, но, видно, в облаках временно заблудились.
   
— Ну ладно, — сказал Удалов. — Ты здесь стой, а я фляжку принесу. Она у меня вон там стоит, на пригорке.
   
Удалов показал на пригорок, и тут все они увидели, как из-за пригорка протянулась худая рука и схватила фляжку. И тут же старик Ложкин, неизвестно как успевший вырваться из рук своей жены, крадучись, побежал прочь.
   
— А ну, стой! — закричал Удалов. — Отдай фляжку.
   
— Не буду стоять! — кричал на бегу Ложкин. — Не отдам врагам и марсианам нашу коллективную находку!
   
Удалов и Грубин кинулись вдогонку за Ложкиным, а Алиса сообразила, что стоит с удочкой в руке. Поплавок покачивался у самого берега. Алиса ступила в лодку, потому что надо было положить удочку, чтобы не порвать леску. И в этот момент лодка рванулась вперед так, что Алиса с размаху уселась на сиденье. Она поняла, что на удочку попался кто-то очень крупный, который тянет вперед лодку. Алиса не выпустила удилище и увидела, что ее тащит на буксире сом, ростом с кита. Такого ей видеть не приходилось. И все рыбаки, что сидели по берегам озера, вскочили и стали болеть за Алису. Они боялись, что сом сорвется.
   
Лодка неслась все быстрее, она уже пересекла озеро, и в последний момент сом нырнул в глубину, леска порвалась, а лодка с Алисой въехала на берег.
   
Именно тогда там пробегал старик Ложкин, который прижимал к сердцу чужую флягу.