1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 
Впереди зашуршали юбки дамы Марьяны, Алиса побежала следом.
    
Сзади раздался топот стражников.
    
Марьяна распахнула еще одну дверь, и в глаза вбежавшей в комнату Алисы ударил сиреневый свет.
    
Сиреневый туман окутывал круглую комнату, стены в ней были покрыты жемчужными пластинками, потолок — голубой с розовыми облаками, ковер на полу, мебель и шторы — сиреневые, даже свечки горели сиреневым пламенем.
    
— Мы пришли! — сказала дама Марьяна. — Нас преследует Охран-паша со своими стервятниками.
    
— Вернись к двери, не пускай стражников. А ты, Алиса, подойди ко мне.
    
В кресле сидела женщина в сиреневом платье.
   
   
    
     
Глава 5. Королева хочет помочь
    
    
— Здравствуй, Алиса, — сказала женщина в сиреневом платье с маленькой короной на голове. — Я рада тебя видеть.
    
Женщина выглядела очень гордой и сидела прямо, как палку проглотила.
    
Она была худая, даже не худая, а изможденная, будто ее терзала какая-то тяжелая болезнь. Ее волосы уже заметно подернулись серебром, хотя она показалась Алисе не очень старой, может быть, лет сорока, а ведь это еще не старость! По крайней мере, она выглядела куда моложе своего мужа-короля.
    
Алиса сразу догадалась, что перед ней королева Другого королевства, даже если бы у нее не было короны на голове.
    
Глаза у королевы были печальные, и Алиса подумала, что, если она не больна, значит, король ее очень обижает.
    
— Садись, девочка, — сказала королева.
    
Королева говорила спокойно и делала вид, будто не замечает того, что творится у дверей. Там две молодые женщины — дама Марьяна с желтой волосяной башней и служанка, которая провела Алису сюда от дворца, — пытались сдержать натиск стражников и Охран-паши.
    
Наконец королеве, видно, это надоело.
    
— Охран-паша, — сказала она, — немедленно подойдите ко мне. А вы, остальные, стоять и замереть!
    
И тут же охранники застыли в неудобных позах, словно их заколдовали, а Охран-паша медленно и с некоторым страхом приблизился к королеве.
    
— На колени, мерзавец! — спокойно и тихо сказала королева.
    
Охран-паша рухнул на колени и жалобно спросил:
    
— Чем я прогневил ваше величество?
    
— Во-первых, — произнесла королева, — вчера за ужином ты слизнул порцию мороженого, которую поставили перед дамой Марьяной.
    
— Не может быть! Я не брал добавки! — воскликнул Охран-паша.
    
— Во-вторых, ты сбросил с кресла мою любимую кошку, когда она только-только начала смотреть второй сон.
    
— А куда, простите, я мог посадить японского посла? Не стоять же ему во время театрального представления!
    
Королева, казалось, и не слышала Охран-пашу.
    
— В-третьих, — сказала она стальным голосом, — ты вытоптал розы под моим окном, когда вчера ночью подслушивал, о чем я говорю с министром добрых дел.
    
— Не может быть! — закричал Охран-паша. — Я же не по этой части. Это внешнее наблюдение натоптало.
    
— В-четвертых, — произнесла королева, — ты гоняешься за моей дорогой гостьей принцессой Алисой, которая приехала обсудить со мной важные государственные дела. Знаешь ли ты, что у нас до сих пор граница не определена? Что на реке Сонной три острова остаются спорными! Ну что ты понимаешь в государственных делах!
    
Королева кивнула Алисе.
    
Алиса сказала:
    
— Ее величество совершенно права. Пока мы не решим проблему с этими островами, никто не может там охотиться на фазанов. А там развелось слишком много фазанов.
    
— Где? — спросил Охран-паша.
    
— Ах, мой мальчик, — сказала королева. — Идите и больше не шалите. Как только мы поделим острова, я вам дам адрес, и вы мне привезете свежего фазанчика.
    
— Слушаюсь, ваше величество! — крикнул Охран-паша.
    
— А теперь иди, иди, отдыхай. И позови ко мне министра добрых дел.
    
Кланяясь так, что пузо чуть не доставало до земли, Охран-паша покинул комнату королевы.
    
— Ты неглупая девочка, — сказала королева, обратив к Алисе свой печальный взгляд. — Насчет фазанов ты неплохо придумала. Как ты думаешь, Марьяшка?
    
Дама Марьяна согласилась:
    
— Нам нужны такие люди. Может, наградим Алису третьим глазом или третьим ухом?
    
— Мой супруг никогда не утвердит. Он полностью попал под дурное влияние этого Охран-паши.
    
— Ну, ничего, — сказала тогда мадам Марьяна. — Будем считать, что Алиса награждена.
    
— Ты садись, девочка, садись, — сказала печальная королева.
    
— Спасибо, ваше величество, — сказала Алиса.
    
— Это лишнее. Можешь звать меня Линой Теодоровной. Мой нынешний муж коварством и колдовством отбил меня у предыдущего мужа, обыкновенного небогатого герцога. А сама я происхожу из семьи настолько простой, что вы не найдете ее даже в справочнике маркизов.
    
Видно, Алисе надо было удивиться, но она не удивилась, потому что ее собственной фамилии не было в справочниках маркизов, баронов и просто графов.
    
— Ты голодна, Алиса? — спросила королева.
    
— Нет, спасибо. Я только хотела у вас спросить…
    
— Не надо просить. Я готова сделать для тебя все, что ты пожелаешь. Я слышала, что ты беспокоишься о судьбе своего близкого друга, крестьянского мальчика Герасика, который ждет казни за суровые преступления. Ты знаешь, что он совершил?
    
— Он учился читать, правильно?
    
— Вот это и ужасно, — сказала королева. — Я была буквально в шоке. Но потом подумала, что Герасик — всего-навсего мальчик, мальчик-с-пальчик, у него тоже есть мать, которая страдает и ждет!
    
Вдруг со шкафа, стоящего в углу, раздался пронзительный голос Дурынды:
    
— Нету у него мамки, порвали ее волки, только старикашка папаня. Вот и вся его родня.
    
— Вот видишь, — сказала королева, словно Герасик был в чем-то еще виноват. — Ну кто выходит из дому после захода солнца? Волки же совершенно распустились. Я не одобряю родителей, которые позволяют себя есть волкам.
    
— Герасика надо освободить, — сказала Алиса.
    
— Ах, как я вас понимаю, Алисочка! — сказала королева. — Как мать и женщина я тебя понимаю. Наши дети в беде.
    
— А ваши дети тоже в тюрьме? — спросила Алиса.
    
Королева всплеснула руками, дама Марьяна ахнула, а горничная присела от ужаса.
    
— Как ты могла такое подумать! — воскликнула королева. — Нет, вы посмотрите, честные люди, неужели на свете есть кто-то, кто думает, что принцев и принцесс можно сажать в тюрьму?! Мне ужасно это слышать. Попрошу вас извиниться.
    
— Прошу прощения, Лина Теодоровна, — сказала Алиса. — Но мне так жалко Герасика.
    
Вошел министр добрых дел. Он поклонился и прикрыл за собой дверь.
    
— Ну как, — спросил он, — договорились?
    
— О чем, мой ангел? О чем я могла договориться с приезжей девочкой?
    
— Ах, Лина, перестаньте изображать из себя королеву. Мы с вами росли на одном базаре.
    
— Тише, здесь посторонние!
    
— Вы имеете в виду Алису?
    
— Вот именно.
    
— Тогда я вас, Лина, совершенно не понимаю. С утра вы кричите, что как матери и женщине вам жалко Герасика, что вы хотите его спасти. Мы устраиваем совещание, ломаем наши немолодые головы, с помощью птицы Дурынды…
    
— Вот именно! — закричала Дурында со шкафа.
    
— С помощью птицы догадались, что помочь нам сможет только девочка Алиса, которая знакома с Герасиком. Мы поможем Алисе освободить Герасика, а она за это узнает в будущем, нет ли там Рафаэля, который вышел из дому год назад и с тех пор о нем никто ничего не слышал.
    
Сдержанные тихие рыдания заставили Алису обернуться.
    
Королева-мать сидела, прижав к глазам шелковый платок. Рыдания сотрясали ее худенькое тело.
    
Алисе стало жалко королеву.
    
— Разумеется, — сказала она. — Я все сделаю, что можно, я постараюсь найти вашего сына. Но почему вы думаете, что он может быть в нашем времени?
    
— Мой мальчик… мой мальчик такой впечатлительный и отважный, одновременно гордый. Таким я его воспитала. Он у меня от первого брака, и мой нынешний муж не очень его любит.
    
— Не очень любит! Ха-ха-ха! — каркнула Дурында. — Он его не выносит, потому что принц во всех отношениях может дать королю сто очков вперед! И не сегодня-завтра народ захочет поменять короля на более молодого и смелого.
    
— И красивого, — сказала дама Марьяна.
    
— И такого вежливого, — сказала горничная.
    
— Муж придирается к моему сыну, — сквозь рыдания произнесла королева, — он специально приглашал к нему жестоких и несправедливых учителей, чтобы они ставили ему только двойки и тройки.
    
Тут уж не выдержали нервы и дамы Марьяны, и она тоже заплакала.
    
— А год назад, — сказала королева, — он заявил принцу, что оставляет его на второй год в последнем классе дворцовой школы, и запретил мальчику жениться на племяннице герцогов Маандонских, потому что, видите ли, его астролог предвещает плохие последствия этого брака.
    
— Вот именно, — сказал министр добрых дел, — не в Охран-паше дело. В астрологе! Вот где источник всех наших бед и унижений!
    
— Может быть, может быть, — сказала королева. — Но, с другой стороны, он нам порой очень помогает своими предсказаниями. Я, например, никогда не выхожу без зонтика, если он предсказывает дождик.
    
— И как, идет дождик? — спросила Алиса.
    
— Необязательно, — сказала королева, — совсем необязательно. Но если он пойдет, я к нему уже готова.
    
— Я обещаю вам помочь отыскать вашего сына Рафаэля, — сказала Алиса. — Но вы обещали мне освободить Герасика.
    
— Большое тебе спасибо, храбрая девочка, — сказала королева. — Благодарность тебе идет напрямик от сердца матери. Но, к сожалению, мы с тобой не сможем сразу освободить Герасика. Его стерегут стражники, которые подчиняются своему паше. Его стерегут черные коты и летучие мыши — слуги астрологов. Ведь не забывай — мы совсем другие, чем все остальные королевства на земле, и мы очень стараемся быть другими. Во всем…
    
— И даже в балете, — сказала дама Марьяна. — Во всем мире танцоры поддерживают балерин, кидают их и ловят, а у нас наоборот.
    
— Как же может балерина кидать танцора? — спросила Алиса и тут же сама себя перебила: — Не отвечайте мне, пожалуйста, на этот вопрос. Лучше расскажите, как мы выручим Герасика.
    
Но ее никто не слушал. Странная это была компания — совершенно не могут остановиться на чем-нибудь одном.
    
— А вот еще, как у нас проходят соревнования, — сказал министр. — В них побеждает последний.
    
— А в гимнастике тот, кто лучше всех грохнется с перекладины, — сказала Марьяна.
    
— А в плавании? — вмешалась в разговор королева. — Кто побеждает в плавании? Ответишь, и я тебе скажу, как освободить Герасика.
    
— Кто приплывает последним? — догадалась Алиса.
    
— Глупышка! Выигрывает тот, кто первым утонет.
    
Все рассмеялись, а Алисе было непонятно, чего же тут смешного? Она решила подождать, когда они начнут говорить о деле.
    
И дождалась.
    
Когда все отсмеялись, королева произнесла:
    
— Сейчас Герасика поведут на эшафот.
    
— А где здесь эшафот? — спросила Алиса.
    
— Такие вещи надо знать! Эшафот находится на площади перед дворцом. Ты его видела. Это помост, который соединен с тюрьмой деревянным мостиком, по нему из тюрьмы выводят осужденных. И если ты обещаешь нам помочь, мы тоже тебе поможем.
    
— Конечно, я обещаю, — сказала Алиса. — А как вы освободите Герасика?
    
— Мои люди, — сказала королева, — подпилят столбы мостика. Они займутся этим сразу после обеда, когда все лягут отдыхать.
    
— Тебя переоденут в пажа, — продолжал министр, — и когда Герасика поведут из тюрьмы на эшафот, мостик подломится. Ты скажешь Герасику: «Это я, Алиса!»
    
— А нельзя мне спасти его раньше? Я хочу вывести его из тюрьмы.
    
— Глупышка, — ответила королева. — В тюрьму даже мне не проникнуть. Мостик — единственное место, где его можно освободить.
    
— Мы подготовили лошадей, — сказал министр. — Они будут ждать вас за углом на улице, которая ведет от площади к воротам. Мы постараемся задержать погоню, а вы с Герасиком скорее скачите в лес, где будете в безопасности.
    
— Ты не забудешь о своем обещании, Алиса? — спросила королева.
    
— Я никогда не забываю о своих обещаниях, — ответила Алиса.
    
— Ты отнеслась легкомысленно к моим словам, — сердито произнес министр добрых дел. — Тебе надо изменить свой облик, иначе тебя узнают и схватят. И не возражай!
    
— А что надо делать?
    
— Притвориться королевским пажом, — сказала дама Марьяна. — Тебе помогут переодеться.
    
— А когда надо будет идти… к Герасику?
    
— Сейчас к обеду позвонят, — сказала Марьяна, — а сразу после обеда с хорошим настроением и начнут казнить.
    
— Значит, не только Герасика будут казнить? — спросила Алиса.
    
— Голубчик, — обратилась королева к министру, — погляди, что там сегодня в программе.
    
Министр взял с туалетного столика за спиной королевы разноцветную, сложенную вдвое, позолоченную по краям папку. Словно меню в ресторане.
    
— «Сегодня, в День благодеяний, в память Битвы при корявой сосне, в ознаменование чуда бабушки Кривды, состоится большая казнь с участием ведущих палачей Другого королевства. Входной билет — один талер, дети до одиннадцати лет в сопровождении родителей — бесплатно».
    
— Ах, как гуманно! — воскликнула дама Марьяна.
    
Министр продолжал читать:
    
— «На закуску и для разминки палач и душегуб первой степени Руки-Крюки отрубит голову известному убийце и грабителю Герасику по прозвищу Смерть Королям!»
    
— Как красиво! Это все министерство пропаганды гуманизма! — воскликнула дама Марьяна. — Хочется петь на мотив песни о любви и дружбе. «Снова замерло все до сигнала…» Вы не знаете такой песни?
    
Алиса такой песни не знала.
    
— «По окончании разминки начнутся соревнования палачей и душегубов по скорости отрубания голов. В соревновании участвуют…»
    
— Все, все! — закричала Алиса. — Я вас очень прошу, не надо больше читать. Вы живете в какой-то дикой стране.
    
— Вот именно, — сказала королева. — Теперь вы понимаете, почему мой сынишка, мой трепетный мальчик не выдержал этого издевательства над человеческим достоинством. — Королева протянула длинную худую руку и погладила Алису по голове. — У тебя чудесные кудри, — сказала она, — из таких получаются самые лучшие подушки.
    
— Что? — Алиса даже подпрыгнула на месте.
    
— Я шучу, моя девочка, — сказала королева, и печальная улыбка вновь тронула ее губы. — Не обращай внимания. Это нервное.
    
Горничная тем временем разложила на столе наряд для Алисы. Зайдя за расписную ширму, они с дамой Марьяной стали одевать Алису.
    
Зазвенели веселые колокольчики. Постепенно их звуки становились все громче и пронзительнее, пока не превратились в сплошной вой.
    
— Что это? — спросила Алиса.
    
— Это звоночек на обед, — сказала дама Марьяна. — Все обязаны бросить свои дела и спешить за столы. Обед — дело святое.
    
К тому моменту они уже сняли с Алисы комбинезон, куртку и кеды, в которых она приехала, а вместо этого надели на нее черный камзол с вышитым на нем трехглавым орлом, черные, в обтяжку, шелковые штаны. Рядом на полу уже стояли мягкие черные туфли с длинными носками, на столике лежали берет и расшитый пояс.
    
Призыв к обеду стал совсем уж невыносим, женщины вдруг оставили Алису одну и выбежали из комнаты.
    
Алиса подумала: надо же так проголодаться! Но только улыбнулась и продолжала переодевание.
    
Через пять минут из-за ширмы вышел юный паж. Когда Алиса поглядела в овальное королевское зеркало, то совсем себя не узнала. Паж как паж — типичный королевский мальчик.
    
Кроме нее, в комнате никого не было. Оказывается, даже королева и министр добрых дел убежали обедать.
    
«Ну и порядки у них!» — подумала Алиса.
    
Из комнаты она вышла в вестибюль к лестнице. Было тихо, только гудели мухи. По полу пробежала мышка.
    
Алиса выглянула наружу. Помост, который она сначала приняла за эстраду, соединялся с дверцей в стене тюрьмы. С лестницы королевского дворца он был хорошо виден.
    
На помосте устанавливали большую деревянную колоду. Алиса с ужасом сообразила, что именно на этом пне здесь рубят людям головы. На краю помоста, свесив ноги, сидел молодой человек в красной рубахе и в красном колпаке, наверное, палаческий подмастерье, и точил топор с широким тяжелым лезвием.
    
Зрители уже начали занимать самые выгодные места. На противоположной стороне площади стояли два стражника и торговали билетами. Люди приходили со своими стульями, табуретками, а одна семья даже притащила диван.
    
«Нет, — сказала себе Алиса, — я сорву вам любимое развлечение! Вы не получите моего Герасика».
    
Мостик находился совсем рядом. Он был покрыт брезентом, как длинный стол скатертью.
    
Увидев, что никто за ней не следит, Алиса сбежала по лестнице, приподняла край брезента и заглянула под мостик. Она увидела, что там два детины мрачного вида пилят столбы, на которых держится мостик. По крайней мере, хоть здесь не обманывают.
    
Алиса вернулась во дворец. Где же ее союзники?
    
Со второго этажа доносился шум голосов.
    
Алиса осторожно поднялась по лестнице. Ее обгоняли повара и официанты с полными подносами, а навстречу им сверху бежали слуги с пустыми блюдами и тарелками.
    
Алиса шла на шум голосов. Она заглянула в приоткрытую дверь и увидела, что там находится столовая. Во главе очень длинного стола восседали король и королева и мирно улыбались друг дружке, дальше размещались придворные — много придворных, человек сто. Среди них и дама Марьяна.
    
Марьяна посмотрела на дверь, ее взгляд встретился с Алисиным, но дама ее не узнала.
    
— Эй, паж! — рявкнул Охран-паша, который за стол не садился, а смотрел, чтобы все было в порядке, и стоя обкусывал свиную ногу. — Паж! Налей-ка мне вина.
    
Он показал на пустой бокал, который стоял у его ног.
    
Алиса послушно подхватила бокал, но ей не пришлось никуда бежать, потому что в мгновение ока к ней подскочил виночерпий с большим кувшином и налил вина.
    
Алиса поднесла бокал Охран-паше.
    
Тот принял его и спросил:
    
— Ты почему, мальчишка, не ешь? А ну-ка, жуй!
    
Он протянул Алисе свиную ногу, которую держал в толстой руке, и Алисе пришлось откусить кусок мяса. Оно было жестким, и ей пришлось крутить головой, чтобы оторвать кусок от ноги.
    
Охран-паша хохотал, довольный унижением пажа.
    
Вытирая рот, Алиса отбежала в угол подальше от глаз Охран-паши.
    
И тут сверху спустилась белая ворона Дурында. У нее в клюве торчал ломоть колбасы. Она проглотила его и сказала вороньим шепотом:
    
— Следуй за мной, тебя вот-вот узнают, и все рухнет!
    
Алиса оглянулась. Никто вроде не собирался ее узнавать. Но Дурында здесь все знает. И Алиса поспешила за ней.
    
Через черный ход ворона вывела ее к мостику.
    
— Будешь сидеть здесь, — сказала она, — но смотри, чтобы тебе на голову что-нибудь не свалилось. Кони стоят вон там. Видишь? Ну, сиди и не высовывайся.
   
   
    
     
Глава 6. Неудачное бегство
    
    
Из-под мостика Алисе было все слышно и даже кое-что видно.
    
В брезенте, который свисал с мостика, зияли большие дыры, а между досок — щели. Правда, Алиса не видела того, что происходит на самом эшафоте, — только две ноги в красных чулках свисали с помоста: это палаческий подмастерье, сидя на краю, все еще точил топор.
    
Слуги королевы, которые подпилили столбы мостика, уже убежали. На земле остались свежие опилки, а на столбах, там, где в них вгрызалась пила, виднелись светлые полоски.
    
Алиса понимала, что у нее будет достаточно времени, чтобы выскочить из-под мостика, только бы они предупредили Герасика, как его будут спасать, а то он от неожиданности может упасть и ушибиться.
    
Сквозь дырки в брезенте Алиса наблюдала за зрителями. Площадь уже заполнилась народом, кто-то ссорился из-за удобного места, и с помоста донесся зычный голос палача:
    
— Горожане, не толкайтесь! Все будет видно. Помост высокий, замах у меня богатырский. И в самом крайнем случае, мы можем любую казнь повторить. Вы меня хорошо видите?
    
— Хорошо! — откликнулась толпа.
    
— Я, палач и душегуб первой степени, великий мастер топора и веревки, достопочтенный Руки-Крюки, гарантирую вам, что вы получите удовольствие. Клянусь, что я сегодня в лучшей боевой форме, и обещаю снести голову государственному преступнику Герасику одним ударом!
    
В толпе жителей Другого королевства раздались радостные крики и аплодисменты. Матери поднимали маленьких детишек повыше, чтобы их любимцы, эти нежные создания, невинные крошки, получше разглядели палача Руки-Крюки, и говорили им: «Вот вырастешь, крошка, и, если будешь плохо учиться и хулиганить, станешь таким же замечательным палачом!»
    
«Ну и мамаши, — подумала Алиса. — И что за страна такая, где детей учат плохо себя вести!»
    
Потом на помост вышла группа певцов и танцоров, они пели веселые песни. Алиса далеко не все слова разобрала, но кое-что, к сожалению, запомнила:
    
Одна золотоволосая девочка пела:
    
     
      
Мама мне велела в школу
      
Полдевятого вставать.
      
Я за это ей в рассольник
      
Буду гвозди подсыпать.
     
    
    
Хор из мальчиков и девочек радостно подхватил припев:
    
     
      
Ах ты, мамочка, мамуся,
      
В школу больше не вернусь я!
     
    
    
Затем появилась группа танцоров — совсем крошек, из детского садика. Они были одеты в костюмчики палачей и водили хоровод вокруг чернобородого астролога, который хлопал в ладоши и подпрыгивал.
    
Публика пребывала в полном восторге, но после третьего или четвертого номера она стала кричать:
    
— Начинайте казнь! Хватит нам самодеятельности.
    
Сквозь дыру в брезенте Алиса увидела, как на дворцовой лестнице появились сам король и его придворные, рядом шествовали королева и ее фрейлины. Надо сказать, они являли собой красочное зрелище, несмотря на то что все были одеты в черный бархат и шелк. Но зато их окружали знаменосцы с разноцветными флагами. Почти все знатные вельможи и фрейлины были с дополнительными ушами, глазами, руками и даже ногами. Алиса вспомнила, что ей тоже обещали лишний глаз, но так и не дали.
    
На помост поднялись четыре барабанщика. Они принялись выбивать дробь.
    
На площади воцарилась гробовая тишина.
    
Затем на помост взошел судья в белом парике и черной мантии до самого пола. Он развернул свиток и начал читать список преступлений Герасика. Честно сказать, такого количества страшных преступлений не смогла бы совершить и целая бригада бандитов и убийц.
    
Но все на площади, конечно, верили тому, что Герасик не только ограбил несчастного принца, украв самое дорогое — книгу! Но, может быть, он и убил принца. К тому же он пытался забраться в королевскую сокровищницу, побил покойную бабушку палкой, расколотил всю стеклянную и хрустальную посуду во дворце, выпил компот в детском приюте и оторвал хвост у ежа в королевском заповеднике.
    
Тут уж по толпе прокатился такой рокот негодования, что Алиса всерьез задумалась, есть ли хвосты у ежей?
    
— Ввести первого преступника! — закричал судья.
    
— Преступника, преступника! Давай его сюда! Мы сейчас ему покажем, как детей без компота оставлять! Смутьян проклятый!
    
Дыра в брезенте исчезла, стало на секунду темно, и тут же из дыры послышался голос дамы Марьяны, которая, оказывается, подобралась к мостику.
    
— Герасик предупрежден, — сказала она. — Ты умеешь на лошади ездить?
    
— О чем он предупрежден? — спросила Алиса.
    
Насчет лошади она отвечать не стала. Ну чего отвечать, если она верхом ездит с двух лет? И не только на лошади, но и на единороге!
    
— Герасика предупредили, что ты сидишь под мостом. Как только мост начнет рушиться, он должен спрыгнуть с него и бежать к лошади. А ты на лошади ездить умеешь?
    
Нет, от нее никогда не отделаться!
    
— Умею, — сказала Алиса. — И еще умею на слонах, на буйволе и на склиссе.
    
— На ком?
    
— На летающей корове! — ответила Алиса.
    
— Фу, как некрасиво! — воскликнула Марьяна, и голова ее исчезла из дыры в брезенте. Сразу стало светлее, снова появилась возможность наблюдать за происходящим на площади.
    
А там все зашевелились, смотрели на тюрьму. Прямо над головой Алисы заскрипела железная дверь.
    
— Выходи, преступник! — послышался грозный голос.
    
— Иду, иду, дяденька, только не деритесь! — Это был голос Герасика.
    
«Ясно, — поняла Алиса, — он хочет, чтобы охранник первым ступил на мостик».
    
Тогда Алиса выскочила из-под мостика с той его стороны, что выходила не на площадь, а на королевский дворец. И вовремя.
    
Первый стражник, который топал по мостику, добрался до того места, где столбы были подпилены.
    
Герасик ступал на три шага сзади. Второй охранник, уткнувший в спину Герасику острие меча, только-только появился в двери.
    
— А-а-ах! — закричал первый охранник, когда доски ушли из-под его ног.
    
Тпрррииииск! — завопил мостик, сломавшись под тяжестью охранника.
    
— Уррра! — закричал Герасик, прыгнув с мостика к Алисе.
    
— У-у-ух! — закричал второй охранник, съезжая по сломанному мостику вниз, как по снежной горе.
    
— Бежим! — крикнула Алиса.
    
— Бегу! — откликнулся Герасик.
    
Вот тут-то их увидели с лестницы дворца!
    
Наверное, король не сразу сообразил, что произошло, — ведь когда мостик падал, поднялась такая туча пыли, что Алиса и Герасик вылетели из нее рыжие, как лисицы!
    
Но когда беглецы уже скрылись за помостом, где палач с помощниками и судья стояли, замерев как соляные столбы, король все понял!
    
— Они сбежали! — закричал он. — Предательство! Заговор! Измена! Где барабанщики? Общая тревога! Наш паж помог бежать преступнику! Всех казню!
    
Хоть король был невелик, голосом он обладал настоящим, королевским, гремевшим сейчас на всю площадь.
    
И тогда палачи с высокого помоста увидели, что двое детей помчались к закоулку, где стояли лошади.
    
Их держал под уздцы неприметный мальчонка, который при виде беглецов кинул уздечки и бросился прочь.
    
Алиса и Герасик взобрались на лошадей — хорошо еще, кто-то догадался подтянуть покороче стремена.
    
— Ты знаешь, куда скакать? — спросила Алиса.
    
— К воротам! — закричал в ответ Герасик.
    
Он был почти раздет — только лохмотья изодранных штанов. Всю спину покрывали свежие шрамы, из плеча текла кровь. Но когда он обернулся и посмотрел на Алису, она увидела, что глаза у него просто сверкают и рот до ушей.
    
— Спасибо, Алиса, — крикнул он, — я на тебя надеялся!
    
Все-таки бывают порядочные люди, даже среди королев Другого королевства. Они держат слово. Обещали помочь освободить Герасика и сделали это. Хотя наверняка многим рисковали. Охран-паша догадается, кто достал беглецам коней и подпилил столбы у мостика на эшафот, — наверное, не только даме Марьяне, но и самому министру добрых дел не поздоровится. Надо будет обязательно поговорить в нашем времени с комиссаром ИнтерГалактической полиции Милодаром, чтобы он объявил галактический розыск. Ведь если принц Рафаэль пробрался в наше время, оттуда он может улететь на одну из многих планет. Нелегко будет его найти, но обязательно надо постараться. Ни одно доброе дело не должно остаться невознагражденным.
    
Они быстро проскакали по улицам города, и Герасик придержал своего коня у ворот. Ворота были раскрыты, но в этот момент в них въезжала большая телега, груженная мешками с мукой. Ее волокли два буйвола.
    
Алиса обернулась. Ей показалось, что сзади слышатся крики.
    
— Ну, скорей же! — крикнула она вознице, который управлял телегой.
    
— Простите ваше благородие, господин паж! — Мужик — усы до плеч, волосы торчком — соскочил с телеги и бухнулся на колени. — Не вели казнить, вели слово молвить! Ты ведь каждый день с королем видишься. Скажи ему, что Блохобой из Половинки бьет челом, просит взять в армию его сына, парня глупого, но сильного. Он тут у нас недавно соседского быка кулаком убил, так мне не расплатиться! Посодействуй, добрый паж, а я в долгу не останусь. Яичек тебе привезем из деревни, молочка, если употребляешь.
    
Несколько стражников в черных кожаных мундирах показались на улице. Впереди бежал министр добрых дел. Видно, хотел отличиться.
    
— Догоняй их! — заорал он, увидев беглецов. — Коли их, руби!
    
— Освободи дорогу! — кричала Алиса Блохобою. — Заколю!
    
Хотя колоть было нечем.
    
— А ты обещай, — отвечал Блохобой, не вставая с колен.
    
Тут министр добрых дел настиг беглецов, но, вместо того чтобы связать Алису и Герасика, он крикнул своим стражникам:
    
— Хватай этого мужлана, опрокидывай телегу!
    
Стражники навалились на телегу и под возмущенные вопли хозяина повалили ее набок.
    
— А теперь хватай преступников! — приказал министр.
    
Но Алиса, а за ней и Герасик уже проскочили в ворота и помчались по дороге.
    
— Какой дурак! — крикнул Герасик.
    
— Ты о ком? — спросила Алиса.
    
— Об этом вельможе с третьей рукой и третьим глазом.
    
— Вовсе он не дурак, — ответила Алиса. Она даже обиделась за министра. — Ты не понял, он жизнью рисковал, чтобы мы могли выскочить из города. Если бы он не велел стражникам на телегу навалиться, мы бы уже в тюрьме были.
    
— Ты думаешь, он нарочно? — спросил Герасик.
    
— Не понимаешь ты ничего в большой политике, — сказала Алиса. — Он друг королевы Лины Теодоровны.
    
— Так королеву зовут?
    
— Разумеется, у всех королев есть имя и отчество.
    
— Вот не думал. Я считал, что королева, значит, королева!
    
— Она же не всегда королевой была.
    
— Как же так? — совсем удивился Герасик. — А кем же она еще могла быть?
    
— Она была девушкой из простой семьи, ее встретил король и полюбил.
    
— Какие-то ты мне сказки рассказываешь, — откликнулся Герасик.
    
— Давай не будем отвлекаться, — оборвала приятеля Алиса. — Ты скажи, куда мы сейчас едем? Ведь к тебе домой нельзя?
    
— Ко мне домой, наверное, не стоит, — сказал Герасик. — Этот злобный Охран-паша мой адрес знает. Придется в лесу укрыться, у дядьки Лешего.
    
— А он тебя не выдаст?
    
— Леший? Меня? Да я его научил самогонку гнать и сам ему аппарат соорудил. Куда уж он без меня!
    
— Что ты говоришь, Герасик! — ахнула Алиса. — Ты изобрел такую вредную вещь, как самогонный аппарат?
    
— Я люблю изобретать то, что другим нужно и приятно. Для Лешего я просто расчудесный подарок сделал. Что в этом плохого?
    
— Но ведь алкоголь вреден! — воскликнула Алиса. — Рано еще водку придумывать! Ты, по-моему, иногда совершенно забываешь, что живешь в эпоху легенд.
    
— Сейчас ты будешь говорить мне, — ответил Герасик, — что в эпоху легенд простым людям книжки читать нельзя? Потом прикажешь мне голову отрубить?
    
Они оба засмеялись.
    
Дорога поднялась на пологий холм. Слева начинался лес, и холм становился все круче. Впереди вставали мрачные стены замка.
    
— Правда, что это заброшенный замок? — спросила Алиса.
    
— И там еще привидения живут, — сказал Герасик. — Я еще до них доберусь. Мне очень интересно проверить, есть привидения или нет?
    
— Привидений не бывает! — твердо сказала Алиса.
    
— Правильно, — согласился Герасик. — Это в вашем двадцать первом веке не бывает. А у нас в эпохе легенд они на каждом дереве сидят, в каждом подвале таятся. Если бы не так, какая же была бы эпоха легенд?
    
— Тогда ты, Герасик, поосторожнее.
    
— Спасибо за внимание. Да только я местный, что со мной может случиться?
    
— Мне кажется, мой юный друг, — сказала Алиса, — что ты забыл, откуда я тебя только что вытащила! Вспомни, меня или тебя на эшафот тащили, чтобы голову отрубить?
    
— А это чистая случайность, — сказал Герасик. — Ну кто мог подумать, что их дама Марьяна зайдет в спальню бывшего принца тогда, когда я в нее залез! Мне бы что: взял учебник — и беги. А я как увидел, что там целая полка книг стоит, обалдел от радости и стал в них картинки смотреть. Так и не заметил времени. Они меня и застукали. Эта мадама как завопит: «Воры!» Прибежали и меня с книжкой в руке захватили — страшное преступление! А ты как обо мне узнала?
    
— От меня! — раздался сверху скрипучий голос.
    
Алиса посмотрела наверх: с неба спускалась птица Дурында.
    
— Кто здесь самый благородный, кто самый хитрый? Нет, ты скажи, кто самый хитрый? — кричала грязно-белая ворона.
    
— Это она тебе сказала? — удивился Герасик. — Но ведь она — самая подлая тварь в наших лесах.
    
— Я вас попрошу не выражаться, — обиделась Дурында. — Выражаться каждый может, а пойти на подвиг ради доброго дела — тут-то вас и не видать.
    
— Нет, быть того не может! — Герасик покачал льняной головой.
    
— А вот случилось. Учитесь смиряться перед лицом исторической правды, — сказала Дурында.
    
Неожиданно со стороны замка из леса донесся ужасный глухой вой. Будто паровоз гудел в туннеле.
    
— Что это? — спросила Алиса.
    
Птица Дурында спикировала вниз и спряталась у Алисы на коленях.
    
— Это он, — прошептала она хрипло. — Молчите, а то заметит — и нам не жить. Столько народу погибло… просто ужас!
    
— Ну, кто это?
    
— Тут живет чудовище, — сказал Герасик. — Это правда. Страшенное. Если увидишь — от страха с катушек съедешь. И все.
    
— Лучше я вперед полечу, — сказала Дурында. — Меня Бабушка Яга ждет к обеду. Обещала я, простите за компанию.
    
И, замахав крыльями, ворона понеслась вперед над самой дорогой.
    
Алиса не стала больше спрашивать про чудовище, потому что понимала: в обычном мире, где она живет, и в мире сказочном — совершенно разные законы. На то она и эпоха легенд.
    
— Расскажи пока, как живешь, что нового изобрел.
    
— Я научился считать до двух миллионов, — сказал Герасик, — корень квадратный извлекаю, теорему выучил: «Пифагоровы штаны во все стороны равны». А кто такая Пифагора?
    
— Пифагор — это он, — сказала Алиса. — И он еще не родился.
    
— А когда родится?
    
— Через двадцать семь тысяч лет.
    
— Долго ждать, — сказал Герасик.
    
Впереди показалась река.
    
Река была широкая, быстрая, но неглубокая.
    
— Тут должен брод быть, — сказал Герасик. — Только я немножко забыл, где он. Давай сделаем так: ты подождешь на берегу, а я попробую перейти. А то вода холодная, а вы там, в будущем, изнеженные. Еще простудишься.
    
Алиса, конечно, не боялась простудиться, она была закаленной девочкой, но ее тронула забота первобытного мальчишки.
    
— Хорошо, — сказала она. — Я тебя подожду.
    
Герасик направил своего коня в воду. Течение сносило его. Конь зашел по колени, потом по брюхо.
    
Герасик похлопывал его по шее, успокаивал, и вот уже половина реки позади. Вот он выбирается на дальний берег…
    
— Перейдешь, как я? — крикнул Герасик, стараясь перекрыть голосом шум воды.
    
И вдруг он увидел что-то за спиной Алисы.
    
— Берегись!
    
Алиса обернулась.
    
Как она могла не подумать о том, что король отправит за ними погоню!
    
С откоса к реке скакали сразу двадцать или тридцать всадников в черных кожаных костюмах на черных конях. Впереди них на громадном, могучем коне скакал сам Охран-паша.
    
Алиса ударила коня стременами:
    
— Вперед!
    
Конь послушно сбежал к воде. Но на берегу остановился.
    
— Иди же! — кричала Алиса. — Смелее! Ты же видишь, что твой товарищ уже на другом берегу.
    
Герасик тоже кричал:
    
— Алиса! Смелее!
    
А погоня была ближе и ближе.
    
Герасик повернул коня обратно и хотел поскакать на выручку Алисе. Но тут десяток стрел полетело в его сторону. Одна из них вонзилась в шею коня.
    
Животное не выдержало страха и боли и понесло Герасика прочь от берега.
    
Герасик, обернувшись, что-то кричал.
    
Алиса махала ему рукой и тоже кричала:
    
— Не бойся! Со мной они ничего не посмеют сделать! Скоро увидимся.
    
Она в самом деле не очень боялась, довольная тем, что главное сделала — Герасика освободила. А ее тронуть не посмеют. У нее в эпохе легенд такие могущественные друзья! Одних волшебников и джиннов штук двадцать пять!
    
Охран-паша первым поравнялся с Алисой. Довольно ловко он обхватил ее за пояс, поднял с седла и кинул себе на колени.
    
— Ура! — закричал он.
    
И все стражники стали радоваться.
    
Как будто им была нужна Алиса, а не Герасик.
    
И они поскакали обратно в город.
   
   
    
     
Глава 7. Жестокий приговор
    
    
Обратная дорога в столицу показалась Алисе бесконечной. Охран-паша передал беглянку одному из стражников, тот посадил ее перед собой, было страшно неудобно, к тому же приходилось выслушивать всякие грубые и даже неприличные шутки.
    
— Ну что, — издевались стражники, — пойдешь теперь на плаху вместо мальчишки!
    
— Это же надо! Обмануть самого господина палача!
    
— Интересно, кто им коней дал?
    
— Коней, я думаю, они тоже украли, — сказал Охран-паша. — Это же дети без стыда и совести, худшие дети в мире!
    
— И кто такого негодяя в пажи принял? — крикнул одноглазый стражник.
    
— Конечно, это безобразие! — откликнулся его товарищ. — Ведь такой паж может к его величеству подкрасться и запросто вонзить в него кинжал.
    
Охран-паша, как ни странно, помалкивал. Казалось, что стоит ему заявить, что это не паж, а шпионка из другой страны — тут же стражники ее и растерзают! Нет, не хочет он, чтобы Алису тут же растерзали. А может, это еще хуже, подумала Алиса. Может быть, они хотят тихонько ее казнить, чтобы никто не догадался, где и как это произошло. Значит, они опасаются друзей Алисы и людей из будущего времени. Вполне возможно. Они расправятся с ней где-нибудь в тюрьме, в подвале и никогда никто не узнает, что случилось с московской школьницей Алисой Селезневой.
    
Конечно, если Ричард отыщет в лесу Герасика, тот расскажет, что Алиса попала в плен к Охран-паше, но больше он ничего поведать не сможет. И прискачут тогда спасители в столицу, к королю или Охран-паше, а те сделают большие глаза: «Какая такая Алиса? В жизни не видали никакой Алисы! Ищите где хотите, все двери перед вами распахнуты…»
    
Алисе стало себя жалко. Ведь она только-только начала жить.
    
— Может, вы меня отпустите? — спросила она у Охран-паши. — Ведь я ничего не сделала.
    
Она говорила негромко, чтобы ее не слышали стражники.
    
— Погоди, — сказал Охран-паша, — сейчас доберемся до дворца, там и разберемся, кто прав, а кто виноват.
    
— Но за что меня судить?
    
— А кто сказал, что тебя будут судить? Тебя только будут допрашивать.
    
И Охран-паша рассмеялся.
    
Ну и неприятный же был у него смех. Лицо красное, круглое, а посреди него торчит носик, как клюв, остренький и блестящий. Все кажется, что он наклонится и начнет тебя колоть этим носиком.
    
И глаза у него, как у совы — круглые и неподвижные. Он смеется, а глаза смотрят, как две черные пуговицы.
    
Когда они проезжали стороной заброшенный замок, оттуда из чащи снова донесся вой неизвестного чудовища. Стражники сбились в тесную толпу — испугались. А над лесом поднялся столб черного дыма.
    
— Ох, и дымит сегодня чудовище! — сказал одноглазый стражник. — Видно, серчает.
    
— Жертву бы ему принести! — сказал другой.
    
— Разговорчики в строю! — рявкнул Охран-паша.
    
Пришпорив лошадей, стражники поспешили проехать страшное место.
    
Вскоре показался город.
    
Лошади поскакали веселее, стражники принялись обсуждать, что сегодня на обед.
    
Городские ворота оказались закрытыми.
    
Пришлось стучаться.
    
Стражники с той стороны спросили пароль, а Охран-паша пароля не знал, потому что уехал из столицы до того, как король его придумал. Пререкались, наверное, минут десять, пока не появился астролог Сатурныч, который велел приоткрыть ворота на цепочку и высунул наружу свою бороду.
    
— Это ты, Охран-паша? — спросил он.
    
— Именно я. Пусти скорее, мои стражники с голоду подохнут. К тому же я добычу привез.
    
— Алису? — спросил астролог.
    
— Глупыш, — возразил Охран-паша, — неужели ты не видишь, что это королевский паж, который оказался предателем.
    
— Все понял, все понял! И пароля ты не знаешь!
    
— Откуда мне его знать!
    
— Все понял, все понял. А как зовут мою мамашу? — спросил астролог.
    
— Как ее зовут, не знаю, а у нас в городе ее называли просто ведьмой. И сожгли на костре лет десять назад, когда ты шлялся по соседним странам, изучал свою лженауку астрологию.
    
— Насчет лженауки — это ты поосторожнее, — обиделся астролог. — Наука как наука, врет не больше других. И маму мою ты зря обижаешь. Оклеветали ее, ну какая она ведьма! Она и заклинаний толком не знала. Я убедился, что ты и есть Охран-паша. Открывайте ворота, пропускайте экспедицию под руководством профессора заплечных наук Охран-паши Подвального!
    
Ворота страшно заскрипели и отворились.
    
Астролог первым направился в центр, ко дворцу, а остальные последовали за ним, придерживая лошадей.
    
На площади еще продолжались казни. Какого-то молодого парня, положив на козлы, два палаческих подмастерья по очереди били бичами. Молодой человек стонал, но сдерживал крики, хотя Алисе было видно, как ему больно!
    
Публика на площади хлопала в ладоши, отбивая такт и помогая палачам. Нет, это Другое королевство Алисе совсем не нравилось.
    
Охран-паша спешил доложить об успехе своего похода.
    
Алису грубо сбросили с седла, и она еле удержалась на ногах. Потом спешились и стражники и повели ее по лестнице к королю, который наблюдал за казнями и пытками с верхних ступенек. При виде пленницы он радостно воскликнул:
    
— Поздравляю тебя, мой Охран-паша, ты превзошел себя! Как тебе удалось поймать эту ужасную преступницу?
    
Алиса взглянула на королеву. Та казалась еще печальнее прежнего. А дама Марьяна старалась не смотреть Алисе в глаза.
    
— Погоня была опасной, мы мчались много дней и ночей, мы сражались в пути с демонами, которые охраняли проклятых беглецов! Мы потеряли в пути лучших воинов! Но в последнем жестоком сражении само небо почти что лопнуло от страха. Каждый из моих воинов вел себя как лев. Прошу тебя, о король, достойно наградить их.
    
— Воистину! — хором закричали стражники, которые столпились пониже, не смея подойти к великому королю.
    
— Что же, поздравляю. Мы отчеканим особую медаль. На ней будут мой портрет и слова: «За выдающийся поход». А где второй преступник, которого мы уже почти казнили?
    
— А разве он не приходил? — спросил Охран-паша.
    
— Как так не приходил? — Король оглянулся, потом снял корону, а королева вынула из сумочки шелковый платочек и вытерла вспотевшую красную лысину своего супруга.
    
— Это шутка, ваше величество! — откликнулся Охран-паша. — Конечно же, он не мог прийти. По простой причине. Мои воины не удержались и изрубили его в мелкую крошку!
    
— Ох, как нехорошо! — опечалился король. — Ох, как вы меня расстроили. Ну разве можно было его убивать? Герасика должны были казнить как положено, при большом стечении народа. Теперь вы лишили нас зрелища. И народ останется недоволен. Билеты куплены, люди с рассвета места занимали, а где Герасик? Оказывается, твои камнеломы его зарубили! Не будет им медали! Всем дежурство вне очереди! Будут мыть полы и выносить ночные горшки до понедельника!
    
Охран-паша упал на колени, стражники последовали его примеру.
    
— Не вели казнить, вели слово сказывать! — взмолился Охран-паша.
    
— Велю, — согласился король.
    
— Давай пойдем на мировую. Ты нам медали не даешь, а мы ночные горшки выносить не будем.
    
— Почему? Разве вы не достойны наказания?
    
— Потому что, пока мы будем заниматься этим грязным делом, — сказал Охран-паша, — ваши враги могут подобраться к городу, а то и ко дворцу и вас свергнуть.
    
— Что он говорит! — Король нахлобучил набекрень корону, вскочил и побежал внутрь дворца, за ним толпой поспешили остальные. Одним из последних шел Охран-паша, таща под мышкой Алису и хохоча втихомолку — такой вот оказался он хитрец и обманщик!
    
Внизу в вестибюле король остановился и строго сказал:
    
— Мог бы, кстати, не на улице высказываться. А что, если кто-нибудь услышит и соблазнится? И начнутся покушения… Ох, я этого не люблю.
    
— А кто любит, ваше величество? — вздохнул Охран-паша. — Но что делать?! Должность у вас такая. Может, отречетесь?
    
Король быстро спрятался за спину своей жены и спросил оттуда:
    
— А в чью пользу?
    
— Мы тогда посоветуемся и решим, — ответил Охран-паша. — А то при вас королевство совершенно распустилось. Кто хочет, тот и ходит, крестьянские дети книжки читают, пажи вовсе не пажи, а заморские девочки…
    
— А что? — Король вышел на открытое место. — Толково рассуждает мой верный полководец. Запустили мы дела…
    
— Ах, что вы говорите! — воскликнул астролог, который до этого таился в задних рядах придворных. — Не было и не будет более мудрого, справедливого и могучего государя.
    
— Ах нет, запустили, запустили, признаем ошибки. Пора укреплять государство. И границы у нас прозрачные, кто хочет, тот и переходит. Так что будем принимать меры.
    
Король сделал шаг вперед:
    
— Писец, где писец? Ах, вот ты где! Пиши указ: направить самого великого ученого и отважного полководца Охран-пашу на дальнюю лесную границу начальником заставы. Только он сможет обеспечить нашу безопасность. Только он спасет королевство от развала. Собирайся, голубчик, чтобы через час духу твоего в столице не было, дорогой мой начальник заставы.
    
— Ну что вы, я же пошутил… — начал было Охран-паша, но по знаку вставшего на цыпочки короля те же стражники, что минуту назад следовали за Охран-пашой, утащили своего начальника.
    
— А теперь, — сказал король, — займемся судом и расправой.
    
Тут королева дотронулась пальцами до руки своего супруга и негромко сказала:
    
— Прошу вас, пожалуйста, будьте снисходительны к этой девочке. Мне кажется, она была введена в заблуждение преступным мальчишкой, он вскружил ей голову. Это с нами, женщинами, бывает. Вспомните, ваше величество, как я в вас влюбилась!
    
— Во-первых, вы влюбились не в меня, а в мои титулы и богатства. И я тоже могу напомнить вам, что такое нередко случалось с женщинами легкого поведения.
    
— Ах! — воскликнула королева. — Эти слова не имеют ко мне отношения. Я — женщина нелегкого, даже, можно сказать, тяжелого поведения.
    
— Ах, оставим эти пустые разговоры, — сердито возразил король. — Полдник надвигается, а главный преступник сбежал. Не верю я Охран-паше, что они его растерзали, ох, не верю. Никому в этом королевстве не верю.
    
— И мне? — удивился чернобородый астролог. — Ведь я говорю не от своего имени, а от имени звезд! А звезды никогда не ошибаются.
    
— Звезды — еще куда ни шло, — согласился король. — А вот тебе я, конечно, не верю. Ты из моих подданных самый лживый. Если бы я тебя не побаивался, давно бы ты уже без головы ходил. В чем сложность с вами — волшебниками, астрологами, гадалками и ведьмами? Уж очень у нас дикие, отсталые времена! Пройдут столетия, распустятся бутоны наук, узнают люди, что земля круглая, небо не твердое, а бесконечное, что тогда делать вам, волшебникам и астрологам? Выгонят вас люди к какой-то бабушке, смеяться будут над астрологией. Вот приходил к нам на той неделе один шарлатан — помните? Склянки с водой приносил. Я, говорит, их заряжаю от своего дыхания и своей дьявольской силы. Погляжу на воду — и она волшебная. Помните? Правда, не пришлось мне греха на душу брать, голову рубить такому наглому лжецу и проходимцу. Мои собственные волшебники его растерзали. Нет, не верю я вам никому… Скорее бы дождаться торжества науки. Да не про нас это… ледники надвигаются… как бы пережить самим.
    
— Но ведь я предсказал в прошлую зиму морозы? — спросил обиженный астролог Сатурныч.
    
— Предсказал, — согласился король. — Но ведь и в позапрошлом году морозы были!
    
— В позапрошлом году совсем другие морозы были, — ответил астролог. — В них, можно сказать, больше мягкости было при некотором наличии жестокости.
    
— Может быть, может быть, — с сомнением сказал король. — Да мы вроде не для этих бесед здесь собрались. Мы собрались казнить страшную преступницу. А ну, где наш судья? Готово ли обвинительное заключение?
    
Судья, тот самый, который читал обвинение против Герасика с помоста и отличался от прочих придворных лишь громадным, до пояса, париком из белой ваты и черным халатом с синими налокотниками, ступил на свободное место и вытащил из кармана халата замусоленную записную книжку.
    
— Тут у меня черновик, ваше величество, — сказал он. — Мы еще сформулируем, приведем в порядок для вечности.
    
— Сколько у вас времени было, пока мы за ней гонялись? — рассердился король. — Чем вы занимались?
    
— Но простите, ваше величество, мы же на эшафоте дежурили, у нас там плановые казни проходили. Не могу же я разорваться!
    
— Не разорвешься — разорвем, — пообещал ему король. — Ну, читай!
    
— «Обвиняемая Алиса Селезнева, несовершеннолетняя, нахальная, распущенная персона, обвиняется в том, что прибыла в наши края по шпионскому заданию от враждебных нам разведслужб».
    
Судья перевел дух, а король сказал:
    
— Что ж, неплохо для начала, совсем неплохо.
    
И все присутствующие захлопали в ладоши. Кроме королевы и дамы Марьяны. Им вся эта история не нравилась.
    
Но король заметил, что его жена и фрейлина не участвуют во всеобщем ликовании, и поэтому сердито спросил:
    
— Так, значит, все удовлетворены, а кто-то неудовлетворен?
    
Королева вздохнула и сказала:
    
— Да, мой августейший супруг, признаться, я не думаю, что эта девочка похожа на шпионку.
    
— А что? — спросил король. — Не исключено, что ты сама похожа на шпионку! Я тебя на помойке нашел! Я тебя облагодетельствовал! Так что стой и молчи. А ты, судья, продолжай.
    
— «Во время нахождения в нашем благородном государстве, — продолжал судья, — так называемая Алиса совершила еще целый ряд преступлений. А именно: она нанесла вред государственной собственности и подпилила столбы у мостков посреди города. Она украла двух коней из конюшни министра добрых дел…»
    
— Кстати, — спросил король, — а где мой любимый министр добрых дел, который оставляет оседланных коней рядом с государственными преступниками?
    
Новый начальник стражи сделал шаг вперед и сказал:
    
— Бывший министр добрых дел добровольно прыгнул в колодец на заднем дворе, потому что не смог перенести стыда за свои паскудные поступки.
    
— Ну ладно, — сказал король, — Туда ему и дорога. А ты продолжай, судья, только покороче, потому что нам на полдник идти, а то пампушки остынут.
    
— «После этого обвиняемая Алиса напала на телегу честного поселянина Блохобоя, опрокинула его телегу и нанесла селянину телесные повреждения».
    
— И моральные, — добавил король.
    
— Разумеется, и моральные, — поспешил согласиться судья. — Он до сих пор нервно плачет.
    
Все придворные начали стонать, качать головами, некоторые постарались выдавить из себя слезинки.
    
— И что мы ей присудим по совокупности? — спросил король.
    
Алиса плохо слушала все эти пышные, но пустые слова, будто они не к ней относились. Ей было жалко министра добрых дел. Все-таки он коней им с Герасиком прислал и у ворот помог…
    
— Надо бы посоветоваться, — сказал судья.
    
— Некогда советоваться! — возразил король. — А то я уйду на полдник.
    
— Тогда смертная казнь, — сказал судья. — На смертную казнь достаточно преступлений.
    
— Только не это! — закричала тут королева. — Я не вынесу, если вы казните Алису. Эту смелую и благородную девочку. Освободите ее! Но только не отдавайте на растерзание дракону!
    
— Все! — сказал король. — Я выслушал обвинителя, судью и адвоката — мою жену. С меня достаточно. Теперь слушайте мое милостивое решение!
    
Все замерли. Стало так тихо, что Алиса услышала, как застучало ее сердце. «Вот не ожидала, что я такая трусиха, — подумала она. — Разве я боюсь?»
    
— Я приказываю отвезти преступницу к заброшенному замку и отдать на растерзание чудовищу, то есть нашему родовому дракону. Тем более что ему уже две недели не давали ни одной новой девушки. Он совсем оголодал.
    
— Мой дорогой супруг, — взмолилась королева. — Пожалуйста, не приговаривай Алису к судьбе хуже, чем смерть. Ведь ты знаешь, что куда безболезненней смерть на эшафоте, от топора палача, чем в зубах этого чудовища. Пощади ребенка, дай ему умереть спокойно!
    
— Вот именно! — Король топнул ножкой. — Вот именно. Я и собирался казнить ее безболезненно. Но тут ты, старая перечница, вмешалась со своими речами. Пощадите, пощадите! А вот я не пощажу! Ты же меня знаешь — как только ты суешься со своими добрыми словами, я все делаю наперекор!
    
— Но только не сегодня!
    
— Именно сегодня! Все. Прием окончен. Все идут в столовую на полдник. Алисе полдника не давать — отвезите ее в лес! Ясно?
    
— Я не хотела… — прошептала вслед Алисе несчастная королева.
   
   
    
     
Глава 8. Пленница в лесу
    
    
В лес Алису везли два мрачных стражника и сам астролог Сатурныч. Видно, король не хотел рисковать — послал ближайшего придворного.
    
Астролог оказался человеком разговорчивым, он все время давал Алисе советы. Но когда тебя везут на съедение дракону, очень трудно слушать советы.
    
Алису утешало только одно — Герасика она спасла.
    
А мы еще поборемся!
    
Видно, последнюю фразу она произнесла вслух, потому что астролог вдруг замолчал и спросил:
    
— А с кем бороться будем?
    
— Так принято говорить, — ответила Алиса.
    
Ехать было ужасно неудобно, потому что ей связали руки за спиной, и от них тянулась веревка к стражнику, который двигался следом.
    
— Любопытно, — сказал астролог. — Но, надеюсь, ты меня не включаешь в число своих врагов?
    
— Включаю, — сказала Алиса.
    
Чего жалеть этого астролога! Все астрологи жулики, а этот еще жулик-подсказчик, вертит королем как хочет.
    
— Вот это зря, — сказал астролог. — Ты меня как личность не знаешь, биографию мою не изучила, о моем трудном детстве представления не имеешь — но уже готова уничтожить меня.
    
Алиса промолчала. Ее молчание еще больше встревожило астролога.
    
— А ведь я человек подневольный, — заговорил он, поравнявшись с Алисой и склоняясь к ней, чтобы стражники не слышали, о чем он говорит. — Я в душе совсем не такой, каким кажусь, я чистый, смелый и очень хорошо отношусь к людям.
    
Он подождал и, не услышав ответа Алисы, продолжал еще горячее.
    
Он шептал, черные, как маслины, глаза сверкали над черной бородищей, колпак сбился на ухо. А Алиса молчала.
    
Она не случайно молчала. Друг Алисы, комиссар ИнтерГалактической полиции Милодар, с которым она недавно познакомилась, учил: «Никогда не спеши с ответом, ничто не смущает твоего собеседника больше, чем молчание. Он ждет, что ты испугаешься, будешь оправдываться или просить о пощаде. А ты молчишь. И он уже думает: „Наверное, она знает что-то такое, о чем мне знать нельзя. Наверное, она таит такой секрет, от которого мне не поздоровится“. Так что побольше молчи, моя девочка, не спеши с ответом».
    
Астролог тем временем продолжал свою речь:
    
— Если ты не хочешь со мной разговаривать, то я тебя понимаю. Ты еще толком жить не начала, а мы тебя уже убиваем. Даже стыдно. Да, мне стыдно перед лицом мировой общественности! Я знаю, что все волшебники нашей эпохи меня осудят за то, что я служу такому негодяю, как наш король. Но скажи мне, где мне найти еще такое место?! С таким жалованьем! И премиями за каждое удачное предсказание?! Где я еще найду короля, который согласится, чтобы я предсказывал задом наперед?
    
Тут Алиса не удержалась и спросила:
    
— Как можно предсказывать задом наперед?
    
— Ах, это мое гениальное изобретение! — Астролог обрадовался, что Алиса с ним заговорила. — Я сказал королю: «У нас Другое королевство?» Он говорит: «Другое». Я спрашиваю: «Значит, у нас все не как у людей?» Он обрадовался и говорит: «Точно! Все не как у людей! Только мы еще мало чего добились. Мы все поворачиваем наоборот, а наши жители, отсталые обыватели, опять все поворачивают в обыкновенность. Поэтому если ты мне что предложишь наоборотного — буду тебе благодарен». Я тогда и предложил королю: делать предсказания наоборот. Предсказывать то, что уже случилось. И никогда не ошибаться!
    
— Но ведь это называется телевизор! — воскликнула Алиса. — Это последние известия! Новости! Там рассказывают о том, что случилось.
    
— И не ошибаются? — хитро спросил астролог.
    
— Время от времени ошибаются.
    
— А я что говорю! Это происходит оттого, что на телевидении нет настоящих астрологов. Я же предсказываю точно! Если я предсказал, значит, это было! Я, например, твой приезд в наше королевство предсказал через пять минут после того, как ты приехала. Ничего себе точность! А ты как думаешь?
    
— Какое же это предсказание?
    
— Глупый ребенок! Я же сказал — это предсказание наоборот! Оно подходит только для Другого королевства. Вот и сейчас я уезжал из города, а от самых ворот приказал стражнику передать королю мое последнее на сегодня предсказание: «Алиса выехала из города через северные ворота».
    
— А какая же польза королю от ваших предсказаний? — спросила Алиса.
    
— А такая, что без моего предсказания он никогда бы не догадался, что мы выехали через северные ворота. Думал бы, думал, но не догадался!
    
— Вы жулик, — сказала Алиса.
    
— Разумеется, — ответил астролог. — Мы все такие. Но пока не решен главный вопрос — небо твердое или его вообще нет, мы будем пользоваться спросом. А потом нас заменят астрономы. Но от них, как ты понимаешь, пользы мало.
    
— Совсем не мало! — возразила Алиса. — Астрономы составили карты звездного неба; узнали, сколько от звезды до звезды лететь; узнали, у какой звезды есть планеты, а какая раскалена настолько, что лучше к ней не летать; узнали, когда комета прилетит и скоро ли метеорит упадет. Астрономы — самые полезные ученые на свете.
    
— Значит, их уважают?
    
— Разумеется, их уважают.
    
— Ну что ж, — подумал вслух астролог Сатурныч, — подойдет время, переучусь на астронома. Тем более что я уже знаю названия всех пяти планет и многих созвездий.
    
— Планет куда больше чем пять, — сказала Алиса.