1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 
Рубашку вырвало, тело закрутило, огненный шторм лизнул лицо – и остался над головой.
    
А Мартин всё падал и падал – в ревущий воздушный поток, в выхлоп исполинской турбины, во включённую аэродинамическую трубу. Всё медленнее и медленнее – пока тьма не хлестнула его упругой гибкой сеткой, прогнулась, подбросила, отвесив полноценную оплеуху по всему телу. Мартина швырнуло куда-то вбок, в тусклый красный свет, в спиральный крутящийся лаз…
    
    
Девочка шеали гладила его лицо мягким крылом. Мартин долго смотрел на неё, прежде чем попытался сесть. Всё тело болело, голова кружилась, но он был жив, и кости, похоже, целы.
    
«Ты жив, – сказала девочка. – Я боялась, что ты разобьёшься. Ветер Встречи должен удержать взрослого, но ты тяжелее наших взрослых».
    
Они были в маленькой камере с мягким полом. В стене виднелся круглый глазок туннеля, по которому Мартин и девочка сюда соскользнули, напротив – закрытая круглая дверь.
    
«Ты боялась? – спросил Мартин. Говорить на жестовом сидя было очень неудобно, но встать он пока не решался. – Ты не должна больше бояться».
    
«Почему ты прыгнул за мной? – спросила девочка. – Ты тоже хотел утратить разум?»
    
«Нет».
    
«Почему?»
    
«Я испугался за тебя».
    
«Это глупо, – сказала девочка. – Огонь слаб, он не может повредить. Ветер Встречи дует с самого дна, он тормозит падение. Я должна была упасть мягко – и уже без разума».
    
«Не получилось?» – спросил Мартин.
    
«Нет».
    
«Извини».
    
Девочка прижалась к нему. От пернатого тельца пахло хорошо высушенной подушкой и чем-то медовым, как от чисто вымытого щенка.
    
– Я совсем не жалею, – сказала девочка. Голосок был напряжённым и ударения стояли неправильно, на первых слогах, но она говорила на туристическом.
    
– Что теперь будет? – спросил Мартин.
    
– Не знаю, – ответила девочка. – Быть разумным так глупо! Ничего не знаешь наперёд.
    
– Это точно, – сказал Мартин. – Помоги мне, малышка.
    
Голова кружилась, и к горлу подступала тошнота. Но, опираясь на хрупкое плечико, он всё-таки сумел дойти до двери.
    
И выйти вместе с девочкой в огромный сводчатый зал, полный священников шеали. Они всё прибывали и прибывали, выползали из узких нор в стенах, спрыгивали с балкончиков, выходили из коридоров – молчаливые, шуршащие перьями фигуры, двигающиеся так легко, будто слепота им совсем не мешала. Тусклый свет газовых факелов под потолком не помогал оценить их число. Сотни? Скорее – тысячи…
    
Мартин пожалел о том, что оставил тепловое ружьё в гостинице.
    
– Не бойся, – сказала девочка. – Они всего лишь напуганы…
    
Пернатое тельце выскользнуло из-под руки и вышло вперёд. Мартин шатнулся, но устоял.
    
Девочка заговорила – и с первых же её слов в зале повисла тишина. Те, кто не успел зайти в зал, замер на пороге.
    
Девочка говорила – и Мартин с удивлением понял, что в её голосе больше не осталось детскости. Она не объясняла и не просила. Она повелевала.
    
Священники распростёрлись ниц. Осталась стоять лишь девочка – медленно обводя взглядом зал.
    
Мартин опустился на одно колено. Девочка посмотрела на него – и улыбнулась.
    
– Ты можешь встать.
    
Мысленно отметив, что он «может встать», а вовсе не «может стоять», Мартин поднялся. Чёрно-красные фигуры ползали по полу – и в судорожных движениях не было железной уверенности инстинкта, а лишь смятение потрясённого разума.
    
– Ты – моя стая, – сказала девочка. – Но теперь я должна остаться. Отпусти меня, Мартин, или останься с нами.
    
– Я отпускаю тебя, – ответил Мартин. – Это твоя стая и твой мир. Учи его летать.
    
Он достал из кармана «документ на птенца» – надо же, не выпал. И порвал в клочки.
    
Девочка подошла к нему и обхватила руками-крыльями. Прошептала:
    
– Я тебя очень люблю. Спасибо тебе, Мартин. Ты точно-точно не хочешь остаться?
    
– Точно-точно, – прошептал Мартин.
    
– Мне будет трудно? – спросила девочка.
    
– Обязательно.
    
Девочка кивнула. И, взяв Мартина за руку, повела мимо смятенных священников.
    
    
Странно, но автобус ещё ходил. Они дожидались его на остановке – Мартин, Ирина и девочка шеали, окружённая кольцом стражников. Оружие сверкало у каждого во всех четырёх кистях – и это были не только ритуальные кинжалы.
    
– Водитель ещё неразумен, – сказала девочка, когда в конце улицы показался неторопливо катящийся автобус. – Пусть. Он довезёт вас. Так спокойнее.
    
Мартин покосился на охранников – ни в одном взгляде не сквозило холодной успокоенности. Скорее – огонь фанатичной преданности. Чёрно-красные перья выдавали в них священников, но они были зрячими. Наверное, не прошедшие окончательного посвящения послушники…
    
– На тебя могут напасть? – спросил Мартин.
    
– Могут, – просто ответила девочка. – Ещё будет много шума… будет огонь и кровь.
    
– Я не хотел, – сказал Мартин. – Прости меня.
    
– Всё хорошо, – сказала девочка. – Так должно было быть – и так стало. «Бескрылый пришелец шагнёт в бездну, чтобы девочка его стаи сохранила разум…» Кто знал, что это случится на самом деле? Откуда у бескрылого пришельца своя стая?
    
– Вот как… – протянул Мартин. – Всегда мечтал стать героем пророчества… Прямо так и сказано?
    
Девочка заколебалась:
    
– Ну… эти пророчества, они такие двусмысленные… вообще-то «чужак, не способный летать», – это мог быть любой иноземный взрослый шеали. А «дитя его стаи» – скорее мальчик, чем девочка. Но это раньше так считали. Теперь все будут думать иначе. Я уже приказала.
    
Мартин невольно улыбнулся:
    
– Понятно. Что ж, тогда я не буду давать тебе никаких напутствий. Ты сама прекрасно справишься.
    
– Я очень разумная девочка, – сказал птенец.
    
Автобус остановился. Водитель посмотрел на Мартина пустыми глазами. Спросил:
    
«Привет тебе. Ты едешь?»
    
«Привет тебе. Мы едем», – ответил Мартин.
    
И коснулся на прощание крыла девочки. Хотел потрепать по смешному жёлтому хохолку – но под яростными взглядами охраны не решился.
    
Автобус с гулом пополз по улице. Мартин укоризненно посмотрел на Ирину – и та опустила взгляд.
    
– Ты же знала, – сказал Мартин.
    
– Знала. Только думала, что «чужаком, не способным летать», буду я. Беда с этими пророчествами – всё уклончиво, невнятно, запутанно…
    
Мартин покачал головой. Ругаться не хотелось. Всё тело болело. Автобус медленно ехал к Станции, за спиной оставался охваченный эпидемией разума город.
    
– Разумные шеали… – прошептала Ирина с чувством. – Что сейчас начнётся…
    
– Юрий Сергеевич мне голову оторвёт, – согласился Мартин. – Вместо меланхоличных спокойных шеали – энергичная молодая раса. Как снег на голову… Тебе тоже достанется, не улыбайся.
    
– Я не тому улыбаюсь. Я до сих пор живая, понимаешь? И если через полчаса мы войдём в Станцию – останусь живой. Фантастика!
    
Мартин подумал и положил тепловое ружьё на колени. Автобус тихо полз сквозь ночь.
    
А позади, в городе, простучало что-то, очень похожее на пулемётную очередь.
    
– Ира, ведь ты в первый раз добилась успеха… – сказал Мартин. – Видишь? Что-то меняется.
    
Но Ирина покачала головой:
    
– Это не я добилась, Мартин. Это ты добился.
    
    
На них никто не напал.
    
Веранда перед входом на Станцию была пуста, и они поднялись по ступенькам. Мартин открыл перед Ириной дверь, подождал, пока она войдёт. Оглянулся.
    
Погони не наблюдалось.
    
Зато в городе кое-где начались пожары.
    
– Удачи, девочка, – прошептал Мартин, глядя на Джорк. Вошёл вслед за Ириной, закрыл дверь.
    
Они были на Станции. И теперь – в абсолютной безопасности. Никто, никогда и никому не причинит вреда на территории ключников.
    
– Прошли, – сказал Мартин. – Ира, мы прошли!
    
Они глупо улыбнулись друг другу.
    
Предопределённость была сломана.
    
Ирина-шесть осталась в живых!
    
– У тебя есть история для ключников? – спросил Мартин.
    
Девушка кивнула. Спросила:
    
– А про что ты будешь рассказывать?
    
Мартин кивнул на входную дверь:
    
– Про тех, кто сумеет пойти дальше. Про тех, кто останется. И про то, что эта история случилась не в первый раз.
    
– У меня история проще, – призналась Ира. – Но, наверное, она сгодится.
    
– Тогда идём, – решил Мартин. – Рассказываем сказки и…
    
– И куда отправляемся?
    
Мартин осёкся. Посмотрел Ирине в глаза. Со вздохом спросил:
    
– На Талисман?
    
– Да. Там другая я, Мартин. Я не могу её оставить. Она бы меня не бросила.
    
– Значит – на Талисман, – смирился Мартин. – Как хочется домой…
    
– Мне тоже.
    
Коридор вывел их в зал ожидания. Для разговора с ключниками предназначались маленькие кабинки по периметру зала. Двери двух кабинок были приоткрыты.
    
– Ждали, – заметил Мартин.
    
– Они всегда ждут, – согласилась Ирина. – Ну… удачи!
    
Прежде чем разойтись по кабинкам, они поцеловались. Быстро и легко. Как друзья, а не как любовники.
    
    
– Здесь грустно и одиноко, – сказал ключник.
    
– Скоро станет гораздо веселее, – ответил Мартин, садясь за стол. Тепловое ружьё аранков он, повинуясь непонятному порыву, положил на стол. Хотелось какого-то жеста – пусть выспреннего, но внятного.
    
– Поговори со мной, путник, – продолжил ключник.
    
Он был тощ и жилист, выше Мартина ростом, но при этом какой-то хрупкий, несерьёзный. Не таким должен быть повелитель галактики…
    
Хотя когда это властелины отличались ростом и сложением? Только в восторгах придворных лизоблюдов.
    
– Я расскажу про тех, кто остаётся в середине, – сказал Мартин. – Не про неудачников – их повесть слишком горька и скучна. Не про победителей – их историю не рассказать словами. Люди середины – их всегда больше, чем победителей и проигравших. На любой планете, у любой расы… даже у ключников.
    
Ключник не мигая смотрел на Мартина.
    
– Когда-то проблемы решались очень просто, – сказал Мартин. – Если одно племя обрело разум, а другое так и осталось стаей – оно превращалось в пищу. В мишень для стрел, которые не сумело придумать. В костяные наконечники для копий. Это были простые времена – и они ещё долго оставались такими. Те, кто опоздал в гонке, кто отстал хотя бы на полшага, – превращались в рабов. Загонялись в резервации и анклавы. Вставали по заводскому гудку и с первым лучом солнца. Простые времена – простые решения. Но простое время кончилось.
    
Ключник молчал.
    
– Кто-то сумел дотянуться до неба. Кто-то сумел откусить от Древа Жизни. Кто-то оставил разум про запас – как мы оставили свои инстинкты на чердаке сознания. Что это было – один краткий миг или целая эпоха? Я не знаю. Но когда молодые боги уходили, сжигая за собой мосты, за их спиной оставались люди середины. Те, кто не сумел. Те, кто не захотел. Те, кто выбрал привычный и не страшный путь разума…
    
– Боги не сжигают мостов, Мартин, – сказал ключник. – Для этого есть люди.
    
Мартин осёкся.
    
– Спасибо за нашу историю, – продолжил ключник. – Но история людей середины – очень банальная история… Здесь грустно и одиноко, путник.
    
– Вы сами разрушили транспортную сеть… – прошептал Мартин. – Так? Вы или ваши предки – те, кто не вышел на новую ступень…
    
Ключник молчал.
    
– Люди середины, – сказал Мартин. – Мы считали вас богами… или почти богами… а вы всего-то – люди середины. Те, кто не смог. Кто оправился от горечи поражения – и повторяет попытку! Так?
    
– Здесь грустно и одиноко, путник, – сказал ключник. Показалось – или в голосе его мелькнуло раздражение? – Я слышал много таких историй.
    
Мартин зажмурился – до искр в глазах. Он был почти прав. Он почти понял. Истина где-то рядом…
    
– Я не могу… – сказал он. – Я почти понял, но… я такой же человек середины! Я не знаю!
    
– Боги уходят в небо, а неудачники становятся землёй. Но под этим небом и по этой земле ходят люди середины, – сказал ключник. – Что тебя страшит, Мартин? Что ты пытаешься понять? Уйдёшь ли ты в небо? Или – станешь ли ты землёй?
    
– Я пытаюсь понять, куда мне идти!
    
– Талисман даст тебе ключ ко всем ответам, Мартин. Но вначале закончи историю про людей середины.
    
– Я расскажу другую, – быстро сказал Мартин. – Историю девочки и птицы…
    
– Я не приму другой истории. – Ключник покачал головой. – Ты начал рассказ, и тебе придётся его закончить.
    
Мартин вздохнул. И сказал:
    
– Там, за стенами твоей Станции, народ Шеали обретает разум. Неудачники не выдержат шока и погибнут. Победители обретут разум и станут править новым миром. Но для большинства, ключник, не изменится ничего! Совершенно ничего! Будут они мыслить или продолжат жить инстинктами – это ничуть не изменит их жизнь. Не всем нужен разум. Не все могут думать. И в этом вечная ловушка, ключник. Для средних людей, для тех, кто не хочет в землю, но не дорос до неба, есть только место между небом и землёй. Всегда и везде крайними остаются люди середины. У моей истории нет конца, ключник… как нет выхода для людей середины.
    
– Ты развеял мою грусть и одиночество, путник. Входи во Врата и продолжай свой путь.
    
Мартин подозрительно посмотрел на ключника.
    
– Я больше не требую от тебя закончить историю, – подтвердил ключник. – Я не задаю тебе вопросов. Я не даю тебе отсрочку. Входи во Врата и продолжай свой путь.
    
– Что-то не так? – спросил Мартин.
    
Но ключник уже исчез. Он остался в одиночестве.
    
Мартин с досадой стукнул кулаком по столу. Не было обычного приятного ощущения маленькой победы. Не было удовольствия от рассказанной истории.
    
Ему разрешили войти во Врата, как будто бросили подачку. Или даже разочарованно отвернулись в сторону: хочешь – иди…
    
Мартин вышел из комнатки задумчивый и недовольный, держа за цевьё тепловое ружьё. Ирина уже ждала его.
    
– Нормально, Мартин?
    
– Прошёл, – пробормотал Мартин, почему-то вспоминая приёмные экзамены в университет.
    
– Я и не сомневалась, – сказала Ирина. – Ты молодец.
    
– Что рассказывала? – поинтересовался Мартин.
    
– Историю, как первый раз влюбилась.
    
Мартин невольно улыбнулся:
    
– А я-то думал, что ты на этой истории ушла с Земли…
    
– Тогда этой истории ещё не было, – просто ответила Ирина.
    
Секунду они смотрели друг на друга. Потом Мартин взял Ирину за руку.
    
– Пойдём… нам надо спешить.
    
– Почему? – насторожилась девушка.
    
– Не знаю, – честно ответил Мартин. – Чувствую. Что-то не так, понимаешь? Я… я недоволен своей историей. Такое ощущение, будто провалился на экзамене.
    
Ирина смотрела на него, прикусив губу. Потом тихонько сказала:
    
– А я хотела предложить… остаться здесь на пару часов. Отдохнуть… ну…
    
Она смущённо улыбнулась.
    
– Иринка, надо спешить, – твёрдо сказал Мартин. – Время уходит. Я слышу, слышу, как оно бежит мимо… ещё минута – и не догнать.
    
– Пошли, – кивнула Ирина.
    
Они быстро, почти переходя на бег, прошли в центр Станции. Зал с Вратами был пуст, и дверь открылась при их приближении.
    
– Может быть, что-то случилось со мной… на Талисмане? – предположила Ирина. – А?
    
– Тогда ты бы почувствовала, – заметил Мартин. – Нет, не знаю. Давай поспешим.
    
Дверь закрылась за ними, экран компьютерного терминала засветился. Мартин быстро выбрал Талисман. Поддавшись секундному искушению, попытался выделить две строчки сразу. Конечно же, ничего не вышло.
    
– Выйдем через главную Станцию? – спросила Ирина.
    
– А какую ты выбирала?
    
– Никакую, я выбрала только планету…
    
– Тогда, по умолчанию, ты должна была выйти через главную Станцию Талисмана… – Мартин на всякий случай раскрыл поддиректорию, кивнул: – Да их всего тут две… Ну что, в путь?
    
– Угу, – сказала Ира. Крепко взяла его за руку, улыбнулась, запрокинув голову – будто надеялась ощутить стремительный полёт сквозь Вселенную…
    
Мартин нажал «ввод».
    
Как и положено, комната не изменилась.
    
Вот только Ирины больше не было рядом.
    
Мартин медленно поднял ладонь. Прижал к лицу. Кожа ещё хранила тепло и запах Ирины Полушкиной номер шесть…
    
– Сволочи! – закричал Мартин. – Ненавижу! Сволочи!
    
Если бы сейчас в зал вошёл ключник, Мартин поднял бы на него ружьё – чтобы исчезнуть так же легко и бесповоротно, как Ирина.
    
Но никто не вошёл. Мартину было предоставлено полное право крушить терминал, колотить по стене ногами и плакать у послушно открывшихся дверей.
   
  
  
   
    
Часть седьмая
    
Фиолетовый
   
   
   
    
     
Пролог
    
    
Фазан по-богемски – блюдо для России экзотическое. Полсотни лет миновало со времён фильма «Бриллиантовая рука» – а «дичь» так и осталась символом разухабистой гулянки, уделом либо охотников, либо людей всесторонне подозрительных.
    
Зато на невеликих просторах Чехии дичь можно встретить в любом приличном ресторане. Пусть пузатые немецкие бюргеры и голодные до впечатлений русские туристы жадно набрасываются на «печено вепрево колено», шпикачки и прочие блюда из лучшего друга Винни-Пуха. Пусть американские туристы, уверенные в диетических свойствах «колы-лайт», кушают в «Макдоналдсах» гамбургеры. Человеку же серьёзному, склонному контролировать уровень холестерина в крови и длину брючного ремня, следует обратить внимание на дичь во всех её видах. Шницели из косули, мясо дикого кабана под медовым соусом – вот наш выбор.
    
И фазан по-богемски – достойный представитель племени вкусной и здоровой пищи.
    
Конечно, само по себе фазанье мясо суховато, потому тушка перед жаркой должна быть обвязана длинными полосками шпика. Жариться фазан должен не менее часа, регулярно поливаемый собственным соком. Позже в этот сок добавим сметаны и белого вина, получив замечательный соус. Прекрасно оттенит вкус птицы краснокочанная капуста – в тушёном виде обретающая затейливый фиолетовый цвет.
    
Кстати говоря, в домашних условиях точно так же можно приготовить и курицу…
    
Но в тот давний вечер Мартин сидел вместе с дядькой в маленьком ресторанчике в Карловых Варах, на столе был фазан, в бокалах – пиво, а в маленьких рюмочках – неизбежная в этом городе «Бехеровка».
    
– Попомни мои слова, – мрачно говорил дядя, – скоро здесь не протолкнуться будет от Чужих.
    
– Они же не покидают своих Станций, – пытался возражать Мартин. Они тогда был ощутимо моложе, а ключники ещё оставались главной темой разговоров и звались попросту – Чужие.
    
– Покинут! – изрёк дядя. – А не они сами, так другие хлынут. Ну ты посмотри – какая чудесная у нас планета! Не зря же Чужие к нам прилетели…
    
Мартин огляделся и подтвердил, что планета у нас красивая, в этом районе – особенно, а Чужие прилетели не зря. Но ведь, кроме вооружённой экспансии, существует и мирный туризм, что они с дядей и подтверждают своим примером…
    
Дядя возмущённо фыркнул. В юности он как раз служил в группе советских войск в Чехословакии, потому слова Мартина воспринял как насмешку или деликатный укор.
    
– Мартин, поверь старому хрычу. – В ту пору дядя ещё хорохорился и с удовольствием называл себя стариком. – Не может быть дружбы и добрососедства между двумя расами с таким огромным дисбалансом в развитии, таким несходством культуры и психологии!
    
– Что-то подобное я читал в «Эксперте», – буркнул Мартин, нарезая фазана.
    
– И пусть они нам только добра желают, – продолжал дядя, – но откуда нам знать, каково их добро? Мы ведь тоже чехам только добра желали… все удивлялись, чего они от нашего добра нос воротят…
    
– А это я где только не читал, – заметил Мартин.
    
– Эх, Мартин, – провожая взглядом симпатичную официантку лет двадцати, горестно сказал дядя. – Ты молодой, ты ещё многое увидишь. И убедишься, что я прав. Когда твои личные интересы, твои персональные мечты не совпадут с планами ключников.
    
Мартин промолчал. После возвращения с курорта, где дядя вроде как лечил печень, запивая минералку пивом, а Мартин пил пиво, не пренебрегая минералкой, он как раз собирался пройти Вратами и посмотреть на какой-нибудь чужой мир… неопасный, конечно, откуда люди уже возвращались… тем более что один случайный знакомый, удачливый бизнесмен, готов был заплатить немалые деньги за экзотические вещи с чужих миров…
    
Так что пока Мартин считал ключников благом, их прилёт – огромной удачей, а предложенные людям технологии – прорывом в счастливое будущее.
    
– Рано или поздно… – наворачивая на вилку фиолетовые капустные плети, сказал дядя. – Рано или поздно ты поймёшь. Тогда позвонишь мне, если ещё жив буду, и скажешь: «Дядька, ты был прав…»
    
    
…Мартин поднялся, опираясь на ружьё. В душе было пусто и горько.
    
– Здесь нет телефона, дядя, – прошептал он. – Но ты был прав.
    
Он подогнал снаряжение. Ружьё подвесил на пояс наподобие шпаги – благодаря короткому стволу это выглядело естественным.
    
Ключники не появлялись. Никто не появлялся. Мартина старательно игнорировали.
    
Он прошёл по коридору, заглядывая во все встречные комнатки. Обнаружил двух деловитых дио-дао, занятых разговором, чету гуманоидов незнакомой расы – на Мартина они уставились с таким испугом, что тот предпочёл выйти и не пугать туристов-новичков.
    
И лишь на веранде, уже вдохнув прохладный пьянящий воздух Талисмана, Мартин увидел ключника.
    
Одного-единственного.
    
Старого сгорбленного ключника, чья левая рука заканчивалась беспалой культёй. Первый раз Мартину довелось увидеть ключника-инвалида.
    
И ключник этот ждал Мартина.
    
Ярость уже ушла, переплавилась в тоску и глухую обиду. Мартин подошёл к ключнику, заглянул в глаза. Спросил:
    
– Зачем?
    
Ключник молчал. Подслеповато щурился, глядя на человека.
    
– Если вы не могли спасти Ирину… – прошептал Мартин. – Если знали, что она исчезнет…
    
– Мы не боги, – сказал ключник. – И если мы видим дальше, это ещё не значит, что мы видим всё.
    
– Так ты отвечаешь? – спросил Мартин. – А, ключник? Ты поговоришь со мной? Ты развеешь мою грусть и одиночество?
    
Но ключник молчал.
    
– Кто я для вас? – спросил Мартин. – И что для вас человечество? Чего вы боитесь? К чему стремитесь?
    
– Талисман ждёт тебя, – сказал ключник.
    
– Если я найду, как вас уничтожить, – сказал Мартин, – я вас уничтожу. Это угроза.
    
– Найди, – просто сказал ключник.
    
И исчез.
    
А Мартин побрёл к сходу с веранды.
    
К белой пене облаков, лижущих ступени Станции.
    
Облаков, ползущих по чёрным зеркальным скалам, что редкими айсбергами выглядывали из белой равнины. Белых облаков под фиолетовым небом, прибитым над планетой крошечным, раскалённым добела гвоздём солнца…
    
Это было словно в детском мультфильме, где можно бегать по облакам, кувыркаться в упругой вате и лепить из пара снежки. Мартин знал, что сказок не бывает, что если странная субстанция Беззара держит человеческое тело, то облака Талисмана на такие фокусы не способны.
    
И всё-таки, опуская ногу на плотный белый туман, он задержал дыхание – будто ожидая, что облако выдержит его вес.
    
Туман разошёлся – как и положено приличному туману.
    
Мартин стал спускаться, чувствуя под ногами всё те же ступеньки. Туман поднимался всё выше, пока не дополз до подбородка. Тогда Мартин на миг остановился. Вокруг простиралось холмистое белое поле, медленно ползущее по воле ветров. Ослепительная точка солнца жгла макушку. В поле зрения было не меньше десятка скал – самая высокая поднималась над облаками метров на сто, и в ломаных чёрных зеркалах отражалась Станция с нервно подмигивающим маяком.
    
Станция была нестандартная и очень красивая, похожая на маленький замок из чёрного камня с крытой белой черепицей крышей.
    
Что ни говори, а ключники отличались хорошим вкусом…
    
Как был бы счастлив Мартин, окажись с ним рядом Ирина! Как хорошо было бы подурачиться, фотографируя друг друга по горло в облачном молоке, изображая, будто и впрямь идёшь по облакам, ловя удачный ракурс – к примеру, отражение Станции в зеркальной скале… Как жутко, но сладостно было бы вместе входить в пену облаков, держаться за руку, слышать дыхание друг друга…
    
Но Ирины – его Ирины – больше не было во Вселенной.
    
Она не просто умерла, она исчезла. Её стёрли невидимым курсором, словно опечатку, словно лишнюю букву, случайно возникшую на мониторе жизни.
    
    
Осталась лишь память. Тепло её руки всё ещё грело ладонь Мартина – так ноет ампутированная конечность, не желая смиряться со смертью…
    
Мартин окинул Станцию ненавидящим взглядом.
    
И шагнул, окунаясь в облако с головой.
    
Это ничуть не походило на какие-нибудь многократно воспетые лондонские туманы… впрочем, Мартину никогда не удавалось застать Лондон в тумане. Но и на привычный туман, что стелется осенью по перелескам Подмосковья или прицельно стекается к аэропортам, облака Талисмана не походили. Они мгновенно скрыли от Мартина маленькое злое солнце, но остались светлыми, почти светящимися – будто идёшь в облаке жидкого света. И ещё – почти не чувствовалось сырости. Сухой пар, как от испаряющейся углекислоты, но при этом тёплый…
    
Мартин зашагал по круто уходящей вниз лестнице. Камень вскоре кончился, вместо него пошло дерево.
    
Туман сиял, казалось даже, что он не скрывает окружающий мир, а засвечивает его собой. Под ногами поскрипывали деревянные ступени. Несколько раз Мартин уклонялся в сторону, натыкался на туго натянутый канат – импровизированные перила, а заодно и опору лестницы. Наконец Мартин сдался и пошёл вдоль каната, скользя по нему рукой.
    
Невозможно было понять, один ли он на лестнице – или впереди спускаются другие свежеприбывшие путники, а навстречу бредут утомлённые Талисманом туристы. Видимость не более двух-трёх метров, звуки тонут в тумане. Лишь слабый монотонный скрип ступеней…
    
А может быть, оно и к лучшему. Мартин знал, что Станция расположена на высоте едва не двухсот метров от поверхности планеты. И пусть в толще тумана почти нет ветров, но спускаться по хлипкой натяжной конструкции вдоль крутого склона всё равно неуютно.
    
Свет тумана постепенно мерк. К концу пути Мартин шёл в тусклом неуютном полумраке, но зато впереди показались электрические огни. Посёлок Амулет, неофициальная столица Талисмана, утопал в искусственном свете. Местным жителям никогда не требовалось экономить электроэнергию.
    
Первого старателя Мартин встретил, едва сойдя с лестницы. Под ногами теперь был зеркальный чёрный камень, кое-где блестящий, скользкий, будто лёд, но большей частью потрескавшийся, истёртый.
    
Старатель сидел на корточках перед «сейфом» – выступающим из камня круглым лючком диаметром в полметра. Разумеется, люк был из того же чёрного камня, что и вся твердь Талисмана.
    
– Мир вам! – сказал Мартин, подходя так близко, что смутный силуэт старателя обрёл чёткость.
    
Старатель, молодой неопрятный парень, обернулся и окинул Мартина настороженным взглядом. Затем дёрнул подбородком и неохотно ответил:
    
– Мир…
    
– Как успехи? – кивнув на крышку «сейфа», спросил Мартин.
    
Старатель неопределённо пожал плечами. В этот самый момент его часы пискнули, и, мгновенно забыв о Мартине, старатель принялся откручивать крышку против часовой стрелки. Крышка явно была тяжёлой, но помощи парень не попросил.
    
– Успеваете? – спросил Мартин. – Помочь?
    
Парень с сопением сдвинул крышку. Заглянул в «сейф» – маленькое углубление в камне. Внутри ничего не оказалось.
    
– Повезёт в другой раз, – пробормотал парень и принялся закручивать крышку. На каменном диске яркой флюоресцентной краской был написан восьмизначный номер и буква «S». Закончив, парень коснулся часов, выставляя таймер.
    
– С интервалом в сорок три минуты? – блеснул эрудицией Мартин.
    
– Это быстрый сейф. С интервалом в двадцать четыре с половиной… – неохотно ответил парень. – Чего тебе? В старатели подался? Зря, хреновая работа. Со скуки взбесишься.
    
– Да нет, я по другим делам, – вежливо ответил Мартин.
    
Голос парня сразу потеплел.
    
– А что, тут забавно… не угостишь табачком?
    
Мартин молча протянул ему почти полную пачку.
    
– Ого… – жадно сказал парень. – Можно две штучки?
    
– Оставь всё.
    
– Благодарю, – с чувством произнёс старатель. – Добрые люди – редкость в наши дни. Андрей!
    
– Мартин, – без особого энтузиазма пожимая давно немытую руку, ответил Мартин. Присел рядом. – Слушай, и часто что-то ценное попадается?
    
– Да не очень, – вздохнул старатель. – Один раз на сто – сто тридцать открываний что-нибудь найдёшь. Схемки, пурпурный порошок, спиральки… но это мелочь. На жизнь хватает – и ладно.
    
– А что-то интересное находят?
    
– Находят, – жадно затягиваясь, сообщил Андрей. – Везёт некоторым… Одна девчонка на прошлой недели ключ нашла.
    
– Ключ? – насторожился Мартин.
    
– Ну, его так прозвали. Цилиндр, – парень обрисовал в воздухе что-то вроде толстого карандаша, – с насечками и выпуклостями. Ясное дело, может, и не ключ вовсе, но в скупке уже готовы тридцать тысяч евриков за него отсыпать!
    
– Круто, – согласился Мартин. – Но ведь ещё ни одну находку не удалось приспособить к делу?
    
– Пурпурный порошок лечит насморк, – серьёзно ответил парень. – Враз, стоит только вдохнуть. Спиральки очень хорошо ток проводят, говорят, почти как сверхпроводники… вояки их охотно скупают. И ваши, европейские, и штатовские, даже наши…
    
– Я русский.
    
– С таким именем? – Парень хихикнул. – Ну дела… Да мне вообще-то поровну, нужна эта дрянь кому-то или нет. Главное, что деньги за хабар платят.
    
– Курорт для сталкеров, – вздохнул Мартин.
    
– Это ещё что такое? – насторожился парень.
    
– Из одной книжки… не забивай себе голову… – с любопытством разглядывая лючок «сейфа», сказал Мартин. «Сейфы» были главной причиной, по которой на Талисман стекались люди и Чужие. Никто не знал, как они действуют, но в герметично закрытом «сейфе» периодически возникали странные, не знакомые ни одной цивилизации предметы. Важно было лишь выяснить интервал, с которым работал «сейф», и вовремя открывать крышку – предметы задерживались не больше чем на пару минут, после чего бесследно исчезали. Ходила версия, что сеть «сейфов» связана между собой гиперпространственными переходами – ведь никакие тайные проходы к «сейфам» не вели, а аккуратно вырезанный вместе с куском скалы «сейф» продолжал работать ещё некоторое время. Применения найденным предметам толком так и не нашли, но все расы на всякий случай старались скупать неведомые артефакты.
    
– А я вот что думаю, – закуривая вторую сигарету, сказал парень – будто прочитал мысли Мартина, – никакая это не транспортная сеть. Наши-то идиоты чего решили? Лежат эти штучки по сейфам и ради пущей безопасности скачут туда-сюда…
    
– А ты как думаешь?
    
– Я думаю, – гордо сказал старатель, – это помойка. Где-то там, внизу, живут Чужие. Весь свой мусор они гонят на поверхность, в помойные ящики. Он тут полежит-полежит, да и уничтожается… А мы повадились открывать ящики и рыться в отбросах…
    
– Интересно, – согласился Мартин, с большим уважением поглядев на парня. – Но почему мусор такой однообразный? Почему не уничтожается на месте? Почему некоторые штуки всё-таки работают… зачем их выбрасывать?
    
– Никогда не доводилось случайно хорошую вещь выбросить? – ответил Андрей. – Часы там… кольцо… батарейку…
    
– Согласен, – кивнул Мартин.
    
– Во! А почему не на месте уничтожают… может, они такие чистюли, неприятно им мусор в доме жечь. Однообразный мусор потому, что большую часть они перерабатывают во вторсырьё, выкидывают лишь полную ерунду…
    
– Браво, – сказал Мартин. – Напиши статейку в «Дайджест для путешественников».
    
– Так и собираюсь, – скромно сказал парень. Часы его вновь пискнули, и он принялся открывать «сейф». На этот раз Мартин рискнул помочь – парень не возражал. Они сдвинули тяжёлую крышку – и в только что девственно чистом углублении обнаружили пригоршню пурпурного порошка.
    
– День прожит не зря, – обрадовался старатель. – Это верные две сотни евро!
    
Достав из рюкзака стеклянную баночку, маленький совок и кисточку, он покосился на Мартина и сказал:
    
– Но, согласно моей версии, пурпурный порошок – экскременты Чужих.
    
– Значит, насморк им не лечишь? – уточнил Мартин.
    
– Лечу, – аккуратно собирая порошок, сказал парень.
    
– Ну, удачи тебе, – пожелал Мартин. – Пойду я… где лучше остановиться?
    
– «Дохлый пони», – лаконично ответил старатель.
    
Мартин крякнул. Кивнул и двинулся к огням посёлка – окликнув Андрея уже с порядочного расстояния:
    
– Слушай, а как девчонку зовут, что ключ нашла?
    
– Вижу, как ты хабаром не интересуешься! – развеселился парень. – Ирина её зовут!
    
– Понял, – откликнулся Мартин.
    
– Только не хочет она ключ продавать, зря губу раскатал… – донеслось из тумана.
    
Мартин не ответил, он уже шёл по чёрному камню к огням посёлка. Пару раз попадал на скользкие участки, один раз даже упал и прокатился, полюбовавшись перекошенным отражением своего лица в чёрном зеркале.
    
Потом он вышел на одну из электростанций посёлка. Обнесённые символическим низким ограждением, из скалы торчали с десяток металлических прутьев, косо вбитых в камень. Прутья были попарно соединены в цепь, дальше к посёлку уходил толстый, хорошо изолированный кабель.
    
Электричество на Талисмане было везде. Только копни поглубже – и поищи две точки с хорошей разностью потенциалов. Со временем таинственная электростанция истощалась, но на полгода-год её вполне хватало.
    
Мартин пошёл вдоль кабеля – и вскоре оказался на окраине Амулета. Нетрудно было понять, почему именно это место выбрали под посёлок – здесь текла мелкая широкая река. Из спокойной, вялой воды вставали приземистые деревья – источник пищи и стройматериалов. Старичок с ружьём за спиной сидел у берега – караулил плантацию. На Мартина он посмотрел доброжелательно, но всё же с профессиональным вниманием вахтёра.
    
Мартин помахал ему рукой. Не собирался он покушаться на общинное (а может быть, и частное) достояние.
    
Ему была нужна Ирина.
    
И ключ от тайн Талисмана.
   
   
    
     
1
    
    
Здесь не любили мягких красок.
    
Опалесцирующий белый туман и без того скрадывал цвета. Превращал красный – в розовый, ультрамарин – в бирюзовый, хаки – в оливковый, коричневый – в цвет загара.
    
И каждый домишко в посёлке сражался с навязчивой пастелью, одевался в кричащие цвета. Уж если малиновый – так до глянцевого блеска, до сочности свежей крови. Уж если лазурь – то звенящая, будто утреннее небо над Средиземным морем. Уж если зелень – то густая, мятная. Уж если синий – то настоящий синий; то, что в английском языке называется royal blue, а в русском – не называется никак со времён большевистской революции.
    
И даже кремовые стены таверны «Дохлый пони» были выкрашены чем-то столь кремовым, что скромный пастельный тон превратился в пронзительный, торжествующий сливочный взрыв, в волшебный домик из варёной сгущёнки, который могли бы придумать братья Гримм, угоразди их родиться в Советском Союзе.
    
Мартину запоздало припомнилось, что одним из лучших товаров для Талисмана считались краски. Теперь он знал почему.
    
А у дверей «Дохлого пони», одетая в короткое платье василькового цвета, стояла Ирина Полушкина.
    
Мартин остановился в шаге от девушки. Он молчал – слова были бесполезны.
    
Медленно, будто во сне, Ирина шагнула навстречу. И прижалась к его груди.
    
– Мы никуда не уедем, – прошептал Мартин, пряча лицо в её волосах. – Слышишь, Иринка? Никуда. Мы останемся на Талисмане. Навсегда. Ты и я. Слышишь?
    
Слова вязли в тумане. Брели мимо шелестящие тени прохожих, из-за закрытых дверей таверны слабо доносилась незнакомая музыка. Ирина всё вжималась и вжималась в Мартина, будто не было у неё сил оторваться и посмотреть в глаза своему незадачливому спасителю и любовнику.
    
– Как? – всё-таки прошептала девушка.
    
– Просто исчезла, – ответил Мартин. – Ты была на Станции Шеали. На Станции Талисмана тебя не стало.
    
Он наконец-то решился взять Ирину за руку.
    
Ладонь была тёплой и живой.
    
Той же самой.
    
– Я давно знала, – сказала Ирина. – Ещё после… после Прерии догадалась. Тут ещё разговорилась с одним человеком… в общем, чем кончится – стало ясно. Я потому и сидела на месте, ждала…
    
– Меня? – спросил Мартин.
    
– Вначале – старуху с косой, – спокойно ответила Ирина. – А потом стала ждать тебя.
    
Она оторвала лицо от Мартина. Их взгляды встретились.
    
Глаза Ирины были сухи и спокойны.
    
– Мне кажется, что я – её вестник, – прошептал Мартин.
    
Ирина покачала головой:
    
– Нет. Ты её соперник. Только никому из людей не удавалось выиграть этот бой. Идём, Мартин.
    
Она мягко потянула его к дверям «Дохлого пони».
    
– Ирина… – сказал Мартин.
    
Девушка прижала палец к губам. Прошептала:
    
– Тс-с! Потом. Всё – потом.
    
И улыбнулась.
    
В этот миг Мартин с ясностью обречённого понял, что он никогда не сможет спорить с Ириной Полушкиной, последней и настоящей. Что его слова «останемся на Талисмане» – не просто слова, что он и впрямь не сможет её покинуть.
    
И что он больше не сможет жить без этой девчонки.
    
Так что Мартин не сказал больше ни слова, а взял поудобнее тепловое ружьё и вслед за Ириной вошёл в таверну «Дохлый пони».
    
    
Пони был на месте. Стоял на каменном постаменте у большого камина, печально смотрел на посетителей стеклянными глазами. Короткая шёрстка кое-где вытерлась – не иначе, как от дружелюбных касаний подвыпивших гуляк, но в целом чучело смотрелось прилично.
    
– Почему пони? – риторически спросил Мартин, пробираясь вслед за Ириной в дальний угол обеденного зала. Народу было немного, но Ирина явно собиралась сесть в самом уединённом месте. Внутри таверны вездесущего туманного флёра не было, и это как-то даже напрягало, заставляло ощущать себя голым и беззащитным. – Зачем тащить сюда бедное животное?
    
– Как вьючную силу, – мрачно ответила Ирина. Тоже, наверное, жалела пони, издохшего на чужой планете.
    
– А от чего он помер-то?
    
– Вот так просто взял – и помер, – философски ответила Ирина. – Знаешь, как его звали? Фродо!
    
Мартин кивнул. Чего-то подобного он ожидал.
    
Хозяином «Дохлого пони» оказался невысокий грустный человечек, походивший на качественную, но портативную копию скандинава – голубоглазый, с длинными светлыми волосами, с правильными чертами лица. Ему бы ещё рост выше метра шестидесяти – и все посетительницы его!
    
– Мир вам, – печально поприветствовал он Мартина, лично подойдя к столу и обмахивая чистенькую скатерть пластиковой щёткой. – Впервые на Талисмане?
    
– Да, не довелось раньше… – осторожно ответил Мартин. Хозяин трактира ему кого-то напоминал. Даже не лицом – печальными глазами… – Простите… вы недавно покидали Талисман?
    
– А смысл? – задумчиво спросил трактирщик. Внезапно насторожился, посмотрел на Мартина: – Что, встречали кого-то похожего?
    
Мартин покосился на Ирину. Но девушка сидела спокойно… да неужели она не видит сходства?
    
– Знаете, если вас подстричь, хорошенько помучить, заставить скитаться по разным планетам, потом надеть ермолку и повесить на пояс револьвер…
    
– Угу, – сразу успокоившись, кивнул трактирщик. – Понял. Ирочка тоже рассказывала… она его на Прерии-2 встретила…
    
– Родственник? – уточнил Мартин, мучительно решая – рассказать о смерти маленького ковбоя или промолчать.
    
Трактирщик вопросительно посмотрел на Ирину. Та кивнула:
    
– Расскажите ему, Юра. Он – поверит.
    
Кивнув, трактирщик молча удалился к стойке. Вернулся с тремя полными бокалами пива – явно баночного, уж больно быстро налил, по пути ещё успев что-то строго приказать официантке и вежливо переговорить с другим клиентом. Сел напротив Мартина, поднял бокал, сказал:
    
– Угощаю.
    
– Ваше здоровье, – отозвался Мартин.
    
Трактирщик сделал полный глоток и сказал:
    
– В общем – рассказываю один раз, повторять не буду, спорить – тоже. Не поверите – так не поверите… Я – Юрик-один. А он – Юрик-два.
    
Мартин вежливо ждал продолжения. Было понятно, что трактирщик любит рассказывать эту историю и выработал определённый ритуал.
    
– Десять лет назад я решил попытать счастья на Талисмане. Нагрузил Фродо выпивкой и кой-какой посудой… понимаете ли, любезный незнакомец…
    
– Мартин, просто Мартин, – торопливо представился Мартин.
    
– Понимаете ли, Мартин, я человек начитанный и прекрасно знаю – при любой золотой лихорадке… – а что у нас сейчас происходит, как не золотая лихорадка?.. – разбогатеть можно по-разному. Дурак пойдёт искать клады, трудяга – копать золото, авантюрист – грабить караваны. А я человек спокойный, мирный… когда-то даже был интеллигентным. Выбрал Талисман – сюда всегда народ будет стекаться. И решил организовать здесь трактир. Куда придёт разбогатевший внезапно старатель? В магазин? В свою жалкую хижину? В банк? Нет, Мартин. Вначале он придёт ко мне! Отметить свою удачу. И я нагрузил пони…
    
– Очень разумный подход, – подтвердил Мартин. Окинул взглядом трактир – крепкие каменные стены, затейливую железную решётку перед камином, обилие стеклянной посуды и бутылок за стойкой. Либо покойный Фродо имел грузоподъёмность слона, либо Юрик оказался гениальным торговцем, а старатели Талисмана – все поголовно алкоголиками.
    
– Боялся я проходить Вратами… – признался Юрик. – Ну… первый раз и на девку-то влезть боишься… простите, Ирочка.
    
– Ничего, – кивнула девушка, отпивая своё пиво. Историю она явно уже слышала, но сейчас наслаждалась ею повторно.
    
– Я выпил… для храбрости. Видимо, перестарался… к Вратам подошёл – море мне было по колено. Выбрал Талисман. Прошёл… – Трактирщик снова отпил пиво. Вызывающе посмотрел на Мартина и заявил: – А потом подходит ко мне ключник и начинает извиняться!
    
– Ого! – восхитился Мартин.
    
– То-то и оно. Подвела их хвалёная техника. Он уж извинялся… говорил, что Землю тогда только-только подключили и на людях толком Врата не испытывали… В общем, когда я пьяным через Врата проходил, во мне вроде бы как две личности существовало. Юрий-один и Юрий-два. И техника ключников их обоих за людей засчитала. Я на Талисман прошёл… а тот, второй…
    
– Вышел на другой планете! – воскликнул Мартин. Под обиженным взглядом трактирщика быстро добавил: – Я верю, верю!
    
– Нет, не сразу он вышел. Всё ещё хуже. Его вроде как растянуло между всеми Станциями во всех мирах! И стало потихонечку выбрасывать – там одного, там другого. Кого-то сразу, кого-то – через год-другой. Последних два года назад выбросило. Несколько сотен этих, вторых, получилось, прежде чем ключники успели процесс остановить. Я им говорю – так вы лишних сотрите! А они наотрез отказались. Разум, говорят, это священный дар. И уничтожать ни в чём не повинных двойников они не станут. Тем более что те и сами быстро погибнут – от разных случайностей. Вроде как законы мироздания не терпят подобных происшествий и природа сама собой начинает лишних убирать…
    
Мартин нашёл под столом руку Ирины и крепко сжал. Ирина понимающе кивнула.
    
– Вот я тут и застрял… – мрачно продолжил Юрий. – Дело ведь в чём? Если я пойду через Врата, пока хоть один мой двойник на свете живёт, то я из реальности исчезну. Во Врата войду, а из них не выйду. Так что… когда можно мне будет вернуться – ключники сообщат. Но пока тех ещё много гуляет. Поначалу они быстро гибли – и от случайностей этих самых, и просто от нервов – им ведь тоже ключники ситуацию объяснили, а планеты кое-кому достались паршивые. Некоторые даже бандитизмом занялись… однова живём, выхода нет, гуляй, душа!
    
– Вот почему за ним гнались охотники за наградами! – понял Мартин.
    
– Вряд ли. Тех, кто на кривую дорожку ступил, в первые годы постреляли, – покачал головой Юрик. – Тут другое… Ограбит мой двойник кого-нибудь или убьёт, прижмут его к стенке – и кинется он от дури к Вратам. Войдёт – и не выйдет… да и хрен с ним! А если погоня за ним продолжается? Охотников за наградами не переводится. Рано или поздно наткнутся на другого второго, совсем в другом мире. Примут за беглеца. И потребуют – иди с нами. А ему в Станцию входить нельзя! Вот и… – Юрик развёл руками.
    
– Слава Богу, – сказал Мартин. – Такой милый, симпатичный человек… не хочется думать, что он был негодяем.
    
– Это я – милый человек! – отрезал трактирщик. – Юрик-один! А за Юрика-два я не отвечаю.
    
– Да, жизнь его не щадила, – кивнул Мартин. – Он выглядел… гораздо старше, потертее…
    
Трактирщик поколебался, но всё-таки ответил:
    
– Не в том дело. Я ключникам такой скандал устроил… раз я по их вине здесь застрял неведомо насколько, что же мне тогда делать? Чем жить, а годы зря прожитые кто компенсирует? Вот они и постарались. Сделали моложе, симпатичнее… и любые грузы для трактира доставляют с Земли бесплатно.
    
– Ого… – Мартин уважительно кивнул. – Что ж, это доказывает…
    
– Что я и есть настоящий, – гордо сказал Юрик-один. – Потому что другим таких подарков не сделали.
    
Он помолчал, потом осторожно спросил:
    
– А тот, что на Прерии… что он был за человек-то?
    
– Настоящий человек, – с чувством сказал Мартин. – Не повезло ему. Скажите, а вы их… не чувствуете?
    
Ирина пнула его под столом.
    
– Иришка то же самое спрашивала, – усмехнулся Юрик. – Нет, никакой мистики. Я сам по себе, вторые – сами по себе. Иногда хожу к ключникам, узнаю, сколько вторых осталось, сколько умерло… Те, что остались, они вроде как адаптировались, или природа притерпелась. От несчастных случаев почти не умирают, только в перестрелках. А раньше чего только не случалось! Кого аборигены сожрут, кто ядовитыми фруктами отравится. Двое упали в кратеры вулканов. Семеро утонули, причём один – в ванне! Один завёл собачку, спаниеля. Так тот, сволочь ушастая, взбесился и ночью ему горло перегрыз! Подавились пятеро, от гриппа умерли трое, застрелены ревнивыми мужьями шестеро, отравлены собственными жёнами – двое…
    
Трактирщик пристально посмотрел на Мартина:
    
– Нет, скажи, ты мне веришь? Мне никто не верит. Даже гэбэшник один тут шастал, тёзка мой…
    
– Юрий Сергеевич… – машинально сказал Мартин.
    
– Точно. Даже он не поверил, зараза… Ты что, тоже оттуда?
    
Мартин хотел было гордо отречься, но сообразил, что ныне и впрямь является сотрудником госбезопасности.
    
– Да.
    
– Хоть ты расскажи на Земле, что в мире случается! – обрадовался Юрик. – А то… – Он махнул рукой. – Ладно, обедайте. Я уж взял на себя смелость, заказал вам наше, фирменное. Угощаю. Я всех, кто первый раз ко мне приходит, угощаю. Имею такую возможность… – Запрокинув голову, трактирщик крикнул в потолок: – Спасибо, благодетели! За ласку, за заботу – за всё спасибо!
    
Никто из посетителей не отреагировал. Видимо, к подобным выходкам трактирщика привыкли.
    
Выждав, пока Юрик-один вернулся за стойку, Мартин повернулся к Ирине:
    
– Ты знала!
    
– Я – знала, – кивнула Ира. – Уже неделю. Я знала, что случайности станут убивать нас… всех нас. И если даже кто-то из девчонок прорвётся к Станции – исчезнет в пути. Но я же не могла им ничего сказать, Мартин! Мне надо было умереть, чтобы моя память стала общей. Я…
    
Мартин осторожно кивнул:
    
– Понимаю. Никто не решился бы на такое, Иринка. Не казни себя.
    
– А ведь ты предпочёл бы предыдущую Иринку, – вдруг сказала девушка. Улыбнулась: – Верно, Март?
    
Мартин молчал.
    
– Она во мне, – тихо сказала девушка. – Вот в чём беда. Она во мне. И все остальные во мне. И я могу вернуться… теперь. Наверное, могу. Нам не надо оставаться на Талисмане до скончания веков. Вот только я тебе не нужна.
    
– Ира…
    
– Глупо, – прошептала девушка, глядя мимо Мартина. – Я – она. Но я другая. Мы все были чуть-чуть разные. Достаточно одного дня, чтобы стать совсем другой…
    
Она резко повернулась к Мартину. И улыбнулась – сквозь слёзы.
    
– Всё пустое. Забудем об этом, ладно? Лучше поговорим о деле.
    
– О каком ещё деле?
    
Ирина пожала плечами:
    
– Нам надо спасти галактику.
    
– Опять… – прошептал Мартин.
    
– Дай листок и ручку, – деловито потребовала Ирина. – Спасибо… сейчас…
    
Мартин терпеливо ждал, пока Ирина пишет на листе простенький список:
    
     
1. Библиотека
     
2. Прерия-2
     
3. Аранк
     
4. Мардж
     
5. Беззар
     
6. Шеали
     
7. Талисман
    
    
– Правильно, – подтвердил Мартин, чтобы хоть как-то поучаствовать в процессе.
    
Ирина насмешливо посмотрела на него и дописала:
    
     
1. Библиотека – мёртвый мир, бессмысленное познание, памятник прежней цивилизации.
     
2. Прерия-2 – человеческий фронтир, процветающая колония, экспансия разума.
     
3. Аранк – чужой мир, совершенный разум, тупик.
    
    
– Почему тупик? – возмутился Мартин, вспоминая любезного господина Лергасси-кана и его славного сынишку.
    
– Потому что если у тебя нет души или если ты веришь, что её нет, твоя жизнь – тупик, – отрезала Ирина. – Тут всё ясно… дальше сложнее…
    
Она дописала:
    
     
4. Мардж – чужой мир.
     
5. Беззар – чужой мир.
     
6. Шеали – чужой мир.
     
7. Талисман – ничейный мир.
    
    
– Ну? – спросил Мартин.
    
– «Ну?» – передразнила его Ирина. – Думай, сыщик! Или предоставишь глупой девчонке во всём разбираться?
    
Задетый Мартин отобрал у неё лист, помедлил секунду и дописал:
    
     
4. Мардж – чужой мир, прошлое в настоящем, тупик.
    
    
– Молодец! – одобрила его Ирина.
    
     
5. Беззар – чужой мир, будущее в прошлом, тупик.
     
6. Шеали – чужой мир, отказ от разума, тупик.
    
    
– Так! – воскликнула Ирина. – А дальше?
    
     
7. Талисман – ничейный мир…
    
    
Некоторое время Мартин крутил ручку в пальцах, потом пожал плечами:
    
– Извини, про Талисман я ничего сказать не могу… Да к чему всё это?
    
– Ты думаешь, что случайно посетил семь планет в таком порядке? – спросила Ирина.
    
Мартин покачал головой:
    
– Нет, теперь я думаю, что случайности встречаются крайне редко. Но…
    
– Ты должен был пройти эти миры, – убеждённо сказала Ирина. – Все семь миров. Пройти и что-то понять… ну, как с этими рассказами ключников…
    
– Кстати, ты мне так и не объяснила, зачем им нужны рассказы, – вспомнил Мартин.
    
– Они им не нужны. Совершенно.
    
– Верю, но почему они отвергают одни истории и принимают другие?
    
– Им нужен ты… им нужен любой, кто находит в себе силы и дерзость пройти Вратами. Им нужен шаг, который ты сделаешь по бесконечной лестнице. Им нужно, чтобы, пройдя через новый мир, ты что-то понял… что-то очень важное для себя. Историю, которую ключники засчитают тебе, другой человек расскажет впустую. Каждый раз, когда ты садишься перед ключником, ты держишь экзамен, Мартин. Экзамен на право учиться дальше.
    
– Допустим, – признал Мартин. – Это куда больше походит на правду, чем скучающие ключники… И я могу поверить, что не случайно посетил эти семь миров в таком порядке. Но зачем?
    
Ирина развела руками:
    
– Наши что-то знают. Недаром же эти планеты были в списке. Твой куратор ничего не говорил?
    
Мартин покачал головой:
    
– Нет, он темнил. Потребовал отправиться на Шеали и Талисман, но даже не задал последовательности. Ира, давай попробуем обобщить, что нам уже известно…
    
– Давай, – легко согласилась девушка.
    
– Только ответь вначале на один вопрос. Ты сама – не из госбеза?
    
Ирина не обиделась. Покачала головой.
    
– Ты действительно отправилась на Станцию случайно? Не по просьбе отца… или Юрия Сергеевича?
    
– Мартин, мне восемнадцать лет.
    
– Будет, – уточнил Мартин.
    
– Надеюсь, будет… Нет в гэбэ таких молодых агентов.
    
Мартин вздохнул:
    
– Ладно. Ты извини, но когда все интриги земные и небесные мешаются в одну кучу…
    
Ирина умоляюще посмотрела на него:
    
– Мартин, честное слово…
    
– Проехали, – решил Мартин. – Давай разбираться. Тысячи лет назад уже существовала предыдущая транспортная сеть ключников. Так?
    
Ирина кивнула.
    
– Существование Станций позволило всем расам нашего космоса сотрудничать, развиваться, торговать… видимо, каких-то страшных войн не было, напротив, всё шло очень мило… – Мартин побарабанил пальцами по столу. – Что произошло дальше? Очевидно, связанные воедино цивилизации утратили потребность в дальнейшей эволюции разума… назовём её ментальной эволюцией. От качественных изменений разумные существа перешли к количественным, и этого вполне хватало. Наступил золотой век. Благоденствие, бессмертие, неограниченное познание, расцвет искусства и культуры… что-то в этом роде?
    
– Угу, – подтвердила Ирина. – Примерно та линия развития, что навязывается массовой культурой. Закусочные на Луне, курорты на Сириусе…
    
– Какие там могут быть курорты, – с содроганием отозвался Мартин, вспоминая Сириус. – Хорошо, примем это за аксиому. Экстраполируем Прерию-2 на всю галактику… Что происходит дальше?
    
– Потоп. – Ирина усмехнулась. – Глобальные катаклизмы, ударившие по всем обитаемым мирам сразу. Катаклизмы, за которыми стоял не конкретный враг, а само мироздание! Вероятно, каждая планета получила свой вариант апокалипсиса, но результат был один – транспортная сеть погибла, обитаемые миры были отброшены назад, в дикость. Какие-то миры, возможно, погибли полностью.
    
– Ключники? – спросил Мартин. И сам же ответил: – Часть видоизменилась. До неузнаваемости – как беззарийцы. Фактически создали новую расу для новых условий жизни… Часть, очевидно, ушла на следующий виток эволюции. А большинство откатились к своей звёздной системе – и стали готовить новую попытку.
    
– Им было проще, у них сохранился флот от первой экспансии, – добавила Ирина. – Верно? Или какие-то механизмы… которых мы и представить-то себе не можем. Нанороботы, дрейфующие в атмосфере планеты-гиганты и штампующие новые корабли!
    
Мартин кивнул. Воодушевлённая Ирина продолжала:
    
– А ещё – навигационные станции на тех планетах, что когда-то входили в транспортную сеть. Надёжно замаскированные, подающие навигационные сигналы… а может быть, ещё и анализирующие обстановку на планетах?
    
– Очень правдоподобно, – согласился Мартин. – Давай примем и эту аксиому. Что там у нас с Библиотекой?
    
– Памятник, – легко сказала Ирина. – Возможно, в этих обелисках и впрямь есть информация… история прошлого витка… но это не важно.
    
Мартин поморщился. Ох опасное это дело – объявлять что бы то ни было не важным! Но возразить было нечего, и он сказал:
    
– Аранки?
    
– Мне кажется, – осторожно начала Ирина, – они – люди. Точнее, в родстве с нами, хотя на генном уровне какие-то отличия и есть. Вот только… когда происходил прошлый апокалипсис, аранки предприняли какие-то странные действия. Поняли, что катастрофа – наказание за остановленную ментальную эволюцию. И… и?..
    
– И сделали что-то с собой, – продолжил Мартин. – Навсегда закрыли для себя саму возможность ментальной эволюции.
    
– Отказались от души. – Ирина с лёгкой опаской посмотрела на Мартина, будто опасалась очередной насмешки.
    
Но Мартин сейчас был добр и благостен.
    
– Можно сказать и так… Ира, а ведь, похоже, они добились, чего хотели. Их общество и впрямь… развитое. И счастливое. Идём дальше?
    
Ирина покосилась на листок:
    
– Дио-дао?
    
Мартин подумал. И сказал:
    
– А ведь это тоже попытка выскользнуть из-под удара… избежать эволюции разума, затормозить прогресс… и при этом получить бессмертие. И рыбку съесть, и… ох, извини.
    
– Ничего. – Ирина поморщилась. – Только бессмертие у них вышло странное.
    
– Оно иным не бывает, – азартно ответил Мартин. Было в этом словесном жонглировании цивилизациями и эпохами, эволюцией и деградацией, апокалипсисами и душами что-то бесшабашное, залихватское. Будто во сне или после обильного возлияния, когда очищенный от медленных нейронов мозг запросто оперирует сколь угодно смелыми категориями. – Иринка, с прошлым мы разобрались…
    
– Беззар! – подбросила ему новую тему Ирина.
    
– Легко! – ответил Мартин. – Искусственно созданная разумная раса, предельно долгоживущая, абсолютно адаптированная к своему мирку. Эволюция и бессмертие как бы и не нужны…
    
– Геддар?
    
– Хм… – Мартин задумался. – Вот за них решать сложно… их общество насквозь пропитано теологией, при этом геддары уверяют, что их теология… как бы это сказать? Прикладная! Это даже не религия получается, а магия. Выполнил те или иные действия – получил от Бога нужный ответ. Что ещё у геддаров странного? Их женщины неразумны, это общеизвестно.
    
– Ты встречал женщин-геддаров? – спросила Ирина.
    
– Нет, – отмахнулся Мартин. – Зато они пытаются развить разум в кханнанах и почти преуспели в этом. Так…
    
– Ты знаешь хотя бы один случай, когда на планете изначально существуют две разумные расы? – спросила Ирина.
    
– Нет. – Мартин покачал головой.
    
– А хоть одну расу, которая обязательно таскает за собой своих домашних животных? Собачек там, птичек, лошадок?
    
Мартин поперхнулся. Ирина торжествующе смотрела на него.
    
– Не может быть… – Мартин протестующее замотал головой. – Быть того не может! Это разные биологические виды!
    
На них стали оглядываться, Ирина коснулась его руки, прошипела: