1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 
- Закавтопромторг или частное общество «Мотор»?[497] - деловито  осведомился Воробьянинов, который за несколько дней пути отлично познакомился  со всеми видами автотранспорта на дороге. - Я хотел было подойти к ним  потанцевать.      

- Вы скоро совсем отупеете, мой бедный друг. Какой же  это Закавтопромторг? Эти люди, слышите, Киса, вы‑и‑гра‑ли  пятьдесят тысяч рублей. Вы сами видите, Кисуля, как они веселы и сколько они  накупили всякой механической дряни! Когда мы получим наши деньги - мы истратим  их гораздо рациональнее. Не правда ли?      

И друзья, мечтая о том, что они купят, когда станут  богачами, вышли из Пассанаура.  Ипполит Матвеевич живо воображал себе  покупку новых носков и отъезд за границу. Мечты Остапа были обширнее. Его  проекты были грандиозны. Не то заграждение Голубого Нила плотиной, не то  открытие игорного особняка в Риге с филиалами во всех лимитрофах.[498]      

На третий день, перед обедом, миновав скучные и пыльные  места: Ананур, Душет и Цилканы, путники подошли к Мцхету - древней столице  Грузии. Здесь Кура поворачивала к Тифлису. Вечером путники миновали ЗАГЭС -  Земо‑Авчальскую гидроэлектростанцию. Стекло, вода и электричество  сверкали различными огнями. Все это отражалось и дрожало в быстро бегущей Куре.      

Здесь концессионеры свели дружбу с крестьянином, который  привез их на арбе в Тифлис к одиннадцати часам вечера, в тот самый час, когда  вечерняя свежесть вызывает на улицу истомившихся после душного дня жителей  грузинской столицы.      

- Городок неплох,  - сказал Остап, выйдя на  проспект Шота Руставели, - вы знаете, Киса:      

Вдруг Остап, недоговорив, бросился за каким‑то  гражданином, шагов через десять настиг его и стал оживленно с ним беседовать.  Потом быстро вернулся и ткнул Ипполита Матвеевича пальцем в бок.      

- Знаете, кто это? - шепнул он быстро. - Это  «Одесская бубличная артель "Московские баранки">. Гражданин Кислярский. Идем к  нему. Сейчас вы снова, как это ни парадоксально, гигант мысли и отец русской  демократии. Не забывайте надувать щеки и шевелить усами. Ах, черт возьми! Какой  случай! Фортуна! Если я его сейчас не вскрою на пятьсот рублей - плюньте мне в  глаза! Идем! Идем!      

Действительно, в некотором отдалении от концессионеров стоял  молочно‑голубой от страха Кислярский в чесучовом  костюме и  канотье.[499]      

- Вы, кажется, знакомы, - сказал Остап  шепотом, - вот особа, приближенная к императору, гигант мысли и отец  русской демократии. Не обращайте внимания на его костюм. Это для конспирации.  Везите нас куда‑нибудь немедленно. Нам нужно поговорить.      

Кислярский, приехавший на Кавказ, чтобы отдохнуть от старгородских   потрясений, был совершенно подавлен. Мурлыча какую‑то чепуху о застое в  бараночно‑бубличном деле, Кислярский посадил страшных знакомцев в экипаж  с посеребренными спицами и подножкой и повез их к горе Давида. На вершину этой  ресторанной горы поднялись по канатной железной дороге. Тифлис в тысячах огней  медленно уползал в преисподнюю. Заговорщики подымались прямо к звездам.      

Ресторанные столы были расставлены прямо  на траве.  Глухо бубнил кавказский оркестр, и маленькая девочка, под счастливыми взглядами  родителей, по собственному почину танцевала между столиками лезгинку.      

- Прикажите чего‑нибудь подать! -  втолковывал Бендер.      

По приказу опытного Кислярского было подано вино, зелень и  соленый грузинский сыр.      

- И поесть чего‑нибудь, - сказал  Остап. - Если бы вы знали, дорогой господин Кислярский, что нам пришлось  перенести сегодня с Ипполитом Матвеевичем, вы бы подивились нашему мужеству.      

«Опять, - с отчаянием подумал Кислярский. - Опять  начинаются мои мучения. И почему я не поехал в Крым? Я же ясно хотел ехать в  Крым! И Генриетта советовала!»      

Но он безропотно заказал два шашлыка и повернул к Остапу  свое услужливое лицо.      

- Так вот, - сказал Остап, оглядываясь по сторонам  и понижая голос, - в двух словах. За нами следили  уже два месяца,  и, вероятно, завтра на конспиративной квартире нас будет ждать засада. Придется  отстреливаться.[500]      

У Кислярского посеребрились щеки.      

- Мы рады, - продолжал Остап, - встретить в  этой тревожной обстановке преданного борца за родину.      

- Гм: да! - гордо процедил Ипполит Матвеевич,  вспоминая, с каким голодным пылом он танцевал лезгинку невдалеке от Сиони.      

Он набивая рот сыром и зеленью. Он с удовольствием  отрыгал винные пары, чтобы продлить наслаждение. Остап метнул на него сердитый  взгляд, и Ипполит Матвеевич подавился зеленой луковкой.       

- Да! - шептал Остап. - Мы надеемся с вашей  помощью поразить врага. Я дам вам парабеллум.      

- Не надо, - твердо сказал Кислярский.      

В следующую минуту выяснилось, что председатель биржевого  комитета не имеет возможности принять участие в завтрашней битве. Он очень  сожалеет, но не может. Он незнаком с военным делом. Потому‑то его и  выбрали председателем биржевого комитета. Он в полном отчаянии, но для спасения  жизни отца русской демократии (сам он старый октябрист) готов оказать возможную  финансовую помощь.      

- Вы верный друг отечества! - торжественно сказал  Остап, запивая пахучий шашлык сладеньким кипиани. - Пятьсот рублей могут  спасти отца русской демократии.      

- Скажите, - спросил Кислярский жалобно, - а  двести рублей не могут спасти гиганта мысли?      

Остап не выдержал и под столом восторженно пнул Ипполита Матвеевича  ногой.      

- Я думаю, - сказал Ипполит Матвеевич, - что  торг здесь неуместен!      

Он сейчас же получил пинок в ляжку, что означало: «Браво,  Киса, браво, что значит школа».      

Кислярский первый раз в жизни услышал голос гиганта мысли.  Он так поразился этому обстоятельству, что немедленно передал Остапу пятьсот  рублей. После этого он уплатил по счету и, оставив друзей за столиком, удалился  по причине головной боли. Через полчаса он отправил жене в Старгород  телеграмму: «Еду твоему совету Крым всякий случай готовь корзинку».      

Долгие лишения, которые испытал Остап Бендер, требовали  немедленной компенсации. Поэтому в тот же вечер великий комбинатор напился на  ресторанной горе до столбняка и чуть не выпал из вагона фуникулера на пути в  гостиницу. На другой день он привел в исполнение давнишнюю свою мечту. Купил  дивный серый в яблоках костюм. В этом костюме было жарко, но он все‑таки  ходил в нем, обливаясь потом. Воробьянинову в магазине готового платья  Тифкооперации был куплен белый пикейный костюм и морская фуражка с золотым  клеймом неизвестного яхт‑клуба. В этом одеянии Ипполит Матвеевич походил  на торгового адмирала‑любителя. Стан его выпрямился. Походка сделалась  твердой.      

- Ах! - говорил Бендер. - Высокий класс! Если  б я был женщиной, то делал бы такому мужественному красавцу, как вы, восемь  процентов скидки с обычной цены. Ах! Ах! В таком виде мы можем вращаться! Вы  умеете вращаться, Киса?      

- Товарищ Бендер! - твердил Воробьянинов. -  Как же будет со стулом? Нужно разузнать, что с театром!      

- Хо‑хо! - возразил Остап, танцуя со стулом  в большом мавританском номере гостиницы «Ориент».  - Не учите меня  жить. Я теперь злой. У меня есть деньги. Но я великодушен. Даю вам двадцать  рублей и три дня на разграбление города! Я - как Суворов!.. Грабьте город.  Киса! Веселитесь!      

И Остап, размахивая бедрами, запел в быстром темпе:      

       

Вечерний звон, вечерний звон,      

Как много дум наводит он.[501]      

       

Друзья беспробудно пьянствовали целую неделю. Адмиральский  костюм Воробьянинова покрылся разноцветными винными яблоками, а яблоки   на костюме Остапа расплылись и слились  в одно большое радужное яблоко.      

- Здравствуйте! - сказал на восьмое утро Остап,  которому с похмелья пришло в голову почитать «Зарю Востока». - Слушайте  вы, пьянчуга, что пишут в газетах умные люди! Слушайте!      

       

Театральная хроника      

Вчера, 3 сентября, закончив гастроли в Тифлисе, выехал на  гастроли в Ялту Московский театр Колумба. Театр предполагает пробыть в Крыму до  начала зимнего сезона в Москве.      

       

- Ага! Я вам говорил! - сказал Воробьянинов.      

- Что вы мне говорили? - окрысился Остап.      

Однако он был смущен. Эта оплошность была ему очень  неприятна. Вместо того, чтобы закончить курс погони за сокровищами в Тифлисе,  теперь приходилось еще перебрасываться на Крымский полуостров. Остап сразу  взялся за дело. Были куплены билеты в Батум и заказаны места во втором классе  парохода «Пестель», который отходил из Батума на Одессу 7 сентября в 23 часа по  московскому  времени.      

В ночь с десятого на одиннадцатое сентября, когда «Пестель»,  не заходя в Анапу из‑за шторма, повернул в открытое море и взял курс  прямо на Ялту, Ипполиту Матвеевичу, блевавшему весь день и только теперь  заснувшему,  приснился сон.      

Ему снилось, что он в адмиральском костюме стоял на балконе  своего старгородского дома и знал, что стоящая внизу толпа ждет от него чего‑то.  Большой подъемный кран опустил к его ногам свинью в черных яблочках. Пришел  дворник Тихон в пиджачном костюме и, ухватив свинью за задние ноги, сказал:      

- Эх, туды его в качель! Разве «Нимфа» кисть дает!      

В руках Ипполита Матвеевича очутился кинжал. Им он ударил  свинью в бок, и из большой широкой раны посыпались и заскакали по цементу  бриллианты. Они прыгали и стучали все громче. И под конец их стук стал  невыносим и страшен.      

Ипполит Матвеевич проснулся от удара волны об иллюминатор.      

К Ялте подошли в штилевую погоду, в изнуряющее солнечное  утро. Оправившийся от морской болезни предводитель красовался на носу возле  колокола, украшенного литой славянской вязью. Веселая Ялта выстроила вдоль  берега свои крошечные лавочки и рестораны‑поплавки. На пристани стояли  экипажики с бархатными сиденьями под полотняными вырезными тентами, автомобили  и автобусы «Крымкурсо» и товарищества «Крымский шофер».[502] Кирпичные девушки вращали развернутые  зонтики  и махали платками.      

Друзья первыми сошли на раскаленную набережную. При виде  концессионеров из толпы встречающих и любопытствующих вынырнул гражданин в  чесучовом костюме и быстро зашагал к выходу из территории порта. Но было уже  поздно. Охотничий глаз великого комбинатора быстро распознал чесучового  гражданина.      

- Подождите, Воробьянинов, - крикнул Остап.      

И он бросился вперед так быстро, что настиг чесучового  мужчину в десяти шагах от выхода. Остап моментально вернулся со ста рублями.      

- Не дает больше. Впрочем, я не настаивал, а то ему не  на что будет вернуться домой.      

И действительно, Кислярский в сей же час удрал на автомобиле  в Севастополь, а оттуда третьим классом домой, в Старгород.      

Весь день концессионеры провели в гостинице, сидя голыми на  полу и поминутно бегая в ванную под душ. Но вода лилась теплая, как скверный  чай. От жары не было спасения. Казалось, что Ялта растает  и стечет в  море.      

К восьми часам вечера, проклиная все стулья на свете,  компаньоны напялили горячие штиблеты и пошли в театр.      

Шла «Женитьба». Измученный жарой Степан, стоя на руках, чуть  не падал. Агафья Тихоновна бежала по проволоке, держа взмокшими руками зонтик с  надписью: «Я хочу Подколесина». В эту минуту, как и весь день, ей хотелось  только одного - холодной воды со льдом. Публике тоже хотелось пить. Поэтому, а  может быть, и потому, что вид Степана, пожирающего горячую яичницу, вызывал  отвращение, - публике  спектакль не понравился.      

Концессионеры были удовлетворены, потому что их стул,  совместно с тремя новыми пышными полукреслами рококо, был на месте.      

Запрятавшись в одну из лож, друзья терпеливо выждали  окончания неимоверно затянувшегося спектакля. Публика наконец разошлась, и  актеры побежали прохлаждаться. В театре не осталось никого, кроме членов‑пайщиков  концессионного предприятия. Все живое выбежало на улицу под хлынувший наконец  свежий дождь.      

- За мной, Киса! - скомандовал Остап. - В  случае чего мы - не нашедшие выхода из театра провинциалы.      

Они пробрались за сцену и, чиркая спичками, но все же ударяясь   о гидравлический пресс, обследовали всю сцену. Великий комбинатор побежал вверх  по лестнице в бутафорскую.      

- Идите сюда! - крикнул он сверху.      

Воробьянинов, размахивая руками, помчался наверх.      

- Видите? - сказал Остап, разжигая спичку.      

Из мглы выступил угол гамбсовского стула и сектор зонтика с  надписью: «хочу:»      

- Вот! Вот наше будущее, настоящее и прошедшее! Зажигайте,  Киса, спички, а я его вскрою.      

И Остап полез в карман за инструментами.      

- Ну‑с, - сказал он, протягивая руку к  стулу, - еще одну спичку, предводитель.      

Вспыхнула спичка, и, странное дело, стул сам собой скакнул в  сторону и вдруг, на глазах изумленных концессионеров, провалился сквозь пол.      

- Мама! - крикнул Ипполит Матвеевич, отлетая к  стене, хотя не имел ни малейшего желания этого делать.      

Со звоном выскочили стекла, и зонтик с надписью «Я хочу  Подколесина», подхваченный вихрем, вылетел в окно к морю. Остап лежал на полу,  легко придавленный фанерными щитами.      

Было двенадцать часов и четырнадцать минут. Это был первый  удар большого крымского землетрясения 1927 года.[503] Удар в девять баллов, причинивший  неисчислимые бедствия всему полуострову, вырвал сокровище из рук  концессионеров.      

- Товарищ Бендер! Что это такое? - кричал Ипполит  Матвеевич в ужасе.      

Остап был вне себя. Землетрясение, ставшее  на его  пути! Это был единственный случай в его богатой практике.      

- Что это? - вопил Воробьянинов.      

С улицы доносились крики, звон и шепот.      

- Это то, что нам нужно немедленно удирать на улицу,  пока нас не завалило стеной. Скорей! Скорей! Дайте руку, шляпа!..      

И они ринулись к выходу. К их удивлению, у двери, ведущей со  сцены в переулок, лежал на спине целый и невредимый гамбсовский стул. Издав  собачий визг, Ипполит Матвеевич вцепился в него мертвой хваткой.      

- Давайте плоскогубцы! - крикнул он Остапу.      

- Идиот вы паршивый! - застонал Остап. -  Сейчас потолок обвалится, а он тут с ума сходит! Скорее на воздух.      

- Плоскогубцы! - ревел обезумевший Ипполит  Матвеевич.      

- Ну вас к черту! Пропадайте здесь с вашим стулом! А  мне моя жизнь дорога как память!      

С этими словами Остап кинулся к двери. Ипполит Матвеевич  залаял и, подхватив стул, побежал за Остапом. Как только они очутились на  середине переулка, земля тошно зашаталась под ногами, с крыши театра повалилась  черепица, и на том месте, которое концессионеры только что покинули, уже лежали  останки гидравлического пресса.      

- Ну, теперь давайте стул! - хладнокровно сказал  Бендер. - Вам, я вижу, уже надоело его держать.      

- Не дам! - взвизгнул Ипполит Матвеевич.      

- Это что такое? Бунт на корабле? Отдайте стул!  Слышите?      

- Это мой стул! - заклекотал Воробьянинов,  перекрывая стон, плач и треск, несшиеся отовсюду.      

- В таком случае получайте гонорар, старая калоша!      

И Остап ударил Воробьянинова медной ладонью по шее.      

В эту же минуту по переулку промчался пожарный обоз с  факелами, и при их трепетном свете Ипполит Матвеевич увидел на лице Бендера  такое страшное выражение, что мгновенно покорился и отдал стул.      

- Ну, теперь хорошо, - сказал Остап, переводя  дыхание, - бунт подавлен. А сейчас возьмите стул и несите его за мной. Вы  отвечаете мне за целость вещи. Если даже будет удар в пятьдесят баллов, стул  должен быть сохранен. Поняли?      

- Понял.      

Всю ночь концессионеры блуждали вместе с паническими  толпами, не решаясь, как и все, войти в покинутые дома, ожидая новых ударов.      

На рассвете, когда страх немного уменьшился, Остап выбрал  местечко, поблизости которого не было ни стен, которые могли бы обвалиться, ни  людей, которые могли бы помешать, и приступил к вскрытию стула. Результаты  вскрытия поразили обоих концессионеров. В стуле ничего не было. Ипполит  Матвеевич, не выдержавший всех потрясений ночи и утра, засмеялся крысиным  смешком. Непосредственно вслед за этим раздался третий удар, земля разверзлась  и поглотила пощаженный первым толчком землетрясения и развороченный людьми  гамбсовский стул, цветочки которого улыбались взошедшему в облачной пыли  солнцу.      

Ипполит Матвеевич стал на четвереньки и, оборотив помятое  лицо к мутно‑багровому солнечному диску, завыл. Слушая его, великий  комбинатор свалился в обморок. Когда он очнулся, то увидел рядом с собой  заросший лиловой щетиной подбородок Воробьянинова. Ипполит Матвеевич тоже   был без сознания.      

- В конце концов, - сказал Остап голосом  выздоравливающего тифозного, - теперь у нас осталось сто шансов из ста.  Последний стул (при слове «стул» Ипполит Матвеевич очнулся) исчез в товарном  дворе Октябрьского вокзала, но отнюдь не провалился сквозь землю. В чем дело?  Заседание продолжается!      

Где‑то с грохотом падали кирпичи. Протяжно кричала  пароходная сирена. Простоволосая женщина в нижней юбке бежала посреди улицы.        

 Глава XLIII      

Сокровище      

       

В дождливый день конца октября Ипполит Матвеевич без  пиджака, в лунном жилете, осыпанном мелкой серебряной звездой, хлопотал в  комнате Иванопуло. Ипполит Матвеевич работал на подоконнике, потому что стола в  комнате до сих пор не было. Великий комбинатор получил большой заказ по  художественной части - на изготовление адресных табличек для жилтовариществ.  Исполнение табличек по трафарету Остап возложил на Воробьянинова, а сам целый  почти месяц, со времени приезда в Москву, кружил в районе Октябрьского вокзала,  с непостижимой страстью выискивая следы последнего, безусловно таящего в себе  бриллианты мадам Петуховой, стула.       

Наморщив лоб, Ипполит Матвеевич трафаретил железные досочки.  За полгода бриллиантовой  скачки он растерял все свои привычки. Просыпаясь  по утрам, не пел он уже своих бонжуров и гутморгенов, далеко в прошлом остался  морозный с жилкой стакан, из которого пивал он молоко, будучи  делопроизводителем загса уездного города N. И баронские сапоги с квадратными  носами и низкими подборами, брошенные во время погони за театром Колумба, гнили  где‑то на Тифлисской свалке.  По ночам Ипполиту Матвеевичу виделись  горные хребты, украшенные дикими транспарантами, летал перед его глазами  Изнуренков, подрагивая коричневыми ляжками, переворачивались лодки, тонули  люди, падал с неба кирпич и разверзшаяся земля пускала в глаза серный дым.      

Остап, пребывавший ежедневно с Ипполитом Матвеевичем, не  замечал в нем никакой перемены. Между тем Ипполит Матвеевич переменился  необыкновенно. Если бы он пришел сейчас в свой родной загс, его, пожалуй,  приняли бы за просителя и на приветствие ответили бы довольно небрежно.  И  походка у Ипполита Матвеевича была уже не та, и выражение глаз сделалось дикое,  и ус торчал уже не параллельно земной поверхности, а почти перпендикулярно, как  у пожилого кота.      

Изменился Ипполит Матвеевич и внутренне. В характере  появились не свойственные ему раньше черты решительности и жестокости. Три  эпизода постепенно воспитали в нем эти новые чувства. Чудесное спасение от  тяжких кулаков васюкинских любителей. Первый дебют по части нищенства у  пятигорского «Цветника». И, наконец,  землетрясение, после которого  Ипполит Матвеевич несколько повредился и затаил к своему компаньону тайную  ненависть.      

В последнее время Ипполит Матвеевич был одержим сильнейшими  подозрениями. Он боялся, что Остап вскроет стул сам и, забрав сокровище, уедет,  бросив его на произвол судьбы. Высказывать свои подозрения он не смел, зная  тяжелую руку Остапа и непреклонный его характер. Ежедневно, сидя у окна за  трафаретом и подчищая старой зазубренной бритвой высохшие буквы, Ипполит  Матвеевич томился. Каждый день он опасался, что Остап больше не придет и он,  бывший предводитель дворянства, умрет голодной смертью под мокрым московским  забором.      

Но Остап приходил каждый вечер, хотя радостных вестей не  приносил. Энергия и веселость его были неисчерпаемы. Надежда ни на одну минуту  не покидала его.      

В коридоре раздался топот ног, кто‑то грохнулся о  несгораемый шкаф, и фанерная дверь распахнулась с легкостью страницы,  перевернутой ветром.  На пороге стоял великий комбинатор. Он был весь залит  водой, щеки его горели, как яблочки.  Он тяжело дышал.      

- Ипполит Матвеевич! - закричал он. -  Слушайте, Ипполит Матвеевич!      

Воробьянинов удивился. Никогда еще технический директор не  называл его по имени и отчеству. И вдруг он понял.      

- Есть? - выдохнул он.      

- В том‑то и дело, что есть. Ах, Киса, черт вас  раздери!      

- Не кричите, все слышно.      

- Верно, верно, могут услышать, - зашептал Остап  быстро, - есть. Киса, есть, и, если хотите, я могу продемонстрировать его  сейчас же: Он в клубе железнодорожников. Новом клубе: Вчера было открытие: Как  я нашел? Чепуха? Необыкновенно трудная вещь! Гениальная комбинация! Блестящая  комбинация,  блестяще проведенная до конца! Античное приключение!.. Одним  словом, высокий класс!..      

Не ожидая, пока Ипполит Матвеевич напялит пиджак, Остап  выбежал в коридор. Воробьянинов присоединился к нему на лестнице. Оба,  взволнованно забрасывая друг друга вопросами, мчались по мокрым улицам на  Каланчевскую площадь. Они не сообразили даже, что можно сесть в трамвай.      

- Вы одеты, как сапожник! - радостно болтал  Остап, - Кто так ходит, Киса? Вам необходимы крахмальное белье, шелковые  носочки и, конечно, цилиндр. В вашем лице есть что‑то благородное!..  Скажите, вы в самом деле были предводителем дворянства?..      

Остап стал суетлив. Раньше за ним этого не водилось. На  радостях, что сокровище, может быть, еще сегодня ночью перейдет в их руки,  Остап позволял себе глупые и веселые выходки, толкал Ипполита Матвеевича,  подскакивал к девушкам из Ермаковки и сулил им золотые горы.       

Показав предводителю стул, который стоял в комнате  шахматного кружка и имел самый обычный «гамбсовский вид»,  хотя и таил в  себе несметные ценности, - Остап потащил Воробьянинова в коридор. Здесь не  было ни души. Остап подошел к еще не замазанному на зиму окну и выдернул из  гнезд задвижки обеих рам.      

- Через это окошечко, - сказал он, - мы легко  и нежно попадем в клуб в любой час сегодняшней ночи. Запомните, Киса, третье  окно от парадного подъезда.      

Друзья долго еще бродили по клубу под видом представителей  УОНО[504] и не могли надивиться  прекрасным залам и комнатам. Клуб был не велик, но построен ладно.  Концессионеры несколько раз заходили в шахматную комнату и с видимым интересом  следили за развитием нескольких шахматных партий.       

- Если бы я играл в Васюках, - сказал  Остап, - сидя на таком стуле, я бы не проиграл ни одной партии. Энтузиазм  не позволил бы. Однако пойдем, старичок, у меня двадцать пять рублей подкожных.   Мы должны выпить пива и отдохнуть перед ночным визитом. Вас не шокирует пиво,  предводитель? Не беда! Завтра вы будете лакать шампанское в неограниченном  количестве.      

Идя из пивной на Сивцев Вражек, Бендер страшно веселился и  задирал прохожих. Он обнимал слегка захмелевшего Ипполита Матвеевича за плечи и  говорил ему с нежностью:      

- Вы чрезвычайно симпатичный старичок, Киса, но больше  десяти процентов я вам не дам. Ей‑богу, не дам. Ну зачем вам, зачем вам  столько денег?..      

- Как зачем? Как зачем? - кипятился Ипполит  Матвеевич.      

Остап чистосердечно смеялся и приникал щекой к мокрому  рукаву своего друга по концессии.      

- Ну что вы купите, Киса? Ну что? Ведь у вас нет  никакой фантазии. Ей‑богу, пятнадцати тысяч вам за глаза хватит: Вы же  скоро умрете, вы же старенький. Вам же деньги вообще не нужны: Знаете, Киса, я,  кажется, ничего вам не дам. Это баловство. А возьму я вас, Кисуля, к себе в  секретари. А? Сорок рублей в месяц. Харчи мои. Четыре выходных дня: А?  Спецодежда там, чаевые, соцстрах: А? Доходит до вас  это предложение?..      

Ипполит Матвеевич вырвал руку и быстро ушел вперед. Шутки  эти доводили его до исступления.      

Остап нагнал Воробьянинова у входа в розовый особнячок.      

- Вы в самом деле на меня обиделись? - спросил  Остап. - Я ведь пошутил. Свои три процента вы получите, Ей‑богу, вам  трех процентов достаточно, Киса.      

Ипполит Матвеевич угрюмо вошел в комнату.      

- А, Киса, - резвился Остап, - соглашайтесь  на три процента. Ей‑богу, соглашайтесь. Другой бы согласился. Комнаты вам  покупать не надо, благо Иванопуло уехал в Тверь на целый год. А то все‑таки  ко мне поступайте, в камердинеры: Теплое местечко. Обеспеченная старость!  Чаевые! А?..      

Увидев, что Ипполита Матвеевича ничем не растормошишь, Остап  сладко зевнул, вытянулся к самому потолку, наполнив воздухом широкую грудную  клетку, и сказал:      

- Ну, друже, готовьте карманы. В клуб мы пойдем перед  рассветом. Это наилучшее время. Сторожа спят и видят сладкие сны, за что их  часто увольняют без выходного пособия. А пока, дорогуша, советую вам отдохнуть.      

Остап улегся на трех стульях, собранных в разных частях  Москвы, и, засыпая, проговорил.      

- А то камердинером!.. Приличное жалованье: Харчи:  Чаевые: Ну, ну, пошутил: Заседание продолжается! Лед тронулся, господа  присяжные заседатели!      

Это были последние слова великого комбинатора. Он заснул  беспечным сном, глубоким, освежающим и не отягощенным сновидениями.      

Ипполит Матвеевич вышел на улицу. Он был полон отчаяния и  злобы. Луна прыгала по облачным кочкам. Мокрые решетки особняков жирно  блестели. Газовые фонари, окруженные веночками водяной пыли, тревожно  светились. Из пивной «Орел» вытолкнули пьяного. Пьяный заорал. Ипполит  Матвеевич поморщился и твердо пошел назад. У него было одно желание - поскорее  все кончить.      

Он вошел в комнату, строго посмотрел на спящего Остапа,  протер пенсне и взял с подоконника бритву. На ее зазубринках видны были  высохшие чешуйки масляной краски. Он положил бритву в карман, еще раз прошел  мимо Остапа, не глядя на него, но слыша его дыхание, и очутился в коридоре.  Здесь было тихо и сонно. Как видно, все уже улеглись. В полной тьме коридора  Ипполит Матвеевич вдруг улыбнулся наиязвительнейшим образом и почувствовал, что  на его лбу задвигалась кожа. Чтобы проверить это новое ощущение, он снова улыбнулся.  Он вспомнил вдруг, что в гимназии ученик Пыхтеев‑Какуев умел шевелить  ушами. Ипполит Матвеевич дошел до лестницы и внимательно прислушался. На  лестнице никого не было. С улицы донеслось цоканье копыт извозчичьей лошади,  нарочито громкое и отчетливое, как будто бы считали на счетах. Предводитель  кошачьим шагом вернулся в комнату, вынул из висящего на стуле пиджака Остапа  двадцать рублей и плоскогубцы, надел на себя грязную адмиральскую фуражку и  снова прислушался. Остап спал тихо, не сопя. Его носоглотка и легкие работали  идеально, исправно вдыхали  и выдыхали  воздух. Здоровенная рука  свесилась к самому полу. Ипполит Матвеевич, ощущая секундные удары височного  пульса, неторопливо подтянул правый рукав выше локтя, обмотал обнажившуюся руку  вафельным полотенцем, отошел к двери, вынул из кармана бритву и, примерившись  глазами к комнатным расстояниям, повернул выключатель. Свет погас, но комната  оказалась слегка освещенной голубоватым аквариумным светом уличного фонаря.      

- Тем лучше, - прошептал Ипполит Матвеевич.      

Он приблизился к изголовью и, далеко отставив руку с  бритвой, изо всей силы косо всадил все лезвие сразу в горло Остапа. Сейчас же  выдернул бритву и отскочил к стене. Великий комбинатор издал звук, какой  производит кухонная раковина, всасывающая остатки воды. Ипполиту Матвеевичу  удалось не запачкаться в крови, которая полилась, как из лопнувшего  пожарного шланга. Воробьянинов,  вытирая пиджаком каменную стену, прокрался  к голубой двери и на секунду снова посмотрел на Остапа. Тело его два раза выгнулось  и завалилось к спинкам стульев. Уличный свет поплыл по большой  черной  луже, образовавшейся на полу.      

«Что это за лужа? - подумал Ипполит Матвеевич. -  Да, да, кровь: Товарищ Бендер скончался».      

Воробьянинов размотал слегка измазанное полотенце, бросил его,  потом осторожно положил бритву на пол и удалился, тихо прикрыв дверь.      

Великий комбинатор умер на пороге счастья, которое он  себе вообразил.       

Очутившись на улице, Ипполит Матвеевич насупился и, бормоча:  «Бриллианты все мои, а вовсе не шесть процентов», - пошел на Каланчевскую  площадь.      

У третьего окна от парадного подъезда железнодорожного клуба  Ипполит Матвеевич остановился. Зеркальные окна нового здания жемчужно серели в  свете подступавшего утра. В сыром воздухе звучали глуховатые голоса маневровых  паровозов. Ипполит Матвеевич ловко вскарабкался на карниз, толкнул раму и  бесшумно прыгнул в коридор.      

Легко ориентируясь в серых предрассветных залах клуба,  Ипполит Матвеевич проник в шахматный кабинет и, зацепив головой висевший на стенке   портрет Эммануила Ласкера, подошел к стулу. Он не спешил. Спешить ему было  некуда. За ним никто не гнался. Гроссмейстер О. Бендер спал вечным сном в  розовом особняке на Сивцевом Вражке.      

Ипполит Матвеевич сел на пол, обхватил стул жилистыми  своими  ногами и с хладнокровием дантиста стал выдергивать из стула медные гвоздики,   не пропуская ни одного. На шестьдесят втором гвозде работа его кончилась.  Английский ситец и рогожа  свободно лежали на обивке стула. Стоило  только поднять их, чтобы увидеть футляры, футлярчики и ящички, наполненные  драгоценными камнями.      

«Сейчас же на автомобиль, - подумал Ипполит Матвеевич,  обучавшийся житейской мудрости в школе великого комбинатора, - на вокзал и  на польскую границу. За какой‑нибудь камешек меня переправят на ту  сторону, а там:»      

И, желая поскорее увидеть, что будет «там», Ипполит  Матвеевич сдернул со стула ситец и рогожку. Глазам его открылись пружины,  прекрасные английские пружины, и набивка, замечательная набивка, довоенного  качества, какой теперь нигде не найдешь. Но больше ничего в стуле не  содержалось. Ипполит Матвеевич машинально разворошил пальцем  обивку и  целых полчаса просидел, не выпуская стула из цепких ног и тупо повторяя:      

- Почему же здесь ничего нет? Этого не может быть!  Этого не может быть!      

Было уже почти светло, когда Воробьянинов, бросив все как  было в шахматном кабинете, забыв там плоскогубцы и фуражку с золотым клеймом  несуществующего яхт‑клуба, никем не замеченный, тяжело и устало вылез  через окно на улицу.      

- Этого не может быть! - повторил он, отойдя от  клуба на квартал. - Этого не может быть!      

И он вернулся назад к клубу и стал разгуливать вдоль его  больших окон, шевеля губами:      

- Этого не может быть! Этого не может быть! Этого не  может быть!      

Изредка он вскрикивал, хватался за мокрую от утреннего  тумана голову. Вспоминая все события ночи, он тряс седыми космами. Бриллиантовое   возбуждение оказалось слишком сильным средством. Он одряхлел в пять минут.      

- Ходют тут, ходют всякие, - услышал Воробьянинов  над своим ухом.      

Он увидел сторожа в брезентовой спецодежде и в холодных сапогах.[505] Сторож был очень стар,  румян и, как видно, добр.      

- Ходют и ходют, - общительно говорил старик,  которому надоело ночное одиночество, - и вы тоже, товарищ, интересуетесь.  И верно. Клуб у нас, можно сказать, необыкновенный.[506]      

Ипполит Матвеевич страдальчески смотрел на румяного старика.      

- Да, - сказал старик, - необыкновенный этот  клуб. Другого такого нигде нету.      

- А что же в нем такого необыкновенного? - спросил  Ипполит Матвеевич, собираясь с мыслями.      

Старичок радостно посмотрел на Воробьянинова. Видно, рассказ  о необыкновенном клубе нравился ему самому, и он любил его повторять.      

- Ну и вот, - начал старик, - я тут в  сторожах хожу десятый год, а такого случая не было. Ты слушай, солдатик. Ну и  вот, был здесь постоянно клуб, известно какой, первого участка службы тяги, я  его и сторожил. Негодящий был клуб: Топили его топили и - ничего не могли  сделать. А товарищ Красильников ко мне подступает: «Куда, мол, дрова у тебя  идут?» А я их разве что, ем эти дрова? Бился товарищ Красильников с клубом -  там сырость, тут холод, духовому кружку помещения нету, и в театр играть одно  мучение - господа артисты мерзли. Пять лет кредита просили на новый клуб, да не  знаю, что там выходило. Дорпрофсож кредита не утверждал. Только весною купил   товарищ Красильников стул для сцены, стул хороший, мягкий:      

Ипполит Матвеевич, налегая всем корпусом на сторожа, слушал.  Он был в полуобмороке. А старик, заливаясь радостным смехом, рассказал, как он  однажды взгромоздился на этот стул, чтобы вывинтить электрическую лампочку, да  и покатился.      

- С этого стула я соскользнул, обшивка на нем  порвалась. И смотрю, из‑под обшивки стеклушки сыплются и бусы белые на  ниточке.      

- Бусы, - проговорил Ипполит Матвеевич.      

- Бусы, - визгнул старик восхищенно, - и  смотрю, солдатик, дальше, а там коробочки разные. Я эти коробочки даже и не  трогал. А пошел прямо к товарищу Красильникову и доложил. Так и комиссии потом  докладывал. Не трогал я этих коробочек и не трогал. И хорошо, солдатик, сделал,  потому что там драгоценность найдена была, запрятанная буржуазией:      

- Где же драгоценности? - закричал предводитель.      

- Где, где, - передразнил старик, - тут,  солдатик, соображение надо иметь. Вот они!      

- Где? Где?      

- Да вот они! - закричал румяный старик, радуясь  произведенному эффекту. - Вот они! Очки протри! Клуб на них построили,  солдатик! Видишь? Вот он, клуб! Паровое отопление, шахматы  с часами,  буфет, театр, в галошах не пускают!..      

Ипполит Матвеевич оледенел и, не двигаясь с места, водил  глазами по карнизам.      

Так вот оно где, сокровище мадам Петуховой. Вот оно, все тут,  все сто пятьдесят тысяч рублей ноль ноль копеек, как любил говорить убитый   Остап‑Сулейман‑Берта‑Мария Бендер.      

Бриллианты превратились в сплошные фасадные стекла и  железобетонные перекрытия, прохладные гимнастические залы были сделаны из  жемчуга. Алмазная диадема превратилась в театральный зал с вертящейся сценой,  рубиновые подвески разрослись в целые люстры, золотые змеиные браслетки   с изумрудами обернулись прекрасной библиотекой, а фермуар перевоплотился в  детские ясли, планерную мастерскую, шахматный клуб  и биллиардную.        

Сокровище осталось, оно было сохранено и даже увеличилось.  Его можно было потрогать руками, но его  нельзя было унести. Оно перешло  на службу другим людям.      

Ипполит Матвеевич потрогал руками гранитную облицовку. Холод  камня передался в самое его сердце. И он закричал. Крик его, бешеный, страстный  и дикий, - крик простреленной навылет волчицы - вылетел на середину  площади, метнулся под мост и, отталкиваемый отовсюду звуками просыпающегося  большого города, стал глохнуть и в минуту зачах.      

Великолепное осеннее утро скатилось с мокрых крыш на улицы  Москвы. Город двинулся в будничный свой поход.      

       

       Конец.      

       

1927-1928 гг.       

Москва.       

       

           

                

[1] :В  уездном городе N:  - Словосочетания «уездный город N», «губернский  город N» или просто «город N», весьма часто встречающиеся в русской прозе XIX  века, были общим местом, своего рода символом глухой провинции, захолустья.  Однако в романе «Двенадцать стульев» привычный смысл их несколько изменился:  захолустье стало советским, черты «нового быта» комически соседствовали здесь с  прежними, постепенно вытесняемыми. На что и намекали авторы романа, используя  определение «уездный», которому вскоре надлежало исчезнуть, поскольку с 1921  года советским правительством планировалось новое административно‑территориальное  деление, так называемое районирование - постепенное введение краев (округов),  областей и районов вместо прежних российских губерний, уездов и волостей.  Помимо чисто управленческих задач таким образом решалась и задача  идеологическая: районирование должно было знаменовать полное обновление страны,  разрыв последних связей с имперской историей - даже на уровне терминологии.  Фактически к реформе приступили в 1923 году и завершили шесть лет спустя. В  1927 году, когда разворачивается действие романа, вне районирования оставалось  менее четверти территории СССР, где хотя бы в названиях учреждений еще  сохранялось специфическое сочетание «имперского» и «советского»: исполнительный  комитет губернского совета - губисполком, уездного - уисполком, уездная милиция  - умилиция и т. п.      

                 

[2] :вежеталем:   - Вежеталь (фр. vegetal - растительный) - туалетная вода с запахом трав,  цветов.      

                 

[3] :месткома  коммунальников:  - Имеется в виду отделение профессионального союза,  объединявшего рабочих и служащих коммунальных предприятий и организаций:  водопроводных и канализационных станций, бань, боен и т. п.      

                 

[4] :улицу  «Им. тов. Губернского»:  - Шутка строится на обыгрывании считавшегося  типичным для провинциальных городов названия главной улицы - «Губернаторская».      

                 

[5] :ондулясион   - (фр. ondulation) - завивка волос.      

                 

[6] :в  очках он вылитый Милюков:  - П. Н. Милюков (1859-1943) -  историк, публицист. До февральской революции 1917 года - один из лидеров  либеральной оппозиции, идеолог конституционно‑демократической партии,  затем - министр иностранных дел Временного правительства. После падения  Временного правительства - эмигрант. Длинные горизонтально закрученные усы  Милюкова и его круглые очки - черты, многократно эксплуатировавшиеся  карикатуристами.      

                 

[7] :довоенные  штучные брюки:  - Речь идет о специфике фасона и качестве. Узкие брюки  с завязками у щиколоток (чтобы всегда оставались на ногах натянутыми) были  модны в начале 1910‑х годов, но ко второй половине 1920‑х годов  такой фасон выглядел давно устаревшим. Что же касается определения «штучные»,  то оно означало «сшитые по индивидуальному заказу», а не купленные, например, в  магазине или лавке готового платья.      

                 

[8] :короткие  мягкие сапоги с узкими квадратными носами и низкими подборами:  -  Подборами именовали каблуки, поскольку сапожник «подбирал» их по высоте,  наклеивая несколько кусков толстой кожи друг на друга - слоями. Воробьянинов  носит так называемые полусапожки - того фасона (узкий квадратный носок,  короткие мягкие голенища, низкий каблук), что был модным в предреволюционные  годы.      

                 

[9] :лунный  жилет, усыпанный мелкой серебряной звездой:  - То есть сшитый из белой  орнаментированной ткани «пике» - плотной, глянцевой, с выпуклыми узорами. Белый  пикейный или шелковый жилет - непременный элемент вечернего костюма  предреволюционных лет, он был обязателен к фраку или смокингу. Соответственно,  к 1920‑м годам материал пожелтел от времени и приобрел характерный  «лунный» оттенок.      

                 

[10] :люстриновый  пиджачок:  - Сшитый из люстрина (от фр. lustre - лоск, глянец, блеск),  жесткой безворсовой ткани с отливом, для изготовления которой использовалась  шерсть грубых сортов. Ко второй половине 1920‑х годов люстрин давно вышел  из моды и стал одним из самых дешевых видов сукна.      

                 

[11] :чугунная  лампа с ядром, дробью:  - Имеется в виду характерная деталь  предреволюционного быта - керосиновая лампа с резервуаром, вставленным в  металлическую вазу. Такие лампы подвешивались на цепях, перекинутых через  потолочные крюки, и высота их регулировалась с помощью противовесов, полых  металлических шаров, куда засыпалась дробь: если лампу требовалось опустить -  часть дроби высыпали в специальную чашку.      

                 

[12] :Голос  у нее был такой силы и густоты, что ему позавидовал бы Ричард Львиное Сердце:   - Так в рукописи. Позже авторы добавили: «от крика которого, как  известно, приседали кони». Ричард Львиное Сердце (1157-1199) - английский  король с 1189 г., был наделен необычайной физической силой, считался  образцовым рыцарем.      

                 

[13] :желтим  драгунским кантом:  - Вероятно, имеются в виду обязательные в  российских драгунских полках желтые полосы по краям вальтрапа - суконного  покрывала на крупе лошади, но, возможно, речь идет и о желтых шнурах вдоль швов  на драгунских чикчирах - узких кавалерийских брюках цветного сукна.      

                 

[14] :касторовую  шляпу:  - То есть сшитую из кастора (фр. castor - бобр, бобровый мех),  плотной суконной ткани с густым, ровным, гладким и пушистым ворсом, для  изготовления которой использовался бобровый или козий пух. При описании  воробьяниновской одежды и обуви авторы намеренно акцентируют контрасты,  указывающие на социальный статус героя в прошлом и настоящем: старые, хоть  некогда дорогие и модные брюки, обувь добротная, изящная, но устаревшего  фасона, щегольской жилет от вечернего костюма времен империи, вот только  выцветший и абсолютно неуместный при заправленных в сапоги брюках, элегантная,  однако изрядно поношенная шляпа - все свидетельствовало, что владелец прежде  был богат, в советскую же эпоху стал мелким служащим - той категории, для  которой чуть ли не униформой считались пиджаки из дешевого люстрина.      

                 

[15] :Мацист:   - Речь идет о сходстве Воробьянинова и итальянского актера  Б. Пагано, бывшего портового грузчика, сыгравшего роль отважного атлета  Мачисте (Maciste) в фильме Д. Пастроне «Кабирия». Этот «фильм‑колосс»  о событиях эпохи пунических войн, вышедший на экраны в 1914 году, пользовался  значительным успехом: в 1918-1926 годах была создана серия о приключениях  Мачисте, которого в русском прокате именовали Мацистом.      

                 

[16] :манипуляциями  советского служащего:  - Определение «советский» здесь относится не к  гражданству: в годы нэпа советскими называли служащих только тех учреждений,  что входили в структуру исполкомов при советах - уездных, городских и  т. п.      

                 

[17] :запахом  ализариновых чернил:  - Ализарин - органический краситель, получаемый  при переработке каменного угля. Сильный едкий запах, похожий на уксусный, был  свойствен самым дешевым сортам чернил.      

                 

[18] :паспортах:   - Имеются в виду не собственно паспорта, а так называемые «удостоверения  личности», которые выдавались тогда отделом управления местного исполкома.  Бланки их содержали, в частности, графу «семейное положение», куда и вносил  записи делопроизводитель. Несмотря на то, что паспортная система Российской  империи была в качестве символа «буржуазного полицейского государства»  изначально упразднена советским правительством, «удостоверения личности» по  аналогии часто именовали паспортами. Кстати, получать такие удостоверения было  вовсе не обязательно: до 1932 года в пределах страны разрешалось использовать  практически любой официальный документ - профсоюзный билет, служебный пропуск,  справку сельского совета и т. п. Лишь на время поездки за границу  гражданину СССР вручали паспорт международного образца.      

                 

[19] :Переписчик  Сапежников:  - Вероятно, распространенную фамилию - Сапожников -  авторы романа исказили не случайно: в ряде областных говоров глагол «пежить»,  «пежиться» означает и «рассказывать небылицы», и «совершать половой акт».  Подобного рода обсценные шутки встречаются и в дальнейшем.      

                 

[20] :полбутылки:  диковинка: соточка: «гусь»: четвертуха: полшишки: двадцатка: мерзавчик:  сороковка:  - Жаргонные названия, связанные с принятой в  предреволюционную эпоху мерой жидкости: 1 ведро - 12,29 литра. «Четверть»,  «четвертуха» или «гусь» - бутыль емкостью в четверть ведра. Название дано в  связи с тем, что формой этот сосуд с удлиненным горлом напоминал тушу гуся на  прилавке. Одна «четверть» соответствовала четырем стандартным винным бутылкам -  «диковинам», «диковинкам» или «шишкам». «Мерзавчик», «мерзавец», «шкалик» -  бутыль емкостью в двухсотую долю ведра, наименьшая из выпускавшихся. Бытовало  мнение, что из‑за низкой цены такие бутыли всего больше способствуют  распространению пьянства.      

                 

[21] :Драманж!..   - Вероятно, шуточно переиначенное «на французский манер» жаргонное слово  «мандраж» («мандраже») - дрожь, а в данном случае - похмельный озноб.  Необходимость подобного рода переделки отчасти обусловлена тем, что «мандраж»  по созвучию ассоциировался с жаргонизмом «манда» - влагалище.      

                 

[22] :милиционер  в форменной фуражке:  - Милиционеры носили фуражки с ярко‑красным  околышем, в связи с чем на воровском жаргоне их называли «снегирями».      

                 

[23] :Против  ихнего глазету:  - Имеется в виду обивка гроба глазетом (фр. glace -  глянцевитый, блестящий), плотной тканью, основа которой, то есть продольная  (вертикальная) нить - шелковая, а уток - поперечная (горизонтальная) нить -  металлическая, серебряного цвета.      

                 

[24] :ни  одна фирма, даже в самой Твери, выстоять не могла:  - В  предреволюционные годы Тверь считалась центром деревообделочной промышленности.      

                 

[25] :платья  «шантеклер»:  - Мода на такие платья - яркие, длинные, узкие в талии,  обтягивавшие бедра и резко расширявшиеся от колена - распространилась после  петербургской постановки в 1910 году аллегорической пьесы Э. Ростана  «Шантеклер» (фр. chantecler - букв. «певец зари»), действие которой происходит  на птичьем дворе, а главный герой - петух, влюбленный поэт по имени Шантеклер.  Экстравагантная пьеса, провалившаяся на родине автора, широко обсуждалась в  русской периодике, и торговцы использовали этот фактор для рекламы: помимо  платьев, были еще духи и шоколад с тем же названием.      

                 

[26] :«Поэзия  есть Бог в святых мечтах земли»  - заключительные слова поэмы  В. А. Жуковского «Камоэнс». Высечены в 1887 году на постаменте  петербургского памятника поэту работы В. П. Крейтона.      

                 

[27] :московского  журнала «Огонек»:  - Печатавшийся с 1899 года в Петербурге  иллюстрированный еженедельник «Огонек» был в 1918 году закрыт, с 1923 года  издание возобновлено в Москве, и к 1927 году журнал стал едва ли не самым  популярным в СССР.      

                 

[28] :В  страхкассе разве доктора:  - Речь идет о районной страховой кассе -  первичном территориальном подразделении Главного управления социального  страхования (Главсоцстраха), которое, в свою очередь, подчинялось Народному  комиссариату труда. Бюджет ее складывался из взносов застрахованных, и в  соответствии с тогдашним законодательством страхкасса объединяла все виды  страхования, распределяла средства, финансировала медицинскую помощь всем  работающим по найму, родственникам, состоящим на их иждивении, оплачивала  лекарства, убытки по нетрудоспособности и пр. Однако медицинскую помощь  застрахованным, как и всем прочим гражданам СССР, не платившим страховые  взносы, должны были даром - «в порядке общей очереди» - оказывать сотрудники  учреждений Народного комиссариата здравоохранения, услуги же частнопрактикующих  врачей страхкассы не оплачивали. Считалось, что наркомздравовские врачи менее  внимательны к пациентам, нежели частнопрактикующие, о чем и говорят герои  романа.      

                 

[29] :гарнитюр:   - Так в рукописи. Вероятно, авторы хотели подчеркнуть, что это слово,  подобно имени зятя, Клавдия Ивановна выговаривает «на французский манер».      

                 

[30] :английским  ситцем:  - В рукописи указано сначала, что мебель была обита  «сиреневым штофом» (нем. stoff - материя), то есть плотной узорчатой шерстяной  или шелковой тканью.      

                 

[31] :в  Старгороде:  - Судя по рукописи, авторы намеревались назвать город,  где ранее жили Ипполит Матвеевич и Клавдия Ивановна, Барановым или Барановском.  Однако позже Ильф и Петров отказались от этих юмористических вариантов,  напоминавших о знаменитых Глупове, Скотопригоньевске и т. д. Новое  название, сохранившееся во всех публикациях, связано, вероятно, с местом  действия романа Н. С. Лескова «Соборяне», но в то же время указывает  и на хрестоматийный Миргород.      

                 

[32] :Мебель  была превосходная, гамбсовская:  - Речь идет о фирме, которую основал  немецкий мастер‑мебельщик Г. Гамбс (1765-1831), работавший в России  с 1790‑х годов. В 1810 году он получил право именоваться «придворным  мебельщиком», а с 1828 года фирму возглавил его сын - П. Г. Гамбс,  при котором с 1860‑х годов изготовлялись гарнитуры, подобные тому, что  описан в романе. Знаменитая «гамбсова мебель» - ореховая, округлых форм, на  изогнутых ножках - обивалась кожей, штофом или ситцем.      

                 

[33] :«танго‑амапа»:   - Амапа - область на севере Бразилии. Речь идет о бразильском стиле  танго, что стал популярен в США и Европе к началу 1910‑х годов.      

                 

[34] :брандмейстеру:   - Имеется в виду начальник подразделения пожарной охраны, непосредственно  занимавшегося тушением пожара.      

                 

[35] «Достойно  есть»  - одна из самых распространенных богородичных молитв, входящая  и в состав литургии: «Достойно есть, яко воистинну блажити Тя, Присноблаженную  и Пренепорочную и Матерь Бога нашего. Честнейшую херувим и славнейшую без  сравнения серафим, без истления Бога Слова рождшую, сущую Богородицу Тя  величаем».      

                 

[36] :на  Миусском рынке, в Москве:  - Имеется в виду рынок возле Миусской  площади. Ликвидирован в 1940 году.      

                 

[37] :тумбочки:   - Речь идет об одной из круглых деревянных или металлических тумб,  вкопанных вдоль тротуаров, чаще всего - у домов, для того, чтобы помешать  телегам и экипажам заезжать на тротуар.      

                 

[38] :триумфальная  арка елисаветинских времен:  - Имеются в виду годы царствования  императрицы Елизаветы Петровны (1741-1761). Для современников Ильфа и Петрова  намек был вполне прозрачным: летом 1927 года, несмотря на протесты многих  известных ученых, Президиум ВЦИК принял решение о сносе знаменитых московских  Красных ворог - каменной триумфальной арки, построенной в 1753-1757 годах по  проекту Д. В. Ухтомского.      

                 

[39] :без  мотора:  - Согласно тогдашнему законодательству, ремесленники‑кустари,  использовавшие какие‑либо моторы, станки и т. п., платили  дополнительный налог.      

                 

[40] :на  Смоленском рынке:  - Смоленский рынок - часть Смоленской площади,  ликвидирован в 1928 году.      

                 

[41] :к  обновленцам перейти собрался: по иллюзионам ходят, алименты платят:  -  Обновленцами называли представителей либерально‑реформаторского движения  священнослужителей русской православной церкви, формировавшегося в 1900‑е  годы. Значительное влияние обновленцы приобрели в 1922 году, когда поддержали  советское правительство в конфликте с патриархом. Они декларировали  тождественность христианства и социалистической идеологии, выступали за  упрощение обряда и обмирщение быта священнослужителей. Именно обмирщение  подразумевает попадья, говоря в связи с обновленцами об «иллюзионах», то есть  кинозалах, где шли также эстрадно‑цирковые дивертисменты: посещение  «публичных увеселений» традиционно считалось для православного духовенства  крайне предосудительным. Что же касается «алиментов», то речь идет о выдвинутом  обновленцами требовании предоставить священнослужителям право на развод и  второбрачие. Подобного рода лозунги весьма способствовали компрометации  реформаторов, и к 1927 году епископы‑традиционалисты, в свою очередь  пошедшие на компромисс с правительством, практически ликвидировали  обновленческое движение, изолировали его немногочисленных сторонников от  церковного большинства.      

                 

[42] :коричневый  утиный картуз:  - Вероятно, имеется в виду картуз с высокой тульей и  длинным козырьком, получивший название из‑за сходства с каскетками, что  носили состоятельные любители утиной охоты.      

                 

[43] :«Летопись  войны 1914 года»:  - То есть иллюстрированный еженедельник «Летопись  войны», издававшийся в 1914-1917 годах.      

                 

[44] :«Русский  паломник»:  - выпускавшийся в 1885-1917 годах популярный  иллюстрированный еженедельник, где описывались путешествия к святым местам,  церковные достопримечательности, публиковались нравоучительные рассказы и  т. п.      

                 

[45] :«Русский  в Италии»:  - Имеется в виду русско‑итальянский разговорник,  один из серии «Русские за границей», издававшейся в предвоенные годы: «Русский  в Италии. Самое простое и легкое руководство для скорого изучения итальянского  языка, заключающее все самое необходимое в обыденной жизни и в путешествии, с  указанием точного произношения».      

                 

[46] :капор:   - (голл. kaper - шапка) - женская стеганая шапка, закрывающая также уши и  шею.      

                 

[47] Возможно,  источник названия главы - популярные в 1920‑е годы стихи  Н. С. Гумилева - см., например:      

       

«Что до природы мне, до  древности,      

Когда я полон жгучей  ревности,      

Ведь ты во всем ее убранстве      

Увидел Музу Дальних  Странствий»      

(«Отъезжающему»).      

       

:палаточник: угощавший пивом финагента:  -  Финагентами, то есть финансовыми агентами, именовали служащих территориального  подразделениях налоговой инспекции, которые, подчиняясь финансовым инспекторам  - фининспекторам, непосредственно контролировали уплату налогов частными  предпринимателями, так называемыми нэпманами. Шутки по поводу  коррумпированности служащих финансовой инспекции были, можно сказать,  «дежурными» в фельетонистике 1920‑х годов.      

                 

[48] :Агент  ОДТГПУ:  - Так в рукописи. Речь идет об оперативном сотруднике  Отделения дорожно‑транспортного отдела Общесоюзного государственного  политического управления при Совете народных комиссаров СССР. Такие отделения  были созданы на всех крупных железнодорожных узлах - для предотвращения  диверсий, саботажа, возникновения антисоветских организаций и т. п. Звания  «агентов» (III - 1 категорий) по знакам различия соответствовали званиям  армейского младшего командного состава (от командира отделения до помощника  командира взвода), присваивались они младшим оперативникам, которые подчинялись  уполномоченным. Звания «агентов» присваивались также и младшим оперативникам  уголовного розыска. На вокзалах сотрудники ОДТО ОПТУ были весьма заметны: они  носили обмундирование армейского образца и фуражки с околышами малинового  цвета, за что на воровском жаргоне именовались «малиновками».      

                 

[49] :«Жила‑была  Россия, великая держава»:  - Возможно, аллюзия на поставленную МХАТом  осенью 1926 года пьесу М. А. Булгакова «Дни Турбиных», точнее,  эффектную реплику одного из персонажей этой пьесы: «Была у нас Россия - великая  держава». Реплика булгаковского персонажа, надо полагать, в свою очередь,  восходит к строфе стихотворения С. С. Бехтеева «Россия»:      

       

«Была державная Россия:      

Была великая страна,      

С народом мощным, как стихия,      

Непобедимым, как волна».      

       

Эти и другие монархические стихи, написанные в апреле 1917  года, Бехтеев послал царской семье, которая находилась под арестом в Тобольске.  Позже, когда поэт‑монархист служил в Добровольческой армии, они  распространялись в списках, публиковались в периодике на территории «белого  движения». В 1919 году, с приходом белых в Одессу, стихотворение «Россия»  печаталось на листовках, что раздавали горожанам, и, вероятно, Ильф и Петров  тогда с ним и ознакомились впервые. Монархическому контексту реплики  булгаковского персонажа стихи соответствовали: о державном величии говорил  будущий белогвардеец, собравшийся воевать с красными, и для тех, кто знал  оригинал, намек был прозрачен. Однако «Дни Турбиных» - вполне советская пьеса,  потому, как известно, будущему белогвардейцу отвечает бывший офицер русской  армии, готовый служить красным и предрекающий, что белые потерпят поражение,  уцелевшие эмигрируют, а Россия при большевиках вновь станет великой державой.  Пародийно обыгрывая бехтеевские стихи и булгаковскую реплику, Ильф и Петров  подчеркивали, что пророчество сбылось: белые побеждены, и к десятилетию  советской власти престиж СССР достаточно высок. Не исключено также, что авторы  «Двенадцати стульев», напоминая о пьесе, широко обсуждавшейся в периодике,  передали знакомому драматургу своеобразный поклон. Такое предположение уместно,  посколько к теме мхатовской постановки Ильф и Петров неоднократно возвращаются.      

                 

[50] :сдачу  деньгами, а не благотворительными марками в пользу детей:  - В 1920‑е  годы принудительное распространение такого рода марок постоянно поручалось  кассирам государственных и общественных организаций, а протесты покупателей  против подобных поборов квалифицировались сотрудниками правоохранительных  органов как форма «антисоветской агитации».      

                 

[51] :бесплацкартный  поезд:  - В тогдашних железнодорожных билетах значились только номера  поезда и вагона, конкретное же место каждого пассажира указывалось в  специальной квитанции - плацкарте (нем. Platzkarte - билет на место). Билеты в  бесплацкартный вагон продавались по количеству пассажиров - без указания  конкретного места. Таким образом, места занимались в зависимости от проворности  и предприимчивости пассажиров, чем и объясняется «кровопролитный характер»  посадки. В поздних вариантах слово «кровопролитный» заменено на «скандальный».      

                 

[52] :Интересная  штука - полоса отчуждения:  - Полосой отчуждения или же полосой отвода  называется полоса земли, отведенная под железнодорожные сооружения, она  считается «отчужденной» от прилегающей территории, поскольку находится в  ведении железнодорожной, а не местной администрации.      

                 

[53] :Ермаки  Тимофеевичи: с никелированными бляхами на сердце:  - Ермак Тимофеевич  (ум. 1585) - предводитель казачьих отрядов, завоевывавших Сибирь, герой  народных песен. На лубочных картинках обычно изображался как длиннобородый,  могучего телосложения воин в кольчуге с «зерцалом» - блестящими накладными  пластинами. Обязательная же деталь униформы вокзальных носильщиков в  описываемые годы - металлическая нагрудная пластина с личным номером каждого и  названием станции.      

                 

[54] :Умирает  старый еврей: Один еврей:  - Вполне вероятно, соавторы не случайно  акцентируют специфичность железнодорожных анекдотов. По свидетельству  современников, активизация весной 1927 года полемики с троцкистами  способствовала росту антисемитских настроений, широкому распространению слухов  о том, что Троцкий, будут евреем, подбирал сотрудников исключительно по  национальному признаку, да и вообще пренебрегал интересами России, почему  «здоровая часть партийного руководства» вынуждена теперь противостоять  «еврейскому засилью», маскируя политической полемикой истинную причину - борьбу  с «обнаглевшими инородцами». Официальная пропаганда пыталась препятствовать  распространению такого рода слухов, доказывая, что правительство отнюдь не замалчивает  проблему и, конечно, не поощряет проявления антисемитизма, напротив,  последовательно и неуклонно искореняет этот «пережиток эпохи царизма»,  несовместимый с советской идеологией, добиваясь заметных успехов. Вот и в  романе «Двенадцать стульев» анекдоты о евреях - такой же малозначимый  комический элемент, как и упоминание о привычке железнодорожных пассажиров  постоянно есть в дороге.      

                 

[55] :бежит  на Алдан:  - Речь идет о крупном месторождении золота в бассейне  сибирской реки Алдан. Разработка его, начавшаяся еще в 1890‑е годы, была  приостановлена, а затем вновь активизировалась с 1923 года, причем еще пять лет  спустя разведку и добычу в основном вели на свой страх и риск старатели,  продававшие золото государственным конторам.      

                 

[56] :сочинения  графа Салиаса:  - Имеется в виду русский писатель  Е. А. Салиас‑де‑Турнемир (1840-1908) - автор  многочисленных авантюрных романов.      

                 

[57] :двухнедельный  узаконенный декретный отпуск:  - В данном случае речь идет об отпуске  с сохранением заработной платы: ежегодное получение таких отпусков было  узаконено соответствующим декретом советского правительства, и в 1927 году  продолжительность их дня советских служащих той категории, к которой относился  Воробьянинов, составляла именно две недели.      

                 

[58] :«Клоповар»  - прибор: имеющий внешний вид лейки:  - Прибор этот состоял из  цилиндрического жестяного сосуда с длинным узким носом и рукоятью, как у лейки  или чайника. Изнутри ко дну припаивалась железная труба, куда засыпали горящие  древесные угли, оставшийся объем сосуда заполнялся водой, в воду иногда  добавляли различного рода инсектициды, а сверху «клоповар» закрывался  специальной крышкой, потому благодаря углям там поддерживалась достаточно  высокая температура. Тонкой струей кипятка и ядовитым паром из «клоповара»  обрабатывали щели, где обычно гнездились клопы: считалось, что такая  термохимическая обработка наиболее эффективна.      

                 

[59] :Шанхай:  в этом сеттльменте: Хэнань: кантонцы: Сватоу:  - Ипполит Матвеевич и  Леопольд Григорьевич говорят о событиях гражданской войны в Китае. Шанхай -  важнейший китайский порт; сеттльмент (англ. settlement) - поселение, колония,  иностранный квартал в городах стран Востока: в Шанхае тогда располагались  английский, американский, японский и пр. сеттльменты, обладавшие правами  экстерриториальности; кантонцы - сторонники находившегося в Кантоне (Гуанчжоу)  правительства, что было сформировано Гоминьданом, партией национально‑демократической  ориентации, в блоке с китайскими коммунистами; Хэнань - провинция в Центральном  Китае, частично контролировавшаяся кантонцами, а из Сватоу (Шаньтоу), порта в  Юго‑Восточном Китае, они начали тогдашнее наступление. Кантонцы, которым  активно помогал СССР, планировали создание единого китайского государства, им  противостояли сепаратисты, пользовавшиеся английской, американской и японской поддержкой.  В марте 1927 года гоминьдановские войска вошли в Шанхай, ранее  контролировавшийся сепаратистами англо‑американской ориентации, почему и  ожидалось, что английский сеттльмент будет разгромлен. Однако погромов не было,  напротив, гоминьдановское командование неожиданно перешло к преследованию и  уничтожению недавних союзников - коммунистов. Под угрозой оказалась и  дипломатическая миссия СССР в Китае. Статья в «Правде» об этих событиях была  озаглавлена (как уже упоминалось в предисловии к роману) «Шанхайский  переворот», а пресловутая «кровавая баня в Шанхае», свидетельствовавшая о  глобальной неудаче советской политики на Дальнем Востоке, стала основной  газетной новостью 15 апреля 1927 года - в тот день, когда и начинается действие  романа.      

                 

[60] :замечательное  средство «Титаник»:  - Само название «замечательного средства»  содержит иронический намек: крупнейший в мире британский пассажирский пароход  «Титаник», строительство которого завершилось в 1911 году, столкнулся с  айсбергом и затонул в 1912 году.      

                 

[61] Главы  V и VI («Бойкий мальчик» и «Продолжение предыдущей»), целиком отведенные  предреволюционным похождениям Воробьянинова, были исключены из романа еще при  подготовке первой публикации 1928 года в журнале «30 дней». Под общим заглавием  «Прошлое регистратора загса» они напечатаны в октябрьском номере этого журнала  за 1929 год. В редакционном примечании указывалось, что «Прошлое регистратора  загса» - не вошедшая в роман глава «Двенадцати стульев», и это отчасти  соответствовало истине: главы V, VI составляли в совокупности третью главу  самого раннего из сохранившихся вариантов романа. В дальнейшем изъятые главы по‑прежнему  не включались в основной текст.      

:Фоли‑Бержер:  - (Folies‑Bergere) -  известный концертный зал в Париже, открытый в 1869 году. В этом зале ставились  музыкальные ревю «канканного» типа.      

                 

[62] :гласным  городской думы:  - Городская дума - распорядительный орган городского  общесословного самоуправления. В предреволюционные годы депутатами с правом  голоса, то есть гласными, могли стать владельцы недвижимого имущества в городе.  Из состава думы избиралась городская управа - исполнительный орган, ее  составляли городской голова и члены управы, при этом голова руководил и думой,  и управой.      

                 

[63] :первогильдийным  купцом:  - В начале XX века существовали две купеческие гильдии,  принадлежность к которым давала ряд прав (например, на занятие оптовой  торговлей, владение промышленными предприятиями) и привилегий. Высшей была  первая гильдия, для вступления в которую требовались больший объявленный  капитал, большего размера вступительный и ежегодные взносы. Семейство,  состоявшее не менее 100 лет в первой гильдии, могло ходатайствовать о получении  потомственного дворянства.      

                 

[64] :«белого  металла бр. Фраже»:  - Так в рукописи. При публикации слова «бр.  Фраже» изъяты. Вероятно, авторы имели в виду посуду, которую выпускала  варшавская фирма «Фраже» (Fraget). Название фирме было дано в честь основателя  - И. Фраже (1797-1867), организовавшего первую в Варшаве гальваническую  лабораторию: гальваническим методом наносился слой серебра или золота на посуду  из неблагородных металлов. Наследники сохранили название фирмы, ее магазины и  склады были открыты в крупных городах Российской империи, продукция - «изделия  мельхиоровые и белого металла», «серебряные и накладного серебра» и т. п. -  постоянно рекламировалась. Однако к 1910‑м годам так называемое  «варшавское серебро» уже вышло из моды и считалось признаком дурного вкуса,  мещанской претензией на роскошь. Претенциозной была и вся ресторанная  обстановка, что и подчеркивают авторы.      

                 

[65] :переодетого  гимназиста: выводил старый лакей:  - В Российской империи гимназистам  официально запрещалось посещать кафе и рестораны, соответственно, владельцам  подобного рода «увеселительных заведений» запрещалось обслуживать гимназистов.      

                 

[66] :уездный  предводитель дворянства:  - Предводитель дворянства и депутаты  дворянского собрания, то есть местного органа сословного самоуправления,  избирались сроком на три года. В их компетенции были вопросы причисления к  дворянству, ведения родословных книг, участия дворянства в местном  общесословном самоуправлении - земстве и т. п.      

                 

[67] :околоточный  надзиратель:  - Чиновник полиции, возглавлявший минимальное городское  административно‑территориальное подразделение - околоток. Несколько  околотков составляли так называемую «часть».      

                 

[68] :сходите  к полицмейстеру:  - Околоточный надзиратель непосредственно подчинялся  частному или участковому приставу, который, в свою очередь, подчинялся  городскому приставу, а тот - начальнику городского полицейского управления,  полицмейстеру. Таким образом, Воробьянинов, намекая на личное знакомство с  высшим городским полицейским начальством, угрожает околоточному.      

                 

[69] «Бывали  хуже времена, но не было подлей»  - расхожая цитата из поэмы  Н. А. Некрасова «Современники». Восходит к рассказу  Н. Д. Хвощинской (псевдоним - В. Крестовский) «Счастливые люди»:  «Бывали хуже времена - подлее не бывало».      

                 

[70] :фельетонистом  Принцем Датским:  - Расхожие псевдонимы такого рода воспринимались как  журнально‑газетные штампы, да и вся статья провинциального фельетониста -  набор тогдашних штампов.      

                 

[71] :курсы  профессора Файнштейна:  - Вероятно, намек на деятельность  С. Д. Файнштейна - известного в Одессе рубежа XIX-XX веков психолога  и педагога.      

                 

[72] :по  мнению «мартыханов»:  - «Мартыханы», «мартышканы», «мартышки» -  презрительные прозвища, которыми наделяли кадеты своих сверстников, учившихся в  гимназиях, реальных училищах и т. п.      

                 

[73] :гимназист  Пыхтеев‑Какуев:  - Очередная обсценная шутка, которой авторы  продолжают тему, обозначенную в первой главе фамилией загсовского переписчика.      

                 

[74] :приехал  на бегунках:  - Имеются в виду легкие одноместные сани.      

                 

[75] :окружного  прокурора:  - Речь идет о прокуроре окружного суда - учреждения, в  ведении которого находилось судопроизводство в нескольких уездах, объединенных  в округ. Суд состоял из председателя, товарищей (заместителей) председателя,  членов суда, в его аппарат входили прокурор с товарищами, канцелярия прокурора,  нотариусы, судебные следователи и т. п.      

                 

[76] :башня  Эйфеля:  - Инженер А. Г. Эйфель (1832-1923) построил башню в  Париже к открытию Международной выставки 1889 года, а не 1899 года. Потому  участие Воробьянинова в спорах, вызванных ее установкой, маловероятно: будущему  предводителю дворянства исполнилось тогда четырнадцать лет.      

                 

[77] :с  бородкой «буланже»:  - Ж. Буланже (1837-1891) - французский  генерал, затем военный министр - носил короткую, остроконечную, сливающуюся с  усами бороду, окаймлявшую лицо. После поражения во франко‑прусской войне  Буланже пропагандировал идеи реванша, политические противники обвинили его в  попытке организовать государственный переворот, из‑за чего генерал и  обрел скандальную известность.      

                 

[78] :ротонду:   - (итал. rotonda - круглая) - длинная женская накидка без рукавов, с  прорезями для рук, вошедшая в моду с 1870‑х годов. Вероятно, названа по  сходству силуэта с архитектурной ротондой - круглой беседкой.      

                 

[79] :«Французской  комедии»:  - Comedie Francaise - созданная по королевскому указу в  1680 году театральная труппа, репертуар которой составляли исключительно  французские пьесы; в XIX веке самый консервативный французский театр,  отстаивавший традиции классицизма.      

                 

[80] :проигравший:  в безик: заезжему россиянину:  - Подразумевается, что Воробьянинов  стал жертвой мошенничества: безик - одна из примитивнейших карточных игр,  потому шулеры обычно использовали ее для вовлечения новичков.      

                 

[81] :Старгород  был завален снегом:  - Так в рукописи. При публикации фраза изменена:  «Когда через год они вернулись назад, Старгород был завален снегом». Вероятно,  изменение было обусловлено тем, что описание парижской жизни Воробьянинова и Боур  - от фразы «Ипполит Матвеевич со своей подругой приехали в Париж осенью» до  финальной реплики «Едем, милая, домой. Давно пора» - было изъято при журнальной  публикации.      

                 

[82] :каланчу:  с висевшими на ней двумя большими круглыми бомбами: пожар средней величины:   - В России на пожарных каланчах находились специальные круглосуточные  посты: в случае обнаружения дыма и огня дозорный вывешивал круглые кожаные шары  размером примерно с человеческую голову - так называемые «бомбы», посредством  которых указывалась часть города, где начался пожар, обозначались интенсивность  и размеры возгорания.      

                 

[83] :Витте:  Портсмутский мир:  - Граф С. Ю. Витте (1849-1915) - глава  российского правительства в 1903-1906 годах, считался либералом, сторонником  реформ, в связи с чем был постоянно критикуем монархистами. Витте представлял  Россию при заключении Портсмутского мирного договора (1905), фиксировавшего  поражение в войне с Японией, что также вызывало недовольство.      

                 

[84] :дочери:  состоятельного помещика Петухова:  - Судя по рукописи, тестю  Воробьянинова авторы изначально дали другую фамилию - Осетров. Изменения  внесены уже в беловой вариант.      

                 

[85] :приданое  можно было получить за Мари: долговязым и кротким скелетом: Ну, как твой  скелетик? - нежно спрашивала Елена Станиславовна:  - Сохранившееся  в рукописи сравнение будущей жены Воробьянинова со скелетом изъято при  редактировании для журнальной публикации - Мари названа «долговязой и кроткой  девушкой», вопрос же Елены Станиславовны был оставлен, в связи с чем может  показаться, что Боур внезапно заинтересовалась костным строением Воробьянинова.  Поскольку в беловом варианте нет соответствующей авторской правки, уместно  предположить, что причина упомянутых несообразностей - инициатива редактора.      

                 

[86] :земские  марки: председателя земской управы:  - Губернское земство как  общесословное самоуправление состояло из губернского земского собрания -  распорядительного органа - и управы, собранием избранной, то есть  исполнительного органа, возглавлял же собрание и управу председатель, также  выборный. Земский бюджет формировался из различного рода пожертвований,  налоговых обложений и сборов, к таковым относились и доходы от продажи марок.      

                 

[87] :Французский  авиатор Бренденжон де Мулинэ: знаменитый перелет из Парижа в Варшаву:   - Надо полагать, речь идет о беспосадочном перелете Париж - Петербург,  завершенном 4 июня 1913 года. Событие это оживленно обсуждалось русской прессой  как очередное доказательство безграничного могущества техники. Сам летчик, чья  статья была опубликована популярным еженедельником «Синий журнал» 14 июня,  писал: «Петербург - шестая и самая удаленная от Парижа столица, которую я  посещаю на аэроплане».      

                 

[88] :приз  Помери:  - Помери (Pommery) - одна из престижных марок шампанского.  Вероятно, имеется в виду приз, установленный винодельческой компанией.      

                 

[89] :охотно  пил шампанское:  - Так в рукописи. При публикации фраза изменена:  французский авиатор пил уже не шампанское, а «русскую водку».      

                 

[90] :На  Александровском вокзале: общества «Свободной эстетики» : вернувшегося из  Полинезии поэта К. Д. Бальмонта:  - В Москву Бальмонт  приехал 5 мая 1913 года, встречали его не на Александровском (ныне  Белорусском), а на Брянском (ныне Киевском) вокзале. Ажиотаж, описанный  авторами романа, связан с тем, что поэт вернулся после семилетней эмиграции: в  1905 году Бальмонт, сотрудничавший с леворадикальными изданиями, близкий к  большевикам, уехал за границу, поскольку опасался полицейских преследований,  жил в Париже. В январе 1912 года началось кругосветное путешествие Бальмонта,  продолжавшееся 11 месяцев, маршрут проходил и через Полинезию, о чем позже поэт‑путешественник  написал цикл статей. В Россию он вернулся после амнистии, объявленной по случаю  300‑летия династии Романовых. Чествование Бальмонта состоялось 7 мая, оно  было организовано Обществом свободной эстетики (1906-1917), объединявшим  представителей модернистских направлений. Нет оснований предполагать, что  авторы романа не знали, почему Бальмонт уехал за границу в 1905 году, однако с  1921 года он опять был в эмиграции, о советской власти высказывался критически,  потому упоминание о его прежних конфликтах с противниками большевиков было  неуместным.      

                 

[91] :торжество:  было омрачено выступлением неофутуриста Маяковского, допытывавшегося у  прославленного барда: приветствия исходят от лиц, ему близко знакомых:   - В изложении авторов романа вопрос, обращенный к Бальмонту, кажется  откровенно издевательским, что не вполне соответствует фактам. Как уже  отмечалось, русская публика считала Бальмонта политическим эмигрантом, «борцом  с самодержавием», и откровенные насмешки неизбежно воспринимались бы как  выражение солидарности «неофутуриста» с преследовавшим поэта правительством,  что отнюдь не соответствовало тогдашнему имиджу Маяковского. Потому обращение к  Бальмонту было сформулировано куда более дипломатично. Газета «Русское слово», например,  сообщала: «Некоторое замешательство среди присутствующих вызывает выступление  неофутуриста г. Маяковского», который «начинает с того, что спрашивает г.  Бальмонта, не удивляет ли его то, что все приветствия исходят от лиц, ему  близко знакомых, или соратников по поэзии. Г‑н Маяковский приветствует  поэта от имени его врагов». Таким образом, «неофутурист» подчеркнул, что с  властью он отнюдь не солидаризуется и, хотя в Бальмонте по‑прежнему видит  литературного противника, полагает необходимым приветствовать эмигранта. Надо  полагать, Ильф и Петров умышленно исказили выступление Маяковского, придав  малозначительному в 1913 году инциденту «хрестоматийный глянец»: Бальмонт,  вполне благополучный кумир курсисток, типичный «буржуазный литератор»,  возвратившийся из заграничного вояжа, скандализован дерзким нонконформистом. К  теме литературного поведения Маяковского авторы романа будут постоянно  возвращаться.      

                 

[92] :Два  молодых человека: познакомились в иллюзионе с: Марианной Тиме и убили ее, чтобы  ограбить:  - Убийство Тиме широко обсуждалось в русской периодике, к  примеру, фельетонист «Синего журнала» негодовал: «Злодеев доброго старого  времени сменили изящные великосветские денди. С хорошими манерами, с недурными  связями». Автор азартно живописал, как двадцатипятилетние преступники  хладнокровно составили и реализовали план обольщения и убийства своей  сорокалетней знакомой - хоть и «увядшей», но все еще «жаждущей ласк, греховных  объятий, наслаждений». Убийц «ждало разочарование. Они не нашли у Тиме денег,  только сорвали с руки кольцо. Продали его. Затем уехали в имение. Отдыхать».  Вскоре их арестовали. Статья «Люди хорошего тона» была опубликована 22 февраля  1913 года, а месяц спустя по российским синематографам уже шел фильм  «Великосветские бандиты» - «уголовно‑сенсационная драма», как значилось  на афишах.      

                 

[93] :«Княгиня  Бутырская»:  - Этот фильм, выпущенный в 1913 году и объявленный в  афишах «психологической кинодрамой», назывался также «По ступеням жизни».      

                 

[94] :«Эклер‑журнал»:   - Кинохроника, выпускавшаяся в России французской фирмой «Эклер» в  1912-1914 годах.      

                 

[95] :«Талантливый  полицейский» с участием Поксона:  - В русском кинопрокате было принято  переименовывать иностранных знаменитостей, и Поксоном называли всемирно  известного американского комика Дж. Банни (1863-1915).      

                 

[96] :Розов,  десятипудовый верзила:  - К. В. Розов (1874-1923) - диакон  Успенского собора московского Кремля, обладавший басом необыкновенной силы и  глубины, в январе 1918 года возведенный в сан «патриаршего архидиакона».      

                 

[97] :В  старгородской газете: появился ликующий стишок: местного цензора Плаксина:  трехсотлетия дома Романовых:  - Неточно цитируются стихи, напечатанные  в листовке с портретом царя, которую издала Одесская городская управа - «В  память Высочайших Его Императорского Величества Государя Императора  Николая II проездов через Одессу». Автор - поэт и драматург  С. И. Плаксин - был чиновником канцелярии градоначальства и еще с  1880‑х годов заслужил репутацию весьма строгого цензора.      

                 

[98] :В  это самое время рабочий Мнухин: стоял перед столом жандармского ротмистра:  Прокламации: загулявшая бабенка:  - Фрагмент был исключен из романа  еще на стадии редактирования для журнальной публикации. Причины этого неясны,  однако маловероятно, что купюра сделана авторами добровольно. Без эпизода с  ротмистром, без упоминания о прокламациях нельзя уяснить, почему до этого в  саду «несколько штатских выхватили из толпы гуляющих» Мнухина и другого  рабочего, а затем отвезли задержанных в жандармское управление.      

                 

[99] :налитое  яблоко:  - Так в рукописи. При публикации слово «налитое» заменено на  «нагретое», однако в беловом варианте соответствующей правки нет. Вероятно,  причина изменения - опечатка, допущенная машинисткой и не замеченная авторами.      

                 

[100] :ни  денег, ни квартиры: не было даже пальто: в зеленом, узком, в талию, костюме:  лаковых штиблетах: Носков под штиблетами не было:  - Как и в случае с  Воробьяниновым, в описании акцентированы контрасты, подсказывающие читателю  наиболее вероятное их объяснение, надо полагать, очевидное соавторам, особенно  бывшему сыщику Петрову. Оно связано со специфическим социальным статусом героя  - в Старгород вошел заключенный, неоднократно судимый и совсем недавно  освободившийся, то есть преступник‑рецидивист. В самом деле, бездомный  бродяга, не имеющий холодной весной (лед на лужах) ни пальто, ни носков, не  путешествует в модном костюме и щегольской обуви. Зато для рецидивиста тут нет  ничего необычного. Квартиры у него нет и быть не должно - советским  законодательством предусматривалось, что осужденные «к лишению свободы»  лишались «права на занимаемую жилую площадь». Значит, бездомным он стал уже  после первого срока, вернуться было некуда. Соответственно, гардероб хранить  негде, вся одежда - на себе: зимой теплые вещи покупаются, летом продаются. И  если «молодого человека двадцати восьми лет» арестовали до наступления холодов,  то пальто он не носил. Туфли и костюм Бендер сохранил, поскольку их отобрали  после вынесения приговора и вернули при освобождении, носки же и белье, которые  арестантам оставляли, изветшали. Осведомленный современник догадывался и о том,  что за обстоятельства вынудили великого комбинатора добираться до города  пешком. Дело тут не только в послетюремном безденежье. Освободившемуся  рецидивисту, учитывая странности его наряда, лучше б вообще не попадаться на  глаза милиции, а на вокзалах, на железнодорожных станциях непременно дежурят и  милиционеры, и сотрудники ОГПУ, наблюдающие за приезжими. Потому, даже если  недавний арестант и купил билет, целесообразно выйти не на станции, а на  ближайшем полустанке и оттуда добираться пешком. Понятно также, почему  рецидивист выбирает город, где раньше не бывал: во‑первых, там нет  знакомых сотрудников угрозыска, во‑вторых, губернский центр достаточно  велик, чтобы на улицах приезжий был не слишком заметен. Достаточно прозрачные  намеки на криминальное прошлое героя постоянно встречаются и в дальнейшем.      

                 

[101] :В  руке молодой человек держал астролябию:  - В рукописи указано, что  «молодой человек» держал еще и «длинный рулон плотной бумаги», но при  редактировании для журнальной публикации эти слова зачеркнуты. Астролябия -  угломерный прибор для определения географических широты и долготы -  используется, в частности, и при землемерных работах.      

                 

[102] :«О  Баядерка, ти‑ри‑рим, ти‑ри‑ра!»:  - Ария из  оперетты И. Кальмана «Баядера».      

                 

[103] :Для:  женотделов:  - Речь идет о так называемых женских отделах:  подразделениях партийных комитетов государственных учреждений и предприятий,  чьей задачей было ведение пропаганды специально среди женщин, вовлечение женщин  в партию, выдвижение на руководящую работу и т. п.      

                 

[104] :агент  Старгуброзыска:  - То есть оперативный сотрудник губернского  управления уголовного розыска.      

                 

[105] :из  канцелярии Маслоцентра:  - Маслоцентром называли Всероссийский союз  молочной кооперации, который входил в систему сельскохозяйственной кооперации  страны, объединяя молочно‑животноводческие крестьянские кооперативы. Эта  организация курировала, в частности, производство на заводах молочных  продуктов.      

                 

[106] :продана:  слесарю:  - В рукописи - «интеллигентному слесарю». При редактировании  для журнальной публикации определение «интеллигентному» зачеркнуто.      

                 

[107] :Ленских  событий:  - Имеется в виду забастовка рабочих золотых приисков на реке  Лене весной 1912 года, завершившаяся столкновением с войсками, что привело к  значительным жертвам - свыше пятисот раненых и убитых. Эти события в  предреволюционные годы широко обсуждались леворадикальной прессой, а в  советской историографии трактовались как пример «бесчеловечной  капиталистической эксплуатации», которая была прекращена только благодаря  революции. Вероятно, авторы подразумевают, что улица Старгорода недавно  переименована из‑за очередной газетной кампании: весной 1927 года было  много публикаций о забастовке на Ленских приисках - в частности, подборка  соответствующих материалов (исторический очерк, воспоминания, стихи и  т. п.) под общим заглавием «Пятнадцатилетие Ленского расстрела» напечатана  «Правдой» 17 апреля.      

                 

[108] :турецко‑подданный:   - Ссылка на турецкое подданство отца не воспринималась современниками в  качестве однозначного указания на этническую принадлежность героя. Скорее тут  видели намек на то, что отец Бендера жил в южнорусском портовом городе,  вероятнее всего - Одессе, где многие коммерсанты, обычно евреи, принимали  турецкое подданство, дабы дети их могли обойти ряд дискриминационных  законоположений, связанных с конфессиональной принадлежностью, и заодно  получить основания для освобождения от воинской повинности.      

                 

[109] :Стардеткомиссию:   - Речь идет о губернской детской комиссии - межведомственной организации  при губисполкомах, в задачу которой входили улучшение быта детей, надзор за  детскими учреждениями, культурно‑воспитательная работа в них, борьба с  детской беспризорностью и т. п. Суть бендеровской аферы - получение от  губернской комиссии денег на копирование и распространение «идеологически  выдержанной» картины по детским учреждениям.      

                 

[110] :пишут  письмо Чемберлену:  - О. Чемберлен (1863-1937) был в 1924-1929  годах министром иностранных дел Великобритании, а поскольку эта страна  считалась главным потенциальным военным противником СССР и в мае 1927 года были  даже разорваны дипломатические отношения, министр стал постоянной мишенью  пропагандистских нападок.      

                 

[111] :«Запорожцы:»:   - Знаменитая картина И. Е. Репина «Запорожцы пишут письмо  турецкому султану» (1891) стала благодаря многочисленным репродукциям  неотъемлемым атрибутом массовой культуры 1920‑х годов, сюжет ее постоянно  иронически «переосмыслялся» карикатуристами, например, «Нэпманы пишут письмо  фининспектору» и т. д.      

                 

[112] :в  Москве: многоженец: два года без строгой изоляции:  - Авторы  подчеркивают, что газета была московской, значит, речь идет о квалификации  действий героя газетной статьи в соответствии с Уголовным кодексом РСФСР.  Термин «многоженец» Бендер использует вслед за автором статьи, и это не вполне  точно. Предусмотренное тогдашним УК РСФСР предельное наказание за многоженство,  то есть за вступление в брак при «сокрытии состояния в зарегистрированном или  фактическом браке перед регистрирующими брак органами», было вдвое меньше  указанного газетой. Следовательно, правонарушения героя пресловутой газетной  статьи были квалифицированы судом не как многоженство, но как мошенничество,  т. е. «получение с корыстной целью имущества или права на имущество  посредством злоупотребления доверием или обмана», что и каралось «лишением  свободы на срок до двух лет». Бендер обдумывает именно мошенническую операцию -  это юридически корректное определение. Афера в Стардеткомиссии тоже  квалифицировалась бы как мошенничество. Таким образом, едва выйдя на свободу,  Бендер планирует две мошеннические операции, а поскольку принято было считать,  что преступники‑рецидивисты не меняют «специальность», то, подсказывают  авторы, «специальность» Бендера - мошенничество и сходного рода правонарушения.  За это и сидел.      

                 

[113] АХРР   - Ассоциация художников революционной России (1922-1932). Непосредственно  курировалась ЦК ВКП(б), что обусловливало ее влиятельность и значительные  финансовые возможности. Указание на связь замысла картины Бендера «Большевики  пишут письмо Чемберлену» с посещением выставки АХРР подчеркивает ироническое  отношение авторов романа к сервилизму АХРР и ее эстетической программе -  использованию традиций классического русского реализма XIX века для решения  актуальных пропагандистских задач. 17 апреля 1927 года в Москве открылась IX  выставка АХРР, выставки филиалов этой организации проводились также в городах  УССР.      

                 

[114] :в  походном зеленом костюме:  - Иронический парафраз описания Наполеона  из стихотворения М. Ю. Лермонтова «Воздушный корабль»:      

       

«На нем треугольная шляпа      

И серый походный сюртук».      

       

                 

[115] :т.  Калинина в папахе и белой бурке, а т. Чичерина - голым по пояс:  -  М. И. Калинин в 1927 году - председатель ЦИК СССР, а  Г. В. Чичерин - народный комиссар иностранных дел.      

                 

[116] :Белой  акации, цветы эмиграции:  - Бендер перефразирует первую строку  популярнейшего в начале века романса А. Зорина (А. М. Цимбал) на  стихи А. А. Пугачева: «Белой акации гроздья душистые вновь аромата  полны».      

                 

[117] :пару  горшановского пива:  - Вероятно, имеется в виду пиво, которое  выпускалось на предприятиях, ранее принадлежавших торгово‑промышленному  товариществу «Горшанов и Карнеев». При публикации приведенная фраза изъята.      

                 

[118] :муж  в допре сидит:  - Допр - дом принудительных работ, одна из  разновидностей советских тюрем описываемого периода. Согласно тогдашним  идеологическим установкам, революция ликвидировала социальную основу преступности  - классовое неравенство, потому в СССР должны были исчезнуть тюрьмы и каторга.  Установки эти реализовывались только терминологически: тюрьму и каторгу как  государственные институты официально переименовали в «места заключения». В  соответствии с тогдашним Исправительно‑трудовым кодексом РСФСР (ИТК  РСФСР) к «местам заключения» относились, в частности, «учреждения для  применения мер социальной защиты исправительно‑трудового характера»: дома  заключения, или домзаки, исправительно‑трудовые дома, или исправдома,  «трудовые колонии», «изоляторы специального назначения», или специзоляторы и  т. д. Терминология порою варьировалась в различных республиках, и  учреждения, называемые в российском ИТК «исправительными домами», в украинском  ИТК именовались «домами принудительных работ». В допрах содержались находящиеся  под следствием и отбывали наказание лица, осужденные на срок свыше шести  месяцев, но обычно не более двух лет, и при этом не признанные «социально  опасными». Осужденные на срок свыше двух, но не более пяти лет отправлялись в  трудовые колонии, а «лишенные свободы» за тяжкие преступления - в  специзоляторы. Бендер использует термин «допр», а не «исправдом», потому  читатель может догадаться, где, в какой из республик Советского Союза и за что  конкретно «великому комбинатору» пришлось последний раз отбывать наказание.  Тогдашний УК УССР предусматривал за мошенничество «лишение свободы на срок не  ниже шести месяцев», а если ущерб наносился «государственному или общественному  учреждению», то «не ниже одного года». Уместно допустить, что Бендер, намекали  авторы, очередной раз осужденный за мошенничество или аналогичного типа  преступление на срок не менее шести месяцев и не более двух лет, отбывал  наказание на Украине - в допре, как и полагалось. Например, был арестован в  августе или сентябре 1926 года, почему, кстати, оказался без пальто, и  освободился в апреле 1927 года.      

                 

[119] :фермуар:   - (фр. fermoir - застежка, пряжка) - застежка из драгоценных камней на  ожерелье или короткое ожерелье с такой застежкой.      

                 

[120] :диадема:   - (греч. diadema - повязка) - украшение в форме венца.      

                 

[121] :участник  концессии:  - Концессия (лат. concessio - разрешение, уступка) -  официальное разрешение на заранее оговоренных условиях какой‑либо  предпринимательской деятельности, обычно предполагающей использование  государственной или муниципальной собственности (строительство и эксплуатация  заводов, железных дорог, рудников и т. п.), а равным образом само  предприятие, организованное после такого разрешения. Выгодными концессиями  советское правительство привлекало иностранный капитал, что широко обсуждалось  в периодике эпохи нэпа. Бендер пародийно переосмысливает газетные публикации:  предмет концессии - розыск и последующее использование имущества Воробьянинова,  которое, согласно советскому законодательству, изначально подлежало  национализации, а в роли иностранного инвестора - сам Воробьянинов, принятый  дворником за эмигранта‑парижанина, советскую же сторону представляет  местный мошенник.      

                 

[122] :Энди  Таккер:  - герой серии рассказов О. Генри о «благородном  мошеннике». В СССР был весьма популярен сборник О. Генри «Милый жулик»,  выпущенный в 1924 году. Упоминание об Энди Таккере - еще одно косвенное  указание на уголовную «специальность» Бендера.      

                 

[123] :верно  говорят, что помещикам землю скоро отдавать будут?..  - Шутка строится  на очевидном тогда пародировании выступлений сторонников  Л. Д. Троцкого, жестко критиковавших политику ЦК ВКП(б): льготы,  которые получили в городе и особенно в деревне частные предприниматели,  интерпретировались оппозиционерами как «начало реставрации капитализма». По  мнению И. В. Сталина, на инвективы подобного рода следовало «отвечать  лишь насмешкой», что и делалось. К примеру, в интервью «Беседа с иностранными  рабочими делегациями», опубликованном «Правдой» 13 ноября 1927 года, Сталин  иронизировал: «Надо полагать, что Коминтерн и ВКП(б) выдают с головой рабочий  класс СССР контрреволюционерам всех стран. Более того, я могу вам сообщить, что  Коминтерн и ВКП(б) решили на днях вернуть в СССР всех изгнанных из нашей страны  помещиков и капиталистов и возвратить им фабрики и заводы. И это не все.  Коминтерн и ВКП(б) пошли дальше, решив, что настало время перейти большевикам к  питанию человеческим мясом. Наконец, у нас имеется решение национализировать  всех женщин и ввести в практику насилование своих же собственных сестер». Таким  образом, пьяный дворник лишь доводит до абсурда - по‑сталински - тезис  троцкистов, однако эпизод в пивной был все же исключен из романа.      

                 

[124] :«Бывали  дни веселые»:  - неточно цитируется первая строка популярного в начале  века романса М. Ф. Штольца «Изменница» на стихи  П. Г. Горохова.      

                 

[125] :Под  рубашкой «ковбой»:  - Ковбойка - широкая, обычно хлопчатобумажная  рубашка в яркую клетку с мягким отложным (иногда пристегивающимся на пуговицах)  воротником и накладными карманами.      

                 

[126] :гарусный:   - То есть вязанный из гаруса, тонкой шерстяной сученой пряжи.      

                 

[127] :шерстяные  напульсники:  - Имеются в виду вязаные эластичные повязки‑браслеты  на запястье. В предреволюционные годы бытовало мнение, что напульсники  предохраняют от простуды и ревматизма.      

                 

[128] :в:  егерском белье:  - Точнее - егеровском: тонком шерстяном трикотажном  белье, получившем название в честь немецкого гигиениста Г. Егора  (1832-1916), который пропагандировал ткани из шерсти. В предреволюционные годы  такое белье считалось предметом роскоши.      

                 

[129] :бархатные  толстовки:  - Толстовка - носившаяся с поясом широкая, длинная,  сборчатая мужская блуза, похожая на традиционную русскую крестьянскую рубаху.  Вошла в моду благодаря многочисленным фотографиям Л. Н. Толстого,  который носил такие блузы (разумеется, не бархатные), подчеркивая свое  «опрощение», близость к простонародью.      

                 

[130] :заведующего  Маслотрестом:  - Имеется в виду упоминавшийся выше Маслоцентр.  Деятельность этой организации, ее руководителей и многочисленных подразделений  постоянно обсуждалась в тогдашней периодике. Возглавлял Маслоцентр  М. X. Поляков (1884-1938), бывший чекист, ранее входивший в высшее  руководство Народного комиссариата внутренних дел.      

                 

[131] :Тараса  Булъбу, продающего открытки с видами Днепростроя:  - Днепростроем именовали  строительство Днепрогэс - гидроэлектростанции в нижнем течении Днепра, то есть  в Запорожье, что неизбежно вызывало ассоциации с запорожским казачеством и  хрестоматийной повестью Н. В. Гоголя «Тарас Бульба». Примечательно,  что строительство Днепрогэса, как и действие романа, началось в апреле 1927  года. Авторы таким образом указывают, что сновидения Бендера непосредственно  связаны с периодикой: Днепрострой, как и Маслоцентр, упоминались в свежей  газете.      

                 

[132] :к  отливу, находившемуся тут же в дворницкой. Он умывался:  - Так в  рукописи. Отливами в Одессе (т. е. в родном городе авторов романа, да и  вообще на юге) именовали канализационные стоки в полу. Делали их в нежилых  помещениях, там, где не было водопровода, и обычно над отливами вешали  рукомойники. Канализационный сток прямо в дворницкой - деталь весьма  существенная: значит, после воробьяниновской модернизации особняка (упомянутой  в гл. V) дворницкая, как и другие комнаты «для прислуги», осталась без  водопровода. В публикации текст изменен - Воробьянинов «пошел к умывальнику».  Замена, снимающая местный колорит, не адекватна: умывальником тогда называли  кран над специальной раковиной.      

                 

[133] :Всю  контрабанду делают в Одессе, на Малой Арнаутской улице:  - Шутка,  характерная для одесситов: на Малой Арнаутской было множество мастерских, где  кустарным образом изготовлялась мнимоконтрабандная парфюмерия.      

                 

[134] :герою  труда:  - Почетное звание «герой труда» установлено правительством  СССР 27 июля 1927 года, но само словосочетание бытовало и ранее, воспринималось  оно как специфически советская идеологическая и языковая новация, потому часто  встречалось в юмористических текстах.      

                 

[135] :жилотдел:   - Имеется в виду жилищный отдел управления коммунальным хозяйством  исполкома, так называемого Коммунхоза. Этому управлению надлежало, в частности,  заниматься благоустройством города.      

                 

[136] :знаменитый  жулик: тут Курочкин (слышали?) замечает:  - История, рассказанная  Бендером, - типичный «беговой», то есть ипподромный анекдот  предреволюционных лет. Что до Курочкина, о котором Воробьянинов непременно  должен был слышать, то, вероятно, имеется в виду С. И. Уточкин  (1876-1915) - один из первых русских авиаторов, земляк авторов романа,  первоначально получивший известность как велогонщик. Он не случайно оказался  столь наблюдательным: велогонки в начале века часто проводились на ипподромах,  там же гонщики тренировались, почему и были, что называется, беговыми  завсегдатаями.      

                 

[137] :у  Аристида Бриана:  - А. Бриан (1862-1932) - министр иностранных  дел Франции в 1925-1932 годах. Карикатуры на длинноусого «вождя международного  империализма» часто появлялись в советских газетах и журналах.      

                 

[138] :Боборыкина,  известного автора‑куплетиста:  - Вероятно, речь идет о  П. Д. Боборыкине (1836-1921) - плодовитом прозаике народнического  направления, который, однако, не был куплетистом. Говоря о сходстве  Воробьянинова и Боборыкина, Бендер имеет в виду обширную лысину и пенсне.      

                 

[139] :наидешевейшего  туальденора мышиного цвета:  - Туальденор (от фр. toile de Nord -  букв. северное полотно) - легкая хлопчатобумажная материя, холстина, из которой  обычно изготавливалась рабочая одежда - халаты, комбинезоны и т. п., в  связи с чем пряжа изначально окрашивалась в серый цвет.      

                 

[140] :«Слышен  звон бубенцов издалека:»  - популярный романс А. Р. Бакалейникова  «Бубенцы» на стихи А. Б. Кусикова.      

                 

[141] :«Коль  славен наш Господь в Сионе»  - гимн на стихи  М. М. Хераскова, музыка Д. С. Бортнянского. Исполнялся в  Российской империи при торжественных церемониях. Эту мелодию играли также  куранты Спасской башни в Кремле и Петропавловского собора в Петербурге. В годы  гражданской войны на территориях, контролируемых белыми войсками, она была  принята вместо прежнего российского государственного гимна.      

                 

[142] :коровий  голос начал: Сокуцкий, Самара, Орел, Клеопатра:  - Примета времени: к  середине 1920‑х годов, когда радио вошло в советский быт, государственные  учреждения оборудовали репродукторами, но качество звучания оставалось еще  весьма низким, шумовой фон очень сильным, потому имена собственные, названия  учреждений и т. п. передавались по буквам.      

                 

[143] :одобрено  Доризулом:  - Имеется в виду Дорожное бюро изобретений и улучшений.      

                 

[144] :черноземный  Баттистини:  - М. Баттистини (1856-1928) - неоднократно  гастролировавший в России знаменитый итальянский оперный певец‑баритон.      

                 

[145] :грешно  есть помимо водки:  - Возможно, очередная аллюзия на реплику одного из  персонажей пьесы «Дни Турбиных»: «Как же вы будете селедку без водки есть?»