1 2 
   
А м е т и с т о в. Не очень налегай…
   
Х е р у в и м. Я не буду налигать… (Уходит.)
   
Условный звонок. Входит  Л и з а н ь к а.
   
Л и з а н ь к а. Почтение администратору этого монастыря…
   
А м е т и с т о в. Бон суар… [14]
   
Лизанька уходит. Условный звонок. Аметистов, услышав его, подбегает к зеркалу, охорашивается. Входит  м а д а м  И в а н о в а,  очень красивая, надменная женщина.
   
Здравствуйте, мадам Иванова.
   
М а д а м  И в а н о в а. Дайте мне папироску.
   
А м е т и с т о в. Манюшка! Папиросу!
   
М а н ю ш к а  вбегает, подает папиросы Ивановой. Пауза.
   
Холодно на дворе?
   
М а д а м  И в а н о в а. Да.
   
А м е т и с т о в. У нас сюрприз — модели привезли из Парижа.
   
М а д а м  И в а н о в а. Это хорошо.
   
А м е т и с т о в. Изумительные!
   
М а д а м  И в а н о в а. Ага…
   
А м е т и с т о в. Вы в трамвае приехали?
   
М а д а м  И в а н о в а. Да.
   
А м е т и с т о в. Много народу, наверно, в трамвае?
   
М а д а м  И в а н о в а. Да.
   
Пауза.
   
А м е т и с т о в. У вас погасла… спичечку…
   
М а д а м  И в а н о в а. Спасибо. (Уходит.)
   
А м е т и с т о в (Манюшке). Вот женщина, ей-Богу! Всю жизнь можно с такой прожить и не соскучишься! Не то что ты, тарахтишь, тарахтишь…
   
Властный звонок.
   
Он! Узнаю звонок коммерческого директора! Великолепно звонит! Открывай, потом лети, переодевайся, Херувим будет подавать!
   
Х е р у в и м (пробегая). Гусь идет!
   
М а н ю ш к а. Батюшки! Гусь! (Убегает.)
   
А м е т и с т о в. Зоя! Гусь! Принимай, я исчезаю! (Исчезает).
   
Входит  Г у с ь.
   
З о я (в вечернем платье). Как я рада, милый Борис Семенович!
   
Г у с ь. Здравствуйте, Зоя Денисовна, здравствуйте.
   
З о я. Садитесь сюда, здесь уютнее… Ай-яй-яй, какой вы нехороший! Сосед, близкий знакомый, хоть бы раз зашел…
   
Г у с ь. Поверьте, я с удовольствием, но…
   
З о я. Я шучу, я знаю, что у вас дела по горло.
   
Г у с ь. И не говорите, у меня прямо бессонница.
   
З о я. Бедненький, вы переутомитесь, вам надо развлекаться…
   
Г у с ь. О том, чтобы я развлекался, не может быть и речи. (Оглядывает комнату.) А у вас очень хорошо.
   
З о я. Мастерская вам обязана своим существованием.
   
Г у с ь. Ну, это пустяки! Кстати о мастерской. Я ведь к вам отчасти по делу, только это между нами. Мне нужен парижский туалет. Знаете, какой-нибудь крик моды, червонцев так на тридцать.
   
З о я. Понимаю. Подарок?
   
Г у с ь. Между нами.
   
З о я. Ах, плутишка, влюблен! Ну, сознавайтесь, влюблены?
   
Г у с ь. Между нами.
   
З о я. Не бойтесь, не скажу супруге. Ах, мужчины, мужчины! Ну хорошо, мой администратор покажет сейчас вам модели, и вы выберете все, что вам нужно. А потом будем ужинать. Сегодня вы мой, и я вас не выпущу.
   
Г у с ь. Мерси. У вас есть администратор? Посмотрим, какой у вас такой администратор.
   
З о я. Сейчас вы его увидите. (Скрывается.)
   
А м е т и с т о в (появился внезапно, во фраке). Кан он парль дю солейль он вуа ле рейон! Что в переводе на русский язык означает: когда говорят о солнце, видят его лучи.
   
Г у с ь. Это вы мне про лучи?
   
А м е т и с т о в. Вам, глубокоуважаемый Борис Семенович. Позвольте представиться — Аметистов.
   
Г у с ь. Гусь.
   
А м е т и с т о в. Желаете иметь туалетик? Доброе дело задумали, глубокоуважаемый Борис Семенович. Могу вас уверить, что такого выбора вы нигде в Москве не встретите. Херувим!
   
Появляется  Х е р у в и м.
   
Г у с ь. Позвольте, это же китаец!
   
А м е т и с т о в. Точно так, китаец, с вашего благословения. Не обращайте на него внимания, почтеннейший Борис Семенович. Обыкновенный сын небесной империи и отличается только одним качеством — примерной честностью.
   
Г у с ь. А зачем же китаец?
   
А м е т и с т о в. Преданный старый мой лакей, драгоценнейший Борис Семенович. Вывез его я из Шанхая, где долго странствовал, собирая материалы.
   
Г у с ь. Это замечательно. Для чего материалы?
   
А м е т и с т о в. Для большого этнографического труда. Впрочем, я как-нибудь после расскажу о своих скитаниях, глубочайше уважаемый Борис Семенович. Вы прямо будете рыдать. Херувим, дай нам чего-нибудь прохладительного.
   
Х е р у в и м. Цицас. (Исчезает и сейчас же появляется с шампанским.)
   
А м е т и с т о в. Прошу.
   
Г у с ь. Это шампанское? Замечательно вы поставили дело, гражданин администратор!
   
А м е т и с т о в. Же панс! [15] Поработав у Пакэна {6} в Париже, можно приобрести навык.
   
Г у с ь. Вы работали в Париже?
   
А м е т и с т о в. Пять лет, любезный Борис Семенович. Херувим, можешь идти.
   
Г у с ь. Вы знаете, если бы я верил в загробную жизнь, я бы сказал, что он действительно вылитый херувим.
   
А м е т и с т о в. А глядя на него, невольно уверуешь! Ваше здоровье, достопочтеннейший Борис Семенович! А также здоровье вашего треста тугоплавких металлов, ура! Ура и ура! Нет, нет, до дна, не обижайте фирму!
   
Г у с ь. У вас хорошо поставлено дело.
   
А м е т и с т о в. Миль мерси [16]. Итак, она блондинка, брюнетка?
   
Г у с ь. Кто?
   
А м е т и с т о в. Пардон, пардон… Та уважаемая особа, для которой предназначается туалет?
   
Г у с ь. Между нами, она светлая брюнетка.
   
А м е т и с т о в. У вас есть вкус. Прошу еще бокальчик, а также попрошу вас привстать. К этой визитке светлая брюнетка сама просится. Гигантский вкус у вас, Борис Семенович! Херувим!
   
Х е р у в и м  появляется.
   
Попроси маэстро, а также мадемуазель Лизу.
   
Х е р у в и м. Цицас. (Исчезает.)
   
Входит  А б о л ь я н и н о в.
   
А м е т и с т о в. Конт [17] Абольянинов!
   
Абольянинов садится к роялю.
   
Располагайтесь поудобнее, милейший Борис Семенович, миндалю… (Хлопнув в ладоши.) Ателье!
   
Абольянинов начинает играть. Распахивается занавес, и на освещенной эстраде появляется  Л и з а н ь к а  в роскошном и довольно откровенном туалете. Гусь смотрит на все это с изумлением.
   
Благодарю вас, мадемуазель.
   
Л и з а (шепотом). Вытряхиваться?
   
А м е т и с т о в. Вытряхивайтесь, Лизанька.
   
Занавес закрывается.
   
Что вы скажете, бесценный Борис Семенович?
   
Г у с ь. М-да…
   
А м е т и с т о в. Бокальчик?
   
Г у с ь. Вы прямо обаятельный администратор!
   
А м е т и с т о в. Да что же, Борис Семенович, пообтесался в свое время, потерся при дворе…
   
Г у с ь. Вы были при дворе?
   
А м е т и с т о в. Эх, Борис Семенович! Когда-нибудь я вам расскажу некоторые тайны своего рождения, вы изойдете в слезах… Ателье!
   
Занавес распахивается, и на эстраде появляется в очень открытом платье  М а р ь я  Н и к и ф о р о в н а.  Абольянинов играет. Марья Никифоровна под музыку двигается по эстраде.
   
Больше жизни! (Тихо.) Фить!
   
М а р ь я  Н и к и ф о р о в н а (тихо). Невежа.
   
А м е т и с т о в. Ву зет тре зэмабль [18].
   
Занавес закрывается.
   
Ателье!
   
Абольянинов играет «Светит месяц», на эстраде  М а н ю ш к а  в русском, весьма открытом костюме танцует.
   
Х е р у в и м (внезапно выглядывает, говорит шепотом). Мануска, када танцуись, мине смотли, гостя не смотли…
   
М а н ю ш к а (шепотом). Уйди, черт ревнивый…
   
А б о л ь я н и н о в (внезапно). Я играю, горничная на эстраде танцует, что это происходит?..
   
А м е т и с т о в. Тсс!.. (Шепотом.) Манюшка, скатывайся с эстрады, накрывай ужин в два счета!
   
Занавес закрывается.
   
(Гусю.) Э бьен? [19]
   
Г у с ь (внезапно). Ателье!
   
А м е т и с т о в. Совершенно правильно, Борис Семенович, ателье!
   
Занавес распахивается. Абольянинов играет томный вальс. На эстраде  м а д а м  И в а н о в а  в костюме, открытом сколько это возможно на сцене.
   
(Вскакивает на эстраду, танцует с мадам Ивановой, говорит шепотом.) В сущности, я очень несчастлив, мадам Иванова… Моя мечта — уехать с любимой женщиной в Ниццу…
   
М а д а м  И в а н о в а (шепотом). Болтун…
   
Танец заканчивается.
   
А м е т и с т о в. Мадемуазель, продемонстрируйте мсье платье. (Скрывается.)
   
Мадам Иванова выходит с эстрады, как фигура из рамы, поворачивается перед Гусем.
   
Г у с ь (растерян). Очень вам признателен… до глубины души.
   
М а д а м  И в а н о в а. Не смейте так смотреть на меня. Вы дерзкий.
   
Г у с ь (растерян). Кто вам сказал, что я смотрю на вас?
   
М а д а м  И в а н о в а. Нет, вы дерзкий, в вас есть что-то африканское. Мне нравятся такие, как вы. (Внезапно скрывается за занавесом.)
   
Г у с ь (исступленно). Ателье!!
   
А м е т и с т о в (появляется внезапно).
   
Лампы вспыхивают.
   
Пардон, антракт!
   
З а н а в е с
  
  
   
    
Акт третий
   
   
Серенький день.  А м е т и с т о в  грустный сидит в гостиной возле телефона.
   
А м е т и с т о в (икнув). Тьфу ты, черт тебя возьми! Вот привязалась! (Пауза.)
   
Входит  А б о л ь я н и н о в,  он скучен.
   
(Икнул.) Пардон.
   
Звонит телефон.
   
Херувим! Телефон!
   
Х е р у в и м (по телефону). Силусаю… да… да… Тебе Гусь зовет. (Уходит.)
   
А м е т и с т о в (по телефону). Товарищ Гусь? Здравия желаю, Борис Семенович. В добром ли здоровье? Как же, обязательно… ждем, ждем… часикам… (Икает внезапно.) Пардон, вспоминает меня кто-то… Как? Секрет, секрет… Сюрприз, Борис Семенович, вас ожидает. Честь имею кланяться. (Икает.)
   
А б о л ь я н и н о в. Удивительно вульгарный человек этот Гусь. Вы не находите?
   
А м е т и с т о в. Да, не нахожу. Человек, зарабатывающий пятьсот червонцев в месяц, может быть вульгарным! (Икает.) Кто это меня вспоминает, желал бы я знать! Какому черту я понадобился? Да-с, уважаю Гуся… Кто пешком по Москве таскается? Вы.
   
А б о л ь я н и н о в. Простите, мсье Аметистов, я не таскаюсь, а хожу.
   
А м е т и с т о в. Да не обижайтесь вы! Вот человек, ей-богу! Ну, ходите. Вы ходите, а он в машине ездит! Вы в одной комнате сидите (пардон, пардон, может быть, выражение «сидите» неприлично в высшем обществе, так восседаете), а Гусь — в семи! Вы в месяц наколотите… пардон, наиграете на ваших фортепьянах десять червяков, а Гусь — пять сотен. Вы играете, а Гусь танцует!
   
А б о л ь я н и н о в. Потому что эта власть создала такие условия жизни, при которых порядочному человеку существовать невозможно.
   
А м е т и с т о в. Пардон, пардон! Порядочному человеку при всяких условиях существовать можно. Я порядочный человек, однако же существую. Я, папаша, в Москву без штанов приехал, а вот…
   
А б о л ь я н и н о в. Простите, но какой я вам папаша?
   
А м е т и с т о в. Да не будьте вы таким недотрогой! Что за пустяки между дворянами.
   
А б о л ь я н и н о в. Простите меня, вы действительно дворянин?
   
А м е т и с т о в. Мне нравится этот вопрос! Да вы сами не видите, что ли? (Икает.) А, черт…
   
А б о л ь я н и н о в. Ваша фамилия, видите ли, мне никогда не встречалась.
   
А м е т и с т о в. Мало ли что не встречалась! Известная пензенская фамилия. Эх, сеньор! Да если бы вы знали, что я вынес от большевиков, эх… Имение разграбили, дом сожгли…
   
А б о л ь я н и н о в. У вас в каком уезде было имение?
   
А м е т и с т о в. У меня? Да вы говорите про… которое?
   
А б о л ь я н и н о в. Ну да которое сожгли.
   
А м е т и с т о в. Ах, это… Не хочу я вспоминать, потому что мне тяжело. Белые колонны, как сейчас помню… Семь колонн, одна красивее другой. Э, да что говорить! А племенной скот! А кирпичный завод!
   
А б о л ь я н и н о в. У моей тетки, Варвары Николаевны, был превосходный конский…
   
А м е т и с т о в. Что там Варвара-тетка! У меня лично был, да какой! Да что вы так приуныли? Приободритесь, отец!
   
А б о л ь я н и н о в. У меня тоска!
   
А м е т и с т о в. Вообразите, у меня тоже. Почему, неизвестно! Предчувствие какое-то… От тоски карты помогают…
   
А б о л ь я н и н о в. Я не люблю карт, я люблю лошадей. У меня была лошадь Фараон…
   
Голос глухо запел: «Напоминают мне оне…»
   
Камзол красный, рукава желтые, черная перевязь — Фараон…
   
А м е т и с т о в. Я любил заложить фараон… Эх, пойдет партнер углами гнуть, вы, батюшка, холодным потом обольетесь! Но зато потом, как срежете ему карту на полном ходу, хлоп! Ляжет, как подкошенная!.. Кто меня расстроил… Эх, убраться бы из Москвы поскорее!
   
А б о л ь я н и н о в. Да, да, поскорее, я не могу здесь жить…
   
А м е т и с т о в. Не раскисайте, братишка! Три месяца еще, и уедем в Ниццу. Вы бывали в Ницце, граф?
   
А б о л ь я н и н о в. Бывал много раз.
   
А м е т и с т о в. Я тоже, конечно, бывал, только в глубоком детстве. Эх-хо-хо… Моя покойная матушка, помещица, возила меня… две гувернантки с нами ездили, нянька… Я, знаете ли, с кудрями… Интересно, бывают ли шулера в Монте-Карло?
   
А б о л ь я н и н о в (в тоске). Ах, я не знаю… Ах, я ничего не знаю…
   
А м е т и с т о в. Схватило! Вот экзотическое растение. Граф, коллега, до прихода Зоечки прошвырнемся в «Баварию»?
   
А б о л ь я н и н о в. Вы меня прямо ошеломляете вашими словами. В пивных грязь и гадость…
   
А м е т и с т о в. Вы, стало быть, не видели раков, которых вчера привезли в «Баварию»! Каждый рак величиной, ну, чтобы вам не соврать, с гитару! Херувим!
   
Появляется  Х е р у в и м.
   
Слушай, дорогой мажордом желтой расы, если придет Зоя Денисовна, скажи, что мы с графом на минутку в Третьяковскую галерею пошли. Ползем, папаня! Во — раки! (Уходит с Абольяниновым.)
   
Х е р у в и м. Мануска! Усли!
   
М а н ю ш к а (вбегает, целует Херувима). Чем ты мне понравился, я в толк не возьму! Желтый, как апельсин, а понравился! Вы, китайцы, лютеране?
   
Х е р у в и м. Лютирани, мала-мала, белье стираем… Слусай, Мануска, вазное дело. Мы скоро ехать будим, Мануска. Я тибе беру Санхай.
   
М а н ю ш к а. В Шанхай? Не поеду я.
   
Х е р у в и м. Поедеси!
   
М а н ю ш к а. Что ты командуешь? Что я тебе, жена, что ли?
   
Х е р у в и м. Я тибе зеню, Мануска. В Санхае.
   
М а н ю ш к а. Меня нужно спросить, пойду я за тебя или нет. Что, я тебе контракт подписывала, что ли, косой?
   
Х е р у в и м. Ты, мозет, Ганзалина зенить хоцись?
   
М а н ю ш к а. А хотя бы и Газолина, я девушка свободная. Ты чего буркалы китайские выпятил, я тебя не боюсь.
   
Х е р у в и м. Ганзалини?
   
М а н ю ш к а. Нечего, нечего…
   
Х е р у в и м (становится страшен). Ганзалини?
   
М а н ю ш к а. Что ты, что ты…
   
Х е р у в и м (схватывает Манюшку за глотку, вынимает нож). Я тибе цицас резать буду. (Душит Манюшку.) Кази, Ганзалини целовала?
   
М а н ю ш к а. Ой, пусти глотку, ангелок… Помяни, Господи, рабу Марию…
   
Х е р у в и м. Целовала? Целовала?
   
М а н ю ш к а. Херувимчик, хрустальный… Не целовала… не режь сиротку… Пожалей мою юную жизнь…
   
Х е р у в и м (спрятал нож). Зенить будеси Ганзалини?
   
М а н ю ш к а. Нет, нет, нет…
   
Х е р у в и м. Мине зенить будиси?
   
М а н ю ш к а. Нет… буду, буду. Что же это он, товарищи, делает?!
   
Х е р у в и м. Я тибе предлозение делала.
   
М а н ю ш к а. Ай да предложение, ай да женишок с ножичком… Ты же разбойник, Херувим!
   
Х е р у в и м. Ниэт… Я ни разбойник, я был пицальный… каздый гоняит… тюрьму хоцит садить китайса, за кокаин… Гандзалин миня тиранил мала-мала… Белье стирал целую ноць… сам денга бирет, мине сорок копиек давал… я страдал, холодный…— китайса не мозет зить холодной Москва… китайса Санхае долзен зить… Слусай, Мануска, ты типель собилайся, все собилай, мы скоро ехать будим, я придумал много цирвонцев достать…
   
М а н ю ш к а. Ой, Херувим, что ты придумал? Боюсь я тебя!
   
Звонок.
   
Катись в кухню.
   
Херувим исчезает.
   
(Открыв дверь.) Ой, Господи, Боже мой!..
   
Г а н д з а л и н. Здрасти, Мануска!
   
М а н ю ш к а. Ой, уйди, Газолин…
   
Г а н д з а л и н. Нет, я зацем уйди? Я не уйди. Ты одна, Мануска? Я тибе присел предлозение делать.
   
М а н ю ш к а. Уйди, Газолин.
   
Г а н д з а л и н. Нет, зацем? Ты мне сто говорила, а? Говорила, любиси. Обманула Ганзалин?
   
М а н ю ш к а. Что ты врешь? Ничего я тебе не говорила. Вот я Зою Денисовну кликну…
   
Г а н д з а л и н. Ты вресь. Ее дома нету. Ты, Мануска, много вресь! А я тибе люблю!
   
М а н ю ш к а. Ты с ножом? Говори прямо, если с ножом…
   
Г а н д з а л и н. Я с нозом. Предлозение делать.
   
Х е р у в и м (появился внезапно). Кто предлозение?
   
Г а н д з а л и н. Ага! Вот он, помосник! Ах, ты!..
   
Х е р у в и м. Ты иди с квартиры, иди!.. Это моя квартира, Зойкина, моя!
   
М а н ю ш к а. Ой, что же это будет?
   
Г а н д з а л и н. Твоя? Бандит! Захватил квартиру Зойкину! Я тибя подобрал? Ты как собака был? А ты… Я предлозение буду делать Мануске!
   
Х е р у в и м. Я узе делала. Она моя зена, она миня любит!
   
Г а н д з а л и н. Вресь! Она моя зена, она миня любит!
   
М а н ю ш к а. Врет, врет, врет! Херувимчик, врет он!
   
Х е р у в и м. Уходи из моей квартиры!
   
Г а н д з а л и н. Ты уходи! Я милици все расскази, какой ты китайский тип.
   
Х е р у в и м. Милиции… (Шипит.)
   
Гандзалин шипит.
   
М а н ю ш к а. Зайчики, милые, только не режьтесь, дьяволы!
   
Х е р у в и м. А-а-а-а!.. (Внезапно выхватывает нож, бросается на Гандзалина.)
   
М а н ю ш к а. Караул! Караул! Караул!
   
Гандзалин бросается в зеркальный шкаф, захлопывая за собой дверцу. Звонок.
   
Караул! Брось ножик, черт окаянный!
   
Звонок.
   
Звонят! На каторгу тебя заберут!
   
Звонок.
   
Х е р у в и м. Я его потом зарезу! (Закрывает шкаф на ключ, ключ прячет в карман и исчезает.)
   
Манюшка открывает дверь, в переднюю входят  д в о е  н е и з в е с т н ы х  в штатском, оба с портфелями.
   
П е р в ы й  н е и з в е с т н ы й. Здравствуйте, товарищ! Это не у вас «караул» кричали?
   
М а н ю ш к а. Что вы, какой «караул»? Это я пела…
   
В т о р о й  н е и з в е с т н ы й. А-а…
   
М а н ю ш к а. А вам что, товарищи?
   
П е р в ы й  н е и з в е с т н ы й. А мы, товарищ, комиссия. Пришли вашу мастерскую осматривать.
   
М а н ю ш к а. Да заведующей сейчас нету… Сегодня занятиев нет…
   
П е р в ы й  н е и з в е с т н ы й. А вы кто же такая сами будете?
   
М а н ю ш к а. Я ученица-модельщица.
   
В т о р о й  н е и з в е с т н ы й. Ну вот вы нам и покажите. А то что же нам два раза ходить.
   
М а н ю ш к а. Ну, тогда пожалуйте…
   
П е р в ы й  н е и з в е с т н ы й. Здесь что помещается?
   
М а н ю ш к а. А это примерочная.
   
П е р в ы й  н е и з в е с т н ы й. Хорошая комнатка! Это что же, на них и примеряют? (Показывает на манекены.)
   
М а н ю ш к а. Как же, на манекене…
   
П е р в ы й  н е и з в е с т н ы й. А модельщицы для чего?
   
М а н ю ш к а. А это когда на шагу платье примеривают, так на ученицу надевают…
   
П е р в ы й  н е и з в е с т н ы й. Ага.
   
В т о р о й  н е и з в е с т н ы й (отдергивает занавес).
   
За занавесом оказывается Херувим с утюгом в руках.
   
Гм… Китаец!
   
М а н ю ш к а. А это к нам из прачечной ходит, юбки гладит…
   
П е р в ы й  н е и з в е с т н ы й. Ага…
   
Херувим плюет на утюг и уходит с ним.
   
Ну, пойдемте дальше. (Уходит, за ним Манюшка.)
   
Второй неизвестный, оставшись один, быстро вынимает ключи, открывает один шкаф, осматривает, закрывает его, открывает второй, отскакивает. В шкафу, скорчившись, сидит Гандзалин с ножом.
   
В т о р о й  н е и з в е с т н ы й. Второй! Тсс… Сидишь?
   
Г а н д з а л и н. Сидю.
   
В т о р о й  н е и з в е с т н ы й (шепотом). А ты что здесь делаешь?
   
Г а н д з а л и н (плаксиво). Я мала-мала прятался… Меня сицас Херувим-бандит резать будит… Спаси ти меня, мала-мала…
   
В т о р о й  н е и з в е с т н ы й. Тише ты! Спасем, спасем. А ты сам кто будешь?
   
Г а н д з а л и н. Я Гандзалин, цесный китаец. Я горнисной предлозение делал, а он меня цуть не зарезал! Он сюда опиум таскает, в эту квалтиру.
   
В т о р о й  н е и з в е с т н ы й. Ага. Так, так… Выкатывайся из шкафа, иди в отделение милиции и там меня жди. Только ходу не вздумай дать, я тебя на дне моря найду.
   
Г а н д з а л и н. Я не убегу. Только Херувима забери, он бандит! (Выпрыгивает из шкафа, скрывается в передней, исчезает.)
   
Второй неизвестный уходит туда, куда ушли Манюшка и Первый неизвестный. Через некоторое время  в с е  т р о е  возвращаются.
   
П е р в ы й  н е и з в е с т н ы й. Ну, что же? Все прекрасно, и светло, и ясно… Отлично устроена мастерская.
   
В т о р о й  н е и з в е с т н ы й. Что говорить!
   
П е р в ы й  н е и з в е с т н ы й (Манюшке). Ну, вот что, товарищ, передайте заведующей, что была комиссия и нашла мастерскую в образцовом порядке. Мы вам и бумагу пришлем.
   
В т о р о й  н е и з в е с т н ы й. Кланяйтесь.
   
Оба уходят в переднюю. Манюшка закрывает за ними дверь.
   
Х е р у в и м (вылетает, как буря, с ножом). А-а, усли? Милиция раскази? Я тибе расказу! (Бросается к шкафу.)
   
М а н ю ш к а. Дьявол! Караул! Дьявол! Караул!
   
Х е р у в и м (открывает шкаф и остолбеневает). Сволоць! У него клюц был!
   
З а н а в е с
   
   
Ночь. Гостиная Зои освещена лампами под абажурами. В нише горит китайский фонарь.  Х е р у в и м  сидит в своем экзотическом наряде в нише — похож на божка. За дверями слышен звон двух гитар, слышно, как несколько голосов негромко поют: «Эх, раз, еще раз!..» Манекены стоят, улыбаются, не разберешь, живые они или мертвые. Много цветов в вазах.
   
А м е т и с т о в (выглянув из дверей). Херувим! Шампанского!
   
Х е р у в и м. Цицас! (Уходит, через некоторое время возвращается и опять садится в нише.)
   
Звуки гитар сменились роялем, на котором играют фокстрот. Из дверей выходит  М е р т в о е  т е л о, тоскливо оглядывается, направляется к Херувиму.
   
М е р т в о е  т е л о. Позвольте вас просить, мадам!
   
Х е р у в и м. Я не мадама иесть…
   
М е р т в о е  т е л о. Что за черт!.. (Подходит к одному из манекенов.) Один тур, мадам… Не желаете, как угодно… Улыбайтесь, улыбайтесь… Только смотрите, чтобы вам потом плакать не пришлось… (Потом подходит ко второму манекену.) Мадам… (Обнимает манекен за талию, танцует с ним.) Никогда в жизни не держал в руках такой талии… (Всматривается в манекен, отталкивает его, горько плачет.)
   
А м е т и с т о в (выскакивает из дверей). Иван Васильевич! Пардон, пардон… Чего вы расстроились? Чего вам не хватает в жизни?
   
М е р т в о е  т е л о. Подлец ты!..
   
А м е т и с т о в. Иван Васильевич, я вам нашатырного спирту накапаю.
   
М е р т в о е  т е л о. Новое оскорбление!.. Всем шампанского, а мне — нашатырный спирт…
   
А м е т и с т о в. Иван Васильевич, родной мой…
   
Во время этой сцены дверь в глубине полуосвещенной спальни Зои открывается, и в спальне появляется бесшумно  П о р т у п е я, прячется за портьерой и наблюдает происходящее. Из двери появляется  Р о б б е р.
   
Р о б б е р. Иван Васильевич, что с тобой?
   
М е р т в о е  т е л о. Нашатырным спиртом поят!
   
   
   
   
М а р ь я  Н и к и ф о р о в н а (появилась в гостиной). Иван Васильевич, милый!
   
М е р т в о е  т е л о. Отойдите все от меня!..
   
З о я  появилась в гостиной.
   
Р о б б е р. Зоя Денисовна, примите мои глубокие извинения, от имени Ивана Васильевича тоже.
   
З о я. Пустяки, это бывает.
   
А м е т и с т о в. Действуйте, берите его танцевать.
   
Марья Никифоровна увлекает плачущее Мертвое тело к двери, за ними Аметистов.
   
Р о б б е р. Зоя Денисовна, вечер ваш очарователен! Да, кстати, чтобы потом не забыть при прощании… сколько я должен вам?
   
З о я. Мы устраиваем эти вечера в складчину… двести рублей.
   
Р о б б е р. Слушаю-с… Я уплачу и за Ивана Васильевича. Значит, двести и двести…
   
З о я. Четыреста.
   
Р о б б е р. Слушаю… (Вручает деньги.) Мерси. Зоя Денисовна, один тур.
   
З о я. Ах, нет, я не танцую.
   
Р о б б е р. Ах, Зоя Денисовна, почему же? (Уходит.)
   
Херувим вдруг шевельнулся, посмотрел в сторону передней. Оттуда выглянула  М а н ю ш к а,  сделала какой-то знак. Зоя кивнула головой. Тут же бесшумно из передней появляется  А л л а  В а д и м о в н а.  Она в пальто и вуали.
   
З о я (шепотом). Здравствуйте, Аллочка. (Манюшке.) Веди Аллу Вадимовну к себе в комнату, надевай на нее туалет.
   
Манюшка уходит с Аллой через спальню. Херувим скрывается бесшумно.  П о р т у п е я  отодвигает портьеру и появляется.
   
(Вздрагивает, отшатывается.) Что это значит, Портупея? Как вы попали сюда?
   
П о р т у п е я (шепотом). Через черный ход. У меня ключи от всех квартир. Ай да Зоя Денисовна! Ай да мастерская! Ну, все понятно!
   
З о я (дает деньги Портупее). Исчезайте, молчите! Когда разойдутся, приходите, дам еще!
   
П о р т у п е я. Зоя Денисовна, поосторожнее!..
   
З о я. Уходите…
   
Портупея уходит через спальню, Зоя за ним. Слышен негромкий фокстрот за дверями. Из дверей выходит  Г у с ь.  Он мрачен.
   
Г у с ь. Гусь, ты пьян!.. До чего ты пьян, коммерческий директор тугоплавких металлов, не может изъяснить язык!.. Ты один только знаешь, почему ты пьян… Но ты никому этого не скажешь, потому что ты горд!.. Вокруг тебя вертятся женщины и увеселяют директора, но ты не весел… Душа твоя мрачна… (Манекену.) Ах, манекен!
   
З о я  бесшумно появилась в спальне.
   
Тебе одному, молчаливый манекен, я доверяю свою тайну: я…
   
З о я. Влюблен.
   
Г у с ь. А, Зойка! Ты подслушала меня? Ну, что же… Зоя! Змея обвила мое сердце… Ах, Зоя, я догадываюсь, что она дрянь!.. Но она победила меня!..
   
З о я. Стоит ли мучиться, о милый Гусь? Ты найдешь другую.
   
Г у с ь. Ах нет, никогда! Но все равно, Зоя, покажи мне кого-нибудь, чтобы я хоть на время забыл про нее и вытеснил ее из своего сердца… Зоя, она не любит меня!
   
З о я. О, мой Гусь, мой старый приятель, подожди несколько минут, и ты увидишь такую женщину, что забудешь все на свете! И она будет твоя, потому что какая женщина устоит против тебя, Гусь!
   
Г у с ь. Спасибо тебе, Зойка, за добрые слова…
   
Из дверей выходят  А б о л ь я н и н о в  и  А м е т и с т о в — оба во фраках.
   
Я хочу тебя наградить. Сколько я тебе должен?
   
З о я. Гусь, я ничего не хочу с тебя брать.
   
Г у с ь. Ты не хочешь брать, ну, а я хочу дать. Бери пятьсот рублей.
   
З о я. Мерси, Гусь (Аметистову). А-а, администратор! Ты устроил рай, в котором отдохнула измученная душа! Прими!
   
А м е т и с т о в. Данке зер [20].
   
Г у с ь (Абольянинову). Граф! Прекрасно играете на рояле! Прошу вас. (Вручает ему деньги.)
   
А б о л ь я н и н о в. Мерси. Когда изменятся времена, я вам пришлю своих секундантов.
   
Г у с ь. Дам, и им дам.
   
А м е т и с т о в. Браво, Борис Семенович! Борис Семенович, внимание! Перемена декораций! Сейчас будет демонстрирован новый туалет! Свет!
   
Включают свет. Несколько мгновений квартира Зои во тьме, потом лампы наливаются ярким светом. В гостиной сидят:  З о я,  Г у с ь,  Р о б б е р,  М е р т в о е  т е л о,  М а р ь я  Н и к и ф о р о в н а,  Л и з а н ь к а  и  м а д а м  И в а н о в а.
   
А б о л ь я н и н о в  — за роялем. У занавеса, которым закрыта ниша, возникает  А м е т и с т о в.
   
А м е т и с т о в. Внимание! Сиреневый туалет. Демонстрирован в Париже! Цена — шесть тысяч франков! Ателье!
   
Абольянинов начинает вальс.  А л л а  на эстраде выступает под музыку.
   
В с е. Браво!
   
Г у с ь. Что такое?
   
А л л а. Ах! Это вы! Как вы попали сюда?
   
Г у с ь. Как вам это нравится? Она спрашивает, как я сюда попал? В то время как я должен спросить ее, как она сюда попала!
   
А л л а. Я поступила модельщицей.
   
Г у с ь. Модельщицей!! Женщина, которую я люблю!.. Женщина, на которой я собираюсь жениться, бросив жену и пару малюток, поступает в модельщицы! Да знаешь ли ты, несчастная, куда ты поступила?
   
А л л а. В ателье.
   
Г у с ь. Ну да, пишется «ателье», а выговаривается «веселый дом»!
   
Р о б б е р. Что такое, что такое!
   
Г у с ь. Видали вы, дорогие товарищи, такое ателье, где туалеты показываются ночью под музыку?!
   
М е р т в о е  т е л о. Правильно!.. На каком основании музыка?.. Будьте любезны…
   
А м е т и с т о в. Пардон, пардон…
   
З о я. Ага, теперь понятно! (Передразнивает Аллу.) «У меня никого нет, Зоя Денисовна, с тех пор как умер мой муж»… Ах вы, ломака, ломака! Ведь я же вас спрашивала, предупреждала! Спасибо, Аллочка, за скандал!
   
Г у с ь. Зоя Денисовна, вы в качестве модельщицы выставили мне мою невесту!
   
А л л а. Я не невеста вам.
   
Г у с ь. Она моя любовница, между нами!
   
М е р т в о е  т е л о. Слава тебе господи, развеселились!..
   
А б о л ь я н и н о в. Попрошу вас не оскорблять женщину!
   
Г у с ь. Пианист, оставь меня!
   
З о я. Господа, это маленькое недоразумение, оно сейчас разъяснится… прошу вас, господа, в залу… Будьте добры, пожалуйста… Аметистов!
   
А м е т и с т о в. Пардон, пардон, прошу, господа, пожалуйста! Общий грандиозный фокстрот! А тут маленькое интимное объяснение… Такие происшествия нередки в высшем свете… Иван Васильевич! Лизанька, примите меры.
   
Женщины увлекают мужчин за двери. С ними уходят Аметистов и Абольянинов. Зоя остается в нише и слушает разговор.
   
Г у с ь. Ты в ателье?
   
А л л а. А как же вы-то попали в это ателье?
   
Г у с ь. Я? Я — мужчина! Я хожу в брюках! А не в платье, на котором разрез до пояса! Я хожу сюда потому, что ты выпила из меня всю кровь! А ты зачем?
   
А л л а. А я за деньгами.
   
Г у с ь. Зачем тебе деньги?
   
А л л а. Я хочу уехать за границу.
   
Г у с ь. На это не дам! Опять эта проклятая заграница!
   
А л л а. Вот я и хотела здесь взять.
   
Г у с ь. У тебя в Москве было бы все, даже птичье молоко! Я семь раз делал тебе предложение! За границу!.. Как же, за границей уже все дожидаются, президент в Париже волнуется, что это Алла Вадимовна не едет?
   
А л л а. Да, волнуется, только не президент, а мой жених.
   
Г у с ь. Кто? Жених? Жених? Ну, знаешь ли, если у тебя там есть жених, ты… ты… дрянь!
   
А л л а. Не смейте оскорблять меня! Я скрыла это, верно. Но ведь я никак не полагала, что вы влюбитесь в меня! Я хотела взять у вас деньги на заграницу и удрать…
   
Г у с ь. Бери, но только оставайся!
   
А л л а. Нет, ни за что!
   
Г у с ь. А, теперь!.. Когда ты в моих кольцах, ни за что!.. Ты посмотри на свои пальцы!
   
А л л а (срывает кольца, бросает на пол). Нате! Нате!..
   
Г у с ь. К черту кольца! Отвечай, ты пойдешь со мной или нет?
   
А л л а. Нет, не пойду.
   
Г у с ь. Нет? Считаю до трех. Раз! Два!.. Считаю до десяти!
   
А л л а. Бросьте это, Борис Семенович, не считайте. Я не пойду. Я не люблю вас.
   
Г у с ь. Распутная женщина!
   
А л л а. Как вы см…
   
З о я (в нише). О, дура, проклятая!
   
А м е т и с т о в (внезапно появился). Пардон, пардон, Борис Семенович!
   
Г у с ь. Вон!
   
А м е т и с т о в. Пардон, пардон, Борис Семенович!.. Алла Вадимовна, пожалуйста, вам надо отдохнуть!.. Успокоиться…
   
А л л а (идет). Зоя Денисовна, мне очень жаль, что я была причиной скандала… Туалет я вам верну…
   
З о я. Я вам его дарю за глупость, идиотка!
   
Г у с ь. Стой! Ты куда? За границу?!
   
А л л а (из передней). Издохну, но сбегу!
   
Аметистов набрасывает на Аллу пальто, и она исчезает.
   
Г у с ь (вслед). Я не дам тебе этого сделать!
   
З о я. Успокой, успокой его!
   
А м е т и с т о в. Ладно, ладно, успокою… Иди к гостям…
   
Зоя уходит, закрывает за собою дверь.
   
Г у с ь (в пространство). Ты будешь вещи продавать на Смоленском рынке, ты попадешь в больницу! И посмотрю я, как ты в своем сиреневом туалете… (В тоске валится на ковер.)
   
А м е т и с т о в. Борис Семенович, коврик грязный!.. Все устроится!.. Одна она, что ли, на свете? Плюньте! Она даже и не красива, антр ну суа ди [21], так, ординер… [22]
   
Г у с ь. Уйди! Я тоскую…
   
А м е т и с т о в. Вот и отлично! Потоскуйте… Вот вам ликерчик и папиросы… (Исчезает.)
   
За сценою фокстрот.
   
Г у с ь (тоскует). Гусь тоскует… Отчего ты тоскуешь, бедный? Оттого, что ты потерпел непоправимую драму… Ах я, несчастный! Я всего достиг, чего только можно достичь, и вот ядовитая любовь сразила меня, и я лежу на ковре, и где?.. В веселом доме!.. Алла! Вернись! (Громче.) Алла! Вернись!
   
А м е т и с т о в (появился). Тихонечко, Борис Семенович, а то внизу пролетариат слышит… (Исчезает, закрыв дверь.)
   
Х е р у в и м  появляется бесшумно, подходит к Гусю.
   
Г у с ь. Уйди, я тоскую…
   
Х е р у в и м. Цего тоскуеси мала-мала?
   
Г у с ь. Не могу видеть ни одного человеческого лица, только ты один симпатичный… Херувим, китайский человек… Печаль меня терзает, и от этого я нахожусь на ковре…
   
Х е р у в и м. Пецаль? Я тозе пецальний…
   
Г у с ь. Ах, китаец!.. Чего тебе печалиться? У тебя все впереди…
   
Х е р у в и м. Мадама обманула? Все мадамы сибко нехоросие мала-мала… Ну, сто? Другую мадаму забираеси… Много мадама Москве…
   
Г у с ь. Не могу достать другую мадаму!
   
Х е р у в и м. Тибе денги ниэт?
   
Г у с ь. Ах, милый китаец! Разве может быть, чтобы я не достал денег? Но вот одного не может придумать моя голова, как деньги превратить в любовь! Смотри! (Выбрасывает из кармана толстые пачки червонцев.) Утром получил пять тысяч! А вечером — удар, от которого я свалился! И вот я лежу на большой дороге, и пусть каждый в побежденного Гуся плюет, как я плюю на червонцы!
   
Х е р у в и м. Плюесь в денги? Смисно! У тибя денги ест, мадама нет… У меня мадама ест, а денги где? Дай погладить червонцы…
   
Г у с ь. Гладь…
   
Х е р у в и м. А, цервонцики, цервонцики, милые… (Внезапно ударяет Гуся под лопатку финским ножом. Гусь затихает без звука.) Цервонци… и теплый Санхай!! (Прячет червонцы, срывает с Гуся часы с цепочкой, кольца с пальцев, вытирает нож о пиджак Гуся, поднимает Гуся, сажает в кресло, убавляет свет, говорит шепотом.) Мануска!
   
М а н ю ш к а (выглянула). Чего тебе?
   
Х е р у в и м. Тссе… Сицас Санхай безим… вокзал…
   
М а н ю ш к а. Ты что сделал, черт?
   
Х е р у в и м. Я Гуся зарезала…
   
М а н ю ш к а. А… Дьявол!.. Дьявол…
   
Х е р у в и м. Беги, а то тибя резать буду! Цицас мокрая беда будит!..
   
М а н ю ш к а. Господи! Господи! (Исчезает вместе с Херувимом.)
   
А м е т и с т о в (вошел тихо). Борис Семенович, я на минуточку, только проведать… Ну, как чувствуете себя? Э, как вы переволновались! Вон и ручка холодная… (Всматривается.) Что?! Сукин кот!.. Бандит! Мокрое дело! Этого в программе, граждане, не было! Как же теперь быть-то, а? Засыпался! Крышка! Херувим!! Да… Конечно, ограбил и ходу дал… А я-то идиот!.. Вот тебе и Ницца! Вот тебе и заграница! (Пауза. Машинально.) Вечер был, сверкали звезды… Чего же я сижу? Ходу! (Сбрасывает с себя фрак, галстук, вбегает в спальню Зои, открывает письменный стол, берет оттуда какие-то бумаги и деньги, прячет в карман, вынимает из-под постели старенький чемодан и из него — френч, надевает его, надевает кепку.) Верный мой товарищ чемодан, опять мы с тобой вдвоем. Но куда податься теперь? Объясните мне, товарищи, куда податься? Ах, звезда ты моя, безутешная!.. Ах, судьба моя!.. Прощай, Зоя, прости! Иначе я поступить не мог! Прощай, Зойкина квартира! (Исчезает с чемоданом.)
   
Пауза. Дверь в спальню Зои тихонько открывается, и входят  П е р в ы й  и  В т о р о й  н е и з в е с т н ы е,  а за ними еще  д в о е  н е и з в е с т н ы х.
   
З о я (появилась в гостиной). Борис Семенович, вы один? А где же Аметистов? (Всматривается.) О Боже! О Боже! Мы погибли! О Боже! (Тихонько в двери.) Павел Федорович!
   
А б о л ь я н и н о в  вошел.
   
Павлик, стряслась беда! Посмотрите! (Указывает на Гуся.)
   
А б о л ь я н и н о в (вглядевшись). Что такое?!
   
З о я. Павлик, беда! Это китаец, это он с Аметистовым! Павлик, бежать! Сию минуту бежать.
   
А б о л ь я н и н о в. Как — бежать?
   
З о я. Павлик, опомнитесь, поймите, в квартире убийство!.. Да что я… Ах, деньги в спальне! Бежать…
   
П е р в ы й  н е и з в е с т н ы й (выходя). Спокойно, гражданочка. Нельзя бежать.
   
З о я. Кто вы такие?!
   
В т о р о й  н е и з в е с т н ы й. Спокойно, гражданочка. Мы с мандатами.
   
А б о л ь я н и н о в. Зоя! Что творится в квартире?
   
З о я. Ах, понимаю! Павлик, это конец! Будьте мужчиной. Имейте в виду, мы не виноваты.
   
В т о р о й  н е и з в е с т н ы й. Кто там танцует?
   
З о я. Это мои гости. Запомните, мы не причастны к убийству. Это китаец и Аметистов.
   
П е р в ы й  н е и з в е с т н ы й. Спокойно, гражданочка. (Идет к дверям, открывает их.) Ваши документы, граждане.
   
Темно. Свет. Появляется  П е р в ы й  н е и з в е с т н ы й  — сидит за столиком,  В т о р о й  н е и з в е с т н ы й  осматривает комнату,  Т р е т и й  н е и з в е с т н ы й  стоит у дверей, курит. Из дверей, ведущих в спальню, тихонько появляется  П о р т у п е я,  входит в гостиную, удивлен.
   
П е р в ы й  н е и з в е с т н ы й. Вам чего, гражданин?
   
П о р т у п е я. Довольно странно. Это я могу спросить, вам чего здесь, в квартире? Я председатель домкома.
   
П е р в ы й  н е и з в е с т н ы й. А-а-а. Очень приятно.
   
П о р т у п е я. Мне Зою Денисовну.
   
В т о р о й  н е и з в е с т н ы й. Сейчас. (Уходит.)
   
Потом возвращается с  З о е й  и  А б о л ь я н и н о в ы м.  Оба они бледны, молчаливы. Зоя держит за руку Абольянинова. Портупея поражен.
   
Ну, чего хотел сказать Зое Денисовне?
   
П о р т у п е я (учуял что-то неладное). А вы кто такие, товарищи, будете?
   
П е р в ы й  н е и з в е с т н ы й. Гуся знал?
   
П о р т у п е я. Как же, они у нас в доме проживают.
   
В т о р о й  н е и з в е с т н ы й. Проживали.
   
П о р т у п е я (вздрогнул). Товарищи, я давно замечаю, подозрительная квартира… Завтра хотел сообщить…
   
З о я. Мерзавец! Я ему деньги платила! У него и сейчас мои червонцы в кармане!
   
Портупея попытался проглотить денежную бумажку.
   
В т о р о й  н е и з в е с т н ы й (отняв бумажку). Ты что же — дефективный? Червонцы жуешь?
   
П е р в ы й  н е и з в е с т н ы й. У тебя под носом Гуся режут, а ты червонцами закусываешь!
   
П о р т у п е я (упал на колени). Товарищи! Я человек малосознательный!.. (С пафосом.) Товарищи, принимая во внимание мою темноту и невежество, как наследие царского режима, считать приговор условным!.. Что такое говорю, и сам не понимаю…
   
П е р в ы й  н е и з в е с т н ы й. Ну ладно, подымайся. (Зое.) Надевайте пальто, мадам, пора ехать.
   
Портупея громко рыдает.
   
Не рыдай. Вместе поедем.
   
З о я. Имейте в виду (указывает на Абольянинова), что мой муж болен! Уж вы не обижайте его…
   
П е р в ы й  н е и з в е с т н ы й. Его в больницу поместят…
   
З о я. Прощай, прощай, моя квартира!
   
А б о л ь я н и н о в. У меня мутится рассудок… Смокинги… кровь… (Второму неизвестному.) Простите, пожалуйста, я хотел вас спросить, отчего вы в смокингах?
   
В т о р о й  н е и з в е с т н ы й. А мы в качестве гостей к вам собирались.
   
А б о л ь я н и н о в. Простите, пожалуйста, к смокингу ни в каком случае нельзя надевать желтые ботинки.
   
В т о р о й  н е и з в е с т н ы й (Первому неизвестному). Говорил я тебе?!
   
З а н а в е с