1 2 

– Вот! Есть не буду, а ты у меня запоёшь! Слышишь, Черепаха? Полчаса уже не ем!

Черепаха молчала.

«Как же мне её разговорить?» – думал Крокодил. И голосом Львёнка закричал:

– Большая Черепаха! Большая Черепаха! Где ты?

– Зови-зови, – не оборачиваясь к Львёнку, сказал Носорог.

– Сейчас я тоже кричать стану.

– Он вернётся, не думай, – гладил Носорога Львёнок.

– Львёнок! Львёнок! Ты пришёл? – закричала из брюха Крокодила Черепаха. – Ты не бросил меня? Львёночек!

Львёнок поднял голову, посмотрел по сторонам, Крокодила не увидел.

«Послышалось», – подумал Львёнок.

– Мне бы в цирке работать! Хе-хе! – громко сказал Крокодил. – За кого хошь говорить могу. Хоть за Львёнка, хоть за Черепаху, – и засвистал соловьем. Но вдруг подпрыгнул:

– Ой!

И снова:

– Ой-ёй!

И уже запрыгал по песку, не в силах остановиться:

– Ой! Ой! Ой! Брось прыгать, Черепаха! Вот забыл! Вот глупый!

А Черепаха кричала уже громко-громко:

– Не предавал он меня, Мартышка! Не предавал!

И Крокодил стал подпрыгивать так высоко, что его сразу увидели за бугорком Носорог с Львёнком.

– Смотри, прыгает! – сказал Львёнок.

– О! Крокодил, ты прыгаешь?..

– Я... Я... У меня... Гимнастика!

– Врёшь! Врёшь! Не обманешь! – кричала Черепаха.

– Кто это говорит?

И Носорог отступил, потупившись.

– Кто здесь разговаривает?! – крикнул Львёнок.

– Ни-кто не раз-го-ва-ри-ва-ет! Все мол-чат! – прыгая, хрипел Крокодил.

– Врёшь! Врёшь! Не обманешь! – кричали Черепаха с Мартышкой.

– Кто говорит?! – Львёнок крикнул так громко, что Крокодил на мгновенье застыл в воздухе.

– Не обращайте внимания, хе-хе... Это у меня от болезни: голоса будто бы... – сказал застывший в воздухе Крокодил.

– Ври! Ври! Ври! – кричали Черепаха с Мартышкой.

– Хе-хе... Опять... Слышите?

И Крокодил шлёпнулся на песок и заскакал, как мячик.

– Ничего не понимаю! – сказал Львёнок.

– О, молодость-молодость! Еще поймёте... – и Носорог сделал шаг назад.

– Крокодил, ты не видел Большую Черепаху? – спросил Львёнок. – Мне кажется, я слышал её голос.

– О! Крокодил! Припомни хорошенько: ты Черепаху не встречал? – издали крикнул Носорог.

– Хе-хе... – сверкнул глазами Крокодил, и Носорог отступил ещё дальше.

– Большую Черепаху, – сказал Львёнок и подошёл к Крокодилу.

– Нет! Нет! Нет! – прыгая, выл Крокодил.

– Видел! Видел! Видел! – кричала Черепаха.

– Большая Черепаха!! – закричал Львёнок.

– Львёнок! Это – ты?

– Я...

Крокодил шлёпнулся на песок, Носорог испарился.

– Где ты, Большая Черепаха? – крикнул Львёнок.

И вдруг Черепаха тихо сказала:

– Львёнок, если это правда ты – спой нашу песню!

Крокодил голосом Львёнка быстро сказал:

– Я забыл!

– Нет-нет, я помню! – крикнул Львёнок. И запел: – Носорог-рог-рог идёт!..

И Носорог робко высунул голову из-за бугра:

– О! Это – я!..

– В Крокодиле я, Львёночек! – крикнула Черепаха. – Нас съел Крокодил!

Всё замерло. Стих океан.

Лишь Крокодил смотрел на Львёнка страшными глазами.

И Львёнок не испугался.

– Ты так? – закричал он и вцепился Крокодилу в глаза.

Они стали драться, и песок полетел к самому небу. Крокодил хрипел, бил хвостом, а Львёнок дубасил его по чем попало и кричал:

– Вот! Вот тебе! Вот! Но Крокодил извернулся и схватил Львёнка зубами.

– А-а-а!.. Носоро-о-о-г! – крикнул Львёнок.

– О! Погодите! Я сейчас! – кинулся Носорог. – Я виноват! Я! Я! О! Разожми пасть, кому говорят! – и схватил Крокодила за хвост.

– Хе-хе!.. Брось хвост, говорю! – не выпуская Львёнка, прохрипел Крокодил.

– О! Всё! Не брошу! Хвост сломаю – отпусти!

– Мой хвост! – взвыл Крокодил и выпустил Львёнка.

Львёнок снова вцепился в Крокодила, а Носорог вдруг тихо, страшно сказал:

– Хвост сломаю – разевай пасть!

Вскинул Крокодила в небо и стал крутить его над пустыней.

– О! О! – дважды разинул пасть Крокодил, и на песок выскочили Мартышка и Черепаха.

– Солнышко! Солнышко! – заплясали они. А Носорог ещё сильнее раскрутил Крокодила и бросил его в океан.

– Я на солнышке лежу, –

запела Черепаха.

– Я на солнышко гляжу, –

подхватила Мартышка.

– Все лежу и лежу, –

крикнул Львёнок.

– И на солнышко гляжу! –

спели все.

– Носорог-рог-рог идёт... –

пела Черепаха.

– О! Я иду! Иду! И – не боюсь! Никого! Ничего! О! Львёнок! Прости меня! Прости меня, Черепаха!

И тут появился в скорлупке под парусом Заяц.

– Носорог! – крикнул он. – Я вспомнил! Вспомнил! «Греби лапами!» Это ты! Другой Африки нет! Это – ты!

И все кинулись к Зайцу, и Носорог упал на песок и заплакал.

– Я так рад! Так рад!.. – гладил Заяц Носорога по голове. – Это ты! Смотри, какие у тебя молодые глаза! Это – ты!..

Как хорошо, что песня есть у нас! – запели все. –

Столько крепких лап,

И столько добрых глаз

К нам в песенку,

Как в дом родной, придут

И вместе с нами

В песенке споют:

И в зубастом крокодиле

Можно жить,

Только песню

В крокодиле

Не сложить!

И тут из воды высунулся

Крокодил и закричал:

– И я! И я! Я тоже хочу! Ведь про меня – целая строчка! Я – плыву!

Но на него никто уже не обращал внимания.

К О Н Е Ц

Весенняя сказка

Никогда раньше с Ежиком не случалось такого. Никогда раньше ему не хотелось петь и веселиться без причины. А вот теперь, когда наступил месяц май, он целыми днями пел и веселился, и если кто-нибудь у него спрашивал, отчего он поет и веселится, Ежик только улыбался и начинал петь еще громче.

– Это потому, что весна пришла, – говорил Медвежонок. – Поэтому Ежик и веселится!

А Ежик достал из чулана скрипку, позвал двух зайцев и сказал им:

– Пойдите возьмите свои прошлогодние барабаны и возвращайтесь ко мне!

И когда зайцы пришли с барабанами через плечо, Ежик велел им идти позади, а сам пошел первым, наигрывая на скрипке.

– Куда это он идет? – спросил Первый Заяц.

– Не знаю, – ответил Второй.

– Нам бить в барабаны? – спросил он у Ежика.

– Нет, бить пока не надо, – сказал Ежик. – Разве вы не видите: я играю на скрипке!

И так они вошли в лес.

У опушки, перед высокой сосной, Ежик остановился, задрал мордочку и, не сводя глаз с Белкиного дупла, стал играть самую нежную мелодию, какую только знал. Она называлась: «Грустный Комарик».

Пи-пи-пи-пи-и!.. – пела скрипка. И Ежик даже прикрыл глаза – так ему было хорошо и печально.

– Зачем мы здесь остановились? – спросил Первый Заяц.

– Разве вы не понимаете? – удивился Ежик. – Здесь живет Рыжее Солнышко!

– А в барабаны нам бить?

– Подождите, – проворчал Ежик. – Я скажу когда...

И снова прикрыл глаза и заиграл «Грустного Комарика».

Белка сидела в дупле и знала, что это Ежик стоит под сосной, играет «Грустного Комарика» и называет ее Рыжим Солнышком... Но ей хотелось подольше послушать скрипку, и поэтому она не выглядывала из дупла.

А Ежик играл целый день, до вечера, и когда уставал, кивал головой зайцам – и они потихонечку барабанили, чтобы Белка знала, что Ежик все еще стоит внизу и ждет, когда она выглянет.

* * *

Как Ежик с Медвежонком приснились Зайцу

По первому снегу Заяц прибежал к Медвежонку.

– Медвежонок, ты лучший из всех, кого я знаю, – сказал Заяц.

– А Ежик?

– Ежик тоже хороший, но ты – лучше всех!

– Да что с тобой, Заяц? Ты сядь, успокойся. Чего ты прыгаешь?

– Я сегодня проснулся и понял, – сказал Заяц, – что лучше тебя нет на свете.

Вошел Ежик.

– Здравствуй, Медвежонок! – сказал он. – Здравствуй, Заяц! Вы чего сидите в доме – на улице снег!

– Я собрался идти к тебе, – сказал Медвежонок. – А тут прибежал он и говорит, что я лучше всех.

– Верно, – сказал Ежик. – А ты разве не знал?

– Правда, он самый лучший? – сказал Заяц.

– Еще бы! – Ежик улыбнулся Медвежонку и сел за стол. – Давайте чай пить!

Стали пить чай.

– Вот слушайте, что мне сегодня приснилось, – сказал Заяц. – Будто я остался совсем один в лесу. Будто никого-никого нет – ни птиц, ни белок, ни зайцев – никого. «Что же я теперь буду делать?» – подумал я во сне. И пошел по лесу. А лес – весь в снегу и – никого-никого. Я туда, я сюда, три раза лес обежал, ну, ни души, представляете?

– Страшно, – сказал Медвежонок.

– Ага, – сказал Медвежонок.

– И даже следов нет, – сказал Заяц. – А на небе – вата.

– Как – вата? – спросил Ежик.

– А так – ватное, толстое небо. И глухо. Будто под одеялом.

– Откуда ты знаешь, что глухо? – спросил Медвежонок.

– А я кричал. Крикну и прислушаюсь... Глухо.

– Ну! Ну! – сказал Ежик.

– И тут... И тут...

– Что?

– И тут... Представляете? Из-под старого пня, что на опушке...

– За холмом?

– Нет, у реки. Из-под старого пня, что на опушке у реки, вылез...

– Ну же! – сказал Медвежонок.

– Ты, – сказал Заяц. – Медвежонок.

– Что же я там делал, под пнем?

– Ты лучше спроси, что ты сделал, когда вылез?

– А что я сделал?

– Ты вылез и так тихонько-тихонько сказал: «Не горюй, Заяц, все мы – одни». Подошел ко мне, обнял и ткнулся в лоб... И так мне сделалось хорошо, что я – заплакал.

– А я? – спросил Медвежонок.

– И ты, – сказал Заяц. – Стоим и плачем.

– А я? – спросил Ежик.

– А тебя не было, – сказал Заяц. – Больше никого не было. Представляешь? – Заяц обернулся к Медвежонку. – Пустой лес, ватное небо, ни-ко-го, а мы стоим и плачем.

– Так не бывает, – сказал Ежик. – Я обязательно должен был появиться.

– Так это же во сне, – сказал Медвежонок.

– Все равно. Просто вы плакали и не заметили, как я вышел из-за куста. Вышел, стою, вижу – вы плачете; ну, думаю, плачут, значит, есть причина, и не стал мешать.

– Не было тебя, – сказал Заяц.

– Нет, был.

– Не было!

– А я говорю – был! – сказал Ежик. – Просто я не хотел мешать вам плакать.

– Конечно, был, – сказал Медвежонок. – Я его видел краем глаза.

– А что же мне не сказал? – сказал Заяц.

– А видел, ты потерянный. Сперва, думаю, успокою, а уж потом скажу. И потом – чего говорить-то? Ежик, он ведь всегда со мной.

– А по-моему, мы все-таки были одни, – сказал Заяц.

– Тебе показалось, – сказал Ежик.

– Примерещилось, – сказал Медвежонок.

– А если так, что у меня с собой было?

– А у тебя что-нибудь с собой было?

– Ага.

– Мешочек, – сказал Ежик.

– С морковкой, – сказал Медвежонок.

– Правильно! – сказал Заяц. – Вы знаете, кто вы для меня? Вы для меня самые-самые лучшие из всех, кто есть на земле!