1 2 3 4 5 
—    Ну и дела! — сказал мистер Марвел, садясь и потирая ушибленную ногу, но не сводя глаз с камня.— Ничего не понимаю. Камни сами летают. Камни разговаривают. Не кидайся. Сгинь. Мне крышка!
    
Камень упал на землю.
    
—    Все очень просто,— сказал Голос,— я невидимка.
    
—    Расскажите что-нибудь поновее,— сказал мистер Марвел, охая и корчась от боли.— Где вы прячетесь, как вы это делаете? Не могу догадаться. Сдаюсь.
    
—    Я невидимка, только и всего. Понимаешь ты или нет? — сказал Голос.
    
—    Да это ясней ясного. И нечего, мистер, злиться. А теперь скажите-ка лучше, как вы прячетесь.
    
—    Я невидимка, в этом вся суть. Пойми ты...
    
—    Но где же вы? — прервал его Марвел.
    
—    Да тут, перед тобой, в пяти шагах.
    
—    Рассказывай! Я не слепой. Еще скажешь, что ты воздух. Я ведь не какой-нибудь неуч...
    
—    Да, я воздух. Ты смотришь сквозь меня.
    
—    Что? И в тебе все-таки ничего нет? Один только болтливый голос, и все?
    
—    Я такой же человек, как все, из плоти и крови, мне нужно есть, пить и прикрыть свою наготу. Но я невидимка. Понятно? Невидимка. Это очень просто. Невидимый человек.
    
—    Настоящий человек?
    
—    Да.
    
— Ну, если так,— сказал Марвел,— дайте-ка мне руку. Это будет все-таки на что-то похоже... Ох!—воскликнул он вдруг.— Как вы меня напугали! Надо же так вцепиться!
    
Он ощупал руку, которая стиснула его кисть, затем нерешительно ощупал плечо, мускулистую грудь, бороду. Лицо его выражало крайнее изумление.
    
—    Здорово! — сказал он.— Это почище петушиного боя. Просто поразительно! Я могу увидеть сквозь вас зайца в полумиле отсюда, а вас самого нисколечко не видать... Впрочем...
    
Тут Марвел стал внимательно всматриваться в пространство, казавшееся пустым.
    
—    Скажите, вы не ели хлеб с сыром? — спросил он, не выпуская невидимой руки.
    
—    Правильно. Эта пища еще не усвоена организмом.
    
—    А-а,— сказал мистер Марвел.— Все-таки это странно.
    
—    Право же, это далеко не так странно, как вам кажется.
    
—    Для моего скромного разума это достаточно странно,— сказал Томас Марвел.— Но как вы это устраиваете? Как вам, черт возьми, удается?
    
—    Это слишком длинная история. И кроме того...
    
—    Я просто в себя не могу прийти! — сказал Марвел.
    
—    Я хочу тебе вот что сказать: я нуждаюсь в помощи — меня довели до этого. Я наткнулся на тебя неожиданно. Шел взбешенный, голый, обессиленный, готов был убить... И я увидел тебя...
    
—    Господи! — вырвалось у Марвела.
    
—    Я подошел к тебе сзади... подумал и пошел дальше.
    
Лицо мистера Марвела весьма красноречиво выражало его чувства.
    
—    Потом остановился. «Вот,— подумал я,— такой же отверженный, как я. Вот человек, который мне нужен». Я вернулся и направился к тебе. И...
    
—    Господи! — сказал мистер Марвел.— У меня голова идет кругом! Позвольте спросить: как же это так? Невидимка. И какая вам нужна помощь?
    
—    Я хочу, чтобы ты помог мне достать одежду, кров и еще кое-что... Всего этого у меня нет уже давно. Если же ты не хочешь... Но ты поможешь мне, должен помочь.
    
—    Постойте,—сказал Марвел.—Дайте мне собраться с мыслями. Нельзя же так — обухом по голове. И не трогайте меня! Дайте прийти в себя. Ведь вы чуть не перебили мне палец на ноге. Все это так нелепо: пустые холмы, пустое небо. На много миль кругом ничего не видать, кроме красот природы. И вдруг голос. Голос с неба. И камни. И кулак. Ах ты господи!
    
—    Ну, нечего нюни распускать,— сказал Голос.— Делай лучше то, что я приказываю.
    
Марвел надул щеки, и глаза его стали совсем круглыми.
    
—    Я остановил свой выбор на тебе,— сказал Голос,— ты единственный человек, если не считать нескольких деревенских дураков, который знает, что на свете есть невидимка. Ты должен мне помочь. Помоги мне, и я многое для тебя сделаю. В руках человека-невидимки большая сила.— Он остановился и громко чихнул.— Но если ты меня выдашь,—продолжал он,— если ты не сделаешь то, что я прикажу...
    
Он замолчал и крепко стиснул плечо Марвела. Тот взвыл от ужаса.
    
—    Я не собираюсь выдавать вас,— сказал он, стараясь отодвинуться от Невидимки.— Об этом и речи быть не может. С радостью вам помогу. Скажите только, что я должен делать. (Господи!) Все, что пожелаете, я сделаю с величайшим удовольствием!
   
   
    
     
Глава X
     
МИСТЕР МАРВЕЛ В АЙПИНГЕ
    
    
После того как паника немного улеглась, жители Айпинга стали прислушиваться к голосу рассудка. Скептицизм внезапно поднял голову,— правда, несколько шаткий, неуверенный, но все же скептицизм. Ведь не верить в существование Невидимки было куда проще, а тех, кто видел, как он рассеялся в воздухе, или почувствовал на себе силу его кулаков, можно было пересчитать по пальцам. К тому же один из очевидцев, мистер Уоджерс, отсутствовал, он заперся у себя в доме и никого не пускал, а Джефферс лежал без чувств в трактире «Кучер и кони». Великие, необычайные идеи, выходящие за пределы опыта, часто имеют меньше власти над людьми, чем малозначительные, но зато вполне конкретные соображения. Айпинг разукрасился флагами, жители разрядились. Ведь к празднику готовились целый месяц, его предвкушали. Вот почему несколько часов спустя даже те, кто верил в существование Невидимки, уже предавались развлечениям, утешая себя мыслью, что он исчез навсегда; что же касается скептиков, то для них Невидимка превратился в забавную шутку. Как бы то ни было, среди тех и других царило необычайное веселье.
    
На Хайсменском лугу разбили палатку, где миссис Бантинг и другие дамы приготовляли чай, а вокруг ученики воскресной школы бегали взапуски по траве и играли в разные игры под шумным руководством викария, мисс Касс и мисс Сэкбат. Правда, чувствовалось какое-то легкое беспокойство, но все были настолько благоразумны, что скрывали свой страх. Большим успехом у молодежи пользовался наклонно натянутый канат, по которому, держась за блок, можно было стремглав слететь вниз, на мешок с сеном, лежавший у другого конца веревки. Не меньшим успехом пользовались качели, метание кокосовых орехов и карусель с паровым органом, непрерывно наполнявшим воздух пронзительным запахом масла и не менее пронзительной музыкой. Члены клуба, побывавшие утром в церкви, щеголяли разноцветными значками, а большинство молодых людей разукрасили свои котелки яркими лентами. Старик Флетчер, у которого были несколько суровые представления о праздничном отдыхе, стоял на доске, положенной на два стула, как это можно было видеть сквозь цветы жасмина на подоконнике или через открытую дверь (как кому угодно было смотреть), и белил потолок своей столовой.
    
Около четырех часов в Айпинге появился незнакомец; он пришел со стороны холмов. Это был невысокий толстый человек в чрезвычайно потрепанном цилиндре, сильно запыхавшийся. Он то втягивал щеки, то надувал их до отказа. Лицо у него было в красных пятнах, выражало страх, и двигался он хотя и быстро, но явно неохотно. Он завернул за угол церкви и направился к трактиру «Кучер и кони». Среди прочих обратил на него внимание и старик Флетчер, который был поражен необычайно взволнованным видом незнакомца и до тех пор смотрел ему вслед, пока известка, набранная на кисть, не затекла ему в рукав.
    
Незнакомец, по свидетельству хозяина тира, вслух разговаривал сам с собой. То же заметил и мистер Хакстерс. Он остановился у крыльца гостиницы и, по словам мистера Хакстерса, по-видимому, долго колебался, прежде чем решился войти в дом. Наконец он поднялся по ступенькам, повернул, как это успел заметить мистер Хакстерс, налево и открыл дверь в гостиную. Мистер Хакстерс услыхал голоса изнутри, а также оклики из распивочной, указывавшие незнакомцу на его ошибку.
    
—    Не туда! — сказал Холл.
    
Тогда незнакомец закрыл дверь и пошел в распивочную.
    
Через несколько минут он снова появился на улице, вытирая губы рукой с видом спокойного удовлетворения, показавшимся Хакстерсу напускным. Он немного постоял, огляделся, а затем мистер Хакстерс увидел, как он, крадучись, направился к воротам, которые вели во двор, куда выходило окно гостиной. После некоторого колебания незнакомец прислонился к створке ворот, вынул короткую глиняную трубку и стал набивать ее табаком. Руки его дрожали. Наконец он кое-как раскурил трубку и, скрестив руки, начал дымить, приняв позу скучающего человека, чему отнюдь не соответствовали быстрые взгляды, которые он то и дело бросал во двор.
    
Все это мистер Хакстерс видел из-за жестянок, стоявших в окне табачной лавочки, и странное поведение незнакомца побудило его продолжать наблюдение.
    
Вдруг незнакомец порывисто выпрямился, сунул трубку в карман и исчез во дворе. Тут мистер Хакстерс, решив, что на его глазах совершается кража, выскочил из-за прилавка и выбежал на улицу, чтобы перехватить вора. В это время незнакомец снова показался в сбитом набекрень цилиндре, держа в одной руке большой узел, завернутый в синюю скатерть, а в другой — три книги, связанные, как выяснилось впоследствии, подтяжками викария. Увидев Хакстерса, он охнул и, круто повернув влево, бросился бежать.
    
—    Держи вора! — крикнул Хакстерс и пустился вдогонку.
    
Последующие ощущения мистера Хакстерса были сильны, по мимолетны. Он видел, как вор бежал по направлению к церкви. Он запомнил мелькнувшие впереди флаги и толпу гуляющих, причем только двое или трое оглянулись на его крик.
    
—    Держи вора! — завопил он еще громче.
    
Но не пробежал он и десяти шагов, как что-то ухватило его за ноги, и вот уже он не бежит, а пулей летит по воздуху. Не успел он опомниться, как уже лежал на земле. Мир рассыпался на миллионы кружащихся искр, и дальнейшие события перестали его интересовать.
   
   
    
     
Глава XI
     
В ТРАКТИРЕ «КУЧЕР И КОНИ»
    
    
Чтобы ясно понять все, что произошло в трактире, необходимо вернуться назад, к тому моменту, когда мистер Марвел впервые появился перед окном мистера Хакстерса.
    
В это самое время в гостиной находились мистер Касс и мистер Бантинг. Они самым серьезным образом обсуждали утренние события и с разрешения мистера Холла тщательно исследовали вещи, принадлежавшие Невидимке. Джефферс несколько оправился от своего падения и ушел домой, сопровождаемый заботливыми друзьями. Миссис Холл убрала разбросанную по полу одежду Невидимки и привела комнату в порядок. У окна на столе, за которым приезжий обыкновенно работал, Касс сразу же наткнулся на три рукописные книги, озаглавленные «Дневник».
    
—    Дневник! — воскликнул Касс, кладя все три книги на стол.— Теперь уж мы, во всяком случае, кое-что узнаем.
    
Викарий подошел и оперся руками на стол.
    
—    Дневник,— повторил Касс, усаживаясь на стул. Он подложил две книги под третью и открыл верхнюю.— Гм!.. На заглавном листе никакого названия. Фу ты!.. Цифры. И чертежи.
    
Викарий обошел стол и заглянул через плечо Касса.
    
Касс переворачивал страницы одну за другой, и лицо его выражало горькое разочарование.
    
—    Эхма! Тут одни цифры... Бантинг!
    
—    Нет ли тут диаграмм?—спросил Бантинг.—Или рисунков, проливающих свет...
    
—    Посмотрите сами,— ответил Касс.— Тут и математика, и по-русски или еще на каком-то таком языке (если судить по буквам), а кое-что написано и по-гречески. Ну, а греческий-то, я думаю, вы уж разберете...
    
—    Конечно,— сказал мистер Бантинг, вынимая очки и протирая их. Он сразу почувствовал себя крайне неловко, ибо от греческого языка в голове у него осталась самая малость.— Да, греческий, конечно, может дать ключ...
    
—    Я сейчас покажу вам место...
    
—    Нет, лучше уж я просмотрю сначала все книги,— сказал мистер Бантинг, все еще протирая очки.— Сначала, Касс, необходимо получить общее представление, а потом уж, знаете, можно будет поискать ключ.
    
Он кашлянул, медленно надел очки и мысленно пожелал, чтобы что-нибудь случилось и предотвратило его позор. Затем он взял книгу, которую ему передал Касс.
    
А затем действительно случилось нечто.
    
Дверь вдруг отворилась.
    
Касс и викарий вздрогнули от неожиданности, но, подняв глаза, с облегчением увидели красную физиономию под потрепанным цилиндром.
    
—    Распивочная? — прохрипела физиономия, тараща глаза.
    
—    Нет,— ответили в один голос оба джентльмена.
    
—    Это напротив, милейший,— сказал мистер Бантинг.
    
—    И, пожалуйста, закройте дверь,— добавил с раздражением мистер Касс.
    
—    Ладно,—сказал вошедший вполголоса.—Есть!— прохрипел он.— Полный назад! — скомандовал он сам себе, исчезая и закрывая дверь.
    
—    Матрос, наверное,— сказал мистер Бантинг.— Забавный народ. «Полный назад» — слыхали? Это, должно быть, морской термин, означающий выход из комнаты.
    
—    Вероятно, так,— сказал Касс.— Вот только нервы у меня ни к черту. Я даже подскочил, когда дверь вдруг открылась.
    
Мистер Бантинг снисходительно улыбнулся, словно он сам не подскочил точно так же.
    
—    А теперь,— сказал он, — займемся книгами.
    
—    Одну секунду,— сказал Касс, вставая и запирая дверь.— Теперь, я думаю, нам никто не помешает.
    
В этот миг кто-то фыркнул.
    
—    Одно не подлежит сомнению,— заявил мистер Бантинг, придвигая свое кресло к креслу Касса,— в Айпинге за последние дни имели место какие-то странные события, весьма странные. Я, конечно, не верю в эту нелепую басню о Невидимке...
    
—    Это невероятно,— сказал Касс,—невероятно. Но факт тот, что я видел... да, да, я заглянул в рукав...
    
—    Но вы уверены... верно ли, что вы видели? Быть может, там было зеркало... Ведь вызвать оптический обман очень легко. Я не знаю, видели ли вы когда-нибудь настоящего фокусника...
    
—    Не будем спорить,— сказал Касс.—Ведь мы уже обо всем этом толковали. Обратимся к книгам... Ага, вот это, по-моему, написано по-гречески. Ну конечно, это греческие буквы.
    
Он указал на середину страницы. Мистер Бантинг слегка покраснел и склонился над книгой: с его очками, очевидно, опять что-то случилось. Его познания в греческом языке были весьма слабы, но он полагал, что все прихожане считают его знатоком и греческого и древнееврейского. И вот... Неужели сознаться в своем невежестве? Или сочинить что-нибудь? Вдруг он почувствовал какое-то странное прикосновение к своему затылку. Он попробовал поднять голову, но встретил непреодолимое препятствие.
    
Он испытывал непонятное ощущение тяжести, как будто чья-то крепкая рука пригибала его книзу, так что подбородок коснулся стола.
    
—    Не шевелитесь, милейшие,— раздался шепот,— или я размозжу вам головы.
    
Он взглянул в лицо Касса, близко придвинувшееся к нему, и увидел на нем отражение собственного испуга и безмерного изумленна.
    
—    Я очень сожалею, что приходится принимать крутые меры, сказал Голос,— но это неизбежно... С каких это пор вы научились залезать в частные записи исследователей? — сказал Голос, и два подбородка одновременно ударились о стол, а дев пары челюстей одновременно щелкнули.— С каких это пор вы научились вторгаться в комнату человека, попавшего в беду? — И снова удар по столу и щелканье зубов.— Куда вы дели мое платье?.. А теперь слушайте,— сказал Голос.— Окна закрыты, а из дверного замка я вынул ключ. Человек я очень сильный, и под рукой у меня кочерга, не говоря уж о том, что я невидим. Не подлежит ни малейшему сомнению, что, если б я только захотел, мне не стоило бы никакого труда убить вас обоих и преспокойно удалиться. Понятно? Так вот. Обещаете ли вы не делать глупостей и исполнить все, что я вам прикажу, если я вас не трону?
    
Викарий и доктор посмотрели друг на друга, и доктор скорчил гримасу.
    
—    Обещаем,— сказал викарий.
    
—    Обещаем,— сказал доктор.
    
Тогда Невидимка выпустил их, и они выпрямились. Лица у обоих были очень красные, и они усиленно вертели головами.
    
—    Попрошу вас оставаться на местах,— сказал Невидимка.— Видите, вот кочерга. Когда я вошел в эту комнату,— продолжал он, по очереди поднося кочергу к носу своих собеседников,— я не ожидал встретить здесь людей. И, кроме того, я надеялся найти, кроме своих книг, еще платье. Где оно?.. Нет, нет, не вставайте. Я вижу: его унесли отсюда. Хотя дни теперь стоят достаточно теплые, для того чтобы невидимка мог ходить нагишом, по вечерам все же довольно прохладно. Поэтому я нуждаюсь в одежде и в некоторых других вещах. Кроме того, мне нужны эти три книги.
   
   
    
     
Глава XII
     
НЕВИДИМКА ПРИХОДИТ В ЯРОСТЬ
    
    
Здесь необходимо снова прервать наш рассказ ввиду весьма тягостного обстоятельства, о котором сейчас пойдет речь. Пока в гостиной происходило все описанное выше и пока мистер Хакстерс наблюдал за Марвелом, курившим трубку у ворот, ярдах в двенадцати от него, в распивочной, стояли мистер Холл и мистер Хенфри; озадаченные, они обсуждали единственную айпингскую злобу дня.
    
Вдруг раздался сильный удар в дверь гостиной, оттуда донесся пронзительный крик, потом все смолкло.
    
—    Эй! — воскликнул Тедди Хенфри.
    
—    Эй! — раздалось в распивочной.
    
Мистер Холл усваивал происходящее медленно, но верно.
    
—    Там что-то неладно,— сказал он, выходя из-за стойки и направляясь к двери гостиной.
    
Он и Тедди вместе подошли к двери. На лицах — напряженное внимание, во взгляде — задумчивость.
    
—    Что-то неладно,— сказал Холл, и Хенфри кивнул головой в знак согласия.
    
На них пахнуло тяжелым запахом химикалиев, а из комнаты послышался приглушенный разговор, очень быстрый и тихий.
    
—    Что у вас там? — быстро спросил Холл, постучав в дверь.
    
Приглушенный разговор круто оборвался, на минуту наступило полное молчание, потом снова послышался громкий шепот, после чего раздался крик: «Нет, нет, не надо!» Затем поднялась возня, послышался стук падающего стула и шум короткой борьбы. И снова тишина.
    
—    Что за черт! — воскликнул Хенфри вполголоса.
    
—    Что у вас там? — снова поспешно спросил мистер Холл.
    
Викарий ответил каким-то странным, прерывающимся голосом:
    
—    Все в порядке. Пожалуйста, не мешайте.
    
—    Странно! — сказал Хенфри.
    
—    Странно! — сказал Холл.
    
—    Просят не мешать,— сказал Хенфри.
    
—    Слышал,— сказал Холл.
    
—    И кто-то фыркнул,— добавил Хенфри.
    
Они продолжали стоять у дверей, прислушиваясь. Разговор в гостиной возобновился, такой же приглушенный и быстрый.
    
—    Я не могу! — раздался голос мистера Бантинга.— Говорю вам, я не хочу!
    
—    Что такое? — спросил Хенфри.
    
—    Говорит, что не хочет,— сказал Холл.— Кому это он — нам, что ли?
    
—    Возмутительно! — послышался голос мистера Бантинга.
    
—    Возмутительно,— повторил мистер Хенфри.— Я ясно это слышал.
    
—    А кто сейчас говорит?
    
—    Вероятно, мистер Касс,— сказал Холл.— Вы что-нибудь разбираете?
    
Они помолчали. Разговор за дверью становился все невнятней и загадочней.
    
—    Кажется, скатерть сдирают со стола,— сказал Холл.
    
За стойкой появилась хозяйка. Холл стал знаками внушать ей, чтобы она не шумела и подошла к ним. Это сейчас же пробудило в его супруге дух противоречия.
    
—    Чего это ты там стоишь и слушаешь? — спросила она.— Другого дела у тебя нет, да еще в праздничный день?
    
Холл пытался объясниться жестами и мимикой, но миссис Холл не желала понимать. Она упорно повышала голос. Тогда Холл и Хенфри, сильно смущенные, на цыпочках подошли к стойке и объяснили ей, в чем дело.
    
Сначала она вообще отказалась признать что-либо необыкновенное в том, что услышала. Потом потребовала, чтобы Холл замолчал и говорил один Хенфри. Она была склонна считать все это пустяками — может, они просто передвигали мебель.
    
—    Я слышал, как он сказал «возмутительно», ясно слышал,— твердил Холл.
    
—    И я слышал, миссис Холл,— сказал Хенфри.
    
—    Так это или нет...— начала миссис Холл.
    
—    Тс-с! — прервал ее Хенфри.— Слышите — окно?
    
—    Какое окно? — спросила миссис Холл.
    
—    В гостиной,— ответил Хенфри.
    
Все замолчали, напряженно прислушиваясь. Невидящий взор миссис Холл был устремлен на светлый прямоугольник трактирной двери, на белую дорогу и фасад лавки Хакстерса, залитый июньским солнцем. Вдруг дверь лавки распахнулась, и появился сам Хакстерс, размахивая руками, с вытаращенными от волнения глазами.
    
—    Держи вора! — крикнул он и бросился бежать наискось к воротам трактира, где и исчез.
    
В ту же секунду из гостиной донесся громкий шум и хлопанье затворяемого окна.
    
Холл, Хенфри и все бывшие в распивочной гурьбой выбежали на улицу. Они увидели, как кто-то быстро кинулся за угол по направлению к проселочной дороге и как мистер Хакстерс совершил в воздухе сложный прыжок, закончившийся падением. Толпа гуляющих застыла в изумлении, несколько человек подбежали к нему.
    
Мистер Хакстерс был без сознания, как определил склонившийся над ним Хенфри. А Холл с двумя работниками из трактира добежал до угла, выкрикивая что-то нечленораздельное, и они увидели, как Марвел исчез за углом церковной ограды. Они, должно быть, решили, что это и есть Невидимка, внезапно сделавшийся видимым, и пустились вдогонку. Но не успел Холл пробежать и десяти шагов, как, громко вскрикнув от изумления, отлетел в сторону и, ухватившись за одного из работников, грохнулся вместе с ним наземь. Он был сбит с ног, совсем как на футбольном поле сбивают игрока. Второй работник обернулся и, решив, что Холл просто оступился, продолжал преследование один; но тут и он свалился так же, как Хакстерс. В это время первый работник, успевший встать на ноги, получил сбоку такой удар, которым можно было бы свалить быка.
    
Он упал, и в эту минуту из-за угла показались люди,, прибежавшие с лужайки, где происходило гулянье.
    
Впереди всех бежал владелец тира, рослый мужчина в синей фуфайке. Он очень удивился, увидев, что на дороге нет никого, кроме трех человек, нелепо барахтающихся на земле. В ту же секунду с его .ногой что-то случилось; он растянулся во всю длину и откатился в сторону, прямо под ноги следовавшего за ним брата и компаньона, отчего и тот распластался на земле. Все бежавшие следом спотыкались о них, падали кучей, валясь друг на друга, и осыпали их отборной руганью.
    
Когда Холл, Хенфри и работники выбежали из трактира, миссис Холл, наученная долголетним опытом, осталась сидеть за кассой. Вдруг дверь гостиной распахнулась, оттуда выскочил мистер Касс и, даже не взглянув на нее, сбежал с крыльца и понесся за угол дома.
    
—    Держите его! — кричал он.— Не давайте ему выпустить из рук узел! Пока он держит этот узел, его можно видеть!
    
О существовании Марвела никто не подозревал, так как Невидимка передал тому книги и узел во дворе. Вид у мистера Касса был сердитый и решительный, но в костюме его кое-чего не хватало; по правде говоря, все одеяние его состояло из чего-то вроде легкой белой юбочки, которая могла бы сойти за одежду разве только в Греции.
    
—    Держите его! — вопил он.— Он унес мои брюки! И всю одежду викария! Я сейчас доберусь до него! — крикнул он Хенфри, пробегая мимо распростертого на земле Хакстерса и огибая угол, чтобы присоединиться к толпе, гнавшейся за Невидимкой, но тут же был сшиблен с ног и шлепнулся на дорогу в самом неприглядном виде.
    
Кто-то тяжело наступил ему на руку. Он взвыл от боли, попытался встать на ноги, снова был сшиблен, упал на четвереньки и наконец убедился, что участвует не в погоне, а в бегстве. Все бежали обратно. Он снова поднялся, но получил здоровый удар по уху. Шатаясь, он повернул к трактиру, перескочив через забытого всеми Хакстерса, который к тому времени уже очнулся и сидел посреди дороги.
    
Поднимаясь на крыльцо трактира, мистер Касс вдруг услышал позади себя звук громкой оплеухи и яростный крик боли, покрывший разноголосый гам. Он узнал голос Невидимки. Тот кричал так, словно его привела в бешенство неожиданная острая боль.
    
Мистер Касс кинулся в гостиную.
    
—    Бантинг, он возвращается! — крикнул он, врываясь в комнату.— Спасайтесь! Он сошел с ума!
    
Мистер Бантинг стоял у окна и мастерил себе костюм из каминного коврика и листа «Западносуррейской газеты».
    
—    Кто возвращается? — спросил он и так вздрогнул, что чуть не растерял весь свой костюм.
    
—    Невидимка! — ответил Касс и подбежал к окну.— Надо убираться отсюда. Он дерется как безумный. Прямо как безумный!
    
Через секунду он был уже на дворе.
    
—    Господи помилуй! — в ужасе воскликнул Бантинг, не зная, на что решиться.
    
Но тут из коридора трактира донесся шум борьбы, и это положило конец его колебаниям. Он вылез в окно, наскоро приладил свой костюм и пустился бежать по улице со всей скоростью, на которую только были способны его толстые, короткие ножки.
    
Начиная с той минуты, как послышался разъяренный крик Невидимки и мистер Бантинг пустился бежать, уже невозможно установить последовательность в ходе айпингских событий. Быть может, первоначально Невидимка хотел только прикрыть отступление Марвела с платьем и книгами. Но так как он вообще не отличался кротким нравом да еще случайно угодивший в него удар окончательно вывел его из себя, он стал сыпать ударами направо и налево, колотить всех, кто попадался под руку.
    
Представьте себе улицу, заполненную бегущими людьми, хлопанье дверей и драку из-за укромных местечек, куда можно было бы спрятаться. Представьте себе, как подействовала эта буря на неустойчивое равновесие доски, положенной на два стула в столовой старика Флетчера, и какая за этим последовала катастрофа. Представьте себе перепуганную парочку, застигнутую бедствием на качелях. А потом буря пронеслась, и айпингская улица, разукрашенная флагами и гирляндами, опустела; один только Невидимка продолжал бушевать среди раскиданных по земле кокосовых орехов, опрокинутых парусиновых щитов и разбросанных сластей с лотка торговца. Отовсюду доносился стук закрываемых ставней и задвигаемых засовов, и только кое-где, выдавая присутствие людей, мелькал сквозь щелку вытаращенный глаз под испуганно приподнятой бровью.
    
Невидимка некоторое время забавлялся тем, что бил окна в трактире «Кучер и кони», затем просунул уличный фонарь в окно гостиной миссис Грогрем. Он же, вероятно, перерезал телеграфный провод за домиком Хиггинса на Эддердинской дороге. А затем, пользуясь своим необыкновенным свойством, бесследно исчез, и в Айпинге о нем больше не было ни слуху ни духу. Он скрылся навсегда.
    
Но прошло добрых два часа, прежде чем первые смельчаки решились вновь выйти на пустынную айпингскую улицу.
   
   
    
     
Глава XIII
     
МИСТЕР МАРВЕЛ ХОДАТАЙСТВУЕТ ОБ ОТСТАВКЕ
    
    
Когда начало смеркаться и жители Айпинга стали боязливо выползать из домов, поглядывая на печальные следы побоища, разыгравшегося в праздничный день, по дороге в Брэмблхерст за буковой рощей тяжело шагал коренастый человек в потрепанном цилиндре. Он нес три книги, перетянутые чем-то вроде эластичной ленты, и какие-то вещи, завязанные в голубую скатерть. Его багровое лицо выражало уныние и усталость, а в походке была какая-то судорожная торопливость. Его подгонял чей-то голос, и он то и дело корчился от прикосновения невидимых рук.
    
—    Если ты опять удерешь,— сказал Голос,— если ты опять вздумаешь удирать...
    
—    Господи! — простонал Марвел.— И так уж живого места на плече не осталось!
    
—    Я тебя убью, честное слово! — продолжал Голос.
    
—    Я и не думал удирать,— сказал Марвел, чуть не плача.— Клянусь вам! Я просто не знал, где нужно сворачивать, только и всего. И откуда я мог это знать? Мне и так досталось по первое число.
    
—    И достанется еще больше, если ты не будешь слушаться,— сказал Голос, и Марвел сразу замолчал. Он надул щеки» и глаза его красноречиво выражали глубокое отчаяние.
    
—    Хватит с меня, что эти ослы узнали мою тайну, а тут ты еще вздумал улизнуть с моими книгами. Счастье их, что они вовремя попрятались, иначе... Никто не знал, что я невидим. А теперь что мне делать?
    
—    А мне-то что делать? — пробормотал Марвел.
    
—    Все теперь известно. В газеты еще попадет! Все будут теперь искать меня, будут настороже...— Голос крепко выругался и замолк.
    
Отчаяние на лице Марвела усугубилось, и он замедлил шаг.
    
—    Ну, пошевеливайся! — сказал Голос.
    
Промежутки между красными пятнами ка лице Марвела посерели.
    
—    Не урони книги, болван! — сердито сказал Голос.— Одним словом,— продолжал он,— мне придется воспользоваться тобой... Правда, орудие неважное, ко у меня выбора нет.
    
—    Я жалкое орудие,— сказал Марвел.
    
—    Это верно,— сказал Голос.
    
—    Я самое скверное орудие, какое только вы могли избрать,— сказал Марвел.— Я слабосильный,— продолжал он.— Я очень слабый,— повторил он, не дождавшись ответа.
    
—    Разве?
    
—    И сердце у меня слабое. Ваше поручение я выполнил. Но, уверяю вас, мне казалось, что я вот-вот упаду.
    
—    Да?
    
—    У меня храбрости и силы такой нет, какие вам нужны.
    
—    Я тебя подбодрю.
    
—    Лучше уж не надо! Я не хочу испортить вам все дело, но это может случиться. Вдруг я струхну или растеряюсь...
    
—    Уж постарайся, чтобы этого не случилось,-— сказал Голос спокойно, но твердо.
    
—    Лучше уж помереть,— сказал Марвел.— И ведь это несправедливо,— продолжал он.— Согласитесь сами... Мне кажется, я имею право...
    
—    Вперед! — сказал Голос.
    
Марвел прибавил шагу, и некоторое время они шли молча.
    
—    Очень тяжелая работа,— сказал Марвел.
    
Это замечание не возымело никакого действия. Тогда он решил начать с другого конца.
    
—    А что мне это даст? — заговорил он снова тоном горькой обиды.
    
—    Довольно! — гаркнул Голос.— Я тебя обеспечу. Только делай, что тебе велят. Ты отлично справишься. Хоть ты и дурак, а справишься...
    
—    Говорю вам, мистер, я неподходящий человек для этого. Я не хочу вам противоречить, но это так...
    
—    Заткнись, а не то опять начну выкручивать тебе руку,— сказал Невидимка.— Ты мешаешь мне думать.
    
Впереди сквозь деревья блеснули два пятна желтого света, и в сумраке стали видны очертания квадратной колокольни.
    
—    Я буду держать руку у тебя на плече,— сказал Голос,— пока мы не пройдем через деревню, Ступай прямо и не вздумай дурить. А то будет худо.
    
— Знаю,— ответил со вздохом Марвел,— это-то я хорошо знаю.
    
Жалкая фигура в потрепанном цилиндре прошла со своей ношей по деревенской улице мимо освещенных окон и скрылась во мраке за околицей.
   
   
    
     
Глава XIV
     
В ПОРТ-СТОУ
    
    
На следующий день в десять часов утра Марвел, небритый, грязный, растрепанный, сидел на скамье у входа в трактирчик в предместье Порт-Стоу; руки он засунул в карманы, и вид у него был крайне усталый, расстроенный и тревожный. Рядом с ним лежали книги, связанные уже веревкой. Узел был оставлен в лесу за Брэмблхерстом в связи с переменой в планах Невидимки. Марвел сидел на скамье, и, хотя никто не обращал на него ни малейшего внимания, волнение его все усиливалось. Руки его то и дело беспокойно шарили по многочисленным карманам.
    
После того как он просидел так добрый час, из трактира вышел пожилой матрос с газетой в руках и присел рядом с Марвелом.
    
—    Хороший денек,— сказал матрос.
    
Марвел стал испуганно озираться.
    
—    Превосходный,— подтвердил он.
    
—    Погода как раз по сезону,— продолжал матрос тоном, не допускавшим возражений.
    
—    Вот именно,— согласился Марвел.
    
Матрос вынул зубочистку и несколько минут был занят исключительно ею. А между тем взгляд его был устремлен на Марвела и внимательно изучал запыленную фигуру и лежавшие рядом книги. Когда матрос подходил к Марвелу, ему показалось, что у того в кармане звенели деньги. Его поразило несоответствие между внешним видом Марвела и этим позвякиванием. И он заговорил о том, что владело его воображением.
    
—    Книги? — спросил он вдруг, усердно орудуя зубочисткой.
    
Марвел вздрогнул и посмотрел на связку, лежавшую рядом.
    
—    Да,— сказал он,— да, да, это книги.
    
—    Удивительные вещи можно найти в книгах,— продолжал матрос.
    
—    Совершенно с вами согласен,— сказал Марвел.
    
—    И не только в книгах,— заметил матрос.
    
—    Правильно,— подтвердил Марвел. Он взглянул на своего собеседника, затем огляделся по сторонам.
    
—    Вот, к примеру сказать, удивительные вещи иногда пишут в газетах,— начал снова матрос.
    
—    Н-да, бывает.
    
—    Вот и в этой газете,— сказал матрос.
    
—    А! — сказал мистер Марвел.
    
—    Вот здесь,— продолжал матрос, не сводя с Марвела упорного и серьезного взгляда,— напечатано про Невидимку.
    
Марвел скривил рот и почесал щеку, чувствуя, что у него покраснели уши.
    
—    Чего только не выдумают,— сказал он слабым голосом.— Где это, в Австралии или в Америке?
    
—    Ничего подобного,— возразил матрос,— здесь.
    
—    Господи! — воскликнул Марвел, вздрогнув.
    
—    То есть не то чтобы совсем здесь,— пояснил матрос, к величайшему облегчению мистера Марвела,— не на этом самом месте, где мы сейчас сидим, но поблизости.
    
—    Невидимка,— сказал Марвел.— Ну, а что он делает?
    
—    Все,— сказал моряк, внимательно разглядывая Марвела.— Все что угодно,— добавил он.
    
—    Я уже четыре дня не видал газет,— заметил Марвел.
    
—    Сперва он объявился в Айпинге,— сказал матрос.
    
—    Вот как? — сказал Марвел.
    
—    Там он объявился в первый раз,— продолжал матрос,— а откуда он взялся, этого, видно, никто не знает. Вот: «Необыкновенное происшествие в Айпинге». И в газете сказано, что все это точно и достоверно.
    
—    Господи! — воскликнул Марвел.
    
—    Да уж и впрямь .удивительная история! И викарий и доктор утверждают, что видели его совершенно ясно... то есть, вернее говоря, не видели. Тут пишут, что он жил в трактире «Кучер и кони» и, видно, никто сперва не подозревал о его несчастье, а потом в трактире случилась драка, и у него с головы сорвали бинты. Тогда-то и заметили, что голова у него невидимая. Тут сказано, что его сразу же хотели схватить, да ему удалось сбросить с себя остальную одежду и скрыться. Правда, ему пришлось выдержать отчаянную борьбу, во время которой он нанес серьезные ранения достойному и почтенному констеблю мистеру Джефферсу. Вот как тут сказано. Все начистоту, а? Имена названы полностью, и все такое.
    
—    Господи!— проговорил Марвел, беспокойно оглядываясь по сторонам и пытаясь ощупью сосчитать деньги в карманах; ему пришла в голову странная и весьма любопытная мысль.— Как все это удивительно! — сказал он.
    
—    Правда ведь? Просто необычайно. Никогда в жизни не слыхал о невидимках. Да что говорить, в наше время порой слышишь о таких вещах, что...
    
—    И это все, что он сделал? — спросил Марвел как можно непринужденнее.
    
—    А этого разве мало? — сказал матрос.
    
—    Он не вернулся в Айпинг? — спросил Марвел.— Просто скрылся, и все?
    
—    Все,— сказал матрос.— Мало вам?
    
—    Что вы, более чем достаточно,— проговорил Марвел.
    
—    Еще бы не достаточно,— сказал моряк,— еще бы...
    
—    А товарищей у него не было? Ничего не пишут об этом? — с тревогой спросил Марвел.
    
—    Неужто вам мало одного такого молодца? — спросил матрос.— Нет, слава тебе господи, он был един.— Матрос хмуро покачал головой.— Даже подумать тошно, что он тут где-то околачивается! Он на свободе, и, как пишут в газете, по некоторым данным вполне можно предположить, что он направился в Порт-Стоу. А мы как раз тут! Это уж вам не американское чудо какое-нибудь. Вы подумайте только, что он может тут натворить! Вдруг он выпьет лишнего и вздумает броситься на вас? А если захочет грабить, кто ему помешает? Он может грабить, он может укокошить человека, может красть, может пройти сквозь полицейскую заставу так же легко, как мы с вами можем удрать от слепого. Еще легче! Слепые, говорят, замечательно хорошо слышат. А если он увидал винцо, которое ему пришлось бы по вкусу...
    
—    Да, конечно, положение его очень выгодное,— сказал Марвел,— и...
    
—    Правильно,— сказал матрос,— очень выгодное.
    
В течение всего этого разговора Марвел не переставал напряженно оглядываться по сторонам, прислушиваясь к едва слышным шагам и стараясь заметить неуловимые движения. Он, по-видимому, готов был принять какое-то важное решение.
    
Кашлянув в руку, он еще раз оглянулся, прислушался, потом наклонился к матросу и, понизив голос, сказал:
    
—    Факт тот, что я случайно кое-что знаю об этом Невидимке. Из частных источников.
    
—    Ого! — воскликнул матрос.— Вы?
    
—    Да,— сказал Марвел.— Я.
    
—    Вот как! — сказал матрос.— А разрешите...
    
—    Вы будете удивлены,— сказал Марвел, прикрывая рот рукой.— Это изумительно.
    
—    Еще бы! — сказал матрос.
    
—    Дело в том...— начал Марвел доверительным тоном. Но вдруг выражение его лица, как по волшебству, изменилось.— Ой! — простонал он и тяжело заворочался на скамье; лицо его искривилось от боли.— Ой-ой-ой! — простонал он опять.
    
—    Что с вами? — участливо спросил матрос.
    
—    Зубы болят,— сказал Марвел и приложил руку к щеке. Потом быстро взял книги.— Мне, пожалуй, пора,— сказал он и начал как-то странно ерзать по скамейке, отодвигаясь от своего собеседника.
    
—    Но вы же собирались рассказать мне про Невидимку,— запротестовал матрос.
    
Марвел остановился в нерешительности.
    
—    Утка,— сказал Голос.
    
—    Это утка,— повторил Марвел.
    
—    Да ведь в газете написано...— возразил матрос.
    
—    Просто утка,— сказал Марвел.— Я знаю, кто все это выдумал. Никакого нет Невидимки. Враки.
    
—    Как же так? Ведь в газете...
    
—    Все враки, от начала и до конца,— решительно заявил Марвел.
    
Матрос встал с газетой в руках и выпучил глаза. Марвел судорожно оглядывался кругом.
    
—    Постойте,— сказал матрос медленно и раздельно.— Вы хотите сказать...
    
—    Да ,— сказал Марвел.
    
—    Так какого же черта вы сидели и слушали, что я болтаю? Чего же вы молчали, когда я перед вами тут Дурака валял? А?
    
Марвел надул щеки. Матрос вдруг побагровел и сжал кулаки.
    
—    Я тут, может, десять минут сижу и размазываю эту историю, а ты, толстомордый болван, невежа ты этакий, не мог...
    
—    Пожалуйста, перестаньте ругаться, — сказал Марвел.
    
—    Ругаться? Погоди-ка...
    
—    Идем! — сказал Голос.
    
Марвела вдруг приподняло, завертело, и он зашагал какой-то странной, дергающейся походкой.
    
—    Убирайся, покуда цел! — сказал матрос.
    
—    Это мне-то убираться? — сказал Марвел.
    
Он отступал какой-то неровной, торопливой походкой, почти скачками; потом что-то забормотал виноватым и вместе с тем обиженным тоном.
    
—    Старый дурак! — сказал матрос; широко расставив ноги и подбоченясь, он глядел вслед удалявшемуся Марвелу.— Вот она, газета, тут все сказано. Я тебе покажу, нахал этакий! Меня не проведешь!
    
Марвел ответил что-то бессвязное; потом он скрылся за поворотом, а матрос все стоял посреди дороги, пока тележка мясника не заставила его отойти. Тогда он повернул к Порт-Стоу.
    
—    Сколько дураков на свете! — проворчал он.— Видно, хотел подшутить надо мной. Вот осел! Да ведь это в газете напечатано...
    
Вскоре ему пришлось услышать еще об одном удивительном событии, которое произошло совсем рядом. Это было видение «пригоршни денег» (не больше не меньше), путешествовавшей без видимых посредников вдоль стены на углу Сент-Майклс-Лейн. Свидетелем этого поразительного зрелища в то самое утро оказался другой матрос. Он, конечно, попытался схватить деньги, но был тут же сшиблен с ног, а когда вскочил, деньги упорхнули, как бабочка. Наш матрос склонен был, по его собственным словам, многому поверить, но это было уж слишком. Впоследствии он, однако, изменил свое мнение.
    
История о летающих деньгах была вполне достоверна. В этот день по всей округе, даже из великолепного филиала Лондонского банка, из касс трактиров и лавок — по случаю теплой погоды двери везде были открыты настежь — деньги спокойно и ловко выскакивали пригоршнями и пачками и летали по стенам и закоулкам, быстро ускользая от взоров приближающихся людей. Свое таинственное путешествие деньги заканчивали — хотя никто этого не проследил — в карманах беспокойного человека в потрепанном цилиндре, сидевшего у дверей трактира в предместье Порт-Стоу.
   
   
    
     
Глава XV
     
БЕГУЩИЙ ЧЕЛОВЕК
    
    
Ранним вечером доктор Кемп сидел в своем кабинете, в башенке дома, стоявшего на холме, откуда открывался вид на Бэрдок. Это была небольшая уютная комната с тремя окнами — на север, запад и юг, со множеством полок, уставленных книгами и научными журналами, и с массивным письменным столом; у северного окна стоял столик с микроскопом, стекляшками, всякого рода мелкими приборами, культурами бацилл и бутылочками, содержавшими реактивы. Лампа в кабинете была уже зажжена, хотя лучи заходящего солнца еще ярко освещали небо; шторы были подняты, так как не приходилось опасаться, что кто-нибудь вздумает заглянуть в окно. Доктор Кемп был высокий, стройный молодой человек с льняными волосами и светлыми, почти белыми усами. Работе, которой он был сейчас занят, доктор придавал большое значение, рассчитывая попасть благодаря ей в члены Королевского научного общества.
    
Случайно подняв глаза от работы, он увидел пламенеющий закат над холмом против окна. С минуту, быть может, рассеянно прикусив кончик ручки, он любовался золотым сиянием над вершиной холма; затем внимание его привлекла маленькая черная фигурка, двигавшаяся по холму к его дому. Это был низенький человечек в цилиндре, и бежал он с такой быстротой, что ноги его так и мелькали в воздухе.
    
«Еще один осел,— подумал доктор Кемп.— Вроде того, который налетел на меня сегодня утром с криком: «Невидимка идет!» Не понимаю, что творится с людьми. Можно подумать, что мы живем в тринадцатом веке».
    
Он встал, подошел к окну и стал смотреть на холм, окутанный сумраком, и на темную фигуру бегущего человека.
    
—    Видно, он отчаянно торопится,— сказал доктор Кемп,— но от этого что-то мало толку. Он бежит так тяжело, как будто карманы у него набиты свинцом. Ходу, сэр, ходу! — сказал доктор Кемп.
    
Через минуту бегущий скрылся из виду за одной из вилл на склоне холма со стороны Бэрдока. Но еще через минуту он снова показался в просвете между виллами, потом опять скрылся и опять показался и так три раза, пока не исчез окончательно.
    
—    Ослы!— сказал доктор Кемп и, отвернувшись от окна, снова направился к письменному столу.
    
Но те, кому случилось быть в это время на дороге и видеть вблизи бегущего человека, видеть выражение дикого ужаса на его мокром от пота лице, не разделяли презрительного скептицизма доктора. Человек бежал, и от него при этом исходил звон, как от туго набитого кошелька, который бросают то туда, то сюда. Он не оглядывался ни направо, ни налево, он смотрел испуганными глазами прямо перед собой, туда, где у подножия холма один за другим вспыхивали фонари и толпился народ. Его уродливая нижняя челюсть отвисла, на губах выступила пена, дышал он хрипло и громко. Все прохожие останавливались, начинали оглядывать дорогу и с беспокойством расспрашивали друг друга, чем может быть вызвано столь поспешное бегство.
    
Вдруг в отдалении, на вершине холма, собака, резвившаяся на дороге, завизжала, кинулась в подворотню, и, пока прохожие недоумевали, мимо них пронеслось что-то: не то ветер, не то шлепанье ног, не то звук тяжелого дыхания.
    
Люди закричали. Люди шарахнулись в сторону. С воплем кинулись под гору. Их крики уже раздавались на улице, когда Марвел был еще на середине холма.
    
Добежав до дому, они лихорадочно запирали за собой двери и, еле переводя дух, сообщали страшную весть. Марвел слышал хлопанье дверей и бежал из последних сил.
    
Ужас пронесся мимо него, опередил его и в одно мгновение охватил весь город.
    
«Невидимка идет! Невидимка!..»
   
   
    
     
Глава XVI
     
В КАБАЧКЕ «ВЕСЕЛЫЕ КРИКЕТИСТЫ»
    
    
Кабачок «Веселые крикетисты» находится у самого подножия холма, там, где начинается линия конки. Хозяин кабачка, опершись толстыми красными руками о стойку, разговаривал о лошадях с худосочным извозчиком, а чернобородый человек, одетый в серое, уплетал сухари с сыром, потягивал вино и беседовал с полисменом, только что сменившимся с дежурства. Судя по акценту, это был американец.
    
—    Что это за крики? — сказал извозчик, вдруг прервав разговор и стараясь поверх грязной желтой занавески на низеньком окне кабачка рассмотреть тянувшуюся вверх по холму дорогу.
    
Кто-то пробежал по улице мимо дверей.
    
—    Уж не пожар ли? — сказал хозяин.
    
Послышались приближающиеся шаги; кто-то тяжело бежал. С шумом распахнулась дверь, и в комнату влетел Марвел, плачущий, растрепанный, без шляпы, с разорванным воротником. Судорожно обернувшись, он попытался закрыть дверь, но ему помешал ремень, которым она была привязана к стене.
    
—    Идет! — завизжал Марвел не своим голосом.— Он идет, Невидимка! Гонится за мной! Ради бога... Спасите! Спасите! Спасите!
    
—    Закройте дверь,— сказал полисмен.— Кто идет? В чем дело? — Он подошел к двери, отцепил ремень, и дверь захлопнулась. Американец закрыл вторую дверь.
    
—    Пустите меня за стойку,— сказал Марвел, дрожа и плача, но крепко прижимая к себе- книги.— Пустите меня! Спрячьте где-нибудь. Говорят вам, он гонится за мной. Я сбежал от него. Он сказал, что убьет меня. И убьет.
    
—    Вам нечего бояться,— сказал чернобородый.— Двери заперты. А в чем дело?
    
—    Спрячьте меня! — повторил Марвел и вдруг взвизгнул от страха: дверь затряслась от сильного удара, потом снаружи послышался торопливый стук и крики.
    
—    Эй! — закричал полицейский.— Кто там?
    
Марвел как безумный заметался по комнате в поисках выхода.
    
—    Он убьет меня! — кричал он.— У него нож! Ради бога!
    
—    Вот,— сказал хозяин,— идите сюда.— И он откинул стойку.
    
Марвел бросился к нему. Стук в дверь возобновился.
    
—    Не открывайте! — закричал Марвел.— Пожалуйста, не открывайте! Куда мне спрятаться?
    
—    Так это, значит, Невидимка? — спросил чернобородый, заложив одну руку за спину.— Я думаю, пора уж и посмотреть на него.
    
Вдруг окно кабачка разлетелось вдребезги, и снаружи послышались крики и беготня. Полисмен, встав на скамейку и высунув голову в окно, старался разглядеть, что делается у дверей. Потом слез и сказал, озадаченно подняв брови:
    
—    Это он.
    
Хозяин постоял перед дверью в соседнюю комнату, где заперли Марвела, поглядел на разбитое окно и подошел к своим посетителям.
    
Все вдруг затихло.
    
—    Жаль, что у меня нет при себе дубинки,— сказал полисмен, нерешительно подходя к двери.— Как откроем дверь, так он сейчас и войдет. Ничем его не остановишь.
    
—    А вы не очень торопитесь открывать дверь,— боязливо сказал худосочный извозчик.
    
—    Отодвиньте засов,— сказал чернобородый.— Пусть только войдет...— И он показал револьвер, который держал в руке.
    
—    Это не годится,— сказал полицейский,— может выйти убийство.
    
—    Я знаю наши законы,— возразил чернобородый.— Я буду целиться в ноги. Отодвиньте засов.
    
—    А если вы угодите мне в спину?— сказал хозяин, выглядывая из-под занавески в окно.
    
—    Ладно, — бросил чернобородый и, нагнувшись, сам отодвинул засов, держа револьвер наготове.
    
Хозяин, извозчик и полисмен повернулись лицом к двери.
    
—    Войдите,— негромко сказал чернобородый, отступая на шаг и глядя на открытую дверь; револьвер он держал за спиной.
    
Но никто не вошел, и дверь не открылась. Когда минут пять спустя другой извозчик осторожно заглянул в кабачок, то все они еще стояли в выжидательных позах, а из соседней комнаты выглядывала бледная, испуганная физиономия.
    
—    Все ли двери в доме заперты? — спросил Марвел.— Он где-нибудь тут, вынюхивает. Ведь он хитер, как черт.
    
—    Боже мой! — воскликнул хозяин.— А задняя дверь! Вы тут посторожите. Вот ведь...— Он беспомощно огляделся. Дверь в соседнюю комнату захлопнулась, и ключ щелкнул в замке.— Дверь во двор и отдельный ход! Дверь во двор...
    
Он выбежал из комнаты.
    
Через минуту он вернулся с кухонным ножом в руках.
    
—    Дверь во двор открыта! — сказал он, и его толстая нижняя губа отвисла.
    
—    Может, он уже в доме? — сказал первый извозчик.
    
—    В кухне его нет,— сказал хозяин.— Там две служанки, и я по всей кухне прошел вот с этим ножом, ни одного уголка не пропустил. Они тоже говорят, что он не входил. Они ничего не заметили...
    
—    Вы заперли дверь? — спросил первый извозчик.
    
—    Не маленький, слава богу,— ответил хозяин.
    
Чернобородый спрятал револьвер. Но в ту же секунду хлопнула откидная доска стойки, загремела задвижка, громко затрещал замок, и дверь в соседнюю комнату распахнулась настежь. Они услышали, как Марвел взвизгнул, точно пойманный заяц, и кинулись за стойку к нему на помощь. Чернобородый выстрелил, зеркало в соседней комнате треснуло, осколки со звоном разлетелись по полу.
    
Вбежав в комнату, хозяин увидел, что Марвел корчится и барахтается перед дверью, которая вела через кухню во двор. Пока хозяин стоял в нерешительности, дверь открылась, и Марвела втащили в кухню. Оттуда послышались крики и грохот падающих кастрюль. Марвел, нагнув голову, упирался, но его все же дотащили до двери. Засов отодвинулся.
    
Полисмен, протиснувшись мимо хозяина, вбежал на кухню, сопровождаемый одним из извозчиков, и схватил кисть невидимой руки, которая держала за шиворот Марвела, но тут же получил удар в лицо, пошатнулся и отступил.
    
Дверь раскрылась, и Марвел сделал отчаянную попытку спрятаться за ней. В это время извозчик что-то схватил.
    
—    Я держу его! — закричал извозчик.
    
Красные руки хозяина вцепились в невидимое.
    
—    Поймал! — крикнул он.
    
Марвел, выпущенный из невидимых рук, упал на пол и попытался проползти между ногами боровшихся людей. Борьба сосредоточилась у двери. Впервые раздался голос Невидимки — он громко вскрикнул, так как полисмен наступил ему на ногу. Затем послышалось яростное рычание, и Невидимка заработал кулаками, точно цепами. Извозчик вдруг взвыл и скрючился, получив удар под ложечку. Дверь, которая вела в комнаты, захлопнулась и прикрыла отступление Марвела. Люди топтались в тесной кухне, пока вдруг не заметили, что борются с пустотой.
    
—    Куда он сбежал?— крикнул чернобородый.
    
—    Сюда,— сказал полисмен, выходя во двор и останавливаясь.
    
Кусок черепицы пролетел над его ухом и упал на кухонный стол, уставленный посудой.
    
—    Я ему покажу! — крикнул чернобородый.
    
Над плечом полисмена блеснула сталь, и в сумрак, в ту сторону, откуда была брошена черепица, вылетели одна за другой пять пуль. Стреляя, чернобородый описывал рукой дугу по горизонтали так, что пули веером ложились по тесному дворику.
    
Наступила тишина.
    
—    Пять пуль,— сказал чернобородый.— Это красиво! Козырная игра! Дайте-ка фонарь, и пойдемте искать тело!
   
   
    
     
Глава XVII
     
ГОСТЬ ДОКТОРА КЕМПА
    
    
Доктор Кемп продолжал писать в своем кабинете, пока звук выстрелов не привлек его внимания. Паф-паф-паф! — щелкали они один за другим.
    
—    Ого! — воскликнул доктор, снова прикусив ручку и прислушиваясь.— Кто это в Бэрдоке палит из револьвера? Что еще эти ослы выдумали?
    
Он подошел к южному окну, открыл его и, высунувшись, стал вглядываться в ночной город — сеть освещенных окон, газовых фонарей и витрин с черными промежутками крыш и дворов.
    
—    Как будто там, под холмом, у «Крикетистов», собралась толпа,— сказал он, всматриваясь. Затем взгляд его устремился туда, где светились огни судов и пристань — небольшое, ярко освещенное строение сверкало, точно желтый алмаз. Молодой месяц всходил к западу от холма, а звезды сияли почти как в тропиках.
    
Минут через пять, в течение которых мысль его уносилась к социальным условиям будущего и блуждала в дебрях беспредельных времен, доктор Кемп вздохнул, опустил окно и вернулся к письменному столу.
    
Приблизительно через час после этого у входной двери позвонили. С тех пор как доктор Кемп услышал выстрелы, работа его шла вяло, он то и дело отвлекался и задумывался. Когда раздался звонок, он оставил работу и прислушался. Он слышал, как прислуга пошла открывать двери, и ждал ее шагов по лестнице, но она не пришла.
    
—    Кто бы это мог быть? — сказал доктор Кемп.
    
Он попытался снова приняться за работу, но это ему не удавалось. Тогда он встал, вышел из кабинета и спустился по лестнице на площадку. Там он позвонил и, когда в холле, внизу, появилась горничная, спросил ее, перегнувшись через перила:
    
—    Письмо принесли?
    
—    Нет, случайный звонок, мистер,— ответила горничная.
    
«Я что-то нервничаю сегодня»,— сказал Кемп про себя.
    
Он вернулся в кабинет, решительно принялся за работу и через несколько минут был уже весь поглощен ею. Тишину в комнате нарушало лишь тиканье часов да поскрипывание пера, бегавшего по бумаге в самом центре светлого круга, отбрасываемого лампой на стол.
    
Было два часа ночи, когда доктор Кемп решил, что на сегодня хватит. Он встал, зевнул и спустился вниз, в свою спальню. Он снял уже пиджак и жилет, как вдруг почувствовал, что ему хочется пить. Взяв свечу, он спустился в столовую, чтобы поискать там содовой воды и виски.
    
Научные занятия сделали доктора Кемпа весьма наблюдательным; возвращаясь из столовой, он заметил темное пятно на линолеуме, возле циновки, у самой лестницы. Он поднялся уже наверх, как вдруг из подсознания выплыл вопрос, откуда могло появиться это пятно. Он вернулся в холл, поставил сифон и виски на столик и, нагнувшись, стал рассматривать пятно. Без особого удивления он убедился, что оно липкое и темно-красное, совсем как подсыхающая кровь.
    
Прихватив сифон и бутылку с виски, он поднялся наверх, внимательно глядя по сторонам и пытаясь объяснить себе, откуда могло появиться кровавое пятно. На площадке он остановился и в изумлении уставился на дверь своей комнаты; ручка двери была в крови.
    
Он взглянул на свою руку. Она была совершенно чиста, и тут он вспомнил, что, когда вышел из кабинета, дверь в его спальню была открыта, следовательно, ж к ручке совсем не прикасался. Он твердым шагом вошел в спальню. Лицо у него было совершенно спокойное, разве только несколько более решительное, чем обыкновенно. Взгляд его, внимательно осмотрев комнату, упал на кровать. На одеяле темнела лужа крови, простыня была разорвана. Войдя в комнату в первый раз, он этого не заметил, так как направился прямо к туалетному столику. В одном месте постель была смята, как будто кто-то только что сидел на ней.
    
Тут ему почудилось, что чей-то голос негромко воскликнул: «Боже мой! Да ведь это Кемп!» Но доктор Кемп не верил в таинственные голоса.
    
Он стоял и смотрел на смятую постель. Должно быть, ему просто послышалось? Он снова огляделся, но не заметил ничего подозрительного, кроме смятой и запачканной кровью постели. Тут он ясно услышал какое-то движение в углу комнаты, возле умывальника. В душе всякого человека, даже самого просвещенного, гнездятся какие-то неуловимые остатки суеверия. Жуткое чувство охватило доктора Кемпа. Он затворил дверь спальни, подошел к комоду и поставил на него сифон. Вдруг он вздрогнул: в воздухе между ним и умывальником висела окровавленная повязка.
    
Пораженный, он стал вглядываться. Повязка была пустая, аккуратно сделанная, но совершенно пустая. Он хотел подойти и схватить ее, но чье-то прикосновение остановило его, и он совсем рядом услыхал голос:
    
—    Кемп!
    
—    А? — сказал Кемп, разинув рот.
    
—    Не пугайтесь,— продолжал Голос.— Я Невидимка.
    
Кемп некоторое время молча глядел на повязку.
    
—    Невидимка? — сказал он наконец.
    
—    Невидимка,— повторил Голос.
    
Кемпу сразу вспомнилась история, которую он так усердно высмеивал еще сегодня утром. Но в эту минуту он, по-видимому, не очень испугался и удивился. Только впоследствии он мог дать себе отчет в своих чувствах.
    
—    Я считал, что все это выдумка,— сказал он. При этом у него в голове вертелись доводы, которые он приводил утром.— Вы в повязке? — спросил он.
    
—    Да,— ответил Невидимка.
    
—    О! — взволнованно сказал Кемп.— Вот так штука! — Но тут же спохватился:— Вздор. Фокус какой-нибудь.— Он быстро шагнул вперед, и рука его, протянутая к повязке, встретила невидимые пальцы.
    
При этом прикосновении он отпрянул и изменился в лице.
    
—    Ради бога, Кемп, не пугайтесь. Мне так нужна помощь! Постойте!
    
Невидимая рука схватила Кемпа за локоть. Кемп ударил по ней.
    
—    Кемп!—крикнул Голос.—Кемп, успокойтесь!..— И рука Невидимки еще крепче сжала его локоть.
    
Бешеное желание высвободиться овладело Кемпом. Перевязанная рука вцепилась ему в плечо, и вдруг Кемп был сшиблен с ног и брошен навзничь на кровать. Он открыл рот, чтобы крикнуть, но в ту же секунду край простыни очутился у него между зубами. Невидимка держал его крепко, но руки у Кемпа были свободны, и он неистово колотил ими куда попало.
    
—    Будьте благоразумны,— сказал Невидимка, который, несмотря на сыпавшиеся на него удары, крепко держал Кемпа.— Ради бога, не выводите меня из терпения. Лежите смирно, болван вы этакий! — проревел Невидимка в самое ухо Кемпа.
    
Еще с минуту Кемп продолжал барахтаться, потом затих.
    
—    Если вы крикнете, я размозжу вам голову,— сказал Невидимка, вынимая простыню изо рта Кемпа.— Я Невидимка. Это не выдумка и не фокус. Я действительно Невидимка. И мне нужна ваша помощь. Я не причиню вам никакого вреда, если вы не будете вести себя, как обалделый мужлан. Неужели вы меня не помните, Кемп? Я Гриффин, мы же вместе учились в университете.
    
—    Дайте мне встать,— сказал Кемп.— Я никуда не убегу. И дайте мне минуту посидеть спокойно.
    
Он сел на кровати и пощупал затылок.
    
—    Я Гриффин, учился в университете вместе с вами. Я сделал себя невидимым. Я самый обыкновенный человек, которого вы знали, но только невидимый.
    
—    Гриффин? — переспросил Кемп.
    
—    Да, Гриффин,— ответил голос.— В университете я был на курс моложе вас, белокурый, почти альбинос, шести футов росту и широкоплечий, с розовым лицом и красными глазами. Получил награду за работу по химии.
    
—    Ничего не понимаю,— сказал Кемп,— в голове у меня совсем помутилось. При чем тут Гриффин?
    
—    Гриффин — это я.
    
Кемп задумался.
    
—    Это ужасно! — сказал он.— Но какая чертовщина может сделать человека невидимым?
    
—    Никакой чертовщины. Это вполне логичный и довольно несложный процесс...
    
—    Это ужасно! — сказал Кемп.— Каким образом?
    
—    Да, ужасно. Но я ранен, мне больно, и я устал. О господи, Кемп, будьте мужчиной. Отнеситесь к этому спокойно. Дайте мне поесть и напиться, а пока что я присяду.
    
Кемп глядел на повязку, двигавшуюся по комнате; затем он увидел, как плетеное кресло протащилось по полу и остановилось возле кровати. Оно затрещало, и сиденье опустилось на четверть дюйма. Кемп протер глаза и снова пощупал затылок.
    
—    Это почище всяких привидений,— сказал он и глупо рассмеялся.
    
—    Вот так-то лучше. Слава богу, вы становитесь благоразумным.
    
—    Или глупею,— сказал Кемп и снова протер глаза.
    
—    Дайте мне виски. Я еле дышу.
    
—    Этого я бы не сказал. Где вы? Если я встану, то не наткнусь на вас?.. Ага, вы тут. Ладно. Виски?.. Пожалуйста. Куда же мне подать его вам?
    
Кресло затрещало, и Кемп почувствовал, что стакан берут у него из рук. Он выпустил его не без усилия, невольно опасаясь, что стакан разобьется. Стакан повис в воздухе, дюймах в двадцати над креслом. Кемп глядел на стакан в полном недоумении.
    
—    Это... Ну конечно, это гипноз... Вы, должно быть, внушили мне, что вы невидимы.
    
—    Чушь! — сказал Голос.
    
—    Но ведь это безумие!
    
—    Выслушайте меня.
    
—    Только сегодня я привел неоспоримые доказательства,— начал Кемп,— что невидимость...
    
—    Плюньте на все доказательства,— прервал его Голос.— Я умираю с голоду, и для человека совершенно раздетого здесь довольно прохладно.
    
—    Он чувствует голод! — сказал Кемп.
    
Стакан виски опрокинулся.
    
—    Да,— сказал Невидимка, со стуком отставляя стакан.— Нет ли у вас халата?
    
Кемп пробормотал что-то вполголоса и, подойдя к платяному шкафу, вынул оттуда темно-красный халат.
    
—    Подойдет? — спросил он.
    
Халат взяли у него из рук. С минуту он висел неподвижно в воздухе, затем как-то странно заколыхался, вытянулся во всю длину и, застегнувшись на все пуговицы, опустился в кресло.
    
—    Хорошо бы кальсоны, носки и туфли,— отрывисто произнес Невидимка.— И поесть.
    
—    Все что угодно. Но со мной в жизни не случалось ничего более нелепого!
    
Кемп достал из комода вещи, которые просил Невидимка, и спустился в кладовку. Он вернулся с холодными котлетами и хлебом и, пододвинув небольшой столик, расставил все это перед гостем.
    
—    Обойдусь и без ножа,— сказал Невидимка, и котлета повисла в воздухе; послышалось чавканье.— Я всегда предпочитал сперва одеться, а потом уже есть,— сказал Невидимка с набитым ртом, жадно глотая хлеб с котлетой.— Странная прихоть!
    
—    Рука, по-видимому, действует? — сказал Кемп.
    
—    Будьте спокойны,— сказал Невидимка.
    
—    И все-таки как это странно!..
    
—    Вот именно. Но самое странное то, что я попал именно к вам, когда мне понадобилась перевязка. Это моя первая удача! Впрочем, я все равно решил переночевать в этом доме. Вам не отвертеться! Страшно неудобно, что кровь мою видно, правда? Целая лужа натекла. Должно быть, она становится видимой по мере свертывания. Мне удалось изменить лишь живую ткань, я невидим, только пока жив... Уж три часа, как я здесь.
    
—    Но как вы это сделали? — начал Кемп раздраженно.— Черт знает что! Вся эта история от начала до конца — сплошная нелепость.
    
—    Напрасно вы так думаете,— сказал Невидимка.— Все это совершенно разумно.
    
Он протянул руку и взял бутылку с виски. Кемп с изумлением глядел на халат, поглощавший виски.
    
Свет свечи, проходя сквозь дырку на правом плече халата, образовал светлый треугольник.
    
—    Что это были за выстрелы? — спросил Кемп.— Отчего началась пальба?
    
—    Там был один дурак, мой случайный компаньон, черт бы его побрал, который хотел украсть мои деньги. И украл-таки.
    
—    Тоже невидимка?
    
—    Нет.
    
—    Ну, а дальше что?
    
—    Нельзя ли мне еще чего-нибудь поесть, а? Потом я все расскажу по порядку. Я голоден, и рука болит, а вы хотите, чтобы я вам рассказывал!
    
Кемп встал.
    
—    Значит, это не вы стреляли? — спросил он.
    
—    Нет,— ответил гость.— Стрелял наобум какой-то идиот, которого я прежде никогда и в глаза не видел. Они перепугались. Меня все пугаются. Черт бы их побрал! Но вот что, Кемп, я есть хочу.
    
—    Пойду поищу, нет ли внизу еще чего-нибудь съестного,— сказал Кемп.— Боюсь, что найдется не много.
    
Покончив с едой — а поел он основательно,— Невидимка попросил сигару. Он жадно откусил кончик, прежде чем Кемп успел разыскать нож, и выругался, когда снаружи отстал листок табака. Странно было видеть, как он курил: рот, горло, зев и ноздри проступали, словно слепок, сделанный из клубящегося дыма.
    
—    Славная штука табак! — сказал он, глубоко затянувшись.— Мне повезло, что я попал к вам, Кемп. Вы должны помочь мне. Подумать только, в нужный момент я натолкнулся на вас! Я в отчаянном положении. Я был как помешанный. Чего только я не перенес! Но теперь у нас дело пойдет. Уж поверьте...
    
Он выпил еще виски с содовой. Кемп встал, осмотрелся и принес из соседней комнаты еще стакан, для себя.
    
—    Все это дико... но, пожалуй, я тоже выпью.
    
—    Вы почти не изменились, Кемп, за эти двенадцать лет. Блондины мало меняются. Все такой же хладнокровный и методичный... Я должен вам все объяснить. Мы будем работать вместе!
    
—    Но как это вам удалось?— спросил Кемп.— Как вы стали таким?
    
—    Ради бога, дайте мне спокойно покурить. Потом я вам все расскажу.
    
Но в эту ночь он не рассказал ничего. У него разболелась рука, его стало лихорадить, он очень ослабел. Ему все время мерещилась погоня на холме и драка возле кабачка. Он начал было рассказывать, но сразу отвлекся. Он бессвязно говорил о Марвеле, судорожно затягивался, и в голосе его слышалось раздражение. Кемп старался извлечь из его рассказа все, что мог.
    
—    Он меня боялся... Я видел, что он меня боится,— снова и снова повторял Невидимка.— Он хотел удрать от меня, только об этом и думал. Какого я дурака свалял! Ах, негодяй! Надо было убить его...
    
—    Где вы достали деньги? — вдруг спросил Кемп.
    
Невидимка помолчал.
    
—    Сегодня я не могу вам сказать,— ответил он.
    
Он вдруг застонал и сгорбился, схватившись невидимыми руками за невидимую голову.
    
— Кемп,— сказал он,— я не сплю уже третьи сутки, за все это время мне удалось вздремнуть час-другой, не больше. Я должен выспаться.
    
—    Хорошо,— сказал Кемп.— Располагайтесь тут, в моей комнате.
    
—    Но разве мне можно спать? Если я засну, он удерет. Эх! Ладно, все равно!
    
—    Рана серьезная? — отрывисто спросил Кемп.
    
—    Пустяки, царапина. Господи, как спать хочется!
    
—    Так ложитесь.
    
Невидимка, казалось, смотрел на Кемпа.
    
—    У меня нет ни малейшего желания быть пойманным моими ближними,— медленно проговорил он.
    
Кемп вздрогнул.
    
—    Ох, и дурак же я! — воскликнул Невидимка, ударив кулаком по столу.— Сам подал вам эту мысль.
   
   
    
     
Глава XVIII
     
НЕВИДИМКА СПИТ
    
    
Несмотря на усталость и рану, Невидимка все же не положился на слово Кемпа, что на свободу его не будет никаких посягательств. Он осмотрел оба окна спальни, поднял шторы и открыл ставни, чтобы убедиться, что в случае надобности этим путем можно бежать. За окнами стояла мирная ночная тишина. Над холмами висел месяц. Затем Невидимка осмотрел замок спальни и двери уборной и ванной, чтобы убедиться, что и отсюда он может ускользнуть. Наконец он заявил, что удовлетворен. Он стоял перед камином, и Кемп услышал звук зевка.
    
—    Мне очень жаль,— сказал Невидимка,— что я не могу сейчас рассказать вам обо всем, что я сделал. Но я положительно выбился из сил. Это нелепо, спору нет. Это чудовищно. Но верьте мне, Кемп, это вполне возможно. Я сделал открытие. Я думал сохранить его в тайне, но это немыслимо. Мне необходим помощник. А вы... Чего только мы не сможем сделать!.. Впрочем, оставим все это до завтра. Теперь, Кемп, я должен заснуть, иначе я умру.
    
Кемп стоял посреди комнаты, глядя на безголовый халат.
    
—    Ладно, я оставлю вас,— сказал он.— Но это невероятно! Еще два таких факта, переворачивающих вверх дном все мои теории, и я сойду с ума. И все же, по-видимому, это так! Не надо ли вам еще чего-нибудь?
    
—    Только чтоб вы пожелали мне спокойной ночи,— сказал Гриффин.
    
—    Спокойной ночи,— сказал Кемп и пожал невидимую руку.