1 2 3 4 5 
Клив
В расстроенных чувствах я взяла трубку и набрала номер Шерон.

– Во сколько мы завтра встречаемся? – виновато пробормотала я.

– В восемь тридцать. «Кафе Руж». Не волнуйся, мы тебя любим. Скажи ему, чтобы убирался ко всем чертям. Запудриватель мозгов.

2:00. Сбраюсь пследвать совету Шеззер Джуд. Не влнует эта свлчь Даниел. Меня тошнит. Упс.
* * *
5 марта, воскресенье

8:00. Ох. Хочется умереть. Больше никогда в жизни не буду пить. Ни за что.

8:30. О-о-о-х. Кажется, я смогла бы поесть чипсов.

11:30. Дико хочу пить, но, по-моему, лучше не открывать глаза и не менять положение головы на подушке, чтобы не растревожить сложные механизмы и фейерверки, которые устраиваются там внутри.

Полдень. Да, мы неплохо повеселились, но я очень смущена относит. Даниела. Сначала нам пришлось обсудить проблему Джуд с Подлецом Ричардом, поскольку она у неё посерьезнее – ведь они встречаются уже восемнадцать месяцев, а не просто разок переспали. Так что я терпеливо ждала, пока не настала моя очередь подробно изложить последнюю главу истории с Даниелом. Единогласный начальный вердикт был таков: «Чертов запудриватель мозгов».

Однако Джуд познакомила нас с любопытной концепцией Мужского времени, представленной в фильме «Без понятия», а именно: пять дней («Семь», – вставила я), в течение которых новые отношения после секса находятся в подвешенном состоянии, мужским особям не кажутся мучительными, для них это просто нормальный период охлаждения, когда они собираются с мыслями перед тем, как продолжить. Даниелу, доказывала Джуд, приходится беспокоиться о ходе дел на работе и т.д., и т.п., поэтому надо дать ему шанс, вести себя дружелюбно и кокетливо и убедить его в том, что я доверяю ему и не собираюсь становиться требовательной и устраивать сцены.

При этих словах Шерон чуть не сплюнула в тертый пармезан и заявила, что оставлять женщину после секса в полной неизвестности на два выходных подряд негуманно, и что это ужасающее злоупотребление доверием, и что я должна сказать ему все, что я о нем думаю. Хм-м-м. Ладно. Еще немного посплю.

14:00. Только что с победой вернулась из героической экспедиции вниз за газетами и стаканом воды. Прямо чувствую, как живительная влага прозрачным потоком струится в ту часть головы, где она больше всего необходима. Хотя, если подумать, я не уверена, может ли вода на самом деле попасть в голову. Возможно, она проникает туда через кровеносную систему? А может, поскольку похмелье вызвано обезвоживанием организма, вода всасывается в мозг через капилляры.

14:15. Нашла в газете заметку о том, как двухлетние дети проходят тесты, чтобы поступить в ясли, и прямо подскочила. Меня же ждут на детском празднике в честь дня рождения моего крестника Харри!

18:00. Когда я неслась к Магде на головокружительной скорости по серому, промокшему под дождем Лондону, мне казалось, что я умираю. Остановилась у «Уотерстоуна», чтобы купить подарки. У меня сердце стыло при мысли, что сейчас я опоздаю и меня в таком ужасном состоянии, окружат мамы-домохозяйки и их Конкурирующее Потомство. Магда, которая когда-то работала агентом по продаже сырья, теперь привирает по поводу возраста своего Харри, чтобы он казался более продвинутым ребенком, чем есть на самом деле. Даже само зачатие происходило в атмосфере жесткой конкуренции. Магда пыталась принимать раз в восемь больше фолиевой кислоты и минералов, чем другие. Роды были великолепны. Магда несколько месяцев сообщала всем, что собирается родить ребенка естественным способом, а через десять минут после начала родов уже вопила: «Принеси же мне лекарство, жирная корова!»

Праздник проходил по кошмарному сценарию: я плюс полная комната могучих матерей, у одной из которых ребенку было четыре недели.

– Ой, какой он миленький, – проворковала Сара де Лайл, а затем неожиданно выпалила: – А как он прошел AGPAR?

Я не знаю, зачем придумали эти тесты для двухлетних детей – AGPAR они должны пройти за две минуты. Два года назад Магда попала впросак, когда на одном из обедов похвасталась, будто Харри при тестировании набрал десять баллов, на что одна гостья, которая случайно оказалась медсестрой, заметила, что в AGPAR высший балл – девять.

Магда, однако, не успокоилась и начала похваляться, что её сын – дефекационный вундеркинд, вызвав поединок между мамашами. В результате детишки, которых по возрасту надо было бы заворачивать в резиновые пеленки, копошились кругом практически без штанов. Я не пробыла там и десяти минут, а на ковре было уже три кучки. Развернулся забавный с виду, но возбуждающий диспут по поводу авторства этих кучек. Он закончился яростным срыванием с малышей пеленок и немедленно переродился в новое состязание – сравнивание размеров гениталий у мальчиков и, соответственно, у мужей.

– Тут ничего нельзя поделать, это наследственность. У Космо ведь нет проблем с этим, правда?

Думала, у меня расколется голова. В конце концов извинилась и поехала домой, поздравляя себя с тем, что у меня нет мужа и детей.
* * *
6 марта, понедельник

11:00. Офис. Совершенно измотана. Вчера вечером я принимала прекрасную горячую ванну с маслом герани и водкой с тоником, когда раздался звонок в дверь. На пороге стояла мама, вся в слезах. Мне понадобилось некоторое время, чтобы установить, в чем дело, а она пока металась по кухне, исторгая ещё более обильные потоки слез и заявляя, что не хочет говорить об этом. Я уже начала подозревать, что её омолаживающая сексуальная сила растаяла, как снежный ком, и папа, Хулио и налоговый инспектор одновременно потеряли к ней всякий интерес. Но нет. Мама просто заразилась синдромом нереализованных возможностей.

– Я чувствую себя как стрекоза, которая лето красное пропела, – призналась она (в ту же секунду, как поняла, что я уже начинаю утрачивать интерес к её истерике). – Настала зима моей жизни, а я ничего не добилась для себя.

Я уже собиралась заметить, что при потенциальных партнерах, бегающих за ней, плюс половина дома и пенсия – это не то чтобы совсем ничего, но прикусила язык.

– Я хочу карьеру, – объявила мама.

И кто-то ужасный и злобный во мне обрадовался, потому что у меня есть карьера. Ну – хотя бы работа. Я стрекоза, которая собирает большую кучу травы, или мух, или что там ещё стрекозы заготавливают к зиме, пусть даже у меня и нет мужчины.

В конце концов мне удалось успокоить маму, позволив ей проинспектировать мой гардероб, покритиковать мою одежду и объяснить, почему мне надо покупать все в «Эйгере» и «Кантри Кежуалз». Это сработало, и мама настолько восстановила форму, что вполне была способна позвонить Хулио и договориться с ним о встрече за «вечерней чашечкой чая».

Когда она ушла, был уже одиннадцатый час, поэтому я сразу позвонила Тому, сообщила кошмарную новость о том, что Даниел на выходные не позвонил, и спросила его мнение по поводу противоречивых советов Шерон и Джуд. Том сказал, что не надо слушать никого из них, не флиртовать, не читать нотаций, а просто быть гордой, холодной, профессиональной Снежной королевой.

Мужчина, уверяет Том, представляет себя на своего рода сексуальной лестнице, причем все женщины находятся либо внизу, либо над ним. Если женщина «внизу» (т.е. мечтает спать с ним, страстно его любит), тогда он не желает быть членом её «клуба». Подобный способ мышления невероятно меня расстраивает, но Том говорит, что не надо быть наивной, и, если я действительно люблю Даниела и хочу завоевать его сердце, мне необходимо игнорировать его, быть с ним как можно холоднее и держаться на расстоянии.

В полночь наконец легла спать, совершенно запутавшись, но ночью меня три раза будил телефон – звонил папа.

– Когда тебя кто-то любит – это как будто твое сердце завернуто в одеяло, – жаловался он. – И потом, когда его сдергивают...

И папа расплакался. Он звонил из бабушкиной квартиры в конце сада Олконбери, где живет, как он сам с надеждой говорит, «пока все не утрясется».

Я вдруг начинаю осознавать, что все изменилось и теперь я забочусь о своих родителях, а не они обо мне. Мне кажется, это неестественно и неправильно. Все-таки не настолько же я стара?
* * *
б марта, понедельник

124 фунта (оч. оч. хор. – я поняла: секрет похудения состоит в том, чтобы не взвешиваться).

Могу официально подтвердить, что в наши дни путь к сердцу мужчины лежит не через красоту, пищу, секс или хороший характер, а исключительно через способность показать, что не очень-то он тебе и нужен.

Весь день на работе не обращала на Даниела совершенно никакого внимания и делала вид, что занята (постарайтесь не смеяться). Надпись «Вас ожидает сообщение» загоралась постоянно, но я лишь вздыхала и встряхивала волосами, делая вид, что я совершенно неотразимая и важная персона, у которой нет ни минуты свободного времени. К концу дня я поняла (это было похоже на чудо в школьной лаборатории по химии – фосфор, лакмусовый тест или что-то подобное), что тактика срабатывает. Даниел то и дело пристально смотрел на меня или бросал в мою сторону многозначительные взгляды. В конце концов, когда Перпетуя ушла, он прошел мимо моего стола, остановился на мгновение и пробормотал:

– Ты поразительное создание, Джонс. Почему ты не обращаешь на меня внимания?

В порыве радости и любви я чуть не выложила всю эту историю с противоречивыми теориями Тома, Джуд и Шеззер, но небеса меня хранили и зазвонил телефон. Я с извиняющимся видом закатила глаза, взяла трубку, и тут ворвалась Перпетуя, смахнула своим задом кучу гранок с моего стола и прогудела:

– А, Даниел. Вот что...

И она увлекла его за собой, что было большой удачей, так как звонил Том, и он говорил, что мне надо продолжать это представление со Снежной королевой. А ещё он продиктовал мне мантру, которую я должна повторять, если почувствую, что воля моя слабеет: «Гордая, неприступная Снежная королева. Гордая, неприступная Снежная королева».
* * *
7 марта, вторник

130, 128, 131 фунт???, порций алкоголя – 0, 20 сигарет, калорий – 1500, лотерейных билетов – 6 (плохо).

9:00. Вот тебе раз. Как я могла набрать 3 фунта за половину ночи? Когда я ложилась спать, было 130 фунтов, в четыре утра – 128, а когда проснулась – 131. Я могу понять, когда человек ночью худеет – жир может испаряться или выходить из организма в туалете, – но как он может потолстеть? Может быть, пища вступает в химическую реакцию с другой пищей, её плотность и объем удваиваются, а затем она превращается в ещё более тяжелый и плотный жир? Я не выгляжу потолстевшей. Могу застегнуть пуговицу, хотя, к сожалению, не молнию, на джинсах, которые носила в восемьдесят девятом году. Так может, мое тело стало меньше, но плотнее? Все это попахивает женским бодибилдингом и вызывает у меня странное и неприятное чувство. Набрала номер Джуд и пожаловалась ей на провал своей диеты. Она советует честно записывать все, что я ем, и проверять, придерживаюсь ли я диеты.

Завтрак: горячая булочка (диета по Скарсдейлу – легкая вариация на тему точно дозированного подсушенного кусочка хлеба с отрубями; батончик «Марс» (диета по Скарсдейлу – легкая вариация на тему точно дозированной половинки грейпфрута).

Второй завтрак: два банана, две груши (переиграла на фруктовую диету, поскольку очень голодна и не выдержу морковный завтрак по Скарсдейлу). Апельсиновый сок в пакете (антицеллюлитная – сырая диета).

Ланч: картошка (вегетарианская диета по Скарсдейлу) и хумус (травяная диета – прекрасно сочетается с печеной картошкой, потому что там тоже крахмал, а оба завтрака были щелочными, не считая булочки и «Марса» – небольшое отклонение).

Ужин: четыре стакана вина, рыба и чипсы (диета по Скарсдейлу и травяная диета – формирует протеин); порция тирамису, «Тоблерон» (объелась).

Я поняла, что слишком просто приспособить диету ко всему, чего бы тебе ни захотелось. И еще: диеты разрабатываются не для того, чтобы их подбирать и смешивать, а для того, чтобы выбрать одну и придерживаться её. И именно это я и собираюсь сделать после того, как съем этот шоколадный круассан.
* * *
14 марта, вторник

Бедствие. Полное бедствие. Опьяненная успехом теории Тома о Снежной королеве, я начала несколько смещаться в сторону теории Джуд и снова стала посылать Даниелу сообщения, чтобы убедить его в том, что я доверяю ему и не собираюсь становиться требовательной и устраивать сцены.

К полудню тактика Снежной королевы в сочетании с идеологией книги «Все мужчины с Марса, все женщины с Венеры» привела к такому успеху, что Даниел подошел прямо ко мне, когда я стояла у кофейного автомата, и спросил:

– Ты поедешь со мной в Прагу на следующие выходные?

– Что? М-м-м, так-так-так... Ты имеешь в виду выходные после этих?

– Да-а-а-а-а, следующие выходные, – повторил он отчетливо и немного свысока, как будто учил меня говорить по-английски.

– О-о-о-х. Да, конечно! – просияла я, в восторге забыв о Снежной мантре.

Следующее, о чем Даниел спросил меня, подойдя к моему столу, было, не пойду ли я с ним за угол на ланч. Мы договорились встретиться на улице, чтобы никто ничего не заподозрил. Все было волнительно и интригующе, пока он не объявил, когда мы подходили к пабу:

– Послушай, Бридж, мне очень неудобно, я полный идиот.

– Что? Что? – переспросила я, тут же вспомнив маму и засомневавшись: может быть, стоило сказать «извини»?

– С Прагой на следующие выходные ничего не получится. Не знаю, о чем только я думал. Но возможно, мы поедем туда в следующий раз.

У меня в голове завыла сирена и вспыхнула огромная неоновая надпись с физиономией Шерон в центре: «ЗАПУДРИВАНИЕ МОЗГОВ, ЗАПУДРИВАНИЕ МОЗГОВ».

Я просто приросла к тротуару, уставившись на Даниела.

– Что случилось? – поинтересовался он, явно забавляясь.

– Я сыта по горло! – рассвирепела я. – Я же ясно тебе объяснила в первый раз, когда ты пытался стянуть с меня юбку, что меня не интересует запудривание мозгов. С твоей стороны было свинством продолжать флиртовать со мной, переспать со мной, а потом даже не позвонить и делать вид, что ничего не случилось. Зачем, интересно, ты пригласил меня в Прагу? Хотел убедиться, что при желании со мной ещё можно переспать? Как будто мы на этой самой лестнице?

– На лестнице, Бридж? – удивился Даниел. – Что ещё за лестница?

– Заткнись! – сердито крикнула я. – У тебя семь пятниц на неделе. Либо встречайся со мной легально и деликатно со мной обращайся, либо оставь меня в покое. Я уже сказала, меня не интересует запудривание мозгов.

– Да что с тобой на этой неделе? Сначала ты полностью меня игнорируешь, как девушка из гитлер-югенда, потом превращаешься в неотразимую сексуальную кошечку, смотришь на меня поверх компьютера таким взглядом, который говорит не просто «пойдем в постель», а прямо-таки «иди сюда», а теперь ты у нас Маргарет Тэтчер.

Мы пронзительно смотрели друг на друга, как два африканских зверя перед схваткой в телепрограмме о животных. Затем вдруг Даниел резко развернулся и вошел в паб, а я пораженно поплелась обратно в офис, нырнула в туалетную комнату, заперлась там, уселась и тупо уставилась на дверь одним глазом. О, боже.

17:00. Ха-ха. Я чудесна. Оч. довольна собой. После работы участвовала в чрезвычайной встрече на высшем уровне с Шерон, Джуд и Томом. Все они были в восторге от того, как закончился наш с Даниелом разговор, причем каждый был убежден, будто мне помогли именно его советы. А ещё Джуд слышала по радио об исследовании, которое показывает, что к концу тысячелетия каждая третья семья будет состоять из одного человека, так что, в конце концов, мы уже больше не считаемся трагическими уродами. Шерон расхохоталась и заявила: «Каждая третья? Да скорее девять из десяти!»

Шерон утверждает, что мужчины – присутствующие (т.е. Том), естественно, исключаются – так катастрофично примитивны, что скоро женщины будут держать их дома, как домашних животных, только для секса, и, судя по всему, их нельзя будет считать полноценными обитателями дома, поскольку они будут жить снаружи в будках. И все же я чувствую, что у меня не хватает сил. Ужасно. Наверное, надо будет ещё немного почитать «Ответный удар» Сьюзен Фельюди.

5:00. О, боже, как же я несчастна из-за Даниела! Я люблю его.
* * *
15 марта, среда

126 фунтов, порций алкоголя – 5 (позор: моча сатаны), сигарет – 14 (сатанинский дым – в день рождения брошу), калорий – 1795.

Уф-ф-ф. Проснулась в ужасном настроении. В довершение всего до дня рождения осталось всего две недели, и тогда мне придется лицом к лицу столкнуться с тем фактом, что прошел ещё год и все, кроме меня, превратились в Самодовольных Женатиков, плодят детей направо и налево (шлеп-шлеп-шлеп), зарабатывают сотни тысяч фунтов и вхожи в лучшие дома, пока я, без руля и без ветрил – и без бойфренда, – преуспеваю в завязывании неконструктивных отношений и тону в профессиональной рутине.

Часто ловлю себя на том, что исследую лицо в зеркале, отыскивая морщинки, и с ужасом вижу: привет! Выясняю возраст известных людей в отчаянных поисках примеров для подражания (Джейн Сеймур сорок два года!). Борюсь с постоянным страхом, что в один прекрасный день неожиданно, без всякого предупреждения, на мне окажется необъятное кримпленовое платье, в руках – огромная сумка, на голове – крутой перманент, а лицо съежится, как в спецэффекте из мультика, – и все так и останется. Усиленно пытаюсь сконцентрироваться на Голди Хоун и Сьюзен Сарандон.

А ещё не могу решить, как мне отмечать день рождения. Размеры квартиры и банковский баланс не позволяют устроить настоящую вечеринку. Может быть, просто ужин? Но тогда придется весь день рождения горбатиться на кухне, и к моменту прихода гостей я их уже буду ненавидеть. Можно всем вместе пойти куда-нибудь, но тогда будет очень неудобно просить каждого заплатить по счету, эгоистично перекладывая на других расходы на дорогой и скучный ужин, только лишь чтобы отметить свой день рождения. И все же я не могу позволить себе заплатить за всех. О, боже. Что делать? Лучше бы я вообще не рождалась, а просто начала существовать – примерно так (хотя и не совсем), как Иисус, – и тогда мне не пришлось бы праздновать день рождения. Сочувствую Иисусу: как же он должен смущаться (и, наверное, смущается) из-за того, что вот уже два тысячелетия люди на огромных территориях земного шара обязаны отмечать его день рождения.

Полночь. У меня оч. хор. идея по поводу дня рождения. Приглашу всех на коктейль, например, «Манхэттен». Тогда я смогу проявить что-то типа гостеприимства хозяйки из высшего света, а если гости захотят потом поужинать – что ж, пусть сделают это сами. Вообще-то, я точно не знаю, что такое «Манхэттен». Но можно, наверное, купить книгу про коктейли. Хотя, по правде сказать, вряд ли я это сделаю.
* * *
16 марта, четверг

127 фунтов, порций алкоголя – 2, сигарет – 3 (оч. хор.), калорий – 2140 (но в основном фрукты), минут, потраченных на составление списка гостей, – 237 (плохо).

Я / Шеззер

Джуд / Подлец Ричард

Том / Джером (хи-хи)

Майкл

Магда / Джереми

Саймон

Ребекка / Мартин Смертная Тоска

Уони / Космо

Джоанна

Даниел? / Перпетуя? (ой-ей) и Хьюго?

Ох, нет. Ох, нет. Что же мне делать?
* * *
17 марта, пятница

Только что позвонил Том и рассудил благоразумно: «Это твой день рождения, и ты должна пригласить только тех, кого хочешь, и никого больше».

Итак, вот кого я приглашаю:

Шеззер

Джуд

Том

Магда и Джереми

И сама готовлю для них ужин.

Перезвонила Тому и рассказала ему о своих планах, он же немедленно спросил:

– И Джером?

– Что?

– И Джером?

– Я думала, мы договорились, я приглашу только тех, кого я... – Я запнулась, сообразив, что если скажу «хочу», это будет означать, что я «не хочу», т.е. «не люблю» невыносимого и очень много о себе возомнившего друга Тома.

– А-а-а! – я лихорадочно пыталась поправить положение. – Ты имеешь в виду своего Джерома? Конечно, Джером приглашен, вот глупый. Да! Как ты считаешь, ничего, если я не позову Подлеца Ричарда? И эту противную Зазнайку Уони – хотя она и приглашала меня на прошлой неделе на свой день рождения?

– Она и не узнает.

Когда я сообщила Джуд, кого пригласила, она оживилась:

– Ага, так мы придем со своими половинами?

И это означало – Подлец Ричард. Теперь, когда нас уже не четверо, мне придется позвать и Майкла. Ну что ж. Девятерых хватит. Десять. Этого хватит точно.

Следующей позвонила Шерон.

– Надеюсь, я тебя не подставила. Я только что встретила Ребекку и спросила, придет ли она на твой день рождения, а она, кажется, сильно обиделась.

Ох, нет. Теперь придется пригласить Ребекку и Мартина Смертную Тоску. Но это означает, что надо звать ещё и Джоанну. Черт. Черт. Я уже всем сказала, что буду готовить сама, и теперь не могу вдруг объявить, что мы идем в ресторан, иначе выставлю себя не только ленивой, но и жадной.

О, боже. Только что пришла домой и прослушала на автоответчике холодное и обиженное сообщение Зазнайки Уони:

– Мы с Космо хотим спросить, что бы ты хотела получить на день рождения в этом году. Не могла бы ты нам перезвонить?

Ясно, в день рождения мне предстоит готовить стол на шестнадцать человек.
* * *
18 марта, суббота

125 фунтов, порций алкоголя – 4 (хватит!), сигарет – 23 (оч. оч. плохо, особенно за два часа), калорий – 3827 (отвратительно).

14:00. У-ф-ф. Как раз то, что мне нужно. Мама ворвалась в мою квартиру. Стрекозиный кризис, произошедший на прошлой неделе, чудесным образом позабыт.

– Ради всех святых, дорогая! – тяжело дыша, мама устремилась по направлению к кухне. – Что с тобой, у тебя была плохая неделя? Ты выглядишь ужасно. Ты выглядишь лет на девяносто. Ладно. Знаешь что, дорогая? – она обернулась, а потом взглянула на меня, искрясь, словно Ширли Темпл, готовая привычно отбивать чечетку.

– Что? – раздраженно пробормотала я.

– Я получила работу ведущей на телевидении. А я иду по магазинам.
* * *
19 марта, воскресенье

124 фунта, порций алкоголя – 3, сигарет – 10, калорий – 2465 (но главным образом шоколад)

Ура. Совершенно новый, отличный план по проведению дня рождения. Мы с Джуд болтали о книге, которую она читает. Про праздники и обычаи в примитивных культурах. Теперь я счастлива и безмятежна.

До меня дошло: я рассуждала поверхностно и неверно, когда считала, что квартира слишком мала для девятнадцати человек, что нельзя весь свой день рождения торчать на кухне и что было бы гораздо лучше, если бы я шикарно оделась и меня пригласил в дорогой ресторан какой-нибудь секс-бог с огромной золотой кредитной карточкой. Вместо этого я буду рассматривать своих друзей как многочисленную и теплую африканскую или, может, турецкую семью.

В нашей культуре слишком много внимания уделяется внешности, возрасту и общественному статусу. А единственное, что на самом деле имеет значение, – это любовь. Эти девятнадцать человек – мои друзья. Они хотят прийти в мой дом для того, чтобы отметить праздник в теплой, дружеской обстановке, поесть простой домашней пищи, а не для того, чтобы оценить мои способности и возможности. Я приготовлю для них картофельную запеканку с мясом – традиционное английское домашнее блюдо. Это будет чудесный и сердечный, этнический семейный праздник, в стиле стран третьего мира.
* * *
20 марта, понедельник

126 фунтов, порций алкоголя – 4 (пытаюсь настроиться), сигарет – 27 (но сегодня последний день, завязываю), калорий – 2455.

Решила подать запеканку с бельгийским салатом из форели-гриль с цикорием, а ещё приготовить лардон из сыра «Рокфор» и жареную чоризо, чтобы добавить модный штрих (никогда раньше его не делала, но уверена, что это нетрудно). Затем пойдет суфле с ликером «Гран-Марнье». Не могу дождаться дня рождения. Думаю, я заслужу славу прекрасной хозяйки и кулинарки.
* * *
21 марта, вторник

126 фунтов, порций алкоголя – 9*, сигарет – 42*, калорий – 4295*.

*Если перебрать не в день рождения, то когда?

18:30. Больше не могу. Только что наступила новыми замшевыми туфлями на каблуках из «Пье а терр» в миску с картофельным пюре, забыв, что вся кухня, включая и пол, заставлена посудой с картошкой и фаршем. Уже половина седьмого, а мне надо ещё сгонять в «Калленз» за продуктами для суфле с «Гран-Марнье» и другими вещами, которые я забыла купить. О, боже – вдруг вспомнила, что, кажется, оставила на раковине тюбик с контрацептивным кремом. Еще надо спрятать банки, изукрашенные сомнительными рисунками с белочками, и поздравительную открытку от Джеми, на которой красуется овца, говорящая: «С днем рождения! Угадай, кто ты?» На обратной стороне подпись: «На лужочке – это ты». Хм-м-м.

План работы:

18:30. Бегу в магазин.

18:45. Возвращаюсь со всеми забытыми покупками.

18:45-19:00. Смешиваю пюре с фаршем и ставлю в духовку (о, боже, надеюсь, все будет в порядке).

19:00-19:05. Готовлю суфле с «Гран-Марнье». (Вообще-то, попробую «Гран-Марнье» прямо сейчас. В конце концов, у меня сегодня день рождения.)

19:05-19:10. О-о-о. «Гран-Марнье» великолепен! Проверяю, нет ли на тарелках и столовых приборах предательских неряшливых разводов, красиво расставляю и раскладываю их на столе веером. Ах, ещё надо купить салфетки (или маленькие полотенца? Не могу запомнить, как принято).

19:10-19:20. Быстро прибираюсь и раздвигаю мебель к стенам.

19:20-19:30. Готовлю сырно-жирно-жареную чоризо.

В результате остается полчаса, чтобы привести себя в порядок, и нечего паниковать. Надо покурить. Ой. Четверть восьмого. Как так получилось? О-о-ох.

19:15. Только что вернулась из магазина и сообразила, что забыла масло.

19:35. Черт, черт, черт. Запеканка до сих пор расставлена по всей кухне, а я все ещё не помыла голову.

19:40. О, боже. Полезла за молоком и поняла, что оставила пакет в магазине. Там ещё были яйца. Это означает... О, боже, и оливковое масло!.. Итак, я не могу приготовить чоризо.

19:40. Хм-м-м. Думаю, лучше всего будет принять ванну с бокалом шампанского и собраться. Если я по крайней мере буду хорошо выглядеть, смогу доготовить, когда гости уже съедутся, и, может быть, уговорю Тома сгонять за недостающими ингредиентами.

19:55. Ах! Звонок! Я в трусиках и лифчике, волосы мокрые. Запеканка кругом на полу. Неожиданно начинаю ненавидеть гостей. Я два дня провела в адском труде, а теперь они все завалятся, требуя пищи, как голодные птенцы. Хочется открыть дверь и крикнуть: «Убирайтесь все к чертовой матери!»

2:00. Я оч. взволнована. За дверью оказались Магда, Том, Шеззер и Джуд с бутылкой шампанского. Они предложили поторопиться и быстро собираться. Пока я сушила волосы и одевалась, они убрались на кухне и выбросили запеканку. Выяснилось, что Магда заказала большой стол в «192» и всех предупредила, чтобы ехали туда, а не ко мне, так что они ждут там с подарками и собираются оплатить мой обед. Магда пояснила, что у них возникло странное, почти призрачное шестое чувство, будто суфле с «Гран-Марнье» и жареный лардон не сработают. Обожаю своих друзей! Они гораздо лучше, чем большая турецкая семья с дурацкими шарфиками на головах.

Верно, на следующий год доукомплектую свои планы и прибавлю следующее:

Что я должна сделать:

Прекратить нервничать и всего бояться.

Чего я делать не должна:

Спать с Даниелом Кливером и вообще обращать на него внимание.

АПРЕЛЬ

Внутреннее достоинство

2 апреля, воскресенье

126 фунтов, порций алкоголя – 0 (чудесно), 0 сигарет, калорий – 2250.

Я прочитала в одной статье, что Кэтлин Тайнан, покойная жена покойного Кеннета, обладала «внутренним достоинством» и, когда работала, всегда была безукоризненно одета, сидела за маленьким столиком в центре комнаты и изящно пригубляла из бокала охлажденное белое вино. Кэтлин Тайнан не стала бы опаздывать с пресс-релизом для Перпетуи, в ужасе и во всей одежде лежать под одеялом, курить сигареты одну за другой, хлебать из чашки холодное сакэ и истерически накладывать макияж. Кэтлин Тайнан не допустила бы, чтобы Даниел Кливер спал с ней, когда захочет, и при этом не считал себя чем-нибудь ей обязанным. Она не стала бы напиваться до тошноты. Хочу быть такой, как Кэтлин Тайнан (хотя, естественно, не мертвой).

Вот поэтому с недавнего времени, когда ситуация выходит из-под контроля, я повторяю про себя слова «внутреннее достоинство» и представляю, что одета в белый лен и сижу за столом перед вазой с цветами. «Внутреннее достоинство». В ближайшие шесть дней – ни одной сигареты. С Даниелом веду себя гордо и надменно, не посылаю сообщений, не кокетничаю и вот уже три недели с ним не сплю. За последнюю неделю позволила себе всего три порции алкоголя, да и то неохотно, лишь уступив Тому, который пожаловался, что вечер с новой, безгрешной мной был похож на обед с медузой, креветкой или ещё каким-нибудь вялым морским созданием.

Мое тело – храм. Думаю, может, пора ложиться спать? Ох, нет, сейчас только половина девятого. Внутреннее достоинство. О-о-ох. Телефон.

21:00. Это был папа. Он говорил странным, отрывистым голосом, словно инопланетянин.

– Бриджит, включи телевизор, Би-Би-Си-1.

Я нашла нужный канал и застыла от ужаса. Показывали анонс шоу Энн и Ника, и там, в виде сверкающего видеоэффекта, между Энн и Ником на диване сидела мама, разодетая и раскрашенная.

– Ник? – любезно произнесла Энн.

– ...и мы представляем вам нашу новую весеннюю тему, – отозвался Ник. – «Внезапное одиночество» – проблема, которая стоит перед все большим и большим количеством женщин. Энн?

– Представляем также превосходную новую ведущую Пэм Джонс, – объявила Энн. – Она сама столкнулась с проблемой внезапного одиночества, и это её дебют на телевидении!

Пока Энн говорила, мама ожила, и блестящая звезда, в которой она находилась, начала увеличиваться на экране, загородила Энн и Ника, и тут же стало видно, что мама пихает микрофон под нос какой-то женщине, похожей на мышку.

– Вас посещали мысли о самоубийстве? – прогремела мама.

– Да, – призналась женщина-мышка и ударилась в слезы.

В этот момент картинка застыла, перевернулась и улетела в угол экрана, снова открыв Энн и Ника, сидящих на диване с погребальными лицами.

Папа был совершенно разбит. Мама даже не поставила его в известность о своей новой работе на телевидении. Кажется, он не может посмотреть правде в глаза и убедил себя, что у мамы просто возрастной кризис и она уже осознала свою ошибку, но стесняется попросить его вернуться.

По правде сказать, я одобряю такой образ мыслей. Можно убедить себя в чем угодно и быть при этом абсолютно счастливым человеком – пока твоя бывшая половина не выскакивает у тебя в телевизоре, выковывая себе карьеру из того факта, что ваш брак распался. Я пыталась врать, что не все ещё потеряно, что мама, наверное, планирует такое воссоединение, как в конце захватывающего сериала, но это не помогло. Бедный папа. Не думаю, чтобы он что-то знал про Хулио или человека из налоговой конторы. Я спросила, не хочет ли он, чтобы я заехала завтра, – мы могли бы пойти куда-нибудь и устроить приятный субботний ужин или погулять в воскресенье. Но папа заверил меня, что с ним все в порядке. В субботу вечером Олконбери устраивают Старый Английский Ужин в «Лайфбоуте».
* * *
4 апреля, вторник

Приняла твердое решение бороться с систематическими опозданиями на работу, с нежеланием заглядывать в почтовый ящик, который до отказа набит угрозами из налоговой инспекции, и т.д. И начать самосовершенствоваться, а для этого контролировать все свои действия по минутам.

7:00. Взвесилась.

7:03. Вернулась в кровать, расстроенная из-за веса. Плохая ситуация в голове. Спать дальше или вставать – в равной степени исключено. Думаю о Даниеле.

7:30. Приступы голода вытащили меня из кровати. Варю кофе, подумываю о грейпфруте. Размораживаю шоколадный круассан.

7:35-7:50. Смотрю в окно.

7:55. Открываю шкаф. Тупо изучаю одежду.

8:00. Выбираю блузку. Пытаюсь отыскать черную мини-юбку «стретч». Для этого вываливаю из шкафа все его содержимое. Прочесываю ящики, а затем ищу за креслом в спальне. Продолжаю поиски в корзине с неглаженой одеждой. Потом в корзине с грязным бельем. Юбка бесследно исчезла. Закуриваю сигарету, чтобы взбодриться.

8:20. Массаж с помощью антицеллюлитной щетки, ванна, мытье головы.

8:35. Начинаю выбор нижнего белья. Выясняется, что единственные нашедшиеся чистые трусы – огромные, белые, хлопчатобумажные. Слишком уродливы, даже для работы (моральный ущерб). Возвращаюсь к корзине с неглаженым бельем. Нахожу непомерно маленькие черные трусики – отвратительно, но все же лучше, чем эта гигантская бабушкина жуть.

8:45. Натягиваю плотные черные колготки. Кажется, они сели – шов всего на три дюйма выше колен. Надеваю другие и обнаруживаю сзади дырку. Выкидываю и их. Неожиданно вспоминаю, что была в мини-юбке «стретч», когда в прошлый раз вернулась домой с Даниелом. Отправляюсь в гостиную. Победно отыскиваю юбку между диванными подушками.

8:55. Возвращаюсь к колготкам. Пара номер три имеет дырку только на большом пальце. Натягиваю их. Дырка превращается в стрелку, которая, несомненно, будет предательски вылезать из туфли. Иду к корзине с неглаженым бельем. Нахожу последнюю пару черных колготок, скрученных наподобие веревки и покрытых какой-то белой пылью. Распутываю их и счищаю пыль.

9:05. Наконец надела колготки. Добавляю к ним юбку. Начинаю гладить блузку.

9:10. Внезапно осознаю, что волосы сохнут в жутком беспорядке. Кидаюсь на поиски расчески. Нахожу её в сумке. Укладываю волосы феном. Нет, не получилось. Брызгаю средством для укладки и повторяю все заново.

9:40. Возвращаюсь к утюгу и обнаруживаю на блузке спереди большое пятно. Все другие блузки грязные. Впадаю в панику из-за времени. Пытаюсь застирать пятно. Теперь вся блузка мокрая. Сушу утюгом.

9:55. Теперь оч. опаздываю. В отчаянии выкуриваю сигарету и пять минут читаю праздничную брошюру, чтобы успокоиться.

10:00. Пытаюсь найти сумку. Сумка испарилась. Решаю посмотреть, не пришло ли что-нибудь приятное по почте.

10:07. Там только письмо из банка по поводу неуплаты минимальной платы. Стараюсь вспомнить, что я искала. Возобновляю поиски сумки.

10:15. Теперь окончательно опоздала. Вдруг вспоминаю, что оставила сумку в спальне, когда искала расческу, но найти все равно не могу. В конце концов обнаруживаю её в шкафу под грудой одежды. Снова засовываю одежду в шкаф. Надеваю пиджак. Собираюсь выходить. Не могу найти ключи. Яростно прочесываю всю квартиру.

10:25. Нахожу ключи в сумке. Соображаю, что забыла расческу.

10:35. Выхожу из дома.

Три часа тридцать пять минут между пробуждением и выходом из дома – это слишком много. В будущем я должна вставать сразу же, как только проснусь, и реформировать всю одежную систему. Открыла газету и прочитала, что один осужденный преступник в Америке убежден, будто власти вживили ему в ягодицы микросхему, чтобы контролировать, так сказать, каждое его движение. Ужаснулась при мысли о подобной микросхеме в моих ягодицах, особенно по утрам.
* * *
5 апреля, среда

125 фунтов, порций алкоголя – 5 (виновата Джуд), сигарет – 2 (такое может случиться с каждым – это вовсе не означает, что я снова начала курить), 1765 калорий, лотерейных билетов – 2.

Сегодня рассказала Джуд о внутреннем достоинстве, и она сообщила (интересно!), что читает сейчас полезную книгу про дзен. По её словам, если присмотреться к жизни, дзен можно применить ко всему – дзен и искусство хождения по магазинам, дзен и искусство покупки квартиры и т.д. Джуд говорит, что весь вопрос в Потоке жизни, а вовсе не в борьбе. И если, например, у тебя какая-то проблема или все валится из рук, то вместо того, чтобы напрягаться или сердиться, надо просто расслабиться и почувствовать свое движение в Потоке жизни – тогда все наладится. Это, говорит Джуд, как если бы у тебя заело замок. Будешь в бешенстве крутить ключ – и сделаешь только хуже. А ты вытащи его, немного смажь блеском для губ, а затем просто почувствуй свои движения и – «Эврика!» Только не надо об этом рассказывать Шерон, а то она думает, что все эти байки про дзен – мужские происки.
* * *
6 апреля, четверг

Я шла на встречу с Джуд, чтобы немного выпить и побеседовать ещё о Потоке жизни, и вдруг увидела знакомую фигуру в красивом темном вязаном свитере с узором, обедающую в тихом уголке: это был Джереми, муж Магды. Я помахала ему, и в ту же секунду его лицо перекосилось от ужаса, а через мгновение я заметила его спутницу, которая была а) не Магда, б) моложе тридцати, в) одета в костюм, который я дважды примеряла в «Уистлз», но мне приходилось снимать его по причине цены. Чертова ведьма.

Должна сказать, что Джереми явно собирался ретироваться, бросив мне на ходу что-нибудь вроде «извини, нет времени», таким образом признав нашу близкую, старую и испытанную дружбу, но в то же время продемонстрировав, что сейчас не самый подходящий случай подкреплять её поцелуями и задушевными беседами. Я уже готова была подыграть ему, но вдруг подумала: одну минуточку! Мы же сестры! Подруги по несчастью! Да у меня это в печенках! Магда! Если муж Магды не стесняется обедать с этой шлюхой в моем костюме, то он представит меня ей.

Я сменила курс и направилась к их столику. Джереми с головой погрузился в разговор со шлюхой, а когда я проходила мимо, взглянул на меня и изобразил спокойную и уверенную улыбку, как будто говоря: «Деловая встреча». Я же посмотрела на него, как будто говорила: «Не надо мне про деловые встречи», и прошагала дальше.

Ну и что мне теперь делать? Ох, Боже мой! Рассказать все Магде? Не говорить Магде? Позвонить Магде и спросить, все ли в порядке? Позвонить Джереми и спросить у него, все ли в порядке? Позвонить Джереми и пригрозить, что расскажу все Магде, если он не бросит эту ведьму в моем костюме? Не соваться не в свое дело?

Вспомнив о дзене, Кэтлин Тайнан и внутреннем достоинстве, я изобразила позу «Салют солнцу», которая запомнилась мне из давнишних занятий йогой, а затем собралась с мыслями и сконцентрировалась на колесе моей жизни, пока не пришло ощущение Потока. После этого я спокойно приняла решение никому ничего не говорить, так как сплетни – это страшный, быстро распространяющийся яд. Вместо этого я буду почаще звонить Магде и всегда буду к её услугам на случай, если что-то будет не так (а она должна это почувствовать, с её женской интуицией), тогда она сама мне все расскажет. И если Поток жизни подскажет мне, что можно раскрыть тайну, я передам Магде все, что видела. Ничего путного борьбой не добьешься: весь смысл – в Потоке. Дзен и искусство жизни. Дзен. Поток. Хм-м-м, но как же тогда получилось, что я наткнулась на Джереми с его дешевой шлюхой, если не благодаря все тому же Потоку? И что тогда все это значит?
* * *
11 апреля, вторник

123 фунта, порций алкоголя – 0, сигарет – 0, лотерейных билетов – 9 (это надо прекратить).

С Магдой и Джереми вроде все нормально, так что, может быть, это действительно была деловая встреча. Думаю, дзен и Поток срабатывают, поскольку нет никакого сомнения, что, расслабившись и почувствовав мировые вибрации, я поступила правильно. На следующей неделе меня пригласили в «Айви» на пышную литературную презентацию новой книги «Мопед Кафки». Вот что я решила: вместо того, чтобы бояться этого жуткого мероприятия, всю дорогу паниковать и возвращаться домой пьяной и подавленной, я собираюсь совершенствовать свои социальные навыки и вырабатывать уверенность в себе, а ещё буду «извлекать пользу из общения» – как советует автор статьи, которую я только что причитала в журнале.

Очевидно, Тина Браун, главный редактор «Нью-Йоркера», великолепно умеет управляться на подобных званых вечерах. Она плавно порхает от одной группы к другой и восклицает: «Мартин Эймис! Нельсон Мандела! Ричард Гир!» таким тоном, что сразу становится ясно – она имеет в виду: «Боже мой, за всю свою жизнь я никогда ещё не была так рада кого-либо видеть! Вы встречали когда-нибудь более ослепительного человека, не считая, конечно, вас? Разговаривайте! Разговаривайте! Вы должны общаться! Всего хоро-о-о-шего-о-о!» Хочу быть такой, как Тина Браун, хотя, наверное, все же не столь трудолюбивой.

В этой статье куча полезных советов. Ясно, что на вечере никогда нельзя разговаривать с кем-либо более двух минут. Когда время выходит, надо просто сказать: «Думаю, нам стоит пообщаться со всеми. Приятно было побеседовать с вами». И отойти. Если ты не знаешь, что сказать после того, как спросил у человека, чем он занимается, а он ответил: «Я владелец похоронного бюро» или «Я из агентства по работе с детьми», надо просто поинтересоваться: «Нравится ли вам ваша работа?» Представляя людей друг другу, нужно добавить пару содержательных деталей о каждом человеке, чтобы у его собеседника был повод начать беседу. Напр.: «Это Джон – он из Новой Зеландии и любит виндсерфинг». Или: «Джина – прекрасная парашютистка, она живет на барже».

А самое главное, никогда нельзя идти на вечер без ясной цели. Если ты собираешься «общаться», то надо таким образом расширить свои связи, чтобы улучшить карьеру, наладить отношения с нужными людьми, просто «застолбить» хорошую сделку. Я поняла, в чем была раньше моя ошибка: я ходила на общественные мероприятия, вооруженная одной-единственной целью – не слишком напиваться.
* * *
17 апреля, понедельник

124 фунта, порций алкоголя – 0 (оч. хор.), сигарет – 0 (оч. хор.), лотерейных билетов – 5 (но я выиграла 2 фунта, так что общий расход на моментальную лотерею – 3 фунта).

Так. Завтра «Мопед Кафки». Собираюсь обдумать подробный список моих целей. Через минутку. Только посмотрю рекламу и позвоню Джуд.

Итак.

1. Не слишком напиваться.

2. Стремиться к встрече с людьми, с которыми полезно общаться.

Хм-м-м. Ладно, позже придумаю ещё что-нибудь.

23:00. Так.

3. Претворить в жизнь все советы из статьи про социальные навыки.

1. Заставить Даниела понять, что я обладаю внутренним достоинством, и снова захотеть встречаться со мной. Нет. Нет.

1. Встретить сексуального бога и переспать с ним.

4. Установить нужные связи в издательском мире, а возможно, и в других областях, чтобы найти новую работу.

О, боже. Не хочу идти на этот жуткий вечер. Хочу остаться дома с бутылкой вина и смотреть «Жителей Ист-Энда».
* * *
18 апреля, вторник

126 фунтов, порций алкоголя – 7 (о, боже), 30 сигарет, калорий (боюсь даже думать об этом), лотерейных билетов – 1 (отлично).

Вечер сразу начался плохо, когда я не увидела никаких знакомых, чтобы представить их друг другу. Нашла себе коктейль, а потом заметила Перпетую, которая беседовала с Джеймсом из «Телеграф». Уверенно приблизилась к ним, готовая к действию, но вместо того, чтобы сказать: «Джеймс, Бриджит из Нортгемптоншира, она отличная гимнастка» (я собираюсь в ближайшее время снова начать ходить в спортзал), Перпетуя просто продолжила беседу – которая уже сильно перевалила двухминутную отметку – и проигнорировала меня. Я какое-то время послонялась вокруг, чувствуя себя полной идиоткой, а затем увидела Саймона из отдела маркетинга. Ловко прикинувшись, что вовсе и не собиралась вступать в разговор с Перпетуей, я целенаправленно устремилась к Саймону, приготовившись воскликнуть: «Саймон Барнетт!» в стиле Тины Браун. Однако, уже почти достигнув цели, я заметила, что, к несчастью, Саймон из отдела маркетинга разговаривает с Джулианом Барнсом. Подозревая, что мне вряд ли удастся полностью выкрикнуть: «Саймон Барнетт! Джулиан Барнс!» с требуемой радостью и нужным тоном, я нерешительно покружила возле них и начала робко отходить, но в этот момент Саймон раздраженным и высокомерным тоном (который он почему-то не использует, когда пристает ко мне у ксерокса) поинтересовался:

– Ты что-то хотела, Бриджит?

– Ах! Да! – я страшно перепугалась, не в силах сообразить, что бы такое я могла хотеть. – Ах-м-м...

– Да-да? – Саймон и Джулиан Барнс в ожидании уставились на меня.

– Вы не знаете, где здесь туалеты? – выпалила я.

Черт. Черт. Зачем? Зачем я это сказала? Я заметила, как тонкие, но красивые губы Джулиана Барнса тронула чуть заметная улыбка.

– А, на самом деле, думаю, они где-то там.

– Чудесно, спасибо, – пролепетала я и бросилась к выходу.

Оказавшись за вертящейся дверью, я бессильно прислонилась к стене, пытаясь восстановить ровное дыхание и повторяя про себя: «Внутреннее достоинство, внутреннее достоинство». Хотя это и не очень помогало, другого способа у меня не было.

Я тоскливо посмотрела на лестницу. Мысль о том, что можно пойти домой, надеть пижаму и включить телек, начала казаться мне невероятно привлекательной. Но вспомнив свои Цели на Вечер, я глубоко вдохнула через нос, пробормотала: «Внутреннее достоинство», толкнула дверь и нырнула обратно в толпу. Перпетуя все ещё стояла у двери и болтала со своими ужасными подругами Пигги и Арабеллой.

– А, Бриджит, – обратилась она ко мне. – Ты пойдешь за выпивкой?

И Перпетуя сунула мне свой пустой бокал. Когда я вернулась с тремя порциями вина с «Перье», беседа была в полном разгаре.

– Должна сказать, я считаю, что это позор. В наше время целое поколение людей узнает великие произведения литературы – Остин, Диккенса, Шекспира – из телевизора!

– Да, точно. Это абсурд. Кошмар!

– Именно так. Они думают, то, что они видят, когда перескакивают с канала на канал между «Вечеринкой у Ноэля» и «Встречей с незнакомкой», – на самом деле Остин или Элиот.

– «Встреча с незнакомкой» идет по субботам, – вставила я.

– Извини? – переспросила Перпетуя.

– По субботам. «Встречу с незнакомкой» показывают в субботу в семь пятнадцать, после «Гладиаторов».

– И что? – усмехнулась Перпетуя, многозначительно взглянув на Арабеллу и Пигги.

– Эти большие телевизионные версии обычно не показывают вечером в субботу.

– Ой, смотрите, вон Марк! – перебила Пигги.

– Ах, боже мой, – закатила глаза Арабелла. – Он ушел от своей жены, верно?

– Я имела в виду, что, когда показывают экранизации литературных шедевров, по другим программам ничего хорошего, вроде «Встречи с незнакомкой», не идет, так что вряд ли многие станут переключать каналы.

– А, так «Встреча с незнакомкой» хороша, это ты хочешь сказать? – глумилась Перпетуя.

– Да, очень хороша.

– А ты понимаешь, Бриджит, что «Мидл-марч» – это изначально книга, а не мыльная опера?

Ненавижу Перпетую, когда она себя так ведет. Глупая старая корова.

– Ой, а я думала, что это мыльная или шампунная опера, – угрюмо заявила я, схватила целую горсть печений, которые проносили мимо, и затолкала себе в рот.

Подняв глаза, я обнаружила прямо перед собой темноволосого мужчину в костюме.

– Привет, Бриджит, – поздоровался он.

Я чуть не открыла рот и не выронила оттуда печенье. Это был Марк Дарси. Но на нем не было свитера с ромбами а-ля пожилой спортивный комментатор.

– Привет, – пробубнила я с полным ртом, пытаясь собраться с мыслями. Затем, вспомнив статью, я обернулась к Перпетуе.

– Марк. Перпетуя... – начала я и в ужасе замерла.

Что сказать? Перпетуя очень жирная и все свободное время занимается тем, что помыкает мною? Марк очень богатый, и у него экс-жена-жестокой-расы?

– Да? – не вытерпел Марк.

– ...моя начальница, она покупает квартиру в Фулхеме, а Марк, – в отчаянии обернулась я к Перпетуе, – знаменитый адвокат по правам человека.

– О, здравствуйте, Марк. Я знаю о вас, конечно, – изрекла Перпетуя, как будто она была королевой-матерью, а он герцогом Эдинбургским.

– Марк, привет, – вмешалась Арабелла, широко распахнув глаза и моргая ими как-то по-особенному (видимо, она считала, что это делает её очень привлекательной). – Как давно тебя не было видно! Как тебе Нью-Йорк?

– Мы как раз обсуждали культурные приоритеты, – загудела Перпетуя. – Бриджит принадлежит к тем людям, которые считают, что момент, когда на экране снова загорается надпись «Встреча с незнакомкой», ничем не отличается от монолога из «Отелло».

И она затряслась от хохота.

– Вот как. Тогда, несомненно, Бриджит – знаменитый постмодернист, – улыбнулся Марк Дарси. – А это Наташа, – и он сделал жест в сторону высокой, стройной и очаровательной девушки, подошедшей к нему. – Наташа знаменитый адвокат по семейному праву.

У меня было такое чувство, что он надо мной издевается. Наглая сволочь.

– Должна признаться, – произнесла Наташа с понимающей улыбкой, – мне всегда казалось, что людей, рассуждающих о классике, стоит заставлять доказывать, что они читали книгу, а уж затем давать им смотреть телеверсию.

– Совершенно с вами согласна, – поддакнула Перпетуя, издавая новые взрывы хохота. – Какая чудесная идея!

Я видела, как она старается приспособиться к мнениям Марка Дарси и Наташи, а вокруг стола толчется целая орава Пухов и Пигги.

– Им нельзя давать слушать мелодию Кубка мира, – хихикала Арабелла, – пока они не докажут, что до конца прослушали «Турандот»!

– Хотя, конечно, во многом, – неожиданно серьезно продолжила Наташа, как будто решив, что разговор пошел по неверному пути, – демократизация нашей культуры – вещь хорошая...

– Не считая Бенни Хилла, которого стоило утопить при рождении! – взвизгнула Перпетуя.

Невольно взглянув на её зад и подумав: «Чья бы корова мычала», я заметила, что Марк Дарси сделал то же самое.

– Но что я ненавижу, – Наташа говорила резко и вся даже перекосилась, как будто выступала на диспуте в Оксбридже, – так это тот... тот самонадеянный индивидуализм, из-за которого каждое новое поколение считает, что может создать мир заново.

– Но именно это они и делают, – мягко возразил Марк Дарси.

– Ну что ж, если ты собираешься рассматривать вещи на этом уровне... – защищалась Наташа.

– На каком уровне? – удивился Марк Дарси. – Это не уровень, это прекрасная точка зрения.

– Нет. Нет. Извини, но ты специально твердишь ерунду, – Наташа вся раскраснелась. – Я не говорю об обновляющем деконструкционалистском свежем взгляде. Я говорю о предельной вандализации культурной структуры.

Мне показалось, что Марк Дарси сейчас расхохочется.

– Я лишь хочу сказать, что если вы проводите такую оригинальную, морально неустойчивую линию вроде «“Встреча с незнакомкой” – великолепная передача»... – и Наташа бросила презрительный взгляд в мою сторону.

– Да нет, просто мне действительно нравится «Встреча с незнакомкой», – заявила я. – Хотя мне кажется, было бы лучше, если бы участники сами отвечали на вопросы, а не читали эти идиотские готовые ответы с каламбурами и сексуальными намеками.

– Точно, – кивнул Марк.

– Правда, я не выношу «Гладиаторов». Из-за них я чувствую себя толстой, – добавила я. – Ну что ж, приятно было с вами поболтать. Всего хорошего!

Я стояла и ждала пальто, размышляя, насколько присутствие или отсутствие свитера с ромбами может изменить человека, как вдруг почувствовала чьи-то руки у себя на талии.

– Даниел!

– Джонс! Что такое, почему ты так рано убегаешь? – он наклонился и поцеловал меня. – М-м-м-м-м, ты прекрасно пахнешь, – и он тут же предложил мне сигарету.

– Нет, спасибо. Я обнаружила в себе внутреннее достоинство и бросила курить, – объявила я запрограммированным голосом, мечтая, чтобы Даниел не был так чертовски привлекателен, когда мы оказываемся с ним наедине.

– Вот оно что, – ухмыльнулся он. – Внутреннее достоинство, да?

– Да, – важно ответила я. – Ты был на вечере? Я тебя не видела.

– Знаю, что не видела. Зато я тебя видел. Ты беседовала с Марком Дарси.

– А ты знаешь Марка Дарси? – изумилась я.

– По Кембриджу. Не выношу этого придурка. Тряпка. А ты его откуда знаешь?

– Он сын Малькольма и Элейн Дарси, – сообщила я, чуть не продолжив: «Ты знаешь Малькольма и Элейн, дорогой. Они переехали к нам, когда мы жили в Бакингеме...»

– Кто, черт возьми...

– Они друзья моих родителей. Мы с ним вместе плескались в «лягушатнике».

– Да, готов поспорить, что так и было, маленькая распутница, – прорычал Даниел. – Хочешь, пойдем поужинаем?

Внутреннее достоинство, сказала я себе, внутреннее достоинство.

– Давай, Бриджит, – он соблазнительно придвинулся ко мне. – Мне необходимо провести серьезную дискуссию по поводу твоей блузки. Она крайне тонка. При ближайшем рассмотрении, она тонка практически до прозрачности. Тебе никогда не приходило в голову, что твоя блузка, может быть, страдает... булимией?

– Мне надо кое с кем встретиться, – в отчаянии прошептала я.

– Ну пойдем, Бриджит.

– Нет, – отрезала я с такой твердостью, что даже сама удивилась.

И он бросил на меня такой неприличный взгляд, что я чуть не бросилась к нему с криком: «Бери меня! Бери меня!»

23:00. Только что позвонила Джуд и рассказала ей о встрече с Даниелом, а в придачу и о сыне Малькольма и Элейн Дарси, с которым мама и Юна пытались свести меня на Фуршете с Карри из Индейки и который на сегодняшнем вечере оказался вполне привлекательным мужчиной.

– Подожди минутку, – перебила Джуд. – Ты хочешь сказать – Марк Дарси? Адвокат?

– Да. А что – ты тоже с ним знакома?

– В общем, да. Ну, то есть мы с ним немного работали. Он невероятно милый и симпатичный. Кажется, ты говорила, что тот парень на Фуршете с Карри из Индейки был полный идиот.

Хм-м-м. Чертова Джуд.
* * *
22 апреля, суббота

119 фунтов, сигарет – 0, порций алкоголя – 0, калорий – 1800.

Сегодня исторический и радостный день. После восемнадцати лет, проведенных в попытках похудеть до 119 фунтов, я наконец достигла цели. И это не ошибка весов, это подтверждено джинсами. Я стройна.

Сему факту нет никаких достоверных объяснений. На прошлой неделе я два раза ходила в спортзал, но это хоть и происходит редко, все же не так уж и необычно. Ела я нормально. Это просто чудо. Позвонила Тому, и он предположил, что, может быть, у меня солитер. Чтобы избавиться от него, сказал он, надо держать передо ртом миску с теплым молоком и карандаш. (Солитеры явно любят теплое молоко. Они его обожают.) Нужно открыть рот. И когда появится голова солитера, надо аккуратно намотать его всего на карандаш.

– Слушай, – сказала я Тому. – Этот червяк остается. Я люблю своего нового солитера. Я не только худая, я к тому же больше не хочу курить и хлестать вино.

– Ты что, влюбилась? – с подозрением спросил Том ревнивым тоном.

Вот всегда он такой. Не то чтобы он хочет быть со мной, ведь очевидно, что он гомосексуалист. Но если человек одинок, меньше всего ему хочется, чтобы его лучший друг завязывал конструктивные отношения с кем-нибудь еще. Я долго ломала голову, и вдруг меня осенила потрясающая идея. Я больше не влюблена в Даниела. Я свободна.
* * *
25 апреля, вторник

119 фунтов, порций алкоголя – 0 (отлично), сигарет – 0 (оч. оч. хор.), калорий – 995 (продолжаю работу над собой).

Уф-ф-ф. Сегодня вечером пошла в гости к Джуд в узком и коротком черном платье, чтобы продемонстрировать фигуру. Была оч. довольна собой.

– Боже мой, ты в порядке? – воскликнула Джуд, когда я вошла. – У тебя очень усталый вид.

– Все прекрасно, – в растерянности заверила я её. – Я похудела на семь фунтов. А в чем дело?

– Нет-нет, ничего. Просто я подумала...

– Что? Что?

– Может быть, ты как-то слишком быстро... осунулась, – протянула Джуд, поглядывая на мою, видимо, как-то сдувшуюся грудь.

Саймон среагировал так же.

– Бри-и-иджит! У тебя есть сигарета?

– Нет, я бросила.

– Да иди ты! Неудивительно, что ты выглядишь так...

– Как?

– Нет-нет. Просто немного... подавленно.

Это продолжалось весь вечер. Нет ничего хуже, когда люди твердят тебе, что ты выглядишь усталой. С тем же успехом они могли бы не лицемерить и сказать, что ты выглядишь, как пять кусков дерьма. Я так гордилась собой, потому что не пила, но вечер тянулся, люди постепенно становились все пьянее, и я начала ощущать себя так спокойно и самодовольно, что стала раздражать даже саму себя. Я ловила себя на том, что в разговорах даже не утруждалась произносить слова, а просто смотрела на собеседника и кивала с мудрым и независимым видом.

– У тебя есть ромашковый чай? – поинтересовалась я у Джуд, когда она, пошатываясь и весело икая, проплывала мимо.

Джуд зашлась смехом, обняла меня и, споткнувшись, на меня и повалилась. Я решила, что лучше уж пойду домой.

Добравшись до дома, я легла в постель, положила голову на подушку, но ничего не произошло. Я перекладывала голову с одного места на другое, но все равно не могла заснуть. Обычно в это время я уже храплю и смотрю какой-нибудь жуткий параноидальный сон. Я включила свет. Было всего 1:30. Может быть, стоит что-нибудь поделать, например, ну... заштопать дырку? Внутреннее достоинство. Зазвонил телефон. Это был Том.

– Как твои дела?

– Прекрасно. Чувствую себя превосходно. А что?

– Просто ты сегодня выглядела как-то вяло. Все сказали, что ты сама на себя не похожа.

– Нет, я была прекрасна. Ты что, не видел, как я похудела?

Молчание.

– Том?

– Милая, мне кажется, раньше ты выглядела лучше.

Теперь я ощущаю пустоту и совершенно сбита с толку – как будто твердая почва ушла у меня из-под ног. Восемнадцать лет – и все впустую. Восемнадцать лет я подсчитывала калории и жир. Восемнадцать лет покупала длинные юбки и свитера, а в интимные моменты выходила из комнаты пятясь, чтобы не показывать свой зад. Миллионы сдобных ватрушек и тирамису, десятки миллионов кусочков сыра «Эмменталь» остались несъеденными. Восемнадцать лет – и результат: «вялая и уставшая». Я чувствую себя как ученый, который обнаружил, что труд всей его жизни – полная ошибка.
* * *
27 апреля, четверг

Порций алкоголя – 0, лотерейных билетов – 12 (оч. оч. плохо, но зато я сегодня не взвешивалась и весь день не думала о диете; оч. хор.).

Мне надо прекратить покупать билеты моментальной лотереи, но проблема в том, что я довольно часто выигрываю. Моментальные лотереи гораздо лучше обычных, потому что числа не встают у тебя перед глазами во время «Встречи с незнакомкой» и ты не ищешь среди них твое единственное и не чувствуешь себя бессильным и обманутым, когда ничего не остается, кроме как скомкать билет и злобно кинуть его на пол.

Совсем не так с моментальной лотереей. Ты участвуешь в процессе – отскребаешь шесть чисел (а это часто оказывается довольно трудной работой, требующей навыка), и никогда не возникает ощущения, что у тебя не было шанса. Три совпавших числа – и ты выиграл, а мой опыт показывает, что выигрыш всегда очень близко, и часто бывает, что совпадают две пары с такими огромными суммами, как 50 000 фунтов.

В любом случае, нельзя отказывать себе в маленьких удовольствиях. Я покупаю всего четыре-пять билетов в день и, кроме того, собираюсь вскорости это бросить.
* * *
28 апреля, пятница

Порций алкоголя – 14, сигарет – 64, калорий 8400 (оч. хор., хотя плохо, что я их подсчитала. Помешательство на похудении – оч. плохо).

Прошлым вечером в 20:45 я принимала ароматическую ванную и прихлебывала ромашковый чай, когда услышала вой автомобильной сигнализации. В свое время я проводила на нашей улице целую кампанию против автосигнализаций, которые совершенно невыносимы и бесполезны, поскольку скорее уж в вашу машину залезет рассвирепевший сосед, пытающийся отключить сигнализацию, нежели угонщик.

На этот раз, однако, вместо того, чтобы в ярости звонить в полицию, я лишь глубоко вздохнула, расширив ноздри, и пробормотала: «Внутреннее достоинство». Раздался звонок в дверь. Я взяла трубку домофона. Абсолютно овечий голос проблеял: «У этого козла роман на стороне!» Затем послышалось истерическое всхлипывание. Я бросилась вниз по лестнице и на улице обнаружила Магду. Обливаясь потоками слез, она совершала какие-то действия под рулем «сааба» Джереми с откидным верхом; машина издавала вой, вопли и писк необычайной громкости. Все фары мигали, а на заднем сиденье визжал ребенок, да так, будто его убивала домашняя кошка.

– Выключите это! – крикнул кто-то из окна верхнего этажа.

– Не могу, черт возьми! – завопила Магда, дергая крышку капота.

– Джеррерз! – рявкнула она в мобильный. – Джеррерз, ты, чертова лживая сволочь! Как открыть капот на твоем «саабе»!

Магда очень шикарна. Наша улица не столь шикарна. Она из тех улиц, на которых в окнах до сих пор висят постеры, гласящие: «Свободу Нельсону Манделе!»

– Я, черт возьми, не собираюсь возвращаться, грязный ублюдок! – кричала Магда. – Просто скажи, как открыть этот чертов капот!

Теперь мы с Магдой уже обе сидели в машине и дергали за все рычажки, которые могли найти, а Магда время от времени делала большие глотки из бутылки «Лоран-Перье». К этому времени собралась рассерженная толпа. Потом на «Харли Дэвидсоне» с ревом подъехал Джереми. Но вместо того, чтобы выключить сигнализацию, он начал вытаскивать ребенка с заднего сиденья, а Магда орала на него. Затем в окно высунулся Дэн, парень из Австралии, который живет этажом ниже меня.

– Ау, Бриджит! – закричал он. – У меня с потолка вода течет.

– Черт! Ванна!

Я взлетела по лестнице, но когда подбежала к своей двери, поняла, что захлопнула её, причем ключ остался внутри. Я принялась биться головой в дверь, повторяя:

– Черт! Черт!

В холле появился Дэн.

– Господи Иисусе, – протянул он. – На вот лучше, возьми одну.

– Спасибо, – поблагодарила я, практически жуя предложенную сигарету.

После нескольких сигарет и долгой возни с замком и кредитной карточкой мы наконец попали внутрь и обнаружили, что вода повсюду. Мы не смогли выключить краны. Дэн кинулся вниз и вернулся с гаечным ключом и бутылкой виски. Ему удалось завернуть краны, после чего он стал помогать мне вытирать воду. Тут сигнализация на улице затихла, и мы бросились к окну, как раз вовремя, потому что увидели, как «сааб» стремительно удаляется, а «Харли Дэвидсон» преследует его по пятам.

Мы оба рассмеялись – к тому времени мы уже плотно приложились к виски. И тут вдруг – я сама точно не поняла, как это получилось, – оказалось, что Дэн целует меня. Ситуация была довольно неловкая с точки зрения этики, ведь я только что залила его квартиру и испортила ему вечер, поэтому мне не хотелось показаться неблагодарной. Конечно, я не давала ему повода к сексуальным приставаниям, но развитие событий было довольно приятным – после всех этих драм, внутренних достоинств и прочего. Неожиданно в открытых дверях появился человек, одетый в мотоциклистскую кожаную куртку. В руках у него была коробка с пиццей.

– Вот черт, – выпалил Дэн. – Я забыл, что заказал пиццу.

Итак, мы съели пиццу с бутылкой вина, выкурили ещё по несколько сигарет с виски, а затем Дэн возобновил попытки поцеловать меня. Я пробормотала: «Н-нет, мы не должны», после чего он повел себя странно и стал повторять: «Господи Иисусе. Господи Иисусе».

– В чем дело? – спросила я.

– Я женат, – признался Дэн. – Но Бриджит, мне кажется, я люблю тебя.

Когда он наконец ушел, я опустилась на пол, подперев спиной входную дверь, и, дрожа, начала один за другим докуривать «бычки».

– Внутреннее достоинство, – прошептала я без особой уверенности.

И тут раздался звонок домофона. Я его проигнорировала. Позвонили снова. Затем звонок зазвучал без перерывов. Я взяла трубку.

– Дорогая, – послышался новый пьяный голос, который я узнала.

– Уходи, Даниел, – прошипела я.

– Нет. Д-дай мне объяснить.

– Нет.

– Бридж... Я хоч-чу войти.

Тишина. О, боже. Почему мне до сих пор так нравится Даниел?

– Я люблю тебя, Бридж.

– Уходи. Ты пьян, – заявила я с большей решимостью, нежели чувствовала.

– Джонс?

– Что?

– Можно, я воспользуюсь твоим туалетом?
* * *
29 апреля, суббота

Порций алкоголя – 12, сигарет – 57, калорий – 8489 (грандиозно).

Двадцать два часа, четыре пиццы, один обед из индийского ресторанчика, три пачки сигарет и три бутылки шампанского спустя. Даниел все ещё здесь. Я люблю его. Мое состояние сводится к следующему:

я

а) помолодевшая;

б) влюбленная;

в) глупая;

г) беременная.

23:45. Только что меня тошнило, и когда я сгорбилась над унитазом, пытаясь не шуметь, чтобы Даниел ничего не услышал, он неожиданно прокричал из спальни: «Это из тебя выходит твое внутреннее достоинство, моя толстушка! Там ему самое место, точно говорю».

МАЙ

Будущая мать

1 мая, понедельник

Порций алкоголя – 0, сигарет – 0, калорий – 4200 (ем за двоих).

Я всерьез подозреваю, что беременна. Как мы могли повести себя так глупо? Мы с Даниелом были настолько захвачены эйфорией бурного воссоединения, что реальность как будто вылетела в окно – а раз уж ты... ладно, не хочу даже говорить об этом. Сегодня утром я отчетливо почувствовала приступы утренней тошноты, хотя это могло быть и просто похмелье. После того как Даниел наконец вчера ушел, я поглотила следующие продукты, чтобы как-то поправить свое состояние:

2 пакетика нарезанного сыра «Эмменталь».

1 кварту свежего апельсинового сока.

1 холодную печеную картофелину.

2 куска непропеченного лимонно-творожного пирога (очень легкомысленно; а может, действительно я ем за двоих).

1 «Милки Вэй» (всего 125 калорий. Организм с готовностью отреагировал на пирог и заявил, что ребенку необходим сахар).

1 шоколадный венский десерт со сливками (ребенок с невероятной жадностью требует своего).

Брокколи на пару (попытка подпитать ребенка витаминами и обеспечить ему нормальное развитие после нездорового начала).

4 холодные сосиски (единственные нашедшиеся в доме консервы – я слишком измотана беременностью, чтобы снова идти в магазин).

О, боже. Я все чаще начинаю воображать себя образцовой матерью, как в рекламе Кельвина Кляйна, а м.б., ещё и в свитерочке с горлышком. Мне чудится, как я подбрасываю младенца в воздух и довольно смеюсь в рекламе новой газовой плиты, оздоровительном ролике или ещё в чем-то подобном.

Перпетуя сегодня в офисе была совершенно несносна. Сорок пять минут она трепалась по телефону с Дездемоной, обсуждая, хорошо ли будут смотреться желтые стены с серо-розовыми шторами с рюшечками или все же им с Хьюго имеет смысл остановиться на кроваво-красных обоях и фризах в цветочек. В течение одной пятнадцатиминутной интерлюдии она не произносила ничего, кроме: «Верно... нет, верно... верно», а затем заключила: «Но если рассудить, то те же самые аргументы, несомненно, можно привести и в пользу красного».

Обычно в таких случаях мне хочется запустить ей чем-нибудь в голову, но сейчас я лишь мило улыбалась, думая о том, как скоро все это будет для меня совершенно несущественным по сравнению с необходимостью заботиться о другом крошечном существе. Затем я открыла новый мир фантазий, связанных с Даниелом: Даниел сломя голову несется домой с работы, страстно желая увидеть нас в ванне, розовых и сияющих, а спустя несколько лет невероятно выразительно исполняет по вечерам роль отца и учителя.

Но тут появился Даниел. Я никогда не видела, чтобы он так плохо выглядел. Это можно было объяснить только одним: он продолжал пить после того, как мы расстались. Даниел метнул на меня взгляд палача. Мои фантазии сразу уступили место сценам из фильма «Барфлай», в котором пара проводила все время, зверски напиваясь, ругаясь и кидаясь друг в друга бутылками. А ещё мне представилось, как Даниел ревет: «Бридж! Ребенок орет как резаный! Я оторву ему голову!»

А я ему в ответ: «Даниел, ты же видишь, что я курю!».
* * *
3 мая, среда

128 фунтов (Ого. Ребенок растет с чудовищной неестественной скоростью), порций алкоголя – 0, сигарет – 0, калорий – 3100 (но в основном картошка, ох, боже мой).

Караул. В понедельник и большую часть вторника я как бы думала, что беременна, но на самом деле знала, что нет, – это как будто ты возвращаешься домой поздно вечером и тебе кажется, что кто-то за тобой идет, хотя знаешь, что в действительности это не так. И вдруг они хватают тебя за шею – и у меня уже двухдневная задержка. В понедельник Даниел весь день не замечал моего присутствия, а в шесть часов поймал меня и сказал: «Слушай, я уезжаю в Манчестер до конца недели. Увидимся в субботу вечером, о'кей?» Он не позвонил. Я мать-одиночка.
* * *
4 мая, четверг

129 фунтов, порций алкоголя – 0, сигарет – 0, картофелин – 12.

Проявила благоразумие и пошла в аптеку, чтобы потихоньку купить тест на беременность. Стыдливо потупившись, я пихала пакетик девушке за кассой и мысленно корила себя за то, что не сообразила надеть кольцо на безымянный палец. И тут аптекарь прогремел:

– Вам нужен тест на беременность?

– Тс-с-с, – зашипела я, оглянувшись через плечо.

– Какая у вас задержка? – продолжал вопить он. – Лучше возьмите вот этот, голубой. Он выявляет беременность с первого дня задержки.

Я схватила предложенный голубой пакетик, сунула в кассу восемь фунтов девяносто пять пенсов и вылетела из аптеки.

Первые два часа на работе я все время посматривала на сумку, как будто в ней была бомба. В 11:30 я не выдержала, сгребла сумку, забежала в лифт и поехала в туалет на два этажа ниже, чтобы никто из знакомых не услышал подозрительных шорохов. Неожиданно я почему-то обозлилась на Даниела. Он ведь тоже несет за это ответственность, а вот ему не приходится тратить восемь фунтов девяносто пять пенсов, прятаться в туалете и писать на палочку. В ярости я разорвала пакетик, засунула его вместе с коробкой в мусорницу, затем проделала все необходимое, перевернула палочку и положила её на бачок, стараясь не смотреть. Три минуты. Все, что мне оставалось делать, – это покориться своей судьбе, которую решала медленно выступающая тонкая голубая полоска. Не знаю, как я пережила эти сто восемьдесят секунд – последние сто восемьдесят секунд свободы, – потом взяла тест в руки и чуть не вскрикнула. Там, в маленьком окошечке, ясно и четко проступала тонкая голубая линия. Ой-ей-ей-ей-ей!

Сорок пять минут я сидела, тупо уставившись в экран компьютера, и пыталась сделать вид, что Перпетуя – мексиканский кактус, когда она спрашивала меня, что случилось. Затем я вскочила и бросилась к кабинке с телефоном, чтобы позвонить Шерон. Чертова Перпетуя. Если бы Перпетуя была беременна и испытывала такой же ужас, она бы уже через десять минут шла к алтарю в свадебном платье от Аманды Уэйкли. На улице было очень шумно, и я никак не могла объяснить Шерон, что случилось.

– Что? Бриджит? Я тебя не слышу. Ты что, попала в полицию?

– Да нет, – рассердилась я. – Голубая полоска в тесте на беременность!

– Господи. Встретимся через пятнадцать минут в «Кафе Руж».

Хотя было всего 12:45, я подумала, что стакан водки с апельсиновым соком не повредит, поскольку ситуация действительно чрезвычайная, но тут же вспомнила, что ребенку не полагается пить водку. В ожидании Шерон я испытывала странное ощущение, будто я – нечто вроде гермафродита: во мне боролись два совершенно противоположных чувства по отношению к ребенку – мужское и женское. С одной стороны, в голове роились сентиментальные мысли о нашем с Даниелом уютном гнездышке, и меня распирало от гордости (ведь я оказалась настоящей женщиной – такой безудержно плодовитой!). Я воображала себе нежно-розовую детскую кожу, крошечное любимое существо и милые маленькие детские вещички от Ральфа Лорена. С другой стороны, думала я, о, боже, жизнь кончена, Даниел – чокнутый алкоголик, и когда он обо всем узнает, он меня сначала убьет, а потом бросит. Не будет больше веселых вечеров с подругами, походов по магазинам, флирта, секса, вина и сигарет. Вместо этого я превращусь в уродливую, постепенно распухающую машину по производству молока, которая не влезет ни в одни из моих брюк, а уж тем более в новые ярко-зеленые джинсы от Агнес Би. И это безобразие, судя по всему, – цена, которую я должна заплатить за то, что стала современной женщиной. Вместо того, чтобы пойти естественным путем и выйти замуж за Эбнора Риммингтона, которого я встретила в автобусе в Нортгемптоне, когда мне было восемнадцать.

Наконец пришла Шерон, и я нервно сунула ей под столом тест с многозначительной голубой полоской.

– Это оно и есть? – удивилась она.

– Естественно, оно и есть, – разозлилась я. – А что это по-твоему? Мобильный телефон?

– Ты, – улыбнулась Шерон, – забавное существо. Ты читала инструкцию? Должно быть две полоски. Эта линия просто показывает, что тест работает. Одна полоска означает, что ты не беременна. Эх ты, чучело.

Пришла домой и прослушала на автоответчике мамино послание: «Дорогая, немедленно позвони мне. У меня нервы на пределе».

У неё нервы на пределе!
* * *
5 мая, пятница

126 фунтов (черт побери, не могу избавиться от многолетней привычки взвешиваться – особенно после всех этих переживаний по поводу беременности; в будущем надо пройти какой-нибудь курс терапии), порций алкоголя – 6 (ура!), сигарет – 25, калорий – 1895, лотерейных билетов – 3.

Все утро слонялась по квартире, скорбя о потерянном ребенке, но немного приободрилась, когда позвонил Том и пригласил меня на ужин с «Кровавой Мери», чтобы положить здоровое начало уикенду. Вечером пришла домой и обнаружила раздраженное мамино сообщение о том, что она уехала в Центр здоровья и перезвонит мне позже. Интересно, в чем дело. Может быть, она переутомилась от слишком большого количества коробок «Тиффани», присланных сгорающими от страсти поклонниками, и предложений о работе телеведущей от конкурирующих компаний?

23:45. Даниел только что позвонил из Манчестера.

– Как прошла неделя? – поинтересовался он.

– Великолепно, спасибо, – радостно отрапортовала я.

Великолепно, спасибо. Ха! Я где-то читала, что лучший подарок, который женщина может преподнести мужчине, – это спокойствие. Так что, раз мы действительно теперь встречаемся, вряд ли мне стоит признаваться, что в ту же минуту, как он повернулся спиной, у меня сразу началась истерика по поводу мнимой беременности.

Ладно. Неважно. Завтра вечером мы увидимся. Ура! Ла-ла-ла.
* * *
6 мая, суббота: День Победы

127 фунтов, порций алкоголя – 6, сигарет – 25, калорий – 3800 (но ведь я праздную годовщину отмены пайков), правильных номеров в лотерее – 0 (плохо).

В День Победы проснулась от необычной для этого сезона жары и постаралась вызвать в душе бурю эмоций по случаю окончания войны, освобождения Европы, чудесно, удивительно и т.д., и т.п. По правде говоря, из-за всего этого я чувствую себя совершенно несчастной. И впрямь «выключена из жизни» – вот то самое выражение, которое больше всего подходит в моем случае. У меня нет ни одного дедушки. Папа весь поглощен подготовкой вечеринки в саду у Олконбери, куда он приглашен и где, по необъяснимым причинам, он должен переворачивать блины. Мама отправляется на улицу, где она выросла, в Челтенхеме, на вечеринку с жареным китовым мясом – наверное, вместе с Хулио. (Слава богу, что она не удрала с немцем.)

Никто из моих друзей ничего не устраивает. Проявлять такой энтузиазм как-то неудобно – вроде мы стараемся придерживаться позитивного подхода к жизни. Или неуклюже пытаемся поучаствовать в чем-то, к чему не имеем ни малейшего отношения. Я хочу сказать, что я ведь даже ещё не была яйцеклеткой, когда кончилась война. Я была просто ничем – пока они все сражались, ели морковный джем, или что там ещё они делали.

Эта мысль меня бесит, и я подумываю, не позвонить ли маме, чтобы выяснить, начались ли у неё уже менструации, когда кончилась война. Интересно, яйцеклетки развиваются каждый раз заново или они хранятся с рождения в какой-нибудь микроформе, пока их не активируют? Могла ли я как-то почувствовать конец войны, когда была хранящейся в организме яйцеклеткой? Если бы только у меня был дедушка, я могла бы мило за ним поухаживать и хоть так принять участие в празднике. Ну и черт с ним, я иду в магазин.

19:00. Честное слово, от жары мое тело раздалось вдвое. Больше никогда не пойду в общую примерочную. Когда в универмаге «Уэрхаус» я пыталась стянуть с себя платье через голову, оно застряло у меня под мышками, и в результате я шаталась по примерочной с вывернутым куском ткани вместо головы, яростно дергая его руками и потряхивая животом и бедрами на виду у собравшихся вокруг хихикающих пятнадцатилеток. Когда я попыталась стащить дурацкое платье через ноги, чтобы наконец избавиться от него, оно намертво застряло у меня на бедрах.

Ненавижу общие примерочные. Все исподтишка пялятся на чужие тела, но никто никогда не встречается с другими взглядами. Всегда находятся девушки, которые прекрасно знают, что выглядят фантастически в любом наряде, – они приплясывают у зеркала, лучась от удовольствия, потряхивают волосами, принимают позы моделей и спрашивают у своих неизменных жирных подруг, которые во всем выглядят как коровы: «Тебе не кажется, что оно меня полнит?»

В общем, это был не поход по магазинам, а сплошное бедствие. Я знаю, что решение проблемы – просто купить несколько вещей в «Николь Фархи», «Уистлз» и «Джозеф», но меня так ужасают цены, что я снова несусь в «Уэрхаус» и «Мисс Селфридж», где есть возможность порезвиться среди кучи платьев за 34 фунта 99 центов Потом они застревают у меня на голове, и в конце концов я покупаю одежду в «Маркс и Спенсер», потому что мерить её не надо, а все же я вроде что-то купила.

Домой я вернулась с четырьмя вещами – все и некрасивые и не по размеру. Одна два года будет лежать за стулом в спальне прямо в пакете из «М&С». Остальные три я поменяю в «Боулз», «Уэрхаус» и т.д. на кредитные расписки, которые затем потеряю. Таким образом, я потратила 119 фунтов, которых бы вполне хватило на что-нибудь действительно приличное из «Николь Фархи», например маечку.

Ясно, все это мне в наказание за то, что я увлеклась мелкой и легкомысленной беготней по магазинам вместо того, чтобы все лето носить рясу из вискозы и рисовать полоску сзади на ногах, а ещё за то, что я не участвую в праздновании Дня Победы. Может, стоит позвонить Тому и устроить с ним милую вечеринку в понедельник, когда будут банковские выходные? Возможно ли организовать веселый, смешной праздник в День Победы – как, например, в день Королевской свадьбы? Нет, конечно, – нельзя же смеяться над погибшими людьми. И потом ещё эта проблема с флагами. Половина друзей Тома состоит в антинацистской лиге, и они решат, что Юнион Джек означает, что мы все ждем прихода бритоголовых. Интересно, что бы произошло, если бы нашему поколению пришлось воевать? Ох, ладно, пора немного выпить. Скоро придет Даниел. Начну-ка я лучше готовиться.

23:59. Черт возьми! Прячусь на кухне с сигаретой. Даниел спит. На самом деле, я подозреваю, что он только притворяется, будто спит. Совершенно чудовищный вечер. Я поняла, что наша связь основана исключительно на таком условии: предполагается, что один из нас должен сопротивляться сексу. Вечер вдвоем, когда предполагалось, что мы будем заниматься сексом, прошел довольно странно. Мы посидели перед телевизором, посмотрели все программы, посвященные Дню Победы, причем мне было очень неудобно, поскольку Даниел положил мне руку на плечи, как будто мы четырнадцатилетние подростки в кино. Его рука давила мне шею, но я как-то не решилась попросить Даниела убрать её. Когда уже стало невозможно и дальше игнорировать тот факт, что пора ложиться в постель, мы проделали это очень формально и по-английски. Вместо того, чтобы срывать друг с друга одежду, как дикие животные, мы озвучили следующий диалог:

– Пожалуйста, иди в ванную первый.

– Нет! После тебя!

– Нет-нет-нет! Я после тебя!

– Ну давай же! Я настаиваю.

– Нет-нет, даже и слышать не хочу. Давай я найду тебе полотенце для гостей и пару маленьких кусочков мыла в форме морских раковин.

Наконец мы улеглись рядышком, не касаясь друг друга, словно Лорел и Харди на каникулах. Если есть на свете Бог, я хотела бы смиренно просить его (хотя ясно, что я глубоко благодарна Ему за то, что Даниел неожиданно и необъяснимым образом превратился во вполне регулярный персонаж после такого длительного запудривания мозгов) сделать так, чтобы Даниел не ложился вечером в постель в пижаме и в очках для чтения, двадцать пять минут пялился в книгу, а затем выключал свет и отворачивался, – и снова превратить его в обнаженного, полного бешеной страсти сексуального зверя, которого я знала и любила.

Благодарю Тебя, Боже, за внимание к моей смиренной просьбе.
* * *
13 мая, суббота

127 фунтов 8 унций, сигарет – 7, калорий – 1145, билетов моментальной лотереи – 5 (выиграла 2 фунта, так что общий расход – только 3 фунта, оч. хор.), выигрыш в лотерею – 2 фунта, количество правильных номеров – 1 (лучше).

Как я могла набрать всего 8 унций после вчерашней оргии с обжиранием?

Может быть, с едой и весом та же ситуация, как с чесноком и запахом: если съесть сразу несколько головок, запаха не будет совсем, и так же точно огромное количество съеденной пищи не приводит к увеличению веса. Это обнадеживающая теория, но она создает оч. плохую ситуацию в голове. Надо произвести там тщательную чистку. Хотя оно того стоило – я провела великолепный вечер в пьяной феминистской беседе с Шерон и Джуд.

Невероятное количество еды и вина было поглощено потому, что щедрые девочки принесли не только по бутылке вина каждая, но и кое-что вкусненькое из «М&С». В результате, вдобавок к ужину из трех блюд и двум бутылкам вина (1 шипучее, 1 белое), которые я уже купила в «М&С» (ну, то есть приготовила, промучившись целый день у горячей плиты), мы имели:

1 упаковку хумуса и пакет мини-пит;

12 канапе с копченым лососем;

12 мини-пицц;

1 малиновую «Павлову»[1];

1 тирамису (большой);

2 плитки шоколада «Горы Швейцарии».

Шерон была в ударе.

– Сволочи! – кричала она уже к 20:35, выливая в себя три четверти стакана «Кир-Роял». – Глупые, самодовольные, высокомерные, лживые, эгоистичные сволочи. Они существуют в тотальной Культуре Собственных Прав. Передай мне ту пиццу, пожалуйста.

Джуд была расстроена, потому что Подлец Ричард, с которым она недавно разругалась, продолжает ей звонить и расставляет разные словесные приманки, предлагая встретиться, чтобы убедиться, что он её все ещё интересует. Но при этом он пытается себя обезопасить, заявляя, что просто хочет остаться «друзьями» (лживая, мошенническая позиция). Наконец, прошлым вечером он предпринял невероятно притворный, снисходительный телефонный звонок и спросил, пойдет ли она с ним на вечеринку к друзьям.

– Что ж, тогда и я не пойду, – заявил он. – Нет. Тебе действительно там бы не понравилось. Понимаешь, я собирался взять с собой... ну, как бы... что-то вроде подружки. Я имею в виду, ничего особенного. Просто девица, которая настолько глупа, что позволяет мне трахать её вот уже пару недель.

– Что? – взорвалась Шерон, побагровев. – Это самая отвратительная вещь из всех, что когда-либо были сказаны женщине. Высокомерная сволочь! Да как он смеет позволять себе обращаться с тобой как ему в голову взбредет, прикрывая все это словом «дружба»! Чувствует себя большим умником, пытается расстроить тебя своей новой подружкой-идиоткой! Если бы он действительно не хотел причинить тебе боль, он бы просто заткнулся и пошел бы себе на свою вечеринку, а не махал бы у тебя перед носом своей дурацкой подружкой!

– Друзья? Ха! Да уж скорее враги! – радостно вставила я, засовывая в рот очередную сигарету и канапе. – Сволочь!

К 23:30 Шерон была абсолютно готова к великолепному пышному монологу:

– Десять лет назад над людьми, которые заботились об окружающей среде, смеялись и называли их бородатыми чудаками в сандалиях, а теперь посмотрите на мощь зеленого движения, – ораторствовала она, залезая пальцами в тирамису и переправляя его прямо себе в рот. – В ближайшие годы то же самое произойдет и с феминизмом. Не будет больше мужчин, которые оставляют семьи и постклимактерических жен ради молодых любовниц. Или заговаривают женщинам зубы, самодовольно рисуясь и делая вид, что все женщины готовы кинуться им на шею. Или занимаются сексом с женщинами без всякого такта и чувства ответственности. Потому что молодые любовницы и жены просто развернутся и скажут, чтобы они проваливали, и мужчины не получат больше никакого секса и никаких женщин, пока не научатся прилично себя вести и не сбивать женщин с толку своим ПАРШИВЫМ, САМОДОВОЛЬНЫМ, ЭГОИСТИЧНЫМ ПОВЕДЕНИЕМ!

– Сволочи! – подхватила Джуд, прихлебывая свое «Пино-Грижо».

– Сволочи, – присоединилась и я с полным ртом малиновой «Павловы» вперемешку с тирамису.

– Чертовы сволочи! – заключила Джуд, пытаясь прикурить сигарету с фильтра.

И тут прозвенел звонок в дверь.

– Могу поклясться, это Даниел, чертова сволочь, – догадалась я. – Что такое? – крикнула я в домофон.

– Привет, дорогая, – отозвался Даниел своим самым мягким и вежливым тоном. – Прости, пожалуйста, что беспокою тебя. Я звонил раньше и оставил сообщение на автоответчике. Весь вечер просидел на самом скучном совете правления, который ты только можешь себе представить, и мне так захотелось увидеть тебя. Один маленький поцелуй, а потом я уйду, если захочешь. Могу я подняться?

– Фр-р-р. Ладно уж, – сердито проворчала я, нажала кнопку и поплелась обратно к столу. – Чертова сволочь.

– Культура Собственных Прав, – Шерон несло. – Жратва, футбол, красивые молоденькие девочки – когда они сами старые и жирные. Думают, женщины существуют только для того, чтобы обеспечивать их всем, на что они имеют их чертово право... Эй, а что, у нас кончилось вино?

Тут на лестнице появился ослепительно улыбающийся Даниел. Он выглядел усталым, но лицо у него было свежее, чисто выбритое; на нем был опрятный костюм. Он держал в руках три набора молочного шоколада.

– Я купил всем по одному, – сказал Даниел, сексуально приподняв одну бровь. – Можете съесть их с кофе. Что ж, не буду мешать. Я купил все, что надо, на выходные.

Он понес восемь пакетов из «Калленз» на кухню и принялся выгружать их содержимое.

В эту минуту зазвонил телефон. Беспокоили из фирмы такси, куда девочки позвонили за полчаса до этого. Они сообщали, что на Лэдброук-гроув ужасная пробка, а кроме того, все их машины неожиданно сломались и они не смогут подъехать раньше, чем через три часа.

– Вам далеко ехать? – любезно поинтересовался Даниел. – Я отвезу вас домой. Не можете же вы в такое время слоняться по улице и ловить такси.

Девочки забегали кругом в поисках сумочек, глупо улыбаясь Даниелу, а я начала поглощать шоколадки с орехами, пралине, пастилой и карамелью из набора, обуреваемая смешанными чувствами смущения, самодовольства и гордости за своего нового идеального бойфренда, с которым девицы, несомненно, с радостью легли бы в постель, а также злости на обычно противного похотливого пьяницу, который испортил наш феминистский вечер, коварно прикинувшись идеальным мужчиной. Уф-ф-ф. Посмотрим теперь, насколько его хватит, думала я, пока ждала его возвращения.

Когда Даниел приехал обратно, он взбежал по лестнице, сгреб меня в объятия и отнес в спальню.

– Вот тебе ещё одна шоколадка за то, что ты такая красотка, даже когда подвыпила, – проворковал он, доставая из кармана завернутое в фольгу шоколадное сердечко.

И потом... М-м-м-м-м.
* * *
14 мая, воскресенье

19:00. Ненавижу воскресные вечера. Вечер работы на дому. До завтра надо составить каталог для Перпетуи. Вот только сначала позвоню Джуд.

19:05. Не отвечает. Хм-м-м. Ладно, приступаю к работе.

19:10. Думаю, стоит позвонить Шерон.

19:45. Шеззер разговаривала со мной раздраженно, потому что только что приехала домой и собиралась позвонить по номеру 1471, чтобы проверить, звонил ли парень, с которым она встречается, пока её не было, – а теперь вместо его номера там будет записан мой.

По-моему, этот 1471 – гениальное изобретение: ты быстро можешь выяснить номер последнего человека, который тебе звонил. Однако это забавно, ведь когда мы втроем впервые узнали о номере 1471, Шерон заявила, что она решительно против, поскольку компания «Бритиш Телеком» эксплуатирует увлеченных личностей и пользуется распространением эпидемии разорванных связей среди населения Британии. Некоторые люди звонят по этому номеру до двадцати раз в день. С другой стороны, Джуд яростно защищает 1471, хотя все же признает, что если ты только что перестал, или наоборот, начал спать с кем-то, этот номер может удвоить твою трагедию, когда ты возвращаешься домой: трагедия отсутствия номера, записанного на 1471, добавляется к трагедии отсутствия сообщения на автоответчике или к трагедии записанного на 1471 номера, который оказывается маминым.

Вот в Америке аналог нашего 1471 сообщает все номера, с которых вам звонили с того момента, когда вы в последний раз их проверяли, и сколько раз звонили. Содрогаюсь от ужаса при мысли, что таким образом запросто могло выплыть на свет мое сумасшедшее названивание Даниелу какое-то время назад. Правда, здесь есть и положительный момент: если перед тем, как звонить, набрать 1471, твой номер не запишется на его телефоне. Хотя Джуд говорит, надо быть осторожным: если ты по кому-то сходишь с ума, а когда звонишь, он случайно оказывается дома, ты бросаешь трубку и не записывается никакого номера – он может догадаться, что это ты. Надо удостовериться, что Даниел не в курсе всех этих тонкостей.

21:30. Решила сбегать за угол за сигаретами. Уже поднималась по лестнице, когда услышала телефонный звонок. Неожиданно вспомнила, что забыла снова включить автоответчик, когда звонил Том. Рванула вверх, вывалила содержимое сумочки на пол в поисках ключа, бросилась к телефону, и тут он замолчал. Только добралась до туалета – телефон зазвонил снова. Затих, когда я подбежала к нему. И снова начал трезвонить, когда я отошла. Наконец взяла трубку.