1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 
Отчалили. Бог в помощь, Телль отважный!..
       
Смотри, как лодка пляшет по волнам.
      
     
     
Куони
     
(на берегу)
     
      
       
Вот за волной пропал из глаз… А вот
       
Мелькнул опять… О храбрый, как он мощно
       
Средь бурных волн прокладывает путь!
      
     
     
Зеппи
     
      
       
Глядите, скачут конники ландфохта!
      
     
     
Куони
     
      
       
И впрямь они! Ну, в пору Телль помог!
      
     
     
Отряд рейтаров имперского наместника Ланденберга.
     
     
Первый рейтар
     
      
       
Вы спрятали убийцу. Где он? Живо!
      
     
     
Второй рейтар
     
      
       
Он где-то здесь. Не скроете его!
      
     
     
Куони и Руоди
     
      
       
Кого вам, рейтар?
      
     
     
Первый рейтар
     
(заметив челнок)
     
      
       
Черт возьми, да вот он!
      
     
     
Верни
     
(вверху)
     
      
       
Не тот ли в челноке, кого вам надо?..
       
Скачите! Вы настигнете его.
      
     
     
Второй
     
      
       
Проклятие! Он ускользнул…
      
     
     
Первый
     
(пастуху и рыбаку)
     
      
       
Но вы,
       
Кто помогал, поплатитесь за это!..
       
Угнать их скот! Сжечь хижину дотла!
      
     
     
Скачут прочь.
     
     
Зеппи
     
(бросаясь за ними)
     
      
       
Мои ягнята!
      
     
     
Куони
     
(следуя за ним)
     
      
       
О, мои стада!
      
     
     
Верни
     
      
       
Вот изверги!
      
     
     
Руоди
     
(ломая руки)
     
      
       
О, боже правосудный!..
       
Моя отчизна, кто тебя спасет?
      
     
     
(Уходит за ними.)
    
    
     
      
Сцена вторая
     
     
В Штайнене. Кантон Швиц.
     
Липа перед домом Штауффахера у большой проезжей дороги, подле моста, Вернер Штауффахер и Пфайфер из Люцерна входят, разговаривая.
     
     
Пфайфер
     
      
       
Я повторяю, друг мой, Штауффахер:
       
Не присягайте Австрии.[5] Держитесь
       
Свободного имперского союза.
       
И вольность Швица да хранит господь!
       
(С чувством пожимает ему руку и хочет уйти.)
      
     
     
Штауффахер
     
      
       
Останьтесь же. Вот-вот придет хозяйка!..
       
Вы гость мой в Швице, в Люцерне — я ваш.
      
     
     
Пфайфер
     
      
       
Спасибо, друг! Но мне домой пора…
       
До времени сносите ж терпеливо Надменность ваших фохтов, алчность их.
       
Быть может, после Альбрехта другой —
       
Не Габсбург — избран будет император,
       
А с Австрией — вы Габсбургов рабы!
      
     
     
(Уходит.)
     
     
Штауффахер в задумчивости садится на скамью под липой. В этом положени и его застает жена его Гертруда. Она останавливается перед ним и некоторое время молча на него смотрит.
     
     
Гертруда
     
      
       
Ты мрачен, друг? Ты словно сам не свой.
       
Я день за днем, мой Вернер, наблюдаю,
       
Как бороздит твой лоб немая скорбь
       
И гложет сердце тайная забота.
       
Откройся мне. Как верная жена,
       
Я разделить твою печаль готова.
      
     
     
Штауффахер молча пожимает ей руку.
     
      
       
Скажи мне, что на сердце у тебя?
       
Благословен твой труд, все процветает,
       
Полны амбары, а рогатый скот
       
И сильные, упитанные кони
       
Приведены благополучно с гор
       
На долгое покойное зимовье…
       
Твой дом, смотри, — как замок, он богат;
       
Он выстроен из мачтового леса,
       
Красив и прочен, всем на загляденье.
       
Приветливо сверкают окна в нем;
       
Он пестрыми гербами изукрашен
       
И надписями мудрыми, — и все
       
Дивятся им, читая мимоходом.
      
     
     
Штауффахер
     
      
       
Да, правда, выстроен на славу дом,
       
Но знай… под ним непрочно основанье.
      
     
     
Гертруда
     
      
       
Скажи, мой Вернер, как тебя понять?
      
     
     
Штауффахер
     
      
       
Под этой липой я сидел недавно.
       
Трудами рук своих я любовался.
       
Вот вижу, едет со своим отрядом
       
Ландфохт наш Геслер. Перед этим домом
       
Остановился в удивленье он.
       
Как подобает, я тотчас покорно
       
Навстречу выступил тому, кто в крае
       
Блюдет верховный государев суд.
       
«Чей это дом?» — спросил коварно фохт,
       
А сам отлично знал. Я это понял
       
И отвечал: «Дом этот, ваша милость,
       
Принадлежит властителю страны
       
И вам, а мне он в пользованье дан».
       
«Я императора наместник в крае, —
       
Сказал он, — и не потерплю, чтоб тут
       
Дома крестьянин строил самовольно
       
И жил свободно, словно господин.
       
Уж я сумею с вами совладать».
       
Сказал — и прочь уехал он надменно,
       
А я, в тревоге, стал наедине
       
Обдумывать зловещие угрозы.
      
     
     
Гертруда
     
      
       
Мой милый муж и господин! Услышать
       
Не хочешь ли жены прямое слово?
       
Горжусь я тем, что Иберг мой отец, —
       
Он мудр был, многоопытен. Мы, сестры,
       
Бывало, ночь за прялкой коротали,
       
Когда к отцу старейшины народа
       
Сходились, чтобы грамоты читать
       
Властителей державных и размыслить
       
О благе родины в беседе мудрой.
       
С вниманием прислушивалась я
       
К речам их умным, к добрым пожеланьям
       
И, как завет, все сберегла в душе.
       
Так выслушай теперь меня, супруг.
       
Давно я знаю, что тебя печалит:
       
Ландфохт нам враг, он рад тебя сгубить.
       
Тебя он станет обвинять, что Швиц
       
Власть отвергает герцогов австрийских
       
И остается верен, как и встарь,
       
Великому имперскому союзу…
       
Не так ли, Вернер? Я ведь не ошиблась!
      
     
     
Штауффахер
     
      
       
Конечно, Геслер злобится на это.
      
     
     
Гертруда
     
      
       
Ландфохт тебе завидует, что ты
       
Свободен, счастлив на своем наследье,
       
Какого он лишен. Сам император
       
И государство дали в лен тебе
       
Дом этот, им гордишься ты по праву,
       
Как князь имперский землями своими.
       
Нет над тобой властителя другого —
       
Лишь высший в целом христианском мире.
       
А Геслер — самый младший сын в роду,
       
Плащ рыцаря — вот все, чем он владеет;
       
И потому на честных поселян
       
Косится он с язвительною злобой.
       
Тебя давно он погубить поклялся,
       
Ты невредим еще, — так неужели
       
Ты должен ждать коварного удара?
       
Кто мудр — умей предвидеть.
      
     
     
Штауффахер
     
      
       
Что ж нам делать?
      
     
     
Гертруда
     
(подойдя ближе)
     
      
       
Вот мой тебе совет! У нас, ты знаешь,
       
Давно в народе ропщут на насилье
       
Жестокого и жадного ландфохта.
       
Не сомневайся, Вернер, — у соседей,
       
В кантонах Унтервальдене и Ури,
       
Народ устал от тяжкого ярма…
       
Ведь Ланденберг, как Геслер в нашем Швице,
       
За озером бесчинствует свирепо…
       
Любой рыбацкий челн с той стороны
       
Приходит к нам с вестями о глумленьях
       
И о злодействах фохтов-чужеземцев.
       
Я полагаю, было б хорошо
       
Совет держать вам всем, кто честно мыслит,
       
Как это иго сбросить навсегда.
       
Убеждена, господь вас не оставит,
       
Он в правом деле — щит вам и оплот.
       
Скажи, нет в Ури друга у тебя,
       
Которому открыть ты мог бы душу?
      
     
     
Штауффахер
     
      
       
Крестьян достойных много там я знаю
       
И видных, уважаемых дворян.
       
Друг другу мы взаимно доверяем.
      
     
     
(Встает.)
     
      
       
Жена, каких ужасных мыслей вихрь
       
Ты подняла в груди моей спокойной!
       
Тайник души открыла свету дня…
       
И то, о чем и думать не дерзал я, —
       
Без колебанья высказала ты.
       
Но взвешен ли, как должно, твой совет?
       
Ты дикие раздоры, звон мечей
       
Зовешь на эти мирные долины…
       
Как! Слабое пастушеское племя
       
Дерзнет на бой с властителем вселенной?
       
Предлог им только благовидный нужен,
       
Чтоб ринуть на злосчастную страну
       
Наемников неистовые орды.
       
Знай, правом победителя прикрывшись,
       
Они, под видом справедливой кары,
       
Покончат с нашей вольностью старинной.
      
     
     
Гертруда
     
      
       
Но вы — мужи! Так действуйте секирой, —
       
Отважным помогает сам господь!
      
     
     
Штауффахер
     
      
       
Жена! Неистов, грозен бич войны,
       
Он смерть сулит и пастуху и стаду.
      
     
     
Гертруда
     
      
       
Сносить нам должно то, что бог послал.
       
Но ратует за правду благородный.
      
     
     
Штауффахер
     
      
       
Наш новый дом так радует тебя…
       
Война сожжет его до основанья.
      
     
     
Гертруда
     
      
       
Есть блага выше крова и двора,
       
И ради них я сжечь свой дом готова.
      
     
     
Штауффахер
     
      
       
Ты веришь в человечность. Но война
       
Не пощадит младенца в колыбели.
      
     
     
Гертруда
     
      
       
Невинности защита есть на небе!
       
Смотри вперед, мой Вернер, не назад.
      
     
     
Штауффахер
     
      
       
Мужи падут, за родину сражаясь,
       
Но, жены, вас какая ждет судьба?
      
     
     
Гертруда
     
      
       
Последний выбор каждому оставлен:
       
Прыжок с моста меня освободит!
      
     
     
Штауффахер
     
(бросаясь в ее объятия)
     
      
       
Тот, кто обнять такого друга может,
       
Сразится радостно за свой очаг,
       
И никакой король ему не страшен!
       
Иду немедля в Ури, у меня
       
Есть верный друг там, старый Вальтер Фюрст.
       
Всегда мы сходных мыслей с ним держались.
       
Вблизи него живет фон Аттингаузен.
       
Хоть он и рода знатного, но верен
       
Народу и обычаям его.
       
Я с ними посоветуюсь о том,
       
Как родины врага нам сокрушить…
       
Прощай, жена! До моего прихода
       
Тебе одной заботиться о доме.
       
Паломника, что держит путь в обитель,
       
Монаха, что на церковь собирает,
       
Ты приюти и щедро одели.
       
Наш дом — что чаша полная… Открыто
       
Здесь, у большой дороги, он стоит
       
И каждого радушно привечает.
      
     
     
Между тем как они удаляются в глубину сцены, входят Вильгельм Телль и Баумгартен.
     
     
Телль
     
(Баумгартену)
     
      
       
Теперь, мой друг, я больше вам не нужен.
       
Вон дом стоит. Войдите, там живет
       
Отец всем угнетенным Штауффахер…
       
Да вот и сам он!.. Подойдем к нему.
      
     
     
Идут к нему. Сцена меняется.
    
    
     
      
Сцена третья
     
     
Открытое место возле Альторфа.
     
В глубине сцены, на возвышенности, достраивается еще не законченная крепость. Высокие леса; по ним вверх и вниз ходят мастеровые. На самом верху, на крыше, сидит кровельщик. Всё в движении, все заняты работой.
     
     
Надсмотрщик. Мастер-каменотес. Подмастерья и подручные.
     
     
Надсмотрщик
     
(палкой понукает рабочих)
     
      
       
Бездельники, живее! Где известка?
       
Эй, шевелись! Сюда раствор и камень!
       
К приходу фохта пусть кипит работа!
       
Ну, что вы так ползете? Эх, улитки!
      
     
     
(Двум чернорабочим с кладью.)
     
      
       
И это ноша? Вдвое надо класть!
       
Я вижу, плуты вы и лежебоки!
      
     
     
Первый подмастерье
     
      
       
Глумление над нами — принуждать нас
       
Своей рукой себе темницу строить!
      
     
     
Надсмотрщик
     
      
       
Так вы ворчать? Бессовестный народ!
       
Коров доить вам только да лениво
       
Всю жизнь таскаться по своим горам!
      
     
     
Старик
     
(садясь отдохнуть)
     
      
       
Ох, не могу!
      
     
     
Надсмотрщик
     
(трясет его за плечи)
     
      
       
Ну, ну, старик, живей!
      
     
     
Первый подмастерье
     
      
       
Души в вас нет! Он чуть таскает ноги.
       
Зачем его на непосильный труд
       
Вы гоните?
      
     
     
Мастер-каменотес и подмастерье
     
      
       
Нет, это нестерпимо!
      
     
     
Надсмотрщик
     
      
       
Не ваше дело! Служба так велит.
      
     
     
Второй подмастерье
     
      
       
А как, смотритель, крепость назовут,
       
Которую мы строим?
      
     
     
Надсмотрщик
     
      
       
Иго Ури.
       
Ярмом надежным вас пригнут к земле.
      
     
     
Подмастерья
     
      
       
Так, Иго Ури!
      
     
     
Надсмотрщик
     
      
       
Что же тут смешного?
      
     
     
Второй подмастерье
     
      
       
Домишком этим нас хотят смирить?
      
     
     
Первый подмастерье
     
      
       
Кротовых куч таких насыпать много
       
Одну поверх другой придется вам —
       
И то у нас гора любая выше!
      
     
     
Надсмотрщик уходит в глубину сцены.
     
     
Мастер-каменотес
     
      
       
Я в озеро закину молоток,
       
Что на проклятой послужил постройке.
      
     
     
Входят Телль и Штауффахер.
     
     
Штауффахер
     
      
       
Вот дожил я, глаза бы не глядели!
      
     
     
Телль
     
      
       
Да, тяжело. Пойдемте дальше, Вернер!
      
     
     
Штауффахер
     
      
       
И это — Ури! Это — край свободы!
      
     
     
Мастер-каменотес
     
      
       
О, если бы вам показать подвалы
       
Под башнями! Кого туда посадят,
       
Тому не слышать крика петуха!
      
     
     
Штауффахер
     
      
       
О, боже!
      
     
     
Каменотес
     
      
       
А своды в этом замке, а подпоры —
       
Их на века построили, видать!
      
     
     
Телль
     
      
       
Созданье рук всегда разрушат руки.
      
     
     
(Указывая на горы.)
     
      
       
Твердыни гор — вот вольности оплот!
      
     
     
Слышен барабан. Входят люди со шляпой на шесте; за ними следует глашатай. Женщины и дети толпой вливаются на сцену.
     
     
Первый подмастерье
     
      
       
Бьет барабан! Прислушайтесь!
      
     
     
Мастер-каменотес
     
      
       
Потеха!
       
Как в карнавал!.. А шляпа-то зачем?
      
     
     
Глашатай
     
      
       
Во имя императора!
      
     
     
Подмастерье
     
      
       
Эй!.. Тише!
      
     
     
Глашатай
     
      
       
Народ кантона Ури! Эту шляпу
       
На шест высокий в Альторфе возденут
       
И выставят там на виду у всех.
       
И вот ландфохта Геслера приказ:
       
Пусть шляпе та же воздается почесть,
       
Что самому наместнику. Пусть каждый
       
Под ней без шапки станет на колени, —
       
Да ведает покорных император.
       
Лишится тот именья и свободы,
       
Кто вздумает приказом пренебречь.
      
     
     
Народ громко смеется. Бьют в барабан, и толпа расходится.
     
     
Первый подмастерье