1 2 3 4 5 6 7 
Алис.
Но ужин будет без изысков, наша эконом­ка ушла!

Курт. И
отлично!

Алис.
Ах, милый Курт, ты воистину непри­хотлив!

•              
*
*

Капитан (У барометра).
Посмотрели бы, как па­дает барометр! Я нутром чувствовал!

Алис (Курту, заговорщицки). Он нервничает!

Капитан.
Не пора ли ужинать?

Алис (встает). Как
раз собиралась пойти что-нибудь приготовить. А вы посидите, пофилософст­вуйте...
(Курту, заговорщицки.) Только не возражай ему, а то у него настроение
испортится. И не спра­шивай, почему он не дослужился до майора!

Курт кивает в знак
согласия.

Алис идет направо.

Капитан (присаживается рядом с Куртом за столик для рукоделия). Приготовь нам чего-нибудь вкусненького, старушка!

Алис.
Дай денег, получишь вкусненькое!

Капитан.
Вечно эти деньги!

Алис выходит.

*   
*
*

Капитан (Курту).
Деньги, деньги, деньги! День-деньской таскаюсь с портмоне, такое чувство, будто
я сам превратился в портмоне! Тебе это знакомо?

Курт. Еще
как! С одной разницей — мне каза­лось, будто я — бумажник!

Капитан.
Ха-ха! Да, ты тоже испил сей чаши! Ох уж эти мне женщины! Ха-ха! А тебе к тому
же и экземпляр достойный попался!

Курт (терпеливо). Оставим эту тему!

Капитан.
Настоящий бриллиант!.. Мне-то все- таки —
несмотря ни на что! — досталась хорошая же­на: надежная, несмотря ни на что!

Курт (добродушно улыбается). Несмотря ни на что!

Капитан.
Не смейся!

Курт (с тем же выражением). Несмотря ни на что!

Капитан.
Да, она верная супруга... прекрасная мать, превосходная... правда (бросает взгляд на пра­вую дверь)... правда, характерец — не приведи госпо­ди. Знаешь,
бывают моменты, когда я проклинаю те­бя за то, что ты повесил ее мне на шею!

Курт (добродушно). Да не делал я этого! Послу­шай же...

Капитан.
Та-та-та, глупости болтаешь, пыта­ешься забыть то, что неприятно вспоминать! Не
оби­жайся, видишь ли, я привык командовать и шуметь, но ты ведь меня знаешь и
не будешь сердиться!

Курт.
Конечно не буду! Но жену не я тебе со­сватал, наоборот!

Капитан (не дает перебить себя). Тебе не ка­жется, что жизнь все-таки странная штука?

Курт.
Пожалуй!

Капитан.
Взять хотя бы старость — веселого ма­ло, но интересно! Я-то еще не старик, но возраст на­чинает давать о себе знать! Знакомые умирают один за другим, наступает одиночество!

Курт.
Счастлив тот, кому дано стареть бок о бок с женой!

Капитан.
Счастлив? Да, это счастье; ибо дети тебя тоже покидают. Не надо было тебе уходить
от своих!

Курт. А я
и не уходил. Их у меня отняли...

Капитан.
Не сердись, что я тебе это говорю...

Курт. Но
ведь все было не так...

Капитан.
Как бы там ни было, это в прошлом; но ты одинок!

Курт. Ко
всему привыкаешь, мой дорогой!

Капитан.
И можно... можно привыкнуть... и к пол­ному одиночеству?

Курт.
Посмотри на меня!

Капитан.
Чем ты занимался все эти пятнадцать лет?

Курт. Ну
и вопрос! Все эти пятнадцать лет!

Капитан.
Говорят, ты разбогател...

Курт.
Разбогатеть не разбогател...

Капитан.
Я не собираюсь просить взаймы...

Курт.
Если понадобится, я готов...

Капитан.
Большое спасибо, но у меня есть че­ковая книжка. Видишь ли (бросает взгляд на правую дверь), этот дом должен быть полная чаша; а в тот день, когда
у меня не будет денег... она уйдет!

Курт. Да
не может быть!

Капитан.
Не может быть? Мне лучше знать! Представляешь, она только и ждет момента, когда
я окажусь на мели, чтобы иметь удовольствие уличить меня в неспособности
обеспечить семью.

Курт. Но
если мне не изменяет память, ты гово­рил, что у тебя большие доходы.

Капитан.
Конечно большие», но их не хватает.

Курт.
Значит, не особенно они большие в обыч­ном понимании...

Капитан.
Жизнь — странная штука, и мы тоже странные!

Застучал телеграф.

Курт. Что
это?

Капитан.
Просто сигнал времени.

Курт.
Разве у вас нет телефона?

Капитан.
Есть, на кухне; но мы пользуемся те­леграфом, потому что служанки разбалтывают
все на­ши разговоры.

Курт.
Ужасная, должно быть, здесь, на острове, жизнь.

Капитан.
И не говори, просто чудовищная! Жизнь вообще чудовищная штука! Вот ты веришь в
ее продолжение, неужто ты и впрямь полагаешь, что потом наступит покой?

Курт. Там
тоже, наверное, будут бури и борьба!

Капитан.
Там тоже — если
«там» существует! Лучше уж уничтожение!

Курт. А
ты уверен, что уничтожение пройдет без­болезненно?

Капитан.
Я умру в одночасье, без боли!

Курт. Вот
как, ты в этом уверен?

Капитан.
Уверен!

Курт. Ты,
похоже, не слишком доволен своей жиз­нью?

Капитан (вздыхает).
Доволен? Доволен я буду в тот день, когда умру!

Курт.
Этого тебе знать не дано!.. Скажи мне луч­ше — чем вы тут, собственно,
занимаетесь? Что проис­ходит? Стены этого дома словно источают яд, в голове
мутится, стоит зайти сюда! Не пообещай я Алис остать­ся, ушел бы немедленно.
Тут где-то под полом гниют трупы. И ненависть сгустилась так, что трудно
дышать.

Капитан обмяк, взгляд
устремлен в пустоту.

Что с
тобой? Эдгар!

Капитан не реагирует.

(Хлопает Капитана по плечу.) Эдгар!

Капитан (приходит в себя). Ты что-то сказал? (Оглядывается.) Мне показалось, что это Алис!.. Так это ты?..
Послушай... (Снова впадает
в прострацию.)

Курт. Ужасно! (Идет
к правой двери, открывает ее.) Алис!

*   
• •

Алис (входит, на ней фартук). В чем дело?

Курт. Не
знаю! Посмотри на него!

Алис (спокойно).
Это с ним бывает, отключает­ся!.. Сейчас я ему поиграю, и он очнется!

Курт.
Нет-нет, не надо! Не... Позволь мне!.. Он слышит? Видит?

Алис.
В данный момент и не слышит, и не видит!

Ку р
т. И ты так спокойно об этом говоришь!.. Алис, да что же у вас тут творится?

Алис.
Спроси вон того!

Курт. Вон
того?.. Ведь это твой муж!

Алис.
Для меня он чужой человек, такой же чу­жой, каким был двадцать пять лет назад!
Я про него ничего не знаю... кроме...

Курт.
Молчи! Он может услышать!

Алис.
Сейчас он ничего не слышит!

Снаружи доносится звук
трубы.

Капитан (вскакивает,
берет саблю и фуражку). Извините! Я только проверю посты! (Выходит через ворота на заднем плане.)

*   
*
*

Курт. Он
болен?

Алис.
Не знаю!

Курт. С
головой не в порядке?

Алис.
Не знаю!

Курт.
Пьет?

Алис.
Больше похваляется!

Курт.
Садись и рассказывай, только спокойно и всю правду!

Алис (садится).
А что рассказывать?.. Что я всю жизнь просидела взаперти под присмотром
человека, которого всегда ненавидела, а сейчас ненавижу так, что в ту минуту,
когда он отдаст Богу душу, громко расхохочусь?

Курт.
Почему вы не развелись?

Алис.
Спроси что-нибудь полегче! Мы два раза разрывали помолвку, а с тех пор, как поженились,
каждый день собираемся разводиться... но мы скова­ны одной цепью и не в силах
освободиться! Однаж­ды мы разошлись — не разъезжаясь — на целых пять лет!
Теперь же нас только смерть разлучит; мы это понимаем и потому ждем ее как
избавления!

Курт.
Почему вы так одиноки?

Алис.
Потому что он никого не подпускает ко мне! Сначала он вытравил из дома моих
сестер и братьев — это его собственное словечко «вытравил»,— потом мо­их подруг
и всех прочих...

Курт. А
его родных? Их вытравила ты?

Алис.
Да, поскольку они, сперва лишив меня чести и достоинства, намеревались лишить и
жиз­ни... В конце концов я была вынуждена поддержи­вать связь с миром и людьми
с помощью вот этого телеграфа — ибо телефон прослушивается прислу­гой... я
научилась обращаться с аппаратом, и он этого не знает. Пожалуйста, не проговорись,
а то он ме­ня убьет.

Курт.
Чудовищно! Просто чудовищно!.. Но по­чему он возлагает вину за ваш брак на
меня? Вот послушай, как было дело!.. В юности мы дружили с Эдгаром. Потом он
увидел тебя и влюбился с перво­го взгляда! И явился ко мне с просьбой замолвить
за него словечко. Я, ни секунды не колеблясь, отве­тил отказом. Мне ведь, моя
милая Алис, был хорошо известен твой тиранический и жестокий нрав, поэто­му я
его предостерег... но он не отставал, и я посове­товал ему взять в сваты твоего
брата.

Алис.
Я тебе верю, но он все эти годы ломал комедию сам перед собой, так что теперь
тебе его не переубедить.

Курт.
Тогда пусть продолжает все валить на ме­ня, если это хоть как-то облегчает его
страдания.

Алис.
Это уж слишком...

Курт. Я
привык... но меня удручают его неспра­ведливые обвинения — что я, дескать,
бросил своих детей...

Алис.
Такой уж он человек: говорит, что в голо­ву взбредет, и потом сам в это верит.
Но ты, похоже, пришелся ему по душе, главным образом потому, что не перечишь...
Постарайся выдержать нас. Мне ка­жется, нам повезло с твоим приездом; можно
сказать, само Провидение тебя послало... Курт! Пожалуйста, не бросай нас, ибо
мы самые несчастные люди на земле! (Плачет.)

Курт.
Наблюдал я вблизи одну супружескую па­ру... это было невыносимо! Но вы,
пожалуй, еще хуже!

Алис.
Ты так считаешь?

Курт. Да!

Алис.
И кто в этом виноват?

Курт.
Алис! Перестань задавать вопрос, кто ви­новат, и у тебя сразу камень с души
свалится. Попы­тайся смотреть на это как на данность, как на выпав­шее на твою
долю испытание...

Алис.
Не могу! Это выше моих сил! (Встает.) Безнадежно!

Курт.
Бедные вы, бедные... Ты хоть понимаешь, почему вы ненавидите друг друга?

Алис.
Нет! Это какая-то нелепая ненависть, без причин, без цели, но и без конца.
Знаешь, почему его так пугает смерть? Он боится, что я снова выйду замуж.

Курт.
Значит, он тебя любит!

Алис.
Наверное! Но это не мешает ему ненави­деть меня!

Курт (как бы про себя). Любовь-ненависть — вот что это такое, порождение
ада!.. Он любит, когда ты ему играешь?

Алис.
Любит, но только всякую гадость... к при­меру, этот жуткий «Марш бояр». Как
заслышит, де­лается словно одержимый и желает танцевать.

Курт. Он
танцует?

Алис.
Да, иногда он бывает очень забавным!

Курт.
Один вопрос — прости, что спрашиваю. Где дети?

Алис.
Ты, вероятно, не знаешь, что двое умерли?

Курт.
Тебе и через это пришлось пройти?

Алис.
Через что я только не прошла!

Курт. Ну
а двое других?

Алис.
В городе! Им нельзя было оставаться до­ма! Потому
что он настраивал их против меня...

Курт. А
ты — против него.

Алис.
Естественно. И началось — образование партий, борьба за голоса, взятки... ну и,
дабы не по­губить детей, мы с ними расстались! Вместо того что­бы быть
связующим звеном, они стали яблоками раз­дора, благословение семьи превратилось
в прокля­тие... да, порой мне кажется, что наш род проклят!

Курт.
После грехопадения так оно и есть!

Алис (ядовито, резко). Какого грехопадения?

Курт.
Первых людей!

Алис.
А я думала, ты о другом!

Смущенное молчание.

(Сцепив пальцы.) Курт! Мой брат, друг моей юности! Я не всегда относилась к тебе так,
как должна была бы! Но теперь я наказана, и ты отмщен!

Курт.
Какое отмщение? Ни слова о мести! За­молчи!

Алис.
Помнишь, как-то в воскресенье, вскоре по­сле вашей помолвки, я пригласила вас
на обед!

Курт.
Молчи!

Алис.
Дай мне выговориться, сжалься!.. К ваше­му приходу нас не оказалось дома, и вы
ушли несо­лоно хлебавши!

Курт. О
чем тут говорить — вас ведь самих при­гласили в гости!

Ал и
с. Курт! Приглашая тебя сегодня, вот только что, остаться к ужину, я была
уверена, что у нас есть какие-то запасы! (Закрывает лицо руками.) А оказа­лось — ничего, даже корки хлеба!.. (Планет.)

Курт.
Бедная, бедная Алис.

Алис.
А вот когда он, вернувшись домой голод­ным, узнает, что есть нечего... он
придет в ярость. Ты не видел его в ярости!.. О Боже, какое унижение!

Курт.
Разреши мне... уладить дело?

Алис.
Здесь, на острове, ничего не достать!

Курт.
Надо что-то придумать — не ради меня, ради вас... что-то придумать... обернуть
все в шутку, когда он придет... Я предложу ему выпить, а тем вре­менем
что-нибудь придумаю... Постарайся привести его в хорошее настроение, сыграй ему
любую ерунду, что угодно... садись за пианино и приготовься!

Алис.
Посмотри на мои руки — разве такими ру­ками можно играть! Я драю кастрюли, вытираю
по­суду, топлю печи, убираю...

Курт. Но
у вас же двое слуг!

Алис.
Да, по рангу ему положено... но они у нас не удерживаются, и временами... по
большей части... мы остаемся без всякой помощи. Как же мне быть... с ужином? О,
если бы дом загорелся...

Курт.
Перестань, Алис, замолчи!

Алис.
Если бы море вышло из берегов и погло­тило нас!

Курт.
Нет, нет, нет, даже слушать тебя не хочу!

Алис.
Что он скажет, что он скажет?.. Не уходи, Курт, не оставляй меня одну!

Курт.
Конечно, дружочек... я никуда не уйду!

Алис.
Да, но когда уйдешь...

Курт. Он
тебя бьет?

Алис.
Меня? О нет, он знает, что тогда я его брошу! Надо же иметь хоть каплю
гордости!

Снаружи слышится: «Стой!
Кто таи? — Друг!»

Курт (встает). Он?

Алис (испуганно). Да, он!

Пауза.

Курт.
Черт, что же нам делать?

Алис.
Не знаю, не знаю!

*   
*
*

Капитан (появляется из ворот задника, бодро). Вот я и освободился!.. Ну а она уже успела тебе на­жаловаться!
Несчастная женщина, правда?

Курт. Как
погода?

Капитан.
Штормит! (Приоткрывает
одну поло­винку ворот, шутливо.)
Рыцарь Синяя Борода и зато­ченная в башне девица; а снаружи с саблей наголо
ходит страж, караулит красавицу... Тут появляются ее братья, но страж на месте,
видите?! Раз, два! Замечательный страж! Смотрите! Тарам-па-па, тарам-парам-пам-пам!
Станцуем танец с мечами? Есть на что поглядеть, Курт!

Курт. Ну,
давай лучше «Марш бояр»!

Капитан.
Неужто знаешь?.. Алис в фартуке, иди сюда, сыграй нам! Иди, я сказал!

Алис неохотно подходит к
пианино.

(.Щиплет
ее за руку.) Наговорила про меня
гадостей! Алис. Я?

Курт отворачивается.

Алис играет «Марш бояр».

Капитан по другую
сторону письменного стола изображает что-то вроде венгерского танца, звенит
шпорами и падает на пол. Курт и Алис, которая доигрывает марш до конца, ничего

не замечают.

Алис (не оборачиваясь). Повторить?

Молчание.

(Поворачивается и видит лежащего без сознания Ка­питана,
скрытого от зрителя письменным столом.) Господи Иисусе! (Стоя со скрещенными на груди ру­ками, шумно вздыхает,
словно бы с благодарностью и облегчением.)

Курт (оборачивается,
бросается к Капитану). Что такое? Что случилось?

Алис (напряжена до предела). Он умер?

Курт. Не
знаю! Помоги!

Алис (не двигается с места). Не могу притро­нуться к нему... Он мертв?

Курт.
Нет, жив!

Алис вздыхает.

Курт помогает Капитану
встать и сесть в кресло.

Капитан.
Что произошло?

Молчание.

Что
произошло?

Курт. Ты
упал.

Капитан.
Что-то случилось?

Курт. Ты
упал на пол. Как ты сейчас? Капитан. Я? Да никак!
Со мной все в порядке! Чего вы уставились?

Алис.
Ты болен!

Капитан.
Вздор! Играй, Алис... Ох, вот опять! (Хватается за голову.)

Алис.
Видишь, ты болен!

Капитан.
Не ори! Простой обморок!

Курт.
Надо вызвать врача!.. Я иду звонить!..

Капитан.
Никаких врачей!

Курт.
Надо! Ради нас, иначе нам отвечать при­дется!

Капитан.
Пусть только явится, я выставлю его за дверь!.. Пристрелю!.. Ох, опять! (Хватается за голову.)

Курт (направляется
к правой двери). Я иду зво­нить! (Выходит.)

*   
* ♦

Алис снимает с себя
фартук.

Капитан.
Воды не подашь?

Ал и
с. Да уж деваться некуда! (Дает
ему стакан с водой.)

Капитан.
Очень любезно с твоей стороны!

Алис.
Ты болен?

Капитан.
Извини, пожалуйста, что я нездоров.

Алис.
В таком случае, может, начнешь следить за собой?

Капитан.
Тебе, кажется, этого страшно не хо­чется!

Алис.
Да уж будь уверен!

Капитан.
Настала минута, которой ты так дол­го ждала!

Алис.
Да, и которая, как ты полагал, никогда не наступит!

Капитан.
Не злись на меня!

*   
*
*

Курт (входит справа). Прискорбно...

Алис.
Что он сказал?

Курт. Дал
отбой, безо всяких!

Алис (Капитану).
Вот к чему привела твоя без­граничная спесь!

Капитан.
Мне, кажется, становится хуже!.. Вы­зови врача из города!

Алис (подходит к телеграфу). Тогда воспользу­емся телеграфом!

Капитан (приподнимается, пораженный). Ты... умеешь... телеграфировать?

Алис (телеграфирует). Умею!

Капитан.
Вот как?.. Ну что ж, давай!.. Какая лицемерка! (Курту.)
Подойди, сядь рядом!

Курт садится рядом с
Капитаном.

Возьми
меня за руку! Того гляди, грохнусь на пол, представляешь! Лечу куда-то вниз —
поразительно!

Курт. У
тебя бывали раньше такие приступы?

Капитан.
Никогда!..

Курт.
Пока вы тут ждете ответа из города, я схожу к доктору и поговорю с ним. Он тебя
прежде пользовал?

Капитан.
Пользовал!

Курт.
Стало быть, твой организм знает!.. (Идет к левой двери.)

Алис.
Ответ придет с минуты на минуту! Ты так добр, Курт! Только возвращайся
поскорее!

Курт. Ни
секунда лишней не задержусь! (Выходит.)

*   
• *

Капитан.
Славный он человек, этот Курт! И так изменился!

Алис.
И в лучшую сторону! Только жалко его — угодил прямехонько в наш ад, и именно теперь.

Капитан. С
поздравлениями!.. Интересно, как у него самого дела? Ты обратила внимание, что
он из­бегает рассказывать о себе?

Алис.
Обратила; правда, по-моему, его никто и не спрашивал!

Капитан.
Представляю, что у него за жизнь бы­ла!.. А у нас! Неужели все так живут?

Алис.
Вполне возможно, только, в отличие от нас, они в том не признаются!

Капитан.
Иногда мне кажется, что несчастья липнут исключительно к несчастным, а счастливые
бегут от беды! Потому-то мы ничего, кроме несчас­тий, и не видели!

А л и
с. А ты встречал хоть одного счастливого че­ловека?

Капитан.
Дай подумать!.. Пожалуй, нет!.. Хотя, да, встречал... Экмарки!

Алис.
Что ты такое говоришь! Ее ведь в про­шлом году оперировали...

Капитан.
Верно! Ну, тогда не знаю... впрочем, вот — фон Краффты.

Алис.
Да, до пятидесяти лет они наслаждались семейной идиллией — достаток, уважение,
хорошие дети, удачные браки. Потом появляется кузен, со­вершает преступление и
попадает в тюрьму, со все­ми вытекающими отсюда последствиями, — и конец миру и
покою. Родовое имя обесчещено газетами... Из-за убийства, совершенного одним из
Краффтов, знаменитое семейство не может больше показывать­ся на люди; детей
приходится забрать из школы... О Боже!

Капитан.
Интересно, что у меня за болезнь!

Алис.
А ты как думаешь?

Капитан.
Сердце или голова! Состояние такое, словно душа вот-вот вылетит наружу и развеется
дым­ным облаком!

Алис.
А аппетит не потерял?

Капитан.
Нет! Как насчет ужина?

Алис (нервно ходит из угла в угол). Спрошу Енни!

Капитан.
Она же ушла!

Алис. Ну да, да, да!

Капитан.
Позвони, вызови Кристин, пусть при­несет мне стакан свежей воды!

Алис (звонит).
Надо же... (Звонит еще
раз.) Не слышит!

Капитан.
Пойди посмотри... а вдруг она тоже ушла!

Алис (подходит к левой двери и открывает ее). Это еще что такое? Ее чемодан стоит в коридоре!

Капитан.
Значит, ушла!

Алис. Ад, а не жизнь! (Разражается слезами, по­том падает на колени и, положив голову на стул,
всхли­пывает.)

Капитан.
И все разом!.. А тут еще и Курта уго­раздило явиться, своими глазами узреть
наши злоключения! Уж коли суждено испить чашу унижений до конца, пусть приходит
поскорее, немедленно!

Алис.
Знаешь, какое у меня закралось подозре­ние! Курт не вернется!

Капитан.
С него станется!

Алис.
Да, мы прокляты...

Капитан. О чем это ты?

Алис.
Разве ты не видишь, что от нас бегут как от чумы?

Капитан.
Плевать мне на это! (Стучит
теле­графный аппарат.) Отвечают!
Тихо, дай послушать!.. Ни у кого нет времени! Отговорки!.. Подонки!

Алис.
Это тебе за то, что презирал врачей... не платил им гонорара!

Капитан.
Неправда...

А л и
с. Не платил, даже имея деньги, потому что ни во что не ставил их труд, как и
мой, и всех остальных!.. Они не хотят приезжать! И телефон отключен, по­скольку
для тебя это ничего не стоящая безделица. Для тебя все безделица, кроме твоих
ружей да пушек!

Капитан.
Хватит болтать...

Алис.
Как аукнется, так и откликнется!

Капитан.
Что это еще за бредни... точно старая бабка!

Алис.
Сам убедишься!.. Ты помнишь, что мы за­должали Кристин жалованье за полгода?

Капитан.
Ровно столько, на сколько она наво­ровала!

Алис.
А я еще заняла у нее наличные.

Капитан.
С тебя станется!

Алис.
Какой же ты неблагодарный! Ведь знаешь же, что я занимала на отъезд детей!

Капитан.
И Курт хорош! Такой же бандит! И трус вдобавок! Не хватило смелости признаться,
что сыт по горло, что на балу у доктора намного веселее. Небось ре­шил, что у
нас вкусно не поешь!.. Негодяем был, негодя­ем и остался!

•              
*
*

Курт (поспешно входит из левой двери). Ну, мой ми­лый Эдгар! Дело обстоит следующим образом!..
Доктор знает твое сердце вдоль и поперек...

Капитан.
Сердце?

Курт. Да,
у тебя застарелый склероз сердца...

Капитан.
Каменное сердце!

Курт.
И...

Капитан.
Это опасно?

Курт. Да,
то есть...

Капитан.
Опасно!

Курт. Да!

Капитан.
Смерть?

Курт.
Тебе надо соблюдать осторожность! Преж­де всего: долой сигару!

Капитан бросает сигару.

Потом,
долой виски!.. И — в постель!

Капитан (испуганно).
Нет, только не это! Только не в постель! Иначе — конец! Тогда я больше не
встану! Сегодня я буду спать на кушетке. Что он еще сказал?

Курт. Он
был очень любезен и сказал, что, если ты его позовешь, явится тотчас же!

Капитан.
Так этот лицемер был любезен? Ви­деть его не хочу!.. А есть мне можно?

Курт. Не
сегодня! И в последующие дни только молоко!

Капитан.
Молоко! Да я его в рот не беру!

Курт.
Придется научиться!

Капитан.
Нет, я слишком стар, чтобы учиться! (Хва­тается за голову.) Ох, опять! (Впадает в прострацию.)

Алис (Курту).
Что сказал доктор?

Курт. Что
он может умереть!

Алис.
Слава Тебе, Господи!

Курт. Не
зарывайся, Алис! Не зарывайся!.. Иди, принеси подушку и плед, я его уложу здесь
на ку­шетке! А сам подежурю на стуле!

Алис. А я?

Курт. А
ты ляжешь спать. Твое присутствие, по­хоже, лишь усугубляет его состояние!

Алис.
Приказывай; я подчиняюсь, ибо ты жела­ешь добра нам обоим! (Идет налево.)

Курт.
Заметь, именно обоим, и в партийных дряз­гах я не участвую! (Берет графин и выходит направо.)

*   
*
*

Слышно, как завывает на
улице ветер; потом ворота на заднем плане распахиваются, и в комнату заглядывает