1 2 3 
БИФ. Ладно, папа.
ЛИНДА. Надеюсь, все теперь…
ВИЛЛИ (словно ее не слышит). И смотри не продешеви себя. Проси не меньше пятнадцати тысяч.
БИФ (не в силах все это вынести). Хорошо. Спокойной ночи, мама. (Идет к двери.)
ВИЛЛИ. Помни, в тебе есть масштаб, Биф, ты можешь выйти в люди. В тебе есть дар божий… (Откидывается в изнеможении на подушку.)

Биф выходит из комнаты.

ЛИНДА (ему вслед). Спи спокойно, мой дорогой.
ХЭППИ. Я решил жениться, мама. Имей это в виду.
ЛИНДА. Ступай спать, милый.
ХЭППИ (уходя). Я просто хотел, чтобы ты имела в виду.
ВИЛЛИ. Действуй.

Хэппи уходит.

ВИЛЛИ. Господи… Помнишь матч на стадионе «Эббетс»? Городской чемпионат?
ЛИНДА. Отдохни. Хочешь, я тебе спою?
ВИЛЛИ. Ага. Спой мне.

Линда тихо напевает колыбельную.

ВИЛЛИ. Когда их команда вышла на поле… он был самый высокий, помнишь?
ЛИНДА. Да, и весь золотой.
БИФ входит в темную кухню, вынимает сигарету и, переступив порог дома, появляется в золотом пятне света. Он курит, глядя в ночную мглу.
ВИЛЛИ. Как молодой бог. Геркулес или кто-нибудь в этом роде. И вокруг него сияло солнце, весь он был им озарен. Помнишь, как он помахал мне рукой? Прямо оттуда, с поля, где стояли представители трех университетов. Тут же были мои покупатели, я их пригласил… Как ему кричали, когда он вышел: «Ломен! Ломен! Ломен!» Господи, он еще будет большим человеком. Такая яркая звезда, разве она может погаснуть бесследно?

Свет в спальне Вилли меркнет. В кухонной стене, возле лестницы, ярко загорается газовая горелка. Из раскаленных докрасна трубок поднимаются синие языки пламени.

ЛИНДА (робко). Вилли, дружок, а что он имеет против тебя?
ВИЛЛИ. Я так устал. Помолчи.
БИФ медленно возвращается на кухню. Останавливается, пристально смотрит на горелку.
ЛИНДА. Ты попросишь Говарда, чтобы тебе дали работу в Нью-Йорке?
ВИЛЛИ. Первым делом, с утра. Все будет хорошо.

Биф протягивает руку к горелке и достает из-за нее кусок резиновой трубки. Он с ужасом смотрит в сторону все еще тускло освещенной спальни, откуда доносится монотонное, грустное пение Линды.

ВИЛЛИ (пристально глядя в окно на лунный свет). Боже ты мой, погляди, как гуляет луна между теми домами.

Биф обертывает вокруг руки резиновую трубку и торопливо поднимается по лестнице.

ЗАНАВЕС

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ.

Слышна веселая, бодрая музыка. Когда музыка стихает, занавес поднимается. Вилли, без пиджака, сидит у кухонного стола, прихлебывая кофе. На коленях у него лежит шляпа. Линда, когда ей это удается, подливается ему кофе.

ВИЛЛИ. Замечательный кофе. Очень питательная еда!
ЛИНДА. Сделать тебе яичницу?
ВИЛЛИ. Нет. Посиди.
ЛИНДА. У тебя такой отдохнувший вид.
ВИЛЛИ. Спал как убитый. Первый раз за несколько месяцев. Ты только подумай: проспать до десяти во вторник! Мальчики рано ушли, а?
ЛИНДА. В восемь часов их уже и след простыл.
ВИЛЛИ. Молодцы!
ЛИНДА. Так приятно было видеть их вместе! У меня даже защемило сердце. И весь дом пропах кремом для бритья!
ВИЛЛИ (улыбаясь). М-м-м…
ЛИНДА. Биф сегодня утром был совсем другой! У него и в голосе и в глазах было столько надежды. Ему просто не терпелось поскорее попасть в город и повидать Оливера.
ВИЛЛИ. Теперь у него все переменится. Есть люди, которые поздно… остепеняются. Вот и все. Что он надел?
ЛИНДА. Синий костюм. Он в нем такой красивый. В этом костюме он просто необыкновенный!

Вилли встает из-за стола. Линда подает ему пиджак.

ВИЛЛИ. Да-да, вот именно. Именно… По дороге домой надо купить семян.
ЛИНДА (смеясь). Вот будет славно! Но теперь к нам так редко заглядывает солнце. Боюсь, что здесь ничего не будет расти.
ВИЛЛИ. Потерпи, детка, мы еще купим себе клочок земли в деревне, я буду сажать овощи, разводить цыплят…
ЛИНДА. Конечно, будешь, дружок.

ВИЛЛИ вытаскивает руки из рукавов пиджака и отходит. ЛИНДА идет за ним следом.

ВИЛЛИ. Они женятся и будут приезжать к нам с субботы на воскресенье. Я построю маленький флигелек для гостей. У меня ведь столько прекрасных инструментов. Все, что мне надо, — это немножко досок и душевный покой.
ЛИНДА (весело). Я подшила тебе подкладку…
ВИЛЛИ. Можно построить даже два флигеля, чтобы они приезжали оба. Он решил наконец, сколько попросить у Оливера?
ЛИНДА (натягивая на него пиджак). Он мне ничего не сказал, но, наверно, десять или пятнадцать тысяч. А ты сегодня поговоришь с Говардом?
ВИЛЛИ. Да. Я поставлю вопрос ребром. Ему придется перевести меня с разъездной работы.
ЛИНДА. Вилли, не забудь попросить немножко денег вперед… Нам надо заплатить по страховому полису. Льготный период кончается.
ВИЛЛИ. Это сто…
ЛИНДА. Сто восемь долларов шестьдесят восемь центов. Мы ведь опять чуточку в долгу.
ВИЛЛИ. Почему?
ЛИНДА. Ты отдавал машину в ремонт.
ВИЛЛИ. Ох уж этот проклятый «студебеккер»!
ЛИНДА. И остался последний взнос за холодильник…
ВИЛЛИ. Но ведь он опять сломался!
ЛИНДА. Что поделаешь, родной, он уже старенький.
ВИЛЛИ. Говорил я тебе, что надо покупать известную марку. Чарли купил «Дженерал электрик» — ему уже лет двадцать, а он, сукин сын, все еще работает!
ЛИНДА. Да, но…
ВИЛЛИ. Разве кто-нибудь знает холодильники Хэстингса? Раз в жизни я хотел бы получить в собственность вещь, прежде чем она сломается! Вечно я состязаюсь с мусорной свалкой: только успеешь выплатить за машину, а она уже на последнем издыхании. Холодильник пожирает запасные части, как бешеный. Они нарочно так делают свои товары: когда вы за вещь наконец выплатили, она уже никуда не годится.
ЛИНДА (застегивая ему пиджак, который он сейчас же расстегивает). В общем, мы выйдем из положения, если у нас будет хотя бы двести долларов. Но сюда уже входит и последний взнос по закладной. После этого дом будет наш.
ВИЛЛИ. Не прошло и двадцати пяти лет.
ЛИНДА. Да, Бифу было девять, когда мы его купили.
ВИЛЛИ. Ну что ж, это большое дело. Двадцать пять лет выплачивать по закладной…
ЛИНДА. Большое достижение…
ВИЛЛИ. А сколько цемента, леса и труда я вложил в этот дом. В нем теперь нет ни единой трещинки.
ЛИНДА. Да, он сослужил нам службу.
ВИЛЛИ. Сослужил… Скоро въедет в него чужой человек — и все. Вот если бы Биф взял этот дом и народил в нем детей… (Собирается уходить.) прощай, я опаздываю.
ЛИНДА (внезапно вспомнив). Совсем забыла! Тебе надо встретиться с ними, они хотят с тобой пообедать!
ВИЛЛИ. Со мной?
ЛИНДА. В ресторане Фрэнка на Сорок восьмой улице, возле Шестого авеню.
ВИЛЛИ. Да ну? А ты?
ЛИНДА. Нет, только вы втроем. Они решили поставить тебе хорошее угощение!
ВИЛЛИ. Скажи пожалуйста! Кто это придумал?
ЛИНДА. Утром ко мне пришел Биф и говорит: «Скажи папе, что мы хотим поставить ему хорошее угощение». Ты должен быть там ровно в шесть. Пообедаешь со своими мальчиками.
ВИЛЛИ. Красота! Вот это здорово! Уж теперь-то я насяду на Говарда! Вырву у него аванс и добьюсь работы в Нью-Йорке. Теперь-то я уже этого добьюсь, черт бы его побрал!
ЛИНДА. Правильно, Вилли, так и надо!
ВИЛЛИ. Никогда в жизни больше не сяду за руль!
ЛИНДА. Времена меняются, Вилли. Я чувствую, что они меняются!
ВИЛЛИ. Безусловно! Прощай, я опаздываю. (Снова направляется к выходу.)
ЛИНДА (окликает его, подбегает к кухонному столу, берет носовой платок). Очки не забыл?
ВИЛЛИ (щупает карман, потом возвращается). Нет, не забыл.
ЛИНДА (дает ему носовой платок). Возьми платок.
ВИЛЛИ. Ага, платок.
ЛИНДА. А твой сахарин?
ВИЛЛИ. Ага, сахарин…
ЛИНДА. Осторожнее спускайся в подземку. (Целует его.)
ВИЛЛИ (замечает, что на руке у нее висит шелковый чулок). Ты перестанешь наконец штопать чулки? По крайней мере когда я дома. Мне это действует на нервы! Прошу тебя.
ЛИНДА (сует чулок в карман и идет за Вилли). Не забудь: ресторан Фрэнка.
ВИЛЛИ (проходя по просцениуму). Может, здесь будет расти свекла?
ЛИНДА (смеясь). Ты ведь пробовал уже столько раз!
ВИЛЛИ. Верно. Смотри не возись сегодня слишком много. (Исчезает за правым углом дома.)
ЛИНДА. Будь осторожнее! (Машет ему вслед.)

Звонит телефон.

ЛИНДА (Бежит через сцену в кухню и поднимает трубку). Алло! Это ты, Биф? Я так рада, что ты позвонил, я как раз… Да, конечно, только что сказала… Да, он будет ровно в шесть… Нет, как я могла забыть! Послушай, я умираю от желания тебе рассказать… Помнишь, я говорила тебе про резиновую трубку? Трубку к газовой горелке? Сегодня утром я наконец решила ее выбросить. Но не нашла! Понимаешь? Он ее взял, трубки больше нет! (Слушает.) Ах, это ты взял? Нет, ничего… Я надеялась, что взял он сам… Нет, я теперь не беспокоюсь, дорогой. Сегодня он ушел в таком хорошем настроении, совсем как в прежние дни. Я больше не боюсь. Тебя принял мистер Оливер?.. Ничего, подожди еще. И постарайся произвести на него хорошее впечатление. Пожалуйста, не волнуйся. И желаю вам с отцом повеселиться. У него ведь тоже могут быть сегодня хорошие новости!.. Вот именно, работа в Нью-Йорке. И прошу тебя, родной, будь сегодня с ним поласковее. Покажи, что ты его любишь. Ведь он маленький кораблик, который ищет тихой пристани… (К радости ее примешивается печаль. Голос ее дрожит.) Ах, как это замечательно, Биф! Ты спасешь ему жизнь. Спасибо тебе, родной. Обними его, когда он войдет в ресторан. Улыбнись ему. Вот и все, что от тебя требуется. Так, мой мальчик… До свидания, дорогой мой… Ты не забыл свою расческу?.. Хорошо. До свидания, Биф.

Во время ее разговора по телефону входит ГОВАРД ВАГНЕР, человек лет тридцати шести, вкатывает на колесиках столик для пишущей машинки, на котором стоит звукозаписывающий аппарат, и включает его. Это происходит слева, на авансцене. Свет, освещающий Линду, медленно меркнет и переносится на Говарда. ГОВАРД очень озабоченно налаживает магнитофон и при появлении Вилли лишь искоса взглядывает на него через плечо.

ВИЛЛИ. Можно?
ГОВАРД. Здравствуйте, Вилли, входите.
ВИЛЛИ. Мне хотелось бы сказать вам пару слов.
ГОВАРД. Простите, что заставил вас ждать. Одну минуточку.
ВИЛЛИ. Что это такое?
ГОВАРД. Неужели вы никогда не видели? Магнитофон!
ВИЛЛИ. Ага… Можно с вами поговорить?
ГОВАРД. Он записывает все что хотите. Мне привезли его только вчера. Я долго по нему сходил с ума, ведь это самое дьявольское изобретение, какое я видел. Из-за него я не спал всю ночь.
ВИЛЛИ. А для чего эта штука?
ГОВАРД. Я купил его, чтобы диктовать письма, но он годится для чего угодно. Послушайте! Я брал его на ночь домой. Послушайте, что мне удалось записать. Сперва моя дочь. Вот. (Поворачивает рычаг, и становится слышно, как кто-то насвистывает «Катили в лодку бочки».) Здорово свистит девчушка, а?
ВИЛЛИ. Совсем как в жизни.
ГОВАРД. Ей только семь лет. Вы слышите, какой тон?
ВИЛЛИ. Ай-ай-ай! Хотел попросить вас о маленьком одолжении…

Свист прерывается, и слышен голос дочери Говарда.

ГОЛОС ДОЧЕРИ ГОВАРДА. Теперь ты, папочка.
ГОВАРД. Она меня просто обожает!

Снова слышится, как насвистывают ту же самую песню.

ГОВАРД. Это я! Ха-ха-ха! (Подмигивает.)
ВИЛЛИ. Здорово!

Свист снова прерывается. Минуту аппарат работает беззвучно.

ГОВАРД. Тсс! Слушайте внимательно, это мой сын!
ГОЛОС СЫНА ГОВАРДА. Столица Алабамы — Монтгомери, столица Аризоны — Финикс, столица Арканзаса — Литл-Рок, столица Калифорнии — Сакраменто… (Продолжает перечислять столицы штатов.)
ГОВАРД (показывая растопыренную ладонь). А ему всего-навсего пять лет, Вилли!
ВИЛЛИ. Он будет диктором, как пить дать!
ГОЛОС СЫНА ГОВАРДА (продолжает). Столица Огайо…
ГОВАРД. Заметили? В алфавитном порядке!

Аппарат внезапно перестает работать.

ГОВАРД. Обождите минутку. Горничная нечаянно вытащил штепсельную вилку.
ВИЛЛИ. Вот это действительно…
ГОВАРД. Тише, Христа ради!
ГОЛОС СЫНА ГОВАРДА. Сейчас ровно девять по моим карманным часам. Поэтому мне надо идти спать.
ВИЛЛИ. Это на самом деле…
ГОВАРД. Обождите минутку. Сейчас вы услышите мою жену.

Они ждут.

ГОЛОС ГОВАРДА. Ну чего же ты? Скажи что-нибудь! (пауза.) Ты будешь говорить или нет?
ГОЛОС ЖЕНЫ ГОВАРДА. Я ничего не могу придумать.
ГОЛОС ГОВАРДА. Ну говори же, лента крутится зря.
ГОЛОС ЖЕНЫ ГОВАРДА (робко, униженно). Алло! (Пауза.) Ох, Говард, не могу я разговаривать в эту самую штуку…
ГОВАРД (резко выключая магнитофон). Это была моя жена.
ВИЛЛИ. Поразительная машина! Можно мне…
ГОВАРД. Клянусь, Вилли, теперь я выброшу все мои игрушки! И фотоаппарат, и ленточную пилу, и все остальное. Это самое увлекательное развлечение, какое можно придумать!
ВИЛЛИ. Надо бы купить такую штуку и мне.
ГОВАРД. Конечно, он стоит всего полтораста долларов. Без него не обойтись. Например, вам захотелось послушать Джека Бенни. Но, когда его передают, вас нет дома. Тогда выпросите горничную включить радио, и когда Джек Бенни выступает, магнитофон автоматически его записывает…
ВИЛЛИ.… а когда вы приходите домой…
ГОВАРД. Вы можете прийти домой в двенадцать, в час, когда угодно… Берете бутылку кока-колы, садитесь, поворачиваете рычаг и слушаете среди ночи всю программу Джека Бенни!
ВИЛЛИ. Непременно заведу себе такую штуку. Уйму времени проводишь в разъездах и горюешь, сколько интересного ты пропустил по радио!
ГОВАРД. Неужели у вас в машине нет радио?
ВИЛЛИ. Есть, но кому придет в голову его включать?
ГОВАРД. Послушайте, вы ведь, кажется, сегодня должны были быть в Бостоне?
ВИЛЛИ. Об этом-то я и хотел с вами поговорить, Говард. У вас найдется свободная минутка? (Приносит из-за кулис стул.)
ГОВАРД. Что случилось? Почему вы здесь?
ВИЛЛИ. Видите ли…
ГОВАРД. Надеюсь, вы не разбились опять, а?
ВИЛЛИ. Нет… Но…
ГОВАРД. Господи, а я уж испугался. Так что же случилось?
ВИЛЛИ. Я вам скажу правду, Говард, я думаю, что мне больше не следует разъезжать.
ГОВАРД. Не следует разъезжать? А что же вы будете делать?
ВИЛЛИ. Помните, на рождество, когда мы все здесь собрались… вы обещали, что постараетесь подыскать мне какую-нибудь работенку в городе.
ГОВАРД. У нас?
ВИЛЛИ. Ну конечно.
ГОВАРД. А-а… Припоминаю. Да, но я так и не смог ничего для вас придумать, Вилли.
ВИЛЛИ. Послушайте, Говард. Ребята мои подросли. Мне самому много не надо. Если я смогу принести домой… ну хотя бы шестьдесят пять долларов в неделю, я сведу концы с концами.
ГОВАРД. Да, но, видите ли…
ВИЛЛИ. Поймите меня, Говард. Говоря честно и строго между нами, я немножко устал.
ГОВАРД. Я понимаю, Вилли. Но вы разъездной работник, а наша фирма торгует с провинцией. У нас тут всего полдюжины служащих.
ВИЛЛИ. Видит бог, Говард, я никогда ни у кого не просил одолжений. Но я работал в вашей фирме еще в ту пору, когда ваш отец вас носил на руках.
ГОВАРД. Знаю, Вилли…
ВИЛЛИ. Ваш отец — упокой, господи, его душу! — подошел ко мне в тот день, когда вы родились, и спросил, нравится ли мне имя Говард.
ГОВАРД. Я это очень ценю, Вилли, но у меня просто нет ни одного свободного места. Если бы оно у меня было, я бы сразу вас назначил, но, ей-богу, у меня здесь нет ни единого местечка. (Ищет зажигалку.)

Вилли подает ее. Пауза.

ВИЛЛИ (с нарастающим гневом). Говард, все, что мне нужно, чтобы прокормиться, — это пятьдесят долларов в неделю.
ГОВАРД. Но куда же я вас дену, миленький?
ВИЛЛИ. Послушайте, ведь вы не сомневаетесь в том, что я умею продавать товар?
ГОВАРД. Да, мой милый, но дело есть дело, и человек должен себя оправдывать.
ВИЛЛИ (в отчаянии). Дайте-ка я вам что-то расскажу, Говард.
ГОВАРД. Вы ведь не можете отрицать, что дело есть дело?
ВИЛЛИ (со злостью). Дело, конечно, есть дело, но вы послушайте, что я вам скажу. Вы, наверное, кое-чего не понимаете. Когда я был еще мальчишкой — мне было восемнадцать или девятнадцать лет, — я уже работал коммивояжером. И уже тогда меня мучил вопрос, тут ли мое будущее. Мне так хотелось уехать на Аляску. В один только месяц там в трех местах открыли золото, и я мечтал туда уехать. Хотя бы поглядеть своими глазами…
ГОВАРД (безо всякого интереса). Подумать только!
ВИЛЛИ. Ведь отец мой прожил много лет на Аляске. Он был человек рисковый. Наверно, и мы с братом пошли в него — непоседливые, неугомонные. Вечно гонялись за удачей. Я собирался поехать туда со своим старшим братом, разыскать отца, а может, и поселиться на Севере вместе со стариком. И я чуть было не уехал, если бы не встретил одного коммивояжера. Звали его Дэви Синглмен. Было ему восемьдесят четыре года, и он торговал разными товарами в тридцати одном штате. Старый Дэви поднимется, бывало, к себе в комнату, сунет ноги в зеленые бархатные шлепанцы — никогда их не забуду, — возьмет трубку, созвонится со своими покупателями и, не выходя из комнаты, заработает себе на жизнь. В восемьдесят четыре года… Когда я это увидел, я понял, что торговое дело — самая лучшая для человека профессия. Что может быть приятнее, когда тебе восемьдесят четыре года, чем возможность заехать в двадцать или тридцать разных городов, поднять телефонную трубку и знать, что тебя помнят, любят, что тебе поможет множество людей? Разве не так? А когда он умер — а умер он, между прочим, смертью настоящего коммивояжера: в зеленых бархатных шлепанцах, сидя в вагоне для курящих на линии Нью-Йорк -Нью-Хейвен — Харфорд, по пути в Бостон, — когда он умер, на его похороны съехались сотни коммивояжеров и покупателей. Во многих поездах в тот день можно было видеть опечаленные лица. (Встает.)

Говард на него не смотрит.

ВИЛЛИ. В то время в нашем деле важна была личность, Говард. В нашем деле было уважение друг к другу, товарищество, признательность. А теперь все построено на голом расчете, дружбы больше нет, и личность не играет никакой роли. Понимаете, что я хочу сказать? Меня теперь больше не знают.
ГОВАРД (отходя от него). Вот то-то и оно, Вилли.
ВИЛЛИ. Если бы у меня было сорок долларов в неделю, больше мне не надо… Всего сорок долларов, Говард.
ГОВАРД. Миленький, не могу же я выжать сок из камня…
ВИЛЛИ (его уже охватило отчаяние). Говард, в тот год, когда губернатором выбрали Эла Смита, твой отец пришел ко мне и…
ГОВАРД (собираясь уйти). Мне нужно кое-кого повидать, милый. Меня ждут.
ВИЛЛИ (удерживая его). Но я ведь говорю о твоем отце! За этим самым письменным столом мне сулили золотые горы. Зачем вы мне говорите, что вас кто-то ждет? Я вложил в эту фирму тридцать четыре года жизни, а теперь мне нечем заплатить за страховку! Вы меня выжали, как лимон, и хотите выбросить кожуру на помойку? Но человек не лимон! (Помолчав.) Слушайте внимательно! Ваш отец… Двадцать восьмой год был для меня хорошим годом — я имел одних комиссионных до ста семидесяти долларов в неделю…
ГОВАРД (нетерпеливо). Бросьте, Вилли, вы никогда столько не вырабатывали…
ВИЛЛИ (стукнув кулаком по столу). В двадцать восьмом году я вырабатывал до ста семидесяти долларов в неделю. И ваш отец пришел ко мне… вернее, я был как раз тогда в конторе… разговор был здесь, у этого стола. Он положил мне руку на плечо…
ГОВАРД (поднимаясь с места). Вам придется извинить меня. Вилли, но мне надо кое-кого повидать. Возьмите себя в руки. (Выходя из комнаты.) Я скоро вернусь.

После ухода Говарда свет над его стулом становится неестественно ярким.

ВИЛЛИ. «Возьмите себя в руки!».. А что я ему сказал? Господи, по-видимому, я на него накричал! Как я мог до этого дойти? (Пристально вглядывается в свет, горящий над стулом, который от этого кажется словно одушевленным. Подходит к нему поближе и останавливается.) Фрэнк, Фрэнк, разве вы не помните, что вы тогда сказали? Как вы положили мне руку на плечо? Фрэнк… (Облокачивается на столик и в тот миг, когда он произносит имя покойного, нечаянно включает магнитофон.)
ГОЛОС СЫНА ГОВАРДА (из магнитофона).… штата Нью-Йорк — Олбани, столица Огайо — Цинциннати, столица Род-Айленда… (Декламация продолжается.)
ВИЛЛИ (в ужасе отскакивая в сторону, кричит). Ай! Говард! Говард! Говард!

Вбегает Говард.

ГОВАРД. Что случилось?
ВИЛЛИ (показывая на магнитофон, продолжающий гнусаво, по-детски перечислять столицы штатов). Выключите! Выключите!
ГОВАРД (вытаскивая вилку из штепселя). Побойтесь бога, Вилли.
ВИЛЛИ (зажав глаза руками). Я должен выпить чашку кофе… Мне надо выпить немного кофе… (Идет к выходу.)
ГОВАРД (останавливает его, свертывая в моток провод). Вилли, послушайте…
ВИЛЛИ. Я поеду в Бостон.
ГОВАРД. Вилли, вы не поедет в Бостон.
ВИЛЛИ. Почему?
ГОВАРД. Я не хочу, чтобы вы там нас представляли. Я давно собирался вам это сказать.
ВИЛЛИ. Говард, вы меня выгоняете?
ГОВАРД. Я считаю, что вам нужно основательно отдохнуть.
ВИЛЛИ. Говард…
ГОВАРД. А когда вы почувствуете себя лучше, приходите, и я подумаю, что можно сделать.
ВИЛЛИ. Но я должен зарабатывать деньги. У меня нет средств…
ГОВАРД. А где ваши сыновья? Почему ваши сыновья вам не помогут?
ВИЛЛИ. Они затеяли большое дело.
ГОВАРД. Сейчас не время для ложного самолюбия, Вилли. Пойдите к вашим сыновьям и скажите им, что вы устали и не можете работать. У вас ведь двое взрослых сыновей, не так ли?
ВИЛЛИ. Так-так, но пока что…
ГОВАРД. Значит, договорились?
ВИЛЛИ. Ладно, завтра я поеду в Бостон.
ГОВАРД. Нет!
ВИЛЛИ. Я не могу сесть на шею моим сыновьям. Я не калека!
ГОВАРД. Послушайте, милый, ведь я сказал вам, что сегодня я занят…
ВИЛЛИ (хватая Говарда за руку). Говард, вы должны позволить мне поехать в Бостон!
ГОВАРД (жестко, стараясь сдерживаться). Мне сегодня утром надо повидать множество людей. Садитесь, даю вам пять минут, чтобы вы взяли себя в руки и пошли домой. Понятно? Мне нужен мой кабинет, Вилли. (Собирается выйти, оборачивается, вспомнив про магнитофон, отодвигает столик, на котором он стоит.) Да, кстати, зайдите на этой неделе и занесите образцы. Когда сможете… Вы поправитесь, Вилли, не сомневаюсь. Тогда и поговорим. Возьмите себя в руки, милый, тут рядом люди. (Идет налево, толкая перед собой столик.)

Вилли бессмысленно смотрит в пространство, он совершенно обессилен. Слышится музыка — музыка Бена, — сначала издалека, потом все ближе и ближе. Когда Вилли начинает говорить, справа входит БЕН. В руках у него чемодан и зонтик.

ВИЛЛИ. Ах, Бен, как же ты этого добился? Открой мне секрет. Ты уже уладил свои дела на Аляске?
БЕН. Много ли для этого нужно, если знаешь, чего добиваешься? Небольшая деловая поездка. Через час я отплываю. Зашел попрощаться.
ВИЛЛИ. Бен, я должен с тобой поговорить.
БЕН (взглянув на часы). У меня нет времени, Вильям.
ВИЛЛИ (пересекая просцениум). Бен, у меня ничего не выходит. Я не знаю, что делать.
БЕН. Послушай… я купил лесной участок на Аляске, и мне нужен человек, который мог бы за ним присмотреть.
ВИЛЛИ. Господи боже мой, настоящий лес! Мы с мальчиками сможем жить на таком приволье!
БЕН. За твоим порогом лежат новые земли, Вильям. Брось свои города — здесь одна болтовня, платежи в рассрочку, судебные тяжбы… Сожми кулаки, и там, вдалеке, ты добьешься богатства.
ВИЛЛИ. Да! Да! Линда! Линда!

Входит молодая Линда с корзиной выстиранного белья.

ЛИНДА. Как, ты уже вернулся?
БЕН. У меня очень мало времени!
ВИЛЛИ. Подожди, подожди! Линда, он мне предлагает поехать на Аляску.
ЛИНДА. Но у тебя… (Бену.) У него здесь такая прекрасная служба.
ВИЛЛИ. Детка, на Аляске я смогу…
ЛИНДА. Тебе хорошо и здесь, Вилли!
БЕН (Линде). Так ли уж хорошо, дорогая?
ЛИНДА (боясь Бена и сердясь на него). Не говорите ему таких вещей! Разве ему мало того, что он счастлив теперь здесь? (К Вилли, стараясь заглушить смех Бена.) Неужели все обязаны покорять мир? К тебе хорошо относятся, мальчики тебя любят, и в один прекрасный день… (Бену.) Старик Вагнер недавно обещал ему, что, если он будет так работать, его сделают компаньоном фирмы. Ведь он тебе обещал, правда, Вилли?
ВИЛЛИ. Конечно, конечно. Я уже заложил фундамент своего будущего в этой фирме, Бен, а если человек что-нибудь строит, он ведь на верном пути?
БЕН. Что ты построил? Ну-ка, потрогай рукой.
ВИЛЛИ (нерешительно). А ведь правда, Линда, под рукой ничего нет.
ЛИНДА. Почему? (Бену.) Например, человеку восемьдесят четыре года…
ВИЛЛИ. Верно, вот это верно! Когда я смотрю на этого человека, я всегда думаю, что мне нечего бояться!
БЕН. Ха!
ВИЛЛИ. Святая правда, Бен. Все, что ему требуется, — это заехать в любой город, поднять телефонную трубку, и вот он уже заработал себе на жизнь. А знаешь почему?
БЕН (поднимает чемодан). Мне надо идти.
ВИЛЛИ (удерживая его). Посмотри на этого мальчишку!

БИФ, в свитере, вносит чемодан. ХЭППИ несет наплечники Бифа, его золотой шлем и футбольные трусы.

ВИЛЛИ. Ни гроша за душой, а за него дерутся три знаменитых университета! Разве такого парня что-нибудь, остановит? А почему? Потому что дело не в том, что ты есть, дело в твоей улыбке, в обаянии, в личных связях. Все богатства Аляски переходят из рук в руки за обеденным столом в отеле «Коммодор». В этом удивительная особенность нашей страны, ее чудо. Человек у нас может заработать алмазные россыпи, если у него есть обаяние! (Поворачивается к Бифу.) Вот почему так важно, что ты сегодня выйдешь на поле! Тысячи людей будут тебя приветствовать, они будут тобой восхищаться! (Бену, который снова направляется к выходу.) И слышишь, Бен? Когда он войдет в торговую контору, его встретят колокольным звоном, это видел тысячу раз! Ты не можешь это пощупать, как дерево в лесу, но это так, это существует!
БЕН. Прощай, Вильям.
ВИЛЛИ. Скажи мне… я прав? Ты думаешь, я прав? Я так ценю твое мнение.
БЕН. За твоим порогом лежат новые земли, Вильям. Ты можешь унести оттуда богатство! Богатство! (Уходит.)
ВИЛЛИ. Мы добьемся его здесь, Бен! Слышишь? Мы добьемся его здесь.

Вбегает Бернард. Слышна веселая музыка мальчиков.

БЕРНАРД. Господи Иисусе, я так боялся, что вы ушли!
ВИЛЛИ. Почему? Который час?
БЕРНАРД. Половина второго.
ВИЛЛИ. Ну что ж, пойдемте! Следующая остановка — стадион «Эббетс»! Где флажки? (Пробегает через стену кухни в гостиную.)
ЛИНДА (Бифу). Ты взял чистое белье?
БИФ (разминаясь). Давай пойдем!
БЕРНАРД. Биф, я понесу твой шлем, ладно?
ХЭППИ. Нет, шлем понесу я.
БЕРНАРД. Биф, ведь ты мне обещал!
ХЭППИ. Я понесу шлем.
БЕРНАРД. Как же я тогда попаду в раздевалку?
ЛИНДА. Пусть он несет твои наплечники. (Надевает пальто и шляпу.)
БЕРНАРД. Можно, Биф? А то я уже всем сказал, что буду в раздевалке!
ХЭППИ. Биф!
БИФ (помолчав немного, великодушно). Теперь смотри держись поближе.

Вбегает Вилли с флажками.

ВИЛЛИ (раздавая всем флажки). Машите как следует, когда Биф выйдет на поле!

Хэппи и Бернард убегают.

ВИЛЛИ. Готовы, мальчики?

Музыка замирает.

БИФ. Готовы, папка. Каждый мускул готов.
ВИЛЛИ (у края просцениума). Ты понимаешь, что это для тебя значит?
БИФ. Конечно, папа!
ВИЛЛИ (щупая его мускулы). Сегодня к вечеру ты вернешься домой капитаном сборной команды школ города Нью-Йорка.
БИФ. Непременно. И помни, папа, когда я сниму шлем, я буду приветствовать тебя одного!
ВИЛЛИ. Пойдем. (Направляется к двери, обняв Бифа за плечи.)

Входит Чарли, в коротких брюках.

ВИЛЛИ. У меня нет для тебя места, Чарли.
ЧАРЛИ. Места? Какого места?
ВИЛЛИ. В машине.
ЧАРЛИ. Вы едете кататься? Я думал, не сыграть ли нам в карты?
ВИЛЛИ (в ярости). В карты? (Не веря своим ушам.) Ты разве не знаешь, какой сегодня день?
ЛИНДА. Конечно, знает. Он тебя дразнит.
ВИЛЛИ. Нечего ему меня дразнить!
ЧАРЛИ. Ей-богу, не знаю, Линда. А что случилось?
ЛИНДА. Сегодня он играет на стадионе «Эббетс».
ЧАРЛИ. В такую погоду играть в бейсбол?
ВИЛЛИ. Нечего с ним разговаривать. Пойдемте же, пойдем! (Подталкивает всех к двери.)
ЧАРЛИ. Погодите минутку, разве вы ничего не слышали?
ВИЛЛИ. О чем?
ЧАРЛИ. Вы разве не слушаете радио? Стадион «Эббетс» только что взлетел на воздух.
ВИЛЛИ. Иди ты к черту!

ЧАРЛИ смеется.

ВИЛЛИ. Пойдем, пойдем! Мы опаздываем.
ЧАРЛИ (им вдогонку). Забей хоть один гол в свои ворота, Биф, забей его в свои ворота!
ВИЛЛИ (замыкая шествие, поворачивается к Чарли). И совсем не смешно. Это решающий день его жизни.
ЧАРЛИ. Когда ты наконец повзрослеешь, Вилли?
ВИЛЛИ. Как? Что? После этого матча ты больше не будешь смеяться. Мальчик будет второй Ред Грейндж. Двадцать пять тысяч в год!
ЧАРЛИ (насмешливо). Да ну?
ВИЛЛИ. Вот тебе и ну.
ЧАРЛИ. Что ж, тогда прости меня, Вилли. Но ты мне вот что скажи…
ВИЛЛИ. Что?
ЧАРЛИ. Кто такой этот Рей Грейндж?
ВИЛЛИ. Утрись, слышишь? Молчи, будь ты проклят!

Чарли, хихикая, качает головой и уходит в левый угол сцены. Вилли идет за ним. Музыка звучит громко, в ней слышится жестокая издевка.

ВИЛЛИ. Ты кто такой, скажи, пожалуйста? Думаешь, ты лучше всех? Ничего ты не знаешь, безграмотный, безмозглый болван… Заткнись, слышишь!

В правом углу авансцены зажигается свет, освещая столик в приемной у Чарли. Слышен уличный шум. Теперь уже взрослый, Бернард сидит за столиком, посвистывая. Рядом с ним на полу пара теннисных ракеток и несессер.

ГОЛОС ВИЛЛИ (за сценой). Куда же ты от меня уходишь? Не смей от меня уходить! Если ты хочешь что-нибудь сказать, говори прямо! Я знаю, за спиной ты надо мной смеешься. После этого матча ты будешь плакать кровавыми слезами, гадкая ты рожа. Удар! Удар! Восемьдесят тысяч народу! Гол, в самый центр!

Бернард — тихий, серьезный, но вполне уверенный в себе молодой человек. Голос Вилли доносится уже из правого угла сцены. Бернард спускает со столика ноги и прислушивается. Входит секретарь его отца, ДЖЕННИ.

ДЖЕННИ (взволнованно). Бернард, пожалуйста, выйдите на минутку в холл!
БЕРНАРД. Что там за шум? Кто это?
ДЖЕННИ. Мистер Ломен. Он только что вышел из лифта.
БЕРНАРД (вставая). С кем он ссорится?
ДЖЕННИ. Там никого нет. Он один. Я не могу с ним сладить, а ваш папа расстраивается, когда он приходит. У меня еще столько работы на машинке, а ваш папа дожидается почты, чтобы ее подписать. Пожалуйста, поговорите с ним сами.

Входит Вилли.

ВИЛЛИ. Штрафной! Штраф… (Видит Дженни.) Дженни, Дженни, рад вас видеть! Как вы тут? Все еще здесь работаете или уже ведете честную жизнь?
ДЖЕННИ. Работаю. А как вы себя чувствуете?
ВИЛЛИ. Не слишком ладно, Дженни, далеко не блестяще! Ха-ха! (С удивлением смотрит на ракетки.)
БЕРНАРД. Здравствуйте, дядя Вилли.
ВИЛЛИ (с изумлением). Бернард! Подумать только, кого я вижу! (Поспешно, виновато подходит к Бернарду и горячо трясет его руку.)
БЕРНАРД. Как вы поживаете? Рад вас видеть.
ВИЛЛИ. Что ты здесь делаешь?
БЕРНАРД. Да вот зашел повидать отца. Перевести дух до отхода поезда. Я еду в Вашингтон.
ВИЛЛИ. А его нет?
БЕРНАРД. Он у себя в кабинете, разговаривает с бухгалтером. Садитесь.
ВИЛЛИ ((усаживаясь). Что ты будешь делать в Вашингтоне?
БЕРНАРД. У меня там слушается дело.
ВИЛЛИ. Вот как? (Показывая на ракетку.) Собираешься там играть?
БЕРНАРД. Я заеду к приятелю, у него свой корт.
ВИЛЛИ. Не может быть! Свой теннисный корт? Это, наверно, очень хорошая семья.
БЕРНАРД. Да, милейшие люди. Папа сказал, что приехал Биф.
ВИЛЛИ (широко расплывшись в улыбке). Да, Биф приехал. Он затеял большое дело, Бернард.
БЕРНАРД. А чем теперь Биф занимается?
ВИЛЛИ. Он на Западе был большим человеком. А теперь решил обосноваться здесь. На широкую ногу. Мы сегодня с ним обедаем. У твоей жены действительно родился мальчик?
БЕРНАРД. Да. Это у нас уже второй.
ВИЛЛИ. Два сына! Кто бы мог подумать?
БЕРНАРД. Какое же дело затеял Биф?
ВИЛЛИ. Видишь ли, Билл Оливер — у него крупная фирма спортивных товаров — очень хочет, чтобы Биф с ним работал. Вызвал его с Запада. Карт бланш. Международные заказы по телефону. Специальные поставки… У твоих друзей свой собственный теннисный корт?
БЕРНАРД. А вы работаете все в той же фирме, Вилли?
ВИЛЛИ (помолчав). Я… Я от души рад твоим успехам, Бернард, от души рад. Так приятно видеть, когда молодой человек в самом деле… в самом деле… У Бифа как будто теперь тоже все налаживается… все как будто… (Пауза.) Бернард… (Его так переполняют чувства, что он замолкает снова.)
БЕРНАРД. В чем дело, Вилли?
ВИЛЛИ (очень маленький и очень одинокий). В чем… в чем секрет?
БЕРНАРД. Какой секрет?
ВИЛЛИ. Как… как ты этого достиг? Почему он не мог этого добиться?
БЕРНАРД. Не знаю, Вилли.
ВИЛЛИ (доверительно, с отчаянием). Ты ведь был его другом, другом детства. Я вот чего-то не понимаю. Вся его жизнь после того матча на стадионе «Эббетс» пошла насмарку. С семнадцати лет в его жизни больше не было ничего хорошего.
БЕРНАРД. Он никогда не готовил себя всерьез для чего бы то ни было.
ВИЛЛИ. Неправда, готовил! После средней школы он учился на самых разных заочных курсах — радиотехники, телевидения… Один бог знает, чему только он не учился. Но так ничего и не достиг.
БЕРНАРД (снимая очки). Вилли, хотите, чтобы я вам сказал откровенно?
ВИЛЛИ (вставая и глядя ему прямо в лицо). Бернард, ты знаешь, я считаю тебя выдающимся человеком. И очень ценю твои советы.
БЕРНАРД. Какие там, к дьяволу, советы! Не могу я вам ничего советовать. Я давно хотел узнать у вас только одно. Когда Биф сдавал выпускные экзамены и его срезал учитель математики…
ВИЛЛИ. А-а, этот сукин сын! Он загубил его жизнь.
БЕРНАРД. Да, но вспомните, Вилли, все, что ему тогда нужно сделать, — это подготовиться летом и пересдать математику!
ВИЛЛИ. Верно, верно.
БЕРНАРД. Это вы не позволили ему заниматься летом?
ВИЛЛИ. Я? Я умолял его заниматься. Я приказывал ему заниматься.
БЕРНАРД. Так почему же он этого не сделал?
ВИЛЛИ. Почему? Почему?.. Этот вопрос точит меня, как червь, уже пятнадцать лет. Он провалился на экзамене, бросил учиться, и все у него пошло прахом.
БЕРНАРД. Только не волнуйтесь, пожалуйста!
ВИЛЛИ. Дайте мне с вами поговорить. Ведь мне же не с кем разговаривать. Бернард, Бернард, это, наверно, моя вина. Понимаете? Я все думаю, думаю… Может, я в чем-нибудь виноват? Может, это я причинил ему зло? И мне нечем его искупить.
БЕРНАРД. Не расстраивайтесь.
ВИЛЛИ. Почему он сдался? Что произошло? Ты ведь был его другом.
БЕРНАРД. Помню, это было в июне, мы должны были получить аттестат. И он провалился по математике.
ВИЛЛИ. Сукин сын учитель!
БЕРНАРД. Нет, дело совсем не в нем. Помню, Биф очень разозлился и решил заниматься летом, чтобы держать переэкзаменовку.
ВИЛЛИ. Он решил заниматься?
БЕРНАРД. Он не совсем был убит. Но потом Биф пропал из дому почти на целый месяц. Мне тогда казалось, что он поехал к вам в Новую Англию. Он вас там нашел, он с вами разговаривал?

Вилли молчит, не сводя с него глаз.

БЕРНАРД. Ну, Вилли?
ВИЛЛИ (с явным недоброжелательством). Да, он приехал в Бостон. Ну и что из этого?
БЕРНАРД. Да просто, когда он вернулся… Я никогда этого не забуду, так я был ошарашен. Ведь я хорошо относился к Бифу, хоть он всегда мной и помыкал. Знаете, Вилли, я его любил. Он приехал тогда через месяц, взял свои бутсы — помните, на них была надпись «Виргинский университет»? он так ими гордился, не хотел снимать с ног… Он отнес их вниз, в котельную, и сжег. Мы с ним подрались там, в погребе. Дрались долго, чуть с полчаса. Никого не было, только мы двое… Мы колотили друг друга кулаками и плакали. Я часто потом удивлялся, как я сразу понял, что ему больше не хочется жить. Что произошло тогда у вас в Бостоне, Вилли?

Вилли смотрит на него зло и отчужденно.

БЕРНАРД. Я об этом заговорил только потому, что вы меня спросили.
ВИЛЛИ (сердито). Что там могло случиться? И какое это имеет отношение к делу?
БЕРНАРД. Ладно, не сердитесь.
ВИЛЛИ. Ты хочешь свалить вину на меня. Если мальчик сдался, разве это моя вина?
БЕРНАРД. Послушайте, Вилли, не надо…
ВИЛЛИ. А ты не смей… не смей так со мной разговаривать! Что ты хотел сказать? На что ты намекаешь? «Что произошло…».

Входит Чарли. Он в жилете, без пиджака, и несет бутылку виски.

ЧАРЛИ. Послушай. Ты опоздаешь на поезд! (Размахивает бутылкой.)
БЕРНАРД. Иду. (Берет бутылку.) Спасибо, папа. (Поднимает несессер и ракетки.) До свидания, Вилли. Бросьте ломать себе голову. Знаете как говорится: «Если сперва ты и понес поражение…»
ВИЛЛИ. Вот в это я верю.
БЕРНАРД. Но бывает и так, Вилли, что человеку лучше уйти.
ВИЛЛИ. Покажи им, на что ты способен
БЕРНАРД. Вот именно, уйти.
ВИЛЛИ. А если человек не может уйти?
БЕРНАРД (секунду помолчав). Вот тогда по-настоящему плохо. (Протягивая руку.) Прощайте, Вилли!
ВИЛЛИ (пожимая ему руку). Прощай, мальчик.
ЧАРЛИ (положив руку Бернарду на плечо). Как тебе нравится этот парень? Едет защищать дело в Верховном суде!
БЕРНАРД (недовольно). Отец!
ВИЛЛИ (искренне потрясенный, огорченный и счастливый). Да ну! В Верховном суде?
БЕРНАРД. Я должен бежать. Пока, папа!
ЧАРЛИ. Покажи им, на что ты способен, сынок. (Вынимает бумажник.)

Бернард уходит.

ВИЛЛИ. В Верховном суде! И он не сказал об этом ни слова!
ЧАРЛИ (отсчитывая на столе деньги). А зачем говорить? Надо делать дело.
ВИЛЛИ. И ты ведь никогда его ничему не учил. Ты им совсем не интересовался.
ЧАРЛИ. Счастье мое в том, что я никогда ничем не интересовался. Вот немножко денег: пятьдесят долларов. У меня там сидит бухгалтер.
ВИЛЛИ. Чарли, вот какое дело… (С трудом.) Мне нужно платить страховку. Если ты можешь… Мне надо сто десять долларов.

Чарли молча слушает, он словно замер.

ВИЛЛИ. Я бы вынул деньги из банка, но Линда узнает, а я…
ЧАРЛИ (помолчав). А ну-ка, Вилли, сядь.
ВИЛЛИ (подходит к стулу). Имей в виду, я все записываю. Тебе будет возвращено все, до последнего цента. (Садится.)
ЧАРЛИ. Послушай…
ВИЛЛИ. Имей в виду, я очень тебе признателен…
ЧАРЛИ (присаживаясь на стол). Вилли, скажи, что с тобой? Что за чертовщина у тебя на уме?
ВИЛЛИ. Ты о чем? Я просто…
ЧАРЛИ. Я предложил тебе работу. Ты можешь зарабатывать пятьдесят долларов в неделю. И я не заставлю тебя мотаться по дорогам.
ВИЛЛИ. У меня есть работа.
ЧАРЛИ. Бесплатная? Какая же это работа, если ты ее делаешь даром? (Встает.) Знаешь, приятель, с меня хватит. Я хоть и не гений, но и я понимаю, когда меня оскорбляют.
ВИЛЛИ. Оскорбляют?
ЧАРЛИ. Почему ты не хочешь у меня работать?
ВИЛЛИ. Я тебя не понимаю. У меня же есть работа.
ЧАРЛИ. Тогда зачем ты сюда хочешь каждую неделю?
ВИЛЛИ (вставая). Если ты не хочешь, чтобы я сюда ходил…
ЧАРЛИ. Я предлагаю тебе работу.
ВИЛЛИ. Не надо мне твоей работы!
ЧАРЛИ. Когда, черт возьми, ты повзрослеешь?
ВИЛЛИ (в ярости). Ты, дубина, балбес проклятый, посмей мне еще раз это сказать, я тебе так съезжу… Плевать мне на то, что ты такой слонище! (Готов вступить с ним в драку.)
Пауза.
ЧАРЛИ (подходит к нему, ласково). Сколько тебе надо?
ВИЛЛИ. Чарли, меня доконали. Меня доконали! Не знаю, что делать… Я уволен.
ЧАРЛИ. Говард тебя уволил?!
ВИЛЛИ. Да, этот сопляк. Можешь себе представить. Ведь я вроде как его крестный. Ведь это я дал ему имя Говард.
ЧАРЛИ. Господи, когда ты наконец поймешь, что такая ерунда ничего не значит? Ну хорошо, ты крестил его, но разве ты это можешь продать? Единственное, что ценится в нашем мире, — это то, что можно продать. Смешно, ты всю жизнь торгуешь, а этого еще не понял.
ВИЛЛИ. Я всегда старался думать, что у нас дело обстоит иначе. Мне казалось, что если человек производит хорошее впечатление, если он нравится людям, тогда ему нечего бояться…
ЧАРЛИ. А к чему это — нравиться людям! Разве Джон Пирпонт Морган кому-нибудь нравится? Разве он производит приятное впечатление? В бане ты, наверно, принял бы его за мясника. Однако, когда при нем его карманы, он всем кажется таким симпатичным! Послушай, Вилли, ты меня не любишь, да и я не могу сказать, что я от тебя без ума, но я дам тебе работу… дам ее потому… черт меня знает почему. Что ты на это скажешь?
ВИЛЛИ. Не могу… не могу я у тебя работать, Чарли.
ЧАРЛИ. Ты мне завидуешь, что ли?
ВИЛЛИ. Не могу я у тебя работать, вот и все. Не спрашивай меня почему.
ЧАРЛИ (сердито вынимает еще несколько бумажек). Ты мне завидовал всю жизнь, несчастный ты дурень! На, плати свою страховку! (Сует деньги Вилли в руку.)
ВИЛЛИ. Я меня все записано точно, до последнего гроша.
ЧАРЛИ. Я сейчас очень занят. Смотри, будь осторожен. И заплати страховку.
ВИЛЛИ (отходя от него). Смешно, не правда ли? Ездишь всю жизнь, ездишь, столько исколесишь дорог, столько обобьешь порогов, а, в конце концов, мертвый ты стоишь больше, чем живой.
ЧАРЛИ. Вилли, мертвый не стоит ровно ничего. (Помолчав мгновение.) Слышишь, что я говорю?

Вилли стоит неподвижно, погруженный в свои мысли.

ЧАРЛИ. Вилли!
ВИЛЛИ. Извинись за меня перед Бернардом, когда его увидишь. Я не хотел с ним ссориться. Он хороший мальчик. Все они хорошие мальчики и выйдут в люди… Все трое. Когда-нибудь они еще будут вместе играть в теннис. Пожелай мне счастья, Чарли. Он ведь сегодня был у Оливера.
ЧАРЛИ. Желаю тебе счастья!
ВИЛЛИ (сдерживая слезы). Чарли, ты мой единственный друг. Разве это не смешно? (Уходит.)
ЧАРЛИ. Господи! (Смотрит вслед Вилли, идет за ним.)

На сцене становится совершенно темно. Внезапно слышится бурная музыка и экран направо загорается красным светом. Появляется молодой официант СТЭНЛИ; он несет столик, за ним идет Хэппи, в руках у него два стула.

ХЭППИ (озираясь). Тут гораздо лучше.
СТЭНЛИ. Конечно, в переднем зале такой шум! Когда вы кого-нибудь приглашаете, мистер Ломен, предупредите меня, и я всегда вас устрою тут, в уголке. Многие наши клиенты не любят, когда кругом пусто; раз уж они вышли в люди, надо, чтобы вокруг все кружилось, им ведь до смерти надоело сидеть в своей берлоге. Но вы не такой, я знаю. Понятно, что я хочу сказать?
ХЭППИ (усаживаясь за столик). Ну, как жизнь, Стэнли?
СТЭНЛИ. Собачья жизнь, мистер Ломен. Жаль, что во время войны меня не взяли в армию. Был бы я по крайней мере покойником.
ХЭППИ. Мой брат вернулся.
СТЭНЛИ. Ей-богу? С Дальнего Запада?
ХЭППИ. Ну да, мой брат, он крупный скотопромышленник, так что смотри обходись с ним как следует. И мой отец тоже придет.
СТЭНЛИ. И отец тоже?
ХЭППИ. Есть у вас хорошие омары?
СТЭНЛИ. Высший сорт. Крупные.
ХЭППИ. Только подай их с клешнями.
СТЭНЛИ. Не беспокойтесь, мышей я вам не подсуну.

Хэппи смеется.

СТЭНЛИ. А как насчет вина? Совсем другой вкус у пищи.
ХЭППИ. Не надо. Помнишь рецепт коктейля, который я привез из-за границы? С шампанским?
СТЭНЛИ. Еще бы, конечно! Он до сих пор у меня приколот к стенке в кухне. Но этот напиток обойдется по доллару на брата.
ХЭППИ. Не имеет значения.
СТЭНЛИ. Вы что, выиграли в лотерею?
ХЭППИ. Нет, просто у нас маленькое семейное торжество. Мой брат… он сегодня провел большое дело. Мы с ним, кажется, затеем одно предприятие.
СТЭНЛИ. Здорово! И главное, все в своей семье — понятно, что я говорю? — так всегда лучше.
ХЭППИ. И я так думаю.
СТЭНЛИ. Бо-ольщущая разница! К примеру, если кто-нибудь ворует… Все остается в семье. Понятно, что я говорю? (Понизив голос.) Совсем как у нашего бармена. Хозяин просто с ума сходит — вечно нехватка в кассе! Туда кладешь, а оттуда взять нечего.
ХЭППИ (поднимая голову). Тсс!..
СТЭНЛИ. Что такое?
ХЭППИ. Ты замечаешь, что я не смотрю ни направо, ни налево? Замечаешь?
СТЭНЛИ. Да.
ХЭППИ. И глаза у меня закрыты?
СТЭНЛИ. Что вы говорите?..
ХЭППИ. Лакомый кусочек!
СТЭНЛИ (поняв его с полуслова, оглядывается). Где? Не вижу… (Смолкает, заметив, что в зал входит роскошно одетая, закутанная в меха девушка и садится за соседний столик.)

Хэппи и Стэнли провожают ее взглядами.

СТЭНЛИ. Господи, как вы ее углядели?
ХЭППИ. На них у меня свой радар. (В упор рассматривает ее профиль.) У-у-у-у! Стэнли…
СТЭНЛИ. Кажется, она в вашем вкусе, мистер Ломен.
ХЭППИ. Погляди на этот рот. О господи! А окуляры?
СТЭНЛИ. Черт, вот у вас жизнь, мистер Ломен!
ХЭППИ. Подойди к ней.
СТЭНЛИ (подходя к ее столику). Подать вам карточку, мадам?
ДЕВУШКА. Я подожду, но пока что…
ХЭППИ. Почему бы вам не подать ей… Простите меня, мисс! Я продаю шампанское, и мне хотелось бы, чтобы вы попробовали нашу марку. Принеси шампанского, Стэнли.

Стэнли уходит.

ДЕВУШКА. Это очень мило с вашей стороны.
ХЭППИ. Нисколько. За счет фирмы. (Смеется.)
ДЕВУШКА. Вы торгуете прелестным товаром.
ХЭППИ. Приедается, как и все на свете. Товар как товар, поверьте.
ДЕВУШКА. Наверно, вы правы.
ХЭППИ. А вы, случайно, ничего не продаете?
ДЕВУШКА. Нет, не продаю.
ХЭППИ. Простите незнакомого человека за комплимент. Ваше лицо так и просится на обложку журнала.
ДЕВУШКА (глядя на него не без кокетства). Оно уже там было.

Входит Стэнли с бокалом шампанского.

ХЭППИ. Что я тебе говорил, Стэнли? Вот видишь… девушка позирует для иллюстрированного журнала.
СТЭНЛИ. Да, это видно. Сразу видно.
ХЭППИ. Для какого именно?
ДЕВУШКА. О, для самых разных. (Берет бокал.) Спасибо.
ХЭППИ. Знаете, как говорят во Франции? Шампанское — лучшие румяна для лица.

Входит Биф.

ХЭППИ. Сюда, Биф!
БИФ (подсаживается к Хэппи). Здравствуй, малыш. Прости, что опоздал.
ХЭППИ. Я сам только что пришел. Гм… мисс?..
ДЕВУШКА. Форсайт.
ХЭППИ. Мисс Форсайт, это мой брат.
БИФ. А папы еще нет?
ХЭППИ. Его зовут Биф. Может, вы о нем слышали? Знаменитый футболист.
МИСС ФОРСАЙТ. Да ну? Из какой команды?
ХЭППИ. Вы знаток футбола?
МИСС ФОРСАЙТ. Нет, увы! Я в нем мало понимаю.
ХЭППИ. Биф в полузащите «Нью-Йоркских великанов».
МИСС ФОРСАЙТ. Ах, как мило! (Пьет.)
ХЭППИ. Ваше здоровье!
МИСС ФОРСАЙТ. Рада с вами познакомиться.
ХЭППИ. Меня зовут Хэп. На самом деле я Гарольд, но в Военной академии меня прозвали Хэппи. Счастливчик.
МИСС ФОРСАЙТ (уже почтительно). Ах вот как! Очень приятно. (Поворачивается к нему профилем.)
БИФ. А что, папа не придет?
ХЭППИ. Если она тебе нравится, бери.
БИФ. Ну, такая не по мне.
ХЭППИ. В прежние времена ты бы не испугался. Где твоя былая удаль, Биф?
БИФ. Я только что видел Оливера…
ХЭППИ. Погоди. Я тебя спрашиваю, где твоя былая удаль? Тебе она нравится? Ее ведь стоит только поманить…
БИФ. Нет. (Поворачивается, чтобы посмотреть на девушку.)
ХЭППИ. Ты уж мне поверь. Гляди. — Детка! Ты занята?
МИСС ФОРСАЙТ (поворачивается к нему). В сущности говоря, да… Но я могу позвонить по телефону.
ХЭППИ. Вот и позвони, ладно, детка? И приведи какую-нибудь подружку. Мы здесь побудем. Биф — один из самых знаменитых наших футболистов.
МИСС ФОРСАЙТ (вставая). Я и в самом деле рада с вами познакомиться.
ХЭППИ. Поскорей возвращайся.
МИСС ФОРСАЙТ. Постараюсь.
ХЭППИ. Постарайся, детка. Иногда стоит постараться…

Мисс Форсайт уходит. Пораженный Стэнли идет за ней, покачивая от восторга головой.

ХЭППИ. Ну разве не стыд? Такая красотка! Вот почему я никак не могу жениться. Из тысячи не выберешь и одной порядочной женщины. В Нью-Йорке такими хоть пруд пруди!
БИФ. Послушай, Хэп…
ХЭППИ. Говорил тебе, что ее стоит только поманить!
БИФ (с непривычной резкостью). Помолчи ты, слышишь? Я тебе хочу рассказать…
ХЭППИ. Ты видел Оливера?
БИФ. Видел. Погоди! Я хочу кое-что объяснить отцу, и ты должен мне помочь…
ХЭППИ. Что? Он даст тебе денег?
БИФ. Ты, видно, спятил! Ты, верно, совсем сошел с ума!
ХЭППИ. Почему? Что случилось?
БИФ (задыхаясь). Я сделал ужасную вещь. Сегодня был самый странный день в моей жизни. Клянусь, у меня все болит. Меня словно побили.
ХЭППИ. Он не захотел тебя принять?
БИФ. Я ждал его шесть часов, понимаешь? Целый день. Без конца передавал свое имя через секретаршу. Пытался назначить ей свидание, чтобы она меня к нему пропустила, но не клюнуло…
ХЭППИ. У тебя пропала вера в себя, Биф. Но он тебя помнил, не может быть, чтобы он тебя не помнил!..
БИФ (прерывая Хэппи движением руки). Наконец около пяти часов он вышел. Не помнил ни кто я, ни что я. Я почувствовал себя таким идиотом!
ХЭППИ. Ты рассказал ему о моей затее насчет Флориды?
БИФ. Он прошел мимо. Я видел его ровно одну минуту. Меня охватила такая ярость, что я, кажется, мог переломать там всю мебель! С чего это я, дурак, взял, что могу торговать? Поверил, что снова смогу работать у этого типа! Стоило мне взглянуть на него — и я понял, какой нелепой жизнью была вся моя жизнь. Мы тешили себя ложью пятнадцать лет…
ХЭППИ. Что ты сделал?
БИФ (с огромным внутренним напряжением, стараясь разобраться в том, что произошло). Видишь ли, он ушел… И секретарша, она вышла тоже. Я остался один в приемной. Не знаю, что на меня нашло. Я опомнился у него в кабинете — знаешь, такой роскошный кабинет с дубовыми панелями… Не могу объяснить… Я… взял его вечное перо.
ХЭППИ. Господи, и он тебя поймал?
БИФ. Я убежал. Я бежал вниз одиннадцать этажей. Бежал, бежал, бежал…
ХЭППИ. Какая глупость! Что это тебя дернуло?
БИФ (с мучительным недоумением). Не знаю, мне просто… захотелось что-нибудь взять. Не понимаю. Помоги мне, Хэп, я должен рассказать это отцу.
ХЭППИ. Ты сошел с ума! Зачем?
БИФ. Хэп, он должен понять, что я не тот человек, кому дают взаймы большие деньги. Он думает, что все эти годы я просто делал ему назло, и это отравляет ему жизнь.
ХЭППИ. Верно! Расскажи ему что-нибудь приятное.
БИФ. Не могу.
ХЭППИ. Скажи, что Оливер пригласил тебя завтра обедать.
БИФ. А что я скажу ему завтра?
ХЭППИ. Уйдешь из дому и вернешься поздно. Скажешь, что Оливер хочет подумать. Он будет думать неделю, другую, и постепенно все забудется.
БИФ. Но ведь всему этому не будет конца!
ХЭППИ. Он лишь тогда бывает счастлив, когда на что-то надеется.

Входит Вилли.

ХЭППИ. Здорово, папаша!
ВИЛЛИ. Господи, сколько лет я здесь не был!

Стэнли подводит Вилли к столику, ставит ему стул и хочет уйти.

ХЭППИ. Стэнли!

СТЭНЛИ останавливается, ожидая заказа.

БИФ (виновато подходит к Вилли, как к больному). Садись, папа. Хочешь выпить?
ВИЛЛИ. Не возражаю.
БИФ. Давай подзаправимся.
ВИЛЛИ. Ты чем-то расстроен?
БИФ. Не-ет… (К Стэнли.) Виски всем. Двойную порцию.
СТЭНЛИ. Слушаюсь, двойную. (Уходит.)
ВИЛЛИ. Ты уже выпил?
БИФ. Да. Немного выпил.
ВИЛЛИ. Ну, мальчик, расскажи мне, как это было. (Кивая головой, с улыбкой.) Все, конечно, в порядке?
БИФ (набирает дыхание, а потом хватает Вилли за руку). Дружок… (Храбро улыбается, и Вилли улыбается ему в ответ.) Ну и досталось мне сегодня!
ХЭППИ. Прямо ужас, папа!
ВИЛЛИ. Да ну? Как это было?
БИФ (возбужденно, чуточку пьяный, витая в облаках). Сейчас расскажу тебе с самого начала. Чудной сегодня был денек… (Молчание. Обводит их обоих взглядом, берет себя в руки, но дыхание все же нарушает ритм его речи.) Мне пришлось довольно долго его прождать и…
ВИЛЛИ. Оливера?
БИФ. Ну да, Оливера. Если говорить начистоту, я ждал его целый день. И за это время передо мной прошли, отец, всякие… события моей жизни. Кто сказал, что я когда-то служил у Оливера приказчиком?
ВИЛЛИ. Ты сам это говорил.
БИФ. Да нет же, я был у него транспортным агентом.
ВИЛЛИ. Но фактически ты был…
БИФ (решительно). Папа, я не знаю, кто это выдумал первый, но я никогда не был доверенным лицом у Оливера.
ВИЛЛИ. К чему ты все это говоришь?
БИФ. Давай сегодня придерживаться фактов. Мы ничего не добьемся, если будем тыкаться наугад… Я был у него транспортным агентом, вот и все.
ВИЛЛИ (со злостью). Хорошо, а теперь послушай меня…
БИФ. Почему ты не даешь мне договорить?
ВИЛЛИ. Потому что меня совершенно не интересует история и прочая чушь… Мальчики, поймите, у нас земля горит под ногами. Пылает большой пожар. Меня сегодня выгнали на улицу.
БИФ (потрясен). Не может быть!
ВИЛЛИ. Меня выгнали, и я должен сказать вашей матери хоть что-нибудь в утешение. Разве эта женщина мало страдала и мало ждала? А у меня в голове пусто, Биф. Я больше ничего не могу придумать. Так что, пожалуйста, не читай мне нотаций по поводу фантазии и реальности. Меня это не интересует. Ну, что ты мне скажешь теперь?

Стэнли приносит три коктейля. Они ждут, когда он уйдет.

ВИЛЛИ. Ты видел Оливера?
БИФ. Господи Иисусе!
ВИЛЛИ. Значит, ты к нему не ходил?
ХЭППИ. Конечно, он к нему ходил.
БИФ. Я у него был… Я его видел… Как они могли тебя уволить?
ВИЛЛИ (сползая на краешек стула от нетерпения). Ну и как он тебя принял?
БИФ. Он не хочет, чтобы ты у него работал даже на комиссионных?
ВИЛЛИ. Я без работы, понятно? (Упорно.) Ну скажи, скажи, он тебя тепло принял?
ХЭППИ. Еще бы, папа, конечно!
БИФ (загнанный в угол). Как сказать, вроде того…
ВИЛЛИ. А я беспокоился, что он тебя не узнает! (К Хэппи.) Ты только подумай… человек не видел его десять-двенадцать лет и так ему рад!
ХЭППИ. Совершенно верно!
БИФ (пытаясь снова перейти в наступление). Послушай, папа…
ВИЛЛИ. А ты знаешь, почему он тебя не забыл? Потому что ты сразу произвел на него впечатление.
БИФ. Давай спокойнее и поближе к фактам…
ВИЛЛИ (так, словно Биф все время его прерывает). Так говори же, как это было? Отличная новость, Биф! Просто отличная! Он позвал тебя в кабинет или вы разговаривали в приемной?
БИФ. Да он вышел, понимаешь, и…
ВИЛЛИ (широко улыбаясь). Что он сказал? Держу пари, он тебя обнял!
БИФ. Он скорее…
ВИЛЛИ. Прекрасный человек! (К Хэппи) К нему очень нелегко попасть, ты знаешь?
ХЭППИ. Конечно, знаю.
ВИЛЛИ (Бифу). Это ты там и выпил?
БИФ. Да, он предложил мне… Нет-нет!
ХЭППИ (вступаясь). Биф рассказал ему о моей идее насчет Флориды.
ВИЛЛИ. Не прерывай. (Бифу.) Как он отнесся к вашей затее?
БИФ. Папа, дай я тебе объясню.
ВИЛЛИ. Да я только об этом и прошу с тех пор, как пришел? Как это было? Ну, он позвал тебя в кабинет, а потом?
БИФ. Потом… я разговаривал. А он… он слушал, понимаешь…
ВИЛЛИ. Он славится своим умением слушать. Ну, а потом? Что он ответил?
БИФ. Он ответил… (Замолкает, вдруг очень рассердившись.) Отец, ты не даешь мне сказать то, что я хочу!
ВИЛЛИ (рассерженный, обличая). Ты его не видел!
БИФ. Нет, я его видел!
ВИЛЛИ. Ты его оскорбил? Ты его оскорбил, скажи?
БИФ. Послушай, оставь меня в покое. Оставь меня, бога ради, в покое!
ХЭППИ. Что за черт!..
ВИЛЛИ. Говори, что случилось.
БИФ (к Хэппи). Я не могу с ним разговаривать!

В их разговор вторгается резкий, раздражающий звук трубы. Зеленая листва снова одевает дом, покрытый сном и сумраком. Входит подросток Бернард и стучит в дверь.

БЕРНАРД (отчаянно). Миссис Ломен! Миссис Ломен!
ХЭППИ. Расскажи ему, что произошло!
БИФ (к Хэппи). Замолчи, оставь меня в покое!
ВИЛЛИ. Нет! Тебе надо было провалиться по математике!
БИФ. Какая там математика? О чем ты говоришь?
БЕРНАРД. Миссис Ломен! Миссис Ломен!

Появляется молодая ЛИНДА.

ВИЛЛИ (истошно). Математика! Математика!
БИФ. Успокойся, папа!
БЕРНАРД. Миссис Ломен!
ВИЛЛИ (яростно). Если бы ты не провалился, ты давно бы вышел в люди!
БИФ. Тогда слушай, я расскажу тебе, как было на самом деле. А ты слушай!
БЕРНАРД. Миссис Ломен!
БИФ. Я ждал его шесть часов…
ХЭППИ. Что ты плетешь?
БИФ. Я все время передавал через секретаршу, что я его жду, но он так и не захотел меня принять. И вот он наконец… (Продолжает, но голос его не слышен.)

Свет в ресторане постепенно меркнет.

БЕРНАРД. Биф провалился по математике!
ЛИНДА. Не может быть!
БЕРНАРД. Бирнбом его провалил! Ему не дадут аттестата!
ЛИНДА. Но они не имеют права! Ему надо поступать в университет! Где он? Биф! Биф!
БЕРНАРД. Он уехал. Он пошел на Центральный вокзал.
ЛИНДА. На Центральный? Значит, он поехал в Бостон.
БЕРНАРД. Разве дядя Вилли в Бостоне?
ЛИНДА. Ах, может, Вилли поговорит с учителем… Бедный, бедный мальчик!

Свет в доме гаснет.

БИФ (за столиком, голос его теперь уже слышен, в руке у него золотое вечное перо)… Теперь у меня с этим Оливером все кончено, понимаешь? Ты меня слушаешь?
ВИЛЛИ (растерянно). Да-да, конечно… Если бы ты не провалился…
БИФ. Где? О чем ты говоришь?
ВИЛЛИ. Не вали вину на меня! Не я провалился по математике, а ты? Какое перо?
ХЭППИ. Глупости, Биф! Перо стоит не больше…
ВИЛЛИ (впервые увидев перо). Ты взял у Оливера перо?
БИФ (обессилев). Папа, ведь я только что тебе рассказал…
ВИЛЛИ. Ты украл у Билла Оливера вечное перо?
БИФ. Я его, в сущности говоря, не крал. Ведь я тебе это сказал!
ХЭППИ. Он держал его в руках, когда вошел Оливер. Биф смутился и сунул перо в карман.
ВИЛЛИ. Господи боже мой…
БИФ. Я не хотел его красть, папа!
ГОЛОС ТЕЛЕФОНИСТКИ. Отель «Сэндиш». Добрый вечер!
ВИЛЛИ (кричит). Меня нет в комнате! Меня нет!
БИФ (испуганно). Папа, что с тобой?

Биф и Хэппи встают.

ГОЛОС ТЕЛЕФОНИСТКИ. Вас к телефону, мистер Ломен!
ВИЛЛИ. Меня нет, не надо!
БИФ (в ужасе становится перед Вилли на колени). Папа, я исправлюсь, папа, я больше не буду!..

Вилли пытается встать, но Биф его не пускает.

БИФ. Погоди, успокойся…
ВИЛЛИ. Ты никчемный, ты такой никчемный…
БИФ. Папа, я найду себе место, я найду что-нибудь, понимаешь? Только успокойся. (Держит лицо Вилли в своих ладонях.) Скажи мне хоть слово, папа. Ну скажи!
ГОЛОС ТЕЛЕФОНИСТКИ. Номер мистера Ломена не отвечает. Послать к нему посыльного?
ВИЛЛИ (силясь встать, чтобы броситься и заставить замолчать телефонистку). Не надо, не надо!
ХЭППИ. Ему еще повезет, папа!
ВИЛЛИ. Не надо, не надо…
БИФ (в отчаянии). Папа, послушай! Послушай меня! Я хочу тебе сказать что-то очень хорошее. Оливер разговаривал о нашей затее со своим компаньоном. Ты меня слышишь? Он… он разговаривал со своим компаньоном, а потом пришел ко мне… Со мной все будет хорошо, ты слышишь? Послушай, папа, он говорит, что все дело только в деньгах.
ВИЛЛИ. Так ты… их получишь?
ХЭППИ. Ого-го! Он нам еще покажет, папа!
ВИЛЛИ (пытаясь подняться на ноги). Значит, ты их получишь, правда? Ты их получишь! Получишь!
БИФ (с мучительной болью, пытаясь удержать Вилли на месте). Нет. Нет. Послушай, папа, речь шла о том, что я должен завтра с ними обедать. Я хочу, чтобы ты это знал… я могу им понравиться… Я своего добьюсь, я еще себя покажу! Но завтра, завтра я не могу, понимаешь?
ВИЛЛИ. Не можешь? Почему? Ты просто…
БИФ. Перо, понимаешь, папа, перо…
ВИЛЛИ. Верни его и скажи, что ты взял его по рассеянности.
ХЭППИ. Конечно, ступай с ними завтра обедать!
БИФ. Я не могу…
ВИЛЛИ. Скажи, что ты решал кроссворд и взял перо по ошибке!
БИФ. Послушай, дружок, ведь я взял тогда его мячи… много лет назад. И ты хочешь, чтобы я пришел к нему с пером… Разве ты не понимаешь, что теперь все кончено? Я не могу к нему прийти! Попытаюсь где-нибудь в другом месте…
ГОЛОС ПОСЫЛЬНОГО. Мистер Ломен!
ВИЛЛИ. Неужели ты не хочешь стать человеком?
БИФ. Папа, разве я могу туда вернуться?
ВИЛЛИ. Ты не хочешь стать человеком, вот в чем дело.
БИФ (теперь уже разозлившись на Вилли за то, что тот не верит в его сочувствие). Зачем ты так говоришь? Думаешь, мне было легко войти в его контору после того, что я сделал? Нет, никакие силы не заставят меня пойти еще раз к Биллу Оливеру!
ВИЛЛИ. Зачем же ты к нему пошел?
БИФ. Зачем? Зачем я пошел! Посмотри на себя. Посмотри, что с тобой стало.

Где-то слева смеется Женщина.

ВИЛЛИ. Биф, ты пойдешь завтра на этот обед, не то…
БИФ. Я не пойду. Меня никто не звал!
ХЭППИ. Биф, ради…
ВИЛЛИ. Ты опять говоришь мне назло?
БИФ. Не смей меня в этом обвинять! Будь ты проклят…
ВИЛЛИ (бьет Бифа по лица и, шатаясь, отходит от стола). Ах ты дрянь… Ты опять говоришь мне назло?
ЖЕНЩИНА. Кто-то там стоит за дверью, Вилли!
БИФ. Ну да, я дрянь, разве ты не видишь, что я полное ничтожество?
ХЭППИ (разнимая их). Послушайте, вы в ресторане. А ну-ка, перестаньте оба!

Входят девушки.

ХЭППИ. Привет, привет! Садитесь, пожалуйста.

Где-то слева смеется Женщина.

МИСС ФОРСАЙТ. Мы и правда сядем. Это Летта.
ЖЕНЩИНА. Вилли, ты проснешься когда-нибудь?
БИФ (не обращая внимание на Вилли). Как жизнь молодая? Что вы будете пить?
ЛЕТТА. Мне завтра надо рано вставать… меня выбрали в присяжные. Так интересно! А вы, молодые люди, были когда-нибудь присяжными?
БИФ. Нет, зато я не раз выслушивал их приговор!

Девушки смеются.

БИФ. Знакомьтесь… мой отец.
ЛЕТТА. Какой милый! Посидите с нами, папаша.
ХЭППИ. Посади его, Биф!
БИФ (подходит к Вилли). Пойдем, старый лентяй, покажи, как надо пить! К черту все! Садись с нами, друг сердечный!

Вилли чуть было не поддается уговорам.

ЖЕНЩИНА (теперь уже очень настойчиво). Вилли, подойди к двери, там стучат!

Вилли растерянно идет на зов Женщины.

БИФ. Ты куда?
ВИЛЛИ. Открой дверь.
БИФ. Какую дверь?
ВИЛЛИ. Уборной… Дверь… где же дверь?
БИФ (отводит Вилли влево). Иди прямо вниз.

Вилли идет налево.

ЖЕНЩИНА. Вилли, Вилли, да встанешь ли ты наконец?

Вилли уходит.

ЛЕТТА. Как мило, что вы водите с собой вашего папочку.
МИСС ФОРСАЙТ. Ну да, рассказывайте, он совсем не ваш отец!
БИФ (поворачивается к ней, с негодованием). Мисс Форсайт, мимо вас только что прошел самый настоящий принц. Прекрасный, хоть и озабоченный принц. Принц-работяга, никем не оцененный по заслугам… Словом, наш лучший круг, понятно? Самый лучший друг и товарищ. Он жизнь отдаст за своих мальчиков, понятно?
ЛЕТТА. Как это мило!
ХЭППИ. Ну вот, девушки, что будем делать дальше? Время уходит зря. Давай, Биф, соберемся в кружок и решим, куда бы нам поехать.
БИФ. Почему ты не сделаешь что-нибудь для него?
ХЭППИ. Я?
БИФ. Неужели тебе совсем его не жаль?
ХЭППИ. Не понимаю. Что ты говоришь? Разве не я…
БИФ. Тебе на него наплевать! (Вынимает из кармана свернутую резиновую трубку и кладет ее на стол перед Хэппи.) Господи, погляди, что я нашел. Как ты можешь равнодушно на это смотреть?
ХЭППИ. Я? Кто все время смывается из дому, я? Кто бросает их на произвол судьбы, я?
БИФ. Да, но для тебя он — ничто. Ты бы мог ему помочь… а я не могу! Неужели ты не понимаешь, о чем я говорю? Он ведь убъет себя, разве ты не понимаешь?
ХЭППИ. Я не понимаю? Я?
БИФ. Хэп, помоги ему! Господи… помоги ему… Помоги мне! Мне! Я не могу смотреть на его лицо. (Чуть не плача, убегает направо.)
ХЭППИ (бросаясь за ним вдогонку). Куда ты?
МИСС ФОРСАЙТ. На что это он так рассердился?
ХЭППИ. Пойдемте, девочки, мы его сейчас нагоним.
МИСС ФОРСАЙТ (которую чуть не насильно выталкивает Хэппи). Знаете, мне его характер что-то не нравится!
ХЭППИ. Он немножко разнервничался, это сейчас пройдет.
ГОЛОС ВИЛЛИ (слева, в ответ на смех Женщины). Молчи! Не отвечай!
ЛЕТТА. Разве вы не хотите сказать вашему папочке…
ХЭППИ. Это совсем не мой отец. Так просто, знакомый. Пойдем догоним Бифа… Поверь, детка, мы так кутнем, что небу станет жарко… Стэнли, давай счет! Эй, Стэнли!

Уходят. Появляется Стэнли, смотрит налево.

СТЭНЛИ (с негодованием окликает Хэппи). Мистер Ломен! Мистер Ломен! (Берет стул и бежит за ними следом.)

Слева слышен стук. Смеясь, входит Женщина. За ней идет Вилли. Она в черной комбинации; он застегивает рубашку. Откровенно чувственная музыка вторит их диалогу.

ВИЛЛИ. Перестань смеяться! Замолчи! Слышишь?
ЖЕНЩИНА. Ты не откроешь дверь? Он ведь разбудит весь отель.
ВИЛЛИ. Это не к нам. Я никого не жду.
ЖЕНЩИНА. Почему бы тебе, котик, не выпить еще рюмочку? Тогда, может, ты думал бы не только о себе.
ВИЛЛИ. Как мне тоскливо…
ЖЕНЩИНА. Знаешь, Вилли, ты меня совсем испортил. Но теперь, когда бы ты ни приехал к нам в контору, я сразу свяжу тебя с покупателями. Больше тебе никогда не придется ждать. Ты меня совсем испортил.
ВИЛЛИ. Это очень мило с твоей стороны…
ЖЕНЩИНА. Но, боже мой, какой ты эгоист! И почему ты грустный? Самый грустный и самый эгоистичный человек на свете. (Смеется.)

Он ее целует.

ЖЕНЩИНА. Пойдем в спальню, мой милый коробейник. Глупо одеваться посреди ночи.

Слышен стук.

ЖЕНЩИНА. Почему ты не откроешь дверь?
ВИЛЛИ. Это не к нам. Это по ошибке.
ЖЕНЩИНА. Нет, стучат к нам. И слышат, как мы разговариваем. Может, в гостинице пожар?
ВИЛЛИ (ужас его возрастает). Это ошибка!
ЖЕНЩИНА. Тогда прогони его!
ВИЛЛИ. Там никого нет.
ЖЕНЩИНА. Мне это действует на нервы. За дверью кто-то стоит, и мне это действует на нервы!
ВИЛЛИ (отталкивая ее от себя). Ладно, спрячься в ванной и не выходи. Кажется, в Массачусетсе есть закон насчет этого самого… Лучше спрячься! Может, стучит новый портье. У него очень противное лицо. Не выходи, поняла? Тут какая-то ошибка, а не пожар.

Снова слышен стук. Вилли отходит на несколько шагов, а Женщина исчезает за кулисой. Луч света следует за ним, и теперь Вилли стоит лицом к лицу с Бифом-подростком, который держит чемодан. Биф делает шаг. Музыка смолкает.

БИФ. Почему ты так долго не открывал?
ВИЛЛИ. Биф! Что ты делаешь в Бостоне?
БИФ. Почему ты не открывал? Я стучал пять минут. Я звонил тебе по телефону…
ВИЛЛИ. Я только что услышал. Был в ванной, а дверь туда была закрыта. Дома что-нибудь случилось?
БИФ. Папа… я тебя подвел.
ВИЛЛИ. В чем?
БИФ. Папа…
ВИЛЛИ. Биффо, о чем ты, мальчик? (Обнимает его за плечи.) Пойдем вниз, я напою тебя имбирным пивом.
БИФ. Папа, я провалился по математике.
ВИЛЛИ. На выпускных экзаменах?
БИФ. Да. У меня не хватает баллов для аттестата.
ВИЛЛИ. Неужели Бернард не мог тебе подсказать?
БИФ. Он старался, но я набрал только шестьдесят один балл.
ВИЛЛИ. И они не захотели натянуть тебе еще четыре балла?
БИФ. Бирнбом отказался наотрез. Я его просил, папа, но он не хочет дать мне эти четыре балла. Тебе надо с ним поговорить самому до каникул. Ведь стоит ему увидеть, что ты за человек, а тебе потолковать с ним по душам, и он пойдет нам навстречу! Ты с ним поговоришь? Его уроки всегда бывали перед спортивными занятиями, и я часто их пропускал. Ты ему понравишься. Ты ведь так здорово умеешь уговаривать!
ВИЛЛИ. Все будет в порядке, мальчик. Мы сейчас же поедем домой.
БИФ. Вот это здорово! Для тебя он сделает все!
ВИЛЛИ. Ступай вниз и скажи портье, чтобы он приготовил счет. Ступай, живо.
БИФ. Слушаю, сэр! Знаешь, папа, отчего он меня ненавидит? Как-то раз он опоздал на урок, а я подошел к доске и начал его передразнивать. Скосил глаза и стал шепелявить…
ВИЛЛИ (смеясь). Да ну? Представляю себе, как ребятам понравилось!
БИФ. Они чуть не померли со смеху!
ВИЛЛИ. Ха-ха-ха! Как ты его передразнивал?
БИФ. Кубишеский корень из шештидешяти шешти…

Вилли от души хохочет.

БИФ (вторит ему). И надо же, чтобы в эту минуту он вошел в класс!

Вилли смеется, а с ним вместе смеется и Женщина за сценой.

ВИЛЛИ (поспешно). Ступай поскорее вниз.
БИФ. У тебя кто-то есть?
ВИЛЛИ. Нет, это в соседнем номере.

За сценой звонко смеется Женщина.

БИФ. Там в ванной кто-то есть.
ВИЛЛИ. Нет, это в соседнем номере, у них вечеринка…

Входит Женщина.

ЖЕНЩИНА (со смехом, сюсюкая). Разрешите войти? Там в ванной что-то живое, оно ползает!

Вилли смотрит на Бифа, оторопело уставившегося на Женщину.

ВИЛЛИ. О-о… идите в свою комнату. Там уже, наверно, кончили ремонт. У нее красят номер, поэтому я разрешил ей принять здесь душ. Идите, идите к себе… (Выталкивает ее.)
ЖЕНЩИНА (сопротивляясь). Но мне надо одеться, Вилли. Не могу же я…
ВИЛЛИ. Убирайтесь отсюда! Идите к себе… (Внезапно делает попытку вернуться к обыденности.) Знакомься, Биф, это наша покупательница, мисс Фрэнсис… У нее ремонтируют номер. Ступайте к себе, мисс Фрэнсис, скорее…
ЖЕНЩИНА. Дай мое платье! Не могу же я выйти голая в холл!
ВИЛЛИ (выталкивая ее из-за кулисы). Уходите отсюда! Идите! Идите! (Уходит за ней.)

Биф медленно опускается на свой чемодан, прислушиваясь к спору, который доносится из-за кулис.

ЖЕНЩИНА. Где мои чулки? Ты же обещал мне чулки!
ВИЛЛИ. У меня нет никаких чулок.
ЖЕНЩИНА. Ты приготовил мне две коробки паутинок номер девять, я хочу их получить!
ВИЛЛИ. На, возьми, бога ради, только убирайся!

Входит Женщина, в руках у нее коробка чулок. Вилли несет ее одежду.

ЖЕНЩИНА. Надеюсь, что в холле никого нет. Только на это вся моя надежда. (Бифу.) Вы играете в футбол или в бейсбол?
БИФ. В футбол.
ЖЕНЩИНА (злясь от унижения). Вот и мной тоже играют в футбол. Спокойной ночи. (Выхватывает из рук Вилли свою одежду и уходит.)
ВИЛЛИ (нарушает молчание). Надо собираться и нам. Я хочу завтра же попасть в школу, и как можно раньше. Достань из шкафа мои костюмы. Я сейчас сниму чемодан.
БИФ не шевелится.
ВИЛЛИ. Что с тобой?

Биф продолжает сидеть неподвижно, из глаз его катятся слезы.

ВИЛЛИ. Это наша покупательница. Покупает для фирмы Д.Г.Симмонс, живет на той стороне коридора, у них там ремонт. Ты, надеюсь, не подумал… (Пауза.) Послушай, дружок, она просто наша покупательница. Принимает товар у себя в комнате, поэтому ей приходится следить, чтобы номер был в порядке… (Пауза. Решив овладеть положением.) Ладно, достань из шкафа мои костюмы.