1 2 3 4 
Выразив искреннее сочувствие собеседнице, Люк попытался повернуть разговор от «ангелочка» Джейн к куда менее ангельскому Томми.
– Значит, ваш сын умер совсем недавно? – спросил он. – Несчастный случай?
– Да-да, такой случай, сэр. Мыл окно в старой усадьбе, где теперь библиотека, и, должно быть, потерял равновесие. Упал с самого верхнего этажа.
И миссис Пирс пустилась в подробное описание гибели Томми.
– А никто не говорил, – как бы невзначай закинул удочку Люк, – что видел Томми приплясывающим на подоконнике?
Миссис Пирс заявила, что мальчишки всегда мальчишки. И поведение Томми всегда сердило майора – весьма раздражительного джентльмена.
– Майора Хортона?
– Да, сэр, джентльмена с бульдогами. После несчастного случая он обмолвился, будто бы видел нашего Томми, когда тот выделывал свои выкрутасы. Видимо, бедный мальчик внезапно чего-то испугался, раз потерял равновесие и упал. Неукротимость духа – вот в чем была беда Томми. Ох уж и намучилась я с ним! Но ведь мальчик просто озорничал. Подростки в его возрасте частенько бывают несносными. Но Томми не был злым мальчиком и не чинил зла людям, я-то знаю…
– Уверен, это так. Но ведь взрослые, миссис Пирс, порой забывают, что они тоже были детьми и любили проказничать.
Миссис Пирс вздохнула:
– Золотые слова, сэр. Некоторые джентльмены, не буду называть их имена, должны пожалеть, что обошлись с моим мальчиком слишком сурово – им не стоило относиться так серьезно к невинным шалостям.
– Томми, видимо, разыгрывал своих хозяев, а? – с понимающей улыбкой спросил Люк.
Миссис Пирс тут же оживилась:
– Он просто любил передразнивать других, только и всего. Вы бы со смеху покатились, если бы увидели, как он изображал мистера Эллсворти в его антикварной лавке, уговаривающего покупателя приобрести что-нибудь редкое. Или как мистер Хоббс, наш церковный староста, собирает пожертвования. А как-то раз в усадьбе он изобразил их светлость перед двумя садовниками. Они просто помирали со смеху, а тут возьми незаметно да и подойди он сам. Ну, как и следовало ожидать, Томми уволили – и правильно сделали. Но их светлость не держали зла на Томми и помогли найти другое место.
– Однако другие были не столь великодушны, – констатировал Люк.
– Люди есть люди. Не хочу называть имен, сэр, но никогда бы не подумала такого о мистере Эбботе. Он всегда сама любезность и любит пошутить.
– Томми шутил и над ним?
– О нет, – возразила миссис Пирс. – Я уверена, что мальчик не замышлял против него ничего дурного… просто он был слишком любознателен. Кроме того, если бумаги личные и не для постороннего глаза, то не следует оставлять их на столе без присмотра, вот что я вам скажу.
– Вы совершенно правы, – подтвердил Люк. – Личные бумаги в конторе адвоката должны храниться в сейфе.
– Вот именно, сэр! И мистер Пирс со мной согласен. Томми не успел даже толком ничего прочесть.
– А что это были за бумаги? Завещание? – спросил Люк.
Он рассудил, и, возможно, справедливо, что этот вопрос поставит миссис Пирс в затруднительное положение и заставит прикусить язык. Но, к своему удивлению, он получил столь же прямой ответ:
– О нет, сэр. Ничего подобного! Ничего особо серьезного! Чье-то личное письмо – от дамы, но Томми даже не успел прочесть ее имени. Так что мистер Эббот сделал из мухи слона, вот что я вам скажу!
– Видимо, мистер Эббот человек вспыльчивый, – заметил Люк.
– Возможно, хотя он обычно такой обходительный и любит хорошую шутку, с ним всегда приятно поговорить. Правда, я слышала от других, что он на дух не переносит, когда ему перечат. Поговаривают, будто мистер Эббот и доктор Хамблби, как раз перед смертью бедного джентльмена, были прямо-таки на ножах. Думаю, сейчас мистеру Эбботу неприятно об этом вспоминать. Кому хочется поминать всуе покойного – его ведь теперь не воротишь!
– Вы, безусловно, правы! – Люк с серьезным видом покачал головой. Потом продолжил: – Надо же, какое совпадение: недоброе слово доктору Хамблби – и он умирает, грубое обращение с вашим Томми – и мальчик выпадает из окна. Мне кажется, эти два случая должны научить кое-чему мистера Эббота и быть поосторожней в выражениях.
– А Гарри Картер – тот, что держал «Семь звезд», – сказала миссис Пирс, – всего за неделю до того, как утоп, в пух и прах разругался с мистером Эбботом. Но никто не винит в этом адвоката. Первым ссору затеял Картер – пришел пьяный к дому мистера Эббота и стал во всю глотку выкрикивать оскорбления в его адрес. Бедная миссис Картер, намучилась она с ним… Смерть мужа стала для нее настоящим избавлением.
– У него, кажется, осталась еще и дочь?
– О да… – вздохнула миссис Пирс. – Однако не люблю я сплетен…
Подобное замечание прозвучало неожиданно, но многообещающе. Люк с нетерпением ожидал, что она скажет дальше.
– Не думаю, что тут есть что-то, кроме слухов. Но Люси Картер – девушка видная, и кабы не разница в положении, то никто бы не удивился. Но пошли слухи, от них никуда не деться, особенно после того, как Картер, сквернословя на всю округу, притащился пьяный к дому мистера Эббота.
Несколько сбивчивая речь собеседницы привела Люка в замешательство.
– Похоже, мистер Эббот из тех, кто не пропустит мимо ни одной хорошенькой девушки? – обронил он.
– Зачастую джентльмены не имеют в виду ничего плохого – всего лишь несколько комплиментов, – возразила миссис Пирс. – Но в таком местечке, как наше, на все сразу обращают внимание. В этом тихом омуте только и ждут чего-нибудь скандального.
– У вас здесь очаровательно. Так спокойно, ничем не испорчено! – похвалил Люк.
– Приезжие художники все так говорят, но мне кажется, что мы тут отстаем от времени. У нас нет ни одного приметного здания. В Этвейле, например, много новых домов – с зелеными крышами и цветными стеклами в окнах.
Люк слегка дернул плечами.
– Но ведь тут недавно построено общественное здание, – заметил он.
– Говорят, оно очень красивое, – без особого энтузиазма признала миссис Пирс. – Конечно, его светлость старается на благо Вичвуда. Он желает всем столько добра, и мы это знаем.
– И ведь все его усилия, кажется, увенчиваются успехом? – спросил Люк, улыбаясь.
– Пожалуй что так, сэр. Ведь он не настоящий дворянин – не то что мисс Уэйнфлит или, к примеру, мисс Конвей. Отец лорда Уитфилда держал обувную лавку всего в нескольких домах отсюда. Моя мать прекрасно помнит, как в ней прислуживал еще сам Гордон Регг. Понятное дело, он теперь «его светлость» – человек уважаемый и богатый, но ведь это не одно и то же, сэр?
– Видимо, нет, – согласился Люк.
– Простите, что говорю об этом, сэр, – извинилась миссис Пирс. – Я знаю, вы живете в его поместье и пишете книгу. Но вы ведь кузен мисс Бриджит, а это совсем другое дело. Мы будем очень рады, когда она снова станет хозяйкой поместья «Эш».
– Уверен, что так и будет, – отозвался Люк без особого восторга.
Он вдруг заторопился расплатиться за сигареты и газету. А про себя подумал: «Какое мне дело. Нельзя впутывать в мое расследование ничего личного! Черт возьми, я здесь, чтобы выявить преступника. Какая мне разница, за кого выходит эта черноволосая ведьма…»
Он медленно шел по улице, с трудом отодвинув в своих мыслях Бриджит на задний план.
– А теперь, – сказал он сам себе, – Эббот. Что мы имеем против Эббота? Я увязал его с тремя жертвами. Он поссорился с доктором Хамблби, разругался с Картером и выставил из конторы Томми Пирса. И теперь все трое мертвы. А что делать с Эми Гиббс? Интересно, какое еще личное письмо видел этот чертов мальчишка? Знал ли он, от кого оно? Или нет? Он мог и не сказать об этом матери. Но допустим, знал. Допустим, Эббот решил, что ему следует заткнуть рот. Такое вполне возможно! Но не слишком-то убедительно!
Люк ускорил шаг, глядя по сторонам с непонятно откуда взявшимся раздражением.
– Чертов поселок! Он начинает действовать мне на нервы. С виду мирный и приветливый – рай да и только! – и вдруг откуда-то целая полоса насильственных смертей. Или я схожу с ума? Или это Лавиния Пинкертон была сумасшедшей? Ведь, в конце концов, все могло оказаться простым совпадением – и смерть Хамблби, и все остальное…
Он оглянулся на Хай-стрит, и ощущение нереальности окружающего вдруг охватило его…
– Такого не бывает… – пробормотал Люк.
Потом он поднял глаза на мрачный, извилистый хребет Эш – и чувство нереальности мгновенно исчезло. Хребет Эш был реальностью – он хранил память о странном и таинственном, о колдовстве и жестокости, о забытой жажде крови и злых обычаях…
И тут Люк замер. По склону холма двигались две фигуры. Он сразу же узнал в них Бриджит и Эллсворти. Склонив голову к Бриджит, молодой человек энергично жестикулировал своими вызывающими отвращение руками. Парочка походила на привидения. Казалось, они двигались совершенно бесшумно, словно летели по воздуху. Черные волосы девушки разметал ветер, делая ее похожей на ведьму, совсем как в их первую встречу.
– Заколдован, – пробормотал Люк себе под нос. – Я заколдован.
И застыл на месте.
«Кто же снимет это заклятье? – сокрушенно подумал он. – Боюсь, никто».

Глава 10
Рози Хамблби

Легкий звук шагов позади заставил Люка резко обернуться. Перед ним стояла девушка, необыкновенно красивая, с вьющимися каштановыми волосами и застенчивыми темно-голубыми глазами. Она покраснела и с легким замешательством спросила:
– Вы мистер Фицвильям, верно?
– Да, это я…
– А я – Рози Хамблби. Бриджит говорила мне, что вы знакомы с друзьями моего отца.
Люк почувствовал, что краснеет под своим восточным загаром.
– Ну, это было довольно давно, – смущенно пробормотал он. – Они… э… знали его еще молодым человеком… до того, как он женился.
Рози Хамблби выглядела слегка разочарованной, но продолжила:
– Я слышала, вы пишете книгу?
– Да. Пока собираю материал – о всяких местных суевериях… что-то в этом роде.
– Наверное, это безумно интересно?
– Не исключено, что книга выйдет довольно скучной, – усмехнулся Люк.
– О нет. Уверена, что это не так.
Люк улыбнулся девушке, а сам подумал: «Нашему доктору Томасу здорово повезло».
– Знаете, – сказал он, – есть люди, которые даже из самой захватывающей истории могут сотворить нечто совершенно унылое. Боюсь, я из их числа.
– Это почему же?
– Сам не знаю. Просто у меня растет подобное убеждение на свой счет.
– А вдруг вы из тех людей, которые совершенно банальную историю превращают в нечто захватывающее! – воскликнула Рози Хамблби.
– Приятно слышать добрые слова, – сказал Люк. – Спасибо.
Рози Хамблби улыбнулась, потом спросила:
– А сами вы верите в суеверия и всякое такое?
– Трудно сказать. Но это не столь важно. Ведь можно интересоваться какими-то вещами, не веря в них.
– Может, вы и правы, – с сомнением произнесла девушка.
– А вы сами суеверны?
– Н-нет, кажется. Но я считаю, что всякое бывает, иногда это наплывает как волны.
– Волны?
– Да, то полоса удач, то неудач. Понимаете, мне кажется, что над Вичвудом в последнее время как бы повисло дурное заклятие. Умер мой отец, мисс Пинкертон задавил автомобиль, а Томми выпал из окна. Мне… Я уже начинаю ненавидеть это место… и должна уехать отсюда куда-нибудь подальше!
Девушка выглядела взволнованной.
Люк задумчиво посмотрел на нее:
– Значит, у вас возникли дурные предчувствия?
– О, я понимаю, что это глупо. Но ведь папа умер так неожиданно… – Рози поежилась. – А потом мисс Пинкертон, она говорила…
Девушка запнулась.
– Что она говорила? Насколько я успел узнать, это была очень милая пожилая леди, она напомнила мне мою тетю.
– А, так вы ее знали? – Лицо девушки просияло. – Я просто обожала мисс Пинкертон, она была преданным другом отца! Но иногда мне казалось, будто она похожа, как говорят шотландцы, на «вещунью».
– Почему?
– Потому что – это так странно – она все время тревожилась за жизнь отца. Она предостерегала и меня. В первую очередь от несчастных случаев. А в тот день, перед тем как уехать в Лондон, вела себя так странно, словно была не в себе. Вы знаете, мистер Фицвильям, мне кажется, что мисс Пинкертон и вправду обладала шестым чувством. Она предчувствовала, что с ней случится беда… как и с моим отцом. Такие вещи меня просто пугают!
Девушка на шаг приблизилась к Люку.
– Бывает, что некоторые люди могут предвидеть будущее, – заметил Люк. – В этом вовсе нет ничего сверхъестественного.
– Вы правы. Я тоже так думаю, просто у большинства людей такие способности отсутствуют. И все равно меня это сильно тревожит…
– Вы не должны тревожиться, – мягко сказал Люк. – Помните, что плохое уже позади. Не надо все время думать о прошлом – от этого не будет проку. Жить нужно будущим.
– Я знаю, но видите ли… – Рози заколебалась. – Имеются некоторые обстоятельства… ваша кузина…
– Моя кузина? Бриджит?
– Да. Мисс Пинкертон тревожилась и насчет нее, особенно в последнее время. Она всегда спрашивала меня… По-моему, она за нее тоже боялась.
Люк резко повернулся и некоторое время не отводил глаз от склона хребта. Неопределенное чувство страха внезапно охватило его. Бриджит – там, с этим мерзким типом, у которого такие отвратительные, цвета разлагающейся плоти руки! Бред, полный бред! Эллсворти – просто безобидный дилетант, для него антикварная лавка просто игра.
Рози, словно подслушав мысли Люка, спросила:
– Вам нравится мистер Эллсворти?
– Определенно нет.
– Джоффри… доктору Томасу он тоже не нравится.
– А вам самой?
– Да, мне кажется, он ужасный человек. – Она придвинулась немного ближе. – О нем много сплетничают. Мне говорили, будто Эллсворти со своими друзьями из Лондона – кошмарного вида типами – отправлял на Ведьмином лугу какой-то таинственный ритуал. А Томми Пирс был у них чем-то вроде служки.
– Томми? – переспросил Люк.
– Его вырядили в стихарь и красную рясу.
– Когда это было?
– О, не так давно, по-моему, в марте.
– Похоже, что Томми принимал участие во всем, что только происходило здесь.
– Он был жутко любопытен, – сказала Рози. – Постоянно хотел знать, что и где происходит.
– И под конец узнал чуть больше, чем следовало, – мрачно заключил Люк.
Рози приняла его слова за истину:
– Томми был несносным мальчишкой. Отрывал крылья осам и дразнил собак.
– Пожалуй, о нем вряд ли кто-либо пожалел, верно?
– Вы правы. Хотя для его матери смерть Томми стала страшным ударом.
– Насколько я понял, у нее в утешение осталось еще четверо? Эта женщина очень словоохотлива.
– Я бы сказала, даже слишком.
– Стоило мне купить у нее пачку сигарет, как она выложила мне всю подноготную о жителях Вичвуда.
– Это самый большой недостаток в таком месте, как наше. Все обо всех всё знают, – сокрушенно заметила Рози.
– О нет, – запротестовал Люк.
Рози вопросительно взглянула на собеседника.
– Ни один человек не может знать о другом все до конца, – сказал он многозначительно.
Девушка стала серьезной и немного поежилась.
– Да, – согласилась она. – Вы правы.
– Даже о самых близких и дорогих, – добавил Люк.
– Даже о… – Она запнулась. – Я с вами согласна, но прошу вас, не надо больше говорить такие страшные вещи, мистер Фицвильям.
– Вас это пугает?
Она медленно покачала головой, потом резко встрепенулась:
– Мне пора идти. Если вам нечем станет заняться и у вас будет время, навестите нас. Мама будет рада вас видеть. Ведь вы знакомы с давнишними друзьями моего отца.
Рози повернулась и медленно побрела по дороге. Голова ее была опущена, словно под тяжестью невеселых мыслей.
Люк стоял и смотрел ей вслед. Волна жалости неожиданно нахлынула на него. Ему захотелось уберечь и защитить эту славную девушку.
Но от кого? Задав себе этот вопрос, он рассердился. Да, Рози Хамблби недавно потеряла отца, но у нее есть мать и молодой человек, с которым она помолвлена. И он способен постоять за нее. Так чем же он, Люк Фицвильям, может быть ей полезен?
«Я становлюсь сентиментальным. Во мне проснулся дух мужчины-защитника! Того самого – процветавшего в Викторианскую эпоху, ставшего еще сильнее при Эдуарде и до сих пор подающего признаки жизни, несмотря на жалобы лорда Уитфилда на «суету и суматошность современной жизни»! Как бы там ни было, мне нравится эта девушка. Она слишком хороша для доктора Томаса – холодного и самодовольного типа».
Шагая к хребту Эш, он вспомнил прощальную улыбку доктора на пороге своего дома. Определенно она была насмешливой! И даже самодовольной!
Звук шагов прервал раздраженные мысли Люка. Он увидел мистера Эллсворти, спускавшегося с холма по тропинке и внимательно смотревшего под ноги. Выражение лица антиквара, который улыбался каким-то своим мыслям, не понравилось Люку. Эллсворти не просто шел, он пританцовывал, словно в голове у него звучала бравурная музыка. Его губы скривились в самодовольной ухмылке, лукавой и неприятной.
Люк остановился, и Эллсворти едва не налетел на него, остановившись буквально в последний момент. Бегающие, недобрые глазки уставились на Люка, которого он узнал лишь несколько секунд спустя. Потом – если только Люку это не причудилось – лицо антиквара преобразилось. Если минуту назад он походил на пританцовывавшего злого сатира, то теперь перед ним стоял манерный, самодовольный молодой человек.
– О, мистер Фицвильям! Доброе утро.
– Доброе утро, – отозвался Люк. – Любуетесь красотами природы?
Длинные бледные руки Эллсворти взметнулись.
– О нет, нет, – возразил он. – Господи помилуй. Терпеть не могу природу. Это просто грубая, лишенная всякого воображения крестьянка! Я всегда полагал, что нельзя полностью наслаждаться жизнью, пока не поставишь природу на место.
– И как вы намерены это сделать?
– О, есть способы! – заявил Эллсворти. – В таком чудном провинциальном местечке, как это, найдутся и более изысканные развлечения – нужно только обладать фантазией. Я доволен жизнью, мистер Фицвильям.
– Я тоже, – обронил Люк.
– Mens sana in corpore sano, – вежливо-иронически изрек Эллсворти. – Уверен, к вам это относится в полной мере.
– Далеко не всегда, – возразил Люк.
– Мой дорогой друг, быть разумным человеком – невероятно скучно. Для человека с некоторыми отклонениями и завихрениями жизнь открывается в новом свете, под совершенно неожиданным углом…
– Косым взглядом прокаженного, – заметил Люк.
– О, превосходно, просто превосходно! Весьма остроумно! Знаете, в этом что-то есть. Весьма любопытная точка зрения. Но не стану вас больше задерживать. У всех нас свои дела. Привычку трудиться внушили нам еще со школьной скамьи!
– Да. – Поклонившись, Люк пошел дальше.
«Кажется, у меня разыгралось воображение, – подумал он. – Этот парень просто кичливый осел – и ничего более».
Но какое-то непонятное беспокойство заставило его ускорить шаги. Эта странная, самодовольная ухмылка на лице Эллсворти… Или Люку лишь показалось? А та перемена в настроении, произошедшая с ним при виде Люка? Как это понимать?
И со все нарастающей тревогой он подумал: «Где Бриджит? Все ли с ней в порядке? Ведь они шли вдвоем, а возвращался он один».
Люк прибавил шаг. Пока он беседовал с Рози Хамблби, ярко светило солнце, но теперь оно скрылось за тучей. Небо стало темным и мрачным, ветер налетал резкими, сильными порывами. Люку показалось, будто он переступил из обычной, повседневной жизни в странный, загадочный мир, ядовитые пары которого окутали его с самого приезда в Вичвуд.
Тропинка свернула в сторону, и Люк вышел на большую поляну, поросшую зеленой травой, – ту самую, которую ему показывали снизу и которую, как он теперь знал, называли Ведьминым лугом. Именно здесь, если верить преданиям, ведьмы устраивали шабаш на Хэллоуин и в Вальпургиеву ночь.
Но уже в следующий момент Люк облегченно вздохнул.
Бриджит была здесь. Она сидела, прислонившись спиной к утесу, обхватив руками голову.
Люк быстро подошел к ней.
Мягко пружинящая трава под ногами выглядела неестественно яркой.
– Бриджит! – окликнул он.
Она медленно подняла голову. Выражение ее лица поразило Люка. Девушка словно вернулась из какого-то далекого странствия и теперь с трудом привыкала к реальному миру.
– Послушайте… с вами… с вами… все в порядке? – встревожился Люк.
Прошла пара минут, прежде чем Бриджит ответила, словно она еще не совсем распрощалась с тем далеким миром, который никак не желал отпускать ее. Люк чувствовал, что его слова не сразу достигли сознания Бриджит.
– Разумеется, в порядке. А что могло со мной случиться? – Ее голос прозвучал резко, почти неприязненно.
Люк смущенно улыбнулся:
– Будь я проклят, если знаю. Мне вдруг стало страшно за вас.
– Почему?
– Видимо, я живу сейчас в какой-то загадочной атмосфере. Стоит не видеть вас час или два, как мне начинает мерещиться, что ваш окровавленный труп скоро обнаружат в канаве. Словно в какой-нибудь трагедии или детективном романе…
– Героини в книгах никогда не гибнут, – возразила Бриджит.
– Да, но…
Люк запнулся, и как раз вовремя.
– Что вы хотели сказать?
– Да так, ничего.
Слава богу, он вовремя прикусил язык. Не мог же он взять и ляпнуть красивой девушке: «Но вы же не героиня». А Бриджит продолжила:
– Их похищают, сажают под замок, оставляют умирать от зловонных испарений или томиться в тюремных камерах. Всегда подвергают опасностям, но они никогда не погибают.
– И даже не тают в воздухе, – добавил Люк, потом спросил: – Значит, это и есть Ведьмин луг?
– Да.
Он взглянул на нее и добродушно заметил:
– Вам только метлы не хватает.
– Спасибо за комплимент. Мистер Эллсворти сказал мне то же самое.
– Я с ним только что встретился, – буркнул Люк.
– И разговаривали?
– Да, мне показалось, что он намеревался вывести меня из себя.
– И ему это удалось?
– У него слишком примитивные методы. – Люк помолчал, но потом продолжил: – Странный он человек. Сначала кажется, что у него в голове какая-то каша, а потом вдруг начинаешь задумываться, не прячется ли за этим нечто более серьезное.
Бриджит подняла на него глаза:
– Значит, вы тоже это почувствовали?
– Вы согласны со мной?
– Да.
Люк ждал, что она скажет дальше.
– В нем есть что-то странное, – продолжила Бриджит. – Знаете, я тут думала… Всю эту ночь не смыкала глаз, размышляла… Понимаете, если среди наших жителей есть убийца, то я должна знать – кто он! Ведь я живу здесь и всех знаю. Я долго думала и пришла к выводу: если убийца существует на самом деле, то он определенно сумасшедший.
Припомнив слова доктора Томаса, Люк спросил:
– Итак, вы не считаете, что убийца может быть таким же нормальным, как вы или я?
– Во всяком случае, не этот убийца. Насколько я себе представляю, он должен быть ненормальным. Эти мысли, как видите, привели меня прямо к Эллсворти. Из всех местных обитателей он один явно ненормален. Во всяком случае, он очень странный, и этого нельзя не заметить!
– Таких, как он, – с сомнением произнес Люк, – дилетантов и позеров, хоть пруд пруди, но они совершенно безвредны.
– Вы правы. Но мне кажется, что тут кроется что-то еще. И потом, у него такие мерзкие руки.
– Вы заметили? Забавно, и я тоже!
– Не просто бледные, а какие-то мертвенно-зеленые.
– Вы это верно подметили. И все же нельзя заподозрить человека в убийстве лишь на том основании, что у него странный оттенок кожи.
– Разумеется, нет. Нам нужны доказательства!
– Доказательства?! – воскликнул Люк. – Именно этого-то пустяка нам и не хватает. Наш убийца крайне осторожен. Он осторожный сумасшедший!
– Я только хотела помочь, – промолвила Бриджит.
– Вы имеете в виду Эллсворти?
– Да. Я подумала, что смогу разобраться в нем прежде вас. Так что я положила начало.
– Расскажите.
– Значит, так. У него что-то вроде небольшого круга избранных – компания мерзких типов. Время от времени они наезжают сюда из Лондона и устраивают настоящие гульбища.
– Вы хотите сказать – непотребные оргии?
– Не знаю, как насчет непотребных, но оргии – это точно. Хотя все это звучит по-детски глупо.
– Видимо, они поклоняются дьяволу и исполняют непристойные танцы.
– Что-то в этом роде. И очевидно, испытывают огромное удовольствие.
– Могу кое-что добавить, – сказал Люк. – Томми Пирс также принимал участие в отправлении этих ритуалов. Он у них был вроде служки, и его наряжали в красную мантию.
– Значит, Томми знал о гульбищах?
– Да. Возможно, в этом и причина его смерти.
– Думаете, он проговорился?
– Да, или прибег к мелкому вымогательству.
– Я понимаю, что все это выглядит фантастично, – задумчиво произнесла Бриджит, – но и не невероятно, если иметь в виду таких людей, как Эллсворти.
– Согласен. Тогда обвинение становится возможным, вместо того чтобы выглядеть полным абсурдом!
– Теперь у нас есть связь между двумя жертвами: Томми и Эми Гиббс.
– А как быть с доктором Хамблби и хозяином кабака?
– Пока никак.
– С Картером – никак. Но я могу представить себе мотив для устранения Хамблби. Он был врачом и вполне мог быть осведомленным о психическом состоянии Эллсворти.
– Может, вы и правы.
Бриджит рассмеялась:
– Сегодня утром я здорово позабавилась. Похоже, я неплохая актриса и у меня определенно есть талант внушения. Когда я рассказала Эллсворти о том, что одна из моих прапрабабок чудом избежала костра, будучи обвиненной в колдовстве, мои акции резко пошли в гору. Похоже, меня пригласят принять участие в самых ближайших празднествах.
– Бриджит, бога ради, будьте осторожны.
Она удивленно посмотрела на Люка. Он встал.
– Я только что виделся с дочерью доктора Хамблби. Мы говорили с ней о мисс Пинкертон. Рози сказала мне, что пожилая леди очень тревожилась за вас.
Бриджит так и застыла на месте.
– Что? Мисс Пинкертон… тревожилась… за меня?
– Так мне сказала Рози Хамблби.
– Рози?
– Да.
– Что еще она вам поведала?
– Ничего.
– Вы уверены?
– Совершенно уверен.
Повисла пауза, потом Бриджит сказала:
– Понятно.
– Мисс Пинкертон тревожилась за доктора Хамблби – и он умер. А теперь я узнал, что она беспокоилась и о вас…
Бриджит рассмеялась. Она порывисто поднялась и встряхнула головой так, что длинные черные волосы взметнулись веером вокруг ее головы.
– Не тревожьтесь за меня, – сказала она. – Дьявол не дает своих в обиду.

Глава 11
Семейная жизнь майора Хортона

Люк откинулся в кресле, стоявшем по другую сторону стола управляющего местным банком, мистера Джонса.
– Что ж, я вполне удовлетворен результатом, но боюсь, отнял у вас слишком много времени, – сказал Люк.
Мистер Джонс отрицательно покачал головой. Его маленькое круглое лицо с приплюснутым носом выражало саму доброжелательность.
– Нет, что вы, мистер Фицвильям! Знаете, у нас тут так редко что-то происходит. Поэтому мы всегда рады познакомиться с приезжим человеком.
– Да, у вас просто райский уголок, – выразил свое восхищение Люк. – Полный старинных суеверий!
Мистер Джонс вздохнул и заметил, что, для того чтобы изжить суеверия, требуется немало времени на образование населения. Люк заметил, что образование в наши дни стоит слишком дорого, и его слова слегка задели мистера Джонса.
– Лорд Уитфилд, – заявил он, – настоящий благодетель наших краев. Он отлично осознает недостатки, от которых и сам страдал в юности, поэтому намерен сделать все возможное для того, чтобы молодежь получила образование.
– Однако эти недостатки не помешали ему добиться успеха в жизни и сколотить большое состояние, – заметил Люк.
– Да, благодаря исключительно своим выдающимся дарованиям.
– Или удаче, – подсказал Люк.
Мистера Джонса это снова, казалось, огорчило.
– Удача тоже имеет исключительное значение, – продолжил Люк. – Возьмите, к примеру, убийцу. Почему удачливому убийце все сходит с рук? Это за счет его выдающихся способностей? Или просто удачи?
Мистер Джонс признал, что, вероятно, тут имеет место удача.
Люк тем временем продолжил:
– Или взять Картера, хозяина кабачка. Пил шесть дней в неделю и вот однажды оступился с мостика и упал в реку.
– Для кого-то это и впрямь удача, – заметил мистер Джонс.
– Для кого же?
– Хотя бы для его жены и дочери.
– О да, конечно.
Постучавшись, в кабинет вошел клерк с бумагами. Люк поставил подпись в двух местах и, получив чековую книжку, поднялся.
– Ну что ж, я рад, что все устроилось наилучшим образом, – сказал он. – В этом году на скачках мне сопутствовала удача. А вам?
Мистер Джонс, улыбаясь, сказал, что он человек не азартный и на скачках не играет. Тем более что миссис Джонс придерживается самых строгих правил на этот счет.
– Значит, вы не ездите на дерби?
– Конечно нет.
– А кто-нибудь из здешних ездит?
– Майор Хортон. Он заядлый игрок. Да еще мистер Эббот – он всегда берет выходной в День дерби,[8] хотя редко выигрывает.
– Думаю, не он один, – улыбнулся Люк и, попрощавшись, покинул банк.
Выйдя на улицу, он закурил сигарету. Кроме теории о «менее всего подходящей личности», он не видел причин оставлять в списке подозреваемых мистера Джонса. Управляющий банком никак не отреагировал на тестовые вопросы Люка. Вряд ли его можно представить в роли убийцы. Кроме того, в День дерби он не отлучался из Вичвуда. Между прочим, этот визит не прошел даром – Люк получил ценную информацию: майор Хортон и мистер Эббот бывают на скачках. Таким образом, любой из них мог оказаться в Лондоне в то время, когда попала под колеса мисс Пинкертон.
И хотя Люк больше не подозревал доктора Томаса, он почувствовал бы себя куда спокойнее, если бы точно знал, что в этот день доктор оставался в Вичвуде и исполнял свои профессиональные обязанности. Люк взял себе на заметку уточнить этот пункт.
Теперь Эллсворти. Оставался ли он в деревне в День дерби? Если да, то предположение, что убийца – он, теряло под собой почву. «Хотя, – заметил про себя Люк, – гибель мисс Пинкертон могла оказаться простым стечением обстоятельств».
Однако он отверг подобную теорию. Смерть пожилой леди не могла оказаться случайной.
Люк подошел к стоявшему у обочины автомобилю, сел в него, завел мотор и поехал в гараж, находившийся в конце Хай-стрит.
Незначительные неполадки в моторе послужили поводом для встречи с механиком. Симпатичный молодой парень с веснушчатым лицом внимательно выслушал Люка. Они вместе подняли капот и углубились в обсуждение технических деталей.
– Джим, подойди-ка на минутку, – окликнул кто-то механика.
Веснушчатый парень тут же отошел.
Значит, это Джим Харви. Все верно. Джим Харви, молодой человек, ухаживавший за Эми Гиббс. Джим быстро вернулся, извинился, и они снова погрузились в обсуждение неполадок.
В результате Люк согласился оставить машину для ремонта и, уходя, как бы невзначай спросил:
– Вам удалось выиграть на скачках в этом году?
– Нет, сэр. Я ставил на Кларигольда.
– Вряд ли кто ставил на Джуби Вторую, не так ли?
– Да ни одна газета даже не намекнула, что Джуби вероятная фаворитка из аутсайдеров.
– Скачки – игра ненадежная. Вы бывали когда-нибудь на скачках?
– Нет, сэр. Но очень хотелось бы. В этом году я даже просил выходной на этот день. Можно было купить дешевый билет до города и обратно, чтобы съездить в Эпсом, но хозяин даже слушать не захотел. По правде говоря, у нас было полным-полно работы и рук не хватало.
Люк выразил свое сожаление, и они расстались.
Джим Харви также вычеркивался из списка подозреваемых. Симпатичный парень, вряд ли он мог быть тайным убийцей или тем негодяем, который задавил Лавинию Пинкертон.
Люк зашагал домой вдоль берега реки. И, как это уже случилось однажды, встретил майора Хортона с собаками. Майор точно так же истошно надрывался криком:
– Август! Нелли! Нелли! Кому я говорю! Нерон, Нерон, Нерон!
Как и в первую встречу, его глаза навыкате уставились на Люка.
– Простите, мистер Фицвильям, полагаю?
– Да.
– А я Хортон, майор Хортон. Похоже, я должен познакомиться с вами завтра, в усадьбе. На теннисе. Мисс Конвей любезно пригласила меня. Она ведь ваша кузина, верно?
– Да.
– Так я и думал. Знаете, в таких местах, как наше, каждое новое лицо на виду.
Тут случилось очередное происшествие – все три бульдога набросились на беспородную дворняжку.
– Август! Нерон! Ко мне, ко мне, я сказал!
Когда бульдоги наконец неохотно подчинились команде, майор Хортон вернулся к беседе. Люк принялся поглаживать Нелли, которая поглядывала на него с блаженным выражением.
– Прекрасная сука, а? – не без гордости произнес майор. – Люблю я бульдогов. Всегда их держал. Предпочитаю этих собак любой другой породе. Я живу тут неподалеку, давайте зайдем ко мне и пропустим по стаканчику.
Люк согласился, и они направились к дому майора. По дороге Хортон продолжал разглагольствовать о своей любви к бульдогам и недостатках всех прочих пород перед ними. Люку пришлось выслушать рассказ о призах, полученных Нелли, о том, как Августу несправедливо присудили лишь поощрительный приз и какой триумф одержал Нерон на показательных выступлениях года.
Тем временем они свернули к воротам дома Хортона. Он толкнул незапертую входную дверь. Проводив гостя в небольшую, попахивающую псиной гостиную, сплошь уставленную книжными полками, хозяин занялся приготовлением напитков. Люк осмотрелся. Повсюду висели фотографии собак, на полках лежали журналы и стояли многочисленные кубки. Над камином красовался написанный маслом портрет.
– Моя жена, – пояснил майор, проследив взгляд Люка. – Исключительная женщина. Несокрушимый у нее был характер!
– Это заметно, – согласился Люк, разглядывая покойную миссис Хортон.
Художник написал ее в розовом платье из шелка, в руках – корзина с полевыми лилиями. Каштановые волосы расчесаны на прямой пробор, губы плотно поджаты. Холодные, серые глаза недовольно смотрят на зрителя.
– Исключительная женщина, – повторил майор, наливая виски в стакан Люка. – Она умерла уже больше года назад. С тех пор я совсем другой человек.
– Вот как? – не зная, что сказать, произнес Люк.
– Присаживайтесь, – предложил майор, указав в сторону одного из кожаных кресел.
Сам он уселся в другом, отхлебнул виски с содовой и продолжил:
– Да, совсем другой человек.
– Должно быть, вам ее очень не хватает, – осторожно высказался Люк.
Майор Хортон сокрушенно покачал головой.
– Чтобы мужчина был в форме – ему необходима жена, – заявил майор. – Иначе он становится тряпкой, просто тряпкой, и все.
– Но…
– Мой мальчик, я знаю, о чем говорю. Заметьте, я же не утверждаю, что брак – это сущий рай для мужчины, особенно вначале. Черт побери, говорит он, я уже не принадлежу сам себе! Но потом смиряется. Тут главное – дисциплина.
Люк подумал, что семейная жизнь майора Хортона напоминала больше военную кампанию, чем райскую идиллию.
– Женщины – удивительные создания, – продолжал майор. – Порой нам кажется, что они никогда не бывают довольны. Но, богом клянусь, они заставляют мужчину быть в форме.
Люк уважительно промолчал.
– Вы женаты? – спросил майор.
– Нет.
– Вы еще к этому придете. Поверьте мне, мой мальчик, нет ничего лучше семейной жизни.
– Всегда приятно слышать это. Особенно в наши дни, когда разводятся так часто и так легко.
– Фу! – воскликнул майор. – Меня просто воротит от нынешней молодежи. Слабаки! Никакой выдержки! Ни малейшей терпимости! Никакой тебе стойкости духа!
Люка так и подмывало спросить, для чего необходима в семье исключительная стойкость духа, но он благоразумно промолчал.
– Понимаете, – продолжил майор, – Лидия была женщиной, каких одна на тысячу! Ее здесь все уважали, буквально в рот смотрели.
– Вот как?
– Она не терпела глупостей. Могла поставить человека на место одним только взглядом – и тот тушевался. Особенно кое-кого из этих недопеченных деревенских девиц, которые поступали к нам служанками и мнили о себе бог знает что. Думали, им позволены любые дерзости. Лидия выставляла их в два счета! Вы не поверите, но только за год у нас сменилось пятнадцать кухарок и горничных. Пятнадцать!
Люк предпочел не высказывать своего мнения по поводу методов ведения домашнего хозяйства миссис Хортон, но, чтобы не задеть хозяина, пробормотал нечто невнятное.
– Если ей перечили, она сразу гнала их в шею!
– И так со всеми? – спросил Люк.
– Хм… бывало, они и сами уходили. Скатертью дорога – говорила в таких случаях Лидия!
– Поразительный характер, – сказал Люк, – но ведь это не всегда удобно?
– О! Я никогда не жаловался, – заявил Хортон. – Мне не трудно самому разжечь плиту и разогреть пищу – повар-то из меня неважный. Я не гнушаюсь помыть посуду, если больше некому, а куда деваться!
Люк и тут выразил с ним согласие. Он поинтересовался, как справлялась с домашним хозяйством миссис Хортон.
– Я не из тех мужчин, которые сваливают все на жену, – заявил майор. – И потом, Лидия была слишком хрупкой, чтобы заниматься делами.
– Она была не слишком здорова?
Майор покачал головой:
– Да, но сильная духом! Она никогда не сдавалась. Но какие страдания пришлось вынести бедняжке! И никакого вам сочувствия со стороны докторов. Просто безжалостные скоты! Они признают одну лишь физическую боль. Все неординарное выше их понимания. Взять хотя бы Хамблби, хотя он почему-то считался хорошим врачом.
– Вы с этим не согласны?
– Абсолютный невежа. Ничего не смыслил в достижениях медицины. Сомневаюсь, слышал ли он когда-либо о неврозах! Согласен, он разбирался в краснухе, свинке и переломах – но не более того. В конце концов я с ним поссорился. Он ничего не понял в болезни Лидии. Ну я и рубанул с плеча правду-матку, а ему это не понравилось. Надулся и сразу откланялся. Сказал, чтобы я послал за кем-нибудь другим. После чего мы и пригласили Томаса.
– Он вам нравился больше?
– По крайней мере, он умнее. Если кто и помог ей в последние дни, так это доктор Томас. Лидии даже стало немного лучше, но потом наступил рецидив.
– Она страдала?
– Да, очень. Гастрит. Острая боль, тошнота и слабость. Как она, бедняжка, мучилась! Настоящая мученица! А эти больничные сиделки – от них сроду не дождаться милосердия. Повернут сюда, повернут туда – вот и вся забота. – Майор сокрушенно покачал головой и осушил свой стакан. – Терпеть не могу больничных сиделок! Слишком много о себе воображают. Лидия утверждала, что они хотят ее отравить. Разумеется, это… обычные фантазии больного человека… у многих бывает такое, как говорил доктор Томас… но нет дыма без огня. Эти нахалки ее не любили. Самое отвратительное в женщинах – ревность и зависть.
– Полагаю, – начал Люк, чувствуя, что не слишком удачно ставит вопрос, но не зная, как спросить лучше, – у миссис Хортон все же были преданные друзья в Вичвуде?
– Мир не без добрых людей, – как-то неохотно признал майор. – Уитфилд присылал виноград и персики из своих теплиц. Да еще эти две старые перечницы – Гонория Уэйнфлит и Лавиния Пинкертон – навещали ее.
– Мисс Пинкертон наведывалась часто, не так ли?
– Да, регулярно. Хоть и стопроцентная старая дева, но очень добрая! Очень волновалась за Лидию. Вникала во все подробности ее лечения и питания. Всем хороша была старушка, но больно уж суетлива.
Люк согласно кивнул.
– Терпеть не могу, когда суетятся, – заявил майор. – В Вичвуде и без того слишком много женщин. Не с кем даже сыграть в гольф.
– А молодой человек из антикварной лавки?
Майор фыркнул:
– Он не играет в гольф. Больно женоподобный – ни дать ни взять мисс Нэнси!
– Давно он в Вичвуде?
– Да года два. Пренеприятнейший молодой человек. Терпеть не могу этих длинноволосых, сюсюкающих типов. Но, как ни странно, Лидии он нравился. Никогда не поймешь, почему женщинам нравится тот или иной мужчина. Они падки на развязных парней. Она даже настаивала на приеме какого-то патентованного снадобья, приобретенного у него. Какая-то дрянь в ярко-красном пузырьке со знаками Зодиака! Вроде как травы, собранные в полнолуние. Чистой воды шарлатанство, но женщины легко такое заглатывают, причем в буквальном смысле слова, ха-ха-ха!
Надеясь, что майор этого не заметит, Люк сменил тему разговора.
– А что за человек ваш местный адвокат, мистер Эббот? – спросил он. – Хорошо ли знает законы? У меня возникло небольшое спорное дельце, я бы хотел с ним посоветоваться. Но стоит ли?
– Говорят, он большой крючкотвор. Лично я ничего хорошего о нем сказать не могу. Мы с адвокатом поссорились. Не видел его с тех пор, как он приходил сюда составлять завещание Лидии. Думаю, он просто хам. Но конечно, это не сказывается на его адвокатских качествах.
– Разумеется, – поддакнул Люк. – Похоже, он несколько вздорный человек. Судя по тому, что я о нем слышал, он тут со многими перессорился.
– Беда в том, что адвокат не в меру обидчив, – сказал майор Хортон. – Считает себя чуть ли не господом богом, и любой, кто с ним не согласен, совершает святотатство. Вы, наверное, слышали о его ссоре с доктором Хамблби.
– А разве они ссорились?
– Еще как. Но меня это ничуть не удивило. Хамблби был еще тем упрямым ослом!
– Смерть доктора оказалась совершенно неожиданной.
– Хамблби? Да. Я тоже так думаю. Пренебрег элементарными правилами. Заражение крови – чертовски опасная штука! Я всегда мажу ранку йодом и всем советую! Обычная предосторожность. А Хамблби, хоть и доктор, не захотел подстраховаться. Вот вам и результат.
Люк не был уверен, что майор прав, но решил промолчать. Затем он взглянул на часы и заторопился.
– Торопитесь на ленч? – заметил майор. – Однако да, пора. Ну что ж, было приятно с вами поболтать. Неплохо познакомиться с человеком, повидавшим свет. Нам как-нибудь надо встретиться еще. Где вы служили? В Майянг-Стрейтс? Никогда там не бывал. Слышал, пишете книгу? О предрассудках и прочем таком?
– Да, я…
Но майора Хортона уже понесло:
– Я мог бы быть вам полезен. Могу рассказать вам несколько весьма занимательных историй. Когда я, мальчик мой, служил в Индии…
Люк потерял еще десять минут, выслушивая затрапезные истории о факирах, йогах и фокусах, столь дорогих сердцу каждого отставного служаки из Индии.
Он вышел на свежий воздух и, перебирая в памяти рассказ майора, еще раз подивился странностям его семейной жизни. Похоже, Хортон искренне скорбел о смерти своей жены, которую, судя по всему, можно было бы смело отнести к породе тигров-людоедов.
Если только майор не ломал перед ним комедию.

Глава 12
Обмен ударами

Игра в теннис после полудня удалась. Лорд Уитфилд пребывал в прекрасном настроении, с огромным удовольствием выполнял роль хозяина и часто шутил. Игроков всего было восемь: лорд Уитфилд, Бриджит, Люк, Рози Хамблби, мистер Эббот, доктор Томас, майор Хортон и Хэтти Джонс, дочь управляющего банком мистера Джонса.
Во втором сете Люк играл в паре с Бриджит против лорда Уитфилда и Рози Хамблби. Рози оказалась хорошим игроком с сильными, точными ударами – она не раз принимала участие в соревнованиях графства. Девушка то и дело исправляла промахи лорда, и Бриджит с Люком, не особенно опытные игроки, надеялись хотя бы на ничью. Они сыграли уже три партии, когда Люк почувствовал себя в ударе, и они с Бриджит повели в счете пять – три.
И тут Люк заметил, что лорд Уитфилд стал нервничать. Он возмущался из-за каждого спорного мяча и, несмотря на возражения Рози, заявлял, что мяч ушел за площадку, одним словом, вел себя как капризный ребенок. Они играли решающий сет, когда Бриджит ухитрилась упустить простую подачу и вслед за этим допустить грубую ошибку, подав мяч мимо площадки. Счет сравнялся. Следующая подача шла на среднюю линию, и Люк, приготовившийся взять ее, столкнулся со своей партнершей. После чего Бриджит снова подала мяч мимо площадки, и они проиграли.
– Простите, сегодня я не в форме, – извинилась партнерша Люка.
Это вполне походило на правду. Бриджит била изо всей силы и как попало, словом, делала все невпопад. Сет закончился победой лорда Уитфилда и Рози Хамблби со счетом восемь – шесть.
Быстро обсудили состав игроков для следующей партии. Партнером Рози стал мистер Эббот против доктора Томаса и мисс Джонс.
Лорд Уитфилд присел, отер пот со лба и удовлетворенно улыбнулся. Хорошее настроение снова вернулось к нему. Он завел разговор с майором Хортоном о серии статей в одной из своих газет.
– Покажите мне ваш огород, – попросил Люк Бриджит.
– Почему огород? – удивилась она.
– Что-то мне захотелось капусты прямо с грядки.
– Может, зеленого горошка?
– Еще лучше.
От теннисного корта они направились к окруженному изгородью огороду. В этот субботний день здесь никого не было. Под яркими лучами солнца все здесь выглядело на редкость мирно и спокойно.
– Вот вам горошек, – сказала Бриджит.
Но Люк даже не взглянул на него.
– Какого черта вы поддавались им в этом сете? – сказал он.
Брови девушки взлетели вверх.
– Прошу прощения. Я сегодня не в форме, к тому же вообще плохо играю в теннис.
– Но не до такой же степени! Даже ребенок не сделал бы такой дурацкой подачи! И куда вы так лупили – все время за площадку!
– Да просто я никудышная спортсменка, – спокойно ответила Бриджит. – Если бы я умела играть получше, то постаралась бы, чтобы мои промахи выглядели более правдоподобными! Но как только я пыталась послать мяч чуть-чуть за площадку, он попадал на линию, так что пришлось бить с запасом.
– Итак, вы признаетесь?
– Ну да, мой дорогой Ватсон.
– Но за каким чертом вам это понадобилось?
– По-моему, это очевидно – Гордон не любит проигрывать.
– А я? Думаете, я люблю?
– Боюсь, дорогой мой Люк, это не одно и то же.
– Может, объясните поподробней?
– Если хотите. Со своим кормильцем не ссорятся. А Гордон как раз и есть мой кормилец. А вы – нет.
Люк судорожно глотнул воздух, потом его словно прорвало:
– Почему вы так упорно стремитесь выйти замуж за этого нелепого коротышку? Зачем вам это надо?
– Затем, что в качестве его секретаря я получаю шесть фунтов в неделю, а став его женой, буду иметь в своем распоряжении сотни тысяч, не говоря уже о жемчугах, бриллиантах, нарядах и прочих выгодах замужнего положения!
– Но у вас появятся и определенные обязанности!
– Не стоит воспринимать все так мелодраматично в этой жизни, – холодно сказала Бриджит. – Если вы воображаете Гордона в роли влюбленного мужа, то глубоко заблуждаетесь! Поймите, Гордон так и не вырос. Он остался мальчиком, которому нужна заботливая мамочка. К несчастью, своей матери он лишился, когда ему было всего четыре года. Сейчас ему нужна женщина, которая опекала бы его, выслушивала его жалобы, вселяла уверенность в собственные силы и выслушивала бесконечные разглагольствования о себе самом!
– А у вас злой язык!
– Я не тешу себя сказками, если вы это имеете в виду. Я – молодая женщина, достаточно образованная, придерживающаяся современных взглядов, но без денег. И я намерена вести честную жизнь – мои обязанности в качестве жены Гордона не слишком будут отличаться от нынешних, как его секретаря. Сомневаюсь, чтобы уже через год он вспомнил о необходимости поцеловать меня перед сном. Различие только в жалованье.
Бледный от злости, Люк посмотрел на нее. Бриджит насмешливо продолжила:
– Ну что же вы молчите, мистер Фицвильям? Ведь вы же до смешного старомодны. Почему бы вам не укорить меня доводом о том, что, дескать, продаю себя за деньги!
– Вы хладнокровная, маленькая чертовка! – не выдержал Люк.
– Все лучше, чем быть маленькой дурочкой!
– Неужели?
– Я в этом совершенно уверена.
– Почему вы так категоричны? – фыркнул Люк.
– Я знаю, что такое любить мужчину! Вы не были знакомы с Джонни Корнишем? Так вот, три года назад я была с ним помолвлена. Я обожала его, любила, как говорится, безумно, до боли в сердце! А он бросил меня и женился на премиленькой пухлой вдовушке с северным акцентом и доходом в тридцать тысяч в год! Подобные вещи хорошо лечат от излишнего романтизма, вы не находите?
– Такое случается, – пробормотал Люк.
– Вот со мной и случилось…
Между ними установилось неловкое молчание. Бриджит первая нарушила его, сказав:
– Надеюсь, теперь вам понятно, что вы не имели права говорить со мной в подобном тоне. Вы живете в доме Гордона, а отзываться плохо о хозяине – дурной тон!
– Теперь и вы приводите старомодные доводы, – с трудом сдерживая гнев, сказал Люк.
Бриджит вспыхнула:
– Зато это правда!
– Нет. К тому же у меня есть право!
– Что за чушь!
Люк посмотрел на нее. Ее лицо исказилось, словно от физической боли.
– У меня есть право, – повторил он. – Потому что я люблю вас… Люблю, как вы сказали, безумно, до боли в сердце!
Она отшатнулась от него.
– Вы…
– Что, смешно? Тут есть над чем посмеяться! Я приехал сюда по делу, и вдруг из-за угла дома появляетесь вы… и на меня словно наслали заклятие. Вы только что упомянули про сказку, так вот, я словно попал в нее! Вы околдовали меня! Кажется, укажи вы на меня пальцем и скажи: «Стань лягушкой!» – и я тут же выпучу глаза, примусь квакать и запрыгаю.
Он приблизился к ней на шаг.
– Я безумно люблю вас, Бриджит Конвей. Так что не ждите, что я буду радоваться вашему браку с этим толстопузым, напыщенным ничтожеством, который, проигрывая в теннис, выходит из себя!
– Как же, по-вашему, я должна поступить?
– Выйти замуж за меня! Не сомневаюсь, что подобная перспектива насмешит вас до колик в животе.
– Это точно!
– Отлично, по крайней мере мы выяснили отношения… Пожалуй, пора вернуться на теннисный корт, как вы считаете? Может, на этот раз вы подыщете мне партнершу, с которой я мог бы выиграть?
– Надо же, – сказала Бриджит. – Теперь я вижу, что вы капризны не меньше лорда Уитфилда!
Неожиданно Люк схватил ее за плечи:
– У вас, черт побери, ужасно злой язык, Бриджит!
– Боюсь, что, несмотря на всю страсть ко мне, я не очень-то вам нравлюсь!
– По-моему, вы совсем мне не нравитесь.
Бриджит внимательно посмотрела на Люка, потом сказала:
– Наверняка, возвращаясь с Востока домой, вы мечтали о том, чтобы жениться и начать тихую, спокойную жизнь, не так ли?
– Да.
– Но не с такой девушкой, как я?
– Боже упаси.
– Вы правы. И я знаю, кто бы вам подошел.
– Вы, как всегда, проницательны, дорогая моя Бриджит.
– Я словно вижу ее – это очаровательная девушка… настоящая англичанка… обожающая сельскую жизнь и собак… Вы представляли ее себе в твидовой юбке, подталкивающей туфелькой ветки в костер.
– Вы нарисовали очаровательную картину!
– Еще бы. Ну что, возвращаемся на корт? Вы можете сыграть с Рози Хамблби. Она отлично играет, и вы наверняка выиграете с ней в паре.
– Будучи старомодным, я вынужден оставить последнее слово за дамой.
И снова оба помолчали.
Затем Люк медленно отпустил плечи Бриджит. Оба чувствовали себя неловко, словно между ними осталось что-то недосказанное.
Потом Бриджит резко повернулась и первой зашагала к корту. Только что закончился очередной сет, и Рози отказалась играть снова.
– Двух сетов с меня вполне достаточно, – запротестовала она.
Однако Бриджит продолжала настаивать:
– Я устала и не хочу играть. Вы с мистером Фицвильямом можете сыграть против мисс Джонс и майора Хортона.
Рози оставалась непреклонной, и в конце концов партию сыграли четверо мужчин. Затем все пили чай.
Лорд Уитфилд завел разговор с доктором Томасом, долго и с пафосом описывая свой недавний визит в лабораторию Веллермана и Крейца.
– Я хотел лично вникнуть в суть последних научных открытий, – пылко объяснял он. – Ведь я несу ответственность за то, что пишут мои газеты. Я очень близко принимаю это к сердцу. Мы живем в век научных открытий. И наука должна шире проникать в массы.
– Научные знания могут оказаться достаточно опасной штукой, – слегка пожав плечами, сказал доктор Томас.
– Овладеть наукой – вот наша цель! – продолжал твердить свое лорд Уитфилд. – Люди с научным складом ума – это…
– Мыслящие пробирки, – мрачно продолжила Бриджит.
– Я был потрясен, – продолжал лорд Уитфилд. – Веллерман сам мне все показал. Я просил, чтобы он приставил ко мне кого-нибудь из своих сотрудников, но он настоял на своем.
– Ну, это понятно, – заметил Люк.
Лорд Уитфилд выглядел польщенным.
– И он мне в доходчивой и простой форме все объяснил: культуры микробов… сыворотка… общий принцип работы. К тому же он согласился написать в нашу газету статью, которая откроет научную серию.
Мисс Анструтер неожиданно встряла в разговор:
– Кажется, они используют для опытов морских свинок… как жестоко. Хотя все же лучше, чем собак и кошек.
– Тех, кто ставит опыты на собаках, надо расстреливать, – хрипло заявил майор Хортон.
– Никто и не сомневался, что вы, майор, цените собачью жизнь выше человеческой, – съязвил Эббот.
– Еще бы! – воскликнул майор. – В отличие от людей собаки никогда вас не предадут. Да и злого слова от них не услышишь.
– Однако их злые зубы могут впиться вам в ногу, – возразил мистер Эббот. – Разве я не прав, Хортон?
– Собаки превосходно разбираются в людях, – огрызнулся майор.
– Одна из ваших зверюг чуть не цапнула меня на прошлой неделе, – объявил Эббот. – Что вы на это скажете?
– То же самое, что сказал!
Бриджит тактично вмешалась в спор:
– Может, сыграем еще в теннис?
Сыграли пару сетов. Когда Рози стала прощаться, Люк подошел к ней.
– Я провожу вас домой, – сказал он. – Поднесу ракетку, ведь вы не на машине?
– Нет. Но здесь недалеко.
– Мне хочется прогуляться.
Люк взял ее ракетку и теннисные туфли, и они молча направились по дорожке. Рози обронила пару ничего не значащих фраз. Люк коротко что-то ответил, но девушка словно не замечала его.
К тому времени как они подошли к ее калитке, Люк расплылся в улыбке.
– Ну вот, теперь мне гораздо лучше, – сказал он.
– А вам было плохо?
– Очень мило, что вы сделали вид, будто не заметили этого. У вас, очевидно, дар разгонять дурное настроение. У меня такое чувство, будто я вышел из мрачной тени на яркое солнце.
– Так оно и есть. Когда мы уходили из поместья, солнце закрывали тучи, а теперь оно снова выглянуло.
– Да, как в прямом, так и в переносном смысле. Жизнь все-таки прекрасна.
– Ну, разумеется.
– Мисс Хамблби, могу я позволить себе некоторую дерзость?
– О, я уверена, что вы не можете быть дерзким.
– Не будьте столь уверены. Просто я хотел сказать, что доктору Томасу чертовски повезло!
Девушка вспыхнула и улыбнулась.
– Значит, вы уже слышали? – спросила она.
– А разве это секрет? Тогда прошу прощения.
– О, здесь ничего нельзя держать в секрете! – сокрушенно заметила Рози.
– Значит, это правда, что вы помолвлены?
Она кивнула:
– Совсем недавно. Мы еще официально не объявляли об этом. Понимаете, папа был против и… не совсем прилично заявлять о помолвке сразу после его смерти.
– Отец не одобрял ваш выбор?
– Не то чтобы не одобрял открыто. Но давал это почувствовать.
– Считал, что вы еще слишком молоды? – мягко спросил Люк.
– Так он говорил.
– Но вы считаете, что за этим крылось что-то еще? – осторожно добавил он.
Медленно и неохотно девушка кивнула:
– Да. Боюсь, папа просто невзлюбил Джоффри.
– Между ними часто вспыхивали ссоры?
– Изредка… Папа вообще относился к доктору Томасу с предубеждением.
– Видимо, он очень дорожил вами и не допускал мысли остаться без вас?
Рози согласилась и с этим доводом, однако Люк чувствовал какую-то недоговоренность.
– Значит, все было значительно серьезней? – спросил он. – Отец не желал видеть доктора Томаса вашим мужем?
– Понимаете, папа и Джоффри так не похожи, что это не могло не вызвать разногласий. Джоффри вел себя очень терпеливо и деликатно, но, осознавая, что отец его не любит, все сильнее замыкался в себе. Так что папа, в сущности, не знал его хорошо.
– Да, с предубеждениями нелегко бороться! – вздохнул Люк.
– К тому же беспочвенными!
– Ваш отец не называл причины?
– О нет. Понимаете, ему просто нечего было сказать. Джоффри ему просто не нравился.
– «Я не люблю вас, доктор Фелл, а почему – не могу сказать!» – процитировал Люк.
– Именно так.
– И он не приводил сколь-нибудь убедительных причин? Ведь ваш Джоффри не пьяница и не заядлый игрок на скачках?
– Конечно нет. Джоффри даже понятия не имеет, кто выиграл дерби.
– Забавно, – сказал Люк, – но я готов поклясться, что видел вашего доктора Томаса в Эпсоме в День дерби.
На мгновение Люк забеспокоился. Ему ведь могут напомнить, что в тот день он только что прибыл в Англию. Но Рози, ничего не заподозрив, сразу же ответила на его вопрос:
– Вы думаете, что видели Джоффри на дерби? Вряд ли. Он не мог там находиться, поскольку почти весь день провел в Эшвуде, где принимал тяжелые роды.
– Ну и память у вас!
Рози рассмеялась:
– Я запомнила это, поскольку новорожденной дали имя Джуби – в честь фаворита!
Люк кивнул.
– В любом случае, – продолжила Рози, – Джоффри никогда не ездит на скачки. Считает, что там ужасно скучно.
Потом совсем другим тоном девушка спросила:
– Вы не зайдете? Маме будет приятно познакомиться с вами.
– Вы уверены?
Рози провела его в комнату, где царил печальный полумрак. В кресле, сгорбившись, сидела мать Рози.
– Мама, это мистер Фицвильям.
Миссис Хамблби пошевелилась и протянула Люку руку. Роза неслышно вышла из комнаты.
– Рада познакомиться с вами, мистер Фицвильям. Рози говорила мне, что ваши друзья когда-то знали моего мужа.
– Да, миссис Хамблби. – Люку было неприятно повторять эту ложь овдовевшей женщине. Но другого выхода не было.
– Жаль, что вы так и не повидались с ним, – сказала миссис Хамблби. – Это был замечательный человек и прекрасный доктор. Он вылечил многих безнадежно больных исключительно благодаря силе своего духа и личному обаянию.
– С тех пор как я приехал, я слышал о нем много хорошего, – мягко сказал Люк.
Он не мог видеть выражения лица миссис Хамблби. Голос ее звучал монотонно, без эмоций, но было ясно, что женщина пытается сдерживать свои чувства.
Неожиданно она сказала:
– Мир полон зла, мистер Фицвильям. Вы это знаете?
Люк был слегка поражен.
– Да, возможно, вы правы.
Но она настаивала:
– Нет, вы должны это знать! Вокруг так много зла… Нужно быть готовым сразиться с ним! Джон был готов. Он знал. Он стоял на стороне добра.
– Не сомневаюсь, – мягко ответил Люк.
– Он знал, что зло обитает и здесь, у нас, – сказала мисс Хамблби.
Внезапно она разразилась рыданиями.
– Мне очень жаль… – пробормотал Люк и замолчал.
Она взяла себя в руки так же быстро, как и потеряла над собой контроль.
– Вы должны извинить меня, – сказала она и протянула руку. Люк пожал ее. – Заходите навестить нас, пока вы здесь, – пригласила она. – Рози будет рада. Вы ей очень нравитесь.
– И она мне тоже. Мне кажется, миссис Хамблби, ваша дочь – самая очаровательная девушка, каких я только встречал за последнее время.
– Она такая заботливая дочь.
– Доктор Томас – настоящий счастливчик!
– Да. – Миссис Хамблби уронила руку. Ее голос дрогнул. – Я ничего не понимаю. Для меня все это так сложно…
Люк оставил ее в полумраке гостиной.
По дороге домой он обдумывал услышанное за сегодняшний день.
Большую часть Дня дерби доктора Томаса не было в Вичвуде, он уезжал на своей машине. Вичвуд в тридцати пяти милях от Лондона. По словам Рози, он принимал тяжелые роды. Но так ли это? Впрочем, можно проверить. Мысли Люка вернулись к миссис Хамблби.
Что она имела в виду, столь упорно утверждая, что вокруг так много зла?
Может, она просто расстроена, поскольку еще не оправилась от шока, вызванного внезапной смертью мужа? Или за этими словами стояло нечто большее?
Она что-то знает? Что-то такое, что стало известно доктору Хамблби незадолго до смерти?
– Я должен в этом разобраться, – сказал себе Люк. – Просто обязан.
И его мысли вернулись к стычке, произошедшей между ним и Бриджит.

Глава 13
Разговор с мисс Уэйнфлит

На следующее утро Люк принял решение. Он чувствовал, что все возможное с помощью косвенных расспросов он уже выяснил. Очевидно, рано или поздно придется играть в открытую. Он понимал: наступит время сбросить с себя личину писателя и объявить, что он прибыл в Вичвуд с определенной целью.
Берясь за претворение своего плана, Люк прежде всего решил навестить мисс Уэйнфлит. Не только потому, что ум и проницательность старой девы произвели на него впечатление, он надеялся разузнать у нее кое-что, что могло бы ему помочь. Пожилая леди рассказала ему все, что знала. Теперь он хотел попытаться узнать у нее то, о чем она лишь догадывалась. И у Люка имелись все основания предполагать, что догадки мисс Уэйнфлит могут оказаться недалеки от истины.
Он зашел к ней сразу же после утренней службы.
Мисс Уэйнфлит восприняла его появление как нечто само собой разумеющееся и не выказала ни малейшего удивления. Когда она уселась рядом с ним, чопорно сложив сухие руки на коленях, и умными, как у добродушной козы, глазами посмотрела прямо на Люка, он почувствовал, что ему не просто перейти к цели своего визита.
– Осмелюсь предположить, мисс Уэйнфлит, – начал Люк, – что вы уже догадались, зачем я при-ехал в Вичвуд. Вовсе не для того, чтобы собирать материал для книги о местных обычаях.
Мисс Уэйнфлит наклонила голову, продолжая слушать.
Люк не собирался пока выкладывать все до конца. Может, мисс Уэйнфлит и благоразумна – а она произвела на Люка именно такое впечатление, – но когда дело касалось старых дев, он не мог бы поручиться, что они устоят перед искушением поведать столь захватывающую историю двум-трем закадычным подругам. Так что Люк предпочел придерживаться золотой середины.
– Я здесь для того, чтобы расследовать обстоятельства смерти бедняжки Эми Гиббс.
– Вы хотите сказать, что присланы сюда полицией? – спросила мисс Уэйнфлит.
– О нет. Я не сыщик в штатском, – ответил Люк и добавил с легким юмором: – Скорее я тот самый пресловутый персонаж из детективного романа – частный сыщик.
– Понятно. Значит, это Бриджит Конвей вызвала вас сюда?
Люк поколебался. Потом решил, пусть будет что будет. Ведь без того, чтобы углубиться в историю с мисс Пинкертон, трудновато объяснить его присутствие здесь.
С нескрываемым восхищением мисс Уэйнфлит продолжила:
– Бриджит такая практичная и решительная! Если бы это касалось меня, то я не стала бы предпринимать каких-либо действий, пока полностью не уверилась бы в своих подозрениях.
– Но ведь вы уверились, не так ли?
– Если бы, мистер Фицвильям, – озабоченно ответила она. – Здесь ни в чем нельзя быть уверенной до конца! А вдруг это всего лишь мое воображение? Когда живешь одна и не с кем посоветоваться или поговорить, можно легко впасть в мелодраматическое настроение и вообразить себе невесть что…
Люк с готовностью согласился с этим утверждением, но осторожно добавил:
– Но в глубине души вы все же отбросили свои сомнения?
Но мисс Уэйнфлит продолжала слабо сопротивляться.
– Надеюсь, у вас нет злых намерений? – серьезно спросила она.
Люк улыбнулся:
– Вы бы хотели, чтобы я называл вещи своими именами? Хорошо. Считаете ли вы, что Эму Гиббс убили?
Гонорию Уэйнфлит даже слегка покоробило от такой прямоты.
– Меня ужасно огорчила ее смерть, – сказала она. – Ужасно. И мне далеко не все ясно. Далеко не все.
– Во всяком случае, вы не считаете, что ее смерть была естественной? – спросил Люк.
– Не считаю.
– Так же как и не относите это на несчастный случай?
– Такое мне кажется невероятным. Уж слишком многое…
Люк перебил ее:
– И вы не верите, что это было самоубийство.
– Совершенно уверена – нет.
– Тогда, – сказал мягко Люк, – вы считаете, что это убийство?
Мисс Уэйнфлит помедлила, потом глубоко вздохнула и, словно набравшись храбрости, ответила:
– Да, считаю.
– Хорошо. Теперь можно перейти к деталям.
– Но у меня нет ни единого доказательства, чтобы подкрепить свою уверенность, – встревоженно объявила мисс Уэйнфлит. – Это всего лишь предположение.
– Совершенно верно. Мы с вами просто беседуем и говорим о том, что думаем или предполагаем. Мы с вами подозреваем, что Эми Гиббс была убита. И кто, по-вашему, мог убить ее?
Мисс Уэйнфлит покачала головой. Она выглядела крайне озадаченной.
– Или скажем так: у кого имелись причины убить ее? – наблюдая за ней, спросил Люк.
– Кажется, – медленно произнесла мисс Уэйнфлит, – она поссорилась со своим молодым человеком, механиком из гаража. Но Джим Харви – замечательный, уравновешенный юноша. Я читала в газетах, что молодые люди порой убивают своих возлюбленных из ревности, но я ни за что не поверю, что Джим способен на такое.
Люк согласно кивнул.
– Кроме того, – продолжила мисс Уэйнфлит, – я не верю, что он стал бы действовать подобным способом: забрался в окно, поменял местами бутылочки с микстурой и ядовитой краской. Я хочу сказать, что это не похоже…
Она замялась, и Люк пришел ей на помощь:
– На месть оскорбленного возлюбленного? Согласен. Мне кажется, Джима Харви следует сбросить со счетов прямо сейчас. Эми убил (а мы согласились, что ее убили) тот, кому она мешала и кто планировал убийство девушки настолько тщательно, что оно сошло за несчастный случай. Есть ли у вас какая-то мысль, хотя бы малейшее подозрение, кто бы это мог быть?
– Нет. – Мисс Уэйнфлит вздохнула. – Правда. Никакой мысли.
– Вы в этом уверены?
– Д-да.
Люк задумчиво посмотрел на нее. Ему показалось, что старая леди не совсем искренна.
– А какое-либо предположение о мотивах?
– Тоже ничего.
Тут она, видимо, не кривила душой.
– Ведь Эми служила во многих домах Вичвуда?
– Да. Перед тем как поступить к лорду Уитфилду, она больше года пробыла у Хортонов.
Люк произвел быстрый подсчет в уме.
– Кое-что вырисовывается. Кому-то понадобилось убрать эту девушку. Из имеющихся фактов мы можем сделать вывод: во-первых, это был мужчина, к тому же придерживающийся старомодных взглядов (что следует из истории с краской для шляпок), и, во-вторых, он должен быть достаточно ловким физически, чтобы влезть в окно девушки. Вы согласны?
Мисс Уэйнфлит кивнула.
– Вы не станете возражать, если я попробую проделать то же самое?
– Разумеется, нет. По-моему, это неплохая идея.
Она провела Люка через черный ход на задний двор. Ему удалось без особого труда добраться до крыши пристройки в задней части дома, откуда он, приложив некоторые усилия, чтобы приподнять сдвижную раму окна, забрался в бывшую комнату Эми. Несколько минут спустя Люк вернулся к мисс Уэйнфлит, вытирая ладони носовым платком.
– Это даже проще, – сказал он, – чем кажется на первый взгляд. Немного усилий – вот и все. А на подоконнике не обнаружили никаких следов?
Мисс Уэйнфлит покачала головой:
– По-моему, нет. К тому же констебль влез в комнату тем же путем.
– Так что если следы и оставались, то он их уничтожил. Вот как полиция помогает преступникам. Ладно, теперь ничего не поделаешь!
Мисс Уэйнфлит провела его обратно в дом.
– Эми Гиббс трудно было разбудить?
– По утрам я не могла ее добудиться, – сердито сказала мисс Уэйнфлит. – Порой мне приходилось стучать и звать по нескольку раз, прежде чем она откликалась. Но, как говорят, мистер Фицвильям, самый глухой тот, кто не желает слышать.
– Это точно, – согласился Люк. – Ну а теперь, мисс Уэйнфлит, мы вплотную подошли к вопросу о мотиве убийства. Начнем с наиболее очевидного: как вы считаете, существовала ли связь между этим типом Эллсворти и Эми? – И Люк поспешно добавил: – Я прошу вас высказать лишь собственное мнение. Только и всего.
– Если вы хотите знать мое мнение, то я скажу – да.
Люк кивнул:
– Как по-вашему, могла ли Эми оказаться замешанной в шантаже?
– Если вас снова интересует мое мнение, то я не исключаю, что это так.
– А вы, случайно, не знаете, много ли у нее было денег?
– Не думаю, что много. Если бы это была значительная сумма, я бы об этом узнала.
– И она не делала никаких необычных покупок накануне смерти?
– Нет.
– Все это говорит против версии с шантажом. Обычно жертва вымогательства сначала платит и лишь потом решается на крайние меры. Но есть и другая версия – девушка могла что-то знать.
– Что именно?
– Она могла узнать кое-что. И это угрожало бы кому-то из обитателей Вичвуда. Рассмотрим чисто гипотетический случай. Она служила во многих домах. И предположим, узнала что-то такое, что могло навредить с профессиональной точки зрения, ну, скажем, мистеру Эбботу.
– Эбботу? – удивленно спросила мисс Уэйнфлит.
Но Люк продолжил:
– Это могло касаться небрежности или некомпетентности доктора Томаса.
– Но ведь… – начала мисс Уэйнфлит и осеклась.
– Эми была горничной в доме у Хортонов, когда умерла хозяйка, – так вы говорили?
Наступила короткая пауза, после чего мисс Уэйнфлит сказала:
– Послушайте, мистер Фицвильям, а при чем тут Хортоны? Ведь Лидия умерла больше года назад.
– Да, и Эми тогда служила у них горничной.
– Но при чем тут Хортоны?
– Не знаю. Я просто размышляю. Кажется, миссис Хортон умерла от острого гастрита?
– Да.
– Ее смерть была для всех полной неожиданностью?
– Для меня – да, – медленно ответила мисс Уэйнфлит. – Понимаете, ей стало гораздо лучше, казалось, она выздоравливает, а потом внезапное обострение… и смерть.
– Доктор Томас был поражен?
– Не знаю. Думаю, да.
– А сиделки?
– По моему опыту, больничных сиделок не удивишь ухудшением состояния больного, скорее – выздоровлением!
– Но ее смерть поразила вас?
– Да. Я была у нее всего за день до этого, и она выглядела значительно лучше. Болтала и шутила, что ей не было свойственно даже здоровой.
– А что она сама думала о своей болезни?
– Она жаловалась, что сиделки ее травят. Одну она даже отослала обратно и утверждала, что оставшаяся ничуть не лучше!
– Видимо, вы не обращали на ее слова особого внимания?
– Нет, конечно. Я считала, что это обыкновенная мнительность больного человека. Она никому особенно не доверяла и, хотя о покойниках не принято говорить дурно, любила быть в центре внимания. Ни один доктор так и не разобрался в ее болезни. Сама она считала, что это совершенно особый, никому не известный случай. Впрочем, Лидия не раз говорила, что кто-то пытается убрать ее с дороги.
– А она не подозревала в этом своего мужа? – как можно небрежней спросил Люк.
– О нет. Ей это даже в голову не приходило!
Мисс Уэйнфлит немного помолчала, потом тихо спросила:
– А вы подумали на него?
– Мужья и раньше так поступали, – также тихо ответил Люк. – И выходили сухими из воды. А миссис Хортон, со всех точек зрения, была еще той женщиной. Так что любой мужчина мечтал бы избавиться от нее! Кроме всего прочего, насколько мне известно, после ее смерти майор получил значительное наследство.
– Да, это так.
– И что вы думаете по этому поводу, мисс Уэйнфлит?
– Вы снова хотите знать, что я думаю? – Помолчав, мисс Уэйнфлит спокойно и твердо ответила: – Я считаю, что майор Хортон был искренне предан своей жене и даже в мыслях не замышлял против нее ничего плохого.
Люк пристально посмотрел на свою собеседницу и встретил ясный, спокойный взгляд.
– Ну хорошо, – сказал он. – Видимо, вы правы. Если бы это было не так, то вы бы, вероятно, об этом знали.
Мисс Уэйнфлит позволила себе улыбнуться.
– Вы считаете нас, женщин, особо наблюдательными?
– Еще какими! Как вы думаете, мисс Пинкертон… она была бы с вами в этом согласна?
– Не помню, чтобы Лавиния высказывалась по этому поводу.
– А что она думала в связи со смертью Эми Гиббс?
Мисс Уэйнфлит задумалась, нахмурив брови.
– Трудно сказать. Лавиния носилась с довольно дикой идеей.
– Какой?
– Она считала, будто у нас в Вичвуде происходит нечто весьма странное.
– Например, считала, что Томми Пирса кто-то вытолкнул из окна? – сказал Люк.
Мисс Уэйнфлит глянула на него в замешательстве:
– Откуда вам это известно, мистер Фицвильям?
– Она сама мне это сказала. Не прямо, а навела на мысль.
С порозовевшим от волнения лицом мисс Уэйнфлит подалась вперед.
– Когда это было, мистер Фицвильям?
– В день ее гибели, – спокойно ответил Люк. – Мы ехали с ней в одном купе до Лондона.
– И что именно она вам сказала?
– Только то, что в Вичвуде за последнее время произошло слишком много смертей. Она называла имена Эми Гиббс, Томми Пирса и Картера. Кроме того, она сказала, что следующим будет доктор Хамблби.
Мисс Уэйнфлит задумчиво кивнула:
– Она назвала убийцу?
– Нет, сказала только, что это был человек с пронзительным взглядом, – мрачно ответил Люк. – Если ей верить, то такой взгляд ни с чем не спутаешь. Мисс Пинкертон заметила, как этот человек смотрел на доктора Хамблби, когда с ним разговаривал. Вот почему она считала, что доктор будет следующей жертвой.
– И оказалась права, – прошептала мисс Уэйнфлит. – О господи, господи!
Она откинулась в кресле. В ее глазах застыл ужас.
– Кто этот человек? – спросил Люк. – Вы должны его знать, мисс Уэйнфлит!
– Я не знаю. Она же мне ничего не говорила.
– Но вы можете догадаться, – не унимался Люк. – Вы можете сделать предположение, о ком могла думать мисс Пинкертон.
Мисс Уэйнфлит неохотно кивнула.
– Так скажите же!
Но она отрицательно покачала головой:
– Нет. Вы толкаете меня на дурной поступок! Вы просите угадать, о чем могла – заметьте, только могла! – думать моя дорогая подруга, которая к тому же мертва. Я никого не могу обвинять в таком ужасном злодействе!
– Но это же будет не обвинение, а всего лишь предположение.
Однако мисс Уэйнфлит проявила неожиданную твердость.
– Мне больше нечего добавить, – сказала она. – Лавиния действительно ничего мне не говорила. Я могу кое о чем догадываться, но, поймите, могу и ошибаться. И тогда я введу вас в заблуждение. А это может вызвать самые серьезные последствия. Будет непорядочно, даже безнравственно с моей стороны называть конкретное имя. Ведь я могу заблуждаться! Скорее всего, именно так!
И мисс Уэйнфлит, твердо сжав губы, с непреклонным видом посмотрела на Люка.
Люк понял, что ему больше ничего от нее не добиться.
Не только чувство порядочности мисс Уэйнфлит, но и что-то непонятное – чему он не мог дать названия – было против него.
Люк достойно принял поражение. Он встал и откланялся. Однако не оставлял надежды вернуться к этому разговору вновь.
– Разумеется, вы вольны поступать, как находите нужным, – сказал он. – Спасибо за помощь.
Мисс Уэйнфлит, провожая Люка до двери, похоже, утратила чувство уверенности в своей правоте.
– Надеюсь, вы не думаете… – начала было она, но потом поправилась: – Если вам понадобится моя помощь, то всегда пожалуйста – только дайте мне знать.
– Непременно. Вы никому не станете передавать нашу беседу?
– Конечно нет. Никому ни слова.
Люк надеялся, что это окажется правдой.
– Передавайте привет Бриджит, – сказала мисс Уэйнфлит. – Она такая очаровательная девушка. И умная. Надеюсь, будет счастлива.
А когда Люк вопросительно посмотрел на нее, добавила:
– Я имею в виду с лордом Уитфилдом. Ведь у них такая большая разница в возрасте.
– Да, вы правы.
Мисс Уэйнфлит вздохнула.
– Знаете, а ведь я была с ним когда-то помолвлена, – неожиданно добавила она.
Люк удивленно посмотрел на нее. Мисс Уэйнфлит кивнула и печально улыбнулась.
– Это было очень давно, он был таким многообещающим молодым человеком. Вы знаете, я всячески помогала ему в учебе. Я так им гордилась – его твердостью духа, стремлением к успеху. – Она снова вздохнула. – Для моих родителей, разумеется, наша помолвка явилась настоящим скандалом. В те годы на классовые различия обращали большое внимание. – Немного помолчав, она добавила: – Я всегда с огромным интересом следила за его карьерой. Кажется, мои родители ошибались.
Кивнув Люку на прощанье, она вошла в дом.
Люк попытался привести свои мысли в порядок. Он определенно считал мисс Уэйнфлит «старой» и только сейчас сообразил, что ей нет и шестидесяти. А лорду Уитфилду, должно быть, давно за пятьдесят. Так что если она его и старше, то не больше чем на год-два.
И этот трухлявый пень собирается жениться на Бриджит, которой всего двадцать восемь… молодой и полной жизни…
– Вот черт, – выругался Люк. – Зачем тебе думать об этом. У тебя есть дело. Так что займись-ка лучше им и не отвлекайся на всякие глупости.

Глава 14
Размышления Люка

Миссис Черч, тетка Эми Гиббс, оказалась особой малоприятной. Ее острый нос, бегающие маленькие глазки и пронзительный голос вызывали у Люка отвращение. Вот почему он повел разговор довольно резким тоном и, как ни странно, обнаружил, что это возымело успех.
– Все, что от вас требуется, – сказал он, – это отвечать на мои вопросы как можно правдивее. Если вы что-то утаите или исказите истину, то это может иметь для вас самые неприятные последствия.
– Да, сэр. Я вас поняла. Я так и сделаю. Постараюсь рассказать вам обо всем, что знаю. Я никогда не имела дел с полицией и…
– И не хотели бы их иметь, – закончил за нее Люк. – Если вы будете отвечать, как я вас просил, то вопрос об этом даже не встанет. Я хочу знать о вашей покойной племяннице все. Кто ее друзья, сколько у нее было денег, не говорила ли она чего-то странного. Начнем с друзей. Кто они?
Миссис Черч искоса посмотрела на него своими недобрыми глазками.
– Вы имеете в виду джентльменов, сэр?
– А подруг у нее не было?
– Да особо и некого упомянуть. Разумеется, были девушки, с которыми она вместе служила, но Эми не больно-то их жаловала. Понимаете…
– Она предпочитала другой пол? Продолжайте. Расскажите мне об этом.
– Ближе всего она была с Джимми Харви, механиком из гаража, порядочным, надежным парнем. «Лучше тебе не найти», – тысячу раз говорила я ей…
– С кем еще? – резко прервал ее Люк.
Миссис Черч слегка прищурилась:
– Видно, вы намекаете на джентльмена, что держит антикварную лавку? Лично мне он совсем не нравился, прямо скажу вам об этом, сэр! Я всегда была порядочной женщиной и никаких вольностей себе не позволяла. Но о современных девушках такого не скажешь. Они делают все по-своему и не слушают добрых советов. А потом зачастую жалеют об этом.
– И Эми тоже жалела? – спросил Люк.
– Нет, сэр, я так не думаю.
– В тот день, когда она умерла, она ходила к доктору Томасу. Не из-за этого ли?
– Нет, сэр, уверена, что нет. Да что там, я готова поклясться, что нет! Эми плохо себя чувствовала, но всего лишь кашляла, да и сильно знобило ее. Совсем не то, о чем вы подумали, сэр. Уверяю вас.
– Хорошо, положусь на ваше слово. Как далеко зашли отношения Эми с Эллсворти?
Миссис Черч загадочно улыбнулась:
– Не могу точно сказать вам, сэр. Эми не очень-то делилась со мной.
– Но тем не менее они зашли достаточно далеко? – настаивал Люк.
– У этого джентльмена дурная репутация, сэр. По всем статьям. У него такие неприятные друзья. Приезжают из города и устраивают бог знает что на Ведьмином лугу в полнолуние.
– И Эми бывала там?
– Кажется, один раз, сэр. Ее не было всю ночь, а его светлость узнали об этом (она тогда служила у них в поместье) и сделали ей выговор. А Эми надерзила в ответ, и ее, как и следовало ожидать, выставили оттуда.
– Она рассказывала о том, что там происходило?
Миссис Черч покачала головой:
– Почти ничего. Ее больше интересовали собственные дела.
– Она ведь служила у майора и миссис Хортон?
– Почти год, сэр.
– А почему ушла?
– Да потому что нашла место получше. В поместье, понятное дело, лучше платили.
Люк понимающе кивнул.
– Она была у Хортонов в то время, когда умерла хозяйка? – спросил он.
– Да, сэр. Она очень жаловалась – ей здорово доставалось, все работы по дому были на ней: сделай то, подай это, унеси да принеси, и все такое…
– Но у мистера Эббота она не служила?
– Нет, сэр. У мистера Эббота служат муж с женой. Эми как-то раз ходила к нему в контору, но я не знаю зачем.
Люк подумал, что сей факт, безусловно, заслуживает внимания. Но поскольку миссис Черч, по-видимому, ничего не могла больше добавить к этому, он заговорил о другом.
– Кто еще из джентльменов ухаживал за ней?
– Никто, о ком стоило бы упомянуть.
– Вспомните, миссис Черч, вы должны говорить только правду.
– Только это был далеко не джентльмен, сэр.
– Не могли бы вы выразиться пояснее, миссис Черч?
– Вы, конечно, слышали о кабаке «Семь звезд», сэр? Настоящая дыра, позволю вам заметить, а хозяин, Гарри Картер, был все время под мухой. Он совсем низкого происхождения, сэр.
– Так он ударял за Эми?
– Она пару раз прогулялась с ним, и все. Не думаю, что было что-то еще. Нет, не думаю, сэр.
Люк задумчиво кивнул и сменил тему:
– Вы знали парнишку Томми Пирса?
– Что? Сына миссис Пирс? Конечно. Редкий паршивец.
– Они с Эми часто виделись?
– О нет, сэр! Эми быстренько надрала бы ему уши, если бы он вздумал подшутить над ней.
– А ей нравилось работать у мисс Уэйнфлит?
– Она считала, что у нее скучновато, да и платили мало. Но, разумеется, после того, как ее уволили из поместья, найти приличное место было не так-то просто.
– Но ведь она могла бы уехать?
– В Лондон, хотите вы сказать?
– Или куда-то еще.
Покачав головой, миссис Черч ответила:
– Эми не хотела уезжать из Вичвуда – у нее здесь были свои интересы.
– Что вы имеете в виду?
– Джимми и джентльмена из антикварной лавки.
Люк задумчиво кивнул, а миссис Черч продолжила:
– Мисс Уэйнфлит очень добрая леди, но больно уж привередлива по части чистки серебра и меди, вытирания пыли и переворачивания матрасов. Эми не выдержала бы постоянных выговоров, если бы не развлекалась как могла.
– Могу себе представить, – сухо заметил Люк.
Он решил, что нет смысла продолжать дальнейшие расспросы. Видимо, выжал из миссис Черч все, что можно. И, решив прощупать почву, сказал:
– Осмелюсь заметить, вы, вероятно, догадываетесь о причине этих расспросов. Обстоятельства смерти Эми Гиббс более чем загадочные. Нас не удовлетворяет версия о несчастном случае. Тогда вы сами понимаете, что это могло быть.
– Злой умысел! – едва ли не с удовольствием выговорила миссис Черч.
– Вы правы. Допустим, что ваша племянница впуталась в какое-то грязное дело. Тогда кто, как вы думаете, мог быть повинен в ее смерти?
Миссис Черч вытерла руки о передник.
– Я получу вознаграждение, если направлю полицию на правильный путь? – спросила она.
– Вполне возможно, – сказал Люк.
– Мне не хотелось бы говорить что-то определенное, – миссис Черч алчно облизнула губы, – но джентльмен из антикварной лавки очень уж подозрителен. Помните дело Кастора? Полиция обнаружила останки бедной девушки, прибитые по всему побережью. А потом отыскали пять или шесть женских трупов, с которыми обошлись точно так же. Может, мистер Эллсворти здесь замешан?
– Это ваше предположение?
– А разве этого не может быть, сэр?
Люк согласился, что может. Потом сказал:
– Скажите, мистер Эллсворти уезжал из Вичвуда в День дерби? Мне это крайне важно знать.
Миссис Черч уставилась на него:
– В День дерби?
– Да, две недели назад, в среду.
– Точно не могу сказать. По средам он обычно уезжает в город. В среду запирает лавку рано.
– Так, – протянул Люк. – Значит, запирает лавку пораньше.
Он покинул миссис Черч, не обращая внимания на ее намеки о том, что за потерянное время неплохо бы получить компенсацию.
Миссис Черч внушала Люку глубокую неприязнь. И все же хотя разговор с ней мало что прояснил, кое-какие зацепки он дал.
Люк тщательно перебрал в памяти все имеющиеся у него сведения.
Да, по-прежнему на подозрении четверо: Томас, Эббот, Хортон и Эллсворти. И поведение мисс Уэйнфлит, похоже, только подтверждает это. Особенно ее нежелание назвать имя. Понятное дело, это должно означать, что интересующее нас лицо занимает в Вичвуде важное положение и такие подозрения могли бы нанести урон его репутации. К тому же становится понятным намерение мисс Пинкертон сообщить о своих подозрениях прямо в Скотленд-Ярд. Местная полиция посмеялась бы над ее подозрениями, да и только.
В этом деле не замешаны ни мясник, ни бакалейщик или молочник, ни простой механик из гаража. Подозреваемая персона принадлежит кругу, в котором обвинение в убийстве выглядело бы невероятным… и более того – любого, кто выдвинул бы подобное обвинение, приняли бы просто за сумасшедшего.
Итак, круг резко сузился, осталось четыре кандидата. Люку предстояло еще раз тщательно вникнуть во все доводы за и против и составить собственное мнение.
Прежде всего следовало обратить внимание на нежелание мисс Уэйнфлит высказать свое предположение. Пожилая леди осторожна – она явно догадывается, кого имела в виду мисс Пинкертон, говоря об убийце. Однако, по ее собственным словам, это всего лишь догадка. Не исключено, что она ошибается.
Интересно, кого подозревает мисс Уэйнфлит?
Она беспокоится, что ее выводы могут причинить вред невинному человеку. И тем не менее объектом ее подозрений должен быть человек, занимающий в Вичвуде достаточно высокое положение, пользующийся любовью и уважением здешнего общества.
Но, таким образом, это автоматически исключает из списка Эллсворти. В Вичвуде он недавно, да и репутация у него среди местных жителей – хуже некуда. Люк не мог поверить, чтобы мисс Уэйнфлит подозревала Эллсворти, – тогда бы она не побоялась назвать его имя. Таким образом, если принимать во внимание предположение мисс Уэйнфлит, Эллсворти отпадает.
Теперь об остальных.
Люк считал, что он может спокойно вычеркнуть майора Хортона. Мисс Уэйнфлит горячо защищала его, исключая даже мысль о том, что он мог отравить собственную жену. И, подозревай она его в остальных преступлениях, вряд ли стала бы отстаивать его невиновность в смерти жены.
Теперь оставались только доктор Томас и мистер Эббот. Каждого можно было заподозрить в одинаковой степени. Оба, несомненно, высококвалифицированные профессионалы, не замешанные ни в каких скандалах. Оба пользуются репутацией людей честных и добропорядочных.
Люк решил взглянуть на все с другой точки зрения. Мог ли он сам исключить из списка Эллсворти и Хортона? Он покачал головой. Не все так просто. Мисс Пинкертон знала, действительно знала, кто этот человек. Доказательством тому служат, во-первых, ее смерть, а во-вторых, смерть доктора Хамблби. Но она не назвала мисс Уэйнфлит имени убийцы. И хоть мисс Уэйнфлит полагает, что знает преступника, она вполне может ошибаться. Зачастую нам кажется, что мы догадываемся о предположениях других людей, но на деле глубоко заблуждаемся!
Таким образом, по-прежнему остаются четыре кандидата. Мисс Пинкертон мертва и ничем больше не сможет помочь. Так что Люку не оставалось ничего другого, как только взвесить все доказательства и рассмотреть возможные предположения.
Он начал с Эллсворти, который, ввиду обстоятельств, больше всего вызывал подозрения. Эллсворти явно псих и, вероятно, извращенец. Из него с легкостью вышел бы жаждущий крови «маньяк-убийца».
«Подойдем-ка с этой точки зрения, – сказал сам себе Люк. – Будем подозревать каждого по очереди. Допустим, что Эллсворти на самом деле убийца и мне это доподлинно известно. Теперь расположим его возможные жертвы в хронологическом порядке. Первая – миссис Хортон. Трудно найти мотивы, побудившие Эллсворти расправиться с ней. Однако средство здесь явно просматривается. Хортон упоминал о каком-то шарлатанском зелье, которое его жена приобрела у Эллсворти и принимала внутрь. В нем мог содержаться яд, подобный мышьяку. Остается лишь вопрос: зачем? Теперь следующая жертва – Эми Гиббс. Но и ее Эллсворти убивать вроде бы ни к чему. Самая очевидная причина – она ему мешала! Возможно, он нарушил данное ей обещание и она угрожала рассказать об оргиях, в которых принимала участие? Лорд Уитфилд пользуется в Вичвуде огромным влиянием и, по словам Бриджит, слывет приверженцем строгой морали. Так что, если Эллсворти учинил бы что-нибудь совсем уж неприличное, он вполне мог доставить ему неприятности. И он решил убрать Эми! Думаю, нет, слишком садистское убийство. Избранный метод свидетельствует против него.
Кто следующий? Картер? По какой причине? Вряд ли он мог знать о ночных оргиях (или ему рассказала Эми?) А может, тут замешана его смазливая дочь? Может, Эллсворти ухлестывал за ней? (Следует взглянуть на эту Люси Картер.) Возможно, Картер оскорбил Эллсворти, и тот на него разобиделся. И если он совершил уже одно или два убийства, то мог ожесточиться до такой степени, что теперь ему ничего не стоит убить человека даже по самому незначительному поводу. Теперь Томми Пирс. Почему Эллсворти убил его? Очень просто. Томми прислуживал на одной из ночных оргий и грозил рассказать об этом всем. Или даже рассказал. Ему нужно было закрыть рот.
Доктор Хамблби. Зачем Эллсворти убил его? Тут проще всего! Хамблби врач, он мог знать о психической неуравновешенности Эллсворти. Возможно, даже собирался что-то предпринять по этому поводу. И таким образом, был обречен. Но в способе убийства доктора есть одна загвоздка. Как мог Эллсворти заразить доктора? Или доктор умер от чего-то другого? А порезанный палец – простое совпадение.
И последняя жертва – мисс Пинкертон. По средам Эллсворти рано закрывает свою антикварную лавку. В тот день он вполне мог поехать в Лондон. Интересно, есть ли у него машина? Ни разу не видел его за рулем, но это ничего не доказывает. Он знал, что мисс Пинкертон подозревает его, и опасался, как бы в Скотленд-Ярде не поверили ее истории. А может, там уже о нем что-то знали?
Такие обвинения можно выдвинуть против Эллсворти. А что говорит в его пользу? Ну, хотя бы то, что он не тот человек, на которого, как считает мисс Уэйнфлит, думала мисс Пинкертон. И потом, Эллсворти не соответствует моему впечатлению об убийце, которое я составил себе, когда слушал ее рассказ. Из ее слов следовало, что человек этот совершенно нормальный и, более того, его никто не станет подозревать. Нет, по мне, преступник скорее похож на доктора Томаса.
Итак, доктор Томас. Что у нас с Томасом? После беседы с ним я вычеркнул его из списка подозреваемых. Приятный, скромный молодой человек. Но в том-то и дело – если я только не ошибаюсь, – что убийца и должен быть приятным и скромным человеком, на которого ничего плохого не подумаешь.
Теперь пройдем всю процедуру заново. Зачем доктору Томасу понадобилось убивать Эми Гиббс? Это кажется совершенно невероятным. Однако она приходила к нему именно в день своей смерти, и он дал ей микстуру от кашля. Допустим, в бутылке и вправду содержалась щавелевая кислота. Что может быть умнее и проще! Интересно, кого из докторов допрашивала полиция – Томаса или Хамблби? Если Томаса, то он мог прийти со старой бутылкой краски для шляпок в кармане и незаметно поставить ее на стол, а потом забрать обе бутылки на экспертизу. Проще некуда! При определенном хладнокровии это вполне можно проделать!
Томми Пирс? И снова нет никаких видимых мотивов. Основная проблема с доктором Томасом – у него постоянно отсутствуют мотивы. Даже самые невероятные! То же самое с Картером. Зачем Томасу избавляться от Картера? Остается только предположить, что Эми, Томми и хозяин кабака знали о докторе нечто такое, чего им знать не следовало. О! Или… это связано со смертью миссис Хортон. Ведь доктор Томас ее лечил… и она умерла совершенно неожиданно от обострения болезни. Но он мог сам это подстроить. Вспомним, что Эми Гиббс как раз в это время служила у Хортонов. Она могла что-то увидеть или услышать. Вот вам и мотив. Томми Пирс, по всем отзывам, был не в меру любопытным. Он мог пронюхать что-то. Но Картер никак не вписывается в картину! Допустим, ему что-то рассказала Эми Гиббс, а он передал это своим собутыльникам. И тогда Томас решил, что ему нужно заткнуть рот. Разумеется, все это вилами на воде писано. Но что еще остается делать?
Теперь Хамблби. Ага! Наконец-то у нас появился правдоподобный мотив для убийства и идеальный метод исполнения! И если доктор Томас не смог бы подстроить своему коллеге заражение крови, то тогда кто? Он мог запросто занести инфекцию – хотя бы перевязывая порез на руке. Но предыдущие убийства выглядели куда более очевидными!
Мисс Пинкертон? Здесь все значительно сложнее, но имеется один вполне определенный момент. Доктора Томаса в Вичвуде не было практически весь День дерби. Он утверждает, что принимал трудные роды. Вполне возможно. Однако есть еще один немаловажный факт – он уезжал на машине!
Что еще? Так, всякая ерунда. Тот взгляд, которым он наградил меня при прощании. Высокомерный и снисходительный – будто он показал мне дорожку в темном лесу!»
Люк глубоко вздохнул и вернулся к своим рассуждениям.
«Эббот? Этот тоже подходит. Нормальный, обходительный, уважаемый всеми и так далее. Весьма тщеславен и самонадеян, к тому же ему доверяют много тайн. Обычно убийцы таковыми и бывают. Они чересчур самонадеянны! Всегда думают, что выйдут сухими из воды. Эми Гиббс была у него один раз. Зачем она приходила к нему? Чтобы получить совет адвоката? По какому поводу? Или это было сугубо личное дело? И потом, что за письмо от «дамы» видел этот негодный парнишка Томми Пирс? И не было ли оно от Эми Гиббс? Или это писала миссис Хортон, а Эми держала его у себя? Что такого личного могла написать Эбботу эта дама, раз он едва не прибил Томми, заглянувшего в письмо? Что еще насчет Эми Гиббс? Краска для шляпок? Да, способ довольно старомодный – как раз в духе Эббота. В историях с женщинами всегда замешаны люди, похожие на него. Стиль ловеласа Старого Света! Томми Пирс? Тут все очевидно, если принимать во внимание злополучное письмо (оно действительно должно было быть очень важным!). Картер? Здесь замешана его дочь, и Эббот желал избежать скандала – какое-то пьяное быдло вроде Картера смело ему угрожать! Ему, которому сошли с рук два предыдущих убийства! К чертовой матери Картера! Темная ночь и хорошо рассчитанный толчок. Действительно, убивать легко – даже слишком!
Ну как, сложился ли психологический портрет Эббота? Думаю, да. Угрожающий взгляд, подмеченный пожилой леди. Она думала о нем… потом ссора с Хамблби. Старина Хамблби вздумал противоречить Эбботу, талантливому адвокату и хитроумному убийце. Старый осел, он даже не догадывается, что ему уготовано! Посмел ему перечить!
А что дальше? Привлек к себе внимание Лавинии Пинкертон? Глаза выдали его. Он, который так гордился тем, что остался вне подозрений, все же вызвал их? Мисс Пинкертон знает его тайну… Да, но у нее нет доказательств… Допустим, она их станет искать и расскажет о своих подозрениях. Допустим… Адвокат прекрасно разбирается в людях… он догадывается, что Лавиния в конце концов сделает. И если этот божий одуванчик заявится в Скотленд-Ярд, ее история может вызвать интерес и полиция сможет начать расследование… Нужно предпринять отчаянный шаг. Есть у Эббота машина или он нанял ее в Лондоне? Все так – в День дерби его в Вичвуде не было…»
И Люк снова прервал себя. Он так увлекся размышлениями об Эбботе-убийце, что с трудом переключился на другого подозреваемого. Ему понадобилась целая минута, прежде чем он представил себе в качестве удачливого преступника майора Хортона.
«Хортон убил жену! Начнем с этого. Причина понятна – после ее смерти он получает богатое наследство. А чтобы никто ничего не заподозрил, разыгрывает преданного, заботливого мужа – даже переигрывает порой.
Очень хорошо, первое убийство удалось. Кто следующий? Эми Гиббс? Да, все совершенно правдоподобно. Эми служила у них в доме. Она могла что-то заметить. Например, то, как майор подсыпал какое-то снадобье в чай или суп для жены. Эми могла не сразу об этом догадаться и сообразила лишь позднее. Фокус с краской для шляпок как раз в духе майора – человек он бравый и мужественный, однако малосведущий в женских премудростях. С Эми Гиббс все ясно, и ее участь предрешена.
Пьяница Картер? То же самое, что и раньше. Эми ему что-то рассказала. Еще одно простое убийство.
Теперь Томми Пирс. Тут снова нужно вспомнить о его непомерном любопытстве. Сомневаюсь, что письмо на столе Эббота могло содержать в себе жалобы миссис Хортон на то, что муж пытается отравить ее. Совсем уж нелепое предположение, но кто его знает? Как бы там ни было, майор узнает, что Томми опасен, – и Томми следует за Эми и Картером. Все предельно легко и просто. Убивать легко? О господи, да!
Но вот мы подходим к более сложному случаю. Хамблби! Мотивы? Весьма смутные. Сначала миссис Хортон лечил доктор Хамблби, и, возможно, он что-то заподозрил об истинных причинах ее болезни. Не потому ли Хортон убедил жену сменить старого доктора на менее опытного и наблюдательного? Но если так, то почему кара обрушилась на доктора Хамблби с таким большим опозданием? Да, непонятно… Как и способ убийства. Заражение крови через ранку на пальце. С майором как-то плохо увязывается.
Мисс Пинкертон? Тут все в пределах возможного. У Хортона есть машина, я сам ее видел. В тот день он уезжал из Вичвуда, предположительно на дерби. Вполне возможно. Неужели Хортон и есть тот самый хладнокровный убийца? Хотел бы я знать…»
Люк тупо уставился в пространство. Его брови сошлись в задумчивости на переносице.
«Убийца один из них… Не думаю, что это Эллсворти, но все может быть! Он самый очевидный подозреваемый! Меньше всего для этого подходит Томас, если бы не способ убийства Хамблби. Заражение крови со всей определенностью указывает на врача! Но это мог быть и Эббот. И хотя улик против него даже меньше, чем против остальных, я все же могу представить его в роли убийцы… Да, он подходит в тех случаях, в которых не годятся остальные. Но это мог быть и Хортон! Многие годы унижаемый женой и осознающий собственное ничтожество… Да, мог! Но мисс Уэйнфлит так не считает, а она далеко не дура, к тому же хорошо знает Вичвуд и его обитателей…
Кого же она подозревает – Эббота или Томаса? Это должен быть кто-то из них двоих… И если мне удастся найти к ней правильный подход, то, возможно, я получу ответ.
Но ведь она может ошибаться. И нет способа доказать ее правоту – как это доказала мисс Пинкертон. Побольше улик – вот что мне нужно. Если бы произошло еще одно убийство… только одно… тогда бы я знал…»
Люк в ужасе оборвал себя.
– О боже! – выдохнул он. – Да чего же я хочу – еще одного убийства?..

Глава 15
Недостойное поведение шофера

В кабачке «Семь звезд» Люк опорожнил пинту пива и почувствовал себя как-то неловко. С полдюжины глаз пристально следили за каждым его движением, оживленные разговоры сразу же смолкли при его появлении. Люк обронил несколько обычных фраз о видах на урожай, о погоде и о предстоящих футбольных матчах, но никто из посетителей не поддержал разговора.
За стойкой стояла привлекательная девушка с темными волосами и ярким румянцем на щеках – видимо, это и была мисс Люси Картер. Люк отвесил ей несколько комплиментов, которые были приняты с явным удовольствием. Мисс Картер глуповато захихикала и сказала:
– Да бросьте вы! Я уверена, что вы мне просто льстите!
Было ясно, что она привыкла к вниманию клиентов и отвечает чисто механически.
Люк, чувствуя, что оставаться здесь дольше нет смысла, допил пиво и покинул кабачок.
Он шел по дорожке вдоль реки и остановился у того места, где берега соединял пешеходный мостик. Внезапно Люк услышал позади себя пьяный, дребезжащий голос:
– Да, сэр, именно здесь и свалился старина Гарри.
Люк обернулся и увидел пьянчужку, одного из тех, кого он успел заметить в кабачке. Там он особо упорно отмалчивался, когда Люк пытался заговорить о погоде и будущем урожае.
– Свалился прямо в тину… прямехонько в тину. – Старик явно наслаждался ролью гида, который показывал место ужасного происшествия. – И свернул себе шею.
– Все-таки странно, как он умудрился тут упасть, – сказал Люк.
– Так он же был того… подвыпивши, – словно оправдывая Картера, сказал старик.
– Да, но, должно быть, он ходил здесь пьяным много раз?
– Почти каждый вечер, – согласился его собеседник. – И всякий раз под мухой.
– А может, его просто кто-то столкнул, – словно невзначай, заметил Люк.
– Может, и столкнул, – согласился пьянчужка. – Только не знаю, кому могло это понадобиться, – добавил он.
– Ну, нажил себе, например, парочку врагов? – предположил Люк. – Он ведь на чем свет поносил всех, когда бывал пьян, верно?
– Не приведи господь было его слушать! Только ругался Гарри не со зла. Нет, не со зла. Но кто же станет сталкивать человека с моста, когда тот пьян?
Люк не стал оспаривать это утверждение. Столкнуть с моста пьяного не могло быть воспринято иначе, чем вопиющее злодейство. Старик, казалось, был даже шокирован этой мыслью.
– Да, – протянул Люк. – Печальная вышла история.
– Для его половины не такая уж и печальная, – заявил старик. – Что-то не заметил, чтобы они с Люси больно убивались по нему.
– Может, есть кто-то еще, кто порадовался его смерти? – осторожно спросил Люк.
Старик как-то неопределенно ответил:
– Может, и есть. Только Гарри не делал никому вреда… нет, не делал.
После этой эпитафии по покойному они расстались.
Люк направил свои стопы к старинной усадьбе. Библиотека помещалась в двух передних комнатах. Люк миновал их и вошел в дверь с табличкой «Музей». Здесь он двигался от витрины к витрине с малоинтересными экспонатами. Несколько римских гончарных изделий и монет. Разные диковинки южных морей, малайский тюрбан. Индийские божки с надписью: «Дар майора Хортона», вместе с большим, зловещего вида Буддой и ящичком с сомнительного происхождения – якобы египетским – бисером.
Люк вернулся обратно в холл. Здесь никого не было. Он бесшумно поднялся по лестнице. На втором этаже оказалась комната, полная нераспечатанных бандеролей с журналами и книгами, и еще одна – с разного рода научной литературой.
Люк поднялся этажом выше. Здесь он обнаружил комнаты, полные всякого старого хлама. Побитые молью чучела птиц, за что их и убрали из музея, стопки рваных журналов, и комната с полками, заполненными детской и вышедшей из моды художественной литературой.
Люк подошел к окну. Должно быть, именно здесь Томми Пирс и мыл стекла, весело напевая незатейливую песенку, когда услышал шаги по лестнице.
Кто-то вошел в комнату. Томми решил продемонстрировать свое усердие – далеко высунувшись из окна и натирая стекло с удвоенной энергией. И затем этот «кто-то» подошел к нему и, продолжая разговаривать, вдруг резким движением столкнул паренька.
Люк снова спустился в холл, где немного постоял раздумывая. Никто не видел, как он вошел, как поднимался по лестнице.
– Кто угодно мог это сделать! – пробормотал он. – Нет ничего проще!
Он услышал шаги, приближающиеся со стороны библиотеки. Совесть его была чиста, и Люк не опасался быть здесь замеченным. Если бы он не хотел, чтобы его видели, то с легкостью укрылся бы за дверью в музей.
Со стопкой книг из библиотеки вышла мисс Уэйнфлит. Она натягивала перчатки. Казалось, пожилая леди была погружена в свои мысли. Заметив Люка, она явно обрадовалась.
– О, мистер Фицвильям, вы осматривали музей? Боюсь, там не так много интересного. Лорд Уитфилд говорит, что нам необходимо пополнить экспозицию новыми, интересными образцами.
– Вот как?
– Да, чем-нибудь современным. Как в лондонском Музее науки. Он предлагает выставить модель аэроплана и локомотива и еще какого-нибудь прибора, относящегося к химии.
– Это, вероятно, оживило бы экспозицию.
– Да, я не считаю, что нам надо заниматься исключительно прошлым, как по-вашему?
– Пожалуй, вы правы.
– Можно добавить экспонаты, связанные с рациональным питанием – с калориями, разными витаминами. Лорд Уитфилд живо интересуется деятельностью компании «Грейтер фитнес».
– Да, он упоминал об этом.
– Это как раз в духе времени, правда? Лорд Уитфилд рассказывал мне о своем посещении Института Веллермана, где он видел разных микробов и культуры бактерий! Еще он рассказывал о москитах, летаргическом сне и каких-то глистах – у меня прямо мурашки заходили по коже. Но чего я боялась, сама не совсем поняла.
– Возможно, лорд Уитфилд тоже не совсем понял, – успокоил ее Люк. – Уверен, он все перепутал. У вас, мисс Уэйнфлит, куда более ясная голова.
– Приятно слышать это от вас, мистер Фицвильям, – степенно ответила мисс Уэйнфлит. – Однако, боюсь, женщины мыслят не столь глубоко, как мужчины.
Люк едва подавил в себе желание продолжить критику умственных способностей лорда Уитфилда. Вместо этого он сказал:
– Я заглянул в ваш музей, а потом поднялся наверх – посмотреть на окна третьего этажа.
– Вы хотите сказать, откуда свалился Томми… – Мисс Уэйнфлит поежилась. – Это ужасно.
– Да, не слишком приятное воспоминание. Знаете, я почти час убил на разговоры с миссис Черч – теткой Эми, на редкость неприятная особа!
– Согласна с вами.
– Я был вынужден говорить с ней в резком тоне, – сказал Люк. – Смешно, но, кажется, она приняла меня за важную особу из полиции.
Заметив, что мисс Уэйнфлит изменилась в лице, Люк замолчал.
– О, мистер Фицвильям, вы полагаете, что с ней стоило беседовать? – спросила она.
– Я и сам не знаю, – ответил Люк. – Думаю, моего разоблачения все равно не избежать. История с написанием книги никуда больше не годится – я не могу и дальше прикрываться ею. Кроме того, мне необходимо было задать несколько вопросов, имеющих прямое отношение к делу.
Мисс Уэйнфлит покачала головой. Ее лицо по-прежнему выражало беспокойство.
– Понимаете, в таком месте, как наше, все новости распространяются очень быстро.
– Вы хотите сказать, что теперь, завидев меня на улице, все станут говорить: «Вот идет переодетый полицейский»? Думаю, теперь это не имеет значения. Возможно, так я больше что-либо узнаю.
– Я думала не об этом, – выдохнула мисс Уэйнфлит. – Я подумала… что теперь о вашем расследовании узнает убийца и догадается, что вы идете по его следу.
– Видимо, да, – медленно ответил Люк.
– Но разве вы не понимаете, как это опасно! – взволнованно воскликнула мисс Уэйнфлит.
Люк наконец понял ее беспокойство.
– Вы думаете, что убийца станет охотиться за мной?
– Да.
– Смешно. Никогда об этом не задумывался! Что ж, тем лучше. Он лишь подыграет мне.
– По-моему, – порывисто сказала мисс Уэйнфлит, – вы не даете себе отчета в его проницательности. Он умен и осторожен! К тому же не забывайте – у убийцы огромный опыт… может, даже больший, чем мы думаем.
– Да, – задумчиво промолвил Люк, – возможно, вы правы.
– О, как мне это не нравится! – воскликнула мисс Уэйнфлит.
– Не стоит так беспокоиться, – мягко сказал Люк. – Уверяю вас, я буду как можно осторожнее. Знаете, я сузил круг подозреваемых до минимума. И у меня сложилось некое представление о том, кто может быть убийцей…
Она пристально посмотрела на Люка.
Приблизившись к ней, Люк понизил голос до шепота:
– Мисс Уэйнфлит, если я спрошу вас, кого из двоих вы считаете более подходящим на роль убийцы – доктора Томаса или мистера Эббота, – что вы мне ответите?
– О…
Мисс Уэйнфлит приложила руку к груди и отшатнулась назад. В ее глазах мелькнуло непонятное Люку выражение. В них читалось беспокойство и нечто другое, весьма странное, чему он не нашел объяснения.
– Я ничего не могу вам сказать… – Мисс Уэйнфлит отвернулась и то ли вздохнула, то ли всхлипнула.
Люку пришлось смириться с поражением.
– Вы идете домой? – спросил он.
– Нет, я собираюсь отнести эти книги миссис Хамблби. Это как раз по дороге в поместье, так что часть пути мы можем пройти вместе.
– Это замечательно, – сказал Люк.
Они спустились с крыльца и свернули налево, к зеленой окраине городка. Люк оглянулся на величавые черты здания, из которого они только что вышли.
– Должно быть, при вашем отце это был замечательный дом, – сказал он.
– О да. И мы были так счастливы в нем. Я благодарна хотя бы за то, что его не снесли. Ведь так много старых домов уничтожено.
– Да. И это очень грустно.
– К тому же новые не так хорошо строят.
– Боюсь, им не простоять так долго.
– Хотя, разумеется, – продолжила мисс Уэйнфлит, – новые дома гораздо удобнее. Их легче и дешевле содержать в порядке. В них нет таких длинных коридоров, где постоянно дуют сквозняки.
Люк согласился с ней.
Когда они подошли к воротам дома Хамблби, мисс Уэйнфлит немного помолчала, потом сказала:
– Такой замечательный вечер. Если вы не против, я пройдусь с вами еще немного. Люблю гулять на свежем воздухе.
Слегка удивленный, Люк вежливо выразил свое согласие. Хотя вечер трудно было назвать замечательным. Дул резкий, порывистый ветер, остервенело трепавший листья на деревьях. «Того и гляди, начнется гроза», – подумал он.
Однако мисс Уэйнфлит, придерживая шляпу одной рукой и слегка задыхаясь от ходьбы, была явно довольна прогулкой.
Дорога оказалась совершенно безлюдной, поскольку они прошли к дому лорда Уитфилда коротким путем – не по главной улице, а по боковой дорожке, которая вела к одним из задних ворот поместья «Эш». На них не было такого кружевного орнамента, как на главном входе, зато столбы украшали два тяжелых, зубчатых ананаса. Почему именно ананасы, Люк так и не понял! Он решил, что лорд Уитфилд счел этот плод отличительным признаком знатности и хорошего вкуса.
Когда они приблизились к воротам парка, то услышали чьи-то сердитые голоса. Моментом позже перед их глазами возник лорд Уитфилд, бранившийся с молодым человеком в шоферской униформе.
– Вы уволены! – кричал лорд. – Вы слышите? Я вас увольняю!
– Простите меня, хозяин… ведь это в первый раз.
– Нет, я не стану прощать подобного безобразия! Взять мою машину! Мою машину… да еще и напиться… да-да, напиться. И не смейте отрицать этого! Я ясно дал понять, что не потерплю у себя в поместье пьянства, беспутства и наглости!
Хотя шофер и не был так уж пьян, однако выпитого хватило, чтобы у парня развязался язык:
– Не потерплю того, не потерплю сего, старый вы ублюдок! Ваше имение! Думаете, мы не знаем, что ваш отец держал обувную лавку! Да можно просто со смеху лопнуть, глядя, как вы пыжитесь и распускаете крылья, словно петух! Да кто вы такой, черт вас побери? И чем вы лучше меня, хотел бы я знать?
Лорд Уитфилд побагровел:
– Как вы смеете разговаривать со мной в подобном тоне?
Молодой человек с угрожающим видом шагнул вперед.
– Если бы вы не были таким плюгавым, толстопузым недомерком, я дал бы вам по шее, ей-богу!
Лорд Уитфилд поспешно отступил назад, споткнулся о корень и со всего маху сел на землю.
Люк подошел поближе и грубо крикнул шоферу:
– Убирайся отсюда! И немедленно!
Тот, похоже, пришел в себя. Теперь он выглядел испуганным.
– Прошу прощения, сэр. Сам не знаю, что на меня накатило… честное слово.
– Пара лишних стаканов – вот что, – сказал Люк.
Он помог лорду Уитфилду встать на ноги.
– Я… я очень извиняюсь, хозяин… – бормотал шофер, запинаясь.
– Вы еще пожалеете об этом, Риверс, – дрожащим от гнева голосом произнес лорд Уитфилд.
Парень немного потоптался на месте и медленно побрел прочь.
– Какая наглость! – взорвался лорд Уитфилд. – И это мне! Сметь говорить мне такое! Он непременно за это поплатится! Никакого уважения… никакой благодарности… и это после того, что я сделал для этих людей… Он имел приличное жалованье… все удобства… узаконенная пенсия… Какая неблагодарность… просто черная!
Он задохнулся от негодования, потом заметил мисс Уэйнфлит, которая молча стояла рядом.
– Это вы, Гонория! Мне очень жаль, что вы стали свидетельницей сей безобразной сцены. Выражения этого человека…
– Боюсь, лорд Уитфилд, он был не совсем в себе, – примирительным тоном сказала мисс Уэйнфлит.
– Да он был пьян!
– Просто выпил немного лишнего, – заметил Люк.
– Хотите знать, что он сделал? – Лорд Уитфилд перевел взгляд с Люка на мисс Уэйнфлит. – Взял мою машину – мою машину! Думал, я не скоро вернусь! Бриджит отвезла меня в Лайн на двухместном автомобиле. Этот тип имел наглость катать девицу… кажется, Люси Картер! На моей машине!
– Весьма недостойный поступок, – мягко заметила мисс Уэйнфлит.
Лорд Уитфилд, похоже, слегка успокоился.
– Да-да, именно недостойный.
– Но я уверена, он пожалеет об этом.
– Уж я об этом позабочусь!
– Вы же его уволили, – напомнила мисс Уэйнфлит.
Лорд Уитфилд покачал головой:
– Попомните мои слова, этот парень плохо кончит. – Он расправил плечи. – Идемте в дом, Гонория, и выпьем по рюмочке шерри.