1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 
    
– Нет.
    
– Высоты?
    
– Нет.
    
– Смерти?
    
Артур повернул голову. Их глаза встретились.
    
– Конечно же, нет, папа, – ледяным голосом сказал мальчишка.
    
– А меня боишься?
    
– Когда ты обкуришься трэба.
    
– Никогда не пробовал.
    
– Все торговцы курят трэб. За портьерами, в шкатулке из кости, есть пачка. Возьми.
    
За портьерами было много интересных вещей. Шкатулка с трэбом, десяток других шкатулок, разложенный, но не включённый пульт коммуникатора, активированный охранный робот с неотрывно следящими за Кеем объективами. Кей положил туго набитый пакет наркотика в карман и вернулся к Артуру.
    
– Я часто его курю?
    
– Когда не везёт в делах. Редко.
    
– Я люблю нравоучительные беседы?
    
– Конечно.
    
– Рассказывал тебе о разнице между тычинками и пестиками?
    
Артур заулыбался:
    
– Да, когда мне исполнилось десять, ты позвал меня в кабинет… в рубку и сказал: «Артур, ты становишься большим и должен узнать о некоторых сторонах жизни взрослых людей. Когда мужчина и женщина любят друг друга и хотят, чтобы у них появился маленький беби, они занимаются разными вещами…»
    
– Неужели мне надо быть таким идиотом? – спросил Кей.
    
– Да. Всегда и во всём. Ты же хочешь, чтобы я вёл себя естественно?
    
– Ладно. Теперь ты.
    
– Ты бреешься?
    
– Ежедневно. Кроме тех дней, когда обкурюсь трэба.
    
– Храпишь во сне?
    
– Иногда.
    
– Бываешь неопрятным, когда думаешь, что тебя никто не видит?
    
– Конечно.
    
Артур кувыркнулся назад, легко распрямился.
    
– Кей, а ты ничего. Будешь сок? Или вино?
    
– Стакан жёлтого мршанского.
    
– Стакан жёлтого мршанского и стакан апельсинового сока, – повторил в пространство Артур. – Чёрт, побольше бы времени. Мы бы сработались.
    
– Мы сработаемся. У нас нет другого выхода. Продолжаем…
   
   
    
     
11
    
    
Кея разбудили под утро. Он лёг спать в три часа ночи, и пробуждение нельзя было назвать приятным.
    
– Вас ждёт Кертис Ван Кертис, – просто сказал пришедший за ним человек. На нём была силовая броня с активированной защитой, а кобура «Шмеля» была расстёгнута. С такими людьми Кей предпочитал не спорить. Он молча оделся и вышел из комнаты. Человек в броне – закрытый шлем скрывал выражение лица – шёл сзади, касаниями руки указывая направление. Два коридора и три локальных гиперперехода – после каждого у них прибавлялся ещё один провожатый в броне – привели их в незнакомый Кею кабинет. Больше всего помещение напоминало рубку среднего крейсера – как по дизайну, так и по количеству приборов. Кертис вышел им навстречу.
    
– Ситуация изменилась, Кей.
    
– И я выпал в осадок?
    
Кертис нахмурился:
    
– С чего вы взяли? Ник, я не требовал вести Кея под конвоем!
    
– Простите, Ван Кертис. Мы осуществляли охрану.
    
Кертис обнял Кея за плечи, кивком отпуская охрану:
    
– У всех взвинчены нервы, Кей. Был задержан шпион… один из моих сотрудников. Возможно, он успел что-то передать, не знаю. Его пришлось убить.
    
– Допросите.
    
– Он мёртв.
    
– Я считал, что все ваши люди имеют аТан.
    
– Конечно. Но он не был человеком.
    
– Досадно, – согласился Кей.
    
– Операция начнётся немедленно. Вы сверили легенды?
    
– А то вы не знаете, Кертис! – не выдержал Кей.
    
– Тише, парень, тише. – Взгляд Кертиса мгновенно утратил дружелюбие. – Я нанял тебя для очень важной операции и хочу хорошей работы. Ты доставишь моего сына на Грааль. Живым и невредимым. Ни один волосок не упадёт с его головы. В крайнем случае – ты его сам убьёшь. И запомни, Кей: бессмертие! Вечность удовольствий – или вечность мук. Запомни!
    
– Пап?
    
Они повернулись оба. Кей вжился в легенду. Артур Ван Кертис больше не был сыном бога. Перед ними стоял мальчишка, одетый в поношенные синие джинсы, клетчатую рубашку слишком большого размера, изрядно побитые кроссовки. На рубашке поблёскивало штук десять значков с гербами планет – вечная детская мода. Кей вспомнил, что, когда он год назад позволил себе круиз на «Южной звезде», парнишка-стюард после каждой новой планеты навешивал себе такие же значки.
    
– Ты уверен в Кее, сын?
    
– В общем-то да… – Артур замолчал. – Да, отец. Он будет стараться.
    
«Гадёныш», – спокойно подумал Кей. Шагнул к Артуру и потрепал его по голове.
    
– Пора, сын?
    
– Пора, папа.
    
– Молодцы, – кисло произнёс Кертис. – Звучит убедительно.
    
– Всё будет отлично, мистер Ван Кертис, – взяв Кея за руку, пообещал Артур.
    
– Меня, Артура и Кея – в имитатор. – Ван Кертис не потрудился скрыть раздражение в голосе. Мир вокруг мигнул, изменяясь. Вместо заполненного пультами зала они очутились в крошечной пустой комнате. Стены из грубого камня и одна-единственная стальная дверь.
    
– Вперёд! – Кертис толкнул Кея к двери. – Я не знаю, сколько времени у вас будет. Но всё случится вполне реально.
    
Дверь открылась, когда Кей её коснулся. Он оказался в шлюзе – крошечной цилиндрической кабинке с ещё двумя люками. Так… правый ведёт в грузовой трюм и двигательный отсек, левый – в жилой модуль. Маленький грузовик, на сто – сто пятьдесят тонн полезной массы. Один из сотен тысяч, снующих в Галактике. Пара скафандров в чехлах, фотография, приклеенная скотчем к стенке… Симпатичная женщина, грозящая пальцем, и быстрая надпись поперёк снимка: «Выходя, гляньте, есть ли там планета!»
    
Да. Привет от заботливой миссис Овальд непутёвому мужу и непослушному сыну. Старый хрен Ван Кертис работал основательно.
    
Кей глянул в открытый «внешний» люк. Кертис Ван Кертис, держа руку на плече сына, что-то говорил. До Кея донёсся обрывок фразы:
    
– …и помни – я всегда с тобой. Если ситуация выйдет из-под контроля, возвращайся. Я люблю тебя, Артур, и верю в твои силы. Не спеши. У нас впереди вечность…
    
…вечность мук…
    
Отвернувшись, Кей разгладил чехлы со скафандрами. Маленький скафандр был почти новым, большой – изрядно потасканным, но в очень хорошем состоянии.
    
Люк чмокнул, закрываясь.
    
– Я вот думаю, не разориться ли мне на новый скафандр, сын? – спросил Кей, не оборачиваясь. – Если рейс будет удачным.
    
– Конечно, папа.
    
Глаза Артура были сухими. Но Кей видел очень много слёз, которые текут где-то внутри.
    
– Что-то ты загрустил, Артур. Чем займёмся?
    
– Давай ляжем спать? Груз мы проверили…
    
Кей кивнул. Многие новички считают, что смерть во сне самая лёгкая. Зря. Проснуться обычно успеваешь.
   
   
    
     
12
    
    
Он спал, точнее, досыпал спокойно. Семь смертей за спиной – вполне достаточный опыт. К тому же Кей был уверен, что Кертис Ван Кертис не даст им погибнуть так тривиально.
    
Артур, похоже, этого не понял.
    
– Папа, вставай…
    
Проклиная всё на свете, Кей разлепил глаза. Нет ничего утомительнее «рваного» сна, тем более в ожидании смерти. Но Артур, как все дети, торопился жить. А в его понятие жизни смерть входила совершенно естественно.
    
– Ты опять будишь меня по пустякам, – пробормотал он. – Что случилось?
    
Жилой модуль грузовика был крошечным. Два пилотажных кресла в подковке пульта и откидные койки у боковых стен. Передняя стена была выполнена в виде экрана – дурацкая манера, на взгляд Кея. Смотреть через «окно» на звёзды глупо, а управлять через него посадкой просто самоубийственно.
    
– Что-то с двигателями, – виновато ответил Артур.
    
Кей поднялся, поймав себя на неподдельной поспешности движений. Он начинал верить в «полёт» стоящего на земле «корабля». Это хорошо.
    
С двигателями и впрямь было «что-то». На контрольном экранчике интерфазного привода, стоявшего на грузовике – якобы стоявшего, – хаотично прыгали цифры мощности фокусирующего поля. Тревожный огонёк автопилота то наливался красным, то зеленел. Кей постучал пальцем по дисплею – как ни странно, цифры послушно замерли на нормальной отметке.
    
– Чертовщина, – возмущённо сказал Кей.
    
– Может, ляжем в дрейф? – спросил из-за спины Артур.
    
– И потеряем сутки на расчёт координат? Давай уж сразу вызовем службу сервиса и патруль! – саркастически заявил Кей.
    
Мощность поля вновь изменилась – до предельно высокой величины. Корабль слегка тряхнуло. Артур жалобно улыбнулся.
    
Он что, боится?
    
– Так… Либо дефект генератора, либо врёт блок контроля. – Кей повернулся. Шкафчик техсредств… детекторы… запасные схемы… – Артур, смени центральный процессор в контрольном щите привода. Я подержу контроль с пульта.
    
Артур не шелохнулся.
    
Он боится?
    
– Что с тобой, сын?! – заорал Кей.
    
– Да, папа. – Артур выхватил из рук Кея пластиковую коробочку процессора, кинулся к шлюзу.
    
– И перестань дрожать, мы же купили аТан! – крикнул вслед Кей.
    
Это и есть обещанная Кертисом катастрофа? Гуманно. Мгновенный взрыв, но разве способен вышедший из режима интерфазник взорвать весь корабль?
    
Что ты задумал, Кертис Ван Кертис?
    
Артур пробежал через шлюз, распахнул дверь в двигательный отсек.
    
И цифры мощности на пульте упали до нуля. Сирена взвыла в унисон с негромким хлопком взрыва.
    
Кея швырнуло лицом в пульт. Рядом что-то вразнобой шлёпнуло. И засвистел выходящий в пустоту воздух.
    
«Сука», – без всякой злобы подумал Кей, поднимая лицо. Из рассечённого лба текла кровь. Заныла печень – привет от булрати. Начало закладывать уши.
    
Потом он увидел Артура – то, что от него осталось. Кровавые клочья одежды и что-то ещё. Всматриваться не хотелось. Для сына Кертис-старший выбрал быструю смерть.
    
А для него – реалистичную.
    
Я пилот, я не верю в аТан, я должен бороться…
    
На подгибающихся ногах Кей двинулся к шлюзу. Гравитация ещё была. Он должен сделать попытку – безуспешную – забраться в скафандр…
    
Такого Кей не ожидал даже от Кертиса. Шлюз был разорван пополам, и в рваную дыру дышал космос. Чернота, простроченная звёздами, и обтекаемая туша грузового отсека, медленно уплывающая вдаль. По двигательной консоли плясали синие огоньки.
    
«Сука, сука, сука…» – беспомощно подумал Кей, чувствуя, как начинает распирать глаза. Потом кровавая пелена скрыла мир.
   
  
  
   
    
Часть вторая
    
Телохранитель
   
   
    
     
1
    
    
В отделении «аТана» на Инцедиосе дежурил Владимир Чен. Он был самым молодым – ему не исполнилось ещё и тридцати. Более того, он ни разу не умирал.
    
Наступала ночь – пиршество смерти. Шёл третий час дежурства. Старики умирали от болезней, молодые от ран, невротики сводили счёты с жизнью, словно забыв о купленном бессмертии. На любой планете это было время самой интенсивной работы. Инцедиос, однако, был слишком нищим миром. А за последний месяц очень многие владельцы аТана исчерпали своё бессмертие.
    
– Сигнал, – нажимая на кнопку общей готовности, произнёс Чен. На экране перед ним высвечивались строчки. Нейронная сеть передавала информацию мгновенно, а вот расшифровка её требовала времени. Напарник Владимира Анна Хорн оторвалась от журнала.
    
– Гертруда Кхай… человек… женщина…
    
– Неужели? – осведомилась Хорн.
    
– Подданство – Инцедиос. Реальных лет – сорок два, матрица снята в сорок один, оживления – один раз… Отбой, аТан не оплачен.
    
Нажатием кнопки Чен стёр полурасшифрованный сигнал.
    
– Готовь рапорт, – вновь принимаясь за чтение, сказала Хорн.
    
– Готовлю. – Пальцы Владимира затанцевали над клавиатурой. – Грустно, да? Был человек – и нет человека.
    
– Многих нет. – Анну такие разговоры уже перестали утомлять. Её тело дышало зрелостью женщины, едва перевалившей за третий десяток. Но она прожила почти девяносто лет и привыкла воспринимать философствование новичков как лёгкий, неизбежный шум.
    
– После таких дежурств по-другому относишься к жизни, любви, красоте… – Владимир скосил глаза. Анна вздохнула и заложила ногу за ногу. Низкое кресло демонстрировало её в самом соблазнительном ракурсе. К сожалению, Чен до сих пор не понял, что отношение Анны к нему было даже не материнским. Её старший внук мог приходиться Владимиру отцом, кроме того, в последние годы она предпочитала секс с женщинами. – Знаешь, для меня наша работа – не просто льготный аТан и хорошие бабки, – продолжил Чен, ободрённый молчанием Хорн. – Начинаешь постигать жизнь. И я обрёл друзей, познакомился с тобой…
    
Хорн отложила журнал. Ей вдруг показалось, что единственный способ угомонить парня – отдаться ему. Возможно, это будет менее утомительно.
    
Чену не повезло.
    
– У тебя сигнал идёт, – поднимаясь с кресла, сообщила Анна. – Второй пошёл…
    
Владимир развернулся к экрану. Работа пока представляла для него интерес, и лёгкое раздражение мгновенно исчезло.
    
– Артур Овальд… человек… мужчина… подданство – Эндория. Эндория!
    
– Ну и занесло его! – Анна села к параллельному пульту. – Писака, наверное. Журналист.
    
– Много воронья налетело, – с готовностью согласился Чен. – Реальный возраст – двенадцать…
    
– Мальчишка. – Хорн позволила себе лёгкую улыбку.
    
– Матрица снята… ха! В двенадцать… Оживлений не было, аТан оплачен.
    
– Везунчик. – Хорн даже причмокнула губами. – Может, прядку у него отрезать? На удачу?
    
Чен напрягся и пошло сострил. Хорн поморщилась. Говорить скабрёзности Владимиру не шло. К тому же о детях.
    
– Второй сигнал, – почувствовав, что его шансы на полночный секс упали, затараторил Чен. – Кей Овальд… человек… мужчина… подданство – Эндория. Спорим на чашку кофе – брат?
    
– С тебя кофе. Реальный возраст – тридцать пять. Матрица снята в тридцать пять. Оживлений не было, аТан оплачен. Видимо, их корабль накрылся. Это его папаша, Чен.
    
– Не обязательно, – без особой убеждённости отозвался Владимир. – Анна, займёшься реаниматорами?
    
Хорн посмотрела на него, собираясь высказаться о безалаберных сотрудниках, рискующих потерять и льготный аТан, и хорошие бабки. И промолчала. Владимир был так молод… и так задорно глуп…
    
– Любопытство погубило кошку, Влад, – сказала она, вставая. Позже, идя по коридору в блок молекулярных репликаторов, Анна подумала, что через эту стадию прошли все. Первую тысячу смертей довольно интересно наблюдать. Потом понимаешь – все они похожи друг на друга…
    
Оставшись в одиночестве, Чен вынул из кармана крошечный чип. После полуминутной возни подключил его к центральному компьютеру. Оставалось решить, с кого начать просмотр.
    
Технология, во всяком случае та, которая была ему доступна, позволяла снять данные зрительного и слухового анализатора погибшего. Получался фильм – немного странный, но увлекательный. Совесть Владимира не мучила никогда. Он, в конце концов, оживлял этих людей! Почему бы им не поделиться толикой воспоминаний?
    
– Начнём с папашки, – решил он.
    
…Вопреки мнению Кертиса Ван Кертиса его служащие широко практиковали «гляделки» – давний и невинный термин. Порой их интересовали не только последние минуты клиентов.
    
Чен выделил в общем массиве информации три последних дня из жизни Кея Овальда. Потом включил экран. Наугад.
    
Изображение было сумбурным – как обычно. Отдельные детали – предельно яркие, контрастные, всё остальное – статично и размыто. Капризы памяти…
    
Кей Овальд шёл с кем-то по лесу. Потом, очень резко, вышел к берегу моря. Потом – к изгороди из густого кустарника. Разнообразна планета Эндория… Спутник Кея был вне поля его зрения, разговора они практически не вели, и Владимир переключился на последние сутки. Поединок с булрати, равно как и множество других событий, остался для него неизвестным.
    
– Давай ляжем спать? Груз мы проверили, – глядя в лицо Кея, сказал темноволосый мальчик. Сын, конечно. При мысли о долгих часах, заполненных инвентаризацией коробок и контейнеров, Чену захотелось отключить экран. Однако он добросовестно пронаблюдал, в разные ли постели легли мужчина и мальчик, после чего, грызя ноготь, включил воспроизведение последних минут.
    
Здесь его любопытство получило богатую пищу. Режиссёры Кертиса могли быть довольны: Владимир Чен смотрел зрелище космической катастрофы три раза подряд. На «бис» он дважды увидел те же события глазами Артура. Эта запись, однако, была чуть короче и, следовательно, гораздо менее интересна.
    
Поразмышляв немного об ужасах космоса, Владимир решил сохранить плёнку с тремя последними днями Кея Овальда. Красочное зрелище – смерть в пустоте, да и на Эндорию стоит ещё поглядеть. Память Артура он копировать не стал.
    
Любопытство погубило не только кошку. Владимир Чен уверенно шёл к той же судьбе.
   
   
    
     
2
    
    
Кей воскрес с отчётливой мыслью, что этой смерти он Кертису не простит. Дело было не в боли – алгопистолет, как и полагалось, убивал больнее. Просто это была отвратительная смерть. Отвратительная – и великолепно разыгранная.
    
– Имя? – спросил мягкий женский голос.
    
Это мой первый аТан…
    
– А? Где я? – Кей завозился на диске репликатора – таком знакомом и ободряюще твёрдом. Табло на стене сообщило: «Инцедиос».
    
– Всё в порядке, мистер. Вы живы. Как ваше имя?
    
– Кей… Кей Овальд. Где я?
    
– Подданство?
    
– Эндория. Я гражданин Эндории, я требую… это «аТан»?
    
– Да. Вы спасены. Вам подарена новая жизнь. Скажите ваш код.
    
Это была очень терпеливая женщина – старая женщина с молодым лицом. Кей сказал ей код. Смутился, заметив, что обнажён. Натянул бесплатную «аТановскую» одежду, пригодную разве что для мытья полов. И воскликнул:
    
– Боже, мой сын! Он погиб!
    
– Артур Овальд здесь, рядом, – успокаивающе сказала женщина. – Вас обоих вернули к жизни.
    
Кей расцвёл в улыбке и полушёпотом произнёс:
    
– А ведь аТан оказался выгодной покупкой! Верно?
    
– Мы надеемся быть вашими постоянными партнёрами. – Радость на лице женщины казалась почти искренней. Из-за спины Кея тихонечко отошёл в угол дежурный врач, пряча в кулаке щприц с транквилизатором.
    
– Вы хорошо держитесь для новичка, – заметила женщина.
    
Осёл…
    
– Нас, Овальдов, так легко с ног не собьёшь, – заверил Кей. – Мисс, могу я сынишку увидеть?
    
Та заколебалась:
    
– Согласно правилам… да о чём я… Идите за мной.
    
– Где мы оказались, не подскажете?
    
– Инцедиос.
    
– Что-то слышал…
    
– Да, сейчас о планете много говорят. Вот сюда, мистер Овальд. Входите.
    
Артур сидел на краю репликатора. Бесплатные брюки он уже натянул, теперь на очереди была футболка. Судя по замедленным движениям, здесь врач без работы не остался.
    
Интересно, играл он или паниковал на самом деле?
    
– Старый хрыч Кертис не врал в своих рекламках! – заорал Кей. – Артур, мы живы!
    
Артур Кертис поднял глаза. Он не стал младше – во всяком случае, настолько, чтобы это было ощутимым. Но сходство с мальчишкой, убившим Кея на Каилисе, слегка рассеялось.
    
– Отец, – срывающимся голосом произнёс он.
    
– Малыш… – Кей подхватил Артура на руки.
    
Совершенно неожиданно Кертис-младший счёл нужным заплакать.
    
Даже стоя с ребёнком на руках, полузакрыв глаза, Кей продолжал следить за обстановкой. В реанимационную набилось человек семь – видимо, весь дежурный персонал. Две женщины в белых комбинезонах – операторы репликаторов, двое мужчин в тёмно-зелёных костюмах – врачи. Некое молодое существо неясного пола, смуглое и златокудрое, скорее девушка. Двое очень крепких мужчин – охрана.
    
Сотрудники «аТана» пришли получать моральное удовлетворение.
    
Да, со стороны это должно быть трогательно. Самодовольный провинциальный торговец и его подросток-сын. Едва заключили договор на бессмертие – и вляпались в катастрофу.
    
Гип-гип ура!
    
Кто клевещет на аТан? Простые люди, опора Империи, встают из праха к новой жизни! Лишь самые опасные преступники лишены права на аТан. Работай на бессмертие, работай на себя, работай на Кертиса Ван Кертиса!
    
Только трём расам Галактики доступен аТан. Только люди не ввели ограничений на бессмертие. Плати – и живи…
    
И вдруг, на короткий, неуловимый миг, Кей Альтос увидел себя глазами «аТановцев». Увидел человека, которому повезло. Увидел нудноватого торговца, обмякшего при виде ожившего сына.
    
На мгновение Кей Альтос порадовался за себя самого.
    
Молодое существо подошло к ним и бархатным голоском сказало:
    
– Я танатолог компании. Позвольте поздравить вас с первым аТаном и дать несколько рекомендаций.
    
Кей кивнул. Артур по-прежнему висел, вцепившись в него.
    
– Вы имеете право на сутки рекреационных мероприятий. Рекомендую воспользоваться нашим сервисом. Помните: в помещениях компании вы владеете временным аТаном. Отдохните и подумайте о возможности возобновить бессмертие.
    
Кей послушно закивал.
    
– Магазин и бар – к вашим услугам. Вы имели кредит в «аТане»?
    
– Да, карточка… Она же осталась там!
    
– Не беспокойтесь, мы выдадим новую.
    
Юное существо понизило голос:
    
– Мы готовы оказать любые услуги, которые помогут в преодолении стресса.
    
Кей взглядом указал на Артура. Танатолог неясного пола понимающе кивнул.
    
– Вы разрешаете дать информацию о вас в газеты? Поразительный случай…
    
– Пап, не надо, мама будет в-волноваться! – заплетающимся языком произнёс Артур.
    
– Да-да, не стоит. – Кей изобразил живейшую тревогу.
    
– Как вы пожелаете. – Танатолог был самой любезностью. – Если вам захочется выговориться, рассказать о произошедшем, снять тяжесть с души – я постоянно к вашим услугам.
    
– Ага… Это интерфазник, дьявол его разбери. Там есть фокусирующее поле, чтобы область дельта-пространства не возникла в пределах корабля. То ли от старости, то ли сбой программы, поле начало скакать…
    
Личико танатолога увяло.
   
   
    
     
3
    
    
В третий раз за последние сутки Кей отправился спать. Кертис Ван Кертис уверял, что рекреационные комнаты «аТана» не снабжены системами наблюдения. Но Кей, распластавшись на полу, полчаса благодарил Единую Волю за вернувшуюся жизнь. Потом несколько минут объяснял клюющему носом Артуру, что случившееся – ценный жизненный урок.
    
Потом он позволил себе и Артуру выспаться.
    
    
Судя по часам, наступило утро, но окна были закрыты силовым полем. Кей поискал выключатель, не нашёл и отправился в ванную. Соскрёб одноразовой бритвой щетину, принял душ. Погнал умываться проснувшегося Артура.
    
Им принесли завтрак: сосиски с картофельным пюре, салат, по паре тостов, джем в крошечных баночках и кофе. Они поели молча – комедия кончилась, начиналась работа.
    
– Что-то не так… – допивая кофе, сказал Артур. Кей строго посмотрел на него, и мальчишка замолчал.
    
В магазинчике «аТана», на два этажа ниже рекреационной комнаты, они купили нормальную одежду. Благодушно улыбаясь, Кей позволил «сыну» приобрести дорогие джинсы и кроссовки, но в выборе рубашек, носков и белья склонил к самым дешёвым вариантам. Костюм для себя Кей выбирал около получаса. Его не устраивала цена, фасон, ткань, планета-изготовитель…
    
– Снаружи холодно. Дожди. У нас сейчас осень, – заметила продавщица, повидавшая и не таких типов.
    
Кей махнул рукой и купил Артуру хорошую куртку. Для себя он выбрал тёмный плащ и кепку местного фасона. Потом заискивающе улыбнулся:
    
– Я иногда употребляю трэб…
    
– Вы являетесь официально зарегистрированным потребителем наркотиков?
    
– Конечно! – возмутился мистер Овальд.
    
– Тогда вы имеете двадцатипроцентную скидку. Зелёный, чёрный сорт?
    
– Зелёный, – решил Кей.
    
Артур насупился.
    
– Так… ну и оружие… – Кей направился к давно облюбованной витрине.
    
– Выбирайте в пределах жёлтого сектора, – предупредила продавщица. – Красный – для сотрудников имперских служб и профессиональных охранников.
    
Кей, уже нацелившийся на привычный «Шмель», замер. Он совсем забыл об этой детали.
    
Жёлтый сектор включал низкоэнергетичное оружие, пригодное разве что для самообороны от хулиганов. Станнеры десятка модификаций, отличающиеся, по сути, лишь дизайном, игольчатые пистолеты, неспособные пробить броню, гравидубинки, ультразвуковые шок-гранаты…
    
Артур и Кей переглянулись. Это походило на провал. Профессионал умел владеть любым оружием, но вживался лишь в два-три излюбленных вида.
    
– Простите, к какому сектору относится «Конвой»? – осторожно поинтересовался Кей.
    
«Конвой» был лазерным пистолетом малой мощности. Выстрел из него приносил лишь болезненный, но неглубокий ожог, позволяющий остановить противника. То, что пистолет имел приличный энергозапас и высокую скорострельность, законом деликатно не учитывалось. В режиме автоматического огня серия лазерных импульсов прожигала человека насквозь за две секунды.
    
– «Конвои»? – Девушка заглянула в список. – Жёлтый сектор.
    
Они купили два «Конвоя», обоймы, несколько шоковых гранат, игольчатый пистолет для Артура, гравидубинку для Кея. Продавец почему-то не удивилась столь неожиданной воинственности.
    
У выхода в город их догнало юное существо-танатолог:
    
– Вы будете продлевать аТан?
    
– Пока нет, финансы… – Кей развёл руками.
    
– Вы уверены?
    
– Увы…
    
– Документы и ориентационные брошюры получите у охраны, – сухо объявило существо, отставая. – Языки общения на планете: стандарт, русский, немецкий, корейский. Фирма «аТан» желает вам счастья и здоровья.
    
Они взяли новенькие документы и тоненькие серые брошюрки с описанием планеты. Охрана открыла бронированные двери, и Кей с Артуром вышли в коридор – длинный тёмный коридор, ведущий из подземных помещений компании на поверхность планеты. Вдали мутно светило солнце.
    
– Я понял, что было неправильным, – неожиданно сказал Артур. – Завтрак должен состоять из местных продуктов. Кроме…
    
– Кроме чего?
    
– Случаев, когда это опасно.
    
– Глянь брошюру. – Кей вынул «Конвой», сдвинул предохранитель на автоматический огонь. – Я почти ничего не знаю об Инцедиосе.
    
– Я знаю. – Артур остановился. – Надо было спросить меня, папочка. Здесь третий месяц идёт гражданская война. И применяется биологическое оружие.
   
   
    
     
4
    
    
Туннель выходил на ровное каменное плато. Бетонная площадка для флаеров была пуста, низенький декоративный заборчик вокруг облеплен мокрыми листьями, открытая дверь в будочку диспетчера медленно и беззвучно раскачивалась на ветру. Накрапывал мелкий слепой дождик. Бледно-жёлтое солнце над горизонтом почти не грело. Вдалеке тянулись ровные рядки коттеджей, нехорошо они выглядели, запущенно.
    
– С добрым утречком, – держа «Конвой» у бедра, сказал дождю Кей. – Почему эти ублюдки нас не предупредили?
    
– Разве ты спрашивал? – Артур надвинул капюшон куртки, сунул руки в карманы. – Их обидело, что мы, имея кучу денег, не продлили аТан. Брошюры с информацией нам дали, завтраком накормили. Да и что бы изменилось? Мы и сейчас можем вернуться и продлить договор. Они на это рассчитывают.
    
– Только нам это не нужно… – Кей шумно выдохнул воздух. – Вроде тихо. Прочитай мне последний раздел брошюры.
    
– Сейчас, папа, – слегка паясничая, отозвался Артур. – Планетология, экономика, политология, культура… Во. Оперативная обстановка.
    
– Выжимку, – уточнил Кей.
    
– Конфликт между двумя группами населения Великоруссии… она занимает весь этот материк. Одна сторона за силовой возврат Лазурных островов, иначе – островов Джень Ши, оккупированных семнадцать лет назад княжеством Сэгун. Другая – за продолжение мирных переговоров по территориальной проблеме. Первых поддерживает Кайзерлэнд, вторых, естественно, Сэгун. Война идёт по всей территории. Месяц назад обе стороны начали применять дум-вирус и биотерминатор. Ориентировочное количество жертв – четыре миллиона. Прогноз неясен. Имперские власти соблюдают нейтралитет. В данный момент основные стычки идут за контроль над Китежем… это столица.
    
– Поздравляю, Артур. – Кей достал из своей брошюры карту и развернул. – Мы совсем рядом. В тридцати километрах от города.
    
– А космопорт Империи?
    
– Симметрично нам относительно Китежа.
    
– Ага…
    
Они обменялись взглядами, и Кей почувствовал секундную симпатию к Кертису-младшему. Мальчишка оказался не худшим его клиентом. Половина взрослых мужиков сейчас кляла бы всё на свете и требовала обеспечить, гарантировать, создать безопасность.
    
– Ну и как мы пойдём? По прямой или по дуге?
    
– А Бог его знает. – Кей снова огляделся. – Китеж где-то там, сколько нам придётся пройти по дуге?
    
– Девяносто четыре километра, – после секундной паузы ответил Артур.
    
– Математик… Считай – сто. Плюс половина на бездорожье. – Кей опустил пистолет в карман плаща, запрокинул голову. Воздух пах только дождём и прелой листвой, но, впрочем, дум-вирус и не должен пахнуть.
    
– Всё равно безопаснее обогнуть город, – начал Артур.
    
– Конечно. Идти как минимум три дня. Пищи нет. Ты привит от дум-вируса?
    
– Само собой.
    
– Я тоже прививался. – Кей сделал паузу. – Но не в этом теле.
    
Артур пожал плечами – твои проблемы – и спросил:
    
– Так как пойдём? По дуге?
    
– Как поведут… Ложись!
    
Упал Кертис-младший так резво, словно его толкнули под коленки. Кей, опустившись над ним на одно колено, выхватил пистолет и замер.
    
Минуту Артур лежал неподвижно. Потом повернул перепачканное грязью лицо и недоуменно посмотрел на Кея.
    
– Показалось, – не опуская пистолет, сообщил Кей.
    
– Ты, недоумок… – срывающимся от злости голосом закричал Артур.
    
– Нет, не показалось, – сказал Кей облегчённо. И веер фиолетовых вспышек «Конвоя» прошёлся над спиной Кертиса-младшего, заставив его снова уткнуться в землю. В следующее мгновение они то катились, то ползли на четвереньках, а за ними сочно шлёпали по лужам пули. Наконец Кей впихнул Артура в бетонную канаву водостока, опоясывающего взлётное поле, прыгнул следом и захохотал.
    
– Ты что? – приподнимаясь на локтях, спросил Артур. Он лежал в мутной стоялой воде, мокрый до последней нитки, мелко подрагивающий от холода. Единственное, чего ему сейчас не хватало, – это сошедшего с ума телохранителя.
    
Кей, ещё посмеиваясь, перевёл пистолет на одиночный огонь и объяснил:
    
– Ясно было, что засада есть. Я подумал, что, если мы немного постоим, они не выдержат и начнут подбираться. Фактор внезапности утрачен.
    
– А я решил, что ты их всех перебил.
    
– Нет, что ты. Я никого не убил. Пара ожогов.
    
Кей снял кепку, нахлобучил Артуру на голову и отполз по канаве на несколько метров. Повернулся к Артуру – и сделал странный жест, взмахнув ладонью вверх и быстро уводя её обратно.
    
Артур понял жест однозначно. Перевернулся на живот, встал на четвереньки и на мгновение высунулся из канавы.
    
Зачмокали пули. И в этот момент, подарив Артуру молниеносный злой взгляд, вскочил Кей. Его пистолет дважды плюнул огнём, и сквозь выстрелы донеслись чьи-то крики. Прежде чем стрелки перевели прицел, Кей уже исчез в бетонной канаве. Подполз к Артуру:
    
– Ты что творишь, мальчик?
    
– Но ты…
    
– Я просил тебя надеть кепку на ствол пистолета или на руку и приподнять. Запомни, я никогда не попрошу тебя рисковать жизнью. Для этого есть я. Понимаешь?
    
– Пойму, – тяжело дыша, пообещал Артур.
    
Кей молча надвинул ему кепку на глаза и отвернулся. Впрочем, Артур продолжал его видеть – через ровненькое, с опалёнными краями пулевое отверстие.
    
Стрельба стихла.
    
– Эй! – приставив ладони ко рту, крикнул Кей. – Кто у вас старший?
    
Щёлкнул одиночный выстрел. Потом донёсся ответ:
    
– Я старший. Чего тебе?
    
– Может, заключим временное перемирие и поговорим?
    
– Какое, к дьяволу, перемирие? Выходите с поднятыми руками! Нас здесь тридцать человек!
    
– И ты хочешь положить половину?
    
– Что ты предлагаешь? – уже спокойнее отозвался собеседник.
    
– Я встану и сделаю десять шагов вперёд. Оружия в моих руках не будет. Подходи, и поговорим.
    
– Вставай!
    
– Дай слово, что в меня не будут стрелять.
    
– Хорошо, – последовало после короткой паузы.
    
Порывшись в кармане, Кей достал шоковую гранату – маленький металлический конус. Протянул Артуру:
    
– Умеешь пользоваться?
    
– Да.
    
– Если меня застрелят, прижми ко лбу и активируй. Не понял? Из «Конвоя» ты застрелиться не сумеешь. Выбраться без меня – тоже.
    
– Ладно. – Артур взял гранату.
    
– Привет отцу. – Кей поднялся.
    
Секунду он стоял, ожидая выстрела. Потом, пожав плечами, сделал несколько шагов вперёд. В дверях диспетчерской возник силуэт.
    
Они сошлись на середине пути – Кей и невысокий мужчина в лёгкой броне. Оценивающе оглядели друг друга.
    
– Кто вы такие?
    
– Торговцы с Эндории. Я летел с сыном, наш корабль взорвался.
    
– И куда направлялись?
    
– На Каилис.
    
– Не повезло.
    
– Ещё бы.
    
Мужчина явно чувствовал себя неуютно. Кей держался слишком свободно и слишком дружелюбно.
    
– Как вам наши проблемы?
    
– Честно? До фени.
    
– Русский? – заинтересовался мужчина.
    
– Совсем немного.
    
– С нами пойдёте?
    
– Нам надо в космопорт. Мы не воюем.
    
– Видал я, как ты не воюешь. Ладно, сдавайте оружие, документы, деньги и проваливайте.
    
– Карточки «аТана» вам ничего не дадут. Имперские документы не подделаешь.
    
– У нас война, торгаш. И если твоё корыто развалилось поблизости – вини судьбу. Сдавайте оружие.
    
– Мы не дойдём без него. Забирайте один пистолет и один станнер.
    
– Ты что, и здесь торговаться вздумал? – Мужчина в броне оторопел.
    
– У тебя двадцать два – двадцать три человека, – начал Кей. – Броня у двоих, включая тебя. Оружие – охотничьи винтовки с обычными и осколочными пулями, пара дробовиков, три станнера, из которых даже не стреляли. Зарядов нет?
    
Предводитель бандитов молчал.
    
– Четверым твоим ребятам я слегка подпалил руки, одному – живот. Ещё один, боюсь, не сможет видеть правым глазом. А теперь учти – я стрелял не на поражение. Я просто охлаждал пыл. Всей толпой вы сумеете нас взять, но половина, не меньше, об этом не узнает.
    
Мужчина разжал кулак. Короткая трубка могла быть одноразовым пистолетом… могла и не быть.
    
– Если ты такой крутой, то что сделаешь с пулей в животе?
    
– Выплюну тебе в лицо и скажу, что русские своих никогда не убивали.
    
– На аТан надеешься?
    
– Моё бессмертие кончилось. А у сына – есть. Он вернётся и отомстит.
    
Мужчина посмотрел на канаву: она была близко и он был на виду. Мужчина сжал кулак, пряча пистолет.
    
– Как предлагаешь всё обставить?
    
– Просто. Бери станнер из кобуры. Сам бери – мне пули в спину не нужны. Пистолет в кармане плаща. Там же наличные деньги – немного, но для одного лишними не будут. Я вернусь к сыну. Когда вы уйдёте – так, чтобы мы видели, – мы отсюда быстро-быстро бежим.
    
Хмыкнув, мужчина достал пистолет вместе с деньгами и быстро опустил под грудной щиток брони.
    
– Не был бы ты русским… А не врёшь?
    
– Проверь. – Кей был сама любезность.
    
– По нашему-то говоришь?
    
– Говорю плохо, а понять могу, –  с лёгкой заминкой ответил Кей.
    
– Иди в свою канаву…
   
   
    
     
5
    
    
Они просидели в канаве полчаса, пока не стихли шорохи, пересвистывания и маленькие группки принялись отходить к коттеджам.
    
– Как ты уговорил? – ложась на спину, спросил Артур. На воду он уже внимания не обращал. Наверное, та казалась ему тёплой.
    
– Всего по чуть-чуть. Лесть, угрозы, показуха, взятка, национализм.
    
– Что?
    
– Ну, во мне есть немного русской крови. Я и на этом сыграл – «русские русских не убивают».
    
– Правда?
    
– Чушь. Наоборот, в традиции. Но льстит и помогает сохранить лицо. Эту фразу я говорил раз двадцать, меняя только национальность. Обычно срабатывает, если противник хочет иметь повод для отступления. Понимаешь, национализм – всегда лишь повод. И его можно использовать в любую сторону. «Мы мирные» – «мы мужественные». «Мы трудолюбивые» – «мы лентяи». Объясняй любую вещь национальным или расовым характером – и всё сойдётся.
    
– Забавно, – подумав, решил Артур.
    
– Да уж куда забавнее. Дай свой пистолет, ты пойдёшь со станнером. Прикрывай сзади.
    
Кей поднялся и быстрым шагом, держа пистолет в опущенной руке, пошёл в противоположную от посёлка сторону. Артур, озираясь, следовал за ним.
    
Но в них не стреляли.
    
    
Часа через три они вышли на хорошую бетонную дорогу и пошли по ней – недолго, пока совпадало направление. Дождь к тому моменту смыл с них всю грязь и большую часть воодушевления от победы.
    
– В тридцати километрах от столицы – полная пустыня, – тихо ругался Кей. – Нет, воюют за право воевать за какие-то острова! Ты их видел на карте, Артур?
    
– Нет…
    
Кей обернулся и покачал головой.
    
– Надо передохнуть. Но не здесь. Вперёд, Артур, тебя ждёт Грааль. Что вы там забыли?
    
– Монетку в полкреда, – угрюмо ответил Кертис-младший.
    
…Ещё через час, продираясь по засеянным, но неубранным полям (колючему местному злаку явно не вредили дождь и раскисшая почва), они набрели на огороженный металлической сеткой дом. Строение было низким, серым, почти без окон, явно нежилым.
    
– Будни фермера, – разглядывая здание, изрёк Кей. – Свинарник или амбар. Бекон любишь?
    
– Чего ты так развеселился?
    
– Я работаю, Артур. Пошли.
    
Сквозь отогнувшийся кусок сетки они пробрались на территорию. Нашли вход – железные двери, скользящие на роликах.
    
– Тук-тук! – громко произнёс Кей, откатывая дверь. Из темноты сверкнул луч.
    
Они отпрыгнули по разные стороны двери. Выстрелов больше не было. Кей слегка взмахнул рукой – вправо и тут же назад. Артур послушно снял кепку, подцепил на ствол пистолета и выдвинул в проём двери. Выстрел заставил несчастный головной убор вспыхнуть. И в тот же миг Кей скользнул в темноту.
    
Ждать пришлось недолго. Серия вспышек фиолетовыми зарницами осветила сарай. Потом Кей крикнул:
    
– Входите, сэр Артур, ибо всё в порядке. Кривда выпрямлена. Сила послужила Праву.
    
Шагнув вслед за Кеем, Артур воскликнул:
    
– Эй, ты знаешь про Артура и Круглый Стол!
    
– Не должно мне спорить с вами, – выволакивая из сарая тело, ответил Кей. Слегка согнувшись, он тащил убитого за ноги. Запах горелого мяса заставил Артура отшатнуться.
    
– По крайней мере решена проблема питания, – останавливаясь у двери, сказал Кей.
    
– Я не буду, – быстро отозвался Артур.
    
– Там сумка у стены, дурачок. Поройся пока. – Кей продолжил движение. Убитый был стариком, и длинные седые волосы волочились по грязи, слипаясь чёрными сосульками.
    
Когда Кей вернулся, Артур вскрывал консервные банки.
    
– Тут только еда и пара бутылок пива, – объявил он.
    
– Покойный хотел выжить, но и мы хотим того же, – подвёл итог Кей. – Неплохое местечко, а?
    
Сарай оказался фермерским ангаром. У стен стояли неуклюжие, громоздкие машины, в углу – серый куб зарядного устройства. Кей обследовал его и покачал головой. Забрался в одну из машин, в другую…
    
– Будешь есть, Кей?
    
– Обязательно.
    
Они съели по банке консервированного мяса и выпили бутылку пива. Потом Кей развёл костёр, безжалостно сорвав со стен декоративные деревянные панели. Артур тем временем укрепил у огня металлические решётки непонятного предназначения и повесил на них мокрую одежду. Кей последовал его примеру.
    
– Из чего он стрелял? – глядя в огонь, спросил Артур.
    
– Лазерное ружьё. Богатый был фермер… по местным меркам.
    
– Надеюсь, он имел аТан, – серьёзно сказал Кертис-младший.
    
Кей тихонько засмеялся, но говорить ничего не стал. Они сидели долго, медленно согреваясь. В закрытую дверь колотил дождь, под потолком повисло сизое одеяло дыма.
    
– Артур.
    
– Что, Кей?
    
– Я задам тебе один вопрос… нет, не сейчас.
    
– Почему же. Спрашивай.
    
– Нет. Ты соврёшь, а я хочу знать правду.
    
– Всю правду знать не стоит, Кей.
    
– Какой ты умный… Ночевать будем здесь. Носиться по темноте не стоит.
    
Артур его не понял, но промолчал. Кей натянул полусырую одежду и, забравшись в ближайший комбайн, стал изучать пульт. Артур смотрел на него снизу – на зыбкий силуэт, подёргивающийся в пламени костра, гротескно искажённый стеклянным пузырём кабины.
    
– Замечательно, – с удовольствием произнёс Кей. – Вот почему старикан не жёг костров…
    
– Слушай, папа…
    
– Ну?
    
– Почему ты ненавидишь детей? Я знаю, тебе хреново пришлось в детстве, но это ещё не повод.
    
Кей уселся на пол кабины, свесив в открытую дверь ноги.
    
– Откровенность за откровенность?
    
– Как с силикоидом? Давай.
    
– Я никогда толком не был ребёнком. Мне всегда было сорок, Артур. Это очень тяжко – никогда не помнить себя беззаботным мальчишкой. Стараться быть похожим на ровесников, завидовать им… Слишком хорошее детство превращает ребёнка во взрослого ещё быстрее, чем плохое.
    
– А у тебя было хорошее детство?
    
– Мой отец был сенатором на Второй планете Шедара. У меня было очень хорошее детство. В день эвакуации мне исполнилось семь… и я уже не был ребёнком. Я видел, как десантные капсулы сыплются на отмели, лишь над космодромом последняя база держала небо. Отец остался с группой прикрытия, они ещё верили в помощь Империи. Может быть, они были живы, когда Император Грей отдал приказ выжечь планеты. Я не говорю, что он был неправ. Штурм унёс бы куда больше жизней, чем та горстка людей, партизанившая на оккупированной планете… не самой послушной планете Империи. Нас принял Альтос, и мы выжили. Нам не оставили фамилий, я перестал быть Кеем Лацитисом. Мы стали детьми Империи. Но я уже не смог стать ребёнком. И это чувствовали все. Таких детей любят родители, но у них нет друзей. Я старался, Артур, очень старался. Воспитателем нашего блока «джи» был хороший человек. Разносторонняя личность, автор детских сериалов, которые шли по телесети Альтоса. Не садист и не извращенец, которые очень любят такую работу. Он искренне считал, что детей надо защищать от взрослых. Он всегда говорил о дружбе и доброте и, наверное, не мог понять, почему его дружные воспитанники не любят маленького Кея. Для него я оставался ребёнком с трогательно тощей шеей…
    
Артур невольно улыбнулся:
    
– …и грустными глазами. Ровесники видели, что на самом деле я другой. И защищались от меня как умели. Когда я понял, что ребёнком мне уже не стать, я стал взрослым. Ночью… это уже не важно. Я прибился к бродячему цирку. Это тоже местечко дай Боже, но они отнеслись ко мне почти по-человечески. Я мыл полы, продавал билеты, ассистировал клоунам, год стоял мишенью для Редгара Реда, человека – пистолета…
    
– Его ты тоже убил?
    
– Ты что, Артур? Редгар научил меня всему. Стрелять, метать ножи, не закрывать глаза, когда стреляют в тебя. Потом сказал, что цирк для меня – лишь этап. И заставил работать с Дианой, своей подружкой, воздушной гимнасткой. Мне нравилось… пока она не сломала шею. Я прошёл всех артистов – хоть понемногу, но был со всеми. Наши клоуны, Яцек и Нарик, дали мне больше, чем десяток психологов. И при этом ни разу не уложили в свою двуспальную кровать, хоть и были голубее голубого. Я знаю, как выглядят звери, готовясь к атаке, и как можно отбиться от пси-мутированного тигра. За это спасибо Джассану, нашему единственному мршанцу. Он же научил меня разбираться в винах…
    
Кей замолчал.
    
– Ты не любишь детей, потому что у тебя не было детства, – безжалостно сказал Артур. – Ты завидуешь им. Ты считаешь, что сильнее зависти женщин к мужчинам – зависть ребёнка ко взрослому. И постоянно ощущаешь себя объектом ненависти.
    
– Да.
    
– Тогда спрашивай ты.
    
– Это трудно – пытаться быть взрослым, но оставаться ребёнком?
    
– Конечно, Кей.
    
– Давай спать, Артур Ван Кертис. – Кей спрыгнул на землю. – Забирайся в кабину и закрой дверь. Кресло широкое, а климатизатор я включил.
    
– А ты?
    
– А я поищу другой комбайн. Спокойной ночи.
   
   
    
     
6
    
    
Когда Артур проснулся, Кей уже разогрел завтрак. Кроме того, он вывел из ряда один комбайн, установив его напротив двери. Артур скептически поглядел на несуразный агрегат – барабанная фреза спереди, четыре огромных колеса, автопаковщик сзади. Корпуса как такового не существовало – все агрегаты были на виду. Болтающаяся на тонких опорах кабина выглядела какой угодно, но только не надёжной.
    
– Не сказал бы, что это удачная идея, – беря свою порцию, заметил Артур.
    
– А лучшей нет. – Кей придирчиво осматривал колёса. – Скорость до сорока пяти километров в час – и это в рабочем режиме. Энергозапас почти полон. Как выспался?
    
– Как дома.
    
– А я замёрз. Климатизатор барахлил, наверное.
    
Они покончили с завтраком и забросили сумку с остатками консервов в кабину. Кей вручил Артуру лазерную винтовку – никелированный агрегат с громоздким боковым магазином, велел:
    
– Лезь в кабину.
    
Из стеклянного пузыря Артур наблюдал, как Кей открыл дверь, постоял немного и громко произнёс:
    
– Красота-то какая! Дождь кончился, роса улеглась… Как бы жнивьё не взопрело, сынок!
    
– Кей, я просил тебя не называть меня «сынок»!
    
– Хорошо, сынку, – карабкаясь в кабину, сказал Кей. – Молотить пора, верно? Подвинься.
    
Глаза его возбуждённо поблёскивали. Артур растерянно вылез из кресла, уселся на пол кабины. Кей положил руки на рычаги.
    
– Учись, в жизни всё пригодится…
    
Комбайн взревел и, разбрызгивая лужи, выкатился из ангара. Кей засмеялся. Колючие злаки тянулись до горизонта.
    
– Застоялись хлеба, не находишь?
    
– Это не пшеница, Кей.
    
– Я знаю, Артур. – На мгновение лицо Кея утратило дурашливое выражение. – Озноб, эйфория… дальше пойдут галлюцинации. Это дум-вирус. Поехали!
    
Фреза взвыла, опускаясь к земле, и, протаранив изгородь, комбайн покатил через поле. Сзади зачавкал паковщик, ритмично выкидывая пластиковые мешки с прессованной травой.
    
– Сколько у тебя времени? – тихо спросил Артур.
    
– Часа три. Потом период немотивированной агрессии и паралич сердца. Я попытаюсь довезти тебя, малыш.
    
Почти час они ехали молча. Артур смотрел в окно, держа на коленях винтовку, Кей напевал фривольные песенки, потом спросил:
    
– Чего они хотели?
    
– Кто?
    
– Эти люди… на лошадях… в шапках с синими звёздами…
    
– Я никого не видел, – пряча глаза, ответил Артур.
    
– А-а… Если я назову тебя Лёшкой, стреляй. Хорошо?
    
– Обещаю.
    
Два раза Артур видел в отдалении столбы дыма. Временами Кей рулил, объезжая что-то или преследуя кого-то невидимого. Артур молчал.
    
Потом их попытались остановить. Небольшая толпа вооружённых мужчин – быть может, тех самых, что встретили их у выхода, – открыла по комбайну огонь.
    
– Град, – сухо заметил Кей. Артур так и не понял, острит он или искажённое сознание уже не воспринимает реальность. Комбайн описал вираж и направился на толпу. Приоткрыв дверь, Артур начал стрелять из винтовки – у неё была отличная скорострельность и объёмистый магазин.
    
– Никакая непогода не помешает мне собрать свой последний урожай, – заявил Кей, когда пули защёлкали о кабину. Стекло притворялось броневым, покрываясь трещинами, но не капитулируя. И Кей довёл жатву до конца, после чего лёг на прежний курс. Пластиковые мешки в контейнере давно кончились, и перемешанная с травой плоть хлестала из комбайна чудовищным людоедским фаршем.
    
– Очень показательно, что тебя даже не тошнит, – заметил Кей, поглядывая на Артура. – Стоило бы убить твоего папашу, но это невозможно.
    
Артур не понял.
    
Они пронеслись по окраине Китежа мимо пылающей деревянной церкви, мимо размолотых артиллерией домов и заботливо укрытых чехлами памятников. Памятников было много.
    
– Народ, не помнящий прошлого, обречён, – прокомментировал этот факт Кей. – Наш народ – бессмертен.
    
Когда впереди показались башни космодрома, Кей глухо спросил:
    
– Перемахнём через реку, как считаешь?
    
– Перемахнём, – глядя на приближающуюся ленту шоссе, согласился Артур. Они форсировали преграду и покатили на радужный барьер силового поля. Две машины Имперской пехоты лениво выкатились из ворот и развернули башенки излучателей в их сторону.
    
– Вместе погибнем, Лёшка, – прищурившись, сказал Кей. – Не лучший вариант, верно?
    
Артур достал станнер и аккуратно выпалил Кею в висок. Потом стащил одеревеневшее тело с кресла и остановил комбайн. Сложнее было найти управление фрезой – пока Артур её не остановил, пехота приближаться не спешила.
    
Выпрыгнув из комбайна, Кертис-младший побежал к охранникам. Ему было только двенадцать лет, и те не стали стрелять.
    
– Помогите моему папе! – крикнул Артур. – Помогите, у него дум-горячка, но я его обездвижил! Помогите, мы заплатим! Мы с Эндории, мы с родины Императора! Помогите!
    
Он плакал слишком натурально, а у лейтенанта Имперских войск тоже были дети. Лейтенант кивнул солдатам, и двое, опустив щитки шлемов, направились к искорёженному, заляпанному кровью и пробитому пулями комбайну.
   
   
    
     
7
    
    
Приходя в себя – в те редкие минуты, когда инъекция вирофага снижала уровень токсина в крови, – Кей размышлял в стерильной чистоте пустой палаты. Бред прекратился, сознание было ясным, хотя и вялым. Теперь он мог только выздороветь – или умереть, если вводимый огромными дозами вирофаг мутирует и примет его плоть за вирус. Мягкие лапы манипуляторов умывали его, меняли постель, кололи лекарства и мутную питательную жидкость.
    
Когда в палату вошла женщина, одетая в зелёный врачебный костюм, но с отключённым шлемом, Кей понял, что выжил.
    
– Меня зовут Изабелла, – усаживаясь на край постели, сказала она.
    
– Прекрасное имя, – с трудом ворочая непослушным языком, сообщил Кей. – Вы – белокурый ангел…
    
– Как звать вашу жену?
    
– Карина.
    
– Тоже мило. – Женщина кивнула. – Я ваш врач. Вы не ощущаете провалов в памяти?
    
В голубых глазах женщины был холод. Долгая жизнь и долгая работа на Императора. В какой-то мере она и была врачом – хирургом, отсекающим ненужные клетки социального организма.
    
– Нет… кажется… я могу потерять память, мисс?
    
– Проверим.
    
И они проверили. Кей рассказал ей о своём детстве, о дяде Рауле, оставившем небольшое наследство, о климате Эндории, о том, как уклонялся порой от уплаты налогов, о знакомстве с Кариной и рождении Артура.
    
– Он в общем-то хороший мальчик. Не бросил отца. С ним всё в порядке, мисс?
    
– Император не оставляет в беде своих подданных, – с достоинством сообщила Изабелла. – Как погиб ваш корабль?
    
– Мы стартовали с Эндории вечером тринадцатого, в шестую декаду восточных ветров…
    
– Интерфазники обычно не капризничают, но, видать…
    
– Артура на кусочки разорвало, не приведи Бог такое увидеть…
    
Лицо Изабеллы оставалось бесстрастным. Она повидала куда большее, чем разорванный на кусочки маленький мальчик.
    
– …аТан-то сработал – вот уж никогда до конца не верил… Вышли мы к этому сараю, а там мёртвый старик и трактора всякие…
    
Изабелла положила ладонь на горло Кея. И без всяких эмоций сказала:
    
– Нехорошо обманывать слуг Императора. Нам нужна истинная правда, полная правда, Кей. Ваша жизнь ещё так хрупка… а вы врёте.
    
– Мисс, – Кей захрипел, – он стрелял в нас, что я мог поделать? Боже, они все здесь сошли с ума…