1 2 3 4 5 
А места для них совсем не было. Между шторами окна виднелась небольшая щель. Старлинг облокотилась на коробки, плотно прижалась к стеклу и направила фонарь в щель. Луч света заскользил по сиденьям. Там лежал открытый альбом.
   
В тусклом свете она различила приклеенные к его листам валентинки.
   
— Большое спасибо, доктор Лектер. — От ее дыхания в воздух поднялся столб пыли и затуманилось стекло. Она не хотела вытирать его и немного подождала, пока туман осядет. Луч двинулся через разодранный коврик на полу и уткнулся в пару мужских черных туфель. Над ними — черные носки, выше — брюки, в которых явно находились человеческие ноги.
   
Здесь никого не было все пять лет. Спокойно, спокойно, не нервничай, дорогая.
   
— Эй, мистер Йоу, вы слышите?
   
— Да, мисс Старлинг?
   
— Мистер Йоу, похоже, в машине кто-то сидит.
   
— О, Боже! Может, вам лучше уйти?
   
— Пока нет. Подождите еще немного, если можете. Теперь надо подумать. Теперь это важнее всех мыслей, которые приходят в голову, стоит опустить ее на подушку.
   
Возьми себя в руки и старайся все делать правильно. Нельзя нарушать следы. Нужна бы помощь. Но, с другой стороны, мне как раз сейчас здесь не нужен никто.
   
Если я подниму полицию и они примчатся сюда, я знаю, что будет. Мистер Йоу не пустил бы меня, если б знал, что в машине кто-то есть. Она попыталась улыбнуться. Со дня последнего приезда мистера Йоу здесь никого не было. Хорошо. Значит, ящики внесли уже после того, как кто-то оказался в машине.
   
А это означает, что их можно двигать, не опасаясь уничтожить нечто важное.
   
— Все в порядке, мистер Йоу.
   
— Хорошо. Может, вызвать полицию или справитесь сами?
   
— Надо разобраться. Пожалуйста, подождите еще немного. Проблема с ящиками по мудрености напоминала кубик Рубика. Она попыталась действовать, зажав фонарь под мышкой, дважды уронила и в конце концов положила его на крышу машины. Надо переложить ящики за спину, а те, что поменьше, сунуть под дно машины.
   
Теперь можно заглянуть внутрь через переднее боковое окно. Стекло между пассажирским сиденьем и местом шофера закрыто.
   
Она пожалела, что не смазала маслом ключ от двери до того, как залезть в гараж. Но он повернулся в замке без малейших усилий.
   
Места было достаточно только чтобы открыть дверь на треть. Она протиснулась в кабину, открыла перегородку и направила фонарь на заднее сиденье. Свет сразу обнаружил белую рубашку, запонки.
   
Быстрее вверх, к голове — ничего не видно. Опять вниз, по сверкнувшим запонкам, отворотам пиджака, ниже — к расстегнутой молнии на брюках. Назад — к галстуку, воротничку, из-под которого торчит кусок шеи.
   
Выше есть что-то еще. Ткань, черный колпак, огромный, будто прикрывающий клетку, там, где должна быть голова.
   
Бархат. «Клетка» покоилась на фанерной полке, положенной на спинку сиденья и плечи манекена. Старлинг сделала несколько снимков, затем выпрямилась. Мокрая, покрытая паутиной, девушка лихорадочно размышляла, стоя в темноте.
   
Сейчас она никак не хотела, чтобы балтиморский полицейский оказался рядом, разглядывая расстегнутую молнию на брюках и альбом с открытками.
   
Надо было проникнуть на заднее сиденье и снять колпак. Через разделительное окно она дотянулась до ручки задней дверцы, открыла ее и снова переставила ящики. Казалось, это заняло уйму времени. Здесь воняло еще сильнее. Она наклонилась внутрь, аккуратно за углы подняла альбом и положила его в мешок для вещественных доказательств.
   
Когда она залезла в машину, скрипнули заржавевшие пружины, а застывшая фигура качнулась.
   
Девушка села рядом. Правая рука манекена упала с колена и замерла на сиденьи. Старлинг пальцем тронула перчатку. Рука внутри была твердая. Очень осторожно она стянула перчатку. Кисть была сделана из какого-то белого синтетического материала.
   
Нежно, как бы лаская, рука девушки прощупала колпак. Ткань свободно лежала на чем-то жестком. Нащупав наверху ручку, она все поняла. Это был большой лабораторный сосуд для образцов. И она знала, что должно оказаться внутри. Преодолевая ужас, она без малейшего колебания сдернула ткань.
   
Голова внутри сосуда была аккуратно отделена от тела под самым подбородком. Она смотрела на девушку блестящими от спиртового раствора глазами. Рот был открыт, а жуткий серый язык вывалился наружу. Со временем часть спирта испарилась, и верх головы уже начал разлагаться. По-совиному наклонившись над искусственным телом, голова с глупым видом обозревала Старлинг.
   
Даже в свете фонаря ее черты были невыразительными и мертвыми.
   
Девушка осторожно прислонилась спиной к сиденью и огляделась.
   
Она попыталась представить Лектера или кого-то другого, сидящим здесь рядом с ее нынешним соседом, попивающим напитки и рассматривавшим валентинки.
   
А что потом? Осторожно, стараясь не нарушить положение манекена, она попыталась распознать его личность. Ничего полезного не обнаружила.
   
В кармане пиджака нашла полоски ткани по длине брюк.
   
Вечерний костюм, скорее всего, был сшит специально для этой куклы. Старлинг тронула торчащий сквозь брюки выступ. Очень твердый. Пальцами раздвинула незастегнутую молнию, направила свет внутрь, на торчащий отросток полированного дерева.
   
Да, приличный размер. Интересно, а ее можно назвать развратной?
   
Рассматривая лицо, девушка чувствовала, что испытывает некое удовлетворение. Смотреть глазами профессионала на лицо с языком, изменившим цвет в месте соприкосновения со стеклом, было не так противно, как на приснившийся во сне проглоченный язык Миггса. Она почувствовала, что в состоянии смотреть на любую мерзость, если это принесет хоть какую-то пользу. Старлинг была еще слишком молода.
  
  
   
    
Глава девятая
   
   
В полумраке запахи, исходящие от камеры со зверем, казались более насыщенными. Свет работающего без звука телевизора отбрасывал тень Старлинг на решетку клетки Лектера.
   
В темноте за металлическими прутьями ничего не было видно, но она не стала просить санитара включить свет. Она знала, что камеру можно осветить мгновенно.
   
Балтиморские следователи во время допросов использовали такой прием. Но заключенный отказался говорить, и вместо этого сделал им бумажного цыпленка, который клевал, если двигать хвостом вверх и вниз.
   
— Доктор Лектер? — Кларис слышала собственное дыхание, чье-то дыхание где-то в конце коридора и никаких звуков из тьмы клетки Миггса.
   
Его камера была пуста.
   
Девушке казалось, будто оттуда тянет сквозняком. Старлинг знала, что Лектер наблюдает за ней из темноты.
   
Прошло две минуты.
   
Ее ноги, спина от сражения с дверью гаража, вся одежда промокла. Она уселась на пол подальше от решетки, поджав ноги и расправив мокрые волосы поверх воротника.
   
— Доктор Лектер, мы начинаем понимать друг друга. Они думают, что вы будете говорить со мной.
   
Молчание.
   
В конце коридора кто-то начал насвистывать мелодию. Через пять минут она заговорила снова:
   
— Странно, что я опять решилась прийти сюда. Иногда я чувствую непреодолимое желание поговорить с вами об этом.
   
Когда неожиданно из камеры вылетел поднос для пищи, Старлинг вскочила. На нем лежало чистое, аккуратно сложенное полотенце. Она глянула на поднос, взяла полотенце и вытерла волосы.
   
— Спасибо.
   
— Почему вы не спрашиваете меня о Буйволе Билле? — Голос был близко, на том же уровне. Видимо, он тоже сидел на полу.
   
— Вы о нем что-то знаете?
   
— Узнал бы, если бы увидел дело.
   
— У меня его нет, — ответила Старлинг.
   
— У вас вообще ничего не будет, когда они выжмут из вас все, что могут.
   
— Знаю.
   
— Надо раздобыть все материалы про Буйвола Билла. Сообщения, снимки. Я бы с удовольствием просмотрел их.
   
— Доктор Лектер, вы сами начали этот разговор. Скажите, что за человека я обнаружила в «паккарде»?
   
— Вы нашли там целого человека? Странно. Я видел только голову. Откуда, вы думаете, появилось остальное?
   
— Ну, хорошо. Чья это голова?
   
— А вы как думаете?
   
— Произведено только предварительное расследование. Мужчина, белый, около двадцати семи, американо-европейский тип. Кто он?
   
— Любовник Распейла.
   
— При каких обстоятельствах он умер?
   
— Позвольте сэкономить ваше время. Это не моих рук дело. Распейл сам убил его. Он любил моряков. Это был скандинав по имени Клаус. Фамилия его никогда не произносилась. — Голос доктора звучал от самого пола. Возможно, он уже лежал. — Клаус покинул шведский корабль в Сан-Диего. Распейл преподавал там в консерватории. Он увидел юношу и чуть не сошел с ума. Швед почуял хорошие деньги и уступил ему. Они купили домик на колесах и голые мотались по лесу. Потом флейтист рассказал, что мальчишка ему изменил, и он задушил его.
   
— Распейл сам рассказал это?
   
— Да, во время психотерапевтического сеанса. Думаю, он соврал. Распейл всегда искажал факты. Он хотел казаться опасным и романтичным. Скорее всего швед задохнулся во время какого-то банального полового экстаза. Распейл не мог задушить его. Заметили, как близко к подбородку отрезана голова? Видимо, для того, чтобы не увидели того, чего не было.
   
— Понимаю.
   
— Мечта Распейла о прекрасной жизни разбилась. Он положил голову любимого в сосуд со спиртом и вернулся на Восток.
   
— А что он сделал с телом?
   
— Закопал в горах.
   
— Он вам показывал голову?
   
— Конечно. Он рассказывал, как часто садился рядом с Клаусом в машину и показывал ему валентинки.
   
— А потом Распейл умер.., сам. Каким образом?
   
— Откровенно говоря, я страшно устал от его хныканий. Лечение не помогало. Вообще, он изрядно утомил меня.
   
— И потом обед для руководителей оркестра…
   
— Разве вам не приходилось встречать людей, у которых нет времени ходить по магазинам? И тогда приходится довольствоваться тем, что есть в холодильнике, Кларис. Я могу называть вас Кларис?
   
— Конечно. Я буду называть вас…
   
— Только доктор Лектер. Это более всего соответствует вашему возврату и положению, — ответил он.
   
— Хорошо.
   
— Какое чувство владело вами в гараже?
   
— Омерзения.
   
— Почему?
   
— Мыши и насекомые.
   
— Вам пришлось выпить какое-то лекарство, чтобы успокоить нервы? — спросил Лектер.
   
— Нет. Я имею некоторый опыт в подобных делах.
   
— Что вы ощутили, узнав о смерти моего соседа? Вы пока не спрашивали меня о нем.
   
— Я только собиралась.
   
— Обрадовались?
   
— Нет.
   
— Были опечалены?
   
— Нет. Вы на самом деле уговорили его сделать это?
   
Доктор Лектер тихо засмеялся и сказал:
   
— Агент Старлинг, вы хотите сказать, что именно я склонил его совершить это преступное самоубийство? Не будьте глупышкой. В жизни есть изощренные и довольно приятные способы достижения симметрии, особенно если дело касается зловещих болтунов. Согласны со мной?
   
— Нет.
   
— Агент Старлинг, а вот это ложь. Первая ложь, которую произнесли вы. «Печальный инцидент», — сказал бы Трумэн.
   
— Президент?
   
— Какая разница? Почему, вы думаете, я помог вам?
   
— Не знаю.
   
— Вы нравитесь Джеку Крофорду?
   
— Не знаю.
   
— Это неправда. Хотите, чтобы он полюбил вас? Скажите честно, хотите сделать ему приятное и это вас тревожит. Верно?
   
— Каждый желает нравиться, доктор Лектер.
   
— Не каждый. Думаете, у Джека Крофорда к вам серьезные намерения? Уверен, он очень несчастный человек. Думаете, он представляет в мыслях любовные сцены с вами?
   
— Это меня не интересует, доктор Лектер.
   
— Итак, вы говорите, что не знаете, почему он помогает вам. А почему это делаю я, знаете?
   
— Нет. Скажите.
   
— Может, вы думаете потому, что хочу заглянуть вам внутрь и попробовать на вкус ваши органы? Нет! Я хочу получить кое-что от Крофорда и потому намерен с ним торговаться. Но он сюда не придет. Не попросит помощи в деле Буйвола Билла, хотя ему и известно, что от этого зависит жизнь многих женщин.
   
— Не могу в это поверить, доктор Лектер.
   
— Мне нужно совсем немного, и он в состоянии сделать это для меня. Я сижу в этой клетке уже восемь лет, Кларис, и знаю, что они никогда не выпустят меня. Все, что я хочу, — это видеть мир. Мне нужно окно, чтобы созерцать деревья, воду.
   
— А ваш адвокат…
   
— Чилтон поставил в коридоре телевизор и настроил на религиозный канал. Как только вы уйдете, санитар включит звук. И мой адвокат не способен ничего изменить. Я всего лишь хочу снова иметь свои книги и видеть жизнь. Я хорошо заплачу за это. Крофорд в состоянии помочь мне. Простите его.
   
— Я передам ваши слова.
   
— Он их проигнорирует. А Буйвол Билл будет будет продолжать свое дело... Я скажу вам о нем одну вещь. И через многие годы, когда они поймают его.., если поймают, вы убедитесь, что я был прав и мог вам здорово помочь. Я мог спасти многие жизни. Кларис?
   
— Да?
   
— У Буйвола Билла двухэтажный дом, — медленно проговорил доктор Лектер и выключил у себя свет.
   
Больше он не сказал ни слова.
  
  
   
    
Глава десятая
   
   
Кларис Старлинг склонилась над игровым столом учебного казино, стараясь сосредоточиться на лекции по выуживанию денег в азартных играх. Прошло тридцать шесть часов с момента, когда окружная полиция Балтимора выслушивала ее показания и отпустила, предупредив, что федеральные органы не должны в дальнейшем заниматься убийствами.
   
Преподаватель пустил рулетку, но шарик так и не вылетел из его руки. Сейчас он почему-то произносил ее имя: «Кларис Старлинг». Интересно, в чем дело?
   
— Да?
   
Преподаватель движением подбородка показал на дверь за ее спиной. Она обернулась.
   
Вот в чем дело.
   
В класс заглядывал их инструктор по стрельбе, Брайэн.
   
Встретившись с взглядом девушки, он жестом подозвал ее.
   
— Собирайтесь, Старлинг. Где ваши боевые доспехи? — быстро проговорил он в коридоре.
   
— В комнате. Крыло «С».
   
В руках инструктора был чемоданчик для снятия отпечатков, но не учебный, а настоящий, самого лучшего образца, и маленькая матерчатая сумка.
   
— Вы вылетаете с Джеком Крофордом. Возьмите все необходимое на случай, если придется ночевать. Может, вы и вернетесь, но лучше возьмите.
   
— Куда?
   
— Охотники в Западной Вирджинии нашли тело. Похоже, дело рук Буйвола Билла. Местная полиция уже занялась расследованием. Но это такое захолустье, и поэтому Джек решил действовать сам. — Брайэн остановился около входа в крыло «С». — Ему нужен кто-нибудь, способный снять отпечатки пальцев утопленника и помочь в остальных делах. На занятиях вам удавалось это, верно?
   
— Да. Позвольте я проверю содержимое.
   
Брайэн открыл и подал ей чемодан. Там лежали прекрасные приспособления для подкожных анализов, различные склянки, но фотоаппарата не было.
   
— Мне еще нужен «Полароид 1—1» с объективом СЮ—5, мистер Брайэн, чистые пленки и батареи.
   
Она попыталась задать еще вопрос, но инструктор уже исчез.
   
— А может быть?.. — начала девушка, подойдя к машине.
   
— Не волнуйтесь, — прервал ее Брайэн, — кобура, если присмотреться, здорово видна, но это не беда.
   
Брайэн на максимально возможной скорости мчался к аэропорту Куантико.
   
Видавший виды двухмоторный «бичкрафт» уже стоял на взлетной полосе с включенными сигнальными огнями и открытой дверью. Один винт вращался, и трава за выхлопным соплом никла к земле.
   
Машина затормозила около самолета.
   
Брайэн вытащил с заднего сиденья вещи, вручил их девушке и пожал ей руку. Крофорд в рубашке с короткими рукавами и солнечных очках сидел на месте второго пилота. Услышав, как летчик хлопнул дверью, он обернулся.
   
Она не могла видеть его глаза за черными стеклами очков и вдруг почувствовала, что этот человек ей совершенно чужой. Крофорд был бледен и напряжен.
   
— Садитесь. Возьмите бумаги и ознакомьтесь. — Это было все, что он сказал.
   
На сиденье позади него лежала папка. На обложке было написано: «Дело Буйвола Билла».
  
  
   
    
Глава одиннадцатая
   
   
Края взлетной полосы расплылись и резко упали вниз. Маленький самолет сделал разворот и ринулся на восток, навстречу сверкающему утреннему солнцу, в сторону от Чесапикского залива.
   
Это чудовище уже совершило за последние десять месяцев пятое преступление. Он похищал молодых женщин, убивал и сдирал с них кожу.
   
Глаза Старлинг скользнули вниз на протокол вскрытия и гистологический анализ, подтверждающий, что сначала он убивал, потом делал все остальное.
   
Сотворив свой дичайший обряд, он кидал тело в воду. Их находили в различных реках, каждый раз в разных штатах.
   
Все знали, что Буйволу Биллу не сидится на месте. Это единственное, что было известно о нем, кроме, пожалуй, того, что он пользовался одним и тем же оружием, скорее всего кольтом тридцать пятого калибра.
   
Он почти наверняка был белым мужчиной.
   
Белым, потому что убийцы-рецидивисты обычно выбирают жертвы из своей этнической группы.
   
А все его жертвы были белыми. Мужчиной, потому что женщин убийц-психопатов в наше время просто не существует.
   
Между тем местом, где он похищал девушку и где бросал ее в воду не было никакой системной связи.
   
В тех случаях, когда тело обнаруживали вскоре после убийства, полиция сумела выявить еще одно обстоятельство: Билл некоторое время держал жертвы у себя живыми. Он убивал их в промежуток от недели до десяти дней со дня похищения. Это означало, что у него был какой-то тайник, где он мог прятать женщин. A это, в свою очередь, доказывало, что он вел оседлый образ жизни. Он был не кем иным, как пауком, возвращавшимся в свою дыру. Он возвращался в нее по собственному желанию.
   
В какое место — неизвестно.
   
Ужас на людей наводило главным образом то, что целую неделю он истязал жертву, которая скорее всего знала о приближающейся мучительной смерти.
   
Трое были повешены, двое застрелены. Не было зафиксировано никаких признаков изнасилований или прочих физических издевательств перед убийством, в протоколах вскрытия не фигурировало обезображивание половых органов. Хотя патологоанатомы оговаривались, что в таких разложившихся телах выявить подобные вещи почти невозможно.
   
Всех находили голыми.
   
В двух случаях одежды жертв нашли у дороги рядом с их домами. Причем платья были разрезаны на спине, как одеяния покойников.
   
Можно было бы спокойно изучить эти фотографии, если бы в кабине не было так душно, если бы этот дряхлый самолет не падал в каждую воздушную яму, если бы проклятое солнце не жгло так нещадно через иллюминаторы. Старлинг уставилась в затылок Крофорда.
   
Если ей суждено поймать Буйвола Билла, то компания для этого вполне подходящая. Крофорд собрал солидную команду для расследования этих убийств. Но, не обошлось без потерь.
   
Взять, к примеру, Уилла Грэхема, самого хитроумного сыщика отдела, легендарную личность для всех студентов Академии. Он сейчас обитал во Флориде и пил до такой степени, что на него было страшно смотреть. Так, по крайней мере, говорили.
   
Возможно, Крофорд почувствовал на себе ее взгляд. Он поднялся с места второго пилота и сел рядом с Кларис. Когда он снял солнечные очки и надел свои с бифокальными стеклами, девушка почувствовала, что он ей вовсе не чужой.
   
— Мне очень жарко, а вам? — спросил он. — Бобби, тут просто нечем дышать! — крикнул он летчику.
   
Бобби на что-то нажал, и в кабину устремился холодный воздух. На голову Старлинг опустилось несколько снежинок.
   
Джек Крофорд открыл карту Центрального и Восточного районов США. На ней чернилами были отмечены места, где обнаружили тела. Он достал ручку и поставил еще одну точку.
   
— Река Элм находится примерно на шесть миль ниже района 79, — проговорил он. — Здесь нам повезло. Тело зацепилось за леску. Местные сыщики полагают, что жертва была брошена в воду не так давно. Тело доставили в Поттер, центр округа. Надо бы побыстрее узнать, кто она, и поискать свидетелей похищения. Отпечатки следует отправить сразу, как только их получим. — Крофорд поднял голову и внимательно посмотрел на девушку через нижние линзы своих очков. — Джимми Прайс сказал, что вы умеете работать с утопленниками.
   
— С настоящими мне заниматься еще не приходилось. Я делала отпечатки пальцев рук, которые получал Прайс. Некоторые из них действительно принадлежали утопленникам.
   
— Хорошо. Теперь взгляните вот сюда. Первую известную нам жертву обнаружили в реке Блэкуотер в июле прошлого года. Девушка по имени Биммел. Как сообщили, она пропала пятнадцатого апреля в Бельведере, штат Огайо. Здесь удалось узнать не много. Три месяца пришлось устанавливать ее личность. Следующей жертвой он завладел в Чикаго во второй декаде апреля. Нашли ее в реке Уобаш близ города Лафейтта, Индиана, буквально через десять дней после похищения. Именно поэтому мы смогли установить, что с ней произошло. Потом была найдена молодая девушка лет двадцати в реке Роллинг Форк, в тридцати восьми милях к югу от Луисвилля, штат Кентукки. Установить ее имя так и не удалось. Следующей жертвой оказалась женщина по имени Варнер. Это случилось в Эвансвилле, штат Индиана. А нашли ее в реке Эмбаррас, восточный Иллинойс. Затем он перебрался на юг и утопил свою очередную жертву южнее Дамаска, штат Джорджия. Эта девушка по имени Киттридж была родом из Питтсбурга. Вот ее фотография. Ему жутко везет — до сих пор никто не видел, как он похищает жертвы. Во всяком случае, мы об этом пока не слыхали.
   
— А неподалеку от мест затопления жертв не пролегают оживленные трассы?
   
— Нет.
   
— А если допустить, что он пытается запутать следы? Попробуйте провести векторы от места похищения к месту предыдущего затопления.
   
— Неплохая мысль. Но если он за один выезд избавляется от тела и похищает очередную жертву, то получается, что он делает солидный круг. Мы закладывали все данные в компьютер, и тот начал дымиться. Согласно выданной им информации выходит, что убийца живет на Востоке. Его передвижения не совпадают с лунными циклами. Ничего абсолютно не совпадает. Нет, он тоже следит за нашими действиями, Старлинг.
   
— Вы считаете его слишком осторожным убийцей?
   
Крофорд утвердительно кивнул:
   
— Слишком, невероятно осторожным.
   
Летчик снял наушники и крикнул через плечо:
   
— Идем на посадку, Джек. Вы остаетесь там?
   
— Да, — ответил Крофорд и добавил, обращаясь к девушке: — инструктаж закончен, Старлинг.
  
  
   
    
Глава двенадцатая
   
   
Каркасный дом для погребальных церемоний в Поттере, Западная Вирджиния, одновременно служил моргом округа Рэнкин. Экспертом по убийствам здесь был доктор Акин.
   
Если он решал, что причина смерти вызывает сомнение, тело отправляли в Клаксонский региональный медицинский центр соседнего округа, где работали более опытные специалисты. Кларис Старлинг ехала с аэродрома в отсеке для перевозки преступников, и потому, чтобы слышать полицейского, поясняющего детали Крофорду, ей пришлось вплотную прижать ухо к перегораживающей решетке.
   
Когда ее шеф с водителем вышли и направились в морг, Старлинг обнаружила, что передвижная камера не имеет ручек на двери. Она довольно долго колотила в окно кулачками, пока один из стоявших неподалеку полицейских не услышал и не крикнул водителю, чтобы тот выпустил ее. Крофорд уже беседовал со старшим следователем, исполнявшим обязанности шерифа, невысоким, плотным мужчиной в очках с металлической оправой и модных туфлях из каталога «Ромеос».
   
Они вошли в полутемный коридор морга, где успокаивающе гудел автомат с кока-колой.
   
Вдоль стен стояли необычные предметы — ножная швейная машина, трехколесный велосипед, рулон искусственной травы, полосатый тент, прикрепленный к столбам. На стене висела копия «Святой Сицилии за пианино», написанная сепией.
   
Волосы девы были уложены в косы, а с воздуха на клавиши падали розы.
   
— Очень благодарен, что вы так быстро нам сообщили, — сказал Крофорд.
   
— Вам позвонили прямо с места происшествия, — ответил следователь. — Насколько мне известно, шериф Перкинс с вами связаться не смог. Он вместе с миссис Перкинс в настоящее время отдыхает на Гавайях. Сегодня утром я говорил с ним по телефону. Он перезвонит к концу дня. Мистер Перкинс считает, что сейчас главная задача — узнать, не из нашего ли округа девушка. Прежде чем предпринять что-то еще, я приказал заняться именно этим.
   
— Мы как раз собираемся помочь вам в этом. Если…
   
— Я уже говорил с Чарльстоном. Оттуда должны прислать несколько человек из отдела криминальных расследований. Они сделают все, что нам потребуется.
   
— Шериф, в преступлениях такого рода присутствуют некоторые моменты, которые мы должны обсудить в мужском разговоре, — сказал Крофорд, легким кивком головы указывая на Старлинг. Они зашли в маленькую комнату и закрыли за собой дверь. Не прошло и четырех минут, как мужчины снова появились.
   
Губы старшего следователя были плотно сжаты.
   
— Оскар, приведите доктора Акина. Скажите, что его зовут к телефону.
   
Итак, в комнате для бальзамирования трупов — на обоях были розы и какая-то гипсовая лепнина на высоком потолке — Кларис Старлинг впервые встретилась с доказательствами реального существования Буйвола Билла.
   
Ярко-зеленый пластиковый мешок с застегнутой до самого верха молнией был единственной современной вещью в комнате. Он лежал на старомодном мраморном столе для бальзамирования, многократно отражаясь в зеркалах шкафчиков с троакарами и упаковками кавернозной жидкости. Старлинг сняла шарф и повязала его вокруг головы, как это делают акушерки, достала из сумки хирургические перчатки.
   
В комнате были только доктор Акин, Старлинг и Крофорд. Мистер Акин и Старлинг обменялись понимающими взглядами. Оба чувствовали и странное удовлетворение, и непонятное смущение. Крофорд достал из кармана аэрозоль и побрызгал вокруг. Когда шеф и доктор нанесли жидкость около ноздрей, Старлинг сделала то же самое. Стоя около раковины спиной к комнате, она вытащила фотоаппарат. Сзади донесся звук молнии на мешке.
   
Еще раз взглянув на розы на обоях, Кларис глубоко вздохнула и выпустила воздух. Повернулась, устремила взгляд на тело.
   
— Надо было сразу надеть на руки бумажные пакеты, — сказала она. — Когда я закончу, то сама сделаю это. — Очень осторожно перезаряжая камеру, она начала фотографировать тело.
   
Погибшая оказалась молодой женщиной с широкими бедрами, ростом примерно сто семьдесят сантиметров. От щелока, содержавшегося в воде, места, где не было кожи, лишь слегка посерели, потому что погода стояла холодная, а она пролежала в реке всего несколько дней. Кожа была содрана от основания грудей до самых колен. Примерно на участке, который скрывают брюки и пояс тореадора.
   
На теле была отчетливо видна причина смерти — рваная, в форме звезды, размером с ладонь рана.
   
С головы, начиная от бровей, была начисто снята вся кожа вместе с волосами.
   
— Доктор Лектер сказал, что он будет снимать скальпы, — проговорила Старлинг.
   
— Займитесь лучше своим «полароидом», — пробормотал Крофорд, стоя рядом с девушкой.
   
Он обошел вокруг стола и зло поджал губы. Кларис стянула одну перчатку, чтобы ощупать ноги ниже колен.
   
Голень была обмотана обрывком лески с крючком, на который и поймалось тело в бурной реке.
   
— Что скажете, Старлинг?
   
— Думаю, она не местная — мочки ушей проткнуты в трех местах. Пользовалась яркой косметикой. Похожа на городскую. На ногах волосы примерно двухнедельной давности. Видите, какие они мягкие? Скорее всего, для удаления волос она пользовалась кремами. Под мышками тоже. На нижней губе побелевший пушок. Она тщательно следила за собой, но последнее время не могла себе этого позволить…
   
— Что думаете о ране?
   
— Не знаю, — ответила Старлинг. — Я бы сказала, что это результат сквозного ранения.
   
— Хорошо. Это результат выстрела в упор. Газы проникли в грудину, распространились по поверхности кожи, и вокруг отверстия образовалась звезда.
   
За стеной раздались звуки органа — видимо, в передней части ритуального дома началась церемония прощания.
   
— Жуткая смерть, — вымолвил доктор Акин. — Извините, но я должен хотя бы в конце церемонии появиться там. Члены семьи всегда хотят, чтобы я побыл с ними в последний момент. Ламар будет здесь, как только завершит свои музыкальные дела. Надеюсь, вы сохраните все для патологоанатома из Клакстона, мистер Крофорд.
   
— На левой руке сломаны два ногтя, — продолжила Старлинг, когда доктор вышел. — А под другими, похоже, есть следы грязи или чего-то еще. Мы можем собрать ее?
   
— Возьмите образцы песка и уцелевшей косметики, — распорядился Крофорд. — Мы им скажем об этом, когда получим результат.
   
Ламар, худощавый служащий с едва пробивающимися усами, вошел, когда она брала остатки песка из-под ногтей погибшей.
   
— Вы, видимо, когда-то работали маникюршей, — проговорил он.
   
Все присутствующие с определенным удовольствием отметили, что на ладонях трупа не было следов от собственных ногтей. Это доказывало, что девушка, как и остальные жертвы, умерла до того, как с ней проделали все эти ужасы.
   
— Для снятия отпечатков вам, видимо, удобней перевернуть ее? — спросил Крофорд.
   
— Да, так было бы лучше.
   
— Давайте сначала займемся зубами, а потом Ламар поможет нам.
   
— Только снимки или аналитическую схему тоже? — Старлинг укрепила на камеру дентальное приспособление, с облегчением почувствовав, что у нее оказалось все необходимое оборудование.
   
— Только снимки, — ответил Крофорд. — Схема без рентгена может ввести нас в заблуждение. Старлинг вгляделась в первый снимок и повторила опыт.
   
Второй снимок оказался лучшего качества.
   
— У нее что-то застряло в горле, — сказала Кларис. Крофорд посмотрел на снимок. На нем был ясно виден темный цилиндрический предмет как раз между голосовыми связками.
   
— Дайте мне фонарь.
   
— Когда тело вынимают из воды, во рту обычно оказываются листья или что-то подобное, — заметил Ламар, помогая Крофорду.
   
Из своей походной сумки Старлинг достала несколько пинцетов и посмотрела на своего шефа поверх тела. Тот утвердительно кивнул. Кларис потребовалась всего секунда, чтобы вынуть предмет из горла.
   
— Это что, какое-то семя? — спросил Крофорд.
   
— Нет, сэр, это куколка насекомого, — ответил Ламар. И он оказался прав. Старлинг положила предмет в пакет. — Можно попросить окружного эксперта взглянуть на него, — добавил он.
   
Теперь тело лежало лицом вниз, что облегчало процедуру снятия отпечатков. Старлинг была готова к худшему, но ей не понадобилось прибегать ни к впрыскиванию, ни к иным специальным приемам. Она сделала отпечатки на толстых пластинах, закрепленных в напоминающих рожок для обуви приспособлениях. На случай, если обнаружатся только отпечатки ног, Кларис сделала оттиски подошв.
   
На плечах жертвы были вырезаны два треугольных лоскутка кожи. Старлинг сфотографировала их.
   
— Не забудьте их измерить, — сказал Крофорд. — Срывая одежду с девушки из Акрона, он порвал у нее кожу на плечах. Они по размерам и форме соответствуют рваным дырам на ее кофте, найденной у дороги.
   
А это что-то новенькое. Раньше я такого не видел.
   
— На икрах видны следы ожогов, — проговорила Старлинг.
   
— Они часто встречаются у старых людей, — заметил Ламар.
   
— Что? — переспросил Крофорд.
   
— Я сказал, что ОНИ ЧАСТО ВСТРЕЧАЮТСЯ У СТАРЫХ ЛЮДЕЙ.
   
— Я прекрасно вас расслышал, но не понял, почему?
   
— Трупы людей часто находят с пятнами от ожогов, даже если не очень жарко, потому что они некоторое время лежат под ярким светом.
   
— Узнаем у патологоанатома, появились они до смерти или после. Скорее всего это от глушителя, — добавил Ламар.
   
— От чего?
   
— От глушителя. Автомобильного глушителя. Когда застрелили Билли Петри, его бросили в багажник. Жена Билли моталась в поисках мужа два или три дня на этой самой машине, пока наконец не обнаружила его. Когда труп привезли, у него оказались такие же следы от глушителя, только на ягодицах, — рассказывал Ламар.
   
— Хорошая мысль. Я бы взял вас к себе на службу, Ламар. Старлинг почувствовала острое желание кое-что сказать до того, как они застегнут мешок, подытожить увиденное. Но она только кивнула и занялась укладыванием полученных образцов. Когда тело скрылось в мешке, все предстало в каком-то ином свете. Старлинг стянула перчатки, включила воду. Повернувшись спиной, она начала мыть руки.
   
Вода в трубах была не очень холодной. Ламар глянул на нее и вышел. Через минуту он вернулся с жестянкой ледяной содовой воды, открыл ее и предложил девушке.
   
— Нет, спасибо, — ответила Старлинг. — Я вряд ли в состоянии сейчас пить.
   
— И не надо. Вылейте немного себе на затылок. Холод поможет вам взбодриться. Я всегда так поступаю.
   
Когда Старлинг уже заканчивала писать записку патологоанатому, на столе у стены заработал передатчик.
   
То, что жертву нашли почти сразу после совершения преступления, было большой удачей. Крофорд рассчитывал как можно быстрее идентифицировать ее и заняться поисками свидетелей похищения. Это была кропотливая работенка, но достаточно эффективная. Крофорд взял с собой «литтэл факс» для немедленной передачи отпечатков.
   
В отличие от федерального факсимильного устройства этот был подключен к системе основных главных управлений ФБР восточных штатов. Отпечатки, сделанные Старлинг, уже полностью высохли.
   
— Вложите их в факс — у вас более ловкие руки. Это означало, что она не имеет права испортить драгоценные карточки, и Кларис достойно справилась со своей задачей. Крофорд тем временем говорил по телефону с операторской ФБР в Вашингтоне:
   
— Дороти, вы подключились к системе?
   
Для того чтобы ускорить процесс идентификации, отпечатки пальцев мертвой девушки полетели по проводам в операторские следственных отделов ФБР всех восточных штатов.
   
Если Чикаго, Детройт, Арканзас и другие районы найдут в своих картотеках идентичные отпечатки, ответ последует незамедлительно. Затем Крофорд передал снимки зубов, лица, причем верх головы Старлинг предусмотрительно прикрыла полотенцем на случай, если снимки каким-то образом просочатся в прессу.
   
Три работника центра криминальных расследований Западной Вирджинии прибыли из Чарлстона, когда они уже собрались уезжать. Крофорд долго жал всем руки и вручил карточки с номерами прямых телефонов.
   
Когда Крофорд и Старлинг уже сидели в машине, стоящий у входа Ламар дружелюбно помахал им рукой.
   
Вода в жестянке была еще холодной. Ламар вернулся в свою комнату и приготовил себе освежающий напиток.
  
  
   
    
Глава тринадцатая
   
   
В Восточном Мемфисе, штат Теннеси, Кэтрин Бэйкер Мартин ее лучший друг смотрели поздно ночью по телевизору в его квартире фильм и покуривали гашиш. Рекламные вставки становились все длиннее и появлялись все чаще.
   
— У меня есть кое-что пожевать. Хочешь маковых зерен? — спросила Кэтрин.
   
— Я сбегаю. Давай ключи.
   
— Сиди. Заодно надо узнать, не звонила ли мать. Кэтрин вскочила с дивана — высокая, молодая женщина, ширококостная, с красивым лицом и копной светлых волос. Нащупав под журнальным столиком свои туфли, она вышла на улицу.
   
Февральский вечер был скорее сырым, чем холодным. Легкий туман с Миссисипи — он был ей по грудь — окутал большую стоянку автомобилей. Прямо над головой виднелась бледная и тонкая, похожая на рыболовный крючок, луна.
   
Глянув в небо, девушка ощутила озноб. Она пересекла стоянку, направляясь к своему дому, находящемуся в сотне ярдов.
   
Среди множества трейлеров и лодок на тележках прямо возле ее двери припарковался коричневый фургон. Она обратила на него внимание потому, что он напоминал будку для перевозки посылок, с которой обычно прибывали подарки от матери. Она на ходу бросила взгляд на яркий фонарь. Это был включенный торшер с большим абажуром. Под ним стояло старое кресло с красной в цветочек обивкой. Эти два предмета явно предназначались для гостиной. Кэтрин Бэйкер Мартин, окинув взглядом вещи, подбежала к двери.
   
Всегда кто-то переезжает. Въезжает. Уезжает.
   
В Стоунхинд-вилледж постоянно все в движении. На окне ее квартиры шевельнулась штора, и она увидела на подоконнике своего кота — он выгнул спину и терся спиной о стекло.
   
Она достала ключ, но, прежде чем вставить его в замок, оглянулась. Из фургона выпрыгнул человек. При свете лампы девушка увидела, что одна рука его была в гипсе и висела на перевязи. Она вошла в комнату и закрыла за собой дверь.
   
Выглянув через минуту на улицу, Кэтрин Бэйкер Мартин увидела, как мужчина пытается втолкнуть в кузов кресло. Поддерживая коленом, он пытался здоровой рукой затолкнуть кресло внутрь, не удержал, и груз упал на асфальт. Мужчина поставил кресло на ножки, вытер грязь с ситцевой обивки. Кэтрин вышла на улицу.
   
— Я помогу. — Она искренне хотела помочь человеку.
   
— Да что вы? Спасибо. — Голос человека был странно напряжен, по акценту она поняла, что он не местный.
   
Лампа на тротуаре освещала его лицо снизу, искажая черты. Фигуру рассмотреть ей удалось лучше. На нем были брюки цвета хаки в обтяжку и замшевая куртка, расстегнутая настолько, что виднелась грудь в веснушках. Подбородок и щеки были лишены даже намека на растительность и напоминали женские.
   
В тени отбрасываемого лампой света отчетливо поблескивали глаза. Кэтрин почувствовала на себе его взгляд. Мужчины частенько любовались ее крупным телом. Одни могли скрыть это, другие нет.
   
— Хорошо, — медленно проговорил он. От человека исходил неприятный запах. Кроме того, она с отвращением заметила на плечах под рукавами волосы — завитки кудрей.
   
Затолкнуть кресло в фургон оказалось несложно.
   
— Помогите сдвинуть его к переднему борту. — Он заскочил в кузов, с шумом отодвинул что-то в сторону. Они подтолкнули кресло к самым сиденьям.
   
— У вас четырнадцатый? — спросил он.
   
— Что?
   
— Подайте вон ту веревку, прямо под вашими ногами.
   
Когда Кэтрин наклонилась, он сильно ударил ее по затылку рукой в гипсе. Она в испуге закрыла голову руками, но последовал еще удар. Удары сыпались один за другим, пока она не упала рядом с креслом.
   
Мужчина секунду наблюдал за ней, затем стянул с руки гипс, занес в фургон лампу и закрыл заднюю дверцу. Потом отогнул воротник на кофте девушки и, подсвечивая фонарем, прочитал на этикетке размер.
   
— Хорошо, — вымолвил он.
   
Он разрезал кофту на спине, хирургическими ножницами стянул ее, связал девушке руки и перевернул ее на спину.
   
Бюстгальтер она не носила. Он пощупал пальцами полные груди, прикинул их вес, оценил упругость.
   
— Хорошо, — снова пробормотал он.
   
На левой груди оказался розовый след от страстного поцелуя. Он придавил пальцем засос и удовлетворенно кивнул, когда тот под легким нажимом исчез. Затем перевернул девушку и осмотрел ее голову, раздвигая густые волосы. Жесткий гипс не поранил кожу.
   
Двумя пальцами он нащупал на шее пульс и ощутил его биение.
   
— Хорошо-о-о, — сказал он.
   
Дорога до его двухэтажного дома предстояла довольно долгая, поэтому он решил не развязывать ей руки.
   
С подоконника комнаты Кэтрин кот наблюдал, как фургон отъезжает все дальше, как постепенно сливаются в одну точку задние габаритные огни.
   
Где-то в комнате позвонил телефон.
   
В темноте сверкнул огонек — сработал автоответчик. Звонила мать Кэтрин, сенатор штата Теннеси.
  
  
   
    
Глава четырнадцатая
   
   
В восьмидесятые годы, прозванные золотым веком терроризма, происходили похищения детей членов американского Конгресса с целью получения выкупа.
   
В 2.45 утра специальный агент подразделения ФБР в Мемфисе доложил в Вашингтон об исчезновении единственной дочери сенатора Рут Мартин.
   
В 3.00 утра два фургона без опознавательных знаков выехали из гаража вашингтонского отдела. Один направился к зданию Сената, где техники установили специальные записывающие и кодирующие устройства в кабинете сенатора Мартин, к таким же устройствам были подключены ближайшие телефоны-автоматы.
   
Второй автомобиль, оснащенный всей необходимой для наблюдения аппаратурой, остановился на Вирджиния-авеню, неподалеку от дома сенатора.
   
Двое из находившихся в фургоне подключили записывающее устройство к домашнему телефону миссис Мартин.
   
У всех теплилась надежда, что ловкое похищение Кэтрин Бэйкер Мартин было произведено с единственной целью — получения выкупа. Такая возможность давала надежду на то, что девушка останется в живых. Никто не решался даже намекнуть на худшее. Затем перед самым рассветом патрульный в Мемфисе, разбираясь с бродягами на Уинчестер-авеню, остановил пожилого мужчину, собиравшего алюминиевые банки и другой хлам на дороге. На его тележке была обнаружена женская кофта с застежками спереди, но, подобно одеяниям покойников, разрезанная сзади. Отметка прачечной на кофте говорила о том, что она принадлежала Кэтрин Бэйкер Мартин.
   
   
   
В 6.30 утра Джек Крофорд мчался из Арлингтона в южном направлении, когда телефон подал резкий сигнал.
   
— «Девять-тридцать-четыре-сорок» слушает.
   
— «Сорокового» вызывает «Альфа-четыре». Крофорд нашел широкую обочину, притормозил и остановился, чтобы все внимание уделить разговору.
   
«Альфа-4» — это был пароль директора ФБР.
   
— Джек, вы уже знаете о Кэтрин Мартин?
   
— Ночной дежурный сообщил мне.
   
— Тогда вам известно и о кофте. Говорите.
   
— Местная полиция сразу подняла тревогу по поводу похищения, — начал Крофорд. — Я бы не очень хотел этого и поэтому сразу взял под контроль телефоны. Хоть кофта и разрезана сзади, мы не можем утверждать с уверенностью, что это Билл. Возможно, нас пугают и вскоре потребуют выкуп. Кто занимается розыском в Теннеси, мы или они?
   
— Они. Государственная полиция. Работают неплохо. Из Белого дома звонил Фил Адлер. Он сообщил о «большой заинтересованности» Президента. Мы можем отличиться, Джек.
   
— Я тоже подумал об этом. А где сама сенатор?
   
— Находится на пути в Мемфис. Она достала меня дома минуту назад. Можете себе представить.
   
— Да. — Крофорд помнил сенатора Мартин по бюджетным слушаниям.
   
— Она навалится на нас всем своим весом.
   
— Ее можно понять.
   
— Конечно, — ответил директор. — Я объяснил ей, что мы стараемся, как обычно, изо всех сил.
   
— Хорошо. Наша сенатор — человек суровый, Томми. Если она останется недовольна, полетят головы…
   
— Знаю. Держите меня в курсе. Джек, сколько у нас в запасе дней при благоприятном стечении обстоятельств? Шесть или семь?
   
— Не знаю. Если он запаникует, узнав, с кем связался, то может сразу же ее прикончить и выбросить в воду.
   
— Где вы сейчас?
   
— В двух милях от Куантико.
   
Крофорд положил трубку и выехал на шоссе.
  
  
   
    
Глава пятнадцатая
   
   
По телевидению шла прямая передача, в которой участвовали Питер Дженнингс и сенатор Рут Мартин.
   
Высокая женщина с волевым, но простоватым лицом стояла в комнате своего единственного ребенка.
   
— Я обращаюсь к вам, человеку, который спрятал мою дочь, — подходя ближе к телекамере, заговорила она таким голосом, каким не говорила еще никогда. — У вас найдутся силы отпустить ее, не причинив ей вреда. Ее зовут Кэтрин. Это очень нежный и послушный ребенок. Пожалуйста, отпустите ее, пожалуйста, не делайте ей ничего плохого. Все в ваших руках. Вся сила и власть на вашей стороне. Я знаю, вы способны любить и страдать. Только вы способны защитить ее от зла. Сейчас у вас есть великолепная возможность доказать всему миру свою доброту, показать, что вы способны обращаться с людьми лучше, чем этот жестокий мир обращается с вами. Ее имя Кэтрин.
   
Глаза сенатора Мартин исчезли с экрана, и на нем появились кадры любительского фильма, где ребенок, учащийся ходить, сжимает ручонками гриву огромного колли.
   
Голос сенатора Мартин продолжал за кадром:
   
— Это Кэтрин совсем маленькая. Отпустите ее. Отпустите ее, где бы она сейчас ни находилась, и вы можете рассчитывать на мою помощь и дружбу.
   
Дальше на экране замелькали фотографии. Кэтрин у румпеля на яхте в восемь лет. Судно стоит на берегу, и ее отец собственными руками красит борта.
   
Дальше шли две более поздние фотографии молодой девушки очень крупным планом.
   
И снова на экране появилось лицо сенатора:
   
— Я обещаю перед лицом всей страны, что буду помогать вам во всем. Я достаточно сильна, чтобы сдержать свое слово. Я — сенатор Соединенных Штатов Америки. Я имею самое прямое отношение к Стратегическим оборонным инициативам и системам космического оружия, известным под названием «Звездные войны». Если у вас есть враги, я сотру их в порошок. Если кто-то мешает вам, я уберу их с дороги. Звоните мне в любое время дня и ночи. Мою дочь зовут Кэтрин. Пожалуйста, демонстрируйте на здоровье силу, только не причиняйте Кэтрин вреда. Это были последние слова сенатора, произнесенные ею с экрана.
   
В комнате Кларис зазвонил телефон. Крофорд связался с ней с борта самолета:
   
— Старлинг, соберите вещи и встречайте меня через час. Отбываем на двое суток.
   
Она подумала, что разговор закончен — в трубке слышался только гул. Но вдруг голое прорезался снова:
   
— …Приборы не нужны, только личные вещи.
   
— Встретить вас где?
   
— Смитсоновский музей. — Он начал говорить что-то кому-то рядом с ним и положил трубку.
   
Направляясь в машине к месту встречи, Старлинг думала о новой жертве.
   
Она очень боялась, что тело Кэтрин уже обнаружено.
   
Если Буйвол Билл узнает о том, кто ее мать, он может ускорить события. Он, возможно, захочет побыстрее разделаться с жертвой и, засунув ей в рот насекомое, выбросить в реку.
   
Возможно, Крофорд уже везет это насекомое для анализа. Зачем еще потребовалось вызывать ее в Смитсоновский музей? Но туда насекомое может доставить любой агент ФБР. К тому же, он велел взять вещи.
   
Вполне понятно, что шеф не захотел объяснять детали по обычному радиотелефону.
   
Она настроила приемник на волну беспрерывных новостей и терпеливо выслушала прогноз погоды. Начались новости, но это не принесло облегчения: повторили все то, что говорили в семичасовой сводке. Пропала дочь сенатора Мартин.
   
Ее кофту нашли разрезанной на спине в духе Буйвола Билла. Свидетелей пока не обнаружено. Личность жертвы, найденной в Западной Вирджинии, не установлена.
   
Западная Вирджиния.
   
Воспоминания о ритуальном доме в Поттере навевали страшные и бесконечно дорогие мысли. Нечто, не имевшее никакого отношения к мрачным событиям реальности. Стоя около раковины в доме похоронных ритуалов Поттера, она черпала силы из необычного источника, который повергал в глубокую печаль, — она вспоминала свою маму. Старлинг остановила машину недалеко от здания ФБР, где скопилось множество журналистов. Она погасила огни и прошла пешком два квартала к Национальному Смитсоновскому музею истории природы. Несколько окон огромного здания были освещены. Неподалеку стоял фургон окружной балтиморской полиции.
   
Водитель Крофорда Джефф в новой машине дожидался шефа. Увидев Старлинг, он сказал что-то в переговорное устройство.
  
  
   
    
Глава шестнадцатая
   
   
Служащий доставил Кларис на второй этаж, туда, где стояло огромное чучело слона.
   
Дверь лифта открылась.
   
Джек Крофорд, засунув руки в карманы плаща, дожидался ее в полном одиночестве.
   
— Добрый вечер, Старлинг.
   
— Здравствуйте.
   
Не оборачиваясь, он бросил служащему:
   
— Дальше мы доберемся сами. Спасибо.
   
Крофорд и Старлинг шли по коридору среди всевозможных антропологических экспонатов. На потолке горели всего несколько ламп.
   
Войдя в ритм его быстрых уверенных шагов, Старлинг интуитивно почувствовала, что Крофорд испытывает желание обнять ее, что он непременно сделал бы это, но не может найти в себе силы прикоснуться к ней.
   
Она ждала, когда шеф заговорит.
   
В конце концов остановилась перёд ним, тоже засунув руки в карманы. Так, глядя друг на друга, они стояли некоторое время среди безмолвия древних костей. Крофорд прислонился затылком к стеклянной витрине, сделал глубокий вдох и проговорил:
   
— Вероятно, Кэтрин Мартин еще жива. Кларис несколько раз кивнула и опустила голову. Может быть, ему будет легче говорить, не глядя ей в глаза.
   
Внешне он оставался спокоен, но что-то его здорово тревожило. Старлинг подумала, что, наверное, умерла его жена. Или, может быть, виной всему день, проведенный с убитой горем матерью Кэтрин.
   
— В Мемфисе проясняются кое-какие детали, — сказал он. — Мне кажется, преступник поймал ее на стоянке автомобилей. Никто ничего не видел. Она зашла в дом, затем, по непонятной причине, вышла на улицу. Видимо, не надолго, потому что дверь оставила приоткрытой, а замок поставила на предохранитель, чтобы он не защелкнулся. Ключи положила на телевизор. Думаю, в доме она пробыла недолго — даже не пошла в спальню к телефону. Автоответчик все еще подавал сигналы, когда ее дружок, наконец вызвал полицию. Итак, сейчас она у этого зверя, Старлинг. Кэтрин Бэйкер Мартин ожидает нас в его логове, Старлинг. И у нас максимум одна неделя. Очень может быть, что даже меньше. — Кларис с надеждой и нетерпением глянула исподлобья на своего шефа. — У нас появилось еще одно насекомое, — продолжал он, — и наши ребята уже занимаются им.
   
— Где нашли? У той неопознанной девушки в морозилке?
   
— Нет. Пойдемте покажу. Интересно, что скажете вы.
   
— Энтомологический отдел в другой стороне, мистер Крофорд.
   
— Знаю. они свернули по коридору и оказались перед дверью антропологической лаборатории. Сквозь матовое стекло проникал свет и доносились голоса. Они вошли. Три человека в белых халатах работали за ярко освещенным столом в центре комнаты. Чем они занимались, было непонятно.
   
Джерри Берроуз из их отдела ФБР, заглядывая через плечи склонившихся над столом, делал пометки в блокноте. Комната была наполнена знакомым запахом.
   
Один из мужчин отошел в сторону, положил что-то в металлическую ванночку, и все сразу стало ясно. На большом подносе из нержавеющей стали лежал «Клаус» — голову, которую она обнаружила в гараже.
   
— У Клауса в горле тоже оказалась куколка, — сказал Крофорд. — Одну минуту, Старлинг. Джерри, ты говоришь с диспетчером? Берроуз диктовал информацию из своего блокнота. Он прикрыл ладонью трубку и ответил:
   
— Да, Джек, они все силы кинули на Клауса. Крофорд взял трубку:
   
— Бобби, не жди, пока вмешается Интерпол. Передай немедленно изображение и медицинские заключения. Скандинавские страны, Западная Германия, Нидерланды. Сообщи, что Клаус, вероятно, служил в торговом флоте. Передай детальные снимки. — Он возвратил трубку Берроузу. — Где ваша машина, Старлинг?
   
— Внизу, около отдела.
   
— Это насекомое обнаружил Джон Хопкинс, — сообщил Крофорд, пока они ждали лифт. — Куколка была засунута в горло таким же образом, как и у девушки из Западной Вирджинии. Хопкинс обнаружил ее сегодня вечером около семи. Балтиморская полиция разыскала меня в самолете. Они хотят связаться с доктором Энджелом, чтобы узнать возраст Клауса, а также установить, в каком году ему сломали челюсть.
   
— Одну секунду. Хотите сказать, что Клауса, возможно, убил Буйвол Билл? Много лет тому назад?
   
— Вам это кажется невероятным? Слишком много совпадений?
   
— Сейчас, в эту секунду?
   
— Да.
   
— Давайте подумаем вместе.
   
— Доктор Лектер сказал мне, где найти Клауса.
   
— Верно, сказал.
   
— Доктор Лектер сказал мне, что его пациент, Бенджамин Распейл, признался в убийстве Клауса. Сам же он считает, что смерть скорее всего наступила в результате асфиксии на сексуальной почве.
   
— Это всего лишь слова.
   
— Думаете, доктор Лектер знает точно, как умер Клаус, а Распейл и секс тут ни при чем?
   
— У Клауса в горле оказалась куколка, у девушки из Западной Вирджинии тоже. Подобного я не видел никогда. Никогда не читал об этом, никогда не слышал. Что думаете по этому поводу вы?
   
— Я думаю, зачем вы велели мне собрать вещи? Хотите, чтоб я встретилась с Лектором?
   
— Вы единственная, с кем он разговаривает, Старлинг. — Крофорд выглядел очень расстроенным. — Чувствую, у вас есть план. — Она кивнула. — Обсудим его по дороге в клинику.
  
  
   
    
Глава семнадцатая
   
   
— До того, как мы взяли Лектера за убийство, он имел обширную психиатрическую практику, — начал Крофорд. — Он проводил многочисленные психиатрические исследования в криминальных лечебницах Мэрилэнда и Вирджинии, а также по всему восточному побережью. Повидал множество душевнобольных преступников. Кто знает, что он вытворял с ними. Просто так, из любопытства. Это один путь наших рассуждений. Кроме того, он близко знал Распейла, и тот во многом доверял ему. Может, когда-то и рассказал откровенно, как умер Клаус.
   
Крофорд и Старлинг сидели друг против друга в машине, державшей путь на север США, к Балтимору, лежащему в тридцати семи милях.
   
— Для начала остановимся на двух моментах. Во-первых, Лектер знает что-то конкретное. Во-вторых, не надо забывать, что он делает все исключительно забавы ради. Допустим, он захочет, чтобы поймали Буйвола Билла, пока Кэтрин еще жива. Но необходимо, чтобы он был в этом заинтересован и поимел от этого какую-то выгоду. Испугать нам его нечем — у него уже и так забрали бумаги и книги.
   
— А что если нам просто объяснить ему ситуацию и что-нибудь пообещать? Скажем, камеру с видом из окна? Кстати, предлагая свою помощь, он просил именно это.
   
— Он предлагал помощь, Старлинг, но не донос. Вы, я вижу, в смятении. Лектер не спешит. Мы попросим его донести, и он начнет выжидать. Он сразу ничего не расскажет.
   
— Даже за награду? Ведь, если погибнет Кэтрин он ничего не получит.
   
— Допустим, мы скажем ему, что ЗНАЕМ о его осведомленности в деле и начнем уговаривать выдать тайну. Он получит огромное удовольствие, затягивая этот процесс. Он поведет себя так, будто вспоминает. Он посеет надежду в сердце сенатора Мартин, а сам позволит девушке погибнуть. А потом будут другие матери, их оживающие надежды и так далее. Это как раз то, чем он живет. Это его питательная среда.
   
— Значит, доктор Лектер должен думать, что мы пришли к нему только побеседовать.
   
— Правильно.
   
— Тогда к чему все эти рассуждения? Почему вы просто не послали меня поговорить с ним таким образом?
   
— Я пока рассуждаю. Вы сделаете это, когда получите приказ.
   
— Я думаю, не следует упоминать о насекомых в горле Клауса, указывая тем самым на возможность существования связи Клауса с Буйволом Биллом.
   
— Верно. Вы снова, пришли к нему, потому что поражены тем, что сбылось его предсказание о снятии скальпов с будущих жертв. Можете сказать, как бы между прочим, что такой влиятельный человек, как сенатор Мартин, может оказаться ему полезной. Он должен поверить, что необходимо спешить, что если Кэтрин умрет, он ничего для себя не получит. В этом случае сенатор потеряет к нему всякий интерес.
   
— А она действительно его потеряет?
   
— Для вас будет лучше поклясться жизнью и смертью, что вы не знаете ответа на этот вопрос.
   
— Понятно. — Значит, влиятельная женщина пока об этом не информирована. Тут нужны крепкие нервы. Честно говоря, Крофорд боялся ее вмешательства, боялся грубой ошибки с ее стороны, если она вдруг обратится к Лектеру.
   
— Вы меня поняли?
   
— Да. А как он сможет навести нас на Буйвола Билла, если ему неизвестны детали?
   
— Не знаю, Старлинг. У него было много времени подумать об этом. Он ждал своего часа кладя на сари жертвенник одну за другой шесть жизней. Лектер в нашем распоряжении три дня. Если мы не добьемся успеха, полиция Балтимора начнет пытать его. И только суд сможет укротить их пыл.
   
— Пытки в прошлый раз не дали ничего. Доктор Лектер не особенно от них страдал.
   
— Что он выдал им тогда? Бумажного цыпленка?
   
— Да. — Это оригинальное произведение все еще находилось в сумочке Старлинг. Она вытащила его, расправила и заставила клевать.
   
— Я не виню балтиморцев. Он их человек. Если Кэтрин погибнет, они обязаны будут доказать сенатору Мартин, что испробовали все методы.
   
— Что она за женщина?
   
— Прекрасная, но строгая, обладает большим умом. Вам, Старлинг, она должна понравиться.
   
— Куколка в горле Клауса остается нашим секретом? Мы можем скрыть ее существование от газетчиков?
   
— Не более трех дней.
   
— Поэтому действовать нужно немедленно.
   
— Не следует доверять Фредерику Чилтону и вообще никому из его персонала, — сказал Крофорд. — Узнает Чилтон — узнает весь мир. Ему известно, что вы занимаетесь делом Клауса, но никак не связаны с делом Буйвола Билла.
   
— Сегодня поздно ночью?
   
— Это единственно возможное время. Вы должны знать, что информация о куколке в горле жертвы из Западной Вирджинии появится в утренних газетах. Об этом проболтался местный медэксперт. Теперь это уже не секрет, — проговорил Крофорд и взялся за телефонную трубку.
  
  
   
    
Глава восемнадцатая
   
   
Большая ванная комната, вся в белом кафеле, светильники под застекленным потолком, изящные полочки в итальянском стиле на стенах из декоративного кирпича. Множество вьющихся растений и косметики.
   
Большое зеркало запотело от горячей воды. Из-под струй душа слышится на редкость высокий голос.
   
В дверь ванной снаружи скребется маленькая собачка.
   
Под душем Джейм Гамб, белый, тридцать четыре года, рост около ста восьмидесяти шести сантиметров, вес более девяноста двух килограммов, каштановые волосы, голубые глаза, никаких особых примет. Свое имя, Джеймс, он сам произносит без буквы «с» — Джейм. И требует того же от остальных.
   
Смочив тело, он намылил грудь и бедра голыми руками, а ненавистные места тела — мочалкой. Ноги немного толстоваты, но он считает, что они в общем-то привлекательны.
   
Гамб тщательно вытерся, нанес дорогой смягчающий крем.
   
Вдавил мочалкой свой половой член и яички между ног, вытер большое, в полный рост, зеркало и встал перед ним, поигрывая бедрами, хотя мужские принадлежности здорово мешали ему при этом.
   
— Сделай что-нибудь со мной, любимый. Сделай побыстрей. — Он говорил в самом высоком регистре и при этом верил, что получается очень неплохо. Никакие лекарства не смогли изменить его голос, но зато они уничтожили волосы на слегка выпирающих грудях. Многочисленные электропроцедуры остановили рост бороды и усов. Но он все равно не был похож на женщину. Он был мужчиной, который мог защитить себя не только кулаками, но и ногтями.
   
— Что ты собираешься со мной, сде-е-елать? При звуке голоса в дверь снова заскреблась собачка.
   
Гамб надел халат, впустил маленького белого пуделя, взял его на руки и поцеловал в пушистую шерстку.
   
— О-о-о! Ты проголодалась, моя радость? Я тоже. — Чтобы открыть дверь, он пересадил собаку на другую руку. Та попыталась вырваться. — Минутку, дорогая. — Свободной рукой он поднял с пола около кровати мини-карабин четырнадцатого калибра и положил его на подушку. — Тихо, тихо. Мы будем ужинать через минуту. — Спустив собаку на пол, он нашел домашние туфли. Пудель, глядя на него преданными голодными глазами, побежал за хозяином на кухню.
   
Из микроволновой печи Джейм Гамб достал три готовых упаковки с ужином.
   
— Две от «Хангри мэн» для себя и одну от «Лин казн» для пуделя.
   
Собака жадно проглотила мясо, десерт, но не прикоснулась к овощам.
   
Джейм Гамб оставил на своих тарелках одни кости.
   
— Ты еще не справилась с делом номер два. Ну хорошо, я не буду смотреть. — Он прикрыл глаза рукой, но сквозь щели в пальцах продолжал подсматривать. — О, моя крошка! Ты же настоящая леди! Ну, теперь пора в постель.
   
Мистер Гамб любил укладываться спать. Он делал это несколько раз за ночь. Он любил и просыпаться, любил, не зажигая света, подолгу сидеть в одной из комнат или даже работать, когда появлялись какие-то неожиданные идеи.
   
Прежде чем выключить на кухне свет, он на секунду задумался, собрал пустые тарелки, вытер стол.
   
Щелчок выключателя, и в центральной части дома вспыхнул яркий свет.
   
Джейм Гамб начал спускаться с тарелками в руках. Собачка завизжала и носом открыла дверь, пытаясь догнать хозяина.
   
— Ну, хорошо, глупышка Билли, — проговорил он, поднимая пуделя.
   
В подвальной комнате прямо под кухней находился глубокий высохший колодец.
   
Его край, обложенный кольцом из кирпича, на семьдесят сантиметров возвышался над песчаным полом.
   
Достаточно тяжелая оригинальная деревянная крышка лежала на своем месте.
   
В ней был сделан люк размером как раз для ведра.
   
Дверца люка была открыта, и Джейм Гамб высыпал туда остатки пищи со своих тарелок. Кости, куски овощей мелькнули и исчезли в кромешной темноте люка. Пудель сел рядом и жалобно, просяще заскулил.
   
— Нет, уже ничего не осталось, — сказал Гамб. — Ты и так слишком толстая.
   
Он поднялся по ступенькам, нашептывая собаке:
   
— Ах, ты, моя толстушка.
   
Он не обратил никакого внимания на приглушенный безумный крик, эхом донесшийся из черной дыры:
   
— ПОЖАЛУЙСТА…
  
  
   
    
Глава девятнадцатая
   
   
Спускаясь по ступенькам к камерам преступников-психопатов, Старлинг всеми силами старалась не слышать шум и крики, хотя и чувствовала, как по ее коже бегают мурашки.
   
Давление, казалось, увеличилось, будто бы она глубже и глубже спускалась под воду.
   
Близость сумасшедших, мысли о брошенной и одинокой Кэтрин Мартин придавали ей решимости. Но сейчас одной решимости мало — необходимо спокойствие, уравновешенность, максимум хитрости.
   
Ей нужно спешить, но не показывать этого.
   
Если доктор Лектер знает ответ на ее вопрос, она обязана не проглядеть его в потоке хитроумных размышлений преступника.
   
Санитар нажал на кнопку и тут же оставил ее наедине с открывшим дверь Барни.
   
— Добро пожаловать к нам опять, — сказал тот и защелкнул за ней замок.
   
— Привет, Барни.
   
— Какой вам нужен свет?
   
Коридор между камерами был неосвещен. Только в конце она увидела пятно света, падающее на пол из камеры.
   
— Похоже, доктор не спит.
   
— Никогда не смыкает глаз ночью, даже если выключаем электричество.
   
— Давайте все оставим, как есть. Старлинг двинулась по коридору. Она не заглядывала в камеры по сторонам. Звук собственных шагов казался ей слишком громким. Кроме него тишину нарушал храп из одной или двух камер, покашливание из третьей.
   
Она решила не смотреть в клетку доктора Лектора, не убедившись в том, что он увидел ее первым. Ощущая холодок между лопатками, она подошла к телевизору и убрала звук. Лектер был одет в белую пижаму, под цвет его обиталища. Цветными были только его волосы, глаза и красный рот. Он сидел за столом около оградительной сетки и рисовал.
   
— Добрый вечер, доктор.
   
Между красных губ появился кончик языка. Коснувшись верхней в самой ее середине, он тут же исчез.
   
— Кларис. — Голос был хрипловат. Ей вдруг стало интересно, когда он говорил в последний раз. Вечное молчание… — Вы довольно поздно для своих занятий.
   
— Это ночная учеба, — ответила она, желая казаться более уверенной. — Вчера я была в Западной Вирджинии…
   
— Вы поранились?
   
— Нет, я…
   
— У вас свежая повязка, Кларис.
   
— О, да, — удивленно вспомнила она. — Я поцарапалась сегодня во время занятий по-плаванию. — Повязку на ноге скрывали брюки, но он все же почувствовал запах крови. — Вчера я была в Западной Вирджинии. Они нашли тело. Это последнее деяние Буйвола Билла.
   
— Вовсе не последнее, Кларис.
   
— Последнее по времени.
   
— Согласен.
   
— С нее был снят скальп. Как вы и говорили.