1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 
   
– Господи, Холли! Ты что, моешь голову удобрениями? Когда твои волосы успели так отрасти? Я же стриг тебя всего пару недель назад!
   
Он усадил Холли и принялся жать на педаль, поднимая кресло повыше.
   
– Вечером намечается что-то грандиозное? - Холли уже знала, что лучше промолчать, чем отвечать, подпрыгивая в кресле. Не хватало ей еще одного приступа смеха, как в прошлый раз.
   
– Три – ноль, – наконец сказала она, закусив губу.
   
– Про что ты? Любимая команда выиграла?
   
– Да нет, – вздохнула Холли, – это у меня сегодня три – ноль!
   
– А об этом я и сам помню, милочка. КОЛИН! – заорал он громче прежнего, щелкнув пальцами еще раз.
   
Тут же как из-под земли возник Колин с тортом в руках, а вслед за ним уже выходили из комнаты персонала остальные парикмахеры, затягивая на разные голоса «Happy Birthday!»
   
Холли была потрясена.
   
– Лео… – единственное, что она смогла проговорить. Вокруг уже столпилась вся парикмахерская, и Холли, потрясенная, смотрела на этих людей во все глаза. Поздравление было спето, прошумели аплодисменты, и все, улыбаясь, начали расходиться, а Холли еще не могла вымолвить ни слова.
   
– Господи всемогущий, Холли! На прошлой неделе ты хохотала так, что чуть не вывалилась из кресла, а теперь, в собственный день рождения, рыдаешь в три ручья. Да что с тобой?
   
– Я просто очень тронута, Лео, – проговорила она, вытирая глаза, и обняла его.
   
– Должен же я был как-то тебе отомстить. – И он так стиснул ее в объятиях, что захрустели суставы.
   
Холли засмеялась, вспомнив, что они тоже устроили ему сюрприз на пятидесятилетие – вечер под девизом «Да здравствуют перья и кружева!». Холли надела кружевное белое платье, а Джерри, никогда не упускавший случая над кем-нибудь подшутить, нацепил розовое боа из перьев несуществующей птицы поверх розовой же рубашки и розового галстука. Под конец он потряс Лео тем, что поцеловал его ровно пятьдесят раз. Лео весь вечер возмущался и негодовал, хотя было очевидно, что он вне себя от счастья. А наутро он обзвонил всех участников празднества и оставил грозные сообщения на автоответчиках. Холли долго боялась звонить ему после этого. Ходили слухи, что после дня рождения работа у Лео не ладилась целую неделю.
   
– Только не говори, что тебе тогда не понравился стриптизер.
   
– Не понравился? Да я целый месяц ни о ком думать не мог, кроме этого мерзавца.
   
Посетителям раздали по кусочку торта, и каждый из них поворачивался к Холли, чтобы сказать спасибо.
   
– Не понимаю, почему они благодарят тебя, – пробормотал Лео себе под нос. – Я купил этот торт на свои кровные.
   
– Не беспокойся, Лео. Мои чаевые с лихвой покроют твои затраты.
   
– Шутишь? Да твоих чаевых не хватит даже на то, чтобы доехать до дома на автобусе.
   
– Лео!.. До твоего дома ровно два шага!
   
– Вот именно! - Холли надула губки и притворилась обиженной.
   
Лео рассмеялся:
   
– Тебе уже тридцать, а ты все еще ведешь себя как ребенок. Что собираешься делать вечером?
   
– Да ничего особенного. Спокойно посижу где-нибудь в тихой компании.
   
– Помнится, я так же говорил в день своего пятидесятилетия. А кто будет?
   
– Шэрон, Киара, Эбби и Дениз.
   
– А что, Киара вернулась?
   
– Вернулась. С нежно-розовой головой.
   
– О, мне страшно повезло, что она теперь сама занимается своей прической. Значит, оставит меня в покое. Ну вот. Принимай работу, хозяйка. Выглядишь отлично. Вполне годишься на роль царицы бала, так что смотри мне – повеселись как следует.
   
Холли внимательно рассматривала себя в зеркале. В соответствии с указаниями Джерри она купила себе новую одежду. Кстати, ей приходилось по нескольку раз на дню буквально бить себя по рукам, чтобы не вскрыть конверт с надписью «Май». Впрочем, до мая оставалось всего несколько дней – ждать недолго.
   
Она решила сегодня одеться в черное. На ней были черные брюки, черные туфли на шпильках и черный блестящий пояс, подчеркивавший талию. Лео как следует поработал над ее прической, и она выглядела даже моложе обычного. Она совсем не чувствовала себя на тридцать. С другой стороны, кто его знает, что это такое – чувствовать себя на тридцать. Когда она была моложе, ей казалось, что тридцать – очень солидный возраст. Женщина в такие годы должна быть мудрой, иметь налаженную жизнь – мужа, детей, карьеру. И вот ей тридцать, а ничего этого у нее нет. И мудрости не больше, чем в двадцать. Несколько седых волос и морщинки вокруг глаз – вот и вся разница. Она опустилась на кровать, продолжая рассматривать себя. Поразительно – ничего особенно тридцатилетнего. Во всяком случае, ничего такого, что стоило бы отпраздновать.
   
Зазвенел звонок, и из-за двери послышались болтовня и хихиканье. Она улыбнулась, предвкушая приятный вечер, и распахнула дверь.
   
– С днем рождения! – встретил ее жизнерадостный хор. Девушки были так заразительно веселы, что у нее сразу поднялось настроение. Они влетели в дом, ведя за собой Деклана, вооруженного камерой. Холли помахала рукой в объектив.
   
– Нет, нет, Холли, ты должна вести себя так, как будто его не замечаешь, – зашикала Дениз, насильно усаживая ее на диван. Гости окружили ее и принялись совать ей подарки.
   
– Сначала мой! – завопила Киара, так яростно отпихнув Шэрон, что та, не удержавшись, свалилась с дивана.
   
– Уймитесь, вы, ненормальные! – Голос Эбби прозвучал как голос разума.
   
Она усадила Шэрон обратно па диван и продолжала:
   
– Думаю, сначала нужно открыть вино, а потом уже переходить к подаркам.
   
– Но после этого мы откроем мой подарок первым! – надулась Киара.
   
– Обещаю тебе, дорогая, – как ребенка, успокоила ее Холли.
   
Эбби принесла из кухни поднос с бокалами и бутылку шампанского.
   
– Кто откроет шампанское, красавицы? - Холли смотрела на бокалы. Это был свадебный подарок. На одном из бокалов была гравировка – их с Джерри имена. Но этот бокал Эбби тактично оставила на кухне.
   
– Ладно, Холли. Эту честь мы предоставим тебе. – И она вручила Холли бутылку.
   
Девушки завизжали и попрятались за мебель, увидев, что Холли уже взялась за пробку.
   
– Тише, тише, – засмеялась она. – Все не так плохо.
   
– Точно! Она в этом деле настоящий профессионал, – бодро заявила Шэрон, снимая с головы подушку.
   
Раздался негромкий хлопок, после чего все вылезли из своих убежищ.
   
– Просто райский звук, – провозгласила Дениз, прижимая руку к сердцу.
   
– А теперь откроем мой подарок! – опять закричала Киара.
   
Все удивленно посмотрели на нее:
   
– Киара, сначала выпьем.
   
Подняли бокалы, и Шэрон произнесла тост:
   
– За мою лучшую подругу, пережившую худший год в своей жизни. Она самая сильная девушка из всех, кого я знаю. Она – пример для всех нас. Пусть следующие тридцать лет ее жизни будут только счастливыми. За тебя, Холли!
   
– За Холли! – дружно прокричали остальные. Некоторые даже прослезились, но только не Киара – она поставила бокал на поднос, не притронувшись к нему, и устремилась к Холли со своим подарком в руках.
   
– Ну вот, сначала ты должна надеть эту корону, потому что ты сегодня наша принцесса, а потом я вручу тебе наконец подарок.
   
Девушки помогли Холли надеть корону, почти такую же сверкающую, как ее пояс, и в этот момент, окруженная смеющимися подругами, она и вправду почувствовала себя принцессой. Она взяла у Ки-ары подарок и принялась развязывать ленточки, которыми была обмотана коробка.
   
– Да брось ты, Холли. Разрежь их скорее, – неожиданно для всех засуетилась Эбби.
   
Холли извлекла подарок и изумленно воззрилась на Киару:
   
– Это что еще такое???
   
– А ты почитай, – радостно ответила та. Холли начала вслух читать надписи на коробке:
   
– Электрический… работает на батарейках… О господи, Киара! Какая ты ужасная!
   
Девушки истерически захохотали.
   
– Да, только об этом я и мечтала, – смеялась вместе со всеми Холли, демонстрируя коробку перед камерой. Деклан мужественно снимал, хотя вид у него был такой, будто его вот-вот вырвет.
   
– Ну что, нравится? – не отставала Киара. – Я хотела вручить его тебе еще тогда, за ужином, но решила, что это не самый подходящий момент.
   
– Ох… слава богу, что родители этого не видели. – Холли, смеясь, обняла сестру.
   
– Ну что, я следующая! – Эбби вручила ей свой сверток. – Это от меня и от Джека, так что ничего неприличного там нет.
   
– Я бы забеспокоилась, если бы Джек подарил мне что-то неприличное, – пробормотала Холли, распаковывая новый подарок. – О Эбби, какая красота! – Она держала в руках альбом для фотографий, переплетенный в благородную серебристую кожу.
   
– Это для твоих новых воспоминаний.
   
– Как раз то, что мне нужно. – Холли расцеловала ее. – Спасибо тебе.
   
– Теперь я. Не так сентиментально, но, думаю, тебе понравится, как и любой женщине. – С этими словами Дениз вручила ей конверт.
   
– Как здорово! Я давно мечтала там побывать! – воскликнула Холли. – Подарите себе уик-энд в клинике красоты и здоровья «Пауэрскот»!
   
– Ты говоришь, как в шоу «Свидание вслепую», – хмыкнула Шэрон.
   
– Приглашение действительно в течение года. Не забудь сказать, когда соберешься, мы к тебе присоединимся. Устроим себе развлечение!
   
– Отличная идея! Спасибо, Дениз.
   
– Так… а вот и самый главный подарок! – Холли подмигнула Шэрон, принимая от нее сверток. Шэрон явно нервничала и внимательно следила за выражением ее лица.
   
Это была большая фотография в серебряной рамке. На ней стояли, обнявшись, Шэрон, Дениз и Холли на рождественской вечеринке два года назад.
   
– О боже! Я здесь в том дорогущем платье! – Холли схватилась за сердце и изобразила сдавленный всхлип.
   
– Заметь, до того, как оно было погублено, – добавила Шэрон.
   
– А я и не помню, чтобы нас кто-то фотографировал.
   
– Я вообще не помню, что была там, – пробормотала Дениз.
   
Холли внимательно рассматривала фотографию. Это была последняя вечеринка, на которую они ходили вместе с Джерри. – Ну что ж, у меня есть для неё достойное место, – провозгласила Холли и водрузила фотографию на камин напротив свадебных снимков.
   
– Ладно, девочки! Пора выпить! – вмешалась Киара, и все с визгом разбежались, увидев у нее в руках еще одну бутылку шампанского.
   
После двух бутылок шампанского и еще нескольких красного девушки выбрались наконец из дома и поймали такси. Несмотря на бесконечные шутки и хохот, кто-то все же сумел объяснить водителю дорогу, и они тронулись в путь. Холли уселась на переднее сиденье и завела с водителем разговор по душам, так что, когда они доехали, он, похоже, готов был задушить ее собственными руками.
   
– Пока-пока! – Девушки распрощались с водителем, как с лучшим другом, едва не расцеловав его в колючий затылок. Как только они покинули машину, она сорвалась с места и скрылась на бешеной скорости.
   
За распитием третьей бутылки они решили попытать счастья в самом стильном клубе Дублина «Будуар». Считалось, что туда ходят только богатые и знаменитые, но можно пройти и по клубной карте.
   
Подойдя к дверям клуба, Дениз небрежно помахала перед вышибалами дисконтной картой видеосалона и попыталась войти. Но, несмотря на всю ее самоуверенность, девушек остановили, и им пришлось провести у порога минут пятнадцать, убеждая охранников впустить их. Видимо, клуб не был переполнен, поскольку и конце концов их пропустили, то ли из жалости, то ли устав препираться.
   
Войдя в клуб, Холли была разочарована. Ей всегда хотелось узнать, как «Будуар» выглядит внутри, она читала в одном журнале, что там какое-то грандиозное водное сооружение, в котором однажды, набравшись, искупалась Мадонна. Холли представляла себе, что там по стене стекает водопад из шампанского, затем бурным потоком расходится по всему периметру зала, а гости периодически зачерпывают оттуда шампанское бокалами. На поверку сооружение оказалось гигантской стеклянной лоханью неизвестного назначения, возвышавшейся в центре бара. Вот так разрушились ее мечты. Да и зал оказался намного меньше, чем она ожидала. Стены были обиты красной и золотой тканью, а на дальней стене висел огромный золотой занавес. Это был вход в другой зал, и возле него стоял еще один вышибала угрожающего вида.
   
– О, вот туда нам и нужно попасть! – Дениз начала было обдумывать еще один план, но махнула рукой. – Ладно, позже разберемся.
   
В качестве главного украшения в углу под пологом высилась массивная кровать. На ней на золотых шелковых простынях лежали две тощие модели. Все это выглядело довольно вульгарно.
   
Единственными знаменитостями в клубе были дикторы с национального телеканала. Шэрон курсировала мимо них туда-сюда, каждый раз очень серьезно крича: «Добрый вечер!» К сожалению, это было последним, что осталось в памяти Холли от той бурной ночи.
   
Когда Холли проснулась, голова гудела, как колокол, во рту все пересохло, да еще и в глазах двоилось. Она приподнялась на локте и попыталась осмотреть комнату. Глаза почти не слушались. Вокруг было светло, мучительно светло, а комната почему-то вертелась… все это было очень странно. Мельком Холли увидела свое отражение в зеркале и испугалась. Она что, попала вчера в аварию? Обессиленная, она опять повалилась на спину. Неожиданно заработала сигнализация. С огромным трудом она приподняла с подушки голову и открыла один глаз. О, забирайте что хотите, подумала она в отчаянии, только принесите мне стакан воды перед уходом. Ой, нет, это не сигнализация… это мобильный телефон.
   
– Алло, – прохрипела она в трубку.
   
– Господи, я не одна такая. – Человек на том конце провода был, видимо, сильно болен.
   
– Кто это? – снова захрипела Холли.
   
– По-моему, меня зовут Шэрон, – ответила трубка. – Только не спрашивай меня, кто такая Шэрон, я не знаю. А вот мужчина в моей постели, кажется, думает, что мы знакомы.
   
Холли услышала смех Джона.
   
– Шэрон, что вчера случилось? Расскажи мне, пожалуйста.
   
– Вчера случилось пьянство, – вяло ответила Шэрон. – Большое и чистое пьянство.
   
– Больше ты ничего не знаешь?
   
– Не-а.
   
– А сколько времени?
   
– Два.
   
– И почему ты звонишь мне посреди ночи?
   
– Два часа дня, Холли.
   
– Боже мой, кажется, я умираю.
   
– Я тоже.
   
– Пожалуй, я еще посплю. Может быть, когда я проснусь, все вокруг перестанет вращаться.
   
– Хорошая идея. И, Холли… добро пожаловать в клуб тридцатилетних!
   
Холли простонала:
   
– Четвертый десяток начался совсем не так, как я ожидала.
   
– Ага, я говорила то же самое. Спокойной ночи.
   
– Спокойной ночи. – Секунду спустя Холли снова провалилась в сон. Она просыпалась на разных стадиях протрезвления, чтобы ответить на телефонные звонки, и эти разговоры, казалось, были частью ее сна. Еще ей пришлось раз десять сходить на кухню, чтобы предотвратить обезвоживание.
   
Часов в девять вечера Холли поддалась настойчивым призывам желудка, молившего о еде, и выползла из кровати. Как обычно, холодильник был пуст, так что она решила заказать на дом что-нибудь из китайского ресторана. Час спустя она уже устроилась на диване и, набив рот, переключала каналы. Несмотря на похмелье, она чувствовала себя великолепно, в первый раз после смерти Джерри одиночество не было для нее мучительным. Может быть, она и вправду сможет жить в этом мире без него.
   
Позже на мобильный позвонил Джек:
   
– Сестренка, чем занимаешься?
   
– Телевизор и китайская еда, – провозгласила она, подражая рекламе.
   
– Похоже, с тобой все отлично! Не то что моя бедная жена, лежит тут на кровати, в себя прийти не может.
   
– Я больше никуда с тобой не пойду! – донесся до нее слабый возглас Эбби.
   
– Ты со своими подругами втянула ее в пучину разврата, – шутя проворчал он.
   
– Не надо меня ругать, я помню, ей было очень даже весело.
   
– Она говорит, что ничего не помнит.
   
– Я тоже. Может быть, с тридцатилетними так и должно быть, потому что раньше со мной такого не случалось.
   
– Или вы просто сговорились, чтобы ни о чем нам не рассказывать.
   
– Если бы… Спасибо тебе за альбом, кстати. Он просто чудесный.
   
– Я рад, что тебе поправилось. Не представляешь, сколько времени я его искал.
   
– Да ладно, не рассказывай. - Он засмеялся.
   
– Слушай, вообще-то я звоню, чтобы спросить, пойдешь ли ты на выступление Деклана завтра вечером.
   
– Где?
   
– В пабе «У Хогана».
   
– Нет, ни за что… Ни за что я больше не пойду в паб, особенно на какую-то рок-группу, с этими завывающими гитарами и грохочущими барабанами, – мрачно ответила Холли.
   
– Ну вот, и ты уже ведешь разговоры из серии «больше не пью». Ну не будешь пить, не будешь, только приходи. Деклан ужасно волнуется, а никто из наших не хочет идти.
   
– Ха! Я что, последний вариант? Очень мило, что ты так высоко меня ценишь.
   
– Нет, дело не в этом. Просто Деклан очень хочет, чтоб ты пришла. К тому же мы так и не смогли поговорить тогда, за обедом, и не ходили никуда вместе целую вечность.
   
– Ну вряд ли нам удастся поговорить по душам под звуки «Оргазма рыб», – расхохоталась Холли.
   
– Вообще-то сейчас они называются «Черная клубника». Может быть, от этого их музыка станет менее противной, – рассмеялся в ответ Джек.
   
Холли прижала ладонь ко лбу и простонала:
   
– Пожалуйста, Джек, не заставляй меня!
   
– Ты идешь?
   
– Ладно, хорошо. Но я не собираюсь сидеть до конца.
   
– Обсудим на месте. Слушай, Деклан будет в экстазе, когда я ему скажу. Обычно никто из родных не ходит на такие мероприятия.
   
– Ну что, в восемь?
   
– Договорились.
   
Холли положила трубку, прислонилась к спинке дивана и просидела так несколько часов не в силах пошевелиться. Живот вздулся как футбольный мяч. Видимо, заказать китайскую еду было далеко не лучшей идеей.
  
  
   
    
Глава девятая
   
   
Холли приехала в паб, чувствуя себя намного более свежей, чем накануне, хотя еще продолжала тормозить. Похоже, с каждым годом становилось все труднее переносить похмелье, а вчерашнее было вполне достойно звания самого похмельного из всех похмелий. Днем она прогулялась по берегу моря от Мэлахайда до Портмарнока, и освежающий морской бриз немного разогнал туман у нее в голове. Днем она была на воскресном обеде у родителей и в качестве подарка на день рождения получила прекрасную вазу вотерфордского хрусталя. В общем, она так хорошо отдохнула, что вечером насилу заставила себя расстаться с диваном и поехать слушать Деклана.
   
Паб «У Хогана» представлял собой трехэтажное здание, расположенное в самом центре города, и даже в воскресенье там было полно народу. На втором этаже здания находился модный ночной клуб, где всегда звучала самая свежая музыка, а посетители, казалось, сошли прямиком с обложек журналов – молодые, красивые, разодетые по последней моде. На первом этаже расположился традиционный ирландский паб, куда ходили люди постарше, в основном мужчины в возрасте. Каждый вечер они проводили за барной стойкой, склонившись над неизменной кружкой и, видимо, размышляя о жизни и о ее смысле. Пару раз в неделю там играла живая музыка – традиционные ирландские мелодии. А на цокольном этаже, темном и мрачном, периодически выступали молодые группы. Слушателями были исключительно студенты, все в одинаковых потертых джинсах и растянутых футболках. Пока не начался концерт, они окружили толпой крохотную барную стойку и отчаянно сражались за подступы к бармену. По залу, все в мыле, носились официанты, по виду тоже вчерашние школьники. Холли, похоже, была здесь самой старой.
   
В зале стоял густой дым – и никаких признаков вентиляции или кондиционера. Дышать было трудно, даже глаза щипало. Курили практически все, и Холли с ужасом представила, что будет с ее легкими через час. Сквозь клубы дыма она заметила Деклана и махнула ему рукой, но решила не подходить: его окружала толпа юных девушек, и не стоило нарушать картину.
   
Сама Холли так и не узнала, что такое быть студенткой. После школы она не захотела поступать в колледж, пошла работать секретаршей и меняла работу каждые несколько месяцев. В конце концов устроилась в адвокатскую контору и, хотя эта работа тоже планировалась как временная, задержались там на целых пять лет. Джерри закончил факультет маркетинга в Дублинском университете, но ни с кем там фактически не общался. Выбирая компанию на вечер, он всегда предпочитал Холли и ее друзей. Глядя сейчас вокруг, Холли подумала, что ничего особенного она, в общем, не упустила.
   
Деклан наконец решил оставить своих поклонниц и подошел к Холли.
   
– Ну здравствуйте, мистер Популярность! – Холли встретила его ироничной улыбкой. – Мне очень приятно, что ты выбрал минутку поболтать со мной.
   
Девушки ревниво поглядывали на нее, должно быть гадая, какого черта Деклан теряет время с этой теткой.
   
Деклан радостно потер руки:
   
– Я знал, что эта группа что надо! Сегодня будет реальный расколбас!
   
– Рада за тебя, – ответила Холли, не скрывая сарказма. Разговаривать с ним было решительно невозможно, он даже не смотрел на нее, беспрерывно бегая глазами по залу. – Ладно, Деклан, иди назад к своим красоткам. Что толку торчать здесь со старушкой сестрой.
   
– Нет, нет, что ты, – сказал он извиняющимся тоном, повернувшись наконец к ней. – Я жду одного человека… Сегодня должен прийти парень из звукозаписывающей компании.
   
– Ух ты! – Холли искренне обрадовалась за брата. Все это так много для него значило, и ей стало стыдно, что она никогда раньше не интересовалась его делами. Она осмотрела зал, пытаясь найти кого-нибудь, похожего на работника звукозаписывающей компании. Как, интересно, он должен выглядеть? Может быть, сидит в углу с ноутбуком, стуча по клавишам… В конце концов се взгляд остановился на мужчине, явно выделявшемся из толпы остальных посетителей. Он был намного старше всех присутствующих, ближе к ее возрасту, и одет во все черное – кожаный пиджак, широкие брюки и футболка. Засунув руки в карманы, он внимательно смотрел на сцену. Точно, это и есть парень из записывающей компании. Он был ужасно небрит и выглядел так, словно не ложился в постель уже несколько суток. Наверно, ему приходится каждую ночь ходить на разные концерты, а потом целый день отсыпаться. Холли знала такой тип мужчин – у него наверняка еще и запах специфический. А может, он из тех любителей, которые ходят на студенческие вечеринки и выискивают себе симпатичных малолеток. Тоже вариант.
   
– Вон, Дек, смотри! – Холли повысила голос, пытаясь перекричать шум, и показала на человека в черном. Деклан в волнении проследил за направлением ее пальца, но радость быстро исчезла с его лица, потому что он узнал мужчину.
   
– Да нет, это же ДЭННИ! – Он оглушительно свистнул, пытаясь привлечь внимание своего знакомца.
   
Дэнни обернулся, внимательно посмотрел на Деклана и, узнав его, подошел.
   
– Здорово, – произнес Деклан, пожимая ему руку.
   
– Привет, Деклан, как дела? – Мужчина выглядел несколько напряженным.
   
– Нормально, – кивнул Деклан с напускным безразличием. Видимо, кто-то ему сказал, что безразличие – это круто.
   
– Микрофоны проверили?
   
– Проверили, конечно. Были неполадки, но мы уже разобрались.
   
– То есть сейчас все в порядке?
   
– Да-да, без проблем.
   
– Хорошо. – Расслабившись, мужчина повернулся к Холли: – Простите, я не представился, меня зовут Дэниел.
   
– Очень приятно, я Холли.
   
– О, извините, – опомнился Деклан. – Холли, это владелец клуба. Дэниел, это моя сестра.
   
– Сестра? Ух ты, вы совершенно не похожи.
   
– И слава богу, – прошептала Холли Дэниелу так, чтобы не слышал Деклан. Дэниел рассмеялся.
   
– Эй, Дек, мы тут! – вдруг набросился на Деклана парень с голубыми волосами.
   
– О, здорово! – Тот обернулся к Холли: – Я к вам еще вернусь, – и убежал.
   
– Удачи! – прокричала Холли ему вслед. – Так вы и есть Хоган! – улыбнулась она Дэниелу.
   
– Вообще-то нет, я Коннелли, – усмехнулся он в ответ. – Это место стало моим всего пару недель назад.
   
Холли удивилась:
   
– А я и не слышала, что его продали. Так что вы теперь измените название на «Паб Коннелли»?
   
– Да нет, это было бы слишком длинно, не поместится на фасаде.
   
Холли рассмеялась:
   
– Ну что ж, здесь все знают имя Хогана, так что не стоит, наверное, менять название.
   
– Это и есть основная причина, – улыбнулся Дэниел.
   
В дверях наконец появился Джек, и Холли махнула ему рукой.
   
– Прости, я опоздал. Пропустил что-нибудь? – спросил он, обнимая и целуя се.
   
– Нет. Сейчас все, наверное, только начнется. Джек, это Дэниел, владелец клуба.
   
– Очень приятно, – сказал Дэниел, пожимая ему руку.
   
– Ну как они вам? – поинтересовался у него Джек, кивнув в направлении сцепы.
   
– По правде говоря, я никогда раньше их не слышал. – Голос Дэниела выдавал обеспокоенность.
   
– Очень смело с вашей стороны! – засмеялся Джек.
   
– Надеюсь, не слишком. – Дэниел повернулся к сцене, на которую уже выходили ребята. Последним вышел Деклан с гитарой, ужасно мрачный, толпа встретила его одобрительными возгласами. Загремела музыка, и стало невозможно поддерживать какой-либо разговор. Кроме того, все начали танцевать, и Холли пару раз здорово толкнули.
   
– Угостить вас чем-нибудь? – прокричал Дэниел, показав жестом на выпивку.
   
Джек попросил пинту «Будвайзера», Холли решила ограничиться «Севенап». Они наблюдали, как Дэниел пробирается сквозь беснующуюся толпу к стойке. Он вернулся через пару минут, раздобыв напитки и стул для Холли. Усевшись поудобнее, Холли обратила наконец внимание на сцену. Музыка была явно не в ее вкусе, кроме того, они играли слишком громко, так что она даже не могла понять, хорошо они играют или плохо. Одно она могла сказать точно: на ее любимых «Вестлайф» это совсем не похоже, а насчет остального – пусть «Черную клубнику» судит кто-то другой. В конце концов, название говорит за себя.
   
Прослушав четыре песни, Холли решила, что с нее хватит. Она обняла на прощание Джека.
   
– Скажи Деклану, что я была до конца! – прокричала она. – Очень приятно познакомиться, Дэниел! Спасибо!!! – И с облегчением вышла на свежий воздух. Назад, к нормальной жизни. Глаза продолжали болеть всю дорогу до дома.
   
Когда она вернулась, было десять вечера. Значит, оставалось два часа до начала мая, когда можно наконец открыть следующий конверт.
   
Холли сидела за кухонным столом, нервно барабаня пальцами по дереву. Она допивала уже третью чашку кофе. Эти два часа оказались длиннее, чем любые два часа в ее жизни. Она простучала пятками какой-то неопределенный ритм и снова спрятала ноги под стул. Половина двенадцатого. Конверт лежит перед ней на столе и, кажется, смеется над ее нетерпением.
   
Она взяла его в руки. Ведь никто не узнает, если она откроет его раньше! Шэрон и Джон наверняка уже не помнят о существовании майского конверта, Дениз спокойно спит, обессиленная похмельем… А если они спросят, можно будет соврать. Хотя они и не спросят. Никто не узнает, никому нет дела.
   
Впрочем, нет.
   
Джерри узнает.
   
Каждый раз, прикасаясь к конвертам, Холли чувствовала связь с ним. Когда она открывала два предыдущих, ей казалось, что он сидит рядом и смеется, глядя на нее. Это была игра, игра для них обоих, несмотря на то что сейчас они находились в разных мирах. Она могла чувствовать его, а он узнал бы, если бы она смошенничала. Если бы нарушила правила ЕГО игры.
   
Еще одна чашка кофе. Минутная стрелка двигалась еле-еле, как вареная. Наконец она достигла полуночи. Едва это произошло, Холли перевернула конверт и начала медленно открывать его. Джерри будто бы сидел за столом напротив нее…
   
– Ну давай, открывай же! – подбадривал он.
   
Вскрыв конверт, она ласково провела пальцем по клейкому краю, думая о том, что Джерри касался его языком. Она развернула записку.
   
Давай, Диско-Дива! Пора встретиться со своими страхами лицом к лицу! В этом месяце ты отправишься в клуб «Дива» и споешь под караоке!
   
И, может быть, будешь вознаграждена…
   
…
   
Она чувствовала, как Джерри смотрит на нее, и уголки ее губ растянулись в улыбке. Они оба рассмеялись одновременно. Холли смеялась и смеялась, истерически повторяя: «НИКОГДА! НИКОГДА!!!», пока не начала задыхаться.
   
– Джерри!!! – Должно быть, ее голос было слышно через улицу. – Ты чудовище! Я никогда в жизни этого не сделаю!
   
Джерри продолжал смеяться.
   
– Это не смешно. Ты знаешь, как я к этому отношусь. Я отказываюсь. Нет. Ни за что. Ни за что.
   
– Ты же понимаешь, что придется, – смеялся Джерри.
   
– Нет, не придется!
   
– Сделай это для меня.
   
– Я не сделаю этого ни для тебя, ни для себя, ни для спасения человечества. Я ненавижу караоке!
   
– Сделай это для меня, – повторил он. Зазвонил телефон, и она подпрыгнула от неожиданности. Звонила Шэрон.
   
– Ну что, что там у тебя? Уже пять минут первого! Мы с Джоном умираем от любопытства!
   
– А почему вы думаете, что я его открыла?
   
– Ха! – фыркнула Шэрон. – Я знаю тебя двадцать лет! Давай рассказывай, что там.
   
– Я этого не сделаю, – резко ответила Холли.
   
– Чего?
   
– Я не собираюсь делать то, чего он от меня хочет.
   
– Почему? Чего же он хочет?
   
– Там просто жалкая попытка пошутить, – мрачно проговорила она, закатив глаза к потолку.
   
– Ну, я заинтригована, – захихикала Шэрон. – Рассказывай!
   
– Холли, что в конверте? – Это Джон подключился к параллельному телефону.
   
– Ох… в общем, Джерри хочет… чтобы я… спела под караоке, – выдохнула она.
   
– Чего? Холли, я не поняла последнее слово, – переспросила Шэрон.
   
– А я понял, – перебил ее Джон. – Я думаю, это что-то про караоке. Я прав?
   
– Да. – Холли чувствовала себя полной дурой.
   
– Так тебе придется петь? – заинтересованно спросила Шэрон.
   
– Д-да, – медленно ответила она. Может быть, если бы она не произнесла этого вслух, ничего бы не случилось.
   
Двое на том конце расхохотались так, что Холли пришлось отодвинуть от уха телефон.
   
– Перезвоните мне, когда успокоитесь, – рявкнула она и повесила трубку.
   
Через десять минут они перезвонили.
   
– Да?
   
Она слышала, как Шэрон захихикала в трубку, затем послышалась еще пара шуточек, и связь оборвалась.
   
Через двадцать минут она позвонила опять.
   
– Да?
   
– Хорошо. – Шэрон перешла на серьезный тон. – Прости меня. Я уже в порядке. Не смотри на меня, Джон, – крикнула она в сторону. – Прости, Холли. Но я просто вспомнила, как ты в последний раз…
   
– Да, да, да, – перебила ее Холли. – Не нужно это ворошить. Это был самый постыдный день в моей жизни, так что, поверь, я сама все прекрасно помню. Именно поэтому не собираюсь это повторять.
   
– Но, Холли, такая мелочь не должна тебя останавливать!
   
– Ну, если для вас это мелочь, то я даже не знаю, что про вас и думать!
   
– Холли, ну что за пустяки, разок не получилось…
   
– Я все прекрасно помню! Шэрон, у меня голоса нет, я убедительно доказала это в прошлый раз!
   
Шэрон замолчала.
   
– Шэрон? - Тишина.
   
– Шэрон, ты меня слышишь? - Ответа не было.
   
– Шэрон, ты смеешься надо мной? – в последний раз спросила Холли.
   
До нее донеслось только невнятное междометие, и связь оборвалась.
   
– Какие у меня чудесные друзья, всегда поддержат, – зло пробормотала она, швырнув телефон на пол.
   
– Джерри, как ты мог! – От крика Холли зазвенели стекла. – Я думала, ты будешь помогать мне!
   
Той ночью она почти не спала.
  
  
   
    
Глава десятая
   
   
- Холли! С днем рождения! Вернее, с прошедшим днем рождения. – Нервно посмеиваясь, у ее двери стоял Ричард. Увидев его, Холли так и застыла с раскрытым ртом. Визиты старшего брата были довольно редким явлением, а вернее сказать – этот случай был первым. Она открыла и снова закрыла рот, как рыба, выброшенная из воды, не зная, что сказать.
   
– А я привез тебе орхидею Phalaenopsis, – радостно объявил он, показывая горшок. – Очень свежая, многообещающая и готова к цветению. – Он говорил как в рекламе.
   
Холли была потрясена еще больше. Она прикоснулась к маленькому розовому бутону:
   
– Господи, Ричард! Я обожаю орхидеи!
   
– Ну, у тебя здесь и так чудесный большой сад, чудесный и… – он прочистил горло, – зеленый. Хотя и немного запущенный… – Он замолчал и принялся по свойственной ему омерзительной привычке раскачиваться па каблуках.
   
– Может быть, зайдешь? Или ты на минутку? – Только бы он отказался, только бы отказался!
   
– Да, я бы зашел ненадолго. – И он застрял на пороге на добрых две минуты, тщательно вытирая ноги. Он был похож на школьного учителя, преподававшего Холли математику. Тот тоже постоянно носил коричневый трикотажный кардиган, коричневые брюки и аккуратные коричневые мокасины. Его волосы всегда были в полном порядке, так же как и ногти. Словно он вечерами – Холли легко могла себе это представить – измерял ногти специальной линеечкой, чтобы они, не дай бог, не превысили какой-нибудь мифический европейский стандарт длины ногтей. Ричард всегда был как будто не в своей тарелке. Казалось, он задыхается в удавке своего галстука (неизменного коричневого цвета), а двигался он так, словно тащил на себе неподъемный груз. Если ему и случалось улыбаться, улыбка не могла изменить вечно бесстрастного выражения глаз. Он каждый день, каждую минуту своей жизни без устали занимался самовоспитанием, безжалостно подавляя в себе малейшие признаки человеческого, и, как ни печально, был полностью уверен в преимуществе такого образа жизни перед любым другим.
   
Холли провела его в гостиную и, проходя мимо телевизора, машинально поставила на него горшок с цветком.
   
– Нет-нет, Холли! – Он погрозил ей пальцем, точно разговаривал с кем-то из своих детей. – Ее нельзя туда ставить, она должна находиться в прохладном месте, но не на сквозняке, вдали от прямых солнечных лучей и источников тепла.
   
– Ах да, конечно, – пробормотала Холли, сняла горшок и в панике оглядела комнату в поисках подходящего места. Как он сказал? Без сквозняков, в прохладном месте? Ну почему в его присутствии она всегда чувствует себя беспомощной маленькой девочкой!
   
– Можно поставить вот на этот маленький столик посередине. Там ей будет хорошо.
   
Холли сделала, как он сказал, и почти ждала, что он скажет что-то вроде «молодец, хорошая девочка». К счастью, он ничего не сказал.
   
Ричард встал у камина в свою любимую позу и осмотрел комнату.
   
– У тебя очень чисто, – прокомментировал он.
   
– Да, спасибо, я недавно… недавно убирала. - Он кивнул, словно знал об этом.
   
– Может, сделать тебе чаю или кофе? – спросила она с тайной надеждой, что он откажется.
   
– О да, с радостью. – Он скрестил руки на груди. – Я бы выпил чаю. С молоком, но без сахара.
   
Холли вернулась из кухни с двумя кружками чаю и поставила их на кофейный столик. Будем надеяться, подумала она, что пар из чашек не убьет несчастное растение. Какой-никакой, а источник тепла.
   
– Нужно регулярно ее поливать и подкармливать в весенние месяцы. – Старший брат продолжал ее инструктировать.
   
Холли кивнула, прекрасно зная, что не будет делать ни того ни другого.
   
– А я и не знала, что ты еще и в садоводстве разбираешься! У тебя золотые руки, Ричард. – Она попыталась разрядить обстановку.
   
– Только когда дети заставляют меня рисовать золотой краской, – улыбнулся он. – По крайней мере, так говорит Мередит.
   
– Ты много работаешь в саду? – Холли изо всех сил старалась поддержать разговор. Дом был так тих, что каждое мгновение тишины казалось вечностью.
   
– О да, я просто обожаю это. – Его глаза блеснули. – Каждую субботу отдаю работе в саду. – И он улыбнулся, глядя в чашку с чаем.
   
Холли словно разговаривала с совершенно посторонним человеком. Она действительно почти ничего не знала о нем, как, впрочем, и он о ней. Ричард всегда держался на расстоянии, даже когда был моложе. Он никогда не делился новостями, не любил болтовню на тему «как прошел день». Все, что от него можно было услышать, – это факты, факты и только факты. О Мередит семья впервые узнала, когда они заявились вдвоем на обед и сообщили о своей помолвке. К сожалению, было уже поздно отговаривать его жениться на этом огненном зеленоглазом драконе. Хотя он и раньше не стал бы ничего слушать.
   
– Ну, – слишком громко произнесла она, и из угла комнаты отозвалось эхо, – а как твои дела? Что нового? – Вопрос прозвучал почти как «зачем ты ко мне пришел?».
   
– Да ничего особенного, все путем. – Он глотнул чаю и добавил: – Ничего особенного, кроме того, что я решил вот зайти к тебе. Мама дала мне твой адрес.
   
– Уже необычно. Ты редко бываешь в нашем районе, – натянуто рассмеялась Холли. – Что завело тебя в наш глухой и опасный северный край?
   
– Одно маленькое дело. – Он опустил глаза. – Но машину я, разумеется, оставил на другом берегу!
   
Холли выдавила из себя улыбку.
   
– Шучу, конечно, – добавил он. – Она тут, перед домом… С ней же ничего не случится, правда? – спросил он, переходя на серьезный тон.
   
– Думаю, с ней все будет в порядке, – заверила его Холли. И ехидно добавила: – Хотя обычно там бродит пара-тройка подозрительных личностей, но сегодня я ничего такого не заметила.
   
Он пропустил ее замечание мимо ушей.
   
– Как Эмили и Тимми, то есть, прости, я хотела сказать Тимоти? – На этот раз она действительно случайно ошиблась в имени.
   
– Они здоровы, и это, пожалуй, самое главное.
   
– Что ты имеешь в виду?
   
– Ну… – Ричард сделал паузу, как будто размышлял, говорить ли ей об этом. – С детьми трудно, Холли. Иногда я серьезно задумываюсь над тем, откуда в них все это берется, ведь они оба ходят в очень хорошие школы… – И он замолчал, озабоченно сдвинув брови.
   
Холли была поражена, что он позволил себе такую откровенность. То есть она не услышала ничего нового, но было удивительно, что подобные слова вообще могли сорваться с его губ.
   
– Они же дети, Ричард. Нужно иногда быть с ними помягче, позволить им быть самими собой, – осторожно сказала Холли. – Ты беспокоишься за них?
   
– Ну что ты, нет, совсем нет. – К нему вернулся его обычный тон. – Мередит знает, что делает. Мать всегда знает, что лучше для ребенка, – так, кажется, говорят?
   
Холли смущенно улыбнулась и в который раз задала себе вопрос, зачем он вообще пришел.
   
– А ты, наверное, рада, что тебе не надо беспокоиться из-за всей этой детской ерунды, – добавил он, смеясь. Холли остолбенела. – А что у тебя с работой? Нашла что-нибудь?
   
Холли смотрела на него не в силах выговорить ни слова. Неужели у него действительно хватило наглости сказать ей такое? Она была настолько задета, что хотела только одного – вышвырнуть его из своего дома. У нее больше не было желания изображать вежливость, и она не собиралась объяснять этому ограниченному тупице, что пока не начала искать работу, потому что все еще переживала смерть мужа.
   
Он бы не понял, даже если бы она целый день потратила на объяснения.
   
– Нет, – резко ответила она.
   
– А где же ты берешь деньги? Ты получаешь пособие по безработице?
   
– Нет, Ричард, – сказала она, теряя остатки самообладания, – я не получаю пособия по безработице, я получаю пособие как вдова.
   
– О, это здорово. Удобно, правда?
   
– Удобно? Я бы скорее сказала, что это ужасно угнетает.
   
Атмосфера накалилась. Они помолчали минуту, затем он хлопнул себя по коленям, как бы показывая, что разговор закончен.
   
– Ну что ж, мне пора. Надо возвращаться к работе, – заявил он, вставая. И потянулся, словно просидел здесь не пятнадцать минут, а несколько часов.
   
– Ладно, – с облегчением произнесла Холли. – Иди, конечно, пока твоя машина еще на месте.
   
И снова он не понял ее юмора и подошел к окну, чтобы проверить.
   
– На месте, слава богу. Очень рад был тебя видеть, и спасибо за чай, – вежливо сказал он, обращаясь к пятну на стене над ее головой.
   
– На здоровье. А тебе спасибо за орхидею, – процедила Холли.
   
Он пошел к машине, но на полпути остановился, чтобы взглянуть на сад. Разочарованно покачав головой, он крикнул ей:
   
– Тебе бы и в самом деле нанять кого-нибудь, чтобы привести все это в порядок! – И укатил прочь на своем коричневом автомобиле.
   
Дрожа от ярости, Холли проследила, как он уезжает, и захлопнула входную дверь. Этот человек настолько разозлил ее, что она была готова просто врезать ему. Он не понимал… вообще ничего.
  
  
   
    
Глава одиннадцатая
   
   
- Шэрон, я его просто ненавижу, – простонала Холли в телефонную трубку. Едва придя в себя, она позвонила подруге.
   
– Не обращай на него внимания, Холли, он же идиот и не может ничего с этим поделать.
   
– Но это меня раздражает еще больше! Все говорят, что он ничего не может с этим поделать, что это не его вина, но ведь он взрослый человек, Шэрон! Ему тридцать шесть лет! Он должен, черт возьми, уметь вовремя закрыть рот! Нет, он нарочно все это говорит! – Она просто кипела от злости.
   
– Вряд ли он нарочно, Холли, – попыталась успокоить ее Шэрон. – Я думаю, он действительно пришел, чтобы поздравить тебя с днем рождения…
   
– Ну да! Конечно! – не унималась Холли. – С каких это пор он вообще заходит ко мне, чтобы подарить подарок на день рождения? Никогда он этого не делал. НИКОГДА!
   
– Все-таки тридцать лет, круглая дата…
   
– Только не для него! Он так и сказал на ужине пару недель назад, если я правильно помню его слова. – Она передразнила его: – Все эти празднования – пустая трата времени, и все такое. Я болван, и все такое. Вот уж точно болван!
   
Шэрон рассмеялась. Подруга сердилась, как маленькая девочка.
   
– Ну хорошо, я согласна, он чудовище и заслуживает того, чтобы гореть в адском пламени!
   
Холли замолчала.
   
– Нет, Шэрон, это уже слишком, пожалуй… - Шэрон рассмеялась:
   
– Стараюсь как могу, чтобы тебя успокоить. - Холли слабо улыбнулась. Джерри бы ее понял. Он точно знал, что нужно сказать, что сделать. Он бы обнял ее, как он это умел, и все проблемы растаяли бы сами собой. Она взяла с кровати подушку и крепко обняла ее. Когда же она в последний раз обнимала кого-нибудь, по-настоящему обнимала? Самое страшное, что она не могла себе даже представить, что когда-нибудь вот так же обнимет кого-то другого.
   
– Эй, Холли! Ты там, или я опять разговариваю сама с собой?
   
– Прости, Шэрон, я прослушала, что ты сказала?
   
– Я спросила, решила ли ты, что делать с караоке?
   
– Шэрон! – негодующе воскликнула Холли. – Этот вопрос больше не обсуждается!
   
– Ладно, ладно, спокойнее, подруга! Я просто подумала, что мы могли бы взять напрокат музыкальный центр с караоке и поставить его прямо у тебя в гостиной. Таким образом ты выполнишь волю Джерри, но без лишних проблем! Что скажешь?
   
– Нет, Шэрон. Идея отличная, но она не сработает. Он хочет, чтобы я сделала это именно в клубе «Дива». Хотя я понятия не имею, где это.
   
– Ах, как мило! Потому что ты – Диско-Дива?
   
– Видимо, основная идея именно в этом, – страдальчески проговорила Холли.
   
– Идея прекрасная! Но клуб «Дива»? Никогда о таком не слышала.
   
– Ну, вот на этом и остановимся. Если никто о нем не слышал, значит, я никак не смогу там петь, так? – внезапно обрадовалась Холли, найдя выход.
   
Они распрощались, и, как только Холли повесила трубку, телефон зазвонил снова.
   
– Здравствуй, дорогуша!
   
– Мам! – Холли сразу взяла обвинительный тон.
   
– О Господи, что я еще сделала?
   
– Твой сынок сегодня навестил меня, и после этого я не слишком хорошо себя чувствую.
   
– Дорогая, прости, я звонила тебе, чтобы предупредить, что он едет, но все время попадала на этот чертов ответчик. Ты вообще телефон включаешь когда-нибудь?
   
– Это к делу не относится, мам.
   
– Он хотел сделать тебе подарок.
   
– Я не спорю, что подарок замечательный, это очень мило с его стороны, но он наговорил мне кучу ужасных вещей глазом не моргнув!
   
– Ну, хочешь, я поговорю с ним?
   
– Не стоит. Мы уже взрослые, сами разберемся. Но все равно спасибо. Так ты звонила что-то рассказать? – Холли не хотелось дальше развивать эту тему.
   
– Мы с Киарой смотрим фильм с Дэнзелом Вашингтоном. Киара уверена, что выйдет за него замуж, – засмеялась Элизабет.
   
– Я очень хочу! – донесся крик Киары.
   
– Жаль, конечно, ее разочаровывать, но он уже женат.
   
– Он женат, дорогая, – передала Элизабет.
   
– Знаю я эти голливудские браки… – пробурчала Киара.
   
– Вы там вдвоем, что ли? – спросила Холли.
   
– Да, Фрэнк сидит в пабе, а Деклан еще в колледже.
   
– В колледже? Это в десять-то вечера? – засмеялась Холли. Деклан наверняка просто использует колледж как отмазку. Не может мать быть настолько наивной, чтобы верить в это. Особенно учитывая, что она уже воспитала до него четверых детей.
   
– Ох, он так много работает, Холли, он так увлечен. У него какой-то новый проект. Не знаю, что за проект, я половину прослушала, когда он рассказывал.
   
– Да что ты! – Холли не поверила ни одному слову.
   
– Ну ладно, там опять показывают моего будущего зятя, так что мне нужно идти смотреть, – смеясь, сказала Элизабет.
   
– Спасибо, что позвонила.
   
– Пока, дорогая.
   
Холли положила трубку и снова осталась одна в своем пустом тихом доме.
   
На следующее утро она проснулась одетая и почувствовала, что старые привычки опять берут верх. И еще она чувствовала, что позитивный настрой с каждым днем тает. Это так чертовски тяжело – все время пытаться быть счастливой. У нее уже совсем не осталось сил. Кому какое дело, если в доме беспорядок? Никто, кроме нее, этого не увидит, а уж ей-то самой точно наплевать. Кому какое дело, если она не будет краситься или мыться неделю? Она не собиралась производить на кого-то впечатление. Единственный мужчина, с которым она регулярно встречалась, был разносчик пиццы, да и тот улыбался ей, только получив чаевые. Кому, черт возьми, какое дело? – думала она в отчаянии. Телефон завибрировал, принимая сообщение. Сообщение было от Шэрон. «Клуб «Дива»: телефон: 670-0700. Подумай, это может быть весело. Сделай это для Джерри».
   
Проклятая смерть… С тех пор как она начала открывать конверты, она больше не чувствовала, что он умер. Ей казалось, что он просто уехал куда-то в отпуск и пишет ей письма, то есть не ушел навсегда. Ладно. В конце концов, она может позвонить в клуб и выяснить ситуацию, но это не значит, что она туда поедет…
   
Она набрала номер. Ответил мужской голос. Не сообразив, что сказать, она быстро положила трубку. Ну же, Холли, подбодрила она себя, это совсем несложно, просто скажи, что подруга хочет попеть, только и всего.
   
Холли собралась с силами и нажала на повтор номера.
   
Ответил тот же голос:
   
– Клуб «Дива».
   
– Здравствуйте, скажите, у вас можно вечером попеть под караоке?
   
– Да, сейчас скажу, в какие дни… – она слышала, как он что-то листает, – да, по четвергам.
   
– По четвергам?
   
– То есть… извините, подождите… – Он снова зашелестел страницами. – Нет, по вторникам.
   
– Точно?
   
– Да-да, точно, по вторникам.
   
– Хорошо, тогда я хотела бы… – Холли глубоко вздохнула и начала сначала. – Моя подруга, может быть, захочет попеть, и она попросила меня узнать, что для этого нужно.
   
Ответом ей была длинная пауза.
   
– Алло? – Он совсем идиот, что ли?
   
– Да, извините. Дело в том, что вечерами караоке занимаюсь не я…,
   
– Хорошо, – сказала Холли, теряя самообладание. Ей дорогого стоило набраться храбрости и позвонить, так что теперь она не отступится из-за тупости какого-то болвана. – Может быть, кто-то другой мог бы мне ответить?
   
– Боюсь, что нет. Клуб пока закрыт, еще слишком рано. – В голосе послышался сарказм.
   
– Ну спасибо вам большое, вы мне очень помогли, – зло ответила она ему в тон.
   
– Простите, если вы минутку подождете, я попытаюсь все выяснить.
   
Он поставил Холли на ожидание, и следующие пять минут ей пришлось слушать «Зеленые рукава».[3]
   
– Алло? Вы здесь?
   
– Уже почти нет, – раздраженно ответила она.
   
– Хорошо, извините, что заставил вас ждать, мне пришлось позвонить. Как зовут вашу подругу?
   
Холли застыла. К этому она не была готова. Ну ладно, можно оставить свое имя, а потом «ее подруга» перезвонит и отменит заказ, якобы передумав.
   
– Ее зовут Холли Кеннеди.
   
– Хорошо. Дело в том, что по вторникам у нас проходят соревнования по пению под караоке. Тур длится месяц, каждую неделю двое из десяти соревнующихся выходят в финал, и в конце месяца шесть человек выступают в финале.
   
Холли сглотнула и почувствовала спазм в животе. Она не сможет, совершенно точно не сможет в этом участвовать.
   
– Но, к сожалению, – продолжал он, – желающие записываются за несколько месяцев, так что передайте вашей подруге, что она сможет попытаться на Рождество. Тогда будет следующий тур.
   
– Ага… ну ладно.
   
– Кстати, мне знакомо имя Холли Кеннеди. Это случайно не сестра Деклана Кеннеди?
   
– Д-да, а вы что, знакомы с ней? – Холли была изумлена.
   
– Не то чтобы мы были знакомы, я просто видел ее мельком недавно, она была вместе с братом.
   
ЧТО??? Холли смешалась. Неужели Деклан выдает своих девушек за нее? Ах, он придурок… Нет… нет, этого не может быть!..
   
– А что, Деклан выступал в клубе «Дива»?
   
– Нет-нет, – засмеялся он. – Он выступал со своей группой внизу, на цокольном этаже.
   
Холли лихорадочно сопоставляла полученную информацию, и наконец ее осенило.
   
– Клуб «Дива» находится «У Хогана»? Он снова рассмеялся:
   
– Да, он на верхнем этаже. Наверное, мне стоит уделять больше внимания рекламе!
   
– А вы – Дэниел? – вырвалось у Холли, и она сразу же прокляла собственную глупость.
   
– Да, а мы знакомы?
   
– Нет, мы не знакомы… Холли упоминала о вас, вот и все. – Она с ужасом поняла, как это прозвучало. – Мельком упоминала, – добавила она. – Сказала, что вы дали ей стул.
   
Дэниел издал короткий смешок.
   
– Ну хорошо, тогда передайте ей, что, если она захочет спеть под караоке на Рождество, я ее запишу. Вы не поверите, сколько людей хотят принять участие.
   
– Неужели? – слабым голосом произнесла Холли. Она чувствовала себя полной дурой.
   
– Кстати, а с кем я разговариваю?
   
Холли вскочила и начала нервно расхаживать по комнате.
   
– Меня зовут… Шэрон.
   
– Хорошо, Шэрон. У меня определился ваш номер, и я перезвоню вам, если кто-нибудь откажется от участия.
   
– Спасибо большое. Он повесил трубку.
   
А Холли повалилась на кровать и зарылась лицом в одеяло, чувствуя, что вся горит от стыда. Она пролежала так довольно долго, ругая себя последними словами. Звонил телефон, но у нее не было сил взять трубку. Наконец, почувствовав, что она худо-бедно может снова явить себя миру, Холли выползла из постели. И нажала на красную кнопку автоответчика.
   
– Здравствуйте, Шэрон, видимо, я не застал вас. Это Дэниел из клуба «Дива». – Он помолчал и со смешком продолжил: – Который в «Хогане». Дело в том, что… ммм… я просмотрел список имен, и, похоже, кто-то уже внес имя Холли Кеннеди несколько месяцев назад. То есть это вообще одно из первых имен в списке. Разве что есть еще и другая Холли Кеннеди… – Он умолк. – В любом случае перезвоните мне, когда будет такая возможность, и мы разберемся. Спасибо.
   
Холли присела на край кровати и просидела так несколько часов, переваривая услышанное.
  
  
   
    
Глава двенадцатая
   
   
Шэрон, Дениз и Холли сидели в кафе «Бьюлиз» на Графтон-стрит. Они часто встречались здесь и, болтая за кофе, наблюдали, как бурлит за окном самая оживленная пешеходная улица Дублина. Кроме того, Шэрон занималась здесь так называемым «оконным шопингом» – из этого окна она могла видеть витрины всех своих любимых магазинов.
   
– Не могу поверить, что Джерри это организовал! – Дениз была потрясена, услышав рассказ Холли.
   
– Понимаю, – засмеялась та. – Я сама перестаю верить, очень уж все странно!
   
– Зато будет довольно весело, так ведь? – вмешалась Шэрон.
   
– О господи! – При одной мысли об этом у Холли начинались спазмы в животе. – Я все еще очень, очень не хочу этого делать, но раз Джерри уже начал, мне, похоже, придется закончить.
   
– Узнаю старушку Холл! – одобрительно воскликнула Дениз. – И мы все придем поддержать тебя!
   
– Минуточку, Дениз. – Улыбка исчезла с лица Холли. – Я хочу, чтобы пришли только вы с Шэрон, и все! Пусть это останется между нами!
   
– Но, Холли! – возмутилась Шэрон. – Это же так здорово! Никто не думал, что ты когда-нибудь еще близко подойдешь к караоке…
   
– Шэрон! – остановила ее Холли. – О таких вещах напоминать неприлично. Кое-кто еще до сих пор не успокоился.
   
– По мне, нужно быть дурехой, чтобы столько времени мучиться, – проворчала Шэрон.
   
– А когда состоится великое событие? – Почуяв неладное, Дениз решила сменить тему.
   
– В следующий вторник, – почти застонала Холли. Видимо, это доконало ее, потому что она опустила голову и начала методично биться лбом об стол. Посетители за соседними столиками смотрели на нее с нескрываемым интересом.
   
– Не обращайте внимания, ее только на один день выпустили из лечебницы, – проговорила Шэрон, обернувшись к зевакам.
   
– Не волнуйся ты так, Холли, у тебя еще целая неделя. За это время мы сделаем из тебя вторую Мэрайю Кэри, – подбодрила подругу Дениз Шэрон.
   
– Да ты что! – расхохоталась та. – Легче сделать балерину из Леннокса Льюиса.
   
Холли подняла на них сердитый взгляд:
   
– Спасибо тебе, Шэрон, ты меня очень вдохновила.
   
– Представьте себе, Леннокс Льюис в таком узеньком трико, а вокруг стройными рядами танцуют хорошенькие маленькие дурочки… – мечтательно проговорила Дениз.
   
Холли и Шэрон перестали гипнотизировать друг друга и с беспокойством уставились на нее.
   
– Ты отвлеклась, Дениз.
   
– Что? – Дениз стоило большого труда очнуться от своих фантазий. – Вы представьте себе, у него такие мускулистые бедра…
   
– Которые раздавят тебя как букашку, – со смехом перебила Шэрон.
   
– А это мысль. – Глаза Дениз взволнованно распахнулись.
   
– Я так и вижу, – подключилась Холли. – Некрологи во всех газетах: Дениз Хеннесси трагически погибла, будучи раздавлена исполинскими бедрами после нескольких мгновений райского блаженства…
   
– Мне нравится! – согласилась Дениз. – Какова смерть, а? Ах, дайте мне хоть на мгновение ощутить этот рай!
   
– Ну, ты, – перебила Шэрон, ткнув пальцем ей в грудь. – Держи свои грязные фантазии при себе. А ты, – она перевела палец на Холли, – не пытайся сменить тему.
   
– Да ты просто завидуешь, Шэрон, потому что твой муж не способен и спичку сломать своими тощими бедрышками, – презрительно фыркнула Дениз.
   
– Вот уж неправда, бедра у Джона что надо, я бы и себе такие хотела! – обиделась Шэрон.
   
– Ладно, ты! – Дениз ткнула в нее пальцем. – Держи свои грязные фантазии при себе!
   
– Девочки, девочки! – Холли помахала между ними рукой. – Хватит ссориться, давайте вернемся к главному!
   
– Ладно, мисс Эгоистка, что ты будешь петь?
   
– Понятия не имею. Я поэтому вас и собрала.
   
– Как это? Мне ты сказала, что хочешь пройтись по магазинам! – возмутилась Шэрон.
   
– Правда? – Дениз взглянула на нее, удивленно подняв брови. – А я думала, вы просто соскучились и приехали меня проведать.
   
– Да, да, – попыталась успокоить их Холли. – Я действительно соскучилась по вам обеим и по магазинам с удовольствием пройдусь, но мне нужно сначала разобраться с этим дурацким конкурсом!
   
– Слушайте! – возбужденно воскликнула Шэрон. – По-моему, у меня появилась идея. Помните песню, которая прицепилась к нам тогда, во время поездки в Испанию? Мы ее две недели напевали, никак избавиться не могли, надоела нам до смерти.
   
Холли пожала плечами. Вряд ли стоит брать песню, надоевшую до смерти.
   
– Я не знаю, вы меня тогда с собой не взяли, – мстительно проворчала Дениз.
   
– Ну ты же помнишь, Холли!
   
– Не помню.
   
– Ну подумай!
   
– Шэрон, ты же видишь, она не помнит, – вмешалась Дениз.
   
– Что же это была за песня?… – Шэрон закрыла лицо руками, напряженно вспоминая. Холли взглянула на Дениз и снова пожала плечами.
   
– Есть! – вдруг радостно завопила Шэрон и запела на все кафе: – «Я хочу заняться сексом на пляже…»
   
– Так давай же, двигайся! – присоединилась Дениз.
   
Сидящие за столиками снова начали поглядывать на них, некоторые с удивлением, но большинство уже раздраженно. Дениз и Шэрон продолжали увлеченно распевать. Когда они в четвертый раз взялись за припев (поскольку совершенно не помнили текст куплетов), Холли наконец угомонила их:
   
– Девочки, я не могу петь эту песню! Там в тексте куплетов мужской голос читает рэп!
   
– Зато тебе не придется слишком много петь, – хихикнула Дениз.
   
– Нет уж, я не буду исполнять рэп на конкурсе караоке!
   
– А почему? Это было бы как раз достаточно ужасно, – хохотнула Шэрон.
   
– Ну ладно, давай по-другому. Какой диск ты сейчас слушаешь? – посерьезнела Дениз.
   
– «Вестлайф». – Холли с надеждой подняла на нее глаза.
   
– Тогда спой песню «Вестлайф», – посоветовала Шэрон. – Так ты хотя бы слова будешь знать.
   
Подруги расхохотались.
   
– Но ты же ни за что не вытянешь мелодию! – проговорила Дениз между приступами смеха.
   
Сначала Холли рассердилась, но, слушая их истерический хохот, невольно улыбнулась. Они правы, у нее совершенно нет слуха, она не способна напеть простейший мотив и найти песню, которую она смогла бы спеть, – невыполнимая задача.
   
Наконец Дениз взглянула на часы и вздохнула, что ей пора возвращаться на работу. Они покинули «Бьюлиз» – к огромному облегчению остальных посетителей.
   
– Эти уроды, наверное, настоящий праздник устроят из нашего ухода, – пробурчала Шэрон, пробираясь между столиками.
   
Подруги спустились по Графтон-стрит к магазину одежды, где Дениз работала менеджером. Стояла прекрасная солнечная погода, в воздухе чувствовалась весенняя свежесть, и сотни людей сновали по Графтон-стрит: кто вышел на обед, кто просто решил прогуляться, пока нет дождя. Уличные актеры завлекали публику кто как умел, и Дениз с Шэрон не смогли пройти мимо скрипача, исполнявшего старинные ирландские песенки. Он подмигнул им, и они бросили несколько монет в лежавшую на земле твидовую кепку.
   
– Ну что ж, барышни, гуляйте дальше, а я возвращаюсь к делам. – Дениз открыла дверь своего магазина и помахала им. В приоткрытую дверь было видно, как продавщицы, заметив ее, прекратили сплетничать и лихорадочно разбежались поправлять вешалки. Холли и Шэрон еле сдержали смех.
   
Попрощавшись с Дениз, они пошли вверх по Стивене-Грин к своим машинам.
   
– «Я хочу заняться сексом на пляже…» – тихо пропела Холли. – Вот черт, Шэрон! У меня теперь в голове вертится эта идиотская песня!
   
– Ну вот, опять ты со своим «черт Шэрон», – сварливо ответила Шэрон. – Прекращай, Холли.
   
Холли бросила на нее уничтожающий взгляд. Некоторое время они шли молча.
   
Затем Шэрон тоже начала мурлыкать песню.
   
– Да замолчи ты! – в сердцах воскликнула Холли.
  
  
   
    
Глава тринадцатая
   
   
Когда Холли наконец выехала из города и направилась к себе в Сордз, было уже четыре часа дня. Злодейка Шэрон убедила ее пройтись по магазинам, в результате чего она купила дурацкую маленькую майку, которая была ей явно не по возрасту. Надо быть внимательней со своими расходами. Сбережения таяли, никаких поступлений не предвиделось, и Холли уже мерещились впереди тяжелые времена. Видимо, ей и впрямь пора уже подумать о работе. Но она и так с трудом выбирается по утрам из постели… Бессмысленная беготня с девяти до пяти вряд ли облегчит ей жизнь. Зато поможет платить по счетам. Холли тяжело вздохнула. Сколько всего ей теперь приходится тащить на себе. Не то чтобы это было слишком сложно, но уж очень резко все изменилось. Вся ее жизнь стала другой. Её основная проблема в том, что она слишком много думает об этом. Нужно больше времени проводить с людьми, как сегодня с Дениз и Шэрон. С этой мыслью она позвонила маме и спросила, можно ли заехать.
   
– Конечно, приезжай, дорогая! Ты же знаешь, мы всегда тебе рады. – Затем она понизила голос до шепота и добавила: – Только здесь Ричард.
   
Господи! Опять он!
   
Первым побуждением Холли было поехать прямо домой. Но она отругала себя за глупость. В конце концов, Ричард – ее брат, и каким бы противным он ни был, она не сможет постоянно его избегать.
   
Дом встретил ее необычным оживлением. Как в старые добрые времена, подумала она, когда из каждой комнаты доносился галдеж.
   
Мать накрывала стол к обеду.
   
– Ой, мам, что ж ты не сказала мне, что вы обедаете, – сказала Холли, обнимая мать.
   
– А что, разве ты уже поела?
   
– Если честно, я ужасно голодная, но мне не хочется доставлять тебе хлопоты.
   
– Никаких хлопот, дорогая. Ну разве что бедняга Деклан сегодня останется без обеда, а так ничего страшного, – сказала она, искоса поглядывая на сына, садившегося за стол. Он состроил ей гримасу.