1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
Сквозь дождь, золотое шитье на алтарном покрове...
Идет литургия, и в окна латынью и ветром,
Стекло сотрясая, вторгается пасмурный хор...
Секвенция - шум лимузина, который рассек
Ряды прихожан, в день печали склонивших колени...
Вдруг ветер сотряс литургию
На высшей из нот - и все потонуло в дожде,
Лишь пасторский голос воды отозвался вдали
Гудению автомобиля...
И церковь задула огни
На исходе дождя...
III
В бумажном листе спит великий египетский Сфинкс...
Я пишу - и его очертанья сквозят под рукой,
А поодаль растут пирамиды.
Я пишу - и, нечаянно глянув на кончик пера,
Вижу профиль Хеопса...
Роняю перо.
Все темнеет. Я падаю в бездну веков...
В глубине пирамиды я горблюсь под этой же лампой,
И вся косность Египта хоронит меня и стихи...
Слышу в скрипе пера
Смех Великого Сфинкса,
И огромная, необозримая лапа
Сметает с бумаги слова
И в бумажной пустынности труп фараона
Не спускает с меня неподвижно расширенных глаз.
Наши взгляды встречаются,
И в глубине перспективы
На пути от меня к моим мыслям
Плещет Нил и на солнце играют
Весла, золото и вымпела.
Это древнее золото - я, саркофаг фараона...
IV
Тихий угол мой оглох от бубнов!
Это андалузский перекресток.
Жар весны и чувственного танца.
Все на свете разом замирает,
Цепенеет, ширится, пустеет...
Белая рука приоткрывает
В гуще строк заветное окошко,
Падает фиалковый букетик
И весенней ночью предстает
Моему невидящему взгляду.
V
Где-то солнечный вихрь карусельных лошадок.
Пляшут камни, деревья, холмы, замирая во мне...
Ночь в потешных огнях, полдень в лунных тенях.
И на свет балаганов ворчат хуторские ограды...
Стайка девушек, радуясь солнцу
И придерживая кувшины,
Встречается с буйной ватагой идущих на праздник.
С мельтешеньем людей, балаганных огней и потемок.
И обе процессии, та и другая,
Став одной, остаются двумя...
А праздник, и отсветы праздника,
и на праздник идущие люди,
И полночь, донесшая праздник до самого неба,
Плывут над вершинами залитых солнцем деревьев,
Плывут под обрывами выжженных солнцем утесов
Скользят по кувшинам, венчающим девичью стайку
И все это вешнее утро - луна над гуляньем,
И весь этот праздник в огнях - озаренная даль.
И вдруг будто кто-то тряхнул надо мной решето,
И пыль этой сдвоенной яви легла в мои руки,
В ладони мои, где сквозят очертания порта
И уходят во мглу корабли, не надеясь вернуться
То белый, то черный песок золотится в ладонях,
Невесомых, как поступь той девушки, что
возвращается с тандев.
Одна, беспечальней, чем эта весенняя даль...
VI
Дирижерская палочка взмыла,
И зал наполняет томительно-грустная музыка...
Она так похожа на детство
И день, когда в нашем саду
Я играл у беленой стены и кидал в нее мяч,
На котором с одной стороны был зеленый пес,
А с другой - голубая лошадка под желтым жокеем...
Музыка длится, и вдруг между мной и оркестром
Вырастает из детства стена, и вращается мяч,
И носится взад и вперед то зеленый мой пес,
То моя голубая лошадка под желтым жокеем...
Весь театр - это сад, мое детство
Обступает меня, отзывается музыкой мяч
Все смутней и смутней, и все слитней
под музыку скачут
Мой желтый жокей вперегонку с зеленой собакой...
(Так быстро вращается мяч между мной и оркестром...)
Я бросаю его в мое детство,
Он летит по театру, который готов, как ребенок,
У меня под ногами играть с моим желтым жокеем,
И зеленой собакой, и вскочившей на белую стену
Голубою лошадкой... И музыка звонко бросает
Мячи в мое детство... И так уморительно скачет
Дирижерская палочка над каруселью жокеев,
Голубых лошадей и зеленых собак на стене...
Весь театр - это музыка, ставшая белой стеной,
Где зеленому псу не угнаться за памятью детства,
Голубой моей лошадью, загнанной желтым жокеем...
И на всем протяжении, слева направо - деревья,
А на нижних ветвях музыканты
Провожают меня к пирамиде мячей на прилавке
И мужчина за ним улыбается в мареве детства...
Обрывается музыка, словно упала стена,
И мяч по обрыву скатился на дно сновидений.
Бросив палочку вслед, обернувшийся черным жокей
Осадил голубую лошадку
И с улыбкой склонился, качнув белый мяч на макушке,
И мяч этот белый исчез у него за спиной.
"Мне сердце тихая боль саднит..." Перевод А. Носе
Мне сердце тихая боль саднит.
Не знаю, откуда она и чья.
Над мнимой гордыней моею - нимб
Из сонного бреда и забытья.
Крупицы страха блестят под ним,
Как звезды с неба небытия.
Мне снег безмолвия полнит слух.
Вон всадник вглядывается в дом
Белесый холод недвижен, глух,
Мертвую ночь оковало льдом.
В оцепенении никнет дух,
Тоску я сглатываю с трудом.
Мне мысль мучительна и горька.
Дрожь пробегает по коже рук,
Словно по водам, когда река
Про то, что на дне, вспоминает вдруг.
В кузнице скорби кует тоска
Холодной ковкой ночной досуг.
Песня. Перевод Б. Дубина
Кобольдов или эльфов
Пение вдалеке?
Кружатся отголоски
В сумрачном сосняке.
Вслед за безвестной тропкой
Прянут за поворот,
Будто из рощи кто-то
Глянет - и пропадет.
Кто-то, чей призрак смутный
Тонет, уйдя во тьму...
Слышу - и чуть не плачу.
Плачу, но почему?
И наяву ли эта
Песня, что так легка,
Или она - лишь сосны,
Сумерки и тоска?
Но, улетая с ветром,
Отзвук последний стих,
И ни единой ноты
В гуще стволов ночных.
"Ночи конца не видно!.." Перевод Б. Дубина
Ночи конца не видно!
Время - за часом час
Тянется еле-еле...
Сядь и склонись к постели,
Где не смыкаю глаз.
Это любил ребенком
И не сберег, взрослев...
Спой надо мною, няня:
Будит воспоминанья
Горестный твой напев.
Дочь короля влюбилась...
Сколького не верну!
Где это все? Ни тени
Спой же мне о забвенье,
Тихо клоня ко сну...
Вправду ли это было?
Вправду ли это я?
Спой, как над детской зыбкой,
Чтобы уснуть с улыбкой
Вечного забытья.
"В вышине - луна..." Перевод Е. Витковского
В вышине - луна.
О любовь, доколе
Мне стенать от боли?
Чем душа больна?..
Скорбный, бесприютный,
Я сожжен дотла...
Как луна тускла
Над равниной смутной...
Усмехнусь слегка,
Сердце успокою,
Сжатое тоскою
Так - издалека
Зов летит печальный
На короткий миг
(О, бесплодный клик!
Кто ты, друг мой дальний?
Это - лунный свет
Умножает боли
Здесь, в земной юдоли
И спасенья нет...
Горько и нелепо...
О, предел тоски
Смыслу вопреки,
Пробираться слепо
Дебрями ума
И страдать при этом.
Нежным лунным светом
Озарится тьма
Для того, кто сможет
Жить во имя сна:
Лишь его луна
Больше не встревожит.
"Пусть вихрь гудит ураганней..." Перевод Б. Дубина
Пусть вихрь гудит ураганней
И даст отдохнуть уму.
Маячит на дне сознанья
Та суть, что вот-вот пойму.
Душа ль, что жизнью другою
Невыдуманной дарит...
Мгновение ли покоя,
Что душу животворит..
Все резче порывы ветра.
И мысль забытью страшна,
Что станет пытать ответа,
Едва пробудясь от сна.
А вихрь то взмывает круто,
То рушится, пыль клубя...
О, если б хоть на минуту
Суметь разгадать себя!..
"Дождь? Да нет, покуда сухо..." Перевод Е. Витковского
Дождь? Да нет, покуда сухо.
Лишь однажды на веку
Сердцу дождь навеял глухо
Бесполезную тоску.
Где же рокот струй унылых,
Дождь, куда же ты исчез?
Улыбнуться я не в силах
Счастью голубых небес.
Льнет завеса дождевая
К сердцу, к мыслям день и ночь.
Я - незримая кривая
На ветру, летящем прочь.
Небосвод, твоя окраска
Сердце ранит... Для меня
Нереален, словно маска,
Горний свет живого дня.
В сердце - пропасти, в которых
Солнце спит, не восходя,
И не умолкает шорох
Бесконечного дождя.
Где ж ты, друг, со мной не дружный?
Заалей, заголубей,
Свет небесный, свет наружный,
Гибель всех моих скорбей!
"Так поет она, бедная жница..." Перевод А. Гелескула
Так поет она, бедная жница,
Словно жизнь ее вправду легка,
И в беспечную песню рядится
Безымянная вдовья тоска.
Голос реет, как птица в зените;
Воздух чист, как воскресный наряд;
И, вплетаясь, лукавые нити
Домотканую песню пестрят.
И щемит ее голос, и греет,
А она все поет и поет,
Словно жизнь без нее не сумеет
Обрести этот песенный взлет.
Столько свежести в ритме упругом
И припев так затейливо спет,
Что дохнуло любовью и югом
И печаль улыбнулась в ответ.
Пой, о, пой же бездумно и мудро!
И в холодную грудь мою влей
Теплый голос, волнуемый смутно,
Беспричинную песню полей!
Всколыхни мое сердце тоскою
По душевной твоей тишине,
Где колышутся крылья покоя,
Отголосок рождая во мне!
Если б мог я, чужой, не от мира,
Стать тобой, горемыка жнея,
Чтобы душу мою вразумила
Неразумная радость твоя!
Знанье тяжко, а жизнь тороплива.
Певчий вздох в вышине голубой!
Обрати меня в отзвук мотива
И возьми, отлетая, с собой!
"Ах, няня, видно, никогда..." Перевод В. Резниченко
Ах, няня, видно, никогда
Мне вновь не разыскать
Тот королевский сад, куда
Я раз пошла гулять.
(Ах, дочка, как мне знать?)
Была небесно-голубой
Голубизна небес.
Я - королева? Был он мой,
Сад, что потом исчез?
(Не разгадать чудес!)
Там было много ярких роз
Редчайшей красоты.
Я удержать не в силах слез,
Как вспомню те цветы.
(Как горестны мечты!)
Ах, если б, как по волшебству,
Той сказке не истлеть,
А возродиться наяву
И продолжаться впредь!
(Тогда бы - умереть!)
Все сказки слушаю подряд...
Все сказки - об одном:
Один лишь день, один лишь сад,
Я - королева в нем.
"Небосклон туманный..." Перевод Б. Дубина
Небосклон туманный
С ледяной луной.
Тянет с океана
Пылью водяной.
И - смутнее далей
По закате дня
Сходятся печали,
Сердце леденя.
Тяжелы движенья,
Мысли тяжелы.
Лед опустошенья
И бескрайней мглы.
Обняло ненастье
Сном небытия
Помыслы и страсти...
Спи, душа моя.
"Жизнь моя, ты откуда идешь и куда?.." Перевод Е. Витковского
Жизнь моя, ты откуда идешь и куда?
Отчего мне мой путь столь неясен и таен?
Для чего я не ведаю цели труда?
Почему я влеченьям своим не хозяин?
Я размеренно двигаюсь - вверх или вниз,
И свое назначенье исполнить способен,
Но сознанье мое - неумелый эскиз:
Я подвластен ему, но ему не подобен.
Ничего не поняв ни внутри, ни вовне,
Не пытаюсь достичь понимания даже.
И не боль и не радость сопутствуют мне.
Я меняюсь душой, но изнанка все та же.
Кто же есмь я, о Господи, в этакой мгле?
Что постигну, мечась в утомительной смуте?
Для чего я куда-то иду по земле,
Оставаясь недвижимым в собственной сути?
Путь мой пуст и бесплоден так нужен ли он,
Если смысл от деяний моих отодвинут?
Для чего мне сознанье, которое - сон?
Для чего я в реальность жестокую кинут?
Да пребуду сознаньем и слеп я, и нем.
О иллюзии! Стану под вашей защитой
Пребывать в тишине, наслаждаться ничем
И дремать бестревожно, как берег забытый.
Пауза. Перевод Е. Витковского
Эта мысль - о, молчанье прерви!
От которой бессмертной богини?
Эта ранняя тайна любви
Кем тебе приоткрыта доныне
Назови, назови!
Я иль некто - скажи, успокой,
Кто с тобою в потемках былого
К волосам прикасался щекой
И шептал сокровенное слово
Был ли, был ли другой?
Или в грезе - молю, не таи
Был тот миг бессознательно прожит?
Что слова, коль они не мои?
Что дела, если я их, быть может,
Намечтал в забытьи?
Или тот, кто решился припасть
К твоему приоткрытому слуху,
Лишь мою тебе высказал страсть?
Нет покоя смятенному духу,
Это ревности власть.
Иль не смертные тело и рот,
А желанье одно лишь на ложе
Нашептало тебе наперед
Те слова, что богиням дороже
Олимпийских высот?
"Рассудок мой - подземная река..." Перевод Е. Витковского
Рассудок мой - подземная река.
Куда струится он, да и откуда?
Не знаю... Ночью, словно из-под спуда
В нем возникает шум - изглубока,
Из лона Тайны мысль спешит в дорогу
Так мнится мне... Не ведает никто
Путей на зачарованном плато
Мгновенья, устремившегося к Богу...
Как маяки в незнаемых просторах,
Печаль мою пронзают вспышки грез,
Они мерцают нехотя, вразброс,
И лишь волны не умолкает шорох...
И воскресают прежние года;
Былых иллюзий пересчет бесцелен,
Но, в памяти воспряв, бушует зелень,
И так божественно чиста вода,
Что родина былая поневоле
Мое переполняет существо,
И больно от желания того,
Как велико мое желанье боли.
Я слушаю... Сколь отзвуки близки
Моей душе в ее мечте туманной...
Струя реки навеки безымянной
Реальней, чем струя любой реки...
В какие сокровеннейшие думы
Она стремится будто со стыдом,
В каких пещерах стынет подо льдом,
Уходит от меня во мрак угрюмый?
О, где она?.. Приходит день, спеша,
И будоражит блеском, и тревожит.
Когда река закончит бег - быть может,
С ней навсегда окончится душа...
"Закат окутал смутной дремой..." Перевод А. Косе
Закат окутал смутной дремой
Дома, как горы кряжа,
И в городе без окоема
Грусть, золотая пряжа.
Спускается с вечерней тенью
И отдается болью
Все, неподвластное забвенью
И ставшее судьбою.
В золе и золоте заката,
В неверный час,
Оплакиваю вас, утраты,
Не зная вас.
Восторг начала, весь мой путь,
И страх конечный,
И жажда претвориться в суть,
Что будет вечной,
Все в шепот мой, в мольбу войдет
Об отпущенье.
Да снидет ночь, да обретет
Душа прощенье.
"Всю ночь заснуть не мог. Как мрачен и угрюм..." Перевод Е. Витковского
Всю ночь заснуть не мог. Как мрачен и угрюм,
Лучится в глубине
Небесной пропасти - светила зрак холодный.
Что делать в мире мне?
И полночь, и рассвет переполняют ум
Заботою бесплодной.
В тоске бессонницы не зная забытья,
Слежу, смиряя дрожь:
Приходит новый день, но он сулит все то же
Обыденную ложь;
Он равен прошлым дням, у них одна семья
|
The script ran 0.005 seconds.
Поделиться:
