1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 
   
— Гарри, какую форму принимает твой Защитник? — спросил Люпин.
   
— Самца оленя, — нервно ответил Гарри.
   
— Это он, Шизоглаз, — подтвердил Люпин.
   
Засмущавшись оттого, что все на него пялятся, Гарри спустился по лестнице, засунув палочку в задний карман джинсов.
   
— Не клади туда палочку, мальчик! — заорал Хмури. — Что если она воспламениться? Знаешь, волшебники и получше тебя, теряли свои ягодицы!
   
— И кого же ты знаешь, кто лишился своих ягодиц? — поинтересовалась фиолетововолосая женщина.
   
— Какая разница, просто не клади свою палочку в задний карман, и все, — проворчал Шизоглаз. — Элементарные основы безопасности в обращении с палочками, это что, никого больше не волнует? — он проковылял к кухне. — Своими глазами видел, — раздраженно добавил он женщине, закатившей глаза к потолку.
   
Люпин схватил Гарри за руку и затряс ее.
   
— Как ты? — спросил он, внимательно разглядывая Гарри.
   
— Х-хорошо…
   
Гарри с трудом верил в реальность происходящего. Четыре недели ничегонеделания, без малейшей возможности убраться подальше от Бирючиновой Аллеи, и вдруг — целый букет волшебников сваливается ему на голову, словно у них всегда так было заведено. Он бросил короткий взгляд на людей, окружавших Люпина. Все так жадно рассматривали его, что Гарри смутился оттого, что не причесывался уже четыре дня.
   
— Я… вам повезло, что Дурслеи уехали… — промямлил он.
   
— Повезло, ха! — усмехнулась женщина с фиолетовыми волосами. — Это я соблазнила их уехать. Послала письмо маггловой почтой, где говорилось, что их включили в окончательный список номинантов Общеанглийского Конкурса На Самую Ухоженную Пригородную Лужайку. Они направляются прямо на вручение приза… по крайней мере, так они думают.
   
Гарри мельком представил себе лицо дяди Вернона, когда он поймет, что нет никакого Общеанглийского Конкурса на Самую Ухоженную Пригородную Лужайку.
   
— Мы ведь уходим, да? — спросил он. — Скоро?
   
— Уже скоро, — ответил Люпин. — Просто мы ждем отбоя.
   
— Куда мы отправляемся? В Пристанище? — с надеждой спросил Гарри.
   
— Не в Пристанище, нет, — ответил Люпин, подталкивая Гарри к кухне; кучка волшебников потянулась за ними, все еще с любопытством рассматривая Гарри. — Слишком рискованно. Мы разместили штаб-квартиру так, чтобы ее нельзя было обнаружить. Это заняло много времени.
   
Шизоглаз Хмури сидел за кухонным столом, потягивая настойку из фляжки, его волшебный глаз вращался во всех направлениях, ненадолно задерживаясь на всех рационализаторских приспособлениях Дурслеев.
   
— Это Аластор Хмури, Гарри, — продолжил Люпин, указывая на Шизоглаза.
   
— Да, я знаю, — неловко ответил Гарри, было странно представляться кому-то, кого он и так знал больше года.
   
— А это Нимфадора…
   
— Не называй меня так, Ремус, — посоветовала молодая ведьма, содрогаясь от отвращения. — Я — Тонкс.
   
— Нимфадора Тонкс, которая предпочитает быть известной только под своей фамилией, — закончил Люпин.
   
— Хотела бы я услышать, чтобы ты говорил, если бы твоя матушка по глупости назвала тебя Нимфодорой, — проворчала Тонкс.
   
— А это Кингсли Шеклболт, — он указал на высокого темнокожего колдуна, тот поклонился.
   
— Эльфиас Дож, — волшебник с одышливым голосом кивнул.
   
— Дедалус Диггл…
   
— Мы уже встречались, — нервно пискнул Диггл, приподнимая свою фиолетовую шляпу.
   
— Эммелин Вэйнс, — величественная ведьма в зеленой шали слегка склонила голову.
   
— Стургис Подмор, — подмигнул белокурый волшебник с квадратной челюстью.
   
— И Гестия Джонс, — розовощекая черноволосая ведьма, стоявшая возле тостера, помахала рукой.
   
Гарри кланялся каждому, кому его представляли. Ему очень хотелось, чтобы они смотрели на что-нибудь другое, а не на него, потому что казался себе вдруг очутившимся на сцене конферансье. А еще его удивляло, почему их так много собралось здесь.
   
— Удивительное количество народу добровольно вызвалось придти и забрать тебя, — Люпин, как будто прочитал его мысли, уголки его губ слегка дрогнули.
   
— Да, чем больше, тем лучше, — мрачно произнес Хмури. — Мы твоя охрана, Поттер.
   
— Мы просто ждем сигнала, что можно безопасно продолжить путь, — сказал Люпин, глядя в кухонное окно. — У нас есть где-то пятнадцать минут.
   
— Очень чисто, да, у этих магглов? — ведьма по-имени Тонкс с преувеличенным интересом разглядывала кухню. — Мой отец — магглорожденный, и жуткий неряха. Думаю, это варьируется, так же как у волшебников?
   
— Э… да, — ответил Гарри. — Послушайте… — повернулся он к Люпину. — Что происходит, я ни от кого не могу добиться ответа, что с Воль…
   
Несколько ведьм и волшебников зашикали, Дедалус Диггл снова приподнял шляпу, а Хмури заорал: «Заткнись!»
   
— Что? — удивился Гарри.
   
— Мы не станем обсуждать ничего здесь, слишком рискованно, — ответил Хмури, поворачивая свой нормальный глаз на Гарри. Его волшебный глаз по-прежнему смотрел в потолок. — Черт побери, — добавил он, подняв руку к волшебному глазу. — Он что-то стал застревать, с тех пор как это ничтожество носило его.
   
С противным хлюпающим звуком, больше похожим на бульканье в засорившейся раковине, он вытащил свой глаз.
   
— Шизоглаз, ты знаешь как это отвратительно, а? — поинтересовалась Тонкс.
   
— Дашь мне стакан воды, а, Гарри, — попросил Хмури.
   
Гарри подошел к мойке, взял чистый стакан и наполнил водой из-под крана. Волшебники все так же пристально разглядывали его, их неустанный интерес начал утомлять Гарри.
   
— За твое здоровье, — сказал Хмури, когда Гарри подал ему стакан. Он бросил волшебный глаз в воду и прополоскал, глаз принялся вращаться, рассматривая теперь уже всех. — Желаю тебе триста шестьдесят градусов видимости и удачного возвращения.
   
— А как же мы попадем… ну куда мы собрались? — спросил Гарри.
   
— На метлах, — ответил Люпин. — Только таким путем. Ты еще слишком молод, чтобы аппарировать, за каминной сетью они следят, а незарегистрированный портшлюз, стоит дороже, чем вся наша жизнь.
   
— Ремус сказал, что ты классно летаешь, — произнес Кингсли Шеклболт своим глубоким голосом.
   
— Он просто великолепен, — подтвердил Люпин, сверяясь со своими часами. — В любом случае, тебе лучше пойти собраться, Гарри, мы хотим отправиться, как только получим сигнал.
   
— Я помогу тебе, — радостно предложила Тонкс.
   
Она проследовала за Гарри через прихожую вверх по лестнице, с интересом и любопытством оглядываясь по сторонам.
   
— Забавное местечко, — сказала она. — Правда чересчур чисто, тебе не кажется? Немного ненатурально. О, вот так-то лучше, — добавила она, когда они оказались в комнате Гарри и включили свет.
   
Его комната была, конечно, грязнее, чем весь остальной дом. А, учитывая четыре дня очень плохого настроения, Гарри и вовсе не утруждал себя уборкой. Большинство книг было раскидано по полу, пытаясь отвлечься, он начинал читать, но так и бросал, не закончив. Клетку Хедвиги уже давно пора было почистить, от нее начало попахивать. Сундук стоял открытым, с грудой наваленных в него вперемешку маггловой одежды и волшебных мантий, свешивающихся до пола.
   
Гарри принялся собирать книги и поспешно бросать их в сундук. Тонкс остановилась возле открытого гардероба, критично рассматривая себя в зеркале, прикрепленном с внутренней стороны дверцы.
   
— Знаешь, не думаю, что фиолетовый на самом деле мой цвет, — манерно произнесла она, дергая себя за кончики всклокоченных волос. — Тебе не кажется, что он придает моему лицу немного изможденный вид?
   
— Ага, — ответил Гарри, глядя на нее поверх Квидитчских Команд Британии и Ирландии.
   
— Ну точно, — окончательно решила Тонкс. Она зажмурилась, словно напряженно старалась что-то вспомнить, и через мгновение ее волосы окрасились в цвет розовой жвачки.
   
— Как ты это сделала? — изумленно спросил Гарри, когда она снова открыла глаза.
   
— Я — Метаморфомаг, — ответила она, глядя на свое отражение и крутя головой туда и обратно. — Это значит, что я могу изменять свою внешность, — добавила она, заметив, отразившееся в зеркале, озадаченное выражение на лице Гарри. — Такой уж уродилась. Я получила высшие отметки на курсе Переодевания и Маскировки в учебном центре Авроров, совсем не занимаясь, это было классно.
   
— Ты — Аврор? — поразился Гарри. Стать охотником за Темными Волшебниками, была именно та карьера, о которой всерьез подумывал Гарри.
   
— Ага, — гордо ответила Тонкс. — Кингсли, конечно лучше, но он и немного выше меня. Я сдала экзамены год назад. Почти провалилась на Хитростях и Слежке. Я убийственно неловкая, ты ведь слышал, как я грохнула тарелку, когда мы сюда прибыли?
   
— Можешь научить меня быть метаморфомагом? — напрямик спросил ее Гарри, совершенно позабыв об упаковке багажа.
   
Тонкс захихикала.
   
— Спорим, иногда ты хотел бы спрятать этот шрам, да?
   
Ее глаза нашли похожий на молнию шрам на лбу Гарри.
   
— Нет, не хотел бы, — буркнул Гарри, отворачиваясь. Он не любил, когда люди глазели на его шрам.
   
— Ну, боюсь, выучиться будет трудно, — сказала Тонкс. — Метаморфомаги — настоящая редкость, ими рождаются, а не становятся. Большинство волшебников используют палочки или зелья для изменения внешности. Но нам надо поторапливаться, Гарри, нам же еще вещи собирать, — она виновато оглядела бардак на полу.
   
— Ах… да, — Гарри схватил несколько книг.
   
— Не глупи, будет быстрее, если я все… упакую, — вскрикнула Тонкс, длинным и широким жестом, поведя палочкой над полом.
   
Книги, одежда, телескоп и весы взмыли в воздух и беспорядочно свалились в сундук.
   
— Не слишком аккуратно, — сказала Тонкс, обходя вокруг сундука и глядя на кавардак внутри. — У моей мамы это получается профессионально — у нее даже носки скатываются в пару — но я никогда не понимала, как это у нее получается, как-то нужно щелкнуть, — она с надеждой щелкнула палочкой.
   
Один из Гарриных носков неуверенно изогнулся и шлепнулся обратно в мешанину, царящую в сундуке.
   
— А, да ладно, — Тонкс захлопнула крышку сундука. — В конце-концов, все внутри. Это тоже было бы неплохо чуть-чуть почистить, — она указала палочкой на клетку Хедвиги. — Скэджифай! — Несколько перьев и кучек помета исчезли. — Ну, так намного лучше, никогда особо не умела использовать эти хозяйственные заклинания. Хорошо — все взял? Котел? Метлу? Вау! — Шаровая молния!
   
Ее глаза широко распахнулись, когда она увидела метлу в правой руке Гарри. Это была его радость и гордость, подарок Сириуса, метла международного стандарта.
   
— А я все еще езжу на Комете Два-Шестьдесят, — завистливо произнесла Тонкс. — А, ладно…. Палочка все еще у тебя в джинсах? Обе ягодицы на месте? Хорошо, поехали. Локомотор сундук!
   
Сундук Гарри поднялся на несколько дюймов над полом. Удерживая свою палочку, наподобие дирижерской, Тонкс заставила сундук проплыть по комнате через дверь, в левой руке она держала клетку Хедвиги. Гарри последовал за ней, неся свою метлу.
   
На кухне, Хмури уже вставил свой глаз на место, после чистки он вращался так быстро, что у Гарри стало подташнивать. Кингсли Шеклболт и Стургис Подмор изучали микроволновку, а Гестия Джонс смеялась над картофелечисткой, обнаруженной после тщательного осмотра в выдвижном ящичке. Люпин запечатывал письмо, адресованное Дурслеям.
   
— Великолепно, — сказал он, глядя на входящих Тонкс и Гарри. — У нас осталось около минуты, я думаю. Нам было бы лучше выйти в сад, если мы готовы. Гарри, я оставил письмо, объясняющее твоим дяде и тете, что не стоит волноваться…
   
— Они и не будут, — ответил Гарри.
   
— …что ты в безопасности…
   
— Вот это точно их огорчит.
   
— … и что ты встретишься с ними будущим летом.
   
— А я должен?
   
Люпин улыбнулся, но не ответил.
   
— Поди сюда, мальчик, — грубо позвал его Хмури, поманив своей палочкой. — Я должен Разочаровать тебя.
   
— Вы должны что? — нервно спросил Гарри.
   
— Чары Разочарования, — сказал Хмури, поднимая палочку. — Люпин сказал, у тебя есть плащ-невидимка, но летать в нем невозможно, так что лучше я тебя замаскирую. Ну вот и готово…
   
Он больно стукнул по его макушке, и Гарри испытал любопытное ощущение, словно Хмури разбил об него яйцо, холодные струйки потекли вниз по телу от места соприкосновения с палочкой.
   
— Замечательно, Шизоглаз, — оценила Тонкс, глядя на талию Гарри.
   
Гарри посмотрел вниз, то, что раньше было его телом, больше так не выглядело. Оно не стало невидимым, но приобрело точно такой же цвет и структуру, как и кухня позади него. Похоже на то, что он превратился в человекоподобного хамелеона.
   
— Давайте, — сказал Хмури, отворяя заднюю дверь мановением палочки.
   
Все вышли наружу, на великолепно ухоженную лужайку дяди Вернона.
   
— Ясная ночь, — проворчал Хмури, сканируя волшебным глазом небеса. — Неплохо было бы добавить облаков. Ладно, ты, — рявкнул он на Гарри. — Полетим тесным строем. Тонкс будет впереди тебя, держись у нее на хвосте. Люпин прикроет тебя снизу. Я полечу за тобой. Остальные вокруг. Ни в коем случае не разбиваться, понятно? Если кого-нибудь из нас убьют…
   
— Такое может случиться? — трусливо спросил Гарри, но Хмури проигнорировал его.
   
— … остальные продолжат полет, не останавливаясь и не разбивая шеренгу. Если перебьют всех, а ты, Гарри, останешься в живых, тыл тебя встретит, продолжай лететь на восток, и они к тебе присоединятся.
   
— Не будь таким жизнерадостным, Шизоглаз, он решит, что мы не принимаем это всерьез, — сказала Тонкс, приторачивая Гаррин сундук и клетку Хедвиги кожаными ремнями к своей метле.
   
— Я просто рассказал мальчику про наш план, — проворчал Хмури. — Наша работа состоит в том, чтобы доставить его в штаб-квартиру, и если мы погибнем при покушении…
   
— Никто не погибнет, — произнес Кингсли Шеклболт своим глубоким успокаивающим голосом.
   
— По метлам, первый сигнал, — отчеканил Люпин, указывая на небо.
   
Далеко-далеко над ними, поток ярко-красных искорок пронесся сквозь звезды. Гарри закинул ногу на Шаровую Молнию, крепко обхватил рукоятку и почувствовал легкую вибрацию, словно метла так же сильно стремилась вновь оказаться в воздухе, как и он сам.
   
— Второй сигнал, полетели! — крикнул Люпин, когда искры, на сей раз зеленые, взорвались высоко над ним.
   
Гарри оттолкнулся от земли. Прохладный ночной ветер растрепал его волосы, аккуратные сады Бирючиновой Аллеи остались внизу, быстро превращаясь в мозаику из темно-зеленых и черных кусочков, все мысли о предстоящем слушании в Министерстве выветрились из головы, словно их сдуло потоком воздуха. Сердце готово было взорваться от удовольствия, он снова летел, улетал с Бирючиновой Аллеи, и это было именно то, о чем он мечтал все лето. Он возвращался домой… спустя несколько восхитительных мгновений, все проблемы показались ему ничтожными в таком безбрежном звездном небе.
   
— Забирай левее, резче влево, магглы смотрят! — заорал Хмури сзади. Тонкс отклонилась с пути, Гарри последовал за ней, глядя как его сундук дико раскачивается под ее метлой. — Нам нужно набрать высоту… еще на четверть мили!
   
Глаза Гарри заслезились от холода, когда они поднялись выше: он ничего не видел под собой, кроме булавочных вспышек света проезжающих машин и уличных фонарей. Две из них могли принадлежать машине дяди Вернона… Дурслеи, должно быть, возвращались сейчас в пустой дом, полные негодования из-за несостоявшегося Конкурса Лужаек… Гарри расхохотался, но его смех заглушили хлопающие на ветру мантии, скрип ремней, удерживающих сундук и клетку, и свист ветра в ушах. За весь этот месяц он еще не чувствовал себя таким живым, таким счастливым.
   
— Держись на юг, — скомандовал Шизоглаз. — Впереди город!
   
Они забрали правее, опасаясь лететь напрямик через светящуюся паутину огней внизу.
   
— Держись южнее и продолжай подниматься, впереди низкие облака, в которых мы можем затеряться! — приказал Хмури.
   
— Мы не полетим сквозь облака, — зло откликнулась Тонкс. — Мы все вымокнем, Шизоглаз!
   
Гарри воспринял ее слова с облегчением, руки, сжимающие Шаровую Молнию, уже окоченели. Он пожалел, что не одел куртку, его уже начинало трясти от холода.
   
Они изменили свой курс и теперь следовали инструкциям Шизоглаза. Гарри зажмурился под порывом ледяного ветра, заставившего его уши заныть от боли. Так холодно на метле ему было только однажды, во время матча по Квидитчу против Хуффльпуфа на третьем году обучения, когда разразился ужасный шторм. Охранники парили вокруг него, как гигантские птицы над своей добычей. Гарри потерял счет времени. Ему стало интересно, сколько они уже в полете, по расчетам выходило около часа.
   
— Поворачиваем на юго-запад! — заорал Хмури. — Нам нужно избежать автострады.
   
Гарри так озяб, что ему захотелось оказаться в уютном тепле машин, снующих внизу, а потом, даже больше, путешествовать посредством кружаной муки, намного удобнее вываляться в камине, по крайней мере огонь теплый… Кингсли Шеклболт устремился вниз, лысая башка и серьга сверкнули в лунном свете … теперь Эммелина Вэйнс оказалась справа, вытащив палочку и вертя головой по сторонам… затем она тоже, спикировала над ним, ее место занял Стургис Подмор…
   
— Мы должны сделать круг, чтобы убедиться, что нас не преследуют! — заорал Хмури.
   
— ТЫ ШИЗАНУЛСЯ, ШИЗОГЛАЗ? — завопила Тонкс спереди. — Мы все вымерзнем на этих метлах! Если мы поменяем направление, то не доберемся на места до следующей недели! Кроме того, мы почти уже там!
   
— Снижаемся! — донесся голос Люпина. — Следуй за Тонкс, Гарри!
   
Гарри спикировал за Тонкс. Они направлялись к Самому Большому скоплению огней, которое он когда-либо видел, гигантская разветвляющаяся масса пересечений, светящихся линий и квадратов, пересыпанных клочками зияющей темноты. Они опускались все ниже и ниже, пока Гарри не стал различать отдельных прожекторов и фонарей, каминов и телевизионных антенн. Ему захотелось поскорее оказаться на земле, даже если кому-то придется отмораживать его от метлы.
   
— Ну, вот и все, — крикнула Тонкс, приземляясь.
   
Гарри коснулся земли сразу за ней, и спрыгнул на клочок неухоженной травы посередине маленького сквера. Тонкс уже отстегивала его сундук. Дрожа, Гарри огляделся. Покрытые сажей дома вокруг не выглядели дружелюбно, в некоторых были разбиты окна, тускло поблескивая в свете фонарей, краска с дверей облупилась, кругом лежали груды мусора.
   
— Где мы? — спросил Гарри.
   
Но Люпин спокойно ответил:
   
— Потерпи минуту.
   
Хмури рылся в своем плаще, его шишковатые руки с трудом двигались от холода.
   
— Нашел, — пробормотал он, подняв нечто, похожее на серебряную зажигалку, и щелкнул ею.
   
Ближайший уличный фонарь погас с легким хлопком, Хмури снова щелкнул незажигалкой, следующий фонарь тоже погас, он продолжал щелкать, пока не погасил все фонари вокруг сквера, остался только свет, шедший из-за занавешенного окна и от серпа луны сверху.
   
— Позаимствовал у Думбльдора, — прохрипел Хмури, пряча в карман Гасилку. — Это отваживает магглов от выглядываний в окна, видишь? А теперь пошли, быстро.
   
Он взял Гарри под руку и повел с клочка травы через дорогу к тротуару, Люпин и Тонкс последовали за ними, подхватив Гаррин сундук с обеих сторон, остальные охранники, обнажив палочки, расположились с флангов.
   
Приглушенный ритм проигрывателя доносился из нижнего окна ближайшего дома. Резкий запах гниения шел от распухших мусорных ящиков, с оторванными крышками.
   
— Здесь, — пробормотал Хмури, засунув кусок пергамента прямо в ладонь Разочарованного Гарри и поднеся поближе светящуюся палочку. — Читай быстро и запоминай.
   
Гарри посмотрел на листок бумаги. Этот мелкий почерк был ему смутно знаком. Здесь говорилось:
   
Штаб-квартиру Ордена Феникса можно найти в доме номер двенадцать по Гриммолд — Плэйс, Лондон.
  
  
   
    
Глава 4 Дом № 12 по Гриммолд-Плэйс
   
   
— Что такое Орден…? — начал было Гарри.
   
— Не здесь, парень! — огрызнулся Хмури. — Подожди, пока не окажемся внутри!
   
Он выбил кусок пергамента из рук Гарри и поджег его кончиком палочки. Записка съежилась в огне и упала на землю. Гарри снова огляделся вокруг. Они стояли перед домом № 11, он посмотрел налево и увидел № 10, но справа, тем не менее, оказался № 13.
   
— Но где же…?
   
— Подумай о том, что ты только что запомнил, — тихо посоветовал Люпин.
   
Гарри подумал, и как только мысленно дошел до дома № 12 по Гриммолд-Плэйс, обветшалая дверь возникла из ниоткуда между домами № 11 и № 13, за ней появились грязные стены и покрытые сажей окна. Казалось, что этот дополнительный дом, раздуваясь, отодвигал окружающие. Гарри разинул рот. Стерео в доме № 11 по-прежнему отбивало ритм. Очевидно, магглы, находящиеся внутри, ничего не заметили.
   
— Давай, поторапливайся, — прорычал Хмури, подталкивая Гарри в спину.
   
Гарри поднялся по обветшалым ступенькам, не сводя глаз с новообразовавшейся двери. Серебряный дверной молоточек в форме свернувшейся змеи. Ни замочной скважины, ни прорези для писем.
   
Люпин поднял палочку и легонько ударил ею по воротам. Гарри услышал громкие металлические щелчки и нечто похожее на лязг поднимаемой цепи. Дверь со скрипом открылась.
   
— Входи быстро, Гарри, — прошептал Люпин. — Только не уходи далеко и ничего не трогай.
   
Гарри шагнул в темную прихожую. Пахло сыростью, пылью и сладковатым запахом тления, как в давно заброшенных домах. Он оглянулся через плечо и увидел остальных вошедших, Люпин и Тонкс несли его сундук и клетку Хедвиги. Хмури, стоящий на верхней ступеньке лестницы, возвращал на место шарики света, украденные Гасилкой у уличных фонарей, они улетали обратно в лампочки, моментально заливая сквер оранжевым светом. Хмури, проковылял внутрь и закрыл дверь, погрузив прихожую в кромешную темноту.
   
— Сюда.
   
Он ударил Гарри палочкой по макушке, и Гарри почувствовал, на сей раз горячие струйки, стекающие по спине, Заклинание Разочарования было снято.
   
— Всем оставаться на местах, пока я не зажгу свет, — прошептал Хмури.
   
Приглушенные голоса остальных вызвали у Гарри плохое предчувствие, словно он попал в дом умирающего. Раздалось тихое шипение и старомодные газовые лампы вдоль стен брызнули светом, нереальное мерцание разлилось по ободранным обоям и изношенному ковру в длинной, мрачной прихожей, где под потолком тускло блестела затянутая паутиной люстра, а на стенах косо висели почерневшие от времени портреты. Под плинтусом что-то быстро прошуршало. И люстра и канделябры на расшатанном столике имели форму змей.
   
Послышались торопливые шаги, и мать Рона, миссис Уизли появилась из дверей в дальнем конце прихожей. Она поспешила к ним, светясь гостеприимством, но Гарри заметил, как она осунулась и побледнела с последней их встречи.
   
— О, Гарри, как я рада видеть тебя! — прошептала она, заключив Гарри в наикрепчайшие объятия, потом отстранила на длину вытянутой руки и критически оглядела с ног до головы. — Ты выглядишь истощенным, тебе нужно усиленно питаться. Но, боюсь, обеда придется немного подождать.
   
Она обернулась к кучке волшебников за Гарриной спиной и быстро прошептала:
   
— Он только что прибыл, встреча уже началась.
   
Волшебники взволнованно зашушукались и направились мимо Гарри к двери, из которой появилась миссис Уизли. Гарри последовал было за Люпином, но миссис Уизли удержала его.
   
— Нет, Гарри, собрание только для членов Ордена. Рон и Гермиона наверху, можешь пойти к ним и подождать, пока закончится собрание, тогда мы и пообедаем. Только говори потише в прихожей, — добавила она торопливым шепотом.
   
— Почему?
   
— Не хотелось бы, чтобы кто-нибудь проснулся.
   
— Что?
   
— Объясню попозже, мне надо спешить, я должна быть на собрании. Сейчас покажу, где ты будешь спать.
   
Прижав палец к губам, она на цыпочках повела Гарри за изъеденную молью занавесь, где скрывалась еще одна дверь, мимо стойки для зонтиков, казавшейся сделанной из отрубленной ноги тролля, по темной лестнице, вдоль которой висели чучела сморщенных голов. При ближайшем рассмотрении Гарри понял, что головы принадлежат домовым эльфам, обладавших характерно длинными носами.
   
Замешательство Гарри росло с каждым шагом. Какого дьявола они делали в доме, выглядевшим так, словно принадлежал самому Темному из колдунов?
   
— Миссис Уизли, почему…?
   
— Рон и Гермиона все тебе объяснят, милый. А мне нужно спешить, — смущенно прошептала миссис Уизли. — Это… — они поднялись еще на один пролет, — …здесь, дверь направо. Я позову вас, когда все закончится.
   
И она заторопилась вниз по лестнице.
   
Гарри пересек темную лестничную площадку, повернул дверную ручку, сделанную в форме змеиной головы, и открыл дверь.
   
Он успел заметить мрачную комнату с двумя кроватями, когда раздалось громкое щебетание, последовавшее за пронзительным визгом, и его зрение заслонила огромная копна очень пушистых волос. Гермиона бросилась к нему объятия, чуть не сбив с ног, над их головами возбужденно кружилась маленькая сова Рона по имени Свинринстель.
   
— ГАРРИ! Рон, он здесь, Гарри здесь! Мы не слышали как ты приехал! Ох, ну как ты? Все в порядке? Ты на нас очень злился? Спорю, что да, знаю, наши письма были совершенно бесполезными — но мы ничего не могли написать, Думбльдор заставил нас поклясться, что мы ничего тебе не скажем. О, у нас столько есть всего рассказать тебе, и у тебя тоже — дементоры! Когда мы узнали об этом… и Министерских слушаниях… это так жестоко, я посмотрела, они не могут исключить тебя, они просто не посмеют, есть условие в Декрете о Разумном Ограничении Несовершеннолетнего Колдовства об использования волшебства в угрожающих жизни ситуациях…
   
— Дай ему вздохнуть, Гермиона, — усмехнулся Рон, прикрыв дверь за Гарри.
   
За прошедший месяц, его друг, кажется, подрос на несколько дюймов, и выглядел еще более нескладным и долговязым, чем когда-либо, хотя длинный нос, ярко-рыжие волосы и веснушки остались теми же.
   
Все еще сияя от счастья, Гермиона отпустила Гарри, но прежде, чем он успел вымолвить хоть слово, с тихим свистом что-то белое спланировало с высокого темного гардероба и мягко приземлилось на Гаррином плече.
   
— Хедвига!
   
Снежно-белая сова щелкнула клювом и принялась нежно пощипывать Гарри за ухо.
   
— С ней все нормально, — сказал Рон. — Заклевала нас до полусмерти, когда принесла твои письма. Взгляни-ка…
   
Он продемонстрировал уже заживающую глубокую царапину на указательном пальце.
   
— Ах, да, — потупился Гарри. — Извини, но мне очень хотелось получить от вас ответы…
   
— А нам очень хотелось дать их тебе, приятель, — ответил Рон. — Гермиона об этом очень сожалела, она была уверена, что ты натворишь глупостей, оставшись без новостей, но Думбльдор заставил нас…
   
— …поклясться, что ничего мне не скажите, — продолжил за него Гарри. — Гермиона уже рассказала.
   
Вспыхнувшее было, теплое чувство от встречи с лучшими друзьями погасло. И вдруг… после целого месяца страстного желания увидеть их… ему захотелось, чтобы Рон и Гермиона оставили его наедине с собой. Все натянуто замолчали, и только Гарри, ни на кого не глядя, машинально продолжал гладить Хедвигу.
   
— Он решил, что так будет лучше, — произнесла Гермиона, слегка задыхаясь. — Думбльдор, я имею ввиду.
   
— Хорошо, — ответил Гарри. Он заметил на ее руках следы, оставленные совиным клювом, и понял, что это совершенно не трогает его.
   
— Он думал, что с магглами тебе будет безопаснее… — начал было Рон.
   
— Да? — Гарри поднял брови. — На вас уже нападали этим летом дементоры?
   
— Нет… но именно поэтому он и попросил людей из Ордена Феникса висеть у тебя на хвосте…
   
Гарри показалось, что он оступился на лестнице и сейчас полетит кубарем вниз. Значит, все, кроме него знали, что за ним следят.
   
— Это ведь не слишком хорошо сработало, правда? — еле сдерживаясь, чтобы не закричать, произнес он. — Мне самому пришлось приглядывать за собой, да?
   
— Он так разозлился, — сказала Гермиона почти благоговейным голосом. — Думбльдор. Мы его видели. Когда он узнал, что Мундугус покинул свой пост, он стал таким ужасающим.
   
— Да, а я рад, что он покинул свой пост, — холодно произнес Гарри. — Если бы он не ушел, я бы не начал колдовать, и Думбльдор, возможно бросил бы меня на Бирючиновой Аллее на все лето.
   
— А ты… ты не волнуешься по поводу Министерских слушаний? — тихо поинтересовалась Гермиона.
   
— Нет, — дерзко солгал Гарри.
   
С Хедвигой, уютно устроившейся на плече, он отошел от них в другой угол комнаты. Вряд ли это сырое темное помещение сможет поднять ему настроение. Только чистые холсты в богато украшенных рамах как-то смягчали убогость ободранных стен. Гарри показалось, что кто-то за его спиной мерзко хихикнул.
   
— А почему это Думбльдор решил держать меня в неведении? — Гарри все еще старался говорить спокойно. — Вы…эээ… не догадались спросить его об этом?
   
Он бросил на них взгляд как раз вовремя, чтобы заметить, как изменилось выражение их лиц, словно они предполагали, что именно так он и будет себя вести. Это отнюдь не улучшило его настроения.
   
— Мы сказали Думбльдору, что хотим рассказать тебе обо всем, что происходит, — ответил Рон. — Мы правда сказали, приятель. Но он сейчас так занят, что мы виделись с ним только дважды с тех пор как попали сюда. Он заставил нас поклясться, что мы не напишем тебе ничего важного в письмах. Сказал, что сов могут перехватить.
   
— Он мог бы осведомить меня обо всем, если бы захотел, — отчеканил Гарри. — Вы же не скажете, что он не знает других путей передачи информации, кроме сов.
   
Гермиона переглянулась с Роном и произнесла:
   
— Я думала об этом. Но он не хотел, чтобы ты вообще что-нибудь знал.
   
— Может быть, он думает, что мне нельзя доверять? — спросил Гарри, оценивая, как они среагируют на этот вопрос.
   
— Не дури, — Рон выглядел очень расстроенным.
   
— Или он думал, что я не смогу позаботиться о себе?
   
— Конечно он так не думал! — встревожилась Гермиона.
   
— Так как же так вышло, что я остался с Дурслеями, в то время, как вы здесь все обо всем знаете? — слова накладывались одно на другое, становясь все громче. — Как же так вышло, что вам двоим позволили узнать обо всем, что происходит?
   
— А мы и не знаем, — прервал его Рон. — Мама не разрешает нам присутствовать на собраниях, она говорит, что мы слишком малы…
   
Прежде чем он успел закончить, Гарри заорал:
   
— ТАК ВЫ НЕ БЫВАЛИ НА СОБРАНИЯХ? ТОЖЕ МНЕ — БОЛЬШОЕ ДЕЛО! ВЫ ЖЕ БЫЛИ ЗДЕСЬ, ТАК? ВЫ БЫЛИ ВМЕСТЕ! А МЕНЯ ОТПРАВИЛИ К ДУРСЛЕЯМ НА ЦЕЛЫЙ МЕСЯЦ! Я СДЕЛАЛ ТО, С ЧЕМ ВАМ ДВОИМ НИКОГДА БЫ НЕ УПРАВИТЬСЯ, И ДУМБЛЬДОР ОБ ЭТОМ ПРЕКРАСНО ЗНАЕТ…КТО СПАС ФИЛОСОФСКИЙ КАМЕНЬ? КТО ИЗБАВИЛСЯ ОТ РЕДДЛЯ? КТО СПАС ВАШИ ШКУРЫ ОТ ДЕМЕНТОРОВ?
   
Все обиды и горькие мысли, мучавшие Гарри весь прошлый месяц прорвались наружу: его недовольство из-за недостатка новостей, боль оттого, что они были здесь вместе без него, злость на то, что за ним следили, а он этого не знал. Хедвига, испугавшись его крика, сорвалась с плеча и вернулась на свое место на верхушке гардероба, Свинринстель в тревоге кружился, как заведенный, над их головами.
   
— КТО ПРОШЕЛ ВСЕ ИСПЫТАНИЯ С ДРАКОНАМИ, СФИНКСАМИ И ДРУГИМ ИДИОТИЗМОМ ПРОШЛЫМ ЛЕТОМ? КТО ВИДЕЛ, КАК ОН ВЕРНУЛСЯ? КТО СБЕЖАЛ ОТ НЕГО? Я!
   
Ошеломленный Рон стоял с приоткрытым ртом, не зная, что сказать, а Гермиона готова была расплакаться.
   
— НО ЗАЧЕМ МНЕ ЗНАТЬ, ЧТО ПРОИСХОДИТ? ПОЧЕМУ НИКОМУ В ГОЛОВУ НЕ ПРИШЛО РАССКАЗАТЬ МНЕ, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ?
   
— Гарри, мы хотели тебе рассказать, правда хотели, — начала Гермиона.
   
— НУ КОНЕЧНО, ВЫ ТАК ЭТОГО ХОТЕЛИ, ДА, ЧТО, КОНЕЧНО, ПОСЛАЛИ БЫ МНЕ СОВУ, НО ДУМБЛЬДОР ЗАСТАВИЛ ВАС ПОКЛЯСТЬСЯ…
   
— Но он, правда…
   
— Я ЗАСТРЯЛ НА БИРЮЧИНОВОЙ АЛЛЕЕ НА ЧЕТЫРЕ НЕДЕЛИ, КОВЫРЯЯСЬ В ЧУЖИХ МУСОРНЫХ ЯЩИКАХ В ПОИСКАХ ГАЗЕТ, ПЫТАЯСЬ НАЙТИ ХОТЬ ЧТО-ТО ПРОЯСНЯЮЩЕЕ СИТУАЦИЮ…
   
— Мы хотели…
   
— Я ПОЛАГАЮ, ВЫ ХОРОШО ПОСМЕЯЛИСЬ, ОТСИЖИВАЯСЬ ЗДЕСЬ ВМЕСТЕ….
   
— Нет, честно…
   
— Гарри, нам правда очень жаль! — четко произнесла Гермиона, в ее глазах блестели слезы. — Ты абсолютно прав, Гарри, я бы на твоем месте тоже ужасно разозлилась!
   
Все еще тяжело дыша, Гарри взглянул на нее, и начал расхаживать по комнате взад-вперед. Хедвига гулко заухала с высоты гардероба. Воцарилась длинная пауза, прерываемая только унылым поскрипыванием половиц под ногами Гарри.
   
— Ладно, что это за место? — стрельнул он глазами на Рона с Гермионой.
   
— Штаб-квартира Ордена Феникса, — ответил Рон.
   
— Никто не собирается мне рассказать, что это за Орден такой?
   
— Это секретное общество, — отрапортовала Гермиона. — Думбльдор основал его и руководит им. Эти люди объединились для борьбы Сам-знаешь-с-кем.
   
— Кто в него входит? — Гарри остановился, засунув руки в карманы.
   
— Их довольно немного…
   
— Мы встречались с двадцатью, — сказал Рон. — Но, думаем, их больше.
   
Гарри взглянул на него.
   
— Ну и? — требовательно спросил он, переводя взгляд с одного на другую.
   
— Э…Что — ну и?
   
— Вольдеморт! — бросил он так зло, что Рон с Гермионой вздрогнули. — Что происходит? Что с ним? Где он? Что они делают, чтобы остановить его?
   
— Мы же сказали, Орден не допускает нас на свои собрания, — нервно ответила Гермиона. — Так что деталей мы не знаем, но у нас есть гениальная идея, — добавила она поспешно, глядя прямо в лицо Гарри.
   
— Знаешь, Фред и Джордж придумали Эластичные Уши, — сказал Рон. — Очень полезная штука.
   
— Эластичные…?
   
— Да, Уши. Только нам пришлось прекратить пользоваться ими после того, как мама нашла их и пришла в полное неистовство. Фред и Джордж спрятали их, чтобы она не выкинула. Но нам удалось попользоваться ими, пока мама не догадалась, что происходит. Мы узнали, что кто-то в Ордене следует за Упивающимися Смертью, знаешь, как бы следит за ними…
   
— Некоторые ведут работу по набору новых членов в Орден, — сказала Гермиона.
   
— А некоторые что-то охраняют, — продолжил Рон. — Они всегда говорят об охранном дежурстве.
   
— Может быть это обо мне, а? — саркастически поинтересовался Гарри.
   
— Ну да, — ответил Рон с зарождающимся на лице пониманием.
   
Гарри фыркнул. Он вновь обошел комнату, избегая смотреть на Рона и Гермиону.
   
— Так чем же вы тут занимались, если на собрания вас не допускали? — вопросил он. — Вы сказали, что были заняты.
   
— Ну да, — согласилась Гермиона. — Мы дезинфицировали этот дом, он стоял пустым долгие годы, и здесь много чего развелось. Нам пришлось вычистить кухню, некоторые спальни, а завтра займемся гостин…ОЙ!
   
С двумя громкими хлопками посреди комнаты материализовались Фред и Джордж, старшие братья-близнецы Рона. Свинринстель завертелся волчком и кувырнулся на шкаф возле Хедвиги.
   
— Перестаньте так делать! — без особой надежды попросила Гермиона у близнецов, таких же ярко-рыжих, как и Рон, хотя не таких высоких и гораздо более коренастых.
   
— Привет, Гарри, — подмигнул ему Джордж. — Нам тут послышался твой сладкий голосок.
   
— У тебя точно отсутствует привычка прятать свой гнев, Гарри, все наружу, — заметил Фред, так же подмигивая. — Наверное, все-таки осталась парочка людей за пятьдесят миль отсюда, которым не удалось-таки тебя услышать.
   
— Вы что, оба сдали тест на аппарирование? — раздраженно спросил Гарри.
   
— С отличием, — ответил Фред, держащий в руках нечто, похожее на очень длинный ремешок, цвета человеческой кожи.
   
— Это занимает у вас на тридцать секунд меньше времени, чем элементарный спуск по лестнице, — сказал Рон.
   
— Время — это галлеоны, маленький брат, — парировал Фред. — В любом случае, Гарри, ты наткнулся на хороший прием. Эластичные Уши, — добавил он в ответ на поднятые вверх брови Гарри, заметившего, наконец, что ремешок, который держит в руке Фред, тянется к лестничной площадке. — Мы пытались подслушать, что происходит внизу.
   
— Будьте осторожны, — Рон посмотрел на Ухо. — Если мама заметит хоть одно из них…
   
— Кто не рискует, тот не пьет шампанского, — беззаботно ответил Фред.
   
Дверь открылась, и в образовавшемся проеме появилась грива рыжих волос.
   
— О, здравствуй, Гарри! — просияла младшая сестричка Рона, Джинни. — Мне показалось, что я слышала твой голос.
   
Она повернулась к Фреду с Джорджем.
   
— С Эластичными Ушами вышел провал, она наложила Непробиваемое Заклятие на кухонную дверь.
   
— Откуда ты знаешь? — упал духом Джордж.
   
— Тонкс рассказала мне, как об этом узнавать, — ответила Джинни. — Нужно сильно хлопнуть по двери, и если звука не последует, значит, дверь сделали Непробиваемой. Я сбросила сверху Навозные Бомбы и никакой реакции, так что и Эластичным Ушам туда не просочиться.
   
Фред удрученно вздохнул.
   
— Стыдно. Хотелось бы мне узнать, что там несет старина Снэйп.
   
— Снэйп! — вскрикнул Гарри. — Он здесь?
   
— Ага, — Джордж осторожно прикрыл дверь и сел на одну из кроватей, рядом примостились Фред и Джинни. — Отчитывается. Совершенно секретно.
   
— Мерзавец, — лениво протянул Фред.
   
— Теперь он на нашей стороне, — Гермиона с укором посмотрела на Фреда.
   
Рон фыркнул.
   
— Но от этого, он не перестал быть мерзавцем. Вспомни только, как он на нас смотрит.
   
— Билл тоже его не любит, — подвела черту Джинни.
   
Гарри все еще был страшно зол, но жажда информации оказалась сильнее желания продолжать орать. Он опустился на кровать напротив Уизли.
   
— Билл здесь? Я думал он работает в Египте.
   
— Он подал заявление о переводе на бумажную работу, это позволило ему вернуться домой, и работать на Орден, — ответил Фред. — Он говорит, что ему недостает склепов, но, — он самодовольно ухмыльнулся. — Все возмещается.
   
— Что ты имеешь ввиду?
   
— Помнишь старушку Флёр Делакёр? — спросил Джордж. — Она поступила на работу в Гринготтс для совегшенствований свой англизский…
   
— А Билл дает ей много частных уроков, — захихикал Фред.
   
— Чарли тоже в Ордене, — сказал Джордж. — Но он по-прежнему в Румынии. Думбльдору нужен большой приток иностранных волшебников, поэтому днями напролет Чарли занимается их вербовкой.
   
— А Перси не может этим заняться? — поинтересовался Гарри, по последним сведениям третий из братьев Уизли работал в Отделе Международного Волшебного Сотрудничества в Министерстве Магии.
   
После слов Гарри все Уизли и Гермиона обменялись хмурыми многозначительными взглядами.
   
— Чтобы ты не говорил, не упоминай про Перси при маме с папой, — натянуто попросил его Рон.
   
— Почему?
   
— Потому что каждый раз, когда упоминается имя Перси, папа немедленно разбивает, то, что оказывается у него в руках, а мама начинает плакать.
   
— Это было ужасно, — грустно сказала Джинни.
   
— Думаю, мы все хорошо его узнали, — произнес Джордж с нехарактерным для него отталкивающим выражением на лице.
   
— Что случилось? — спросил Гарри.
   
— Перси поругался с папой, — сказал Фред. — Я никогда не видел, чтобы папа ругался с кем-то. Ну, для мамы это нормально, покричать немного.
   
— Это случилось через неделю, после окончания семестра, — произнес Рон. — Мы присоединились к Ордену. Перси пришел домой и сообщил, что его повысили.
   
— Шутишь? — удивился Гарри.
   
Хотя он великолепно знал о завышенном честолюбии Перси, Гарри не мог себе вообразить, что тот сможет добиться значимых успехов на своей первой работе в Министерстве Магии. Перси совершил большую оплошность, не заметив, что его начальник контролировался лордом Вальдемортом (не то чтобы в Министерстве этому поверили — они все решили, что мистер Сгорбс просто сошел с ума).
   
— Для нас это тоже стало сюрпризом, — ответил Джордж. — Потому что у Перси было много неприятностей из-за Сгорбса, было следствие и все такое. Они сказали, что Перси должен был понять, что Сгорбс слетел с катушек и информировать вышестоящее начальство. Но ты же знаешь Перси, Сгорбс оставил его заместителем, он и не думал жаловаться.
   
— Так как же его повысили?
   
— Вот это и есть самое удивительное, — ответил Рон, теперь, когда Гарри прекратил кричать, уже Рону еле удавалось сдерживаться. — Он вернулся очень самодовольным… гораздо более самодовольным, чем обычно, если ты сможешь это вообразить… и сказал папе, что ему предложили пост в кабинете Фуджа. Слишком удачно, для того, кто закончил Хогвардс всего год назад: Младший Помощник Министра. Думаю, он ожидал, что папа будет поражен услышанным.
   
— Только папа не поразился, — мрачно сказал Фред.
   
— Почему же?
   
— Ну, очевидно, Фудж прозондировал Министерство в поисках кого-нибудь, никак не связанного с Думбльдором, — сказал Джордж.
   
— Имя Думбльдора сейчас поливают грязью в Министерстве, — пояснил Фред. — Все уверены, что он как-то замешан в возвращении Сам-знаешь-кого.
   
— Папа сказал, что Фудж предложил всем, кто на стороне Думбльдора добровольно очистить помещение, — продолжил Джордж. — Беда в том, что Фудж уже присматривается к отцу, знает, что он дружен с Думбльдором, и вообще, он всегда считал папу извращенцем из-за его сильной привязанности к магглам.
   
— Но как же тогда с Перси? — окончательно запутался Гарри.
   
— Я к этому подхожу. Папа предположил, то Фуджу выгодно держать Перси при себе, чтобы использовать его для слежки за своей семьей… и Думбльдором.
   
Гарри тихо присвистнул.
   
— Спорю, что Перси это понравилось.
   
Рон мерзко расхохотался.
   
— Он пришел в ярость. Он наговорил… ну, он наговорил кучу ужасных вещей. Он сказал, что должен бороться с паршивой репутацией папы с тех самых пор, как поступил в Министерство, и поэтому мы всегда были… знаешь… я имею ввиду, у нас было не слишком много денег…
   
— Что? — недоверчиво спросил Гарри, а Джинни запыхтела, как рассерженная кошка.
   
— Я знаю, — Рон понизил голос. — И началось самое худшее. Он сказал, что папа — идиот, что носится с Думбльдором, как с писаной торбой, что Думбльдор сам напросился на неприятности, и что папа обязательно полетит следом за ним, и что он… Перси… несмотря на свою лояльность поддержит это. И что, если мама и папа пойдут против Министерства, он прилюдно отречется от семьи. Собрал свои сумки, и уехал той же ночью. Сейчас живет здесь, в Лондоне.
   
У Гарри перехватило дыхание. Перси всегда нравился ему меньше остальных братьев Рона, но он никогда не смог бы вообразить, что тот осмелится пойти на такое.
   
— Мама была в ужасном состоянии, — вяло добавил Рон. — Ну знаешь… плакала и тому подобное… Она поехала в Лондон, чтобы поговорить с Перси, но он захлопнул дверь перед ее носом. Не знаю, что он делает, когда встречает папу на работе… не замечает, наверно…
   
— Но Перси-то должен знать, что Вольдеморт вернулся, — медленно произнес Гарри. — Он же не дурак, и должен понимать, что ваши мама с папой не стали бы рисковать, не имея на руках веских доказательств.
   
— Да, ну, твое имя твое втянули в скандал, — Рон украдкой посмотрел на Гарри. — Перси сказал, что единственным доказательством является твое слово и… я не знаю…он не думает, что этого действительно достаточно.
   
— Перси очень серьезно относится к «Ежедневному Пророку», — саркастично добавила Гермиона, остальные согласно закивали.
   
— О чем вы говорите? — спросил Гарри, глядя на них, те ответили ему настороженными взглядами.
   
— Ты что… ты не получал «Ежедневного Пророка»? — нервно переспросила Гермиона.
   
— Да, получал я, получал!
   
— А ты… эээ… внимательно все прочитывал? — с еще большей тревогой спросила Гермиона.
   
— Ну не от корки до корки, — принял оборонительную позицию Гарри. — Если бы они написали что-нибудь о Вольдеморте, это было бы в заголовках, разве нет?
   
Остальные вздрогнули при звуках этого имени. Гермиона заторопилась.
   
— Ну, тебе бы стоило читать от корки до корки, чтобы все понять, но они… хм… они упоминают о тебя несколько раз в неделю.
   
— Но я бы увидел…
   
— Нет, если ты читал только первую страницу, — Гермиона затрясла головой. — Я не говорю о больших статьях. Они просто вставляют фразочки.
   
— Что…?
   
— Разумеется, это довольно противно, — Гермиона старалась говорить спокойно. — Что-то вроде очередного репортажа Риты.
   
— Но она же, вроде, больше для них не пишет?
   
— О нет, она исполнила свое обещание… у нее не было другого выхода, — добавила с удовлетворением Гермиона. — Но она проложила колею, по которой они теперь следуют.
   
— То есть? — нетерпеливо спросил Гарри.
   
— Ладно, помнишь, она написала, что у тебя бывают припадки, и что постоянно болит шрам, и все такое?
   
— Ну, — Гарри никогда бы не смог забыть истории, сляпанные о нем Ритой Вриттер.
   
— Ну вот они и написали, что ты вводишь всех в заблуждение, этакий ищущий внимания человек, который изображает из себя великого трагического героя, и что-то вроде того, — Гермиона произнесла это так торопливо, словно думала, что для Гарри будет менее оскорбительно услышать об этом поскорее. — И еще они продолжают фабриковать о тебе всякие историйки. Если им попадается что-то совсем неправдоподобное, то они называют это «историей, достойной Гарри Поттера», а если с кем-то происходит забавное недоразумение, то — «давайте надеяться, что у него нет на лбу шрама и нас не заставят поклонятся ему, как святыне»…
   
— Я не хочу, чтобы мне поклонялись… — горячо начал Гарри.
   
— Знаю, что не хочешь, — испугалась Гермиона очередной вспышки Гарриного гнева. — Я знаю, Гарри. Но ты же видишь, чего они добиваются? Они хотят превратить тебя в того, кому нельзя доверять. Могу поспорить, что за всем этим стоит Фудж. Они хотят, чтобы волшебники принимали тебя за глупого мальчишку, который рассказывает нелепые длинные истории, потому что любит быть знаменитым.
   
— Я не просил… я не хотел… чтобы Вольдеморт убил моих родителей! — пробормотал Гарри. — Я стал знаменитым, потому что он убил мою семью, и не смог убить меня! Кто хочет стать известным такой ценой? Не думаю, чтобы кто-нибудь…
   
— Мы знаем, Гарри, — убеждала его Джинни.
   
— Ну и конечно, они ни слова не написали о том, что на тебя напали дементоры, — продолжила Гермиона. — Кто-то приказал им молчать об этом. Это стало бы на самом деле громкой историей — дементоры, вышедшие из-под контроля. Они даже не упомянули, что ты нарушил Международный Статус Секретности. Мы решили, что они вполне могли бы выставить все в таком свете, чтобы ни у кого не осталось сомнений в том, что ты непробиваемо туп. Думаем, что сейчас они принимают ставки на, то, что тебя отчислят, а потом устроят по этому поводу праздник … Я имею ввиду, если тебя отчислят, — поспешно добавила она. — Ручаюсь, что если законы, написанные ими, соблюдаются — то у них ничего нет против тебя.
   
Таким образом, они вернулись к предстоящим слушаниям, а Гарри не расположен был сейчас об этом думать. Ему хотелось как-то обойти эту тему, и он был спасен от необходимости мучительно искать выход, звуком поднимающихся по лестнице шагов.
   
— У! О!
   
Фред резко дернул за свои Эластичные уши, раздался громкий хлопок и они с Джорджем исчезли. Через несколько секунд в дверях появилась миссис Уизли.
   
— Собрание закончилось, можете спуститься и поужинать. Все умирают от желания видеть тебя, Гарри. А кто это разбросал Навозные Бомбы у дверей кухни?
   
— Косолапсус, — даже не покраснев, соврала Джинни. — Ему нравится с ними играть.
   
— О, а я подумала, что это Кричер, это ему нравятся такие мерзкие вещички. Не забудьте говорить тише, идя через прихожую. Джинни у тебя грязные руки, что ты ими делала? Пойди и вымой их перед обедом, пожалуйста.
   
Джинни, гримасничая, вышла из комнаты вслед за своей матерью. Гарри, остался один с Роном и Гермионой, те нерешительно уставились на него, словно опасаясь, что он снова станет кричать. Увидев, что доставил им столько переживаний, Гарри почувствовал укол стыда.
   
— Послушайте… — пробормотал он.
   
Но Рон покачал головой, а Гермиона тихо сказала.
   
— Мы понимаем, что ты злился, Гарри, и мы не осуждаем тебя. Но и ты должен понять, что мы пытались убедить Думбльдора…
   
— Да, я знаю, — подвел итог Гарри.
   
Гарри пытался найти тему, не касающуюся его директора — любое воспоминание о Думбльдоре снова заставляло его сгорать от гнева.
   
— Кто такой Кричер? — спросил он.
   
— Домовой эльф, живущий здесь, — ответил Рон. — Полный придурок. Никогда таких не встречал.
   
Гермиона насупилась.
   
— Он не придурок, Рон.
   
— Все к чему он стремится в жизни, это чтобы его голову отрезали и прибили к дощечке, как голову его матери, — раздраженно произнес Рон. — Разве это нормально, Гермиона?
   
— Ну… ну, он немного странноватый, но это не его вина.
   
Рон закатил глаза.
   
— Гермиона все еще не успокоилась со своей идеей ПУКНИ.
   
— Это не ПУКНИ! — гневно вскрикнула Гермиона. — Это — Против Угнетения Колдовских Народов-Изгоев. И не только я, но и Думбльдор говорит, что нам надо быть помягче с Кричером.
   
— Да, да, знаю, — буркнул Рон. — Пошли, я умираю от голода.
   
Он вышел из комнаты, но вдруг остановился перед лестницей, не решаясь спуститься вниз.
   
— Постойте! — выдохнул он, выставив руку вперед. — Они все еще в прихожей, мы можем что-нибудь услышать.
   
Они склонились над балюстрадой. Темной коридор внизу заполнился возбужденно перешептывающимися ведьмами и волшебниками, включая тех, что охраняли Гарри. В самом центре группы Гарри увидел черные, свисающие грязными патлами волосы и далеко торчащий нос самого ненавистного учителя в Хогвардсе — профессора Снэйпа. Гарри свесился с балюстрады, ему было очень интересно, что забыл Снэйп в Ордене Феникса…
   
Тонкий, цвета кожи, ремешок проплыл перед глазами Гарри. Он взглянул этажом выше на Фреда и Джорджа, осторожно спускавших Эластичные Уши поближе к темной толпе волшебников внизу. Но, спустя мгновение, те уже двинулись к входной двери и скрылись из вида.
   
— Черт побери, — услышал Гарри шепот Фреда, когда тот втягивал свои Эластичные Уши обратно.
   
Они услышали, как входная дверь открылась, и вновь закрылась.
   
— Снэйп никогда здесь не ест, — прошептал Рон. — Вот болван! Ладно, пойдем.
   
— И не забудь говорить шепотом, пересекая прихожую, Гарри, — напомнила Гермиона.
   
Проходя мимо прибитых к стене голов домовых эльфов, они заметили Люпина, миссис Уизли и Тонкс у входной двери, запирающих множество замков и задвижек.
   
— Мы поедим на кухне, — прошептала миссис Уизли, встречая ребят у подножия лестницы. — Гарри, милый, иди на цыпочках в ту дверь…
   
ХРЯСЬ.
   
— Тонкс! — обернувшись, в гневе закричала миссис Уизли.
   
— Извиняюсь! — взвыла Тонкс, растянувшаяся в полный рост на полу. — Это все стойка для зонтиков, второй раз об нее спотыкаюсь…
   
Но окончание ее фразы уже нельзя было расслышать из-за ужасного, режущего уши, заставляющего леденеть кровь, визга.
   
Изъеденный молью занавес, сквозь который проходил до этого Гарри, взметнулся вверх, но двери за ним не оказалось. В первую секунду, Гарри показалось, что он смотрит в окно, за которым, не переставая, будто ее пытали, визжала старуха в черном чепчике, но вскоре он осознал, что перед ним висит выполненный в полный рост портрет, самый реалистичный и самый неприятный, который он когда-либо видел в жизни.
   
Старуха брызгала слюной, ее глаза закатились, а желтая кожа натянулась вокруг открытого в вопле рта. Во всей прихожей за ними, остальные портреты просыпались и тоже начинали орать. Гарри зажал уши руками и зажмурился.
   
Люпин и миссис Уизли бросились вперед, стараясь задернуть занавес над старухой, но не смогли приблизиться — она завизжала еще сильнее, размахивая когтистыми руками в надежде выцарапать им глаза.
   
— Отбросы! Ничтожества! Побочный продукт грязи и подлости! Ублюдки, мутанты, уроды, убирайтесь прочь отсюда! Как вы посмели осквернить дом моих отцов!..
   
Тонкс извинялась, как заведенная, волоча за собой по полу тяжелую троллью ногу. Миссис Уизли, потеряв надежду задернуть занавес, заторопилась по прихожей, утихомиривая остальные портреты прикосновением своей палочки. Длинноволосый человек появился из двери возле Гарри.
   
— Заткнись, старая карга, ЗАТКНИСЬ! — заорал он, схватившись за занавес.
   
Лицо старухи побледнело.
   
— Тыыыыыыыыы! — увидев его, взвыла она, выпучив глаза. — Кровавый изменник, мерзопакость, позор моей плоти!
   
— Я сказал… закрой… свою…. ПАСТЬ! — с огромными усилиями ему и Люпину удалось водворить занавес на место.
   
Визг старухи постепенно замирал. Отбросив с глаз прядь длинных черных волос, все еще тяжело дыша, Сириус — крестный Гарри, повернулся к нему.
   
— Здравствуй, Гарри, — сказал он мрачно. — Ты только что познакомился с моей матерью.
  
  
   
    
Глава 5 Орден Феникса
   
   
— Твоей….?
   
— Моей дорогой мамочкой, — подтвердил Сириус. — Мы целый месяц пытались снести ее вниз, но, наверное, она сделала Перманент. Наложила на холст Приклеивающее Заклинание. Давай поскорее спустимся, а то они снова все проснуться.
   
— Но что делает здесь портрет твоей матери? — изумленно спросил Гарри, когда они прошли через дверь в конце прихожей и стали спускаться вниз по каменным истертым ступенькам.
   
— Тебе разве никто не сказал? Это дом моих родителей, — ответил Сириус. — Я последний оставшийся в живых Блэк, так что теперь он мой. Я предложил дом в качестве штаб-квартиры Думбльдору — единственная полезная вещь, которую я мог сделать.
   
Гарри, надеявшийся на более гостеприимный прием, заметил как напряженно и горько звучит голос Сириуса. Он прошел за своим крестным через дверь, ведущую на кухню.
   
Здесь, в пещероподобной комнате с грубыми каменными стенами, было не так удручающе темно, как в прихожей наверху. Большой очаг, расположенный в самом дальнем углу, наполнял кухню мягким светом. Сквозь чад, клубами висящий в воздухе, подобно дыму сражений, неясно проступали зловещие очертания чугунных котлов и сковородок, свисающих с темного потолка. Вокруг длинного деревянного стола, заваленного свитками пергамента, кубками, пустыми винными бутылками и чем-то, подозрительно напоминающим лохмотья, стояло множество стульев. Такой была комната для собраний. На самом дальнем конце стола, склонившись друг к другу головами, тихо совещались о чем-то мистер Уизли и его старший сын Билл.
   
Миссис Уизли кашлянула. Ее муж, тощий, рыжий, но уже начинающий лысеть человечек в очках в толстой роговой оправе, оглянулся и вскочил на ноги.
   
— Гарри! — воскликнул он, энергично тряся его руку. — Рад тебя видеть!
   
Гарри заметил, как Билл, чьи собранные в хвост волосы стали еще длиннее, поспешно сворачивает пергаментные свистки, оставшиеся на столе.
   
— Путешествие прошло удачно? — поинтересовался Билл, пытаясь ухватить сразу двенадцать свитков. — Шизоглаз не заставил вас лететь сюда через Гренландию?
   
— Он попытался, — ответила Тонкс, бросаясь на помощь и Билу, и немедленно опрокинула зажженную свечу на один из свитков. — О, нет… извини…
   
— Вот так-то, дорогая, — сердито буркнула миссис Уизли, взмахом палочки восстанавливая поврежденный пергамент.
   
Во вспыхнувшем свете ее заклинания, Гарри успел заметить на свитке план какого-то здания. Миссис Уизли перехватила его взгляд и немедленно смахнула пергамент со стола в, и без того перегруженные, руки Била.
   
— Такие вещи надо убирать сразу по окончании собраний, — буркнула она, направившись к древнему буфету, из которого выгрузила обеденную посуду.
   
Билл взмахнул своей палочкой, произнеся: «Исчезните!», и свитки пропали.
   
— Сядь Гарри, — сказал Сириус. — С Мундунгусом ты уже знаком?
   
То, что Гарри принял сначала за кучу тряпья, издало продолжительный всхрап и вяло потянулось.
   
— Ктой-то произнес мое имя? — сонно пробормотал Мундунгус. — Я согласен с Сириусом…
   
Он поднял вверх ужасно грязную руку, словно присутствовал на голосовании, и попытался сфокусировать свои несчастные, налитые кровью глаза.
   
Джинни захихикала.
   
— Собрание закончилась, Дунг! — сказал Сириус, усаживаясь за стол. — Гарри прибыл.
   
— Да? — удивился Мундунгус, вглядываясь в Гарри сквозь заслонявшие глаза нечесаные патлы рыжих волос. — Шоб мне провалится, эт он. Мда… ты в порядке, Ари?
   
— Да, — ответил Гарри.
   
Все еще внимательно глядя на Гарри, Мундунгус нервно запустил руку в карман, поковырялся, и извлек грязную черную трубку. Засунув ее в рот, он прикурил от кончика палочки, глубоко затянулся. И целиком скрылся в огромном клубящемся облаке зеленоватого дыма.
   
— Мне предписано принести тебе звинения, — пробормотал голос из центра зловонного облака.
   
— В последний раз, Мундунгус, — вскрикнула миссис Уизли. — Не был бы ты так любезен не курить эту штуку на кухне, особенно, когда мы собираемся есть!
   
— Эх. Правда. Извини, Молли.
   
Облако дыма исчезло, как только Мундунгус вернул трубку в карман, осталась только резкая вонь жженых носков.
   
— И если вам хочется поужинать до полуночи, мне понадобиться помощник, — произнесла миссис Уизли. — Нет, ты посиди, Гарри, милый, у тебя был долгий путь.
   
— Что нужно делать, Молли? — переполненная энтузиазмом, подскочила к ней Тонкс.
   
Миссис Уизли испуганно колебалась.
   
— Эээ… нет, все в порядке, Тонкс, ты тоже можешь отдохнуть, на сегодня с тебя достаточно.
   
— Нет, нет, я хочу помочь! — радостно заспешила к буфету Тонкс, перевернув по дороге стул.
   
Пока ножи, под чутким присмотром миссис Уизли сами рубили зелень и резали овощи, а сама она помешивала в подвешенном над костром котелке, что-то аппетитное, Тонкс и остальные помощники расставляли тарелки, кубки, и бегали в кладовку за припасами. Гарри остался сидеть за столом с Сириусом и уныло моргающим Мундунгусом.
   
— Виделся еще со старухой Фигг? — спросил он.
   
— Нет, — ответил Гарри. — Я вообще больше никого не видел.
   
— Вишь как, не должон я был уходить, — произнес Мундунгус жалким голосом, наклонившись к нему. — Но такое дельце подвернулось…
   
Косолапсус, кривоногий кот Гермионы, мурлыкая, потерся о ноги Гарри, и, запрыгнув на колени Сириуса, свернулся калачиком. Сириус рассеянно почесал его между ушами, и повернулся, все еще мрачный, к Гарри.
   
— Ну а в целом, хорошо провел лето?
   
— Не-а, паршиво было, — ответил Гарри.
   
Нечто, похожее на ухмылку, скользнуло по лицу Сириуса.
   
— Не знаю из-за чего тут хныкать.
   
— Что? — недоверчиво переспросил Гарри.
   
— Лично я бы обрадовался нападению дементоров. Борьба не на жизнь, а на смерть замечательно выводит из монотонности существования. Ты думаешь, что это плохо, но, в конце-концов, у тебя появилась возможность побегать, размяться, подраться… А я торчу здесь безвылазно уже целый месяц.
   
— То есть? — нахмурился Гарри.
   
— На мне по-прежнему висит Министерство Магии, да и Вольдеморт уже знает, что я — анимаг, Червехвост настучал ему, так что моя лучшая маскировка — это бездействие. Немного же я могу сделать для Ордена Феникса… да и для Думбльдора тоже.
   
Произнося имя Думбльдора, голос Сириуса слегка дрогнул, что позволило Гарри предположить, что у него тоже не все хорошо складывается с Директором. Гарри вдруг почувствовал возросшую привязанность к крестному.
   
— По крайней мере, ты был в курсе того, что происходит, — подбодрил он его.
   
— О да, — саркастически ухмыльнулся Сириус. — Слушаю отчеты Снэйпа, сношу все его лицемерные шпильки о том, что он, дескать, рискует там своей жизнью, пока я тут просиживаю задницу, удобно устроившись… вечно интересуется тем, как продвигается уборка…
   
— Какая уборка?
   
— Пытаюсь привести это место в состояние, пригодное для человеческого обитания, — Сириус обвел взглядом мрачную кухню. — Здесь десять лет никто не жил, с тех пор как скончалась моя дорогая мамочка, кроме приглядывающего за ней домового эльфа. А его скрутил ревматизм, так что он годами здесь не убирался.
   
— Сириус, — произнес вдруг Мундунгус, разглядывая пустой кубок, и совсем не обращая внимания на завязавшийся разговор. — Это чистое серебро, напарник?
   
— Да, — подтвердил Сириус, с отвращением обследовав кубок. — Наилучшее, гоблинской работы серебро пятнадцатого века, помечено фамильным гербом Блэков.
   
— То-то оно так потускнело, — пробормотал Мундунгус, потерев его обшлагом рукава.
   
— Фред… Джордж… НЕТ, ПРОСТО ПРИНЕСИТЕ ЭТО! — взвизгнула миссис Уизли.
   
Гарри, Сириус и Мундунгус, оглянувшись на ее крик, немедленно отпрянули от стола. К ним неслись по воздуху большой котел тушеного мяса, кувшин усладэля и тяжелая доска для хлеба вместе с ножом. Приземляясь, котел перевернулся, и жаркое расползлось по столу, оставляя на его поверхности черные прожоги; кувшин усдаэля с грохотом упал, разбрызгивая вокруг свое содержимое; а нож для хлеба соскользнул с доски и воткнулся лезвием как раз в то место, где секунду назад находился Блэк.
   
— РАДИ БОГА! — закричала миссис Уизли. — НУ ЗАЧЕМ… С МЕНЯ ХВАТИТ… ТОЛЬКО ПОТОМУ, ЧТО ВАМ РАЗРЕШИЛИ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ МАГИЕЙ, ВЫ СРАЗУ НАЧАЛИ РАЗМАХИВАТЬ СВОИМИ ПАЛОЧКАМИ, ВМЕСТО ТОГО, ЧТОБЫ ВОСПОЛЬЗОВАТЬСЯ РУКАМИ!
   
— Мы просто хотели сэкономить немного времени, — сказал Фред, выдергивая из стола хлебный нож. — Извини, Сириус, напарник… я не думал что…
   
Гарри и Сириус расхохотались, Мундунгус, навернувшийся со стула, грязно ругался, пытаясь подняться на ноги, Косолапсус, злобно шипя, взлетел на буфет, сверкая оттуда огромными желтыми глазами.
   
— Мальчики, — сказал мистер Уизли, магически собирая разлившееся жаркое обратно в котел. — Ваша мама права, вам нужно воспитывать в себе чувство ответственности. Теперь, когда вы стали совершеннолетними….
   
— Никто из ваших братьев не доставлял мне столько неприятностей, — набросилась миссис Уизли на близнецов. — Билл не аппарирует каждые два шага, Чарли не заколдовывает все, что видит! Перси…
   
Вдруг она замерла, восстанавливая сбившееся дыхание и испуганно глядя на остолбеневшего мужа.
   
— Давайте есть, — быстро предложил Билл.
   
— Выглядит великолепно, Молли, — сказал Люпин, раскладывая жаркое по тарелкам и передавая дальше по столу.
   
На несколько минут повисла тишина, прерываемая звяканием вилок о тарелки и поскрипыванием стульев, придвигаемых к столу. Потом миссис Уизли повернулся к Сириусу и произнесла:
   
— Должна сообщить тебе, Сириус, что-то попалось в ловушку в письменном столе, стоящем в гостиной. Теперь он грохочет и раскачивается. Конечно, это может быть всего лишь привидение, но я думаю, что лучше будет показать это Аластору, прежде чем что-то предпринимать.
   
— Как тебе угодно, — безразлично махнул рукой Сириус.
   
— А в занавесях полно кикиморок, — продолжила миссис Уизли. — Думаю, мы должны постараться и завтра всех изловить.
   
— Жду не дождусь, — ответил Сириус.
   
Гарри послышался сарказм в его голосе, но он был не уверен, услышали ли его остальные.
   
Напротив Гарри, Тонкс развлекала Джинни с Гермионой, трансформируя свой нос. Она зажмурилась так же, как тогда в его спальне, ее нос раздулся и стал длинным и крючковатым, как у Снэйпа, уменьшился до размеров шляпки гриба, а затем из ноздрей полезли пучки жестких волос. Похоже на то, что это было регулярное обеденное шоу, потому что скоро Гермиона и Джинни потребовали показать им их любимые носы.
   
— Сделай свиной пяточок, Тонкс.
   
Тонкс изобразила, и Гарри показалось, что он увидел женский вариант Дудли, ухмыляющийся ему с другого конца стола.
   
Мистер Уизли, Билл и Люпин горячо обсуждали гоблинов.
   
— Пока еще они никак себя не проявили, — сказал Билл. — Я пытаюсь убедить их в том, что как бы то ни было, а он вернулся. Поэтому, они могут предпочесть вообще не принимать чью-либо сторону. Просто держаться от всего подальше.
   
— Я уверен, что они никогда не пойдут за Сам-знаешь-кем, — мистер Уизли отрицательно покачал головой. — Они тоже понесли ощутимые потери. Помните ту гоблинскую семью, которую он тогда убил где-то возле Ноттингема?
   
— Думаю, все зависит оттого, что им смогут предложить, — произнес Люпин. — Я говорю не о золоте. Если им предложат свободу, которой у них не было веками, возможно, они соблазняться. Как у тебя продвигается с Рэгноком, Билл?
   
— Он сейчас не очень-то расположен к волшебникам, — ответил Билл. — Все никак не успокоится из-за делишек Шульмана, он решил, что его прикрывает Министерство. Знаешь, эти гоблины больше не получат от него золота…
   
Взрыв хохота, донесшийся с середины стола, заглушил последние слова Билла. Фред, Джордж, Рон и Мундунгус покатывались от смеха.
   
— … и вот, — давился смехом Мундунгус, слезы текли по его щекам. — И вот, если вы в это сможете поверить, он мне грит, грит: «Эй, Дунг, гдей-то ты взял этих жаб? Потому что Желонкин сын спер всех моих!» А я грю: «Спер всех твоих жаб, Уилл, ну надо же? И тебе еще надо?» И, если вы поверите мне, парни, эта тупая горгулья покупает всех, своих же собственных жаб, и отваливает больше, чем в первом месте…
   
— Не думаю, что нам стоит больше слушать о твоих делишках, спасибо большое, Мундунгус, — резко бросила миссис Уизли, пока Рон, бился головой об стол от хохота.
   
— Прошу прощения, Молли, — ответил Мундунгус, утирая глаза и подмигивая Гарри. — Но знаешь, Уилл сам спер их у Бородавки Харриса, так что я и не сделал ничего плохого.
   
— Не знаю где ты учился хорошему и плохому, Мундунгус, но, кажется, ты прогулял несколько очень важных уроков, — холодно произнесла миссис Уизли.
   
Фред и Джордж уткнулись в свои кубки с усладэлем, причем Джордж громко икал. Поднимаясь, миссис Уизли почему-то бросила очень неприятный взгляд на Сириуса, и пошла за огромным пудингом из ревеня. Гарри удивленно взглянул на крестного.
   
— Молли терпеть не может Мундунгуса, — понизив голос, пояснил Сириус.
   
— Как же он оказался в Ордене? — тихо поинтересовался Гарри.
   
— Он бывает полезным, — пробормотал Сириус. — Знает все трюки… Он очень лоялен к Думбльдору, тот помог ему однажды выйти из неприятной ситуации. Нам бы надо приплачивать, чтобы иметь такого, как Дунг, потому что он слышит вещи, которые нам не доступны. Но Молли думает, что пригласить его к ужину, значит зайти слишком далеко. Она никак не может простить ему, что он ускользнул с того дежурства.
   
Три куска ревеневого пудинга и сладкого крема заставили Гарри распустить ремень на джинсах, ставших вдруг тесными (это о многом говорит, учитывая, что раньше джинсы принадлежали Дудли). Когда он отложил, наконец, ложку, в разговорах возникло затишье: мистер Уизли, насытившись, расслабился, развалившись на стуле; Тонкс зевала, ее нос уже принял нормальную форму; Джинни, сидела скрестив ноги, и пыталась заставить Косолапсуса спуститься с буфета, катая по полу пробки от бутылок усладэля.
   
— Думаю, пора спать, — зевая, произнесла миссис Уизли.
   
— Не сейчас, Молли, — Сириус оттолкнул от себя пустую тарелку и посмотрел на Гарри. — Знаешь, я тебе удивляюсь. Я думал, что первое, что ты сделаешь, попав сюда, это начнешь распрашивать о Вольдеморте.
   
Атмосфера в комнате быстро поменялась — секунду назад сонная и расслабленная, теперь она стала тревожной и напряженной. Холодок пробежал вокруг стола при упоминании имени Вольдеморта. Люпин, собравшийся сделать глоток вина, осторожно опустил свой кубок.
   
— Я спрашивал! — возмущенно воскликнул Гарри. — Я спросил Рона и Гермиону, но они сказали, что нас нельзя допускать в Орден, поэтому …
   
— Они абсолютно правы, — добавила миссис Уизли. — Вы слишком малы.
   
Она выпрямилась на стуле, сжав кулаки, от ее сонливости не осталось и следа.
   
— С каких это пор необходимо состоять в Ордене Феникса, чтобы задавать вопросы? — удивился Сириус. — Гарри целый месяц проторчал в маггловом доме. Он должен знать, что произошло за это время…
   
— Подожди-ка! — громко произнес Джордж.
   
— Как же Гарри получит ответы на свои вопросы? — разозлился вдруг Фред.
   
— Мы целый месяц пытались вытянуть из тебя хоть что-нибудь, но ты ни черта нам не сказал! — сказал Джордж.
   
— «Вы слишком молоды, и вы не в Ордене», — пропищал Фред высоким голосом, удивительно похоже изобразив свою мать. — А Гарри даже младше нас!
   
— Не моя вина, что вам ничего не говорили о делах Ордена, — успокаивающе произнес Сириус. — Это решение ваших родителей. Гарри, с другой стороны…
   
— Не тебе решать, что хорошо для Гарри! — резко выплюнула миссис Уизли, обычно спокойное, ее лицо сейчас выглядело опасным. — Надеюсь, ты не забыл о словах Думбльдора?
   
— Каких именно? — любезно поинтересовался Сириус.
   
— Тех, в которых сказано, что не стоит говорить Гарри больше того, что он должен знать, — сделав ударение на трех последних словах, произнесла миссис Уизли.
   
Рон, Гермиона, Фред и Джордж крутили головами, переводя взгляд с Сириуса на миссис Уизли и обратно, словно находились на теннисном турнире. Джинни присела на пол, усыпанный пробками от усладэля, и следила за разговором, слегка приоткрыв рот. Люпин внимательно смотрел на Сириуса.
   
— Я и не собирался рассказывать ему больше того, что он должен знать, Молли, — сказал Сириус. — Но, так как он единственный, кто видел Вольдеморта (вновь раздался коллективный вздох), то у него имеется гораздо больше прав, чем…
   
— Он не член Ордена Феникса! — воскликнула миссис Уизли. — Ему только пятнадцать….
   
— Он сделал не меньше, чем остальные в Ордене, — сказал Сириус. — И уж точно больше некоторых.
   
— Никто этого не отрицает! — взвилась миссис Уизли, потрясая кулаками. — Но он всего лишь…
   
— Он не ребенок! — нетерпеливо бросил Сириус.
   
— Но он еще не взрослый! — воскликнула миссис Уизли, краска залила ее щеки. — Он не Джеймс, Сириус!
   
— Я великолепно знаю кто он, спасибо, Молли, — холодно произнес Сириус.
   
— Я совсем в этом не уверена! Иногда ты говоришь о нем так, словно вернулся твой лучший друг!
   
— А что в этом плохого? — спросил Гарри.
   
— Что плохого, Гарри? Так это то, что ты не твой отец, неважно насколько ты похож на него! — миссис Уизли сверлила глазами Сириуса. — Ты еще школьник, и взрослые должны нести за тебя ответственность, не забывай об этом!
   
— Хочешь сказать, что я безответственный крестный отец? — голос Сириуса взвился.
   
— Хочу сказать, что ты известен своей опрометчивостью, Сириус, поэтому Думбльдор и напоминает тебе постоянно, чтобы та не покидал дом и…
   
— Давай оставим инструкции для Думбльдора, с твоего позволения! — громко произнес Сириус.
   
— Артур! — миссис Уизли уставилась на мужа. — Артур, поддержи меня!
   
Мистер Уизли снял очки и медленно протер их подолом своей мантии, не глядя на жену. И только бережно водрузив их на нос, он ответил.
   
— Думбльдор знает, что ситуация поменялась, Молли. Он понимает, что Гарри должен быть информирован, в некотором роде, по прибытии в штаб-квартиру.
   
— Да, но есть разница между этим и тем, чтобы позволить ему самому задавать какие хочется вопросы!
   
— Лично я, — тихо произнес Люпин, миссис Уизли быстро повернулась к нему в надежде, что обрела в его лице союзника. — Думаю, что будет лучше, если Гарри узнает факты… не все, Молли, но достаточно для того, чтобы составить общую картину… от нас, чем получит искаженную версию от… других.
   
Люпин производил впечатление кротости, но Гарри почувствовал, что он осведомлен об Эластичных Ушах гораздо больше миссис Уизли.
   
— Ну, — произнесла миссис Уизли, глубоко дыша, и огляделась вокруг, в ожидании так и не поступившей поддержки. — Ну… я вижу, что проиграла. Просто скажу: у Думбльдора есть причины не хотеть, чтобы Гарри знал слишком много, и я говорю это, как человек, который принимает Гарри очень близко к сердцу…