1 2 

  
   
    
Жан-Поль Сартр 
    
Почтительная потаскушка 
    
/Лиззи Мак-Кей/
   
   
    Пьеса в одном акте, двух картинах
    
   
   
    
     
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
    
    
ЛИЗЗИ.
    
НЕГР.
    
ФРЕД.
    
ДЖОН.
    
ДЖЕЙМС.
    
СЕНАТОР КЛАРК.
    
ПЕРВЫЙ ЧЕЛОВЕК С РУЖЬЕМ.
    
ВТОРОЙ ЧЕЛОВЕК С РУЖЬЕМ.
    
ТРЕТИЙ ЧЕЛОВЕК С РУЖЬЕМ.
    
Действие происходит в маленьком городке одного из южных штатов Америки.
   
   
    
     
КАРТИНА ПЕРВАЯ
    
    
     
Маленький городок в южных штатах Америки. Меблированная квартирка. Белые стены. Диван. Направо — окно; налево — дверь в ванную комнату. В глубине — небольшая приемная, дверь на улицу. Перед поднятием занавеса раздается оглушительный грохот.
    
    
     
      
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
     
     
Лиззи, затем нeгр. Лиззи в рубашке. Засучив рукава, водит по комнате пылесосом. Раздается звонок. Лиззи выключает пылесос и приоткрывает дверь в ванную.
     
     
Лиззи (вполголоса). Звонок. Не выходи. (Открывает входную дверь.)
     
На пороге коренастый негр, волосы у него седые. Держится прямо.
     
Что такое? Вы, верно, ошиблись адресом? (Пауза.) Что вы хотите? Отвечайте.
     
Негр (умоляюще). Прошу вас, мэм, прошу!
     
Лиззи. О чем? (Разглядывая его пристальнее.) Погоди. Ведь это ты был в поезде? Тебе удалось убежать от них? Как ты узнал мой адрес?
     
Негр. Я повсюду искал его, мэм... Повсюду. (Хочет войти.) Прошу вас!
     
Лиззи. Не входи. У меня гость. Что тебе нужно?
     
Негр. Прошу вас!
     
Лиззи. О чем? Чего ты хочешь? Денег?
     
Негр. Нет, мэм. (Пауза.) Пожалуйста, скажите ему, что я не виноват.
     
Лиззи. Кому сказать?
     
Негр. Судье. Скажите ему, мэм. Пожалуйста, прошу вас, скажите ему это.
     
Лиззи. Ничего я ему не скажу.
     
Негр. Прошу вас!
     
Лиззи. Ничего не скажу. У меня достаточно своих бед. Не стану я встревать в чужие дела. Ступай прочь.
     
Негр. Ведь вы знаете, что я ничего не сделал. Разве я виноват в чем-нибудь?
     
Лиззи. Ни в чем ты не виноват. Но к судье я не пойду. У судей повадки, что у лягавых, от одного их вида меня всю выворачивает.
     
Негр. Дома — жена, дети остались одни; всю ночь кружу по городу. У меня больше нет сил.
     
Лиззи. Удирай отсюда.
     
Негр. Они оцепили все вокзалы.
     
Лиззи. Кто оцепил?
     
Негр. Белые.
     
Лиззи. Какие белые?
     
Негр. Все белые, что живут в городе. Вы не выходили сегодня утром?
     
Лиззи. Нет.
     
Негр. На улицах толпы народу. Все собрались — и молодые и старые. Настоящая демонстрация.
     
Лиззи. Что это значит?
     
Негр. Это значит, я буду гонять по городу, покуда меня не схватят. Когда белые, даже незнакомые, сговариваются между собой — значит, негру грозит смерть. (Пауза.) Скажите, что я ни в чем не виноват, мэм. Скажите судье, скажите людям из газеты.
     
Лиззи. Не кричи. Я сказала тебе, что не одна. (Пауза.) А с газетчиками на меня не рассчитывай. Сейчас мне нельзя напоминать о себе. (Пауза.) Но если меня вызовут в свидетели, обещаю тебе сказать правду.
     
Негр. Вы им скажете, что я ничего дурного не сделал?
     
Лиззи. Скажу.
     
Негр. Вы клянетесь, мэм?
     
Лиззи. Да, да.
     
Негр. Перед господом, который видит и слышит нас?
     
Лиззи. Ох, проваливай поживее отсюда. Я пообещала, и хватит... (Пауза.) Ну, ступай! Ступай прочь!
     
Негр (внезапно). Пожалуйста, спрячьте меня.
     
Лиззи. Спрятать тебя?
     
Негр. Вы не хотите, мэм? Не хотите?
     
Лиззи. Спрятать тебя? Мне? Вот ты каков! (Захлопывает дверь перед его носом.) Этого еще мне не хватало! (Подходит к ванной.) Выходи.
     
Фред выходит из ванной, в верхней рубашке, без воротничка и галстука.
    
    
     
      
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
     
     
Лиззи, Фред.
     
     
Фред. Что произошло?
     
Лиззи. Ничего не произошло.
     
Фред. Я думал — полиция.
     
Лиззи. Полиция? Ты что, связан с полицией?
     
Фред. Я — нет. Я думал — они к тебе пришли.
     
Лиззи (оскорбленно). Что выдумал! Я в жизни гроша чужого не брала.
     
Фред. И никогда не имела дела с полицией?
     
Лиззи. Во всяком случае, не из-за кражи. (Снова включает пылесос.)
     
Раздается невыносимый грохот.
     
Фред (раздражен шумом). Прекрати!
     
Лиззи (кричит, стараясь, чтоб он ее расслышал). В чем дело, милый?
     
Фред (кричит). Ты мне раздираешь уши!
     
Лиззи (кричит). Скоро кончу. (Пауза.) Ничего не поделаешь, я уж такая.
     
Фред (кричит). Что?
     
Лиззи (кричит). Говорю — такая уж есть.
     
Фред (кричит). Какая — такая?
     
Лиззи (кричит). Да, такая. На следующий день после всего я точно одержимая: мне непременно надо принять ванну и повозиться с пылесосом. (Выключает пылесос.)
     
Фред (указывая на неприбранную кушетку). Если ты такая, то убери постель.
     
Лиззи. Что?
     
Фред. Убери постель. Приведи в порядок кушетку. Прикрой грех.
     
Лиззи. Грех? Откуда ты это взял? Ты — пастор?
     
Фред. Нет. При чем здесь пастор?
     
Лиззи. Говоришь, как по Библии. (Глядит на него.) Нет, ты не пастор. Уж больно ты вылощенный. Покажи-ка кольца. (С восхищением.) Подумать только! Подумать только! Ты небось богатый?
     
Фред. Да.
     
Лиззи. Очень богатый?
     
Фред. Очень.
     
Лиззи. Тем лучше. (Обнимает его за шею и протягивает губы для поцелуя.) Мужчине идет, когда он богатый. Сразу внушает доверие.
     
Фред (поначалу колеблется, затем отворачивается). Убери постель!
     
Лиззи. Хорошо, хорошо. Уберу! (Убирает, смеясь про себя.) «Прикрой грех!» Я бы такое не придумала. А скажи-ка, голубчик, ведь как-никак — это твой грех.
     
Протестующий жест Фреда.
     
Ладно, ладно, и мой также. Но у меня столько грехов на совести... (Садится на кушетку и почти насильно усаживает рядом с собой Фреда.) Присядь-ка сюда, на греховное наше ложе. Грех-то из приятных, да? Хорошенький грешок, голубчик. (Смеется.) Да не опускай глаз! Ты что, боишься меня?
     
Фред грубо прижимает ее к себе.
     
Мне больно... ты делаешь мне больно, отпусти!
     
Он отпускает ее.
     
Ну и чудак! И вид какой недобрый! (Пауза.) Как зовут тебя? Не хочешь говорить? Как-то неприятно не знать имени. Со мной это впервые. Фамилию редко говорят, это понятно, что они скрывают, но имя... Как мне различать вас друг от друга, если я не буду знать ваших имен? Ну скажи, скажи, милый!
     
Фред. Нет.
     
Лиззи. Буду тебя называть: «господин без имени». (Поднимаясь.) Ладно. Закончу уборку. (Переставляет разные предметы.) Вот это сюда, а это туда. Теперь все в порядке. Стулья пусть стоят вокруг стола; так приличней. Ты не знаешь, кто здесь занимается продажей гравюр? Мне бы хотелось повесить картинку на стенке. У меня в чемодане есть одна — красивая. «Разбитый кувшин» называется. На ней девушка, бедняжка разбила кувшин. Французская картина.
     
Фред. Какой кувшин?
     
Лиззи. Не знаю. Вероятно, разбила свой кувшин. Хорошо бы повесить рядом с ней на пару старенькую бабушку. Пусть она вяжет или рассказывает детям сказки. Да что это я, шторы давно пора раздвинуть и распахнуть окно. (У окна.) Отлично себя чувствую! Что за день! Приняла ванну, провела чудесную ночь. До чего же мне легко и приятно. Подойди-ка сюда! Полюбуйся, какой вид из окна! Ну иди же. Прямо-таки изумительный вид! Одни деревья кругом. Вот здорово. Подумать только, как мне повезло, сразу найти комнату в роскошном квартале. Не хочешь посмотреть? Не любишь своего города?
     
Фред. Я предпочитаю любоваться им из своего окна.
     
Лиззи (внезапно). Послушай, а это правда дурная примета: увидеть негра рано утром?
     
Фред. Почему?
     
Лиззи. Я... Да вот один прошел случайно по тротуару...
     
Фред. Увидеть негра всегда к несчастью. Негр — это сущий дьявол. (Пауза.) Закрой окно.
     
Лиззи. Дай проветрить комнату.
     
Фред. Я сказал — закрой окно. Так. И задвинь штору. И зажги свет.
     
Лиззи. Зачем? Это все из-за негра?
     
Фред. Дура!
     
Лиззи. Такое чудесное солнце!
     
Фред. Обойдемся пока без солнца. Я хочу, чтобы твоя комната была такой, как ночью. Закрой окно, я сказал. Солнца хватит в другом месте. (Подходит к Лиззи, пристально глядя на нее.)
     
Лиззи (встревоженно). Что случилось?
     
Фред. Ничего. Дай мне галстук.
     
Лиззи. Он в ванной. (Выходит.)
     
Фред быстро открывает ящики стола и роется в них.
     
(Входит с галстуком в руке). Вот он! (Начинает завязывать ему галстук.) Знаешь, я избегаю принимать случайных гостей, не люблю, когда мелькает множество новых лиц. Моя мечта — завести трех-четырех постоянных друзей пожилого возраста. И чтобы у них вошло в привычку навещать меня. Один, скажем, приходил бы во вторник, другой — по четвергам, третий — с субботы на воскресенье. Разумеется, такая привычка не из дешевых, что и говорить. Ты хоть и молод, но вид у тебя солидный. Стало быть, когда почувствуешь искушение... ладно, ладно, молчу. Сам решай. Ты прекрасен, как солнце. Поцелуй меня, красавчик, поцелуй за труды. Не хочешь меня поцеловать?
     
Фред (резко и грубо целует ее и тут же отталкивает). Ты — дьявол.
     
Лиззи. Что?
     
Фред. Дьявол.
     
Лиззи. Снова Библия? Что это с тобой?
     
Фред. Ничего. Забавляюсь — и все.
     
Лиззи. Странная манера забавляться. (Пауза.) Ты доволен?
     
Фред. Чем доволен?
     
Лиззи (улыбаясь, подражает ему). «Чем доволен?» До чего же ты еще у меня глупенький!
     
Фред. А, да, да, понимаю... Очень доволен. Очень. Сколько я тебе должен?
     
Лиззи. Кто говорит об этом? Я тебя спросила — доволен ли ты. Мог бы ответить полюбезнее. Да что с тобой? В самом деле, ты недоволен? Ну, ты и впрямь меня удивил, просто удивил.
     
Фред. Замолчи.
     
Лиззи. Так крепко меня обнимал всю ночь. Так крепко. А потом совсем тихо сказал, что любишь меня.
     
Фред. Ты была просто пьяна.
     
Лиззи. Нет, я не была пьяна.
     
Фред. Абсолютно пьяна.
     
Лиззи. Совсем нет.
     
Фред. Значит, я был пьян. Я ничего не помню.
     
Лиззи. Обидно. Я разделась в ванной, и, когда вышла, ты остолбенел. Не помнишь? А я тебе даже сказала: «Это мой прием». Ты забыл, что захотел потушить свет и любил меня в темноте? Я нашла, что это очень мило с твоей стороны. Не помнишь?
     
Фред. Нет.
     
Лиззи. А потом мы играли в двух новорожденных, как они лежат в одной колыбели. Хоть это ты не забыл?
     
Фред. Я тебе говорю — придержи язык. То, что делают ночью, принадлежит ночи. Днем об этом не говорят.
     
Лиззи (с вызовом). А если мне приятно говорить об этом? Я, знаешь, здорово смеялась.
     
Фред. А, ты смеялась! (Подходит к ней, ласково гладит ее плечи, потом внезапно хватает за шею.) Вы всегда смеетесь, когда думаете, что вам удалось опутать мужчину. (Пауза.) Я ее позабыл, твою ночь. Начисто позабыл. Я помню только дансинг — и все. Все остальное помнишь только ты, ты одна. (Сдавливает ей шею.)
     
Лиззи. Что ты делаешь?
     
Фред. Хочу тебя задушить.
     
Лиззи. Мне больно.
     
Фред. Придави я чуть-чуть сильнее, и больше некому будет вспоминать, что было этой ночью. (Отпускает ее.) Сколько ты хочешь?
     
Лиззи. Если ты обо всем позабыл, значит, я плохо работала. Зачем платить за плохую работу?
     
Фред. Без глупостей. Сколько?
     
Лиззи. Послушай, я приехала сюда позавчера. Ты мой первый гость. Первому я отдаюсь без денег; это принесет мне счастье.
     
Фред. Мне не нужны твой подарки. (Кладет десятидолларовую бумажку на стол.)
     
Лиззи. И мне не надо твоих бумажек. Все-таки любопытно, во сколько ты меня оценил. Постой, я угадаю! (Берет бумажку, закрывает глаза.) Сорок долларов? Нет, это слишком много, и потом было бы две бумажки. Двадцать долларов? Тоже нет. Значит, больше сорока долларов? Пятьдесят? Сто?
     
Все это время Фред смотрит на нее, тихонько посмеиваясь.
     
Ну, ладно, открою глаза. (Разглядывая бумажку.) Ты не ошибся?
     
Фред. Не думаю.
     
Лиззи. Ты знаешь, сколько ты дал?
     
Фред. Знаю.
     
Лиззи. Возьми ее себе. Бери!
     
Фред протестует.
     
Десять долларов! Десять! Да таким девушкам, как я, плевать на твои десять долларов! Ты видел мои ноги? (Показывает ноги.) А мою грудь ты видел? Где ты видел такую грудь за десять долларов? Забирай свою бумажку и катись отсюда, пока я окончательно не взбесилась. Десять долларов! «Господин без имени» меня всю зацеловал. Господину все было мало. Господин просил, чтобы я ему рассказала про свое детство. А утром «господин без имени», видите ли, проснулся в дурном настроении. Еще дерзит мне, словно заплатил за месяц вперед. А все это за сколько? Не за сорок, не за тридцать, не за двадцать долларов! А за десять!
     
Фред. Еще много за такое свинство.
     
Лиззи. Сам ты свинья! Откуда ты явился, мужлан? Твоя мамаша наверняка была изрядной шлепохвосткой, если не научила тебя уважать женщин.
     
Фред. Ты замолчишь?
     
Лиззи. Отъявленной шлепохвосткой!
     
Фред (сквозь зубы). Вот тебе совет, крошка: в нашем краю не говорят с парнем об его матери, если не хотят, чтобы их придушили.
     
Лиззи (наступая на него). А ну попробуй, задуши меня! Попробуй!
     
Фред (отступая). Успокойся!
     
Лиззи хватает со стола вазу, явно намереваясь запустить ею во Фреда.
     
Вот тебе еще десять долларов, и заткнись. Не то окажешься за решеткой.
     
Лиззи. Уж не ты ли посадишь меня за решетку?
     
Фред. Я.
     
Лиззи. Ты?
     
Фред. Именно я.
     
Лиззи. Любопытно.
     
Фред. Я — сын Кларка.
     
Лиззи. Какого такого Кларка?
     
Фред. Сенатора.
     
Лиззи. Правда? А я — дочь президента.
     
Фред. Ты видела портрет Кларка в газетах?
     
Лиззи. Видела... Ну и что?
     
Фред. Вот он. (Показывает фотографию.) Я — рядом с ним, он положил мне руку на плечо.
     
Лиззи (внезапно успокаиваясь). Подумать только! Какой же у тебя красивый отец! Дай-ка еще погляжу!
     
Фред (вырывает из ее рук фотографию). Хватит с тебя.
     
Лиззи. До чего ж хорош! И лицо какое благородное, строгое! А речи его, говорят, как мед. Это правда?
     
Фред не отвечает.
     
А это ваш сад?
     
Фред. Да.
     
Лиззи. Огромный! А девочки в креслах — твои сестры?
     
Он не отвечает.
     
Твой дом стоит на холме?
     
Фред. Да.
     
Лиззи. Значит, по утрам, когда вам подают завтрак, тебе из окна виден весь город?
     
Фред. Да.
     
Лиззи. И звонят в колокол, когда зовут к завтраку или к обеду? Да? Ты мог бы мне ответить.
     
Фрeд. Бьют в гонг.
     
Лиззи (восхищенно). В гонг! Не понимаю я тебя. Будь у меня такая семья, такой дом — стала бы я ночевать где попало. Ни за что, хоть бы меня озолотили. (После паузы.) А за мамашу прошу прощенья. Погорячилась. Она тоже на фотографии?
     
Фред. Я тебе запретил говорить о ней.
     
Лиззи. Хорошо, хорошо! (Пауза.) Можно задать тебе вопрос?
     
Фред молчит.
     
(Вздыхает.) Ну что ж, раз я приехала сюда, придется привыкать к вашим манерам.
     
Пауза.
     
Фред (причесывается перед зеркалом). Ты жила на Севере?
     
Лиззи. Да.
     
Фред. В Нью-Йорке?
     
Лиззи. Тебя это не касается.
     
Фред. Ты только что говорила о Нью-Йорке.
     
Лиззи. Каждый может говорить о Нью-Йорке. Это ничего не доказывает.
     
Фред. Почему ты уехала оттуда?
     
Лиззи. Надоел он мне до черта.
     
Фред. Неприятности?
     
Лиззи. Разумеется. Они ко мне так и прилипают. Бывают такие натуры. Видишь эту змею? (Указывает на браслет.) Змея приносит несчастье.
     
Фред. Зачем же ты ее нацепила?
     
Лиззи. Теперь, когда она уже у меня, приходится носить. Говорят, что змеи ужасно мстительны.
     
Фред. Это тебя хотел изнасиловать негр?
     
Лиззи. Что?
     
Фред. Ты приехала позавчера курьерским, шестичасовым?
     
Лиззи. Да.
     
Фред. Значит, это была ты.
     
Лиззи. Никто не собирался меня насиловать. (Смеется с оттенком горечи.) Ты соображаешь, что говоришь? Меня насиловать?
     
Фред. Именно тебя. Вебстер рассказал мне вчера в дансинге всю историю.
     
Лиззи. Вебстер? (Пауза.) Теперь понятно...
     
Фред. Что понятно?
     
Лиззи. Почему у тебя блестели глаза. Разохотился после его рассказа, да? Ну и дрянь же ты... Такой порядочный отец, а ты...
     
Фред. Дура! (Пауза.) Если бы я думал, что ты спала с черномазым...
     
Лиззи. Что бы было?
     
Фред. У меня пятеро слуг, все черные. Когда меня просят к телефону и один из них снимает трубку, он вытирает ее, прежде чем осмеливается передать ее мне.
     
Лиззи (свистит). Понимаю.
     
Фред (вкрадчиво). У нас здесь не очень-то любят негров, а также белых женщин, которые с ними путаются.
     
Лиззи. Ну хватит. Я не против негров, но у меня нет охоты водиться с ними.
     
Фред. Кто тебя знает. Ты — дьявол. И негр тоже дьявол. (Грубо.) Ну говори: он хотел тебя изнасиловать?
     
Лиззи. Да тебе-то что?
     
Фред. Они оба вошли в твое купе и набросились на тебя. Ты стала звать на помощь. Прибежали белые. Один из негров выхватил бритву. Тогда белый ухлопал его одним выстрелом. Второй негр сбежал!
     
Лиззи. Это все тебе Вебстер сообщил?
     
Фред. Да.
     
Лиззи. А он откуда знает?
     
Фред. Весь город об этом твердит.
     
Лиззи. Весь город. Уж такое мое счастье. Видать, у вас других забот нет.
     
Фред. Но все произошло именно так, как мне сообщили?
     
Лиззи. Ничего подобного. Негры очень спокойно беседовали между собой. Никто из них и не взглянул на меня. Потом вошли четверо белых. Двое из них начали приставать ко мне. Они выиграли матч в регби и были вдребезину пьяны, стали говорить, что здесь пахнет неграми, и пытались выбросить черных за окно. Негры защищались как могли. Под конец одному из белых подбили синяк, тогда белый выхватил револьвер и застрелил негра. Другой негр успел выпрыгнуть, когда поезд подходил к перрону. Вот и все.
     
Фред. Его здесь знают. Ему ждать недолго. Он получит по заслугам... (Пауза.) Когда тебя вызовут к судье, ты расскажешь ему всю историю, как мне сейчас рассказывала?
     
Лиззи. Да тебе-то что?
     
Фред. Отвечай.
     
Лиззи. Я не пойду к судье. Пуще смерти боюсь всяких судебных дел.
     
Фред. И все же тебе придется пойти.
     
Лиззи. Не пойду. Не желаю связываться с полицией.
     
Фред. Они придут за тобой.
     
Лиззи. Тогда расскажу то, что видела.
     
Пауза.
     
Фред. Ты отдаешь себе отчет в том, что собираешься сделать, красотка?
     
Лиззи. А что я собираюсь делать?
     
Фред. Давать показания против белого в пользу черномазого.
     
Лиззи. Но виновен белый.
     
Фред. Он невиновен.
     
Лиззи. Раз убил, значит, виновен.
     
Фред. В чем виновен?
     
Лиззи. В том, что совершил убийство.
     
Фред. Но убил-то он негра.
     
Лиззи. Да, негра.
     
Фред. Если каждый раз будут обвинять в убийстве того, кто убил негра...
     
Лиззи. Он не имел права.
     
Фред. Какого права?
     
Лиззи. Права убивать.
     
Фред. Это у вас на Севере завели такие законы. (Пауза.) Виновен он или невиновен, но ты не должна подводить под суд человека твоей расы.
     
Лиззи. Я вовсе не настаиваю, чтобы кого-то осудили. Меня спросят, что я видела, я расскажу.
     
Пауза.
     
Фред (подходит к ней, с угрозой). Так ты за черных? Что у тебя было с этим негром? Почему ты его защищаешь?
     
Лиззи. Я его даже не знаю.
     
Фред. В чем же тогда дело?
     
Лиззи. Я должна буду сказать правду.
     
Фред. Правду?! Уличная девка, которой цена десять долларов, будет говорить правду! Какая тут может быть правда? Есть только белые и черные. Другой правды нет. Семнадцать тысяч белых и двадцать тысяч черных. Мы не в Нью-Йорке. Мы здесь не привыкли развлекаться. (Пауза.) Томас — мой двоюродный брат.
     
Лиззи. Какой Томас?
     
Фред. Томас. Человек, который убил негра, — мой двоюродный брат.
     
Лиззи (ошеломлена). Вот оно что...
     
Фред. Он порядочный человек. Ты в этом ничего не смыслишь, но он порядочный человек.
     
Лиззи. Порядочный человек, который все время приставал и задирал мне юбку. Ничего себе порядочный! Я нисколько не изумлена, что вы из одной семейки.
     
Фред (замахиваясь). Грязная тварь! (Сдерживается.) Ты — дьявол, и все зло от дьявола. Подумаешь, задирал юбку, застрелил негра — экое преступление! Кто на это обращает внимание? Такие поступки совершают по легкомыслию. Томас — настоящий лидер, вот что надо ценить.
     
Лиззи. Возможно. Но негр ни в чем не виноват.
     
Фред. Негр всегда виноват.
     
Лиззи. Никогда я не предам человека лягавым.
     
Фред. Если будешь защищать негра — предашь Томаса. Одного из двух все равно предашь. Выбирай.
     
Лиззи. Ну и влипла же я! По уши. (Обращаясь к змее на браслете.) Это все ты, мерзкая дрянь! Кроме беды, мне ничего не принесла! (Кидает браслет на пол.)
     
Фред. Сколько ты хочешь?
     
Лиззи. Ничего не хочу.
     
Фред. Пятьсот долларов?
     
Лиззи. Ни цента.
     
Фред. Тебе за эти пятьсот долларов надо порядком потрудиться.
     
Лиззи. Конечно, если иметь дело с такой сквалыгой, как ты. (Пауза.) Так вот зачем тебе понадобилось заводить со мной любовную интригу!
     
Фред. Ну разумеется.
     
Лиззи. Только для этого. Ты сказал себе: «Так это та самая девка. Что ж, провожу ее домой, и мы с ней сторгуемся!» Вот для чего ты пришел! Поглаживал мне руки, мерзкая ледышка, а сам все время обдумывал, как меня провести. (Пауза.) Ну, признавайся, паренек!.. И если ты поднялся сюда, чтобы обделывать свои делишки, зачем остался со мной до утра? А? Зачем провел со мной ночь? Зачем?
     
Фред. Черт его знает зачем...
     
Лиззи (заливаясь слезами, садится на стул). Негодяй! Негодяй! Негодяй!
     
Фред. Пятьсот долларов! И не реви ты, ради бога. Пятьсот долларов! Лиззи, Лиззи! Будь благоразумной! Пятьсот долларов!
     
Лиззи (захлебываясь от слез). Я неразумная! И доллары твои мне не нужны! И не стану я лгать! Лучше вернусь в Нью-Йорк! Уеду, уеду отсюда!
     
Звонок. Она сразу затихает. Звонок повторяется.
     
(Тихо.) Кто это? Молчи!
     
Продолжительный звонок.
     
Я не открою. Не шевелись.
     
Стук в дверь. Голос за дверью: «Откройте! Полиция!»
     
(Полушепотом.) Лягавые. Я чувствовала, что этим кончится. (Указывая на браслет, брошенный на пол.) Это все ты мне наделала. (Наклоняется, поднимает с полу браслет, надевает на руку.) Лучше надену, чтобы хуже не было. (Фреду.) Спрячься!
     
Стук в дверь. Голос за дверью: «Полиция».
     
Лиззи. Чего ты стоишь? Ступай в ванную.
     
Фред не двигается.
     
(Толкает его изо всех сил.) Иди, иди!
     
Голос за дверью: «Фред, ты здесь? Ты здесь, Фред?»
     
Фред. Я здесь. (Отталкивает Лиззи.)
     
Лиззи (оцепенев, смотрит на него). Вот оно что.
     
Фред идет к двери. Входят Джeймс и Джон.
    
    
     
      
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
     
     
Те же, Джон, Джеймс.
     
Входная дверь остается незапертой.
     
     
Джон. Полиция. Лиззи Мак-Кей — это ты?
     
Лиззи (как бы не слыша его, не отрываясь, смотрит на Фреда). Вот зачем ты здесь!
     
Джон (трясет ее за плечо). Отвечай, когда тебя спрашивают.
     
Лиззи. Что? Да, это я.
     
Джон. Документы?
     
Лиззи (взяв себя в руки, жестко). По какому праву вы меня допрашиваете? Зачем пришли ко мне?
     
Джок указывает на свой значок.
     
Этакую штуку всякий может нацепить. Вы дружки этого господина и сговорились шантажировать меня.
     
Джон (сует ей под нос полицейскую книжку). С этим ты знакома?
     
Лиззи (указывая на Джеймса). А этот кто?
     
Джон (Джеймсу). Покажи ей свою книжку.
     
Джеймс протягивает Лиззи удостоверение. Поглядев на него, Лиззи подходит к столу, достает документы и молча отдает их Джону.
     
(Указывая в сторону Фреда.) Ты привела его вчера вечером к себе? Известно ли тебе, что проституция запрещена законом?
     
Лиззи. А вам известно, что вы не имеете права вот так вторгаться в дом без ордера? Вы не боитесь, что я стану протестовать и доставлю вам неприятности?
     
Джон. Не порть себе кровь из-за нас. (Пауза.) Тебя спрашивают: ты привела его к себе?
     
Лиззи (после прихода полицейских заметно изменилась — стала ожесточенней и более вульгарной). Бросьте морочить людям голову. Ясно, что я его привела к себе. Только я занимаюсь любовью бескорыстно. Ну что, поперхнулись?
     
Фред. На столе лежат две купюры по десять долларов. Это мои.
     
Лиззи. Докажи.
     
Фред (не поглядев в ее сторону, полицейским). Вчера утром я взял их в банке вместе с остальными двадцатью восемью купюрами из той же серии. Остается только сверить номера.
     
Лиззи (с жаром). Я отказалась от них. Отказалась от его грязных бумажек. Швырнула их ему в харю.
     
Джон. Каким образом они очутились на столе, если ты отказалась?
     
Лиззи (после паузы). Ну, вы меня сцапали. (Растерянно смотрит на Фреда, почти ласковым голосом.) Так вот в чем дело. (Полицейским.) Чего вы от меня хотите?
     
Джон. Садись. (Фреду.) Ты поставил ее в известность?
     
Фред кивает.
     
Тебе сказано — садись. (Толкает ее в кресло.) Судья дал согласие выпустить Томаса, если ты подпишешь это показание. Его уже составили, тебе остается только подписать. Завтра тебя допросят как полагается, по всем правилам. Ты умеешь читать?
     
В ответ Лиззи только пожимает плечами.
     
(Протягивает бумагу.) Прочти и подпиши.
     
Лиззи (посмотрев, что там написано). Все ложь от начала до конца.
     
Джон. Возможно. Ну!
     
Лиззи. Не подпишу.
     
Фред. Погрузи ее в машину. (Лиззи.) Восемнадцать месяцев. Ясно тебе?
     
Лиззи. Да, восемнадцать. Но когда я выйду, я с тебя с живого шкуру сдеру.
     
Фред. Вряд ли тебе это удастся.
     
Смотрят друг на друга.
     
Вам следовало бы позвонить в Нью-Йорк, у нее там были какие-то осложнения с полицией.
     
Лиззи (восхищенно). Какая же ты паскуда, совсем как баба. Никогда бы не поверила, что мужчина способен на этакое паскудство.
     
Джон. Решай. Подпиши, или я отвезу тебя в публичный дом.
     
Лиззи. Я предпочитаю публичный дом. Не хочу лгать.
     
Фред. Не хочет лгать, шлюха! А чем другим ты еще занимаешься целыми ночами? Ты называла меня дорогим, любимым малышом; ты что, не лгала? Вздыхала от страсти и любовного пыла, чтобы убедить меня, как я тебе приятен. Ты что, не лгала?
     
Лиззи (вызывающе). Тебя это устраивало? Да? Нет, не лгала.
     
Глядят в упор друг на друга. Фред отводит глаза.
     
Джон. Пора кончать. Вот тебе мое перо. Подписывай.
     
Лиззи. Оставь его себе.
     
Молчание. Все трое явно растеряны.
     
Фред. Вот до чего мы докатились! От каприза обыкновенной девки зависит судьба лучшего человека в городе. (Ходит по комнате, затем внезапно останавливается перед Лиззи.) Погляди на него. (Показывает ей фотографию.) За всю твою собачью жизнь случалось ли тебе встречать людей, подобных ему? Взгляни на этот лоб, на этот подбородок. Погляди на его мундир, на медали. Нет, нет, не отводи глаз. Всмотрись как следует: ведь это твоя жертва. Гляди на нее в упор. Ты видишь, как он молод, сколько гордости в его взгляде, как он красив! Спустя десять лет он выйдет из тюрьмы облысевшим, беззубым, изможденным старцем. Будь довольна, ты честно потрудилась. По сию пору ты занималась тем, что обирала людей, опустошала их карманы, сейчас ты нашла более подходящее занятие — похищать жизни. Это один из лучших парней нашего города. Молчишь! Ты растленна до мозга костей. (Бросает ее на колени.) На колени, потаскушка! На колени перед портретом человека, которого ты решила обесчестить!
     
В дверях появляется сенатор Кларк.
    
    
     
      
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
     
     
Те же и сенатор Кларк.
     
     
Сенатор. Отпусти ее. (Лиззи.) Встаньте.
     
Фред. Хелло!
     
Джон. Хелло!
     
Сенатор. Хелло! Хелло!
     
Джон (Лиззи). Это сенатор Кларк.
     
Сенатор (Лиззи). Хелло!
     
Лиззи. Хелло!
     
Сенатор. Итак, нас представили друг другу. (Смотрит на Лиззи.) Значит, это та самая девушка. Она весьма симпатична.
     
Фред. Она отказывается подписать.
     
Сенатор. Она абсолютно права. Вы вторглись к ней, не имея на это никакого права. (На протестующий жест Фреда настойчиво повторяет.) Без малейшего права вы терроризируете ее и вынуждаете действовать против ее совести, что чуждо американским понятиям о правах человека. Негр покушался на вашу честь, дитя мое?
     
Лиззи. Нет.
     
Сенатор. Отлично. И совершенно ясно. Поглядите мне в глаза. (Смотрит на нее.) Я убежден, что она не лжет. Бедная Мэри! (Полицейским.) Идите, мальчики! Вам здесь нечего больше делать. Остается только извиниться перед барышней.
     
Полицейские уходят.
     
Лиззи. Кто это Мэри?
     
Сенатор. Мэри? Моя сестра, мать несчастного Томаса. Бедная, милая старушка, она умрет с горя. До свидания, дитя мое.
     
Лиззи. Сенатор!
     
Сенатор. Да, дитя мое.
     
Лиззи. Мне очень жаль...
     
Сенатор. О чем же жалеть, раз вы сказали правду?
     
Лиззи. Мне жаль, что это... что такова правда.
     
Сенатор. Мы ничего не можем сделать, никто из нас не имеет права просить вас о ложных показаниях. (Пауза.) Никто. Не думайте больше о ней.
     
Лиззи. О ком?
     
Сенатор. О моей сестре. Ведь вы думали сейчас о моей сестре?
     
Лиззи. Да.
     
Сенатор. Я ясно читаю ваши мысли, дитя мое. Хотите я вам сейчас расскажу, что происходит в вашей голове? (Будто читает мысли Лиззи.) «Если я подпишу, сенатор пойдет к ней и скажет: «Лиззи Мак-Кей честная девушка, она возвращает тебе сына». А она, улыбнувшись сквозь слезы, ответит: «Лиззи Мак-Кей? Я никогда не забуду ее имени». И я — одинокое существо, выброшенное судьбой за борт общества, буду знать, что на свете есть добрая старушка, которая будет думать обо мне в своем большом доме. Одна американская мать удочерит меня в своем сердце». Бедняжка Лиззи, не думайте больше об этом.
     
Лиззи. У нее седые волосы?
     
Сенатор. Совсем седые. А если бы вы могли видеть ее улыбку... Она... Если бы вы только видели ее улыбку... но она уже никогда не улыбнется больше. До свидания. Завтра вы расскажете всю правду судье.
     
Лиззи. Вы уходите?
     
Сенатор. Я иду к Мэри. Надо передать ей о нашем разговоре.
     
Лиззи. Она знает, что вы у меня?
     
Сенатор. По ее просьбе я пришел к вам.
     
Лиззи. Ох, господи! Она ждет? А вы придете и скажете, что я отказалась подписать. Как она будет меня ненавидеть!
     
Сенатор (положив руки на плечи Лиззи). Бедное мое дитя, не хотел бы я очутиться на вашем месте.
     
Лиззи. Какая драма! (Поглядев на браслет.) Это ты, тварь, виновата во всем.
     
Сенатор. Что?
     
Лиззи. Ничего, это я так. (Пауза.) Столько несчастий вокруг... Остается только пожалеть, что негр и в самом деле не изнасиловал меня.
     
Сенатор (растроганно). Дитя мое...
     
Лиззи (печально). Вы были бы счастливы, а я не слишком бы сильно убивалась.
     
Сенатор. Благодарю вас. (Пауза.) Как бы мне хотелось помочь вам. (Пауза.) Но, увы, истина остается истиной.
     
Лиззи (печально). Да, конечно.
     
Сенатор. Истинные факты говорят о том, что негр на вас не покушался.
     
Лиззи (печально). Да, конечно.
     
Сенатор. Да. (Пауза.) Но, если поразмыслить, то станет ясно, что мы представили истину в ее одностороннем виде.
     
Лиззи (не понимая). Одностороннем виде...
     
Сенатор. Я хочу сказать, что до сих пор речь шла лишь об элементарной истине.
     
Лиззи. Элементарной? Значит, это уже не истина?
     
Сенатор. Нет, нет, разумеется, истина. Но только к истине... подходят по-разному, смотря по обстоятельствам.
     
Лиззи. Вы все-таки думаете, что негр меня изнасиловал?
     
Сенатор. Нет, нет, он вас не изнасиловал. С определенной точки зрения — совсем нет. Но, видите ли, я старый человек, прожил долгую жизнь, много раз ошибался, и только последние годы ошибаюсь немного реже. По поводу этого дела у меня сложилось мнение, несколько отличное от вашего.
     
Лиззи. Какое же мнение?
     
Сенатор. Как объяснить вам? Попробуем так: вообразите, что вся американская нация внезапно предстала перед вами... Что бы она сказала вам?
     
Лиззи (испуганно). Я полагаю, что она не стала бы со мной разговаривать.
     
Сенатор. Вы коммунистка?
     
Лиззи. Ох, что вы! Конечно, нет!
     
Сенатор. Тогда она сказала бы вам многое. Она сказала бы вам: «Лиззи, так случилось, что тебе надлежит сделать выбор между двумя моими сыновьями. Один из них должен погибнуть. Как поступают в подобных случаях? Сохраняют достойнейшего. Итак, решим, кто из них достойнее. Ты не возражаешь?»
     
Лиззи. Конечно, нет. Прошу прощения! Я подумала, что это вы говорите.
     
Сенатор. Я говорю от имени моей страны. «Лиззи, что из себя представляет этот негр, которому ты покровительствуешь? Он родился случайно, бог весть где и от кого. Я вскормила его, а он... что дал он мне взамен? Ровным счетом ничего. Он бездельничает, ворует, распевает песни и покупает розовые и зеленые костюмы. Это мой сын, и я люблю его наравне с остальными моими сыновьями, но я тебя спрашиваю: разве он ведет жизнь достойного человека? Его смерть не будет для меня большой потерей».
     
Лиззи. Как вы красиво говорите!
     
Сенатор (собираясь с мыслями). Другой — Томас — полная ему противоположность. Да, он убил негра, что очень дурно. Но он мне необходим. Он стопроцентный американец. Потомок благороднейшей семьи — одной из старейшей в нашей стране. Он закончил Гарвардский университет. Он офицер — а мне нужны офицеры, — у него на заводе две тысячи рабочих: две тысячи станут безработными, если он умрет. Он — лидер, надежный оплот против коммунизма, профсоюзов и евреев. Он обязан жить, и твой долг — сохранить ему жизнь. Вот и все. А теперь — выбирай.
     
Лиззи. Как вы хорошо говорите.
     
Сенатор. Выбирай!
     
Лиззи (привскочив). Что? Ах, да... (Пауза.) Вы меня запутали, я даже забыла, где я и что со мной.
     
Сенатор. Поглядите на меня, Лиззи. Вы мне верите?
     
Лиззи. Да, господин сенатор.
     
Сенатор. Допускаете ли вы, что я могу толкнуть вас на дурной поступок?
     
Лиззи. Нет, господин сенатор.
     
Сенатор. Тогда вам следует подписать. Вот мое перо.
     
Лиззи. Вы думаете — она будет довольна мной?
     
Сенатор. Кто?
     
Лиззи. Ваша сестра.
     
Сенатор. Она издалека будет любить вас, как родную дочь.
     
Лиззи. Быть может, она пришлет мне цветы?
     
Сенатор. Возможно.
     
Лиззи Или свою фотографию с надписью.
     
Сенатор. Вполне возможно.
     
Лиззи. Я повешу ее на стенку. (Пауза. Волнуясь, ходит по комнате.) Что за история! (Сенатору.) А что вы сделаете с негром, если я подпишу?
     
Сенатор. С негром? Ба! (Положив руки на ее плечи.) Если ты подпишешь, весь город единодушно признает тебя своей дочерью. Весь город. Все матери нашего города.
     
Лиззи. Но...
     
Сенатор. Неужели ты считаешь, что весь город может ошибаться? Целый город, где обитают пасторы и священники, врачи, адвокаты, артисты; где живет мэр и его заместители, а также члены благотворительных обществ. Они могут ошибаться, по-твоему?
     
Лиззи. Нет, нет, нет.
     
Сенатор. Дай руку! (Заставляет ее подписать бумагу.) Так. Благодарю тебя от имени сестры и племянника, от имени семнадцати тысяч белых нашего города, от имени американской нации, которую я здесь представляю. Дай мне твой лоб. (Целует ее в лоб.) Я еще вернусь вечером: нам есть о чем побеседовать с тобой. (Уходит.)
     
Фред (у выхода). Прощай, Лиззи.
     
Лиззи. Прощай.
     
Сенатор и Фред уходят.
     
(Подавлена, внезапно бросается к входной двери.) Сенатор! Сенатор! Я не могу! Разорвите бумагу! Сенатор! (Возвращается в комнату, машинально берется за пылесос.) Кажется, они меня здорово окрутили! (Яростно водит пылесосом.)
     
Занавес
    
   
   
    
     
КАРТИНА ВТОРАЯ
    
    
     
Та же декорация. Между первым и вторым действиями прошло двенадцать часов. Комната ярко освещена. Сквозь раскрытое окно видно ночное небо. С улицы доносится нарастающий шум. В окне появляется лицо негра; ухватившись за раму, оп прыгает в пустую комнату. Останавливается посередине. Раздается звонок. Негр прячется за портьерой. Лиззи выходит из ванной, подходит к входной двери и открывает ее.
    
    
     
      
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
     
     
Лиззи, сeнатор, негр за портьерой.
     
     
Лиззи. Входите!
     
Входит сенатор.
     
Ну, что?
     
Сенатор. Томас в объятиях своей матери. Я пришел поблагодарить вас от их имени.
     
Лиззи. Она счастлива?
     
Сенатор. Очень счастлива.
     
Лиззи. Она плакала?
     
Сенатор. Плакала? Почему? Она мужественная женщина.
     
Лиззи. Вы мне сказали, что она будет плакать
     
Сенатор. Я говорил иносказательно.
     
Лиззи. Она, видно, не ожидала такого? Считала, что я дурная женщина и буду защищать негра?
     
Сенатор. Моя сестра полагалась на волю господню.
     
Лиззи. Что она думает обо мне?
     
Сенатор. Благодарит вас.
     
Лиззи. Она не спрашивала, как я на это решилась?
     
Сенатор. Нет.
     
Лиззи. Она считает меня честной девушкой?
     
Сенатор. Моя сестра полагает, что вы исполнили ваш долг.
     
Лиззи. Ах, да?..
     
Сенатор. Моя сестра надеется также, что вы исполните ваш долг до конца.
     
Лиззи. Да, да...
     
Сенатор. Поглядите мне в глаза, Лиззи. (Обнимает ее за плечи.) Вы исполните ваш долг до конца? Вы не захотите разочаровать ее?
     
Лиззи. Не волнуйтесь. Я не могу вернуть того, что сделала; они отправят меня в публичный дом (Пауза.) Что это за крики на улице?
     
Сенатор. Ерунда.
     
Лиззи. Просто невозможно выносить этот рев. (Закрывает окно.) Господин сенатор...
     
Сенатор. Да, дитя мое?
     
Лиззи. Вы уверены, господин сенатор, что мы не ошиблись и я поступила честно?
     
Сeнатор. Абсолютно уверен.
     
Лиззи. Я себя не узнаю: я точно в тумане, вы слишком быстро, все решаете, мне трудно понять. Который час?
     
Сенатор. Одиннадцать.
     
Лиззи. Еще восемь часов до рассвета. Я чувствую, что не смогу сомкнуть глаз. (Пауза.) По ночам здесь так же душно, как днем. (Пауза.) А что с негром?
     
Сенатор. С каким негром? А, с тем... Его ищут.
     
Лиззи. Что его ждет?