1 2 

А.Т.Твардовский. 
Теркин на том свете

x x x

Тридцати неполных лет – 
Любо ли не любо – 
Прибыл Теркин На тот свет, 
А на этом убыл.
Убыл-прибыл в поздний час 
Ночи новогодней.
Осмотрелся в первый раз 
Теркин в преисподней…
Так пойдет – строка в строку 
Вразворот картина.
Но читатель начеку:
– Что за чертовщина!
– В век космических ракет, 
Мировых открытий – 
Странный, знаете, сюжет
– Да, не говорите!...
– Ни в какие ворота.
– Тут не без расчета…
– Подоплека не проста.
– То-то и оно-то…
x x x

И держись: наставник строг 
Проницает с первых строк… 
Ах, мой друг, читатель-дока, 
Окажи такую честь:
Накажи меня жестоко, 
Но изволь сперва прочесть. 
Не спеши с догадкой плоской, 
Точно критик-грамотей, 
Всюду слышать отголоски 
Недозволенных идей. 
И с его лихой ухваткой 
Подводить издалека – 
От ущерба и упадка 
Прямо к мельнице врага. 
И вздувать такие страсти 
Из запаса бабьих снов, 
Что грозят Советской власти 
Потрясением основ. 
Не ищи везде подвоха, 
Не пугай из-за куста.
Отвыкай. Не та эпоха – 
Хочешь, нет ли, а не та! 
И доверься мне по старой 
Доброй дружбе грозных лет:
Я зазря тебе не стану 
Байки баять про тот свет. 
Суть не в том, что рай ли с адом, 
Черт ли, дьявол – все равно:
Пушки к бою едут задом,– 
Это сказано давно… 
Вот и все, чем автор вкратце 
Упреждает свой рассказ, 
Необычный, может статься, 
Странный, может быть, подчас.
Но – вперед. Перо запело.
Что к чему – покажет дело.
x x x

Повторим: в расцвете лет, 
В самой доброй силе 
Ненароком на тот свет 
Прибыл наш Василий.
Поглядит – светло, тепло, 
Ходы-переходы – 
Вроде станции метро, 
Чуть пониже своды.
Перекрытье – не чета 
Двум иль трем накатам.
Вот где бомба ни черта 
Не проймет – куда там!
(Бомба! Глядя в потолок 
И о ней смекая, 
Теркин знать еще не мог, 
Что – смотря какая.
Что от нынешней – случись 
По научной смете – 
Так, пожалуй, не спастись 
Даже на том свете.)
И еще – что явь, что сон – 
Теркин не уверен, 
Видит, валенками он 
Наследил у двери.
А порядок, чистота – 
Не приткнуть окурок.
Оробел солдат спроста 
И вздохнул:
– Культура…
Вот такие бы везде 
Зимние квартиры.
Поглядим – какие где 
Тут ориентиры.
Стрелка «Вход». А «Выход»? Нет.
Ясно и понятно:
Значит, пламенный привет,– 
Путь закрыт обратный.
Значит, так тому и быть,
Хоть и без привычки.
Вот бы только нам попить 
Где-нибудь водички.
От неведомой жары 
В горле зачерствело.
Да потерпим до поры,
Не в новинку дело.
Видит Теркин, как туда, 
К станции конечной, 
Прибывают поезда 
Изо мглы предвечной.
И выходит к поездам, 
Важный и спокойный, 
Того света комендант – 
Генерал-покойник.
Не один – по сторонам 
Начеку охрана.
Для чего – судить не нам, 
Хоть оно и странно:
Раз уж списан ты сюда, 
Кто б ты ни был чином, 
Впредь до Страшного суда 
Трусить нет причины.
По уставу, сделав шаг, 
Теркин доложился:
Мол, такой-то, так и так,
На тот свет явился.
Генерал, угрюм на вид, 
Голосом усталым:
– Ас которым,– говорит,– 
Прибыл ты составом?
Теркин – в струнку, как стоял, 
Тем же самым родом:
– Я, товарищ генерал, 
Лично, пешим ходом.
– Как так пешим?
– Виноват.
(Строги коменданты!)
– Говори, отстал, солдат, 
От своей команды?
Так ли, нет ли – все равно 
Спорить не годится.
– Ясно! Будет учтено.
И не повторится.
– Да уж тут что нет, то нет, 
Это, брат, бесспорно, 
Потому как на тот свет 
Не придешь повторно.
Усмехнулся генерал:
– Ладно. Оформляйся.
Есть порядок – чтоб ты знал – 
Тоже, брат, хозяйство.
Всех прими да всех устрой – 
По заслугам место.
Кто же трус, а кто герой –
Не всегда известно.
Дисциплина быть должна 
Четкая до точки:
Не такая, брат, война, 
Чтоб поодиночке…
Проходи давай вперед – 
Прямо по платформе.
– Есть идти! – 
И поворот 
Теркин дал по форме.
И едва за стрелкой он 
Повернул направо – 
Меж приземистых колонн – 
Первая застава.
Тотчас все на карандаш:
Имя, номер, дату.
– Аттестат в каптерку сдашь, 
Говорят солдату.
Удивлен весьма солдат:
– Ведь само собою – 
Не положен аттестат 
Нам на поле боя.
Раз уж я отдал концы – 
Не моя забота.
– Все мы, братец, мертвецы, 
А порядок – вот он.
Для того ведем дела 
Строго – номер в номер,– 
Чтобы ясность тут была, 
Правильно ли помер.
Ведь случалось иногда – 
Рана несмертельна, 
А его зашлют сюда, 
С ним возись отдельно.
Помещай его сперва 
В залу ожиданья…
(Теркин мельком те слова 
Принял во вниманье.)
– Ты понятно, новичок, 
Вот тебе и дико.
А без формы на учет 
Встань у нас поди-ка.
Но смекнул уже солдат:
Нет беды великой.
То ли, се ли, а назад 
Вороти поди-ка.
Осмелел, воды спросил:
Нет ли из-под крана?
На него, глаза скосив, 
Посмотрели странно.
Да вдобавок говорят, 
Усмехаясь криво:
– Ты еще спросил бы, брат,
На том свете пива…
И довольны все кругом 
Шуткой той злорадной.
Повернул солдат кру-гом:
– Будьте вы неладны…
Позади Учетный стол, 
Дальше – влево стрелки.
Повернул налево – стоп, Смотрит:
Стол проверки.
И над тем уже Столом – 
Своды много ниже, 
Свету меньше, а кругом – 
Полки, сейфы, ниши; 
Да шкафы, да вертлюги 
Сзади, как в аптеке; 
Книг толстенных корешки, 
Папки, картотеки.
И решеткой обнесен 
Этот Стол кромешный 
И кромешный телефон 
(Внутренний, конечно).
И доносится в тиши 
Точно вздох загробный:
– Авто-био опиши 
Кратко и подробно…
Поначалу на рожон 
Теркин лезть намерен:
Мол, в печати отражен, 
Стало быть, проверен.
– Знаем: «Книга про бойца».
– Ну так в чем же дело?
– «Без начала, без конца» – 
Не годится в «Дело».
– Но поскольку я мертвец…
– Это толку мало.
– …То не ясен ли конец?
– Освети начало.
Уклоняется солдат:
– Вот еще обуза.
Там же в рифму все подряд, 
Автор – член союза…
– Это – мало ли чего, 
Той ли меркой мерим.
Погоди, и самого 
Автора проверим…
Видит Теркин, что уж тут 
И беда, пожалуй:
Не напишешь, так пришьют 
От себя начало.
Нет уж, лучше, если сам.
И у спецконторки, 
Примостившись, написал 
Авто-био Теркин.
x x x

По графам: вопрос – ответ.
Начал с предков – кто был дед.
«Дед мой сеял рожь, пшеницу, 
Обрабатывал надел.
Он не ездил за границу, 
Связей также не имел.
Пить – пивал. Порой без шапки 
Приходил, в сенях шумел.
Но, помимо как от бабки, 
Он взысканий не имел.
Не представлен был к награде, 
Не был дед передовой.
И отмечу правды ради – 
Не работал над собой.
Уклонялся.
И постольку Близ восьмидесяти лет 
Он не рос уже нисколько, 
Укорачивался дед…»
x x x

Так и далее – родных
Отразил и близких,
Всех, что числились в живых
И посмертных списках. 
Стол проверки бросил взгляд
На его работу:
– Расписался? То-то, брат.
Следующий – кто там? 
Впрочем, стой,– перелистал,
Нет ли где помарок.
– Фотокарточки представь
В должных экземплярах... 
Докажи тому Столу:
Что ж, как не запасся,
Как за всю войну в тылу
Не был ты ни часа.
– До поры была со мной
Карточка из дома -
Уступить пришлось одной,
Скажем так, знакомой...
Но суров закон Стола,
Голос тот усопший:
– Это личные дела,
А порядок общий. 
И такого никогда
Не знавал при жизни -
Слышит:
– Палец дай сюда,
Обмакни да тисни. 
Передернуло всего,
Но махнул рукою.
– Палец? Нате вам его.
Что еще другое?.. 
Вышел Теркин на простор
Из-за той решетки.
Шаг, другой – и вот он, Стол
Медсанобработки.
Подошел – не миновать
Предрешенной встречи.
И, конечно же, опять
Не был обеспечен. 
Не подумал, сгоряча
Протянувши ноги,
Что без подписи врача
В вечность нет дороги; 
Что и там они, врачи,
Всюду наготове
Относительно мочи
И солдатской крови. 
Ахнул Теркин:
– Что за черт,
Что за постановка:
Ну как будто на курорт
Мне нужна путевка!
Сколько всяческой возни
В их научном мире.
Вдруг велят:
– А ну, дыхни,
Рот разинь пошире.
Принимал?
– Наоборот.-
И со вздохом горьким:
– Непонятный вы народ,-
Усмехнулся Теркин.
– Кабы мне глоток-другой
При моем раненье,
Я бы, может, ни ногой
В ваше заведенье...
x x x

Но солдат – везде солдат:
То ли, се ли – виноват.
Виноват, что в этой фляге
Не нашлось ни капли влаги,-
Старшина был скуповат,
Не уважил – виноват. 
Виноват, что холод жуткий
Жег тебя вторые сутки,
Что вблизи упал снаряд,
Разорвался – виноват.
Виноват, что на том свете
За живых мертвец в ответе. 
Но молчи, поскольку – тлен,
И терпи волынку.
Пропустили сквозь рентген
Всю его начинку. 
Не забыли ничего
И науки ради
Исписали на него
Толстых три тетради. 
Молоточком – тук да тук,
Хоть оно и больно,
Обстучали все вокруг -
Чем-то недовольны. 
Рассуждают – не таков
Запах. Вот забота:
Пахнет парень табаком
И солдатским потом. 
Мол, покойник со свежа
Входит в норму еле,
Словно там еще душа
Притаилась в теле. 
Но и полных данных нет,
Снимок, что ль, нечеткий.
– Приготовься на предмет
Общей обработки. 
– Баня? С радостью туда,
Баня – это значит
Перво-наперво – вода.
– Нет воды горячей.
– -Ясно! Тот и этот свет
В данном пункте сходны.
И холодной тоже нет?
– Нету. Душ безводный. -
Вот уж это никуда! -
Возмутился Теркин.
– Здесь лишь мертвая вода.
– Ну, давайте мертвой. 
– Это – если б сверху к нам,
Поясняет некто,-
Ты явился по частям,
То есть некомплектно.
Мы бы той тебя водой
Малость покропили,
Все детали меж собой
В точности скрепили.
И готов – хоть на парад -
Ты во всей натуре...
Приступай давай, солдат,
К общей процедуре. 
Снявши голову, кудрей
Не жалеть, известно.
– Ах, валяйте, да скорей,
Мне бы хоть до места... 
Раз уж так пошли дела,
Не по доброй воле,
Теркин ищет хоть угла
В мрачной той юдоли. 
С недосыпу на земле,
Хоть как есть, в одеже,
Отоспаться бы в тепле -
Ведь покой положен. 
Вечный, сказано, покой -
Те слова не шутки.
Ну, а нам бы хоть какой,
Нам бы хоть на сутки. 
Впереди уходят вдаль,
В вечность коридоры -
Того света магистраль,-
Кверху семафоры. 
И видны за полверсты,
Чтоб тебе не сбиться,
Указателей персты,
Надписи, таблицы... 
Строгий свет от фонарей,
Сухость в атмосфере.
А дверей – не счесть дверей,
И какие двери! 
Все плотны, заглушены
Способом особым,
Выступают из стены
Вертикальным гробом. 
И какую ни открой -
Ударяет сильный,
Вместе пыльный и сырой,
Запах замогильный. 
И у тех, что там сидят,
С виду как бы люди,
Означает важный взгляд:
«Нету. И не будет». 
Теркин мыслит: как же быть,
Где искать начало?
«Не мешай руководить!» -
Надпись подсказала. 
Что тут делать? Наконец
Набрался отваги -
Шасть к прилавку, где мертвец
Подшивал бумаги. 
Мол, приписан к вам в запас
Вечный – и поскольку
Нахожусь теперь у вас,
Мне бы, значит, койку... 
Взглядом сонным и чужим
Тот солдата смерил,
Пальцем – за ухо – большим
Указал на двери
В глубине.
Солдат – туда,
Потянул за ручку.
Слышит сзади:
– Ах, беда
С этою текучкой... 
Там за дверью первый стол,-
Без задержки следуй -
Тем же, за ухо, перстом
Переслал к соседу. 
И вели за шагом шаг
Эти знаки всуе,
Без отрыва от бумаг
Дальше указуя. 
Но в конце концов ответ
Был членораздельный:
– Коек нет. Постели нет.
Есть приклад постельный.
– Что приклад? На кой он ляд?
Как же в этом разе?
– Вам же ясно говорят:
Коек нет на базе.
Вам же русским языком...
Простыни в просушке.
Может выдать целиком
Стружки
Для подушки. 
Соответственны слова
Древней волоките:
Мол, не сразу и Москва,
Что же вы хотите? 
Распишитесь тут и там,
Пропуск ваш отмечен.
Остальное – по частям.
– Тьфу ты! – плюнуть нечем. 
Смех и грех: навек почить,
Так и то на деле
Было б легче получить
Площадь в жилотделе. 
Да притом, когда б живой
Слышал речь такую,
Я ему с его «Москвой»
Показал другую. 
Я б его за те слова
Спосылал на базу.
Сразу ль, нет ли та «Москва»,
Он бы понял сразу! 
Я б ему еще вкатил
По гвардейской норме,
Что такое фронт и тыл -
Разъяснил бы в корне... 
И уже хотел уйти,
Вспомнил, что, пожалуй,
Не мешало б занести
Вывод в книгу жалоб. 
Но отчетлив был ответ
На вопрос крамольный:
– На том свете жалоб нет,
Все у нас довольны. 
Книги незачем держать,-
Ясность ледяная.
– Так, допустим. А печать -
Ну хотя б стенная? 
– Как же, есть.
Пройти пустяк -
За угол направо.
Без печати – как же так,
Только это зря вы... 
Ладно.
Смотрит – за углом -
Орган того света.
Над редакторским столом -
Надпись: «Гробгазета». 
За столом – не сам, так зам,-
Нам не все равно ли,-
– Я вас слушаю,– сказал,
Морщась, как от боли. 
Полон доблестных забот,
Перебил солдата:
– Не пойдет. Разрез не тот.
В мелком плане взято. 
Авторучкой повертел.
– Да и места нету.
Впрочем, разве что в Отдел
Писем без ответа... 
И в бессонный поиск свой
Вникнул снова с головой. 
Весь в поту, статейки правит,
Водит носом взад-вперед:
То убавит, то прибавит,
То свое словечко вставит,
То чужое зачеркнет.
То его отметит птичкой,
Сам себе и Глав и Лит,
То возьмет его в кавычки,
То опять же оголит. 
Знать, в живых сидел в газете,
Дорожил большим постом.
Как привык на этом свете,
Так и мучится на том. 
Вот притих, уставясь тупо,
Рот разинут, взгляд потух.
Вдруг навел на строчки лупу,
Избоченясь, как петух. 
И последнюю проверку
Применяя, тот же лист
Он читает снизу кверху,
А не только сверху вниз.
Верен памятной науке,
В скорбной думе морщит лоб. 
Попадись такому в руки
Эта сказка – тут и гроб!
Он отечески согретым
Увещаньем изведет.
Прах от праха того света,
Скажет: что еще за тот? 
Что за происк иль попытка
Воскресить вчерашний день,
Неизжиток
Пережитка
Или тень на наш плетень?
Впрочем, скажет, и не диво,
Что избрал ты зыбкий путь.
Потому – от коллектива
Оторвался – вот в чем суть. 
Задурил, кичась талантом,-
Да всему же есть предел,-
Новым, видите ли, Дантом
Объявиться захотел. 
Как же было не в догадку -
Просто вызвать на бюро
Да призвать тебя к порядку,
Чтобы выправил перо. 
Чтобы попусту бумагу
На авось не тратил впредь:
Не писал бы этак с маху -
Дал бы планчик просмотреть. 
И без лишних притязаний
Приступал тогда к труду,
Да последних указаний
Дух всегда имел в виду. 
Дух тот брал бы за основу
И не ведал бы прорух... 
Тут, конечно, автор снова
Возразил бы:
– Дух-то дух.
Мол, и я не против духа,
В духе смолоду учен.
И по части духа -
Слуха,
Да и нюха -
Не лишен. 
Но притом вопрос не праздный
Возникает сам собою:
Ведь и дух бывает разный -
То ли мертвый, то ль живой.
За свои слова в ответе
Я недаром на посту:
Мертвый дух на этом свете
Различаю за версту.
И не той ли метой мечен
Мертвых слов твоих набор.
Что ж с тобой вести мне речи -
Есть с живыми разговор! 
Проходите без опаски
За порог открытой сказки
Вслед за Теркиным моим -
Что там дальше – поглядим. 
Помещенья вроде ГУМа -
Ходишь, бродишь, как дурной.
Только нет людского шума -
Всюду вечный выходной.
Сбился с ног, в костях ломота,
Где-нибудь пристать охота.
x x x

Галереи – красота,
Помещений бездна,
Кабинетов до черта,
А солдат без места. 
Знать не знает, где привал
Маеты бессонной,
Как тот воин, что отстал
От своей колонны. 
Догони – и с плеч гора,
Море по колено.
Да не те все номера,
Знаки и эмблемы. 
Неизвестных столько лиц,
Все свои, все дома.
А солдату – попадись
Хоть бы кто знакомый. 
Всем по службе недосуг,
Смотрят, не вникая...
И не ждал, не думал – вдруг
Встреча. Да какая! 
В двух шагах перед тобой
Друг-товарищ фронтовой. 
Тот, кого уже и встретить
Ты не мог бы в жизни сей.
Но и там – и на том свете -
Тоже худо без друзей... 
Повстречал солдат солдата,
Друга памятных дорог,
С кем от Бреста брел когда-то,
Пробираясь на восток. 
С кем расстался он, как с другом
Расстается друг-солдат,
Второпях – за недосугом
Совершить над ним обряд. 
Не посетуй, что причалишь
К месту сам, а мне – вперед.
Не прогневайся, товарищ.
И не гневается тот. 
Только, может, в миг прощальный,
Про себя, живой солдат
Тот безропотно-печальный
И уже нездешний, дальний,
Протяженный в вечность взгляд
Навсегда в душе отметит,
Хоть уже дороги врозь... 
– Друг-товарищ, на том свете -
Вот где встретиться пришлось... 
Вот он – в блеклой гимнастерке
Без погон -
Из тех времен.
"Значит, все,– подумал Теркин,-
Я – где он.
И все – не сон". 
– Так-то брат...-
Слова излишни.
Поздоровались. Стоят.
Видит Теркин: друг давнишний
Встрече как бы и не рад. 
По какой такой причине -
На том свете ли обвык
Или, может, старше в чине
Он теперь, чем был в живых? 
– Так-то, Теркин...
– Так, примерно:
Не понять – где фронт, где тыл.
В окруженье – в сорок первом -
Хоть какой, но выход был. 
Был хоть запад и восток,
Хоть в пути паек подножный,
Хоть воды, воды глоток! 
Отоспись в чащобе за день,
Ночью двигайся. А тут?
Дай хоть где-нибудь присядем -
Ноги в валенках поют... 
Повернули с тротуара
В глубь задворков за углом,
Где гробы порожней тарой
Были свалены на слом. 
Размещайся хоть на дневку,
А не то что на привал.
– Доложи-ка обстановку,
Как сказал бы генерал. 
Где тут линия позиций,-
Жаль, что карты нет со мной,-
Ну, хотя б-в каких границах
Расположен мир иной?.. 
– Генерал ты больно скорый,
Уточнился бы сперва:
Мир иной – смотря который,-
Как-никак их тоже два. 
И от ног своих разутых,
От портянок отвлечен,
Теркин – тихо:
– Нет, без шуток?..-
Тот едва пожал плечом. 
– Ты-то мог не знать – заглазно.
Есть тот свет, где мы с тобой,
И конечно, буржуазный
Тоже есть, само собой. 
Всяк свои имеет стены
При совместном потолке.
Два тех света, две системы,
И граница на замке. 
Тут и там свои уставы
И, как водится оно,-
Все иное – быт и нравы...
– Да не все ли здесь равно? 
– Нет, брат,– все тому подобно,
Как и в жизни – тут и там.
– Но позволь: в тиши загробной
Тоже – труд, и капитал,
И борьба, и все такое?.. 
– Нет, зачем. Какой же труд,
Если вечного покоя
Обстановка там и тут. 
– Значит, как бы в обороне
Загорают – тут и там?
– Да. И, ясно, прежней роли
Не играет капитал. 
Никакой ему лазейки,
Вечность вечностью течет.
Денег нету ни копейки,
Капиталу только счет. 
Ну, а в части распорядка -
Наш подъем – для них отбой,
И поверка, и зарядка
В разный срок, само собой. 
Вот и все тебе известно,
Что у нас и что у них. 
– Очень, очень интересно...
– Теркин в горести поник. 
– Кто в иную пору прибыл,
Тот как хочешь, а по мне -
Был бы только этот выбор,-
Я б остался на войне. 
На войне о чем хлопочешь?
Ждешь скорей ее конца.
Что там слава или почесть
Без победы для бойца. 
Лучше нет – ее, победу,
Для живых в бою добыть.
И давай за ней по следу,
Как в жару к воде – попить. 
Не о смертном думай часе -
В нем ли главный интерес:
Смерть -
Она всегда в запасе,
Жизнь – она всегда в обрез. 
– Так ли, друг?
– Молчи, вояка,
Время жизни истекло.
– Нет, скажи: и так, и всяко,
Только нам не повезло. 
Не по мне лежать здесь лежнем,
Да уж выписан билет.
Ладно, шут с ним, с зарубежным,
Говори про наш тот свет. 
– Что ж, вопрос весьма обширен.
Вот что главное усвой:
Наш тот свет в загробном мире -
Лучший и передовой. 
И поскольку уготован
Всем нам этак или так,
Он научно обоснован -
Не на трех стоит китах. 
Где тут пекло, дым иль копоть
И тому подобный бред?
– Все же, знаешь, сильно топят,-
Вставил Теркин,– мочи нет. 
– Да не топят, зря не сетуй,
Так сдается иногда.
Кто по-зимнему одетый
Транспортирован сюда. 
Здесь ни холодно, ни жарко -
Ни полена дров, учти.
Точно так же – райских парков
Даже званья не найти. 
С басней старой все несходно -
Где тут кущи и сады?
– А нельзя ль простой, природной
Где-нибудь глотнуть воды? 
– Забываешь, Теркин, где ты,
Попадаешь в ложный след:
Потому воды и нету,
Что, понятно, спросу нет. 
Недалек тот свет соседний,
Там, у них, на старый лад -
Все пустые эти бредни:
Свежесть струй и адский чад. 
И запомни, повторяю:
Наш тот свет в натуре дан:
Тут ни ада нет, ни рая,
Тут – наука, там – дурман... 
Там у них устои шатки,
Здесь фундамент нерушим,
Есть, конечно, недостатки,-
Но зато тебе – режим. 
Там, во-первых, дисциплина
Против нашенской слаба.
И, пожалуйста, картина:
Тут – колонна, там – толпа. 
Наш тот свет организован
С полной четкостью во всем:
Распланирован по зонам,
По отделам разнесен.
Упорядочен отменно -
Из конца пройди в конец.
Посмотри:
Отдел военный,
Он, понятно, образец. 
Врать привычки не имею,
Ну, а ежели соврал,
Так на местности виднее,-
Поднимайся, генерал... 
И в своем строю лежачем
Им предстал сплошной грядой
Тот Отдел, что обозначен
Был армейскою звездой. 
Лица воинов спокойны,
Точно видят в вечном сне,
Что, какие были войны,
Все вместились в их войне. 
Отгремел их край передний,
Мнится им в безгласной мгле,
Что была она последней,
Эта битва на земле; 
Что иные поколенья
Всех пребудущих годов
Не пойдут на пополненье
Скорбной славы их рядов... -
Четкость линий и дистанций,
Интервалов чистота...
А возьми Отдел гражданский -
Нет уж, выправка не та.
Разнобой не скрыть известный -
Тот иль этот пост и вес:
Кто с каким сюда оркестром
Был направлен или без...
Кто с профкомовской путевкой,
Кто при свечке и кресте.
Строевая подготовка
Не на той уж высоте... 
Теркин будто бы рассеян,-
Он еще и до войны
Дань свою отдал музеям
Под командой старшины. 
Там соха иль самопрялка,
Шлемы, кости, древний кнут,-
Выходного было жалко,
Но иное дело тут. 
Тут уж верно – случай редкий
Все увидеть самому.
Жаль, что данные разведки
Не доложишь никому. 
Так, дивясь иль брови хмуря,
Любознательный солдат
Созерцал во всей натуре
Тот порядок и уклад. 
Ни покоя, мыслит Теркин,
Ни веселья не дано.
Разобрались на четверки
И гоняют в домино. 
Вот где самая отрада -
Уж за стол как сел, так сел,
Разговаривать не надо,
Думать незачем совсем. 
Разгоняют скукой скуку -
Но таков уже тот свет:
Как ни бьют – не слышно стуку,
Как ни курят – дыму нет. 
Ах, друзья мои и братья,
Кто в живых до сей поры,
Дорогих часов не тратьте
Для загробной той игры. 
Ради жизни скоротечной
Отложите тот «забой»:
Для него нам отпуск вечный
Обеспечен сам собой... 
Миновал костяшки эти,
Рядом – тоже не добро:
Заседает на том свете
Преисподнее бюро. 
Здесь уж те сошлись, должно быть,
Кто не в силах побороть
Заседаний вкус особый,
Им в живых изъевший плоть. 
Им ни отдыха, ни хлеба,-
Как усядутся рядком,
Ни к чему земля и небо -
Дайте стены с потолком. 
Им что вёдро, что ненастье,
Отмеряй за часом час,
Целиком под стать их страсти
Вечный времени запас. 
Вот с величьем натуральным
Над бумагами склонясь,
Видно, делом персональным
Занялися – то-то сласть. 
Тут ни шутки, ни улыбки -
Мнимой скорби общий тон.
Признает мертвец ошибки
И, конечно, врет при том. 
Врет не просто скуки ради,
Ходит краем, зная край.
Как послушаешь – к награде
Прямо с ходу представляй. 
Но позволь, позволь, голубчик,
Так уж дело повелось,
Дай копнуть тебя поглубже,
Просветить тебя насквозь. 
Не мозги, так грыжу вправить,
Чтобы взмокнул от жары,
И в конце на вид поставить
По условиям игры... 
Стой-постой! Видать персону.
Необычный индивид
Сам себе по телефону
На два голоса звонит. 
Перед мнимой секретаршей
Тем усердней мечет лесть,
Что его начальник старший -
Это лично он и есть. 
И упившись этим тоном,
Вдруг он, голос изменив,
Сам с собою – подчиненным -
Наставительно учтив. 
Полон власти несравнимой,
Обращенной вниз, к нулю,
И от той игры любимой
Мякнет он, как во хмелю... 
Отвернувшись от болвана
С гордой истовостью лиц,
Обсудить проект романа
Члены некие сошлись. 
Этим членам все известно,
Что в романе быть должно
И чему какое место
Наперед отведено. 
Изложив свои наметки,
Утверждают по томам.
Нет – чтоб сразу выпить водки,
Закусить – и по домам. 
Дальше – в жесткой обороне
Очертил запретный круг
Кандидат потусторонних
Или доктор прахнаук. 
В предуказанном порядке
Книжки в дело введены,
В них закладками цитатки
Для него застолблены. 
Вперемежку их из книжек