Сказание о Сиавуше

Рассказывают, что однажды утренней порой доблестный Тус и прославленный в боях Гив в сопровождении сотни воинов с борзыми и соколами поскакали к равнине Дагуй потешить себя охотой. Настреляв дичи в степи, они отправились в лесок. Вдали показалась девушка. Охотники поспешили к ней. Перед ними предстала стройная как кипарис невиданная красавица. На вопрос Туса, кто она такая, девушка призналась, что ушла из дома из-за отца, который в нетрезвом состоянии грозился убить ее. В разговоре с ней выяснилось, что она из рода шаха Феридуна. С дорогим венцом на голове, верхом на коне покинула она дом. Но конь пал в пути, обессилев, а ее саму оглушили и ограбили разбойники.

Обоим молодцам девица пришлась по сердцу, и между ними разгорелся яростный спор, кому она достанется. Решили вынести его на суд владыки Ирана Кей Кавуса, а тот заявил, что такая красавица достойна только властелина. Девицу посадили на трон и увенчали короной. Когда пришёл срок, молодая царица родила сына необыкновенной красоты. Нарекли его Сиавушем. Младенец рос среди дворцовой роскоши. Однажды пришёл из Забула могучий Ростем. Заметив при дворе резвого царевича, попросил он шаха доверить ему воспитание львёнка. Шах не видел причины для отказа. Ростем увёз Сиавуша в Забул, где под надзором прославленного витязя он был приобщён к дворцовой жизни, получил необходимое для той поры воспитание, превзошёл всех своих сверстников в ратном деле.

Пришло время воспитаннику Ростема вернуться к родному очагу. Гонцы принесли Кей Кавусу, отцу царевича, радостную весть. Шах приказал своим военачальникам Тусу и Гиву поскакать навстречу наследнику. Повелитель Ирана гордился своим сыном и молился о нем небесам. Был устроен пышный пир по случаю возвращения царевича.

Неожиданно к Сиавушу подкралась беда: умерла любимая мать. Прошло немного времени, как другая жена отца, Судабе, влюбилась с первого взгляда в молодого красавца. Начались бесконечные преследования. Судабе неоднократно заманивала юношу в свой дворец, но тщетно. Судабе решилась на весьма рискованный шаг — пожаловалась мужу на якобы бессердечность и невнимание своего пасынка, который игнорирует не только ее, но и своих сестёр и, несмотря на неоднократные приглашения, ни разу не удостоил их своим посещением. Кей Кавус, ничего не подозревая, посоветовал сыну быть внимательным к мачехе и ее дочерям, Сиавуш, опасаясь стать жертвой интриг Судабе, попросил отца позволить ему искать общества прославленных воинов. Отец настаивал на своём и второй раз велел Сиавушу навестить сестёр. Старый слуга Хирбед повёл Сиавуша к женским покоям. В чертоге молодой царевич увидел небывалую роскошь: путь был устлан китайской золотой парчой, трон из чистого золота был украшен драгоценными камнями. На троне, блистая неземной красотой, восседала Судабе. Царица сошла с трона, отвесила низкий поклон и обняла Сиавуша. Тот был смущён. Горячие объятия мачехи показались ему неприличными. Он подошёл к своим сёстрам и провёл с ними немалое время.

Судабе казалось, что она уже близка к цели, и при встрече с мужем расхвалила Сиавуша. Шах предложил подобрать сыну невесту и устроить свадьбу. Судабе решила выдать за царевича одну из своих дочерей. Она во второй раз пригласила в свои покои Сиавуша. Как и при первой встрече, она глубоким поклоном встретила его, усадила на трон и как бы невзначай показала на девиц, сидевших недалеко, и спросила, какая из них больше нравится ему, кого он изберёт себе в жены. Сиавуша не прельщала такая затея. Он промолчал. Это подбодрило его собеседницу. Она, не смущаясь, раскрыла свой тайный замысел, говоря: «Да, рядом с солнцем луна не привлекает; пользуйся моей благосклонностью, лови счастье. Возлелей меня до скончания лет, я любви своей не таю, отныне душой и телом я — твоя!» Позабыв о стыде, она крепко обняла царевича и стада страстно целовать его.

Сиавуш побоялся оскорбить ее резкостью и смущённо сказал, что готов стать ее зятем, а столь прекрасной, как она, достоин лишь повелитель, и, добавив: «Тебя я готов почитать, словно милую мать», покинул гарем шаха.

Прошло некоторое время, Судабе вновь повелела призвать к ней Сиавуша и стала опять говорить о своей страсти, о том, как она томится и изнывает от любви к нему. Почувствовав безразличие к себе со стороны Сиавуша, царица перешла к угрозам, заявив: «Если не покоришься, не захочешь меня оживить юной любовью, я тебе отомщу, лишу тебя трона». Такая дерзость вывела из себя юношу. Он в сердцах ответил: «Тому не бывать. Мне честь дорога, не стану я обманывать отца» — и вознамерился было уйти, но царица вмиг исцарапала себе ланиты, разорвала на себе одежды и стала взывать о помощи. Услышав крик супруги, шах поспешил в гарем. Полуголая царица, смотря в гневные глаза мужа-венценосца, закричала неистово: «Сын твой, озверев от страсти, разорвал на мне одежду, шепча, что он полон любовного огня».

Выслушав жену, шах проявил благоразумие. Он решил спокойно разобраться в случившемся и расспросил Сиавуша. Тот рассказал ему, как все было на самом деле. Шах взял Сиавуша за руки, притянул к себе и обнюхал кудри и одежды сына, а затем, повторив то же самое с Судабе, понял, что нет и следа преступных объятий, о которых говорила царица. Она возводила хулу на безвинного Сиавуша. Однако наказать жену шах побоялся, опасаясь войны с ее роднёй.

Не сумев обмануть мужа, Судабе вновь начала плести хитрые козни. Она призвала колдунью, носившую в себе ребёнка, дала ей снадобье, чтобы у той случился выкидыш, а плод собралась выдать за свой, обвинив Сиавуша в убийстве ее ребёнка. Колдунья согласилась и, выпив зелье, родила мёртвых близнецов, которых царица велела положить в золотую лохань, а сама издала пронзительный крик. Властелин, узнав о постигшей царицу беде, разъярился, но гнева своего не выдал ничем. Наутро он пришёл в покои жены и увидел встревоженных слуг и мертворождённых детей. Судабе лила слезы, говоря: «Я ведь говорила тебе о делах злодея».

В душу шаха закрались сомнения. Он обратился к звездочётам с просьбой справедливо рассудить обвинения царицы. Звездочёты трудились неделю, а затем сказали, что не он и царица родители этих детей. Царица вновь стала лить слезы и просить у шаха правосудия. Тогда владыка отдал приказ найти настоящую мать этих детей. Стража вскоре напала на след колдуньи и привела ее к шаху, угрожая петлёй и мечом. Та же твердила им в ответ: «Вины за собой не ведаю, нет!» Звездочёты снова подтвердили своё решение. Судабе же сказала, что говорить правду им запретил Сиавуш. Чтобы отогнать от себя подозрения, царевич решается пройти испытание огнём, как велел великий Заратуштра. Развели огромный костёр. Пламя бушевало под вопли собравшихся людей. Всем было жаль цветущего юношу.

Появился Сиавуш и сказал: «Да будет небесный свершён приговор! Коль прав я, спасатель меня спасёт». Вот вороной конь понёс Сиавуша сквозь огонь. Не видно стало ни всадника, ни скакуна. Все замерли и через мгновение радостно грянули: «Прошёл сквозь огонь молодой властелин». Справедливость была восстановлена. Шах решил казнить лгунью, но Сиавуш уговорил его помиловать супругу и не терзать себя. Кей Кавус ещё сильнее привязался к сыну.

Тем временем шах Афрасьяб готовился к новым битвам с Ираном. Сиавуш попросил отца разрешить ему возглавить войско, сказав, что ему по плечу сокрушить Афрасьяба и повергнуть в прах вражьи головы. Шах согласился и послал гонца за Ростемом, попросив его быть защитой Сиавушу в предстоящей войне.

Под гром литавр Тус выстроил рать перед дворцом. Шах вручил Сиавушу ключи от сокровищ дворца и воинского снаряжения и поставил под его начало рать из двенадцати тысяч бойцов. После этого шах произнёс перед войском напутственную речь.

Вскоре Сиавуш занял Балх и послал эту радостную весть отцу.

Афрасьябу приснился страшный сон, будто вихрь налетел на его войско, опрокинул его царственный стяг и сорвал покров с шатров. Смерть косила воинов, кровавой горой громоздились тела. Налетели сто тысяч воинов в броне и их предводитель как вихрь на коне, Афрасьяба связали, помчали быстрее огня и бросили к ногам Кей Кавуса. Тот в ярости вонзил кинжал в грудь Афрасьяба, и тут его пробудил собственный крик.

Мобед разгадал его сон: «Могучий владыка, готовься увидеть наяву грозную рать иранцев. Твоя держава будет погублена, родная страна затоплена кровью. Сиавуш изгонит тебя прочь, а если ты победишь Сиавуша, то иранцы, мстя за него, сожгут страну».

Желая предотвратить войну, Афрасьяб отправляет с Гарсивазом караван с богатыми дарами, табун коней и множество рабов, Когда Гарсиваз вошёл во дворец, царевич проявил к нему учтивость и усадил у трона, Гарсиваз изложил просьбу своего повелителя о прекращении войны.

Юный полководец Сиавуш, посоветовавшись с Ростемом, решил принять предложенный мир. Гонец сообщил об этом Афрасьябу и добавил, что Сиавуш требует при этом сотню заложников. Условие было принято, и Ростем отправился к Кей Кавусу с вестью о заключении мира.

Однако послание Сиавуша ужалило шаха. Его совсем не обрадовало решение Сиавуша, и он велел передать войско под командование Туса, а самому Сиавушу немедленно возвращаться домой, назвав его при этом «недостойным звания воина». Это оскорбило мудрейшего полководца Ростема, который в присутствии шаха вспыхнул гневом и покинул двор.

Сиавуш излил своё горе двум близким ему богатырям — Зенгу и Бахраму — и признался, что ввязался в войну из-за интриг мачехи, однако сумел вернуть стране две богатейшие области — Согд и Балх, а вместо благодарности подвергся унижению. Сиавуш в гневе возвратил Афрасьябу всех заложников и дары, которые туранцы прислали ему в день победы, войско вверил Бахраму, а сам решил не возвращаться в отчий дом. Вскоре его посланник Зенге прибыл в Туран к Афрасьябу, который оказал ему пышный приём. Узнав о решении Сиавуша, Афрасьяб был потрясён. Он посоветовался с мудрецом Пираном, который очень лестно отозвался об иранском царевиче и предложил повелителю Турана принять Сиавуша как родного сына, окружить его почётом и дать ему в жены свою дочь, исполнив положенный обряд.

Афрасьяб рассудил так: приход к нему Сиавуша — конец войнам; Кей Кавус одряхлел, конец его скор, два престола объединятся, и он станет владыкой огромной страны. Воля повелителя Турана была исполнена немедленно. К Сиавушу был срочно отправлен гонец с дружественным предложением от имени Афрасьяба. Царевич прибыл в стан владыки Турана с тремя сотнями бойцов и частью казны. Кей Кавус был сражён этим известием.

Мудрый Пиран встретил Сиавуша на границе с большим почётом, нарёк его своим сыном, и они отправились в столицу Турана. Такой же сердечный приём оказал иранскому царевичу и сам властитель Турана — Афрасьяб. Он, встретив гостя с распростёртыми объятиями и горячими поцелуями, был восхищён и покорен Сиавушем и обещал, что отныне Туран преданно будет служить ему.

Сиавуша ввели во дворец, усадили на блестящий трон, устроили в его честь грандиозный пир, а наутро, лишь только он проснулся, преподнесли ему богатые дары Афрасьяба. Чтобы дорогой гость не скучал, придворные устраивали в его честь всевозможные игры и забавы. По приказу правителя для игры отобрали семь наиболее искусных богатырей-всадников, но гость легко их победил. Пальма первенства досталась ему и в стрельбе из лука, и на охоте, куда все отправились во главе с самим Афрасьябом.

Старец Пиран позаботился о семейном благополучии Сиавуша и предложил ему породниться с какой-нибудь из самых знатных семей страны. Царевич, исполненный любви, заявил в ответ: «Хочу породниться с твоей семьёй». Была сыграна пышная свадьба. Дочь Пирана Джерир стала первой супругой витязя. Близ милой жены Сиавуш на время забыл о своём суровом отце Кей Кавусе.

Прошло ещё немного времени, и однажды прозорливый Пиран сказал Сиавушу: «Хотя дочь моя стала твоей женой, но ты рождён для другой доли. Тебе подобает породниться с самим владыкой. Его дочь Ференгиз — алмаз, взлелеянный отцом». Сиавуш покорился, говоря: «Если таково повеление творца, то не стоит противиться его воле». Пиран выступил в качестве посредника. Он изложил желание царевича украсить свой дворец и назвать супругой несравненную дочь владыки ференгиз. Шах задумался. Ему показалось, что Пиран слишком усердствовал, пестуя львёнка. К тому же он помнил предсказание жрецов, которые поведали ему, что немало страданий и бед принесёт ему внук. Пирану удалось успокоить владыку и получить согласие на женитьбу Сиавуша на его дочери.

Ференгиз нарядили, украсили ее кудри цветами и привели во дворец Сиавуша. Семь дней длилось веселье и звучали музыка и песни. Ещё через семь дней Афрасьяб одарил своего зятя драгоценностями и отдал в придачу землю до Чин-моря, на которой были возведены богатые города. Шах повелел также передать ему престол и золотой венец.

По истечении года Афрасьяб предложил Сиавушу объехать свой край до Чина и выбрать себе столицу, где бы он мог поселиться. Сиавуш открыл для себя райский уголок: зелёные равнины, леса, полные дичи. Здесь, в центре славного города, он решил воздвигнуть первый дворец.

Однажды, объезжая округу, Сиавуш обратился к звездочёту: «Скажи, буду ли я счастлив в этом блистательном городе или меня сразит горе?» Глава звездочётов промолвил в ответ: «В этом городе нет тебе благодати».

Пирану принесли приказ владыки Турана, в котором он велел собрать дань со всех подвластных ему земель. Пиран, простившись с Сиавушем, отправился выполнять высокое повеление.

Между тем распространилась молва о прекрасном городе — жемчужине страны, который был назван Сиавушкерт. Вернувшись из похода, Пиран посетил этот город. Он пришёл в восхищение, дивясь его красотой, и, воздавая хвалу Сиавушу, вручил Ференгиз венец и ожерелье, ослепляющие взор. Затем он отправился в Хотен, чтобы увидеть шаха. Доложив ему о своей миссии, он между прочим рассказал и о величии и красоте города, который построил Сиавуш.

Спустя некоторое время Афрасьяб послал своего брата Гарсиваза посмотреть строительство и поздравить Сиавуша с его удачей. Сиавуш вышел навстречу со своей дружиной, обнял именитого богатыря и спросил о здоровье шаха.

Наутро гонец сообщил радостную весть: у Сиавуша родился сын. Его нарекли Фаридом. Пиран ликовал, но Гарсиваз подумал: «Дай срок — и Сиавуш вознесётся над страной. Ведь он владеет почти всем: и ратью, и троном, и шахской казной». Гарсиваз был сильно встревожен. Вернувшись в столицу, он доложил шаху о том, как вознёсся Сиавуш, как к нему идут посланцы Ирана, Чина и Рума, и предупредил брата о возможной для него опасности. Шах заколебался; верить ли всему этому? — и повелел Гарсивазу снова отправиться к Сиавушу и передать ему, чтобы он немедленно прибыл ко двору.

Сиавуш был рад встретиться с владыкой, но Гарсиваз оговорил Афрасьяба и представил дело так, что в результате происков злого духа тот стал враждебен к герою и пылает к нему лютой ненавистью. Сиавуш, помня добро владыки, все же был намерен поехать к нему, но Гарсиваз приводил все новые и новые доводы. Наконец, призвав писца, он написал письмо Афрасьябу, в котором воздал ему хвалу и сообщил, что Ференгиз отягчена бременем и Сиавуш прикован к ее изголовью.

Брат шаха торопился к Афрасьябу, чтобы сообщить очередную ложь о том, что Сиавуш якобы не принял письмо, не вышел навстречу Гарсивазу и вообще настроен враждебно по отношению к Турану и ждёт иранских посланцев. Афрасьяб, поверив козням своего брата, вознамерился повести войска и покончить с предполагаемой смутой.

Тем временем, опасаясь за свою жизнь, Сиавуш решает пойти с дружиной в Иран, но в пути его настигает владыка Турана. Почувствовав беду, дружина Сиавуша готова была сразиться, но полководец сказал, что он не станет пятнать свой род войной. Гарсиваз же все настойчивей торопил Афрасьяба начать сражение. Афрасьяб отдал приказ уничтожить войско Сиавуша.

Верный своей клятве, Сиавуш не коснулся ни меча, ни копья. Тысячи иранских бойцов погибли. Тут воин Афрасьяба Гаруй бросил аркан и стянул шею Сиавуша петлёй.

Услышав чёрную весть, супруга Сиавуша Ференгиз бросилась к ногам отца, умоляя о пощаде.

Но шах не внял ее мольбам и прогнал прочь, приказав запереть ее в темницу. Убийца Гаруй схватил Сиавуша, поволок его по земле, а затем ударом кинжала поверг его в прах. Гарсиваз приказал извлечь из темницы дочь шаха и забить ее батогами.

Так свершилось злодейство. И в знак этого поднялся над землёй вихрь и затмил собой небеса.

Сказание о Сохрабе

Однажды Ростем, пробудившись чуть свет, наполнил стрелами колчан, оседлал своего могучего скакуна Рехша и помчался к Турану. По дороге булавой разил он онагра, зажарил его на вертеле из ствола дерева, съел целую тушу и, запив водой из родника, заснул богатырским сном. Проснувшись, он окликнул коня, но того и след простыл. Пришлось в доспехах, с оружием брести пешком.

И вот богатырь вступил в Семенган. Правитель города пригласил его быть гостем, провести ночь за чашей вина и не беспокоиться о Рехше, ведь он известен всему свету и скоро отыщется. На встречу с Ростемом царь призвал городскую и ратную знать.

К пиршественному столу повара несли яства, а кравчие разливали вино. Голос певца сливался со сладкозвучным рудом. Порхающие красавицы плясуньи разогнали печаль Ростема. Захмелев и почувствовав усталость, он отправился на приготовленное ему ложе.

Уже было за полночь, когда послышался шёпот, тихо открылась дверь и со свечой в руках вошла рабыня, а за ней стройная как кипарис, подобная солнцу красавица. Дрогнуло львиное сердце богатыря. Он молвил ей: «Назови своё имя. Зачем ты пришла полуночной порой?» Красавица ответила, что зовут ее Техмине и что среди царей она не нашла равного ему. «Затмила мне разум всесильная страсть родить от тебя сына, чтобы он был равным тебе по росту, силе и отваге», — сказала красавица и пообещала отыскать резвого Рехша.

Ростем, восхищённый ее красотой, зовёт мобеда и велит ему отправиться сватом к владыке-отцу. Царь, соблюдая закон и обычай предков, отдаёт свою прекрасную дочь за героя. На пир в честь брачного союза была приглашена вся знать.

Оставшись со своей милой супругой наедине, Ростем отдаёт ей свой амулет, о котором был наслышан весь свет. Вручая его своей подруге, богатырь сказал: «Если судьба пошлёт тебе дочь, прикрепи амулет на счастье к ее косе, а если сына — надень ему на руку. Пусть вырастет могучим удальцом, не знающим страха».

Всю ночь Ростем провёл со своей луноликой подругой, а когда взошло солнце, прощаясь, прижал ее к своему сердцу, со страстью поцеловал ее в губы, глаза и чело. Печаль расставания застлала ей взор, и с тех пор горе стало ее постоянным спутником.

Утром семенганский правитель пришёл спросить, хорошо ли почивал исполин, и сообщил радостную весть: «Отыскался твой Рехш наконец».

Ростем отправился в Забул. Прошло девять лун, и родился младенец, сияющий как месяц. Техмина нарекла его Сохрабом. Осанкой в Ростема, богатырского роста, к десяти годам он стал самым сильным в крае. Ростем, узнав о рождении сына, послал Тахмине письмо и подарки. О них она рассказала сыну и предупредила его: «О сын мой, об этом не должен узнать враг твоего отца Афрасьяб, правитель Турана». Пришло время, и Сохраб принял решение: собрать рать, низвергнуть шаха Ирана Кей Кавуса и отыскать своего отца. Он сказал матери: «Нужен мне добрый конь». Быстро отыскали коня, рождённого от Рехша. Богатырь ликовал. Подгоняемый нетерпением, он тотчас же оседлал его и двинулся в путь во главе огромного войска.

Вскоре о начавшемся походе Сохраба узнает владыка Турана Афрасьяб. Он посылает ему навстречу двух своих богатырей — Хумана и Бармана с напутствием прибегнуть к хитрости, столкнуть на поле боя Ростема и Сохраба, но чтобы они не узнали друг друга. Афрасьяб замыслил с помощью Сохраба осуществить две цели: устранить непобедимого врага Турана Ростема и одержать победу над Кей Кавусом. Чтобы усыпить бдительность юного богатыря, Афрасьяб щедро одарил его, послав ему десяток коней и мулов, бирюзовый престол с подножием из сверкающей белизной слоновой кости, горящий рубинами царский венец и льстивое письмо: «Когда ты взойдёшь на иранский престол, на земле воцарятся мир и счастье. Добудь же венец властелина в борьбе. Я тебе посылаю в помощь двенадцать тысяч бойцов».

Сохраб вместе с дедом поспешил оказать честь приближавшемуся войску и, увидев большую рать, очень обрадовался. Он собрал войско и повёл его на Белую крепость — оплот Ирана. Правителем края и крепости был седовласый Гождехем из славного иранского рода. Его красавица дочь Гордаферид прославилась как бесстрашная и дерзкая наездница. Увидев приближающееся войско, навстречу выехал удалой Хеджир, возглавлявший оборону города. Сохраб, поразив его копьём, поверг его наземь, чтобы отрубить голову, но Хеджир, приподняв руку, взмолился о помиловании. Тогда ему связали руки и увели в плен. День померк для иранцев.

Тогда дочь Гождехема облачилась в боевые доспехи, спрятала свои косы под шлем и ринулась на врага, разя его тучей стрел. Увидев, что его бойцы падают рядами, Сохраб поскакал навстречу врагу. Воительница, сменив лук на копье, с разбегу нацелила его в грудь Сохраба. Разъярённый богатырь сбросил наездницу наземь, но ей удалось вновь вскочить на коня, вдруг по кольчуге скользнула коса девицы. Перед богатырём предстала юная красавица. Удивился герой: коль дева так храбра, какие же у них мужи?! Он взметнул аркан и мгновенно охватил им стан красавицы.

Гордаферид предложила ему мир, богатство и замок, говоря: «Ты добился цели! Теперь мы — твои». Сохраб отпустил ее, и пошли они к крепости. Гождехем с войском поджидал дочь за городской стеной, и едва она вошла в ворота, как они закрылись, а Сохраб остался за воротами. Поднявшись на башню, отважная Гордаферид крикнула Сохрабу: «Эй, доблестный рыцарь! Забудь об осаде и вторжении!» Сохраб же поклялся взять крепость и наказать дерзкую. Было решено начать сражение поутру. Между тем Гождехем послал к шаху гонца с письмом, в котором поведал о случившемся, подробно описал внешний вид и воинские достоинства Сохраба. Сообщил также о том, что они вынуждены оставить город и отступить в глубь края.

Лишь солнце взошло, туранцы сомкнули ряды войск, следуя за своим витязем, ворвались в крепость подобно смерчу. Город-крепость оказался пустым. Гождехем увёл воинов через подземный ход, о котором туранцы досель не знали. Жители края предстали перед Сохрабом, прося пощады, и клялись в покорности ему. Но Сохраб не внял их словам. Он стал искать Гордаферид, которая похитила его сердце, промелькнув подобно пери и исчезнув навеки. Днём и ночью горюет богатырь, сжигаемый тайным огнём. Посланник Афрасьяба Хуман, заметив происходящее с Сохрабом, постарался обратить его мысли к войне. Он сказал ему: «В старину никто из владык не бился в плену у страсти. Не охладишь жар своего сердца — жди бесславного поражения». Сохраб понял правоту Хумана.

Тем временем Кей Кавус, получив послание Гождехема, сильно встревожился и решил призвать Ростема на помощь. Он отправил к витязю благородного Гива с посланием. Ростем не сомневался в своей победе в предстоящем бою и продолжал пировать. Только на четвёртый день он опомнился и подал знак войску собираться. Рахш тотчас же был осёдлан. Все двинулись ко дворцу, прискакали и склонили головы перед шахом. Кей Кавус не ответил на их приветствие. Он был возмущён дерзким поступком Ростема и приказал в сердцах казнить его. Богатырь грозно взглянул на шаха и покрыл его бранью, хлестнул скакуна и помчался прочь. В дело вмешалась знать, уговаривая шаха вернуть Ростема, помня о его заслугах, о том, что Ростем неоднократно спасал ему жизнь. Шах велел вернуть полководца, успокоить его и умиротворить. Он публично посулил Ростему своё царское благословение. На радостях примирения был устроен пир, а назавтра было решено выступать.

Лишь солнце взошло, Кей Кавус велел громко бить в литавры. Войска возглавили Гив и Тус. Сто тысяч отборных бойцов, одетых в броню, на конях покинули город и раскинулись лагерем перед Белой крепостью. Сохраб, готовый к сражению, выехал на своём резвом коне, но прежде он попросил пленного Хеджира показать ему знаменитых иранских полководцев, в их числе могучего Ростема, ради встречи с которым он начал войну. Но коварный Хеджир обманул его, заявив, что Ростема нет в стане иранцев. Разочарованному Сохрабу ничего не оставалось, как принять бой. Он вскочил на коня и яростно ринулся в бой. Перед шахским шатром, гарцуя на резвом коне, он бросил вызов противнику. Военачальники шаха не смели даже взглянуть на богатыря. Осанка героя, смертоносный меч в его сильных руках повергли их в уныние; объятый смятением, распался строй войска. Стали шептать: «Этот герой сильнее тигра!» Тогда Сохраб стал вызывать самого шаха, насмехаясь над ним.

Венценосец Кей Кавус воззвал к воинам, чтобы те спешно помогли Ростему надеть доспехи и облачить коня. Вот он уже на скакуне и с воинственным кличем несётся на встречу с Сохрабом. Богатырский вид противника восхитил многоопытного воина. Дрогнуло и сердце Сохраба; в надежде увидеть в нем своего отца, он воскликнул: «Назови своё имя и скажи, чей ты родом, я думаю, что ты — Ростем, которому великий Нейрем — прадед». увы, его ждало разочарование. Ростем скрыл своё имя, назвав себя скромным воином.

Бой начался короткими копьями, но скоро от них остались обломки. Тогда скрестились мечи. В жарком бою сломались мечи, погнулись палицы, на плечах противников затрещали кольчуги. Силы были исчерпаны, но победа никому не досталась. Решили разъехаться, прекратив бой. Каждый был удивлён силой другого.

Вот уже отдохнули скакуны, соперники вновь сошлись в бою. На этот раз пустили стрелы, но разбить броню Сохраба не удалось, и шкура барса на Ростеме осталась цела. Начался рукопашный бой. Ростем схватил Сохраба за пояс, но смельчак в седле не дрогнул. Схватка длилась долго, силы иссякли, и противники снова разошлись, чтоб, набрав силы, ринуться в бой.

Тревога и сомнение не оставляли Сохраба. Мысль об отце угнетала его, а главное — необъяснимая сила тянула его к Ростему, с кем он вёл смертельный бой. Перед новой схваткой Сохраб снова обратился к исполину: «Каков был твой сон и пробуждение твоё? Не лучше ли подавить в себе злобу и бросить клинок? Не лучше ли пировать нам вдвоём? Не надо скрывать своё имя, может быть, ты вождь Забулистана Ростем?»

Но Ростем не мыслил о дружбе с юношей, у которого ещё молоко на губах не обсохло и не видел в Сохрабе своего сына. Снова раздался воинственный клич, и враги сошлись на поле боя. Ростем схватил Сохраба за шею, выхватил меч и рассёк ему грудь. Сохраб упал на землю, оросив ее кровью, и затих с именем Ростема на устах. Ростем оцепенел, перед его взором померк белый свет. Придя в себя, он спросил: «Где знак от Ростема?» Юноша прошептал: «Так, значит, это ты?.. Я звал тебя, но сердце твоё не дрогнуло. Расстегни кольчугу на моей груди и найдёшь под нею мой амулет».

Увидев амулет, Ростем прильнул к умирающему юноше: «О сын мой родной, о доблестный витязь, ужель ты мною погублен?» Сохраб окровавленными губами прошептал: «Не лей напрасно слезы. Твои слезы тяжелей мне смертных мук. Что проку теперь убиваться тебе? Видно, так судьбе было угодно». Ростем вскочил на Рехша и, рыдая, предстал перед своей ратью. Рассказал им, какое он свершил злодейство, и добавил: «На туранцев нельзя идти войной, им довольно зла, что я причинил». Он схватил меч и хотел рассечь себе грудь, но воины остановили его. Тогда он обратился с просьбой к Годерзу, чтобы тот поскакал к шаху и поведал ему о его горе и попросил прислать целебное зелье, которое хранится у него в крепости. Однако Кей Кавус решил иначе: «Если он спасёт сына, моё царство рассыплется в прах». Годерз вернулся ни с чем. Окутав Сохраба плащом из парчи, Ростем собрался ехать к шаху, но, едва занеся ногу в стремя, услышал, как Сохраб издал последний вздох,

Слезы ручьём хлынули из глаз Ростема. Нет большего горя, чем стать сыноубийцей на старости лет.

«Что скажу я, коль спросит о юноше мать?» — горестно подумал он. По воле отца тело Сохраба покрыли багряницею, как властелина. По просьбе Ростема Кей Кавус пообещал положить конец кровавой войне с туранцами. Сражённый горем, Ростем остался на месте ждать брата, который должен был проводить туранцев и оградить в пути от разных бед.

На заре Ростем с дружиной отправился в Забулистан. Люди встречали его в глубокой печали. Знать посыпала голову золой. Гроб внесли под своды чертога и с громкими рыданиями опустили в могилу. Горю матери, потерявшей единственного сына, не было конца, и спустя лишь год она ушла в могилу вслед за ним.