Автор собрал воедино устные свидетельства, собственные наблюдения и исторические сочинения своего времени и на их основании воссоздал жизнь французского общества конца XVI — первой половины XVII в., представив её в виде калейдоскопа коротких историй, героями которых стали 376 персонажей, включая коронованых особ.

Генрих IV, царствуй он в мирное время, никогда бы так не прославился, ибо «погряз бы в сластолюбивых утехах». Он был не слишком щедр, не всегда умел быть благодарным, никогда никого не хвалил, «зато не упомнить государя более милостивого, который бы больше любил свой народ». Вот что рассказывают о нем: однажды некий представитель третьего сословия, желая обратиться к королю с речью, опускается на колени и натыкается на острый камень, причинивший ему такую боль, что он не выдерживает и вскрикивает: «Ядрёна вошь!» «Отменно!» — восклицает Генрих и просит не продолжать, дабы не испортить славное начало речи. В другой раз Генрих, проезжая через деревню, где ему приходится остановиться пообедать, просит позвать к нему какого-нибудь местного острослова. К нему приводят крестьянина по прозвищу Забавник. Король сажает его напротив себя, по другую сторону стола, и спрашивает: «Далеко ли от бабника до забавника?» «Да между ними, государь, только стол стоит», — отвечает крестьянин. Генрих был очень доволен ответом. Когда Генрих назначает де Сюлли суперинтендантом финансов, бахвал Сюлли вручает ему опись своего имущества и клянётся, что намерен жить исключительно на жалованье. Однако вскоре Сюлли начинает делать многочисленные приобретения. Однажды, приветствуя короля, Сюлли спотыкается, а Генрих заявляет окружающим его придворным, что его больше удивляет, как это Сюлли не растянулся во весь рост, ибо от получаемых им магарычей у него должна изрядно кружиться голова. Сам Генрих по натуре своей был вороват и брал все, что попадалось ему под руку; впрочем, взятое возвращал, говоря, что не будь он королём, «его бы повесили».

Королева Марго в молодости отличалась красотой, хотя у неё и были «слегка отвисшие щеки и несколько длинное лицо». Не было на свете более любвеобильной женщины; для любовных записок у неё даже была специальная бумага, края которой украшали «эмблемы побед на поприще любви». «Она носила большие фижмы со множеством карманчиков, в каждом из коих находилась коробочка с сердцем усопшего любовника; ибо когда кто-то из них умирал, она тотчас же заботилась о том, чтобы набальзамировать его сердце». Маргарита быстро растолстела и очень рано облысела, поэтому носила шиньон, а в кармане — дополнительные волосы, чтобы всегда были под рукой. Рассказывают, что, когда она была молода, в неё безумно влюбился гасконский дворянин Салиньяк, она же не отвечала на его чувство. И вот однажды, когда он корит её за чёрствость, она спрашивает, согласен ли он принять яду, дабы доказать свою любовь. Гасконец соглашается, и Маргарита собственноручно даёт ему сильнейшее слабительное. Он проглатывает снадобье, а королева запирает его в комнате, поклявшись, что вернётся прежде, чем подействует яд. Салиньяк просидел в комнате два часа, а так как лекарство подействовало, то, когда дверь отперли, рядом с гасконцем «невозможно было долго стоять».

Кардинал де Ришелье во все времена стремился выдвинуться. Он отправился в Рим, чтобы получить сан епископа. Посвящая его, папа спрашивает, достиг ли он положенного возраста, и юноша отвечает утвердительно. Но после церемонии он идёт к папе и просит у него прощения за то, что солгал ему, «сказав, будто достиг положенных лет, хотя оных ещё не достиг». Тогда папа заявил, что в будущем этот мальчик станет «большим плутом». Кардинал ненавидел брата короля и, опасаясь, как бы ему не досталась корона, ибо король был слабого здоровья, решил заручиться благорасположением королевы Анны и помочь ей в рождении наследника. Для начала он сеет раздор между ней и Людовиком, а потом через посредников предлагает ей позволить ему «занять подле неё место короля». Он уверяет королеву, что, пока она бездетна, все будут пренебрегать ею, а так как король явно долго не проживёт, её отправят обратно в Испанию. Если же у неё будет сын от Ришелье, то кардинал поможет ей управлять государством. Королева «решительно отвергла это предложение», но окончательно оттолкнуть кардинала не отважилась, поэтому Ришелье ещё неоднократно предпринимал попытки оказаться в одной постели с королевой. Потерпев же неудачу, кардинал стал преследовать её и даже написал пьесу «Мирам», где кардинал (Ришелье) побивает палками главного героя (Бэкингема). О том, как все боялись кардинала, рассказывают такую историю. Некий полковник, человек вполне почтенный, едет по улице Тиктон и вдруг чувствует, что его «подпирает». Он бросается в ворота первого попавшегося дома и облегчается прямо на дорожке. Выбежавший домовладелец поднимает шум. Тут слуга полковника заявляет, что хозяин его служит кардиналу. Горожанин смиряется: «Коли вы служите у Его Высокопреосвященства, вы можете... где вам угодно». Как видно, очень многие недолюбливали кардинала. Так, королева-мать (Мария Медичи, жена Генриха IV), верившая в предсказания, «чуть с ума не сошла от злости, когда её уверили, что кардинал проживёт в добром здравии ещё очень долго». Говорили, что Ришелье очень любил женщин, но «боялся короля, у которого был злой язык». Знаменитая куртизанка Марион Делорм утверждала, что он дважды побывал у неё, но заплатил всего сто пистолей, и она швырнула их ему обратно. Однажды кардинал попытался соблазнить принцессу Марию и принял её, лёжа в постели, но она встала и ушла. Кардинала часто видели с мушками на лице: «одной ему было мало».

Желая развлечь короля, Ришелье подсунул ему Сен-Мара, сына маршала д?Эффиа. Король никогда никого не любил так горячо, как Сен-Мара; он называл его «любезным другом». При осаде Арраса Сен-Map дважды в день писал королю. В его присутствии Людовик говорил обо всем, поэтому он был в курсе всех дел. Кардинал предупредил короля, что подобная беспечность может плохо кончиться: Сен-Map ещё слишком молод, чтобы быть посвящённым во все государственные тайны. Сен-Map страшно разозлился на Ришелье. Но ещё больше разозлился на кардинала некий Фонтрай, над чьим уродством Ришелье осмелился посмеяться. Фонтрай участвовал в заговоре, чуть не стоившем жизни Ришелье. Когда же стало ясно, что заговор раскрыт, Фонтрай предупредил Сен-Мара, но тот не захотел бежать. Он верил, что король будет снисходителен к его молодости, и во всем признался. Однако Людовик не пощадил ни его, ни его друга де Ту: оба сложили голову на эшафоте. Это и неудивительно, ведь король любил то, что ненавидел Сен-Map, а Сен-Map ненавидел все, что любил король; сходились они лишь в одном — в ненависти к кардиналу.

Известно, что король, указав на Тревиля, сказал: «Вот человек, который избавит меня от кардинала, как только я этого захочу». Тревиль командовал конными мушкетёрами, которые сопровождали короля повсюду, и сам подбирал их. Родом Тревиль был из Беарна, он выслужился из младших чинов. Говорят, что кардинал подкупил кухарку Тревиля: платил ей четыреста ливров пенсии, чтобы она шпионила за своим хозяином. Ришелье очень не хотел, чтобы при короле был человек, которому тот полностью доверял. Поэтому он подослал к Людовику господина де Шавиньи, чтобы тот уговорил короля прогнать Тревиля. Но Тревиль хорошо мне служит и предан мне, отвечал Людовик. Но и кардинал вам хорошо служит и предан вам, да вдобавок он ещё необходим государству, возражал Шавиньи. Тем не менее посланец кардинала ничего не добился. Кардинал возмутился и вновь отправил Шавиньи к королю, приказав ему сказать так: «Государь, это необходимо сделать». Король необычайно боялся ответственности, равно как и самого кардинала, так как последний, занимая почти все важные посты, мог сыграть с ним дурную шутку. «Словом, Тревиля пришлось прогнать».

В любви король Людовик начал со своего кучера, потом почувствовал «склонность к псарю», но особой страстью пылал он к де Люиню. Кардинал опасался, как бы короля не прозвали Людовиком-Заикой, и он «пришёл в восторг, когда подвернулся случай назвать его Людовиком Справедливым». Людовик иногда рассуждал довольно умно и даже «одерживал верх» над кардиналом. Но скорей всего, тот просто доставлял ему это маленькое удовольствие. Некоторое время король был влюблён в фрейлину королевы госпожу д?Отфор, что, впрочем, не помешало ему воспользоваться каминными щипцами, чтобы достать записку из-за корсажа этой дамы, так как он боялся дотронуться рукой до её груди. Любовные увлечения короля вообще «были престранными», ибо из всех чувств ему более всего была присуща ревность. Он страшно ревновал госпожу д?Отфор к д?Эгийон-Вассе, хотя та и уверяла его, что он её родственник. И только когда знаток генеалогии д?Озье, зная в чем дело, подтвердил слова придворной красавицы, король поверил ей. С госпожой д?Отфор Людовик часто беседовал «о лошадях, собаках, птицах и других подобных предметах». А надо сказать, что король очень любил охоту. Помимо же охоты он «умел делать кожаные штанины, силки, сети, аркебузы, чеканить монету», выращивал ранний зелёный горошек, изготовлял оконные рамы, отлично брил, а также был неплохим кондитером и садовником.