Тарелкин не получил от своего начальника Варравина ни гроша — не только за дело Муромских, но и за многие последующие дела. Однако жить продолжал на широкую ногу.

И вот теперь положение его уже не бедственное, а катастрофическое. Бесчисленные кредиторы берут за горло. Ему не миновать увольнения со службы и долговой тюрьмы.

И это в то время, когда он может сорвать с Варравина громадный куш! У него в руках «вся Варравинская интимнейшая переписка», то есть бумаги, изобличающие Варравина во взяточничестве и прочих должностных преступлениях, — Тарелкин выкрал их у начальника.

Но ведь Варравин, которому Тарелкин уже намекнул о бумагах, сотрёт его в порошок. Во всяком случае, поможет кредиторам немедленно засадить его в «сибирку». Как быть? А вот как — имитировать собственную смерть! С мёртвого денег не возьмёшь. А вот с Варравина Тарелкин «деньги усладительно, рубль за рублём, куш за кушем потянет», — переждёт годик-другой, а затем, «поместившись в безопасном месте», начнёт зло и дерзко шантажировать Его Превосходительство!

К тому же и случай для «смерти» самый подходящий. Тарелкин только что — с кладбища. «Похоронил кости» своего товарища по квартире, надворного советника Силы Силыча Копылова. А он-то, родимый, как прописано в его формуляре (паспорте), «холост. Родни нет, детей нет; семейства не имеет». Стало быть, никто о нем не обеспокоится, даже кредиторы — долгов тоже нет! А формулярчик-то его — вот он! у Тарелкина! Прочие документы и вещички покойного Силы Силыча — здесь, на квартире. Отлично! «Покойным» теперь будет Тарелкин, а Копылов «живым»!

Тарелкин гримируется под Копылова, шестидесятилетнего старика. Рядится в его одежды. Расстаётся со своим париком, который он носил постоянно, скрывая плешь. Вынимает вставные зубы, горбится. Приклеивает бакенбарды... Ни дать ни взять — Копылов!

Да, но теперь нужно похоронить Тарелкина — «устроить официальную несомненную смерть». Для этого уже извещена о его кончине полиция. Приглашены сослуживцы на квартиру покойного. Есть и покойный. В гробу посреди траурно затемнённой комнаты лежит ватная кукла в мундире Тарелкина. Дабы к ней близко не подходили и особо в неё не всматривались, Тарелкин приказывает служанке Мавруше накупить тухлой рыбы и подложить её в гроб, а когда придут сослуживцы голосить и причитать: потому, мол, так провонял Тарелкин, что лежит давно, похоронить нет денег. Пусть-ка они, подлецы, похоронят товарища на свой счёт!

В квартиру, наполненную нестерпимой вонью, являются чиновники во главе с Варравиным. Мавруша превосходно разыгрывает спектакль. Играет свою роль и зловоние, побуждающее сослуживцев поскорее дать Мавруше деньги на похороны и убраться вон из смрадной квартиры. Все покидают её с облегчением.

Один только Варравин страшно обеспокоен: Мавруша (по наущению Тарелкина) дала ему знать, что покойный прятал какие-то секретные бумаги, а где? Бог его знает, полиция придёт описывать имущество — сыщет. Для Варравина это — смерть! Он должен найти эти бумаги, пока они не попали в руки властям. И потому он снова возвращается на квартиру Тарелкина.

Варравин грозно приказывает Мавруше показать эти бумаги покойного. Но своих писем среди них он, разумеется, отыскать не может. Они за пазухой у Тарелкина, который, посмеиваясь, прячется здесь же, в квартире, на копыловской половине, отделённой ширмой.

Наконец заявляется и полиция — квартальный надзиратель Расплюев. Да-да, тот самый Расплюев, мошенник и шулер! Теперь он при должности. Варравин тут же замечает все свойства квартального надзирателя — и тупую услужливость, и скудоумие, и агрессивность. Они ему на руку. Он приказывает Расплюеву «опросить» Маврушу на предмет неких пропавших бумаг покойного. Расплюев «опрашивает» служанку, тыча ей в нос кулаком. Но результата нет.

Варравин в отчаянии. Для Тарелкина же, напротив, все складывается отлично. Он уже открыто разгуливает по квартире под видом Копылова. Уже выносят и гроб с его «телом». И Тарелкин даже произносит поминальную речь по «усопшему» в присутствии Варравина и прочих чиновников. Мрачно-комическая феерия идёт полным ходом!

Тарелкин собирает чемоданы — он поедет из Петербурга в Москву и там будет ждать своего часа. За сборами и застаёт его Расплюев, вернувшийся на квартиру с похорон. Сюда же набиваются толпой кредиторы, жаждущие взять в оборот должника. Тарелкин с наслаждением их выпроваживает — должник почил, а имущество описано!

Но вот ещё один кредитор — какой-то капитан Полутатаринов... Странно! — такого кредитора не было у Тарелкина... И что он, подлец, плетёт?! Он якобы одолжил покойному золотые часы. И теперь ему нужно их поискать — везде! даже в бумагах... Тарелкин ещё не догадывается, что кредитор — его хитроумный шеф, переодевшийся в поношенную военную шинель, приклеивший густые усы, напяливший парик и зелёные очки.

Впрочем, и Варравин не узнает Тарелкина. Заговаривая зубы Расплюеву и уверяя мнимого Копылова, что покойник был отъявленным негодяем и мошенником, он роется в шкафах и комодах — ищет свои письма. Тарелкин, забываясь от обиды и злобы, с излишним жаром защищает «покойного». Слово за слово, — разговор оборачивается скандалом. Капитан Полутатаринов, он же Варравин, вдруг замечает, что Копылов очень смахивает на Тарелкина — не хватает только волос и зубов. И тут в комоде обнаруживаются парик и зубы Тарелкина!!

С помощью Расплюева, связавшего «покойника» полотенцем, «Полутатаринов» силой водружает на голову «Копылова» парик, вставляет ему зубы... Да это же — Тарелкин! Несомненно! «Полутатаринов» хорошо его знал! Расплюев полагает, что здесь имеет место случайное сходство — ведь он самолично похоронил Тарелкина. Однако Варравин, оставаясь для Расплюева капитаном Полутатариновым (Тарелкин-то своего шефа уже узнал), советует квартальному надзирателю «этого субъекта не выпускать и аресту подвергнуть». Расплюев изучает копыловский паспорт — он, кажется, в порядке.

В эту минуту из полицейской части является подчинённый Расплюева мушкатер Качала с бумагами, из которых явствует, что надворный советник Сила Силыч Копылов скончался. Ба! Расплюев теперь в полной растерянности, нет — в ужасе! Копылов умер... Тарелкин умер... А кто же тогда этот фантастический господин, который по паспорту Копылов, а по виду Тарелкин?!

И вот тут Варравин, продолжающий играть роль доброхотного капитана, берет ситуацию в свои руки. Он внушает Расплюеву, что перед ним вурдалак, оборотень! Его надо скручивать верёвками, тащить в полицейскую часть и сажать в «секрет», то есть в карцер.

Теперь уже для Варравина все идёт как по маслу. Связанный Тарелкин сидит в «секрете». Расплюев воодушевлённо докладывает частному приставу Оху, что «на квартире умершего Тарелкина и умершего Копылова» он взял оборотня. Дело серьёзное. Пристав порывается доложить о нем по начальству. Как вдруг является Варравин — уже в своём собственном виде. «Вникнув» в дело, он объявляет, что оно архисерьёзное — «сверхъестественное». За его расследование наверняка будут даны чины и ордена! А если доложить начальству, оно спустит своего следователя — все почести достанутся чужаку. Лучше раскручивать дело самим. Оборотня же для скорейшей раскрутки дела следует пытать жаждой, совершенно не давать ему воды: от этого оборотни не умирают, а только приходят в «сильное томление».

Стараниями Варравина главным следователем по делу об оборотничестве назначается Расплюев. Помогает ему Ох, мушкатеры Качала и Шатала.

И дело раскручивается на полную катушку!

Арестовывается, избивается, допрашивается, сажается в «секретную» или облагается данью всякий, кто попадается под руку — от дворника и прачки до купца и помещика, В страхе перед следователями свидетели дают любые требуемые показания. Да и как не давать! Дело-то ведь уже не просто «сверхъестественное». Дело — государственной важности! Главный оборотень, измученный жаждой, чистосердечно показывает, что оборотней — «целая партия». Его сообщники — «весь Петербург и вся Москва». Да что там! Расплюев «такого мнения», что оборотничеству подвержено «все наше отечество». А посему «следует постановить правилом: всякого подвергать аресту», всякого «подозревать» и «хватать»!! «Все наше! — хохоча, вопят Расплюев и Ох. — Всю Россию потребуем».

Но требуется, в сущности, один только Тарелкин. Когда «оборотень» от пытки жаждой доходит уже до предсмертного «томления», является Варравин. Допрос теперь ведёт он.

Он приказывает Качале принести в «секретную» стаканчик проточной воды и, держа его перед глазами подследственного, смачно расхваливает содержимое — ах, до чего ж хороша водица! Тарелкин может выпить её прямо сейчас! Но только в том случае, если вернёт Варравину его секретные бумаги. Тарелкин их отдаёт. Дело сделано. Чиновник снова всех обыграл. Тарелкину остаётся только умолять Варравина выдать ему хотя бы паспорт Копылова — жить-то без паспорта невозможно! Получив формуляр и аттестаты Копылова, Тарелкин благодарит начальника — «отца родного» — за милость и убирается вон.