Произведению предпослано авторское вступление, которое представляет собой посвящение некоей Арабелле Фермор. Поуп предостерегает Арабеллу от того, чтобы она чересчур серьёзно отнеслась к его творению, поясняя, что оно преследует «единственную цель: развлечь немногих молодых леди», наделённых достаточным здравым смыслом и чувством юмора. Автор предупреждает, что в его поэме все невероятно, кроме единственного реального факта — «утраты вашего локона», — и образ главной героини не уподобляется Арабелле Фермор ничем, «кроме красоты». Я знаю, как неуместны умные слова в присутствии леди, пишет далее автор, но поэту так свойственно стремиться к пониманию. Поэтому он предваряет текст ещё несколькими пояснениями. Четыре стихии, в пространстве которых развернётся действие поэмы, населены духами: сильфами, гномами, нимфами и саламандрами. Гномы — или демоны земли — существа злокозненные и охочие на проказы, зато обитатели воздуха сильфы — существа нежные и благожелательные. «По словам розенкрейцеров, все смертные могут наслаждаться интимнейшей близостью с этими нежнейшими духами, пока выдерживается условие... соблюдение непоколебимого целомудрия».

Так, изящно обозначив правила литературной игры, Поуп вводит читателя в многослойный фантастический мир своей поэмы, где забавное житейское происшествие — пылкий поклонник на великосветском рауте отрезал локон у неприступной красавицы — обретает вселенский масштаб.

Поэма состоит из пяти песен. В первой песне предводитель сильфов Ариэль стережёт сон прекрасной Белинды. Во сне он нашёптывает ей слова о том, как священна её непорочность, дающая право на постоянную охрану добрых духов. Ведь светская жизнь полна соблазнов, к которым склоняют прелестниц злонамеренные гномы. «Так приучают гномы чаровниц кокетливо смотреть из-под ресниц, румяниться, смущаться напоказ, повес прельщать игрой сердец и глаз». Под конец своей речи Ариэль в тревоге предупреждает Белинду, что нынешний день будет отмечен для неё бедой и она должна быть вдвойне бдительна и остерегаться своего заклятого врага — Мужчины.

Белинда пробуждается. Она пробегает глазом очередное любовное послание. Затем смотрится в зеркало и начинает священнодействовать перед ним, как перед алтарём, придавая своей красоте ещё более ослепительный блеск. Нежные сильфы незримо присутствуют при этой волнующей процедуре утреннего туалета.

Песнь вторая начинается с гимна цветущей красоте Белинды, которая своим блеском превосходит даже сияние разгорающегося летнего дня. Красавица отправляется на прогулку вдоль Темзы, приковывая взоры всех встречных. В ней все — само совершенство, но венцом прелести являются два тёмных локона, украшающие мрамор шеи. Поклонник Белинды барон воспылал желанием отнять именно эти роскошные пряди — как любовный трофей. В то утро на заре он сжёг перчатки и подвязки былых возлюбленных и у этого жертвенного костра просил небо лишь об одном сокровище — локоне Белинды.

Верный Ариэль, предчувствуя опасность, собрал всю подвластную ему рать добрых духов и обратился к ним с призывом охранять и беречь красавицу. Он напоминает сильфам, сильфидам, эльфам и феям, как важен и ответственен их труд и как много опасностей таит каждый миг. «Коснётся ли невинности позор, окажется ли с трещинкой фарфор, честь пострадает или же парча, вдруг нимфа потеряет сгоряча браслет или сердечко на балу...» Ариэль вверяет каждому духу заботу об одном предмете туалета Белинды — серьгах, веере, часах, кудрях. Сам он обязуется следить за пёсиком красавицы по имени Шок. К юбке — этому «серебряному рубежу» непорочности — приставляются сразу пятьдесят сильфов. Под конец речи Ариэль грозит, что дух, уличённый в небреженье, будет заточен во флаконе и пронзён булавками. Воздушная невидимая свита преданно смыкается вокруг Белинды и в страхе ждёт превратностей судьбы.

В третьей песне наступает кульминация — Белинда лишается заветного локона. Это происходит во дворце, где придворные роятся вокруг королевы Анны, снисходительно внимающей советам и вкушающей чай. Белинда своя в этом великосветском кругу. Вот она присаживается к ломберному столу и виртуозно обыгрывает двух партнёров, один из которых — влюблённый в неё барон. После этого проигравший вельможа жаждет реванша. Во время кофейного ритуала, когда Белинда склоняется над фарфоровой чашечкой, барон подкрадывается к ней — и... Нет, ему не сразу удаётся выполнить свой кощунственный замысел. Бдительные эльфы трижды, дёрнув за серёжки, заставляют Белинду оглянуться, однако в четвёртый раз они упускают миг. Теряется и верный Ариэль — «смотрел он в сердце нимфы сквозь букет, вдруг в сердце обнаружился секрет; увидел сильф предмет любви земной и перед этой тайною виной отчаялся, застигнутый врасплох, и скрылся, испустив глубокий вздох...» Итак, именно этот момент — когда Ариэль покинул охраняемую им Белинду, узрев в её душе любовь (уж не к тому ли самому барону?), — стал роковым. «Сомкнула молча ножницы вражда, и локон отделился навсегда». Барон переживает триумф, Белинда — досаду и злость. Эта центральная песнь поэмы — пик, накал напряжённого противоборства: словно продолжая только что законченную ломберную партию, где масти шли войной друг против друга, а короли, тузы, дамы и другие карты вели сложные скрытые маневры, — под сводами дворца закипают человеческие страсти. Белинда и барон обозначают теперь два враждебных и непримиримых полюса — мужской и женский.

В четвёртой песне в действие вступают злые духи, решающие воспользоваться моментом. Скорбь Белинды по похищенному локону столь глубока и велика, что у злонамеренного гнома Умбриэля возникает надежда: заразить её унынием весь мир. Вот этот мрачный дух отправляется — «на закопчённых крыльях» — в подземные миры, где в пещере прячется отвратительная Хандра. У её изголовья ютится не менее угрюмая Мигрень. Поприветствовав владычицу и вежливо напомнив о её заслугах («владеешь каждой женщиною ты, внушая то капризы, то мечты; ты вызываешь в дамах интерес то к медицине, то к писанью пьес; гордячек заставляешь ты блажить, благочестивых учишь ты ханжить...»), гном призвал хозяйку пещеры посеять смертную тоску в душе Белинды — «тогда полмира поразит хандра»!

Хандра достаёт мешок всхлипов и причитаний, а также флакон скорбей, печалей и слез. Гном радостно уносит это с собой, чтобы немедленно распространить среди людей. В результате Белиндой овладевает все большее и большее отчаянье. Потеря локона влечёт за собой цепь неутешных переживаний и горьких безответных вопросов. В самом деле, посудите, «зачем щипцы, заколки, гребешок? Зачем в неволе волосы держать, железом раскалённым поражать?.. Зачем нам папильотки, наконец?..». Эта мизантропия заканчивается признанием в равнодушии к судьбе всей вселенной — от комнатных собачек до людей. Попытки вернуть локон назад ни к чему не приводят. Барон любуется трофеем, ласкает его, хвастает им в обществе и намеревается вечно хранить добычу. «Мой враг жестокий! — в сердцах восклицает Белинда по его адресу, — лучше бы в тот миг ты мне другие волосы остриг!»

В последней, пятой части поэмы накалённые страсти ведут к открытой войне полов. Напрасно некоторые трезвые голоса пытаются воззвать к женскому разуму, резонно уверяя, что потеря локона ещё не конец мира, а также что «помнить надлежит средь суеты, что добродетель выше красоты». Говорится и о том, что локоны рано или поздно седеют и вообще красота не вечна, а также что презирать мужчин опасно, так как можно в подобном случае помереть девицей. Наконец, не надо никогда падать духом. Однако оскорблённое самолюбие Белинды и её наперсниц объявляет подобные резоны ханжеством. Дамы кричат: «К оружию!» И вот уже разгорается схватка, раздаются вопли героев и героинь и трещит китовый ус корсетов. Зловредный гном Умбриэль, сидя на канделябре, «на битву с наслаждением глядел».

Белинда атаковала барона, однако его не страшило это. «Его влекла единственная страсть — у ней в объятьях смертью храбрых пасть...» Он предпочёл бы заживо сгореть в купидоновом огне. В пылкой драке вновь обнаружилась истина, что мужчины и женщины необходимы друг другу и созданы друг для друга. И им лучше прислушиваться к голосу собственных чувств, чем к шёпоту духов. Ну а локон? увы, он тем временем сгинул, исчез, незаметно для всех, очевидно, по велению небес, решивших, что владеть этим сокровищем недостойны простые смертные. По всей вероятности, убеждён автор поэмы, локон достиг лунной сферы, где находится скопище потерянных предметов, коллекция нарушенных обетов и т. п. Локон воспарил, чтобы быть предметом поклонения и воспевания поэта. Он стад звездой и будет сиять и посылать свой свет на землю.

Пусть человеческая жизнь красавицы ограниченна и скоротечна и всем её прелестям и локонам суждено пасть в прах — этот, единственный, похищенный локон всегда останется цел.

«Он Музою воспет, и вписана Белинда в звёздный свет».