Известный писатель Вадим Никитин прилетает в Гамбург по приглашению фрау Герберт и узнаёт в ней девушку, которую любил во время войны...

По ту сторону

47-летний знаменитый писатель Вадим Никитин и его друг Платон Самсонов, тоже писатель, но менее популярный, летели в Германию по приглашению фрау Герберт, поклонницы таланта Никитина. Она пригласила его на собрание немецкого литературного кружка для обмена мнениями о современной культуре, и дискуссии на тему «Писатель и современная цивилизация». Самсонова Вадим взял с собой в качестве переводчика, так как сам владел немецким не очень хорошо. В самолёте они обсуждали последнее письмо фрау Герберт, в котором она восхищалась талантом Никитина и сравнивала его с великими русскими писателями. Самсонов опасался, как бы его любимого друга не развратила эта слава.

В аэропорту их встретила сама госпожа Герберт. Она не такая, какой они себе её представляли. Стройная, элегантная, богатая женщина, на шикарнейшем по тем временам Мерседесе, встретила их очень тепло, отвезла в гостиницу и пригласила на завтрак. На её вопрос, был ли когда-нибудь Никитин в Германии, он ответил, что в сорок пятом держал осаду маленького городка. После завтрака друзья отправились гулять по Гамбургу. Осмотрели памятник погибшим во Второй мировой войне, затем попали на улицу Реепербан, где неудачно посетили одну забегаловку, смотрели французское порно и еле-еле отбились от привязавшихся к ним проституток. Им повезло, что их приняли за англичан, иначе бы точно получили сполна от охранников.

Никитин вспомнил свой первый гонорар в три тысячи рублей, который прокутил в кабаках с поэтом Вихровым, нарвался на драку с юнцами в подворотне и загремел в милицию за то, что якобы сам и затеял эту драку. От денег осталось лишь семьсот рублей, которых даже не хватило расплатиться за квартиру.

В гостях у госпожи Герберт Никитин и Самсонов познакомились с журналистом, главным редактором издательства «Вебер» Дицманом, издателем Вебером и его супругой, знаменитой певицей Лотой Титтель. Они говорили о политике, об нынешних отношениях Германии и России. Говорили о прошедшей войне, как она повлияла на развитие Германии, как русские солдаты насиловали немок, и сделали вывод, что нацизм присущ не только немцам. Титтель ругала политику Гитлера и утверждала, что он опозорил немецкую нацию. Господин Вебер рассказал, как он побывал в концлагере и как их освободили американцы. Но вскоре их разговор подошёл к концу и все засобирались домой.

Самсонов уехал в гостиницу, а Никитина госпожа Герберт попросила остаться. Она показала Никитину свой старый альбом, где была фотография молодой девушки на фоне загородного дома. «Вы узнаете?» — спросила она. И Никитин вспомнил, что 26 лет назад в мае 1945 года его батарея размещалась в этом доме в Кёнигсдорфе, и что эта девушка, а теперь госпожа Герберт, была его возлюбленной.

Безумие

2 мая 1945 года. Берлин был наполовину занят русскими войсками. Германия отступала. Батарея, в которой Никитин командовал взводом, заняла Кёногсдорф. После трудного боя все спали, Никитин тоже нежился в постели, приказов не поступало. Старший лейтенант Гранаутов был в госпитале. Солдаты наслаждались упоительным чувством приближающейся Победы. В комнату к Никитину вошёл сержант Меженин, широкоплечий, немного полноватый, тридцатилетний, самоуверенный мужчина. Он нашёл неподалёку разбитый немецкий автомобиль, а в нем сейф с деньгами и часами. Некоторые вещи он успел унести, остальное спрятал.

Меженин показал Никитину сумку с часами и пачками денег, спросил, могут ли они чего-то стоить. Никитин ответил, что часы дешёвка, и посоветовал Меженину раздать их солдатам, а деньги выкинуть. Меженин отказался.

Никитин спускается к завтраку. Меженин рассказал солдатам о находке, они стали решать, что с ней делать. Никитин приказал Меженину раздать солдатам часы, а деньги сдать ему. Меженин подчинился. К ним зашёл лейтенант Княжко, командующий соседним взводом и принёс немецкую кошку, которую Ушатиков, самый молодой солдат принялся кормить кашей. Княжко и Никитин отправились гулять по маленькому городку, натолкнулись на пьяного немца, который утверждал, что все русские хорошие, а русская водка ещё лучше.

Возвратились домой к вечеру. Там комбат Гранатуров и Галя, офицер медсанбата, играли в карты. Выяснилось, что Галя влюблена в Княжко, а Княжко в силу своей интеллигентности не может ответить ей взаимностью. Параллельно за Галей ухаживает Гранаутов, делая это открыто, чтобы Княжко заметил. Вскоре Галя решила уйти, Гранаутов предложил проводить её, но Княжко заявил, что в этом нет необходимости. Галя отказывается от его предложения. До калитки Галю проводил Никитин, она пожаловалась ему, что Княжко игнорирует её, но она все равно его любит.

Когда Никитин возвратился, ему стало не по себе от наступившей тишины, и он приказал Меженину проверить, как там часовой. Меженина долго не было, потом раздался какой-то шум на втором этаже в комнате Никитина. Поднявшись в свою комнату, он увидел, что Меженин собирается изнасиловать молодую рыжеволосую немку. Никитин приказал оставить немку в покое. Меженин отказался, тогда Никитин пригрозил ему расстрелом.

Немку, Эмму, проводили на первый этаж, в гостиную. Там часовой привёл молодого мальчика, лет пятнадцати, щуплого в очках. Гранаутов приказал Княжко допросить его. Немка плакала и просила Курта рассказать все. Выяснилось, что они брат и сестра, пришли забрать свои вещи и уехать в Гамбург к дедушке. Курт сбежал из немецкого партизанского отряда. Отряд этот состоял из таких же мальчиков как и он. Командир отряда, ефрейтор, недавно убил поранившегося мальчишку, что бы тот не выдал их. Гранаутов хотел пытать мальчишку, что бы тот рассказал побольше, но Княжко, как старший по званию, приказал отпустить обоих. Гранаутову пришлось согласиться.

Утром Никитин проснулся от стука в дверь, это Эмма принесла ему кофе. Она начала приставать к нему, он пытался отказаться, но Эмма настояла на своём. Никитин вспомнил, как у него это было в первый раз с санинструкторшей Женей. Они не знали, что это, но подчинились зову сердца. Потом на деревню напали немцы, они бежали, но Женю ранило, и через два дня она умерла.

Ушатиков принёс Никитину воду для бритья, Эмма успела уйти. Через некоторое время в комнату вошёл Меженин, сообщил, что знает о связи Никитина с немкой, и стал угрожать, что все расскажет начальству. Никитин напомнил ему, что в Житомире Меженин отказался выполнить приказ Никитина, прелюбодействуя с двумя медсёстрами из санчасти.

После завтрака на их часть напали две немецкие самоходки, они решили принять бой. Княжко и Никитин гнали солдат вперёд, но они отказывались идти. Меженин говорил, что солдаты могут погибнуть из-за их с Княжко желания пополнить свою коллекцию медалей. Никитин приказал ему молчать и идти в бой достойно. Немцы взорвали мост, дальше преследовать самоходки было невозможно, русские отступили.

Но тут ворвался в часть лейтенант Перлин с просьбой помочь убрать немцев из лесничества. Княжко согласился. По дороге они наткнулись на труп немца, совсем юного, лет шестнадцати. Подойдя к лесничеству, они вступили в бой. Меженин забросил в дом две бомбы, раздался взрыв, за ним плач. Княжко догадался, что в доме не солдаты, а те юнцы, о которых говорил Курт, они напуганы и не знают что делать. Княжко оставил оружие, подошёл к дому и предложил немцам сдаться. Они подняли белый флаг, и из-за него пулемётной очередью убили Княжко. Ценой жизни лейтенанта Княжко русским удалось занять лесничество и взять немецких мальчишек в плен.

Выяснилось, что убил Княжко немецкий ефрейтор. Меженин в порыве злости застрелил его, но Княжко уже не вернуть. Галя безутешно рыдала над его трупом. Вечером на поминках, разгорячённый водкой, Никитин сказал, что все они виновны в смерти Княжко, что он совершил смелый и благородный поступок, а они все трусы, потом забрал вещи Княжко, его письмо к Гале и ушёл в свою комнату. Княжко писал Гале, что между ними не может быть ничего, так как это война, а на войне нельзя строить воздушные замки.

Утром Никитин проснулся в объятьях Эммы. Между ними снова произошёл любовный порыв. Они любовались залетевшей к ним бабочкой и учили друг друга новым незнакомым словам. Через некоторое время Ушатиков сказал Никитину, что его вызывает комбат. Гранаутов потребовал от Никитина письмо для Гали, сидящей здесь же. Никитин сказал, что не знает ни про какое письмо. Гранаутов стал угрожать Никитину, что расскажет в штабе о его отношениях с немкой, о том, как он её чуть не изнасиловал, а теперь имеет с ней связь. Никитин ничего на это не ответил. Галя в ярости приказала им замолчать и сказала Гранаутову, что он ей никогда не нравился, и она имела с ним отношения только назло Княжко.

Никитин потребовал от Меженина, что бы тот по собственной воле отправился под трибунал. Меженин в ярости бросил в него стул, Никитин выстрелил в него. Никитина арестовали, Меженина отправили в санчасть. Ночью, когда Никитина охранял Ушатиков, он попросил его о встрече с Эммой. Встретившись, они признались друг другу в любви и провели ночь вместе. Утром они расстались. Гранаутов выпустил Никитина из-под стражи, чтобы идти в последний бой против немцев. Никитину грозило только десять суток за его преступление. Во время этого боя Меженин остался жив, но вскоре погиб под обстрелом в машине. Из четырёх человек погиб он один.

Ностальгия

Глубокой ночью Никитин вернулся в гостиницу, но ему не спалось, он позвонил Самсонову, тот пришёл к нему. Никитин рассказал о том, что произошло. Самсонов не понял его. Тогда Никитин отправил его спать и сам лёг в постель. На следующий день Никитин участвовал в дискуссии, где они с Дицманом спорили о вопросах политики, искусства, о том, как сейчас в России относятся к немцам. Говорили о культе личности Сталина и Гитлера.

После дискуссии всей компанией отправились на улицу проституток, потом в кабак «Весёлая сова», которым владел бывший пленник концлагеря. Здесь Герберт и Никитин танцевали и говорили. Ей вскоре стало плохо, и они решили уехать в более тихое место. В тихом ресторане они говорили о жизни после войны, о своих судьбах.

Никитин был женат. Недавно у него умер сын. У Герберт умер муж, дочь живёт в Канаде. Она призналась ему, что любит его до сих пор, он для неё герой из сказки, русская бабочка. Потом они сидели в машине, он грел её руки. В аэропорту, она бросилась ему на шею, выкрикивая его имя, он успокоил её. В самолёте он почувствовал, что нехорошо ноет сердце, решил, что это от коньяка. Воспоминания захлестнули его. Он вспомнил, как умер его сын, как жена едва не сошла с ума, вспомнил, как охотился на белок в лесу, вспомнил берег из детства, такой родной и далёкий. Тут ему стало совсем плохо, Самсонов засуетился, но было уже поздно, он плыл к далёкому родному берегу.