Поделиться:
  Угадай поэта | Поэты | Карта поэтов | Острова | Контакты

Эмиль Верхарн - Та, что о странствиях
Известность произведения: Низкая



Я — полусмутное виденье В ночи угрюмой. А ты — без сна, с тяжелой думой, В тоске, в томленьи… В твоей бессоннице упорной Я — призрак черный; Я — та, чьи взгляды Тебе теперь навеять рады Воспоминанья О скитаньи. Как это давно и далёко-далёко— Пески прибережий и вечер над морем высокий! Тогда я звала тебя в светлые дали, Где юности зовы о жизни кричали. Тогда я была как на празднике звуки. Ты помнишь мои озаренные руки, Срывавшие пояс у ветра?.. На юге с тобою Была я в портах отдаленных Над тихой зеркальной водою. С тобою была я над морем В вечерний серебряный час Над золототканным прибоем, - Отважный Следил очарованновлажный Ты блеск моих сказочных глаз. Богиней я была И носом корабля, — С тобой плыла Я кормчим у руля, — И на груди моей блистала Твоя мечта — она пылала. Корабль безумье бури гнало. А нынче, приучен К бессоннице злой и упорной, Сидишь ты измученный Скукою вздорной. И я наклоняюсь виденьем Угрюмым К томленьям Твоим и безрадостным думам. С тобой бывала я на сумрачных вокзалах, Где на столбах железных и усталых Шары огней — сигналы странствий алых. Воспоминанья гаваней и отдаленных стран, Отплытий неожиданных в безвестность и туман, Скачки мостов изогнуто грохочущих в простор Над зеркалами водными и над пролетом гор, Глаза углей пылающих и блики от огня На стенках у котлов, все это — я, и я. А волосы мои? — Задумчивые дымы На дальнем зареве, слепые пилигримы. А помнишь крик свистка пронзительно-ночной? О, этот крик! — И он был тоже мой. А помнишь города, что в сумрачной печали Свои дома до облаков вздымали, Где тучи мрачные на горизонт убогий Торжественно брели трагической дорогой, Где солнце, ржавое, закатывалось в бездны, Где холод пылью мелкой и железной Как будто сыпался мучительно и долго — Там, далеко… над Одером… над Волгой, В туманах рыжих, в дали жесткой, Где запах нефти и известки Спирает горла переулков У фабрик гулких?.. А помнишь города из копоти и сажи На Севере — угрюмые пейзажи, Где памятники — грузны, неуклюжи, — Возносят в небо обветшалой стужи Сквозь изгородь дождей и непомерной скуки Свои веками скопленные муки? А этот кран в базальтовом порту, Что гору груза зацепив клещами Из-за канатов на мосту, Ее качал задумчиво над нами? О, как давно, в минувшем плавании, Две наши грезы в дальной гавани! А вот еще припомни: беспечальное Большое озеро, такое дальное; И барки светлые на нем в ветрах из меда, Как птицы белые поутру паруса Хлыстами тонкими вонзались в ясность свода, Крестом чертили небеса; А вкруг, сквозь одичалые просторы, Высокий свет струясь лился на горы, И далеко на горизонтном скате Он ровным был и белым словно скатерть; Размеренно на водную поверхность, Сребристым звоном напоив окрестность, За каплей капля капала сердито На зеркало воды из тяжкого гранита; То озеро не знало страстной бури, Недвижное оно молилося лазури, Где призмы солнца, тихие полудни В краю красы, светились изумрудней. Как это всё давно — в глубокой тишине Два наших голоса в мечтательной стране! И наконец: в желанном бездорожьи Далеких Индий Снов, среди лесов и гор, Где каждый ствол, в лиановый убор Закутанный, молитвой был и ложью. Где хрупкие дома и бледные лампады Мерцали вечером скитальцам бесприютным, Где девушки в шелках сидеть у входа рады На легендарных львах — коврах уютных; Они истории любви там вышивали На пяльцах из нефрита, аметиста Руками тонкими—принцессы иль артиста — И в красоту блистанья дней вплетали; Те махаоны, птицы, светляки — Лучи к лучам и ткалось и светлело В извивах крыльев, в нежных сгибах тела Как ласточек парения легки. Принцесса медленно бродила по заливу, Белели лебеди, а там — чета влюбленных, Взаимными признаньями смущенные, Красиво Ловили золото, что спало на луне. И вот, в настороженной тишине Работа брошена. И рады взгляды В эмалевом дому немного отдохнуть На пляске баядерок. И лампады Голубоватый свет Для всех, кто в дальний путь Пустился, льют, — и ласка, и привет. Воспоминания, из серебра и злата, В далеком там, в законченном когда-то. А нынче, вечером угрюмым, И сожаления и думы В тебе нежданно разбудили, В порыве скуки, злое пламя — Твою потерянную память. И голоса тоски завыли — Меланхоличные олени — И полон поздних сожалений, Угрюмой думы властелин И молчаливый и согнутый В недвижном кресле, ты, один, Прядешь ленивые минуты. Я — вестница, я — отблески привета Случайностей, нежданностей… О, как ты их любил, Когда — отважный, полный сил — Ты плыл на край безвестный света!
Источник

The script ran 0 seconds.