Поделиться:
  Угадай поэта | Поэты | Карта поэтов | Острова | Контакты

Павел Шубин - Солдат («Как зовут его - не знаю») [1945 ]
Известность произведения: Низкая



Как зовут его - не знаю. Только знаю, что при нём Трёхлинейка нарезная, да гранаты за ремнём, Да «катюша» заказная: трут с огнивом и кремнём. Он при том вооруженье перебежкой и шажком От сраженья до сраженья полземли прошёл пешком Вместе с базою снабженья - вещевым своим мешком. Сухари да соль в жестянке, чтоб не мокла на росе, Пара нижнего, портянки - ненадёванные все, Да консервов две-три банки под названием «энзе». Был мешок пробит и прорван - что ещё сказать о нём? Яростных осколков прорва свирепела с каждым днём. Шёл солдат пешком, да скоро - тыщу суток под огнём. По жаре, по лютой стуже, тем огнём не сокрушён, Шёл, стянув ремень потуже, с хитрецой, не на рожон. Трижды ранен и контужен, ослеплён и оглушён. Бил фашистов, бил испанцев на болотных берегах, Возле Новгорода, братцы, в страшных киришских снегах, Бил, мечтая отоспаться: столько суток - на ногах! Там без вьюков гибли кони, ноги вывихнув на льду, Там, в трясинах, грай вороний смерть встречала на лету. Смерть стояла в обороне, а солдат сказал: - Пройду! И не конские подковы, и не танков грузный след, А пехотный шаг суровый там пролёг, где следа нет, Где знамёна Мерецкова шёлком застили рассвет. Все, кому не приходилось биться насмерть в зыбунах, Где зима в огонь рядилась на Синявинских холмах, Кровью-ягодой катилась в почерневший снежный прах; Все, кому фашиста-вора не пришлось за горло брать У того ль Мясного Бора, где пришлось нам умирать, Где болотные озёра мертвецы гатили в гать; Да у Бора у Мясного, где горела и броня, Средь кипенья снегового, задыхаясь и стеня, Где, убитые, мы снова воскресали из огня; Все, кому фашиста-фрица не пришлось дугою гнуть, Про солдата-пехотинца вспомяните как-нибудь. Это он сумел пробиться, проложить сквозь гибель путь. От эсэсовских дивизий только трупы там лежат, Над фашистской кровью сизой ветры веют-ворожат, Да вороны череп лысый за туманом сторожат. А солдат пути живые ищет в яростном дыму, Мимо раненой Софии довелось идти ему, Из обстрела - в штыковые, из сияния - во тьму. Ох и лютый холодина! Ветер веет с бугорка, А внизу - сплошная льдина - Волхов, русская река... Снова бомбы, снова мины, а дорога - далека! Но пошли-запели лыжи, вынося бойцов на лёд, И сверкнул багрово-рыжий бешеных «катюш» налёт: С каждым шагом ближе, ближе новый фрицам переплёт. Время - то же, год - тот самый, зарев дымный ореол. Сколько тысяч вёрст лесами мой герой прошёл - пробрёл? За Титовкой, за Петсамо - вон где вынырнул, орёл! Со скалистого отвеса по канату вниз ползёт. Шпиль горы над ним безлесный, а под ним - германский дзот. Прах и пламя Киркенеса у береговых высот. Вот он встал на камень голый, промелькнул внизу тишком, Вот пятнадцать пачек тола положил на дзот мешком. И плеснул огонь весёлый петушиным гребешком. И пропал солдат за дымом, и накрыло пеплом след. Но с живым и невредимым с ним шагал я, как сосед, По лесам непроходимым, где и солнца даже нет, Где свеча берёзы русской не затеплена во мгле, Лишь белеет ниткой узкой сок на кедровом стволе Меж лиан, на той, маньчжурской, на неласковой земле. Здесь, в лесу многовековом, танк ползёт, как скарабей, Самолёт в пике рисковом над листвой, как воробей... Вместе с Городовиковым мы врывалися в Хобей. Как летели в воздух склады, как крошил японцев тол, Я б нашёл слова для лада и солдатский путь нашёл, Но пришла к концу баллада, час разлуки подошёл. Сколько тысяч вёрст с боями шёл солдат? - Пойди, сочти! Рана с рваными краями из крутой его груди, - Жив солдат. Сидит с друзьями. А прощанье - впереди. Что, солдат, сидишь понуро, расставаясь под гармонь? Плоский штык мерцает хмуро, раскалённый ствол не тронь. Что, слеза, срамишься, дура, льёшься, льёшься на ладонь... Расставанье. Что ж, ребята, мы здесь всё-таки свои, - Значит, нету у солдата ни деревни, ни семьи. А была, была когда-то... да с тех пор бои, бои! И всё то, что сердце грело, - отодвинулось назад: Лес, намеченный несмело, тихий яблоневый сад... Полземли с тех пор сгорело, а солдат... живёт солдат! Потому-то другу хвалит каждый родину свою. - Крой в Тбилиси, генацвале, как родной в мою семью! - Лучше Харькова едва ли город есть в другом краю! - А Калуга? - Что - Калуга? Ну, какой же это край? То ли дело город Луга, ты туда, брат, поезжай, У меня там есть подруга, заезжай, не обижай! Так солдата провожали земляки в далёкий путь, Руку жали, приглашали коль не жить, так заглянуть В городишко на Урале иль в колхоз какой-нибудь... Пред бойцом лежит без края шёлком шитая страна, И стоит солдат, моргая, охмелевший без вина: Мать - Отчизна дорогая, радость - Родина - одна!

The script ran 0 seconds.