---

Феликс Чуев - Нищий [? ]
Известность произведения: Низкая

Декабрьский полдень московский,
утоптанный, звонкий мороз.
Кончается год високосный,
и месяц висит, как вопрос.

Со мной красногубый могильщик,
здоров, как таврический вол.
Я выдал ему из наличных,
и он меня к цели привёл.

Деревья, решётки, сугробы,
и градусов двадцать вполне.
Я сам ни за что не нашёл бы
в торосах могил, в глубине.

Кирпичная глина со снегом,
участок, других потемней,
табличка из жести о неком,
и мелкие буквы на ней.

Вот так удаётся зарыться,
а был на виду на веку.
Огромная мышь, полукрыса,
с бугра прошуршала к венку.

Проступок её не из грешных,
наверное, кормит мышат,
а здесь от поминок поспешных
недавние крохи лежат.

- И гроб-то какой нехороший, -
могильщик почти горевал. -
Я красным обил его всё же,
начальник ведь был, генерал.

На «рафике» свёз до ограды.
Немного там зябло людей.
Все молча. И я не оратор -
забил и зарыл поскорей.

А впрочем, да что там - а впрочем?
Учился, страдал, воевал,
и сам был когда-то рабочим,
и честно кусок добывал.

Когда ж он качнулся к паденью,
с какой голубой суеты,
когда началось погребенье
и совести, и правоты?

Об этом в газетах ни фразы,
а было лишь кратко: «Лишить».
Подписывал раньше приказы,
себе приказал долго жить.

И не было вовсе начала,
а только средина была,
которая что-то вручала
и так же привычно брала.

Неужто, когда полселёдки
мой батя в полёт получал,
из послевоенной похлёбки
ты лишнюю порцию крал?

Строители красной России
отец мой двужильный и мать...
В шесть лет у меня дистрофия,
спасать ли везут, помирать...

В ту пору небось ты страшился
чего-то, кого-то... Во-во.
За миг, как на пулю решился,
взошло правосудье его.

Из облака, яркий, как осень,
медальной чеканки овал,
что в бедах, на фронте и после
в безвыходье сил придавал.

Забытой отвагой навеян,
в погонах таких - ой-ё-ёй! -
прошёлся по даче твоей он
солдатской шинелью простой.

Он каждую роскошь отдельно
разглядывал и наконец
сказал: «На народные деньги. -
И трубкою пыхнул: - Подлец!»

И было иначе едва ли,
коль сам ты, сиятельный вор,
когда отовсюду прогнали,
исполнил его приговор.

Я знаю - на страхе держаться
не дело. Чуть что - и под дых?
Однако пока ещё, братцы,
да здравствует страх для таких!

Пусть будет им изморозь летом,
пусть знают друзья и семья...
А этот? Ну что же об этом -
он сам подытожил себя

в разряд окончательно нищих -
ни памяти и ни следа,
пока не укажет могильщик,
никто не найдёт никогда.
The script ran 0 seconds.