---

Марина Цветаева - Поэма Горы [1 января - 1 февраля 1924 г.
]
Известность произведения: Низкая

Вздрогнешь - и горы с плеч,
И душа - горЕ.
Дай мне о гОре спеть:
О моей горЕ.

Чёрной ни днесь, ни впредь
Не заткну дыры.
Дай мне о гОре спеть
На верху горы.

I

Та гора была, как грудь
Рекрута, снарядом сваленного.
Та гора хотела губ
Девственных, обряда свадебного

Требовала та гора.
- Океан в ушную раковину
Вдруг ворвавшимся ура!
Та гора гнала и ратовала.

Та гора была, как гром.
Зря с титанами заигрываем!
Той горы последний дом
Помнишь - на исходе пригорода?

Та гора была - миры!
Бог за мир взымает дорого!
Горе началось с горы.
Та гора была над городом.

II

Не Парнас, не Синай -
Просто голый казарменный
Холм. - Равняйся! Стреляй!
Отчего же глазам моим
(Раз октябрь, а не май)
Та гора была - рай?

III

Как на ладони поданный
Рай - не берись, коль жгуч!
Гора бросалась пОд ноги
Колдобинами круч.

Как бы титана лапами
Кустарников и хвой,
Гора хватала зА полы,
Приказывала: стой!

О, далеко не азбучный
Рай - сквознякам сквозняк!
Гора валила навзничь нас,
Притягивала: ляг!

Оторопев под натиском,
- Как? Не понять и днесь!
Гора, как сводня - святости
Указывала: здесь...

IV

Персефоны зерно гранатовое!
Как забыть тебя в стужах зим?
Помню губы, двойною раковиной
Приоткрывшиеся моим.

Персефона, зерном загубленная!
Губ упорствующий багрец,
И ресницы твои - зазубринами,
И звезды золотой зубец...

V

Не обман - страсть, и не вымысел,
И не лжёт, - только не дли!
О, когда бы в сей мир явились мы
ПростолЮдинами любви!

О, когда б, здраво и пОпросту:
Просто - холм, просто - бугор...
(Говорят, тягою к пропасти
Измеряют уровень гор.)

В ворохах вереска бурого,
В островах страждущих хвой...
(Высота бреда над уровнем
Жизни)
- НА же меня! Твой...

Но семьи тихие милости,
Но птенцов лепет - увы!
Оттого что в сей мир явились мы –
Небожителями любви!

VI

Гора горевала (а горы глиной
Горькой горюют в часы разлук),
Гора горевала о голубиной
Нежности наших безвестных рук.

Гора горевала о нашей дружбе:
Губ - непреложнейшее родство!
Гора говорила, что коемужды
Сбудется - по слезам его.

Ещё говорила гора, что табор -
Жизнь, что весь век по сердцам базарь!
Ещё горевала гора: хотя бы
С дитятком - отпустил Агарь!

Ещё говорила, что это - демон
Крутит, что замысла нет в игре.
Гора говорила, мы были немы,
Предоставляли судить горе.

VII

Гора горевала, что только грустью
Станет - чтО ныне и кровь и зной.
Гора говорила, что не отпустит
Нас, не допустит тебя с другой.

Гора горевала, что только дымом
Станет - чтО ныне: и мир, и Рим.
Гора говорила, что быть с другими
Нам (не завидую тем другим!).

Гора горевала о страшном грузе
Клятвы, которую поздно клясть.
Гора говорила, что стар тот узел
Гордиев - долг и страсть.

Гора горевала о нашем горе -
Завтра! Не сразу! Когда над лбом -
Уж не memento, а просто - море!
Завтра, когда поймём.

Звук... Ну как будто бы кто-то просто
Ну... плачет вблизи?
Гора горевала о том, что врозь нам
Вниз, по такой грязи -

В жизнь, про которую знаем всЕ мы
Сброд - рынок - барак.
Ещё говорила, что все поэмы
Гор - пишутся - так.

VIII

Та гора была, как горб
Атласа, титана стонущего.
Той горою будет горд
Город, где с утра и дО ночи мы

Жизнь свою - как карту бьём!
Страстные, не быть упорствуем.
Наравне с медвежьим рвом
И двенадцатью апостолами -

Чтите мой угрюмый грот.
(Грот - была, и волны впрыгивали!)
Той игры последний ход
Помнишь - на исходе пригорода?

Та гора была - миры!
Боги мстят своим подобиям!
. . . . . . . . . . . . . .
Горе началось с горы.
Та гора на мне - надгробием.

IX

Минут годы, и вот означенный
Камень, плоским сменённый, снят.
Нашу гору застроят дачами, -
Палисадниками стеснят.

Говорят, на таких окраинах
Воздух чище и легче жить.
И пойдут лоскуты выкраивать,
Перекладинами рябить.

Перевалы мои выструнивать,
Все овраги мои вверх дном!
Ибо надо ведь - хоть кому-нибудь
Дома - в счастье, и счастья в дом!

Счастья - в доме! Любви без вымыслов!
Без вытягивания жил!
Надо женщиной быть - и вынести!
(Было-было, когда ходил,

Счастье - в доме!) Любви, не скрашенной
Ни разлукою, ни ножом.
На развалинах счастья нашего
Город встанет - мужей и жён.

И на том же блаженном воздухе
- Пока можешь ещё - греши! -
Будут лавочники на отдыхе
Пережёвывать барыши,

Этажи и ходы надумывать -
Чтобы каждая нитка - в дом!
Ибо надо ведь - хоть кому-нибудь
Крыши с аистовым гнездом!

X

Но под тяжестью тех фундаментов
Не забудет гора - игры.
Есть беспутные, нет беспамятных:
Горы времени - у горы!

По упорствующим расселинам
Дачник, поздно хватясь, поймёт:
Не пригорок, поросший семьями, -
Кратер, пущенный в оборот!

Виноградниками Везувия
Не сковать! Великана льном
Не связать! Одного безумия
Уст - достаточно, чтобы львом

Виноградники заворочались,
Лаву ненависти струя.
Будут девками ваши дочери
И поэтами - сыновья!

Дочь, ребёнка расти внебрачного!
Сын, цыганкам себя страви!
Да не будет вам места злачного,
Телеса, на моей крови!

ТвЁрже камня краеугольного,
Клятвой смертника на одре:
- Да не будет вам счастья дольнего,
Муравьи, на моей горе!

В час неведомый, в срок негаданный
ОпознАете всей семьёй
Непомерную и громадную
Гору заповеди седьмой!

Послесловие

Есть пробелы в памяти, бельма
На глазах: семь покрывал...
Я не помню тебя - отдельно.
Вместо чЕрт - белый провал.

Без примет. Белым пробелом -
Весь. (Душа, в ранах сплошных,
Рана - сплошь.) Частности мелом
Отмечать - дело портных.

Небосвод - цельным основан.
Океан - скопище брызг?!
Без примет. Верно - особый -
Весь. Любовь - связь, а не сыск.

Вороной, русой ли масти -
Пусть сосед скажет: он зряч.
Разве страсть - делит на части?
Часовщик я, или врач?

Ты - как круг, полный и цельный:
Цельный вихрь, полный столбняк.
Я не помню тебя отдельно
От любви. Равенства знак.

(В ворохах сонного пуха:
Водопад, пены холмы -
Новизной, странной для слуха,
Вместо: я - тронное: мы...)

Но зато, в нищей и тесной
Жизни - «жизнь, как она есть» -
Я не вижу тебя совместно
Ни с одной:
- Памяти месть.
The script ran 0.004 seconds.