---

Анатолий Жигулин - Кострожоги [1963 ]
Известность произведения: Низкая

А. И. Солженицыну


В оцеплении, не смолкая,
Целый день стучат топоры.
А у нас работа другая:
Мы солдатам палим костры.

Стужа - будто Северный полюс.
Аж трещит мороз по лесам.
Мой напарник - пленный японец,
Офицер Кумияма-сан.

Говорят, военный преступник
(Сам по-русски - ни в зуб ногой!).
Кто-то даже хотел пристукнуть
На погрузке его слегой...

Все посты мы обходим за день...
Мы, конечно, с ним не друзья.
Но с напарником надо ладить.
Нам ругаться никак нельзя.

Потому что всё же - работа.
Вместе пилим одно бревно...
Закурить нам очень охота,
Но махорочки нет давно.

Табаку не достанешь в БУРе.
Хоть бы раз-другой потянуть.
А конвойный стоит и курит,
Автомат повесив на грудь.

На японца солдат косится,
Наблюдает из-под руки.
А меня, видать, не боится,
Мы случайно с ним земляки.

Да и молод я. Мне, салаге,
И семнадцати лет не дашь...
- Ты за что же попал-то в лагерь?
Неужели за шпионаж?

Что солдату сказать - не знаю.
Всё равно не поймёт никто.
И поэтому отвечаю
Очень коротко: - Ни за что...

- Не бреши, ни за что не садят!
Видно, в чём-нибудь виноват... -
И солдат машинально гладит
Рукавицей жёлтый приклад.

А потом, чтоб не видел ротный,
Достает полпачки махры
И кладёт на пенёк в сугробе:
- На, возьми, мужик! Закури!

Я готов протянуть ладони.
Я, конечно, махорке рад.
Но пенёк-то - в запретной зоне.
Не убьет ли меня солдат?

И такая бывает штука.
Может шутку сыграть с тобой.
Скажет после: «Бежал, подлюка!»
И получит отпуск домой.

Как огреет из автомата -
И никто концов не найдёт...
И смотрю я в глаза солдата.
Нет, пожалуй что не убьёт.

Три шага до пня. Три - обратно.
Я с солдата глаз не свожу.
И с махоркой, в руке зажатой,
Тихо с просеки ухожу.

С сердца словно свалилась глыба.
Я стираю холодный пот,
Говорю солдату: «Спасибо!»
Кумияма - поклон кладёт.

И уходим мы лесом хвойным,
Где белеет снег по стволам.
И махорку, что дал конвойный,
Делим бережно пополам.
The script ran 0 seconds.