---

Гомер - Илиада [VIII век до н.э.]
Язык оригинала: Греческий
Известность произведения: Средняя
Метки: Поэма, Эпос

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 

Гостеприимному злом воздавать за радушье и дружбу!"

355 Так он сказал и, взмахнувши, послал длиннотенную пику,
В щит, во все стороны равный, ударивши ею Париса;
Щит светозарный насквозь пробежала могучая пика,
Быстро пронзила искусно сработанный панцырь блестящий
И против самого паха хитон у Париса рассекла.
360 Тот увернулся и этим избегнул погибели черной.
Сын же Атрея, извлекши стремительно меч среброгвоздный,
Грянул с размаху по гребню на шлеме: но меч, от удара
В три иль четыре распавшись куска, из руки его выпал.
И возопил Менелай, на широкое небо взглянувши:
365 "Нет никого средь бессмертных зловредней тебя, о Кронион!
Я уже думал отмстить Александру за низость, - и что же?
Меч у меня разломался в руках на куски, и без пользы
Пика моя излетела из рук. И его не убил я!"

Ринулся он на Париса, за шлем ухватил коневласый
370 И потащил, повернувшись, к красивопоножным ахейцам.
Стиснул узорный ремень Александрову нежную шею,
Под подбородком его проходивший от шлема, как подвязь.
И дотащил бы его Менелай, и покрылся бы славой,
Если б остро не следила за всем Афродита богиня:
375 Подвязь из кожи быка, убитого силой, порвала,
Шлем лишь один очутился в могучей руке Менелая.
В воздухе шлем Менелай закружил и швырнул его быстро
К пышнопоножным ахейцам; и шлем тот друзья подобрали.
Бросился вновь он вперед, поразить Александра желая
380 Медным копьем. Но нежданно его унесла Афродита,
Очень легко, как богиня, сокрывши под облаком темным.
В сводчатой спальне душистой его усадила, сама же
Быстро пошла, чтоб Елену позвать, и нашла ее вскоре
В башне высокой; вокруг же троянки толпою сидели.
385 Дернула тихо богиня ее за нектарное платье,
Древнерожденной старухе обличьем своим уподобясь,
Пряхе, которая в дни, как жила еще в Спарте Елена,
Шерсть ей пряла превосходно и очень Елену любила.
Ей уподобившись, так Афродита богиня сказала:
390 "В дом возвратись поскорее, тебя Александр призывает.
Он уже в спальне сидит на кровати точеной, сияя
И красотой, и одеждой; и ты никогда б не сказала,
Что из сраженья он с мужем пришел, но что хочет итти он
На хороводы иль сел отдохнуть, с хороводов пришедши".

395 Так ей сказала и душу Елены в груди взволновала.
Лишь увидала Елена прекрасную шею богини,
Прелести полную грудь и блистание глаз ее ярких, -
В ужас пришла; обратилась к богине и так ей сказала:
"О, для чего обольстить меня снова, жестокая, хочешь?
400 Может быть, дальше меня, в многолюдный какой-нибудь город
Фригии или прелестной Меонии хочешь увлечь ты?
Может, и там средь людей, предназначенных к смерти, нашелся
Милый тебе? Побежден Александр боговидный Атридом;
Хочет со мною, мерзавкой, домой Менелай возвратиться.
405 Вот из-за этого ты и явилася с кознями в мыслях.
Шла бы к Парису сама! От путей отрекися бессмертных,
Больше ногой никогда не касайся вершин олимпийских,
Оберегай его вечно, терпи от него, и в награду
Будешь женою ему или даже наложницей только!
410 Я же к нему не пойду. И позорно совместное ложе
Мне для спанья оправлять. Надо мной все троянские жены
Будут смеяться. Довольно и так мне для сердца страданий".

Вспыхнувши гневом, ответила ей Афродита богиня:
"Дерзкая, смолкни! Меня не серди или я тебя брошу,
415 Возненавижу с такою же силой, как прежде любила;
Лютую злобу к тебе разожгу и у тех, и у этих,
В ратях троян и данайцев, и злою ты смертью погибнешь!"

Так ей сказала. Елена, Зевсова дочь, испугалась
И, серебристо-блестящим одевшись покровом, в молчаньи,
420 Скрытно от женщин троянских, пошла; божество перед нею.
Вскоре пришли они обе к прекрасному дому Париса.
Быстро опять за работу взялися служанки. Она же
В спальню высокую молча вступила - богиня средь женщин.
Стул тут взяла Афродита улыбколюбивая в руки,
425 Перенесла и, - богиня! - поставила близ Александра.
Дочь Эгиоха-Зевеса Елена на стул тот уселась
И, отвративши глаза, упрекала супруга словами:
"С боя пришел ты? О, лучше бы, если бы там и погиб ты,
Мужем сраженный могучим, что был мне когда-то супругом!
430 Прежде не сам ли ты хвастал, что силой, копьем и рукою
Ты превосходишь царя Менелая, любимца Ареса?
Что ж, возвращайся обратно! Иди, вызывай Менелая
Снова сойтись в поединке. Но, впрочем, советую лучше
Повоздержаться, и впредь с Менелаем, любимцем Ареса,
435 Не воевать безрассудно войною и боем не биться,
Иначе быстро тебя укротит его крепкая пика!"

И, отвечая Елене, такие слова он промолвил:
"Не отягчай мне, жена, оскорбленьями тяжкими душу!
Нынче меня победил Менелай при поддержке Афины,
440 Завтра же я его: есть и у нас покровители боги!
Ну, а теперь мы с тобой на постели любви предадимся!
Страстью такой у меня никогда еще ум не мутился,
Даже тогда как впервые на быстрых судах мореходных
Лакедемон мы прелестный покинули и на скалистом
445 Острове соединились с тобою любовью и ложем.
Нет, и в то время со страстью такою тебя не любил я!"

Так он сказал и к постели пошел, а за ним и супруга.
Рядом друг с другом они улеглись на кровати сверленой.

Сын же Атрея метался по толпам, как зверь разъяренный,
450 Взоры бросая кругом, не увидит ли где Александра.
Но ни единый из храбрых троян иль союзников славных
Мощному сыну Атрея не мог указать Александра.
Прятать из дружбы никто бы не стал его, если б увидел:
Всем одинаково был он, как черная смерть, ненавистен.

455 К ним обратился тогда повелитель мужей Агамемнон:
"Слух преклоните, троянцы, дарданцы и рати союзных!
Видимо всем торжество Менелая, любимца Ареса.
Вы аргивянку Елену с богатством ее увезенным
Выдайте нам, заплатите и пеню, какую прилично, -
460 Так, чтобы память о ней и у дальних потомков осталась".
"Дружно одобрили слово его остальные ахейцы.

ПЕСНЬ ЧЕТВЕРТАЯ
НАРУШЕНИЕ КЛЯТВ. АГАМЕМНОНОВ ОБХОД


Боги в чертоге с полом золотым возле Зевса сидели
И меж собой совещанье держали. Владычица Геба
Нектар богам разливала. Они золотыми друг другу
Кубками честь воздавали, на город троянцев взирая.
5 Вдруг задеть захотелось Зевесу державному Геру
Речью язвительной. Так он супруге сказал, насмехаясь:
"Две тут заступницы есть средь богинь за царя Менелая:
Гера аргивская вместе с Алалкоменидой Афиной.
Обе однако сидят себе здесь, наблюдают и тешат
10 Души свои. С Афродитой улыбколюбивой - иначе:
Вечно она при Парисе, от смерти его охраняет;
Вот и сегодня: спасла, когда умереть он уж думал.
Но ведь победа-то все ж за царем Менелаем осталась.
Следует нам обсудить, как дела эти дальше направить:
15 Снова ли злую войну возбудить и ужасную сечу,
Иль меж обеих сторон заключить соглашенье и дружбу?
Если покажется мысль моя всем вам приятной и милой,
Пусть государство владыки Приама останется целым,
Царь Менелай же домой возвратится с аргивской Еленой".

20 Так он сказал. Негодуя, вздыхали Афина и Гера.
Рядом сидели они, измышляя несчастья троянцам.
Слушала молча Афина, ни слова в ответ не сказала;
Лютою злобой она волновалася в гневе на Зевса.
Гера же, гнева в груди не вместивши, сказала Крониду:
25 "Что за слова, жесточайший Кронид, ты ко мне обращаешь!
Как же ты можешь желать неоконченным сделать и тщетным
Труд мой и пот мой, каким я потела в трудах? Истомила
Я и коней, на Приама с детьми собирая ахейцев.
Действуй; но прочие боги тебя тут не все одобряют".

30 С гневом великим ответил ей Зевс, облаков собиратель:
"Странная ты! Ну, какое Приам и Приамовы дети
Зло причиняют тебе, что о том ты и думаешь только,
Как бы сгубить Илион, прекрасно построенный город!
Если бы, вторгшись в ворота и стены высокие Трои,
35 Ты бы живьем пожрала и Приама с детьми, и троянцев
Всех остальных, - лишь тогда бы ты злобу свою исцелила!
Делай, как хочешь. Не стоит, чтоб этот раздор между нами
В будущем создал большую вражду между мной и тобою.
Слово иное скажу я, и в сердце обдумай то слово:
40 Если и я пожелаю какой-нибудь город разрушить, -
Город, в котором мужи обитают, тебе дорогие, -
И моего не задерживай гнева, а дай мне свободу;
Так и тебе ее дать я согласен, в душе несогласный.
Меж городами людей, на земле беспредельной живущих,
45 Сколько на свете ни есть их под солнцем и звездами неба,
Сердцем всех больше моим Илион почитался священный,
И повелитель Приам, и народ копьеносца Приама.
Там никогда мой алтарь не лишался ни жертвенных пиршеств,
Ни возлияний, ни дыма, что нам от людей подобает".

50 Зевсу сказала в ответ волоокая Гера богиня:
"В мире три города есть наиболее мне дорогие:
Аргос великий, Микена широкодорожная, Спарта.
Их истребляй, если станут тебе чем-нибудь ненавистны;
Я не вступаюсь за них, не завидую. Если бы даже
55 Стала завидовать я и противиться их истребленью, -
Малого б тем я достигла: меня ты намного сильнее.
Нужно, однако, труды и мои не напрасными делать.
Бог я такой же, как ты, одного и того же мы рода;
Более старшей на свет произвел меня Крон хитроумный;
60 Честь мне двойная: за род и за то, что твоею супругой
Я называюсь; а ты над бессмертными властвуешь всеми.
Будем же в этом с тобою уступчивы друг перед другом, - 
Я пред тобою, а ты предо мной, чтоб и прочие боги
Нам подражали. Теперь же скажи поскорее Афине,
65 Чтобы спустилася к битве кровавой троян и ахейцев
И соблазнила троянцев нарушить предательски клятву,
Только что данную ими гордящимся славой ахейцам".

Не был богине родитель мужей и богов непослушен
И со словами крылатыми так обратился к Афине:
70 "К войску троян и ахейцев отправься как можно скорее
И соблазни-ка троянцев нарушить предательски клятву,
Только что данную ими гордящимся славой ахейцам".

То, что велел он Афине, давно и самой ей желалось.
Бросилась быстро Афина с высокой вершины Олимпа,
75 Словно звезда, чрез которую сын хитроумного Крона
Знаменье шлет морякам иль обширному войску народов,
Яркая, окрест нее в изобилии сыплются искры.
В виде таком устремилась на землю Паллада-Афина.
Пала в средину полков. Изумленье объяло глядевших
80 Конников храбрых троян и красивопоножных ахейцев.
Так не один говорил, поглядев на стоявшего рядом:
"Верно, начнутся опять и война, и кровавые сечи!
Либо же, может быть, дружбу кладет меж обоих народов
Зевс-Эгиох, человеческих войн вседержавный решитель!"

85 Так не один говорил и в ахейских рядах, и в троянских.
Вид Лаодока приняв, Антенорова храброго сына,
Зевсова дочерь Афина в толпу замешалась троянцев,
Пандара, равного богу, повсюду ища, - не найдет ли.
Вскоре нашла. Беспорочный и доблестный сын Ликаонов
90 Пандар стоял средь могучих рядов щитоносного войска,
Им приведенного в Трою от быстрых течений Эсепа.
Став близ него, устремила богиня крылатые речи:
"Сын Ликаона разумный, послушал бы ты, что скажу я!
Если б решился ты быстрой стрелой поразить Менелая,
95 В Трое у каждого б ты приобрел благодарность и славу,
Более ж всех у царя Александра, Приамова сына.
Не поскупился бы первый же он на дары дорогие,
Если бы вдруг увидал, как, твоею стрелой пораженный,
Доблестный царь Менелай на костер поднимается грустный.
100 Ну, так пусти же скорее стрелу в Менелая героя,
Давши обет Аполлону ликийскому, славному луком,
Из первородных ягнят принести гекатомбную жертву,
Только домой ты вернешься, в священные стены Зелеи!"

Так говорила Афина и ум убедила безумца,
105 Снял он с плеча полированный лук из рогов козерога
Резвого; некогда сам он ему из засады в то время,
Как со скалы он прыгнуть собирался, стрелой своей острой
В грудь угодил и спиною его на скалу опрокинул;
Из головы поднимались рога на шестнадцать ладоней.
110 Мастер друг к другу приладил рога, обработав искусно,
Вылощил лук и к концу золотое кольцо приспособил.
Лук свой пригнувши к земле, тетиву на него натянул он,
Сам укрываясь пока за щитами товарищей храбрых,
Чтобы с земли не вскочили Аресовы дети ахейцы
115 Раньше чем пустит стрелу в Менелая, любимца Ареса.
Сняв после этого крышку с колчана, стрелу из него он
Новую, в перьях, достал, - виновницу черных страданий;
Горькую эту стрелу наложил на изогнутый лук свой,
Давши обет Аполлону ликийскому, славному луком,
120 Из первородных ягнят принести гекатомбную жертву,
Только домой он вернется в священные стены Зелеи;
За тетиву и за корень стрелы одновременно взявшись,
Он до соска притянул тетиву и до лука - железо.
После того как великий свой лук круговидный согнул он,
125 Лук загудел, тетива зазвенела, стрела понеслася,
Острая, в гущу врагов, до намеченной жадная жертвы.

Но про тебя, Менелай, не забыли блаженные боги,
Прежде же прочих - Афина добычница, дочь Эгиоха.
Став пред тобою, стрелу она острую прочь отклонила,
130 С тела ее согнала, как в жаркую пору сгоняет
Мать надоедную муху со спящего сладко младенца.
В место стрелу согнала, где, сходясь, золотые застежки
С панцырем пояс смыкают, двойную броню образуя.
В пояс, вкруг панцыря плотно сомкнутый, стрела угодила,
135 Пышно украшенный пояс мгновенно насквозь пронизала,
Панцырь искусной работы пробила, достигла повязки,
Бывшей под ним, - охраны для тела, преграды для копий,
Лучшей защиты героя; ее она также пронзила
И по поверхности кожи скользнула, ее оцарапав.
140 Тотчас же черная кровь потекла из рассеченной раны.

Как для нащечников конских кариянка иль меонийка
Пурпуром красит слоновую кость и нащечники эти
В доме своем сохраняет; желало бы конников много
Их для себя получить; но лежит про царя украшенье,
145 Для лошадей красота, для возничих - великая слава.
Так у тебя, Менелай, обагрилися пурпурной кровью
Стройные бедра и голени вплоть до красивых лодыжек.
В ужас пришел Агамемнон владыка, как только увидел
Черную кровь, что струей побежала из братниной раны.
150 В ужас и сам Менелай многославный пришел. Но когда он
Зубья стрелы и завязки на шейке увидел вне тела,
Прежняя бодрость в груди пробудилась немедленно снова.
Тяжко стеная и брата за руку держа, Агамемнон
Так между тем говорил, и кругом их стенала дружина:
155 "Милый мой брат, на погибель тебе договор заключил я,
Выставив против троян одного из ахейцев сражаться!
Ими ты ранен. Попрали троянцы священную клятву!
Все ж не напрасными будут кровавые жертвы и клятвы,
Чистым вином возлиянья, друг другу пожатые руки.
160 Если сейчас не воздаст Олимпиец за гнусное дело,
Все же позднее воздаст; за обман свой заплатят троянцы, -
Женами, жизнью детей, головами своими заплатят!
Я хорошо это знаю, - рассудком и духом я знаю:
День придет, - и погибнет священная Троя. Погибнет
165 Вместе с нею Приам и народ копьеносца Приама.
Зевс громовержец, живущий в эфире, высоко царящий,
Мрачной эгидою сам затрясет над народом троянцев
В гневе за их вероломство. И все это так и свершится!
Но величайшее горе доставишь ты мне, Менелай мой,
170 Если сегодня умрешь, окончания жизни достигнув!
В Аргос безводный придется вернуться мне с тяжким позором;
Тотчас тогда об отчизне покинутой вспомнят ахейцы.
На похвальбу и Приаму, и прочим надменным троянцам
Здесь мы оставим Елену аргивскую. В поле под Троей
175 Кости истлеют твои. Несвершенным останется дело.
И на высокий могильный курган Менелая героя
Вспрыгнет какой-нибудь наглый троянец и скажет со смехом:
"Если бы так и над всеми свой гнев утолял Агамемнон!
Он к Илиону ахейскому рать приводил бесполезно
180 И с кораблями пустыми обратно домой воротился,
В отчую землю, оставивши здесь храбреца Менелая".
Скажет он так, и тогда - расступись ты, земля, подо мною!"
Дух, ободряя его, отвечал Менелай русокудрый:
"Брат, ободрися и в страх не вводи ополчений ахейских!
185 В место попала стрела неопасное; пояс сначала
Пестроузорный ее удержал, а потом и передник
С медной повязкой, - над ней кузнецы потрудились немало".

Брату немедля в ответ сказал Агамемнон владыка:
"О, когда б так и было, возлюбленный брат мой!
190 Рану ж исследует врач и лекарство, какое потребно,
К ране приложит твоей, чтобы черные боли исчезли".

Был им немедленно позван божественный вестник Талфибий:
"Сколько, Талфибий, возможно, скорей позови Махаона, -
Мужа, родитель которого - врач безупречный Асклепий,
195 Чтобы пришел осмотреть Менелая, любимца Ареса.
Кто-то его из троянских искусных стрелков иль ликийских
Ранил стрелою на славу себе и на горесть ахейцам".

Так Агамемнон сказал. И его не ослушался вестник.
Быстро идя через войско ахейцев, высматривал зорко
200 Он Махаона героя. Его он увидел стоящим
В гуще могучих рядов щитоносных племен, что из Трикки
Конепитающей следом за ним к Илиону явились.
Став близ него, он к нему обратился с крылатою речью:
"Асклепиад, поспеши! Агамемнон тебя призывает,
205 Чтоб осмотрел ты вождя Менелая, Атреева сына;
Кто-то его из троянских искусных стрелков иль ликийских
Ранил стрелою на славу себе и на горесть ахейцам".

Так говорил он и душу в груди Махаона встревожил.
Быстро сквозь толпы пошли по великому войску ахейцев.
210 К месту пришли, где, задетый стрелой, Менелай находился.
Лучшие люди из ратей ахейских вокруг собралися.
Тотчас, бессмертным подобный, вошел Махаон в середину
И попытался стрелу из атридова пояса вынуть;
Но заостренные зубья обратно ее не пускали.
215 Пояс узорный тогда расстегнул он, а после - передник
С медной повязкой, - немало над ней кузнецы потрудились.
Рану увидел тогда, нанесенную горькой стрелою,
Высосал кровь и со знаньем лекарствами рану посыпал,
Как дружелюбно родитель его был обучен Хироном.

220 Так хлопотали они вкруг владыки царя Менелая.
А уж густые ряды щитоносцев троян наступали.
Вспомнив о бое, ахейцы поспешно надели доспехи.
Тут не увидел бы ты Агамемнона, сына Атрея,
Дремлющим, или трусливым, иль кинуться в бой не хотящим.
225 Всею душою к мужей прославляющей битве рвался он.
Коней оставил Атрид с колесницей, пестреющей медью.
Яро храпящих, держал в стороне их возница Атрида,
Евримедонт, Птолемеем рожденный, Пиреевым сыном.
Близко держаться ему приказал Агамемнон на случай,
230 Если, давая приказы, усталость почует он в членах.
Сам же пешком обходил построения ратей ахейских.
Тех быстроконных данайцев, которые в бой торопились, - 
Их ободрял он словами и с речью такой обращался:
Воины Аргоса, дайте простор вашей удали буйной!
235 Зевс, наш отец, никогда вероломным защитой не будет.
Тех, кто священные клятвы предательски первый нарушил, - 
Будут их нежное тело расклевывать коршуны в поле,
Их же цветущих супруг молодых и детей малолетних
В плен увезем мы в судах, как возьмем крепкостенную Трою".

240 Если же видел, что кто уклониться желает от боя,
Тех Агамемнон бранил, обращаясь с разгневанной речью:
"Жалкие трусы, бахвалы! Ужель вам, ахейцы, не стыдно?
Что, растерявшись, стоите вы здесь, как пугливые лани?
Лани, когда утомятся, бежав по широкой равнине,
245 Кучей теснятся, и нет никакой у них смелости в сердце.
Так, растерявшись, и вы здесь стоите и в бой не идете!
Ждете ль, покамест троянцы прорвутся до мест, на которых
Наши стоят корабли у берега моря седого,
Чтобы увериться, вас ли рукой покрывает Кронион?"

250 Так, раздавая приказы, ряды обходил Агамемнон.
К критянам он подошел, через встречные толпы пробравшись,
В бой снаряжались они вкруг отважного Идоменея.
Храбростью вепрю подобный, в передних рядах он держался.
Вождь же другой, Мерион, назади возбуждал ополченья.
255 Радость почувствовал, их увидавши, Атрид Агамемнон.
К Идоменею тотчас обратился он с ласковой речью:
"Идоменей, между всех быстроконных данайцев тебя я
Чту наиболее, - как на войне и в делах всевозможных,
Так и на наших пирах, где аргивские лучшие люди
260 Воду мешают в кратерах с почетным вином искрометным.
Ибо, где прочие длинноволосые мужи-ахейцы
Мерою пьют, никогда ты пустым, как и я, не оставишь
Кубка, - сейчас же наполнишь и пьешь, если дух твой прикажет.
В бой же! И доблесть яви, каковой ты и раньше гордился".

265 Идоменей ему, критян начальник, сказал, отвечая:
"Славный Атрид, неизменно тебе я товарищем верным
Буду, как раньше когда-то тебе обещал и поклялся.
Длинноволосых однако других возбуди-ка ахейцев
Битву начать поскорее. Нарушили клятву троянцы!
270 В будущем черная смерть и жестокие бедствия ждут их:
Первыми клятв не сдержали они и обеты попрали".

Радуясь сердцем, Атрид Агамемнон отправился дальше.
К войску Аяксов пришел, пробираясь сквозь встречные толпы.
В бой снаряжались они, окруженные тучею пеших.
Так же, как если с вершины скалистой огромную тучу
275 Козий пастух заприметит, гонимую с моря Зефиром;
Издали взору его, как смола, представляяся черной,
Мчится над морем она и ведет ураган за собою;
С ужасом смотрит пастух и стада свои гонит в пещеру.
280 Схожие с тучей такой, за Аяксами к жаркому бою
Юношей, Зевсом вскормленных, стремились густые фаланги, -
Черные, грозно щетинясь щитами и жалами копий.
Возвеселился душой Агамемнон, увидев и этих.
Громко к обоим он им обратился с крылатою речью:
285 "Храбрые мужи Аяксы, вожди аргивян меднолатных!
Нет вас нужды ободрять, никаких не даю вам приказов.
Сами прекрасно народ вы ведете в упорную битву.
Если б, о Зевс, наш родитель, Афина и Феб дальновержец, - 
Если б у каждого в сердце подобное мужество было,
290 Скоро пред нами поник бы Приама властителя город,
Нашими взятый руками и в прах уничтоженный нами!"

Так произнесши, оставил он их и к другим устремился.
Встретился Нестор ему, звучногласый оратор пилосский.
Строил товарищей он и сердца распалял их на битву.
295 Рядом стояли огромный Пелагонт, Аластор и Хромий,
Знатный и храбрый Гемон и Биант, предводитель народов.
Конных мужей впереди с колесницами Нестор построил,
Сзади же пеших поставил бойцов, - многочисленных, храбрых,
В битве оплотом служить, а трусливых загнал в середину,
300 Чтоб и тому, кто не хочет, сражаться пришлось поневоле.
Прежде всего ездоков наставлял он, приказывал строго
Коней рядами держать и нестройной толпой не тесниться:
"Чтобы никто, на искусство и силу свою полагаясь,
Против троян впереди остальных в одиночку не бился,
305 Чтоб и обратно не правил! Себя вы ослабите этим.
Если же кто колесницей своею на вражью наедет,
Пику наставь наперед: наилучший для конника способ.
Предки таким же путем города разгромляли и стены,
Разум и волю такие ж в груди у себя сохраняли".

310 Так возбуждал их старик, издавна уже опытный в войнах.
Радость Атрида взяла и тогда, как его он увидел,
К Нестору громко с словами крылатыми он обратился:
"Если б, о старец, как дух неослабный в груди твоей милой,
Ноги служили тебе и осталась бы в свежести сила!
315 Но утесняет тебя неизбежная старость. О, если б
Мужи другие старелись, а ты б оставался меж юных!"
Нестор, наездник геренский, ему отвечая, промолвил:
"Очень и сам я желал бы, Атрид, оставаться, каким я
Некогда был, убивая Еревфалиона героя.
320 Сразу, однако, всего не даруют бессмертные людям;
Юношей был я, теперь же мне спутницей сделалась старость.
Но и таким я пойду между конными, их направляя
Словом своим и советом: вот честь, что осталась для старцев.
Копьями ж будут сражаться мужи помоложе, какие,
325 Позже родившись, чем я, на свою полагаются силу".

Радуясь сердцем, Атрид Агамемнон отправился дальше.
Встретил наездника он Менесфея, Петеева сына.
Он средь афинян стоял, возбудителей бранного клича.
Там же, вблизи Менесфея, стоял Одиссей многоумный;
330 Вкруг же него кефалленцев ряды, не бессильных в сраженьях,
Праздно стояли. Никто не слыхал еще бранной тревоги:
Только что подняты были и шли друг на друга фаланги
Конников быстрых троян и ахейцев. Они же стояли, -
Ждали, когда, наступая, другая колонна ахейцев
335 Против троянцев ударит, чтоб тотчас в сраженье ввязаться.
Их увидав, на обоих набросился царь Агамемнон,
Громко позвал и с словами крылатыми к ним обратился:
"Сын скиптроносца Петея, питомца Крониона Зевса,
Также и ты, хитродей, преисполненный злого коварства!
340 Что вы стоите тут, ежась от страха, других выжидая?
Вам надлежало б обоим в передних рядах находиться,
Первыми в жаркую битву бросаться, других увлекая.
Первыми вы от меня ведь о пиршествах слышали наших,
Если сбиралися пир мы, ахейцы, задать для старейшин.
345 Было приятно тогда насыщаться вам жареным мясом,
Пить, сколько хочет душа, медосладкие вина из кубков?
Здесь же вы рады смотреть, когда впереди перед вами
Хоть бы и десять ахейских колонн воевало с врагами!"

Гневно взглянув на него, отвечал Одиссей многоумный:
350 "Что за слова у тебя сквозь ограду зубов излетели!
Мы, говоришь ты, от битв уклоняемся? Только ахейцы
Ярость Ареса поднимут на коннодоспешных троянцев, -
Если захочешь и нужно тебе, то увидишь, как первым
Милый отец Телемаха ворвется в фаланги густые
355 Конников храбрых троянцев. Слова ты пускаешь на ветер!"

Гневным увидев его, улыбнулся Атрид Агамемнон,
Взял свое слово обратно и так отвечал Одиссею:
"Богорожденный герой Лаэртид, Одиссей многоумный!
Ни упрекать чересчур, ни приказывать я не намерен.
360 Знаю и сам я, что дух твой намерений дружеских полон
В милой груди, и что ты одинаково мыслишь со мною.
В бой же! А если сегодня что сказано было плохое, -
После уладим. Пусть боги для нас это сделают вздором!"

Так он сказал, и оставил их там, и к другим устремился.
365 Встретил Тидеева сына, лихого душой Диомеда.
Он в запряженной стоял колеснице, сколоченной крепко.
Подле него находился Сфенел, Капанеем рожденный.
Также на сына Тидея набросился царь Агамемнон,
Громко окликнул его и крылатое вымолвил слово:
370 "Мужа бесстрашного сын, укротителя коней Тидея!
Что ты от страха присел, что глазеешь на поле сраженья?
Так трепетать и робеть не в обычае было Тидея;
Он далеко впереди пред фалангами бился с врагами.
Так говорили, кто видел дела его; сам я не видел,
375 С ним не встречался; но всех, говорят, превышал он геройством.
Некогда он, - не с войной, а как гость, - появился в Микенах
Вместе с подобным богам Полиником, войска собирая:
Шли на осаду они священной твердыни фиванской.
Дать им союзников славных просили они у микенцев.
380 Те соглашалися дать, отнеслись с одобрением к просьбе;
Знаменьем грозным однако от этого Зевс удержал их.
Вышли вожди из Микен и в дорогу отправились дальше
И берегов травянистых достигли заросшей осокой
Речки Асопа; оттуда ахейцы послали Тидея
385 Снова послом. И пошел он, и в Фивах увидел не мало
Кадма сынов, пировавших в дому Этеокловой силы.
Там конегонщик Тидей, хоть и был чужестранец, нисколько
Не испугался, один оказавшись средь многих кадмейцев.
На состязанья он вызвал их всех и во всех состязаньях
390 Очень легко победил. Помогала герою Афина.
Злобой к Тидею зажглись погонятели коней кадмейцы;
При возвращеньи засаду ему подготовили тайно;
Ждало его пятьдесят затаившихся юношей храбрых,
С ними вожди их, - Меон Гемонид, на бессмертных похожий,
395 И Полифонт, Автофоном рожденный, в сражениях твердый.
Но и для этих Тидей жесточайший коней уготовил;
Всех перебил, одному лишь позволил домой воротиться:
Знаменью вечных богов покоряясь, не тронул Меона.
Вот был какой этолиец Тидей! А вот сына родил он
400 В битвах похуже, чем он, а получше в одних лишь собраньях!"

Так он сказал; и ему ничего Диомед не ответил;
С полным почтеньем упреки царя он почтенного слушал;
Сын Капонея Сфенел же немедля ответил Атриду:
"Ложь, Агамемнон, оставь! Ведь прекрасно ты истину знаешь!
405 Мы справедливо гордимся, что наших отцов мы храбрее.
Мы овладеть и седалищем Фив семивратных сумели,
В меньшем числе подступивши под более крепкие стены,
Знаменьям веря богов и надеясь на зевсову помощь.
Наши ж отцы безрассудным нечестьем себя погубили.
410 Славы отцов не равняй, Агамемнон, со славою нашей!"

Гневно взглянув на него, возразил Диомед многомощный:
"Дяденька, смолкни-ка лучше и выслушай то, что скажу я!
Я не могу на Атрида, владыку народов, сердиться,
Если на бой побуждает он пышнопоножных ахейцев:
415 Ждет Агамемнона слава великая, если троянцы
Будут разбиты и Троей священною мы овладеем;
Горе великое ждет, если будут разбиты ахейцы.
Ну же, так вспомним с тобою мы оба кипящую храбрость!"

Так он сказал и в доспехах спрыгнул с колесницы на землю.
420 Страшно вкруг груди владыки прыгнувшего медь зазвенела,
В ужас пришел бы, увидев его, и храбрейший из смертных.

Так же, как быстрые волны о берег морской многозвучный
Бьются одна за другою, гонимые ветром Зефиром;
В море сначала они вырастают, потом, наскочивши
425 На берег, с громом ужасным дробятся, и выше утесов
Скачут горбатые волны и пеной соленой плюются, -
Так непрерывно одна за другою фаланги ахейцев
Двигались в бой на троянцев. Начальник давал приказанья,
Каждый - своим. Остальные молчали, и было бы трудно
430 Даже подумать, что голос имеет вся эта громада.
Молча шагали, вождей опасаясь своих; и сиянье
Шло от узорных доспехов, которые их облекали.

Так же, как овцы в овчарне богатого мужа, когда их
Многими сотнями доят, своим непрерывным блеяньем
435 Воздух кругом наполняют, на голос ягнят отзываясь, -
Крики такие по всей раздавалися рати троянской.
Но не у всех одинаков был крик, одинаковы речи:
Много смешалося здесь языков разноземных народов.

Этих Apec возбуждал, а данайцев - Паллада-Афина,
440 Ужас и Страх и ничем ненасытная Распря-Эрида,
Мужеубийцы Ареса родная сестра и товарищ.
Малой вначале бывает она, но потом головою
В небо уходит, ногами же низом, землею шагает.
В толпы врагов замешавшись, и тут она равною злобой
445 Тех и других распаляла, чтоб тяжкие стоны умножить.

Вот уже в месте едином сошлися враждебные рати.
Сшиблися разом и щитные кожи, и копья, и силы
Меднодоспешных мужей. Ударялись щиты друг о друга
Выпуклобляшные. Всюду стоял несмолкающий грохот.
450 Вместе смешалося все, - похвальбы и предсмертные стоны
Тех, что губили и гибли. И кровью земля заструилась.
Так же, как две наводненных реки, по ущелистым руслам
С горных вершин низвергая шумящие грозно потоки,
В общей долине сливают свои изобильные воды;
455 Шум их пастух издалека с утеса нагорного слышит, -
Так от смешавшихся ратей и шум разливался, и ужас.

Первым поверг Антилох у троянцев воителя мужа,
Храброго, между передних, Фалисия ветвь, Эхепола.
В гребень косматого шлема троянца он первый ударил.
460 Лоб пронизавши, вбежала глубоко во внутренность кости
Медная пика. И тьмою глаза Эхепола покрылись.
Башней высокой он рухнул на землю средь схватки могучей.
За ноги тело упавшего царь ухватил Елефенор,
Сын Халкодонта, начальник высоких душою абантов.
465 И потащил из-под копий и стрел, чтоб как можно скорее
Латы совлечь. Но недолго его продолжались старанья.
Видя, как тащит он труп за собой, Агенор крепкодушный
В бок, при наклоне его под щитом обнажившийся прочным,
Острою медною пикой ударил и члены расслабил.
470 Только он дух испустил, как вокруг загорелося дело
Жаркое между троян и ахейцев. Как волки, бросались
Мужи одни на других; человек с человеком сцеплялся.

Сын Анфемиона юный, подобный богам Симоесий,
Теламонидом Аяксом убит был. Спустившися с Иды
475 С матерью вместе, с отцом, чтоб взглянуть на овечьи отары,
Некогда мать родила его близ берегов Симоента.
Вот почему он звался Симоесием. Но за заботы
Милым родителям он не успел отплатить; кратковечной
Жизнь его стала под пикой великого духом Аякса.
480 Выступил первым вперед он, и в грудь ему пика попала,
В правый сосок; и насквозь через плечо пробежало наружу
Медное жало. И на землю в пыль он свалился, как тополь,
Выросший в низменном месте, в средине широкой долины,
Гладкий и ровный, на самой вершине раскинувший ветки.
485 Мастер его колесничный блистающим срезал железом,
Чтоб на ободья согнуть для колес колесницы прекрасной;
Там на речном берегу распростерт он и медленно сохнет.
С тополем схожий, лежал Симоесий, от лат обнаженный
Богорожденным Аяксом. В Аякса внезапно ударил
490 Острым копьем из толпы сын Приама, Антиф пестролатный,
Но промахнулся. Попал же он в пах Одиссееву другу,
Храброму Левку, тащившему труп в это время из свалки.
Левк возле трупа свалился, и труп из руки его выпал.
Гневом вспылал Одиссей, увидавши убитого друга.
495 Вышел вперед из рядов, облеченный сверкающей медью,
Стал очень близко от тела и, зорко вокруг оглядевшись,
Бросил блестящую пику. Назад отступили троянцы
Перед метнувшим. И пику метнул Одиссей не впустую:
В Демокоонта попал он, побочного сына Приама,
500 От табунов лошадиных прибывшего из Абидоса.
Пикой его Одиссей, раздраженный за друга, ударил
Прямо в висок, и с другой стороны головы из виска же
Вышло ее острие, и глаза его тьмою покрылись.
Грянулся на землю он, и доспехи на нем зазвенели.
505 Взад подалися передних ряды и блистательный Гектор.
Крикнули громко ахейцы, убитых к себе оттащили
И устремились вперед. Негодуя, смотрел из Пергама
Бог Аполлон дальнострельный. И громко вскричал он троянцам:
"Конники Трои! Смелее, вперед! Не сдавайте ахейцам
510 Поле сраженья! Ведь кожа у них не железо, не камень!
Острою медью ударишь - удара она не задержит!
И не свирепствует здесь Ахиллес быстроногий сегодня:
Всё пред судами свой гнев переваривать он продолжает".

Так к ним из города бог обращался ужасный. Ахейцев
515 Зевсова дочь возбуждала, преславная Тритогенея,
К каждой толпе подходила, где люди на бой не спешили.

Тут Амаринкова сына Диора судьба оковала.
Камнем зубристым он был поражен возле щиколки самой
В правую голень; его поразил предводитель фракийцев
520 Пейрос, Имбрасом рожденный, прибывший под Трою из Эны.
И сухожилия оба, и кость раздробил совершенно
Камень бесстыдный. И навзничь Диор повалился на землю.
К милым товарищам обе руки простирал он с мольбою,
Дух испуская. Но тот подбежал, кто пустил в него камнем, -
525 Пейрос могучий, и пику в пупок погрузил. И на землю
Вылилась внутренность вся, и глаза его тьмою покрылись.

Пейроса, ринувшись, пикой Фоант этолиец ударил
В грудь повыше соска. И в легких пика застряла.
Близко к нему подбежал Фоант и огромную пику
530 Вырвал из ребер, и, острый свой меч обнаживши, фракийца
В самый живот посредине ударил и душу исторгнул.
Снять же доспехов не мог: фракийцы чубатые грозно
Тело вождя обступили, уставивши длинные копья;
Как ни огромен он был, и могуч, и достоин почета, -
535 Прочь отогнали его. И Фоант отступил содрогаясь.
Так распростерлись в пыли окровавленной рядом друг с другом
Оба вождя - и фракийцев, и меднодоспешных эпейцев.
Много вокруг и других там погибло троян и данайцев.

Этого дела хулить ни один человек не решился б,
540 Если б, еще невредимый, не раненный острою медью,
Стал он ходить средь бойцов и его бы водила Афина,
За руку взяв и от копий летящих и стрел охраняя.
Много в тот день и троян конеборных, и храбрых ахейцев
В пыль головою упало и рядом друг с другом простерлось.

ПЕСНЬ ПЯТАЯ
ПОДВИГИ ДИОМЕДА


Тут Диомеду Тидиду богиня Паллада-Афина
Силу и смелость дала, чтобы он отличился меж прочих
Храбрых ахейцев и славой украсился самой великой.
Пламень ему вкруг щита и вкруг шлема зажгла неугасныл,
Блеском подобный звезде той осенней, которая в небе
Всех светозарнее блещет, омывшись в водах океана.
Плечи и голову светом таким озарила Тидиду
И устремила в средину, где гуще кипело сраженье.

Был меж троянцев Дарес, богатством владевший немалым,
10 Жрец непорочный Гефеста. И были сыны у Дареса, -
Двое: Фегес и Идей, в разнородных искусные битвах.
Оба они, отделившись, помчались навстречу Тидиду
На колеснице, а он по земле на них бросился пеший.
Только что, друг наступая на друга, сошлись они близко,
15 Первым троянец Фегес метнул длиннотенную пику.
Близко над левым плечом Диомеда она пролетела,
Но не попала в героя. Тогда Диомед многомощный
Пикой взмахнул. И метнул не впустую он острую пику:
В грудь меж сосков поразил он Фегеса и сбил с колесницы.
20 Спрыгнул Идей, побежал, колесницу прекрасную бросив,
И не посмел защитить даже трупа убитого брата.
Также и сам не избегнул бы тут он погибели черной,
Если б Гефест не унес и не спас, окружив его ночью,
Чтобы не вовсе старик сокрушался печалью о детях.
25 Коней меж тем изловив, Диомед, воеватель могучий,
Отдал товарищам их, чтоб угнали к судам изогнутым.

Как увидали троянцы, что оба Даресова сына, -
Тот, испугавшись, бежит, а другой с колесницы низвергнут,
Духом смутилися все. Совоокая дева Афина,
30 За руку буйного взявши Ареса, к нему обратилась:
"Слушай, Apec, о Apec людобоец, твердынь сокрушитель,
Кровью залитый! Оставим-ка мы и троян, и ахейцев
Спорить, кому из них славу присудит отец наш Кронион.
Мы же, давай, удалимся, чтоб зевсова гнева избегнуть".

35 Так говоря, увела из сражения буйного бога
И посадила его на крутом берегу над Скамандром.
Храбрых троянцев сломили ахейцы. Низвергнул по мужу
Каждый начальник. И первым владыка мужей Агамемнон
Мощного сбил с колесницы вождя гализонов Одия.
40 Первому пику ему, обращенному в бегство, всадил он,
В самую спину меж плеч и сквозь грудь ее выгнал наружу.
Грянулся на землю он, и доспехи на нем зазвенели.

Идоменей поразил меонийца, рожденного Бором,
Феста, который из Тарны, страны плодороднейшей, прибыл.
45 Пикой огромной в плечо его правое с силой ударил
Идоменей копьеборец, когда в колесницу входил он.
Тот с колесницы свалился и взят был ужасною тьмою.
Спутники Идоменея доспехи с убитого сняли.

Строфиев сын, многоопытный муж в звероловстве, Скамандрий,
50 Был изостренною пикой убит Менелая Атрида, -
Славный стрелок, обученный самой Артемидой богиней
В разную дичь попадать, воскормленную лесом нагорным.
Не помогла тут однако ему ни сама Артемида,
Ни дальнометность, которою он до того отличался:
55 В спину его Менелай, знаменитый копейщик, ударил
Острою пикой в то время, когда перед ним убегал он.
Пику меж плеч он вонзил и сквозь грудь ее выгнал наружу.
Наземь троянец упал, и доспехи на нем зазвенели.

Сын Гармонида Тектона Ферекл умерщвлен Мерионом.
60 Был он руками во всяких художествах очень искусен,
Так как, средь всех отличая, его возлюбила Афина.
Он и Парису когда-то суда равнобокие строил, -
Бедствий начало, погибель навлекшие и на троянцев,
И на него: не постигнул судеб он богов всемогущих.
65 Гнал Мерион пред собою его и, настигнувши, пикой
В правую сторону зада ударил; глубоко проникло
Острое жало в пузырь под лобковую кость; на колени
С воплем упал он, и смерть отовсюду его охватила.

Мегес Педея убил, Антенорова сына; побочным
70 Сыном он был у отца, но его воспитала Феано
Нежно, с своими детьми наравне, в угождение мужу.
Близко нагнавши его, Филеид, знаменитый копейщик,
В голову острою пикой ударил Педея с затылка;
Медь, меж зубов пролетевши, подсекла язык у Педея;
75 Грянулся в пыль он и стиснул зубами холодное жало.

Евемонид Еврипил поразил Гипсенора героя,
Долопионова сына; служителем бога Скамандра
Был его храбрый отец и, как бог, почитался народом.
Гнался за ним Еврипил, блистательный сын Евемона,
80 И на бегу по плечу его правому смаху ударил
Острым мечом, и отсек Гипсенору тяжелую руку.
Наземь кровавая пала рука, и глаза Гипсенору
Быстро смежила багровая смерть с многомощной судьбою.

Так подвизались вожди аргивян в том сраженьи могучем.
85 Но о Тидиде узнать не сумел бы ты, с кем он дерется, -
Держит ли руку троян конеборных, иль храбрых ахейцев.
Он по равнине носился подобно реке многоводной,
Вспухшей от зимних дождей, разрушающей бурно плотины;
Бега ее задержать никакие плотины не в силах,
90 Бьет через ограды она виноградников, пышно растущих,
Разом нахлынув, когда Молневержец дождем разразится.
Много в ней гибнет прекрасных творений людей работящих.
Так пред Тидидом густые фаланги троян рассыпались
И не могли устоять перед ним, хоть и было их много.

95 Только лишь Пандар, блистательный сын Ликаона, увидел,
Как, по равнине носясь, пред собою он гонит фаланги,
Тотчас из гнутого лука наметившись в сына Тидея,
В правое прямо плечо поразил набегавшего мужа,
В выпуклость панцыря. Панцырь стрела Диомеду пробила
100 И пронизала плечо напролет, окровавив доспехи.
Громко воскликнул, ликуя, блистательный сын Ликаона:
"Духом воспряньте, троянцы, коней погонятели быстрых!
Ранен храбрейший ахеец! Недолго, я думаю, сможет
Он со стрелою бороться могучею, ежели в Трою
105 Вправду меня из Ликии прибыть побудил Дальновержец!"

Так говорил он, хвалясь. Но Тидида стрела не смирила.
Он отступил к лошадям и к своей колеснице блестящей,
Стал возле них и сказал Капанееву сыну Сфенелу:
"Встань, дорогой Капанид, на мгновенье сойди с колесницы,
110 Чтобы стрелу у меня из плеча заостренную вынуть".

Так он сказал. И Сфенел соскочил с колесницы на землю,
Стал за спиной и стрелу из плеча его вытянул сзади.
Кровь побежала ручьем через панцырь плетеный Тидида.
Громко взмолился тогда Диомед, воеватель могучий:
115 "Неодолимая дочь Эгиоха-Зевеса, внемли мне!
Если ты мне и отцу благосклонно когда помогала
В битве пылающей, будь и теперь благосклонна, Афина!
Дай мне убить, подведи под копье мое мужа, который
Ранить успевши меня, горделиво теперь возглашает,
120 Что уж недолго придется мне видеть сияние солнца".

Так говорил он, молясь. И его услыхала Афина.
Сделала легкими члены, - и ноги, и руки над ними:
Стала вблизи и к нему обратилась с крылатою речью:
"Смело теперь, Диомед, выходи на сраженье с врагами!
125 В грудь я тебе заложила отцовскую храбрость, какою
Славный наездник Тидей отличался, щита потрясатель.
Мрак у тебя я от глаз отвела, окружавший их прежде;
Нынче легко ты узнаешь и бога, и смертного мужа,
Если какой-нибудь бог пред тобой, искушая, предстанет,
130 Против бессмертного бога не смей выступать дерзновенно,
Кто бы он ни был. Но если Зевесова дочь Афродита
Ввяжется в битву, без страха рази ее острою медью!"

Так говоря, отошла совоокая дева Афина.
Сын же Тидея немедля в ряды замешался передних.
135 Если и прежде пылал он желаньем с троянцами биться,
Втрое теперь у него, как у льва, увеличилась сила, -
Льва, что в деревне, ограду двора перепрыгнув, слегка лишь
Ранен среди шерстоносных овец пастухом. Только больше
Силы прибавилось в нем, и пастух, защитить их не смея,
140 Спрятаться в доме спешит, покидая смятенное стадо.
Грудами по двору всюду лежат распростертые овцы.
Лев распаленный назад чрез высокую скачет ограду.
Так ворвался Диомед распаленный в фаланги троянцев.

Был Астиной им повергнут и пастырь народов Гипейрон.
145 Первого в грудь над соском он сразил медножальною пикой,
А у второго, огромным мечом по ключице ударив,
Вмиг от спины и от шеи плечо отрубил. И немедля,
Бросивши их, Диомед на Абанта напал с Полиидом,
Евридамантом рожденных, разгадчиком снов престарелым.
150 Им пред отходом отец их не смог разгадать сновидений.
Наземь поверг их Тидид многомощный и снял с них доспехи.
После пошел он на Ксанфа с Фооном, рожденных Фенопом,
Нежно любимых отцом. Удручаемый старостью грустной,
Сына другого Феноп не родил, чтоб наследство оставить.
155 Их Диомед умертвил и у братьев, - того и другого, -
Милую душу отнял, а родителю-старцу оставил
Мрачную скорбь и рыданья. Детей, возвратившихся с битвы,
Он не увидел живыми. Наследство осталося дальним.

Там же на двух он напал сыновей Дарданида Приама,
160 Хромия и Ехемона, в одной колеснице стоявших.
Так же, как в стадо коровье ворвавшийся лев сокрушает
Шею корове иль телке, пасущимся в месте лесистом,
Так беспощадно низверг Приамидов Тидид с колесницы,
Как ни противились оба, и снял боевые доспехи.
165 Быстрых коней же товарищам дал, чтобы гнали к судам их.

Видел Эней, как троянцев ряды Диомед истребляет.
Быстро пошел он сквозь сечу, сквозь всюду грозящие копья,
Пандара, равного богу, повсюду ища, не найдет ли.
Вскоре нашел безупречного он Ликаонова сына,
170 Остановился пред ним и такое сказал ему слово:
"Пандар, скажи ты мне, где же твой лук и крылатые стрелы?
Где твоя слава? Никто состязаться с тобой тут не станет,
И не похвалится в целой Ликии, что лучше тебя он.
Руки к Зевесу воздень и пусти-ка стрелу свою в мужа,
175 Кто бы он ни был, могучий: погибели много принес он
Ратям троянским, и многим, и сильным расслабил колени.
Он уж не бог ли какой, на троянский народ раздраженный,
Гневный за жертвы? Ужасно для нас раздражение бога!"

Быстро Энею ответил блистательный сын Ликаона:
180 "Храбрый Эней, благородный советник троян меднолатных!
Я бы сказал, что Тидиду могучему всем он подобен.
Щит я его узнаю, узнаю я и шлем дыроокий,
Вижу его лошадей. Но не бог ли то, верно не знаю.
Если же он, как сказал я, и сын многомощный Тидея, -
185 Все ж не без бога свирепствует он, но какой-то бессмертный
Близко стоит при Тидиде, окутавши облаком плечи.
Самые меткие стрелы куда-то он вбок направляет.
Я ведь в него уж стрелял и в плечо его правое ранил;
Выпуклость панцыря, ясно я видел, стрела пронизала;
190 К Аидонею, я думал, уж сверг я Тидеева сына, -
Нет, не сразил его! Есть, без сомнения, бог прогневленный!
Нет здесь со мною коней, для сражения нет колесницы.
У Ликаона в дому их одиннадцать, - новых, прекрасных,
Только что сделанных; вкруг колесниц тех висят покрывала;
195 Подле же каждой по паре стоит лошадей двухъяремных;
Полбу и белый ячмень мы даем лошадям этим в пищу.
В доме прекрасном своем старик Ликаон копьеборец
Часто советовал мне, как в поход я сюда отправлялся:
На колесницу с конями взошедши, - наказывал мне он, -
200 В схватках кровавых с врагами начальствовать ратью троянской.
Я не послушал отца, а намного б то было полезней.
Я пожалел лошадей, чтоб у граждан, в стенах заключенных,
В корме они не нуждались, привыкнувши сытно питаться.
Дома коней я оставил и пеший пришел к Илиону,
205 Твердо на лук полагаясь. Но помощи не дал мне лук мой.
В двух предводителей лучших стрелял я из меткого лука, -
В сына Тидея и в сына Атрея; того и другого
Ранил и кровь их пролил я, и только сильней раззадорил!
Злая судьба мне внушила с гвоздя прочно слаженный лук мой
210 Снять в злополучный тот день, как решился я в милую Трою
Двинуться с ратью троянской, чтоб Гектору радость доставить.
Если домой я вернусь и глазами своими увижу
Землю родную, жену и отеческий дом наш высокий,
Пусть иноземец враждебный тотчас же мне голову срубит,
215 Если в огонь я пылающий этого лука не брошу,
В щепы его изломав: бесполезным он спутником был мне!"
Пандару тотчас Эней, предводитель троянцев, ответил:
"Не говори так. Не будет и дальше иначе, покуда
Мы с колесницей, с конями не выступим оба навстречу
220 Мужу тому и на нем не испробуем наше оружье.
Встань же ко мне в колесницу; тогда, каковы, ты увидишь,
Тросовы кони, как быстро умеют они по равнине
Мчаться равно и туда, и туда, - и в погоне, и в бегстве.
Также и в город они нас спасут, если выйдет, что снова
225 Славу дарует Зевес Диомеду, Тидееву сыну.
Ну, так бери ж поскорее и бич, и блестящие вожжи,
Я же войду в колесницу, чтоб в битву вступить с Диомедом.
Иль Диомеда возьми на себя, я ж останусь с конями".

Сыну Анхиза ответил блистательный сын Ликаона:
230 "Лучше уж сам бы, Эней, за коней ты взялся и за вожжи!
Много быстрее с возницей привычным они понесутся,
Если придется бежать нам пред мощным Тидеевым сыном.
Если ж не будет тебя, заартачатся кони и с поля
Не пожелают умчать нас, знакомого крика не слыша.
235 Быстро тем временем сын многомощный Тидея нагрянет,
Нас умертвит и угонит коней твоих однокопытных.
Сам ты возьмись управлять колесницей своей и конями,
Я же, как он налетит, изостренным копьем его встречу".

Так сговорясь меж собою и в пеструю встав колесницу,
240 Вскачь на Тидеева сына пустили коней они быстрых.
Только увидел Сфенел их, блистательный сын Капанеев, -
Быстро Тидееву сыну слова он крылатые молвил:
"Храбрый Тидид Диомед, о мой друг, драгоценнейший сердцу!
Вижу могучих мужей, налетающих биться с тобою!
245 Неизмерима их сила. Один из них - лучник известный,
Пандар, гордящийся тем, что бесстрашным рожден Ликаоном.
С ним же там рядом - Эней; родитель его знаменитый -
Великосердный Анхиз, а мать - Афродита богиня.
Стань в колесницу, отступим. Зачем так неистово биться
250 В самых передних фалангах? Погубишь ты милое сердце!"

Грозно взглянув на него, отвечал Диомед многомощный:
"Не говори мне о бегстве, меня на него ты не склонишь.
Нет, не в породе моей, чтоб позорно бежать из сраженья
Иль приседать от испуга. Крепка у меня еще сила!
255 На колесницу всходить подожду я. Пешком им навстречу
Выйду я в бой. Трепетать не велит мне Паллада-Афина.
Их в колеснице обратно не вынесут быстрые кони.
Оба от нас не уйдут, если нынче один и спасется.
Слово иное скажу, и в сердце обдумай то слово.
260 Если убийством вот этих обоих добыть себе славу
Мудрая даст мне Афина, то наших коней быстроногих
В сторону ты отведешь, натянувши на поручнях вожжи.
Сам же к энеевым кинься коням, - хорошо это помни! -
И от троянцев гони их к красивопоножным ахейцам.
265 Кони те из породы, которую Зевс громовержец
Тросу отдал в награжденье за сына его Ганимеда.
Лучших коней не увидишь нигде под зарей и под солнцем.
Эту породу похитил Анхиз, повелитель народа,
Тайно от Лаомедонта своих кобылиц подославши.
270 Шесть лошадей той породы родилось в дому у Анхиза.
Он четырех удержал для себя и вскормил их у яслей,
The script ran 0.006 seconds.