---

Гомер - Илиада [VIII век до н.э.]
Язык оригинала: Греческий
Известность произведения: Средняя
Метки: Поэма, Эпос

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 

Труп охранял Аполлон, сожалея всем сердцем о муже,
20 Даже умершем. Всего прикрывал золотой он эгидой,
Чтоб Ахиллес, волоча по земле, не уродовал тела.

Так над божественным Гектором в гневе своем он ругался.
Жалость объяла блаженных бессмертных, на это глядевших.
Стали Гермеса они убеждать, чтобы тело похитил.
25 Все одобряли такое решенье, но только не Гера,
Не совоокая дева, не бог Посейдон земледержец.
Им, как и прежде, была ненавистна священная Троя,
Старец Приам и народ за вину Александра, который
Горько обидел богинь, явившихся в дом его сельский,
30 Ту предпочтя, что его одарила погибельной страстью.

После того как зарею двенадцатой небо зажглося,
С речью такою к бессмертным богам Аполлон обратился:
"Боги жестокие, боги губители! Гектор не вам ли
Бедра не раз сожигал от быков и козлов без порока?
35 Нынче спасти даже мертвого Гектора вы не хотите,
Видеть его не даете жене его, матери, сыну,
Старцу-отцу и народам, которые славного мужа
Предали б скоро огню и свершили б над ним погребенье.
Вы помогать Ахиллесу губителю, боги, хотите.
40 Нет справедливости в сердце его, и в груди его разум
Очень негибок. Со львом он свирепостью сходен, который,
Силе великой своей поддаваясь и храброму духу,
Чтоб добыть себе пищу, на смертных стада нападает.
Так Ахиллес погубил в себе жалость, и стыд потерял он
45 (Стыд, приносящий так много вреда человеку и пользы).
Часто случается: смертный и более близких теряет, -
Сына цветущего или единоутробного брата;
Плачет о нем и скорбит, но потом свою скорбь прекращает.
Смертных богини судьбы одарили выносливым духом.
50 Этот же, Гектора, богу подобного, жизни лишивши,
Труп его вяжет к коням и волочит его вкруг могилы
Милого друга. Ни славы, ни пользы он тем не добудет.
Как бы ему не воздали мы, будь он хоть доблестен духом!
Прах бесчувственный, в злобе своей Ахиллес оскверняет!"

55 В гневе сказала ему белорукая Гера богиня:
"Слово твое, сребролукий, быть может, и правильно было б,
Если б вы сами равно Ахиллеса и Гектора чтили.
Но Приамид - человек, и женские груди сосал он.
Сын же Пелеев - рожденье богини. Сама воспитала
60 Я и вскормила Фетиду, ее отдала за Пелея, -
Мужа, которого боги всем сердцем своим полюбили.
Все вы, бессмертные, были на свадьбе; и сам ты с формингой
В пире участвовал, друг нечестивцев, всегда вероломный!"

Гере супруге ответил Зевес, собирающий тучи:
65 "Гера! На вечных богов сердита совсем ты напрасно!
Почесть не будет обоим одна. Но все же и Гектор
Был наиболе приятен бессмертным средь жителей Трои,
Также и мне. Всегда о дарах, мне приятных, он помнил,
И никогда мой алтарь не лишался ни жертвенных пиршеств,
70 Ни возлияний, ни дыма, что нам от людей подобает.
Но похищенье оставим: возможности нет у нас тайно
От Ахиллеса похитить умершего; денно и нощно
Мать у Пелида сидит, заботой его окружая.
Но если б ближе ко мне позвал из богов кто Фетиду,
75 Слово разумное я ей скажу, чтоб Пелид быстроногий
Принял дары от Приама и выдал бы Гектора тело".

Вихря быстрей устремилась Ирида крылатая с вестью.
Посередине меж Самом и круто утесистом Имбром
Бросилась в черные волны. И море под ней застонало.
80 В бездну она погрузилась, подобная гирьке свинцовой,
К рогу степного гола прикрепленной, которая книзу
Тянет крючок и готовит погибель прожорливым рыбам.
В полой пещере застала Фетиду. Морские богини
Тесной толпою ее окружали. Она в середине
85 Слезы лила о судьбе безупречного сына, который
Должен был далеко от отчизны погибнуть под Троей.

Близко представ, быстроногая так ей сказала Ирида:
"Встань, Фетида! Зовет тебя Зевс, неизменный в решеньях!"

Сереброногая ей отвечала богиня Фетида:
90 "Что мне прикажет великий тот бог? Пред собраньем бессмертных
Стыдно явиться мне: горе безмерное духом владеет.
Все же иду, чтобы слово его не осталось напрасным".

Так ей ответив, богиня богинь покрывалом оделась
Черным, чернее какого нигде не нашлось бы одежды.
95 Быстро отправилась в путь. Подобная ветру Ирида
Шла впереди. И морская волна расступалась пред ними.
Выйдя на берег морской, устремились на небо богини.
Там сидящим нашли широкогремящего Зевса,
Вкруг же него - всех прочих блаженных богов вечносущих.
100 Села Фетида близ Зевса отца: уступила Афина.
Гера же ей золотую прекрасную чашу вручила
С словом привета. Фетида, ее осушив, возвратила.

Начал тогда говорить ей родитель бессмертных и смертных:
"С духом печальным пришла на Олимп ты, богиня Фетида!
105 Скорбь неутешную носишь ты в сердце, я сам это знаю.
Все ж и при этом скажу, для чего сюда тебя звал я.
Девять уж дней средь богов вызывают жестокую ссору
Гектор убитый и грозный Пелид, городов разрушитель.
Зоркого аргоубийцу склоняют они, чтоб похитил
110 Тело, но я эту славу доставить хочу Ахиллесу,
Чтоб и впредь сохранить мне твое уваженье и дружбу.
В стан отправляйся скорей и сыну приказ передай мой:
Боги, скажи, на него негодуют, всех больше бессмертных
Гневаюсь сам я, что, сердцем безумствуя, Гектора тело
115 Близ кораблей изогнутых он держит и выдать не хочет.
Если меня он боится, пусть Гектора тотчас отпустит.
Я же Ириду пошлю к Приаму с возвышенным сердцем,
Чтобы к ахейским пошел кораблям он и выкупил сына,
Дав Ахиллесу подарки, какими он был бы доволен".

120 Так он сказал. Не была непослушна Зевесу богиня.
Ринулась быстро на землю с высоких вершин олимпийских,
В ставку сына пришла своего. В ней Пелида застала,
Тяжко стенавшего. Тут же товарищи милые сына
Возле него хлопотали и спешно готовили завтрак.
125 Ими заколотый крупный баран там лежал густорунный.

Близко владычица-мать возле сына скорбящего села,
Гладила тихо рукой, называла, и так говорила:
"Сын дорогой мой! Зачем до сих пор ты, скорбя и тоскуя,
Сердце терзаешь себе? Не думаешь ты ни о пище,
130 Ни о постели. Ужель не приятно в любви сочетаться
С женщиной? Жить у меня ведь недолго ты будешь. Стоит уж
Смерть с могучей судьбою совсем от тебя недалеко.
Слушай меня поскорее. К тебе от Кронида я с вестью.
Боги, велит он сказать, на тебя негодуют; всех больше
135 Сердится сам он, что, сердцем безумствуя, Гектора тело
Близ кораблей изогнутых ты держишь и выдать не хочешь.
Выдай немедленно, сын мой, и выкуп принять согласися".

Матери милой в ответ сказал Ахиллес быстроногий:
"Так пусть и будет! Кто выкуп доставит, тот тело получит,
140 Если решительно этого требует Зевс олимпиец".

Так Фетида и сын внутри корабельного стана
Много слов окрыленных один говорили другому.

Зевс между тем отправлял Ириду в священную Трою:
"Мчись поскорее, Ирида! Оставив жилища Олимпа,
145 В Трою спустись и Приаму царю передай повеленье,
Чтобы к ахейским пошел кораблям он и выкупил сына,
Дав Ахиллесу подарки, какими он был бы доволен.
Только один пусть идет, чтоб никто с ним не шел из троянцев!
Может лишь вестника взять, постарее который, чтоб правил
150 Мулами в крепкоколесной повозке и чтобы обратно
В город привез мертвеца, убитого сыном Пелея.
Пусть ни о смерти при этом не думает, ни о боязни.
Проводника мы такого дадим ему, Аргоубийцу.
Он поведет, покуда, ведя, не проводит к Пелиду.
155 В ставку ж когда приведет, то ни сам Ахиллес не захочет
Смерти Приама предать и другим никому не позволит.
Он - не безумец, не муж легкомысленный иль нечестивый,
Рад он всегда пощадить того, кто молил о защите".

Вихря быстрей устремилась Ирида крылатая с вестью.
160 В дом Приама вошла и застала там вопли и слезы.
Дети Приама слезами одежды свои орошали,
Посередине двора вкруг родителя сидя, старик же
Плотно закутался в плащ; покрыта была в изобилье
И голова у того старика, и согбенная шея
165 Пылью, которой валяясь, руками себя он осыпал.
Царские дочери вместе с невестками в доме скорбели,
Тех вспоминая, - и многих, и храбрых, - которые в битвах
Души свои погубив, полегли под руками ахейцев.

Остановившись пред старцем Приамом, посланница Зевса
170 Заговорила чуть слышно. Но трепет объял его члены.
"Сердцем дерзай, Приам Дарданид, ничего не пугайся!
Я не со взглядом зловещим являюся здесь пред тобою,
С доброю целью пришла я с вестью к тебе я от Зевса.
Даже вдали о тебе он печется и сердцем болеет.
175 Выкупить Гектора тело тебе приказал Олимпиец,
Дав Ахиллесу подарки, какими он был бы доволен.
Только отправься один, никого не бери из троянцев,
Вестник с тобой пусть идет лишь, какой постарее, чтоб правил
Мулами в крепкоколесной повозке и чтобы обратно
180 В город привез мертвеца, убитого сыном Пелея.
Смело иди и не думай о смерти, не думай о страхе.
Проводника он такого пошлет тебе, Аргоубийцу.
Он поведет, покуда, ведя, не проводит к Пелиду.
В ставку ж когда приведет, то ни сам Ахиллес не захочет
185 Смерти тебе причинить и другим никому не позволит.
Он не безумец, не муж легкомысленный иль нечестивец.
Рад он всегда пощадить того, кто молил о защите".

Так сказав, быстроногая прочь удалилась Ирида.
Он сыновьям приказал приготовить повозку для мулов
190 Прочноколесную, сверху и кузов велел привязать к ней.
Сам же Приам в кладовую спустился со сводом высоким,
Кедром обитую крепким и всю в украшеньях блестящих.
Кликнул Гекубу к себе, супругу свою, и сказал ей:
"Милая! Вестница Зевса ко мне приходила с Олимпа,
195 Чтобы к ахейским пошел кораблям я и выкупил сына,
Дав Ахиллесу подарки, какими он был бы доволен.
Вот что, однако, скажи мне: какого ты мненья об этом?
Страшно меня самого побуждают и дух мой, и сила
В стан пространный ахейцев отправиться, к черным судам их!"

200 Так он сказал. Зарыдала жена и ему отвечала:
"Горе! Куда подевался твой разум, которым когда-то
Славился ты и среди чужестранцев, и в собственном царстве!
Как ты можешь желать один пред судами явиться,
Перед глаза человека, немало избившего в битвах
205 Храбрых твоих сыновей! Из железа в груди твоей сердце!
Если к нему попадешь и тебя он увидит глазами,
Не пожалеет тебя кровопийца злокозненный этот,
Не постыдится тебя! Останемся плакать в чертоге,
Здесь, от сына вдали! Такую ему уже долю
210 Мощная выпряла, видно, Судьба, как его я рождала:
Псов резвоногих насытить вдали от родителей милых,
Подле свирепого мужа... О, если бы, в печень Пелида
Впившись, могла ее съесть я! Тогда не остался бы сын мой
Неотомщенным! Его ведь убил Ахиллес не как труса:
215 Он за троянцев сражался, за жен полногрудых троянских,
Страха не знал никогда, ни разу не вспомнил о бегстве!"

Старец Приам боговидный на это ответил Гекубе:
"Нет, я желаю итти! Не удерживай! В собственном доме
Птицей не будь мне зловещей. Меня убедить не сумеешь.
220 Если б такое мне кто предложил из людей земнородных, -
Меж прорицателей жрец ли какой или жертвогадатель,
Ложью б мы это сочли и лишь больше б от них отвернулись.
Нынче же, сам услыхав божество и в лицо его видев, -
В стан я иду! И не тщетным останется зевсово слово!
225 Так и хочу я!.. Пускай Ахиллес умертвит меня тотчас,
Только б мне сына обнять и рыданьями сердце насытить!"

Так произнесши, поднял в сундуках он прекрасные крышки,
Вынул оттуда двенадцать прекраснейших ценных покровов,
230 Также зимних накидок простых и ковров по двенадцать,
Столько ж прекрасных плащей и столько же тонких хитонов,
Золота десять талантов отвесил и вынес наружу,
Два треножника ярких, четыре блестящих лохани,
Вынес прекрасную чашу, ему как послу во Фракии
235 Данную в дар, - драгоценность великая! Но и ее он
Не пожалел во дворце у себя, до того порывался
Выкупить милого сына. Собравшихся жителей Трои
Выгнал из портика он, браня оскорбительной речью:
"Сволочь негодная, вон! Ужель не довольно и дома
240 Плача у вас, что сюда и меня вы приходите мучить!
Или вам мало, что столько страданий послал мне Кронион,
Лучшего сына отняв! Испытаете скоро вы сами:
Легче гораздо теперь от ахейцев вы будете гибнуть
После того, как погиб он, мой Гектор возлюбленный. Я же
245 Раньше, чем город увижу разрушенным, в прах обращенным,
Раньше пускай я под землю сойду, в жилище Аида!"

Так он сказал и с жезлом ворвался в их толпу. Побежали
От разъяренного все старика. И кричал сыновьям он,
Громко браня Агафона, подобного богу, Париса,
250 Паммона и Гиппофоя, Антифона и Деифоба,
Дия с Геленом, Полита могучеголосого, - всех их
Девятерых призывал он и громко давал приказанья:
"Живо, негодные дети! Скорей, срамники! Пред судами
Вместо могучего Гектора вы бы все лучше погибли!
255 О, я несчастный, несчастный! Родил я сынов превосходных
В Трое широкой, - из них мне, увы, никого не осталось!
Нет конеборца Троила, нет Местора, равного богу,
Нету и Гектора! Богом он был средь мужей и казался
Сыном не смертного мужа, а сыном бессмертного бога!
260 Всех их Apec погубил, а трусливые эти - остались!
Эти лгуны, плясуны, герои в делах хороводных,
Воры, расхитчики коз молодых и барашков народных!
Долго ли будете вы снаряжать мне повозку? Скорее
Всё уложите в нее, чтоб могли мы немедленно ехать!"

265 Так говорил он. Они, испугавшись отцовского крика,
Вывезли быстро повозку для мулов, - на прочных колесах,
Новую, дивной работы, и кузов на ней укрепили.
Сняли с гвоздя и ярмо для мулов, - из крепкого бука,
С шляпкой в средине, с концов же - с загнутыми кверху крюками.
270 Вынесли вместе с ярмом и ремень для запряжки, длиною
В девять локтей; ярмо приспособили к гладкому дышлу
В самом конце, впереди; кольцо за крюк зацепили,
Трижды шляпку ярма обмотали, потом по порядку
Дышло ремнем обвязали, конец под ремень же подсунув;
275 Из кладовой гладкостенной носить и укладывать стали
В кузов подарки - за голову Гектора выкуп несчетный.
Мулов потом упряжных заложили могучекопытных,
Некогда в дар от мисийцев полученных славным Приамом.
А для Приама коней подвели под ярмо: для себя их
280 Тщательно выкормил царь в красиво отесанных яслях.

В доме высоком они за запряжкою оба следили, -
Царь и глашатай, в уме своем планы разумные строя.
Близко к ним подошла с опечаленным сердцем Гекуба;
Чашу в правой руке держала она золотую
285 С сладким вином, чтоб пошли они в путь, совершив возлиянье.
Пред колесницею стала, царя назвала и сказала:
"На, возлияние сделай родителю Зевсу, молися,
Чтоб от врагов ты домой воротился, уж раз тебя дух твой,
Как я ни против того, итти к кораблям побуждает.
290 Но помолись перед тем облаков собирателю черных
Зевсу, который на землю троянскую с Иды взирает.
Птицу проси, быстролетного вестника, силой своею
Первую в птицах, которую сам он всех более любит.
С правой проси стороны, чтоб, ее увидавши глазами,
295 С верой отправился ты к кораблям быстроконных данайцев.
Если ж Кронион широко гремящий тебе не захочет
Дать посланца своего, всем я сердцем тебя убеждаю
В стан не ходить к аргивянам, хотя бы и очень желал ты".

Сходный с богом Приам сказал, отвечая Гекубе:
300 "Этот наказ твой, жена, я с большою охотой исполню.
Руки полезно к Зевесу вздевать, чтобы нас пожалел он".

Так ей ответил старик и ключнице дал приказанье
Руки полить ему чистой водою. Служанка явилась,
Таз умывальный держа и с водою кувшин. И как только
305 Вымыл руки Приам, он кубок принял от супруги,
Стал посредине двора, возлиянье свершил и молился,
В небо широкое глядя, и громкое слово промолвил:
"Зевс, наш родитель, на Иде царящий, преславный, великий!
Дай мне к Пелиду угодным прийти, возбуждающим жалость.
310 Птицу пошли, быстролетного вестника, силой своею
Первую в птицах, которую сам ты всех более любишь.
С правой пошли стороны, чтоб, ее увидавши глазами,
С верой отправился я к кораблям быстроконных данайцев!"

Так говорил он, молясь. Услыхал его Зевс промыслитель.
315 Был им послан орел, безобманная самая птица,
Хищник темноперистый; еще он "пятнистым" зовется.
Тех же размеров, которых в покое высоком бывает
Дверь у богатого мужа, снабженная прочным затвором, -
Каждое было крыло таких же размеров. Пронесся
320 Справа над Троей орел. Они, как увидели это,
В радость пришли, и у всех в груди взвеселилося сердце.

Быстро старец Приам на блестящую стал колесницу,
Портиком гулким погнал через ворота коней быстроногих;
Мулы пошли впереди под повозкой четыреколесной;
325 Ими разумный Идей управлял, позади же за ними -
Кони, которых Приам престарелый, бичом подгоняя,
Быстро погнал через город. Друзья провожали Приама,
Сильно печалясь о нем, как будто бы на смерть он ехал.
После того, как спустились из города вниз на равнину,
330 Царские все сыновья и зятья воротились обратно
В Трою родную. Но сами они не укрылись от Зевса.
В поле он их увидал и исполнился жалости к старцу.
К милому сыну Гермесу с такой обратился он речью:
"Более прочих, Гермес, ты привык и всех более любишь
335 Смертному спутником быть и внимать, кому пожелаешь.
Встань и иди, и Приама к судам мореходным ахейцев
Так проводи, чтоб никто не увидел, никто не заметил 
Из остальных аргивян, пока не придет к Ахиллесу".

Так он сказал, и вожатый послушался Аргоубийца.
340 Тотчас к ногам он своим привязал золотые подошвы
Амвросиальные, всюду его с дуновением ветра
И над землей беспредельной носившие, и над водою.
Жезл захватил, которым глаза усыпляет он смертных,
Если захочет, других же, заснувших, от сна пробуждает.
345 Аргоубийца могучий с жезлом тем с Олимпа понесся,
Вмиг Геллеспонта достиг и широкой троянской равнины
И зашагал по земле, царевича образ принявши
С первым пушком на губах, - прелестнейший в юности возраст!

Оба же те миновали могилу высокую Ила.
350 Мулов они и коней удержали у берега речки,
Чтоб попоить их. Уж сумрак вечерний на землю спустился.
Близко вдруг перед собою Гермеса увидев, глашатай
Тотчас заметил его, обратился к Приаму и молвил:
"Остерегись, Дарданид! Осторожности требует дело:
355 Мужа я вижу; мне кажется, он уничтожить нас хочет!
Прочь унесемся скорей на конях иль, к нему подошедши,
Мужу обнимем колени и будем молить о пощаде!"

Так говорил он. Смутился старик, испугался ужасно.
Дыбом волосы встали на сгорбленном старческом теле.
360 Оцепеневши стоял он. К нему подошел Благодавец,
За руку взял старика, и спрашивать начал, и молвил:
"Ты куда это гонишь, отец, этих коней и мулов с повозкой
Чрез амвросийную ночь, когда все покоятся люди?
И неужель не боишься ты дышащих силой ахейцев,
365 Так находящихся близко, такой к вам горящих враждою?
Если б тебя кто увидел, как быстрою темною ночью
Столько везешь ты сокровищ, то что б ты почувствовал в сердце?
Сам ты не молод, и старец такой же тебя провожает.
Как же вы справитесь с первым, кто вас пожелает обидеть?
370 Я же тебе ничего не сделаю злого, охотно
И от других защищу: на отца моего ты походишь".

Старец Приам боговидный на это ответил Гермесу:
"Все так и есть, дитя мое милое, как говоришь ты!
Кто-то однако простер из богов надо мной свою руку,
375 Если с подобным тебе попутчиком встретиться дал мне,
В добрый ниспосланным час, прекрасным и ростом, и видом,
С разумом сильным таким. Счастливых родителей сын ты!"

Аргоубийца вожатый на это Приаму ответил:
"Так! Справедливо ты все говоришь и разумно, о старец!
580 Вот что однако скажи, и скажи мне вполне откровенно:
Столько сокровищ богатых куда-нибудь ты высылаешь
В страны чужие, чтоб хоть бы они у тебя уцелели?
Иль уж все Илион вы священный готовы покинуть,
Страхом объятые? О, что за воин погиб превосходный,
385 Сын твой! В сраженьях был он не ниже героев ахейских!"

Старец Приам боговидный на это ответил Гермесу:
"Кто же ты сам, мой хороший? Скажи, от кого ты родился?
Как хорошо говоришь ты о сыне моем злополучном!"

Аргоубийца вожатый на это Приаму ответил:
390 "Вижу, старик, о Гекторе ты расспросить меня хочешь.
Часто своими глазами в боях, прославляющих мужа,
Видел я Гектора, - даже в тот день, как, к судам отогнавши,
Он избивал аргивян, сокрушая их острою медью.
Стоя вдали, удивлялись мы Гектору; с вами сражаться
395 Нам Ахиллес запрещал, рассердись на Атреева сына.
Я ахиллесов товарищ, в одном корабле с ним приплыл я.
Родом и я мирмидонец; отец мой зовется Поликтор.
Муж он богатый, такой же старик, как и ты предо мною.
Дома осталося шесть сыновей его, я же седьмой тут.
400 Жребий меж братьев упал на меня, чтоб итти с Ахиллесом.
Нынче сюда от судов я пришел на равнину. С зарею
Боем на город пойдут быстроглазые мужи ахейцы.
Все негодуют они, оставаясь без дела, и рвутся
Пламенно в бой, и цари аргивян удержать их не в силах".

405 Старец Приам боговидный на это ответил Гермесу:
"Если товарищ ты впрямь Ахиллеса, Пелеева сына,
То, умоляю тебя, сообщи мне полнейшую правду, -
Все ли еще пред судами находится сын мой, иль бросил
Псам на съеденье его Ахиллес, на куски разрубивши?"

410 Аргоубийца вожатый на это ответил Приаму:
"Старец, ни псы не терзали, ни птицы его не клевали.
Близ корабля Ахиллеса лежит до сих пор он пред ставкой,
Не изменившись нисколько. Двенадцатый день, как лежит он
Мертвый. Но тело его не гниет, не едят его жадно
415 Черви, которые павших в сраженьях мужей пожирают.
Правда, безжалостно, только заря загорится, волочит
Гекторов труп Ахиллес вкруг могилы любимого друга,
Но невредим он лежит. Изумился бы сам ты, увидев:
Свеж он лежит, как росою омытый, нет крови на коже,
420 Грязи не видно нигде, закрылись все раны на теле,
Что получил он: а медь ему многие в тело вонзали.
Видишь, о сыне твоем как болеют блаженные боги,
Даже когда он уж умер. Его от души они любят".

Так говорил он. И радость взяла старика, и сказал он:
425 "Вот как, мой сын, хорошо приносить сообразные жертвы
Вечным богам, на Олимпе живущим! О них постоянно
Помнил в чертоге мой сын. Да, был у меня он когда-то!
А потому и о нем они вспомнили даже по смерти.
Вот что, однако: прими от меня этот кубок прекрасный
430 И, охраняя меня, проводи под защитой бессмертных,
Чтобы достигнуть я мог безопасно пелидовой ставки".

Аргоубийца вожатый на это Приаму ответил:
"Юность мою искушаешь, старик! Но старанья напрасны.
Хочешь, чтоб принял твои я дары за спиною Пелида.
435 Всею душой я боюсь и стыжусь обокрасть Ахиллеса.
Как бы со мною позднее за это беды не случилось!
Проводником я тебе хоть до славного Аргоса буду,
На корабле и пешком провожать тебя рад со стараньем.
Вряд ли с презрением кто с провожатым таким бы сразился".

440 Так отвечал благодавец Гермес и вскочил в колесницу.
В руки проворно схватил и бич, и блестящие вожжи,
Коням и мулам вдохнул необычную резвость и силу.
Скоро окопа достигли они и стены корабельной,
Где незадолго трудилась над ужином стража ахейцев.
445 Сон на стражу излил благодетельный Аргоубийца,
Вслед за этим ворота открыл, отодвинув засовы,
Ввез Приама вовнутрь, а с ним и повозку с дарами.
Вскоре достигли они ахиллесовой ставки высокой.
Ставку построили ту мирмидонцы царю, нарубивши
450 Бревен еловых для стен, и здание сверху покрыли,
Нежно-пушистый тростник для того на болоте нарезав.
Около ставки широкий устроили двор для владыки,
Огородив частоколом. Ворота его запирались
Крепким засовом еловым. Огромный засов тот в воротах
455 Трое ахейцев с трудом выдвигали, с трудом задвигали -
Все остальные; но сам Ахиллес без труда его двигал.
Эти ворота открыл перед старцем Гермес благодавец,
Славные ввез он дары быстроногому сыну Пелея,
Наземь сошел с колесницы и так обратился к Приаму:
460 "Бог я бессмертный, о старец, к тебе низошедший с Олимпа.
Знай, пред тобою - Гермес! Проводить я отцом тебя послан.
Ну, а теперь возвращаюсь назад; на глаза Ахиллесу
Не покажусь; непристойно б то было бессмертному богу
Так, без всякой нужды, по-приятельски с смертным встречаться.
465 Ты же, войдя, охвати Ахиллесу колени руками,
Ради отца умоляй, ради матери пышноволосой,
Ради сына его, чтобы дух взволновать ему в сердце".

Так сказавши, Гермес на высокий Олимп удалился.
Старец Приам с колесницы немедленно спрыгнул на землю
470 И повелел оставаться на месте Идею, чтоб мулов
И лошадей он стерег. А сам направился прямо
К дому, где милый богам Ахиллес находился. Сидящим
Старец увидел его, а поодаль - товарищей. Двое ж, -
Автомедонт благородный и отрасль Аресова Алким, -
475 Возле него суетились. Он только что ужинать кончил,
Попил уже и поел. Перед ним еще стол оставался.
В ставку великий Приам незаметно вошел и, приблизясь,
Обнял колени Пелида и стал целовать его руки, -
Страшные, кровью его сыновей обагренные руки.
480 Так же, как если убьет человек в ослепленье тяжелом
Мужа в родной стороне и, в другую страну убежавши.,
К мужу богатому входит и всех в изумленье ввергает,
Так изумился Пелид, увидав боговидного старца;
Так изумилися все и один на другого глядели.
485 Он же, моля Ахиллеса, такое сказал ему слово:
"Вспомни, подобный богам Ахиллес, об отце твоем милом!
Так же, как я, стоит на пороге он старости скорбной.
Может быть, в этот же час соседи, его окруживши,
Войском теснят, и спасти его некому в этом несчастье.
490 Знает, однако, по крайней он мере и слышит, что жив ты,
Радуясь этому сердцем, надеждой всегда преисполнен
Милого сына увидеть пришедшим домой из-под Трои.
Я ж, бесконечно несчастный, сынов народил превосходных
В Трое широкой, - и в жизни из них никого не осталось!
495 Я пятьдесят их имел при нашествии войска ахейцев,
И девятнадцать из них - от одной материнской утробы.
Жены другие мои остальных мне родили в чертогах.
Многим из них свирепый Apec уж расслабил колени.
Кто же единственный был и единственный Трои защитник,
500 Тот был недавно тобою убит, защищая отчизну, -
Гектор. И ради него прихожу к кораблям я ахейским
Выкупить тело его, и несу неисчислимый выкуп.
Сжалься, Пелид, надо мною, яви уваженье к бессмертным,
Вспомни отца твоего! Я жалости больше достоин!
505 Делаю то я, на что ни один не решился бы смертный:
Руки убийцы моих сыновей я к губам прижимаю!"

Плакать тогда об отце захотелось Пелееву сыну.
За руку взяв, от себя старика отодвинул он тихо.
Плакали оба они. Припавши к ногам Ахиллеса,
510 Плакал о сыне Приам, о Гекторе мужеубийце.
Плакал Пелид об отце о своем, и еще о Патрокле.
Стоны обоих и плач по всему разносилися дому.
После того как слезами Пелид богоравный упился,
В сердце жив членах его уж исчезло желание плакать,
515 С кресла стремительно встал он и за руку поднял Приама,
Тронутый белой его бородой и седой головою,
И, обратившись к нему, слова окрыленные молвил:
"О злополучный! Как много ты горестей сердцем изведал!
Как ты решился один близ ахейских судов появиться
520 Перед глаза человека, немало избившего в битвах
Храбрых сынов у тебя? Да, сердце твое из железа!
Ну, успокойся жив кресло садись! Как бы ни было грустно,
Горести наши оставим покоиться скрытыми в сердце!
Мы ничему не поможем и самым неистовым плачем.
525 Боги такую уж долю назначили смертным бессчастным, -
В горестях жизнь проводить. Лишь сами они беспечальны.
Глиняных два кувшина есть в зевсовом доме великом,
Полны даров, - счастливых один, а другой - несчастливых.
Смертный, кому их, смешавши, дает молневержец Кронион,
530 В жизни своей переменно то горе находит, то радость.
Тот же, кому только беды он даст, - поношения терпит,
Бешеный голод его по земле божественной гонит,
Всюду он бродит, не чтимый никем, ни людьми, ни богами.
Так и с Пелеем: дарами осыпали светлыми боги
535 С юности самой его; выдавался меж всеми людьми он
Счастьем, богатством; владыкою был он мужей мирмидонских.
Смертный, в супруги себе получил от богов он богиню.
Но и ему приложил злополучие бог: не имеет
В доме своем он потомков, кто был бы наследником царства.
540 Сын у него лишь один, краткожизненный; даже и нынче
Старости я не покою его. Далеко от отчизны
Здесь я сижу, и тебя и твоих сыновей огорчая.
Также и ты, как я слышал, старик, благоденствовал прежде:
Сколько к северу Лесбос вмещает, обитель Макара,
545 В сторону - Фригия, также и весь Геллеспонт беспредельный,
Окрест везде, говорят, ты богатством блистал и сынами.
Но, как беду навели на тебя небожители-боги,
Вечно вокруг Илиона сраженья и мужеубийства.
Так овладей же собой, без конца не круши себя скорбью.
550 Пользы не много тебе от печали по сыне убитом.
Мертвый не встанет; скорей тебя новое горе постигнет".

Старец Приам боговидный на это ответил Пелиду:
"Нет, я не сяду, любимец Зевеса, покудова Гектор
В ставке лежит, погребенью не преданный. Выдай скорее,
555 Чтобы глазами своими его я увидел. А сам ты
Выкуп прими привезенный. И пусть тебе будет на радость
Он, как вернешься в отчизну, за то, что меня пощадил ты,
Жизнь мне оставил и видеть позволил сияние солнца".

Грозно взглянув на Приама, сказал Ахиллес быстроногий:
560 "Не раздражай меня нынче, старик! Ведь и так уж решил я
Гектора выдать тебе. От Зевеса ко мне приходила
Вестницей мать, что меня родила, дочь старца морского.
Но и тебя, - хорошо я, Приам, это знаю, не скроешь! -
Но и тебя к кораблям нашим кто-то привел из бессмертных.
565 Ибо никто б из людей не посмел, даже юноша пылкий,
В стан ахейский войти: от стражи он скрыться не сМог бы,
Да и засов нелегко б отодвинул на наших воротах.
Будет тебе еще больше страдающий дух волновать мне!
Как бы тебе здесь, старик, хоть ты - и просящий защиты,
570 Не отказал я в пощаде, нарушивши зевсову волю!"

Так он сказал. Испугался старик и послушал приказа.
Сын же Пелеев из ставки, как лев, устремился наружу,
Но не один; поспешили за ним и товарищей двое, -
Автомедонт благородный и Алким, которых меж всеми
575 После Патрокла убитого чтил Ахиллес наиболе.
Быстро они от ярма лошадей отвязали и мулов,
Вестника старца Приама ввели в ахиллесову ставку,
В кресло его усадили, с повозки ж красивоколесной,
Неисчислимую плату за голову Гектора сняли.
580 Две лишь оставили мантии с вытканным тонко хитоном,
С тем чтобы тело одетым домой отпустить от Пелида.
Он же, позвавши рабынь, повелел им обмыть и умаслить
Гектора тело, но прочь отнеся, чтоб Приам не увидел.
Он опасался, чтоб гневом не вспыхнул отец огорченный,
585 Сына увидев, а сам он внезапно в ответ не вскипел бы
И не убил бы его, приказанье нарушивши Зевса.
Тело обмыли рабыни и маслом его умастили,
В новый одели хитон и набросили мантию сверху.
Гектора сам Ахиллес, подняв, положил на носилки;
590 Вместе с друзьями потом на повозку в носилках поставил.
После того зарыдал, и друга назвал, и промолвил:
"Не обижайся, Патрокл, если даже и в доме Аида
Ты вдруг узнаешь, что я многосветлого Гектора тело
Отдал отцу: не ничтожными он заплатил мне дарами.
595 Долю достойную я и тебе из них выделю в жертву!"

В ставку свою Ахиллес многосветлый вернулся обратно,
Сел в красивое кресло, с которого встал перед этим,
Против Приама с другой стороны у стены и промолвил:
"Сын твой умерший, старик, тебе возвращен, как велел ты.
600 Тело в носилках лежит. Его на заре ты увидишь,
Как повезешь к себе в город. Теперь же об ужине вспомним.
Пищи забыть не могла и Ниоба сама, у которой
Разом двенадцать детей нашли себе смерть в ее доме, -
Шесть дочерей и шесть сыновей, цветущих годами.
605 Стрелами юношей всех перебил Аполлон сребролукий,
Злобу питая к Ниобе, а девушек всех - Артемида.
Мать их с румяноланитной Лето пожелала равняться:
Та, говорила, лишь двух родила, сама ж она многих!
Эти, однако, хоть двое их было, но всех погубили.
610 Трупы кровавые девять валялися дней. Хоронить их
Некому было: народ превращен был Кронионом в камни.
Их на десятый лишь день схоронили небесные боги.
Вспомнила все ж и Ниоба о пище, как плакать устала.
Нынче где-то средь скал, в пустынных горах, на Сипиле,
615 Где, как слыхал я, приют находят ночами богини,
Нимфы, которые вдоль, берегов ахелоевых пляшут, -
Там, хоть уж камень сама, богоданной скорбит она скорбью.
Значит, божественный старец, давай-ка с тобою о пище
Также подумаем. Сына ты можешь оплакать и позже,
620 В Трою привезши его. Для тебя многослезен он будет!"

Так он сказал и вскочил, и овцу белорунную быстро
Сам заколол; ободрали ж товарищи, как подобает,
Мясо, искусно нарезав куски, вертелами проткнули,
Сжарили их на огне осторожно и с вертелов сняли.
625 Автомедонт же расставил корзины красивые с хлебом
По столу; сам Ахиллес разделил меж сидевшими мясо.
Руки они протянули к поставленным яствам готовым.
После того как питьем и едой утолили желанье,
Долго Приам Дарданид удивлялся царю Ахиллесу,
630 Как он велик и прекрасен; богам он казался подобным.
Царь Ахиллес удивлялся равно Дарданиду Приаму,
Глядя на образ его благородный и слушая речи.
Оба они наслаждались, один на другого взирая.
Первым старик боговидный Приам обратился к Пелиду:
635 "Зевсов питомец, пусти меня спать поскорее. Позволь нам
Сладостным сном насладиться, улегшись в постели. Давно уж
Ни на мгновение сном у меня не смыкалися веки, -
С самого дня, как свой дух погубил под твоими руками
Сын мой. Все время стенал и несчетные скорби терпел я,
640 С горя в ограде двора по навозу и пыли валяясь.
Только сейчас я и пищу вкусил, и с вином искрометным
Чашу в гортань себе влил. До сегодня ж не ел ничего я".

Тотчас товарищам царь Ахиллес приказал и рабыням
Две кровати поставить в сенях, из подушек красивых
645 Пурпурных ложе устроить, покрыть его сверху коврами,
Два одеяла пушистых постлать, чтобы спящим покрыться.
С факелом ярким в руках поспешили рабыни из дома,
Две постелили проворно постели в указанном месте.
И обратился к Приаму, шутя, Ахиллес быстроногий:
650 "Ляжешь снаружи ты, милый старик, чтобы кто из ахейцев
В ставку сюда не пришел совещаться, - ко мне постоянно
Для совещаний идут посидеть, - таков уж обычай!
Если из них кто тебя средь ночной темноты здесь увидит,
Все он тотчас сообщит Агамемнону, сыну Атрея:
655 Может выйти тогда задержка с выдачей тела.
Вот что, однако, скажи, и скажи мне вполне откровенно:
Сколько ты дней хоронить многосветлого Гектора хочешь?
Столько я дней от боев удержусь, удержу и ахейцев".

Старец Приам боговидный на это ответил Пелиду:
660 "Если ты хочешь, чтоб мог я свершить погребение сына,
Радость великую мне бы доставил ты, сделавши вот как:
В городе заперты мы, как ты знаешь; возить издалека
С гор нам придется дрова, а троянцы напуганы сильно.
Девять бы дней нам желалось оплакивать Гектора в доме,
665 Похоронить на десятый и пир поминальный устроить;
После поминок на утро насыплем над мертвым могилу,
В день же двенадцатый станем сражаться, уж если так нужно".

Снова ему отвечая, сказал Ахиллес быстроногий:
"Сделано будет и это, о старец Приам, как желаешь.
670 Бой прекращаю на столько я времени, сколько ты просишь".

Так сказал Ахиллес и Приамову правую руку
Около кисти пожал, чтоб старик ничего не боялся.
Там они спать улеглись, в притворе пелидова дома, - 
Царь и глашатай, в уме своем планы разумные строя.
675 Сам Ахиллес почивал в глубине своей ставки прекрасной,
С ним Брисеида легла прекрасноланитная рядом.

Прочие боги Олимпа и коннодоспешные мужи
Спали всю ночь напролет, побежденные сном благодатным.
Лишь одолеть он не мог одного благодавца Гермеса.
680 Думал он в духе своем, как лучше владыку Приама
Через ворота провесть незаметно для стражи могучей.
Стал над его головою и с речью к нему обратился:
"Все еще спишь ты, старик, пощаженный Пелеевым сыном,
Между враждебных людей, не заботясь о бедах возможных.
685 Много ты отдал сегодня, чтоб выкупить мертвого сына.
Но за тебя, за живого, тройную отдали бы цену
Дети, которые сзади остались, когда б Агамемнон
И остальные ахейцы узнали, что здесь ты, в их стане".

Так говорил он. Старик испугался и вестника поднял.
690 Тотчас Гермес лошадей им и мулов запряг и поспешно
Сам их прогнал через стан аргивян, и никто не увидел.
Но лишь достигнули брода прекрасноструящейся речки,
Ксанфа пучинного, богом рожденного, Зевсом бессмертным,
Путников бросив, Гермес на великий Олимп удалился.

695 В платье шафранном Заря простерлась над всею землею.
К городу гнали они лошадей со стенаньем и плачем.
Мулы везли мертвеца. И никто их другой не увидел
Ни из мужчин, ни из жен, поясами прекрасными славных,
Прежде Кассандры, красой с золотой Афродитою сходной.
700 Рано Кассандра взошла на Пергам и отца увидала
На колеснице и с ним громогласного вестника Трои.
И увидала в повозке, запряженной мулами, также
Гектора славного труп. Завопила на весь она город:
"Эй! Троянцы! Троянки! Бегите, чтоб Гектора видеть1
705 Вы ведь с восторгом живого встречали его после битвы;
Радостью он постоянной и городу был, и народу!"

Так говорила. И вдруг ни жены не осталось, ни мужа
В Трое широкой. Печаль несдержимая всех охватила.
Возле ворот городских окружили везущего тело.
710 Всех впереди молодая жена и почтенная матерь
Волосы рвали, бросались к повозке красивоколесной,
Голову Гектора в руки хватали. И плакал народ весь.
До ночи целый бы день напролет, заливаясь слезами,
Перед воротами все оставались у трупа в повозке;
715 Если б старик со своей колесницы не крикнул народу:
"Дайте дорогу, чтоб мог я на мулах проехать! Потом же
Плачем насытитесь все вы, как мертвого в дом привезу я!"

Так он сказал. Расступился народ и открыл им дорогу.
К славному дому Приама привезши, на ложе сверленом
720 Тело они положили. Певцов, зачинателей плача,
Возле него посадили, которые с грустным стенаньем
Песни плачевные пели, а жены им вторили стоном.
Плач белорукая после того зачала Андромаха,
Голову Гектора мужеубийцы обнявши руками:
725 "Молод из жизни ушел ты, мой муж дорогой, и вдовою
В доме меня покидаешь. И мал еще сын наш младенец,
Нами, злосчастными, на свет рожденный, тобою и мною.
Юности он не достигнет, я думаю. Прежде наш город
Будет разрушен. Погиб ты, хранитель его, защищавший
730 Трою саму, и почтенных супруг, и детей несмышленых!
Быстро отсюда их всех увезут в кораблях быстролетных,
С ними со всеми - меня. И сам ты, о сын мой, за мною
Следом пойдешь, чтобы там неподобную делать работу,
Для господина стараясь свирепого. Либо ахеец,
735 За руки взявши, швырнет тебя с башни - ужасная гибель! -
В гневе, что брата его, иль отца, или милого сына
Гектор в бою умертвил, ибо очень не мало ахейцев,
Пикой его пораженных, глодало широкую землю:
Сердцем не мягок родитель твой был средь погибельной сечи.
740 Вот почему так о нем и горюет народ в Илионе.
Плач несказанный и горе родителям милым принес ты,
Гектор! Но мне наиболе жестокие скорби доставил.
Не протянул ты руки мне своей со смертельного ложа,
Слова заветного мне не сказал, о котором бы вечно
745 Я вспоминала и ночью, и днем, обливаясь слезами!"

Так говорила, рыдая. И жены за нею стенали.
Громко потом зачала между женами плач свой Гекуба:
"Гектор, из всех сыновей наиболее мною любимый!
Мил у меня и при жизни ты был олимпийцам бессмертным,
750 И по кончине твоей за тебя они сердцем болеют.
Многих других сыновей у меня Ахиллес быстроногий,
В плен захвативши живьем, далеко за бесплодное море
Продал на Самос, на Имброс, на Лемнос, окутанный паром.
Но, одолевши тебя и оружием душу исторгнув,
755 Как ни влачил он тебя вкруг могилы Патрокла, который
Гибель из рук твоих принял и быть воскрешенным не смог им,
Все ж у меня как росой ты умытый покоишься в доме,
Свежий, подобно тому, кого Аполлон сребролукий
Нежной стрелою своей умертвил, подошедши внезапно!"

760 Так говорила, рыдая. И плач поднялся непрерывный.
Третьей меж женами горестный плач зачинала Елена:
"Гектор, меж Деверей всех наиболее мною любимый!
Ибо супруг мне теперь - Александр боговидный, привезший
В Трою меня. Отчего, отчего не погибла я раньше!
765 Нынче двадцатый уж год для меня с той поры протекает,
Как прибыла я сюда и покинула край мой родимый,
Но от тебя не слыхала я злого, обидного слова!
Даже когда и другой кто меня укорял из домашних, -
Деверь, золовка прекрасно одетая или невестка,
770 Или свекровь, - что до свекра-отца, то всегда был он ласков, -
Ты, убеждая словами, удерживал их от нападок
Мягким своим обращеньем и мягкою речью своею.
Горько скорблю о тебе и скорблю о себе, злополучной.
Нет у меня никого в Илионе широком другого,
775 Кто бы мне дружествен был. Для всех я равно ненавистна!"

Так говорила, рыдая. Вздыхал весь народ неисчетный.
Старый Приам обратился к народу с такими словами:
"В город везите, троянцы, дрова и не бойтесь нисколько
Тайной засады ахейцев. Мне дал Ахиллес обещанье,
780 От чернобоких своих отправляя судов, что не будет
Зла причинять нам, покамест двенадцатый день не наступит".

Так говорил он. В повозки волов тяжконогих и мулов
Стали они запрягать и пред городом быстро собрались.
Девять дней подвозили несчетное множество леса.
785 Вместе с десятою свет приносящею смертным зарею
Вынесли, горько рыдая, отважного Гектора тело,
Наверх костра положили и снизу подбросили пламя.

Рано рожденная, в небе взошла розоперстая Эос.
Люди сходились к костру, на котором покоился Гектор.
790 После того как сошлись и большая толпа собралася,
Первым же делом вином искрометным костер загасили
Всюду, где сила огня сохранилась. А братья с друзьями
Тщательно белые кости героя средь пепла собрали,
Горько скорбя и со щек обильные слезы роняя.
795 В ящик потом золотой те кости они положили,
Их покрывши пред тем пурпуровой мягкой одеждой.
Тотчас спустили в могилу глубокую, после того же
Поверху часто камнями огромными плотно устлали.
Сверху насыпали холм. Вокруг же стража сидела,
800 Глядя, чтоб ранее срока на них не напали ахейцы.
Быстро насыпав могилу, они разошлись. Напоследок
Снова все собрались и блистательный пир пировали
В доме великом Приама, владыки, вскормленного Зевсом.

Так погребали они конеборного Гектора тело.
The script ran 0.005 seconds.