---

Гомер - Илиада [VIII век до н.э.]
Язык оригинала: Греческий
Известность произведения: Средняя
Метки: Поэма, Эпос

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 

"Здесь и лежи! Нелегко с сыновьями могучего Зевса
185 В битве встречаться тому, кто хотя б от потока рожден:
Ты говорил, что потоком рожден ты щирокоструистым,
Я же породой горжусь, от великого Зевса идущей.
Я родился от Пелея, Эакова сына, владыки
Многих племен мирмидонских. Эак же родился от Зевса.
190 Сколько могучей Зевес, чем потоки, бегущие в море,
Столько могучее дети Зевеса, чем дети потоков.
Нынче великий поток помогает тебе, но навряд ли
Сможет помочь: нелегко против Зевса-Кронида сражаться.
С Зевсом тягаться не в силах и сам Ахелой многомощный.
195 И Океана глубоко текущего сила, откуда
Реки начало свое получают, широкое море,
Все родники и ключи, и глубокие воды колодцев.
Все же трепещет и он перед молньей великого Зевса
И перед громом ужасным, когда загрохочет он с неба".

200 Так он сказал и из кручи копье медножальное вырвал,
Астеропея ж оставил лежать на песке бездыханным.
Черные воды потока на тело его набегали,
Быстрыми стаями рыбы вокруг и угри суетились,
Почечный жир обрывая и жадно его пожирая.
205 Сын же Пелея пошел на пеонов, мужей конеборных.
В ужасе все еще прячась близ речки глубокопучинной,
Вдруг увидали они, что лучший меж ними средь сечи
От ахиллесовых рук и меча его жизни лишился.
Так Ахиллес Ферсилоха убил Астипила, Мидона,
210 Мнеса и Фрасия, также и Эния, и Офелеста.
Много еще бы пеонов убил Ахиллес быстроногий,
Если б глубокопучинный поток не исполнился гнева.
Смертного образ приняв, из глубокой он крикнул пучины:
"О Ахиллес! Ты и силой, и дерзостью дел превышаешь
215 Мужа любого; тебя защищают бессмертные сами!
Если ж Кронион тебе всех троянцев отдал на погибель,
В поле гони их и там свое дело ужасное делай.
Трупами доверху полны мои светлоструйные воды,
И не могу я пробиться теченьем к священному морю.
220 Трупы мне путь преграждают. А ты продолжаешь убийства!
Будет тебе, перестань! Берет меня ужас, владыка!"

Так потоку в ответ сказал Ахиллес быстроногий:
"Сделаю, как приказал ты, Скамандр, питомец Зевеса!
Но прекращу избиенье троянцев надменных не раньше,
225 Чем в Илион загоню их и, в битве сойдясь, испытаю
Гектора, - он ли меня укротит, иль его укрощу я!"

Так он сказал и вперед устремился, похожий на бога.
Тут к Аполлону поток обратился глубокопучинный:
"Что это, сын сребролукий Зевеса, решений Кронида
230 Ты исполнять не желаешь! Тебе он наказывал строго
В битвах стоять за троянцев и помощь давать им, покуда
Вечер не спустится поздний и тенью полей не покроет".

Так он сказал. Ахиллес же, копьем знаменитый, с обрыва
Прыгнул в средину потока. И вздулся поток разъяренный,
235 Ринулся, все взволновавши теченья, и множество трупов
Поднял, лежавших в реке, - мужей, перебитых Пелидом.
Стал он выбрасывать трупы, ревя, словно бык разъяренный,
Вон из воды. А живых вдоль прекрасных течений струистых
В водоворотах глубоких укрыл, от Пелида спасая.
240 Страшная вкруг Ахиллеса волна поднялась и, вскипевши,
С силою грянула в щит. Устоять Ахиллес богоравный
Больше не мог на ногах. Он за вяз ухватился рукою, -
Вяз пышнолистный, большой, и дерево вывернул с корнем.
Берег крутой обвалился, и ветки густые покрыли
245 Струи прекрасные. Вяз поперек перекинулся гатью,
В воду упав целиком. Ахиллес поднялся из пучины
И на проворных ногах во всю мочь по равнине помчался
В страхе. Однако великий поток не отстал и высоко,
Весь почернев, поднялся, чтоб заставить Пелеева сына
250 Труд боевой прекратить, чтоб от смерти избавить троянцев.
Прочь отскочил Ахиллес, насколько копье пролетает,
Быстро прочь отскочил, как орел, черноперый охотник,
Самый могучий и самый проворный меж птицами всеми.
Так и Пелид отскочил, на груди его крепкой ужасно
255 Медь загремела доспехов. От волн увернувшись потока,
Он побежал. Грохоча, за Пелидом поток устремился.
Как человек, орошая растенья свои и посевы,
Из родника черноводного путь пролагает теченью
И очищает лопатой канаву от всякого сора;
260 В ров набегает вода, по дну за собой увлекая
Мелкие камни, журчит и бежит по наклонному ложу
Быстрым потоком, того обогнав, кто ее направляет.
Так Ахиллеса все время волна настигала потока,
Как ни проворен он был: намного сильнее нас боги.
265 Несколько раз Ахиллес быстроногий пытался навстречу
Выступить, чтоб убедиться, - не все ли его уже боги
Гонят, не всё ль на него ополчилось великое небо?
Тотчас однако волна поимого Зевсом потока
С силою сверху его по плечам ударяла. В испуге
270 Выше старался он прыгнуть. Поток подгибал ему ноги,
Бурно с боков ударял, вырывал из-под ног его землю.
И возопил Ахиллес, на широкое небо взглянувши:
"Зевс, наш отец! Надо мною, несчастным, не сжалятся боги
И не спасут из реки? А потом все готов претерпеть я!
275 Из небожителей всех предо мною никто не виновен
Так, как милая мать, меня обольстившая ложью.
Мне говорила она: под стеной меднобронных троянцев
От аполлоновых стрел быстролетных придет моя гибель.
Пусть бы убил меня Гектор, из выросших здесь наилучший!
280 Доблестный муж бы убил, и доблестный был бы убит им.
Нынче же жалкою смертью приходится здесь мне погибнуть,
Как свинопасу-мальчишке, в воде захлебнуться, - мальчишке,
Переходившему реку зимой и снесенному ею!"

Так он сказал. И тотчас подошли Посейдон и Афина;
285 Образ принявши мужей, перед сыном Пелеевым стали,
За руку взяли рукой и словами его заверяли.
Так ему стал говорить Посейдон, потрясающий землю:
"Сын Пелеев! Чрезмерно не бойся и духом не падай,
Ибо такие тебе мы защитники между бессмертных, -
290 Я и Паллада-Афина, с согласия полного Зевса.
Роком тебе суждено осиленным быть не потоком;
Скоро назад от тебя он отступит, увидишь и сам ты.
Если послушаться хочешь, мы мудрый совет тебе дали б:
В битве, равно всем ужасной, не складывай рук утомленных
295 Раньше, чем войско бегущих троянцев назад не загонишь
В стены славные Трои. А Гектора жизни лишивши,
Снова к судам возвращайся. Даем мы добыть тебе славу!"

Так они оба сказали и вместе вернулись к бессмертным.
Он же, словами богов ободренный, поспешно к равнине
300 Кинулся. Всю ее сплошь речная вода заливала.
Множество медных доспехов прекрасных и множество трупов
Юношей плыло по ней. Высоко поднимая колени,
Прыгал он вверх из воды. И сдержать его не был способен
Ксанф. Ахиллесу вдохнула великую силу Афина.
305 Но и поток не ослабил напора. Еще он сильнее
Гневом вскипел к Ахиллесу. Высоко волну взгромоздивши,
Поднял ее над Пелидом и громко позвал Симоента:
"Милый мой брат! Хоть вдвоем обуздаем неистовство мужа!
Скоро он город великий Приама владыки разрушит.
310 Не устоят пред Пелидом в сумятице битвы троянцы!
Помощь скорей мне подай, теченья наполни водами
Горных ключей и ручьев, чтобы вздулись повсюду притоки,
Чтобы большая вода поднялась, чтобы бревна и камни
Загрохотали в воде. И дикого мужа смирим мы,
315 Всех одолевшего нынче, готового с богом равняться.
Думаю я, не поможет ему ни наружность, ни сила,
Ни дорогие доспехи прекрасные. Всех под водою
Илом их густо затянет на дне. И его самого я
Галькой обильно засыплю, песком занесу его сверху,
320 Так что ахейцы собрать и самых костей Ахиллеса
Будут не в силах, -таким его илом я сверху покрою.
Тут же ему и могила готова. И будет не нужно
Холм над ним насыпать, исполняя обряд похоронный".

Кинулся Ксанф на Пелида, неистово воды вздымая,
325 С ревом хлеща в него пеной, и кровью, и трупами павших.
Встала, вздуваясь, волна поимого Зевсом потока,
Вверх высоко поднялась, опрокинуть грозя Ахиллеса.
Вскрикнула Гера в испуге; страшилась она, не унес бы
В водовороты свои Ахиллеса поток разъяренный.
330 К милому сыну Гефесту поспешно она обратилась:
"Встань, Кривоногий, дитя мое! В битве с тобою сразиться
Мы почитаем достойным глубокопучинного Ксанфа.
Быстро на помощь приди, засвети-ка огромное пламя!
Я же отправлюсь позвать Зефира и быстрого Нота,
335 Чтобы тяжелою бурей от моря они налетели
И, разжигая свирепый огонь, у троянцев спалили
Головы их и доспехи. А сам ты по берегу Ксанфа
Все дерева попали и с огнем на него устремися.
Не поддавайся ни сладким словам, ни угрозам потока.
340 И не смиряй до тех пор своей силы, покуда я знака
Криком тебе не подам гасить огонь неустанный".

Так говорила. Гефест воздвиг бушевавшее пламя.
Прежде всего по равнине огонь запылал. Пожигал он
Трупы убитых Пелидом, лежавшие кучами всюду.
345 Высохло все на равнине, и стихли блестящие воды.
Быстро, как сушит осенний Борей увлажненную землю,
Радость этим давая тому, кто ее обработал,
Высохла всюду равнина, и трупы убитых сгорели.
На реку бог обратил разливающий зарево пламень.
350 Вспыхнули тут тамариски по берегу, ивы и вязы,
Вспыхнули донник душистый, и кипер, и влажный ситовник,
Росшие густо вокруг прекрасных течений Скамандра.
Рыбы, угри затомились, - и те по глубоким пучинам,
Те по прекрасным струям и туда и сюда заметались,
355 Жаром палимые жгучим искусника-бога Гефеста.
Сила потока горела, и громко воззвал он к Гефесту:
"Нет, Гефест, ни один из бессмертных тебя не осилит!
Также и я не желаю с тобой, огнедышащим, биться.
Кончим вражду! Пусть Пелид хоть сейчас всех троянцев из Трои
360 Выгонит! Мне-то чего защищать их, чего воевать мне?"

Молвил, палимый огнем. Вскипали прекрасные струи.
Как изнутри закипает котел над огнем разожженным,
Где растопляется сало откормленной туши кабаньей;
Все в нем бурлит, а под ним сухие поленья пылают.
365 Так же пламя палило теченья, вода клокотала.
Стал поток и течь не решался. Терзал его жаром
Мощный Гефест многоумный. Взмолился поток устрашенный
К Гере и к ней со словами крылатыми так обратился:
"Гера! За что на меня одного между всеми богами
370 Сын твой напал и терзает меня! Я не столько виновен,
Сколько все боги другие, дающие помощь троянцам.
Помощь свою я тотчас прекращу, если ты мне прикажешь, -
Пусть, же и он перестанет. А кроме того я клянуся
Не отвращать никогда погибельных дней от троянцев,
375 Даже когда Илион пожирающим пламенем вспыхнет
И запылает в пожаре, зажженном сынами ахейцев!"

Лишь белорукая Гера богиня услышала это,
К милому сыну Гефесту немедленно так обратилась:
"Будет, Гефест! Прекрати, многославный мой сын! Не годится
380 Бога бессмертного так обижать из-за племени смертных!"

Так говорила. Гефест погасил бушевавшее пламя.
Волны вернулись обратно в прекрасноструистую реку.
Только что ксанфова сила была смирена, прекратили
Битву они. Удержала их Гера, хотя и сердилась.

385 Но меж другими богами тяжелая вспыхнула распря,
Страшная. В разные стороны дух их в груди устремлялся.
Сшиблись с шумом великим; земля застонала под ними.
Небо великое гулко на шум отвечало. Услышал
Зевс, на Олимпе сидящий. И сердце его засмеялось
390 С радости, лишь увидал он богов, друг на друга идущих.
Долго без дела они не стояли. Сражение начал
Щитокрушитель Apec. На Афину он кинулся первый
С пикою медной в руке и сказал ей обидное слово:
"Снова ты, муха собачья, бессмертных стравляешь на битву,
395 Дерзостью буйной пылая! Чего ты, надменная, хочешь?
Или не помнишь, как ты подстрекнула Тидеева сына
Биться со мною? У всех на глазах ты копье ухватила
И на меня навела и пронзила прекрасное тело.
Нынче тебе отомщу я за то, что со мной ты свершила!"

400 Так сказав, по эгиде бахромчатой вдруг он ударил, -
Страшной, которой пробить неспособна и молния Зевса.
Пикой ударил в эгиду Apec, оскверненный убийством.
Чуть отступила Афина, схватила могучей рукою
Камень, лежавший средь поля, - огромный, зубристый и темный, - 
405 В древнее время как знак межевой водруженный на поле.
В шею Ареса ударила им и расслабила члены.
Семь он пелетров, упавши, покрыл, зазвенели доспехи.
Волосы с пылью смешались. Над ним засмеялась Афина
И, похваляясь, слова окрыленные молвила громко:
410 "Видно, глупец, ты не взвесил, насколько я большею силой
Перед тобою хвалюсь, что тягаться задумал со мною!
Так ты искупишь вполне проклятия матери, в гневе
Злые дела на тебя замышлявшей за то, что оставил
Ты аргивян и надменным троянским сынам помогаешь!"

415 Так сказавши, глаза свои светлые прочь отвратила.
Зевсова дочь Афродита стонавшего тяжко Ареса,
За руку взяв, повела. С трудом приходил он в сознанье.
Лишь увидала ее белорукая Гера богиня,
Тотчас со словом крылатым к Афине она обратилась:
420 "Необоримая дочь Эгиоха-Зевеса, смотри-ка:
Муха эта собачья ведет мужегубца Ареса
Через сумятицу битвы жестокой. Пойди, нагони их!"

Так ей сказала. И радостно вслед устремилась Афина
И, Афродиту нагнав, ударила сильной рукою
425 В грудь. Ослабели мгновенно у той и колени и сердце.
Оба с Аресом лежали они на земле многодарной.
Та же, хвалясь перед ними, сказала крылатое слово:
"Вот если б все из богов, что ныне стоят за троянцев,
Были, на бой выходя против меднооружных ахейцев,
430 Столь же отважны и стойки, как стойкой была Афродита,
Здесь против силы моей за Ареса пришедшая биться, -
О, уж давно бы тогда мы покончили с этой войною
И разрушенью б прекрасно построенный предали город!"

И улыбнулась в ответ белорукая Гера богиня.
435 Тут Аполлону сказал могучий Земли колебатель:
"Что ж это, Феб, не вступаем мы в битву? Пристойно ли это,
Раз уже бьются другие? Позорнее будет без боя
Нам на Олимп воротиться, в зевесов дворец меднозданный.
Ну, начинай! Ты рожденьем моложе. Мне выступить первым
440 Нехорошо: я и раньше родился, и опытен больше.
Как твое сердце, глупец, безрассудно! Ужели не помнишь,
Сколько с тобою мы бед претерпели вокруг Илиона, -
Мы лишь одни из бессмертных, когда, по приказу Зевеса,
К наглому Лаомедонту на год поступили на службу
445 С договоренною платой. И стал он давать приказанья.
Я для троянцев в то время вкруг города стену построил,
Чтоб неприступен он был, - широкую, крепкую стену.
Медленноногих коров ты пас, Аполлон, криворогих
В горных долинах богатой ущельями Иды лесистой.
450 После ж того, как нам радость дающие вынесли Оры
Срок платежа, целиком удержал нам насильственно плату
Лаомедонт нечестивый, с угрозами прочь нам уславши.
Ноги и руки над ними при этом он нам пригрозился
Крепко связать и продать на какой-нибудь остров далекий.
455 Был готов он и уши обоим отрезать нам медью.
Так от него мы с тобою обратно пошли, негодуя,
В гневе за плату, которую он обещал, но не отдал.
И вот его-то народу ты милость несешь и не хочешь
С нами стараться, чтоб гибель постигла надменных троянцев,
460 Полная, злая, а с ними детей и супруг их почтенных!"

Тут в ответ Посейдону сказал Аполлон дальновержец:
"Сам ты, Земли колебатель, почел бы меня неразумным,
Если б с тобою в борьбу я вступил из-за смертнорожденных,
Жалких, похожих на листья, людей, которые нынче
465 Полною жизнью цветут, плодами питаяся пашни,
Завтра - жизни лишась, исчезают. Давай, разойдемся,
В бой не вступая, а людям сражаться одним предоставим".

Так сказал и назад повернулся. Стыдился он сердцем
Руку на брата отцова поднять в сокрушительной схватке.

470 Гнев овладел Артемидой, державной владычицей дичи,
Рыщущей по полю. Яро корить начала она брата:
"Прочь бежишь, Дальновержец! Готов ты принесть Посейдону
Незаслуженную славу, победу ему уступая!
Эх, дурачок! Для чего "тебе лук, бесполезный, как ветер?
475 Чтоб никогда я теперь не слыхала в отцовском чертоге
Гордой твоей похвальбы, как хвалился ты между богами,
Будто способен один на один с Посейдоном сразиться!"

Так говорила. И ей ничего Аполлон не ответил.
Но на нее рассердилась супруга почтенная Зевса.
480 На стреловержицу с бранью накинулась Гера богиня:
"Сука бесстыдная! Как? Уж против меня ты сегодня
Выступить хочешь? Тебе я тяжелой противницей буду,
Хоть луконосица ты, хотя для женщин и львицей
Зевс тебя сделал и дал убивать, какую захочешь!
485 Право, уж лучше б тебе по горам за зверями гоняться,
Диких оленей стрелять, чем с более сильными биться!
Если же хочешь сразиться, то скоро увидишь, насколько
Силой слабей ты меня, чтоб решаться равняться со мною!"

Так сказала и левой рукой близ кистей ухватила
490 Руки богини, а правою, с плеч Артемиды сорвавши
Лук и колчан, вкруг ушей ее бить ими стала со смехом.
Та, уклоняясь, рвалась. Рассыпались быстрые стрелы.
Плача, прочь убежала богиня, подобная быстрой
Горной голубке, от ястреба прочь улетевшей, чтоб скрыться
495 В горной расщелине: пойманной быть ей судьба не сулила.
Так Стреловержица с плачем бежала, оставивши лук свой.

Аргоубийца вожатый к Лето между тем обратился:
"В битву с тобою, Лето, вступать ни за что я не стану:
Страшно с супругами туч собирателя Зевса сражаться.
500 Ты ж средь богов олимпийских хвались себе, сколько угодно
Будто меня победила могучею силой своею".

Молвил. Лето подбирала изогнутый лук со стрелами,
В вихре поднявшейся пыли упавшими всюду на землю.
Лук подобравши и стрелы, Лето повернула обратно.
505 Та же пришла на Олимп, к меднозданному дому Зевеса.
Села, плача навзрыд, на колени родителя дева,
Платье на ней трепетало нетленное. Дочь Артемиду
Зевс к себе притянул и спросил, засмеявшися нежно:
"Кто так неправо с тобой поступил из потомков Урана?
510 Дочь моя, словно бы зло ты какое открыто свершила?"

Зевсу охотница-дева в прекрасном венке отвечала:
"Я женою побита твоей, белолокотной Герой.
Из-за нее ведь, отец, у бессмертных и ссоры и распри".

Так меж собой вели разговоры бессмертные боги.

515 Феб-Аполлон между тем в Илион удалился священный:
Он опасался, чтоб стен благозданного города Трои
Сила данайцев, судьбе вопреки, не разрушила нынче ж.
Прочие вечные боги к себе на Олимп удалились.
Гневом пылали одни, победой гордились другие.
520 Сели они близ отца чернотучного. Сын же Пелея
Вместе троянцев самих и коней избивал быстроногих.
Так же, как, густо клубясь, до широкого неба восходит
Дым городского пожара, зажженного божеским гневом;
Всем он приносит труды и многим печали приносит.
525 Так же троянцам труды приносил Ахиллес и печали.

Молча стоял престарелый Приам на божественной башне.
Он увидал Ахиллеса огромного, видел, как в страхе
Тотчас же все от него убегали троянцы: отпора
Не было больше нигде. Приам зарыдал и, спустившись
530 С башни, привратникам славным, близ стен находившимся, крикнул:
"Настежь ворота! Пока не войдет в них бегущее войско, -
Не выпускайте из рук их! Уж вон Ахиллес, уже близко!
Бешено гонит троянцев. Боюсь я, близка наша гибель!
Только что наши, в стенах очутившись, вздохнут с облегченьем,
535 Тотчас ворота закройте и прочные створы замкните!
Страшно мне, как бы к нам в город погибельный муж не ворвался!"

Стража немедля запоры сняла и открыла ворота.
Свет беглецам, распахнувшись, они принесли. Аполлон же
Выбежал быстро навстречу, чтоб гибель отвесть от троянцев.
540 Прямо к высоким воротам и к городу войско троянцев,
Пылью покрытое, с горлом, иссохшим от жажды, с равнины
Мчалось. И бурно их гнал он копьем. И все время великим
Бешенством сердце кипело. И славы рвался он достигнуть.
Взяли б тогда же ахейцы высоковоротную Трою,
545 Если бы Феб-Аполлон Агенора на бой не подвигнул.
Сын Антенора он был, человек безупречный, могучий,
Феб ему сердце наполнил отвагой, и сам недалеко
Стал, чтоб настигнут он не был тяжелыми Керами смерти.
К дубу Феб прислонился, густейшим закрывшись туманом.
550 Тот же, едва увидал Ахиллеса, крушителя башен,
Остановился и ждал; волновалося сильно в нем сердце.
И обратился, смутясь, к своему он отважному духу:
"Горе какое! Когда от могучего я Ахиллеса
Тем же путем побегу, как в смятенье бегут остальные,
555 Быстро меня он догонит и голову срубит, как трусу.
Если же всем остальным предоставлю тесниться я в бегстве
Пред Ахиллесом, а сам от стены побегу поскорее
Прочь по Илову полю, пока не достигну лесистой
Иды и там не укроюсь в ущелье, в кустарнике частом...
560 После того же, как вечер наступит, - обмывшись от пота
И освежившись в потоке, назад в Илион я вернулся б.
Но для чего мое сердце волнуют подобные думы?
Вдруг в то время, когда побегу я от города в поле,
Он, заприметив меня, на ногах своих быстрых настигнет?
565 Будет тогда невозможно спастись мне от Кер и от смерти:
Больно уж этот силён человек средь людей земнородных!
Если б, однако, навстречу ему перед городом выйти?
Острою медью ведь тело его, как у всех, уязвимо,
В нем одна лишь душа, и смертным зовут его люди.
570 Только вот славу дарует ему громовержец Кронион."

Так сказал он и весь подобрался и ждал Ахиллеса.
Храброе сердце его рвалось воевать и сражаться.
Как на охотника-мужа из чащи дремучего леса
Смело идет леопард; и сердце его не трепещет,
575 Хоть бы и лай он услышал, но думать о бегстве не хочет,
Ежели даже летящим копьем его встретит охотник,
То, и пронзенный копьем, не теряет он в сердце отваги,
Рвется вперед, чтоб схватиться с врагом, победить иль погибнуть.
Так Антенора почтенного сын, Агенор богоравный,
580 Пред Ахиллесом бежать не хотел, не померившись силой.
Быстро вперед он уставил свой щит, во все стороны равный,
И закричал во весь голос Пелиду, нацелившись пикой:
"Сильно, должно быть, надеялся ты, Ахиллес благородный,
Город отважных троянцев сегодня предать разрушенью.
585 Нет, еще многих, глупец, страдания ждут из-за Трои!
Много нас в городе есть и отважных мужей, и могучих,
Чтобы, родителей наших, супруг и детей защищая,
За Илион наш сражаться. Тебя же судьба здесь настигнет,
Как бы ты ни был ужасен и как бы отважно ни бился!"

590 Молвил и острую пику тяжелою кинул рукою.
Не промахнулся и в голень Пелиду попал под коленом.
Страшный на новой поноже вкруг голени звон испустило
Олово; медная пика, ударив в него, отскочила,
Не пронизавши поножи: сдержал ее божий подарок.
595 После того Ахиллес в Агенора, подобного богу,
Также ударил. Но Феб помешал ему славой покрыться:
Вырвал из битвы, густым Агенора окутав туманом,
И невредимым ему из сражения дал удалиться.
Хитростью после того Ахиллеса отвлек от троянцев:
600 Вид свой наружный вполне Агенору во всем уподобив,
Он побежал пред Пелидом; Пелид же в погоню пустился.
Гнал Ахиллес Аполлона равниной, покрытой пшеницей,
И оттеснить Дальновержца старался к потоку Скамандру;
Чуть впереди тот бежал, - завлекал Ахиллеса все время.
605 Каждый надеялся миг Ахиллес: вот-вот уж догонит!
Все остальные троянцы тем временем с радостным сердцем
В город вбегали стремглав. Беглецами наполнился город.
Больше уже не дерзали они за стеною, вне Трои,
Ждать остальных, чтоб разведать, кто в поле убитым остался.
610 Кто из товарищей спасся. Но радостно все устремились
В город, кого только ноги туда донесли и колени.

ПЕСНЬ ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
УБИЙСТВО ГЕКТОРА


В город вбежали троянцы, подобно испуганным ланям,
Пот осушили и пили, и жажду свою утоляли,
Вдоль по стене прислонившись к зубцам. Приближались ахейцы, -
Двигались прямо к стене, щиты наклонив над плечами.
5 Гектора ж гибельный рок оковал, и остался один он
Там же, близ Скейских ворот, перед крепкой стеной городскою.

Феб-Аполлон между тем обратился к Пелееву сыну:
"Что ты на быстрых ногах так усердно, Пелид, меня гонишь,
Смертный - бессмертного бога! Как видно, того не узнал ты,
10 Что пред тобою бессмертный, и яро убить меня рвешься!
Против бегущих троянцев тебя уж борьба не заботит.
В городе скрылись они, а ты по равнине тут рыщешь!
Смерти я не подвержен: меня умертвить не надейся!"

Вспыхнувши гневом, ему отвечал Ахиллес быстроногий:
15 "Ты одурачил, Заступник, меня, меж богами вреднейший,
В поле отвлекший от стен! Не то еще много б троянцев
Землю глодало зубами, назад в Илион не вернувшись!
Славы великой меня ты лишил. Спасти же троянцев
Было не трудно тебе: не боялся ты в будущем мести!
20 Как я б тебе отомстил, если б это мне было возможно!"

Так он ответил и, жаром горя боевым, устремился
К городу снова, как конь с колесницей, награды берущий;
По полю быстро, легко он летит, над землей расстилаясь.
Так же стремительно двигал Пелид и ступни, и колени.

25 Первым старец Приам Ахиллеса увидел глазами.
По полю несся он, словно звезда, снаряженьем сверкая, -
Словно звезда, что под осень восходит и ярким сияньем
В мраке ночном средь бесчисленных звезд выделяется в небе.
"Пес Ориона" - такое названье звезде этой дали.
30 Всех она ярче блестит, но знаменьем грозным бывает
И лихорадки с собою тяжелые смертным приносит.
Так же и медь на груди у бегущего ярко сверкала.
Вскрикнул старик, и руки воздел, и бить себя начал
По голове. И, глубоко стеная, любезному сыну
35 Начал кричать, умоляя его. Но тот оставался
Пред воротами, пылая желаньем сразиться с Пелидом.
К Гектору руки старик протянул и жалостно молвил:
"Гектор! Не жди ты, дитя мое милое, этого мужа
Там, один, вдалеке от других! Ахиллесом сраженный,
40 Скоро ты гибель найдешь, ибо много тебя он сильнее,
Грозный! О, если б он так же, как мне, стал мил и бессмертным!
Скоро б собаки его и коршуны в клочья порвали,
В поле лежащего! Страшная скорбь мне покинула б сердце!
Доблестных много сынов он лишил меня в битвах кровавых,
45 Иль умертвив, иль пленив и продавши на остров далекий.
Да и сейчас я в числе воротившихся в город троянцев
Двух сыновей моих милых увидеть не мог, - Ликаона
И Полидора, рожденных владычицей жен Лаофоей.
Если же в лагере живы они, то, как время настанет,
50 Золотом выкуп и медью внесем мы; довольно их в доме:
Выдал мне Альт престарелый за дочерью много сокровищ.
Если ж погибли они и спустились в жилище Аида,
Горе большое лишь мне да матери, их породившим.
Все остальные троянцы скорбеть о них будут не долго, -
55 Только бы ты не погиб, усмиренный копьем Ахиллеса!
Ну же, дитя мое, в стены войди, чтоб остаться спасеньем
Трои сынам и троянкам, чтоб славы большой не доставить
Сыну Пелея, чтоб милой ты жизни и сам не лишился.
Да и меня пожалей, - ведь еще я живу и в сознанье, -
60 Жалкий, несчастный! Родитель Кронид мне пошлет на пороге
Старости жребий ужасный. О, много придется мне видеть!
Гибнущих видеть сынов, дочерей, увлекаемых в рабство,
Спальни громимые их, младенцев, еще несмышленых,
С ярою злобой в ужасной резне разбиваемых оземь,
65 В гибельных видеть ахейских руках невесток плененных!
Псы и меня самого перед дверью моей напоследок,
Алчные, будут терзать, когда кто-нибудь, поразивши
Острою медью меня, из членов дух мой исторгнет.
Сторожевые собаки, - их выкормил сам у столов я, -
70 Крови напившись моей, одурелые, лягут у двери.
Юноша, павший в бою, пронзенный губительной медью,
Выглядеть будет пристойно, лежи он хоть так, хоть иначе.
Весь он и мертвый прекрасен, где б тело его ни открылось.
Если ж седой подбородок и голову, если срамные
75 Части нагие у старца убитого псы оскверняют, -
Горестней зрелища нет для смертнорожденных несчастных".

Сыну он так говорил и, за волосы взявшись седые,
Из головы вырывал их. Но духа его не склонил он.
Мать, со своей стороны, заливалася в горе слезами,
80 Платье рукой распахнула, другою на грудь указала
И обратилась в слезах со словами крылатыми к сыну:
"Гектор, сын мой! Хоть это почти, и над матерью сжалься!
Если когда-нибудь грудью я слезы твои прекращала,
Вспомни об этом, мой сын, и с врагом нападающим бейся
85 Из-за стены городской, а один впереди не сражайся!
Если тебя он, жестокий, убьет, то не будешь оплакан
Ты на постели ни мною, рожденье и отпрыск мой милый,
Ни многодарной женою, а будешь от нас ты далеко
Перед судами ахейцев собаками резвыми съеден!"

90 Так они к милому сыну, рыдая, слова обращали,
Жарко его умоляя. Но духа его не склонили.
Молча он ждал приближенья огромного сына Пелея.
Так же, как путника горный дракон выжидает в пещере,
Трав ядовитых наевшись, исполненный ярости страшной.
95 Грозным он взглядом глядит, извиваясь у входа в пещеру.
Так же и Гектор стоял, неугасным охваченный пылом,
К выступу башни внизу свой блистающий щит прислонивши.
И обратился, смутясь, к своему он отважному сердцу:
"Горе мне! Если отсюда в ворота и в стены я скроюсь,
100 Первый же Пулидамант мне поставит в упрек, что троянцев
Он мне совет подавал назад отвести к Илиону
В ту злополучную ночь, как Пелид поднялся богоравный.
Я не послушал его. А на много б то было полезней!
Нынче ж, когда мой народ безрассудством своим погубил я,
105 Я и троянцев стыжусь, и длинноодеждных троянок,
Чтоб не сказал кто-нибудь, и родом, и доблестью худший:
"Гектор народ погубил, на свою понадеявшись силу!"
Так говорить они будут. Гораздо мне лучше тогда бы,
В схватке один на один умертвив Ахиллеса, вернуться
110 Иль под рукою его перед городом славно погибнуть.
Или, может быть, лучше и выпуклый щит мой, и крепкий
Шлем на землю сложить и, пику к стене прислонивши,
Прямо навстречу пойти безупречному сыну Пелея
И обещаться обратно отдать Атреидам Елену,
115 Вместе же с ней и большие богатства, которые в Трою
В полых своих кораблях увез Александр, что и было
Ссоры началом. А кроме того предложу поделиться
С ними богатствами всеми, которые город хранит наш,
После ж с троянских старейшин я клятву бы взял, обязав их,
120 Чтоб ничего не скрывали, но, сколько богатств ни хранится
В городе нашем прекрасном, на две разделили бы части.
Но для чего мое сердце волнуют подобные думы?
Нечего мне к Ахиллесу итти! Мольбы не почтит он,
Не пожалеет меня и совсем, как женщину, тут же
125 Голого смерти предаст, едва лишь доспехи сниму я.
Нам невозможно уж речь начинать с ним от дуба и камня,
Как это делают дева и юноша, встретясь друг с другом,
Дева и юноша, между собою ведя разговоры.
Лучше гораздо как можно скорее сойтись нам с оружьем.
130 Там уж увидим, кого из двоих Олимпиец прославит".

Так рассуждал он и ждал. Ахиллес подошел к нему близко,
Грозный, как бог Эниалий, боец, потрясающий шлемом.
Ясень свой пелионский на правом плече колебал он,
Страшный; и медь на доспехах сиянием ярким блистала,
135 Словно горящий костер иль лучи восходящего солнца.
Гектора трепет объял, как увидел его. Не решился
Ждать он; пустился бежать, назади оставляя ворота.
Ринулся следом Пелид, полагаясь на быстрые ноги,
Так же, как сокол в горах, между всеми быстрейшая птица,
140 Следом легко поспевает за робкой голубкою горной;
Мечется в стороны та, а сокол с пронзительным криком
Близко за нею летит. И схватить ее дух его рвется.
Так Ахиллес устремлялся за Гектором прямо, а Гектор
Вдоль стены убегал, и проворными двигал ногами.
145 Мимо холма, мимо дикой смоковницы, ветру открытой,
Мчались все время они под стеною проезжей дорогой.
До родников добежали прекрасно струящихся. Два их
Бьет здесь ключа, образуя истоки пучинного Ксанфа.
Первый источник струится горячей водой. Постоянно
150 Паром густым он окутан, как будто бы дымом пожарным.
Что до второго, то даже и летом вода его схожа
Или со льдом водяным, иль со снегом холодным, иль градом.
Близко от них - водоемы, большие, прекрасные видом,
Гладким обложены камнем. Одежды блестящие мыли
155 Жены троянские там и прекрасные дочери прежде, -
В мирное время, когда не пришли еще к Трое ахейцы.
Мимо промчались - один убегая, другой нагоняя;
Сильный бежал впереди, но преследовал много сильнейший.
Быстро неслись: ведь не жертвенный бык и не шкура бычачья
160 Были их целью, - награда обычная мужу при беге, -
За душу Гектора, коней смирителя, оба бежали.
Как в состязании, столб огибая, стремительно мчатся
Однокопытные кони, награда ж готова большая, -
Женщина или треножник, - на тризне по муже умершем.
165 Так они трижды кругом на проворных ногах обежали
Город великий владыки Приама. Все боги смотрели.
Начал меж них говорить родитель бессмертных и смертных:
"Горе! Глазами я вижу вкруг Трои гонимого мужа,
Мне дорогого: о Гекторе дух мой печалится тяжко.
170 Много в честь мою бедер быков круторогих сжигал он
И на высоких вершинах ущелистой Иды, а также
И на акрополе в Трое. Теперь Ахиллес богоравный
Гектора гонит на быстрых ногах вкруг приамовой Трои.
Ну-ка, подумайте, боги, старательно все обсудите,
175 Что нам, - спасти ли от смерти его, иль уже предоставить,
Как бы он доблестен ни был, его укротить Ахиллесу?"

И отвечала ему совоокая дева Афина:
"Туч собиратель, отец яркомолненный, что говоришь ты!
Смертного мужа, издревле уже обреченного роком,
180 Ты совершенно избавить желаешь от смерти печальной!
Делай, как хочешь. Но боги тебя тут не все мы одобрим".

Ей отвечая, сказал собирающий тучи Кронион:
"Тритогенея, не бойся, дитя мое милое! Это
Я говорю не серьезно. К тебе я вполне благосклонен.
185 Делай свободно, что в мыслях своих ты имеешь, не медли!"

То, что сказал он Афине, давно и самой ей желалось.
Бросилась быстро богиня с высокой вершины Олимпа.

Яростно гнался за Гектором вслед Ахиллес быстроногий.
Как на горах молодого оленя, из логова выгнав,
190 Яро преследует пес, по оврагам несясь и ущельям;
Если и скроется тот, притаившись в кустах, то по следу
Все же его он находит и гонит, покуда не схватит.
Так же и Гектор не мог от быстрого скрыться Пелида.
Каждый раз, как к воротам Дарданским свой бег направлял он
195 И под защиту стены крепкозданной пытался укрыться,
Где бы троянцы могли защитить его сверху стрелами,
Раньше Пелид забегал стороною и гнал его к полю,
Сам же к стене городской все время держался поближе.
Как человек в сновиденье никак не поймает другого:
200 Тот убежать от него, а этот поймать неспособен.
Так же и Гектор не мог убежать, Ахиллес же - настигнуть.
Как же тут Гектору гибельных Кер избежать удалось бы,
Если б в последний уж раз на помощь ему не явился
Феб-Аполлон, возбудив в нем и силу, и быстрые ноги?

205 Войску ахейцев кивал головой Ахиллес богоравный,
В Гектора горькие стрелы и копья пускать запрещая,
Чтобы кто славы не добыл, а он бы вторым не явился.
Как до ключей они оба в четвертый уж раз добежали,
Взял родитель Зевес золотые весы, и на чашки
210 Бросил два жребия смерти, несущей страдания людям, -
Гектора жребий один, а другой Ахиллеса Пелида.
Взял в середине и поднял. И гекторов жребий поникнул, -
Вниз, к Аиду, пошел. Аполлон от него удалился.
К сыну ж Пелея Афина пришла совоокая, стала
215 Близко пред ним и со словом крылатым к нему обратилась:
"Милый богам Ахиллес! С тобою сегодня, надеюсь,
Славу великую мы принесем к кораблям вашим быстрым,
Гектора, как бы он ни был в боях ненасытен, сразивши.
Нынче никак уж ему уклониться от нас не удастся,
220 Сколько б заступник ему Аполлон помогать ни старался,
Сколько бы он перед Зевсом отцом на коленях ни ползал.
Остановись же пока, отдохни! А сама я отправлюсь
К Гектору, чтоб убедить его выйти с тобою на битву".

Так говорила. И радостно ей Ахиллес покорился.
225 Остановился, оперся на медноконечный свой ясень.
Та же, оставив его, поспешила к Приамову сыну,
Схожею став с Деифобом и видом, и голосом звучным.
Близко к нему подошла и крылатое слово сказала:
"Милый! Жестоко теснит тебя сын быстроногий Пелея,
230 Гонит тебя на проворных ногах вкруг приамовой Трои.
Но не отступим, останемся здесь, отразим нападенье!"

Ей на это сказал шлемоблещущий Гектор великий:
"Ты мне и прежде всегда, Деифоб, наиболее милым
Был между братьев, которых родили Приам и Гекуба.
235 Нынче же больше еще я тебя уважать начинаю:
Ради меня ты один лишь посмел, увидавши глазами,
Выйти наружу из стен. Другие же там остаются!"

Снова сказала ему совоокая дева Афина:
"Милый! Отец и почтенная мать меня много молили,
240 Мне обнимая колени; товарищи тоже молили
Там оставаться: таким они все преисполнены страхом!
Но за стенами терзался мой дух несказанным страданьем.
Ну же, так прямо вперед! Сразимся скорей! И на копья
Скупы не будем! Посмотрим, чем кончится: нас ли с тобою
245 Он умертвит и снесет доспехи кровавые наши
К полым судам, или ты усмиришь его пикой своею!"

Так сказавши, коварно его повела за собою.
После того как, идя друг на друга, сошлись они близко,
Первым Пелиду сказал шлемоблещущий Гектор великий:
250 "Больше, Пелид, от тебя я не буду бежать, как доселе!
Трижды я город Приама кругом обежал, не дерзая
Встретить тебя в нападенье. Теперь же мой дух повелел мне
Стать и с тобою сразиться, - убью ли, иль буду убит я.
Но привлечем, предлагаю, богов во свидетели. Боги
255 Смогут лучше всего блюсти и хранить договор наш.
Тело твое не предам я бесчестью ужасному, если
Зевс мне победу пошлет и душу твою я исторгну.
Славные только доспехи с тебя, Ахиллес, совлеку я,
Тело ж ахейцам обратно верну. Поступить тебе так же".

260 Грозно взглянув на него, отвечал Ахиллес быстроногий:
"Гектор, навек ненавистный, оставь говорить об условьях!
Как невозможны меж львов и людей нерушимые клятвы,
Как меж волков и ягнят никогда не бывает согласья,
Друг против друга всегда только злое они замышляют.
265 Так и меж нас невозможна любовь; никаких договоров
Быть между нами не может, покуда один, распростертый,
Кровью своей не насытит Ареса, бойца-щитоносца.
Все добродетели вспомни: ты нынче особенно должен
Быть копьеборцем искусным и воином с духом бесстрашным.
270 Бегства тебе уже нет. Мгновенно Паллада-Афина
Пикой моею тебя усмирит. Целиком ты заплатишь
Нынче за горе мое по друзьям, перебитым тобою!"

Так он сказал и, взмахнув, послал длиннотенную пику,
Но, уследивши ее, увернулся блистательный Гектор,
275 Быстро пригнулся к земле, и пика, над ним пролетевши,
В землю вонзилась. Афина, подняв ее, вмиг возвратила
Сыну Пелееву, тайно от Гектора, пастыря войска.
Гектор на это сказал безупречному сыну Пелея:
"Ты промахнулся! Как видно, Пелид, на бессмертных похожий,
280 Не через Зевса узнал ты мой жребий, о чем говорил мне.
Просто болтал ты, речами меня обмануть домогаясь,
Чтобы, тебя испугавшись, про силу и храбрость забыл я!
Не побегу от тебя, не в спину ты пику мне всадишь!
Прямо навстречу иду! Пронзай меня в грудь, если только
285 Даст тебе бог. А пока берегися и ты моей пики!
О, если б в тело свое ты всю целиком ее принял!
Легче бы стала со смертью твоею война для троянцев,
Ибо для всех их являешься ты величайшей бедою!"

Так он сказал и, взмахнув, метнул длиннотенную пику.
290 Не промахнулся, в средину щита Ахиллеса ударил,
Но далеко от щита отскочила она. Огорчился
Гектор, увидев, что пика без пользы из рук излетела.
Остановился, потупясь: копья не имел он другого.
Громко тогда белощитному он закричал Деифобу,
295 Чтобы копье ему дал. Но того уже не было подле.
Все тогда Гектор в уме своем понял и так себе молвил:
"Горе мне! К смерти, как вижу я, боги меня призывают!
Я полагал, что герой Деифоб близ меня находился,
Он же внутри, за стеной, а меня обманула Афина!
300 Близко теперь предо мною зловещая смерть, ке далеко!
Не убежать от нее! Уж давно это стало угодней
Зевсу и сыну его Дальновержцу, которые раньше
Мне помогали всегда. Сегодня судьба настигает!
Не без борьбы я, однако, погибель приму, не без славы!
305 Сделаю дело большое, чтоб знали о нем и потомки!"

Так произнес он и, выхватив меч свой, остро отточенный,
Крепкий, огромный, который висел на бедре его мощном,
Ринулся, сжавшись в комок, как орел, на высотах парящий,
Если сквозь темные тучи он падает вдруг на равнину,
310 Нежного чтобы ягненка схватить иль трусливого зайца.
Так же ринулся Гектор, мечом отточенным махая.
И Ахиллес устремился, наполнивши бурною силой
Дух свой. Сработанным прочно щитом прикрывал себе грудь он, - 
Дивным на вид. На его голове колебался блестящий
315 Четырехгребенный шлем, золотые над ним развевались
Волосы, в крепких гребнях укрепленные густо Гефестом.
Как между звезд остальных средь мрака ночного сияет
Геспер, которого в небе звезды не найдется прекрасней,
Так острие на пелидовой пике сияло. Ее он
320 Правой рукою качал и глядел, замышляя худое,
Не обнажится ли где прекрасное Гектора тело.
Все его тело однако скрывалось под медным доспехом,
Славным, который он добыл, убивши патроклову силу.
В том только месте, где шею от плеч отделяют ключицы,
325 Горло белело его; для души там быстрейшая гибель.
В это-то место копьем Ахиллес богоравный ударил,
И через нежную шею насквозь острие пробежало.
Ясень ему меднотяжкий гортани однако не пробил,
Чтобы с Пелидом он мог, говоря, обменяться словами.
330 В пыль опрокинулся он. И вскричал Ахиллес, торжествуя:
"Гектор! Убивши Патрокла, ты жить собирался остаться?
Ты и меня не страшился, когда я от битв удалялся!
Нет, глупец безрассудный! Товарищ намного сильнейший,
Сзади Патрокла вблизи кораблей оставался я быстрых, -
335 Я, колени твои сокрушивший! Собаки и птицы
Труп твой растащут с позором, его ж похоронят ахейцы!"

В изнеможенье ему отвечал шлемоблещущий Гектор:
"Ради души и колен твоих, ради родителей милых,
В пищу меня не бросай, умоляю, ахейским собакам!
340 Множество меди и золота в дар от меня ты получишь, -
Выкуп, который внесут мой отец и почтенная матерь,
Ты ж мое тело обратно домой возврати, чтобы в Трое
Труп мой огню приобщили троянцы и жены троянцев".

Мрачно взглянув на него, отвечал Ахиллес быстроногий:
345 "Пес, не моли меня ради колен и родителей милых!
Если бы гневу и сердцу свободу я дал, то сырым бы
Мясо срезал я с тебя и съедал его, - вот что ты сделал!
Нет, никому от собак не спасти головы твоей, Гектор!
Если бы выкуп несчетный, и в десять раз больше, и в двадцать
350 Мне от твоих привезли, и еще обещали бы больше,
Если б тебя самого приказал хоть на золото взвесить
Царь Приам Дарданид, - и тогда, положивши на ложе,
Мать не смогла бы оплакать тебя, рожденного ею.
Хищные птицы тебя и собаки всего растерзают!"

355 Дух испуская, ответил ему шлемоблещущий Гектор:
"Видя в лицо, хорошо я тебя познаю, и напрасно
Думал тебя убедить, ибо дух в твоем сердце железный!
Но берегись, чтобы гнева богов на тебя не навлек я
В день тот, в который Парис и Феб-Аполлон дальнострельный,
360 Как бы ты доблестен ни был, убьют тебя в Скейских воротах!"

Так он сказал, и покрыло его исполнение смерти.
Члены покинув его, душа отлетела к Аиду.
Плачась на участь свою, покидая и крепость, и юность.

Но и умершему все же сказал Ахиллес богоравный:
365 "Э, умирай! А уж я-то приму свою гибель, когда бы
Зевс мне ее ни послал и другие бессмертные боги!"

Так он сказал и, из трупа копье медножальное вырвав,
Прочь отложил, а доспехи, залитые черною кровью,
С плеч убитого снял. Сбежались другие ахейцы
370 И с изумленьем смотрели на рост и на образ прекрасный
Гектора. Каждый спешил удар нанести его телу.
Так не один говорил, поглядев на стоявшего рядом:
"На осязание Гектор, ну, право же, сделался мягче,
Нежели был, как бросал на суда пожирающий пламень!"

375 Так не один говорил, подходил и пронзал его пикой.
С трупа оружие снял между тем Ахиллес быстроногий,
Стал средь ахейцев и к ним обратился с крылатою речью:
"О дорогие друзья, вожди и советники войска!
Так как бессмертные дали повергнуть мне этого мужа,
380 Больше принесшего зла, чем все остальные совместно,
То попытаемся, город обложим с оружьем, узнаем,
Что теперь делать троянцы намерены, что замышляют:
Раз уже Гектор погиб, то покинут ли город высокий,
Или, хоть Гектора нет уж, желают еще оставаться?
385 Но для чего мое сердце волнуют подобные думы?
Мертвым лежит у судов, неоплаканный, непогребенный,
Милый Патрокл. Не забуду о нем, пока меж живыми
Я нахожусь и способен коленями двигать своими.
Если же мертвые в царстве Аида не помнят о мертвых,
390 Все же и там сохраню я о милом товарище память!
Нынче ж запевши пэан, ахейские юноши, все мы
К полым воротимся нашим судам, захвативши и тело!
Славы большой мы достигли: повержен божественный Гектор,
Он, на которого Трои сыны, как на бога, молились!"

395 Тут на Гектора он недостойное дело задумал:
Сзади ему на обеих ногах проколол сухожилья
Между лодыжкой и пяткой, продернул ремни, к колеснице
Тело его привязал, голове ж предоставил влачиться.
Поднял доспех знаменитый и, с ним в колесницу вошедши,
400 Коней ударил бичом. Не лениво они полетели.
Тучею пыль над влачимым взвилась, растрепались
Черные волосы, вся голова, столь прекрасная прежде,
Билась в пыли. В то время врагам громовержец Кронион
Дал над трупом его надругаться в его же отчизне.

405 Так его вся голова загрязнялася пылью. Терзала
Волосы мать. С головы покрывало блестящее сбросив,
Прочь отшвырнула его и завыла, на сына взирая.
Жалостно милый родитель рыдал. И по городу всюду
Вой разливался протяжный, и всюду звучали рыданья.
410 Больше всего это было похоже, как если бы сразу
Сверху донизу вся многохолмная Троя горела.
Еле могли удержать старика окружавшие люди.
Он в исступленье рвался за ворота Дарданские выйти
И горячо умолял окружавших, по грязи катаясь,
415 Всех умолял, называя по имени каждого мужа:
"Други, пустите меня! Одного, не заботясь, пустите
Выйти из города, дайте пойти к кораблям мне ахейским!
Буду я этого мужа молить, нечестивца, злодея,
Может быть, годы почтит он, почувствует к старости жалость!
420 Точно такой ведь, как я, ожидает отец его дома,
Старец Пелей, - и родивший его, и вскормивший на горе
Трое; но больше всего самому мне он горя доставил.
Сколько цветущих моих сыновей он в боях уничтожил!
Но никого, хоть печалюсь о всех, так не жаль, как его мне, -
425 Скорбь о котором меня унесет в обитель Аида, -
Гектора! Если б хотя на руках у меня он скончался!
Плачем тогда и слезами свое б мы насытили сердце, -
Мать горемычная, сына родившая на свет, и сам я!"

Плача, так говорил. Горожане же вторили плачу.
430 Горестный плач зачала между женщин троянских Гекуба:
"Сын мой, к чему мне, несчастной, в страданиях жить нестерпимых,
Раз я тебя потеряла? По городу денно и нощно
Славой моею ты был; защитником был ты могучим
Всех в Илионе троян и троянок; тебя, словно бога,
435 Чтили они, ибо был ты для всех их великою славой
В дни своей жизни. Но смерть и судьба тебя нынче настигли!"

Плача, так говорила. Жена ж ничего не слыхала
В доме о Гекторе: вестник еще ей какой-нибудь верный
Не сообщил, что супруг за воротами в поле остался.
440 Ткань она ткала двойную, багряную в комнате дальней
Дома высокого, пестрых цветов рассыпая узоры.
А пышнокосым служанкам своим приказала поставить
Медный треножник большой на огонь, чтобы теплая ванна
Гектору в доме была, когда он вернется из битвы.
445 Не было в мыслях у глупой, что Гектор, вдали от купаний,
Чрез ахиллесовы руки смирён совоокой Афиной.
Вой услыхала она и рыдания около башни.
Затрепетала всем телом, челнок уронила на землю.
После того к пышнокосым служанкам она обратилась:
450 "Двое идите со мной! Посмотрю-ка, что там приключилось.
Голос почтенной свекрови я слышу. В груди моей сердце
Прыгает к самому рту, и колени мои цепенеют:
К детям Приама несчастье какое-то близко подходит.
Будь, что скажу я, далеко от уха, но страшно боюсь я,
455 Как бы Пелеев божественный сын одного не отрезал
Быстрого Гектора мне от ворот и, погнав по равнине,
Не укротил роковой бы отваги, какою он дышит.
Ведь никогда он не хочет в толпе средь других оставаться,
Рвется далеко вперед, никому не уступит в отваге!"

460 Так сказав, из дворца устремилась, подобно менаде,
С бьющимся сердцем. И с нею же вместе бежали служанки.
Только что к башне пришла и к стоявшим толпою мужчинам, - 
На стену быстро взошла и, взглянув, увидала: по полю
Гектора прочь волокли от стены быстролетные кони;
465 К полым ахейским судам безжалостно труп они мчали.
Черная, мрачная ночь покрыла глаза Андромахи.
Выдохнув душу, без слова она повалилася навзничь.
Прочь сорвав с головы, далеко от себя отшвырнула
Ленту блестящую, обруч и сетку с плетеной повязкой
470 И покрывало, которое ей золотой Афродитой
Было подарено в день, как ее шлемоблещущий Гектор
От Гетиона увел, заплатив неисчислимый выкуп.
Тесной толпою золовки, невестки ее окружили
И в середине держали ее, устрашенную насмерть.
475 Только очнулась она, и дух в ее сердце вернулся,
Тяжко навзрыд зарыдала и так средь троянок сказала:
"Гектор, несчастная я! С одинаковой долею оба
На свет с тобой родились мы, - ты в Трое, в чертоге Приама,
Я же под Плаком лесистым, в дому гетионовом в Фивах.
480 Малым ребенком меня у себя воспитал он, - несчастный,
Страшно несчастную! Лучше б мне было совсем не рождаться!
Нынче спускаешься ты в обиталище бога Аида,
В глуби земли, и меня оставляешь вдовою в чертогах,
Мрачным сраженную горем. И мал еще сын наш младенец,
485 Нами, несчастными, на свет рожденный. Ни ты ему, Гектор,
Мертвый, защитником в жизни не будешь, ни он тебе также.
Если и выйдет он цел из войны многослезной ахейцев,
Все же одни лишь труды и печали его ожидают.
Люди чужие все межи на пашнях его передвинут.
490 Дни сиротства лишают ребенка товарищей в играх.
Смотрят глаза его книзу, и залиты щеки слезами.
Если приходит в нужде он к отцовским товарищам в дом их, - 
Тронет за плащ одного, у другого коснется хитона.
Кто-нибудь сжалится, кубок ему не надолго протянет;
495 Смочит лишь губы вино, а уж нёба смочить не успеет!
Сверстник его, у которого мать и отец его живы,
С пира прогонит его, ругнув и рукою ударив:
"Прочь убирайся! Отец твой в пиру здесь у нас не участник!"
К матери, сирой вдове, заплакав, вернется ребенок,
500 Астианакт, до того на коленях родителя евший
Мозг лишь один от костей и жирное сало баранье.
Если же сон его брал, и детские игры кончал он, -
Он на кровати тогда засыпал в объятьях у няни,
В мягкой постели, приятной едою насытивши сердце.
505 Сколько ж теперь он претерпит, отца дорогого лишившись, -
The script ran 0.006 seconds.